Детские шалости

Перед выходом на стоянку, я решил взбодриться автоматным «Американо»  в аквариумном предбаннике нового гипермаркета. Пока механический барристо готовил кофе, я от нечего делать, наблюдал за входящими и выходящими покупателями. Ничего особенного, люди как люди: гомонят, катят тележки, суетятся. Немного уставшие, дело к вечеру, в общем спешат, хотят побыстрее скупиться и уехать домой. Внимание  привлекла одна семья, подходящая к стеклянной двери магазина. Высокий, в светлом костюме, гладко выбритый, мужчина, яркой восточной наружности, с кудрявой черной шевелюрой, чуть припорошенной снежком благородной седины, важно вышагивал впереди. Две женщины, замотанные в хиджабы держали на руках по ребенку. Одна, постарше, в темном  одеянии прижимала к себе спящего грудничка, а другая, в более красивом, расписном узорами наряде, несла годовалую девочку и катила детскую коляску. Между взрослыми крутился юркий кудрявый  пацаненок  лет, четырех-пяти. В руках он держал игрушечный автомат, а на ремне болтался пластмассовый штык-нож. Мальчик  очень увлеченно играл в свои детские игры. На пешеходном переходе, прямо перед входом, семейство остановилось, на красный. Пацаненок, расставив тонкие ножки, как бы защищая свое семейство, стал перед мужчиной, и начал «расстреливать» проезжавшие мимо них автомобили. Сначала очередь в лобовое стекло, потом поравнявшуюся машину в бок, и в заключение, контрольная очередь в зад. Красная лампочка на конце ствола отсвечивалась  всполохами  пламени в его бешенных глазках, а треск автомата он усиливал гортанными звуками. Тра-та-тааа. Широкая ладонь, мужской нежностью, гладила малька по кудрявой голове.
Вместе с разъехавшимися створками дверей зажегся на переходе зеленый. Дав последнюю очередь по колесам, остановившегося джипа, пацаненок увидел новую цель. Толстая тетка держала за руку девочку и катила перед собой нагруженную тележку. Тра- таааа.. в тележку, шаг в строну,  тра-тааа - в тетку, и заключении в спину девочки. Испуганная девочка даже обернулась, но ничего не сказала, только теснее прижалась к маме. Заскочив в вестибюль, пацаненок спрятался за громоздкий зеленый банкомат и начал выглядывать из засады, вертеть головой, подискивая новые жертвы. Возле кофейного аппарата, увидел меня и поднял ствол. Но резкий окрик мужчины, не дал ему нажать на спусковой крючок. Презрительно махнув рукой, он побежал догонять своих. В огромном здании магазина семейство остановилось, видать взрослые, стали искать стоянку пустых тележек. Возле длинного ряда касс толпилось много народа, от увиденных  мишеней пацаненок издал боевой клич и махая автоматом как дирижерской палочкой стал поливать очередями толпу народа. Тра –тааа. Тра-таааа. Тра-тттаааа. От  нахлынувшей, радости он что-то грозно выкрикнул, и пустил пару очередей в потолок и по стеклянным витринам боковых магазинов.  Многочисленные покупатели мужчины, кассиры и даже охранник, привлеченные шумом поворачивали головы, но от увиденного опускали глаза и только что-то недовольно шептали в пол. 
- Нельзя в людей стрелять, - откуда появилась сутулая старушка  в грязно сером плаще и растоптанных зимних сапогах, с прозрачным пакетиком картошки, и сухой рукой, похожей на птичью лапку, цепко схватила за  дуло автомата. 
Охранник увидев назревающий скандал, отвернулся и пошел в глубь зала.
От невиданной наглости, пацаненок  опешил, дернул на себя оружие, стараясь вырвать автомат, но нет, старушка крепко держала за мушку на стволе, тогда он попытался ткнуть ей в живот, но ничего не получилось, старушка оказалась сильней. Тогда он закричал, выпустил автомат и выхватил болтающийся на ремешке штык нож.
На крик ребенка обернулись две дамы в хиджабах и солидный мужчина в костюме.
  Женщина, та, что старше, громко закричала на своем языке, а мужчина через секунду оказался между старухой и мальцом. С перекошенным лицом он ринулся на защиту отпрыска. Не рассчитав силу, он так рванул за приклад, что вырвав  легкую пластмаску из руки старушки, грохнул автоматом об плитку пола. Игрушка хрустнула и заскользила по гладкому полу, разваливаясь на несколько частей. Еле удержавшись на ногах старушка качнулась и выпустила с другой руки треснувший пакет с картошкой.  Молодая в хиджабе, посадила девочку в коляску и стала собирать куски автомата. Увидев то, что случилось, пацаненок громко завизжал, запрыгал возле отца, размазав  кулачком слезы по смуглому оскаленному личику,  и  с недетской яростью кинулся на старуху, тыкая пластмассовым ножом ей в ногу. Мужчина поднял на руки взбесившегося ребенка, заорал на старуху на своем страшном гортанном языке, и в заключение, презрительно плюнул ей под ноги. Отвернувшись, не прекращая кричать, он уносил извивающегося захлебывающегося от слез и позора, визжащего пацаненка к своим женщинам.
Оплеванная жалкая старушка стояла одна посреди огромного зала, вытирала бумажкой чека кровь из разодранной ладошки и тихо разговаривала сама с собой. Ее как прокаженную, люди обходили стороной .
- Нельзя, стрелять в людей. Нельзя стрелять в людей, – повторяла она как мантру.
 Потом  она опустилась на колени и стала собирать картошку, рассовывая грязные картошины по карманам.
- Нельзя. Нельзя. Нельзя, стрелять в людей….
Через пару минут, уже ничего не было, люди катали взад вперед наполненные продуктами тележки, только на белом кафеле пола, блестело несколько крупных, как ягоды зимней рябины, капель крови. Да и ягодные капельки, через несколько минут раскатали тележками и затерли, многочисленными подошвами обуви.