Держи своё слово. Глава 2. Скорики

                Скорики
.
 
          Он вспомнил, как осенью 1950 года у его лучшего друга Скорика Серёжи умер отец-фронтовик  Фёдор Денисович, который дважды горел в танке: первый раз на Курской дуге под Прохоровкой, а второй раз - на ближних подступах к Берлину.
          Его мама, инвалид Скорик Мария Михайловна, добрейшей души человек,  осталась без мужа - кормильца со старшим сыном Серёжей и с дочками-тройняшками,  десяти лет отроду, которых поднимала на ноги в суровые военные и послевоенные годы. Тяжёлый труд подорвал её здоровье. Она заболела гипертонической болезнью и сахарным диабетом.
Оставшись без мужа, женщина начала испытывать не только печаль, тоску, одиночество, но и материальные затруднения. Ведь, как известно, жить на маленькие пенсии не сладко.
Крутилась по дому, как могла, а после смерти Фёдора неожиданно тихо слегла.
          Но беда не приходит одна. Следом за ней к тебе торопится другая. Это довольно сложно описать словами. Сначала ты думаешь, что произошедшее с тобой - это сон, а  потом резко приходит осознание того, что всё в твоей жизни изменилось и так, как было раньше, уже никогда не будет. 
          Небольшой деревянный домик Скорика, срубленный из бревен в начале тридцатых годов, стоял на городской окраине города Юрга, среди растущих берёз, тополей и осин.
Глубокой ночью в конце января 1951 года случился пожар, и всё сгорело дотла. Семья Скорик осталась без жилья, без одежды, без документов.
Не спрашивая, большая беда свалилась на Марию Михайловну и на её детей. Невыносимо больно и страшно потерять мужа, лишиться крова. Как пережить и выдержать последующие жизненные невзгоды?
Нет, никогда не прочувствовать это не испытавшим. И не дай Бог кому-либо попасть в такую ситуацию.
          Их поселили в комнате барака в конце узкого коридора, напротив полуразвалившейся печки с полчищами тараканов и колониями тёмно-коричневых клопов.
          Пожар основательно подкосил и до того слабое здоровье Скорик Марии Михайловны. Через пару дней после переселения в барак на скорой помощи её увезли в больницу.
          Сложившиеся обстоятельства принудили Сергея Скорик в первых числах февраля самовольно покинуть школу ФЗО и срочно заняться решением первоочередных проблем семьи, оказавшейся на краю пропасти и на грани выживания.
          Серёжа одолжил до конца месяца немного денег у знакомых, приятелей, голубятников. Навестил в больнице маму, переговорил с врачами, купил необходимые лекарства. В барак принёс купленные в магазине продукты, приготовил вкусный обед, досыта накормил и напоил трёх сестрёнок. 
Сговорился со знакомым печником Иван Петровичем. В тесном коридорчике быстро и добротно  подлатали печку, жарко протопили её. В комнате стало намного  уютнее.
Добрые глазки девочек наполнились теплом и светом и они продолжили наводить порядок в выделенном жилище.
          Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны правоохранительных органов, Скорик  пристроился грузчиком на оптовую базу. За выполненную работу в конце рабочего дня с ним рассчитывался наличными бригадир  Степан Кузьмич.
          Через три недели из больницы домой на амбулаторное лечение выписали Марию Михайловну.
После вынужденного перерыва три девочки пошли учиться в школу.
          В субботу, 10 марта, Сергея Скорик арестовали и заключили под стражу.  Прокурор в течении пяти дней закончил расследование дела по факту нарушения закона и передал материалы в суд (Указ Президиума ВС СССР от 28.12.1940 г.).
20 марта 1951 года Юргинский городской народный суд с участием народных заседателей рассмотрел дело Скорик Сергея Фёдоровича и за самовольный уход из школы ФЗО назначил  ему наказание в виде заключения в трудовую колонию сроком на шесть месяцев.
          Недолго наполнялось сердце матери призрачной надеждой на будущее. Вновь налетела беда и всё рухнуло в одночасье.  Что-то лучшее покружилось рядом и рассыпалось рыхлой сажей и серым пеплом по чёрному пепелищу. Не засияли  в радости лучистым блеском глазки девочек-сестричек.
          Вечером после вынесения приговора сыну в душу Марии Михайловны  вселились: и горькое отчаяние, и невыносимая грусть, и невыплаканная печаль, и мучительная тоска, и скорбное уныние. 
          Она почувствовала сильную давящую боль в груди, распространяющуюся  на спину, в левую руку и на нижнюю челюсть. Тяжёлым грузом придавило всё тело, железным обручем стянуло там, где сердце.
Стылым мерзким потянуло изнутри наружу, будто изморосью покрылась кожа холодным липким потом. Неприятная тошнота подкатила под самое горло, сильная одышка затруднила дыхание. Чувство страха  закружило голову, замутило сознание.
          Внутри что то булькнуло, рвануло и остановилось...  Мария Михайловна  потеряла сознание и ... умерла.