Менталитет

Во время научной экспедиции по Алтаю моих немецких коллег научили щелкать семечки. Всю ночь пили маленькими глотками водку и не могли понять почему русские предлагают закусить, если все уже поужинали. Вместо закуски щелкали семечки. Я немцам потом долго не мог объяснить почему нас из-за этого будут принимать за самых последних алкашей.

Стою на перекрёстке возле магазина. На заборе висит реклама. Реклама приглашает на концерт гитариста Гарри Иванова. Подходит сельский житель. Прочитал. Сплюнул: "Гарррри, ...твою мать!"

Моя кузина, ей за семьдесят, первый раз в сауне. Зашла в душевую, повесила полотенце, встала под душ. Заходит мужик, кузина завизжала на всю душевую и попыталась закрыться руками. Рук всего две, а мест, которые она пыталась закрыть больше. Очень похоже было на танец шамана. С тех пор в общую сауну она больше не ходит. Другая бабуля, кузина моей жены, выдержала всё это почти безразлично. Когда дети к ней пристали: "Мама! Как ты могла!?" Она ответила: "Ну как, как. Сняла очки и пошла."

Раньше всё стоило пол-литра. Заварил автогеном трубу – пол-литра. Целый день помогал соседу на стройке – пол-литра. Привезли уголь, ставишь на стол закуску, пол-литра и зовёшь на ужин шофёра. Дашь в лапу деньгами – осудит прокурор. Не дашь – осудит молва. Поставишь пол-литра никто не осудит.

В 90-х годах таксисты в аэропорту Шереметьево хватали за рукав пассажиров и вместо ответа на вопрос сколько стоит проезд в соседний терминал, отвечали вопросом: «А сколько у тебя денег?» Более деликатно вели себя владельцы скворечников на турбазах. Спрашиваю сколько стоит ночлег, отвечают на вопрос вопросом: «Сколько дашь?»

Немцы после приветствия спрашивают всё ли ясно. Это намёк на нерешённые проблемы. Намёк отвергается, оба улыбаются. Русские после приветствия спрашивают, как жизнь. Вариантов для ответа очень много. Нейтральный из них - «Пойдёт».

Кафедра Кёльнского университета долго рядилась куда устроить профессора из Анкары. Наш турецкий гость смутился, просил не беспокоиться и поблагодарил за гостеприимность. Мой немецкий коллега ухмыльнулся: «Какая там гостеприимность! В Сибири с нами так долго не рядились. Хозяева предоставили нам свою спальню, а сами спали в сенях. Вот это гостеприимность!»

«Сибирское гостеприимство? О чём ты говоришь, Борисыч?! Вот в Казахстане, там настоящее гостеприимство! Моя сестра жила с матерью под Чимкентом. Мать умерла. Спешу на похороны. Приехал в то село. Меня соседи встретили и сказали, чтобы я ни о чём не беспокоился. Вся улица скорбит. Всё, что надо приготовить, уже приготовлено. На другое утро после похорон, зашёл сосед. Сказал, что уходит на работу. Дверь не на замке. Завтрак и обед стоят на столе. Русские, уйгуры, немцы и казахи там очень дружно жили.» Это рассказал мне Алексей Павлович Мохов, мой земляк и коллега, учитель географии, царствие ему небесное!

В местной молодёжной тюрьме разговорился со своей немецкой коллегой. Она тоже социальный педагог. Я работаю с теми, кто в эту тюрьму метит, а она с теми, кто хочет из неё пораньше выйти. Пожаловался на немецкий менталитет. Нет души у немцев, не понимают они нас, переселенцев из России. Неблагодарные! Немочка сказала, что у неё та же самая проблема, только наоборот. Она два месяца высуживала для одной моей землячки, российской эмигрантки, тысячу евро. Писала протесты, спорила с чиновниками. Те обещали разобраться. Через полгода узнала, что пострадавшая несколько месяцев назад эту тысячу получила. «Я ведь добровольно помогала ей, не зарплату за свою работу ожидала, а простое человеческое спасибо. И его я не дождалась. Ну не спасибо даже, сказала бы она хоть, что эту тысячу получила, что не зря я со всеми из-за неё в ратуше перецапалась. Думаете не обидно?!" Я не знал, что ответить.

Воскресенье. Подъехал к школе на своём микрике. Во дворе меня ждёт детская команда шахматистов. Я тренеру обещал, что доставлю их в Дюссельдорф на олимпиаду. Одного пацана всё ещё нет. Подъехала легковушка. Мать привезла сына. Между нами произошёл такой диалог:
- Кто детей повезёт?
- Я.
- Кто проездные оплачивает?
- Не знаю, наверное … да ладно…
- Не ладно. Возьмите деньги.
- Вам так легче будет?
- Да, мне так легче будет.
Я взял пятёрку и с горечью вспомнил как увозил наших подростков на недельную экскурсию в Альпы. Ни один из родителей не спросил, кто мне заплатит за горючее, кто заплатит за ночлег детей, за экскурсии, за завтраки и обеды. Не поинтересовались родители кому обязаны сказать спасибо и, как это тут принято, выслать благодарственную открытку, и вторую открытку послать во время ближайшего праздника. Верно, что наши тут, в Германии,пахали как бурки, не стеснялись никакой чёрной работы, но как только дело доходило до участия в общественных мероприятиях, полюса сразу же менялись. Родители приняли детскую поездку в Альпы как должное, будто кто-то им обязан был делать такие подарки. Этот рудимент советского менталитета воспринимался здесь в первые годы как паталогическая неблагодарность хронического дармоеда.

«Представляешь, застрял я на полосе разгона. Мотор заглох. Останавливается легковушка. Выходит из неё африканец и спрашивает в чём дело. Открываем капот, он копается в моторе, ничего не может понять. Звонит по мобильнику кому-то, что-то выясняет, потом что-то подкручивает, перецепляет и предлагает попробовать завести мотор. Представляешь, завёлся. Я ему сую деньги, он обиделся. Пожал руку, сказал спасибо, мы оба пожелали друг другу доброго пути и разъехались. Ты знаешь, что он сказал? Мы, говорит, там в Африке, голодуем желудком, а вы здесь голодуете душой. Такие вот дела, Фёдор.» Это рассказал мне мой друг Профессор Бернгард Кирфель.