Снежный царь

   Утром отец встал затемно и долго разгребал снег со двора. Затем управился по хозяйству и вернулся в избу.
   - Метель будет! – сказал он.
   На печи сидел только что проснувшийся семилетний сын Алёшка.
   - Поедешь со мной в город? – спросил его отец.
   - Будя тебе! Удумал! – всполошилась мать. – В такую-то погоду дитё с собой брать! Не замай! Пусть дома сидит! Я его даже на двор сегодня не выпущу!
   - Ну, пущай сидит, - согласился отец.
   - И ты никуда не ездий в пургу-то!
   - Нельзя, - вздохнул отец. - Мужики ждут! И Семён Лукич наказывал не откладывать!
   Он запряг лошадь и уехал, а Алёшка остался ждать его, сидя у окна. Он то перебирал нехитрые игрушки, то игрался с котёнком, то снова смотрел в окно. За окном свистел ветер, кружа снеговой пылью, бросаясь ею в замёрзшие стёкла.
   День прошёл незаметно. Смеркалось.
   Вдруг Алёшка увидел в белых клубах летящего снега старое лицо с бородой. От неожиданности он отшатнулся от окна, но любопытство взяло верх, и мальчик снова прильнул к стеклу. Но сколько он не всматривался в метель, так больше ничего не увидел.
   - Хватит у окна сидеть, - сказала вошедшая из сеней мать. – Иди ешь и лезь на печку – поздно уже.
   - Я тятьку буду ждать! – начал ныть Алёшка, но после недолгих препирательств он поел и полез на печь. Печь была тёплая, мальчика быстро разморило, и он уснул.
   Проснулся он от того, что мать вполголоса бранила вернувшегося мужа:
   - Вся извелась его дожидаючись, а он лыка не вяжет!
   - Не серчай, мать, и не шуми - тихо отвечал отец, - малого разбудишь!
   - Не успокаивай меня! – кипятилась жена. – Ты сперва ответь, какого рожна ты нализался, шалаш некрытый?!
   - Не нализался, а принял на грудь самую малость для сугрева! Еле-еле до станции дотянули у Перепутья! Озябли все, да и лошадям отдых нужон был! Зашли в трактир, хлопнули по шкалику +, отогрелись и дальше поехали. Вот…
   Отец тяжело вздохнул и задумался.
   Мать и сама видела, что он не пьян, а лишь с запахом водки. Её уже отпустило беспокойство за долгую отлучку мужа, но она видела, что тот чем-то взволнован. Она села рядом с ним и тронула его за руку:
   - Ай чего стряслось в пути?
   - Волки выли всю дорогу от Затона почитай до самого села… - уклончиво отвечал отец.
   - Волки? – переспросила жена. – Ты мне волками зубы не заговаривай! Волками тебя не напужаешь! Сказывай, что стряслось!
   Отец потупился и нехотя пробормотал:
   - Снежного царя видел! Как Грачёвку миновали, так ветер такой поднялся, что весь обоз встал.
   Он замолчал.
   - Ну! – не выдержала мать.
   - Чего ну? – огрызнулся отец.
   - Дальше-то чего было?
   - Ну и вижу: старик белый! Посмотрел на меня и улыбнулся недобро!
   - И всё?! – оторопела жена.
   - И всё! А тебе мало что ли?! – повысил голос муж.
   Он встал и подошёл к окну.
   - Не к добру всё это! Не к добру! – почти прошептал он.
   - Может, тебе почудилось спьяну-то? – не сдавалась она.
   - Это случилось до станции…
   Мать прислонила руку к груди и почувствовала, как будто стальные тиски сжали горло.
   - Что же теперь будет? – если слышно спросила она.
   Муж посмотрел на неё и так же тихо ответил:
   - Старики рассказывали, что это к смерти!
   - Нет! – покачала она головой. – Ты слышишь? Нет, нет!!! – и вдруг закричала, - Врут они! Нет никакого царя!
   И тут Алёшка подал голос с печи:
   - Маманька, не ругай татьку! Я тоже видел его.
   - Кого? – обомлела мать. – Кого ты видел?
   - Ну, деда этого белого… Царя.
   - Когда? – чуть не хором спросили родители.
   - А вчерась, когда с Мурзиком играл. А потом смотрю в окно, а там деда на меня смотрит.
   - А… А почему ж ты мне не сказал? – кинулась она к сыну.
   - Думал, что ты мне не поверишь.
   - А… А как ты себя чувствуешь, сынок? Не захворал ли? – затараторила мать, щупая лоб и щёки сына. – Я сегодня с тобой лягу. Вместе будем спать. Вместе. Понял?
   - Вместе?- переспросил Алёшка.
   - Вместе, - повторила она.
   - А тятька? – снова не поверил сын.
   - И я с вами, - выпалил отец, точно проснувшись. – Все на печи ляжем!
   - Вот здорово! – обрадовался Алёшка.
   Метель всю ночь завывала в печной трубе и скрипела за окнами колодезными журавлями. Отец вставал несколько раз, пил воду и долго смотрел в окно. К утру метель стихла.
   Родители были на ногах, как только в окнах забрезжил серый рассвет. Не спалось и Алёшке. Он с печи наблюдал, как суетилась по хозяйству мать. Вошёл в тулупе отец и сказал:
   - Телок Мишка издох!
   Мать, прикрыв губы рукой, тихонько заголосила.
   Отец грозно крикнул:
   - Цыц! Цыц, я сказал!
   Он подошёл к печи, поцеловал сына и потрепал его волосы. Затем посмотрел в окно и улыбнулся.
   - Спасибо, батюшка! Спасибо!
   Подойдя к жене, он обнял и поцеловал её. Сколько ласки было в этом могучем и грубом человеке в эту минуту.
   - Вот видишь? – проговорил он ей. - А ты боялась.
   Они встали на колени перед иконами и долго молились. Потом отец посмотрел на сына, подмигнул ему и спросил:
   - Ну, Алексей, пойдёшь сегодня гулять?
   Алёшка не поверил своим ушам.
   - А рази ноня тепло? – недоверчиво промямлил он.
   - Ноня тепло! – улыбнулся отец. – Апосля метелей всегда тепло, сынок! Мы с тобой бабу снежную слепим вон там под окнами. Снегу намело…
   - Сперва поешьте! – засуетилась по привычке мать. - А потом и лепить будете!
   Жизнь пошла своим чередом.
+ Шкалик (от нидерл. Schaal «чаша, шкала») – старинная русская единица измерения объёма жидкости, а также сосуд такого объёма. Один шкалик равен 61,5 миллилитра.