Если бы горы могли говорить... глава 16

  Этот сентябрьский день казался несравненно чудесным.
  Он сиял самыми ярчайшими красками, озаряя утонувший в шелковистой зелени город и мчавшуюся по его просторным улицам к знаменитому Дворцу бракосочетания управляемую Виктором Жарахиным, машину Александра Машкова.
  Празднично одетые Алина и Александр, прижавшись друг к другу, рука в руке, и, обмениваясь счастливыми взглядами, сидели на заднем сиденье. Он, казалось, не мог налюбоваться своей избранницей, выглядевшей настоящей принцессой, в нежно - голубоватом платье с глубоким вырезом на груди и полуоголенными плечами, на которые, придавая еще большую очаровательность ее бело - бархатистому лицу, волнами спадали золотисто - каштановые волосы.
  Она, казалось, была полностью поглощена им, безупречно красивым и выглядевшим настоящим женихом. И, конечно же, не меньше его была взволнована предстоящей брачной церемонией там, куда они сейчас ехали, чтобы законными узами связать свой любовный союз, в надежности которого он ничуть не сомневался, и, считая ее своей величайшей находкой, готов был оградить его от всех, приводящих к распаду причин.
  Она отвечала ему тем же.
  И всем сердцем полюбив его, так же полюбила и его сына, не делая никакой абсолютно разницы между ним и своей дочкой. И надеялась стать для него уж если не матерью, то близко к этому.
  И в то же время, была несколько озабочена отношением матери Александра к выбору ее сына. На что Александр вразумительно ответил, что ему далеко уже не семнадцать, и он вправе сам распоряжаться своей жизнью. А для большей убедительности добавил, что его матери женщины ее типа нравятся. И очень похоже, что он не ошибся.
  Действительно, Людмила Александровна сразу же приняла ее как дочь и была очень довольна выбором своего сына, видя в ней его надежную спутницу.
  Не менее празднично разодетая Катюша Жарахина сидела рядом со своим не менее празднично выглядевшим мужем и, повернувшись хорошеньким личиком к счастливой паре, со всей откровенностью делилась впечатлениями от своей первой брачной ночи.
  -Катюх, перестань! - то, бледнея, то, краснея, останавливал ее Виктор.- Уши вспухли от твоих воспоминаний!
  Катюша, не выходя из репертуара, мило обрывала его.
  -Сверни их, хороший мой, в трубочку и не отвлекайся от дороги.
  Вскоре из - за высоких деревьев проглянуло великолепное белое здание с золоченной надписью высоко сверху над входом, и Виктор, почтенно остановив машину с одного края стояночной площадки перед ним, повернулся лицом к своим друзьям.
  -Ну что, прелестные мои! Я, как и вы, душой ликую, завидя этот храм любви и надпись сверху, золотую!
  Друзья весело зааплодировали.
  -Здорово!
  -Неуж - то сам придумал, Витек?
  -А то! - многозначительно подмигнул Виктор, выскакивая из машины и любезно распахивая задние дверцы.
  В груди радостно трепетало.
  А тут уже и Оскар Батырбеков подъехал вместе со своей черноокой красавицей Мадиной и радость встречи друзей была неописуемой.
  Александр и Оскар тут же представили друг дружке своих прелестных дам и те, не без участия давно знакомой Мадине Катюши, восторженно обнялись.
  Мужчины, улыбаясь, глядели на них.
  Виктор с поющим сердцем обнял своих незаменимых друзей, взглядом показал на возвышающееся перед ними здание.
  -Ну что, мои дорогие, берем под руки своих красавиц - и вперед?
  Он был готов не только подвести их к его крыльцу. Он был готов воспарить вместе с ними в дали необъятные, давая простор охватившей его радости, радости за друга, за обоих его верных и любимых друзей, в окружении которых он чувствовал себя как за пазухой у Бога, делая свою жизнь более насыщенной и более эффективной.
  -Мы, Витек, всегда и всюду готовы идти за тобой! - весело отпарировали любящие его друзья, и, следуя его словам, под руку со своими женами вошли в здание, где их ожидала торжественная церемония в честь одного из них.
  И несмотря на то, что каждый из новобрачных, уже имел однажды случай пройти через это, сердца обоих одинаково трепетали.
  И будто мгновение, в котором они сейчас растворились, все больше и больше наполнялся особенно значимым смыслом, открывающим безграничные просторы их всепобеждающей любви, равной которой не было на свете.
  Глаза их сияли счастьем.
  -Ну как, солнышко, - шутливо спросил Александр, выходя с любимой на руках из зала Дворца бракосочетания, - ты теперь считаешь себя моей законной женой и не будешь уже стесняться?
  Алина ответила любящим поцелуем.
  И снова добрые, восторженные возгласы друзей:
  -Ура!.. Горько!.. - взбудоражили отливающую яркими красками вокруг тишину.
  Чуть позже, Александр, радостный и возбужденный, опустив ее со своих рук, вместе с друзьями отошел в сторону, не громко разговаривая и с удовольствием затягиваясь дымом дорогих сигарет.
  А сияющая Алина, вновь окунулась в приятное общение с новыми подружками, вместе с ними с упоением поглядывая на своих стоявших неподалеку мужей, поистине выглядевших настоящими красавцами - богатырями, которыми испокон веков славилась родная земля.
  Александр после выкуренной до самого фильтра сигареты, слегка отогнув рукав элегантного пиджака, взглянул на часы.
  -Ну что, братья мои, по машинам - и вперед на продолжение торжества?
  -Вперед! - весело подхвачено пронеслось над головами, будто песня слетела с озаренных деревьев, сливаясь с радостным звучанием праздничного дня.
  И уже вскоре, обе машины, вырулив со стояночной площадки Дворца бракосочетания на главную дорогу, снова понеслись в сторону одного из городских кафе, где их ожидало в кругу гостей и за празднично накрытыми столами продолжение веселого торжества.
  ****
  Весело и незабываемо прошел свадебный вечер Александра и Алины в кругу самых близких друзей и его многочисленных родственников. Со стороны Алины на нем присутствовали ее племянник Руслан с отцом и подруги по работе.
  Чуть позже с глубочайшими извинениями и с роскошными букетами цветов подошли полковник Осипов, ближайший друг отца Александра, умершего несколько лет тому назад от неизлечимой болезни крови, и майор Логачев, велико уважающий эту семью.
  И сразу же к прочим поздравлениям, в веселую атмосферу свадебного застолья, вместе с наилучшими пожеланиями в жизни молодых, влились теплые слова в адрес Александра, выраженные его матери, Людмиле Александровне, дочери погибшего на третьем году Великой Отечественной Войны, советского политработника.
  -Спасибо вам за сына! - пожимая ей руку, благодарили они, видя в Александре толкового бойца правопорядка. - Не сомнений, Саша далеко пойдет!
  Людмила Александровна, скромно и вежливо улыбаясь, благодарно кивала в ответ, и всей душою довольная сыном и невесткой, сегодня впервые и к великой радости сына, назвавшей ее мамой, украдкой от всех вытирала выступившие на глазах слезы.
  Алина в свою очередь, благодаря ее чуткому пониманию и материнской заботе, уже можно сказать, полностью избавилась от одолеваемых ее сомнений и прекрасно чувствовала себя в этой, навеянной атмосферой тепла и доброжелательности, новой семье.
  Таким образом, менялась жизнь, менялась она сама, становясь взрослее и увереннее в себе. А вместе с этим, мало - помалу утихала боль и по Славику, и все прочнее вытеснялась из памяти и его оставленная в одиночестве мама, временами напоминавшая о себе междугородними звонками или небольшими денежными переводами из пенсионного дохода. Теперь место ее сына в ее сердце занимал другой, не менее любимый, желанный и такой же добропорядочный. И в этом, наверное, не было ее вины. Ведь по сути, как бы это прискорбно не звучало, Славика давно уже нет. А жизнь продолжалась. И, наверное, было бы не совсем правильно с двадцатилетнего возраста зачислять себя в вечные вдовы, когда рядом такая страстная новая любовь и такое супружеское счастье, в лучах которого, наверное, мечтает увидеть себя не одна женщина.
  ****
  В небе уже не было того яркого солнца и красным заревом догорали гребни  стеной возвышавшихся вдалеке гор, когда обеспокоенная оставленными дома без присмотра взрослых детьми, Людмила Александровна, раньше всех покинув праздничное застолье, в сопровождение Виктора Жарахина приехала домой.
  Обрадованные ее возвращению дети, почти весь оставшийся вечер не отходили от нее, занимая своими разговорами и дружно помогая в праздничной сервировке стола.
  А после ужина, окружив ее на мягком просторном диване, засыпали своими вопросами. И она, глядя на их милые личики с вопросительно округленными глазками, отвечала им, дополняя свои ответы забавными случаями из своей учительской практики. Детки с интересом слушали, впитывая в растущее сознание тайны раскапываемого им мира.
  Но вот уже сквозь затененные ветвями деревьев окно глянула ночь, что она делала каждый день после захода, а увлеченные своими разговорами мальчишки, даже и не заметили, как на руках Людмилы Александровны уснула маленькая Иришка. Только она по ходу своих занимательных рассказов не упускала из виду борющуюся со сном девочку и, ласково взяв ее на руки, медленным раскачиванием навеяла ее глазкам сладкий, глубокий сон.
  А чуть позже, загнав в свои постели взбудораженных и противившихся сну мальчишек, с ней на руках прошла в свою комнату и, уложив ее в свою постель, присела неподалеку, поглядывая и прислушиваясь к ее ровному, спокойному дыханию, и думая о ней, о внуке, о мальчике - сироте, случайно оказавшемся в доме сына и над его дальнейшей судьбой.
  К этому времени, мальчик уже обучался в той же школе, где она работала и в том же классе, в котором учился и ее внук.
  С  мыслями о нем, взгляд размеренно и задумчиво заскользил по комнате, охватив небольшой в углу стол с букетом живых цветов в вазе и под ними фотографию в золоченной рамочке. Она поднялась с места и, взяв фото в руки, с грустью и нежностью вгляделась в дорогой лицо.
  За окном, теряя время и замкнутость, царила ночь со смутно проглядывающимися очертаниями деревьев, над верхами которых мягко стекал лунный свет и, вливаясь в сердце созвучными печали звуками, тонко шелестела листва.
  А над всем этим, неугасающая о нем скорбь, и годы, полной любви и уважения, совместной жизни.
  Может быть, великое умение любить передалось от них и сыну?
  Во всяком случае, так подумала она, слыша звук подъехавшей к дому машины, и, вернув рамку с дорогим фото на место, вышла встречать приехавших со свадебного вечера в кафе сына и невестку.
  Во дворе рассветные тени и две пары счастливо глядевших глаз.
  -Мамуль, мы увидели свет в твоей комнате, - сказал Александр, ласково обнимая ее. - Почему до сих пор не спала?
  -Вас ждала, - улыбнулась она, обнимая обоих. - Двери хотела вам открыть, да вы сами уже успели. А Витенька где? Почему он не с вами?
  -Твой Витенька устал порядком, мамуль, домой уехал, - ответил он, беря обеих дам под руки и заходя вместе с ними в дом.
  Людмила Александровна сразу же прошла на кухню и вскоре обеденный стол снова заискрился белоснежной скатертью, фужерами, чайным сервизом и прочей посудой со свадебным угощением.
  Александр без шума открыл шампанское и в веселый звон фужеров сопроводился словами величайшего материнского благословения, без чего, наверное, не мыслима ни одна супружеская жизнь.
  Вскоре после этого, Людмила Александровна с позволения молодых ушла укладываться ко сну.
  Александр, любезно проводив ее, подсел ближе к любимой, взял ее руку в свою.
  -Ты счастлива, милая? - спросил он, целуя ее пальцы.
  -Очень, - улыбнулась Алина, глядя в его сияющие глаза. - А ты?
  -Знаешь, я, кажется, еще никогда не испытывал такого счастья, - сказал он и, все больше охватываясь ее близостью, взял ее на руки, унося в отведенную заботливой мамой для них комнату.
  Вышедшая из -за гор заря алыми бликами растеклась по комнате, освещая шепчущуюся тишину и склоненное над кроватью большое мускулистое тело.
  Их губы слились, руки ласково обхватили друг друга.
  Она полностью устремилась к нему, всем существом отдаваясь блаженству соприкосновения.
  Он не мог оторваться от нее, упиваясь ее неотразимым великолепием и сознанием  того, что она и есть та самая, к которой он так стремился и которую больше всего желал на свете.