Каштаны

- Говорят, осень пришла.
- Правду говорят.


Середина сентября знобила ранним утром и грела теплым солнцем на протяжении дня.
Марине прекрасно ехалось на велосипеде в майке и шортах днем, но вечером пришлось искать какую-нибудь кофту: голые ноги хорошо переносили холод, а плечи и грудную клетку хотелось укрыть от стремительного вечернего ветра.
Людей и машин было немного. И не нужно было спешить. Поэтому она наслаждалась поездкой.
Некоторые деревья уже несли на себе поволоку осени: порыжели и блестели на солнце нарядной листвой. Облетевшая часть листьев пыталась укрыть собой ещё зеленую траву и серость тротуаров, но ближе к проезжей части её нещадно сметали в кучи, чтобы украсить город чистотой. Только почему-то вдоль каштанов, у самой дороги, тротуар был усыпан и листьями, и коричневыми боками, блестящими на солнце, и колючими шариками, ещё не лопнувшими от удара о плитку или под ногами прохожих.
У Марины в карманах шорт лежало по одному маленькому каштану. Зачем взрослой женщине (а Марина именно такая) носить с собой каштаны?
В её сумке, в единственном маленьком кармане, не осталось места ключам и мобильному телефону – по дороге в школу она не смогла удержаться и набрала две горсти гладких молодых каштанов, держа велосипед одной рукой и рискуя опрокинуть его на себя. На обратном пути от того же не могла удержаться её дочь – и карманы её школьного рюкзака стали набиты разного размера и разной формы коричневыми гладкими семенами с белым кругляшом на боку. Уже минуя ряд щедрых деревьев, каждая из них – и мать, и дочь – взяли по несколько каштанов с собой в карманы: Марина по одному маленькому в оба кармана, а Таша – и горсть уже вызревших, и несколько зеленых, колючих, о которые поколола маленькие свои пальцы.
Сейчас Марина достала из кармана один каштанчик, сжала его в руке и ладонью пила его приятную гладкость. Уже дома она рассмотрела, что белое пятно на нём в форме сердца. Трудно представить, что в этом маленьком почти круглом семени заключена энергия и мощь целого дерева!
Марина сжимала каштан и вглядывалась в деревья. Многие из них ещё несли собою лето. Некоторые из них листвой скукожились и сгорели так, будто солнце все сентябрьские дни жгло их нещадно, а ночью выхолаживало насмерть. Деревья, как люди: одни и те же условия переносят по-разному, даже будучи одного вида и стоя рядом.
Проезжая пруд, Марина впервые встретилась с таким: бабушка, две внучки и целая стая уток и голубей перед ними прямо на тротуаре. Пестрая стая шелестела крыльями, дергала головами. Три пары рук крошили и сыпали им хлеб. Бабушка, увидев велосипедиста, пыталась отвести внучек с тротуара на траву, освобождая проход, но утки и голуби тут же заполняли его, следуя за кормилицами следом. Марина остановилась, спешилась и обошла-объехала эту живописную картинку, став на короткое мгновение её частью.
Дальше она ехала улыбаясь.
На середине пути ощутила, что согрелась. Можно было расстегнуть кофту, но не хотелось рассыпать на воздух тепло. Ногам прохладно, тело согрето, в ладони каштан: солнце ещё не село, но сквозь облака льется только мягкий свет – и солнцезащитные очки не нужны: можно видеть мир в его естественном цвете.
Почти перед самым домом Марину ждал отрезок с самой лучшей дорогой. Можно проехать, раскинув руки, любуясь верхушками берез и сосен и всматриваясь в облака, за которыми небо. Совсем скоро на нём проявится роспись сверкающих точек.
Марина в такие моменты радуется, что может сполна насладиться ими, и грустит, что не может разделить их с Ташей.
- Смотри, какое красивое небо! – раньше так говорила она дочке.
Теперь Тамила говорит ей:
- Мама, смотри, какое красивое небо!

В последнее время знавший многое велосипед уже плохо позволял управлять собой, когда на нём ехали Таша с Мариной, да ещё школьный рюкзак, закрепленный на багажнике, и сумка с провизией в корзинке над передним колесом. Тамила выросла: загораживала Марине обзор дороги и потому приноровилась ехать, держа свою голову слева от материнского лица; плохо помещалась на ставшем маленьком сиденьи, от чего постоянно ёрзала, поправляла одежду и нарушала баланс. Марина сильнее сжимала руль, выравнивая велосипед, и просила Тамилу сидеть ровно. Но с каждым летним месяцем ей это давалось всё сложней и сложнее, а тут осень: белые гольфы, туфли-лодочки, скользкая школьная юбка и море впечатлений и эмоций от учебного дня - обо всём хочется рассказать, жестикулируя и танцуя прямо на маленьком сиденьи, прикрепленном к передней раме велосипеда.
Такие моменты бесценны, и очень жаль, что их нельзя унести с собой в карманах, но можно уронить их в землю своей памяти и дать им прорасти прекрасными деревьями воспоминаний.

Всё детство и юность Марины перед их домом рос замечательный каштан: большой, раздвоенный, с раскидистыми ветвями. Лазать по нему было неудобно, но проводить время под ним, играя и общаясь, нравилось многим. А в сентябре он радовал лопнувшими колючими половинками и разбросанными на метры вокруг молодыми каштанами. Их довольно быстро собирали ребятишки, поэтому каждый норовил успеть сделать себе драгоценный запас. О том, что это – самое ценное у ребят и сейчас, Марине рассказала именно в этой поездке Тамила. Детство давно прошло, а радость от собирания каштанов осталась.
А ещё Марине нравилось брать какой-нибудь лист, побольше, и аккуратно, тонкими пальцами прорывать нежную ткань листа между твердыми его перепонками. Дерево благосклонно прощало ей такую забаву и осталось в памяти навсегда.
Срубил это дерево человек, который его не сажал, не любил сидеть под ним и не сиживал, не прорывал его темные листья, не собирал бережно его молодые каштаны. Он сгребал листву и полопавшиеся половинки в одну кучу и сжигал. А когда ветви дерева стали слишком мешать электропроводам, сперва срезал эти ветви, а потом и самому дереву пропел реквием своей безучастностью.
Тот, кто вырос вместе с деревом, никогда не сможет его срубить, если оно ещё живёт.

- Говорят, осень пришла.
- Правду говорят: под ногами каштаны.


16.09.2016