Время, вперёд!

 Время, или

*В*ечная
*Р*абота
*Е*диных
*М*ыслящих
«Я»

 — вот что заинтересовало секундную стрелку, бегущую вперёд без оглядки, но всё равно возвращающуюся на круги своя.
 Она, словно жизнь многих людей, обращается к опыту ранее прожитых, но слегка принарядившихся в платье новизны событий, которые, сжигая в своей памяти состарившийся лес прошлого, выдают себя за очищенный от вредителей лес настоящего. 
 Стрелка — слуга времени, не имеющий в действительности в нему никакого отношения. Именно поэтому только то, что находится вне времени, его и может определить.
 Вечная Работа Единых Мыслящих «Я» — вот выстраданная  секундной стрелкой дефиниция, беспристрастно взирающая на человека и его суетную жизнь.
  Понятие «вечность» слишком абстрактно для непродолжительной жизни, на своём веку подметающей лишь соринку всех происходящих событий и оставляющей за пределами собственного опыта целую Вселенную пыли.
 Вечность представляется нам дорогой от лона матери до лона земли, укрывающей своим чёрным одеялом смерти. Не принято думать о том, как быстрее занять место в последней очереди, ведущей к подземным врачам — извивающимся и жаждущим плоти червям; не желают присоединяться только к одному обществу  — обществу носителей надгробных плит.
 Страх смерти отчеканивает себя на монетах человеческой жизни, появляясь гербом на аверсе. На реверс принято поглядывать с опаской, либо не замечать его вовсе; но если подброшенная судьбой монета демонстрирует свою оборотную сторону, то воображение предпочитает увидеть на реверсе цифру 8, символизирующую бесконечность.
 Я буду жить вечно; я, моя жизнь, всё то, что дорого моему сердцу, — всё это и есть вечность — такое успокоительное от чрезвычайно возбужденного состояния принимает страх смерти.
 Люди — рабы природы, постоянно тянущие и нагромождающие друг на друга огромные камни, из которых вырастают пирамиды как памятники собственному тщеславию; словно вечно трудящиеся муравьи, они пытаются взвалить на себя каждую палочку материализма; они надрываются тяжестью, но всё равно пытаются сдвинуть её с места.
 Надсмотрщик за рабами оставляет своими жестокими ударами кровавые следы на спинах вопящих жертв, которые никогда не пребывают в состоянии покоя, ибо всё их естество выражается одним словом  — «работа». 
 Элиминируйте работу из сути человека, вытащите её пинцетом, остановите непрерывную деятельность кипучего организма хотя бы на пару минут, и вы увидите, как от человека останется лишь телесная форма, расточающая гниющее, смердящее содержание.
 «Я» мыслит, следовательно, существует. Чаще всего гордое «Я» мыслит свою неповторимость, уникальность, отчуждённость от мира других «Я». Однако какой бы особенной ни была отдельная личность, она представляет собой всё же нечто тривиальное, сбившееся в кучу похожести и однообразия, одним словом, люди  едины по своей сути, так как живут и развиваются по общим законам, установленным природой.
 Итак, секундная стрелка пробежала несколько кругов объяснения и вернулась к своему началу: время — вечная работа единых мыслящих «Я».
 Пусть не смущает бросающийся в глаза антропоцентризм этого понятия, ибо человек придумал категорию времени, которая жизнеспособна только до тех пор, пока дышит её изобретатель. С прекращением жизни исчезает и время, но пока миллиарды обособленных, но единых по своей биологической сути «Я» созидают, работают, одним словом, живут, они продуцируют такое условное и поэтому субъективное время.
 Падение на Землю небесного тела огромных размеров приводит к катастрофе планетарных масштабов: человек исчезает. Нет homo  — нет времени. Вот тот самый момент, когда секундная стрелка переживёт потрясающий парадокс: двигаясь, она всё же будет оставаться на месте, ибо времени больше не существует, так как умер его создатель.
 Не существует секунд, минут, часов; есть нарисованные людьми картины, отображающие эти привычные для каждого понятия. Художественные способности определяют красоту полотна. Символическое отображение минуты, написанное Ван Гогом, для кого-то может предстать целой жизнью.
 Итак, время субъективно, оно — отражение человека, смотрящего в зеркало бытия.