Дед

Июньский теплый вечер завершал свой путь к звездной погожей ночи. Времени неспешных воспоминаний и дум. Илья сидел на лавочке на полустанке и ждал последнюю электричку. Оставалось еще около получаса, ветер стих, вокруг воцарилась тишина, только верхушки деревьев перешептывались где-то у края неба и слышался ровное гудение машин в отдалении шоссе. Он потянулся, поставил рюкзак поплотнее к железному забору, нащупал билет в кармане и закурил. Хорошо-то как, господи! На рельсы падал подслеповатый свет фонаря, звякала где-то собачья цепь и хрипло гавкал пес на территории дач.
- Сынок, закурить не найдется?
Илья повернулся и увидел старого дедка, который присел на лавочку справа.
- На, отец, закури. - Протянул зажигалку и прикурил тому папиросу, на старый манер скрученную из газетки. Сто лет такого не видел, только раньше, в детстве, когда пас с дедом своим колхозных коров в деревне.
- Во сколь электричка-то? Не вижу в расписании, а очки дома забыл. - Кивнул дед и поправил старенькую соломенную шляпу.
- Через пол часа последняя. Повезло нам с тобой. На даче поди был? - Илье хотелось скрасить ожидание обычной болтовней ни о чем.
- На даче, сынок, бабку свою привез, она там по хозяйству осталась, а я вот домой еду, кота кормить, чтоб его черти побрали. Завели животную, стало быть корми. А на дачу его не привезти, убегает, зараза, а мы потом ищи. А ты чего так поздно то?
- Да вот, работу закончил, на стройке тут у одного, получил расчет и в общагу. До следующего объекта.
- А откуда сам будешь? Где семья то твоя? - Живо заинтересовался дед и улыбнулся, показывая смешной беззубый как у младенца рот.
- Сам с Курской области, там работы то нет, пить я не пью, семьи нет, сирота. Вот и подался сюда. И работа, и жилье, и знакомые какие-никакие. - Илья докурил и отщелкнул пальцами окурок на пути.
- Сиротская доля горькая, никому не родня. - Вздохнул дед и замолчал.
Так они сидели рядом, молчали и слушали тишину.
- А что, сынок, может выпьем по маленькой-то? А? У меня с собой вот есть. Дома не с кем, друзья мои товарищи все уж сгинули. Бабка не пьет. Разве и выпьешь - только с котом. Так ведь с ним не поговоришь!
Дед полез в свою старую потрепанную сумку, покопался там, достал шкалик водки, и два огурца. Выпили. Захрустели огурцами, закурили.
- И часто ты так тут ездишь, отец? - Илье стало тепло и уютно, и от вечера, что уже уплыл с последней струйкой дыма, и от разговора с этим забавным дедом, да и в целом все было не плохо. Даже хорошо было то.
- Иногда. Только обычно один уезжаю, редко кто в такое время ездит то. Поздно для людев. - И он повернулся к Илье.
Вдалеке загудела электричка, застучали в ночной тишине колеса. Свет фар разогнал тьму. И вот она остановилась. Никто не вышел. В вагоне было почти пусто. Только запоздалая шумная компания ехала из гостей. Двери закрылись, маленькая девочка приложила ладошки к окну и вскрикнула:
- Пап, папа! Там дядя улыбается! Смотри! - И показала на лавочку.
Мужчина, которого она называла папой, посмотрел и увидел молодого человека, который сидел, привалившись к рюкзаку и дремал. Он улыбался во сне чему-то одному ему известному. Поезд тронулся, оставляя зазевавшегося последнего пассажира. На рабочей куртке его расплывалось темное пятно, под боком, в районе сердца, торчало остро заточенное шило, а на полу лежала чья-то старенькая соломенная шляпа и тлела папироса, на старый манер скрученная из газеты.


Рецензии
Была мысль, зря он про рассчёт сказал.
Но ведь просто дедок же.
Ан нет, не простой.
Тяжёлый рассказ.
...
Пожелаю вам всего хорошего.

Сергей Васич   26.01.2023 22:22     Заявить о нарушении