В любви случайность не случайна. Глава 5

Глава 5.
 Если бы мне кто нибудь сказал, хотя бы день назад, что  я окажусь в доме царицы Елизаветы 1, всемогущей женщины с характером, не терпящим никакого возражения, то я, наверняка перекинула бы этого  человека через плечо, а затем ещё и прижала его шею коленом к ковру.  В общем, во «дворце Елизаветы» я была, как на передовой, то есть  постоянно хотела «бить врага». А «врагов» в этом доме оказалось множество, за исключением  Матвея. Ему я боялась смотреть в глаза. Он с такой лёгкостью читал  мои мысли,  что  я боялась даже думать…  И началось это с вечера следующего дня, после встречи с «великой царицей».
Мы с Евой  и представить себе не могли, что значит быть девушкой высшего общества. Оказывается, что они носят одежду, купленную только в специальных бутиках. Ева  в них  чувствовала себя, как рыба в воде, и сияла, как золотая рыбка. Все её приказы и пожелания тут же исполнялись. Ей приносили платья, блузки, юбки….туфли по щелчку.
Меня удивляла её способность вживаться в новую обстановку с лёгкостью бабочки. И куда только делась её детская наивность? Я удивлялась, глядя на неё. Она вела себя в этих бутиках так, как будто  была рождена в высшем обществе и впитала все его  привычки прямо с подгузников.  Но я заметила, что  Максу это…не очень-то и нравится.
И я об этом сказала Еве. Лучше бы я этого не делала. Мою подругу будто переключили. Она стала наивной дурочкой и «начала нести  несусветную чушь».
К примеру, она объявила продавщицам бутика, которые не могли найти для неё обувь для брючного  костюма, что  придёт к ним с налоговой проверкой, если они не выполнят её просьбу в течение десяти минут. Я не успела разозлиться на неё, потому что  чуть не рассмеялась, глядя на выражение лиц продавщиц. Они были напуганы и только бегали вокруг неё и кивали красивыми головами, как «китайские болванчики».
Я старалась не мешать Еве, быть «светской львицей», к тому же она работала за двоих, то есть  выбирала одежду не только для себя, но и для меня. Я доверилась её вкусу.
Наши «женихи» издали наблюдали за нами и их явно всё веселило. Их веселило, а я  «горела со стыда». Ева так разошлась в покупках, что я уже со счёта сбилась, как   в одежде, так и в деньгах, которые  семья Файс заплатит за её безумство.
- Может, ты остановишься тратить не свои деньги? – Наконец, сказала я Еве, дёрнув её за руку. – Ты только представь, что нас с тобой заставят делать, что бы компенсировать деньги, потраченные на наши наряды? Попридержи свою бурную фантазию и откажись от половины того, что выбрала. В конце концов, нам надо прикидываться невестами всего  один день, или два…
- Месяц. – Вдруг услышала я голос Матвея за своей спиной и «окаменела». – Ева всё делает правильно, а вот почему ты ничего не выбрала, дорогая. – Он взял мою руку и поцеловал её. – Неделю до приезда родственников и две недели вместе с ними – срок довольно большой и каждый день вы должны быть красивыми.
- «Едрить твою через… пень»! – Выругалась я, молча, и в голове у меня закрутились слова не очень приличной формы, высказать которые вслух  я не решалась.   
- Как…месяц? – Еле проговорила я, когда мои мысли стали приличными. – Речь же шла о …максимум неделе?
- Ты каким местом слушала, Ветка? – Возмутилась Ева. – Неделю мы только будем жить в доме Файсов, что бы «вжиться в роль невесты». Я правильно говорю, Матвей?
Матвей кивнул и, глядя на меня, нахмурился.
- Иветта, мы же вчера обо всём договорились. – Сказал он. - Ты   не помнишь?
- Вчера столько всего произошло… -  Я даже не знала, что  и сказать, глядя на него. Нет, определённо, этот мужчина действует на меня…отупляюще. Я помассировала виски пальцами. – Я точно  помню, что  речь шла о …нескольких днях  в доме Елизаветы.
- Верно, Ветка. - Кивнула Ева. – А дальше приезжают Эрнест и Мэри.
- Они приезжают недели на две и даже на три.
 Слова Матвея меня ужаснула, а  слова Евы «добили окончательно». - Ветка, не уж-то ты подумала, что голландские родственники приезжают в Россию, …что бы только переночевать?  Лучше не отвечай, …молчи.  Придётся мне днём за тобой присматривать, как бы ты дел ни натворила, а уж …ночью. – Она посмотрела на Матвея. -  А ночью вам придётся за нею присматривать,  должна же я хоть немного поспать?
Я чуть не хлопнула себя по лбу, поднеся к ней свою ладонь. Как всегда, Ева  начала «за здравие, а   закончила за упокой». Если я привыкла к её шуточкам  и уже понимаю их, то, как на это посмотрит Матвей? Я взглянула на него  из-под своей ладошки и  увидела, что  он ухмыляется. Я хотела «разнести Еву по кочкам», но он меня опередил.
- А я согласен. – Сказал  он. – Тем более, что  по на нашему дому ночью  бродит привидение прадеда и всех пугает.
 Если я в это не поверила, потому что  не боюсь привидений, то Ева…побледнела. Пришло время и мне повеселиться над ней.
- Услышала про привидение? – Произнесла я, подходя к подруге. – Так, что  сиди ночью в своей комнате под кроватью, и не высовывай свой  носик из-под неё.  А я вот с удовольствием за ним…поохочусь.
Матвей вопросительно и с удивлением смотрел на меня и улыбался.
- Я реалистка дзюдоистка. – Ответила я на его немой вопрос. – Это Ева у нас истеричка меланхолик в…некоторых  местах.
Его улыбка стала ещё шире. – А мне кажется, что  ты, Вета, даже ещё не знаешь себя, но я …готов тебе об этом рассказать.
Я не поняла его намёка, или сделал вид, что не поняла, потому что  мои мысли стали уплывать в …недозволенном направлении.  Я тут же перевела разговор в другое русло, глубоко вздохнув. – Если одежда куплена, то…
- То мы едем в ювелирный   магазин. Нас уже ждут. – Сказал Матвей. – Ваши украшения, конечно, прелестны, но… не достаточно …
Он задумался, а я подсказала. – Не достаточно… дворцовые! Как ни как, высшее общество, и там бижутерия не прокатит.
Наши слова вернули Еве  нормальное состояние. Её глаза вновь загорелись огнём «любви к Файсам». Она схватила меня под руку и сказала. – Мы готовы!

Когда, наконец-то, мы подъехали к «дворцу Елизаветы» после посещения ювелирного  магазина, то я  уже и не знала, кого буду представлять в этом доме.
От посещения ювелира, моя голова  пошла кругом и до сих пор ещё делает очередной «витой по орбите» вокруг  драгоценностей, которые  нам купили братья. Да в них  ходить  можно только под охраной!
Я взглянула на Матвея, который вёл  машину. Он был спокойным, как будто на моей шее и в ушах не было  вдето и надето драгоценностей на мою годовую зарплату.  Братья настояли на том, что бы мы сразу надели эти  «побрекушки», что бы привыкнуть к ним. А как к ним привыкнешь, если только один их блеск слепил глаза и мутил разум?
В раздумьях, я не заметила всё великолепие дома семьи Файс, к которому мы подъехди. Зато это заметила Ева.
- Ветка, - шепнула она мне, когда мы вышли из машины возле  красивого подъезда, - может нам податься в ресторанный бизнес? Ну её, эту налоговую. Ты только посмотри, как живут рестораторши?  Может, после,… когда всё закончится,  Елизавета  устроит нас к себе на работу, так сказать …«по блату»?
-  Закатай губу, Ева. Как бы нас с тобой вообще не выслали из этого города, как воспоминание о неудачных невестах великой семьи.
 Видно я так на неё посмотрела, что «включила» подруге мозги. Только теперь Ева начала что-то  понимать.  Мы с ней дали согласие на работу, которая для нас может быть последней в этом городе из-за могущества Елизаветы Файс.
- Ева, тебе не кажется, что  мы совершили ошибку? Мы попали в паутину, из которой можем и не выбраться. Очарование братьев Фаис вскружило нам головы.– Я смотрела на подругу, а она смотрела на своего Макса. – Даже, если вы с Максом и полюбите друг друга, то против Елизаветы не устоите, а она…
- Она меня никогда не примет. Ты это хотела сказать, Ветка? Я это поняла.
Я кивнула. – Выключай свою  детскую наивность, Ева, и включай  мозг адвоката. Он нам сейчас с тобой потребуется. Ты должна не допустить, что бы нас запутали в этой паутине, а я тебе буду помогать.
Ева кивнула. – Я постараюсь. И почему я тебя не послушалась, Ветка?

Из шикарного подъезда дома-дворца семьи Фас вышли два человека.  Мужчина был уже нам знаком. Это был Бартоломью – Борис Томович Музыка. Он не удивился, заметив нас с Евой. Лишь слегка улыбнулся и тут же заговорил с братьями. Вторым человеком была женщина лет сорока. Высокая, стройная дама с повадками Бартоломью.  Да и похожа она была на него. Такие же тёмные и умные глаза. Тёмные  волосы, уложенные  в строгую причёску и та же надменно-горделивая осанка.
-«Инь и Янь Бартоломью? – Мелькнул вопрос в моей голове. – Их двое? Мужское и женское начало одного. Они,  брат и сестра»?
«Янь Бартоломью» смотрела на нас с Евой подозрительно. Мне показалось, что она оценила в нас каждую клеточку и вынесла оценку – «тройка».
- Мы ей не понравились. – Шепнула мне Ева. – Смотри, как сверлит нас взглядом. Я таких взглядов в суде навидалась. Ничего, ей меня не напугать.
Я улыбнулась.  Такую Еву никому ещё не удавалось «обвести вокруг пальца и напугать», а это значит, что наши дела не так уж и плохи.
Матвей поговорил с Бартоломью и подошёл к нам.
- Дело в том, что  мы …опоздали к ужину, а бабушка этого не терпит. Так, что  мы… останемся голодными. – Матвей хотел взять меня за руку, но быстро одёрнул руку. – В нашем доме строгие порядки. Один из них, не опаздывать к столу.
- Мы останемся голодными? – Удивилась Ева и посмотрела на женщину. Та даже бровью не повела. – И это после всех испытаний за сегодняшний вечер?
 И тут вдруг с ней «согласился» мой желудок. Он так затрещал, что  впору было всем затыкать уши. Я тут же закрыла глаза и перестала дышать, что бы его  успокоить.
- Мы выдержим это испытание. – Сказала я, довольно громко.  -  Главное сейчас для меня лечь в кровать и уснуть, или нам и это запрещено до…положенного часа?
Матвей нахмурился и,  мотнув головой, произнёс, чуть смущаясь. – Нет, конечно. Берта и Бартоломью проводят вас в ваши комнаты, а я… то есть, а мы с Максом потом проверим, как вы в них  устроитесь. Надеюсь, что  вам будет хорошо.
Только теперь женщина Берта сделала к нам шаг и слегка кивнула.
- Я – Берта – домоправительница. Ваши комнаты на втором этаже. – Сказала она и открыла  перед нами большую дверь. – Следуйте за мной.
Она вошла в дом первой, даже не подумав о том, вошли мы следом за ней или нет. Если бы не Бартоломью, то дверь перед нами закрылась бы. Он придержал дверь, улыбнулся нам и пропустил в дом.
- Ну и фифа?! – Проговорила Ева, проходя в дом.
-  У вас строгая сестра, Бартоломью. – Сказала я, проходя мимо него, и тут же увидела его  удивление. – Вы очень похожи с сестрой.  Она моложе вас?
- Да. – Бартоломью явно был обескуражен. – На пять лет, госпожа…
- Зовите меня Иветта, а моя подруга Ева. И пожалуйста, без  «господ», хорошо?
Мужчина кивнул и последовал за нами.

Мне потребовалось полтора часа, что бы осмотреть комнату, в которую «меня поселила» Берта. Она словно директриса общежития, прочитала нам с Евой правила поведения в этом доме, предупредив, что  перемещение по дому после двенадцати часов ночи строго запрещено.
- А кто об этом узнает? – Не сдержала я своего любопытства.
Берта сдвинула брови и ответила. – Я это...почувствую. И лучше вам меня не сердить.
- Меня тоже лучше не сердить, - ответила я ей в тон, - особенно, когда я голодная. И передайте Елизавете, что  мы здесь … не заключённые.  Берта, если вы не в курсе, то  мы…
- Мы невесты её внуков. – Опередила меня Ева. Её тоже  стала раздражать эта женщина. – И поэтому требуем уважения, а не раздражения. – Ева сделала шаг к ней. – Берта, будем дружить или воевать?
По лицу женщины, я поняла, что мы своим напором её поразили до глубины души.  И видно, что эта глубина в её души была слишком  большой, потому что Берте потребовалась минута, прежде чем она заговорила. - Почему вы хозяйку называете …Елизаветой?
- Потому что мы одна …шайка.- Усмехнулась я. – Она сама нам это разрешила.
Берта сглотнула «комок в горле» - Тогда, я …не собираюсь с вами воевать. Я буду держать нейтралитет.
На этом мы с ней расстались и разошлись по своим комнатам. Комната Евы была в одном конце коридора, а моя – в другом.
Итак, я рассматривала свою  комнату, удивляясь, что меня впустили в неё без бахил и без резиновых перчаток, что бы нигде не оставлять свои следы.  Мало того, что она была до безобразия дорогой и ультра современной с большой двух спальной кроватью, мебелью, которую я видели только на картинках  в журналах, но и чистота в ней была стерильной.
Ошалев от комнаты-спальни, я второй раз ошалела от ванной комнаты. Ванная в ней была размером почти с кровать. Кругом зеркала, нежно-розовый фаянс и кафель, отделанный позолотой.
В такой роскоши и чувствуешь себя по-другому. Кто теряется и пугается, а я … обнаглела. Включив воду и вылив в чудо-ванную половину голубого  шампуня, я с «величием царицы» наблюдала, как она заполняется водой и  замечательной пеной.
Свою одежду я скинула прямо на розовый мраморный пол (уж наглеть, то до конца), предварительно, конечно, сняв с себя драгоценности. Я положила их на зеркальный столик и с облегчением вздохнула. Затем скрутила волосы в куль на макушке головы, залезла в ванную и решила зажечь свечи, которые  стояли вдоль полочки ванны.  Свечи были толстыми белыми и красными. Я зажгла большую каминную спичку и решила, что зажгу столько свеч, насколько хватит этой длинной спички.
Спичка оказалась, такай же «наглой», как и я. Она зажгла пятнадцать свечей из двадцати. Я была в восторге. Расставив свечи по краю ванны, я приступила к  блаженству, то есть расслабилась и ощутила всю нежность воды, белой пены и приятного аромата…
- «Наслаждайся, пока есть  возможность. – Убеждали меня мои мысли. Я закрыла глаза.  – Представь себе, что ты на курорте и живёшь в номере люкс пятизвёздочного отеля. Рядом на столике стоит большой поднос с экзотическими фруктами, а в руке у меня бокал шампанского».
Я открыла глаза, и…в моей руке ничего не было. Но это меня не расстроило, потому что я вновь закрыла глаза и увидела…глаза Матвея. Они гипнотизировали меня и манили в…неизвестность. И призналась себе, что  никогда бы не согласилась на авантюру Евы стать чьими-то невестами, если бы не увидела ЕГО.  Образ  Матвея никак не выходил  из  моей головы, застрял  в ней занозой и постепенно  перемещался к сердцу, а этого  допустить я не могла. Ещё не ясно, чем закончится эта авантюра. Главное для меня, это относиться к ней, как к игре или спектаклю, который когда нибудь окончится. Нам с Евой придётся возвращаться к тёте Стеше и постараться забыть  всю эту роскошь.  Роскошь  забуду, я не привередливая, а вот, как забыть  Матвея.   Мне было  странно, но я была уже готова идти за ними, хоть на…
Куда я зашла в своих мечтах я так и не поняла, потому что  меня напугала кукушка. Я чуть не подпрыгнула в ванной от испуга, когда откуда-то сверху услышала её «ку-ку». Открыв глаза я увидела бело-розовый домик-часы с этой птичкой. Кукушка была красного  цвета, сидела на выдвижной полочке и…смотрела на меня.
- И что это значит, твоё «ку-ку»? – Спросила я её и увидела, что  часы показывали десять часов двадцать пять минут. – Тебе мало того, что ты меня напугала, так ты ещё и врёшь? Ещё нет и тридцати минут! Ты почему кукуешь?
«Ку-ку» произнесла ещё раз красная кукушка и скрылась в своём домике.
- Тебя, наверное, зовут Бертой, ты такая же вредная, как она.  Напугала и скрылась  в домике. – Сказала я и вновь закрыла глаза, пытаясь восстановить спокойствие в душе. – Надо же, всё предусмотрено  в этой комнате, кроме … бешеной кукушки.
Спокойствие в душе пришлось восстанавливать закрытием глаз  и мурлыканьем своей любимой мелодии. Прошла минута или две, и блаженство вновь стало  завлекать меня в свои сети.
- Жаль, что  нет  музыки. – Прошептала я. – И …шампанского в руке…
Я невольно повела пальчиками левой руки и…вдруг  почувствовала бокал в ней. Мои пальцы обхватили тонкую  ножку холодного стекла, а глаза медленно открылись.
Передо мной на краю ванны сидел Матвей со своим бокалом в руке. Свет в ванной комнате был  погашен и теперь в сиянии свечей его образ  казался мне неземным. Он распустил свои волосы, и теперь они свободно лежали на его  плечах  и поражали меня своим великолепием. Я медленно стала сползать, и чуть не утонула в пенной воде. Он тут же схватил  меня за голое плечо и не дал этого  сделать.
- Я не ожидал такого эффекта от своего появления. Тебя же предупредила кукушка. – Сказал он и поднёс свой бокал с шампанским к моим губам. – Пей и приходи в себя. Что тебя так напугало? Я зря выключил  свет? Но  от пламени свечи ты ещё прекраснее…
- «И он ещё спрашивает? – Сверлила мысль в моей голове. – Сначала  кукушка со своим «ку-ку» заставила подпрыгнуть. Теперь он сам с шампанским … такой красивый, как ангел, что дух захватывает. Сидит ещё рядом, да и … держит руку на моём голом плече. Это ещё зачем»?
Я тут же стряхнула его  руку с плеча и поглубже спряталась в белую пену.
- Что значит, что предупредила кукушка? - Спросила я. - О чём предупредила?
- Тебе Берта не сказала? – Усмехнулся Матвей. – Кукушка в ванной предупреждает, если кто-то  входит в твою комнату.
- Да она напугала меня! И какой идиот это  придумал? – Воскликнула я. – А из-под кровати в гостиной случайно не вылезает крокодил, если кто-то на неё сядет? Ваш дом меня просто  поражает…
Матвей усмехнулся. – А это мысль. Я подумаю…
Я уже подозрительно посмотрела на розовый унитаз и подумала о том, что  может появиться из него.
- Ты ещё долго будешь блаженствовать в ванной одна? – Отвлёк меня от фантазий Матвей. – Хочешь, присоединюсь?
 И тут, как назло, мой желудок «проснулся». Видно хлебнув шампанского, он захотел закуски.  Мой желудок «спел  голодную мелодию» и  рассмешил  Матвея.
- Думаю, что  мы это отложим.  Вставай и одевайся. Я принёс нам еду.
Он забрал  у меня бокал с шампанским и пошёл к выходу, но я его остановила.
- Матвей, я … то есть, здесь нет полотенца.
- Придётся Берту наказать. – Проворчал он. Он подошёл к бело-розовой стене и нажал на неё. К моему удивлению часть стены открылась и …стена оказалась шкафом, о котором я даже и не подозревала.  Матвей достал из стенного шкафа   большое белое полотенце.  Он  вернулся ко мне и распахнул его перед моим носом. – Тебя принять в объятия, или…
- Или! – Строго сказала я и указала  пальчиком на край ванны.- Положи и иди.
Он усмехнулся, оставил  полотенце и вышел, сказав напоследок. – Я жду!
 Я укутывалась в полотенце и думала, что  он от меня ждёт? Что он имел в виду?
Я подошла к стене и нажала на неё, как это сделал Матвей. Дверца открылась, и передо мной появилось «богатство», состоящее из нескольких банных халатов,  шёлковых ажурных ночных  сорочек и точно таких же пижам различных  цветов.
Мне нужно было время, прежде чем всё это осознать и выбрать  себе одежду. Матвей был уже переодет в домашнюю одежду: мягкие фланелевые клетчатые брюки и футболку цвета синей ночи.  А я выбрала себе пижаму: шортики и  топик на бретельках цвета рассвета и халатик ярко-красный.
Облачившись в одежду, я распустила  подмоченные  волосы на спину. Пусть  сохнут. И открыла дверь в комнату…
Матвей сидел на кровати по-турецки. Перед ним на большом подносе была еда!!!
Я чуть не подлетела к кровати. А когда я на ней очутилась, так же сидя по-турецки, мой желудок сказал Матвею «спасибо», протрещав, как пулемёт.
- Никогда не думал, что  звук голодного  желудка, такой красивый. – Сказал он, глядя на меня с улыбкой. Он задержал свой взгляд на моих голых  коленках, торчавших в разные  стороны, и окинул взглядом мою одежду, которую  я подоткнула под  себя во всех  местах. Затем вздохнул и досказал.  – Впрочем, как  и его хозяйка.
Я запустила кусочек еды в рот, пропуская его  слова и взгляды «мимо ушей»,  и только благодарно ему улыбнулась в ответ.
- Что это за еда? Очень вкусно! И как ты её добыл, ведь  нас наказали?
- О-о-о-о! У меня очень большой опыт по этой части. – Матвей, не отставал от меня, уплетая еду за обе щёки. – Ещё с детства, я пробирался на кухню за едой для себя и брата.  И никто  меня за все года не поймал.
- Молодец! – Восхитилась я. – Я с детства была трусихой, и на такое бы не решилась. Да и мама, наоборот кормила меня, как на убой. Всё боялась, как бы я не оставалась голодной. Мне даже приходилось врать ей, что  я уже сытая, хотя отсутствием аппетита я никогда не жаловалась.
- Я это  заметил. – Матвей убрал за ухо прядь волос, а у меня от его  жеста кусок застрял  в горле. Я решила на него  больше не смотреть, по крайней мере, пока не наемся.
- Завтра у вас с Евой насыщенный день. Бабушка  покажет вам дом и познакомит кое с кем. Пожалуйста, Вета, - он посмотрел на меня так, что  я была согласна выполнить любую его  просьбу, -  прими всё спокойно. Не перечь бабушке…Это  бесполезно. Смотри, наблюдай и учись, что  и как надо  делать, тогда всё будет хорошо.
Я смогла только кивнуть. И вдруг мой язык заговорил сам собой. Обычно это происходило  после…выпитого бокала шампанского. Я посмотрела на свой пустой бокал и поняла, что  «пропала». Остановить  язык я уже не могла.
- Скажи мне, Матвей, почему у  твоей бабушки белый жемчуг на шее, а у  тёти Елены – чёрный? Это  что нибудь значит для вашей семьи? 
Матвей «окаменел», глядя на меня.  Я тут же пожалела о сказанном, но, что  поделать, …шампанское уже выпито.
- Откуда ты знаешь о нашей тёте Елене?  - Тихо спросил  он и вмиг осушил свой бокал. – Где ты её видела?
- Мы с Евой познакомились с ней в вашем ресторане. Вы ушли, оставили нас одних в ложе и…она сама к нам пришла. Предлог был  незначительным. Мы поговорили ни о чём, затем она ушла. Это в тот момент не показалось мне странным.  Но когда я познакомилась с твоей бабушкой, увидела  её белый жемчуг, вспомнила чёрный жемчуг Елены и сопоставила некоторые обстоятельства, то поняла, что  женщина в ложе была вашей тётей.
Матвей сжал  двумя пальцами переносицу и закрыл глаза. Он думал  почти минуту.
- Иветта, ты, наверное, слышала сказку о …доброй и злой волшебнице? - Его слова меня так удивили, что я расширила глаза и слегка кивнула. – Так вот, эта сказка живёт в нашей семье. Только мы до сих  пор  не можем понять с братом, кто добрая, а кто злая волшебница из двух сестёр: Елена или Елизавета?
Я молчала, ожидая ответа Матвея, хотя в уме уже решила этот вопрос, но я могла и ошибаться.
- Я расскажу тебе эту историю, но только потом. – Продолжил Матвей и посмотрел на часы. – Тебе надо  выспаться. Завтрак в этом доме ровно  в восемь часов, так что…
- Опаздывать нельзя. – Сказала я и доела последний кусочек еды. – За меня не волнуйся. Я – человек-часы. во сколько прикажу себе проснуться, во столько и проснусь. Я беспокоюсь за Еву. Утром её и пушкой не разбудишь.
Матвей взял мою руку и нежно её поцеловал. – Я в тебе уверен, поэтому предупреждаю, что бабушка не любит…неопрятность. К завтраку вы должны прийти «во всеоружии». Ты меня поняла?
- Поняла. – Кивнула я и поставила пальчик себе на висок. – Завожу свои часы на шесть утра.
Матвей забрал поднос и направился к двери, но остановился и сказал. – Так, на всякий случай, скажу, моя комната прямо над твоей. – Он указал  глазами на потолок.
Я почему-то кивнула и улыбнулась. – И в твоей ванной тоже есть красная кукушка?
Матвей кивнул. – Есть, только не красная. Моя кукушка зелёного  цвета. Приятной ночи. – Сказал он и вышел.
- Обалдеть! – Произнесла я и плюхнулась в постель. Несколько минут я лежала и смотрела в потолок, наслаждаясь его  белизной и золотыми вензелями по углам комнаты. И тут я вспомнила, что  в ванной до сих  пор горят свечи. Испугавшись устроить  пожар в этом доме-дворце, я сорвалась с кровати и побежала в ванную.
Я стояла возле большой ванны и смотрела, как  по её краям остатки догоревших свечей стекали на дно ванны, украшая её  некрасивыми полосками красного воска. Выглядело это некрасиво. Я поморщилась, представляя, как за это мне достанется завтра от Берты.  И вдруг, я осознала, что  в ванне не было воды? Она была совершенно пустой, хотя я оставила её наполненной водой с белой пеной!  Куда делась вода….с пеной?!
Этот вопрос меня так  удивил, что  я невольно вспомнила о…привидении прадеда в этом доме.
- Ей, прадед, ты так не шути. – Произнесла я вслух и…обняла себя за плечи. Минуту подумав, я мотнула головой и утвердительно произнесла. – Хотя, нет, привидение здесь ни при чём. Здесь что-то другое, но я подумаю об этом завтра.
Я вернулась в постель, легла и вновь уставилась в потолок.
- Интересно, где стоит твоя кровать, Матвей? На том же месте, что  и моя, или…