Генералы

Моя уютная комната. Ночь. В дверном проёме появляются генералы – мужик и баба, оба в военной форме. Входят нарочито неслышно. Замечаю их, но виду не подаю. Мужик снимает фуражку и садится на стульчик у дальней стены, потирает здоровые руки; решает, видимо, подождать, пока я проснусь – смутно понимаю, зачем. А баба-генерал, полная женщина с конским хвостом на голове, придурковато улыбается, пока на ощупь проходит ко второй, свободной кровати. Почти одинаковая со всех сторон, она похожа на бочку. Приподнимает колено, забрасывая его на матрас; залезает со скрипом.  Крутится увлечённо, пытаясь лечь поудобнее - безуспешно. В конце концов, решает упереться в кровать локтями, и, постепенно приподнимаясь, пускается быстро-быстро перебирать ножками по стене, пока не перевернётся на голову. Оттолкнулась в конце пути и зависла, поймав равновесие; закрепилась макушкой во вмятине. Правда, переворота особо заметно не было - только в лице изменилась. И казалось, что вжимается в кровать тем сильнее, чем дольше она неподвижна, постепенно в неё утекая, как в песочных часах. Так и стояла на голове, краснея. Моргала иногда, но, по большому счёту, не двигалась.
Тесно. Чувствую, что волосы на голове спутались. Люди заходили всю ночь; генералы всех сортов и мастей заполнили комнату до основания. Одни стояли на головах, другие прижимались к стенам. Мычали, лёжа друг у друга на спинах стопками, вплоть до самого потолка, толкались, заваливая толпу. Всё новые и но-вые люди стремительно забегали в дверной проём, бросаясь на гору и размахивая руками; те, что застряли внизу, выли и возмущались. Повсюду виднелись торчащие руки и ноги: болтались и были похожи на флаги, развевающиеся за самолётами, на червей, торчащих в стене. На воздушных танцоров с заправки. Генералы вертелись под потолком - настойчиво лезли наружу, но затягивались обратно. Румяные, энергичные – повсюду кипела жизнь. Спрессовались в брикет и теперь с грохотом, стеной плоти двигались на меня, полосками обдирая обои. С потолка осыпа;лась побелка, мебель вращалась вместе с толпой. В шумном хоре из неразборчивых криков и замечаний я не заметил, как до меня дотянулись руки первого генерала, ухватили за шиворот и втянули в брикет. Теряю лицо, задыхаясь; я стал частью кучи.

Генералы пускают корни, одежда трещит по швам – они разрастаются ветвями деревьев. По брикету вьются лианы, спускаются донизу скопом листьев. Комнату заполняет растительность; запах сырого бетона и зелени. Широкие кроны взмывают в воздух, упираются в треснувший потолок. Они давят на стены, и те разлетаются в крошки. Стволы деревьев, будто бы вековые, мечутся в пыли; хрустят корой, наклоняясь. Тянутся к центру, образуя цветковую завязь в переплетении. По ветвям ползут пёстрые змеи. Хамелеоны, сливаясь с небом, застыли на высоте. Перебегают гекконы - мелкие, едва различимые. Толстые игуаны сверкают золотом. Поодаль от них свернулись дикие кошки и кормят детенышей, полусонные. Ниже, над озером, пищат комары. Огромный бутон растёт посреди водной глади; он распускается, призывая к началу дождь.

Ночь, центр города. Пробираюсь сквозь встречный ветер. Заметил Макдональдс на другой стороне улицы; удивился, что так поздно работает. Подхожу к светофору, смотрю на отражение в луже. Порывом зонт выворачивает, гнёт на нем спицы - крепче ухватываюсь. Обернулся в сторону ветра, чтобы не сломать и ввернуть обратно. Глянул на светофор за спиной; еще раз - кружился с погнутым зонтом в руках. Перебегаю через дорогу. Промокший, толкаю дверь и стягиваю с головы шапку. Людей почти нет. Заказал пирожок и сажусь за столик. Жду момента, пока люди заявятся; втянут за собой зелень первобытной природы - такую, чтобы среди бурных страстей и красок меня нельзя было различить, чтобы в зелени этой меня задавили, ломая стены, и я пропал. Замечаю - легко дышать.  Пока жду пирожок, грызу ногти.
Открываю глаза. Приподнимаюсь в постели, обвожу взглядом комнату. Внимание привлекает какая-то тётка: уснула, стоя на голове. Генерал, сидящий у дальней стены, заметил, что я не сплю. Долго ждал, оживился. Довольный, хотел было подорваться ко мне со стульчика, но затекли ноги. Встаёт кое-как, улыбаясь. Хромает; не спеша приближается. Пока идёт, разминает руки.