Она

      Волчица  бежала  по  городу,  -  вечернему,  замирающему,  притихшему, и ей все казалось, что  если  она будет еще  какое-то  время  так  же, -  очень быстро  бежать, то впереди, где-то вон там,  за  высокими  домами,  которых  теперь  так  много вокруг  и  которые настороженными, горящими  глазами-окнами смотрят  сейчас прямо  на нее, - измученную, усталую, неимоверно голодную, и потому, - еще более несчастную, - там, впереди, в  конце этой длинной, усеянной  гирляндами огней  на  высоких столбах, - улице, откроется вдруг  широкая эта полоса - такого  знакомого  ей  -  спасительного  леса  и  она, наконец, -  станет снова свободной  и  опять счастливой...
  И снова  будут  рядом  с  ней  ее  бедные волчата, - теплые, доверчивые  комочки  из  ее плоти и крови, они  там  остались совсем-совсем  одни и  им  очень плохо, -  холодно  и  голодно  без  нее...
  А  у  нее   для  них  есть  -  молоко  и  ее  теплая  шерсть,  и  еще  есть  ее  шершавый  язык,  чтобы  пожалеть  их  и  согреть  и  она  их сразу же - обласкает  и согреет,  чтобы  им  не  было так  страшно и одиноко, как  и  ей  сейчас, - без них... 
  Она  страшно  боялась   здесь   всего, -  среди  этих  незнакомых и  пугающих ее  колотящееся  прямо  в  горле, испуганное сердце, -  своими  огромными, сверкающими  глазищами,  -  квадратных  гор,  которые,  казалось,  вот-вот  упадут  на  нее  и  придавят ее   сверху  всем   своим  могучим  весом,  -  так  они  были  огромны...
  Она  была  здесь   -  совсем  одна, посреди  большого вечернего  города,  среди  незнакомого  и  чуждого  ей  мира  людей.
  Они  так  нужны были  сейчас  -   друг  другу,  -  она  и  ее  маленькие  дети,  которые ее  ждут.
  Она  была  уверена,  что  ее  ждут, ведь  они  же знают,  что  она  -  всегда   возвращается  к  ним...