Нора Вагина-отрывок

Наркотик, которым в более романтические времена Амур смазывал свои стрелы, нынче не тот. Эйфория скоротечна, а пыл испаряется со скоростью медузы, выброшенной на берег. Дурман любовного зелья пьянил Германа (высокого и нескладного менеджера полусреднего звена) куда меньше отведенного Бегбедером срока.И в этом наш скромняга ловко переплюнул французского циника. То, что принималось Германом за любовь - рядилось в белые одежды, смотрело на горизонт с нежной улыбкой и было щедро на ласки. Все вокруг стало единым созвучием сердцу - голову обволакивал туман блаженства, а в груди, будто Солнце сияло. Животный магнетизм притягивал к друг дружке тела, так, что сыпались искры. Ко второму месяцу у любви заметно округлился живот, а затем внутри нее произошел гормональный сдвиг. Именно так объяснялась та странная мутация, из-за которой любовь все чаще пряталась в тень и там, как бы, становилась оборотнем себя - подозрительной, крикливой бестией с безумным, горящим от ярости взглядом. Особенно докучала ей ревность, тотальная, непредсказуемая, как полет шаровой молнии. Мучительная.
"Это из-за беременности, это пройдет"-убеждал себя Герман.
После двух с половиной лет брачных мытарств он вылупился из очужевшей ("пришел, сволочь, на все готОВЕНькое" -из цитатника супруги , она по гороскопу Овен) квартиры жены, как птенец из яйца, расправил на бегу крылья и перемахнул на левый берег широкой, огибающей город реки. Как бы назад к будущему или к прошлому. Неважно. Важно , что из тоскливого настоящего.Герман понимал, что родня супруги не только вправе, но и считает его последним мерзавцем , подонком высшей пробы, если таковая есть. Еще бы! Бросил женщину с двумя детьми (в наследство от первого брака Герману досталась падчерица, с первых дней, как-то слишком настойчиво называвшая его "папой". Из детских уст это звучало легковесно, как дворовое прозвище ) - и вот , ушел по английски, практически сбежал, будто крыса с корабля на "бал" холостяцкой жизни.
Накануне последнего брачного дня , в стакане (где даже не было воды) родилась буря! Циклоны ссор проходили тяжело, с молниями и градом, после которых воцарялось не столько затишье, сколько гробовое молчание. Марафон тишины имел все признаки психической атаки, настолько он был мрачен и гнетущ. Это длилось от двух до трех дней, впрочем супруга выходила на финишную прямую легко и без всякой одышки. Поводом к последней ссоре послужили голые сиськи "FEMEN"-исток , то и дело мелькавшие на экране. Жене показалось, что Герман "влип" в телевизор, что у него , как у дебила, приоткрыт рот и в уголках губ пузырится слюна. Она была "гранитно" самоубеждена в том, что Герман помешан на женских сиськах, причем до маниакальной степени, при которой отсутствуют любые моральные табу" . Она была уверена, что при первом удобном случае, он станет лапать ее старшую сестру (размер груди 8-плюс, вес 100 - чуть минус).
Короче, "сиськи" в тот вечер "надулись" до такого масштаба, что вытеснили Германа с супружеского ложа. Он постелил и лег на полу , демонстративно отвернувшись к стенке.
Утром у жены созрел четкий план действий. Режим тишины был скоропостижно нарушен.
-Значит так, Герман. Я всю ночь думала.С этого месяца ты будешь откладывать деньги мне на сиськи. Да! Я буду делать пластику!Ты же не станешь отрицать , что из-за тебя, у меня сгорело молоко...
Герман хотел и никак не мог вспомнить, какую "статью" ему "шьют",и в чем кроется суть обвинения(то ли чтение журнала "Maxim" ( "эти журналы мужики специально покупают , чтобы снять напряжение, закрыться где нибудь и на сиськи подрочить"-из цитатника супруги) , то ли несанкционированный просмотр "Каравана", запрещенного цензурой из-за картинок с обнаженной женской натурой). Герман лишь вспомнил, что тогда малость вспылил: сгреб руками кипу журналов и швырнул с балкона, прямо на засаженный цветочками палисадник. Хорошо, что никто не шел в детский сад. Такая кипа если и не убьет , то наверняка покалечит.