Выход есть всегда

               

  Почти пятнадцать лет прошло, а Надежда нет-нет да вспомнит то время, когда ей казалось, что жизнь кончилась. И сахарной-то она никогда не была, а тут навалилось всё разом, руки и опустились.
  Сколько беспокойных дней и бессонных ночей довелось ей пережить – знала она сама да старшая дочь, которая в ту пору рядом была.
 
…Много лет проработала Надежда в школе, всегда была на хорошем счету, отношения с коллегами ровные, добрые, детей любила, на уроки шла, как на праздник: аккуратно и по моде одетая, с причёской, обязательно туфли на каблучке.
  Дисциплина на уроках – армейская. И не потому, что школьники боялись Надежду Михайловну, нет, потому что уважали и любили смотреть в её серые глаза. Добрые и понимающие. Любили слушать её спокойный, завораживающий голос, звучащий, как лесной родничок.  К любому двоечнику она могла найти подход, поговорить на любую тему. Ключик к детским сердцам был у неё особый.
 
 Семья дружная. Муж – руководитель, взрослые дети, старшие своими семьями жили.  У всех домашнее хозяйство немалое, поэтому сами работали и детей с раннего детства к труду приучали. Излишеств не допускали, никаких сверхдорогих нарядов, никакой «крутой» обстановки.  Надежда хорошо шила, дочки частенько наряжались в модные платьица и сарафанчики. Просто и экономно.
  Вроде и жили, как все соседи, но чем-то семья эта выделялась, как-то не вписывалась в общую деревенскую картину. Были у Надежды с мужем очень тёплые отношения, дети видели, как любят родители друг друга, гордились ими, и строили свои семьи по таким же законам и принципам.
 

  Деревня есть деревня. Завистники всегда найдутся. Не обошлось и тут. Сначала какие-то слухи на бытовом уровне: «вот дом себе строят, вот машину собираются купить, учёбу дочери оплачивают…»
  Надежда сначала внимания не обращала. Не до этого было. Семья, первые внуки, хозяйство и работа требовали заботы и времени. А муж деревенские разговоры и перешёптывания вообще не воспринимал. Для него работа была на первом месте.
 
  Но не зря народные пословицы молвятся: «пришла беда – открывай ворота». Или: «беда одна не приходит». 
  Пришла беда. Сначала слёг муж. Первый инсульт перенёс на ногах, а тут… Вспоминая этот осенний день, Надежда не может удержаться от непрошенных слёз: «как же так, ведь пятьдесят только-только минуло. Всю свою сознательную жизнь руководителем работал. Люди уважали за деловую хватку, за преданность своему делу, за справедливость, за то, что никогда не боялся брать на себя непосильную ношу и принимать ответственные решения».
  Но болезнь не спросила. Видно, всему есть свой предел. Все заботы и проблемы муж носил в себе, домашних оберегал.
   
  Болен родной человек, дочь с двухмесячным ребёнком готовится к защите диплома, работа, которая требует отдачи. А беда с мужем и другую привела. Почувствовала Надежда Михайловна: на работе что-то не так. Директор школы стала предъявлять какие-то необоснованные претензии, начала устраивать проверки. То планы поурочные потребует, то журнал посещений учеников, то письменный отчёт за проведённое мероприятие. И везде найдёт, к чему придраться, за что зацепиться. Не было такого раньше.
  Как опытному педагогу всегда было доверие. И со стороны администрации, и со стороны коллег, которые сочувствовали, понимали, что не к добру всё это, но помалкивали. Годы девяностые. Как их теперь называют: лихие. Вот и для Надежды они лихими оказались. Домашние заботы, уход за больным мужем, за маленьким внуком – не позволяли ей расслабиться.
 
  Долгими бессонными ночами из головы не выходила одна мысль: «а что дальше?»  Приговор врачей суров и беспощаден: «Муж окончательно не восстановится. Будет ходить, себя обслуживать – и всё. Ни о какой работе не может быть речи».  Дочери предстояла завершающая сессия в университете, а у неё малыш. Как тут без помощи?
  Доброхотов всегда много. Недолго мучилась Надежда догадками, что же такое произошло с директором.  Шепнули, что на её место тот хочет родственницу устроить. Поэтому и участились «наезды», как сказали бы сейчас.
 
 Ночами, когда семья засыпала, Надежда уходила в маленькую спаленку, забивалась в уголок кровати, и только одна мысль не давала ей покоя: «Как жить дальше? Неужели директор уволит? А за что? И как пережить этот позор? В первую очередь – перед своими детьми. Проработала тридцать лет – и вот такой финал. К вышестоящему начальству не обратишься, директор с ним, как говорится, на короткой ноге. Да и жаловаться кому-либо было не в её характере. Уйти с работы? А куда? В деревне и так полно безработных. Как содержать семью?»
 
  Ко всему она узнала, что её ближайшая подруга щедро делится с директором своими секретами. Тем, что было известно только ей и Надежде. Это уже было завершающим ударом. Подруга, с которой близки более двадцати лет. Не укладывалось в голове. Но факт есть факт, и с этим надо было смириться.
  Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, ночами Надежда брала книги, но на первой же странице понимала, что прочитанное не откладывается в памяти, сердце не принимает.
 
  Однажды дочь привезла ей сборник стихов Эдуарда Асадова. Когда-то ещё в юности Надежда читала его поэму «Баллада о ненависти и любви». Прочитала давно, а отложилось в памяти на всю жизнь. Такое впечатление произвела. Позднее попадались отдельные стихи. И всё. А тут – сборник.
  Стихи стали спасением измученной, истерзанной сомнениями и переживаниями души. Биография поэта потрясла: человек, потерявший зрение в двадцать с небольшим лет, не только не сдался ударам судьбы, но выжил всем смертям назло. И не только выжил. У него есть семья: жена, сын, любимая внучка, он пишет чудесные стихи и поэмы, полные оптимизма, любви к читателю, к своей Отчизне, к родной природе. В них прослеживается обострённое чувство справедливости.
  Автор как будто приходит на помощь читателю, попавшему в беду; человеку, который испытывает ни с чем не сравнимое чувство боли, горечи, обиды и досады от предательства близких и друзей.      
 
  Первый асадовский сборник помог Надежде пересмотреть свою жизнь, свои проблемы.  Поэт тоже прошёл через унижения, через предательство родного человека – жены, через предательство друзей, в которых всегда верил.  А ведь ко всему он ещё был слеп.
  Закрывшись в своей комнате, она ночами читала стихи вполголоса. Читала вслух себе! Каждую строчку воспринимала так, будто автор обращается лично к ней. И даже стихи о природе читала с особым восприятием. Каждая строка несла несравнимый ни с чем заряд любви к жизни.
   
  Стихи читались и перечитывались, жизнеутверждающие строки ложились на сердце Надежды каким-то невероятно спасительным бальзамом. Она понимала, что надо выбираться из этой пучины безысходности и безнадёги.
  «Ну, это же не смертельно, – уговаривала она себя. – Уволят с работы. Ну и что. Сейчас полно безработных».  Какой-то внутренний спасительный голос протестовал: «А за что могут уволить? Что ты делаешь не так?  Есть же на свете какая-то справедливость…»
   «А муж? Что его ждёт дальше? Время идёт, улучшений как не было, так и нет». И снова слышатся слова успокоения: «Почему же нет? Лежал совершенно беспомощный, а сейчас ходит. Пусть плохо, пусть с опорой на стенку, но ходит. И говорит, слава Богу, и рассудок сохранён. И за дочь зря переживала. С трудом, но диплом получен».
 
  Надежда помнила, каким трудом достался дочке её диплом. Уход за больным отцом, сынишка-младенец, хозяйство, которое легло на её хрупкие плечи и, главное, помощь самому близкому человеку – маме. Все её страдания дочь воспринимала как свои.
  Успокаивала, убеждала, советовала, но никогда не жалела, не говорила пустых слов. «Мы выстоим, мама. Значит, так было надобно – послать нам такие испытания. Господь даёт человеку ровно столько, сколько он может выдержать. Мы с тобой выдержим». И эти слова лечили душу Надежды.
 
  Как могли, поддерживали родителей и другие дети.
  Увидев, что мать увлеклась поэзией Асадова, они привозили ей новые сборники стихов и прозы. Так появилась последняя в жизни поэта «книга его книг» – «Интервью у собственного сердца» – интересный разговор с читателем о времени и о себе, исповедь, честный и бескомпромиссный монолог, обращённый к грядущим поколениям.
  Книгу Надежда прочитала за ночь. Прочитала и ещё раз убедилась: всё проходит, пройдёт и это. Надо жить и верить, надеяться на лучшие перемены.

   И сейчас, по прошествии многих лет, она вспоминает, как достойно доработала до заслуженной пенсии. С честью ушла из школы. Дочь стала дипломированным специалистом. Внук вырос и сейчас учится в одном из престижных университетов.
   А муж… После того инсульта он прожил почти полтора десятка лет. Болел, страдал, но был всегда в кругу родных и близких людей. Он успел порадоваться появлению внуков, был счастлив увидеть невестой старшую внучку. Немного не дотянул до золотой свадьбы, о которой так мечтал. И умер в окружении детей. Мир праху его!
 
  Сейчас Надежда с грустью вспоминает то время. Стоило ли так волноваться? Ведь потом всё как-то устроилось, улеглось. Правда, с некоторыми друзьями пути разошлись, о чём она нисколько не жалеет. Спустя годы, при встрече с коллегами она не раз слышала слова благодарности за свой труд, за доброе отношение к детям. Просто за то, что была надёжным человеком.
  Как бы то ни было, стихи Асадова ей очень помогли. Помогли не углубиться в депрессию, помогли переосмыслить ту ситуацию, в которую попала семья, протянули руку помощи. Даже стихи о природе поддерживали…

   И что удивительно, с той поры у Надежды появилась любовь к поэзии. Правда, избирательная любовь. С удовольствием читает стихи Андрея Дементьева, Николая Доризо, Сергея Добронравова, Михаила Ножкина, Ирины Самариной… И там она находит для себя особые строки, будто адресованные лично ей.
  Книг в доме немало, но сборники произведений Эдуарда Асадова занимают на полке почётное место. Время от времени Надежда открывает их, и память возвращает её в те далёкие годы.

  Но что более удивительно, Надежда стала писать стихи. И это в возрасте за шестьдесят!  Детские стихи о любимых внуках и для них. Поэтому получаются они добрыми и весёлыми.
  А одно из первых, «взрослых», она посвятила теме предательства, которое ей пришлось пережить много лет назад…