Изменения без сомнения или время для рыб

Я уже много лет снимаю квартирку. И все - для одного: чтобы писать умело. Такая намолена в ней сила, что отвернуться невозможно. Красотка, ради которой я затеял прозную мануфактуру, немножко устраивает мне страшный суд, поскольку я не платил за вдохновение эротической мзды. Тем не менее, я все-равно плету словесные половички во имя памяти. Мимо меня сменяются подселенцы-квартиранты, а я тем же калачиком жмусь в диван и вытаскиваю из бороды серпантин рассказов.

Сезоны машут мне листвой, и дом творчества преображается. Как урожай в сарае висят чулки и носочки на сушилке. Сменяются шторки. На грязи стекла окна пальцем нарисованы ряды сердец. Посылая мне молитву, вай-фай роутер ртом зеленых диодов перемигивается со мной лампочками.

Я храню выданный мне цикл, слежу за правильной циркуляцией словесной энергии в организме прозного богатыря. Количество постиранных и исписанных простыней, которые вы можете продавать, перевалило за 700. Время пролетело незаметно. Ведь в приближении к черной дыре собственное время замедляется. Стареют те, кто не пишет. Впрочем, черная не такая уж и черная, как выясняется в процессе. Да и у меня самого в стремительном движении почему-то посветлели волосы.

Квартирка реорганизовалась полностью. Свежие силы с молодой парой ворвались и преобразили прежний альбион. Диван, который они оставили нетленным по моей просьбе, как кусок иного пространства или неместного измерения вклинивается в новый цивилизованный мир несоразмерным айсбергом. На нем я проплываю для созерцаний и как тюлень обыкновенный на огни небоскребов современного Нью-Йорка машу в целях знакомства плавником. Даже замок в двери ушел уплыл в квартирковую историю. И новый вращательный код доступа к воротам искусства молодые квартиранты выдали мне с великодушием. Из нового интерьера меня радует, что появились иконы. Надеюсь, эти будут смирять меня при поиске вдохновения со всеми параллельными булгакионами. Изменилась не только квартирка. В подъезде в шахте лифта ушел на покой и расхлябанный чавкающий дверями лифт, бесконечно открывающий и закрывающий пасть. Вместо него теперь современный блестящий просторный и вежливо женски говорящий преемник с электронным дисплеем из алых цифр. Парадные двери сомкнулись магнитом домофона. Теперь воздушные потоки не выветривают затхлость цоколя, и вечно пахнущая под лестницей тухлятина напоминает о себе.

Но однозначно прежним осталось вдохновение, или тот газ, который влетает в душу Вжигоря, когда он пересекает порог дома, шахты лифта, квартиры. Золотыми крупицами оно распределяется по всему организму, и автор также рьяно внедряет кончики пальцев в клаву для написания быстрых слов. Компьютер у него то же, что и 20 лет назад, когда литератор подкладывал его во французском аэропорту себе под голову вместо подушки. Важно, чтоб изменения были рубежом перехода к новому. Важно, чтоб он был осознанным, своевременным и действовал со знаком плюс. Прибавляйте.