Дневник с Марса. Запись 2

Песчаная буря не утихала. Наш корабль оказался во власти природы другой планеты на продолжительное время. Команда начинает уже паниковать из-за того, что маяки для прибывающих кораблей все еще не расставлены, и тем придется садиться наугад.
Это очень сильно осложняет нашу миссию, так как много времени и сил будет потрачено на воссоединение коллектива. Остается надеться только на то, что Бог Войны смилостивится над нами и позволит все же миссии проходить в штатном режиме, во что мне очень слабо верится.
Когда я подписывал свое добровольное согласие на участие в экспедиции, почувствовал, что скорее всего не вернусь домой. Нас уверяли, что вся техника, все снаряжение оборудовано так, что нашему здоровью ничего не будет угрожать, но ученые не учли одного — природа другой планеты совершенно непредсказуема.
Сейчас мы настолько бессильны в незнакомых, совершенно чуждых условиях, что в груди начинает расползаться, как раковая опухоль, пустота отчаяния. Тело порой пробивает дрожь от одной лишь мысли, что мы обречены на смерть вдали от своего родного дома. Наши тела не будут похоронены, о нас лишь будут вспоминать. Конечно же мы войдем в историю, останемся тенью прошлого на страницах учебников для школьников и студентов, но мы больше можем не вернуться домой.
В прошлом у меня бывали моменты, и не раз, что я очень хотел сбежать от родных, близких, друзей. Просто возникало желание уединиться с самим собой, погрузиться в мысли, наслаждаться стихами, приходящими в голову. Даже эта идея о полете на другую планету возникла у меня из-за желания сбежать от всего того, что так приелось и надоело, но сейчас… Сейчас я понимаю, как сильно соскучился по родителям, по надоедливой тетушке, которая могла часами рассказывать одну и ту же историю о том, как она весело провела свои молодые годы в Париже с одним кавалером.
Мне очень не хватает хулиганов-племянников, которые постоянно воровали из моего кабинета чистые листы, рисовали на них, а потом показывали рисунки мне, чтобы я их оценил. И, Боже, я бы все отдал, чтобы вновь вернуться к Джейн. К моей милой Джейн, которую я так обидел, испугавшись ответственности за семью, за нашу с ней будущую совместную жизнь.
Тут на Марсе слишком одиноко, тут слишком пусто, слишком все чуждо. Да, здесь необыкновенные ландшафты, которые восхищают, но одновременно с этим они и пугают. Страшно представить, что эта буря не закончится, что мы потратим все свои ресурсы только на воссоединение, что не сможем добыть топливо из местных пород для полета обратно, что будем похоронены заживо песками.
Наши тела навеки останутся здесь, как напоминание о том, что мы еще слишком слабы перед Богом Войны, мы слишком слабы перед целой Вселенной.