Франт

Герман сегодня был в опере. Он посещал какую-то постановку в каком-то театре когда-то еще в позапрошлой жизни. А сегодня театр - и сразу опера! Событие!

Еще в голове кружились парчовые платья и звучала музыка, еще со всех сторон слышалось "Браво!", и даже скрежет колес и сонный голос водителя трамвая не омрачали послевкусие и торжественное настроение.

Герман думал о том, что все-таки стоило после такой красоты, после оперы взять такси, а не бултыхаться в полупустом громком трамвае, но... по привычке из прошлого он вошел в трамвай, экономя и не гнушаясь спутников общественного транспорта.

Старушка, присаживаясь рядом, подмигнула и сказала"Ах, красавец какой тут! Франт просто!" Герман улыбнулся - дамочка откомплиментила его, никакой насмешки и зависти. Просто удивилась, что такой элегантный джентльмен, с маникюром и игриво повязанным на тонкой шее цветастым платочком, едет просто так, совсем вот рядом с горожанами.

До конечной оставалась еще пара остановок. Бабушка откланялась и подмигнула, проходя с клунками к выходу. Герман поддержал ее под локоток, уберегая от резкого торможения. Она подмигнула еще раз, выпрямила сгорбленную спинку и степенно спустилась по ступеням. С явным сожалением.

Герман закрыл глаза и тихо мурлыкал запомнившуюся арию Германа из "Пиковой дамы". Надо же - выход в свет, да сразу на такое!

Улыбка сошла с лица как-то резко и непроизвольно. Герман почувствовал на себе пристальный взгляд и открыл глаза.

"О, нет! Только не это!" - мороз пробежал по телу, он вздрогнул и еле успел поймать выпавшую из рукава золотую запонку-стрекозу.

Пристально и с какой-то уверенной и насмешливой улыбкой на него смотрел присевший напротив бомж. Мерзко запахло. Бомж был страшный, рваный какой-то, но почему-то не такой уж и неприятный. Не враг. Улыбка насмешливая, но не злая, дружеская какая-то.

Герман и смотреть не мог, и отвести глаза было неудобно - дурно пахнущий мужичок смотрел в упор, как-будто сканируя, изучая соседа в белом костюме.

"Думает, наверное, что это тут за барин на трамвае катается, " - путались мысли-предположения. Герман собрал силы и все-таки закрыл глаза. И даже зевнул, выражая полное равнодушие к соседу.

Бомж молчал, вздыхал, кряхтел, но, слава богу, не произносил ни слова. Минут через пять объявили остановку Тракторный завод, под дяденькой скрипнуло кресло, и Герман открыл глаза, боясь прикосновений грязных одежд незнакомца.

Мужчина без определенного места жительства уже на выходе задержался на последней ступеньке, вдруг обернулся и, обращаясь к Герману, сказал по-киношному красиво, четко и громко: "Все у тебя получится, брат! Не расстраивайся! Держись!" И показал красивый одобрительный жест грязным большим пальцем - "Во! Все будет гуд, дружище! Ты, главное, не сдавайся!"

Это был не шок или потрясение. Это был какой-то мертвый ступор!

Герман шел по темному скверу, медленно приходя в себя. Тросточку для форсу он взял из бабушкиного сундука, а теперь понял что семейная реликвия осталась в трамвае. Для понтов взял, конечно, для создания настроения. Но почему-то было не жалко.

- Гера, а ты чего не спишь? Уже ж четвертый час, глянь, - прошептала сестра, пробираясь тихонько к туалету мимо кухни. - Это тебя так опера торкнула, что ли? Иди спать уже, завтра ж рано тебе ехать.

- Опера, да. Иду уже, иду...

Он сидел еще долго, покуривая тонкую сигаретку и вспоминая, как однажды сам был  почти у края. Сам был похож на этого ночного попутчика, сам был далек от театров, белых костюмов и вкусных сигарет.

"Это не фигня... это какой-то намек, какая-то напоминашка из прошлого, что ли...",  - думал Герман. - "Мистика, чертовщина... это ж надо... что ж такое прочитал он в моем взгляде, как это так меня вычислил..?"

Утром Герман проснулся и долго хохотал сам над собой и над ситуацией, заваривая кофе и вспоминая поездку в трамвае."Во дожил - бомж подбадривает, ну и ну! Надо отучиться смотреть в одну точку и вспоминать то, что не надо уже вспоминать. И правда, все будет у меня теперь только хорошо, сто процентов. Триста процентов даже!"

В прихожей Герман остановился у зеркала и долго всматривался в свои зеленые глаза, стараясь увидеть в них новые огоньки. Увидел, вздохнул легко, улыбнулся и побежал по ступенькам решать обычные, новые, приятные проблемы.

Герману очень хотелось как-нибудь еще раз проехать по старой привычке в трамвае - вдруг встретит своего знакомца, чтобы и ему сказать, что все и у него тоже когда-то получится.