Лев Толстой в зеркале психологии. Беседа 10

Беседа 10. Человек переживает три фазиса

— Развитие человека включает несколько периодов. Вся жизнь человеческая — это смешанный эволюционно-инволюционный процесс: что-то развивается, что-то угасает. Не отмирает за ненужностью, но угасает, иногда даже вопреки усилиям по его сохранению. Когда вы почувствовали на себе влияние этой периодичности?

— Очень рано. 3 июля 1855 года я написал брату Сергею: «...может быть для тебя будет интересно то, как я их (идет речь о "похождениях с Кишинева") рассказываю, а поэтому ты узнаешь, в какой фазе я нахожусь — так уж видно моя судьба всегда находиться в какой-нибудь фазе». 

— Сколько основных периодов в развитии личности?

— Человек переживает три фазиса. Первый фазис: человек живет только для своих страстей (еда, питье, веселье, охота, женщины, тщеславие, гордость). Так у меня было лет до тридцати, до седых волос (у многих это раньше гораздо), потом начался интерес блага людей, всех людей, человечества (началось это резко с деятельности школ, хотя стремление это проявлялось, кое-где вплетаясь в жизнь личную, и прежде). Интерес этот затих было в первое время семейной жизни, но потом опять возник с первой и страшной силой при сознании тщеты личной жизни. Все религиозное сознание мое сосредоточивалось в стремлении к благу людей, в деятельности для осуществления царства божия. И стремление это было так сильно, так же наполняло всю жизнь, как и стремление к личному благу. Потом я почувствовал ослабление этого стремления: оно не наполняло мою жизнь, оно не влекло меня непосредственно; я должен был рассудить, что это деятельность хорошая, деятельность помощи людям материальной, борьбы с пьянством, с суевериями правительства и церкви. Во мне, я чувствовал, вырастала новая основа жизни, — не вырастала, а выделялась, высвобождалась из своих покровов, новая основа, которая заменит, включив в себя стремление к благу людей, так же как стремление к благу людей включило в себя стремление к благу личному. Эта основа есть служение Богу, исполнение его воли по отношению к той его сущности, которая поручена мне.

— Большинство ваших произведений представляют собой истории духовного роста, совершенствования, развития людей. Какой период больше всего подходит для всестороннего совершенствования человека?

— Всякий человек всегда находится в процессе роста, и поэтому нельзя отвергать его.

— Но значит ли это, что всякий человек и всегда находится в процессе роста? Этот рост основан на волевых усилиях, и человек может свободно регулировать данный процесс?

— Рассматривая нашу жизнь во времени как прошедшее и будущее, мы невольно связываем ее в цепь причин и следствий, и с этой точки зрения мы, разумеется, не свободны. Но в настоящем, вневременном, внепричинном нет и не может быть этого вопроса. Жизнь человека есть постепенное освобождение духовного «я» от телесной оболочки. Рождаясь, мы наиболее телесно сильны — все впереди. Духовно мы бесконечно малы. Дальнейшая жизнь — постепенное телесное умирание и духовный рост — освобождение. Жизнь телесная, бесконечно уменьшаясь, в смерти равна нулю. Духовная — растет и окончательно освобождается только в смерти. Всякий человек, став на известную точку духовного роста, не может одновременно стоять на высшей и поэтому не подлежит осуждению. Когда приходишь к такому выводу, становится как-то легко и свободно, как будто нет в людях добра и зла, за которое можно осуждать их. Человек не может быть выше своего миропонимания. Не судить его нужно, а стараться освободить его духовное «я» от телесных уз. И в этом бесконечном освобождении духовного «я» и есть смысл жизни. Оно и есть жизнь.

— Страшновато как-то…

— В детстве и отрочестве развиваются, расширяются, растут пределы физического человеческого существа  — быстрее, чем растет духовное существо. В молодости и зрелости духовное существо догоняет физическое и идут почти вместе. Потом пределы физические перестают расширяться, а духовное растет, расширяется, и, наконец, духовное, не вмещаясь, разрушает физическое все больше и больше, до тех пор, пока совсем разрушит и освободится.

— Получается, что наше стремление к самосовершенствованию есть стремление к смерти?

— Так рассуждают неверующие люди. Ведь что такое я (организм)? Я – какой-то центр, в котором обменивается материя. Быстрота, энергия этого обмена материи совпадает с радостью жизни. Энергия эта все ослабевает, обмен все замедляется, замедляется и, наконец, прекращается, и центр переходит в другое место.

— Тогда человек потеряет свое «Я»?

— Человек рождается, это значит, что он индивидуализируется – получает способность видеть все индивидуально. Он живет. Это значит – он больше и больше стирает свою индивидуальность и перестает быть один и сливается со всем. Человек умирает (медленно иногда — старость), он перестает быть индивидуумом. Индивидуальность тяготит его.

— Почему?

— Естественный ход жизни такой: сначала человек (ребенок, юноша) только действует. Потом уже, когда он узнал, что есть добро, начинает любить это добро: действовать, познавать, любить. Дальнейшая жизнь (также и наша теперешняя жизнь, которая есть продолжение предшествующей) есть прежде деятельность во имя того, что любишь, потом познавание нового, достойного любви, и, наконец, любовь к этому новому, достойному любви. В этом круговорот всей жизни.

— То есть, в разные периоды жизни человек должен сосредоточиться на решении разных задач?

— Это происходит даже помимо его воли. Человек течет, как река. И человек между 15 и 16 годами, и другой между 25, 30, и третий между 40, 50, и четвертый между 4 и 5 часом на последнем году своей жизни и т.д. – все несоизмеримые величины. Мало того, им трудно понять друг друга. Между старыми и молодыми, если оба нормальны, происходит странное недоразумение. Человек 20 лет, обращаясь к 5-летнему, знает разницу понимания и сообразно с этим обращается с 35 летним и даже с 20 летним. Но человек 50 лет не так уже обращается с 35-летним и даже с 20-летним. А разница та же. Та же даже и между 80-летним и 65-летним. От этого-то надо уважать старость и старикам уважать самих себя и не становиться на одну ногу с молодыми — спорить. Недоразумению этому помогает еще и то, что все человечество идет вперед, и молодой человек, усвоив то, что свойственно его времени, думает, что он сам впереди старика и что ему нечему учиться у него.

— Это заблуждение естественно. Развивается наука, и люди нового поколения знают больше.

— Отсюда и рассуждение о значении времени для каждого человека: если он идет в ногу с общим ходом развития, у него есть шанс на познание истины и время для этого. Но если он хочет задержаться в молодости, то это ведет к преждевременному старению и духовной смерти.

— Но сохранить душу молодой очень важно…

— Зачем? Впрочем, нормой, которую навсегда должен сохранить в себе человек, является детство. Я далек от того, чтобы видеть только отрицательные стороны в последующих этапах развития человеческого духа.  Но дети эгоистичны без лжи. Жизнь вся учит бесцельности, гибельности эгоизма. И потому старики достигают неэгоистичности без лжи. Два предела.

— Если рассматривать проблему «человек и мир» в философском плане, то что более важно?

— Мир. Живя, человек неминуемо вступает в связи с окружающим его миром, и, в конце концов, мир «поглощает» его, освобождая от бремени индивидуальности. 

— Вы утверждаете, что процесс социализации заканчивается не в молодом возрасте со вступлением в общество, а продолжается до старости и заканчивается нахождением своего места в человечестве? В подчинении конечного — бесконечному? В осознании не того, что человек — член общества, выполняющий определенные общественные роли и вынужденный подчиняться общественным требованиям, а частичка огромной массы, выполняющей миссию, человеку не открытую? Зачем тогда нужны предыдущие периоды, если они не имеют самостоятельную ценность?

— Человек сознает себя, как весь мир, неиндивидуально, и сознает себя как человека — индивидуума. Из этого строится все. Человек сознает больше или меньше  все или Я, смотря по возрасту. И есть только один возраст (40–50 лет), когда он может помирить оба сознания. Мне кажется, что как есть критический половой возраст и многое решается в этом возрасте, так есть критический духовный возраст — около 50 лет, когда человек начинает серьезно думать о жизни и решать вопрос об ее смысле. Обыкновенно решение этого времени бесповоротно. Беда, если оно ошибочно.

— Можно понять смысл жизни, общаясь с людьми?

— Поддержка важна, но она должна быть правильной. Я всей душой желал быть хорошим; но я был молод, у меня были страсти, а я был один, совершенно один, когда искал хорошего. Всякий раз, когда я пытался выказывать то, что составляло самые задушевные мои желания: то, что я хочу быть нравственно хорошим, я встречал презрение и насмешки; а как только я предавался гадким страстям, меня хвалили и поощряли. Честолюбие, властолюбие, корыстолюбие, любострастие, гордость, гнев, месть — все это уважалось. Отдаваясь этим страстям, я становился похож на больного, но я чувствовал, что мною довольны.

— Периоды в жизни совпадают по времени у людей из разных социальных слоев?

— Одна из главных причин ошибок богатого класса состоит в том, что они не скоро привыкают к мысли, что они большие. Вся их жизнь до 25 иногда и больше лет противоречит этой мысли; совершенно наоборот того, что бывает в крестьянском классе, где в 15 лет малый женится и становится полным хозяином.

— Да, в пятнадцать лет — рановато…

— Обыкновенно думают, что самые обычные консерваторы — это старики, а новаторы — это молодые люди. Это не совсем справедливо. Самые обычные консерваторы — это молодые люди. Молодые люди, которым хочется жить, не думают и не имеют времени подумать о том, как надо жить, и поэтому избирают себе за образец ту жизнь, которая была.

— Где взять силу для постоянного самосовершенствования?

— В вере. Теперь, вспоминая то время, я вижу ясно, что сначала вера моя — то, что, кроме животных инстинктов, двигало моею жизнью, — единственная истинная вера моя в то время была вера в совершенствование. Но в чем было совершенствование, и какая была цель его, я бы не мог сказать. Я старался совершенствовать себя умственно, — я учился всему, чему мог, и на что наталкивала меня жизнь; я старался совершенствовать свою волю — совершенствовал себя физически, всякими упражнениями изощряя силу и ловкость и всякими лишениями приучая себя к выносливости и терпению. И все это я считал совершенствованием. Началом всего было, разумеется, нравственное совершенствование, но скоро оно подменилось совершенствованием вообще, то есть желанием быть лучше не перед самим собою или перед Богом, а желанием быть лучше перед другими людьми. И очень скоро это стремление быть лучше перед людьми подменялось желанием быть сильнее других людей, то есть славнее, важнее, богаче других.

— Ницше назвал это «стремлением к превосходству».

— Он был безумен.

— Но, помимо основных жизненных периодов, свойственных разным людям и сориентированных по времени, есть и другие, индивидуальные периоды, границами которых являются экстремальные точки, или духовные кризисы.

— Конечно. Жизнь все время движется, развивается через духовные кризисы человека. Какая бы острая ситуация ни развертывалась перед нами, она, как правило, не исчерпывает себя, ибо таит в себе предпосылки зарождения в нас новых качеств. Сталкиваясь с другим, человек думает не только, а часто и не столько о том, что вот сейчас происходит, сколько о том, к каким последствиям это приведет, что ему в дальнейшем предстоит делать. Столкновения между людьми естественны и необходимы, так как являются одновременно и следствиями и предпосылками внутреннего развития.

— Именно поэтому Платон Каратаев должен был умереть?

— Но ведь мы видим Каратаева не в процессе жизни, а в ее завершении. Мы не знаем, кем был Каратаев, как он достиг такого понимания жизни. Мы видим его жизненную философию соответствующей образу жизни, так сказать, законченный образ. Каратаев подошел к пределу, за которым могла быть только смерть, которая и не замедлила появиться. Он выполнил свою жизненную задачу. Более ничего он не мог сделать.

—  Поэтому его миссия оказалась выполненной, и он перешел в другое качество?

— Все на свете растет, продолжительно изменяется, делая спиральные круги. Так, по крайней мере, нам кажется. Жизнь людей — круг спирали завершается в этой жизни. Так же происходит с животными, растениями,  планетами. 

— Жизнь можно представить как эволюционно-инволюционный поток, имеющий начальную и конечную точки, а также промежуточные этапы развития, зависящие от смены возрастов и относительно независимые от них? В какой точке этого долгого пути может возникнуть просветление?

— Я редко, и то большей частью в последний период своего творчества, приводил того или иного героя к его последнему состоянию. Как правило, мой герой — человек, все время ищущий себя, желающий уяснить свою собственную сущность, которая оказывается почти неуловимой для него, так как всякую минуту делается иной, хотя и остается той же самой.

— Нравственные ломки возникают в периоды утраты контроля воли, рассудка, что вызывает чувство вины?

— Человек может только двояко судить о себе: считать себя совсем правым или совсем виноватым. Считает себя совсем правым тот, кто не хочет изменять своей жизни и разум свой употребляет на оправдание того, что было. Считает себя виноватым тот, кто хочет совершенствоваться и разум свой употребляет на познание того, что должно быть.

— И подчиниться неизбежному? Измениться, исходя из ситуации?

— Да ведь нельзя же всегда оставаться одинаковыми. Надобно когда-нибудь и перемениться.
 
— Каждый период заканчивается окончательно и бесповоротно?

— Нет. Иногда в рамках одного периода возникают отголоски предыдущего. Например, на Катюшу Маслову находили периоды, в которые она лукаво и лениво улыбалась и как будто забывала все, что прежде считала истиной. Ей было просто весело и хотелось жить.

— Как поддерживать уверенность в себе в процессе совершенствования?

— Для успешности усилия надо поступить так, как будто ты уже имеешь те чувства, которые желал бы иметь.

— Но здесь возможны трагические ошибки…

— Да. Например, себялюбие, то есть когда любишь себя больше всего. Это — и величайшее заблуждение и высшее совершенство. Заблуждение, когда любишь больше всего свою личность, и высшее совершенство, когда любишь больше всего то духовное начало, которое живет и проявляется в тебе.

— Вы утверждаете, что человеческая жизнь человеку не принадлежит. Он лишь на некоторое время является ее носителем. Как же в таком случае можно решиться изменить ее?

— Нельзя спрашивать: переменить ли жизнь? Переменить надо жизнь только тогда, когда нельзя не переменять. И тогда нечего спрашивать. А для того, чтобы прийти в такое положение, надо внутренне, духовно измениться.

— Замкнутый круг получается. Как войти в него?

— Верить в Бога. Если только душа человека чиста, то Бог поселяется в ней.

— Человек обнаруживает в себе и в других частичку Бога, уясняет единство и целостность всего существующего на Земле. Именно это осознание выступает у вас критерием завершенности процесса вхождения в человечество?

— Зачем нужно, чтобы мы совершенствовались, я не знаю и не могу знать. Могу только догадываться, что это нужно для того, чтобы было осуществлено наибольшее благо как отдельных личностей, так и совокупности их, так как ничто так не содействует благу и тех и других, как стремление к совершенствованию. Но если я не знаю зачем, я точно знаю, что в этом закон и цель нашей жизни. Знаю я это по трем самым убедительным доводам: потому что, во-первых, вся наша жизнь  есть стремление к благу, то есть к улучшению своего положения. Совершенствование же есть самое несомненное улучшение своего положения. И стремление к совершенствованию не есть предписание разума, а есть свойство, прирожденное человеку. Всякий человек всегда сознательно или бессознательно стремится к этому. Это первое. Во-вторых, это одна-единственная деятельность из всех человеческих деятельностей, которая не может быть остановлена и которая в стеснениях, страданиях, болезнях, самой смерти может совершаться так же свободно, как и всегда. Третье доказательство того, что это есть назначение человека, то, что для человека, сознательно поставившего себе эту деятельность целью, исчезает все то, что мы называем злом, или, скорее, претворяется в добро. Гонения, оскорбления, нужда, телесные страдания, болезни свои и близких людей, смерти друзей и своя, все это такой человек принимает как то, что не только должно быть, но что нужно ему для его совершенствования.

— Для этого нужен высокий уровень интеллекта?

— Не обязательно. Отчего дети и дурачки поднимаются на такую страшную высоту, выше большинства людей? Оттого, что разум их не извращен ни обманами веры, ни соблазнами, ни грехами. На пути к совершенству у них ничего не стоит. Тогда как у взрослых стоит грех, соблазн и обман. Первым надо только идти, вторым надо бороться.

— Что почувствуешь, когда достигнешь совершенства?

— Ничего, потому что его никто из людей достичь не может. Точно  так же, как я читал в Иене вывешенное у немца, профессора математики изречение, что дорога не истина, а процесс ее открытия: дорога не степень нравственного совершенства, до которой достигаешь, а процесс совершенствования.

КОММЕНТАРИИ К БЕСЕДЕ 10
«…моя судьба всегда находиться в какой-нибудь фазе». – Толстой Л.Н. Письмо С.Н. Толстому от 3 июля 1855 г. / Соч., т. 18, с. 393.
«…к той его сущности, которая поручена мне». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 г. / Соч. Т. 21, с. 405.
«…поэтому нельзя отвергать его». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 гг. / Соч., т. 22, с. 396.
«Оно и есть жизнь» – Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого. – М.: Гослитиздат, 1959. С. 153.
«…пока совсем разрушит и освободится». – Толстой Л.Н. Письмо В.Г. Черткову от 27 мая 1902 г. / Соч. т. 20, с. 518.
«Так рассуждают неверующие люди». – Размышления составителя.
«…и центр переходит в другое место». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 г. / Соч. т. 21, с. 483.
«Индивидуальность тяготит его» – Толстой Л.Н. Отдельные книжки и записи на отдельных листах. 1858-1880 / Полн. собр. соч., т. 48, с. 126-127.
«В этом круговорот всей жизни». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 гг. / Соч., т. 22, с. 17.
«…ему нечему учиться у него». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 гг. / Соч., т. 22, с. 118.
«…преждевременному старению и духовной смерти». – Размышления составителя.
«…этапах развития человеческого духа». – Размышления составителя.
«Два предела». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 г. / Соч., т. 22, с. 88.
«…освобождая от бремени индивидуальности». – Толстой Л.Н. Отдельные книжки и записи на отдельных листах. 1858-1880 / Полн. собр. соч., т. 48, с. 126.
«…когда он может помирить оба сознания» – Толстой Л.Н. Отдельные книжки и записи на отдельных листах. 1858-1880 / Полн. собр. соч., т. 48, с. 127.
«Беда, если оно ошибочно». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 г. / Соч., т. 22, с. 121.
«…я чувствовал, что мною довольны». – Толстой Л.Н. Исповедь / Соч. т. 16, с. 109.
«…женится и становится полным хозяином». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 г. / Соч. Т. 21, с. 98.
«…за образец ту жизнь, которая была». – Толстой Л.Н. Дьявол / Соч. т. 12, с. 212.
«…славнее, важнее, богаче других». – Толстой Л.Н. Исповедь / Соч. Т. 16, с. 109.
«…следствиями и предпосылками внутреннего развития. – Бурсов Б.И. Лев Толстой. Идейные искания и творческий метод. 1847-1862. – М.: Художественная литература, 1960.  С. 148-149.
«…с животными, растениями,  планетами». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 137.
«…делается иной, хотя и остается той же самой. – Бурсов Б.И. Лев Толстой. Идейные искания и творческий метод. 1847-1862. – М.: Художественная литература, 1960.  С. 171.
«…употребляет на познание того, что должно быть». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 г. / Соч. т. 21, с. 519.
«…надобно когда-нибудь и перемениться». – Толстой Л.Н. Детство / Соч. т. 1, с. 122.
«…периода возникают отголоски предыдущего». – Размышления составителя.
«Ей было просто весело и хотелось жить». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 45.
«…ты уже имеешь те чувства, которые желал бы иметь». –  Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. Т. 22, с. 261.
«…которое живет и проявляется в нас». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 273.
«…надо внутренне, духовно измениться». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 268.
«…чиста, то Бог поселяется в ней». – Толстой Л.Н. Письмо С.Т. Семенову в мае-июне 1889 г. / Соч. т. 19, с. 178.
«…нужно ему для его совершенствования». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 185-186.
«… вторым надо бороться». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 88.
«…никто из людей достичь не может». – Размышления составителя.
«…достигаешь, а процесс совершенствования». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. Т. 22, с. 146.