Кошка

После школы Катя шла домой затемно. Она любила вторую смену не только за то, что можно хорошо выспаться. Приятно идти домой по вечерней притихшей улице, любоваться на падающий снег, на блистательный неземной облик города. В свете фонарей всё казалось волшебным, умиротворяющим душу. Не таким, как днем, когда куча людей и машин наполняют улицы. Все снуют, толкаются, шумят. Ничего, никого не слышат и не видят. Только в тишине, заглушив, отодвинув всё лишнее, можно ощутить, насколько прекрасным может быть мир.

Катя домой не торопилась. Хотя знала: мама наверняка волнуется. Но ведь Катя уже большая – ей 11 лет. Пора перестать относиться к ней как к беспомощному созданию. Девочка медленно шла, задумчиво улыбаясь своим мыслям. Еще немного постояла у подъезда, в облаке тишины и сверкающих снежинок. Когда открыла дверь подъезда, мимо нее внутрь быстро шмыгнула кошка. Белая, с рыжими пятнами на спине.

Потрепанная и замызганная, но все же красивая, с яркими как огни фонарей глазами.

- Какая славная! – ахнула Катя. Прикрыла дверь и, присев на корточки, долго гладила кошку. Та стала тереться об нее, урчала и негромко вопросительно мяукала. – Молока, наверное, хочешь? –
Катя пригляделась к большому животу кошки.
- Ого! Да ты у нас, кажется, еще малышей ждешь? – Катя задумалась.

Тут из двери на первом этаже вышла пожилая женщина с сердитым лицом, утопающим в большой пушистой шубе и шапке. Закрывая одну, да вторую свои двери ключами, она неодобрительно покосилась на Катю и кошку. Наконец тетя управилась с замками, и проходя мимо девочки к выходу, приказала:

- Не вздумай тут оставлять эту нечисть! Она грязная и наверняка заразная. Будет гадить еще. И так всякие ханыги кругом живут – она зло покосилась на двери соседей, - Еще этой тут не хватало!

Катя взяла кошку на руки, нахмурилась:

- Не волнуйтесь, я ее себе заберу.

Сердитая тетя хмыкнула что-то вроде «ну-ну» и хлопнула дверью.
                _ _ _

Мама всплеснула руками, увидев на руках у Кати грязную дворовую кошку с большим животом.
 
- Она есть хочет, я молока налью, - то ли спросила, то ли поставила перед фактом Катя. Не глядя матери в глаза, она быстро разулась и проскочила на кухню. Налила кошке молока в блюдце и поставила у плиты.

- Я бы ее в подъезде оставила, но там какая-то злая тетка разоралась, - Катя полностью сняла и повесила верхнюю одежду и наконец, взглянула в лицо матери немного виновато и вопросительно.

Мать уже собралась с мыслями и строго сказала:

- Катя, мы не можем у себя ее оставить, ты же знаешь. Мы здесь не хозяева, снимаем квартиру. А хозяйка запретила держать животных. Узнает – выселит.

Катя ожидала подобных слов. Она молча сжимала и разжимала губы, как бы разминая их, перед словесным поединком, и наконец, сказала ласково и внушительно:

- Мама! Она же беременная и родит вот-вот. Не можем мы просто взять и на мороз её выкинуть, как ты не понимаешь? А если бы с тобой так? Если бы тебя, беременную…

-   Ты просто глупая девчонка! – вспылила покрасневшая мать, - Да что ты понимаешь! Нас с тобой самих завтра на мороз выкинут, вместе с этой кошкой, вот что будет! И никто нас не защитит! Ты этого хочешь?!

- Я хочу свой дом! Я хочу эту кошку и много других животных! Я много чего хочу… Я хочу, чтобы папа вернулся! – перекосившись от гнева, закричала в ответ Катя и сжала кулаки. Испуганная кошка, уже напившись молока, прошмыгнула из кухни в коридор и наготове встала у двери, словно понимая, что ее ждет.

Когда Катя напомнила об отце, мать вздрогнула и отвернулась к окну, с тоской глядя во тьму.

- Ты же знаешь, папа не может сейчас вернуться, - тихо сказала мама, - Он в командировке… Надолго… И мы не можем достроить свой дом, потому что у нас нет денег, и нет рядом папы… И мы не можем взять эту кошку…

- «Мы не можем»… «он не может»… «я не могу», - язвительно и зло передразнила Катя. – А кто что-то может? Почему все ничего не могут?! Кто - может?!

Она повторяла свой вопрос настойчиво и требовательно. Мать повернулась и тихо пожала плечами:

- Бог. Бог всё может, доченька…

Катя посмотрела на мать во все глаза и медленно угрожающе произнесла:

- Ты издеваешься что ли? Надоело! Ты мне врешь, все время врешь! Папа не в командировке, ведь так? Он сидит в тюрьме за кражу. Мне это одноклассники сказали – они всё знают и дразнят меня! Вот прекрасно: моя мама мне врет, а папа – вор!

- Замолчи! Не смей! – грозно сказала мать, подступив и замахнувшись, чтоб ударить. Катя испуганно отшатнулась и замолкла. Мать посмотрела на нее растерянно и закрыла лицо руками. Через минуту, открыв лицо, заговорила.

 – Да, отец попытался снять меховую шапку с человека, и не сумел убежать… Поймали. Он не вор, он совсем не умеет этого…  Настоящих опытных воров редко ловят. А у него это - от отчаяния. Он полгода был без работы. Он не вор, просто несчастный человек. На работу трудно устроиться, ведь у него еще судимость за драку – вот нигде и не берут. Или берут, да не платят… Где тут дом построишь? Мы очень бедные, понимаешь? Поэтому ничего не можем себе позволить, кроме этой маленькой съемной квартиры, понимаешь?

Мама виновато, заискивающе погладила Катю по голове. Катя отстранилась и проговорила – почти прошипела зло:

- А знаешь мама, нет никакого Бога, раз так! Раз нет у нас дома, раз бедного папу посадили в тюрьму, а мы здесь ходим на цыпочках в чужом доме и не можем даже кошке помочь. И она будет теперь рожать на морозе и сдохнет там, вместе со всеми своими котятами. Она же сдохнет там, слышишь?!
 
Катя прокричала последнее с недетской ненавистью, а из глаз обильно потекли слезы. Тогда она закрыла лицо руками и убежала в ванную. Через некоторое время вернулась, потупив покрасневшие глаза, сурово сжав свои маленькие губы, молча села в кресло, поджав под себя ноги. Включила пультом телевизор, и тупо вперилась в экран. По телевизору как всегда показывали другую жизнь, которая происходила где-то с кем-то, но всегда обходила стороной Катю и ее семью. Хорошо одетые улыбающиеся люди говорили друг другу приятные вещи, целовались, садились в красивые машины, с балконов шикарных домов смотрели на океан… 

Кате захотелось разбить телевизор чем-нибудь таким же тяжелым, как ее сердце. Она бросила пульт об пол и тупо уставилась в окно. Подошла кошка, ловко запрыгнула ей на колени и нежно заурчала, свернувшись калачиком. Катя погладила ее. Исподлобья взглянула на тихо вошедшую мать, спросила сердито:

- Что, еще не выкинула?

- Да пусть останется, - вздохнула мама, радуясь, что дочка первая заговорила, - Поди не выгонит нас хозяйка. Не узнает. А выгонит, так найдем другую такую же дыру. Поступим давай по-человечески - и будь, что будет.
 
Катя вскочила и радостно обняла мать.
 
- Мамочка, прости, прости меня! – зашептала она, зажмурившись, зажимая набежавшие слезы радости и раскаяния.

- Это ты меня прости, совсем я что-то озверела от нашей трудной жизни. От того, что к нам часто люди жестоки. Нельзя так. Надо как-то по-людски обходиться, даже с кошкой… Только трудно будет котят раздать.

- Ничего мама, мы всем, всем найдем дом, мы сможем! Правда? – оживленно щебетала Катя, улыбаясь и влажно поблескивая глазами.

- Правда, -  улыбнулась ей мама.

- А знаешь, мамочка, Бог все-таки есть, - тихо добавила Катя, усаживаясь в кресло, с кошкой в обнимку. Она посмотрела за окно, где во тьме кружил, окутывал землю сияющий снег. Чистый, первозданный.

Мать гладила утюгом Катину школьную форму, задумчиво улыбалась, глядя на счастливую девочку. Она знала: радость не будет долгой. И может быть за нее придется дорого заплатить. Но иногда все же надо совершать маленькие чудеса - вопреки всему. Чтобы мир на мгновение стал совершенным.