Белый Мерседес

— Кукла Лена, ну ты же сама говорила, что на заднем сидении УАЗа Патриота тебе удобнее лежать, чем на заднем сидении Мерседеса!
Но в репертуаре куклы Лены есть взгляд, против которого я устоять не способен. Никаких дополнительных слов этот взгляд не предполагает. Встретившись с этим взглядом, я безропотно выкатываю из гаража белый Мерседес (см. картинку над текстом) и на нем мы направляемся в деревню под Рузой. 
От природы у моей куклы Лены волосы прямые. Но сегодня торжественный день — и в парикмахерской из этих прямых волос сделала крупные локоны, которые романтически стекают на оголенные плечи.  Чуть ниже плеч начинается платье, мастерски выполнение в классическом стиле «Наташа Ростова потеряет невинность прямо сейчас». 
В таком виде торжественно пребываем в продуктовый магазин самой дорогой сети в Москве. Представители братской семьи работников торговли, глядя на куклу Лену... В кукле Лене все очень фактурно даже когда она в халате. А уж в этом платье…
Впрочем, она тут такая далеко не единственная, люди здесь работают ко многому привычные, поэтому внешне все остается в рамках приличий.
Кукла Лена тщательно выбирает продукты с самыми яркими этикетками. Особенно мне понравились семечки, привезенные из Новой Зеландии…
Салимся в машину.
— Сиденье в твоей машине, христопродавец, такое же развратное, как и ты, — сообщает мне кукла Лена.
Кресло в Мерседесе действительно прогибается, бережно повторяя и обхватывая все изгибы ее тела. На этой машине мы ездим редко, и кукла Лена к этому никак не можем привыкнуть. К сожалению, в УАЗе Патриоте, на котором я обычно езжу, опции с таким сидением не предусмотрено. А то я бы купил обязательно.
Кроме того, у Мерседеса нет ключа зажигания, что почему-то в кукле Лене вызывает тревогу…
В деревню под Рузой можно въехать с двух сторон. В первом случае мы подъезжаем к дому куклы Лены почти сразу. Во втором случае мы должны проехать всю деревню. Вторая дорога еще хуже, чем первая. Дорожный просвет — это не единственно важная величина в проходимости автомобиля. Важны также передний и задний свесы и угол рампы. И все это не является сильной стороной белого Мерседеса.
Но капризы любимой женщины выполнять приятно. Более того, потакание таким капризам поддерживает и воодушевляет. Поэтому наш белый Мерседес, плавно колыхаясь на ухабах, медленно продвигается через всю деревню под Рузой…
Сегодня у мамы куклы Лены День Рождения, круглая дата, съехались дальние и близкие родственники, и стол для гостей накрыли во дворе.  Кукла Лена занята накрыванием праздничного стола, а я, чтобы не болтался под ногами, отправлен срывать и сеть малину.
Желтые ягоды поздней малины в деревне под Рузой вкусны необыкновенно. Никакие семечки из Новой Зеландии и рядом не стояли…
Наконец раздается возглас мамы куклы Лены: «Евреев и остальных граждан просим к столу!».

Жиды, татары крыли вашу мать,
Да плюс поляки, турки, австрияки...

Горестно прокомментировал этот возглас сиплый мужской голос.
— А что, они так прямо себя и называют "евреями"? — ответил ему кто-то с другого конца стола, — Надо же — ну совсем уже ничего не боятся. Да-а, самое страшное, что может случиться с человеком — это то, что его примут за еврея. И тогда каюк, потому что в этом случае отмыться уже невозможно. А все дело в том, что Израиль преследует свои цели…
Откликаясь на зов предка своей возлюбленной и подхожу к столу. Там кукла Лена аккуратно накладывает в мою тарелку какие-то разносолы. Наклоняюсь над ее головой и целую в темечко.
— Жидо-масону больше не наливать, — слышится гомон гостей, — и когда он успел так наклюкаться?
Ее волосы мягкие и чем-то пахнут. Она закрывает голову рукой. Рукав ее  платья не покрывает все предплечье, и вместо крупных локонов я вижу белую руку с пухлыми пальчиками.
— Ты опять хватаешь меня за все причинные и беспричинные места, обормот, пока я тебе же поесть накладываю! — по привычке шепчет мне кукла Лена. Но, по-моему, она все-таки не в претензии.
Поэтому вместо темени решительно целую ее руку. Так даже лучше. Действительно, отчего я как-то сразу опьянел?...