Глава 3. Таверна Мальтийский крест

  Де Ланель вернулся, когда колокола Тампля отзвонили 7 часов вечера. Батист препроводил его в столовую, где Агнеса распорядилась подать лемузенцу и его слуге ужин. Де Ланель нес с собой сверток, видимо, его поход увенчался успехом. Ей уже доложили, что возле ворот Тампля, которые охраняли солдаты ордена госпитальеров, находилась таверна «Мальтийский крест». По слухам, которые удалось собрать женщинам, там продавали отличное кипрское вино, что само по себе могло быть предлогом для визита. Еще заведение было примечательно своей публикой – местные гугеноты там не показывались, а значит могли встретиться интересные личности из католиков. Туда стоит наведаться. И почему бы не сделать этого тем сегодняшним вечером. Повернувшись к де Ланелю, маркиза поделилась с ним своей идеей. Лемузенец вызвался сопровождать. Это было бы к стати, добавив правдоподобия желанию попробовать вина. Ночь, дама и кавалер, скрывающие лица,  уединенный столик, за которым можно слушать, делая вид, что поглощены друг другом.  Агнеса вспомнила, что у нее оставалось платье, сшитое по принятой у католиков моде. Его глубокое декольте вполне мог скрыть легкий плащ, а лицо она спрячет в капюшоне. Ланель сообщил,  что как раз приобрел модный костюм. Дворяне разошлись по комнатам, готовится к маскараду.

  Когда Агнеса, одетая в излишне откровенное платье, уже спускалась по лестнице, раздался стук в дверь дома. Батист сообщил, что это сосед - почтенный торговец посудой господин Клод Бонне, который хотел бы засвидетельствовать свое почтение новым хозяевам дома под Геркулесом и львом. Агнеса велела впустить его и вышла навстречу. Представший перед ней горожанин, полноватый и седовласый, был одет в строгий черный костюм с белым воротником. Сняв шляпу, и поклонившись, он назвал свое имя, маркиза в ответ назвала свое. Торговец скользнул неодобрительным взглядом по легкомысленному наряду новой соседки, но ни в чем ее не упрекнул. Более того он предложил помощь с устройством в новом доме. Вспомнив о простынях и лампах, Агнеса спросила нельзя ли позаимствовать все это у него, пока она не обзаведется своими. Торговец обещал всяческое содействие и поспешил откланяться. Он явно был разочарован, увидев вместо набожной молодой женщины легкомысленную кокетку. Когда за ним закрылась дверь, маркиза пожала плечами. Какое ей дело до слухов, если она сможет успешно выполнить возложенную миссию.

  Наверху хлопнула дверь. Де Ланель в новом костюме спустился по лестнице и подал маркизе руку. Перед выходом Агнеса велела Корильону и егерям следить за происходящим из-за угла дома и вмешаться, если ситуация примет опасный оборот. Если католиков много, одного дворянина не хватит, чтобы защитить их обоих. Затем парочка покинула дом и непринужденным шагом двинулась в сторону «Мальтийского креста».

  Вжившийся в роль Ланель что-то рассказывал своей спутнице, низко склонившись к ее лицу, та слушала с мечтательной улыбкой, не забывая порой поглядывать по сторонам. В зале таверны сегодня было многолюдно. К вошедшим дворянам подошел слуга и проводил их за отдельный столик. Агнеса заказала лучшего вина и закуски. Сама она алкоголь не пила из-за давней аллергии, но сделать вид могла. По-прежнему поглощенные друг другом, гугеноты сели за уединенный столик.  Склонив голову на плечо спутника, маркиза шепнула ему:

- Слушайте, шевалье. Все, что вы здесь услышите, может оказаться важным для нашего дела. – тот еле заметно кивнул.

  Агнеса держала в руках нетронутое вино, изредка оглядывая зал из-под капюшона. Они зашли крайне удачно. Несколько католических дворян беседовали о чем-то громко и оживленно. С ними сидел рыцарь-госпитальер. Вскоре до гугенотов донеслись слова песни, повествующей о гибели Франсуа Лотарингского герцога де Гиза - палача протестантов и ненавистного убийцы, жестокость и нетерпимость которого вызвала Первую религиозную войну. Собравшиеся за столом католики же явно скорбели по безвременно ушедшему герцогу. Особенно превозносил его седовласый господин с хитрым и цепким взглядом, то и дело останавливающимся на Агнесе и ее спутнике.

  Когда песня закончилась, он встал, поднял кубок и огласил на всю таверну тост: «За упокой души его Светлости великого герцога де Гиза». Смотрел он при этом на гугенотов. Те поднялись, не сговариваясь, и взяли свои кубки. Не поддержать тост, значило навлечь на себя гнев католиков, которые уже все не отводили глаз от маркизы и ее спутника. К счастью, молодая женщина была отличной актрисой. Внутри кипя от гнева, тем не менее, она улыбнулась со всем возможным обаянием, поднесла вино к губам и сделала вид, что пьет. Ланель последовал ее примеру, осушив до дна свой кубок. Католики кивнули им, успокоились и вернулись к своему разговору. Лемузенец слушал. Агнеса не мешала, но не более чем через полчаса сказала, что им пора уходить. Щедро расплатившись, маркиза последовала к выходу. Шевалье пошел следом.

  Отойдя лишь на пару десятков шагов, дворяне заметили, что дверь таверны открылась и некто в черном неспешно, и не сильно скрываясь пошел за ними. Егеря ждали на повороте.Кивнув им, Агнеса повела де Ланеля в узкий переулок, а затем на противоположную улицу. Арбалетчики шли следом. Когда они поравнялись с маркизой, та приказала осторожно следить за преследовавшим их мужчиной. Сама же ускорила шаг и повела Ланеля по закоулкам, расположенным параллельно улице Тампль. На вопрос лемузенца, она объяснила, что хочет вернуться с черного хода, но нужно сбить со следа погоню. Свернув еще несколько раз, они вышли на нужную улицу – улицу Фонтанов. Пройдя по ней в сторону улицы Тампль, дворяне внезапно скрылись на той самой узкой улочке с колодцем, на которую выходила дверь заднего дома. Кровь Агнесы кипела, а сердце быстро стучало в груди. Она уже отвыкла от подобных приключений, но Черт побери! Она по ним скучала. Добежав до нужной двери, парочка постучала, и им открыла перепуганная госпожа Годар. Кузнец и Люсьен стояли с дубинами наготове за ее спиной. Узнав хозяйку и ее гостя, они радостно отступили, пуская ее в дом. Агнеса велела ждать егерей, идущих следом, и вместе с Ланелем поднялась на второй этаж, где тот поведал о том, что услышал в таверне. А услышал он немало.

  Оказалось, что в «Мальтийском кресте» они наткнулись на своих противников – преданных людей Гизов. Лемузенец на память перечислил имена, которые смог разобрать. Седовласого господина называли барон де Водрейль, его юные спутники: шевалье Де Лоранж, шевалье де Куртен, шевалье Де Грасси, шевалье Де Бальб и шевалье Де Брешон. Рыцарь – провансалец по имени Бриан де Мерикур. А обсуждали верные гизары дуэли с гугенотами, которые они пытаются устроить, встречая тех на мосту Нотр-Дамм. Кажется, не так давно провокация получилась, и им удалось ранить кого-то из людей графа де Грамона.  Остального он не разобрал. Но и этого было немало. Главное, начало положено и противники известны в лицо. Беда в том, что и те скорее всего разглядели их лица.

- Зачем вы приехали в Париж, месье де Ланель? – внезапно спросила маркиза.

  Тот посмотрел на нее с удивлением, но вскоре осознал смысл вопроса и сообщил, что занимается здесь делами семьи. После он рассказал о предке-тамплиере и его странном наследстве в виде загадочного послания. Агнеса обещала помочь, если это будет в ее силах и посоветовала и дальше отвечать подобным образом. Лемузенец явно был неглуп и понимал суть задания Колиньи. Это утешало. Простившись с ним, маркиза удалилась в свою комнату. Она не слышала, что де Ланель еще не один час простоял у окна, наблюдая за Тамплем, пока его не сменил выделенный графом гасконец по имени Геро.


                ***
  Антуан де Менвиль настойчиво расспрашивал хозяина таверны «Орлеанская дева» о своем исчезнувшем брате. То, что Рене последний раз видели именно здесь, нормандцу сообщил отец еще в Перигё, но видит Бог – эти алчные трактирщики готовы вытянуть за информацию последний ливр. Денег у Менвиля было немного: он уже успел посетить оружейную лавку и магазин готового платья, чтобы не выглядеть в столице слишком провинциальным. Еще вечером он, де Ланель и де Ла Рош Новель приобрели себе по новому костюму. Маркиза в этом не участвовала, казалось, эта женщина вовсе не испытывает страсти к нарядам, предпочитая всему скромность и практичность. Впрочем, каждому свое. Новый изумрудно зеленый костюм был тщательно упакован до поры, до времени, а трактирщик упорно не желал делиться сведениями.

  Все же несколько монет сослужили свою службу. Да, Рене де Менвиль – красавец дворянин, одевавшийся по последней моде, действительно жил в Орлеанской Деве несколько недель назад со своим слугой – пикардийцем. А потом этот с виду достойный господин пропал так внезапно, что не доплатил 6 ливров за постой. Глядя на хитрую улыбку трактирщика, Менвиль тяжело вздохнул и отсчитал еще 6 ливров. Нужно срочно раздобыть денег – он остался совсем на мели. Все же стоило поселиться у Агнесы, хотя это и было бы слишком рискованно для их общей миссии. Кабатчик сложил монеты в кожаный поясной кошель и продолжил:

- А еще этот почтенный господин явно крутил какие-то амурные шашни. Что ни день, то ему писали письма, а потом он вечером куда-то уходил. И какие письма… Я их не читал, но запах был великолепен. В жизни не нюхал таких духов. По всему видать - дама из богатых и благородных. Ну и вот ему как-то раз пришло такое письмо, он собрался, нарядился, надушился так, что фиалками пахло на всю таверну, и ушел. С тех пор я его и не видел.

- А куда он мог уйти. Хоть какие-то догадки у вас есть? За такие деньги ты мне уже должен говорить имена.  – Трактирщик наклонился к самому уху Менвиля и прошептал:

- де Бриенн. Мой слуга носил письма в их отель. А уж дальше сами разбирайтесь.
 
- Черт тебя дери, дорогой хозяин! Где мне найти этого слугу? Я не столь куртуазен, как мой братец, могу и вспылить! – Трактирщик ничуть не испугался.

- Я прикажу привести его, господин. Его зовут Юбер, и он неплохо знает Париж. А уж что он у вас попросит за информацию, с ним и будете решать, - трактирщик окликнул девицу, разносящую выпивку и сказал ей несколько слов, -  А сейчас мне пора заняться делами.-

  Он принялся тщательно вытирать стойку и раскладывать приборы, явно не желая продолжать разговор. Менвиль вернулся к Ла Рош Новелю. Тот задумчиво кормил своего сокола.

- Что ты думаешь о ночной прогулке по кишащему католиками городу? – спросил нормандец.

- Я не против, не люблю сидеть без дела, - ответил его седовласый товарищ. – Вот только нужен проводник, а то мы рискуем заплутать в этих улицах.

- Проводник будет. Жди здесь, я сейчас вернусь.

  Менвиль увидел, что объявилась девица, ведя за собой худенького человечка непонятного возраста. Одет он был просто, как небогатый горожанин, но глазки так и бегали, рассматривая нормандца, а на лице застыла плутовская гримаса. По-видимому, это и был Юбер. Менвилю он понравился. Нормандец подозвал слугу к себе и спросил, сможет ли тот немедленно отвести их с товарищем к отелю, в который он относил письма Рене де Менвиля.

- Конечно, о благородный господин, но чтобы вспомнить дорогу, мне нужна небольшая помощь. Всего лишь один ливр, чтобы освежить мою память.

  «А чтоб тебя!» - подумал Менвиль, но деньги достал. Монета тут же пропала где-то в руках парижанина. Он широко улыбнулся, демонстрируя неплохие зубы, и сообщил, что готов вести столь щедрых господ куда угодно.

  Нормандец взял своего слугу – мушкетера, а Ла Рош Новель  - сокола. Небольшой отряд двинулся в путь по узким каменным улочкам, пахнущим нечистотами. Путь был неблизкий. От улицы Тампль до Дворцового квартала предстояло пересечь половину города, о чем Юбер любезно поведал по дороге. Он также рассказал о ночных бродягах, с которыми был знаком не по наслышке, поэтому обещал обойти места их наибольшего скопления. Благодаря ли ловкости парижанина или внезапно свалившейся удаче, но до отеля де Бриен они добрались без каких-либо происшествий.

- Вот этот дом, сударь. Я относил письмо служанке, через заднюю дверь. Признаться, она весьма милая особа. Пока ее госпожа читала послание и писала ответ, я пользовался гостеприимством этой девицы. –

  Менвилю не нужно было объяснять о каком гостеприимстве идет речь. Самому ему с женщинами не везло. Хромой корнет не был для них привлекателен, а денег, на которые можно было бы купить любовь, хватало лишь на более менее приличное существование. Рене был удачливее, но где теперь Рене. Вдоволь насмотревшись на богатый особняк, гугеноты отправились обратно. Они не узнали, куда пропал старший Менвиль, но начало было положено. Уже на подходе к «Орлеанской деве» Ла Рош Новель услышал крики и остановил спутников. Выглянув за угол, Юбер сообщил, что это бандиты нападают на горожанина.

- Гугенота? – спросил Менвиль.

- Судя по одежде, католика, - ответил слуга.

- Ну и черт с ним. Веди нас другой дорогой. Пора спать.

  В таверне нормандец попросил перо и чернила и написал короткое послание:
«Сударыня - гласило оно – мой брат Рене де Менвиль пропал. Мне удалось узнать, что он бывал в вашем доме. Умоляю помочь мне и сообщить все, что вам известно. Антуан де Менвиль»

  Еще за один ливр Юбер согласился доставить письмо. Хромая еще сильнее от непривычных дальних переходов, нормандец вернулся в их комнату. Его друг уже спал, развалившись на узкой постели. Менвиль придвинул свою кровать к двери, снял верхнюю одежду и задул свечу. Сон очень быстро сморил его.


                ***
  То ли прибытие в столицу, то ли ночные приключения и ощущение реальной опасности имели свои последствия, но этой ночью южанам снились странные сны. Де Ланнель, которому удалось заснуть лишь ближе к утру, увидел небольшую церковь в каком-то городке и собравшихся возле нее гугенотов. Были там простые горожане: мужчины, женщины и дети. Матери держали младенцев на руках, а дети постарше цеплялись за их юбки. Сурового вида мужчины вдохновенно пели псалом вслед за своим пастором. Радость общей молитвы на их лицах, их единство, их вера – все находило отклик в сердце лемузенца, который словно со стороны наблюдал за происходящим, не принимая участия. Внезапно послышался стук копыт и звон оружия, и вот уже молитва сменилась на жуткую бойню. Солдаты в цветах Лотарингии не щадили ни кого, топча конями младенцев, вспарывая животы матерям, а пытавших защищать их мужчин накалывали на пики. Гугеноты не ожидали нападения и не могли дать достойного отпора. Вскоре кони бродили по колено в крови – крови протестантов. Тогда вперед выехал их предводитель на черном жеребце. Сняв шлем, он наклонился в седле и наполнил кубок, который держал в руках, льющейся на площади кровью. Затем он повернул голову и взглянул прямо на де Ланнеля:

- Твое здоровье, - чуть усмехаясь проговорил он, осушил кубок до дна и отбросил его в сторону.

Лемузенец проснулся в холодном поту. В руководившем резней воине он узнал Франсуа Лотарингского, герцога де Гиза, который погиб при осаде Орлеана 2 года назад.


                ***
  Агнеса стояла на улице Тампль, возле молельного дома и наслаждалась теплыми солнечными лучами. Они были ласковы и приятны, сильно отличаясь от раскаленного дневного жара. Легкий ветер трепал ее волосы, вызывая чувство умиротворения. Вдруг какая-то тень возникла в небе, закрыв от маркизы ласковое светило. Она росла, становилась все более темной, а приглядевшись, женщина поняла, что тень не одна – их 4 и наступают они с разных концов. В одной ей удалось смутно различить очертания Тампля, другие же были незнакомы. Становилось все мрачнее и чернее, подул пронзительный холодный ветер, принесший запах дыма, крови и отзвуки криков боли. А вскоре вся улица погрузилась во тьму...


                ***
  Ла Рош Новель всю ночь убегал от преследующего его призрака. Из молодого и цветущего мужчины он на глазах превращался в дряхлого старика. В самом конце его конь превратился в скелет и рассыпался прахом. Де Менвиль же был разрываем на части чертями, которые хотели открутить ему голову.