Сказание об Имбре и Озере Любви

Случилось так, что реки вылились из своих берегов и долина принялась быстро наполняться холодными водами.
  Селяне не успели даже толком собрать нужные вещи, как вода стала им по щиколотку и молниеносно добралась до колена. Схватив за руки детей, люди полезли на гору, чтобы оттуда высмотреть убежище в другой долине.
  На горе селяне развели костры, чтобы согреть пищу и не подпустить диких зверей. Дикие звери боятся огня.
  Вдруг молодой сын дровосека, запыхавшийся, с горем прокричал:
  — О люди! Вовремя ушли мы из нашей долины. Я вернулся посмотреть, сколько же будет сходить вода, чтобы мы могли вернуться… О горе нам! На месте деревни — большое круглое озеро, совершенно прозрачное, но не увидел я в нем крыш наших хижин. Дно чисто, как божье чело.
  — Все ли ушли? — подал голос самый старый селянин — Имбра.
  «Все ли ушли?» — подхватили многие голоса.
  И тут люди вспомнили, что сын кузнеца и дочь торговца книгами ушли молиться на вершину горы — на другой берег разлившейся реки. Завтра они должны были венчаться, а по традиции этой деревни накануне своей свадьбы жених и невеста должны были вместе принести Богу горячие молитвы и сим быть благословимы Им.
  Слезы принялись лить несчастные родители. Но Имбра сказал им:
  — Нельзя надежду сменять на печаль, ибо с печалью какая надежда осуществится? Утрите мокрые лица и да наполнятся глаза ваши светом радостным. Господь на всех путях ваших, и о горе вам, если забудете об этом — тиной зла порастут ваши сердца.
  Возопил отец жениха:
  — Ковал, ковал я счастье свое, сковал прочную семью, воспитал силу в единственной утехе моей — сыне. И где теперь моя сила, где теперь счастье мое?
  Мать невесты рвала на себе волосы:
  — О дочь моя! Зачем Бог забрал тебя у меня? Твоя душа была такой ясной, что так много добра могла сотворить!
  Отец невесты сидел с опущенной головой. Слезы текли из глаз матери жениха, но не горькие, а тихие и светлые:
  — О муж мой, знаю, вернется сын наш. Верь Имбре, ибо устами его сам Бог глаголет.
  — Отчего же ты вся слезами обливаешься? — съязвила мать невесты. — Значит, и в тебе есть место сомнению.
  Мать жениха подняла на всех свои ясные глаза и так молвила:
  — Ковал, ковал ты счастье свое, любимый мой Гранек, а выковал цепь своей же любви. Твоя любовь не может принять никого, кроме сына. А такая любовь несчастна. Ты, Хильга, пеняешь Богу, что он забрал у тебя дочь, но ты забыла, что я тоже потеряла сына. Твоя любовь узка, как и горе твое. Поэтому ты страдаешь. Ты, Эргал …
  Женщина ласково опустила ладонь на седую голову отца невесты. Он молчал.
— Эргал, взгляни на жену свою: она утратила смысл жизни. Посмотри на любимого мужа моего, для которого жизнь закончилась с гибелью единственного ребенка. Взгляни на людей: на их лицах написано отчаянье, и души лишены веры. Это потому, что они не знают, как дальше жить. Это потому, что они скорбят об утраченной оседлой жизни.
  — Что же ты плачешь? — не унималась мать невесты.
  — О, я такая же грешница, как и все вы! — воскликнула мать жениха.
  Она бросилась на колени и воздела к ясному небу руки, послав в пространство нежную, высокую песню:

                Как ни скорбно сейчас на сердце,
                Я к тебе устремлюсь чистотою!
                С высоты на прекрасную землю
                Посмотрю — и упьюсь Красотою!

                О Великий Господь-Учитель!
                О, не верь моим скорбным искрам!
                Помню: Радость — один спаситель.
                Она встанет из светлых мыслей!

                В Беспредельность мой Дух пошлю я,
                В Беспредельности живший ране.
                Я блаженствую, я ликую! —
                Он из вечного вечным станет!

  Имбра сиял. Люди пали на колени и, топя в рыданиях последнюю скорбь, все больше светлели лицами.
  — Маленка, нас уже ждут!
  Молодой, веселый голос слетел с ближайшего выступа. Счастливый девичий смех поддержал его.
  — Мы едва вас нашли! — улыбалась девушка изумленным селянам.
— Мы искали вас три дня, думали, вы вернулись в чудесную долину у нового озера, ; молвил Альксанд.
  — Там так славно! Почему вы до сих пор не спустились туда? — удивлялись нареченные.
  — Нас остановило сомнение.
  В синих глазах матери жениха сияло торжество любви и верности Великому Милосердию.
  Молодые от души посмеялись.
  — А мы шли, ведомые радостью. Какое же это восхитительное озеро на месте нашей деревни! Я видел там свое отражение, и мне показалось — не я, но сам Бог смотрит на меня из глубины!
  — А его вода залечила мою рану от колючего куста, — вторила девушка.
  Имбра указал молодым на их родителей.
  — Здесь предстало нам большое испытание. Мы пожалели об ушедшем и забыли благословить текущую минуту. Мы забыли о том, что Жизнь вечна. Мы усомнились в Боге…
  — Имбра, почему причисляешь себя к нашим неразумным сердцам? Ты один твердил о Боге в минуту скорби, хотя Альксанд и Маленка были любимейшими из учеников твоих!
  Мать жениха склонилась перед ним. Имбра ласково коснулся ее головы.
  — Не думай о достоинствах моих, Агрея. Сегодня свадьба наших детей. Мы возвращаемся в нашу долину… Нам дано было великое испытание нашей любви. И чтобы ни единое сердце не усомнилось, ни единая мысль не омрачилась, ни единые уста не извергли хулу при виде чистых, как Божие Очи, вод новорожденного озера, да наречется оно отныне озером Любви! Во имя Великой Вечности!

                2 июня 2005 — 25 июня 2006