Порванная сеть

ПОРВАННАЯ  СЕТЬ.

Глава 1. Нежданные каникулы.

Нудный голос Мухомора лениво и медленно зудел, словно проснувшаяся от зимней спячки навозная муха. Открытые окна класса не спасали от удушливой жары, зато не мешали слушать мерный шум набегающих на побережье океанских волн. Доган съежился на лавке за последним столом, страдая и от боли, и от ожидания предстоящих неприятностей. Сильный, сладковатый с небольшой горечью, одурманивающий запах гиацинта вползал в его ноздри и усиливал противное ощущение беспомощности. Сегодня утром в казарме корпуса фельдъегерей мальчиков, отучившихся полгода, старшекурсники посвящали в курсанты. Шесть ударов по ягодицам тяжелой пряжкой парадного ремня выбивали слезы из глаз даже у самых стойких. Но меньше всех повезло Догану. Он был самым прилежным учеником, и ему полагалось в качестве приза четыре допонительных горячих поцелуя латунной пряжки. Когда посвящение закончилось, юный курсант, ослепший от навернувшихся слез, вышел в коридор казармы и уронил с подоконника горшок с цветком, один из многих, которые с любовью выращивал начальник училища Бурхан. Горшок с грохотом упал на пол и разбился, оставив на досках пола коричневые глиняные осколки, черную горку рассыпавшейся земли и лежащий на ней мясистый стебель, с растущими у основания мечевидными листьями и большими соцветиями нежного розового цвета. Под злорадный хохот старшекурсников друзья Адем и Метин быстро убрали обломки, но подошедший дневальный записал имя виновника. Теперь, поеживаясь от неутихающей боли, мальчик с тоской размышлял о предстоящем наказании. Варианты были невеселыми: десять суток карцера на хлебе и воде, месяц исправительных работ в свинарнике или отчисление из училища.
Доган был сиротой и курсантом стал по счастливой случайности. Шатаясь от усталости, он пришел просить подаяние к городскому трактиру и встретил озабоченного и задумчивого хозяина. Когда голодный мальчик робко попросил хлеба, угрюмое лицо толстяка просияло. Он отвел Догана на кухню и с улыбкой смотрел, как тот насыщался. Дело было в небольшом недоразумении. Префект квартала, известный своим бешеным нравом и редкой глупостью, прислал трактирщику распоряжение послать сына в фельдъегерское училище. Тот схватился за голову, неожиданно приобретя две проблемы. Первая была в том, что у него не было детей, а вторая заключалась в мстительном нраве глупого префекта. Не выполнить приказ или указать на его абсурдность означало нарваться на крупные неприятности. Догану было четырнадцать лет, он вполне подходил для набора на первый курс, и мог избавить трактирщика от приближающейся беды. Отмыв мальчика и переодев его в приличный костюм, толстяк рассказал будущему курсанту о выпавшем ему счастье. Через час скрипучая телега везла Догана в светлое будущее.
Учиться было непросто, много неприятностей приносили вечера и ночи, когда офицеры уходили домой и хозяевами в казарме становились старшекурсники. Их изобретательность в придумывании различных издевательств поражала воображение. Младшие курсанты чувствовали себя бесправными рабами, попавшими в ад за еще не совершенные грехи. Много раз мальчик хотел бежать из училища, но отказаться от единственной возможности выбиться в люди он не мог.
Однажды Доган увидел, как высокого темнокожего мальчишку с вьющимися курчавыми волосами втолкнули в огромный зал, и красивый блондин с нашивками третьего выпускного курса, ехидно улыбаясь, сообщил, что, если через три часа пол не будет блистать чистотой, то он с другими старшекурсниками наждачной бумагой отмоет черную кожу первогодка. Когда старшекурсники ушли, Доган схватил тряпку и присоединился к наказанному, а через пару минут невысокий крепыш, из-за своих коротко стриженных колючих волос напоминавший ежика, вместе с ними лихорадочно драил грязный пол. Они успели! Изнеможенные напряженным трудом, мальчишки сидели рядышком на сухой траве и мечтательно улыбались, глядя на серебристые россыпи звезд, зажигающиеся  на вечернем небе. С той поры они и стали друзьями. Похожий на ежика Метин был сыном бедного сельского священника, который имел шестерых детей и был рад пристроить хотя бы одного на обеспечение империи.
Отец Адема долго служил в колониальных войсках, но в родной город после безупречной службы привез единственное богатство – мальчишку с темной кожей и вьющимися колечками черных волос. Суровый сержант был уверен, что только служба империи будет достойным делом для его сына. Когда Адему исполнилось четырнадцать лет, он отдал его в военное училище.
Скрип двери прервал зудящего сонным шмелем Мухана, которого курсанты давно перекрестили в Мухомора. Распахнувшиеся настежь двери пропустили группу офицеров, подобострастно окружавших невысокого стройного юношу в изящном белом атласном костюме.
- Встать! Смирно! – фальцетом пискнул взволнованный Мухомор.
Грохот тридцати пар тяжелых башмаков затих, и курсанты с любопытством смотрели на знатного гостя, который был совсем немного старше их.
- Садитесь, - негромко произнес юноша, осматривая класс.
- Это первый курс, ваше высочество, - пробасил бородатый лысый Бурхан, размазывая мокрым платком пот, стекающий с низкого лба на жирные щеки. Своим огромным ростом и объемистым животом он выделялся из группы офицеров, словно слон среди стаи собак.
Юноша кивнул головой и внимательно осматривал своими серыми глазами севших на лавки притихших первокурсников.
- Я – принц Квин, - тихо сказал он.
- Принц на Халле недавно, - пояснил Бурхан, - Ему нужны вестовые. Мы сейчас пройдемся по классам, и он выберет себе трех выпускников.
Неведомая сила подхватила Догана и, словно подброшенный пружиной, он вскочил на ноги.
- Возьмите меня!
Круглое лицо Бурхана побагровело.
- Ты будешь сидеть в карцере! Двадцать суток! Взять его! – рявкнул он.
Два офицера двинулись к поникшему мальчику.
- Как тебя зовут? – не обратив на рык никакого внимания, с интересом спросил сероглазый принц.
- Доган, - зеленые глаза с пушистыми ресницами умоляюще смотрели на Квина.
- Ты принят в мою свиту, - губы гостя шевельнулись в легкой улыбке.
- Нет! Это невозможно! – зарычал Бурхан, вращая вытаращенными глазами.
- Вы должны взять кого-то из выпускников!
Бешеный взгляд черных глаз уперся в спокойные глаза юного принца. В классе наступила мертвая тишина. Несколько мгновений Догану казалось, что ярость, плещущая из нутра огромного офицера, сомнет волю Квина, но холодный взгляд юноши был опасен как стальной клинок. 
  Сначала Бурхан с силой сжал зубы, его ноздри раздувались, лицо покраснело, на низком лбу вздулись вены, побелели суставы пальцев, сомкнувшихся в огромные кулаки. Затем начальник училища глубоко вздохнул и расслабился, его пальцы медленно распрямились, губы разжались, и только красные пятна на круглом лице остались следами перенесенной вспышки гнева. 
- Я возьму в свою свиту того, кого захочу! – тихо, но непреклонно заявил Квин.
Резкий скрип лавки заставил гостей повернуть голову. Два первокурсника шагнули вперед и встали плечом к плечу с Доганом. Один был высоким и стройным, черная кожа и вьющиеся курчавые волосы отличали его от сокурсников.  Рядом с ним стоял невысокий крепыш, из-за своих коротко стриженных колючих волос напоминавший ежика. Увидев на лице Догана широкую улыбку, Квин кивнул головой и повернулся к остолбеневшим офицерам.
- Подготовьте курсантов к поездке! Через три часа мы уезжаем.
     Голос принца был спокойным, но его пронзительный взгляд заставил Бурхана побледнеть и сгорбиться.
      Когда гости вышли из класса, первокурсники взволнованно зашумели.
- Тихо! – крикнул Мухомор и повернулся к стоящей троице.
- Идите в каптерку и получите парадную форму. Потом шагайте на кухню за сухим пайком.
Взволнованные мальчишки, стараясь не торопиться и сохранять достоинство, вышли в коридор и двинулись по нему в сторону комнаты, где хранились вещи курсантов. Перед коричневыми двойными дверями их ждали два выпускника. Красивый высокий блондин держал в руке ремень с тяжелой латунной пряжкой, а стоящий рядом чернявый и худой, словно скелет, парень постукивал по ладони кулаком, на котором тусклым опасным блеском отсвечивал тяжелый кастет.
- Снимай штаны, черная задница! – мерзко улыбаясь, заявил светловолосый мучитель.
- Будет вам всем сейчас прощальный подарок.
- Убью! – неожиданно крикнул Адем и бросился на блондина.
Не ожидавшие сопротивления старшекурсники опешили, и черный кулак без помех резко врезался в красивое растерянное лицо, сминая в лепешку орлиный нос с тонко очерченными ноздрями.
- А-а! – осевший мешком на крашеные доски пола блондин зажал изуродованный нос левой рукой и с ужасом смотрел на свою подставленную правую ладонь, куда стекали алые капли крови.
    Его тощий приятель оправился от  неожиданности и бросился на Адема, но в него с двух сторон, словно собаки в волка, вцепились Доган и Метин. Злобно рыча, старшекурсник отчаянно вырывался, пытаясь освободить руку с кастетом, но черный кулак Адема, врезавшись в нижнюю челюсть, сразу его успокоил. Теперь рядом с сидящим окровавленным блондином лежал на спине с закрытыми глазами его друг.
    Дверь каптерки открылась, и на пороге появился ее сутулый хозяин капрал Ибир. Он с ужасом смотрел на распростертые у порога тела старшекурсников.
- Что же вы наделали, парни! Выпускники вас покалечат!
- Не волнуйся, Ибир! Мы теперь в свите принца Квина, - гордо сообщил Доган.
- Мы к тебе пришли за парадной формой, - добавил Метин.
Озадаченно покачивая головой, капрал впустил первокурсников в свои владения. Вдоль стен длинного помещения стояли высоченные шкафы с фанерными дверцами, покрашенные в темно-серый цвет. На каждом из них были нарисованы большие черные цифры. Ибир открыл шкаф, на котором под кривоватой единицей был прикреплен рисунок с танцующей стройной красавицей. Перед первокурсниками висели длиные ряды бежевых кителей с одной нашивкой на левом рукаве, а под ними стояли колонны черных сапог. Капрал долго просматривал свои записи, развернув большой свиток, а потом вытащил каждому одежду и обувь подходящего размера. Форма преобразила юных друзей. В старом тусклом зеркале они увидел стройных молодых солдат, на легких кепках которых красовались кокарды с зеленым драконом, раскинувшим свои крылья на фоне красного круга.
     Возле здания столовой друзья замедлили шаг. На квадратном плацу, где проходила строевая подготовка курсантов, перед принцем и офицерами училища колыхалась небольшая группа выпускников. Возвышающийся над всеми, словно башня, Бурхан заметил переодетых в парадную форму новобранцев Квина и призывно махнул им рукой. Догану не понравилась злорадная улыбка толстяка, но его немного успокаивало присутствие юного принца. От группы выпускников отделился высокий атлетичный курсант и обратился к начальнику училища.
- Господин генерал, разрешите обратиться к принцу Квину.
- Обращайся, Тугис, - кивнул огромной головой Бурхан.
- Ваше высочество, правда ли то, что для солдата честь превыше всего?
- Превыше всего для солдата защита Родины. К чему ты задал вопрос о чести?
- Ваши новые слуги, принц, втроем напали и искалечили двоих выпускников. Мы, их сокурсники, требуем справедливости!
Во рту у Догана пересохло, сердце упало куда-то в район желудка. Он посмотрел на своих друзей. Лицо Адема посерело, Метин упрямо наклонил голову и крепко сжал кулаки.
     Квин внимательно смотрел на Тугиса.
- Как ты видишь справедливое решение?
- Прямо здесь на плацу нужно устроить три дуэли. По честному! Один на один! Пусть ответят за то, что толпой избили наших товарищей!
- Тебя не смущает, что старшекурсники сильнее, опытнее и имеют подготовку в рукопашном бою? – тихо спросил юный принц.
- Таковы традиции нашего училища, - пожал плечами Тугис.
- Я уважаю традиции. Но у меня тоже есть одна. Я имею право биться на дуэли за своих слуг.
   На лице курсанта с калейдоскопической быстротой менялись выражения:
изумление, недоверие, опасение, сомнение.  Он украдкой взглянул на Бурхана и, увидев его кивок, облегченно вздохнул.
- Как обиженная сторона мы выбираем оружием древко копья. Уместно ли нежному телу наследного принца быть избитым? – язвительно спросил Тугис.
- Несите палки! – коротко произнес Квин.
Неведомая сила заставила Догана шагнуть вперед.
- Разрешите, ваше высочество, биться вместо вас?
Легкая улыбка появилась на лице юного принца.
- Через пару лет, Доган, разрешу!
     Толпа старшекурсников и небольшая группа офицеров окружили плац, в центре которого с длинными палками в руках стояли Квин и Тугис. Они сняли рубашки, и зрители могли сравнить атлетичную фигуру курсанта и стройное тело принца, который был явно моложе своего противника. Офицеры и старшекурсники с жадным интересом ждали начала схватки, а Доган и его товарищи едва сдерживали слезы.
    Тугис сделал выпад и нанес резкий удар сверху, но принц легко его парировал и быстро переместился по дуге влево, заставив противника повернуться лицом напротив ослепительно яркой Халлы.  Курсант шагнул назад и, взяв палку за середину скрещенными руками, начал стремительно ее вращать с такой скоростью, что она превратилась в полупрозрачный круг. Восторженные крики сокурсников подбодрили бойца, и он, взяв палку за середину одной рукой, показал быстрое вращение, во время которого оружие находилось то перед грудью, то за спиной.  Снова курсанты восторженно приветствовали Тугиса. Видя, что принц терпеливо ждет, он схватил палку двумя руками и сделал два шага навстречу Квину. Едва конец оружия противника оказался достигаем, принц круговым движением своего древка резко отвел его в сторону и сделал стремительный выпад. С глухим стуком палка воткнулась в ребро Тугиса. Охнув, курсант сделал два шага назад и прижал ладонь к своему боку.
     Толпа затихла. Квин шагнул вперед.
- Бросай оружие, - спокойно предложил он противнику.
Однако курсант снова схватил палку двумя руками и бросился вперед. Он наносил удар сверху справа, но принц легко парировал и, отбив оружие противника, снова сделал стремительный выпад. На этот раз конец древка попал в лицо атакующего. С хрустом смялась переносица Тугиса и он, повернувшись вокруг своей оси, плашмя упал на каменную брусчатку плаца, отполированную многими тысячами ног курсантов.
    Квин с непроницаемым спокойным лицом выпрямился и, опираясь на древко копья, повернулся к группе старшекурсников.
- Справедливость восстановлена, или кто-то хочет продолжить дуэль?
Ответом было молчание.
- Тогда двое забирают тело бойца в лазарет, остальные - марш в казарму! – негромко приказал принц.
  Через пару минут на плацу остались офицеры и Квин со своими новыми юными солдатами.
- Ваших ребят покормят в столовой, а мы пока посмотрим учебный план, - угодливо склонил голову Бурхан.
Квин молча кивнул головой.
Мухомор повел торжествующих мальчишек на кухню, а принц и остальные офицеры направились в двухэтажное каменное здание штаба.
        Адем и Метин, постоянно голодные как и все первокурсники, с удовольствием ели склеивающийся рис с недоваренной рыбой, а Доган, взволнованный переменой в его короткой жизни, не испытывал желания перед дальней дорогой набивать свой желудок. Он встал из-за стола и махнул рукой удивленным друзьям:
- Пройдусь по берегу!
       Доган спускался в порт едва заметной тропинкой, которая вилась между покрытыми мхом стволами самшитового леса, и дурманящий запах цветущих деревьев вызывал предвкушение необычных встреч и будущих приключений. Эту тропинку протоптали самые смелые и предприимчивые выпускники, которые уходили в самоволки и искали запретных удовольствий в ночном городе. Среди первокурсников ходили легенды о сказочных развлечениях, но никто из них никогда не спускался на побережье. Дневной бриз приносил с собой запах гниющих водорослей, мерный шум прибоя успокаивал взволнованного переменой судьбы юношу, но посторонние звуки заставили его насторожиться.  За зеленой стеной зарослей можжевельника слышалось урчание и повизгивание. Осторожно раздвигая сине-зеленые ветви, Доган выглянул из-за куста. На небольшой полянке десяток смешных носатых коричнево-серых зверьков с полосатыми хвостами, сопя и урча, старательно гребли и копали землю и расковыривали трухлявые пни в поисках пищи. Еще несколько таких же зверей передвигалось по стволам самшитовых деревьев.
Носухи – вспомнил Доган. Когда пара зверьков в трудовом порыве зарылась в почву по самые уши, мальчик не выдержал и рассмеялся.
Мгновенно храпение, хрюканье, хныканье и щебетание, издаваемые животными смолкли, а с дерева раздался резкий сигнал тревоги. Словно подхваченные ветром листья, носухи стремительно бросились к деревьям и исчезли среди листвы, забравшись на спасительную высоту.
     Продолжая  спускаться к океану, Доган посмеивался, вспоминая гибкие подвижные носы пушистых животных. Миновав скальный участок, он вышел на окраину портового города Зарна, которая представляла собой тихую уютную улочку, утопающую в зелени цветущих садов. Полюбовавшись на розовые, белые, лиловые облака лепестков, покрывавших деревья, мальчик поспешил навстречу доносящемуся до него рокоту прибоя.
        На каменный мыс набегали высокие волны,  которые у самого берега одевали пенистые короны и страстно бросались на мокрые скалы, дробясь о них на кипящие струи и взлетая в воздух мириадами брызг. Не добившись внимания стойких каменных исполинов, они с разочарованным шипением
отступали обратно, с шорохом волоча за собой мелкие осколки, как будто милостыню, брошенную им гордыми скалами. Доган, как зачарованный, стоял у края влажной полосы и смотрел, как покрытая  пеной вода рвется к его ногам и медленно отступает обратно, ложась под ноги следующей бурлящей страстью волны.
        Горестный стон заставил мальчика обернуться. По тропинке к порту, спотыкаясь и пошатываясь, брел пьяный молодой мужчина, одетый в легкий полотняный костюм моряка. На его голове не было шапки, и овальная лысина, словно кривое зеркало, блестела в ярких лучах Халлы. Опасаясь, что бедолага свернет в сторону волн и исчезнет в океане, Доган решил проводить его до корабля. Не успел он догнать гуляку, как расслышал отрывки слов, сразу заставивших его насторожиться.
- Бедный принц, бедный принц, - по лицу пожилого матроса текли слезы.
- О каком принце ты говоришь? – стараясь казаться не очень заинтересованным, спросил мальчик.
- А ты кто? – подозрительно спросил пьяный.
- Пассажир. Мы с братьями едем с тобой на одном корабле, - улыбнулся Доган.
Настороженность сменилась жалостливыми всхлипами.
- Я техник пространственного тоннеля Фурмит. Три года следил за направленностью его русла. Сегодня по нему прибыл принц Квин, а за ним пришли эти страшные люди.
- Что за люди, Фурмит? Почему они страшные? – с беззаботным лицом поинтересовался Доган.
- Они дали мне тысячу ратов за то, чтобы я сегодня же исчез с острова.
- Ты согласился?
- Если бы не согласился, лежал бы в могиле.
- Зачем им нужно удалить тебя с острова?
- Они хотят изменить русло пространственного тоннеля и забросить принца на какой-то необитаемый остров.
- А разве нельзя потом отследить, куда он попал?
- Это легко, если они дадут новую настройку тоннеля. Но если выведут из строя систему ориентации, то никто не сможет узнать, куда пространственный тоннель выкинет Квина и его спутников.
    По спине Догана поползли холодные мурашки.
- А кто эти люди?
- Не знаю, - техник икнул и вытер глаза ладонью с длинными тонкими пальцами.
Тропинка привела спутников к широкой дороге, вымощенной темной брусчаткой. Перед ними далеко в море тянулись языки пирсов, возле ближайших двух стояли большие корабли. Фурмит, покачиваясь, направился к трехмачтовой шхуне, на борту которой была видна надпись «Барракуда». Он беспрепятственно прошел мимо матроса, стоящего рядом со сходнями и спустился в трюм. Доган подошел к вахтенному.
- Привет, моряк!
Загорелый до темно-бронзового цвета матрос с выгоревшими до цвета соломы волосами слегка кивнул головой.
Не смутившись холодному приему, мальчик подошел поближе.
- Хочу отплыть сегодня от Зарна. Можно устроиться на твоем корабле?
Матрос испытующе посмотрел на посетителя.
- У нас нет мест.
- Мы с друзьями хорошо заплатим.
- Не стоит даже пытаться. Капитан и так злой, как черт. Его заставили задержаться и взять пассажира. Кэп обещал высадить его к дикарям на остров Быка.
- Пассажир мало заплатил?
- Это не мое дело, - матрос презрительно скривил губы.
- Слушай, моряк! У меня есть большое желание исчезнуть с этого острова! Подскажи как, а?
Светло-зеленые глаза внимательно оглядели Догана снизу доверху.
- Что, не выдержал службы, чижик?
Доган с унылым выражением лица кивнул головой.
Моряк вздохнул и, помолчав, показал рукой.
- Видишь бриг у дальнего причала?
- Под фиолетовым флагом с серебряной звездой?
- Да! Это флаг торгового дома Тримина. Купцам всегда нужны матросы и юнги. Попробуй обратиться к ним.
- Спасибо! – Доган отправился к дальнему причалу.
Он проходил мимо низких складских помещений, высокой башни маяка, штабелей бревен и вытоптанных тысячами ног моряков пустырей. Две мачты брига возвышались над палубой, и над высокой грот-мачтой легкий ветер полоскал фиолетовый узкий флаг. Вахтенных матросов не было видно, и бывший курсант нерешительно стоял возле трапа. Со скрипом открылась дверь кормовой надстройки, выпуская на палубное пространство огромный живот. Большой шар с трудом протиснулся в дверь, а за ним показались колонны ног и лоснящееся лицо с тройным подбородком и обвисшими щеками. Сизый мясистый нос, поросший черными волосами, нависал над толстыми влажными губами, черные маслины глаз, вращаясь в орбитах, внимательно оглядывали палубу и причал. Увидев стоящего у трапа мальчика, толстяк, колыхая огромным брюхом, направился к нему. Он был ниже генерала Бурхана на голову, но вдвое шире его в поясе. От разноцветной одежды обитателя корабля исходили тонкие и пряные запахи.
- Ты кто такой? – голос, выходящий из огромного чрева, был неожиданно пронзительным и тонким. 
- Я – Доган. Бывший курсант училища фельдегерей.
- Зачем пришел к «Серебряной звезде»?
- Могу ли я отплыть с вами от Зарна?
- Мы не берем пассажиров. Ну-ну, не вешай нос! Мне нужны юнги!
- Нас трое первокурсников и один выпускник.
Толстяк задумался, поглаживая второй и третий подбородки.
- Троих возьму трюмными юнгами. Будете отгонять крыс от товаров. Выпускника пристрою в команду плотника. Отплываем через час. Если успеете, скажите капитану Бингу, что Ламот нанял вас на один рейс. Мы идем в Приссан. Когда отшвартуемся, получите расчет – по два рата каждому.
    Обрадованный Доган кивнул головой и быстрой рысью помчался по узкой тропинке вверх в гору на плато, на котором было расположено училище. В самшитовом лесу его громкое пыхтение снова испугало носух, которые пушистыми мячиками рассыпались с полянки и исчезли за зеленой стеной деревьев. Когда вспотевший от быстрого бега мальчик выскочил на каменный плац, то увидел прямо перед собой Квина в компании Адема и Метина. Вдали у штаба собралась группа офицеров, над головами которых сверкали золотые эполеты парадного кителя генерала Бурхана.
- Я уже хотел посылать ребят на твои поиски, - с мягкой улыбкой сказал принц.
- Измена, ваше высочество! – задыхаясь, крикнул Доган.
- Спокойней! Говори по существу и быстрее, пока к нам не присоединились офицеры, - серые глаза Квина внимательно смотрели на мальчика.
- Фурмита - техника пространственного тоннеля устранили. Русло будет разрегулировано, нас выбросит где угодно.
Пухлые губы Адема зашевелились, шепча проклятия, Метин молча сжал кулаки.
Принц кивнул головой.
- Теперь понятно, почему в первый переход моя свита отправляет меня вместе с вами. Если мы останемся, на нас нападут здесь. Есть ли какая-нибудь возможность спрятаться на пару дней?
- Можно уйти на предгорья. Но мы долго будем подниматься на виду у офицеров, и Бурхан быстро организует погоню, - с сожалением развел руками Адем.
- Все можно исправить, ваше высочество! – голос  Догана звенел от напряжения, - Через час уходит корабль из порта. Курс – на порт Приссан. Нас троих могут взять трюмными юнгами, а вас, извините, - в команду плотника. Я сказал, что мы бывшие первокурсники, а вы, ваше высочество, - выпускник училища.
Принц усмехнулся.
- Выбора у нас нет. До конца путешествия я ваш старший товарищ по училищу! Зовите меня Квин.
Беглецы, не торопясь, подошли к краю плато и вошли в самшитовый лес. По тропинке, уже дважды им пройденной, Доган вел спутников в порт.
Возле штабеля огромных бревен Адем остановился.
- Смотрите!
На верхнем бревне сидел тощий драный серый кот, который вылизывал подушечки правой передней лапы, что-то выкусывая из под когтей.
- А ведь он может помочь в борьбе против крыс, - заметил Доган.
- Иди сюда! – позвал Квин, протягивая руку.
Кот встал, выгнул спину дугой и зашипел.
- Пушок, Пушок! – прошептал Метин.
Серый зверек недоверчиво наклонил голову и насторожил уши.
Невысокий крепыш со стриженными колючими волосами, похожий на ежика, подошел к бревнам штабеля. Он расстегнул китель и распахнул его на груди.
- Какой красивый котик! – умильно сказал Адем.
Зверек удивленно оглядел свои ободранные бока со свалявшейся шерстью и, словно понимая слова человека, укоризненно покачал головой.
- Прыгай сюда, Пушок! – шепот Метина стал громче.
Помедлив несколько мгновений, кот прыгнул на грудь мальчика. Тот слегка вскрикнул, когда острые когти царапнули кожу, но бережно прикрыл зверька полами кителя. 
Его друзья засмеялись, а Квин удивленно покачал головой.
Через полчаса беглецы стояли у борта «Серебряной Звезды». Два матроса под руководством стоящего на борту боцмана снимали швартовы.
- Шкипер, разреши подняться на борт! – обратился Доган к пожилому жилистому моряку в выгоревшем до белизны полотняном костюме и пестрой повязке на соломенно-желтых волосах.
    Его зеленые глаза на жестком обветренном до красноты лице уставились на прибывшую компанию, квадратный подбородок покачивался, мощные челюсти тщательно пережевывали что-то, узловатые пальцы легли на фальшборт. Перегнувшись через него, боцман смачно сплюнул зеленую жвачку.
- Вы кто? – голос моряка скрипел как несмазанные ржавые петли старых ворот.
- Трюмные юнги и помощник плотника, - быстро проговорил мальчик, с тоской провожая взглядом втаскиваемый матросами на борт брига трап.
- Ламот нанял нас на один рейс.
Последний швартов упал на берег, на мостик вышел капитан в белой рубашке, заправленной в зеленые штаны, черном кожаном жилете и темно-серой шляпе с зеленой лентой.
- Право руля! – его грубый голос напоминал рев буйвола.
- Чего стоите, олухи? – проскрипел боцман.
- Прыгайте на борт!
Словно испуганные лисой белки, беглецы в одно мгновение запрыгнули на высокий фальшборт и перелезли на палубу. «Серебряная Звезда» отходила от пирса.
- Вы трое – марш в трюм! Ты, - боцман ткнул указательным пальцем в грудь Квина, - иди за мной.
     Когда старый моряк увел принца, матрос в желтой робе показал мальчикам путь к квадратному люку. Узкая лесенка вела в темное пространства трюма, и, вдыхая полной грудью свежий морской воздух, друзья спустились в низкое помещение, где пахло пылью, затхлостью и незнакомыми ароматами неведомых трав. От лестницы между высокими пирамидами мешков, перевязанных толстыми веревками, шел узкий проход. Ряды пузатых бочек крепостной стеной возвышались в дальнем конце трюма, а на них на помосте из толстых досок  была навалена куча тряпья.  Она неожиданно зашевелилась, и седая голова с грязными всклокоченными волосами, словно странный кочан капусты, выросла над тряпьем. Худой старик с лихорадочно блестящими глазами встревоженно смотрел на мальчишек.
- От берега отошли? – хриплый голос обитателя трюма скрипел как колесо старой телеги.
 В этот момент корабль сильно качнуло с борта на борт.
- Отошли! – старик облегченно положил голову на свое тряпье.
- Ты кто? – с интересом спросил Доган.
- Я – призрак  утонувшего матроса Форка!
Голова старика увеличилась в размерах и стала полупрозрачной. Его глаза засверкали желтым огнем, тонкие синие губы раскрылись и из них дразняще высунулся тонкий и длинный серый язык.
С жуткими криками Адем и Доган бросились к лестнице.
 - А ты чего не бежишь? – сварливо спросил обитатель трюма стоящего перед ним Метина.
- Отец говорил мне, что призраки и привидения абсолютно безвредны. Да и Пушок совсем не волнуется.
Прозрачная голова уменьшилась в размерах и приняла естественный вид.
- Пушок – это кто? – подозрительно спросил старик, поставив локоть на доску и положив на ладонь седую голову с растрепанными волосами.
Слегка открыв на груди китель, мальчик с улыбкой показал на всклокоченную голову кота, чем-то неуловимо напоминающую голову обитателя трюма.
Старик заулыбался и умильно зашевелил губами.
- Пушок! Иди сюда, маленький! – костлявая рука с узловатыми пальцами протянулась к мордочке животного.
Серая лапка с выпущенными когтями метнулась к морщинистой руке человека, обтянутой пергаментной кожей с коричневатыми пятнами. Охнув, претендент в призраки едва успел отдернуть свою руку.
- Это не кот! Это помесь крысы со змеей! – обиженно заявил старик.
Кот презрительно фыркнул и склонил голову на лацкан кителя, подозрительно глядя на обитателя трюма.
- А ты кто? – Метин спокойно глядел в водянисто-голубые глаза под седыми кустистыми бровями.
 - Я – бывший маг Проут, - редкие ресницы сомкнулись, губы искривила горестная улыбка.
К Метину, осторожно ступая, приблизились его испуганные друзья. 
- Не знал, что бывают бывшие маги, - удивленно протянул Доган.
- Иногда одна ошибка стоит сломанной судьбы, - по костлявому лицу старика покатилась прозрачная слезинка.
- Расскажи о себе, Проут, - попросил Адем.
Глаза бывшего мага затуманились, он пожевал нижнюю губу и начал свой рассказ.
       Проут был старшим сыном сельского старосты. Завидный жених для сельских девушек, он не обращал на них никакого внимания. Парень мечтал о больших городах, роскошных дворцах и прекрасных принцессах. Как ни отговаривал его отец, Проут отправился в Халлу на поиски счастья. Ему посчастливилось поступить на службу к герцогу Бурну, и вскоре юноша щеголял в лазурной ливрее обслуги парадного зала. В его обязанности входило обслуживание главного обеденного стола, и Проут гордо вносил в зал  золотые  блюда с изысканной едой, украшенные чеканкой серебряные кувшины с винами и настойками, поднимал с пола и уносил на кухню уроненную гостями посуду. Через год службы мажордом пообещал Проуту повышение, и черная зависть заползла в сердца других слуг.  В узелке юноши усердные доброжелатели нашли пропавший серебряный кубок, и ничего не понявший Проут вылетел на улицу без денег, без рекомендаций и без надежд устроиться к другому хозяину. Юноша брел по улице в полном отчаянии, обида и разочарование рвали его сердце, слезы застилали глаза и делали мир расплывчатым и нерезким. Мутное пятно впереди выросло в большую зеленую палатку, и потерявший надежду Проут остановился перед армейским вербовщиком. Отчаяние сподвигло его вступить в ряды  легкой пехоты. Однако обещанные сержантом заморские страны и чудесные путешествия обернулись участием в битве Великой игры. Его товарищи по взводу погибли в первом же столкновении. Словно перепуганный заяц, Проут метался по полю, уворачиваясь от  неуклюжих толстокожих элоков, прячась в пыльной траве от атакующих яростных харков и огнедышащих драконов, убегая от свирепых солдат противника.
     Когда он, наконец, оказался на пустом огромном квадратном участке, покрытом пожелтевшей невысокой травой, то в изнеможении упал ничком на ее жесткую поверхность. Звон металла, яростные крики солдат, рев и визги животных раздавались вдалеке и, хотя по спине Проута от этих звуков пробегал холодок, он потихоньку приходил в себя. Отдышавшись, юноша встал и широко открыл от удивления глаза. Перед ним на необозримые расстояния влево и вправо простиралась неглубокая канавка, заполненная ярко красным песком. За ней на расстоянии полета стрелы виднелся высокий забор из некрашенных досок. Из-за него доносились рычание харка, трубный рев элока и пронзительный крик дракона. Небольшая калитка в заборе была открыта и манила Проута, как огонек свечи глупого мотылька. Осторожными шагами юноша приблизился к ней и заглянул внутрь.  На просторной плоской площадке стояла клетка с огненно-красным харком, нервно ходившим вдоль толстых стальных прутьев. Рядом в загоне, огороженном высокими острыми шипами, стоял серый элок под зеленой попоной. Из большого отверстия каменной пещеры раздавались крики дракона, а в центре площадки стоял светящийся шатер, украшенный серебряными звездами. Юноша с любопытством  откинул полог и вошел внутрь. Центральный столб, поддерживающий крышу, был сделан из полированного камня и мерцал бликами отраженного света. Рядом с ним стоял низкий квадратный стол из черного дерева, на котором  лежал высокий посох, собранный из маленьких каменных дисков разного цвета. Проут подошел к столу и осторожно взял посох в руки. Он услышал звон хрустальных колокольчиков, увидел россыпи блистающих звезд и почувствовал, как его захватывает пьянящая волна счастья. Его тело наполняла бурлящая сила, неведомым образом юноша осознал, что посох в его руках является грозным оружием.
    Проут отчетливо услышал голос, велящий ему вернуться на поле битвы. Он появился перед врагами уже не беспомощным солдатом, а могучим магом. Весело смеясь, упиваясь радостью победителя, Проут сокрушал противников одного за другим. Могучий элок и яростный харк были повержены огненным лучом его посоха, солдаты вражеской армии в панике бежали от него. Когда юноша почувствовал, что ему доступен полет над полем битвы, то он почувствовал такой восторг, что перестал слышать голос императора, призывавший его к себе на помощь. Словно стремительная птица он мчался под облаками за вражеским драконом, отчаянно понукаемым перепуганным всадником. На самом краю поля битвы Проут догнал огромную рептилию и огненным лучом своего посоха сжег его левое крыло. С безумным смехом юный маг набюдал как, беспорядочно кувыркаясь, дракон упал на зеленую траву, сломав свою длинную шею и раздавив в лепешку своего незадачливого хозяина.
    Отрезвление наступило быстро. Император Халлы, попав в окружение, признал поражение. Непослушный маг был лишен посоха и высечен плетьми. От всех магических способностей у Проута остались только несколько фокусов. Ими он и перебивался, переезжая из города в город, из деревни в деревню, не брезгуя при случае становиться безбилетным пассажиром. 
     Мальчики потрясенно смотрели на печального старика, так бездарно потерявшего свалившееся на него счастье.
- А вы как здесь оказались? – настороженно спросил Проут.
- У нас - каникулы! – мрачно ответил Доган, глядя в водянисто-голубые глаза старика.

Глава 2. Тропический остров.

   На третий день плавания качка усилилась. Мальчишки лежали на мешках с зерном и слушали плеск воды за бортом. В трюм корабля  ловко как обезьяна передвигаясь по узкой лесенке спустился молодой матрос.   
- Парни, надвигается шторм. Помогайте крепить груз.
Под руководством моряка мальчишки натягивали веревки, прочные сети, забивали клинья и ставили распорки. Все это время они с любопытством наблюдали как искусно пряется старый Проут, используя любые укрытия и применяя оптические иллюзии. Когда рядом оказывался Пушок, он ощетинивался, выгибал спину дугой и злобно шипел, вызывая удивленные взгляды матроса.
   Когда работа была закончена, Адем поднялся на палубу и получил три порции солонины, сухарей и бутыль воды. Обед друзья как обычно разделили с Проутом и Пушком.
   Через некоторое время Доган почувствовал, как съеденная им еда в такт с сильной качкой начала весело перемещаться по желудку с явным намереньем найти выход на свободу. Мальчик ложился, садился, вставал, но сильные спазмы продолжались, выматывая его силы. Друзья с тревогой смотрели на него, но помочь ничем не могли. Когда на лбу Догана выступил холодный пот, и он двумя ладонями судорожно зажал рот, старый Проут, с трудом удерживая равновесие, подошел к нему. Под удивленными взглядами Адема и Метина он наклонился и что-то тихо шептал на ухо страдальцу. Сам Доган почти ничего не слышал, но от этих слабых звуков по его коже пробегали мурашки. Спазмы стали слабее, сначала они повторялись через более длинные промежутки времени, а потом окончательно прекратились. Мальчик лежал с бледным лицом, его глаза были закрыты, он дышал глубоко и спокойно.
- Ты настоящий маг! – Адем восхищенно смотрел на старика.
- К сожалению, это не так, - покачал головой Проут, - но это не имеет значения. У меня плохие предчувствия, парни. Боюсь, что свет утренней зари я уже не увижу.
- Чего ты опасаешься? – с беспокойством спросил Метин.
- Море зовет меня!
- Что-то я не понял! Ты собираешься нырнуть за борт? – удивился Адем.
- Нет. Нырнуть может «Серебрянная Звезда».
- Не волнуйся! У нас хороший корабль! – лицо мальчика посерело.
Старик печально покачал головой.
    Качка усиливалась. Бриг тяжело поднимался на гребень волны, а затем скатывался вниз, зарываясь в море до основания мачт. На дне трюма все выше плескалась прибывающая вода, в которую падали плохо закрепленные обрезки досок. Пассажиры забрались на высокую пирамиду мешков и держались за стягивающие их веревки. На соседних через проход горах товаров, словно птицы на серых скалах, расположились крупные крысы. Они вцепились острыми коготками в мешковину и застыли как изваяния, и только их длинные голые хвосты подобно диковинным червям извивались, иногда сплетаясь друг с другом.
     Шторм набирал силу. Борта скрипели и гудели от ударов взбесившихся волн, несколько бочек сорвались с креплений и катались по проходу, словно стараясь найти выход из тесного пространства трюма. Доган приподнялся на локте и открыл глаза. Под низким потолком, который образовывали доски палубы, раскачивалась масляная лампа, бросая тусклые лучи света в темные закоулки между штабелями грузов. Они выхватывали из сумрака мокрую мешковину, плавающие деревяшки и быстро прибывающую воду, которая поблескивала в полутьме и плескалась уже у самых ног. Болезненная слабость, словно ватой, обложила чувства мальчика, и панический ужас, колыхаясь на границе его сознания, не мог блокировать мысли. Доган пытался представить, как долго продержится на плаву «Серебрянная Звезда», вслушивался в голос бушующего моря, смотрел на бледные лица товарищей и на тихо шепчущего какие-то фразы старика. Ему не хотелось верить, что спасения нет, и что именно он будет косвенным виновником гибели принца Квина.
     Жестокий удар в правый борт потряс корпус корабля, он вздрогнул, отпрянув влево как раненый зверь, скатился с гребня волны и, с душераздирающим скрежетом под днищем медленно продвинувшись вперед, остановился. Сорвавшаясь с подвески лампа с плеском упала в воду и потухла, оставляя людей в полной темноте. Громко хлопнул о палубу открывшийся люк, и Доган услышал спокойный голос Квина:
- Курсанты, на выход!
Мальчишки поднимались по узкой лестнице, помогая идти старому Проуту. Вместе с ними с тихим писком по ступенькам вверх катился поток спасающихся крыс и скребущие звуки их коготков причудливо вписывались в симфонический хор ревущего ветра и бушующего прибоя.
     Наверху было немного светлее. Сквозь черные тучи пробивались последние розовые лучи уходящей за горизонт Халлы.  Матросы спустили с бортов две лодки и рассаживали купцов, несущих с собой небольшие сумки. Квин повел свою команду к бушприту.
- Мы сели на мель у какого-то острова. До него – один полет стрелы. Плавать умеете?
- Мы умеем, а вот старик… - с сомнением протянул Адем.
- Я плаваю как морская рыба, - хрипло заявил Проут и, оттолкнув поддерживающего его Метина, перелез через борт и стал спускаться к воде по свисающему к ней оборванному канату. 
    Доган почувствовал на своем плече руку принца.
- Встретимся на берегу! – и легким толчком Квин направил его к канату.
Мокрый веревка обожгла ладони скользнувшего вниз к воде мальчика, теплая вода с плеском встретила его тело. Доган разжал руки и нырнул в чернильную темноту моря. Песчаное дно было совсем рядом, и страх бесследно исчез, оставив после себя ликующую радость от счастливого спасения. Небольшие волны не мешали плыть, и мальчик, не торопясь, легкими гребками продвигался к темнеющему впереди берегу острова. Дно поднималось, оно стремилось прикоснуться к пловцу, и Доган встал на ноги, по пояс высунувшись из воды. Впереди него бурлила белевшая в сумерках пена прибоя, а за нею вырисовывались очертания песчаного пляжа, окаймленного стеной тропического леса. Порывы ветра приносили с собой опьяняющие ароматы неведомых цветов, которые причудливо вплетались в букет запахов моря и гниющих водорослей. Медленно переступая ногами по мелкому песку, мальчик вышел на берег. Бурлящая полоса прибоя напоследок пощекотала его голени мутной взвесью, а твердый влажный песок пляжа нежно прикасался к голым пяткам. Доган медленно подошел к линии деревьев, и, увидев сидящего у пальмы Проута, обессиленно упал рядом с ним на песок. Через несколько минут к ним присоединились Квин, Адем и Метин, на плече которого сидел мокрый Пушок, в таком виде больше похожий на суслика. Жаркое дыхание южного ветра быстро высушило новых островитян, и, найдя среди высоких деревеев, усыпанных жесткими глянцевыми листьями, полянку с мягкой травой, они устроились на ночлег. 
     Доган долго не мог уснуть. Ветер приносил сладковатые запахи цветов, которые напоминали о гиацинтах, и мальчику никак не удавалось расслабиться. Он  лег на спину и смотрел на блистающее россыпями серебристых звезд черное небо, огромным куполом нависающее над приютившим беглецов островом. Три звезды выделялись яркостью и величиной. Доган знал, что большая белая звезда называлась Тирит, оранжевая – Муринга, а сияющий красноватый свет испускал Ортанор. Там на планетах, вращающихся вокруг этих звезд, тоже жили люди. Преподаватели училища часто говорили о чужих планетах, войнах и локальных конфликтах, о Великой игре, которая связывает четыре звездные империи и помогает сохранять мир. Один раз в два года на полях битвы встречаются поочередно армии двух империй. Одновременно на разных планетах идут сражения  двух пар противников по священным правилам до тех пор, пока какому-то императору под неизбежной угрозой смерти не придется сдаться. В этом случае все спорные вопросы  и конфликты решаются в пользу победителя. Если сражение не приводит к капитуляции одной из сторон, то в Великой игре объявляется ничья, и все спорные вопросы откладываются на шесть лет до новой встречи именно этих противников.
    Звезды стали подмигивать Догану, и с легкой улыбкой на губах мальчик погрузился в сон. Снились ему летящие в голубом небе огромные зеленые драконы, а он парил среди них, широко раскинув руки, свободный как птица и легкий как пушистое белое облако.
    Резкие крики чаек разбудили Догана, и он, тихо поднявшись, направился к берегу. Высокий прилив поднял корабль с мели, и вернувшиеся на борт матросы поднимали потрепанные паруса.
- Подождите нас! Мы здесь! Э-э-эй! – мальчик размахивал руками и прыгал, но матросы не обращали на него ни малейшего внимания.
Ветер наполнил паруса и «Серебрянная Звезда», накренившись на правый борт, начала быстро удаляться от берега.
    Растерянный Доган беспомощно присел на теплый песок и долго смотрел вслед удаляющемуся кораблю.  Тихий скрип песка заставил его обернуться. Неторопливо шагающий к нему принц тоже смотрел на уходящую вдаль «Серебряную Звезду».   
- Ну что, парень? Теперь мы настоящие островитяне, - серьезно произнес Квин.
- Это все из-за меня, - сокрушенно развел руками мальчишка.
- Не нужно переживать понапрасну. Сейчас устроим военный совет.
     Вернувшись к своей команде, принц и Доган  обнаружили дрожащего от озноба Проута  и стоящих над ним встревоженных мальчишек.
- Старику нужно какое-то убежище, - решительно сказал Квин.
- Мы с Метином идем вдоль берега налево, Доган и Адем – направо. Через полчаса поворачивайте обратно. Встречаемся здесь через час. Если на береговой линии ничего не найдем, то пойдем вглубь острова.
     Оставив старику свои куртки, новые островитяне отправились в путь. Идти по твердому песку было нетрудно. Полуголые мальчишки нежились под лучами поднимающейся Халлы и быстро шли вдоль отступающего от острова моря.
- Как ты думаешь, на острове есть люди? – Доган посмотрел на друга и замер: испуганный Адем поднял указательный палец вверх.
   В голубом небе с веселым треском вспучивались пушистые белые облачка, которые выстраивались одно за другим по причудливой кривой и приближались к мальчикам. Не сговариваясь, друзья бросились под защиту высоких терминалий, которые зеленым шатром своих раскидистых крон могли защитить от непонятного явления.
   Гирлянда белых комков достигла песка возле кромки леса, где притаились
 мальчики. С сильным хлопком последнее облачко взметнуло вверх искры и
сизый дым, раздался гулкий звон и в колеблющихся сполохах всех цветов
радуги медленно растворилось, оставив на песке сжавшегося в комочек
худенького мальчика с динными до плеч золотистыми волосами.
   Друзья, затаив дыхание, наблюдали как он сел, ошарашенно оглядываясь
по сторонам. Со злостью стукнув кулачком по песку, мальчишка вскочил на
ноги и, злобно глядя на тающую гирлянду белых облачков, пронзительно
закричал.
- Проклятые недоумки, недоделанные маги, собачьи какашки с гарниром!
Его кожаные туфли на невысокой платформе топтали песок, на худеньких плечах была кипенно-белая рубашка с кружевным воротом, которая была заправлена в лиловые брючки с серебристыми лампасами.
Не видя других следов произошедшего катаклизма, Адем вышел из-за ствола и, улыбаясь, спросил:
- Ты кто?
Мальчик подозрительно прищурился. Его огромные зеленые глаза прикрылись длинными пушистыми ресницами, маленький носик сморщился, а четко очерченные пухлые губы брезгливо искривились.
- Где я? Кто ты и кому служишь?
- Я – Адем. А это – мой друг Доган, - смуглая рука указала на осторожно высовывающуюся из-за ствола физиономию. Мы из свиты принца Квина.
- Хвала богам, я все-таки не потерялся! – лицо гостя прояснилось.
- Я – Риш, герцог  Суларский, сын двоюрного брата императора. Ведите меня в лагерь.
К потерявшему дар речи другу поспешил на помощь Доган.
- Как вы здесь оказались, милорд Риш?
- Эти бездельники из службы тоннелей, эти рукозадые обезьяны чего-то напутали, и вместо города Косса я попал сюда. А где мы?
Адем закашлялся.
- Мы идем на разведку, - поторопился сменить тему Доган.
- Пойдете с нами, милорд?
Глаза маленького герцога  заинтересованно уставились на мальчиков:
- А кто будет руководить рейдом?
- Конечно вы, милорд, - вежливо поклонился Адем.
- Тогда идите за мной! – Риш быстро направился в сторону высоких терминалий.
- Но принц хотел осмотреть побережье! – растерянно и тихо пробормотал Доган.
   За маленьким герцогом друзья прошли через небольшой лес и очутились перед нагромождением скал красноватого цвета. Узловатые кустарники покрывали их и давали возможность путникам подниматься вверх, цепляясь за крепкие ветки. Неожиданно упорно лезший наверх Риш остановился. Когда бывшие курсанты догнали его, то увидели глубокий провал, в полутьму которого словно опущенные канаты спускались корни кустарников.
  - Полезем? – голос маленького герцога дрожал от возбуждения.
Доган кивнул и первым начал спускаться вниз по шершавым корням. Через пару минут мальчишки оказались на дне просторной пещеры. Многочисленные проломы пропускали свет, и посетители могли любоваться большими сталактитами, свисавшими с потолка каменными сосульками. Иногда навстречу им поднимались, словно грандиозные свечи, светло-желтые сталагмиты. Зачарованно осматривая каменные наросты, разведчики подошли к центру пещеры, где по толстой известковой колонне медленными змейками ползли  маленькие струйки воды. Под серебристым блеском воды кривые языки наплывов застывшего камня казались живыми, они словно старались оторваться от своего каменного ложа и сползти на ровный пол пещеры.
- Ай! – вскрик герцога заставил Догана вздрогнуть. По усеянному сухими листьями и сучками полу лениво передвигался огромный коричневый таракан размером с ладонь взрослого человека. Потрясенные мальчишки застыли и только смотрели как противное насекомое, не торопясь, уползает в сталагмитовые джунгли. Какое-то движение вверху привлекло внимание Адема, и его темная рука протянулась к потолку пещеры. На неровном каменном своде, распластав тонкие кожистые крылья, висели небольшие черные летучие мыши.
- Пойдемте отсюда, - Доган брезгливо передернул плечами.
- Смотрите! – теперь на потолок пещеры указывала тонкая рука герцога Риша.
Сразу за колонией летучих мышей на светлом камне свода мальчики увидели рисунки красноватого оттенка. Художник изобразил причудливых зверей с ветвистыми рогами, рыб с костистыми плавниками и птиц, чьи длинные хвосты свисали с чахлых деревьев, на которых сидела нарисованная стая.
   С жадным любопытством изучая рисунки, мальчики прошли через пещеру и оказались у прорубленного в скальной породе широкого прямоугольного выхода, который был закрыт свисающей занавесью из ткани пурпурного цвета. Отодвинув ее, они вышли на огромную ровную площадку в виде неправильного овала и остолбенели: в центре ее был воздвигнут высокий столб, а на нем жутко скалила зубы голова несчастного техника Фурмита. Не успели ребята выйти из оцепенения, как бесшумными тенями, словно появившись из воздуха, их окружили высокие черные воины в набедренных повязках. Их лица были разукрашены белыми полосами, на покрытых шрамами грудях висели ожерелья из огромных клыков.
  Мощные руки схватили непрошеных гостей, и дрожащие от ужаса мальчики смотрели, как за столбом с головой Фурмита черные воины врывают в землю три таких же отесанных ствола неизвестных деревьев.
    Через несколько минут пленники были накрепко привязаны к столбам, и плечистый воин поднял к губам огромную раковину. Пронзительный звук, который издал этот инструмент, напоминал визг шакала, прерываемый хрипами больной лошади. Площадка перед пещерой быстро заполнялась чернокожими мужчинами в набедренных повязках, женщинами в пестрых юбках, курчавыми детьми разного возраста. На принесенное воинами плетеное из гибких прутьев кресло, которое, очевидно, исполняло роль трона, уселся высокий стройный седой старик в леопардовой шкуре. Его голову венчал высокий убор из отливающих металлом птичьих перьев, скрепленный горизонтальной алой лентой, украшенной огромным сияющим в лучах Халлы изумрудом. Перед троном появился темнокожий горбатый островитянин в лохматой одежде, сшитой из кусков шкур разных животных. Он поднял свой кривой посох, и над овальной площадью воцарилась тишина.
 - Люди острова Быка! – пронзительный голос оратора, словно пилой, резанул слух Догана.   
- Снова пришельцы осквернили нашу священную пещеру. Мы не звали их в гости, они не пришли к нам с добром. В своей гордыне они презирают наш народ и смеются над нашими обычаями. Что нам сделать с ними?
- Смерть! Смерть! – крики толпы сжали сердце Догана, оно стало маленьким как ягода вишни и провалилось куда-то вниз.
Горбун поднял посох, и голоса затихли.
- Скажи свое слово, вождь Хамир! – обратился он к старику на троне.
Вождь молча осматривал пленников. Над площадью нависла мертвая тишина.
- Они так юны! – голос вождя напоминал рычание сытого сонного  льва.
- Не торопись, колдун Куян. Я хочу знать, кто они и как попали на остров Быка.
Раздосадованно стукнув посохом, горбун подошел к столбу, где был привязан Риш. Он приблизил свое уродливое лицо к лицу мальчика так, что его огромный черный нос почти коснулся маленького носика пленника.
- Расскажи о себе, белый человек. Только помни, по нашим законам трижды солгавший повинен смерти.
- Отойди от меня, колдун! Ты пахнешь как дохлая обезьяна! – звонко крикнул герцог.
Восхищенные его храбростью Адем и Доган переживали за гордого мальчика, бесстрашно смотрящего в лицо своего палача. Зашипевший от злости горбун поднял посох, но не посмел ударить пленника. Зрители довольно смеялись. Доган понял, что колдуна на острове не любили.
    Когда Куян сделал два шага назад, Риш заговорил.
- Я – Риш, герцог  Суларский, сын двоюрного брата императора Халлы. Со своими слугами я направлялся на поиски пропавшего отца, но неисправность пространственного тоннеля выбросила меня на ваш остров.
- Первая ложь, - взвизгнул колдун. Он выхватил острый кривой нож и, оттянув за пуговицу кипенно-белую рубашку герцога, одним движением распорол от горла до пояса. Он распахнул ее и отпрыгнул в сторону. Лицо Риша сначала побледнело, а потом залилось жарким румянцем. Перед взорами зрителей появились очаровательные девичьи грудки.
Адем рванулся так, что затрещали веревки:
- Ты, помет старой облезлой гиены, которая извергает его из пасти вместе с рвотой, воняющей гниющей желчью! Подойди ко мне со своим посохом, и я загрызу тебя, чтобы по земле этого острова не ходили шелудивые ублюдочные обезьяны!
- Я вырежу твое сердце! – гневно крикнул колдун.
Он прыгнул к привязанному Адему и рассек ножом его рубашку. Снова взлетела рука с ножом, но, вдруг, горбун зашипел и низко склонился.
- Что там? – нетерпеливо рыкнул вождь.
- Куррагда! – тонко пискнул Куян.
Толпа зрителей ахнула. Доган недоуменно смотрел на друга, иногда невольно скашивая глаза на обнаженные девичьи грудки пленницы.
Вольготно сидящий вождь упругим кошачьим прыжком слетел с трона. Он стремительно приблизился к Адему и распахнул его рубаху так, что все увидели татуированный на груди мальчика трилистник, на каждом листе которого были изображены три точки.
- Куррагда! – на этот раз рычание льва было восторженным и торжествующим. Старик обнял мальчика и замер. Упали разрезанные воинами веревки. Взяв Адема за руку, Хамир повернулся к островитянам.
- Сегодня – счастливый день! Моя дочь Куррагда вышла замуж за белого человека. Она умерла при родах своего первенца. Он назвал сына Адемом. Я лично сделал Адему татуировку вождя. Вы все видите ее у него на груди.  Белый человек увез Адема с собой. Когда в битве с леопардом погиб мой старший сын, я молился богам Халлы, чтобы мой внук вернулся домой. Боги услышали меня!
- Адем! Адем! – крики островитян напоминали шум морского прибоя.
- Идем со мной! – вождь положил руку на плечо внука.
- Освободи моих друзей! – выдохнул мальчик.
- Они свободны, - пожал плечами Хамир.
Доган почувствовал, как падают разрезанные веревки, видел, как смущенно запахивает рубашку их новая подруга. Вождь снова занял место на троне, на легкую табуретку, поставленную воинами рядом с ним, он усадил Адема.
- Кто ты, девочка? – Хамир внимательно смотрел на освобожденную пленницу, которую подвели к трону.
- Я – Ришетта, герцогиня  Суларская, дочь двоюрного брата императора Халлы.
- Зачем выдавала себя за мальчика?
- Чтобы найти отца. Я всегда хотела быть мальчиком. Разве может девочка или женщина делать то, что она хочет? Мужчины могут все, а женщины – только то, что им разрешает обычай.  А обычай предписывает им во всем угождать мужчине. А я не хочу! Я никогда не выйду замуж!
Глядя на вытянувшееся лицо Адема, вождь едва заметно улыбнулся.
- Когда и где пропал твой отец?
- Месяц назад он отплыл на корабле из порта города Косса. Корабль исчез бесследно.
- Думаю, что ты найдешь своего отца! – серьезно заявил Хамир.
Ришетта удивленно и недоверчиво подняла бровки.
Громкий треск раздался со стороны входа в пещеру. Под панические крики женщин у пурпурной занавеси вспухал грязно-белый купол. Когда он вдвое превысил рост человека, бесстрашные черные воины бросились к нему и метнули копья с широкими острыми наконечниками. Купол издал почти человеческий стон и стал осыпаться осколками разных размеров.
   Доган смотрел во все глаза: на куче белых обломков стоял пожилой человек в черной мантии и высоком фиолетовом колпаке. Пришелец небрежно махнул рукой, и шум голосов стих. Доган чувствовал, как его тело застыло подобно льду, двигаться могли только глаза. Однако между замершими фигурами воинов металась темнокожая горбатая фигура.
- Это кто такой прыткий? – прищурился гость из купола.
- Я – Куян, колдун племени така, - ответил запыхавшийся горбун.
- Ты готов сразиться с черным магом? – ехидно поинтересовался пришелец.
- Убирайся прочь! – гневно крикнул островитянин и резко присел, уворачиваясь от тонкой желтой молнии, протянувшейся к нему от ладони мага.
      Отчаянными заячьями скачками метался Куян по овальной площадке, а черный маг гонял его то молниями, то летящими прозрачными иглами, то липкими лиловыми шарами, которые с чмоканьем присасывались к камненным глыбам и через несколько секунд громко взрывались, рассыпаясь калейдоскопом разноцветных искр. Мелкие каменные осколки далеко разлетались и несколько раз больно секли тело Догана. Ему казалось, что маг не торопится расправиться с беспомощным противником.
     Обессиленный горбун уронил свой кривой посох и упал ничком, в ужасе закрыв голову обеими руками. Тягостный стон словно освободил замерших людей. Все смотрели на обломки купола, где стройный юноша  сначала аккуратно положил черного мага на груду изогнутых осколков, затем выдернул из его поясницы кинжал, и, неторопливо вытерев лезвие о черную мантию, убрал в ножны.
     - Принц Квин! – восторженно крикнул Адем.
Рядом с принцем появился сопровождавший его Метин.
  Ришетта смотрела, широко раскрыв от удивления огромные зеленые глаза. Ее длинные пушистые ресницы трепетали, тонкие ноздри маленького носика раздувались, а четко очерченные пухлые губы слегка раскрылись, открыв ровные белоснежные зубки. Перед ней и всем племенем така спокойно стоял наследный принц империи, одетый в простые холщовые штаны и тонкую белую рубашку. Островитяне теперь смотрели на своего вождя. Хамир сделал несколько шагов вперед и оказался перед Квином.
- Какое родство у тебя с императором Нолланом? – теперь голос черного гиганта был тих и спокоен.
- Я – его внук.
   Вождь склонил свою голову.
- Я благодарю тебя, принц, за спасение племени от черного колдуна. Ты будешь моим первым советником на острове Быка.
- Мне нужно как-то вернуться в Халлу.
- Эй, воины! – вождь поднял руку.
- Принесите сюда второй трон! 
       В центре овальной  площадки на плетеных из гибких прутьев широких креслах сидели рядом высокий седой старик в леопардовой шкуре, голову которого венчал высокий убор из отливающих металлом птичьих перьев, скрепленный горизонтальной алой лентой, украшенной огромным сияющим в лучах Халлы изумрудом, и юноша в простых холщовых штанах и белой рубашке. Они спокойно смотрели друг на друга, и, боясь нарушить тишину, замерли и жители острова, и их гости. Наконец вождь негромко заговорил.
- Пятнадцать лет назад на мой остров шторм выбросил разбитую лодку с белыми людьми. Они были измучены борьбой с волнами и ветром и умирали от жажды. Наш колдун сказал мне, что их нужно съесть, но я не согласился, так как мне нужны были воины. Они были отважны и бились вместе с воинами така против пришельцев с острова Змеи. Мы защитили наш остров и утопили врагов в их собственной крови. Когда на победителей наши девушки одевали гирлянды цветов, моя дочь Куррагда выбрала белого сержанта. Колдун посоветовал убить его, но я не мог обидеть свою дочь. Куррагда стала женой белого человека, и моя душа пела, видя ее счастье. Но боги Халлы гневались на меня. Родив мне внука, моя дочь умерла. Все надежды были теперь связаны с Адемом. Однако белые люди были коварны, как черная мамба. Они тайно восстановили свою разбитую лодку и покинули остров, забрав моего внука. Я поклялся убивать всех белых пришельцев. Ты спас мое племя, и я готов нарушить свой обет. Но при условии, что горбатый Куян не будет требовать вашей смерти.
       Над площадью нависла тишина. Вождь и Квин молча смотрели друг на друга. Взметнулась вверх черная рука вождя:
- Где Куян?
Через несколько мгновений два высоких черных воина привели под руки горбатого колдуна. Его темное прежде лицо было пепельно-серым, губы посинели, он с трудом переставлял ноги.
- Что с тобой, колдун? – встревоженно спросил вождь.
- В мое сердце воткнулась заноза, руки и ноги холодеют.  Мне страшно, Хамир.
 Колдун повис на руках воинов, его голова бессильно упала на грудь. Вождь упруго поднялся с трона и быстро приложил руку к шее горбуна.
- А-а-а! – от вопля старого вождя по коже Догана побежали холодные мурашки.
- Наш колдун умер! Кто теперь будет толковать нам волю богов Халлы? Наш народ осиротел!
Хамир поднял руки к небесам.
- Куян хотел убить белых людей! Если за полчаса мы здесь не увидем знамения, то всех вас, пришельцы, ждет смерть!
     Вождь обессиленно опустился на свой трон, а над площадью раздавались печальные крики мужчин и рыдания женщин.
     Доган медленно продвигался к краю овальной площади и, достигнув его, оглянулся. Презрительный взгляд Ришетты ожег его словно плетью, но мальчик тут же нырнул под сень акациевого леса и стремглав побежал между белесыми стволами в ту сторону, где слабо слышался шум океанского прибоя. Он мчался мимо огромных яркокрасных цветков раффлезий, мимо гигантских папоротников и колючих опунций, бежал под истошные крики обезьян и рычание леопарда. Споткнувшись о выпирающий корень бугенвиллии, Доган кубарем вылетел из-под полога леса на песчаный пляж и упал прямо под ноги тяжело бредущего по песку старого Проута.
- Бросили меня одного! – горько пожаловался старик.
- Нет конца моим несчастьям!
Доган медленно встал и начал неторопливо отряхивать обсыпанные песком штаны.
- Злая судьба привела меня на этот остров! – продолжал ныть бывший маг.
- Где я найду кусок хлеба, глоток вина или молока?
- Скажи мне, Проут, если бы тебе предложили стать колдуном племени и жить на этом острове, ты бы согласился?
- А какие обязанности у колдуна? – насторожился старик.
- Нужно толковать волю богов Халлы. Ну, иногда показывать чудеса.
- А племя очень кровожадное?
- Предыдущий колдун умер от старости, - слукавил мальчик.
- Что же! Веди меня к ним! – оживился бывший маг.
  По дороге через лес Доган посвятил Проута в последние события, и весь путь до овальной площади старик напряженно морщил свой бледный лоб, не обращая внимания ни на роскошные цветы, ни на крики диких животных.
       На площади черные воины окружили пришельцев. Даже возле принца появились копьеносцы, но он не обращал на них никакого внимания и спокойно слушал, как возмущенный Адем спорит со своим дедом.
- Осталось пять минут! – провозгласил Хамир, поглядывая на тени от шестов.
Из акациевой рощи появился Доган и на глазах изумленного племени и белых пришельцев начал медленно танцевать на краю овальной площади, сильно раскачивая бедрами и негромко напевая ритмичый мотив.
- Это что такое? – не выдержал старый вождь.
- Я! Я! Я!  Зна- ме-ни-я! – самозабвенно выводил мальчик, щелкая пальцами и тряся головой.
- Что-то не очень похоже! – скривился Хамир.
- Слов-но ржав-чи-на на нож,
  Слов-но ли-хо-рад-ки дрожь,
  Как сквозь де-ре-во ко-лун,
  К вам сей-час при-дет кол-дун, -
теперь Доган пел во весь голос, по-прежнему танцуя свой ритмичный медленный танец.
Когда все глаза скрестились на тонкой фигурке мальчика, рядом с ним неожиданно появился худой старик с растрепанной гривой седых волос.
Вождь поморщился:
- Он же белый!
- Ах! – островитяне испуганно сделали шаг назад, глядя как лицо мага чернеет у них на глазах.
- Кто ты? – Хамир скептично поджимал губы.
- Я – Проут, вестник богов Халлы.
Голова старика увеличилась в размерах и стала полупрозрачной. Его глаза засверкали желтым огнем, синие губы раскрылись и из них дразняще высунулся тонкий  длинный розовый язык.
Лицо вождя посерело, люди на площади падали ниц и закрывали головы руками.
- Как я узнаю, что ты говоришь правду?
- Ты много раз испытывал терпение богов Халлы. Ты не слушал Куяна, и боги забрали у тебя внука. Теперь ты не слушаешь Проута, и боги вновь заберут Адема.
Хамир вскочил на ноги и прижал руки к груди:
- Пожалуйста, спаси моего внука! Ты будешь жить в лучшей хижине, лучшие мясо, молоко и фрукты будут доставлять тебе ежедневно, самая красивая девушка станет твоей женой!
- Э-э-э, нет! Меня на этот трюк не поймаешь! Нет ли у тебя симпатичной хозяйственной вдовушки средних лет?
- Твоя мудрость достойна уважения, Проут! Все будет сделано так, как ты скажешь.
- Тогда выдели гостям дом для отдыха, а мы с тобой пойдем смотреть хижину для меня.
                Квина и его спутников провожали чернокожие воины, но вокруг Догана вились подростки, причем девчонки норовили погладить его по голому плечу. Наконец, самая смелая островитянка схватила его за руку.
- Чего ты хочешь? – с улыбкой спросил мальчик.
- Научи нас петь и танцевать так, как ты! – взмолилась стройная гибкая красавица.
- Хорошо! Когда на небе появятся звезды, приходите на овальную площадь!
Приносите с собой поленья для большого костра.
       Только после этого обещания стайка чернокожих ребят рассеялась, а принц со своими спутниками оказался перед большим домом, стоящим на краю деревни. Его крыша была сделана из пальмовых листьев, а стены были обтянуты выделаными шкурами. Внутри дом разделялся перегородкой на две части, и меньшую, по предложению Квина, заняла Ришетта. В большой комнате лежало несколько кип шкур, стояли сделанные из тыкв сосуды с местным пивом, молоком и водой. Воины ушли, показав короба с копченым и вяленым мясом, козьими сырами, фруктами, и голодные путешественники с удовольствием начали знакомиться с пищей островитян. Усталые от волнений гости острова  сумели немного поспать, но их сон прервали два важных седых старца в белых накидках, похожих на мантии, которые пришли за Квином и Адемом и увели их с собой.
   - А что за танцы ты будешь показывать вечером? – с бесстрастным лицом спросила Догана юная герцогиня.
   - Тебе будет неинтересно, - зевнув, ответил мальчик, - я ведь не знаю бальных танцев. Придумаю что-нибудь для островитян. 
   - Я вижу, ты считаешь себя слишком умным. А какого ты происхождения? – гордо подняв подбородок, задала вопрос девочка.   
- Я сын двоюрной сестры второго брата племянника дяди своячнецы седьмого императора Ортанора! – надув щеки важно заявил Доган.
- Правда? – Ришетта растерянно посмотрела на Метина.
- Абсолютно! Я слуга его высочества Догана. Моя должность – смотритель императорского кота.   
- Ой! Покажи мне императорского кота! – взмолилась девочка.
Когда на свет из-за пазухи Метина появился Пушок, Ришетта всплеснула руками.
- Ты плохо ухаживаешь за императорским котом! – безапеляционно заявила она.
Не слушая возражений, юная герцогиня напоила Пушка козьим молоком, расчесала его драную шкурку своим гребешком, повязала на шею белый атласный бантик, и нежно гладила, держа у себя на коленях.
- Чего ты мурлыкаешь? - строго глядя на котенка, спросил Доган.
- Будь ты простым котом, герцогиня побрезговала бы и пальчиком тебя тронуть!
- Вот перепутает она тебя с обычным котом и выгонит! – добавил Метин.
- Да что же я не смогу отличить императорского кота от обычного? – возмутилась Ришетта.
- Кстати, а как его зовут?
Метин беспомощно взглянул на друга.
- Прошу всех встать, когда произносится имя императорского кота! – торжественно заявил Доган.
Ришетта немедленно спрыгнула с кипы шкур и с почтением смотрела на развалившегося на боку мурлычущего котенка.
- Принц Пуншерон Валькервиль Галахад третий, граф фон Гольденберг, барон Коти – торжественно во весь голос объявил самозванный родственник императора Ортанора.
Перепуганный кот вскочил на лапы, а мальчики согнулись в почтительном поклоне, слегка выставив вперед левую ногу. Глядя на них, Ришетта тоже сделала изящный реверанс, не заметив язвительных ухмылок мальчишек.
- А почему он граф и барон? – поинтересовалась девочка.
- Граф Гольденберг и барон Коти были бездетны. С разрешения императора они сделали своим наследником его любимца. По эдикту императора Ортанора девушка, вышедшая за него замуж, сразу становится принцессой, графиней и баронессой и наследницей имений Гольденбергов и Коти.
   Глядя на друга, Метин покрутил указательным пальцем у своего виска. Тот покаянно развел руками. Однако Ришетта не заметила жестикуляции мальчиков и снова сделала реверанс.
- Ваше высочество, вы не будете возражать, если я сяду рядом с вами?
Пушок не возражал, и воркующая девочка устроилась на шкурах рядом с ним, нежно поглаживая животик и шейку развалившегося на спине животного.
Вытащив Догана за дверь, Метин, задыхаясь от смеха, спросил:
- Зачем ты это сделал?
- Стало ее жалко. Ей было так плохо в компании простолюдинов!
- Так она теперь захочет замуж! – вздрагивая как от судорог, прошептал Метин.
- Может быть, Пушок не согласится? – серьезно спросил Доган.
Увидев выходящую на крыльцо Ришетту, Метин выпучил глаза и мгновенно закрыл рот двумя руками. Его плечи тряслись, из глаз текли слезы, лицо приобрело малиновый цвет.
- Что это с ним? – высокомерно спросила юная герцогиня.
- Переживает, что оставил вас с принцем наедине, - мрачно ответил новоиспеченный ортанорец.
    Ришетта гордо вздернула свой маленький носик:
- Его высочество послал меня за медом!
Легкой походкой она прошла мимо остобеневших мальчиков и скрылась за поворотом улицы. 
          К вечеру вернувшиеся Квин и Адем с удивлением увидели танцующих мальчиков.
- Что это у вас за праздник и где Ришетта? – спросил принц.
- Ришетта с Пушком у себя в комнате, а я обещал местным девицам научить их своему танцу. Теперь приходится его придумывать.
- И когда урок? – заинтересовался Адем.
- Через полчаса на овальной площади, - развел руками Доган.
- Идите все, - подумав, предложил Квин.
- При случае задайте вопрос: можно ли как-нибудь покинуть остров?
           Темно-синее небо было усеяно мириадами серебряных звезд, которые совершенно не помогали искать дорогу, но Догану, Адему и Метину было хорошо видно яркое пламя костра, разложенного на овальной площади. Всего пару раз споткнувшись, мальчишки вышли на освещенное пространство. Десятки пар сверкающих отраженным светом костра глаз юных островитян и островитянок смотрели на них. Доган чувствовал, как внимание зрителей расправляет неведомые уголки его души. Вдохновение
подхватывало его могучими крыльями и несло в небо. Когда Адем и Метин сели среди дюжины стройных девчонок, он вышел к костру.
- Внимание! Хлопайте в ладоши и топайте в такт моим словам.

- Та-та, та-та-та. Та-та, та-та-та…
Доган начал танцевать. Он покачивал бедрами, плечами, переступал с ноги на ногу. Когда звуки хлопков стали громкими, как будто зазвучали большие барабаны, он закрыл глаза и запел речитативом.

С черненькой девочкой с грудью упругой
В пару сойдусь у большого костра.
Будет она мне хорошей подругой,
Мы протанцуем всю ночь до утра.

Я обнимаю прекрасное тело,
Чувствую танца ритм огневой.
Нашим родителям нет до нас дела,
А мы танцуем вместе с тобой!

Ты грациозна, легка и прекрасна.
Будь же сегодня со мною добра!
Встретились мы у костра не напрасно
И протанцуем всю ночь до утра!

Доган почувствовал, как нежная прохладная рука коснулась его груди. Он открыл глаза и увидел, как вокруг него танцуют десятки юных стройных островитян, с легкостью уловивших ритм и рисунок танца. Прекрасная полуобнаженная девушка протянула ему небольшой круглый сосуд:
- Выпей глоток!
Напиток был прохладным, кисло-сладким на вкус, но после пары глотков почему-то начало кружиться звездное небо.
Теплые нежные губы прижались к его щеке, от нежного шепота по коже поползли мурашки:
- Пой еще! Пой!

Догану казалось, что его голос вместе с искрами большого костра летит к небесам.

В танце к тебе я почти прикасаюсь,
Губы все ближе, наверно пора!
С тихим восторгом к тебе прижимаюсь,
Мы протанцуем с тобой до утра!

Восторженые визги девчонок после каждого куплета подстегивали Догана.

Словно лианы сплелись мы с тобою,
Губы влажны и ладошка мокра,
В мире огромном осталось нас двое,
Мы протанцуем всю ночь до утра.

 Вихрь танца, кисло-сладкий напиток, вращение звездного неба, сладкие поцелуи и заветные касания – это была лучшая ночь в жизни юного певца.

           Тупая боль сверлила мозг, сухость во рту была резкой и неприятной. Доган с трудом открыл глаза. В полутьме раннего утра над ним нависал потолок из серых сухих пальмовых листьев. По выделанной шкуре, заменявшей стену, к мальчику ползла маленькая зеленая ящерица.
- Уйди! – мучительно простонал Доган и вяло махнул ставшей такой тяжелой рукой.
- Однако с утра ты менее общителен, - звонкий голос Метина больно отражался внутри черепной коробки.
- Что со мной?
- Первая отпускная болезнь пехотинца – похмелье.
- Я сейчас умру!
- На, выпей глоток! – сердобольный друг протянул небольшой круглый сосуд.
- Не-ет! – Доган с ужасом отталкивал руку дающего.
- Не бойся! Выпей пару глотков, и тебе станет легче!
       Сопротивляться не было сил. Кисло-сладкий напиток потек в воспаленное горло. Сначала пропала сухость во рту, затем пожиравшие мозг крысы куда-то исчезли. Доган с облегчением приподнялся на локте. Перед ним сидел улыбающийся Метин.
- Ну как, страдалец?
- Я отравился?
- Нет. Просто вчера ты зажигал на овальной площади и стал просто идолом для местной молодежи. Девчонки тебя обнимали, целовали, обглаживали. Мы с Адемом уже начали бояться, что нашего друга утащат в заросли акаций, но выручило местное пиво. Когда ты упал в виде бревна, твои визжащие поклонницы разрешили забрать неподвижное тело.
- А как вы?
- А что мы по сравнению с кумиром острова? – съязвил Метин.
- Нам и пива никто не предложил.
- Зато никаких мучений! – Доган передернулся от отвращения.
- Вчера ты так не думал!
- Да я пытался выполнить задание принца и выведать что-нибудь о способе покинуть остров.
- Да-да! – иронично заметил Метин.
- Ты так обглаживал ладонями груди и ягодицы черных красавиц! Наверное, представлял себе белые корабли, плывущие по темным волнам.
- Вот пакость какая! Оказывается, самое интересное я не помню!
- А что же ты помнишь?
- Почему-то стучит ритмом одна фраза: большого прилива ждите и к Белой скале идите. Кстати, а где Адем?
- Сопровождает герцогиню Ришетту на прогулке. А она выгуливает Принца Пуншерона Валькервиля Галахада третьего, графа фон Гольденберга, барона Коти.
- О боги! Ведь это была шутка!
- Ты шути аккуратнее, а то тебя сделают местным божеством и не отпустят с острова!
- Квин не ругал меня?
- Все впереди. Может быть, простит, если откроем тайну Белой скалы?
      Доган решительно поднялся на ноги.
- Пойдешь со мной?
- Конечно! А то вдруг встретишь черных девушек с пивом!
- Хорошо, когда есть верный друг! Даже если он любит вставлять тебе занозы в задницу!
     Продолжая обмениваться колкостями, друзья вышли из большой хижины. Навстречу им шла пожилая островитянка необъятных размеров. Ее платьем, сшитым из шкур антилоп, можно было обтянуть стену небольшого дома.
- Доброе утро, госпожа! – вежливо поклонился Доган.
- Это ты вчера устроил танцы на площади? – неприветливо буркнула женщина.
- Не он! – пискнул Метин.
- Это я! – склонил голову незадачливый массовик-затейник.
- Это ты вскружил голову моей дочери? – матрона уперла толстые руки в необъятные бока.
- Эта лесная белка все утро только о тебе и говорит!
- Странно! – Доган смотрел на женщину честными широко открытыми глазами.
- Мы с ней вчера весь вечер говорили о вас!
- Обо мне?! – изумлению дамы не было предела.
- Вы мне так снились всю ночь, что утром я забыл ваше прекрасное имя!
  Брови Метина поднялись так высоко, что почти коснулись его волос.
- Я – Макхамба, - женщина недоверчиво смотрела на Догана.
- Вчера мне удалось узнать, что никогда на этом острове не было женщины прекраснее Макхамбы. Все мужчины мечтали ввести ее в свой дом и повесить на роскошную грудь гирлянду цветов.
   Толстые черные руки, напоминающие ноги бегемота, медленно сползали с боков вниз.
- Самые смелые юноши мечтали только о Макхамбе, и часто упускали добычу, сравнивая грациознейших антилоп с нею.
Метин, с ужасом глядя на друга, тщетно пытался сглотнуть ком в горле.
- Бабочки и пчелы вместо чудесно пахнувших цветков садились Макхамбе на плечи, потому что не было аромата прекраснее запаха ее тела.
    На широком лоснящемся от пота лице запечатлелось мечтательное выражение.
- Когда Макхамба выходила на свет Халлы, боги набрасывали на светило покрывало из облаков, чтобы оно не мешало мужчинам смотреть на яркий блеск ее прекрасных глаз.
  В заплывших маленьких глазах мутно-коричневого цвета навернулись слезы.
- Лучший воин острова увидел колыхание стройных упругих ягодиц Макхамбы и потерял покой. Любовь заполнила его сердце так, что оно рвалось наружу из могучей груди.
   Толстые короткие черные пальцы судорожно переплелись и прижались к широкому плоскому носу, на котором повисла первая слезинка.
- Влюбленный воин ушел к Белой скале, чтобы сделать Макхамбе свадебный подарок. Но напрасно ждала его прекрасная девушка, он не вернулся!
- Ты, наверное, белый колдун, - прошептала плачущая женщина.
- Я словно вернулась в свою молодость, я так ждала моего Калунгу!
- Мы можем сходить к Белой скале и поискать следы Калунги, - пробормотал смущенный волнением Макхамбы Доган.
- Вы не дойдете до Белой скалы!
- Почему? – вступил в разговор Метин.
- Белая скала окружена водой. Она стоит в центре лагуны. Может быть, поэтому и не вернулся Калунга!
  - И все же мы попытаемся! – тихо сказал Доган.
  Теперь они знали, куда нужно идти. Входя в рощу акаций, мальчики обернулись. Расстроенная старая женщина стояла на том же месте и смотрела им вслед.
      Мальчики шли к центру острова, ориентируясь так, чтобы шум прибоя звучал из-за их спин. Лес белесых стволов акаций сменили ярко зеленые, усыпанные нежно-лиловыми цветами кустарники гибискуса, над которыми летали бабочки с большими золотистыми крылышками.
- Доган, смотри какая пятнистая лиана! – Метин сделал шаг к длинной ветке и замер: лиана начала шевелиться.
   Между плотных резных  зеленых листьев показалась узкая бурая голова с белесыми полосами вокруг круглых блестящих глаз.
- Змея! – Метин отпрыгнул в сторону.
- Ядовитая? – Доган почувствовал, как по его спине пробегает холодок первобытного страха.
- Кто ее знает! Лучше не проверять!
Бывшие курсанты осторожно пятились назад, не выпуская из глаз слегка покачивающуюся  голову пятнистой рептилии. Когда немигающие круглые глаза исчезли, закрытые зеленой стеною листвы, мальчики облегченно переглянулись и продолжили свой путь, внимательно осматривая и слой опавшей листвы, и ветви деревьев и кустарников. Они одновременно остановились у высокого сухого дерева, разглядывая висящий из дупла пушистый хвост. Его полосатая  черно-белая расцветка была видна издалека, казалось, что хозяин требует, чтобы путники остановились.
- Кошка? – Доган недоуменно смотрел на висящий хвост.
Метин поднял  лежащий под деревом тяжелый сук и сильно ударил по стволу. Хвост молниеносно исчез, а из дупла показалась остроносая серая мордочка с высокими ушами и блестящими круглыми глазами. Белые пятна на щеках переходили в черные полоски.
- Это генета, - уверенно заявил Метин.
Услышав свое имя, зверек презрительно фыркнул и скрылся в дупле.
- Почему она сердитая такая? – улыбнулся Доган.
- Похоже, что я ее разбудил, - осторожно прислоняя сук к дереву, ответил его друг.
       Через час неторопливой ходьбы  лес поредел, и друзья вышли на искрящийся в ярких лучах Халлы песчаный берег. Перед ними раскинулась гладь огромной лагуны, лазурным кольцом охватывающая небольшой остров, в центре которого возвышалась скала молочно-белого цвета.
- Вот она, Белая скала! – торжественно объявил Доган.
- И как к ней добраться?
Мальчики стали озадаченно оглядываться.
- Вот! – Доган торжествующе указал на лежащий на песке сухой сучковатый ствол, под лучами Халлы принявший пепельно-серый цвет. 
- Да он нас не выдержит! – засомневался Метин.
- А мы не будем влезать на него! Повесим на верхние сучки одежду и поплывем, держась за нижние.
С сомнением покачав головой, Метин стал раздеваться. Через пару минут друзья столкнули сухое дерево в теплую воду, закрепили свою одежду и начали грести руками, медленно продвигая свой дредноут к острову Белой скалы. Через десять минут приятного плавания серый ветвистый корабль был на середине водного препятствия.
- Видишь, как хорошо я продумал переправу! – гордо заявил Доган.
Кудахчущие звуки, издаваемые в ответ Метином, сильно его озадачили, и мальчик повернул голову назад к покинутому ими берегу. По их следам к лагуне спускались два огромных крокодила, неторопливо переваливаясь на когтистых лапах. Оказавшись в воде, они стремительно поплыли к сучковатому дереву, которое, как теперь казалось перепуганным друзьям, совсем перестало двигаться.   
- Что будем делать?! – спросил побледневший Метин.
- Ломай сучок поострее. Будем целиться в глаз, - без особой надежды ответил Доган.
Судорожно сжимая в кулаке жалкие куски дерева, мальчики с ужасом наблюдали за приближающимися чудовищами. Над водой выступали шипастые спины и макушки голов с холодными беспощадными глазами. Словно притягиваемые магнитом, крокодилы неумолимо приближались к своим жертвам. Доган с отчаяньем подтянулся повыше и занес над головой свой жалкий сучок, встречая подплывающее чудовище.
     С громким всплеском из-под крокодила показались огромные челюсти, схватившие его поперек тела. Через мгновение бронированная тварь исчезла, оставив после себя лишь расходящиеся кругами по глади лагуны небольшие волны. Второй крокодил повернул к берегу лагуны. Он отчаянно работал плоским хвостом и стремительно разрезал поверхность воды. Однако далеко уплыть рептилии не удалось. Вновь с громким всплеском появились чудовищные челюсти, и извивающийся хищник исчез под водой. Не сговариваясь, друзья очаянно начали грести руками, продвигая дерево к острову Белой скалы. Когда оно коснулось берега, мальчишки молниеносно сорвали с сучьев свою одежду и стремглав отбежали от воды.
- Знаешь, - тихо сказал бледный как смерть Метин, - если бы мы не были в воде, я бы подумал, что описался.
- Я завидую твоей выдержке. Не скажу, о чем подумал я, - хрипло ответил Доган.
     Одевшись, и все еще щелкая зубами от пережитого страха, друзья направились по каменистой поверхности острова к скале, которая словно огромный белый острый клык возвышалась над ними. Сотни белых чаек, плохо заметных издалека, гнездились на маленьких карнизах. С тоскливыми криками слетали они со своих мест и парили над гостями, встревоженные их визитом.
- Что-то мне не по себе, - пробормотал Метин.
- Хочешь вернуться назад? – с сарказмом спросил Доган.
- Нет уж! Только вперед! – мрачно заметил его друг. 
      Обогнув острое белое ребро, мальчики оказались на берегу небольшой бухты. Они с восторгом смотрели на одномачтовый шлюп, стоящий на якоре так близко от скалы, что, казалось, касался ее правым бортом.
- Эй! Моряки! – друзья прыгали и размахивали руками.
На корабле не шевельнулась ни одна снасть.
- Что будем делать? – Метин задумчиво чесал мокрые волосы на затылке.
- Давай-ка заберемся на корабль!
- В воду я не полезу! – ужас в глазах друга был таким выразительным, что Доган немедленно кивнул головой.
- Не нужно в воду! Мы поднимемся на складку Белой скалы, а оттуда спрыгнем на палубу.
       Гладкая кварцевая складка начиналась на уровне плеч. Подсадив Метина, Доган помог ему забраться, а потом с помощью друга вскарабкался туда сам. Прижимаясь к отвесной белой стене, мальчики поднимались вверх и приближались к кораблю. Когда они поравнялись с его корпусом, то оказались на высоте реи. Прыгать на палубу было страшно. Доган увидел натянутый под наклоном фал и задумался.
- Высоко! – пожаловался Метин.
- Делай как я!
Доган скинул рубашку и, держа ее в руках, прыгнул на проходящий совсем рядом фал. Он крепко вцепился в него и съехал, скользя  на рубашке на палубу. Через несколько секунд к нему присоединился Метин.
- Рубашку испортил, - заметил он, отходя от фала и рассматривая порванную материю.
- Эй! Есть кто-нибудь на корабле? – крикнул Доган.
Ответа не было. Как он не прислушивался, кроме криков чаек, скрипа снастей и учащенного дыхания друга ничего не было слышно.
- Ничего, пойдем-ка поищем кого-нибудь в каюте.
По палубе шлюпа, сделаной из широких сосновых досок, мальчики отправились к кормовой надстройке. Три двери с красивой резьбой и блестящими медными ручками манили их воображение.
- Начнем с крайних, - предложил Доган.
Метин согласно кивнул головой.
  За левой дверью находился гальюн. За правой обнаружилась медная ванна, окруженная сундуками различных размеров, прикрепленных как к полу, так и к стенам. Внутри сундуков находились бруски мыла, мочалки, расчески, мешочки с лепестками цветков, сушеные фрукты, полотняные полотенца и чистое белье. Наконец, с горящими от любопытства глазами, мальчики открыли центральную дверь. Перед ними была каюта капитана корабля.
      Просторная комната, отделанная мореным дубом, была наполнена светом. Лучи Халлы проходили через небольшие квадратные стекла, которые были вставлены в позолоченные рамы и занимали почти всю кормовую стену. На тяжелом медном карнизе висели раздвинутые гардины. В центре комнаты стоял тяжелый круглый полированный стол, окруженный увесистым резным креслом черного дерева  и тремя квадратными стульями с решетчатыми спинками и тяжелыми круглыми ножками. У левой стены располагалась широкая кровать, из-под которой выглядывал сундук с выпуклой крышкой, окованный медными полосами. Всю правую стену занимал встроенный шкаф из черного дерева, поблескивающий медными ручками ящиков. Ящики были заполнены морскими картами, фонарями, связками свечей, тесаками и кинжалами, гусиными перьями, флаконами с чернилами и с духами, бутылками из прозрачного и непрозрачного стекла, амулетами и баночками с какими-то мазями. В нескольких ящиках хранились одежда и чистое белье. Отдельную полку занимала медная емкость, наполненная водой, в которой плавала закрепленная на пробке металлическая стрелка.
- Компас! – уверенно заявил Метин.
 С любопытством рассматривая имущество капитана, друзья не удержались и взяли себе по одному кинжалу.
Доган выбрал себе длинный обоюдоострый кинжал с копьевидным клинком, черенок которого был обмотан витой серебряной нитью. На крестовине, навершие оружия и на обоймице деревянных ножен были вытравлены изображения змеи. Кинжал, приглянувшийся Метину, выглядел богаче.  Лезвие в виде узкого треугольника было инкрустировано золотом, изогнутая крестовина несла на себе золотую бляху с рельефным изображением дерущихся псов, навершие было украшено большим рубином. Кожаные ножны этого кинжала были закреплены на узком кожанном ремне, который Метин немедленно нацепил на себя.
- У меня такое чувство, что, надев кинжал, я сразу стал и старше, и сильнее, - удивленно заметил он.
- Ничего странного, - откликнулся Доган, - старше ты становишься каждую секунду, а с кинжалом можно стать опасным даже для опытного воина.
      Когда ящики были исследованы, друзья подняли на стол тяжелый сундук. Он был сделан искусным столяром из твердого красного дерева. Поверхность изогнутой крышки и боковых стенок украшала выпуклая резьба. По ним извивались гибкие лозы, увешанные кистями крупного винограда. Крышка была заперта, но резной ключ торчал из замочной скважины. Сделав два  поворота, Доган услышал щелчок и затем легко поднял крышку. В сундуке лежали несколько холщевых мешочков, три запечатанных пакета и книга в кожаной обложке. В мешочках обнаружились золотые монеты, пакеты внимания мальчиков не привлекли, а вот книга была немедленно открыта. Она оказалась судовым журналом, который Метин начал вслух зачитывать.
-    3 адвара.
Отплываем от порта Буккура на шлюпе «Корона». Идем к острову Лири, чтобы поймать детеныша дракона.  На борту принц Делор, капитан Гинт, трое слуг принца и восемь матросов.
- Отплыли месяц назад, - заметил Доган, слушающий друга с горящими от живейшего интереса глазами.
-   5 адвара.
Прошли пролив Тиррент. Курс – галфвинд. Ветер усиливается.
     7 адвара.
Взяли три рифа на парусах. Приближается шторм.
     9 адвара.
Паруса спущены. Ураганный ветер норд-вест.
    10 адвара.
На правом траверзе – тонущий корабль. Помощь оказать не можем.
      11 адвара.
Ветер стихает. Прямо по курсу неизвестный остров.
       12 адвара.
Остров оказался атоллом. Вошли в лагуну на закате, встали на якорь у белой скалы.
       13 адвара.
Вахтенный матрос исчез. Принц Делор с тремя слугами и четырьмя матросами отправился на рекогносцировку острова.
       15 адвара.
Я, капитан Гинт и матрос Крук на ялике отправляемся на остров в поисках принца Делора.
- Это все? – недоверчиво спросил Доган, когда его друг замолчал.
- Все, - растерянно ответил Метин, зябко пожимая плечами.
- Как же так? Судя по журналу, на борту должны были остаться два матроса.
- Похоже, что их сожрал тот же, кто выкрал пропавшего вахтенного матроса. 
- Ты думаешь, что это любитель крокодилов? – дрогнувшим голосом спросил Доган.
 - Как вспомню его челюсти, так мурашки бегут по коже! – побледневшее лицо Метина напоминало скорбную маску.
- Нужно плыть на остров. Возьмем принца, Адема, Ришетту и вернемся на корабль. Это наш единственный способ покинуть это страшное место.
- Как только я коснусь воды, то умру от страха, - шепот друга Доган расслышал с большим трудом.
- Во-первых, увидев финиш заплыва второго крокодила, я разучился плавать. Во-вторых, оставаться здесь – это ждать в гости того, кто съел матросов. Пойдем, поищем лодку покрепче и побольше.
     Мальчики вышли на палубу и прошли вдоль левого борта. Пустые шлюпбалки свисали над водой. Правый борт находился на расстоянии восьми  локтей от Белой скалы, зато большая четырехвесельная шлюпка во всей своей красе висела на талях. Освободив стопоры, друзья наклонили шлюпбалки и вывесили лодку над водой. Она покачивалась, и ее борт слегка постукивал по скале.
- Крути лебедку! – скомандовал Доган.
С тихим скрипом уходили за борт прочные тросы, и скоро громкий всплеск стал сигналом того, что спуск завершен. Метин высвободил штормтрап и бросил его в шлюпку. Тетивы трапа были из толстого каната, а балясины – деревянными дощечками, поэтому спуск в лодку для мальчишек проблемой не стал. Отцепив шлюпку от корабля, друзья, упираясь веслами в скалу и борт  судна, вывели ее из узкого места. Беглый осмотр порадовал новых матросов: в лодке кроме четырех весел они обнаружили небольшой якорь с прочным тросом, багор, два топора и бачок с питьевой водой.
- Я просто так зубастику не дамся! – сумрачно заявил Метин, перекладывая большой топор к себе под ноги.
Доган с сомнением посмотрел на него, но тоже переложил инструмент поближе.
      Дружно загребая веслами каждый со своей стороны, мальчики направили шлюпку к берегу и скоро с огромным облегчением достигли его. Они привязали лодку к стоящей недалеко от воды пальме и быстро побежали знакомым путем в деревню островитян. 
    Возле их хижины стояли Ришетта и Адем, держа в руках слегка натянутый прямоугольный кусок выделанной шкуры антилопы. В нем как в гамаке вольготно раскинулся Пушок, выставив свой надувшийся животик.
- Что это ты делаешь, друг? – поинтересовался Доган.
Адем стыдливо пожал плечами.
- Тише ты! – зашипела Ришетта, - не видишь – принц отдыхает!
С сочувствием взглянув на Адема, друзья вошли в дом. Принц Квин стоял у стены и задумчиво смотрел на светло-коричневый рисунок, изображавший охоту на антилопу. Услышав шаги, он обернулся.
- Где были, воины?
- У Белой скалы, - улыбаясь, ответил Доган.
- Я должен принести вам извинения, ребята. Вождь, скорее всего, сохранит нам жизнь, и мы будем первыми белыми людьми, выжившими на этом острове. Отсюда выбраться не удастся. Корабли сюда попадают только в разбитом виде. Нам придется стать островитянами на долгие годы. К Белой скале ходить нельзя, это табу. Есть еще немало запретов и правил, которые нужно будет запомнить.
- Мы можем выбраться с острова, - выпалил Доган.
- Как? – глаза Квина загорелись надеждой.
- У Белой скалы стоит неповрежденный одномачтовый корабль без экипажа.
- Мы не сможем управлять им, - с сожалением произнес принц.
- Но там есть компас и карты, - вступил в разговор Метин.
- А кто умеет ими пользоваться? Кто будет ставить паруса? Кто выберет правильный курс?
- Мы нашли судовой журнал! Там записано, что на остров две недели назад высадились принц Делор, капитан Гинт, трое слуг и пять матросов.
- Что ж, - Квин задумчиво посмотрел в горевшие глаза ребят, сегодня вождь ждет нас в своем дворце. Он собирается задать несколько вопросов. Спросим и мы его о Делоре, Гинте и их спутниках.
      К вождю Квин повел Адема, Догана, Метина и Ришетту. Юная герцогиня хотела взять с собой принца Пуншерона, но улыбающийся Квин ответил отказом, объяснив это плохими отношениями кота с колдуном племени.
Оставив своему любимцу плошку молока и тарелку с лучшими кусочками мяса, Ришетта, скрепя сердце, оставила его в хижине.
      Дворец располагался в центре деревни и представлял собой огромный круглый деревянный дом с узкими окнами, стены которого представляли частокол, увешанный разукрашенными шкурами, а крыша по виду напоминала невысокий конус, крытый сухими пальмовыми листьями. Возле широкого входа, завешенного шкурами леопардов, стояли высокие черные воины с длинными копьями. Они проводили посетителей внутрь. Большая белая полотняная стена, украшенная темно-красными рисунками охотничьей тематики, делила дворец на две части.
- Похоже на парус! – не удержался Доган.
- Думаю, что у острова разбилось немало кораблей, - кивнул головой Квин.
Из-за надрезанного куска парусины, служившего дверью, показался Проут. Он был в роскошной мантии из леопардовой шкуры, на голове у старика была мягкая шляпа с пером, а в руках высокий посох, украшенный резьбой.
- Вы пришли вовремя!
- Вижу, великий колдун, что ты пользуешься большим уважением по сравнению с Куяном, - заметил Квин.
- Да, вождь открыл мне свою сокровищницу. Я даже нашел там пару удобных шляп по последней столичной моде.
- Не знаешь ли ты чего-нибудь о судьбе недавно высадившихся на этом острове моряков?
- Я знаю очень много! – надул щеки Проут. – Заходите!
Вторая часть дворца была высоким залом, украшенным шкурами и черепами, самый примечательный из которых служил основанием высокого трона. Это был череп хищной рептилии огромного размера, острые зубы устрашающего вида торчали из выбеленных ветром челюстей. Сам трон представлял собой тяжелое кресло с высокой спинкой, которое, по мнению Догана, могло украшать каюту капитана какого-нибудь корабля. В кресле величественно сидел вождь Хамир, который на этот раз был в простой белой юбке. На его голове была своеобразная корона, сделанная из челюсти какого-то хищника, а зубцами служили клыки необычайной длины. На груди вождя на простом шнурке висела медная бляха сержанта легкой пехоты.
     Когда гости остановились перед троном, Хамир поднял руку. В зале наступила напряженная тишина, и стоящие вдоль стен и вокруг натянутого на колышки большого круглого куска парусины черные воины казались высеченными из камня изваяниями.
- Согласно обычаю, белые люди должны быть казнены. Что скажешь, принц Квин? – сурово спросил сидящий на троне старик.
- Ты – вождь, твоя воля выше обычаев и любых правил, - спокойно ответил юноша.
Новый колдун Проут сверкнул глазами и слегка кивнул головой.
- Один раз я оставил в живых белых людей, - задумчиво произнес Хамир, но они бежали, забрав моего внука.
- Разве ты, вождь, не рвался бы вернуться на свой остров, если бы боги забросили тебя к белым людям? – Квин смотрел в темные глаза властителя острова, но не мог заметить никаких проявлений эмоций.
- А была бы польза для белых людей от того, что я вернулся на свой остров? Не равносильны ли побег гостя или его смерть для хозяев? – жестко спросил Хамир.
- Гнездятся  ли на твоем острове перелетные птицы? – задумчиво спросил юноша.
- Да, большой венценосный журавль выводит здесь своих птенцов.
- Почему ты не прикажешь разорить его гнезда, если он покидает остров?
Вождь задумался, его высокий  лоб прорезали морщины. Доган чувствовал, как по спине ползут мурашки и спазм сжимает его желудок. Он понимал, что сейчас решается судьба их команды.
- Что скажешь, колдун? – резко спросил Хамир.
На лице старика Проута блеснули глаза.
- Сегодня я раскину амулеты. Воля богов будет известна завтра на рассвете, - важно ответил он.
- Пусть будет так, - согласился вождь, - воины отведут белых людей в хижину. Мой внук останется со мной.
Адем выпрямился и возмущенно сверкнул глазами, но принц успокоил его, положив руку на плечо.
- Ты же разрешишь ему потанцевать с молодежью?
Вождь усмехнулся.
- Разрешу. Среди твоих спутников есть один властитель девичьих грез с пушистыми ресницами. Сегодня все девушки острова поют его песню:
Ты грациозна, легка и прекрасна.
Будь же сегодня со мною добра!
Встретились мы у костра не напрасно
И протанцуем всю ночь до утра!
     Хамир негромко спел куплет, прищелкивая пальцами. Доган чувствовал, как на нем скрестились взгляды: любопытные - у островитян, сочувственные - у его друзей, удивленный – у Ришетты. Мальчику стало жарко от прилившейся к щекам крови.
- Кстати, - продолжил вождь, - сегодня я встретил старую Макхамбу, которую боятся даже злые носороги. Так она, смущаясь как юная дева, поведала мне о прекрасном юноше, который со своим другом пошел к Белой скале искать ее возлюбленного Калунгу. Кто этот герой, сумевший очаровать Макхамбу?
- Это я, - севшим голосом  ответил Доган.
- Нашел Калунгу? – взгляд Хамира был колючим.
- Нашел, - тяжело вздохнул мальчик, не обращая внимания на потрясенное выражение лица Метина.
- Где же он?  - с любопытством спросил вождь.
- Боги превратили его в морского дракона, - развел руками Доган.
Лицо вождя посерело, а над нижней губой широко открытого от изумления рта колдуна торчали желтые плоские зубы.
- Когда мы с Метином увидели Белую скалу, то сели на сухой ствол, оттолкнули его от берега и начали грести к ней. Когда мы добрались до середины лагуны, за нами бросились вдогонку два огромных крокодила. Мы были готовы прощаться с жизнью, как поверхность воды разверглась, высунулись огромные челюсти и схватили первого крокодила. Второй бросился к берегу, но далеко не уплыл. Морской дракон схватил его и утащил под воду. Ствол, на котором мы сидели, подтолкнул огромный хвост, и наше дерево поплыло обратно к берегу.
- А почему ты решил, что это Калунга? – просипел Хамир.
- Перед тем как нырнуть на дно дракон вздохнул и произнес одно слово: Макхамба!
     Пепельно-серое лицо вождя напоминало алебастровую маску. Проут с удивлением глядел на него, кусая тонкие бесцветные губы.
 - Сбывается древнее пророчество! – упавшим голосом тихо заговорил вождь.
- Когда самый храбрый воин племени будет предан и послан на смерть, когда его невеста прольет реки слез и потеряет свою красоту, когда утерянная кровь вождя вернется, придет дракон и отчаяние вползет в каждую хижину, разрывая сердца и убивая надежду.         
 - Нет! Не может быть! – заволновался старый Проут.
- Здесь что-то не так! – его рука с бледными тонкими пальцами подрагивала, раскачивая резной посох.
- Калунга сватался к моей сестре Макхамбе, - еле слышно прошелестели слова Хамира.
- Он был великим воином, и я испугался за свою власть. Я сказал, что отдам ему Макхамбу в жены, если он принесет ей в подарок камень, отколотый от Белой скалы. Калунга, как каждый островитянин, знал, что туда ходить нельзя потому, что на Белой скале живет смерть. Он долго смотрел на меня, затем молча повернулся и ушел. Больше я его не видел.
    Рука вождя легла на его горло, лоб покрыли капельки пота.
Словно яркая вспышка сознание Догана озарила пришедшая идея. Он сделал шаг в сторону и указал рукой на принца Квина.
- Что ты хочешь сказать? – скрипучим голосом спросил взволнованный колдун Проут, бросая  быстрые взгляды то на мальчика, то на онемевшего вождя.
- Принц Квин послан судьбой, чтобы спасти народ острова! – торжественно провозгласил Доган.
- Сначала он убил чужого мага, затем нашел нового колдуна. Теперь принц совершит последний подвиг и спасет остров от древнего заклятия!
    Потерянный взгляд Хамира стал осмысленным и с надеждой остановился на Догане. А того на своих легких крыльях несло вдохновение.
- Принц со своими людьми и с твоим внуком Адемом пойдет к Белой скале. Он остановит смерть, угрожающую островитянам!
- Нет! Я не отпущу Адема! – вождь сжал огромные кулаки.
- Тогда он погибнет вместе со всеми островитянами! – выпалил Доган.
- Что скажешь, Проут? – жалобно спросил властитель острова.
- Ты должен думать о своем народе, - мрачно заявил старик, избегая прямого ответа.
- Нам нужны белые люди, которые  у тебя в плену на острове! – поднял вверх указательный палец мальчик.
- Откуда ты про них знаешь? – вяло спросил Хамир.
- У Белой скалы я увидел прошлое и заглянул в будущее!
  Вождь махнул рукой, и черные воины отцепили круглый кусок парусины от кольев и подняли его. В мелком круглом бассейне сидели голые связанные по рукам и ногам белые мужчины. По знаку вождя их вынули из воды, развязали веревки и набросили на мокрые тела куски ткани.
- Отец! – Ришетта бросилась вперед и прижалась к заросшему рыжей бородой мужчине с молочно-белой кожей, покрытой золотистыми веснушками.
    Он взволнованно прижал девочку к мокрой груди и обнял одной рукой, другой неловко поддерживая сползающую ткань. По щеке рыжеволосого сползала прозрачная слеза.
- Здесь есть Гинт? – с нетерпением спросил Доган, не обращая внимания на заинтересованные лица друзей и удивленные взгляды островитян.
- Это я, - проворчал кряжистый седой мужчина, стряхивая с лица капли воды.
- Отдайте наши вещи!
- Скажи спасибо этому мальчику, что тебя не съели, - мрачно проговорил вождь.
- На рассол для вас потратили столько специй, вас так откармливали, что женщины будут глотать слюнки, когда вы пройдете мимо них.
- Первый раз в жизни меня не радует женский интерес, - пробормотал черноволосый гигант с обветренным лицом и бронзовой кожей.
- Через час мы идем к Белой скале! – объявил Доган.
- Нам нужны копья для мужчин, туша антилопы для крокодилов и корзинка для Ришетты, - не удержался от колкости спаситель острова.
- Зачем мне корзинка? – удивленно спросила девочка, но тут же понимающе кивнула.
- Я возьму котенка! 
      Странная процессия двигалась между хижин, крытых пальмовыми листьями. Десять белых людей с копьями в набедренных повязках, двое из которых несли шест с тушей антилопы, шли цепочкой по одному. За ними двигался юноша в простых холщовых штанах и белой рубашке, затем коротко стриженая  девочка с плетеной корзинкой, и, наконец, трое мальчишек, один из которых отличался высоким ростом и темной кожей. По обе стороны широкой улицы стояли островитяне.
- Адем! – высокий старик с непокрытой головой сложил руки на груди и с тоской смотрел на уходящего внука.
Высокий темнокожий мальчик повернулся к нему и махнул рукой:
- Не печалься, дедушка! Я вернусь к тебе!
По щеке вождя, словно капелька утренней росы, сползала непрошеная слеза.
   Пожилая островитянка необъятных размеров в платье, сшитом из шкур антилоп, подошла к Догану.
- Что ты видел у Белой скалы?
- Я встретил дух Калунги. Он сказал, что по-прежнему любит тебя и ждет на медовых травах другого мира. Он сделал хижину для тебя, и, когда ты придешь к нему, прекраснейшая и любимая, вы не расстанетесь никогда! 
 Толстые черные руки, напоминающие ноги бегемота, легли на широкое плоское  лицо, закрывая маленькие глаза. Из под широких ладоней на тройной подбородок стекали мелкие капли.
     У самой кромки леса к Догану подбежала стройная черная девочка и сунула ему в руку маленький мешочек.
- Что это? – удивленно спросил мальчик.
- Это амулет моей любви. Я – Лалу, дочь Макхамбы. Ты обнимал меня и пел, что в мире огромном осталось нас двое! Я буду ждать тебя!
  Она поцеловала ошеломленного парнишку в щеку и, не оглядываясь, убежала.
       Влажный лес провожал гостей ароматами цветов и запахами прелой листвы, истошными криками неведомых птиц и рычанием хищных зверей. Наконец, последние деревья остались позади, и перед путниками открылась лазурная поверхность лагуны, кольцом охватывающая небольшой остров, в центре которого возвышалась скала молочно-белого цвета.
- Что нужно делать? –  обратился к мальчику седой капитан Гинт.
- Крепите антилопу на сухое дерево и толкайте его подальше от берега! – распорядился Доган, крепко сжимая в кулаке амулет, подаренный чернокожей девчушкой.
- Где ваша шлюпка, принц Делор?
- Локтей триста направо. Мы спрятали ее в зарослях кустарника.
- У вас четыре весла. Берите своих трех слуг и одного матроса. С вами в лодку сядет Ришетта. Остальные идут за мной к нашей шлюпке. Вы, Делор, стартуете после нас.
      Две группы людей разошлись по кромке берега. У приметной пальмы Доган к общей радости нашел привязанную им шлюпку. Матросы по команде капитана Гинта сели на весла, а Квин и его молодые друзья разместились на носу и корме, чтобы не мешать гребцам. Теперь все напряженно наблюдали за медленно удаляющимся от берега стволом дерева с лежащей на нем тушей антилопы.
     Для Метина и Догана время словно вернулось назад: к лагуне спускались два огромных крокодила, неторопливо переваливаясь на когтистых лапах. Оказавшись в воде, они стремительно поплыли к сучковатому дереву, на котором лежала приманка.
- Вот так и к нам подплывали, - зябко пожал плечами Метин.
Никто не успел ему ответить, как из воды с громким всплеском показались огромные челюсти, схватившие  крокодила поперек тела и увлекшие его под воду.
- Это же морской дьявол! – испуганно крикнул бронзовокожий гигант.
- Заткнись, Крук! – рявкнул побледневший капитан.
- Что делать, Доган? – повернулся Гинт к мальчику.
- Ждем! – короткий уверенный ответ успокоил матросов. 
Второй крокодил повернул к берегу лагуны. Он стремительно разрезал поверхность воды, отчаянно пытаясь спастись. Снова с громким всплеском появились чудовищные челюсти, и извивающийся хищник исчез под водой.
- Чего я не сдох в Парадаме? – простонал Крук.
- Вперед! К Белой скале! – крикнул Доган.
Четыре весла опустились в воду, и шлюпка быстро отошла от берега. Из зарослей кустарника неподалеку стрелой вылетела вторая лодка. Матросы не жалели сил, и Белая скала была уже совсем рядом, когда прямо по курсу из воды высунулась ужасающая морда гигантского дракона.
- Табань! – отчаянный крик капитана Гинта словно разбудил оцепеневших людей.
    Весла опустились в воду, замедляя ход лодки, но она все равно приближалась к страшной рептилии. Доган вскочил на ноги и выхватил из ножен кинжал. Время свивалось в тугое полотно и замедляло свой ход. Из воды высовывалась высокая шея, покрытая блестящей в лучах Халлы зеленоватой чешуей, по которой стекали струйки воды. Голова дракона размером едва уступала шлюпке и была увенчана черным гребнем, его огромные глаза, не мигая, уставились на мальчика, а глубокие ноздри чуть шевелились, как будто принюхиваясь. Страшные челюсти немного раскрылись, и через мгновение с тихим всплеском огромная рептилия погрузилась в воду.
   Доган осел на ослабших ногах, его сознание медленно угасло.

Глава 3. «Корона» в море.
Обжигающая жидкость свела спазмом горло и парализовала дыхание. Забившись в кашле, Доган пришел в себя и открыл глаза. Он лежал на длинном широком столе в просторной кают-компании, а вокруг него стояли друзья, два принца и капитан Гинт, который довольно улыбался и держал в руке пузатую бутылку из темного стекла.
- Что со мной? – недоуменно спросил Доган, приподнимаясь на локте.
- Ты стоял лицом к лицу с морским драконом, - объяснил принц Делор.
- Он что-то прошипел и погрузился в воду, а ты медленно осел в лодку и потерял сознание.
- Что он сказал тебе? – с любопытством спросил капитан.
- Он просил никому об этом не говорить, - мрачно ответил мальчик.
- Замечательно, что ты пришел в себя, - ласково сказал принц Квин.
- Корабль вышел в море. Сейчас мы пойдем в свою каюту, приведем себя в порядок и вернемся  в кают-компанию к первому обеду на борту «Короны».
- Может быть, вы, ваше высочество, займете капитанскую каюту на корме? – склонил голову принц Делор.
- Нет, эту каюту я уступаю вам с дочерью, принц Делор. Капитан Гинт покажет мне с моими спутниками самую просторную каюту и пришлет одежду для нас.
- Конечно, ваше высочество, - кивнул капитан, - подойдут ли вам мундиры морских офицеров?
- Конечно. На моих адьютантов найдутся соответствующие размеры?
- Безусловно!
Через несколько минут мальчики вместе с принцем оказались в просторной каюте с четырьмя подвесными койками и большими, прикрепленными к стенам рундуками. Еще через полчаса им принесли чистое белье и новые морские мундиры, состоящие из зеленого полукафтана с медными блестящими пуговицами, коротких белых плисовых штанов, едва прикрывавших колени и мягких кожаных сапог. Головным убором служила фетровая шляпа с узкими полями.
      По приглашению капитана, переданном матросом Круком, принц и его свита направились в кают-компанию. Адем задумчиво смотрел на кинжалы, украшавшие его друзей, и в его глазах появлялся восторженнный блеск. 
      Большой стол в кают-компании был накрыт на семь персон. Во главе стола было оставлено место для принца Квина, его свита была размещена на другой стороне. Рядом с Квином с одной стороны сидели принц Делор и Ришетта, а с другой – капитан Гинт.
- Принц Квин, - Ришетта брезгливо скривила губы, - ваша свита должна покинуть кают-компанию и обедать вместе с матросами и слугами.
Доган посмотрел на друзей: Метин втянул голову в плечи и покраснел, а темное лицо Адема посерело.
- Не торопись, Ришетта! – запротестовал принц Делор.
- Доган и Метин спасли мою жизнь. Я не хочу остаться неблагодарным. На окраине моих владений в провинции Колон есть два заброшенных замка: Шатар и Гарот. Я дарю их моим спасителям вместе с титулами и теми кинжалами, которые они сами взяли в моей каюте.
Мальчики стыдливо опустили глаза.
- Доган, барон Шатар, и Метин, барон Гарот, признаете ли вы меня своим сюзереном?
- Только после окончания службы принцу Квину! – немедленно отозвался Доган. Метин согласно кивнул головой.
- Что ж, соответствующие бумаги получите после возвращения в Халлу.
- Тогда пусть уходит Адем! – упрямо насупила брови Ришетта.
На черном  лице мальчика от обиды дрожали губы.
- Не волнуйся, Ришетта! – мягко улыбнулся Квин.
- Я включаю в свою провинцию Авро остров Быка в качестве графства Тор. Граф Хамир получит патент и графскую корону, а перед вами его наследник – виконт Тор.
Ришетта скривилась, а Доган и Метин, не сдержавшись, хлопнули обрадованного Адема по плечам.
- Теперь, когда вопросы статуса решены, мы можем обедать, - заявил капитан.
Копченых  угрей сменил суп из сушеных грибов, затем стюард подал ломти нарезанного сыра, потом пришла очередь жареных кур, красного вина и кислого морса. Аппетитом не страдал никто, только Ришетта оставляла на тарелке недоеденные куски.
- Куда держим курс, капитан? - поинтересовался Квин.
- Пролив Дарбу мы пройдем через два дня, через него попадем в Южное море, пересечем его за неделю и причалим в порте Куаран.
- Ждут ли нас опасности?
- В море бывают штормы, в Южном море на одинокие корабли нападают пираты.
        Для бывших курсантов началась незнакомая морская жизнь. Если по утрам они вместе с принцем Квином до седьмого пота отрабатывали приемы боя на палках, заменявших им алебарды, то после обеда их интересы расходились. Метин с увлечением вместе с матросами лазил на мачты, ставил паруса и хвостиком следовал за капитаном Гинтом. Адем не отходил от Ришетты, выгуливавшей Пушка по палубе, и внимательно слушал ее бесконечные рассказы о придворных обычаях и ритуалах. Доган предпочитал общение с наследником трона. Он часами слушал рассказы Квина о легкой пехоте, о сержанте Таире и его тренировках, о Большой игре и прирученных харках, о телохранительнице Мие и непутевой графине Дисе. Однажды в кают-компании после обеда капитан Гинт и принц Делор разложили квадратную доску и начали двигать по ней фигурки, вырезанные из слоновой кости.
- Что это? – глаза Догана загорелись.
- Это ронг, - с улыбкой объяснил Квин, маленькая копия Большой игры.
Он начал объяснять мальчику правила и тот слушал принца, не отрывая взгляда от доски. Когда Делор пять раз подряд обыграл капитана, мальчик решился.
- А я могу сыграть с вами, ваше высочество? – выпалил он.
- Не стоит тратить напрасно время. Сыграй с капитаном! – благодушно ответил победитель.
- Он делает слишком много ошибок! – возразил Доган.
Делор пристально взглянул в глаза мальчика.
- Давно играешь в ронг?
- Слышал о нем от старшекурсников нашего училища, но сегодня впервые увидел воочию.
- А как определил ошибки капитана?
- Он ставит свои фигуры на поля, которые пробивают ваши воины.
- Любопытно! А ты знаешь, что есть различные начала игры? О том, что придуманы различные защиты?
- Пока вы с капитаном играли, принц Квин объяснил мне кое-что. Я понял, что нужно давать простор своим фигурам и ограничивать пространство для противника.
- Что ж, это разумно. А насколько сильно играете вы, милорд?
- Не могу хвалиться большой силой.
Делор наморщил лоб и задумался.
- Это интересно, - наконец произнес он, тряхнув головой.
- Впервые за последние десять лет буду играть с новичком!
Вокруг игроков стояли зрители, но Доган не замечал ничего, упиваясь волшебным чувством игры. Вторым ходом Делор подставил под удар пехотинца.
- Императорский гамбит! – торжественно объявил он.
Доган не стал забирать жертву.
- Испугался? – съязвила Ришетта.
Напряжение в центре маленького поля битвы нарастало. Принц стал задумываться. Когда он забрал черного харка, капитан Гинт вздохнул и тихо шепнул Догану на ухо:
- Испортил ты себе цепи пехоты, парень!
Доган спокойно перенес по доске своего боевого мага, напав на белого императора. Его противник побледнел и обхватил голову руками. Теперь черные фигуры, словно ожив, одна за другой вступали в бой, атакуя вражеского монарха. Через несколько ходов принц Делор признал себя побежденным. Он с изумлением смотрел на противника.
- Вы обманули меня, барон Шатар! Это некрасиво!
- В чем обман, ваше высочество? – удивился Доган.
- Невозможно так сильно играть, впервые познакомившись с ронгом!
- Клянусь, милорд, я играю первый раз. Но странно, я как будто вижу все поля, куда могут пойти мои воины. Они словно сами подсказывают мне возможные удары.
- Давай еще раз! – азартно заявил Делор.
Теперь игру начинал Доган. Когда принц спрятал своего императора за цепью пехоты, он начал штурм. Его драконы парили на открывшихся линиях, его маг кружил в центре поля битвы, его пехотинцы яростно рвались вперед.
Через несколько ходов защита императора была смята, и принц Делор снова проиграл. С обиженным выражением лица он поднялся со скамьи и вышел из кают- компании. Друзья бросились поздравлять Догана, а Ришетта задумчиво смотрела на него, моргая длинными пушистыми ресницами.
      Следующее утро было спокойным. Море ласково покачивало «Корону», свежий ветер надувал паруса, корабль легко разрезал волны. Метин забрался  на марсовую площадку и полной грудью вдыхал морской воздух, наслаждаясь запахом моря и нежась в лучах утреннего светила. Белый альбатрос парил над его головой, раскинув длинные узкие крылья. Изумрудные волны отражали свет и бросали яркие блики, посылая на парусину причудливые цепочки изменчивых пятен. Голубой простор неба опоясывал горизонтом бирюзовую громаду моря, и нежно-розовые облака опускались пушистыми хлопьями, словно стараясь нырнуть в воду и превратиться в стаю веселых русалок. Метину показалось, что одно облачко поднимается из воды и увеличивается в размерах. Он пристально вгляделся и изо всех сил закричал:
- Парус! 
На палубе моментально появились матросы и капитан Гинт с медной подзорной трубой. Он навел ее на далекий парус и долго смотрел на появившийся вдали корабль.
- Поднять все паруса! – неожиданно заорал моряк.
Матросы бросились к мачтам.
- Лево на борт!   
Корабль резко наклонился и, поймав в паруса свежий ветер, рванулся, как пришпоренная лошадь. На палубе появился принц Делор.
- Что происходит, Гинт?
- Пираты, милорд. Мы шли полным ветром, теперь я привел судно в крутой бакштаг.
- Ты уверен, что на горизонте пираты? – спросил побледневший Делор.
- Да, милорд. На парусе у них трехцветная роза. Это корабль одноглазого Мерджима, его шхуна «Черная акула».
На палубе появились остальные пассажиры.
- Какие у нас шансы? – продолжал волноваться Делор.
Капитан печально покачал головой.
- Почти нулевые. Скорость шхуны пиратов намного больше скорости «Короны». Наш шанс – встретить корабль императорского флота или войти в шторм, чтобы Мерджим нас потерял.
- Можем ли мы уйти по мелководью, - спросил принц Квин.
- Вряд ли, - капитан задумался, - у пиратов небольшая осадка.
- Как они будут нас атаковать? – продолжал интересоваться наследник престола.
- Сблизятся бортами, бросят абордажные крючья, притянут «Корону» и перебросят на нашу палубу абордажную команду.
- Где будет капитан пиратов?
- На мостике «Черной акулы».
- Сможем ли мы сопротивляться?
- Лучники пиратов усеют нашу палубу стрелами!
Квин глубоко задумался, уже не обращая внимания на суету на палубе. Мальчики с надеждой смотрели на него.
  Побледневший Делор закрыл глаза и тихо сказал:
- Капитан и принц Квин, прошу вас зайти в мою каюту.
      Притихшие пассажиры стояли у фальшборта и наблюдали за маленьким белым парусом, казавшимся таким безобидным.
- Может быть, они нас до темноты не догонят? – жалобно спросила Ришетта. Взволнованный Доган почувствовал сильный приступ тошноты и направился в гальюн. Едва он закрыл за собой дверь, как услышал тихие голоса, доносившиеся из-за стены, за которой была каюта Делора. 
- Вы должны убить Ришетту, принц Квин!
Остолбеневший мальчик забыл о своем недомогании и обратился в слух.
- Что с вами, милорд?
- Не смотрите на меня как на сумасшедшего! Вы что, так ничего и не поняли?
Решается кому стать императором Халлы. Ставки такие, что ни моя жизнь, ни жизнь моей дочери не остановят желающих расправиться с вами, Квин!
Пираты – это лишь часть сети, расставленной на вас по всей империи. Когда «Корону» захватят, то свидетелей вашего убийства в живых не оставят. Я не боюсь смерти, но мою дочь ждут позор и мучения. Вы, Квин, причина наших бед. Избавьте Ришетту от грязных лап пиратов!
- Подождите, Делор! Ваша дочь так юна и прекрасна. Может быть, капитан оставит ее, чтобы получить большой выкуп?
   Несчастный отец печально покачал головой.
- Редкие счастливцы, видевшие Мерджима и оставшиеся в живых, рассказывали о том, что он предпочитает мальчиков. Его фавориты на корабле терроризируют команду. Никто не смеет сопротивляться даже в том случае, если очередной упыренок убивает матроса. После этого, правда, недоросли почему-то случайно падают за борт, а капитан впадает в такую ярость, что лично терзает захваченных пленников самым жестоким образом.
       Быстро выскочив на палубу, Доган решительно постучал в дверь каюты принца Делора. Открывший ему капитан Гинт молча смотрел на мальчика.
- Я знаю что делать! – выпалил молодой барон.
Кустистые седые брови капитана поползли вверх. Он с сомнением покачал головой, бросил на мальчика странный взгляд, но затем положил ему на плечо тяжелую мозолистую ладонь.
- Заходи!
      Просторная комната, отделанная мореным дубом, была наполнена светом. В центре комнаты стоял тяжелый круглый полированный стол, за которым  в кресле черного дерева на правах хозяина сидел принц Делор. На трех квадратных стульях с решетчатыми спинками расположились остальные.
- Говори, Доган, - принц Квин подбадривающе кивнул головой.
- Корабль пиратов через несколько часов нас догонит. Я предлагаю всю команду и пассажиров собрать в кают-компании и забить ее наглухо в два слоя досками. Под бушпритом «Короны» сделать короб из досок, в котором спрячется принц Квин. Рулевой постарается при абордаже сделать так, чтобы бушприты нашего корабля и «Черной акулы» соединились. Пираты перепрыгнут на наш корабль и будут собирать рассыпанные по палубам и трюмам монеты, а принц Квин переберется на «Черную акулу» и захватит в плен Мерджима. Он заставит его отпустить «Корону».
- Один шанс из тысячи! – страдальчески поморщился капитан.
- Но это все же шанс, - тихо сказал Квин.
- А кто будет рулевым? Это же верная смерть! – воскликнул Делор.
- Я! – улыбнулся Доган.
Мужчины молча смотрели на него.
- У меня тоже будет шанс. Мерджим любит мальчиков. Если пираты подумают, что я его новый фаворит, то не тронут меня. Пока разберутся, может быть, принц захватит в плен пиратского капитана.
- Доган вывел нас с острова Быка, - задумчиво проговорил Делор, - может быть он наш ангел-хранитель?
     Через полчаса стук молотков раздавался из-под палубы и от бушприта. Пиратский корабль неумолимо приближался, и Делор повел команду и пассажиров в кают-компанию. Принц Квин и Доган забили вход в нее толстыми досками так, что создавалось впечатление сплошной стены. Затем они прошлись по трюмам и палубе, высыпая из мешочков золотые монеты. Когда запасы золота иссякли, принц и молодой барон подошли к бушприту. Квин обнял мальчика.
- Держись, парень!
Доган сглотнул слюну и молча кивнул головой.
    Принц влез в короб под бушпритом, а адъютант заботливо прикрыл его обрезком паруса. Оставшись один, мальчик почувствовал, как от страха ослабели его ноги. Упрямо тряхнув головой, он направился к штурвалу и остолбенел: на него, улыбаясь во весь рот, смотрел Метин.
- Ты почему не остался в каюте? – Доган чувствовал одновременно и досаду и радость от того, что он не один.
- Ты же не сумеешь управлять кораблем, - пожал плечами его друг.
- Что ж, пойдем в каюту Делора готовиться к встрече с пиратами!
Всю правую стену каюты занимал встроенный шкаф из черного дерева, поблескивающий медными ручками ящиков. Уверенно выдвинув самый нижний, Доган достал белоснежные панталоны, украшенные кружевами.
- Это что? – удивленно спросил Метин.
- Ришеттины панталоны. Надевай!
- Ты что, рехнулся?! – мальчик густо покраснел.
- Не бойся, я надену такие же.
- Зачем?!
- Мерджим, капитан пиратов, заводит фаворитов из мальчиков. Мы с тобой в таком виде приведем абордажную команду в смятение и выиграем время для принца Квина.
- Если мы вырвемся из лап пиратов, то нас убьет Ришетта! – отчаянно замотал головой Метин.
- Перед тем как выпустить ее из замурованной кают-компании, мы с тобой переоденемся. Если ты не возражаешь, конечно!
- Иди к черту! – с улыбкой отозвался юный барон Гарот.
        «Черная акула» стремительно разрезала белые барашки изумрудных волн. На узком мостике стоял высокий худой как скелет человек в черном камзоле и высоких сапогах. На его голове был повязан темно-красный платок, а на тощей покрытой вздутыми венами шее висел на серебряной цепочке маленький бронзовый ключик, украшенный причудливыми зелеными пятнышками патины.
- Трубу! – его рука протянулась в сторону, а тонкие крючковатые пальцы слегка раскрылись, сделав ладонь похожей на лапу хищной птицы.
- Вот она, капитан! – маленький матрос с безбородым загорелым лицом, покрытым мелкими морщинами, из-за которых его лысая голова напоминала печеное яблоко, поднял вверх медный цилиндр.
      Прижав окуляр к глубокой впадине глазницы, Мерджим долго не отрывал взгляда от корабля-жертвы.
- Боцман! – негромкий голос капитана походил на шипение разъяренной змеи.
Раздался дробный грохот тяжелых сапог, и на мостике появился звероподобный гигант в синих шароварах, подпоясанных широким белым шелковым кушаком. Новый кожаный жилет, одетый на голое тело, не скрывал могучую грудь, татуированную синими драконами.
- Слушаю, чиф!
- На палубе шлюпа два парня. Бери абордажную команду, высаживайся туда и притащи мне обоих. И чтоб оба были целы и невредимы!
- А остальные? – прорычал гигант, оскаливая лошадиные зубы.
- Как обычно, Дрок! Режь – и за борт!
       Шхуна приближалась. Доган с волнением смотрел то на закусившего губу друга, побелевшими от напряжения пальцами вцепившегося в штурвал, то на орущую толпу пиратов, усеявшую борт «Черной акулы».
- Бери топор! – отчаянно закричал Метин.
- Зачем?
- Руби тросы большого паруса!
Три отчаянных удара - и огромное полотно паруса заполоскалось по ветру. Шлюп заметно потерял скорость и, когда «Черная акула» приблизилась, Метин поворотом штурвала соединил бушприты кораблей. Тяжелый удар борта шхуны сбил мальчишек с ног, а в палубу «Короны» один за другим хищно впивались  абордажные крючья. Доган вскочил на ноги и увидел, как его друг быстро поднимается на мачту. Под крики прыгающих через фальшборт пиратов, он скатился по лестнице в трюм и забрался за нее, ожидая развития событий.
    Золото! Золото! Золото! – грубые и пронзительно-тонкие, громкие и еле слышные, четко произносящие слова и шепелявые – самые разные голоса сплетались причудливым звуковым ковром, колыхавшимся от переполняющего их владельцев счастья. Доган улыбнулся, представляя как все стрелки на «Черной акуле» завистливо набюдают за своими товарищами.
    Когда все монеты на палубе были собраны, раздался рык боцмана:
- Хетч, Болд и Скуди - на мачту. Снять щенка и доставить к капитану.
Череп, Глист и Вонючка – в трюм, остальные со мной в кормовую надстройку.
    По лестнице над головой Догана затопали тяжелые сапоги.
- Золото! – взвизгнул высокий пират, худой настолько, что его обнаженные руки казались обрывками каната, протянутого сквозь болтающийся на тщедушном теле выцветший от времени кожаный жилет. Он бросился на пол и начал собирать монеты, торопливо засовывая их в карманы широких оранжевых шаровар, которые держались на веревке, обмотанной в несколько раз вокруг тонкой талии. Прикрепленный к веревке тесак в потертых кожаных ножнах волочился за ним как хвост, и, казалось, что он постукивает от нетерпения.
   Два соратника немедленно присоединились к счастливцу. Первый из них был карликового роста, его костюм состоял из выцветших до белизны парусиновых штанов, заправленных в короткие кожаные сапоги, и ярко-красной рубахи, из расстегнутого ворота которой виднелась заросшая черными волосами грудь. На толстой шее болталась серебряная цепочка, большую абсолютно лысую голову украшали оттопыренные уши, оттянутые тяжелыми золотыми кольцами. Высокие надбровные дуги и выдвинутая вперед собачья челюсть придавали лицу устрашающий вид. Пират ползал, не выпуская из левой руки тяжелой абордажной сабли. Правой рукой он собирал  монеты в большой кошель, закрепленный на узком поясном ремне. Их третий собрат был одет в изящный шелковый костюм голубого цвета, камзол был украшен пожелтевшими кружевами, а узкие панталоны – темно-синими лентами. От щеголя по тесному помещению трюма распространялся удушливый запах тяжелых духов, смешанный с запахом пота.
     Вонючка сморщил длинный нос, похожий на маленький хоботок, и, медленно наклонившись, аккуратно подобрал несколько монет, откатившихся к лестнице.  Шаг за шагом он приближался к притаившемуся Догану и, в очередной раз, подняв монету и выпрямившись, пират с удивлением уставился через щель между ступенями на спрятавшегося мальчика. 
     - А-а-а! – завопил Вонючка, – вот он! 
Запрыгнув в тесную щель за лестницей, пират схватил мальчика за плечо, не заметив, что тот сжимает в руке длинный кинжал. С тихим шелестом клинок пронзил голубой шелк, и на лице Вонючки появилось удивленное выражение. Его нос зашевелился, ноздри раздулись, а затем жесткие пальцы на плече Догана разжались и воин, прошедший множество сражений, плавно опустился на струганые доски трюма.
    Высокий и тощий Глист поднялся на ноги и молча вынул из ножен тесак. Он подбежал к лестнице и сходу ткнул лезвием в щель между ступенями. Доган резко присел и успел увернуться от острого клинка.
  - Стой, Глистяра, - спокойно произнес стоящий на четвереньках карлик.
- Что скажем про мальчишку капитану?
- Так его же убил Вонючка! – ухмыльнулся худосочный верзила.
Он согнул колени и нанес рубящий удар своим тесаком в более низкую щель между ступенями. Но в этот самый момент Доган выпрыгнул из-за лестницы и бросился на него. Голова Глиста была опущена, и мальчик нанес удар в тонкую шею. Не успевая защититься тесаком, пират попытался уклониться, но лезвие длинного кинжала чиркнуло его под подбородком. Со странным всхлипом Глист выпрямился и, уронив тяжелый тесак, прижал ладони к ране. Из под судорожно сжатых пальцев струей стекала алая кровь, и тонкое тело, согнувшись как сломанное дерево, упало на бок. В полутьме трюма виднелись подергивающиеся ноги в широких оранжевых шароварах.
 Карлик медленно поднялся на ноги, сжимая в левой руке тяжелую саблю. Он выставил вперед свою собачью челюсть и хищно оскалился.
- Понимаю, почему тебя зовут Череп, - передернув плечами, тихо сказал Доган.
- Не бойся, - карлик криво ухмыльнулся, - капитан приказал привести тебя живым.
- А как же твои друзья?
- У Черепа нет друзей! А доли Глиста и Вонючки разделят между живыми.
- Спрячь саблю в ножны! – потребовал Доган.
- А ты убери кинжал!
Мальчик бросил взгляд на свое оружие. Гравированная на крестовине змея смотрела на него подрагивающим ярко-красным выпуклым глазом. Еще несколько капель крови стекали по лезвию. Тяжело вздохнув, Доган убрал кинжал в деревянные ножны. Череп следом за ним опустил саблю в петлю на поясе и указал рукой на лестницу:
- Поднимайся!
На пятой ступеньке юный барон обернулся и увидел поднятую саблю в левой руке Черепа. Доган изо всех сил подпрыгнул вверх, и острое лезвие, едва задев каблук сапога, вонзилось в деревянную ступеньку. Двумя сомкнутыми ногами барон ударил в локоть карлика и явственно услышал хруст кости. Зашипев от боли, Череп отпрыгнул от лестницы, оставив свою саблю. Не отводя взгляда от пирата, Доган нащупал рукоять и поднял оружие врага. Злобно фыркнув, карлик нагнулся и поднял правой рукой тесак убитого Глиста.
- Что будем делать, Череп? – с усмешкой спросил мальчик.
Пират молча шагнул ему навстречу. Его длинная собачья челюсть опустилась, обнажая желтые клыки, маленькие глазки злобно смотрели из под тяжелых надбровных дуг.
Трижды ударил Доган тяжелой саблей, и трижды удар был отражен. Затем Череп сделал стремительный выпад, и, парируя сильный удар, мальчик выпустил саблю из рук. С торжествующим воплем карлик прыгнул к ней, но едва он нагнулся, юный барон носком сапога сильно ударил его в висок. Потеряв сознания, Череп упал головой на колено Глиста, и его лысая голова лежала на оранжевой материи так, как будто была объята адским пламенем.
  Немного подумав, Доган бросил ножны возле Вонючки, а кинжал – рядом с Черепом. Глубоко вздохнув, он стал подниматься на палубу. Едва юный барон показался над люком, к нему, слегка раскачиваясь, направился огромный боцман.
- Эй, приятель! Где мои люди? – прорычал Дрок, подозрительно разглядывая полуголого безоружного мальчика.
Доган улыбнулся и пожал плечами:
- Они поссорились и подрались из-за монет.
Рассыпая проклятья, боцман сбежал в трюм и вернулся, волоча за шиворот еле шевелящегося карлика. Дрок бросил его на палубу и несколько мгновений наблюдал, как Череп, вращая маленькими глазками, приходит в себя. Когда его лицо приняло осмысленное выражение, гигант поднял его за шиворот.
- Что там случилось?
Морщась от боли, карлик прижимал правой рукой свою левую к телу. Он молчал, с ненавистью поглядывая на мальчика.
- Этот хлыщ сказал, что вы подрались из-за денег!
Еще раз волком взглянув на Догана, Череп легонько кивнул лысой головой, и тяжелые золотые кольца в оттопыренных ушах закачались.
- Возвращайся на «Акулу», урод! – рыкнул боцман, - и покажись лекарю.
Он отвесил карлику легкий подзатыльник, и тот, спотыкаясь, побрел к борту.
   Тяжелая рука Дрока опустилась на плечо мальчика:
- Где экипаж шлюпа? Где принц?
Доган с деланным испугом развел руками:
- Колдовство!
- Ничего, мы этих колдунов вздернем на реях! Пойдем-ка за твоим другом!
 Пираты столпились вокруг мачты и наблюдали, как трое их товарищей пытаются поймать порхающего по снастям с легкостью обезьяны Метина.
Кривоногий Болд прыгнул за ним, но сорвался, и с криком упал на палубу, сломав себе ногу.
- Эй, ты! – раненым медведем заревел боцман, - Немедленно спускайся или я сожгу корабль принца вместе со всем содержимым.
     Бросив взгляд на палубу «Черной акулы», Метин кивнул головой и быстро спустился вниз под одобрительные крики пиратов.
    - Положите оружие и сядьте на палубу, - глухой голос капитана заставил абордажную команду оцепенеть.
    - Что случилось, кэп? – крикнул боцман.
    - За его спиной стоит смерть, - юношеский голос принца Квина прозвучал так неожиданно, что квадратная челюсть Дрока опустилась от удивления, открывая желтые лошадиные зубы.
      Взгляды всех, кто был на палубах сцепившихся кораблей, скрестились на капитанском мостике шхуны, где стоял высокий худой как скелет человек в черном камзоле и высоких сапогах. К его тощей покрытой вздутыми венами шее был прижат острый кинжал, а из-за плеча виднелось спокойное юношеское лицо.
     Дрок моментально схватил за шею Метина.
- А если я удавлю этого парня? – крикнул он, обращаясь к принцу.
Кинжал у шеи капитана чуть шевельнулся, и по бледной коже потекла кровь.
- Я сказал, всем сесть на палубу! – теперь голос Мерджима звенел как натянутая струна.
Пираты начали садиться, но Дрок не сдавался.
- Ты, конечно, ловкач, но после смерти капитана вас всех ждут пытки!
Принц ничего не ответил, но его кинжал шевельнулся еще раз, и по шее пирата потекла вторая струйка крови. Она весело перебралась на белоснежное кружево воротника, и он стал быстро менять свой цвет.
- Сядь на палубу, пес! Ты больше не боцман! – крикнул капитан.
Теперь сели все, только Дрок упрямо стоял, сжимая в руке вынутый из ножен тяжелый тесак.
- Ты больше не жилец, Мерджим. Пусть этот мальчик тебя убьет, тогда капитаном стану я. Мы славно отомстим за тебя и получим награду за смерть принца!
 Узкие губы Мерджима яростно искривились.
- Разреши мне открыть шкатулку, - прошептал он так, что его услышал только стоявший рядом Квин.
- Открывай! – тихо ответил юноша.
Тонкие крючковатые пальцы развязали кожаный мешочек, висевший на поясе, и на ладони капитана появилась черная лакированная круглая коробочка, на крышке которой был изображен кроваво-красный глаз.  Маленьким бронзовым ключиком, украшенный причудливыми зелеными пятнышками патины, висевшим на его шее, капитан сделал два поворота, и с хрустальным звоном шкатулка открылась. Тонкие серебристые еле видимые паутинки быстро полетели во все стороны. Словно магнитом, их притягивало к людям, и они падали на головы, шеи, плечи и руки. Будто сраженные неодолимым сном, моряки с закрытыми глазами падали на палубу.
  Через несколько мгновений осталось на ногах три человека: Мерджим, принц Квин и Доган.
- Ничего не понимаю! – удивленно произнес пират, - почему на тебя не действует магия?
- Амулет империи!
- А что у этого мальчика?
- Не знаю!
- Пойдем-ка на твой корабль, решим наши проблемы.
Принц и Мерджим перебрались на палубу «Короны» и подошли к озадаченно таращившему глаза Догану.
- Кто ты? – капитан пристально смотрел на мальчика.
- Доган, барон Шатар.
- У тебя есть амулет?
- Нет. Я никогда не встречался с магией.
- Почему же на тебя не действует заклятие сна?
- Не имею никакого понятия!
Мерджим недоверчиво покачал головой.
- Шкатулку с сонной паутиной я получил как выкуп от мага Бриттора – ректора академии на острове Сейрон. Она усыпляет всех, кроме того, кто ее держит в руках. Только сильнейшие амулеты могут защитить от такой магии, а ты говоришь, что у тебя ничего нет. Кто твои родители?
- Моя семья жила в деревне Лужаны. К нам пришла чума, и все жители умерли или убежали. Мы с мамой ушли пешком в город Рум, но болезнь уже вцепилась в ее тело. Возле городской заставы ее похоронили в общей могиле.
   Мерджим повернулся к принцу.
- Отдай мне этого парня, тебе все равно не добраться до Халлы. Я спасу хотя бы его.
- Почему я не смогу вернуться в столицу? – спокойно спросил Квин.
- Твой дед скоро умрет. На кону корона империи. Неужели ее отдадут никому неизвестному чужаку, прибывшему с другой планеты? Вся знать против тебя. Твой друг Таир сослан в академию магов, оттуда он вернется только через десять лет. Твои остальные соратники не имеют никакого веса.
В каждом порту тебя ждут отряды мятежников, в море вышли десятки корсаров, мечтающих захватить «Корону».
- Что скажешь, барон Шатар? – принц посмотрел на мальчика.
- Мы прорвемся! – убежденно ответил Доган. - В императорском дворце несут службу гвардейцы. Они не запятнают себя изменой. 
- Есть еще яд и кинжалы убийц!
- Принц Квин станет императором!
Мерджим долго смотрел на мальчика и, наконец, тихо спросил:
- Мы встретимся с тобой еще раз?
Доган улыбнулся:
- Не сомневаюсь, капитан!
Длинная узкая ладонь протянулась вперед, и Доган, вздохнув, подал пирату руку. Тонкие холодные пальцы сжали ее и замерли на мгновение. Мерджим печально вздохнул.
- Что ж! Я отпущу «Корону». Надеюсь, принц, что вы с этим славным парнем прорветесь в Халлу!
На ладони капитана снова появилась открытая черная лакированная круглая коробочка, на крышке которой был изображен кроваво-красный глаз.  Маленьким бронзовым ключиком, украшенный причудливыми зелеными пятнышками патины, висевшим на его шее, капитан сделал один поворот, и  из шкатулки раздался сигнал почтового рожка. Тонкие серебристые еле видимые паутинки собирались в полупрозрачные ручейки и стекались в открытую горловину коробочки. Когда в ней исчез последний серебристый поток, Мерджим закрыл крышку и повернул ключик еще раз.
    С бранью и проклятиями с палубы поднимались очумелые заспанные люди. Подождав, пока все пришли в себя, капитан поднял руку. На палубе «Короны» воцарилась тишина.
  - Дрок, ты, кажется, хотел стать капитаном! – спокойно сказал пират.
- Я не боюсь тебя, Мерждим! – проревел боцман, поднимая тяжелый тесак.
Узкие губы капитана брезгливо искривились, он убрал шкатулку в кожаный мешочек на поясе и достал из-за голенища высокого сапога узкий тонкий стилет. Мгновенно расступившиеся пираты образовали широкий круг, внутри которого оказались разъяренный звероподобный гигант в синих шароварах, подпоясанных широким белым шелковым кушаком и худой как скелет капитан в черном камзоле, белоснежный воротник которого был запачкан кровью.
      Взмахнув тяжелым тесаком, боцман ринулся вперед. Казалось, что его удар парировать невозможно, но неуловимым молниеносным движением Мерджим уклонился от опускающегося на него блестящего лезвия и, на секунду прижавшись к кожаному жилету Дрока, легко отпрыгнул в сторону. Гигант остановился и с недоумением смотрел на узкое лезвие стилета в руках капитана, с которого стекала кровь. Он взял тесак в левую руку и прижал правую ладонь к животу. Оторвав ее от жилета, Дрок помутневшими глазами смотрел на свои огромные пальцы, с которых капала кровь. Его колени подогнулись, и боцман медленно опустился на палубу.
    - Хетч и Скуди! – голос капитана хлестнул как плеть, - труп Дрока – за борт! Всем возвращаться на «Акулу»!
    После того, как огромное тело бывшего боцмана с плеском исчезло в океане, пираты наперегонки запрыгали на палубу своего корабля. И снова стояли  напротив друг друга Мерджим и Доган. Принц Квин и взъерошенный Метин отошли на пару шагов в сторону, но внимательно наблюдали за руками пирата. Они вздохнули с облегчением, когда узкий окровавленный стилет исчез за голенищем высокого сапога.
  - До встречи, парень! – тихо прошелестел голос капитана, и, быстро повернувшись, он легко перепрыгнул на палубу своего корабля и хрипло каркнул что-то на незнакомом языке. Засуетившиеся пираты сняли абордажные крюки, подняли паруса, и через несколько минут грозная шхуна удалялась от дрейфующего шлюпа.
    Принц и Метин подошли к Догану.
- Спасибо, друзья! – руки Квина легли на плечи мальчиков.
- Это Доган снова спас нас! – взволнованно произнес юный барон Гарот.

Глава 4. Остров Сейрон.

Когда мальчики вскрыли забитую дверь кают-компании и сообщили о том, что пираты убрались восвояси, раздались радостные крики освобожденных из заточения узников. Все наперебой благодарили спасителей, Только Ришетта подозрительно приглядывалась к мальчикам.
  - Во что это вы одеты? - с сомнением и нарастающим раздражением спросила девочка.
   Охнув и покраснев, Метин повернулся и под смех команды бросился в каюту капитана.
- Понимаешь, Ришетта, - Доган смущенно развел руками, - ты тоже приняла участие в спасении «Короны».
- Мы знали, что у пиратов были магические амулеты, превращающие мужскую одежду в камень.
   Оба принца и моряки от удивления открыли рты. Ришетта недоверчиво смотрела в глаза мальчика.
- Кто из вас копался в моей одежде? – спросила она звенящим голосом.
Мужчины опасливо затихли, только бронзовокожий гигант Крук смотрел на Догана с сочувственной улыбкой.
- Принц Пуншерон Валькервиль Галахад третий, - смотря на девочку честными глазами, заявил юный барон.
Злобное выражение юного личика Ришетты сменилось на изумленное.
- Он не мог!
- Он всегда любуется тобой, - развел руками мальчик.
- Кто это, доченька? – растерянно спросил принц Делор.
- Императорский кот! – отмахнулась девочка.
Глядя на озадаченные лица принцев, Доган изо всех сил старался сохранить серьезное выражение.
- Но как Принц Пуншерон мог рассказать вам, где лежит мое белье? – девочка покраснела и уже не смотрела в глаза юного барона.
- Мы так много с ним общались, что понимаем каждый его мяв.
Каблучки Ришетты дробно застучали по лестнице, ведущей в трюм. Через несколько мгновений она вернулась, держа в руках атласную подушку, на которой лежал Пушок. На этот раз его шею украшала алая бархатная ленточка. Быстрй бег девочки котенку не понравился, он вцепился когтями в подушку, а его облезлый хвост, двигаясь вверх и вниз, постукивал по голубому атласу.
- Что он говорит сейчас? – быстро спросила запыхавшаяся девочка.
Не обращая внимания на насмешливые взгляды моряков, Доган с почтением склонил голову.
- Его высочество требует, чтобы я вернул штанишки.
Громкий хохот моряков испугал котенка, он напрягся и зашипел, прижимая уши к голове.
- Ришетта, я ничего не слышал про императорских котов, - с сожалением сказал принц Делор.
Девочка побледнела до оттенка гипсовой маски и ссутулилась.
- Издевались? – глухо спросила она, глядя в доски палубы.
- Герцогиня Ришетта, я назначаю вас главной хранительницей моего кота, - решительно заявил принц Квин. После моей коронации он будет присутствовать в Совете принцев, а вы, как его главная хранительница, получите соответствующий сан и будете иметь  право сидеть с короной на голове в присутствии императора!
Девочка распрямила спину и, улыбнувшись, сделала изящный книксен.
- Первый раз слышу такое, - прошептал ее отец, а сияющий Доган, глядя в глаза принца Квина, беззвучно шевелил губами, произнося никому не слышные слова горячей благодарности.
    В кают-компании за широким столом молча сидели принцы Квин и Делор. Лоб отца Ришетты бороздили морщины, губы искривляла скорбная гримаса. Наследник империи устало откинулся на спинку скамьи и глубоко задумался. После тихого короткого стука дверь отворилась, и в помещение вошел капитан Гинт. Его глаза вопросительно смотрели из под кустистых седых бровей.
- Что скажешь, Гинт? – Делор грустно смотрел на капитана.
- Снасти восстановлены, трупы двух пиратов из трюма сброшены в море, «Корона» готова к плаванию.
- С Мерджимом мы разошлись без потерь. Мы все благодарны вам и вашим мальчишкам, принц Квин. Но что делать дальше? – голос Делора был еле слышен.
- Эти мальчишки уже несколько раз спасали нас. Давайте позовем их сюда! – кивнув седой головой, предложил капитан.
- Согласен! - на лице Квина появилась тень улыбки.
Через несколько минут напротив принцев сидели Гинт, Адем, и переодевшиеся Метин и Доган.
Пристально глядя на мальчиков, Делор положил обе руки на стол ладонями вниз.
- Ваш безумный план, к счастью, сработал, и мы спаслись. Каким образом в трюме оказались трупы пиратов?
- Я только защищался, - скромно сообщил Доган.
Он чувствовал себя несколько неловко, видя недоверие на лице Делора, улыбку Квина, и слыша восхищенные возгласы друзей.
Капитан расстелил на столе большую карту и ткнул пальцем с расплющенной фалангой в голубое пространство океана.
- Мы держали курс на пролив Дарбу и собирались выйти в Южное море. Но после рассказа принца Квина о напутствии Мерджима не знаем что делать. Все порты для нас опасны, море и суша, словно сетью, покрыты кораблями и военными отрядами мятежников. За голову принца Квина и его спутников обещаны огромные награды.
- Может быть, вернуться на остров моего деда и переждать опасность? - судорожно сглотнув, предложил Адем.
- Тихая заводь у Белой скалы и добрый маленький морской дракончик ждут нас, - содрогнувшись, напомнил капитан.
- Дело не в драконе, - меланхолично добавил Делор.
- Через неделю в Халле состоится рыцарский турнир. На нем будут отбирать участников Великой игры с Ортанором. Принц Квин пока официально не объявлен наследником короны. Если он не примет участие в турнире, то императорский совет не сможет признать его наследником. Этого и добиваются мятежники. А у нас нет времени пробираться в столицу окольными тропами.
- Что скажешь, барон Шатар? – принц с любопытством смотрел на Догана, не отрывающего взгляда от руки капитана.
- Поднимите руку от карты, Гинт!
Удивленный капитан медленно убрал тяжелую ладонь, открывая нарисованную неведомым картографом синеву океана.
- Что означает эта белая маленькая подкова, на которой лежал ваш палец? – с любопытством спросил мальчик.
- Это остров Сейрон.
- Про него что-то рассказывал Мерджим, - вспомнил Квин.
- На острове Сейрон он получил шкатулку от мага Бриттора – ректора академии, - подтвердил Доган. – Но почему нарисованный на карте остров не желто-зеленый, как остальные земли, а абсолютно белый?
- На этом острове находится академия магов, - пояснил капитан. - Он является запретным местом для моряков.
- А если шторм выбросит корабль к острову? – заинтересовался Делор.
- Корабль по необходимости может зайти в бухту и получить помощь в порту Сейрона. Но ни один человек не пересечет сухопутную границу порта, которая защищена магией. Без амулета ее не пройти, а человек с магическим артефактом, не принадлежащим острову, звенит как тысяча колокольчиков.
- На этом острове должен быть портал пространственного тоннеля, - задумчиво сказал Доган.
- Безусловно! – встрепенулся Делор, - но маги академии не будут вмешиваться в дворцовые интриги. А где мы найдем на острове человека, который сможет помочь нам? Ведь он будет рисковать не только положением, но и жизнью!
- Есть такой человек! – слегка улыбнулся Квин. – Я провел первые годы жизни на Тирите. Когда моя мать погибла и я остался один, судьба предоставила мне выбор: идти в тюрьму или в легкую пехоту. Я стал солдатом, а моим наставником был сержант Таир. Он готовил меня и моих товарищей к битве Великой игры против Ортанора. Мы с ним прошли все поле и пересекли красную черту. Я получил графский титул, а Таир стал магом. Когда он узнал, что я сын принцессы Анири, то решил вместе со мной отправиться на Халлу. Но не успели мы прибыть в столицу империи, как все мои друзья получили назначения в разные города. Таир был отправлен в академию магии на остров Сейрон.
- Если вас, милорд, не остановили драконы Ортанора, то есть шанс, что не остановят и мятежники Халлы, - капитан Гинт хлопнул мозолистой ладонью по столу.
- Спасибо, капитан. Как быстро мы можем дойти до острова?
- Примерно к полуночи.
- А кто сумеет незамеченным выйти за пределы порта? – Делор с надеждой смотрел на Догана.
- Я попробую, - тихо ответил юный барон.
       Мачта «Короны» в объятьях раздутых белых парусов указывала клотиком на опускающийся розовеющий диск Халлы. Ришетта с котенком на руках стояла на полубаке и наблюдала, как форштевень режет изумрудные волны, оставляя на поверхности моря пенные следы. У фальшборта рядом с ней расположился притихший Адем. Он, затаив дыхание, смотрел, как ветер играет волосами девочки. Белый альбатрос, раскинув длинные крылья, парил высоко в небе. Казалось он ждал, чтобы пылающая Халла нырнула в море, чтобы броситься за ней и не дать уйти в темные глубины. Небосвод стал окрашиваться в желтые тона, и, словно приветствуя погружающееся в него светило, море заиграло золотыми бликами, соревнуясь в ослепительном убранстве с облаками, которые капризно меняли белые одежды на розовые, лиловые, светло-голубые и украшали себя диадемами яркого света. Нежные розовые губы девочки тронула легкая улыбка, она ласково смотрела на котенка, играющего шнурком, свисающим с ее корсажа. Сладкая мука переполняла сердце Адема.
- Ришетта, могу я стать твоим другом? - тихо спросил он.
Девочка резко вздернула подбородок, ее глаза потемнели, а губы искривила презрительная улыбка.
- Не забывай, кто ты, а кто я! Ты виконт без году неделя, а я герцогиня в двадцатом поколении! Еще не факт, что после смерти принца Квина ты не потеряешь титул!
Голова мальчика понуро склонилась, но на его плечо неожиданно легла твердая рука.
- И когда состоится моя смерть? - в голосе принца звучала легкая насмешка.
Даже в сумерках уходящего дня было заметно, как лицо девочки покрылось румянцем.
- Простите меня, принц! Но ведь у вас нет шансов прорваться в императорский дворец!
- Кто знает свою судьбу? Два месяца назад я был сыном простолюдинки. Меня вели в тюрьму, чтобы навечно отправить на каторгу. На мое счастье на пути конвоя оказался армейский вербовщик, и я стал солдатом легкой пехоты. Сержант Таир сделал из новобранцев солдат. Он научил нас не бояться смерти, а любить ее. Мы, теряя друзей, с боем прошли поле Великой игры и пересекли  Последнюю черту. Таир стал магом, а я – графом Тарланским. Убийцы почему-то постоянно преследовали меня, и я понял, что со мной связана какая-то тайна. Разгадка пришла, когда я стоял привязанным к столбу на поленнице дров. Приговор о моей казни уже был оглашен. Но вместо смерти я узнал о том, что являюсь внуком императора и наследником престола. С тех пор моим девизом стало: делай что должен, и жди смерть как любимую девушку. 
Ришетта смущенно поправила челку.
- Мой отец благодарен вам, ваше высочество. Но все остальные принцы не признают вас императором.
- Об этом, Ришетта, я буду думать, когда доберусь до дворца. А пока постарайся не обижать моих людей.
- Если я смогу что-нибудь сделать для вас, то буду счатлива! – девочка склонила голову, а затем быстро повернулась и легкой походкой направилась в свою каюту.
 Адем печально смотрел ей вслед, но твердая рука Квина на его плече словно старую паутину снимала с его сердца пелену отчаяния.
      Темное полотно неба покрывали россыпи звезд, своими серебрянными узорами помогавшие морякам выбирать нужный путь. На горизонте блеснул желтоватый огонек, и с мостика раздался голос капитана:
- Прямо по курсу остров!
  В кают-компании на совет собрались все пассажиры, капитан и матрос Крук.
- Расскажи, Крук, о том, что ты знаешь об этом острове, - принц Делор обратился к матросу.
- Я служил на торговом судне. Мы привозили на Сейрон провизию и материалы. Порт огорожен высокой решеткой. За его пределы выход воспрещен. У нас матросом служил горец Гурин, который в каждом порту искал кабак и женское общество. Он нашел щель в заборе и вечером с наступлением темноты вылез за ограду. Через пару минут мы увидели яркую вспышку. На корабль Гурин не вернулся.    
  Над столом повисла напряженная тишина. Доган упрямо мотнул головой:
- Я все равно должен попытаться! У нас нет другого шанса!
- Сделаем так: причалим к последнему пирсу, - капитан Гинт хлопнул мозолистой рукой по столешнице, - начальнику порта скажем, что после битвы с пиратами нам нужен ремонт. Мальчишки выйдут на берег и проведут первую разведку. Потом вернуться обратно, и мы обсудим, что делать дальше. У кого-нибудь есть что добавить?
Принц Квин кивнул головой:
    - Здесь в академии магов проходит обучение мой лучший друг, бывший сержант Таир.
- Я смогу его узнать? – заинтересовался Доган.
- Посмотри на гиганта Крука.
- Они похожи? – заинтересовался Делор.
- Нет. Но Таир выше и шире в плечах.
    Огни масляных ламп освещали каменные блоки пирсов, но у самой границы порта, где пришвартовалась «Корона», царила полутьма. Пока капитан Гинт вел переговоры с начльником порта, трое ребят проскользнули по переброшенной Круком доске на стоящую рядом со шлюпом одномачтовую фелуку. На палубе царила темнота, Доган слышал скрипы рей и громкий храп, раздающийся от кормовой надстройки. Резкий запах дешевого рома позволял надеятся на то, что бдительность вахтенного моряка не на высоте. Мальчишки осторожно пробирались вдоль борта и обнаружили узкие мостки, соединяющие фелуку с пирсом. Громкие голоса заставили их отпрянуть в тень мачты.
- Где твой матрос, Туник? – лысый толстяк в поношенной бледнозеленой куртке потрясал кулаками перед тощим невозмутимым брюнетом с маленькой аккуратной бородкой, одетым в коричневый камзол, украшенный кожаной перевязью. 
- Я попробую растолкать эту пьяную скотину, - небрежно ответил шкипер, и, поднявшись по мосткам на борт судна, уверенно направился в сторону кормовой надстройки. Как только он миновал мостки и скрылся в темноте, Доган шепнул друзьям:
- Возвращайтесь на «Корону».
Он медленно вразвалочку спустился на пирс и, потягиваясь и зевая, спросил у толстяка:
- Чего изволите?
- Пойдем скорее, - заторопился лысый, - заберешь сундук вашего пассажира.
По каменному пирсу они прошли мимо замершей у причала «Короны», и миновали старую шхуну, из трюма которой ощутимо доносился запах тухлой рыбы, а из надстройки на корме раздавался характерный шум пьяного веселья. Каменный язык пирса примыкал к облицованной гранитными плитами набережной, но путь на нее преграждал легкий деревянный барьер, у которого стоял часовой в зеленом мундире, вооруженный длинной алебардой.
- Стой, кто идет? – без особого интереса спросил он.
- Это я, Ракун, - торопливо и немного угодливо забормотал толстяк, безтолково размахивая руками.
- Вижу, - невозмутимо ответил воин. – А кто с тобой?
- Матрос с фелуки «Медуза». Он заберет багаж пассажира из зоны огня и вернется.
- Оружие есть? – Теперь часовой внимательно смотрел в глаза Догана.
- Нет, - мальчик показал пустые ладони.
- Иди-ка сюда!
Жесткие ладони охлопали одежду со всех сторон.
- Держи!
Воин протянул Догану металлический жетон.
Тяжелый блестящий желтоватый диск нес на себе эмалевое изображение пламени. Казалось, что красноватые языки огня шевелятся, а вспыхивающие и гаснущие над ними искорки усиливали это впечатление.
- Этот амулет - пропуск за территорию порта. Он действителен на три часа. Если не успеешь вернуться, то будешь атакован охранной магией Сейрона.
- Да я пулей! – мальчик быстро закивал головой. 
Часовой сдвинул барьер, и Ракун, призывно махнув рукой Догану, быстро прошел в открывшийся проем. Они шли по гранитным плитам, удаляясь от моря, и оно провожало гостей мерным шумом прибоя и скрипом мачт стоящих у причалов кораблей.
- Что такое зона огня?
- Ты первый раз на острове? – мучаясь от одышки, спросил толстяк.
- Да.
- Остров на карте напоминает каплю. Там, где у капли острый конец, расположены порт и вереница складов. Оставшаяся часть острова похожа на круг. Внешнее кольцо разделено на четыре сетора и отдано магам четырех стихий: огня, воды, земли и воздуха. Внутренний круг – академия высших магов. Ближе всего к порту – сектор огня. Мы сейчас идем в дом огненных магов. Заберешь там багаж своего пассажира и проводишь его на «Медузу».
- А почему он не пользуется пространственным тоннелем?
Толстяк резко остановился и обернулся.
- А откуда ты знаешь про пространственные тоннели? – маленькие глазки подозрительно уставились на мальчика.
- Мой старший брат - техник пространственного тоннеля Фурмит! – гордо  ответил Доган.
- А-а! – Ракун успокоился и снова двинулся к высокой каменной стене, которая выплывала из темноты, слегка подсвеченная редкими лампами, висящими на тяжелых цепях.
- Запомни, это строгий секрет! – толстяк поднял вверх указательный палец.
- Ректор академии маг Бриттор закрыл наш портал до коронации императора. Но от острова до порта Халлы всего неделя пути, так что ваш пассажир успеет и к рыцарскому турниру, и уж тем более к началу Великой игры.
- Он будет сражаться? – с безразличным лицом спросил Доган.
- Не знаю. Думаю, что он едет на охоту. Я служу в доме огненных магов дежурным по багажу. Вчера к нему приходил гость и принес большую шкатулку. Когда он уходил, то сказал, стоя в дверях номера:
- Твоя главная цель – пингвин.
- Какой пингвин? – изумился мальчик.
- Не знаю, я плохо их слышал.
- Может быть, Квин?
- Может быть, - равнодушно кивнул головой Ракун.
Пока потрясенный Доган пытался разобраться в полученной информации, путники подошли к высоким  воротам, слабо освещенным двумя лампами. На двенадцати тяжелых пластинах желтого металла причудливо изменялась форма и цвет центральных медальонов. Они то растекались вширь яркими красными языками, то сжимались в правильный круг пурпурного оттенка, затем замирали в пепельном саване. Но через несколько мгновений по желтому металлу вновь бежали оранжевые ручейки мерцающего огня.
Ракун достал тяжелый жетон и прижал к медальону. Дважды раздался звон колокола, и ворота открылись.
   Доган ахнул, перед ними простиралась огромная прямоугольная площадь, заполненная разноцветными фейерверками. Фонтаны огня, огромные вращающиеся искрящиеся колеса, взрывающиеся в небе разноцветные букеты горящих цветов, текущая ручьями раскаленная лава – казалось, что здесь нет места ничему живому.
- Не бойся, - Ракун призывно махнул рукой, - пока твой амулет в силе, огонь тебя не тронет.
Старательно избегая огненных ручьев, он повел Догана чере площадь к стоящиму напротив двухэтажному зданию. Мальчику казалось, что оно охвачено пламенем, но дыма не было видно. Толстяк смело открыл пылающую дверь, и, к облегчению юного барона, они оказались внутри просторного вестибюля, отделанного красным гранитом. По мраморной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой к ним спускался худощавый мужчина средних лет, одетый в простой черный кафтан, на его ногах были низкие мягкие кожаные сапоги.
- Ты привел матроса? – он смотрел на Ракуна, и тот ежился от острого взгляда постояльца.
- Вот он, маг Бенос! – толстяк указал пальцем на Догана.
Взгляд мага переместился, и мальчик почувствовал, как екнуло его сердце. Тонкие губы, длинный острый нос с высокой горбинкой, круглые глаза навыкате – все это делало Беноса похожим на хищную птицу. 
- Второй этаж, номер 15. Возьмешь сундук и спустишься с ним сюда.
Доган быстро пошел по лестнице. Ковровая дорожка скрадывала звуки шагов, гладкий каменный поручень холодил ладонь, гранитные стены привлекали взгляд причудливым рисунком своих прожилок. От площадки второго этажа в обе стороны простирались галереи широких коридоров. Еле заметный запах жареного мяса доносился слева, и, сглотнув слюну, мальчик свернул в правый коридор. По левую руку от него располагались высокие дубовые двери, на которых были закреплены медные пластинки с гравированными номерами. На четвертой двери Доган увидел нужный номер и потянул на себя массивное бронзовое кольцо, служившее ручкой. Просторная прямоугольная комната была погружена в полутьму, плотные шторы закрывали окно, свечи в торшерах, настенных бра и небольшой люстре были потушены. Слабый свет из коридора выхватил круглый стол, покрытый плотной скатертью, на котором стоял сундучок с выпуклыми стенками и высокой полукруглой крышкой. Маленький замок висел на скобе незащелкнутым, и, подталкиваемый нестерпимым любопытством, Доган откинул крышку. Внутренние стенки были оббиты темным бархатом, дно сундука занимали вставные открытые ящички, в которых лежали разноцветные шарики, плоские коробочки, маленькие пузырьки с притертыми пробками и небольшие бутылочки. Увидев на одной из них надпись, мальчик вынул ее из сундука. На золотистой поверхности стекла причудливые красные линии сплетались в слова «Принц Квин». Гневный возглас заставил Догана обернуться. В проеме двери стоял Бенос. Тонкие губы мага искривила злая гримаса, он поднял руки и его скрюченные пальцы выбросили ослепительно сверкающую молнию, которая с громким треском  ударила в край стола и воспламенила скатерть. Перепуганный мальчик схватил в сундуке горсть шариков и швырнул в наступающего мага. На этот раз эффект был сильнее: грозди разноцветных вспышек облепили черный камзол Беноса и с жутким грохотом вынесли его вместе со стеной в коридор, откуда раздались тревожные крики. Сжав бутылочку в кулаке, Доган кинулся к окну и рванул шторы. Раскрытая рама позволила ему вспрыгнуть на подоконник, но, взглянув вниз, мальчик замер: под ним разными оттенками пурпурного цвета светилось поле тлеющих углей. Пошатнувшись, он ухватился за раму и выпустил бутылочку мага из рук. Золотистой искрой мелькнула она  и исчезла под покровом мерцающего пурпура. Не успел Доган пожалеть о своей потере, как под ним убегающим вдаль голубоватым пламенем вспыхнула узкая полоса. Ее жар был настолько силен, что белая краска подоконника начала лопаться и чернеть. Через несколько мгновений жар спал, голубоватый цвет полосы сменился желтым, потом красным, а затем среди мерцающего пространства тлеющих углей пролегла черная дорожка.
- Он здесь! Наверх! – истошные крики приближались, и, глубоко вздохнув, Доган спрыгнул вниз.
К его удивлению, черная дорожка мягко спружинила и слегка подбросила мальчика вверх. Жар тлеющих по бокам углей был нестерпим, и Доган помчался по упругой полосе изо всех сил. Когда на его куртке стали появляться дырки, прожженные летающими искрами, впереди показалась стена. Черная дорожка привела его к воротам из голубоватого металла, над которыми на металлической балке возлежала бронзовая русалка. Она подпирала голову рукой и смотрела на мальчика огромными лазурными глазами.
- Пропуск есть? – мелодичный голос завораживал Догана, и он молча смотрел на безупречное бронзовое лицо с маленьким носиком и пухлыми губами.
- Это не за тобой гонится огненный пес? – лениво шевеля чешуйчатым хвостом, поинтересовалась  девушка.
Беглец в панике обернулся. По черной дорожке, разбрасывая вокруг себя искры, мчалось огненное чудище размером с небольшую лошадь. Его морда была слегка раскрыта и из страшной зубатой пасти вместо капель слюны слетали яркие искры. Доган прижался спиной к воротам и с ужасом смотрел на стремительно приближающегося к нему пса. Когда чудовищная тварь прыгнула, он упал на черную дорожку. Разбрасывающий искры зверь пролетел над ним и со звоном ударился в металлические ворота.
- Ай! – возмущенная русалка стряхнула искры с безупречной бронзовой груди и резким движением чешуйчатого хвоста снесла пылающую огнем голову. Тело зверя отлетело на тлеющие угли, а морда рассыпалась мириадами искр.
- Спасибо, красавица! – машинально пробормотал Доган.
- Я тебе понравилась? – кокетливо спросила симпатичная стражница.
Мальчик встал, опасливо наблюдая краем глаза, как на тлеющих углях восстанавливается огненная голова пса.

- Твои глаза – как волны океана,
  А пухлых губ пленителен овал,
  Бывал я в разных городах и странах,
  Но красоты подобной не видал!

Бронзовые губы сложились бантиком:
- Мне никто еще не посвящал стихи! Сочини еще чего-нибудь!
- Мне бы от собачки убежать! Потом вернусь к тебе.
- Ладно, проходи. Но потом возвращайся! – русалка взмахнула рукой, и ворота начали открываться.
Видя, как огненный пес делает первые шаги по направлению к нему, Доган протиснулся в узкую щель между раздвигающимися створками. Перед ним был покрытый сухим камышом берег широкой реки, быстро несущей свои воды сначала вдоль стены, а потом поворачивающей свой бег к горизонту.
- Беги к реке! – мелодичный голос стражницы звучал взволнованно.
- Спасибо, красавица! – Доган махнул рукой и помчался к воде.
- Возвращайся… - голос русалки терялся в треске сухих камышей, через которые ломился к реке беглец.
Под ногами хлюпала вода, а в спину уже дышало жаром приближающееся чудовище. Изо всех сил оттолкнувшись от дна, Доган, словно ускользающая от щуки плотвичка, рыбкой бросился в реку. Прохладная вода расступилась и приняла пловца. Пронырнув так далеко, как позволяло его терпение, мальчик высунул голову из воды, глубоко и жадно вдыхая воздух. Шипящие звуки с о стороны покинутого им берега привлекли его внимание. В клубах пара, оставляя за собой горящие сухие камыши, по мелководью мчался огненный пес. Его очертания были нерезкими из-за размывающего их горячего воздуха, но было заметно, как изменяются размеры преследователя. Сначала он уменьшился до размеров осла, потом стал подобен крупному псу, затем, сидьно сжавшись и зашипев, как разъяренный кот, зверь бросился на берег. Вылезшую из воды огненную крысу Доган уже не боялся. Он спокойно перевернулся на спину и отдался на волю течения, лениво шевеля ногами, чтобы оставаться на плаву. Мальчик безмятежно наблюдал, как по синему небу, подгоняемые легким ветерком, бегут легкие белоснежные облака. Чувство полной безопасности расслабляло, и беглец, закрыв глаза, слушал плеск воды у отдаляющегося берега и отдаленный гул где-то далеко впереди по течению.
   Смех, рассыпающийся звуками маленьких хрустальных колокольчиков, заставил Догана открыть глаза. Над ним, покачивая головой, порхала маленькая полупрозрачная девочка. Ее волосы блестели золотой пылью, большие ярко-голубые глаза внимательно смотрели на пловца, пухлые губки, изогнувшиеся от смеха, открывали жемчужные зубки, а ручки с тонкими прозрачными пальчиками теребили муаровые бантики на длинном кисейном платьице, которое не закрывало босые ножки с розовыми ноготками.
   Глотнув от неожиданности воды, Доган закашлялся и, высунув голову, сделал несколько судорожных гребков.
- Ты меня не бойся, - голос девочки звучал как мелодия флейты.
- Кто ты? – выплюнув воду, поинтересовался юный барон.
- Я – Альта, фея воздуха.
- И чего ты прилетела, Альта?
- Мел, ну, это твоя знакомая бронзовая русалка, сказала, что ты сочинил ей чудные стихи!
- Так она спасла меня от огненного пса!
- И я спасу!
- Так пса больше нет! – ехидно улыбнулся Доган.
- Через три минуты поток вынесет тебя на край ущелья и ударит об острые скалы. Если ты останешься жив, сбросит тебя с порога высотой с самую большую башню империи, а если ты вновь останешься жив, то на твою голову обрушатся смертельные удары водопада.   
Мальчик встревоженно забил руками, стараясь как можно выше высунуться из воды и рассмотреть источник шума.
Далеко впереди по течению реки виднелись острые зубья скал, окутанных полупрозрачным облаком брызг. Рев водопада явственно приближался. Быстрый взгляд помог определиться с вариантами бегства: пока Доган отдыхал, течение вынесло его на середину реки, и берег виднелся на расстоянии сопоставимом с дистанцией до водопада.
Почувствовав, как ему стало жарко в прохладной воде, юный барон забормотал:

- Прозрачной пеленою блистает твой наряд,
  Лазурной глубиною глаза твои горят.
  Жемчужною стеною открылся зубок ряд,
  Поговори со мною, ведь так тебе я рад!

- Это все? – удивленно спросила Альта.
- А что еще? - озадаченно поинтересовался Доган.
- Щечки, губки, ножки, ручки! – девочка слегка притопнула в воздухе босой пяточкой.
 
- Прекрасны твои щечки, пылают как закат,
- Овалы нежных губок меня к себе манят,
- А прелесть стройных ножек связала как канат,
- От ручек белоснежных не отрываю взгляд!

Мальчик беспокойно переводил взгляд с летавшей над ним девочки на приближающиеся скалы и обратно.
Альта улыбнулась.
- Хорошо получилось. А ты еще мне сочинишь стихи?
- Конечно! Конечно! Если успеем выбраться отсюда!
- Не волнуйся! Масик! – звонко крикнула фея.
От низко летящего облака оторвался кусок и стремительно начал приближаться к Догану. Через несколько секунд он узнал в пикирующем предмете белого дракона и от ужаса погрузился в воду. С всхлипом вынырнув, мальчик снова услышал хрустальные колокольчики смеха.
- Не бойся! Хватай его за хвост!
Дракон снизился над водой, и его хвост метнулся к Догану. Сжав зубы от страха, юный барон рывком приподнялся над водой и ухватился за тонкую часть хвоста у самого оконечного шипа, где она была не толще ноги обычного человека. Одним рывком Масик вырвал Догана из воды и перенес на свой хребет. Вокруг тела дракона перед крыльями была натянута золотая цепочка, за которую перепуганный беглец намертво ухватился обеими руками. Дракон сильными взмахами крыльев набирал высоту, а под ними необьятные массы зеленоватой воды дробились об острые зубья скал, а затем срывались с огромной высоты вниз, со страшным грохотом разбиваясь на мелкие брызги, повисающие над руслом сплошным облаком тумана.
    Дракон поднимался параллельно скальной гряде все выше и выше, пока не перевалил через ее гребень. На высоком плато стоял большой замок, поражавший своими высокими башнями, связанными ажурными переходами.
- Добро пожаловать в зону воздушных магов, - промурлыкала подлетевшая к плечу Догана Альта.
Высокую круглую башню венчала плоская площадка, и дракон плавно опустился между высоких квадратых зубцов на шершавые каменные плиты. Скользнув по золотой цепочке вниз, Доган  опустился на площадку. Его ноги дрожали, после длительного полета он чувствовал странную слабость и легкое головокрукружение. Огромная белая голова на длинной шее повернулась, и красноватый глаз с узким вертикальным зрачком уставился на мальчика.
- Спасибо, Масик! – нервно сглотнув, Доган похлопал холодный чешуйчатый бок.
Страшная пасть приоткрылась, и оттуда на мгновение высунулся узкий пурпурный язык.
- О, у вас с ним образовалась дружеская связь, - над головой мальчика порхала фея.
- Лети, Масик! – взмахнула она рукой.
Огромные перепончатые крылья раскрылись, и, слегка подпрыгнув, дракон поднялся над башней. Он сделал круг, набирая высоту, издал ледянящий душу крик и исчез за грядой скал.
- Видишь башенку с золотистой крышей и стрельчатыми окнами с голубыми занавесками? – девочка-фея показывала маленьким пальчиком в сторону круглого высокого донжона, увенчанного десятком маленьких башенок с разноцветными крышами.
- Вижу, - кивнул головой Доган.
- Спускайся в люк, - теперь Альта показала на большое медное кольцо рядом с ногой мальчика, - затем – по лестнице вниз на два пролета, потом по ажурной галерее до площадки донжона, там найдешь лесенку, покрытую красной ковровой дорожкой, и поднимешься по ней в мою башенку. А я удаляюсь готовить стол для моего гостя.
   Фея помахала ручкой и, перелетев через зубцы башни, исчезла из вида.
Кольцо было гладким и холодным. Доган тянул тяжелый люк вверх, и он с легким скрипом поднимался, открывая путь на деревянную лестницу, отполированную сотнями и тысячами ног. Спустившись на два пролета, юный барон увидел высокую арку, открывающую путь на галерею, стены которой были сделаны из белого мрамора и имели столько отверстий и проемов различного размера, что казались легкими и непрочными. Пол галереи был усыпан мелкой мраморной крошкой, перьями и пометом птиц. Казалось, что сюда много лет не ступала нога человека. Шаркая по скользкой насыпи и обходя наиболее свежие кучи помета, Доган пробирался вперед – к величественной центральной башне. В больших проемах стен сидели огромные серые птицы с круглыми головами и острыми крючковатыми клювами. Они подозрительно склоняли головы и смотрели на мальчика как бы прикидывая, может ли он считаться добычей. Стараясь не бежать, морщась от неприятных запахов, с замиранием сердца пробирался Доган к донжону и, наконец, с огромным облегчением перешагнул через полукруглый порог и вышел на ярус, который можно было назвать небольшой площадью. Поверхность с каменным настилом была окружена балюстрадой и равномерно разделена на десять секторов, в широкой части которых размещались узкие невысокие башни с разноцветными крышами. От этих строений доносились запахи цветов, ванили и свежего хлеба. Разглядев золотистую крышу, юный барон быстро взбежал по красной ковровой дорожке, покрывавшей узкую лесенку, и оказался у маленькой овальной двери без ручки. Он осторожно толкнул дверь, но она не открылась. Согнув указательный палец, Доган аккуратно постучал по твердой лакированной филенке. С тихим шорохом дверь открылась наружу, и он услышал мелодичный голос Альты.
- Заходи! Стол уже накрыт.
Небольшая круглая комната была задрапирована розовыми тканями, с потолка на бронзовой цепи свисала хрустальная люстра, удерживающая два десятка толстых свечей. В тени лазурного балдахина скрывалась высокая кровать, под люстрой располагался овальный стол, застеленный белой кружевной скатертью, на которой стояли кувшины с различными напитками, изящные синие фарфоровый чашки с золотыми ободками, вазы с фруктами и сладостями. Вокруг стола стояли четыре стула, покрытые золотистыми ткаными чехлами, и высокое резное кресло, на котором сидела полупрозрачная девочка Альта. Глядя на орехи в меду, пирожки с повидлом, вафли со сгущенным молоком и белоснежный зефир, голодный Доган невольно сглатывал слюну.
- Ну, что же ты? Садись! – Альта ласково улыбалась и накручивала локон полупрозпрачных волос на свой маленький пальчик.
- Что налить тебе в чашку? Есть ежевичный морс, грушевый нектар, компот из яблок, виноградный сок.
- Наливай морс! – решился Доган.
Рубиновая струя напитка на несколько мгновений соединила серебряный кувшин с тонким фарфором, а когда фея перенесла серебрянный сосуд к своей чашке, с поверхности напитка на удивленного мальчика беззастенчиво уставился красноватый глаз с вертикальной щелью узкого зрачка.
- Ой, что это?
Альта сердито сдвинула бровки.
- Масик, немедленно прекрати хулиганить! Это драконьи шуточки!
Глаз подмигнул Догану и исчез.
Юный барон взял пирожок, и поднес его ко рту. Запах печеного хлеба смешивался с запахами неведомых трав, а когда зубы впились в мягкую плоть лакомства, то к умопомрачительным впечатлениям обоняния присоединился потрясающий вкус кисло-сладкого ежевичного джема. Пирожок исчез, оставив после себя изысканное наслаждение и нестерпимое желание повторять этот процесс снова и снова.
- Я подожду, - улыбнулась Альта. – Сначала поешь.
Седьмой пирожок показался Догану менее вкусным. Запах трав стал слабее, вкус джема – попроще, а сладость перебивала заметную вначале кислинку. Мальчик, сыто вздохнув, погладил живот, и, опасливо поглядывая в чашку, поднес ко рту напиток. Морс был в меру прохладным, его живительная влага ласкала небо и горло, утоляла неожиданно возникшую жажду и дразнила язык меняющимися оттенками кисло-сладкого вкуса.
- Давай-ка вернемся к стихам! – потребовала фея после того, как Доган поставил чашку на стол.
- Мне, вообще-то, нужно найти мага Таира.
- Забудь об этом, теперь ты - мой! Читай! – девочка сурово сдвинула бровки. 
- Огромных глаз прозрачные озера, -
юный барон запнулся, видя, как глаза феи уменьшаются и превращаются в узкие щелочки.
- Твой носик маленький и нежный рот, -
мальчик замолчал, с недоумением наблюдая, как вырастает нос Альты и крючком нависает над сжавшимися в узкие полоски губами.
- Продолжай, не останавливайся, - сипло потребовала фея.
- Копна волос приковывает взоры, -
золотая пыль на волосах Альты исчезла, и пышная прическа превратилась в запутанные седые патлы.
- Что ни скажу – ну все наоборот, - растерянно прошептал Доган.
- Ты устал, - ехидно усмехнулась сидящая перед ним старуха, - иди, приляг на кровать.
Юный барон повернул голову и с ужасом увидел, что вместо кровати под рваным и затянутым паутиной балдахином стоит деревянный гроб с откинутой крышкой.
- Что это? – с ужасом спросил он.
- На острове объявлена тревога по поводу проникновения чужака. Ты прошел зоны магов огня и воды, но у меня ты останешься навсегда, - Альта мерзко ухмыльнулась, показывая желтые клыки.
- А я получу награду за поимку беглеца! – она хрипло захохотала.
Схватив серебряный кувшин, Доган изо всех сил запустил его в фею. Ежевичный сок струями потек по ее полупрозрачной фигуре.
- Мои крылья! – завизжала старуха.
Опрокинув на нее стол, юный барон одним прыжком оказался у овальной двери и изо всех сил ударил в нее сапогом.
- Ой! Ну, зачем пинаться! – обиженно проскрипела она и открылась наружу.
Стремительно слетев по красной ковровой дорожке, Доган бросился к балюстраде. Сзади, подгоняя мальчика, раздавались истошные крики Альты, и он, не теряя ни секунды, запрыгнул на перила. От пропасти, представшей перед ним, захватывало дух, а от вида парящего чуть ниже дракона екнуло сердце. Огромная голова чудовища повернулась к Догану и неожиданно подмигнула красноватым глазом с вертикальной щелью узкого зрачка.
- Масик! – радостно воскликнул юный барон и, одним прыжком оказавшись на жесткой спине дракона, обеими руками вцепился в золотую цепочку.
   Перепончатые крылья взмахнули несколько раз, и огромный замок остался позади. Масик быстро летел к скалистой стене, покрытой зелеными пятнами мхов и лишайников. Сильный порыв холодного ветра рванул дракона в сторону, едва не сбросив наездника. Доган обернулся. На темном облаке, шевелящемся как диковинный моллюск и выбрасывающем в стороны разряды ярких молний, их догоняла Альта.
- А-а-а! – закричала фея и протянула вперед руки со скрюченными как когти пальцами.
Еще один сильный порыв холодного ветра едва не опрокинул дракона на спину.
- Вниз, Масик! – машинально крикнул Доган.
Голова чудовища повернулась, и вновь Догану подмигнул красноватый глаз с вертикальной щелью узкого зрачка.
Дальнейший полет напоминал порхание бабочки. Сильные порывы холодного ветра бросали дракона из стороны в сторону, но он, постепенно снижаясь, упрямо стремился к скалистой стене. Когда до нее оставалось меньше полета стрелы, под визг феи в спину Масика ударила желтая молния. Золотая цепочка лопнула, и Доган полетел вниз. Он упал на покрытый травой склон и кубарем покатился по нему. Падение закончилось возле небольшой пещеры, и мальчик, словно неуклюжая ящерица, быстро заполз в нее. Снаружи раздавались вопли Альты, перед входом желтые разряды молний обугливали траву. Обратного пути не было, и юный барон пополз в глубь пещеры, едва не задевая плечами узкие своды.
   Постепенно ход расширялся, и Доган смог подняться на ноги. Сначала ему приходилось идти, сильно сгибаясь, но затем пещера расширилась настолько, что мальчик мог передвигаться, не опасаясь удариться головой о каменный выступ свода. Его окружала темнота, и беглец передвигался мелкими шагами, касаясь правой рукой шершавой холодной стены. Неожиданно его нога потеряла опору, и с криком ужаса юный барон полетел вниз. От сильного удара Догану показалось, что он видит россыпь искр. Он помотал головой, закрыл, а потом открыл глаза. К удивлению мальчика, он лежал в середине восьмиугольного зала, освещенного мягким рассеянным светом расставленных на узких выступах фосфоресцирующих камней. По гладкому полу вокруг него были рассыпаны осколки небольшой плиты  и помет летучих мышей, очевидно упавшие вместе с ним. С пронзительным скрипом одна из стен опустилась, и в зал вошли два низкорослых существа. Мужчина был ниже Догана на две головы, но его широкие плечи и грудь сверкали металлом тонкой кольчуги, а длинные руки держали в руках тяжелый топор. Девушка такого же роста была одета в коричневое платье, подпоясанное широким ремнем, на котором висел то ли короткий меч, то ли длинный кинжал. Головы незнакомцев украшали фетровые колпаки, на ногах были кожаные ботинки с квадратными носами.
- Ага, нарушитель! – гулко произнес карлик, почесывая левой рукой густую седую бороду. Его широкое лицо недовольно скривилось, сизый нос, похожий на небольшую картошку, сморщился. Доган осторожно поднялся на ноги и коротко кивнул головой.
- Я – барон Шатар. Ищу мага Таира.
- Зачем же ты без разрешения влез в зону магов земли?
- Свалился с дракона, - развел руками мальчик. – А вы кто?
- Мы – дварфы, хранители недр. Я – Свиор, а это моя дочь Дея. Мы выведем тебя обратно в зону воздуха.
- А нельзя провести меня в академию магов?
- Исключено! – дварф качнул топором.
- А что это у тебя блестит? – подозрительно спросил Свиор.
Доган поднял руку и с удивлением уставился на обрывок золотой цепи, обвившейся вокруг его кисти. Плетенная из овальных звеньев в полпальца толщиной, цепь масляно блестела в неярком свете подземного зала. Удивленно покачав головой, мальчик размотал обрывок длиной около локтя.
- Золото! – выдохнула дварфийка, нахмурила лоб и втянула голову в плечи.
- Не обменяешь ли ты его на что-нибудь? – карлик жадно смотрел на обрывок цепи.
- Нет! – твердо ответил мальчик.
- А ты уверен, что выберешься из-под земли без нашей помощи? – недобро ухмыляясь, спросил дварф.
- Я не буду его менять потому, что хочу сделать подарок Дее!
Мальчик сделал шаг вперед и протянул кусок золотой цепи дочери Свиора.
   Плоское лицо карлицы покраснело, она сгорбилась и отрицательно покачала головой. Свиор переводил изумленно выпученные глаза с Догана на Дею и обратно.
- Прекрасна юность даже в подземелье,
  Хоть солнце не срывает пелену утра,
  Здесь тоже жизнь, и есть разлук похмелье,
  И радость встреч, и торжество добра.
Юный барон, читая стихи, медленно подошел к дварфийке и протянул ей обрывок золотой цепи. Она взяла ее двумя руками и пристально смотрела на мальчика.
- Спасибо! – голос Деи сорвался от волнения.
- А откуда у тебя эта цепь? – карлик задумчиво чесал бороду.
- Летел на драконе, держался за золотую цепь. Она лопнула, и я упал. Обрывок вокруг кисти обмотался.
- Цепь дракона! – лицо Свиора приобрело свекольный цвет, а Дея закрылась руками.
- Что случилось? – заволновался Доган.
- Старинное предание, - упавшим голосом произнес дварф.
- Расскажи!
Карлик с несчастным лицом тихо забормотал на неведомом мальчику наречии.
- А как-то перевести это можно?
Свиор глубоко вздохнул, на мгновение задумался, а потом заговорил.
- Богат и славен маленький народ,
  Его века подножье гор хранит,
  И мудрость их растет из года в год,
  Род дварфов монолитен как гранит.
 Однажды к ним придет лукавый гость,
 Он цепь дракона в дар любви отдаст,
 И будет золото как в горле кость,
 Проклятьем, чтобы быстро род угас.

- Подожди, подожди, уважаемый! Я вовсе не имел в виду дар любви!
- Не надо меня обманывать! Я вижу, как ты смотришь на мою красавицу Дею!
 Доган поперхнулся и еле-еле удержался от того, чтобы не ляпнуть что-нибудь о своих впечатлениях и не обидеть юную дварфийку.
 - У меня есть предложение! – решительно сказал он.
- Какое? – Свиор смотрел на мальчика печальными глазами.
- Если этот кусок золота становится костью в горле, то нужно переместить его в другое горло!
- Как это? - брови дварфа поползли вверх.
- Мы выходим за пределы вашей зоны и отдаем цепь магу Таиру! Если, конечно, Дея не против.
Дварфийка насупилась и прижала подарок к груди.
- Вот видишь, - расстроенно сказал Свиор, - зов золота трудно победить!
Доган лихорадочно перебирал возможности избавиться от проклятия.
- Скажи, Дея, а что тебе дороже, подарок или гость, который принес его тебе в дар?
- Подарок! – хрипло сказала девушка.
- Значит, ты не поможешь гостю спастись, не приведешь его к магу Таиру. Тогда этот кусок цепи нельзя назвать подарком любви, и, чтобы спасти род, отец может забрать его у тебя и обменять его на что-нибудь.
На плоском лице карлице отражалась гамма различных чувств, она тяжело дышала, прижимая к груди обрывок цепи. Отец и гость неотрывно смотрели на нее. На глазах Деи заблестели слезы, и Свиор беспомощно развел руками.
Из глубины горы послышались глухое рычание и тяжелый топот, от которого вздрагивал каменный пол восьмиугольного зала.
 - Каменный тролль Зейлан! – отчаянно крик дварфа породил эхо, которое вволнованно запричитало:
- Лан! Лан! Лан!
Свиор схватил дочь за руку, и они побежали в открытую галерею. Доган легко догнал карликов, и на бегу рассматривал высокий каменный тоннель, высеченный в твердой скале. На потолке и стенах видны были борозды, оставленные инструментами неведомых мастеров, возле стен лежали куски камня разных размеров, на узких выступах, оставленных мастерами, стояли фосфоресцирующие камни, освещающие тоннель. Из стрельчатой арки бокового хода с оглушительным писком вырвалась стая летучих мышей. Они, задевая крыльями лица беглецов, темной тучей неслись мимо них. Дея испуганно вскрикнула, споткнулась и упала на каменный пол. Из верхней кромки арки высунулась каменная угловатая глыба, покрытая зеленым мхом и бурым лишайником. Глыба повернулась, и на беглецов уставились безжизненными хрустальными кристаллами глаза огромного чудовища. Нижнюю часть каменной морды прорезала неровная щель, и под сводами тоннеля пронесся яростный рев. Доган на секунду остолбенел, видя, как в арку влезает тролль, в три раза превосходящий его ростом, как его огромные ноги с хрустом давят камни, размалывая их в пыль. Но когда каменная рука протянулась к лежащей на полу Дее, от ужаса сжавшейся в комочек,  он молниеносно поднял с пола камень и запустил его в квадратную морду. От удара с заросшего мхом века посыпалась мелкая крошка. С глухим стоном Зейлан выпрямился и закрыл глаза руками. Не теряя ни секунды, Доган бросился к лежащей на полу дварфийке и подхватил ее на руки.
- За мной! – заорал Свиор и бросился в соседнюю арку, его подкованные ботинки высекали искры из каменного пола.
Доган бежал за ним, с удивлением ощущая как легка его ноша. Дея обняла его за шею и прижалась маленьким телом к груди мальчика.
Сзади раздавались звуки тяжелых шагов тролля и его злобное рычание. Тоннель поворачивал, и, забежав за угол, Доган увидел упавшего на пол и бьющего в отчаяньи кулаком по камню Свиора.
- Что случилось?
- Мы погибли, парень. Это граница огненной зоны и перед нами ее страж Глод, а сзади догоняет Зейлан.
Перед беглецами простирался высокий и обширный каменный свод, нависающий над ровной площадью. Ровно посередине узкий ров освещался всполохами огня от текущей по нему раскаленной лавы. Сразу за границей стоял страж, не уступающий ростом троллю. Его лицо, тело и конечности были пурпурного цвета, и по ним пробегали яркие огоньки. Красные глаза из-под пепельных бровей смотрели на вбежавших в зал мрачно и безжалостно.
- Прижмитесь к стене! – Доган основательно пнул лежащего Свиора, а когда тот, свирепо сверкая глазами, вскочил на ноги, бесцеремонно сунул ему в руки Дею и помчался к границе.
Он стоял в трех шагах от рва и чувствовал нестерпимый жар, исходящий от полыхающего гиганта, пристально смотрящего на дерзкого пришельца.
- Эй, жареный птенчик, ты можешь гулять! Я меняю стража! – громко объявил мальчик и презрительно сплюнул в ров.
Глод слегка заворчал, но не шевельнулся.
- Убегай скорей! Сейчас придет настоящий страж, и надерет тебе задницу - беспокойно вслушиваясь в приближающийся топот тролля, - крикнул Доган.
Великан, мерцая огнями, пробегающими по его плечам и груди, сделал два шага и вплотную подошел к границе. Чувствуя, как опаляются его ресницы, и как шевелятся волосы от рева Зейлана, юный барон нагнулся, подобрал два камня и метнул их один за другим в огромных противников. С удовольствием отметив, как его снаряды угодили в квадратные головы, мальчик метнулся к стене.
- Сюда, сюда! – голос Деи раздавался из затемненной ниши, и Доган стремительно нырнул в спасительный полумрак.
Беглецы смотрели на битву титанов. Огненный великан перешагнул через пылающую границу и нанес каменному троллю удар. Его рука, словно язык пламени, обвилась вокруг головы Зейлана, и с шипением и треском на ней стали обугливаться мхи и лишайники. Троль зарычал и каменной рукой ударил Глода в грудь, но рука прошла сквозь нее не  встретив сопротивления. Огненные пальцы вцепились в каменную голову, подбираясь к хрустальным глазам, и шипение плавящихся камней слилось с жутким треском откалывающегося уха. С диким ревом Зейлан отмахнулся, и одна огненная рука упала на камни, рассыпаясь грудами пылающих угольков. Недовольно заворчав, Глод отступил и перешагнул через пылающий ров на территорию огненной зоны. Гиганты стояли по обе стороны границы и яростно смотрели друг на друга.
- Куда ведет этот ход? – Доган заметил в полутьме ниши арку невысокого тоннеля.
- В центр острова, - проворчал Свиор.
- Бежим! – тихо сказала Дея, и мальчик вместе с дварфами покинул место сражения гигантов.
Длинный тоннель привел беглецов к выходу на поверхность. Они вышли из небольшой пещеры и оказались на склоне пологого холма. Перед ними простиралась живописная долина, центр которой занимал небольшой город.
- Академия магов, - с опаской произнес карлик, указывая на него рукой.
Доган глубоко вдохнул свежий воздух и с улыбкой повернулся к дварфам.
- Спасибо вам, - он осекся, увидев слезы на глазах Деи.
- Что с тобой?
- Ты спас меня. Ты нес меня на руках.
- Ничего, ты такая аккуратненькая, совсем не тяжелая, - неуклюже попытался пошутить мальчик.
- Возьми! Это – дар моей любви! – тихо сказала дварфийка, протягивая ему обрывок золотой цепи.
- Как же так? – Доган растерянно посмотрел на Свиора.
- Бери, бери! – нахмурил брови отец Деи.
- Это ее первая любовь, растет моя девочка. Да и предание не будет беспокоить нас.
Юный барон взял золотую цепь, мгновение помедлил, а затем решительно склонился к девушке. Она обвила его шею маленькими ручками, их щеки прижались друг к другу, и он несколько мгновений шептал нежные слова в маленькое ушко под фетровым колпачком.
  Доган спускался к городу по извилистой тропинке. Возле городской стены он оглянулся, и ему показалось, что он видит у вершины холма два маленьких серых колпачка. 
   Высокие ворота блистали золотом в лучах утреннего солнца. Горельефы семи львиных и семи волчьих голов уставились желтыми глазами на приближающегося мальчика, морды начали скалиться, обнажая устрашающие клыки.
- Город закрыт! – прохрипела расположенная в центре большая львиная голова.
- Но мне нужно попасть к ректору!
- Закажи пропуск у главного мага зоны земли, - лениво процедила волчья голова из левого нижнего угла.
- И как быстро я смогу его получить? – с сомнением спросил Доган.
- У-у-у! – хором насмешливо завыли все семь волчьих голов.
Сплюнув от злости, мальчик повернулся и пошел вдоль стены по натоптанной тропинке.  Высокая каменная стена выглядела неприступной, да и желания проверить на себе действие охранной магии юный барон совсем не испытывал. Тропинка нырнула в заросли кустарника. Доган машинально сорвал листок и потер его. Не очень приятный запах бузины заставил мальчика поморщиться, смять лист и выбросить свой трофей. Не успел тот упасть в траву, как впереди за зеленой стеной листьев послышались звуки.
   Громкий плеск, счастливые взвизгивания и хохот не предвещали опасности, но Доган осторожно пробрался между плотно растущими кустами и медленно раздвинул гибкие ветви. Перед ним был небольшой пруд, украшенный желтыми кувшинками. В нем купался, плескался, нырял и плавал худенький мальчик, выглядевший явно младше юного барона.
   Под ногой Догана треснула сухая ветвь, и маленький пловец мгновенно
нырнул, скрывшись под зелеными листьями. Через минуту он с шумным
всплеском появился на поверхности и с испугом смотрел на нежданного гостя.
- Не бойся, вылезай! – появившийся на берегу пришелец демонстрировал
 пловцу пустые руки и широкую улыбку.
- А ты кто? – мальчик  недоверчиво разглядывал юного барона.
- Меня зовут Доган, я приплыл сюда на корабле.
- Как же ты добрался до центра острова? – с удивлением спросил маленький
 абориген, обхватывая руками свои худенькие плечи.
- Поплавал в реке, полетал на драконе, побегал в пещерах с гномами… А кто ты?
- Я – Сайрус,  ученик первой ступени!
Мальчик вылез на берег и стал одеваться. Когда его тело покрыла светло-голубая мантия, а на мокрых волосах появилась  плоская шапочка, он выпрямил спину и, вздернув вверх подбородок, надменно спросил:
- С какой целью ты нарушил мой покой?
- О великий Сайрус! – едва сдерживая смех, заговорил Доган, - позволь неученому барону задать тебе несколько вопросов?
- Задавай! – гордо кивнул головой ученик мага.
- Правда ли, что ты знаешь все о жизни академии магов?
 Мальчик поджал губы.
- Очень многие факты мне известны.
- Мне нужно встретиться с магом Таиром.
- Таир находится в башне молчания.  Выйдет оттуда только через год.
- Понимаешь, Сайрус, от Таира зависит судьба наследного принца Квина, судьба нашей империи. Если ты поможешь мне встретиться с ним, то принц Квин щедро наградит тебя.
Ученик мага наморщил лоб и надолго задумался.
- О чем ты думаешь? – не выдержал Доган.
- Выбираю награду, - рассеянно ответил мальчик.
- Ты не торопись! Сначала проведи меня к Таиру, а потом будешь выбирать!
- Ладно! Внутри академии все ходят в мантиях разного цвета. Мы с тобой сейчас пролезем в мой лаз под стеной. Он выходит на заднем дворе прачечной. Там и мантию добудем.
   По узкой тропинке, вьющейся между зарослей бузины, мальчики добрались до высокой городской стены. Узкая горловина лаза была замаскирована нависающими ветками бузины.
- Ты сам это копал? – восхитился Доган.
- Не совсем, - смутился ученик мага. - Лаз прокопала лиса, а я заметил, как она нырнула в него. Я подумал, что было бы неплохо иногда  искупаться на свободе.  Расширил лаз, теперь пользуюсь.
- А кто-нибудь еще знает о нем?
Сайрус с сожалением вздохнул:
- Теперь знаешь ты.
Он опустился на четвереньки и ловко нырнул в горловину. Через мгновение ученик мага исчез под стеной. Доган немедленно последовал за ним. Перед юным бароном простирался широкий двор, заполненный натянутыми на столбы веревками, на которых сушились простыни, полотенца и мантии разных цветов.
- Снимай холщевую, - посоветовал ученик мага.
- Мне больше нравится голубая, как у тебя, или бирюзовая.
- Это мантии учеников. Если ты окажешься в неположенном месте, то сразу привлечешь внимание. Холщевые мантии носит прислуга. На них никто не обращает внимание. Заметь, что эти мантии с капюшоном: накинешь его на голову,  и никто не отличит тебя от остальных слуг.
Подобравшись к натянутой веревке, Доган осторожно снял влажную мантию подходящего размера и накинул ее поверх своей одежды. Слегка поеживаясь от  прохлады, он расправил холщевые складки и опустил на лицо капюшон.
- Отлично! – Сайрус потянул своего спутника за рукав.
- Сейчас мы выйдем из двора прачечной, я должен буду вернуться в свой корпус. Ты пойдешь со мной до центральной площади, а от нее - по дорожке лилового цвета. Она приведет тебя к восьмиугольной трехярусной башне из серого камня. На третьем ярусе заперт маг Таир. Туда ему носят еду и книги для занятий.
- Что вы тут делаете, бездельники? – визгливый голос прорезал тишину, как острый нож туго натянутую бумагу.
Сайрус сгорбился и присел от испуга. Доган повернулся и увидел невысокую крепко сбитую женщину в холщевой мантии с откинутым капюшоном. Ее нечесаные черные волосы с сильной проседью сбились в неряшливые патлы, сросшиеся кустистые брови постоянно двигались, на ноздре длинного крючковатого носа располагалась коричневатая бородавка, тонкие губы брезгливо кривились, и из-под них показывались длинные крупные желтые зубы.
 - Как вас зовут, уважаемая дама? – юный барон сделал шаг в сторону, отставил назад левую ногу и наклонил голову, разводя руки в стороны.
- Ты что, негодяй, забыл, что я главная прачка Джехона? – пронзительно взвизгнула женщина.
- Беги, Сайрус! – Доган слегка подтолкнул своего спутника, и тот пулей вылетел со двора.
- Уважаемая Джехона, я, конечно, не забыл ваше замечательное имя. Просто не хотел говорить тайные сведения при постороннем.
- Ты это о чем? – узловатые распухшие пальцы с обгрызенными ногтями  беспокойно зашевелились.
- Меня послал сюда ректор Бриттор. Он ругался еще громче, чем вы.
Женщина побледнела.
- А почему ругался уважаемый ректор?
- Постельное белье мага Таира…
- Что? Что с этим бельем?!
- Ну, вы же понимаете…
- Ничего я не понимаю! – женщина растерянно развела руками. 
- Если не упоминать все ругательства, то нужно заменить постельное белье мага Таира.
- Что же ты сразу мне не сказал! Пойдем скорее!
Вслед за прачкой Доган вошел в длинное узкое помещение, заполненное стеллажами. На них лежали чистые свернутые полотнища, простыни,  полотенца, скатерти, куски материи различного качества и непонятного назначения. 
- Что же мне сразу не сказали, - бормотала Джехона, перебирая свои запасы.
- Вот! Держи! – она подала мальчику несколько атласных простыней, сложенных в аккуратную стопку.
- Скажи ректору, что я выполнила его поручение, - дрожащим голосом проговорила прачка.
- Не волнуйся, Джехона! Ректор будет доволен! – успокоил ее юный барон, и, держа стопку перед своим лицом, покинул склад тканей.
   Он шел по узкой улочке, с интересом рассматривая встречных путников, прижимался к стенам, пропуская проезжающие телеги и кареты. Большинство людей носили, как и он, холщевые одежды, некоторые щеголяли в доспехах, а на остальных были мантии всех цветов радуги. Одурманивающий сладкий запах тяжелой волной упал на Догана, и он, сдвинув капюшон на затылок, поднял голову. На открытой галерее второго этажа каменного дома среди рядов белоснежных и желтых цветков с лейкой в руках перемещалась девочка в платье кремового цвета, украшенном кружевным воротничком. Она с увлечением поливала свои лилии, растущие в длинных деревянных ящиках.
  Несколько капель игривый легкий ветерок бросил в лицо мальчика и на его ношу.
- Эй, красавица! – Доган сделал возмущенное лицо.
Девочка аккуратно поставила лейку на пол и перегнулась через перила.
- Кто это отвлекает меня от работы? – ее голос звенел как колокольчик.
Юный барон сунул атласную стопку под мышку, и, плавно размахивая правой рукой, заговорил:
 - Облит водою был беспощадно,
   Я разозлился, хотел кричать,
   Но красотою твоею жадно
   Спешу я сердце здесь наполнять!
В синих как васильки глазах девочки загорелись искорки.
- И что, сильно я тебя облила?
- Можешь потрогать, вся мантия промокла!
- Хочешь, чтобы я ее погладила? – лукаво спросила маленькая кокетка.
- Хочу с тобой подружиться. Как тебя зовут?
- Гента. А тебя?
- Доган. Я работаю в прачечной.
- У-у! Дядя не разрешит нам дружить! Он ректор академии магов. Это его дом, - девочка нахмурилась.
- Жаль. Так хотелось поговорить с тобой.
- А ты любишь цветы? – неожиданно спросила Гента.
- Обожаю! Особенно гиацинты – буркнул мальчик.
- Сегодня вечером дядя отправляется в Халлу. Там скоро будет большой рыцарский турнир. Ты приходи завтра. Мы с тобой будем делать букеты и украшать ими большой зал.
- Надо торопиться! – машинально сказал юный барон.
- Ты придешь?
- Если главная прачка отпустит! – махнул рукой Доган и быстро пошел по направлению к раскинувшейся  впереди просторной площади в форме правильного шестиугольника. Из каждого угла выходила улица, а на сторонах стояли по два трехэтажных дворца с высокими колоннами, разделенные узкими дорожками разных цветов. Вспомнив указание Сайруса, юный барон выбрал  лиловую дорожку и направился по ней, посматривая по сторонам. На смену дворцам появились одноэтажные дома, затем дорожка пошла среди подстриженных газонов, и, наконец, впереди показалась мрачная восьмиугольная башня, сложенная из черного камня. Рядом с единственным входом располагалась деревянная казарма, и двое часовых в зеленых мундирах стояли на посту, опираясь на высокие алебарды. Доган смело направился к ним.
- Ты куда? – тонким голосом спросил худой стражник, из-под шляпы которого виднелись седые волосы.
- Ы-ы-ы, - замычал мальчик, указывая на башню.
- Немой, - басом заметил второй воин, дохнув перегаром. На его еще не старом румяном лице выделялся сизым цветом нос, похожий на картофелину среднего размера. Его мундир на выпуклом животе был покрыт засохшими белыми потеками и напоминал мешок, набитый мукой. 
- Что несешь? – бдительно поинтересовался первый.
- П-п-п-п… - зашлепал губами Доган.
- Простыни! – наморщил сизый нос молодой стражник, брезгливо вытирая со щеки брызги слюны, вылетавшие изо рта посетителя.
- Кому предназначены? – продолжал допрос седой.
- Та-та-та…
- Таиру! – догадался толстяк.
- Проводи его! – распорядился  ветеран.
- Пусть сам идет! Неохота лезть на третий этаж! – жалобно забасил младший.
- Таиру запрещено говорить с посетителями! – напомнил худой стражник.
- Много он с этим наговорит! – отмахнулся толстяк.
- Ладно. Иди на третий ярус. Постучи бронзовым кольцом в дверь. Маг Таир откроет ее и заберет простыни. И сразу назад! – распорядился седой воин.
Кивнув головой, Доган направился к башне, стараясь не спешить, чтобы не привлечь внимание охранников.
  Деревянные ступени узкой лестницы были в середине стерты ногами посетителей. Мальчик поднимался вверх, совершая обороты против часовой стрелки вокруг центрального опорного столба, на котором крепились спиралевидные пролеты. На первом ярусе располагались покрытые пылью высокие окованные железом сундуки, на втором – стеллажи с фолиантами древних книг, а вот третий ярус одарил Догана загадкой. Вокруг центральной площадки шла круглая стена, в которой блестели металлом три  высоких двери, которые на первый взгляд выглядели совершенно одинаково. Рассмотрев их  внимательнее, юный барон нашел отличие: одна дверная ручка в виде кольца была сделана из камня, вторая – из стали, а третья была бронзовой. Взявшись за третье кольцо, Доган начал стучать им в дверь.
    Через несколько мгновений она открылась. На пороге стоял человек гигантского роста, одетый в белую мантию. Мощные плечи перекрывали проем двери, квадратный подбородок с ямочкой, твердая линия рта, прямой нос и высокий лоб, жесткий взгляд серых глаз больше подходили воину, чем магу.
- Что нужно ректору? – сухо спросил гигант.
- Меня прислал принц Квин, - ответил мальчик.
Серые глаза от удивления широко открылись.
- Заходи!
Небольшая комната неправильной формы была скудно обставлена. Узкая кровать, стол с двумя стульями, несколько сундуков, стеллаж с книгами состаляли всю обстановку.
- Садись и рассказывай!
Глядя в серые глаза мага Таира, Доган без утайки рассказал всю свою короткую жизнь, поведал о своих друзьях и о встрече с принцем, о побеге из порта Зарна на «Серебрянной Звезде». Старый друг Квина внимательно слушал о кораблекрушении, о событиях на острове Быка, о шлюпе «Корона» и о схватке с пиратами Мерджима, о прибытии на остров Сейрон и путешествии юного барона через зоны магов огня, воды, воздуха и земли, об ученике мага Сайрусе, о прачке Джехоне и о племяннице ректора Генте. Наконец, он закончил рассказ и с надеждой смотрел на бывшего воина.
- Что ж, - задумчиво сказал Таир, - если столько подвигов совершают дети, негоже мужчинам оставаться в стороне. Пойдем в гости к ректору.
- А как же стражники? – спохватился Доган.
- Они очень кстати. На это помещение наброшена сигнальная магическая сеть. Если я выйду отсюда, то на острове каждый маг будет знать об этом. Скрутят и посадят обратно. Позови-ка сюда воина, который размером побольше.
    Мальчик быстро спустился по лестнице и вышел из черной башни. Оба стражника без особого любопытства смотрели на него. Доган сделал три неверных шага, глупо засмеялся и сел прямо на черную каменную брусчатку, уложенную панцирными рядами перед казармой.
- Что это с тобой? – озаботился старший часовой.
- Маг Таир сделал такой напиток, - хихикнул юный барон, - три раза глотнул – и весь мир как карусель. Ноги не ходят, зато душа поет.
- А какой вкус? – заинтересовался толстяк.
- Сначала перехватывает горло как удавка палача. Затем бьет в мозг как кастет разбойника. Но потом радует сердце, как поцелуй любимой девушки.
Сизый нос младшего стражника зашевелился, он сглотнул слюну.
- Мне бы попробовать это зелье! – мечтательно произнес он.
- Не положено! – строго сказал седой.
- И не нужно пробовать! – с глупой улыбкой сообщил Доган, - Таир наливает эту жидкость в большие бутылки. Возьмешь пару штук и после смены выпьешь!
- Все! Я пошел! – решительно заявил толстый стражник, и, сунув свою алебарду товарищу, быстро направился к башне.
- И мне возьми пару штук! – вдогонку крикнул седой.
Он стоял, сжимая в руках древки двух алебард, и пристально смотрел на юного барона.
- Объясни-ка мне, парень, как это ты из немого стал говорящим.
- Я - не немой. Я – заика, - покачивая указательным пальцем, сообщил Доган.
- Но напиток Таира не только радует сердце. Он лечит тело и ласкает душу, развязывает язык и дарит храбрость, смывает старые обиды и дарит дерзкие мечты.
- Зато отбирает способность ходить! – усмехнулся седой воин.
Неожиданно он напрягся и уставился на башню. Из-за ее двери появился высокий человек в странной одежде. Форменные зеленые штаны были настолько коротки, что открывали кожаные сапоги почти до верхнего края голенищ. Мундир с белыми потеками на животе был свободен в бедрах, но тесен в плечах, поэтому не был застегнут на три верхние пуговицы. Рукава были настолько коротки, что казались засученными.
   Стражник отбросил одну алебарду и сжал в руках древко другой. Переодетый Таир усмехнулся и бросил в старого воина маленький шарик. Сильный запах лаванды распространился в воздухе. Алебарда выпала из разжавшихся пальцев, и седой охранник выпрямился и замер как столб.
Переодетый маг подошел к стражнику.
- Когда смена?
На застывшем как гипсовая маска лице шевельнулись губы:
- Через два часа.
- Веди меня, Доган, к дому ректора, - нахмурился Таир, - у нас мало времени.
     Двухэтажный дом Бриттора стоял на узкой улочке, и его парадный вход был украшен нависающими над дубовыми дверями двумя бронзовыми атлантами.
- Здесь не пройдешь! – помрачнел гигант.
- Я знаю, где пройти! – выпалил юный барон.
Он привел своего спутника за угол дома, где над ними нависла открытая галерея второго этажа, украшенная рядами белоснежных и желтых цветов.
- Нам сюда!
Мощные руки подхватили мальчика и подняли вверх. Он вцепился в перила, резким рывком подтянулся и оказался на галерее. Вдоль стены лежал длинный прочный шест. Доган спустил его вниз и упер в камни мостовой. В несколько движений Таир поднялся вверх и присоединился к своему спутнику.
   Они прошли галерею и через увитую плющом арку попали в большой зал, где вокруг накрытых различными яствами столов ходили группы мужчин и женщин. К новым посетителям немедленно подошел слуга в серой мантии.
- Кто вы, господа?
Маг щелкнул пальцами. Лицо слуги стало спокойным и отрешенным.
- Веди нас к хозяину.
Мимо удивленных гостей необычно одетые посетители прошли через зал. Длинный коридор освещался масляными лампами и заканчивался мраморным порталом. Слуга остановился.
- Вам сюда.
   Большой кабинет ректора Бриттора был выдержан в двух тонах. Черное дерево мебели контрастировало с белым мрамором стен. За столом сидел пожилой человек в пурпурной мантии и передвигал белые и черные фигурки ронга по клеткам доски из драгоценного сандалового дерева. Его узкое холеное лицо с аккуратно расчесанной бородой хранило абсолютное спокойствие. Темные глаза на миг поднялись, и жгучий взгляд заставил Догана вздрогнуть.
- Мага я знаю, а кто ты, мальчик?
- Доган, барон Шатар. Из свиты принца Квина.
- Храбрый мальчик. Жаль, что тебе никогда не удастся покинуть мой остров. А ты, Таир, молчи.
Челюсти гиганта сжались, по ним ходили желваки.
- Может, сыграем партию, ректор? – неожданно предложил Доган.
Бриттор улыбнулся.
- Предложишь ставку, парень? Выиграешь ты или проиграешь – все равно твоя жизнь в моих руках!
- Согласен! Но если партия закончится вничью, то я попрошу выслушать меня!
- Любопытно! На такую ставку я еще не играл. Ты меня заинтриговал, мальчик!
   Белые фигуры ректора нацелились на королевский фланг, защита черного монарха держалась единственными ходами.
- Неплохо, мальчик, неплохо!
Уши Догана пылали, если ректор не будет торопиться, то спасения нет!
Изящным жестом Бриттор пожертвовал элока. Мальчик вздохнул и вытер со лба холодный пот.
- Поспешили, ректор!
Вместо взятия фигуры юный барон перебросил через всю доску своего мага. Теперь угрозы появились и в резиденции белого императора. Бриттор надолго задумался. Его план был предсказуем: белые и черные фигуры уничтожали друг друга, а в окончании партии у ректора был лишний пехотинец. Но проблема была в том, что его последний элок ходил по черным полям, а противник блокировал пехоту хозяина острова по белым.
    Улыбка искривила бесцветные губы Бриттора.
- Мне не удастся победить. Ты прекрасно играешь в ронг. Слушаю тебя, мальчик.
 Доган глубоко вздохнул, начиналась еще одна игра.
- Вы настоящий мастер ронга, ректор. Но сделали только один неосторожный ход, и победа была упущена.
Бриттор кивнул, его темные глаза внимательно смотрели на Догана.
- Я расскажу вам сказку. Один могущественный маг владел островом, расположенным далеко от крупных городов. Он мечтал добиться большего и стать важной персоной в столице. Когда ему стало известно, что за корону империи борются принцы, то решил примкнуть к одному из них. Он помог захватить власть тому, кто не имел на нее прав. Новый император знал, что обязан магу, но не захотел платить по долгам. Он объявил о связях мага с пиратами, и уничтожил его, чтобы никто не знал о том, как он стал властителем империи.
   Холеное лицо ректора побледнело и стало похоже на гипсовую маску.
- А если бы маг помог тому, кто имел право на власть? Разве новый император простил бы связь с пиратами?
- Тот, кто идет к власти по праву, не седлает коня подлости. Кажется, среди друзей нового императора был моряк по имени Мерджим. Может быть, и маг стал бы его другом.
    Темные глаза в упор смотрели на Догана, на высоком лбу ректора маленькими жемчужинками блестели капельки пота. Они молча сидели за доской с фигурками из кости элока и, казалось, что от жуткого напряжения задымится сандаловая доска.
    Изящная рука ректора с тонкими пальцами подняла белый батистовый платок и смахнула пот со лба. Он щелкнул пальцами.
- А что скажешь ты, Таир?
Гигант облегченно выдохнул и перестал напоминать каменный столб.
- Нам нужен пространственный тоннель в Халлу, ректор. Принц Квин, принц Делор, герцогиня Ришетта и их свита.
Бриттор задумчиво кивнул.
- А что там в твоей сказке Доган? Не напрасно ли маг помогал наследнику? Ведь если он не станет императором, то магу не жить?
- По крайней мере, это игра на два результата, мастер! Есть неплохой шанс победить!
В черно-белом кабинете опять воцарилась напряженная тишина.
Скрипнула дверь, и в комнату впорхнула девочка в розовом платье, отделанном золотым шитьем. Ее огромные васильковые глаза оглядели присутствующих, и она, подбежав к Бриттору, обняла его.
- Ты знаешь Догана, дядя? Он сочинил для меня стихи! Он такой милый!
Пурпурная мантия натянулась от тяжелого вздоха.
- Я открою пространственный тоннель для принца Квина!
 
Глава 5. Дворцовые интриги.

Императорский дворец поражал своими размерами. На плане он выглядел симметричной восьмилучевой звездой. Первые этажи каждого луча занимали резиденции принцев императорской крови. Огромные залы были предназначены для торжественных мероприятий, роскошные помещения – для званых обедов, просторные кабинеты – для переговоров и совещаний, уютные спальни – для сна и отдыха. Для принца Квина выделили первый этаж северного луча, что очень радовало мальчиков, никогда не знавших такой роскоши, но тревожило Таира, который взял на себя обеспечение безопасности.
Перед кабинетом принца он устроил кавалерскую комнату, где постоянно находились адьютанты и фельдегери. Догана, Адема и Метина переодели в офицерские мундиры, выдали им легкие шпаги и обязали по очереди нести вахту, занимая мягкое кресло в кавалерской комнате. Вместе с двумя молодыми лейтенантами сегодня на вахту заступил Доган. Он сидел в мягком кресле и с завистью смотрел вслед друзьям, направившимся на прогулку по дворцу.
    Адем и Метин вошли в кольцевую галерею, связывающую середины всех лучевидных частей дворца. Строгие панели стен перемежались роскошными порталами, открывавшими проходы в резиденции высших вельмож империи. Порталы были украшены резьбой и позолотой, над ними висели геральдические щиты с гербами принцев. Возле лазурного щита с серебряным оленем Адем смущенно затоптался.
- Что случилось? – Метин озадаченно смотрел на товарища.
- Понимаешь, это резиденция принца Делора, - тихо произнес темнокожий мальчик.
- Сходи проведать нашего Пуншерона, - с улыбкой посоветовал сын священника.
- Ты на самом деле так думаешь? – с надеждой спросил Адем.
- Конечно! Может быть, какие-нибудь новости узнаешь от Ришетты!
Когда влюбленный виконт скрылся за резными дверями портала, Метин машинально продолжил свой путь по галерее. Тихий шорох заставил его обернуться. Мальчик вздрогнул от отвращения: вдоль стены бежала большая серая крыса, волочившая за собой голый тонкий хвост. Выхватив шпагу, юный барон бросился вдогонку. Услышав топот его сапог, крыса нырнула в щель и изчезла за стеной. С сожалением бросив клинок в ножны, Метин стал изучать место, где скрылась его потенциальная добыча. На стыке деревянных панелей острые зубки грызунов проделали достаточное для бегства отверстие. Наклонившись к нему, мальчик почувствовал одурманивающий запах лилий. Задумавшись над этой загадкой, Метин машинально оперся на выпуклую деревянную розетку, украшавшую панель, и еле-еле удержался на ногах, когда она неожиданно начала двигаться. Невысокая потайная дверь открылась без всякого скрипа, и удивленный барон увидел узкий короткий коридор, ведущий сквозь толстую стену дворца. По мраморным плитам мальчик спустился к низкому каменному гроту, через который он вышел в сад. Перед ним расстилались широкие длинные грядки, усыпанные разными цветами. Белоснежные лилии сменяли соцветия розовой герани, за ними красным цветом горели грядки с каланхоэ, зелеными каплями нависали листья толстянки, мелкими желтыми головками покачивал бессмертник, ланцетными листьями лениво шелестела пурпурная эхинацея. Натоптанная между грядок  тропинка привела Метина к невысокому плетеному из ивняка забору. Узкая калитка легко распахнулась, и перед мальчиком открылась длинная аллея, ведущая к величественному храму. Метин вспомнил маленькую сельскую церковь, где служил его отец, и с любопытством направился к каменному цоколю, окруженному лестничными маршами.  Широкие мраморные ступени вели к столпообразному белокаменному зданию, окруженному открытой галереей, декорированной белокаменным кружевом из цветов, фруктов и кистей винограда. Фасады храма были расписаны цветочным и растительным орнаментом.
      Тяжелые металлические двери были открыты, и мальчик беспрепятственно вошел внутрь. Позолоченная резьба украшала высокие колонны, поддерживающие огромный купол, красным бархатом были покрыты ряды скамеек, драгоценными камнями сверкали панели боковых стен, разноцветными пятнами светились большие витражи. С цокольной площадки послышались голоса, и Метин без размышлений метнулся в темный придел. Большое деревянное строение, напоминающее шкаф с изогнутыми стенками, стояло на некотором расстоянии от стены. Мальчик юркнул в узкую щель и затаился. Голоса приближались, и через несколько мгновений скрипнула дверь строения, укрывавшего юного барона, и тяжелое тело опустилось на сидение. Теперь только тонкая деревянная  стенка разделяла Метина и человека, сидевшего рядом с ним. Ноздри мальчика ощущали тонкие ароматы одежд, влетевшая пыль щекотала нос, и он отчаянно боролся с желанием чихнуть.
- Святой отец, моя душа в смятении, - звонкий девичий голос звучал совсем рядом.
- Исповедальня, - с ужасом понял сын священника, – Страшный грех подслушивать чужую исповедь.
- Поделись своими сомнениями, дочь моя, - бархатный голос исповедника был абсолютно спокоен.
- Через два дня принц Квин должен проводить бал. Но к нему никто не придет.
- Почему ты так думаешь?
- Принц Аверан запретил дамам и кавалерам своего двора участвовать в празднике.
- Но есть еще шесть принцев императорской крови! На балу будут присутвовать их придворные.
- Ходят упорные слухи, что только двор Делора не участвует в бойкоте.
- Что же получается? Если вся знать отвернется от наследника престола, то верховный совет магов может поставить вопрос о его праве на трон!
Метин почувствовал, как по его коже бегут мурашки.
- Как я должна поступить, святой отец?
- Все в руках всевышнего и свершается по его воле. Он сам даст тебе знак!
Юный барон был так взволнован, что перестал вслушиваться в маленькие девичьи секреты, которые также волновали посетительницу храма.
Через некоторое время исповедальня опустела, и взволнованный мальчик выбрался из-за нее. Он быстрым шагом вышел из темного придела и, не обращая внимания на удивленный взгляд одетого в лиловую сутану священника, покинул храм. По аллее Метин промчался во всю прыть, но, войдя в галерею, стрательно сдерживал шаг, чтобы не вызывать удивления у степенно передвигающихся по ней придворных.
      Адем шел через анфиладу залов, украшенных гербами принца Делора – над каждой дверью красовался небольшой щит с серебряным оленем на лазурном поле. Встречные придворные и слуги в лазурных с серебром ливреях озадаченно смотрели на него, очевидно удивляясь цвету кожи. Проходя через зал, стены которого были уставлены зеркалами, мальчик услышал отрывистый крик. Он быстро огляделся, но зал был пуст, а со всех сторон на него смотрели его собственные отражения. Слегка склонив голову и внимательно прислушиваясь, Адем скользящими шагами перемещался вдоль стен. За высоким бронзовым канделябром, стоящим между зеркал, он увидел небольшое кольцо, закрепленное на серебристой панели. Недолго думая, виконт Тор потянул за него. С легким шорохом открылась невысокая потайная дверь, и через нее мальчик проник в небольшую квадратную комнату, где оказался за плотной занавеской. Он осторожно выглянул из-за нее. По стенам были развешаны алебарды, двуручные мечи и щиты, паркетный пол был натерт до блеска, а в центре под расписным плафоном стояла группа людей, при виде одного из которых сердце Адема забилось как пойманная птица. Спиной к нему стоял высокий мужчина в атласном камзоле черного цвета с серебряной вышивкой. Чуть сбоку от него стоял слуга в зеленой ливрее, который в высоко поднятой руке держал за шиворот котенка. Двое других держали под руки худенького мальчика с длинными до плеч золотистыми волосами. Его лиловый камзол валялся на полу, кипенно-белая рубашка с кружевным воротом, которая была заправлена в лиловые брючки с серебристыми лампасами, была изрядно растрепана, на левой руке зияла прореха надорванного рукава.
- Ну, герцог Риш, - насмешливо промолвил мужчина, - либо ты дашь клятву не присутствовать на балу принца Квина, либо твоему котику сейчас открутят голову.
Мальчик всхлипнул. Его огромные зеленые глаза прикрылись длинными пушистыми ресницами, маленький носик сморщился, а четко очерченные пухлые губы брезгливо искривились.
    Адем быстро вышел из-за занавески и широко улыбнулся, видя, что все присутствующие повернулись к нему. Мужчина в черном камзоле имел запоминающееся лицо: большие голубые глаза, высокий лоб, орлиный нос и квадратный подбородок. Немного портили впечатление толстые влажные губы, по которым часто проскальзывал розовый длинный язык.
- Ты кто? – надменно спросил он.
- Я? – Адем развел руками, - потерявший работу телохранитель.
Мужчина засмеялся, слуги заулыбались вслед за ним.
- А что ты можешь? – презрительно спросил вельможа.
- Могу защитить господина от такой пощечины! – Адем шагнул вперед и с размаху влепил ему звонкую оплеуху.
Слуги замерли, а их господин потерял дар речи и прижал свою ладонь к стремительно багровеющей щеке.
- Это же принц Румма! – с ужасом произнес слуга, держащий котенка.
- О-о-о! – с почтением произнес мальчик, - а принца Румму я бы смог защитить и от такой пощечины! – не менее звонкая оплеуха прилетела к другой щеке.
Вельможа закрыл лицо руками, а слуги отпустили мальчика и котенка и выхватили шпаги. Одним прыжком Адем подскочил к стене и сорвал с нее алебарду. Молниеносно нанося удары древком,  он выбил шпаги из рук слуг. Затем последовали новые выпады и обезоруженные и избитые спутники принца Руммы, корчась от боли, повалились на пол.
- Что скажет герцог Риш? – почтительно поклонился Адем.
Переодетая девочка мстительно улыбнулась и, подняв с пола шпагу, подошла к вельможе.
Тот с ужасом попятился.
- Ришетта, не надо! Я же твой двоюрный брат!
- Что-то ты потерял свой гордый вид! – мстительно заявила девочка и несколькими движениями шпаги распорола изящный черный камзол, превращая щеголя в подобие огородного пугала. 
- Мой костюм! – буквально взвыл принц.
- Еще раз нападешь на нее – твое лицо станет таким же дырявым, - ласково пообещал Адем.
- Убирайтесь! – брезгливо махнула  Ришетта, поднимая с пола свого кота.
Румма и его слуги бегом бросились к выходу.
- Спасибо тебе! – девочка бросила на юного виконта признательный взгляд, и он, опьяневший от счастья, почувствовал, как его губы складываются в глупую улыбку. 
- Возвращайся к принцу Квину и сообщи ему, что Румма пытался заставить меня отказаться от посещения бала.
- А зачем это нужно знать принцу? – по-прежнему беззаботно улыбаясь, спросил Адем.
- Бегом! – Ришетта топнула маленькой ножкой.
Тяжело вздохнув, юный виконт быстрым шагом последовал за поверженными врагами. Бросив последний взгляд назад, он увидел, как девочка уткнулась носиком в шерстку котенка.
    В кавалерской комнате Адем и Метин появились одновременно.
- Что случилось? На вас лица нет! – дежурный офицер поднялся с кресла.
- Есть важные новости! - хором заявили мальчишки.
Дежурный кивнул и скрылся за дверью кабинета. Через несколько мгновений он вернулся.
- Вас ждут!
Мальчики вошли в кабинет. За длинным столом перед ними вместе с Квином и Таиром сидели незнакомые люди. 
Справа от принца располагался маленький человечек с несоразмерно большой головой. Чтобы ему было удобно сидеть, слуги положили для него на стул две жесткие подушки. Маленькие ручки едва доставали до стола, но огромные светло-голубые глаза смотрели на вошедших спокойно и с большим достоинством. На лице незнакомца не только глаза – все было крупным и красивым. Мягкие волнистые каштановые волосы не закрывали мощный лоб, орлиный нос эффектно нависал над выпуклыми пухлыми губами, волевой подбородок с ямочкой окаймляла небольшая изящная бородка. Казалось, что злой волшебник заколдовал прекрасного принца, дав ему тело карлика. С другой стороны, между принцем и Таиром сидел худощавый маг средних лет в пурпурной мантии. На его узком лице с высокими залысинами блестели запавшие глаза. Сидящие за столом внимательно смотрели на ребят.
- Это люди Квина, - произнес Таир, - Тот, что повыше и смуглее – Адем, виконт Тор, тот, что пониже – Метин, барон Гарот. А перед вами, ребята, советник принца Шахар и маг Урилла.
- У меня важные новости! – не выдержал Метин.
- Мы тебя слушаем, - слегка улыбнулся принц.
 - Принц Аверан запретил дамам и кавалерам своего двора участвовать в празднике!
- Это означает объявление войны за трон! – горестно пробормотал Шахар.
Пурпурная мантия резким всполохом переместилась из-за стола. Маг вплотную подошел к мальчикам.
- Это не может быть правдой! – жестко сказал он, впиваясь взглядом  в глаза Метина.
- Это правда! – решительно поддержал смутившегося друга Адем.
Он стойко выдержал недоверчивый взгляд Уриллы.
- Принц Румма пытался силой заставить Ришетту дать клятву не приходить на бал.
Урилла закрыл лицо ладонями.
- В чем проблема? – удивленно поинтересовался Таир.
- Если на балу не будет высшей знати империи, то совет магов сочтет это доводом в пользу лишения принца Квина статуса наследника. Это значит, что все высшее сословие не принимает его.
- Что вы так переживаете, друзья? Пусть императором станет Аверан! – Квин беспечно пожал плечами.
- Не сможет Аверан терпеть законного наследника рядом с троном. В лучшем случае – тюрьма, в худшем – смерть! – Урилла опустил голову.
- Что же делать? – Шахар положил ладони на стол и машинально барабанил своими маленькими пальчиками.
После  недолгой паузы принц грустно улыбнулся:
- Когда мы попадали в трудное положение, то обращались к Догану.
- Я позову его! – Метин нетерпеливо сорвался с места.
- Что может придумать мальчик, если лучшие умы империи бессильны, - тихо пробормотал  маг.
Через мгновение Метин вернулся вместе с другом.
Урилла и Шахар с любопытством и сомнением смотрели на него.
- Барон Шатар, нам нужен ваш совет, - спокойно начал принц Квин.
- Расскажите ему все! – обратился он к магу.
- Мы в безвыходном положении, - печально объяснил Урилла.
- Наследник престола объявил обязательный для принца бал. Если на этот праздник никто из знати не придет, то совет магов может лишить принца Квина статуса наследника. Другие принцы запретили своим придворным посетить это мероприятие. Многие симпатизируют Квину, но из-за страха перед репрессиями никто не придет. После того как совет магов объявит нового наследника, жизнь принца будет висеть на волоске. Конкурент никому не нужен.
- А что у нас с магией? – задумчиво спросил Доган.
- Во дворце разрешены только эффекты иллюминации, фейерверков и безопасные иллюзии.
- Тогда можно попробовать обойти запрет.
- Как !? – несколько голосов прозвучали одновременно.
Доган почесал нос.
- Поставим вокруг дворца десять шатров под охраной солдат. В каждом шатре – пятьдесят сундуков с замками. Шатры будет охранять императорская гвардия.
Объявим бал-невидимку: каждый желающий сможет сменить в шатре свой костюм на сказочный наряд и красивую маску. Его костюм запрем в сундук и отдадим ключ хозяину или хозяйке. В этом костюме и глухой маске человек станет условно невидимкой. Трижды в день глашатые объявят о романтических танцах, встречах с друзьями и знакомыми, которых невозможно узнать.
Пустим среди слуг слухи, что в главном зале будут неведомые напитки и закуски, фонтаны мудрости и счастья, фонтан исполнения желаний, фонтан богатства и фонтан любви, и что команда принца Квина пытается сохранить в секрете то, что каждый человек в маске получит ценный подарок.
- А ведь это может пройти! – Урилла загоревшимися глазами смотрел на мальчика.
- Все, что придумывает Доган, получается в лучшем виде! – мягко сказал Квин.
- Хватит ли времени и денег на это? – озабоченно сказал Таир.
- Мы на этом еще и заработаем, - хлопнул маленькими ладошками советник Шахар.
- Маски попроще – раздадим бесплатно. Маски красивые и украшенные драгоценными камнями – будем продавать. В углах зала устроим пещеры с кладами. Там будут висеть на цепях запертые сундучки. Будем продавать ключи! Между пещерами будут стоять фонтаны. Урилла обеспечит иллюзию больших золотых голов, вещающих о любви, о смерти, о жизни. У каждого фонтана поставим будки для продажи бутылочек.
- Трудно будет начать праздник. Кто решиться прийти первым? – нахмурил лоб маг.
- Оденем в костюмы и маски пятьдесят танцоров и танцовщиц. Под очень громкую музыку в полутьме они начнут танцы. Когда начнут прибывать придворные, будем постепенно убирать танцоров, - предложил Таир.
- Это сработает! А в фонтанах будет вода? – заинтересовался Урилла.
- Предлагаю использовать пиво и легкое вино разных цветов! Тогда и праздник пойдет веселее! – улыбнулся Шахар.
- Начинай подготовку, советник! – распорядился принц Квин. 
 Полумрак огромного зала озаряли всполохи разноцветных лучей, над полом на уровне колена седым ковром клубились облака иллюзорного дыма.  Грохотала усиленная магами Уриллы музыка, и на высоком помосте в окружении танцоров в разноцветных масках и костюмах райских птиц, пел ангельским голосом красавец в белом камзоле.

- Ночь накинет вуаль мне на плечи,
   Ветерок освежит мне лицо,
   Я сегодня ищу тайной встречи
   И уже выхожу на крыльцо.

    На шикарном балу принца Квина
    Будет время веселых проказ.
    Эта ночь для признаний любимым,
    Для сиянья таинственных глаз.

    Я опять попаду в эту сказку,
    Буду нежную ручку лобзать,
    Только как под сверкающей маской
    Мне сегодня тебя распознать?

Вокруг помоста собралась плотная толпа, состоящая в основном из дам. Оттуда раздавались одобрительные крики и визги, и только маски, покрытые драгоценными камнями, сохраняли полное спокойствие.
     Доган в легком свободном костюме лилового цвета и закрытой до ушей серебряной маске чувствовал себя невидимкой. Он  медленно двигался по огромному залу, подходил к разным группам гостей, но не мог найти ни своих друзей, ни людей Квина. Мальчик глубоко вздохнул и замер: медвяный запах шел от высокой занавеси, растянутой на круглых полированных шестах в углу огромного зала. Несколько любопытных гостей в масках скрылись за ней, и юный барон последовал за ними. Перед посетителями располагалась каменная стена в рост человека, на которой золотом была гравирована огромная маска с открытым ртом.  Под ней выстроились в ряд восемь наклоненных кувшинов, из которых в свинцовый желоб вливались прозрачные струи пахнущей пряными травами жидкости.
- Что это? – с удивлением спросил гость в грубой маске из черного металла.
Золотая маска на стене задвигалась и жеманно поджала губы.
Женщины взвизгнули.
- Фонтан мудрости ждет вас! – бархатным баритоном заявила маска.
- Выпейте моего эликсира и вы поймете смысл жизни!
Гости бросились к кувшинам и, отталкивая друг друга, пили жидкость, разбрызгивая ее на пол и свои костюмы. Доган смотрел на золотую маску и вздрогнул, когда она подмигнула ему. Чувствуя, как вдоль позвоночника пробежал холодок, мальчик медленно отошел в сторону и двинулся вдоль стены зала к другому углу. Из разноцветной толпы танцующих гостей к нему выскочила тонкая фигурка в полупрозрачном розовом шелке. На юного барона сквозь миндалевидные прорези золотистой бархатной маски, украшенной жемчугом и самоцветами, смотрели огромные зеленые глаза.
- Пойдем танцевать, Румма! – хрустальным колокольчиком прозвучал веселый голос.
У Догана сладко заныло сердце.
- Я не Румма!
- Конечно, конечно! Мы все сегодня без имени и без лица! – девушка бесцеремонно схватила его за руку и потащила в толпу.
Музыка гремела оглушающе, легкие касания незнакомки будоражили кровь, казалось, что стены раскачивались и танцевали вместе с людьми.
- Пойдем в пещеру сокровищ! – зеленоглазая спутница тянула мальчика за руку.
Они шли через облака расстилающегося под ногами дыма, огибали группы веселящихся гостей, пробирались сквозь искусственные  лабиринты неведомых растений. Перед ними возник высокий грот, сложенный из ракушечника. У входа за широким столом сидел офицер в зеленом мундире и черной кожаной маске. Перед ним в низких деревянных ящиках лежали десятки ключей разных размеров и форм.
- Ты уже был в пещере, серебряная голова! – строго заявил страж.
- Мы - в первый раз! – возмущенно заявила зеленоглазая спутница.
- Ладно! – с сомнением заявил офицер, - покупайте ключи!
- Сколько стоят? – кокетливо наклонила голову девушка.
- Маленькие – серебряная монета, большие – золотая.
- Давай нам пять маленьких и три больших! – нежная ручка бросила на стол кожаный мешочек.
Страж, не торопясь, развязал его, высыпал на стол монеты, затем, рассортировав их по достоинству, уложил в большие ларцы.
- Выбирайте!
Спутница Догана ловко ухватила ключи и потянула мальчика в темный вход грота. Просторная пещера тонула в полумраке, который причудливыми линиями расчерчивали тонкие цепи. На них висели сундучки разных размеров, запертые висячими замками.
- Держи вот этот! – азартно распорядилась девушка.
Она долго возилась с разными ключами, но замок не поддался.
- Теперь сюда! – парочка переместилась в темный угол, где на ржавой цепи висел кособокий ларец, оббитый тисненой кожей.
- Попробуй ты. Принцам всегда везет!
- Да я не принц!
- Ладно, ладно! Бери ключи!
Доган подступил к ларцу, а его спутница нетерпеливо сжала добычу в ладонях.
Ее тонкие ухоженные пальцы с длинными ногтями легли на выпуклые боковые стенки и натянули ржавую цепь.
  Большие ключи не входили в скважину, первый из маленьких провернулся, не задев бородкой механизм, второй – зацепился так, что с трудом был извлечен, а третий, извергнув из недр замка два щелчка, открыл его. С жадным любопытством девушка откинула крышку. Восторженный визг оглушил Догана. Он машинально заглянул в ларец и был заворожен тусклым мерцанием десятков драгоценных камней, которые вспыхивали при покачиваниях цепи красными, зелеными и синими огоньками.
- Это мое, мое!! – визжала девушка.
Доган, понимая, что ей не до него, с сожалением вдохнув нежный аромат  волос свой спутницы, сделал два шага назад.
- Иди за мной, Румма! – свистящий шепот у самого уха заставил его вздрогнуть.
Мальчик обернулся. Перед ним стоял невысокий горбун с уродливой маской тролля. Юный барон не успел сказать ни единого слова, а его собеседник уже повернулся и, шаркая ногами, двинулся в самый темный угол пещеры. Пожав плечами, Доган пошел за ним.
   В темноте маска тролля выглядела еще страшнее. Мальчик хотел объяснить, что горбун ошибся, но первые же слова гостя заставили его замереть.
- Ты узнал, в каком костюме сегодня Квин?
Чувствуя, что его язык прилип к небу, Доган просто кивнул головой.
- Отлично! – тонкая рука протянулась к нему и маленький кулачок разжался.
На открытой  ладони лежал маленький серебряный паучок.
- Приложи его к складке костюма принца. Паучок зацепится намертво.
- Зачем?
- Вот чудак! Вы же с Авераном наняли мастера смерти! Паучок наведет его на Квина.
Чувствуя, как холодок бежит по коже, Доган протянул руку. На его ладонь лег холодный кусочек металла. На тонких ножках приподнималось круглое тельце, серебряная голова ощетинилась жвалами и мрачно смотрела на юного барона кроваво-красными эмалевыми глазами.
- А где… - мальчик поднял голову, но увидел только удаляющийся горб своего странного собеседника.
   Погруженный в тягостные мысли, он вышел из грота в зал. Перед его глазами промелькнула спина в пятнистом костюме.
- Адем!
Юный барон бросился вдогонку, но, к его удивлению, голова в маске скалившего зубы харка даже не повернулась в его сторону.
- Да стой же ты! – Доган схватил друга за плечо, но тот обиженно стряхнул его руку. 
- Забыл, что пару минут назад обругал меня и послал куда подальше?
- Я только что вышел из пещеры сокровищ. А где тебя обругали?
- Хочешь сказать, что это был не ты? – недоверчиво спросил Адем.
- Смотри! – на протянутой ладони юного барона лежал серебряный паук.
- Это что такое?
- Меня тоже перепутали с принцем Руммой. Этот паучок должен быть на одежде Квина. По нему принца найдет убийца.
- Теперь понимаю, почему у тебя, то есть у того человека в таком же как у тебя костюме, был такой незнакомый голос! Паучка выбросим?
- Если убийца не найдет паучка, то будет искать принца другим способом.
- Давай закрепим этот значок на меня! А когда злодей нападет, будем его хватать!
- Нет, Адем! Это очень опасно! Вдруг, убийца бросит в тебя издалека какой-нибудь отравленный шип?    
- А ты что предлагаешь?
- Нужно выманить злодея из дворца и привести к приготовленной ловушке!
- Как и где ее сделать?
- Нужно найти Таира. Он поможет.
     Мальчики передвигались по залу, высматривая гигантскую фигуру своего старшего друга. У круглой колонны было многолюдно. Десятки гостей окружили фонтан, извергающий золотистые струи в просторную круглую каменную ванну. Над искрящимися струями прямо в воздухе висела большая золотая маска, похожая на карикатуру Шахара. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси, как будто стараясь рассмотреть всех зрителей. Маска густым басом непрерывно вещала:
- Перед вами фонтан богатства. Бросьте в ванну монету, и через месяц у вас будет сто таких же монет. Бросьте две монеты – будет двести монет.
  Даже в полумраке был хорошо виден настоящий золотой дождь из денег, которые бросали завороженные зрители. Дно ванны толстым слоем покрывали золотые и серебряные диски, с которых удивленно смотрели через слой воды лики разных императоров. Среди желающих разбогатеть Таира не было, и мальчишки отправились дальше. Они шли под грохот музыки и крики танцующих гостей, облака иллюзорного дыма клубились над полом, скрывая ноги танцующих до колен. Доган ощутил легкое прикосновение в области затылка и оглянулся – сзади никого не было, но ему показалось, что из группы раскачивающихся масок блеснул холодный и острый как нож взгляд. Через мгновение сердце юного барона забилось как пойманная птица.
- Что за шум справа? – спросил он друга.
- Фонтан исполнения желаний!
    Плотная толпа окружала фонтан необычного вида. Семь бронзовых драконов, размером с небольшую лошадь,  подняв головы, наклонно выбрасывали из зубастых пастей струи розовой жидкости. Струи пролетали над пробегавшими под ними с визгом и криками гостями и с плеском обрушивались в длинный каменный сток, над которым подмигивала и зазывала гостей говорящая звонким тенором огромная золотая маска.
  - Купите жетончик, загадайте желание! Два жетончика – два желания! Пройдите под водяной аркой и все исполнится! В течение трех лет вы получите все, что загадали под этими волшебными струями.
К сидящему рядом с фонтаном казначею стояла длинная очередь. На его стол дождем сыпалось золото и серебро.
- Вы с Шахаром неплохо придумали! – с восторгом заявил Адем.
Две девушки в прозрачных костюмах с масками белки и куницы тащили под струи упирающегося рослого парня в костюме и маске пирата.
- Он хочет жениться! – со звонким смехом объясняли они казначею, бросая на стол золотую монету.
- Вам вне очереди, - сочувственно глядя на парня, объявил офицер охраны.
- Не-е-т! – простонал пленник.
В него моментально вцепились еще несколько женских рук и с силой вбросили пирата под водяной свод фонтана. Под хохот зрителей он рванулся в сторону и, разбросав своих изящных конвоиров, со скоростью убегающего от охотничьей собаки зайца стремительными прыжками прорвался через водяную стену и забрался на спину бронзового дракона.
По прежнему чувствуя на себе чужой взгляд и начиная сильно беспокоиться, Доган шепнул на ухо другу:
- Найди Таира сам. Я буду ждать вас здесь.
Кивнув головой, виконт Тор смешался с толпой гостей. Щемящее чувство страха стало охватывать оставшегося в одиночестве мальчика. Когда ледянящий ужас почти сковал его сердце, Доган прыгнул в облако розоватого дыма, плывущего на уровне колен. В полете юному барону послышался резкий свист, и что-то шевельнуло его волосы, свисающие на маску. Словно большая ящерица, Доган быстро пополз в сторону шумящей и хохочущей толпы, надеясь затеряться среди веселящихся людей. Ничего не видя в облаках искусственного дыма, он наткнулся на стройные ножки  в мягких кожаных сапогах. Нежные руки помогли мальчику подняться, и он увидел сверкающие глаза фиалкового цвета под бархатной полумаской, усыпанной драгоценными камнями. Пухлые алые губки, слегка вывернутые и блестящие от влаги, чуть приоткрылись, обнажая мелкие жемчужные зубы.
- Затейник! – звонкий девичий голос вывел Догана из ступора.
Узкая кисть с длинными тонкими пальцами обхватила его ладонь и решительно потащила мальчика в толпу. Пробиваясь среди разгоряченных танцами и крепкими напитками гостей, девушка вывела юного барона на широкую мраморную площадку круглой формы.  В ее центре был расположен  плоский неглубокий бассейн с изумрудной водой, по краям которого верхом на стоящих на хвостах и сверкающих под вспышками света дельфинах сидели металлические лягушки. Они изрыгали из окрытых пастей к центру, где стояли сплетенные в объятиях бронзовые юноша и девушка, пенящиеся струи. Над застывшими в брызгах влюбленными очаровательная золотая маска загадочно улыбалась и хрипловатым женским голосом вещала:
- Купи волшебный флакон! Набери в бассейне приворотное зелье! Тебя никогда не разлюбит тот, кто выпил его из твоих рук!
Звенело золото, падая на столы казначеев. Солдаты не успевали относить наполненные сундучки и менять их на корзины с флаконами.
- Иди сюда! – нежный голос завораживал Догана, фиалковые глаза таинственно мерцали, и сердцу мальчика становилось тесно в груди и оно начинало биться с отчаяньем пойманной птицы.
 Грубая рука резким рывком оторвала юного барона от нежного тела девушки. Он с негодованием обернулся и остолбенел: перед Доганом стоял мужчина в легком свободном костюме лилового цвета и закрытой до ушей серебряной маске. Мальчик попытался вырваться из лап двойника, но жесткие пальцы с силой вывернули ему руку. Вскрикнув, Доган выронил серебряного паучка, и тот, скользнув между сплетенными телами, зацепился за пояс мучителя.
- Пошел прочь, щенок! – мужчина с силой отбросил мальчика в сторону и по-хозяйски положил руку на плечо девушки с фиалковыми глазами. Доган пытался поймать еще раз ее взгляд, но увидел только злобный блеск кроваво-красных эмалевых глаз прицепившейся к поясу двойника серебряной твари.
       Совет магов собрался в звездной комнате. Она называлась так потому, что сферически выпуклый потолок темно-синего цвета покрывали россыпи маленьких светильников, создавая иллюзию ночного неба. Стены этой круглой комнаты были покрыты серебристым мхом, который слегка колыхался как шкура спящего животного. Нежный запах медвяных трав и щекочущий кожу легкий ветерок  создавали иллюзию открытого пространства, и от этого полутемное помещение казалось более просторным.  Вдоль круглых стен стояли двенадцать просторных кресел, которые занимали маги в фиолетовых мантиях с накинутыми на головы капюшонами. Над самой высокой спинкой зажглась маленькая звездочка, и головы сидящих членов совета повернулись на ее свет. Костлявая рука откинула капюшон, и в тусклом свете показалось похожее на череп лицо взявшего слово старца.
- Уважаемые мэтры! Совет магов собрался по просьбе принца императорской крови Аверана. Готовы ли вы его выслушать?
Над креслами одна за другой стали вспыхивать белые звездочки, освещая тусклым светом фиолетовые мантии сидящих магов. В полутьме осталось лишь одно место.
- Пеллам? – голос старца походил на карканье ворона.
Головы в капюшонах повернулись к единственному неосвещенному креслу.
- Пеллам!? – брови старца поползли вверх.
Ответа не последовало. Костлявая рука схватила посох, прислоненный к подлокотнику, и направила его  на затененное место. Яркий луч света выхватил из темноты откинувшегося на спинку невысокого толстячка. Из-под его мантии свисали не достающие до пола толстые ножки в кожаных туфлях с длинными загнутыми носами, его пухлые ручки были сложены на круглом животике, а выпуклые губы мерно выдыхали воздух, складываясь в трубочку и посвистывая.
 - Пеллам!! – старец в гневе взмахнул посохом.
Пухлые ручки стремительно схватились за подлокотники, и круглое тельце быстро наклонилось вперед.
- Мэтр Загалла! Я не сплю!
Хохот магов и тихие ругательства старца прозвучали ему в ответ. Наконец, смех утих, и верховный маг щелкнул пальцами. Сидевшее над притолокой входа на деревянном насесте чучело огромного филина распахнуло крылья и, сверкнув желтым светом круглых глаз, с клекотом произнесло:
- Принц Аверан!
Медленно открылась тяжелая дубовая дверь, окованная сталью, и на середину комнаты быстрыми шагами вышел высокий человек могучего телосложения. Короткий белый камзол, расшитый золотом, не скрывал мощь его бедер, золотая корона с шестью высокими зубцами, украшенная драгоценными камнями и выпуклыми изображениями крылатых драконов, скрадывала непропорционально крупные черты лица и узко посаженные глаза.  Он с достоинством поклонился верховному магу.
Подождав, пока филин усядется на своем насесте, свернет крылья и прикроет веками желтые глаза, старец махнул рукой:
- Говори, принц Аверан!
- Мэтр Загалла! Великий совет! Я пришел сюда, чтобы раскрыть вам чудовищный обман!
- Мы слушаем тебя, принц! – лысый череп старца чуть наклонился.
- Опасаясь того, что на объявленный им бал не придет никто из знати, принц Квин придумал бал в масках. Мои люди узнали, что это было сделано для того, чтобы ввести совет магов в заблуждение.
- Зачем? – коротко спросил Загалла.
- Квин опасался, что совет может поставить под сомнение права наследника, если его не поддерживает высшая знать империи.
- И что происходит на балу? – спросил старец, прислушиваясь к далекому грохоту музыки.
- Маг Урилла сделал различные приманки для дам. Их привлекают пещерами сокровищ, фонтанами любви и исполнения желаний, но никого из знати на балу нет. Я могу доказать, что Квин нанял для вечера десятки танцоров и танцовщиц!
Над толстым магом загорелась красная звездочка.
- Говори, Пеллам! – кивнул Загалла.
- А принц Квин мудр! Как докажешь, что у него на балу нет знати? Нанять танцоров – это не преступление! – улыбаясь, заявил толстяк.
- Можно опросить всех принцев крови! Ни один из них не появится на балу! – Аверан с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки его польцев.
- А ты уверен, что все они скажут то, что ты хочешь услышать? – старец остро взглянул на принца.
- Никто из них не будет обманывать совет магов!
- Если принцы проигнорируют приглашение Квина, мы не сможем оставить это без внимания, - покачал лысым черепом Загалла.
Над дубовой дверью запульсировала золотая звездочка. Чучело филина снова встрепенулось и раскрыло крылья:
- Маг Урилла!
- Вы не должны слушать прихвостня Квина! – лицо Аверана покраснело от гнева.
- Если мы слушаем врага наследника престола, то почему не выслушать его друга? – едва заметно усмехнулся старец и щелкнул пальцами.
Тяжелая дубовая дверь открылась, и в комнату совета быстрым шагом вошел маг в пурпурной мантии. Он остановился почти на пороге и поклонился верховному магу.
- Что привело тебя к нам? – строго спросил Загалла.
- Вижу, что я опоздал. Принц Аверан успел все доложить!
- Ну-ну, очень интересно! Ты подтвердишь слова Аверана?
В комнате наступила абсолютная тишина. Неожиданно, чучело филина щелкнуло клювом и пробормотало:
- Под-длец!
- О ком это он? – подозрительно спросил принц.
Отмахнувшись от него рукой, старец пристально смотрел на вошедшего.
- Раз пришел – говори!
- На балу у принца Квина только что умер принц Румма. Наш врач осмотрел его. Ран нет, предварительный диагноз – остановка сердца. – Урилла печально наклонил голову.
Тихие каркающие звуки, заставили его взглянуть на верховного мага. Изумленно подняв брови и широко раскрыв глаза, Урилла смотрел, как старец безуспешно пытается подавить смех. Чучело филина приподнялось на насесте и, распахнув крылья, пробормотало:
- А-а-врун-веран!
Лицо принца вытянулось, побледнело и оскалилось.
- Любопытный ублюдок! Не радуйся, Урилла, на рыцарском турнире я насажу Квина на свое копье!
Он быстрыми шагами направился к двери, распахнул ее и вышел, пытаясь громко хлопнуть ею. Тяжелая дверь не поддавалась, закрываясь плавно и медленно. Принц в ярости пнул ее ногой, вскрикнул от боли и исчез в темном проеме коридора.
- Не понимаю! – Урилла пожал плечами.
- Он уверял нас в том, что никто из принцев не придет на бал к Квину! – объяснил Пеллам.
- Жаль, конечно, Румму, но его смерть решила проблему иска Аверана, - тихо сказал верховный маг.
- Готовьтесь к рыцарскому турниру. Принц Аверан – лучший боец империи на длинных копьях!
Обрадованный Урилла направился к выходу. Чучело филина подмигнуло ему желтым глазом и, прикрывая клюв крылом, шепнуло:
- Надерите ему задницу!
            
         В кавалерской комнате было тихо. Адем стоял перед большим зеркалом и недовольно морщил нос, пытаясь оттереть пятно на своем офицеском мундире. Он безуспешно пытался вспомнить, где он поймал эту отметину на свой левый рукав. Метин расположился за круглым столиком из полированного орехового дерева и с интересом наблюдал, как по нему ползает муха, которой он в порядке эксперимента оторвал крылышки. Когда насекомое подползало к краю стола, барон Гарот непреклонно возвращал беглеца в самый центр столешницы. Доган сидел верхом на одном конце узкой невысокой лавочки и раскладывал на другом шесть маленьких костяных палочек. Его друзья постепенно заинтересовались этим занятием и подошли к нему.
- Что это за игра? – с любопытством спросил Адем.
- Кости удачи. Купил в лавке ортанорского купца.
- И в чем смысл?
- Если сложишь из шести палочек четыре треугольника, то твое заветное желание исполнится.
- Можно я попробую? – на чернокожем лице друга Доган увидел такую мольбу, что немедленно встал с лавки.
- Садись!
В темных пальцах желтоватые костяные палочки казались белыми.
- Две кладу крест-накрест и по одной сверху на свободные концы! – белозубая улыбка осветила счастливое  лицо виконта.
- Неплохо! – печально прокомментировал барон Шатар, - я тоже нашел это решение. Только есть одно условие: нельзя накладывать палочки друг на друга.
- Черт! – разочарованию Адема не было предела.
Дверь кабинета принца Квина открылась. Оттуда выглянул Таир и махнул рукой:
- Заходите!
За столом кроме принца сидели уже знакомые мальчикам маг Урилла и советник Шахар, но рядом с ним Доган  увидел даму средних  лет в платье золотистого цвета с высоким головным убором на темных волосах. Ее большие карие глаза с обожанием смотрели на советника.
- Бренда,  это Адем, Доган и Метин из свиты принца. Бренда – наш старый друг и жена советника Шахара, - представил новоприбывших маг.
- Через три дня начинается рыцарский турнир. Сейчас мы послушаем правила его проведения.
Шахар открыл толстую книгу.
- Турнир проводят в два дня. Вокруг ристалища стоят восемь конюшен, внутри которых находятся люди одного из принцев императорской крови. Перед каждой из них – столбы с флагами и щитами. Между конюшен – трибуны для зрителей. В первый день четыре воина южной стороны вызывают на бой воинов севера. Затем четыре воина севера вызывают южан. Если герольд бьет в нижний щит, то это вызов на пешую схватку, если в верхний – то на битву всадников. Если он бьет в щит шпорой своего господина, то это вызов на сражение тупым оружием. Если кинжалом – то на смертельный бой. Для пешего сражения можно взять меч, щит, топор или моргенштерн. Для битвы верховых – длинные копья. Если упавший всадник способен сражаться, то он может бросить вызов своему противнику на бой на мечах. Каждый принц волен включать в свою команду любого свободного рыцаря, откуда бы тот не прибыл. Во второй день все повторяется в обратном порядке, только в схватках участвуют знатные рыцари, имеющие графское достоинство и выше.
Рыцарь, победивший противника, забирает его доспехи и оружие. За порядком на ристалище следят маршал и констебль турнира. Они выбирают победителя первого дня, а он получает право выбрать королеву турнира. Она на следующий день выбирает победителя турнира.
- У нас проблема с боями всадников? – спокойно поинтересовался Квин.
- В первый день верхом могу сразиться я, - заявил Таир.
- А я брошу вызов на пеший бой! Разрешите сразиться мне! – с мольбой взглянул на принца Адем.
- Ты слишком молод! – покачал головой Квин.
- Не стоит поспешно судить, - улыбнулся Таир, - он лучший из моих учеников, наравне с одним юношей с Тирита.
- Итак, первый день не вызывает опасений. Но вот на второй день у нас нет ни верхового бойца, ни достаточно знатного рыцаря, - хмуро подвел итог маг.
Унылое молчание длилось несколько минут.
- Бренда! – неожиданно сказал Таир, - спой нам балладу про пехотинца, дошедшего до Последней черты!
В руках у женщины появилась лютня. Нежные негромкие аккорды завораживали, а потом к ним присоединился сильный звонкий голос.

Был парнем простым земледелец Маком,
       Не знал он усталость и лень.
       Из леса на свежую пашню прыжком
       Вдруг выскочил гордый олень.

       Хотел через плуг перепрыгнуть стремглав,
       Но был неудачным тот день,
       И стройные ноги свои поломав,
       На пашню свалился олень.

       Погоня примчалась, собак грозный лай,
       И гневно нахмурился граф:
       - Охоту мою ты сорвал, негодяй,   
       Законы Тирита поправ!

       Был отдан солдатом в пехоту Маком,
       Чтоб смертью владык веселить,
       На поле Великой игры восьмером
       Пришли час последний прожить.

       Рубили пехоту Муринги мечом,
       И кровь не жалели свою,
       Лишь семеро, чувствуя друга плечо,
       Остались в железном строю.

       Харк рвал их когтями, граф бил топором,
       Но были клинки их остры,
       И пятеро трупы накрыли шатром 
       На поле Великой игры.
 
       И снова атака, огромный элок
       Трубит и готов растоптать,
       Спасти может только безумный прыжок,
       Кому-то пора умирать.

       На спину элока как птица взлетел
       Маком, чтоб достать седока,
       И трижды меч острый о сталь зазвенел,
       Пронзив графу грудь и бока.

       Лишь трое в атаку идут прямиком,
       А ждет их зеленый дракон,
       На красной попоне в седле золотом
       Сам герцог сидит Аларкон.

       Вот гибнут товарищи в страшных зубах,
       Успев сердце твари пробить,
       Маком пересилил усталость и страх
       И герцога смог зарубить.

       И вот у Последней черты он стоит,
       Лишь посох волшебный бери!
       Тебя он от ран в пять минут исцелит,
       А после – сам чудо твори!

       Но видит он рядом высокий помост,
       Нацелили луки стрелки,
       А вместо чудес ожидает погост,
       И сердце болит от тоски.

      Вдруг яростный харк перед ним зарычал,
      Маком на седло вмиг взлетел,
      Прыжок – на помост всадник лихо попал,
      Легко увернувшись от стрел.

      И, меч императору к шее прижав,
      Закончил ту битву Маком,
      Став графом и сладость победы познав.
      О нем эту песню поем.

Замолк последний аккорд. Жесткие черты лица Таира разгладились, на лице принца Квина появилась мечтательная улыбка, Шахар смотрел на Бренду с восторгом и обожанием. Доган задумчиво почесал нос.
- Скажи, Шахар, а в правилах турнира сказано, что всадник должен сражаться на лошади?
Несколько мгновений советник ошарашенно смотрел на мальчика, затем попытался что-то сказать, но его бархатный голос сорвался:
- Ду-у-сик!
Таир стремительно поднялся и склонился над плечом маленького советника.
- Читай внимательнее, Шахар, если возможно оседлать харка, то принц не уступит ни одному рыцарю!
Глаза гиганта и маленького советника впились в текст правил.
- А что такое Дусик? – недоуменно спросил Метин.
- Это мой харк, -  тихо ответил Квин и посмотрел на мага.
- Что скажешь, Урилла?
Маг нахмурил лоб и задумался.
- Турнир – это, прежде всего, соревнование. Маршал турнира должен соблюдать равные условия для участников, но он не посмеет лишить знатную публику такого роскошного зрелища. Есть шанс на то, что принцу удастся заставить своего противника перейти к пешему бою.
- Прекрасно! – огромная ладонь Таира хлопнула по столу.
- Не совсем, - маг оставался печальным.
- У принца нет знатного рыцаря на второй день!
Квин встал из-за стола:
- Будем надеяться, что какой-нибудь странствующий граф захочет войти в нашу команду.

Глава 6. Рыцарский турнир.

Когда диск Халлы скатился за горизонт, а небо сменило голубые одежды на розовые, мальчики под руководством Таира спустились в оружейный подвал. Горящие свечи выхватывали из сумрака арки каменных сводов, блики света играли на развешенных по стенам доспехах, рассыпались вспышками на остриях и лезвиях отточенных мечей, топоров, кинжалов, играли оттенками разных цветов на знаменах и вымпелах, толстых древках разноцветных длинных копий. Сутулый оружейник в старом кожаном жилете и серой льняной рубахе поверх домотканых штанов стоял у невысоких бочек с песком.
- Приветствую тебя, Крум! – Таир подошел к бочкам.
- Подбери нам что-нибудь к турниру.
- Да что ж на тебя подберешь! – растерянно пробормотал оружейник.
Он подошел к стоящим у стены стеллажам и стал перебирать ржавые доспехи.
- Вот! – просиял мастер.
Крум поднял со стеллажа огромную бригантину, к толстой кожаной основе которой были приклепаны несколько сотен ржавых пластинок, толщиной в два пальца и длиной в ладонь.
- Это трофей деда нашего императора. Доспех убитого огра.
- Это же хлам! – возмутился гигант.
- Не скажи! – ухмыльнулся оружейник.
- Посмотри в каком состоянии кожаные наплечные и боковые  завязки! А ржавчину ототрешь песком в бочке!
- Да тут работы на неделю!
- Зато меч и шлем я тебе дам знатные!
- Покажи! – заинтересовался Таир.
Мастер вынул из сундука полусферический бацинет с кольчужной бармицей. Конусообразное забрало сильно выдавалось вперед и имело две прямоугольные прорези для глаз и множество круглых маленьких дырочек в нижней части.
- Тоже наследство от огра?
- Нет! Когда наш император был еще юным принцем, на своем первом турнире он сражался с графом Густавом Большая голова. Это первый его трофей! Надень подшлемник и примерь! – он протянул Таиру вязаную шапочку с валиком наверху.
С ворчанием гигант надел подшлемник и всунул голову в стальной шлем.
- Не жмет? – заботливо поинтересовался оружейник.
- В самый раз! – довольно прогудел воин.
- А вот тебе хороший меч-клеймор! – оружейник протянул Таиру длинный клинок.
Двуручный меч с крестовидной гардой  и небольшим навершием дисковидной формы был отлично сбалансирован. Гигант взмахнул им несколько раз сначала двумя руками, затем одной, потом взял у мастера деревянные ножны, обтянутые кожей.
- Щит я выберу сам, а ты займись мальчишками! – распорядился он.
   Если для Адема Крум сразу нашел меч в нарядных ножнах, длинную кольчугу и шлем-барбют, то для Догана и Метина ему опять пришлось рыться в ржавых трофейных доспехах. Проклиная тощих орков, мастер вытащил два ламелляра, железные пластинки которых были скреплены кожаными шнурками, шлемы-мисюрки с кольчужными бармицами и два узких меча, покрытых окалиной. Глядя на любующегося голубоватым блеском стали своего клинка Адема, юный барон Гарот горестно вздохнул.
- Не расстраивайся!
Таир взял у Метина из рук длинный неказистый на вид меч и несколько раз резко взмахнул им. Затем он подошел к манекену, обвязанному мешковиной и нанес несколько рубящих и колющих ударов.
- Прекрасная балансировка! Это отличный меч-бастард!
- Приятно иметь дело со знатоком, - довольно кивнул головой оружейник.
- А почему возле крестовины клинок тупой? – заинтересовался Доган.
- Представь, что перед тобой воин в глухом панцыре, - Таир показал концом меча на манекен.
- Враг поднимает руку, и ты видишь маленькую щель под мышкой.
Схватив меч за клинок левой рукой и направив его в цель, Таир правой рукой нанес резкий колющий удар. Острие клинка глубоко вонзилось в мешковину.
- Тупая часть клинка сделана для того, чтобы воин не порезался. Этот прием называется техника полумеча. Ну, а теперь несем приобретенный хлам к бочкам с песком. Будем оттирать ржавчину.
Виконт Тор, получивший блистающие новенькие доспехи, радостно заулыбался.
- Я иду на конюшню, - заявил Таир. Мое оружие до блеска доведет Адем.
Оттирая песком ржавину и глядя на скорбное лицо друга, Метин и Доган изо всех сил старались сдержать смех.
      Нежное и ласковое прикосновение было таким приятным, что юный барон Шатар без сопротивления начал выплывать из глубин сладкого сна. Девушка с фиалковыми глазами улыбалась и тянулась к его щеке вытянутыми в трубочку пухлыми розовыми губами. Он вдохнул аромат незнакомки – она пахла сухим разнотравьем, полевыми цветами, запахом разгоряченной плоти. Стараясь, чтобы девушка не заметила того, что он проснулся, Доган чуть-чуть приоткрыл один глаз и осторожно взглянул через ресницы. Огромные темные губы, касающиеся его щеки, приоткрылись, обнажая плоские зубы шириной в мужской палец.
- А-а-а! – с воплем ужаса мальчик перепуганной ящерицей стремительно отполз в сторону, а обиженная кобыла, всхрапнув,  мотнула огромной головой и, переступая подкованными копытами, подошла к поилке.
Вскочив на ноги, юный барон вспомнил, как после изнурительной чистки доспехов он пошел готовить к турниру свою кобылу Эхтрину, как расчесывал ее гриву и хвост, мыл и выскребывал гнедую шкуру. Утомленный заботами, он решил на пару минут прилечь на охапки сена, но едва опустился на мягкое ложе, как провалился в темную бездну крепкого сна.
- Доган! – крик раздавался от ворот конюшни.
- Я здесь! – мальчик выскочил из денника, не забыв погладить свою кобылу по бархатным ноздрям.
      Всех участников турнира собрали в большом зале на первом этаже дворца, где вокруг них крутились слуги, помогая надевать доспехи, подвешивать оружие, подгонять по фигуре яркие плащи-сюрко, несущие геральдические знаки принца Квина. В центре зала облачали незнакомого Догану невысокого грузного мужчину. Мощные ноги, уже скрытые позолоченной сталью, двумя толстыми столбами поддерживали его бочкообразную грудь и необъятный живот.  На его одутловатом лице страдальчески кривились толстые красные губы, маленькие черные глаза с подозрением смотрели на слуг, пытавшихся прицепить сверкающую золотой насечкой кирасу так, чтобы не особенно смять выпуклости груди и живота.
 На завершение процесса пришли полюбоваться Урилла и Таир.  Закованный в золоченые доспехи толстяк сморщил расплющенный нос и громко засопел вывернутыми кверху ноздрями, поросшими жесткими черными волосками.
- Дышать можешь, Пабол? – маг заботливо положил руку на сверкающую наплечную пластину.
- Пока могу, - сурово ответил воин и наклонил голову, на которую надели шерстяной подшлемник с толстой прокладкой наверху из конского волоса.
За ним последовал шлем-армет, украшенный золотой насечкой и плюмажем из орлиных перьев. Если остальные воины носили сюрко с изображениями изумрудных драконов на червленых щитах, то плащ Пабола украшали синие квадраты, на которых скалил зубастую пасть вставший на дыбы красный харк.
   Когда экипировка была закончена, отряда принца вывели во двор к оседланным лошадям. Животное, которое подвели к Паболу, трудно было назвать конем. Зверь громадного роста в холке был выше любого воина в шлеме, его голова была покрыта стальным налобником с острым рогом, бока, грудь и мощную шею покрывали металлические пластины, украшенные золочеными барельефами, изображающими сцены войны. Могучие ноги с огромными копытами при каждом шаге показывались из-под ниспадающей парчовой попоны красного цвета, расшитой золотым орнаментом, длинный хвост был заплетен атласной лентой.
   Шестеро слуг вынесли узкие деревянные носилки с плоской площадкой и поставили их на землю. Тяжело шагая, закованный в железо Пабол поднялся на них. Дождавшись, когда слуги вознесут носилки на уровень своих плеч, он неспешно перебрался в глубокое седло.
    По команде герольда отряд принца, блистая золотом и сталью, двинулся к ристалищу. Рыжая Эхтрина в клетчатой попоне зеленых и алых тонов, слегка покачивая, легко несла Догана за серым высоким мерином Адема. Когда кавалькада показалась на городских улицах, толпы зрителей усеяли обочины, и приветствовали рыцарей и простых воинов громкими криками. Зрелище для горожан было впечатляющим: от каждого луча замка, блистая сталью и золотом, поражая яркими расцветками лошадиных попон и плащей всадников, за развивающимися знаменами к ристалищу двигались колонны воинов, герольдов, слуг и трубачей. Храпели огромные жеребцы, закусывая удила, звенела сталь, и полированные латы брызгами яркого света отражали лучи Халлы, щедро одаривая блеском толпы любопытных зевак.
   Высокий вороной жеребец Квина, покрытый светло-голубой попоной, был украшен серебристыми лентами, вплетенными в расчесанную гриву, а сам принц был в легких позолоченных доспехах. Его голову покрывала круглая небольшая шапочка, из под которой красиво ниспадали на плечи длинные локоны. Алый флаг принца с вышитым на нем изумрудным драконом гордо держал, упирая древко в свое стремя, Метин. Его небольшая гнедая кобыла спокойно следовала за жеребцом принца, кося влажным глазом на идущего рядом каракового мерина под седлом Таира.
   Просторное поле, где должен был состояться турнир, окружал деревянный забор из длинных поперечных брусов, укрепленных на высоких столбах. Герольды в сине-красных плащах направляли колонны всадников к восьми двухэтажных домам, пред которыми стояли столбы с флагами и щитами принцев империи. Когда колонна принца Квина добралась до северного строения, их встретили прибывшие ранее слуги. Они расседлывали лошадей и размещали их в денниках на первом этаже, помогали снять воинам латы и провожали их на второй этаж в заранее приготовленные комнаты.

Юным ординарцам досталась узкая комната с двухэтажными полатями, на которых лежали набитые сеном тюфяки.
   Доган отправился вслед за своей рыжей кобылой, которую вел в поводу чумазый мальчишка в домотканой рубахе, когда-то бывшей серой, но застиранной до грязно-белого цвета. Его мешковатые порыжевшие штаны были коротковаты и открывали тонкие щиколотки босых ног. Он левой рукой сжимал конец повода, а правой держал его под нижней челюстью лошади. Эхтрина доверчиво шла за ним и без сопротивления вошла в открытую дверь просторного денника. Доган остался в проходе и внимательно наблюдал, как мальчишка расседлал кобылу, повесил седло и войлочный потник на горизонтальную жердь, а затем взял щетку и скребницу. Он ловко чистил кобылу, периодически постукивая скребницей по стенам, но когда добрался до задних ног, Эхтрина прижала уши.
- Эй, парень!
Мальчишка выпрямился и посмотрел на юного барона.
- Да, господин!
- Посмотри на уши кобылы!
Одного взгляда маленькому конюху было достаточно. Он бросил свои инструменты на солому и начал похлопывать лошадь по шее, ласково приговаривая  успокаивающие животное слова.
Уши кобылы поднялись, она повернула голову и ткнулась мордой в плечо мальчика. Конюх поднял щетку и скребницу и продолжил чистить рыжую шкуру. На этот раз Эхтрина не напрягалась, а только поочередно ставила задние ноги на передний край копыта. Закончив свою работу, мальчик собрал  инструменты в холщевую сумку и вышел из денника.
- Ешь, рыжуха! – Доган протянул на ладони краюшку серого хлеба.
Мягкие губы лошади аккуратно сняли угощение, и кобыла слегка кивнула головой как бы благодаря своего хозяина.
   Выйдя на площадь перед домом, юный барон остановился у столба со щитами.  На поперечных перекладинах, сверкая в лучах Халлы, висели стальные тарчи с выемками для установки копья. Слева вверху расположился щит Квина, на котором  расправлял крылья зеленый дракон, справа от него висел голубой тарч Пабола, разделенный на две части.  Слева сидел большой золотой пес, справа поднимался на дыбы красный харк. На нижней перекладине висел миндалевидный щит Таира, в центре которого из круглого умбона торчал острый шип. Справа от него на небольшом золотистом эллиптическом щите грозил острыми рогами могучий белый бык.
- Это, наверное, новый герб виконта Тора, - пробормотал Доган.
Кавалькада из нескольких всадников, на серебристых плащах которых золотыми нитями были вышиты крупные пчелы, подъехала к столбу. Во все четыре щита со звоном ударили острые кинжалы. Стоящие рядом герольды записали вызов, а затем объявили:
- Принц Аверан, герцог Баллор, граф Туло и граф Бусс вызывают рыцарей принца Квина на смертный бой. Из окна, расположенного над щитами, показалась голова Таира.
- Вызов принят! Один бой первого дня будет пешим.
- Это не по правилам! – крикнул всадник, маленькая узкая голова которого терялась на фоне бочкообразной груди и могучих плеч.
- Отнюдь! – возразил герольд. Вызываемая сторона может выбрать вид одного поединка.
Злобно сплюнув, всадник стегнул плетью своего коня, и люди Аверана вскачь пустились к своему концу поля.
     На эллиптический щит с белым быком уселась небольшая птичка. Слегка склонив свою синевато-серую головку и выпятив буровато-красную грудь, она несколько раз свистнула, хитро взглянула на Догана бусинками маленьких глаз, издала звонкую трель, а затем, резко щелкнув, вспорхнула и оставила нарисованного быка в одиночестве.  В окне второго этажа показалась стриженная ежиком голова Метина.
- Жалование выдают! – эти слова сразу подняли настроение юного барона, и Доган быстро взбежал по лестнице на второй этаж.
  В узкой комнате за простым деревянным столом, сбитым из грубо обработанных дубовых досок, сидел сутулый пожилой офицер, который брезгливо пожевывая нижнюю губу, следил, как очередной воин ставил свою подпись в реестре, и выдавал серебряные монеты. Получив по три тяжелых холодных диска с изображением профиля императора с одной стороны и летящего дракона с другой, друзья выбежали из дома. У столба со щитами их ждал Таир.
- Пойдете со мной на ярмарку?
- Да! – мальчишки ответили одновременно.
Неподалеку от ристалища раскинулись десятки шатров и прилавков купцов, доставивших на ярмарку самые разнообразные товары.  Ряд оружейников звенел металлом, смертоносные лезвия дробили лучи света и бросали блики в глаза покупателей. Позолота богатых доспехов соперничала с блеском драгоценных камней, украшающих ножны и рукояти мечей, хищные изгибы мощных луков соседствовали с пучками длинных оперенных стрел.
- Пойдем? – Метин умоляюще смотрел на Таира.
Тот только усмехнулся.
- Мы сейчас расстанемся. У меня важная встреча, и вас я брал с собой, чтобы запутать возможного наблюдателя. Приготовьтесь. По моей команде мы расходимся в разные стороны. Доган идет на на север к разноцветному шатру скоморохов. Метин – на восток к рядам лошадников. Адем - на юг к галантерейщикам. Через час собираемся возле черного шатра в оружейном ряду. Внимание! Пошли не оглядываясь!
      Доган быстрым шагом шел между прилавками и шатрами. Впереди над пестрым высоким шатром висел флаг с головой арлекина в рогатом колпаке. У шатра скоморох жонглировал пятью разноцветными шариками. Рядом с ним стоял накрашенный клоун и громко кричал:
- Заходи-ка к нам в шатер!
  Здесь увидишь чудеса!
  Взодет дева на костер,
  Вознесется в небеса,
  Дождь прольется золотой,
  Зацветет трухлявый пень,
  Таз наполнится смолой,
  Ночь мгновенно сменит день.
 
Вместе с гудящей любопытной толпой Доган направился к пестрому шатру. Щедро  в сумки кассиров сыпалась медь, изредка блестящими рыбками падало серебро, и любопытные зрители исчезали в глубине просторного шатра. Доган сжал серебрянную монету, но протянуть ее не успел – на его плечо легла тяжелая рука, и прямо в ухо кто-то прошептал:
- Иди за мной, парень! Поговорим о принце Квине. 
Доган шел за кряжистым монахом, пытаясь разглядеть своего проводника. Широкие уверенные шаги выдавали молодой возраст, крепкие грязные щиколотки были охвачены ремешками, на которых крепились открытые деревянные туфли-лодочки. Развевающийся плащ скрывал фигуру, а глубоко надвинутый капюшон полностью прятал голову. Из под длинных рукавов иногда показывались толстые пальцы с обгрызенными ногтями.
   Наблюдения Догана прекратились, когда монах остановился у высокого деревянного склада на краю ярмарочного поля.
- Заходи! – глухо проговорил он, и на мгновение из под капюшена на мальчика в упор уставились бесцветные белесые, словно у уснувшей рыбы, глаза.
Словно услышав таинственного монаха, двери медлено открылись. Чувствуя предательскую слабость в ногах, Доган перешагнул через порог и очутился в мерцающей желтыми искрами дымке. Очертания предметов и людей угадывались, но лица и фигуры рассмотреть было невозможно. Неожиданно в центре помещения запульсировал источник яркого зеленоватого цвета, запахло свежей хвоей, и прямо внутри своей черепной коробки юный барон услышал тихий голос:
- Подойди!
Он медленно шел на зеленый свет и остановился возле высокого бронзового кресла. Сидящий в кресле маг был похож на старого пасечника: круглая лысая голова, покрытая на периферии мягким седым пушком, крупный нос, уточкой нависающий над выпуклыми губами, глубоко посаженные голубые глаза под кустистыми седыми веками, слегка оттопыренные уши. Пурпурная мантия скрывала его тело и, спадая вниз с коленей, волнистой занавесью ложилась на черные кожаные туфли. Старик опустил правую руку в шкатулку, стоящую на его коленях, вынул из нее пол горсточки золотистой пыли и бросил ее на стоящего перед ним мальчика.
- Застынь как холодный камень! Слушай каждое мое слово!
Хотя кожей Доган чувствовал легкие уколы, его тело не ощущало никакого одеревенения. Не желая показывать свое состояние магу, мальчик выпрямился и замер.
- Тебе нужно совершить доброе дело. Принц Квин нервничает перед боем. Ты успокоишь его.
Глухим голосом старик монотонно повторял несколько слов.
- Всыпешь в питье принца порошок. Всыпешь в питье принца порошок. Всыпешь в питье принца порошок.
Рука мага протянулась к Догану. Пурпурный рукав немного съехал к локтю, и мальчик увидел бледную дряблую кожу предплечья. На раскрытой ладони старика стояла маленькая серебряная шкатулочка, украшенная черненой змеей, угрожающе открывшей пасть с острыми зубами.
Сомневаясь в том, должен ли он двигаться, юный барон медленно протянул свою руку ладонью вверх. Старик, удовлетворенно хмыкнув, аккуратно положил шкатулку на протянутую ладонь, и двумя руками сжал пальцы мальчика в кулак.
- Шкатулку открывать не надо. Поднеси руку к кубку с питьем и нажми на змейку.
Маг повернул голову и сказал что-то на незнакомом Догану языке. За спиной мальчика появился монах с белесыми глазами и, осторожно взяв его под руку, медленно повел к выходу.
   Свежий воздух быстро развеял остатки наваждения. Юный барон огляделся. Вокруг него простирались ряды  незнакомых палаток. Что это было с ним? Морок? Но в левой руке что-то было зажато. Доган разжал кулак и с омерзением смотрел на серебрянную шкатулочку, с которой скалила зубастую пасть черная змейка. Значит, ничего ему не почудилось!
- Возвращайся в свою гостиницу, – глухой голос монаха раздался из-за плеча, но когда мальчик повернулся, рядом с ним никого не было.
Он шел между рядами наспех сколоченных столов, покрытых полотном, на которых лежали пряники и леденцы, горки засахаренных фруктов и орехов, стояли баночки с медом и разноцветными вареньями и повидлами.
Сглотнув слюну, Доган сделал шаг к столу, за которым стояла невысокая плотно сбитая женщина в темно-синем сарафане, украшенном затейливой вышивкой. Увидев покупателя, она улыбнулась, и кивнула головой, покрытой невысокой разноцветной шапочкой.
- Вкусные пряники, сладкие орешки! Сахарные яблочки! Выбирай без спешки! – пропела продавщица звонким голосом.
Юный барон указал пальцем на большого пряничного медведя коричневатого цвета и бросил на стол серебряную монету. Вместе с пряником Доган получил в качестве сдачи кучку медных монет. Теперь он шел медленнее, но имбирный вкус пряника, соединяясь со сладостью начинки из сливового повидла, поднимал мальчику настроение и пронзительная тревога, осташаяся после встречи с магом, начала исчезать. Когда от пряника-медведя осталось только послевкусие, Доган вздохнул и остановился, оглядывая соседние прилавки.
  - Тащи их сюда! – грубые голоса послышались из параллельного прохода.
Юный барон, зажав в кулаке опасный сувенир мага, осторожно обошел большой шатер серого цвета и заглянул за угол. Четверо плечистых слуг в серебристых ливреях с нашитыми золотыми пчелами волокли под руки двух мальчишек с надетыми на головы серыми мешками. За ними шли двое: кряжистый сержант с бочкообразной грудью и щегольски одетый придворный в белом камзоле, расшитом золотыми и серебряными нитями.
- Меня беспокоит, Гук, что вы упустили третьего. Принц Аверан будет недоволен!
- Не волнуйтесь, милорд! Наши люди ищут его по всей территории ярмарки. Никуда он от нас не денется!
- Этих двух приведите в бесчувственное состояние и бросьте к столбу со щитом принца Квина. Пусть видит, как он лишается верных слуг!
- Будет сделано, милорд! – подобостратно вытянулся сержант.
Придворный, словно испуганный лисицей золотой фазан, повернулся и быстрым шагом удалился, брезгливо обходя встречных путников.
- Тащим этих в таверну, - задумчиво потирая ладонью бритый подбородок, заявил Гук. Вся группа направилась к высокому серому шатру, перед которым на высоком шесте висел щит, украшенный изображением красного рака, державшего в каждой клешне кружку с пенным пивом. Когда за ними закрылся полог, Доган выскочил из-за своего укрытия и стремглав помчался к шатру. Он мгновенно отвернул полотнище входа и ворвался в полутьму таверны. В центре шатра за длинным столом, сколоченным из плохо оструганных досок, на деревянной скамье сидели взъерошенные от снятых мешков Адем и Метин. За их спинами  стояли  четыре конвоира. Сержант, прислонившись к стойке, укрепленной на пузатых бочонках, о чем-то тихо беседовал с хозяином. Увидев влетевшего в таверну друга, Метин закусил губу и застонал.
  Гук повернулся. Его мясистый нос сморщился, а толстые губы слегка изогнулись, изображая улыбку.
- А вот и третий! Сейчас мы вас напоим до бесчувствия, затем бросим на пол, потопчем сапогами и постараемся поломать по нескольку костей. А ваши тушки сгрузим у столба со щитом принца Квина.
Даже в полутьме таверны было заметно как посерело темное лицо Адема и дыбом встали волосы Метина.
Доган улыбнулся и широко развел руки.
- Есть другое предложение! Я много слышал про храброго сержанта Гука. Для меня будет большой честью угостить вас и ваших спутников пивом, а затем попробовать вас победить в рукопашном бою. Если вы сумеете сломать мне ребра, то выполните свое задание. А если я побью вас всех, то прославлюсь на всю Халлу и, может быть, какой-нибудь менестрель сложит обо мне песню!
Гук изумленно разглядывал тщедушное тело мальчика и потирал ладонью подбородок. Его плечистые спутники презрительно ухмылялись, но хозяин таверны уловил запах прибыли.
Скаля щербатый рот, он склонил нечесанную голову к сержанту.
- Пусть мальчик угостит вас!
Гук тряхнул головой, словно отгоняя  назойливую муху.
- Давай, парень, угощай нас. За это будет тебе привилегия – тебя будем месить первым.
Доган, радостно улыбаясь, подбежал к стойке и бросил на нее две серебряные монеты.
- На все!
Через несколько секунд остолбеневший хозяин сгреб серебро и начал наполнять кубки. Когда стойка ощетинилась рядами вздымающих пену сосудов, мальчик провел над ними левой рукой, нажимая большим пальцем черненую змейку на серебряной шкатулочке. Затем, схватив четыре кружки, он быстро поднес их конвоирам, стоящим за плечами его друзей. Сдувая пену, они принялись с удовольствием расправляться с неожиданным подарком. Доган повернулся к стойке и замер: сержант не притронулся к угощению и подозрительно смотрел на мальчика. 
Сзади послышалось глупое хихиканье. Юный барон повернулся. Нарядно одетые слуги легли на земляной пол и, пуская пузыри слюней, гугукая и рыгая, скребли пальцами свои лица.
- Я так и думал, что у тебя есть сообщник, - холодно произнес Гук и, выхватив длинный тесак, вонзил его в горло хозяина.
Булькая кровью, тот упал за бочонок. Адем и Метин выскочили из-за стола и встали рядом с Доганом. Зловеще оскалясь и сжимая в руке окровавленный тесак, Гук шагнул навстречу мальчишкам.
    С тихим шелестом открылся полог шатра, и в полутьму таверны склонившись, чтобы не задеть притолоку, мягко вошел высокий человек.
- Вон отсюда! – зарычал обернувшийся сержант.
- Брось клинок и останешься жив! – спокойно заявил гость.
- Таир! – тихо прошептал бледный как смерть Метин.
Гук молча бросился на пришельца и сплеча рубанул тесаком. Однако лезвие просвистело в воздухе, не встретив препятствия, а затем раздался глухой звук удара и стон сержанта. Он сделал пару шагов назад, морщась от боли и поглаживая левой рукой ребра.
- У тебя еще есть шанс! – тихо сказал Таир.
Гук упрямо мотнул головой и бросился на врага, выставив вперед клинок тесака. По-кошачьему упругим движением бывший маг ушел с линии атаки и, пропустив лезвие мимо себя, поймал двумя руками кисть нападавшего. Резким поворотом он бросил сержанта на пол и, опустившись на одно колено, нанес два резких удара в шею. 
- Давайте-ка за мной, ребята! – Таир поднялся и направился к выходу. Взволнованные мальчишки поспешили за ним. Выходя из шатра, Доган повернулся и посмотрел назад: радостно гугукая по земляному полу таверны ползали четверо слуг Аверана. Других движений и звуков не было.
Бывший маг вел мальчишек каким-то сложным маршрутом. Почти на каждом перекрестке он осторожно осматривался, а затем сворачивал то налево, то направо. Услышав за поворотом звон оружия, Таир вынул из ножен небольшой кинжал и разрезал холст находящей перед ними длинной выцветшей палатки. Осторожно раскрыв разрез, он заглянул внутрь, после чего скомандовал:
-Залезайте!
Внутри палатки царил полумрак. Золотистый луч, проникший в темноту через разрез, нанизывал на себя веселые хороводы пылинок. На дощаном полу на равном расстоянии друг от друга лежали пышные охапки сена.
- Кроме сена – ничего! – удивился Адем. – Это конюшня для жеребят?
- Нет, это ночлежка для бедных зрителей, - тихо ответил Таир.
- Пару часов здесь никого не будет, а мы переждем облаву.
Подавая пример мальчишкам, бывший маг растянулся на сене, и они немедленно расположились на соседних охапках.
- Враги принца Квина всеми способами пытаются не допустить его коронации. 
Таир печально улыбнулся.
- Они не остановятся ни перед чем, может быть побоятся использовать магию.
- А что произошло со слугами Аверана в таверне? – поинтересовался Метин.
Доган тяжело вздохнул.
-Не боятся они использовать магию.
- Расскажи! – приподнялся на своем месте бывший маг.
- От шатра скоморохов меня увел монах с белесыми глазами. Мы пересекли ярмарочное поле и на самом его краю вошли в деревянный склад. Внутри него
 висела мерцающая желтыми искрами дымка. В центре помещения пульсировал источник яркого зеленоватого цвета, пахло свежей хвоей. Вдруг, прямо внутри головы я услышал голос. Он звал меня к источнику света. Там в бронзовом кресле сидел маг в пурпурной мантии. Он бросил на меня золотистую пыль и приказал застыть.
- И что? – с напряжением спросил Таир.
- Я чувствовал кожей легкие уколы, но тело не ощущало никакого одеревенения. На всякий случай я замер. Маг несколько раз повторил, чтобы я всыпал в питье принца порошок, а потом дал мне маленькую серебряную шкатулочку, украшенную черненой змеей с острыми зубами. Когда в таверне стало совсем горячо, я предложил напоить слуг пивом и всыпал им в кружки порошок из шкатулки. Они отключились, но сержант пить не стал. Если бы не ты, Таир, нам бы было очень кисло.
- Похоже, на тебя магия практически не действует! Кто ты такой, Доган?
Пристальный взгляд бывшего мага волновал мальчика. 
      В гостинице принца Квина царила суета. Лошадей из последних четырех денников переводили в свободные поближе к выходу, а в освободившихся помещениях ломали перегородки. Руководил работами советник принца Шахар. Его маленькие ручки мелькали как крылья ветряной мельницы, короткие ножки в туфлях с длинными острыми носами быстро перемещали хилое тельце от одного плотника к другому. Плечистые высокие мастера с почтением склонялись, чтобы смотреть в огромные светло-голубые глаза вельможи. Каштановые волосы советника были прикрыты изящной зеленой шляпой, украшенной орлиным пером, нос нависал над выпуклыми пухлыми губами, волевой подбородок с ямочкой окаймляла небольшая изящная бородка.
- Ты чего тут строишь, Шахар?
- Таир с мальчишками! – обрадовался карлик. 
- Тут будут аппартаметы для Дусика!
- Отставить, советник! Харк не будет сидеть под запором.
- Почему? – искренне изумился придворный.
- Игры кончились. На принца началась охота. Сегодня ночью будет последняя возможность повлиять на исход турнира. Я жду незваных гостей.
 - Неужели имперские маги допустят срыв турнира?
- Магичских атак не будет. Придут мастера клинка.
- А мы выставим часовых! – бархатный голос Шахара от волнения сорвался.
- Нет! Мы поступим проще. Первый этаж отдадим харку.
- Лошади взбесятся от страха!
- Завесь денники влажными овечьими шкурами.
Советник начал давать новые указания, а мальчишки вслед за Таиром поднялись на второй этаж. После проверки оружия все собрались в обеденном зале. Столы были накрыты копченым мясом, жареными перепелами, зеленью и свежими овощами, лежащими в мисках между серебрянных сосудов с легким вином. Доган не столько ел, сколько рассматривал свой длинный обоюдоостый кинжал с копьевидным клинком, черенок которого был обмотан витой серебряной нитью, приобретенный им на шлюпе «Корона». На крестовине, навершие оружия и на обоймице деревянных ножен были вытравлены изображения змеи. Мальчик думал о той жизни, которую прожил этот кинжал. Его мучали вопросы: вонзалось ли острие оружия в человеческое тело,  узнало ли лезвие вкус крови?
   За столом говорили и о боях, и о турнирах, но все замолчали, когда Пабол стал рассказывать о своем знакомстве с принцем Квином. Периодически почесывая бочкообразную грудь и необъятный живот, толстяк говорил, успевая прихлебывать вино из большой чаши. Одутловатое лицо рассказчика украшал расплющенный нос, вывернутые кверху ноздри заросли черным волосом, маленькие черные  глаза весело смотрели на слушателей, толстые красные губы кривились в самые драматические моменты рассказа.
Доган впервые услышал, что Квин, будучи графом Торланским в империи Тирита, прибыл во дворец могущественного принца Булина. Его сразу же аккуратно подвели к дуэли с лучшим фехтовальщиком империи графом Саваром. К изумлению Булина и его придворных Квин убил записного дуэлянта. Тут и состоялось знакомство Пабола с будущим принцем, и он принял предложение войти в его отряд. Фаворитка принца Булина Тирена была черной ведьмой, она управляла хозяином замка как марионеткой. Тирена решила уничтожить Квина и его друзей. В садовом павильоне началась битва магов. Тирена почти победила, но бутылка, брошенная Паболом, повернула магическое оружие, и ведьма погибла. Опасаясь мести Булина, Пабол повел своих спутников к могущественному магу Грихолу, а тот отправил их в вольный город Ларб на поиски резидента империи Ортанора. По пути, спасаясь от засады, путники заехали в монастырь и оставили там своих лошадей. В карете настоятеля они двинулись дальше, а когда их остановили солдаты, проповедь одетого в рясу Пабола сломала ловушку. Маленький отряд успешно добрался до города Ларба, но там резидент Ортанора по кличке Палач заманил Квина в его родной город Палетту и лично попытался его убить. Юный воин победил врага, но попал в лапы принца Булина, который был верховным судьей Тирита. Лишенный графского достоинства по приговору суда, Квин был возведен на костер, но появившиеся в небе драконы империи Халлы спасли наследника престола. Три императора –  Орбин из Тирита, Гадран из Ортанора и Бао из Муринги – признали Квина принцем и наследником трона Халлы. А принц Квин сделал Пабола графом Торланским и за верность добавил к его гербу золотого пса на лазоревом поле.
  Потрясенные рассказом Пабола мальчишки долго не могли успокоиться. Хотя Таир предложил всем пойти отдыхать, они стояли на лестнице и наблюдали, как привезли на длинной телеге высокий ящик размером с небольшой сарай. После того как его разгрузили в дальнем конце конюшни, слуги завесили денники мокрыми овечьими шкурами и опасливо поднялись на второй этаж. Загородив лестницу прочным щитом, они с помощью перекинутого через блок каната подняли дверь принесенного ящика. С легким ворчанием оттуда вышел огненно-красный зверь, не уступающий размерами небольшой лошади. Его огромная ушастая огненно-красная морда повернулась к лестнице, а круглые желтые глаза внимательно смотрели на невысокого стройного человека, перепрыгнувшего через щит и спускавшегося по ступенькам вниз. Сначала зверь прижал уши и оскалил пасть, выставив напоказ огромные клыки, но через несколько мгновений харк расслабился, и из глубины его мощного тела зверя послышалось тарахтение. Зверь узнал человека и пошел ему навстречу.
- Дусик! – принц обнимал и гладил своего харка, пытаясь устоять на ногах, когда разнежившийся зверь подталкивал его своей круглой головой.
- Пойдем со мной! Мы приготовили тебе мягкое ложе, кормушку и поилку.
Когда принц вместе со своим харком изчезли в темноте дальнего денника, Метин тихонько сказал: - Я тоже хочу подружиться со зверем!
- Забери у Ришетты Пушка! – ехидно посоветовал Адем.
     С наступлением темноты все придворные и слуги разбрелись по своим комнатам. Мальчики, изнемогая от жары,  лежали на своих тюфяках и вдыхали аромат недосушенного сена.
- Почему Таир не выставил стражу? – тихим голосом спросил Метин.
- Наверное, поле и гостевые дома под охраной магов. А нашу конюшню охраняет харк, - рассудительно ответил Адем.
Они долго обсуждали возможности врагов принца Квина, но Доган, утомленный хлопотами и переживаниями, не принимал участия в разговоре.
Его голова прикоснулась к жесткой материи тюфяка, и глаза мальчика стали медленно закрываться.
    Алые цветы размером с блюдце и высокие пахучие травы колыхались возле Догана. Он лежал на теплой земле и смотрел на кучевые облака, которые стайкой кудрявых барашков паслись на голубом поле неба. Над алыми цветами жужжали золотые пчелы. На горизонте зелеными волнами разных оттенков колыхался массив разнопородного леса.  Словно выброшенная из зеленой воды щепка, над полем алых цветов, тяжело взмахивая длинными крыльями, показалась черная птица с кривым острым клювом. Она летела прямо к лежащему мальчику, и ее горящие красными углями глаза не мигая смотрели на него.
С колотящимся от волнения сердцем Доган проснулся. Откуда-то с первого этажа слышалось придушенное ворчание харка. Мальчик смахнул ладонью пот со лба и, сунув руку под подушку, вынул свой кинжал. Он тихо, стараясь не разбудить друзей, пробрался к лестнице и выглянул через перила.  Могучий харк бессильно лежал на полу, опутанный мерцающей красными огоньками лентой. Несколько фигур людей, связанных  таким же способом,  лежали вдоль центрального прохода. Стараясь не шуметь, юный барон, тихо ступая босыми ногами, спустился на первый этаж. Кроме ворчания спеленутого лентой харка он не слышал никаких звуков. Подойдя к связанному животному,  Доган прикоснулся пальцами к мерцающей красными угольками ленте. Она была теплой и жесткой. Найдя место, где лента была не очень сильно прижата к телу животного, мальчик начал пилить ее лезвием кинжала. Сильный хлопок заставил его оглянуться, но было поздно:  жесткая лента, словно наброшенная невидимой рукой, опутала его тело и сбила на пыльный деревянный пол.
  Несколько мгновений Доган пытался освободиться, но, поняв безнадежность этих попыток, расслабился. От стены отделилась фигура, закутанная в черный плащ.
- Думал обмануть старика?
Из под капюшона на миг показался крупный нос, уточкой нависающий над выпуклыми губами. Это был маг, вручивший ему зелье для принца Квина.
- Почему обмануть?
- Ты притворялся! На тебя не действовала магия.
- И поэтому я связан?
- Человек, неподвластный магии, не имеет права жить в нашей империи! Это разрушит веками установленный порядок. Мне приказали убить принца Квина, но я пришел и за тобой.
Рука старика нырнула в складки одежды и вернулась обратно с коротким узким ножом. Увидев блеск металла, Доган почувствовал холодные мурашки на спине.
- Это все травка урса куна! – неожиданно для себя тихо сказал он.
Рука с ножом замерла. Крупный нос мага зашевелился так, как будто он принюхивался к чему то.
- Не знаю такой травы, - с сомнением произнес он.
- Прежде чем попасть к принцу Квину я служил у черного мага Реборта. Он посылал меня за травами для различных зелий.
- Интересно, - пробормотал старик, - рассказывай дальше.
- Однажды я искал драконью лапку и зашел в незнакомый лес. Заросли орешника сменились сосновым бором, по старой засохшей хвое я вышел к поляне, покрытой разнотравьем и кустами дикой малины. Огромный черный медведь с треском ломился через малинник. Из-за толстого ствола старой сосны я наблюдал за зверем. Он вышел на открытое пространство и остановился у старого пня, возле которого бурым конусом высился муравейник. Медведь протянул лапу, но тут с небя раздался истошный крик.
Зверь встал на дыбы и растопырил передние лапы. С неба к нему спускался чешуйчатый зеленый дракон. Он изверг струю пламени, охватившую зверя.
    Мальчик посмотрел на мага. Откинув капюшон, старик напряженно ловил каждое слово. Его маленькие мутно-голубые глазки, неотрывно смотрели на Догана. Чувствуя, что тема выбрана правильно, юный барон ощутил прилив вдохновения.
 - Медведь упал замертво, а дракон улетел. Сильно пахло паленой шерстью и прелой листвой. Я вышел на поляну и подошел к обгоревшей туше. К моему удивлению, десятки крупных рыжих муравьев тащили к муравейнику увядшие маленькие травинки, увенчанные тремя узкими листочками. Я отобрал у муравьев несколько штук, и отправился искать драконью лапку. Машинально я сунул одну травинку в рот и сжал ее зубами. Свежая кислинка вкуса понравилась мне, и, постепенно, я сжевал всю травку. Так и не найдя драконью лапку, я вернулся к магу. Реборт пристально смотрел на меня, не отрывая глаз.
По его лбу ползли капли пота. Он вытер их рукавом мантии, и сказал, что теряет свою силу, так  как не может прочитать мои мысли. Я рассказал ему о том, что я видел, о том, как съел незнакомую травку. Реборт был счастлив. Он сказал…
- Урса куна! – вскрикнул старый маг.
- Кровь медведя, пламя дракона, муравьиная кислота! Радуйся, мальчик, старый Буйгар тебя не убьет! Расскажи-ка, почему ты оставил своего хозяина? – взгляд мутно-голубых глаз снова стал подозрительным.
- Сейчас расскажу! А эта красная лента сама связывает людей или направляется вашим приказом?
Буйгар самодовольно улыбнулся.
- Это мое лучшее произведение! Она хранится в золотой коробочке, которая при открытой крышке может выбрасывать сверхпрочную гибкую ленту порциями, достаточными, чтобы связать любое живое существо.
- А почему лента не связывает вас?
- Она не нападает на тех, кто имеет кусочек ленты на своем теле.
- Лента узнает любое живое существо?
- Крупнее кошки и любого цвета кроме черного.
- Значит, если воин в черном костюме…
- Даже не думай! Блеснет светлая щека, синий лоскут или даже золотое кольцо – и он связан! Но хватит болтать! Рассказывай, как ты ушел от мага.
- Я не уходил!
- Как это может быть, если ты здесь?
- Реборт был так рад моей находке, что на следующий день заставил меня повести его на место гибели черного медведя. Я привел его на заветную поляну. За ночь лесное зверье расправилось с тушей, и на обугленной траве остались только кости и кусочки шкуры. Мы долго искали урсу куну вокруг муравейника, но ничего не нашли. Маг был в отчаянии.
- Еще бы, - заметил напряженно слушающий рассказ Буйгар.
- В гневе он поднял руки вверх, произнес заклинание, и оранжево-красная молния ударила в старый пень. С треском разлетелось трухлявое дерево, и перед нами остался маленький кустик фиолетового цвета. Вдруг, Реборт остолбенел, уставившись на эту жалкую метелочку. Потом упал перед ней на колени, повторяя  два странных слова. Он бережно сорвал кустик и всю дорогу домой прижимал его к груди. Всю ночь маг готовил элексир, а на следующий день он ушел из дома. Мне пришлось искать себе новое место.
 - Что?! Что за слова произнес Реборт?! – хрипло спросил взволнованный старик.
- Да бред какой-то: этерна ювентитис.
- Как он выглядел, когда уходил?
- Надел личину молодого человека. Я еле узнал его.
Маленькие глазки мага выпучились, он взволнованно облизывал тонкие губы.
- Этерна ювентитис! Вечная молодость! Ты отведешь меня на эту поляну! 
Черная фигура, плавно перемещаясь вдоль стены, приблизилась к старику. Со свистом разрезая воздух, мелькнула цепь моргенштерна, и шипастый шар обрушился на голову мага. Доган машинально закрыл глаза, чтобы не видеть жуткую рану.
- Что мне делать? – голос Адема тихо прозвучал над ухом мальчика.
Юный барон открыл глаза. Черная кожа обнаженного виконта Тора сливалась с полумраком коридора.
- Ты молодец, Адем! У нас был только один шанс, и ты его использовал!
- Я слышал про то, что магическая лента не видит черный цвет. Поэтому разделся и схватил моргенштерн из черненой стали. А пока ты отвлекал внимание мага, я тихонько подобрался к нему.
- Сейчас обыщи тело мага. Нужно найти золотую коробочку с открытой крышкой и кусочек светящейся  ленты в его карманах или сумочках. Будешь касаться связанных людей и харка, а когда вся лента исчезнет в коробке, сможешь закрыть ее и одеться.
   Когда Адем освободил Таира, тот сел, прислонившись к стене.
- Сегодня вы, ребята, подарили жизнь и мне, и принцу Квину. Как здорово, что ты, Доган, был учеником мага Реборта.
- Не было никакого мага Реборта! Не было никаких трав. Я просто пытался отвлечь Буйгара.
Таир с изумлением уставился на мальчика.
- За мгновение до смерти ты спокойно сочиняешь историю, способную сбить с толку сильного мага! Твоя отвага, парень, не имеет аналогов!
- Мне было очень страшно, - признался Доган.
- Не бойся, друг! Смерть любит нас и ждет. Она заберет нашу боль и подарит покой, - Таир смотрел на мальчика, и его суровое лицо смягчала легкая улыбка.
       
     Просторное поле, где должен был состояться турнир, окружал деревянный забор из длинных поперечных брусов. В середине длинной стороны со стороны города были выстроены высокие трибуны для знати, остальной периметр ограды облепили толпы горожан и крестьян из близлежащих деревень. В середине поля был выстроен из толстых досок длинный барьер высотой по плечо рыцаря. Под хриплые звуки труб на поле выехали нарядные знаменосцы и герольды. Зрители затихли, и слышались только бряцания доспехов и стук копыт.
    - Дамы и господа! – громко объявил герольд.
- Сегодня маршалом турнира будет прославленный рыцарь, участник семи битв Великой игры четырех империй герцог Варгон.
Под приветственные крики зрителей на центральной трибуне встал высокий седой воин в пурпурном плаще. Его голову венчала герцогская корона, по обручу которой располагались ярко блестевшие крупные рубины. Глубокий шрам рассекал лоб старика, нырял под черную повязку, закрывающую правый глаз, и снова появлялся на щеке, чтобы скрыться  под короткой бородкой.
Старый воин поднял правую руку, пальцы которой скрывала черная перчатка.
- Начинайте!
Хрипло запели трубы, и под восторженные крики зрителей герольд объявил:
- Барон Лиус из дома принца Термона против маркиза Олона из дома принца Камсина! Бой на турнирных копьях.
С двух узких сторон на поле выехали группы всадников. Над одной развевались знамена зеленого цвета, с которых скалил пасть вставший на дыбы свирепый медведь, а их над их противниками ветерок играл желтыми стягами с изображением круглой каменной башни. Рыцари в сверкающих в лучах Халлы доспехах взяли из рук оруженосцев длинные красные копья и шагом подъехали к разделяющему поле барьеру. С трибуны, где сидел маршал турнира, прозвучал удар гонга, и всадники понеслись навстречу друг другу.
- А зачем эта деревянная стенка? – мальчишка лет семи, сидящий на ограде поля, повернул голову к своему отцу.
- Если бы между ними не было барьера, то жеребцы могли бы столкнуться и покалечить и себя, и всадников, - с улыбкой ответил крестьянин в домотканой одежде.
Мчащиеся во весь опор кони сблизились, и копья, ударившие в стальные щиты, с треском сломались. Громкие крики зрителей приветствовали мастерство рыцарей. Пока бойцы медленно возвращались к своим командам, слуги быстро убрали обломки красного цвета. Новые копья были синими. После удара гонга могучие кони снова понеслись навстречу друг другу. На этот раз после страшного по силе удара воин в сюрко желтого цвета тяжело рухнул с коня.
  Зрители заорали так, что с окрестных деревьев взлетели птицы.
- Победил барон Лиус, дом принца Термона! – торжественно объявил маршал.
От группы под желтыми знаменами выехала легкая повозка, запряженная невысокой гнедой лошадью. Несколько слуг погрузили на нее упавшего рыцаря и повезли его к своему выходу с поля. Их противники в это время поймали тяжелого жеребца, лишившегося своего наездника и с радостными криками повели его под знамена с изображением оскаленного медведя.
Снова запели трубы. 
Громко звучал голос герольда:
- Граф Рондер из дома принца Термона против виконта Ярдара из дома принца Камсина! Бой на турнирных копьях.
Из-под зеленых знамен выехал всадник в кольчужных доспехах, покрытых белым сюрко. Его противником стал массивный воин в черненой броне, над шлемом которого были закреплены длинные розовые ленты.
- Это что за украшение? – спросил сидящий на ограде мальчишка.
- Ленты его любимой женщины, - объяснил отец.
Черный и белый всадники стремительно помчались на встречу друг другу, и со страшной силой тяжелые красные копья ударили в щиты. С треском разлетелись обломки дерева, а рыцари промчались мимо друг друга. Они заменили копья и после удара гонга снова разогнали тяжелых жеребцов.
На этот раз после удара разлетелись обломки синих копий, а всадники, пошатнувшись, снова удержались в седлах. На третий раз в их руках оказались копья черного цвета. И снова помчались рыцари, зажав в руках тяжелое оружие. Белый всадник вновь ударил в щит, а его противник поднял наконечник повыше и нанес удар в забрало шлема. Черное копье  смяло металл, и белый рыцарь с лязгом упал с коня. Восторгу зрителей не было границ, и от их криков снова взлетели с окружающих поле деревьев птицы.         
- Победил виконт Ярдар из дома принца Камсина! – громко объявил маршал турнира.
Пока слуги забирали в повозку упавшего графа, а их противники вылавливали коня проигравшего, черный всадник подъехал к трибуне. Взоры зрителей обратились на молодую женщину в зеленом платье и высоком головном  уборе из переплетенных жгутов материи желтого и черного цветов. Рыцарь взял в руку свисающую со шлема розовую ленту и прижал к сердцу. Дама в зеленом встала и послала победителю воздушный поцелуй. Зрители на трибуне приветствовали их громкими аплодисментами.
     Доган стоял в деннике Эхтрины и протягивал кобыле кусок хлеба. Мягкие губы бережно сняли угощение с ладони, и довольное животное  сделало шаг вперед. Мальчик начал почесывать любимицу за ушком, поглаживать по холке, похлопывать по шее. Лошадь вытянула верхнюю губу и навалилась плечом на хозяина.
- Через две минуты выезжаем! – громкий голос Таира вывел Догана из мечтательного состояния. Он быстро накинул на спину Эхтрины войлочный потник, водрузил на него кожаное седло и сильно затянул подпругу. Обуздав кобылу, Доган вывел Эхтрину из денника, запрыгнул в седло и, тронув шенкелями ее бока, выехал из раскрытых ворот. Вся команда была в сборе, но только Таир и Адем, которым предстояли поединки, были в доспехах. Доган и Метин получили знамена алого цвета, на которых, раскинув крылья, красовался изумрудный дракон. Кавалькада шагом приближалась к ристалищу, на котором, судя по восторженным крикам зрителей, уже начались поединки. Расположившись, по указаниям герольдов, недалеко от въезда в огороженное поле, всадники спешились. Слуги, приехавшие на нескольких телегах, быстро натянули тенты для рыцарей, установили столы и стулья, привязали лошадей к деревянным брусьям, закрепленным на врытых в землю столбах. Пабол расположился за столом, открыл корзину со снедью, и меланхолично начал уничтожать жареную курицу, запивая еду вином из маленького бочонка. Таир, в блестящей стальными пластинами кожаной бригантине, подошел к телеге, где лежали разноцветные копья, рассматривал наконечники. Некоторые были изготовлены в виде стального кулака, другие были тупыми с небольшими зубцами, но воина интересовали третьи – блестевшие смертоносными остриями. Таир проверял длинные – почти в три человеческих роста – древки, примерялся  к хвату возле защитной гарды, пытался почувствовать баланс оружия. В это время мальчишки с любопытством смотрели, как с турнирного поля вывозят на легких повозках поверженных рыцарей, как торжествующие слуги ведут в поводу трофейных боевых жеребцов, как на поле турнира въезжает новая команда с голубыми флагами, на которых вместе с полотнищем трепетали на ветру ветви могучего дуба.
- Это бойцы принца Бертина, - мимоходом заметил Квин.
       Когда рыцари Бертина, радостно смеясь, выезжали с ристалища, ведя в поводу двух трофейных жеребцов, герольд пригласил принца Квина в турнирное поле. Кавалькада въехала в широкий проем ограды под приветственные крики многочисленных зрителей. 
Всадники остановились на краю поля. Усилившийся ветер развевал алые флаги, на которых словно размахивали крыльями изумрудные драконы. На противоположной стороне поля стояли рыцари под серебристыми флагами, на которых были изображены золотые пчелы. Над ристалищем нависла тишина, которую прервал громкий голос герольда:
- граф Бусс из дома принца Аверана против виконта Тора из дома принца Квина! Пеший бой до смерти одного из бойцов или его капитуляции. Правила боя запрещают рыцарю менять оружие, запрещают любому человеку ступать на турнирное поле до окончания боя, запрещают останавливать бой при любых условиях.
- Удачи тебе, Адем! – принц Квин хлопнул по плечу юного воина.
В полной тишине виконт Тор двинулся к центру ристалища. Его тело было защищено гибкой кольчугой, голову прикрывал шлем-барбют. В  левой руке  Адема был небольшой золотистый эллиптический щит, в правой – острый меч с узким клинком. Навстречу ему двигался рыцарь в блистающих золотой насечкой доспехах, вооруженный круглым щитом с острым умбоном и боевым топором с большим серповидным лезвием. Они сошлись перед трибуной, где сидел маршал турнира. Бусс первым нанес удар, но Адем отразил его щитом и рубанул мечом сплеча. Круглый щит графа выдержал удар. Бойцы отступили на шаг и начали осторожно двигаться по невидимым дугам, присматриваясь к движениям противника.  Рыцари были одного роста, но Бусс был намного шире в плечах. Решив использовать свою мощь, он шагнул вперед и нанес удар топором прямо в центр золотистого щита Адема, и, когда юный виконт напрягся, отражая атаку, быстро повернул плечи и ударил его ребром своего щита. Адем упал на бок, но когда Бусс ринулся добивать его, молниеносным кувырком  поднялся на ноги и охладил пыл графа ударом меча, оставившего зарубку на грудной пластине золоченого панцыря.  Покружив немного вокруг юного соперника и оценив степень его травмы, Бусс тяжелыми ударами топора и щита погнал виконта к деревянному барьеру. Адем с трудом парировал атаки, и ему приходилось отступать.  У самого барьера граф нанес удар такой силы, что изрубленный щит мальчика развалился пополам, а отмахнувшись в обратную сторону, Бусс сбил шлем своего противника. Над полем нависла тишина. Адем в изнеможении стоял у барьера, прислонившись к нему спиной и, тяжело дыша, сжимал меч в опущенной руке. Граф помедлил несколько мгновений, а затем отбросил в сторону свой щит. Он снял шлем и отсалютовал им трибуне, где сидела знать. Оттуда раздались приветственные крики. На бледном худощавом лице Бусса в хищной ухмылке изогнулись тонкие губы.  Поставив шлем на барьер, он сделал шаг к Адему, взял топор двумя руками и нанес сильнейший удар сверху. Словно черная ящерица, мальчик стремительно увернулся от удара. Лезвие топора вонзилось в доску барьера. Понимая, что может пропустить удар, Бусс, с искаженным от страха лицом, резко вырвал топор из дерева. Голубая сталь меча Адема уже приближалась к нему, и граф неловко подставил под удар проушину своего оружия. Лязг удара заглушили крики зрителей: меч срубил лезвие топора и сам сломался у самой рукояти. Обезоруженные противники, тяжело дыша, смотрели друг на друга.
- Граф! Сюда!   
На поле выбежал слуга в  коротком серебристом камзоле, сжимая в руках черный моргенштерн. На короткой цепи покачивалось покрытое шипами стальное ядро.
Маршал турнира поднял руку в черной перчатке.
- Лучники!
И, словно подстегнутые этой громкой командой, звонко пропели тетивы больших луков. Три длинные стрелы пронзили нарушителя, и он бездыханно рухнул на траву. Шипастый шар моргенштерна откатился в сторону и натянул стальную цепочку так, что она вытянулась струной.
Бусс колебался лишь мгновение, а затем бросился к оружию.
- Это не по правилам! – крикнул Метин.
Таир горько усмехнулся.
- Бусс, конечно, подлец, но все что лежит на поле можно использовать как оружие.
Одним прыжком Метин запрыгнул на барьер и, балансируя древком алого флага, помчался по узким ребрам досок к стоящему в середине поля Адему.
- Почему не стреляют лучники? – зарычал сидящий на трибуне принц Аверан.
- Парень пока не ступил на поле, - спокойно ответил герцог Варгон.
- Жульничаешь! – покраснев как рак, завопил Аверан.
Высокий воин в пурпурном плаще встал и повернулся к принцу.  Глубокий шрам, рассекающий лоб и щеку маршала турнира, покраснел. Зрители замерли.
- Если не возьмешь свои слова обратно, то брошу тебе перчатку на смертельный бой!
Лицо Аверана сначала побледнело, затем его цвет стал сероватым. Принц заворчал как побитый пес, затем с трудом произнес:
- Был неправ.
Все внимание зрителей снова обратилось к бойцам на поле. Бусс подобрал грозный моргенштерн и быстро возвращался к своему противнику, но еще быстрее к Адему по барьеру подбежал Метин.
- Лови!
Он бросил флаг юному виконту, и тот поймал его за середину древка. Слегка покачнувшись, Метин развернулся и побежал по барьеру обратно.
И принц Квин, и Таир тихо шептали:
- Держись, парень!
И юный барон Гарот держался – он молниеносно пробежал по барьеру до самого конца, и, запыхавшийся от такого напряжения, спрыгнул на протянувшиеся к нему руки друзей.
     Внимание зрителей снова переключилось на бойцов. Подбежавший к Адему граф Бусс первым нанес удар. Стальной шар с острыми шипами сорвал алое полотнише с флагштока пытавшегося защититься виконта, и оно плавно опускалось на траву. Казалось, что изумрудный дракон взмахивает крыльями, пытаясь взлететь, но тонет в кровавых волнах. Теперь в руках Адема оказался двухметровый шест, и он слегка покачал его, пытаясь почувствовать балансировку. С удивлением Бусс увидел, как на черном лице противника появляется широкая белозубая улыбка. Он снова взмахнул моргенштерном, но сильный удар по стальной перчатке едва не выбил оружие у него из рук. Тонкие губы графа искривились от боли, лицо побледнело. Теперь атаковал юный виконт. Не очень сильные, но болезненные удары сыпались на руки и голову Бусса. Адем гнал его к центральнной трибуне. Когда закованный  в блистающие золотой насечкой доспехи рыцарь был прижат спиной к деревянной стене, все лицо у него было покрыто кровоподтеками. Очередной удар юный виконт нанес торцом шеста в переносицу, и, хлюпая разбитым носом, граф Бусс уронил оружие, упал на колени и поднял руки вверх.
Под восторженные крики зрителей маршал турнира немедленно объявил:   
- Победил виконт Тор, дом принца Квина!
Едва махнув рукой аплодирующей Ришетте, Адем нетвердыми шагами вернулся к своим спутникам, где бы немедленно освобожден от доспехов и усажен в плетеное кресло. Над его синяками и ссадинами начал хлопотать доктор, а друзья, стоя рядом, наперебой восхищались его победой.
На телеге с открытыми бортами слуги привезли доспехи графа Бусса с золотой насечкой.
- Они мне велики! – расстроился Адем.
- Мой опыт подсказывает мне, что через два-три года они будут тебе малы, - проворчал Таир.
Над ристалищем нависла тишина, которую прервал громкий голос герольда:
- граф Туло из дома принца Аверана против рыцаря, хранящего свое имя в тайне, из дома принца Квина!
От группы с серебристыми флагами отделился всадник  в тяжелых доспехах, покрытых шелковым сюрко, украшенным орнаментом. На его щите гордо красовался золотой лев. Ему навстречу на караковом мерине в простой бригантине и в шлеме бацинете двигался Таир. Неожиданно граф поменял направление и направил своего коня к центральной трибуне. Он снял шлем, открыв румяное лицо, украшенное черными усами.
- Милорд герцог! – обратился он к маршалу турнира.
- Можете ли вы подтвердить знатность рыцаря, которого принц Квин выбрал мне в противники. Зная как мало у него сторонников и видя несуразные доспехи и коня противника, а также щит без герба, я опасаюсь, что передо мной простолюдин.
Зрители взволнованно зашумели. Герцог Варгон нахмурил брови.
-Можете ли вы назвать свое имя? – обратился он к Таиру, лицо которого скрывал шлем с опущенным забралом.
Тот медленно подъехал к трибуне и тихо прошептал что-то склонившемуся к нему герцогу. Внимательно следящие за маршалом турнира зрители заметили, как радостно улыбнулся старый воин и обнял своего собеседника.
- Не знаю с чего начать, - иронично улыбнулся герцог.
- Есть две новости для вас, граф. Одна – хорошая, вторая – плохая.
- Начните с хорошей, - попросил слегка встревоженный Туло.
- Родословная вашего противника на пару тысяч лет длиннее вашей. Он достоин биться с любым принцем империи.
Молодые дамы и девушки с особым любопытством начали рассматривать незнакомца, пытаясь угадать, кто он.
- А в чем плохая новость? – лицо графа побледнело.
- Перед вами великий воин, рядом с которым я провел много битв Велиой игры.
Всадники разъехались и расположились у разных концов барьера.
Герцог Варгон поднял правую руку:
- Начинайте!
Могучий жеребец графа, покрытый тяжелой броней, стремительно помчался вдоль барьера. Таир тоже пустил вскачь своего каракового мерина. Красные копья угрожающе опустились и их острия искали себе цель. Раздался звон металла и его сразу перекрыл рев толпы. Копье графа ударилось о щит противника и соскользнуло, не причинив ему вреда. Но острие копья Таира нашло самую середину щели забрала шлема графа. Хотя древко копья сломалось, пораженный насмерть граф Туло упал на траву, и из его смятого шлема торчал красный обломок.         
Маршал турнира немедленно объявил:   
- Победил рыцарь из дома принца Квина!
 
  Вечер первого дня закончился застольем, в котором приняли участие несколько придворных императора. Мальчики остались с Адемом, который лежал на пушистой медвежьй шкуре, присланной принцем Делором. Они подвинули к кровати стол, расстелили на нем полотно и разложили миски с копчеными мясом и рыбой, жареными перепелками, свежими овощами и фруктами, ломтями теплого хлеба, слезящимся овечьим сыром, густой белой сметаной. Между мисками стояли маленькие глечики с медом, высокие кувшины с молоком и морсами, бутыль с красным виноградным соком.
 Метин разрезал кинжалом пополам огромный помидор и вонзил зубы в тугую мякоть.
- М-м-м! Это просто чудо какое-то, - проговорил он с набитым ртом.
- Нет, чудо – это клюквенный морс! – возразил Доган, наливая себе в серебряный кубок прозрачный напиток темно-красного цвета. 
- Вы оба неправы, - слабо улыбнулся Адем.
- Разве можно сравнить еду и красоту Ришетты? Разве может вино привести человека в такой восторг как общение с любимой девушкой?
- Мой отец, - ехидно заметил Метин, - много раз говорил, что большинство людей самый большой восторг в жизни получают от вина.
- Не знаю про других, но когда я думаю о ней, у меня поет сердце, а с языка срываются слова, нашептанные мне ангелом.
- А мы можем услышать эти ангельские речи? – с любопытством спросил Доган.
- Не будете смеяться надо мной? – большие черные глаза Адема доверчиво смотрели на друзей.
Их дружный протест успокоил мальчика, он закрыл глаза и негромко заговорил.
- Средь дубрав и полей
   Пронесет меня конь,
   Я скачу много дней,
   В моем сердце – огонь!

    Как увидел твой стан,
    Блеск твоих милых глаз,
    Ты поймала в капкан
     Мою душу в тот раз.

    Я бы мог обойти
    Сто столиц и сто стран,
    Но уж месяц в пути
    Без меня караван.

    Я мог ветер ловить
    В озорных парусах,
    Океан переплыть,
    Побывать в ста портах.

    Где-то там эти страны
    В лазурной дали, 
    И ведут капитаны
    Без меня корабли.

  Скрипнувшая дверь прервала речь юного виконта. В комнату вошел советник принца  Шахар. Его маленькие ручки были прижаты к груди, короткие ножки в туфлях с длинными острыми носами подрагивали в коленях.  Выпуклые пухлые  губы  кривились в страдальческой гримасе.
- Что случилось? – Адем быстро вышел из своих грез.
- Мне кажется, что у нас опять неприятности. Перед боями второго дня турнира принцу и Паболу нужен отдых, а к нам с визитом явилась статс-дама императора Теута вместе с молодыми фрейлинами. Они хотят развлекаться, и выгнать их нельзя.
- Почему? – недоуменно округлил свои черные глаза виконт Тор.
- Не должны рыцари обижать благородных дам. Это ударит по репутации принца Квина.
- А что нужно делать? – быстро спросил Метин.
- Таир послал меня к вам. Он сказал, что мальчишки могут придумать что-нибудь.
Доган почесал затылок.
- Шахар, а что любят женщины?
- Они любят, когда ими восхищаются, любят наряжаться, носить драгоценности… Ты что, предлагаешь их выманить отсюда?!
- Как-то так…
- Ничего не выйдет! Теута – любовница принца Аверана. Она наверняка хочет ослабить наших бойцов. Ей за это столько подарков сделают!
- Понял. А чего не любят женщины?
- Когда на них не обращают внимания. Не любят грязь, вонь, тараканов, мышей…
- Вот! – Доган поднял указательный палец.
- В крайнем деннике я видел рыболовный сачок.
- И чего с ним делать? – вытаращил глаза Метин.
- Берем мешок и идем ловить крыс!
Шахар с мальчишками зашли в темное помещение склада. Когда маленький советник зажег фонарь, Доган почувствовал, как по спине пробегает струйка холодного пота. На длинном столе, где были разложены припасы, пировали десятки крыс. Они вонзали острые зубы в копченое мясо, хрустели сухарями, сжимали в когтистых лапках кусочки сыра, и их голые хвосты, лежащие среди продуктов, напоминали выползших после сильного дождя земляных червей. На вошедших людей эти твари не обращали никакого внимания. Доган взял сачок за длинную деревянную рукоять. Изготовленный для лова рыбы, этот инструмент состоял из ручки, металлического кольца, в которое мог пролезть любой из охотников на крыс, и прочной веревочной сетки, надетой на кольцо и имевшей вид колпака. Ячейки сетки были достаточно крупными, но крысы размером почти равные кошке не должны были ускользнуть. Махнув сачком, барон Шатар накрыл центр стола, и в западне оказалась разом семь грызунов. Остальные спрыгнули со стола, но не убежали, а просто уселись вдоль стены, наблюдая бусинками своих глаз за охотниками. Аккуратно поднимая край сачка, Метин ловко выхватывал за шею ближайшую крысу и засовывал ее в плотный мешок из ряднины.  Когда все крысы оказались в мешке, он вытер со лба набежавший пот.
- Этого достаточно? – севшим голосом спросил Шахар.
- А-а-а! – неожиданно завопил советник, в ногу которого впилась здоровенная крыса.
Резко взмахнув своим орудием, Доган  рукоятью сачка оглушил злобное животное.
- Теперь – в самый раз. Ведите нас к принцу, советник.

   Прихрамывающий Шахар  возглавил процессию. Он поднялся  на второй этаж и открыл двери в большой зал. За длинным столом вместе с принцем Квином, Паболом и Таиром сидели несколько вычурно одетых дам. Во центре расположилась дама средних лет с холеным лицом, маленьким носиком и большими карими глазами. Ее черные волосы были уложены двумя валиками и увенчаны блистающей крупными сапфирами диадемой. Разрезное платье из расшитого атласа было украшено бриллиантовым бантом. Ее четыре юные спутницы были явно навеселе. Холодный взгляд дамы упал на Шахара.
- Что случилось, советник?
- Крысы… - пробормотал обескураженный придворный.
Одна из девиц взвизгнула.
- Зачем вы пришли сюда? Лучше организуйте доставку нескольких котов! – недовольно сморщила носик Теута.
- Разрешите мне сказать, милорд – обратился к принцу Доган.
- Говорите, барон!
- Нашествие крыс, милорд. Похоже на магию. Мужчин они практически не трогают. Набрасываются только на девушек и женщин. Стараются укусить за лицо.
- Вернемся в замок, госпожа! – взвизнула молодая девушка в лиловом платье.
- Мы остаемся здесь! – непререкаемо объявила статс-дама.
Доган поднял руку. Из его пальцев на длинном голом хвосте свисала огромная крыса. Она начинала приходить в себя и шевелить усиками. Теперь взвизгнули все девушки. Теуна хлопнула ладонью по столу.
- Ерунда! Мы под защитой принца!
Крыса начала перебирать лапками и раскачиваться на хвосте, стараясь цапнуть острыми зубами своего мучителя. Раскручивая ее, чтобы не дать себя укусить, Доган выпустил хвост грызуна, и пришедшая в себя тварь упала прямо на стол, вскочила на лапы и помчалась между серебряных кубков, опрокидывая некоторые из них на белоснежную скатерть. Красные потеки вина очень походили на пролитую кровь, и визг девушек слился в один аккорд.
Вскочившая на ноги Теуна злобно оскалилась.
- Давай! – шепнул другу Доган, и на стол шлепнулся серый мешок. Когда оттуда одна за другой полезли крупные крысы, не выдержали даже железные нервы статс-дамы.
- К черту! За мной, дамы! – пронзительно выкрикнула Теуна, и стайка женщин в разноцветных платьях молниеносно промелькнула в проеме двери.
Квин улыбался, Пабол и Таир давились от хохота.
- Ты, Доган, просто спас нас от несносного общества, - наконец сказал принц.
- Я воспользовался подсказкой советника, - скромно заметил юный барон.
Маленький ростом Шахар поднял свой волевой подбородок с ямочкой и погладил ладонью небольшую изящную бородку:
- Как приятно иметь умных, находчивых и скромных друзей! Спасибо вам, ребята!

Второй день турнира начинался с небывалого шума. Зрители прибывали со всех сторон, словно ручейки стекались к турнирному полю и окружали ограду сплошной стеной. Мужчины и женщины разного достатка в самых разнообразных одеждах стремились не пропустить редкое зрелище  – смертельный бой принцев, претендующих на корону. Они с жадностью слушали рассказы тех, кто видел бои первого дня. Плотное кольцо любопытных окружило конопатого мальчишку, который сопровождал свой рассказ выразительными жестами.
- И тогда граф Туль рубанул топором, и щит виконта Брома разлетелся на мелкие кусочки. Туль отбросил свой щит и схватил топор двумя руками. А Бром уже был измотан, его меч свисал из разрубленной руки. И граф ударил изо всех сил и разрубил шлем виконта. Лицо раненого было черным от запекшейся крови!
- О-о-о! Ух ты! Вот это да! – реплики слушателей только сильнее возбуждали рассказчика.
- Туль изо всех сил замахнулся своим топором, но в последний момент Бром увернулся, и боевой топор графа рассек доски деревянного барьера сверху донизу!
- Этому бы графу к нам в лесорубы, - проворчал кряжистый старик в домотканой одежде.
На него зашикали со всех сторон, и он послушно замолчал.
- Граф снова поднял топор, но Бром из последних сил ударил навстречу своим заговоренным мечом. Золотистое лезвие топора встретилось с голубой сталью меча. Раздался удар грома, небо потемнело и только сверкающие осколки стали золотого и голубого цвета разлетались от барьера до самой ограды. И тогда из тайной норы выскочил горбатый гном и побежал к графу, сжимая в своих корявых руках шипастый моргенштерн. Но герцог Варгон поднял руку, и лучники выпустили в гнома сто стрел. Он был утыкан ими как еж иголками, но полз, извиваясь как змея и истекая кровью. Он передал моргенштерн Тулю и умер у его ног. А в это время с высокого дерева спрыгнул юный эльф с зеленым знаменем в руках. Он знал, что того, кто наступит на поле застрелят лучники. Эльф бежал по узким торцам досок барьера и размахивал знаменем. Туль замешкался, и эльф успел передать знамя Брому. А когда Туль напал на Брома, тот взмахнул зеленым знаменем и оно превратилось в алебарду. И виконт словно ожил, он выбил моргенштерн из рук графа и заставил его сдаться.
- Браво, браво! –  всадник с короткими ножками и очень красивым лицом, подъехавший на невысокой лошади, хлопал маленькими ручками.
- Ты откуда, парень?
- Я – Кайс, сын рыбака Егиша.
- Хочешь служить у принца Квина?
- А что я буду делать?
- Сегодня я, советник принца Шахар, видел, как рождается менестрель. Будешь песни сочинять! Залезай сзади меня на кобылу.
Толпа слушателей радостно загалдела. И когда Шахар тронул кобылу с места, дед-лесоруб не выдержал:
- А эльф куда делся?
- Опять по ребрам досок  барьера в лес убежал! – обернувшись к нему,  закончил свою историю маленький менестрель.

Расположившись на своем месте недалеко от въезда в огороженное поле, команда принца Квина начала обустраиваться.  Слуги опять быстро натянули тенты для рыцарей, установили столы и стулья, привязали лошадей к деревянным брусьям, закрепленным на врытых в землю столбах. Пабол, закованный в сверкающую сталь, сидел на дубовом табурете и задумчиво слушал доносящиеся с ристалища звуки труб и крики герольдов. Мимо него проехали рыцари под флагами, на которых в лазурном поле гордо вскидывал ветвистые рога благородный олень.
- Это рыцари принца Делора, - пояснил Таир.
Лязг металла, топот и храпение коней, крики зрителей и пение труб – турнир был в самом разгаре.  Доган заметил, как четверка запряженных попарно лошадей подвезла к их стоянке большой черный фургон.
- Скоро наш выход, - положил ему руку на плечо принц Квин.

Наконец, ожидание закончилось.  Герольд пригласил рыцарей принца Квина на турнирное поле. Всадники с алыми флагами заняли свое место, а на противоположной стороне ристалища  появились рыцари Аверана. Зрители замолчали. Над ними нависла такая тишина, что стало слышно стрекотание кузнечиков.  Громкий голос маршала турнира был слышен по всему периметру:
- герцог Баллор из дома принца Аверана против Пабола, графа Торланского из империи Тирита. Пабол сражается за честь дома принца Квина!
Рыцари, которые подъехали к центральной трибуне были олицетворением мощи. Их кони были громадного роста, головы животных были покрыты стальными налобниками с острым рогом, бока, грудь и шею защищали металлические пластины. Могучие ноги с огромными копытами при каждом шаге показывались из-под ниспадающих парчовых попон, расшитых золотым орнаментом, длинные хвосты были заплетены атласными лентами. Плащ Пабола украшали синие квадраты, на которых скалил зубастую пасть вставший на дыбы красный харк, а шелковое сюрко герцога на груди и спине несло изображение черного вепря с огромными клыками. Если граф Торланский был невысок ростом, но очень тяжел, то его могучий противник напоминал стальную башню с лицом, вырубленным из камня, причем нижнюю челюсть каменотес забыл обработать, и она квадратным булыжником выдвигалась далеко вперед.
- Милорд, - обратился к герцогу Варгону  Баллор, - граф Пабол – гость нашей империи. Он имеет, конечно, право встать под знамена принца Квина, но достоин ли он сражаться с противником, в чьих жилах течет кровь тысячелетней династии?
- Поясните, что вы имеете в виду, герцог.
- Вам, как участнику многих битв Великой игры четырех империй, хорошо известно, что захудалое Торланское графство переходит как приз для простых солдат легкой пехоты, достигших последней черты. Не сомневаясь в доблести этих солдат, нужно удостовериться в их достаточной знатности.
От скоплений простых зрителей, окружавших ристалище, послышались возмущенные крики. Трибуна знати молчала.
- Что скажете, граф? – с сомнением спросил маршал.
- Семьсот лет назад армия Халлы вторглась в империю Тирита. Ваши предки, герцог, участвовали в этом походе?
- Да! – гордо осанился вельможа.
- Три брата Баллора погибли в битве при Соремо.
- Где они похоронены?
- Наша армия проиграла эту битву и места упокоения многих героев неизвестны.
- Могу помочь вам, герцог. В замке моего отца есть комната трофеев. На ржавых крюках там висят три проломленных черепа с огромными нижними челюстями. Мой дед говаривал, что наш предок успокоил троих Баллоров.
- Проклятые  Савары! – зарычал герцог.
- Вы удовлетворены, милорд? – спокойно спросил Варгон.
- О, да! К барьеру, граф!   
Противники разъехались на свои концы поля.
Маршал турнира поднял правую руку:
- Начинайте!
С непреклонной мощью рыцари помчались навстречу друг другу. Подковы огромных копыт выбрасывали комья грунта, столбы красных копий опустились, рыцари чуть привстали на стременах и нанесли друг другу удар. Красные копья разлетелись вдребезги, и, под приветственные крики зрителей, всадники вернулись на свой конец поля.
Вооружившись синими копьями, Пабол и Баллор снова помчались навстречу друг другу. С грохотом обрушили они свои удары на щиты противника, и синие осколки боевого оружия  полетели в разные стороны. Перед третьей схваткой наступила тишина. Над полем боя появилась летящая серая цапля, и зрители любовались ее плавным полетом. Вдруг, из-за высоко плывущего облака показалась маленькая темная точка и стремительно начала снижаться, приобретая контуры острокрылого сокола. Небольшая пестрая птица камнем упала на цаплю, и, нанеся удар, отлетела в сторону. Распахнув огромные крылья, раненая цапля, кружась, как сорванный с дерева лист, снижалась, пытаясь удержать равновесие. У самой земли птица сложила крылья и упала на траву серой тушкой. Сокол немедленно спикировал на поверженную добычу и спокойно уселся на нее, гордо оглядываясь вокруг круглыми, словно  кипящими расплавленным золотом, глазами.
- Это знак! Третья схватка будет решающей! – Аверан поднял огромный кулак, затянутый в кожаную перчатку.
Его свита согласно зашумела, восхваляя мощь и отвагу герцога Баллора.
Закованные в сталь рыцари, подняв черные копья, во весь опор помчались друг на друга. На этот раз противники подняли оружие чуть выше и со звоном ударили остриями в забрала шлемов. Жеребцы промчались мимо друг друга, затем перешли на шаг и остановились. Герцог начал крениться и, соскользнув из седла, упал на траву.
- Смотрите! - закричала женщина-простолюдинка, стоявшая у ограды рядом с остановившимся Паболом.
- Вывернутая голова!!
Пабол сидел на своем жеребце и не собирался падать, однако его голова была развернута в противоположную сторону.
- Колдовство! – взвизгнул испуганный женский голос на трибуне для знати.
Маршал турнира встал и снисходительно взглянул в сторону сидящих дам.
-Кузнеца сюда! – громко распорядился он.
- Герольды, приведите сюда жеребца графа Торланского и помогите рыцарю спешиться.
Через несколько минут спешенного Пабола с вывернутой головой подвели к походной наковальне расположившегося у центральной трибуны кузнеца. С жадным любопытством зрители перегибались через барьер и наблюдали, как кузнец срубает зубилом заклинивший штифт. Через мгновение шлем был снят, и стало понятно, что сильный удар копья, попавший в край забрала, развернул его на голове, расцарапав лицо, но не нанеся тяжелых ранений. Закованный в золоченые доспехи толстяк морщил расплющенный нос и громко сопел вывернутыми кверху ноздрями, поросшими жесткими черными волосками.
Он снял с головы шерстяной подшлемник с толстой прокладкой наверху из конского волоса и поклонился маршалу турнира.
- Спасибо, милорд! А как мой противник?
- Его тело освобождают от доспехов. Их вместе с конем побежденного приведут в ваш лагерь.
Принц Аверан резко поднялся и пошел к выходу.
- Надеюсь, что это была последняя победа наследника – сквозь сжатые зубы пробормотал он.
   Яркие лучи Халлы играли бликами на стальных доспехах принца Квина и на чеканном золоте украшений конской сбруи. В гордом одиночестве стоя перед центральной трибуной, юноша спокойно ожидал противника. Простые зрители от нетерпения переминались с ноги на ногу, а знать поднималась со своих мест, чтобы не пропустить появление знатного рыцаря.
   В дальнем конце ристалища послышался трубный звук и на поле турнира выскочил огромный серый элок. Его бивни были увенчаны стальными острыми наконечниками, поперек живота была натянута подпруга, которая держала небольшую башенку, где вооруженный длинным копьем сидел принц Аверан.Толпа зрителей растерянно ахнула – такого всадника на рыцарских турнирах еще не видели.
Когда элок размашистым шагом подошел к центральной трибуне, то маршал турнира не выдержал:
- Принц, вы перепутали элока с конем.
Аверан расхохотался.
- Разве в правилах турнира сказано, кто должен быть под седлом рыцаря?
- Но никогда в турнире не было элока!
- Все бывает в первый раз, - скривил губы нарушитель.
- А что скажете вы, милорд? – обратился герцог Варгон к принцу Квину.
- Пусть будет элок, - спокойно ответил юноша.
- Только разрешите мне сменить коня.
- Разрешаю! – объявил маршал.
Дробный стук копыт и Квин удалился в свой конец поля.
- Он так перепуган, что не вернется, - заявил один из вельмож, сидящих на трибуне.
- Никто не посмеет назвать меня трусом, - ответил другой, - но против элока и я бы не вернулся.
Вдали показалось красное пятно. Зрители радостно закричали, увидев, что принц Квин возвращается верхом на огненно-красном харке. Он снял доспехи и был вооружен узким мечом и двумя кинжалами.
- Это что такое? – изумился Аверан.
- Вы сами хотели этого, милорд. Теперь мы увидим эпизод Великой игры.
Расходитесь по разные стороны барьера!
   Но Аверан ткнул острым крюком своего элока, и тот с трубным ревом бросился на врага. Барьер из толстых досок был разбит в щепки, элок промчался в брешь и, опустив острые бивни, быстро приближался к врагу. Когда он был совсем близко, харк длинным прыжком отскочил в сторону. Обитатели трибуны знати вместе с простыми зрителями не жалели глоток, вокруг ристалища метались перепуганные птицы. Десять атак элока, десять уходов харка, сломанный в трех местах барьер – битва необычных всадников никого не оставляла равнодушным. 
   Улучив момент, когда разбежавшийся элок проскочил мимо, Квин сжал бока хищника ногами, и харк прыгнул на спину исполина. Но принц Аверан не дремал: схватив длинное копье как дубину, он сбил зверя под ноги серого гиганта. Разъяренный элок немедленно вонзил острые бивни в бок огненно-красного хищника. Придворные Аверана радостно закричали, но Квин успел откатиться в сторону, увернувшись от колоннообразных ног гиганта. Когда элок, задрав хобот, принялся топтать раненого харка, юноша подскочил сбоку и острым мечом перерубил поджилки на задних ногах гиганта. Истошно затрубив, серый исполин сперва осел на зад, а потом свалился на бок. Принц Аверан выпрыгнул из своей башенки, вооруженный мечом, и встретился лицом к лицу с Квином. Неожиданно над ристалищем нависла тишина, прерываемая только стонами раненого элока. Трижды Аверан бросался вперед, нанося удары, но юноша надежно парировал их, чуть-чуть каждый раз перемещаясь по дуге. Когда лучи Халлы стали светить в глаза Аверана, обливающегося потом в своем тяжелом панцире, Квин отбил меч противника в сторону и вверх. Рука Аверана поднялась, открыв  щель под мышкой. Схватив свой меч за клинок левой рукой и направив его в цель, Квин нанес резкий колющий удар. Острие меча с хрустом вонзилось в тело врага. Ноги гиганта подкосились, и он, обливаясь кровью, плашмя рухнул на землю.
- Техника полумеча! – вспомнил Доган.
Трибуна рукоплескала победителю, простые зрители скандировали его имя, друзья бежали к нему по истоптанной траве, а принц Квин стоял над поверженным харком и не замечал, как по его щеке медленно стекает слеза.
 
Глава 7. Детектив и дипломатия.

Советник Шахар шел вдоль анфилады роскошных залов центральной части огромного императорского дворца, восхищенно осматриваясь по сторонам. С одной стороны, до встречи с лорд-канцлером, на которую он был приглашен, было еще полчаса и можно было не торопиться, а с другой – ему не нужно было к ней готовиться, так как он не знал, о чем будет идти предстоящий разговор. Роскошь и разнообразие отделок дворца потрясали воображение: мраморные залы, украшенные великолепными статуями, менялись сверкающими драгоценными металлами помещениями, затем шли зеркальные пространства, многократно отражающие его красивое лицо и жалкую фигуру и идущего рядом юного императорского пажа, после них шла череда залов с парадными портретами членов императорской династии, и, судя по количеству этих картин, роду правителей Халлы было несколько тысяч лет. Анфилада завершилась стеной, середина которой представляла двери гигатского размера, покрытые квадратным золотыми пластинами с барельефами людей и животных, участвующих в сражениях. Слева и справа от дверей до боковых стен раскинулись высокие мягкие диваны, на которых сидели несколько придворных. Слева от двери обивка мебели была синего цвета, справа – изумрудно-зеленого.
- Нам сюда! – паж подвел Шахара к  зеленому дивану.
- Ждите вызова, – юный паж подошел к боковой стене, открыл узкую маленькую дверь и исчез за ней.
Тяжело вздохнув,  советник положил маленькие ручки на сидение и подпрыгнул, стараясь забраться  на диван, но атлас обивки был скользким и, к своему стыду, Шахар сполз вниз. Высокий седой офицер в зеленом мундире с усилием встал с синего дивана и, припадая на правую ногу, поспешил к нему на помощь.
- Опирайтесь на мою руку, милорд!
- Спасибо! – облегченно вздохнув, советник удобно устроился на мягком сидении, свесив вниз свои тонкие ножки.
- Присаживайтесь рядом, сударь! – улыбнулся он своему неожиданному помощнику.
- Для частных лиц предназначен синий диван, - вежливо отказался офицер.
- Я здесь впервые, - обратился к старому воину Шахар.
- Расскажите мне о себе и о здешних порядках. Может быть, я тоже смогу быть вам полезным.
Тяжело вздохнув, тот начал свой расказ.
    Прослужив десять лет в легкой пехоте, Дардан получил звание поручика и раны, не совместимые с продолжением службы. Его с тем же званием перевели в городскую стражу. Новая служба была не знакома, сослуживцам не нравился бывший армейский офицер, и за пятнадцать лет Дардан не смог продвинуться. Он смиренно ждал выслуги, надеясь на выходное пособие купить домик за городом, но на его участке вчера произошло тяжкое преступление – был похищен знатный человек. Виновным моментально назначили не хватавшего звезд с неба инвалида. Сегодня он был уволен со службы без пенсии и выходного пособия. Осталась одна надежда на милость лорд-канцлера. Бывший поручик записался на прием, но особых надежд не имеет.
   Шахар с жалостью смотрел на обветренное лицо ветерана, видел тоску в его голубых глазах и понимал, что тому надеятся не на что.
- Знаешь, Дардан, если я предложу тебе службу у принца Квина, тебе это будет интересно?
 Бывший поручик с недоверием и надеждой посмотрел на советника.
- А зачем принцу старый инвалид?
- Он сам воевал в легкой пехоте и не бросит собрата в трудную минуту.
  Жесткое лицо старого воина побледнело, ему очень хотелось надеятся на перемену в своей судьбе.
   Золотые створки дверей раскрылись, и из них вышел секретарь со списком в руках.
- Советник, лорд-канцлер ждет вас.
Шахар оттолкнулся маленькими ручками и съехал с атласной поверхности как с горки. Он направился на прием, но у самых дверей остановился и повернулся.
- Дардан, мы сегодня вместе идем к принцу Квину.
Перед изумленным советником простирался огромный зал. В полированном мраморном полу отражались тысячи огоньков свечей, расположенных на пяти великолепных хрустальных люстрах, свисающих на длинных толстых золотых цепях с необыкновенно высокого потолка. Стены, разделенные на равные фрагменты янтарными полуколоннами, были украшены цветными мозаиками, изображавшими сцены охоты. В дальнем конце зала, на расстоянии полета стрелы от входа, рядом располагались два стола из черного дерева. За маленьким столом, за которым могли бы обедать десять человек, сидел секретарь в кафтане мышиного цвета. За соседним столом, по размеру превосходящему манеж конногвардейцев, восседал в высоком резном кресле величественный лорд-канцлер. Он сиял отражающимися в крупных бриллиантах, украшавших его костюм, ордена и нагрудную цепь, отблесками горящих свечей. Его благородное лицо с орлиным носом, высоким лбом, большими карими глазами и квадратным подбородком хранило величавое спокойствие. Когда Шахар, осторожно ступая на полированный пол, добрался до огромного стола, лорд-канцлер поднял руку с холеными длинными пальцами и указал на стоящие у стола высокие кресла.
- Присаживайтесь, советник.
С опаской глядя на уходящую ввысь мебель для гигантов, Шахар заметил высокую подставку для ног, похожую на небольшую скамейку. Он вытащил ее из-под стола и откатил по скользкому полу так, чтобы стол не закрывал его от собеседника. Гордый своей выдумкой, он уселся и склонил голову:
- Я готов слушать вас, милорд.
Сначала Шахару показалось, что лорд-канцлер разочарован тем, что не увидел унижения маленького посетителя, карабкающегося на высокое кресло. Но затем главный чиновник империи заговорил, и все внимание советника переключилось на тему разговора.
- Вам известно, что спорные вопросы, возникающие в отношениях четырех империй, решаются на полях Великой Игры?
- Да, милорд.
- Через месяц должна состояться такая встреча Халлы и Ортанора. Темно-синие знамена с серебряной ладьей и черной змеей украшали карету посла Ортанора, прибывшего уточнить детали предстоящей Великой Игры, но, невзирая на это, какой-то негодяй  организовал его похищение.
- А каким образом могу помочь я?
- Вы должны передать принцу Квину следующее. Империи Халла брошен дерзкий вызов. Если мы в кратчайший срок не найдем посла и не накажем похитителя, то будем признаны проигравшими и все спорные вопросы наших отношений будут решены в пользу Ортанора.
- Простите, милорд, а что делает городская стража?
- Городская стража не способна решить эту проблему. Ранее развернутую сеть осведомителей имел принц Аверан, на нем и его воинах лежали функции розыска и поимки преступников. Так как принц Квин собственноручно убил Аверана, то ему достаются не только боевые трофеи, но и обязанности павшего вельможи. Передайте своему сюзерену, что у него есть только два дня.
- А осведомители Аверана?
- Не думаю, что они помогут убийце своего господина.
- Ступайте! - рука с холеными длинными палицами указала в сторону выхода.
Сойдя со своей скамеечки, Шахар, шаркая маленькими ножками, чтобы не поскользнуться, побрел к далекой двери. Секретарь помог ему выйти, и расстроенный советник остановился у изумрудно-зеленого дивана.
- Неприятности? – старый Дардан внимательно смотрел на него.
Словно вспышка озарила сознание Шахара.
- Кого похитили на твоем участке, поручик?
- Мне не объяснили ничего. Я только видел сломанную карету, украшенную темно-синими знаменами.
- Пойдем со мной друг, - взволнованно воскликнул советник, - ты очень нужен принцу Квину.
    В кабинете принца вместе с ним собрались самые близкие соратники – Таир, Урилла, Пабол и Шахар. Они внимательно слушали рассказ опального стражника и, когда он закончил свой рассказ, началось короткое обсуждение.
- Правильно ли я понял, Дардан, что найти пропавшего дипломата ты не сможешь? – Урилла строго взглянул на седого ветерана.
- Не смогу, -  горько скривил губы старик.
- Есть ли у тебя соображения, куда бы можно было спрятать ортанорца? – мягко спросил Таир.
- Я служил в районе, где селились самые бедные люди. Там население не очень уважает закон. На окраине города десятки брошенных домов и подвалов, под городской стеной подкопы контрабандистов, сразу за городом начинаются владения погибшего герцога Баллора. Похищенного можно надежно спрятать в
самых разных местах.
- С чего бы ты начал поиски? – спросил Шахар, нервно кусая красиво очерченные губы.
- Собрал бы донесения осведомителей, нашел бы и опросил свидетелей. Но у меня нет ни тех, ни других, - зябко пожал плечами Дардан.
- Что ж, попробуем по-другому! – спокойно подвел итог принц и потянул за ленту закрепленного на стене колокольчика.
Под мелодичный звон  открылась дверь кабинета, и на пороге появился вестовой офицер.
- Моих фельдегерей сюда!
Когда в комнате появились трое мальчишек в зеленых мундирах, Дардан изумленно вытаращил глаза, а остальные заулыбались, видя его реакцию.
- Мы здесь, милорд! – за всех отрапортовал Адем.
- Нам очень интересно знать ваше непредвзятое мнение, - тихо сказал принц.
- Повтори свой рассказ с подробностями, Дардан.
Старик кивнул головой.
- Северный квартал Халлы населяет беднота. Вчера на местный пост городской стражи зашла пожилая женщина и заявила, что на площади Четырех клинков стоит сломанная карета с темно-синими знаменами. Я с тремя стражниками пошел с заявительницей и действительно обнаружил карету со сломанной передней осью. Занавески были сорваны, бархатная обивка срезана, лошади не было. Свидетелей найти не удалось, и на следуюший день начальник городской стражи уволил меня, объявив виновным в похищении знатного человека.
- Вопросы есть? – спросил маг Урилла.
- Много вопросов! – кивнул Доган.
- Первый. Почему не сообщили стражникам о личности похищенного?
- Наверное, чтобы не поднимать шума. Надеялись быстро найти пропавшего посла, - развел руками Дардан.
- Второй. Почему площадь носит такое название и далеко ли она расположена от городских ворот?
- На этой площади много лет назад трое грабителей ночью напали на одинокого путника, но он выхватил кинжал и вступил в бой. Утром стража нашла четыре мертвых тела, между которыми лежали окровавленные кинжалы. С тех пор появилось название – площадь Четырех клинков. Она расположена поодаль от основных дорог и от нее совсем далеко до выезда из города.
- Третий вопрос. Какой вид имел перелом оси?
Дардан с любопытством посмотрел на мальчика.
- Никто не спрашивал этого! А ось действительно выглядела необычно: как будто ее перерубили одним ударом огромного топора.
- Четвертый. Как выглядела упряжь?
- Уздечки и хомута не было, постромки и шлея были срезаны и валялись между оглоблями, седелка лежала на облучке.
- Последний вопрос. Следы борьбы кучера или пассажира?
- Никаких.
Доган нахмурился и задумался. Все, затаив дыхание, смотрели на него.
- У меня есть две версии. Первая. Послу назначают важную встречу в захолустном районе. Его выманивают в безлюдное место и похищают. В этом случае, чтобы кучер не заблудился и не задавал вопросов прохожим, на облучке кареты посла должен сидеть местный человек.
Вторая версия. Посол участвует в заговоре с целью опорочить принца Квина. Скрывая его участие, сообщники имитируют поломку оси кареты и ее ограбление. Но в этом случае посол должен перебраться в место с комфортными условиями и сделать это не привлекая к себе излишнего внимания. Можно ли это сделать, Дардан?
Бывший стражник покачал головой и развел руками.
- Ну как же я об этом не подумал! В северном квартале обитают контрабандисты. Ходят слухи, что под городской стеной прорыты ходы, где могут проехать всадники и телеги.
- Тогда посла нужно искать в имениях за северной стеной Халлы.
- Имение Баллора! – вскрикнул Шахар.
- А как же первая версия? – уныло спросил Пабол.
- Она нам не интересна, - без улыбки ответил Доган, - в этом случае похитители, не потребовавшие выкуп, должны избавиться и от заложника, и от его тела.
- Может быть, посол не в имении Баллора? – засомневался Таир.
- Если он один из заговорщиков, то должен быть рядом со столицей. Но мы можем заставить наших врагов делать ошибки.
- Что ты имеешь в виду?
- Если мы устроим представление театра на площади Четырех клинков и покажем, что нам многое известно, то заговорщики должны нас похитить.
- Или убить! – проворчал Таир.
- Зачем убивать мальчишек? Ведь есть те, у кого они узнали правду. Вот это и постараются узнать заговорщики.
- Они похитят вас, и как мы сможем что-нибудь узнать? – удивился Урилла.
- Амулет красный клоп! Он передает информацию о том, что вокруг него, на большое расстояние своему владельцу. Ведь именно маг Урилла спас с его помощью нашего принца.
- Вижу, что ты не забыл мой рассказ, -  улыбнулся Квин.
- Но на территории города магия запрещена законом!
- Я усыплю клопа на один день, и он проснется уже за стеной! – хлопнул ладонью по столу маг.
- Что ж, мы найдем посла, если только версия Догана окажется правильной, - с сомнением прошептал Таир.
       Площадь Четырех клинков была по форме неправильным пятиугольником, окруженным с трех сторон руинами каменных домов, а с южной и западной стороны, словно ласточкины гнезда, к ней лепились низкие глинобитные закопченые домы с соломенными крышами. В центре площади стояла старая телега без колес, на которой тонким слоем лежал крупный песок. Дардан, Адем, Метин и Доган подошли к ней и осмотрелись. В руинах копошились оборванные дети, возле длинного одноэтажного дома, откуда доносились запахи жареной рыбы, ругались пьяные аборигены, окна других домов были затянуты бычьими пузырями.
- Разместимся так. Дардан в своем мундире стоит возле трактира. Он олицетворяет власть и заставит злодеев быть осторожными. Метин прячется в руинах северной стороны, Адем – в руинах восточной. Я устраиваю представление, стоя на телеге.
- Мы тебя одного не оставим! – пылко возразил чернокожий виконт Тор.
- Вы слишком отличились на рыцарском турнире, и вас знает весь город!
- Тогда рядом буду я! – предложил бывший стражник.
- И ко мне никто не подойдет! – нетерпеливо помотал головой Доган.
- Ваша задача – наблюдать и запоминать!
Тяжело вздохнув, Адем кивнул и направился к восточным развалинам. Дардан и Метин последовали на свои позиции. Мягко скользнув между неровных угловатых обломков стен, виконт обнаружил  лежанку, выстланную сырыми неровными досками и покрытую несвежим тряпьем. С тяжелым вздохом посмотрев на свой костюм, сшитый из старой парусины, он опустился на пахучие тряпки. Заметив, что через открывшиеся щели площадь отлично просматривается, Адем приободрился.
- Эй, парень!
Увидев, что два рослых оборванца незаметно подобрались к нему, виконт вскочил со своего ложа и молча смотрел на аборигенов.
- Ты занял наше место, придется заплатить!
- Сколько?
- Все! – со смехом оскалил гнилые зубы рыжий детина.
- Раздевайся! Твой костюмчик мне будет в самый раз.
В руке рыжего блеснуло узкое лезвие ножа.
Адем нагнулся, схватил камень размером с пол кулака, и, упруго повернувшись, бросил его в грабителя. С глухим стуком камень ударил в низкий лоб между свисающих паклей рыжих прядей. Абориген упал на спину, выронив из руки нож. Его друг благоразумно бросился бежать, оставив упавшего на произвол судьбы. Адем подошел к рыжему. Тот лежал, неловко вывернув шею и не подавая признаков жизни. Так как по совету бывшего стражника мальчишки пришли на площадь без оружия, виконта очень заинтересовал нож грабителя. Острый как бритва клинок с односторонней заточкой длиной в ладонь плавно переходил в ручку из рога оленя, навершие было сделано из бронзы в виде шара. Прихватив свой трофей, Адем снова занял место для наблюдения.
        Метин подошел к северной границе площади и проскользнул в узкий пролом остатков каменной стены. Перед ним была квадратная площадка лестничного марша. Вверх поднимались только три ступени, все остальное было разбито  и лежало под ногами мелким каменным крошевом. Барон Гарот пошел вдоль стены, пытаясь найти место для наблюдения. Почувствовав спиной чей-то взгляд, он резко обернулся. Из-за каменного  обломка на него с опаской смотрела девочка лет семи. На ее грязном худом  личике выделялись огромные черные глаза. Одета она была в платье, которое неведомый портной быстро изготовил из старого мешка, вырезав отверстия для головы и рук.
- Привет! – улыбнулся ей Метин.
- У тебя есть еда? – тихо спросила незнакомка.
Запасливый барон вынул из кармана два сухаря. Девочка легкими шагами подошла к нему и осторожно взяла один сухарь.
- Бери оба!
- А как же ты? – невнятно спросил голодный ребенок, вгрызаясь в долгожданную еду.
- Я уже ел! – Метин сочувственно смотрел на несчастное существо.
Когда маленькие зубки смололи жесткую добычу, девочка уже без страха смотрела на нежданного гостя.
- Тебя как зовут?
- Метин.
- А меня – Илка.
- А где твои родители?
- Их за долги забрали в тюрьму, а я убежала и теперь живу здесь.
- Давно живешь?
- Уже неделю, - горько вздохнула девочка.
- Как же ты находишь еду?
- Из трактира выбрасывают отбросы. Когда бродячие собаки наедаются, можно что-нибудь подобрать.
- Ладно, решим проблему, - прошептал Метин.
- Илка, помоги мне найти место, чтобы видеть всю площадь.
- Пойдем! – девочка смело взяла гостя за руку и повела через проломы и завалы. Через пару минут они сидели на почерневшем от времени обрубке бревна. Через узкие щели пощадь прекрасно просматривалась,  и Метин с удовольствием наблюдал, как его друг залезает на телегу, а старый Дардан в мундире стражника подходит к трактиру.
          Доган взобрался на телегу, повернулся лицом к трактиру и громко закричал.
   - Начинаю представление! Вы потратите мгновение! С неподдельным изумлением все узнаете о похищении! Мы озвучим разговоры о злых кознях Ортанора! Все о принце! Добрый малый он стоит на страже Халлы! Но предатели не спят, злобу тайную таят! Подходите, не зевайте! Тайны трона узнавайте!
К большому удовольствию Догана его вопли были услышаны. От трактира отделилась группа бедно одетых людей и направилась к центру площади. Однако, едва они отдалились от трактира на несколько шагов, оттуда выбежал худощавый мужчина в зеленом камзоле. Он догнал любопытных неподалеку от расслабленно стоящего Дардана и что-то негромко им сказал. Выслушав его и довольно загомонив, группа изменила направление движения и исчезла за дверями трактира. Проводив их взглядом, мужчина кивнул уставившемуся на него Дардану, и, указав ему на трактир, что-то произнес.
Затем он легкой походкой направился к телеге. Его узкое лицо с вытянутым подбородком украшал крючковатый нос, под редкими белесыми бровями серой сталью сверкали глаза, высокий лоб с залысинами слегка покрывала фетровая шляпа с узкими полями, на холеных пальцах правой руки сверкали зелеными отблесками перстни с изумрудами.
- Что ты собирался рассказать, мальчик? – голос визитера был резок как карканье ворона.
Поклонившись единственному зрителю, Доган приосанился и снова закричал:
- Как гадюки в свои норы лезут люди Ортанора!
   Мастерят они плотины, чтоб прикончить принца Квина!
   Где-то рядом у Баллора плетут сети заговоров!
Побагровев и закашлявшись, визитер зашипел:
- Замолчи!
Доган развел руками и прекратил свои вопли.
- Слушай меня, мальчик, - уже своим обычным голосом продолжил визитер.
- Я – купец Бархил. У меня сегодня будут гости. Я хочу нанять тебя, чтобы твои вирши прозвучали в моем доме.
- Сколько заплатишь? Аванс будет? – заинтересовался артист.
- Пять серебряных монет и одну сейчас! – небрежно сказал, словно выплюнул слова, купец.
- Согласен! – радостно крикнул Доган и спрыгнул с телеги.
Бархил вручил ему серебряную монету.
- За трактиром стоит моя повозка. Иди и садись в нее.
- Пять мгновений! – зачастил Доган.
- Кружка пива и кусок мяса, а то свалюсь от голода!
- Ладно! Посижу рядом с тобой, чтобы местные головорезы не обидели.
Странная пара – мальчик в поношенном костюме из старой парусины и богатый купец зашли в трактир. Длинный зал был наполнен запахами жареной рыбы, кислой капусты и давно немытых тел. Тяжелые дубовые столы стояли на земляном полу, утрамбованном до твердости камня. На скамейках сидели компании пьяных оборванцев и не менее пьяных солдат, несколько прилично одетых мужчин сидели за самым дальним столом. Плечистые слуги в черных рубахах разносили кувшины с пивом и тарелки с едой. Закопченые до черноты деревянные стропила нависали над головами посетителей.
- Сюда! – купец подвел Догана к последнему столу.
Совсем рядом на вертеле истекал соками кабан, запахи жареного мяса и облака пара и дыма наползали на посетителей.
Толстый трактирщик лично подбежал к важной персоне.
- Чего изволите, господин?
- Мне – стакан воды, парню – мяса, хлеба и кружку пива.
Через несколько мгновений перед Доганом стояла кружка пива и плоская тарелка со шкворчащим сочным куском свинины. На маленьком блюдце лежили нож и пара кусков хлеба. Чувствуя на себе пристальный взгляд Бархила, Доган отрезал красноватые куски горячего мяса и с наслаждением ел их, закатывая в блаженстве глаза.
- Давай быстрей! – не выдержал купец.
Рука мальчика дернулась, и острый нож полоснул по его запястью.
- Ай! – Доган завороженно смотрел, как по его коже стекает струйка крови.
- Чего сидишь, раззява! – зарычал купец, - Перевязывай!
Кивнув головой, Доган сунул руку под полу куртки и с треском оторвал полоску ткани. В чаду и мареве кухонных паров он быстро и ловко перевязал  свою руку. На материи расплывалось пятно. Доган мысленно усмехнулся, теперь Красный Клоп, выданный ему Уриллой, был незаметен.
- Давай, давай, - Бархил нетерпеливо тащил мальчика из-за стола.
Залпом выпив пиво, Доган покачнулся и встал с тяжелой лавки. Ведомый купцом, он прошел к незаметной задней двери и оказался во внутреннем дворике трактира. Закрытый возок, запряженный парой лошадей, стоял у стены.
- Садись! – Бархил втолкнул мальчика внутрь повозки, и захлопнул дверь. Доган слышал, как скрипнули доски облучка, и возок тронулся. Из окошка двери высунулась рука, и лучи опускающегося к горизонту светила скользнули по повязке, на которой четко виднелось красное пятно.
     * * * * * * * *
      Адем сгорал от нетерпения. Он видел, как незнакомец в зеленом камзоле подошел к Догану, как тот спрыгнул с телеги и направился вместе с визитером в трактир. Минуты сладывались в часы, день перешел в вечер, из трактира выходили разные посетители, но ни Догана, ни человека в зеленом не было.
Наконец, не выдержав ожидания, Адем выскочил из развалин и направился к стоящему у трактира Дардану. Увидев расстроенное лицо ветерана, виконт почувствовал, как его живот сжался от сильной тревоги.
- Я забыл, что у этого трактира есть второй выход, - бывший стражник опустил голову.
- А что тебе сказал хлыщ в зеленом костюме?
- Предожил выпить за его счет. Он сегодня в честь удачной сделки угощает всех желающих.
- Стой здесь, а я – в трактир! – Адем нырнул в низкую дверь и остановился сразу за порогом, оглядывая зал.
К нему подошел слегка пошатывающейся походкой молодой солдат в синем мундире пехотинца и цепко схватил за плечо.
- Чего тебе надо, оборванец?
Адем молча стряхнул его руку и продолжал внимательно осматривать зал.
- Ах ты, невежа! – тонким голосом вскричал воин и попытался схватить мальчика за воротник.
Перехватив его руки, Адем развернул нападавшего и прижал к себе спиной. Он приблизил свои губы к оттопыренному уху пьяного и тихо прошептал:
- Ты выбрал свой путь – это три шага до смерти!
Воин замер, икнул и, запинаясь, спросил:
- К-какую смерть?
- Сломать тебе шею или воткнуть нож в спину?
- Н-не надо! – лицо парня побагровело.
- Отвечай на мои вопросы и помни, осталось два шага!
Солдат обмяк, и Адем медленно подвел его к ближайшему столу.
Ои посадил пьяного на широкую лавку, и остался стоять за его спиной, положив руки на узкие плечи молодого воина.
- Эй, сынок, ты завел себе нового черного дружка? – с насмешкой крикнул сержант из-за соседнего стола.
Воин встрепенулся, но тут же затих, услышав тихий шепот Адема:
- Один шаг…
- Ты видел здесь господина в зеленом камзоле?
- Да. Он угощал парня в такой же одежде как у тебя, а потом они ушли через заднюю дверь, - рука бедолаги дрожала, указывая на невысокий покрытый копотью прямоугольник.
- Живи пока… - шепнул на ухо солдата виконт и с грацией голодной пантеры проскользнул между слуг и поваров.
Тяжелая дверь открылась без скрипа, и перед Адемом открылся зеленый дворик, украшенный клумбами с высокими темно-красными цветами. В отличие от пыльной мостовой здесь была видна работа садовника – клумбы явно недавно поливали. Виконт осматривал влажную почву и у самых ворот наткнулся на свежий след колеса кареты, заехавшей на угол цветника и раздавивший пару растений. На стеблях в местах излома виднелись капли выдавленного сока. Снова нырнув в чадящее чрево трактира, Адем стремительно пересек длинный зал и выскочил на улицу.
- Ну что? – старый Дардан кинулся к нему.
- Уехали, - мрачно сообщил виконт и удивленно уставился на парочку, направляющуюся к ним.
 Парень в мятой и грязной парусиновой одежде вел за руку чумазую девчонку лет семи, одетую в лохмотья из старого мешка.
- Ты зачем ее притащил? - возмутился Адем.
- Это Илка, - улыбнулся Метин, - она очень умная и наблюдательная. Вы знаете, куда исчез Доган?
- Его увезли на карете из дворика позади трактира, - расстроенно сообщил темнокожий виконт.
- Карета с похищенным человеком не поедет через городские ворота! – тихо сказал Дардан.
Девочка еле заметно дернула руку юного барона.
- Что ты хочешь, Илка? – мягко спросил Метин.
- Я знаю тайный ход контрабандистов!
- Нам нужен такой ход, где проедет карета, - сообщил бывший стражник.
- Там ездят телеги с грузом.
- Веди нас! – воодушевился Адем.
Мальчишки и Дардан вслед за маленькой Илкой углубились в развалины. Бесформенные руины сменились низкими стенами, а затем перед испачканными в пыли и копоти путниками возникла покрытая щебенкой дорога, ныряющая в выложенный плоским камнем тоннель. Перед входом Метин остановил товарищей.
- Илка, подожди меня здесь! – попросил он девочку.
Со слезами на глазах она схватила его за руку и так жалобно смотрела на юного барона, что тот не выдержал.
- Ладно, пойдешь с нами.
Девочка радостно кивнула головой, а старый Дардан только тяжело вздохнул.
  По мере продвижения света становилось меньше, и наступил момент, когда путники оказались в полной темноте. Не успели они остановиться, как впереди показался свет двух факелов. В тишине подземелья было хорошо слышно скрежетание колес по камню, а звякание металла выдавало присутствие человека. Через пару минут маленькая лошадка остановилась перед вышедшим вперед Дарданом. Маленький седой возница остался на телеге, а его высокий жилистый спутник с факелом подошел к бывшему стражнику.
- Приветствую вас, господин Дардан. Чем обязаны?
- Облава, Рысак. Откуда едешь?
- Странная у вас команда, господин Дардан. Ходят слухи, что вас уволили.
- Быстро вы все узнаете, - проворчал бывший стражник.
- Так давайте разойдемся по-хорошему?
- У меня другое предложение, - вперед шагнул Адем.
- Вы отдаете нам телегу и лошадь, а мы не мешаем вам идти по своим делам.
- А если мы будем активно против? – недобро ухмыльнулся контрабандист.
- Не стоит, Рысак. Это же виконт Тор! Мы видели его бой на ристалище! – мягко, словно обкатывая камешки во рту, проговорил маленький возница.
Ухмылка исчезла с лица Рысака, и он смиренно склонил голову.
- Садитесь на телегу! Нужно выехать из тоннеля, чтобы развернуться.
Собравшаяся компания сидела молча, слушая перестук копыт лошадки и скрип колес. Скоро темнота начала отступать, и факелы были погашены. Когда телега выкатилась из тоннеля, возница остановил лошадь и передал поводья Дардану.
- Скажите, виконт, может ли скромный горожанин попросить некоторую компенсацию за причиненные неудобства и утерянное имущество? – мягко обратился он к Адему.
- Дардан, передайте ему мешочек от принца, - сверкнул белозубой улыбкой темнокожий виконт.
Получив увесистый мешочек, контрабандисты довольно переглянулись.
- Мы уважаем принца Квина, - ласково пропел маленький возница.
- То, что вы ищете, может находиться за городской стеной, - добавил он серьезным тоном.
- Имение Баллора? – небрежно спроси Адем.
Контрабандисты быстро переглянулись.
- После тоннеля езжайте по левой дороге. Она не очень хороша, но засад на ней нет, - возница поклонился.
Дардан развернул лошадь, и телега въехала в зев тоннеля.
- Остерегайтесь черной птицы! – крикнул вдогонку Рысак.
     Медленно переступая копытами, лошадка везла телегу, а два горящих факела выхватывали из мрака облицованные камнем стены, кое-где поросшие серым мхом. Илка, дрожащая от страха, двумя руками ухватилась за Метина. Дардан напряженно вглядывался в темноту, сжимая в руках поводья. Лицо Адема сливалось с мраком, и только его глаза мерцали в неровном свете горящих факелов. Наконец, тьма стала рассеиваться, факелы были погашены, а лошадка, почувствовав свежий воздух, ускорила шаг. Второй выезд из тоннеля располагался под кронами старой дубравы. Дорога выходила на просторную поляну и раздваивалась там влево и вправо. Вправо шла накатанная колея, а влево – заросшая травой еле заметная тропа. Дардан потянул вожжи, и лошадка свернула влево. Телега катилась между зеленых стен зарослей кустарника, на гибкие ветви часто садились небольшие зеленые птички, которые услаждали слух незатейливыми трелями.
   Метин несколько раз потянул воздух носом и с беспокойством повернулся к Адему.
- Ты ничего не чувствуешь?
Чернокожий виконт Тор принюхался, сильно раздувая ноздри.
- Нет. А в чем дело?
Маленькая Илка, сидевшая рядом с недавно обретенным другом, уверенно вытянула вперед руку:
- Оттуда пахнет гнилью и горелым мясом.
Через пару минут эти запахи стали сильнее и их почувствовали все.
- Дардан, останови лошадь! – распорядился Адем.
- Вы с Илкой ждете нас здесь, а мы идем на разведку.
Спрыгнув с телеги мальчишки скользнули в заросли кустарника по обе стороны старой тропы и начали осторожно пробираться вперед, стараясь не шуметь. Им пришлось пройти примерно два полета стрелы, когда заросли кустарника закончились. Далеко впереди виднелся высокий холм, увенчанный, словно короной, зубчатыми стенами замка и его высокими башнями с рвущимися к небу высокими шатровыми куполами.
- Туда ходу нет! – неожиданно прозвучал звонкий голос.
Резко обернувшись, разведчики увидели надороге свою ровестницу. Девочка была одета в домотканое платье, на ее ногах были маленькие плетеные из лыка сандалии, симпатичное лицо украшал аккуратно повязанный льняной платок.
- Как тебя зовут? – мягко спросил Метин.
- Тера, - девочка смотрела на него большими зелеными глазами, оттененными пушистыми черными ресницами.
- Меня зовут Метин, моего друга – Адем. В этот замок увезли нашего друга, и мы хотим попасть туда и попытаться его выручить.
- Сегодня туда увезли многих детей из нашей деревни. Там недавно разместился черный маг. Говорят, что ему нужна детская кровь для колдовства.
- Уже смеркается. Мы попробуем пробраться туда в темноте, - решительно сказал Адем.
- Ночью? – задумчиво произнесла Тера, - Черная птица вас не увидит. Но вокруг стены будут бродить сторожевые псы.
- Жалко, что с нами нет Догана! Он бы что-нибудь придумал! – посетовал виконт Тор.
- У вас в деревне есть охотники? – какая-то мысль словно стучалась в сознание Метина, и он пытался ее уловить.
- Да, мой отец Бехар охотится на волков и продает их шкуры.
Юного барона озарило:
- Мы хотим купить у него пару шкур и веревки! У нас неподалеку стоит телега, покажешь дорогу в свою деревню?
- Покажу, - кивнула головой девочка, - это недалеко.
Через несколько минут лошадь везла телегу по совсем незаметной тропе. Возле небольшого, но глубокого оврага запахи гнили и горелого мяса усилились.
- Что это? – спросил старый Дардан у маленькой проводницы.
- Черная птица заметила летящего мимо замка дракона. И сразу после этого здесь появился маг. Он ударил дракона молнией, и тот упал. Это было вчера.
- Останови лошадь, Дардан, - попросил Адем.
Мальчики полезли вниз по крутому склону, поросшему жесткой травой. На дне оврага лежало поверженное чудовище. Перепончатые крылья были облеплены пахнущей гнилью слизью, опаленная до костей черепа голова ощерилась огромными острыми зубами. На чешуйчатой спине между двух больших зубцов гребня была закреплена деревянная башенка с обгоревшей до черноты поверхностью. Из нее свисалось тело человека в обожженной пламенем голубой форме.
- Фельдъегерь! – разом воскликнули бывшие курсанты и бросились к башенке. Они вытащили тело на траву и сняли с него номерную бронзовую бляху. На руке убитого курьера обнаружился стальной браслет, к которому тонкой цепочкой был прикован цилиндрический бронзовый тубус.
- Нужно снять его! – решительно заявил Адем.
- Помнишь, Мухомор рассказывал, что фельдъегерь не может сам отстегнуть контейнер с особо важным письмом, - задумчиво ответил его друг.
- Давай-ка поищем в башенке что-нибудь! – предложил чернокожий виконт.
В плоском вертикальном сундуке обнаружились боевой топор и маленькая лопатка. Положив бронзовый тубус на камень, Адем размахнулся топором с намереньем разрубить цепочку, но в момент удара цилиндр начал скатываться вниз, и острое лезвие вместо стального звена перерубило бронзовую крышку.
- Промахнулся! – сконфуженно выдохнул Адем.
- Ничего, - успокоил его Метин, - зато узнаем, кому отдать письмо. 
 Он достал рулончик пергамента, развернул его и начал читать.
- Императору Ортанора Гадрану Четвертому.
Ваше величество! В соответствии с вашими пожеланиями были предприняты действия, чтобы не допустить возможности объявления императором наследного принца Квина. Неоднократные попытки дискредитировать его или физически уничтожить невероятным образом не увенчались успехом. При совершении этих попыток погибли верные вам принцы крови Румма и Аверан, а также другие представители высшей знати. Мы по-прежнему пытаемся решить поставленную вами задачу, но сверхъестественное везение принца Квина заставляет нас готовить самый надежный способ его устранения. Все более возрастающая его популярность среди знати и других сословий создаст неминуемую дя него обязанность возглавить войска Халлы в битве Великой игры против Ортанора. Просим вас довести до сведения своих офицеров и боевого мага, что им достаточно просто смотреть на битву, не вступая в нее лично. Боевой маг Халлы и каждый офицер будут подобраны таким образом, чтобы первейшей своей задачей считать уничтожение принца Квина. Чем быстрее он скроется в своем полевом укреплении в углу поля Великой игры, тем быстрее она закончится. Никто не услышит его последних слов.
Слава Ортанору! 
Преданный вам друг.
   
Метин с недоумением посмотрел на чернокожего виконта.
- Что будем делать, Адем?
- Освобождать Догана! А он что-нибудь придумает!
- Что будем делать с телом фельдъегеря?
- Он ни в чем не виноват. Давай его похороним. Заодно зароем здесь это письмо. Не хорошо с таким документом лезть в логово врага.
   Метин снял с пояса павшего небольшой кинжал в кожаных ножных и прицепил на свой пояс. Лопаткой и топором мальчики выкопали неглубокую могилу и похоронили погибшего курьера. Под большим камнем они закопали тубус с письмом и, забрав лопатку и топор, поспешили к ожидавшим их Дардану и девочкам.
     Через полчаса телега подъехала к небольшой деревне. Вдоль единственной улицы стояло два десятка убогих домов, покосившиеся заборы разделяли участки возделанной земли, из кривых труб кое-где поднимались в голубое небо сизые дымки.
 - Вот здесь мы живем, и высможете поговорить с охотником Бехаром, - показала на угловой дом Тера.
Когда телега подъехала к забору и остановилась, из подворотни выкатилась небольшая собака с завернутым в колечко хвостом и залилась звонким лаем. Тера спрыгнула с телеги, и обрадованное животное запрыгала вокруг нее. Дверь открылась, и на пороге появился хмурый жилистый мужик в отороченном волчьим мехом жилете.
- Чего ищет городская стража за пределами города? – неприветливо спросил он.
- Здравствуй, Бехар! – Дардан слегка улыбнулся.
- Нам нужно попасть в замок, чтобы освободить заложника. А по пути подвезли твою дочь.
Бехар вжал голову в плечи.
- Загоните телегу во двор и заходите в дом.
Участок охотника, огороженный плетеным из прутьев забором, был большим, но неухоженным. Несколько грядок было возделано, и на них ровными рядами поднимали свои побеги зелень и овощи, но остальная территория была покрыта буйной травой, которую выщипывали две белые козочки. Через небольшое крыльцо, сделанное из дубовых плашек, гости вошли в дом. Вдоль стен стояли высокие сундуки с плоскими крышками, посреди комнаты – прямоугольный стол и две лавки. Усадив гостей, Бехар вышел в другую комнату и вернулся с кувшином молока. Тера расставила кружки из обожженной глины и тоже присела за стол.
- Угощайтесь, - предложил Бехар, - молоко утреннее.
Когда кувшин опустел, охотник посмотрел в глаза Дардану.
- В замок вы не попадете!
- Почему?
- С недавних пор там появился маг. И сразу вокруг замка стали летать невиданные ранее черные птицы. Они не опускаются на деревья отдохнуть, не клюют ни зерно, ни гусениц, только смотрят вниз круглыми глазами, которые днем желтые, а ночью кроваво-красные.
- И чем страшны эти птицы?
- Как только они замечают путника или телегу, тут же, как из-под земли, появляется сам маг. После этого люди домой не возвращаются. Сегодня маг сбил дракона – склеил ему крылья, а когда тот упал – убил его.
   Метин встал из-за стола.
- Бехар, мы пойдем в замок вдвоем с Адемом.
Он показа рукой на друга.
- Уже темнеет, и мы доберемся до замка незамеченными.
- Даже если вы доберетесь – шансов у вас нет. На ночь за стены замка выпускают собак.
- А если мы накинем на себя шкуры матерых волков? Есть у тебя шкуры на продажу?
Охотник задумался.
- Шкуры, конечно, есть. Но у герцога Баллора была пара настоящих волкодавов.
- Будем надеятся, что они окажутся по другую сторону замка.
- Что ж, давайте выбирать. Есть шкуры ценою в один серебряный лир, есть по три лира, есть и по пять.
- Показывай самые дорогие! – решительно заявил Адем.
Охотник зажег свечу, подошел к большому сундуку и откинул крышку. Илка взвизгнула от страха и спряталась за Метина – из сундука на гостей смотрела яростно оскаленная морда огромного волка. Его глаза горели желтым пламенем, огромные клыки, казалось, сейчас вцепятся в руку охотника, серая шерсть на загривке вздыбилась.
- Да, это работа мастера! – сказал Метин, вытирая холодный пот со лба.
- Глаза-то как сделал?
- Дымчатый кварц, зрачки подрисованы, - ответил довольный произведенным эффектом Бехар.
Дардан выложил на стол двумя столбиками десять серебряных монет, и охотник достал из сундука две огромные шкуры. Когда мальчики накинули их на плечи, то волчьи черепа опустились им на головы как капюшоны.
Девочки охнули, Дардан чертыхнулся, охотник отступил на три шага.
- Вот так и рождаются легенды об оборотнях, - хрипло пробормотал он.
 - Нам нужна еще веревка со стальным крючком, - вспомнил Метин.
- Сейчас принесу! – ничуть не удивился Бехар.
Через несколько минут два серых зверя растворились в сгущающихся сумерках. Веревки были намотаны на пояса, боевой топор и лопатка – прикреплены к ним петлями.
   Поросшая невысокой травой равнина позволяла друзьям быстро передвигаться, а горящие на башнях замка огни показывали направление. Мальчики преодолели большую часть пути, как вдруг над ними послышался свист крыльев.
- Ложись! – тихо сказал Метин, и два волка упали в траву.
Темное небо начало покрываться светлячками звезд, и на их фоне была заметна большая низко летающая кругами птица со светящимися красными глазами.
- Чего она не улетает? – удивился Адем.
- Мы ей не нравимся!
Адем поднял голову – птица летела прямо на него.
- У-у-у-у, - жалобный вой юного виконта как будто сдул красноглазую тварь, и она, резко взмахнув огромными крыльями, поднялась вверх и исчезла в темноте неба.
   Немного подождав, прислушиваясь в звуки ночи, друзья возобновили свой путь. Стены замка уже нависали над ними, когда послышался громкий лай. В слабом свете звезд мелькнули тела стаи крупных собак. Адем схватил в руки топор фельдъегеря, а Метин неожиданно зарычал. Стая рассеялась, и навстречу друзьям мчался только один пес, размерами больше похожий на теленка. Не издавая никаких звуков, он прыгнул на рычащего Метина, но в свете звезд уже блеснуло лезвие боевого топора. Удар Адема попал в цель – с рассеченной головой зверь упал бездыханным. Стая, потеряв вожака, исчезла в темноте.
   Размотав веревки, мальчики стали забрасывать крючки на стены, стараясь надежно их зацепить. Наконец, один из крюков намертво заклинило в щели между камнями, и Метин легко взобрался на стену. Затем он, вытягивая веревку, помог забраться Адему. Друзья преодолели последнее препятствие. Они попали в замок.
   За высокими зубцами по стене проходила дорожка, освещаемая светом факелов, закрепленных в железных кольцах. Не видя часовых, друзья быстро спустились по каменной лестнице.  Вымощенный гранитными плитами двор тоже был безлюдным. Замок темной громадой камня рвался к небесам. Главный вход манил широким порталом.
- Здесь мы не пойдем! – решил Адем, - Давай поищем что-нибудь поскромнее.
Мальчики стали обходить замок по периметру. Ровная стена замка неожиданно сменилась широкой восьмиугольной башней. На высоте двух человеческих ростов темнело маленькое квадратное окно.
- Залезай мне на плечи, - прошептал Адем.
Даже на плечах друга Метин не доставал руками до нижнего бруса рамы. Вытащив из петли лопатку, он вставил ее в щель между окном и рамой и с силой нажал на рукоять. С легким скрипом окно раскрылось. Зацепившись лопаткой за нижний брус, юный барон одним рывком подтянулся и влез в узкое отверстие. Моментально оглядевшись, он убедился в отсутствии свидетелей и спустил вниз веревку для друга.
         * * * * * * * *
Карета Бархила миновала район развалин и, прокатившись вдоль низких стен, нырнула в темный тоннель. Возница, сидящий на облучке, зажег факел, и теперь Доган мог видить каменные своды и стены в пляшущих отблесках от горящего огня. Постепенно стало светлеть, и факел был погашен. Карета выехала из тоннеля под кронами старой дубравы и свернула по наезженной колее на заросшую травой равнину. Пару раз навстречу попадались конные дозоры, но стоило Бархилу высунуться из-за занавески, как всадники теряли к путникам всякий интерес. Один раз высоко в небе показалась черная птица, но, разглядев карету, свернула в сторону. Впереди по курсу над равниной высился холм, увенчанный зубчатыми стенами и высокими башнями замка. Когда карета подкатилась к воротам, две створки со скрипом поднялись вверх, и путники оказались во дворе замка, вымощенном гранитными плитами. Слуги в бордовых камзолах открыли дверцы.
- Вылезай! – грубо скомандовал купец.
Высокие дубовые двери замка открылись, и на пороге появились пятеро вооруженных копьями солдат в рваных мундирах. Барнхил ахнул и осел на гранитую плиту. Не успел Доган удивиться, как двое подхватили его под руки и потащили вглубь замка. Сзади слышались вопли купца, которого тащили вслед за мальчиком. Двери закрылись, и пространство первого зала погрузилось в полумрак.  Доган видел только лестницу, ведущую на второй этаж, и два мерцающих прямоугольника выходов, за которыми скрывались пространства первого этажа. Ветхая материя рукава мундира одного из тащивших мальчика солдат с хрустом лопнула, и в прорехе показалась желтая кость. Юный барон с удивлением посмотрел на стражника и почувствовал, как от страха у него напряглись мышцы живота. Лицо воина было землистого цвета, а из под ржавого шлема красно-синим рубцом змеилась рваная рана.   
- Бархил! Что это? – крикнул испуганный мальчик.
- Зомби, которых поднял из могил черный маг Амвур, - задыхаясь, ответил купец.
Получив такой ответ, Доган, как ни странно, успокоился. Если зомби подняты магом, то без его команды они не причинят ему вреда.
Между тем, процессия миновала большой зал и остановилась возле гладкой стены, покрытой огромным темным гобеленом с изображением отвратительного циклопа. Казалось, что в наступивших сумерках циклоп вышел на охоту, и его единственный глаз ищет себе жертву. Доган изумленно уставился на гобелен, ему казалось, что циклоп ожил и начинает двигаться.
 Через мгновение мальчик понял, что двигается не одноглазое чудище, а сам гобелен, закрепленный в бронзовой раме. Перед ним открывалась небольшая комната, стены которой были украшены овальными стальными пластинками, закрепленными в виде рыбьей чешуи. Конвоиры втащили пленников внутрь, и юный барон явственно услышал тихий скрежет. Стальная комната закрывалась. Когда стало совсем темно, под потолком вспыхнул плоский светильник, и его слабые лучи, многократно отражаясь в зеркальной чешуе, моментально разорвали невесомую черную вуаль мрака. Пол под ногами дрогнул, за стеной послышался невнятный лязг, как будто по ней полз огромный железный жук.
- Что происходит, Бархил? – нервно зевая, спросил юный барон.
- Поднимаемся в башню Амвура в его летающей комнате.
Через несколько мгновений лязг прекратился, светильник под потолком погас, и комната мага снова погрузилась в темноту. С тихим скрежетом стала открываться дверь, и яркий свет ворвался внутрь, дробясь и отражаясь на полированной поверхности стальной чешуи.
- Люди заходят, нежить спускается вниз! – резкий капризный голос, словно сам родился внутри головы Догана.
Вместе с Бархилом они вышли на паркет просторного зала, комната с отвратительными спутниками закрылась, и уже привычный лязг, медленно затихая, звучал откуда-то из под пола.
  Первое, что поражало глаз гостей, было необычное освещение. На темно-синем потолке через небольшие интервалы струились разноцветные яркие ручьи, синхронно изгибаясь крутыми дугами, завиваясь в спирали и снова разворачиваясь плавными кривыми. Задрапированные тяжелым бархатом высокие окна были усеяны маленькими шариками, испускающими бледно-желтые лучи.  У дальней стены зала располагался высокий подиум, в центре которого бил фонтан холодного огня, а перед ним за накрытым столом сидели два пожилых человека. Один был одет в черную мантию, его седые волосы свободно падали на худые плечи, узкая борода лежала на впалой груди. Пронзительный взгляд круглых черных глаз впивался так, что Догану хотелось отвернуться или закрыть глаза. Второй был лыс, его одутловатое лицо было полностью лишено растительности. Если на месте бровей были нарисованные хной дуги, то веки без ресниц делали взгляд его маленьких глаз по птичьему любопытным. Его жирное тело покрывал роскошный халат, а на босых ногах красовались мягкие туфли без задников.
- Кого ты нам привез, Бархил? – резкий голос принадлежал бородатому старику.
Низко поклонившись, купец, запинаясь, начал говорить.
- Великий Амвур, этот парень пел перед таверной опасные песни. О том, что Ортанор готовит заговор, а заговорщики скрываются в имении у Баллора.
- Убей его, Амвур! – взвизгнул лысый старик, кривя толстые губы и выпучив свои птичьи глаза.
- Спокойней, Шиях! Дипломаты не должны выходить из себя! – насмешливо заметил маг.
- Давай-ка сначала послушаем песенки этого мальчика.
Он взмахнул рукой, и из-за тяжелой занавеси появились две молоденькие девушки с блестевшими перламутровой отделкой лютнями. Они были так похожи друг на друга, что Доган не верил своим глазам и пристально рассматривал лютнисток.
- Это не волшебство, мальчик, - засмеялся маг, - они близняшки, Дана и Лана.
- Начинай скорее, - капризно потребовал Шиях.
Та-та, та-та-та, - задал ритм юный барон.
И когда мелодично зазвучали струны, запел.

Море блистало опалом,
Волны бросали блики,
Солнце огнем выжигало
Лодку под чаек крики.

И прислонившись к борту,
Дыша тяжело и натужно,
Голос рвал и аорту
Моряк никому не нужный.

У горизонта парус,
Флаг голубой на рее,
А волн пологий ярус
Катится все скорее.

Утлая лодка как утка
С гребня волны ныряет,
Низким бортом не на шутку
С хлюпаньем воду черпает.

Когда поседевший волос
Ветром чуть шевельнуло,
Вновь стал срывать он голос,
Видя плавник акулы.

Марджан побледнел как покойник,
Легли под глазами тени,
Жестокий пират и разбойник
Впервые пал на колени.

- Это не та песня, - возмущенно завопил Бархил.
Музыка смолкла.
- Постой-ка! – повелительным жестом прервал купца маг.
- Ты, мальчик, знаешь Марджана?
- Да, мне пришлось поплавать с ним пару дней. Кто-то украл у капитана магическую шкатулку, и команда взбунтовалась. Марджана посадили в лодку и бросили в открытом море. А я в первом же порту сбежал с корабля.
- Интересно. Марджан – это мой непутевый племянник. А тебя придется расспросить с пристрастием – очень уж много ты знаешь.
- Я сам буду задавать вопросы! – крикнул лысый Шиях, - после трапезы, - негромко добавил он, облизывая толстые губы.
- Вот и славно! – кивнул головой Амвур.
- Бархил доставит мальчишку в башню Баллоров, а Шиях после трапезы проведет первый допрос. 

* * * * * * * *
Адем и Метин осматривали просторное восьмиугольное помещение. Узкие окна давали мало света, поэтому все предметы на первый взгляд казались незнакомыми. Причудливой лентой вилась вокруг центрального столба узкая винтовая лестница, соединяющая этажи башни. Висящие на стенах доспехи казались притаившимися воинами, стоящие под ними сундуки – саркофагами погибших героев, лежащие на полах шкуры – темным мхом, скрывающим приготовленные для гостей ловушки.
С нижнего этажа донесся скрип дверей и громкие голоса. Мальчишки замерли, прислушиваясь к происходящему внизу. Свет факелов, звон оружия и тяжелые шаги заинтересовали молодых диверсантов, и они осторожно подползли к круглому центральному отверстию, через которое уходила вниз винтовая лестница. Знакомый уже мальчикам мужчина в зеленом камзоле зажигал факелы, закрепленные на стенах в тяжелых бронзовых кольцах. Вдоль стен стояли широкие скамейки, под ними кое-где располагались непонятные приспособления. Ближе к винтовой лестнице располагалось огромное кресло, на подлокотниках и передних ножках которого были закреплены свисающие ремни. Рядом с креслом находился длинный стол, на котором стояла небольшая жаровня. Ее дно покрывал слой мелкого угля. Ощутимый запах горелого мяса смешивался со зловонием, доносящимся из бочонка, стоящего под столом. Рядом с жаровней на чистом полотнище были разложены ножи, топорики, стальные прутья, огромные иглы, ножницы и другие приспособления непонятного назначения. В открытые двери вошла вереница новых посетителей. Первым вошел лысый толстый мужчина с одутловатым лицом, полностью лишенным растительности. Его жирное тело покрывал парчовый красный халат, расшитый золотыми нитями, а на босых ногах красовались мягкие туфли без задников. За ним появились две удивительно похожие друг на друга девочки в прозрачных шароварах и коротких жилетиках, сжимающие в руках лютни. По знаку своего предводителя они уселись на лавку подальше от кресла. Затем появились два солдата в рваных выцветших мундирах и ржавых шлемах, которые под руки вели Догана.
- Сажайте его в кресло, - распорядился толстый, - а ты, Бархил, - зафиксируй клиента!
Он тоненько захихикал, и безволосое круглое лицо сморщилось как печеное яблоко. Как только ремни на кресле были затянуты, и мальчик был лишен возможности двигаться, раздалась новая команда:
- Нежить – за дверь! Ждать в коридоре.
Солдаты равнодушно развернулись и, медленно вышли из помещения. Как только за ними закрылась дверь, Бархил, зябко поежившись, пробормотал:
- Может быть, Шиях, ты напрасно удалил охрану?
- Думаешь, Дана и Лана нападут на тебя? – скривил губы в иронической ухмылке толстяк.
- У меня какое-то нехорошее предчувствие, - пожаловался купец.
- У мальчика, наверное, предчувствие еще хуже. Не так ли, парень?
Шиях, фальшиво улыбаясь, подошел к креслу.
- Знаешь, я не хочу задавать тебе вопросы. Вдруг, ты сразу будешь говорить правду! Тогда мы лишим зрителей удовольствия видеть твои муки.
Маленькие глазки с вожделением уставились на сжавшихся от страха лютнисток.
- А девочки должны знать, что меня нужно слушаться!
На пухлом лице словно в калейдоскопе менялись выражения различных чувств. Казалось, что этот человек мгновенно меняет маски, и каждая новая была отвратительнее предыдущей. Шиях подошел к столу и начал перебирать ножи и иглы.
- С чего начать, - монотонно бормотал он, - отрезать пальцы или выколоть глаза?
По винтовой лестнице загрохотали шаги. Шиях и Бархил с ужасом смотрели как два огромных волка на задних лапах спускаются к ним. Купец первым вышел из ступора и, когда первый волк спрыгнул на пол, выхватил длинный кинжал. Но волк показал странные повадки: вместо того, чтобы броситься на человека, используя свои длинные торчащие клыки, он взмахнул лапой черного цвета и обрушил на шею противника боевой топор. Зеленый камзол мгновенно потемнел от хлынувшей крови, и Бархил замертво упал на каменный пол. Второй волк одним прыжком оказался рядом с Шияхом, и его, почему-то белый кулак, резко впечатался в жирный подбородок. Словно лишенный своего позвоночника, Шиях бесформенной кучей осел на пол. Звякнули упавшие лютни, девочки, словно испуганные воробушки, сжались в комочки и закрыли лица руками.
- Парни, я, конечно, счастлив вас видеть, но будьте поаккуратнее с толстым. Именно он нам и нужен, - дрогнувшим от радости голосом заявил пленник.
- Да я его несильно, - виновато склонил голову Метин.
Адем схватил со стола блестящий полированной сталью короткий нож и перерезал ремни на ресле. Доган с радостью вскочил с кресла.
- Где это вы достали такие замечательные шкуры? – с интересом спросил он у своих друзей.
- Купили у лесника. Без них мы бы не смогли пройти мимо сторожевых птиц и через стаю собак у замка.
- Понятно. А как вы пробрались в замок?
- Через стену, - Адем показал свернутую кольцами веревку.
- Теперь нужно решить, как нам убраться отсюда, захватив с собой толстяка.
 - Может быть, нашим путем? – предложил Метин.
- Не получится, - вздохнул чернокожий виконт, - Шиях не пролезет. Нужно пробиваться через замок.
- Мы тут гости, - неожиданно заметил Доган.
- А что скажут хозяева? Дана, Лана – откройти личики. Это не оборотни, это мальчишки в красивых волчьих шкурах.
Тонкие пальчики раздвинулись, и две пары больших зеленых глаз с любопытством начали осматривать неожиданно появившихся гостей.
- Адем! – кивнул первый волк.
- Метин! – не уступил ему в вежливости второй.
- А почему у тебя черная кожа? – лукаво спросила более смелая девочка.
- Когда я был маленький, то любил прятаться в трубе камина. Один раз даже заснул там. А камин растопили, и, пока я проснулся, меня очень качественно прокоптило. Но зубы остались белыми! - ослепительно улыбнулся Адем.
  Девочки мелодично засмеялись и опустили руки.
- Кстати, а кто из вас Дана, кто Лана? – поинтересовался Метин.
Лютнистки переглянулись.
- Мы сами путаемся, - наморщила носик более смелая, и, не выдержав, прыснула от смеха.
- У меня сережки голубые, а у Ланки – зеленые.
- Помогите нам определиться, - серьезно обратился к девочкам Доган.
- Мы хотим удрать из замка и захватить с собой это чучело, - он указал на лежащего на полу толстяка.
- Через замок не прорваться, - чуть подумав, сказала Дана, - там целая армия зомби, а еще страшнее магическое оружие Амвура.
Доган посмотрел на мотки прочных веревок, прихваченных его друзьями, и задумчиво почесал нос.
- На лекции по фортификации нам рассказывали, что в верхних ярусах башен замков устраивают туалетные комнаты в виде нависающих над внешней стороной стены пристроек.
- В замке Баллора так же, - мгновенно ответила Дана, а ее сестра мучительно покраснела.
- Вы с нами или останетесь в замке? – спросил Метин, стараясь не глядеть на девочек.
- С вами! – хором крикнули лютнистки.
- Для вас нужны костюмы покрепче, да и этого борова нужно переодеть.
- На третьем ярусе склад одежды, а на четвертом – туалеты.      
- Что ж, идите первыми и переодевайтись, скоро мы последуем за вами.
Как только наверху винтовой лестницы затих ли звуки легких шагов девчонок, Доган подошел к лежащему на полу Шияху и легонько пнул его.
- Ты же очнулся, толстый! Вставай!
Тяжело вздохнув, Шиях сел, опираясь на руки. Его маленькие глазки поочередно внимательно осматривали захватчиков.
- Проще всего отрезать тебе голову! – Доган слегка улыбнулся.
-Нет! – толстяк помотал лысой головой.
- Вы же специально сюда за мной пришли!
- Черный волк! – мальчик подал знак Адему.
Тот недоуменно поднял брови и на всякий случай больно пнул посла в бедро.
Увидев еле заметный кивок друга, виконт довольно улыбнулся.
Шиях болезненно поморщился, потирая ногу.
- Нельзя оскорблять посла империи Ортанора! -  выпалил он.
- Белый волк! Что говорят о послах?
- Посол – есть лицо неприкосновенное! – громко как на уроке ответил Метин.
Доган нагнулся так, что его нос коснулся носа толстяка.
- Лицо! Ты понял, урод, лицо! Все остальное – в нашей власти.
- Нет, нет, - забормотал Шиях, испуганно отодвигаясь от мальчика.
Юный барон взял со стола короткий нож с треугольным лезвием.
- Я отрежу тебе пальцы на левой руке, - спокойно сообщил он толстяку.
- Не-ет! – словно заяц, тонко заверещал ортанорец, пряча левую руку за полу халата.
- Ты пойдешь с нами, а Черный и Белый волки присмотрят за тобой. Не ищи приключений на свою задницу! – тихо сказал Доган.
Перепуганный толстяк быстро кивал головой, икал от страха и вытирал рукавом роскошного халата слезы и сопли.
     Когда друзья привели пленника на третий этаж, их встретили девочки в изящных бархатных мужских камзолах вишневого цвета.
- Ну как? – спросила Дана, надевая на голову широкополую шляпу с белым пером.
- Отлично, - буркнул Доган, - в этой шапке первая полезешь через отверстие для дерьма.
Девочка сожалением вздохнула и отбросила изящный головной убор в сторону.
- Что можно одеть на наше чучело?
- Мы успели подобрать одежду только себе, - хором ответили лютнистки.
Через несколько минут, перерыв все сундуки, стоящие вдоль стен, ребята отыскали большие штаны из парусины и толстую куртку моряка, неизвестно каким образом попавшие в кладовую Баллоров. Когда поскуливающий от страха Шиях переоделся, а Метин засунул в мешок пять прочных ремней из бычьей кожи, все поднялись на четвертый ярус башни.
    Три дубовые двери открывали путь в небольшие комнаты, на дальнем краю которых стояли грубоватые кресла с овальными отверстиями в сидениях. В них открывался захватывающий дух вид на вертикально уходящую вниз стену башни и теряющуюся в темноте, но угадываемую поверхность крепостного вала.
- Да-а-а… Здесь не только толстяк не пролезет. Пожалуй, даже девчонкам узковато будет, - разочарованно заявил Адем.
- Не торопись! Руби топором кресло! – предложил Доган.
Когда обломки дерева были сметены в сторону, перед беглецами открылась квадратная дыра достаточного даже для Шияха размера. Однако он с ужасом смотрел в бездну и, потеряв дар речи, отрицательно мотал головой.
- Не бойся! – успокоил его Метин.
- Непосредственно вниз спускаюсь только я. Затем вы скинете мне конец второй веревки, и я прикреплю их рядышком к деревьям или кустам. Вы закрепите свои концы здесь. Каждый из вас наденет ремень и двумя веревочными скользящими кольцами прицепится через него к первой веревке. Под  небольшим наклоном вы съедете вниз с нормальной скоростью, а если нужно будет ускорить движение или затормозить, руками будете дергать вторую  веревку.
Самый большой ремень еле-еле сомкнулся на талии Шияха, остальные справились без труда.  Метин нарубил несколько кусков веревки, связал их в кольца и прикрепил к ремням и к будущему тросу. Намертво привязанные к горизонтальной балке веревки скользнули в темноту.
- Жду вас внизу! – и барон Гарот быстро начал спускаться  в разверстую бездну.
Через некоторое время веревки натянулись под углом, слегка провисая под своим весом.
- Давай толстого! – тихий голос Метина был еле слышен.
- Нет! Не буду! – истерично завизжал Шиях.
Глухой стук прервал его вопли, посол мешком свалился на пол.
- Ты разбил мою лютню! – огорчилась Лана.
- Лютни оставляем. Получите новые, - сопя от напряжения, заявил Адем.
Они с Доганом с трудом приволокли ортанорца к отверстию, затем пропихнули в дыру и с напряжением прислушивались к шуршанию колец по веревке.
- Порядок! – раздалось снизу.
Облегченно вздохнув, мальчишки отправили в путь застывших от страха лютнисток, а затем наступил и их черед. Догану казалось, что он скользит вниз слишком медленно, но его полет в ночной темноте был настолько приятен, что вторую веревку юный барон даже не трогал. Его сапоги мягко коснулись почвы, а руки друга уже помогали отстегнуть ремень.
- Я иду первым, - предложил Метин, за мной – девчонки, потом вы с Адемом сопровождаете толстяка.
Беглецы цепочкой двинулись от замка. Они старались идти тихо, но поскуливание Шияха в ночи раздавалось очень отчетливо. Приближающийся лай собак заставил ортанорца замолчать. Навстречу стае выдвинулись Адем и Метин, в своих шкурах похожие на волков-оборотней. Собаки остановились, нерешительно сбившись в кучу. Черный и белый волки сделали шаг вперед и подняли морды, украшенные огромными клыками вверх.
- У-у-у! – негромкий жалобный вой матерых зверей заставил вожака стаи замереть. Словно вспомнив что-то очень важное, крупный зверь сделал неловкий шаг в сторону, затем развернулся и двинулся к стене замка. Стая последовала за ним.
 - Неплохо вы подготовились! – одобрил друзей Доган.
- Мы еще не дошли! – тихо возразил Адем.
Беглецы некоторое время шли без помех, но, вдруг, Метин скомандовал:
- Ложись!
Все, не исключая уставшего Шияха, немедленно упали в траву.
Тихий свист крыльев явственно слышался сверху. Доган лег на спину и увидел, как что-то темное мелькает над ними в слабом свете звезд. Ему показалось, что он видит большую птицу, глаза которой светятся как два раскаленных уголька.
Громкое торжествующее карканье резануло слух беглецов. Сначала ничего не произошло, но неожиданно над лежащими вырос огромный светящийся купол.
Свет был настолько ярким, что можно было разглядеть каждую травинку. Желтоголовая овсянка, перепутавшая день с ночью, вспорхнула на невысокий кустик и мелодично запела свою нехитрую арию. Неожиданное появление высокого человека в черной мантии перепугало пичугу и она, замолчав, сорвалась с ветки и, быстро взмахивая маленькими крылышками, перелетела через лежащих на траве мальчишек и забилась в заросли высокой травы.
- Амвур! – обрадованно вскрикнул толстяк.
- Что, Шиях, просунули тебя сквозь отверстие для дерьма? – насмешливо спросил маг.
- Вставай, сейчас будем выжигать твоим врагам мозги!
Тоненько повизгивая от предвкушения мести, облизывая свои пухлые губы, посол стал подниматься. Но едва он встал на колени, звучный голос стегнул его словно плеткой:
- Ложись на пузо, падаль!
В светящемся куполе на противоположной от беглецов стороне появился старик маленького роста, одетый в белую мантию. Он опирался на резной посох и презрительно смотрел на опешившего толстяка. Шиях, виновато взглянув на Амвура, снова плюхнулся на живот.
- Ты кто такой? – лениво спросил черный маг, разминая длинные тонкие пальцы. Его круглые черные глаза впивались в неизвестного таким яростным взглядом, что, казалось, у того зашевелились волосы.
- Я пришел за тобой, Амвур! Не узнаешь старого друга?
Лицо черного мага мгновенно побледнело.
- Грандил… - подавленно пробормотал он, - великий инквизитор…
- Не отпустишь меня? – в интонации звучала безнадежность.
- Черные маги – вне закона. Да еще твои шашни с Ортанором…
- Жаль.
Внезапно Амвур тряхнул седыми кудрями и бросил вперед руки, держа ладони так, словно он толкал тяжелый груз.
Огненный вихрь ослепительным потоком залил старика в белой мантии, от беспощадного жара у Догана затрещали опаленные волосы, жалобно вскрикнули девочки, заверещал как раненый заяц Шиях, сбивая пламя с загоревшегося рукава. Поток огня стал свиваться в воронку и уходить в землю.
Когда он совсем исчез, Доган не поверил своим глазам: среди участка обугленной земли, между догорающих угольками остатков кустов стоял маленький старик в белоснежной мантии и едва заметно улыбался. Ни один волос на его голове и в аккуратно подстриженной бороде не сдвинулся с положенного места. Черный маг растерянно хлопал круглыми глазами, а Грандил слегка щелкнул пальцами левой руки. Амвур охнул и чуть-чуть ссутулился. Беглецы затаили дыхание, но больше ничего не произошло.
- Отпусти, я откажусь от магии! – тяжело дыша, попросил черный маг.
Великий инквизитор отрицательно качнул головой.
Тогда Амвур вскинул руки выше головы, его скрюченные пальцы удлинились, заблестели роняющими грязно-зеленые капли остриями, а на месте падения капель трава превращалась в труху, издавая удушливое зловоние. Десять разящих клинков стальными молниями прочертили пространство и вонзились в тело белого мага, щедро заливая его мантию зловонной жижей. Шиях приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть результат атаки, и тут же разочарованно застонав, снова упал на траву. Стальные лезвия, рассыпаясь в пепел, падали на обугленную почву, зеленая жижа, шипя и пузырясь, испарялась как капли воды на раскаленном металле. Грандил, не потеряв своей невозмутимости, снова щелкнул пальцами левой руки. Его противник закряхтел и слегка согнулся, как будто ему на плечи взвалили тяжелый мешок.
- Отпусти… - голос черного мага стал глухим и невнятным.
- Нет.
Амвур, тяжело дыша, резко взмахнул правой рукой, словно разрубая невидимое полотно. Под ногами белого мага земля сначала вспухла округлым куполом, а затем расступилась длинной зияющей расщелиной. Небольшая фигурка в белой мантии парила над пустотой, но из глубины показалась круглая голова гигантского червеобразного существа и, разинув ужасную зубастую пасть, поглотила мага. Крики ужаса девочек резанули слух Догана, он широко открытыми глазами наблюдал как чудовищный червь погружается в расщелину, как осыпаются и сходятся ее края. Через несколько мгновений обожженные пламенем края разлома сошлись, и на поверхности не осталось никаких следов присутствия великого инквизитора.
      Амвур стоял согнувшись, упираясь обеими руками в свои колени. По его лицу текли крупные капли пота. Боязливо озираясь, толстый Шиях встал и осторожно подошел к черному магу.
- Ты победил великого инквизитора!
- Похоже, что это так.
- Ну, теперь я отыграюсь на этих недомерках! По капельке всю кровь выцежу! Тащи их в замок, Амвур! – толстяк торжествующе потрясал кулаками.
Он, гадко ухмыляясь и раскачиваясь по-утиному, рысью подбежал к лежащим на траве девочкам и схватил их за волосы. Но приподнять лютнисток ему не удалось. Вскочивший на ноги Метин резко ударил его по лицу. Завизжав, словно перепуганный поросенок, посол упал навзничь, закрывая круглое лицо руками.
- Это ты зря сделал! – негромко сказал маг, злобно глядя на мальчика.
- Я не согласен, - спокойно заметил Адем, вставая во весь рост.
Он подошел к лежащему на спине ортанорцу и с силой пнул его ногой. Визг немедленно прекратился.
- Вас обоих ждет страшная смерть! – еле слышно прошептал Амвур. 
Доган, вскочив на ноги, схватил в руки боевой топор и метнул его в мага. Тот лишь поднял руку, направив ладонь на летящее оружие. Топор застыл в воздухе, блистающее лезвие помутнело, затем быстро стало темнеть и осыпаться на траву мелкой черной пылью.  Амвур, тяжело дыша, взмахнул правой рукой, как будто разрывая скрюченными пальцами невидимую преграду. Перед мальчиками земля сначала вспухла округлым куполом, а затем расступилась длинной зияющей расщелиной. Они встали плечом к плечу, сжимая в руках кинжалы. Но вместо ужасного червя из- под земли появилась небольшая фигурка в белой мантии.
- Грандил! – простонал черный маг.
Длинные холеные пальцы великого инквизитора едва шевельнулись, и позвоночник Амвура не выдержал – с глухим треском тело черного мага сложилось пополам и осело на траву бесформенной кучей.
- Поднимайтесь, господа! – с еле заметной улыбкой обратился Грандил к девочкам и послу, - я открою пространственный тоннель в императорский дворец. 

Глава 8. Дела судейские.

К кабинету лорда-канцлера, скрывающемуся за дверями, покрытыми квадратными золотыми пластинами с барельефами людей и животных, Шахар пришел не один. Теперь рядом с ним был Дардан, и советник чувствовал себя более уверенно. Слева и справа от дверей до боковых стен раскинулись высокие мягкие диваны, на которых сидели несколько придворных. Слева от двери обивка мебели была синего цвета, справа – изумрудно-зеленого.
- Нам сюда! – Шахар подвел своего спутника к зеленому дивану.
Дардан помог советнику забраться на высокое сидение и сам пристроился рядом с ним. Долго ждать не пришлось. Золотые створки дверей раскрылись, и из них вышел секретарь со списком в руках. Он с любопытством взглянул на посетителей и торжественно объявил:
- Советник, лорд-канцлер ждет вас.
Шахар оттолкнулся маленькими ручками и съехал с атласной поверхности как с горки.
- Дардан, мы вместе идем на прием.
Старый офицер медленно поднялся и смущенно пожал плечами.
Перед посетителями простирался огромный зал. В полированном мраморном полу отражались тысячи огоньков свечей, расположенных на пяти великолепных хрустальных люстрах, свисающих на длинных толстых золотых цепях с необыкновенно высокого потолка. Стены, разделенные на равные фрагменты янтарными полуколоннами, были украшены цветными мозаиками, изображавшими сцены охоты. В дальнем конце зала, на расстоянии полета стрелы от входа, рядом располагались два стола из черного дерева. За маленьким столом, за которым могли бы обедать десять человек, сидел секретарь в кафтане мышиного цвета. За соседним столом, по размеру превосходящему манеж конногвардейцев, восседал в высоком резном кресле величественный лорд-канцлер. Он сиял отражающимися в крупных бриллиантах, украшавших его костюм, ордена и нагрудную цепь, отблесками горящих свечей. Его благородное лицо с орлиным носом, высоким лбом, большими карими глазами и квадратным подбородком было печальным. Когда посетители, осторожно ступая на полированный пол, добрался до огромного стола, лорд-канцлер поднял руку с холеными длинными пальцами и указал на стоящие у стола высокие кресла.
- Присаживайтесь, господа.
Шахар внимательно огляделся, но знакомой по прошлому визиту подставки для ног не заметил. Не обращая внимания на ехидную улыбку хозяина кабинета, он три раза махнул рукой. Сначала маленький советник направил указательный палец на грудь Дардана, затем на себя, и после этого на высокое кресло.
Дардан, сохраняя невозмутимое выражение лица, аккуратно подхватил своего спутника за локти и посадил напротив лорда-канцлера. Затем он сам устроился рядом, установив свое кресло чуть сзади.
Лицо хозяина кабинета стало печальным.
- Господин Шахар, вам было поручено расследование похищения посла империи Ортанора. Как нам стало известно, люди принца Квина, нашедшие его, оскорбляли этого дипломата высшего ранга и даже избивали. Он требует наказания виновных. Действия ваших людей, по моему мнению, следует считать неудачными и вредными для нашей империи.
Лорд-канцлер поднял подбородок и бросил холодный взгляд на посетителей.
Дардан поневоле поежился, но маленький советник, сложив на груди короткие ручки, невозмутимо смотрел на вельможу. На лице высшего чиновника государства промелькнули выражения удивления, досады, сомнения.
- Вам нечего сказать? – напористо спросил хозяин кабинета.
- Мне вас жаль, - покачивая головой, тихо сказал Шахар.
- Почему? – растерянно пробормотал лорд-канцлер.
- У вас очень плохие осведомители, которые ставят вас, а в Вашем лице и всю империю в смешное положение. На самом деле все было не так. Первое. Следствие о пропаже посла городская стража провести не смогла. Второе. Под руководством ветерана стражи поручика Дардана люди принца Квина розыскали посла Ортанора в обществе черного мага Амвура. Напомню, что черные маги на Халле – вне закона. Третье. Черного мага удалось выманить из его логова, и великий инквизитор Грандил его уничтожил. Четвертое. При розыске были обнаружены документы, доказываюшие измену высших лиц государства. Письмо императору Ортанора, подписанное псевдонимом «преданный вам друг», сейчас исследуют высшие маги. Подводя итоги, могу сказать следующее: расследование проведено блестяще. Принц Квин просит издать указ о назначении господина Дардана начальником городской стражи.
Шахар в упор смотрел на лорда-канцлера.
- Но это же полковничья должность! – растерянно развел руками вельможа.
- Мы же не можем повысить поручика на четыре ранга!
- Легко, милорд! Орден Золотая звезда Халлы по статусу повышает штаб-офицера на три ранга. А еще на один ранг вы повысите подполковника своим указом.
- Золотая звезда Халлы дается за выдающиеся заслуги перед империей – как-то уныло возразил лорд-канцлер.
Гости сидели молча.
- А вы справитесь с руководством городской стражи? – вельможа в упор смотрел на Дардана.
Тот достал из-за обшлага свиток.
- Мои помощники подготовили план развертывания тайной полиции. К ней прилагается смета финансирования, кандидатуры офицеров, должностные инструкции и квалификационные требования.
Хозяин кабинета взял свиток и не раскрывая его долго сидел, о чем-то размышляя. Неожиданно, он встал и начал ходить вдоль своего стола.
- Хорошо, этот вопрос закрыт. Все пожелания принца Квина будут выполнены.
А вам, советник, предстоит передать принцу следующее. Как наследник трона империи он должен разобраться в судопроизводстве. У нас накопилось много нерешенных дел, которые вызывают ропот недовольных. Сегодня принцу пришлют два указа. Первый – о городской страже, второй – о назначении его верховным судьей. Надеюсь, что все затянувшиеся тяжбы будут быстро решены.
Уже у самых дверей Дардан обернулся, чтобы еще раз поблагодарить лорда-канцлера. Взгляд вельможи полный ненависти и злобы заставил его захлопнуть рот и быстро выскочить из кабинета.

   Доган, попав в кабинет принца Квина, осматривался. Вместо длинного стола установили большой круглый, и теперь за ним удобно сидела вся команда юного наследника. Шахар только что закончил рассказ об их с Дарданом визите к лорду-канцлеру.
- Что-то очень легко он сделал нашего друга полковником, - задумчиво проговорил Пабол.
- А Золотая звезда Халлы? Это что, каждый год случается? – с интересом спросил Таир.
- Последнюю Звезду до Дардана выдали двадцать лет назад.
Все замолчали и смотрели на Уриллу, ожидая разъяснений.
- Сам ничего не понимаю! - развел маг руками.
- У меня есть одна версия, - спокойный голос принца раздался в абсолютной тишине.
- Если лорд-канцлер – участник заговора, то он знает, что Большая игра остановит наследника на пути к трону. Тогда ему нужно выиграть время и занять команду принца любыми делами. Можно раздавать награды и должности – лишь бы они не совали носы в дела заговорщиков. А после смерти принца и ордена, и должности можно отнять.
- Тогда нужно что-то делать! – отчаянно воскликнула Бренда.
- У нас слишком мало союзников. Пока это возможно, будем плыть по течению.
Чем больше мы проявим способностей управления государством, тем выше будет авторитет наследника престола, и тем труднее станет заговорщикам набирать недовольных.
- Это так, ваше высочество, - согласился Урилла, - но как решить многолетние тяжбы, на которых сломали зубы опытнейшие юристы?
- Когда я не знаю, что делать, то обращаюсь к Догану, - с улыбкой повернулся к мальчишкам принц Квин.
Юный барон встал, машинально потирая затылок.
- Мне кажется, что будущий император нашел правильный ответ. Мы все не знаем, что нам делать, чтобы решать судебные вопросы. Значит, нужно найти того, кто это знает и захочет нам помочь. Предлагаю принять для поисков этого человека несколько условий. Первое. Он неизвестен практически никому, значит не должен быть фигурой в заговоре против наследника. Второе. Он должен быть одним из помощников известного юриста. Тогда его опыт будет для нас бесценен. Третье. Он должен быть недоволен своей судьбой. В этом случае он будет готов сменить свою команду.
- Принимается, - кивнул головой Таир.
- Думаю, что ваша дружная тройка быстро найдет подходящего человека.
 Нам он очень нужен.

        Вместительный прямоугольный зал городского суда на три четверти наполняли ряды дубовых скамееек для зрителей. Посетителей было немного. Друзья разместились на пятом ряду, и им очень хорошо были видны и стол судьи, носившего пурпурную мантию, и столы истцов и ответчика, сидевших рядом со своими адвокатами, которые в своих темно-синих мантиях и квадратных шапочках с полями выглядели очень представительно.
Судья трижды ударил в гонг деревянным молоточком, и в зале наступила тишина.   Молодой клерк в мантии салатового цвета встал со свитком перед невысокой стойкой, расположенной перед столом судьи.
- В городском суде слушается дело Мэннер и Корк против барона Ростана. Судья Лимверт проводит двенадцатое слушание этого дела. Слово предоставляется адвокатам истца.
После того, как он уселся на табуретку, к стойке  подошел высокий широкоплечий  мужчина с львиной гривой светлых волос и мужественным лицом. Он развернул свиток и глубоким баритоном прочитал:
- Пять лет назад ушел из жизни отец моих клиентов Мэннера и Корка лорд Бэзил, седьмой барон Ростан. Он оставил завещание, заверенное имперским нотариусом Леборном. Копия завещания передана нами в распоряжение суда. Согласно этому документу, все свои земли и другое имущество он оставляет моим клиентам. Мы просим суд принять решение, которое позволит исполнить волю усопшего.
Адвокат свернул свиток и слегка поклонился судье.
- Ну, все! Победа обеспечена. Я бы доверил свои дела такому льву! – восхищенно прошептал Адем. 
Судья Лимверт облизал свои пухлые губы и хрипло процедил:
- Предоставляю слово ответчику.
Рядом с первым адвокатом появился второй. Он был невысок, худ как щепка, а его острый и тонкий нос напоминал лезвие ножа.
- Уважаемый суд! – голос второго юриста был пронзительно тонок.
- Адвокат Пишон страдает отсутствием памяти. Одиннадцать раз мы представляли документ о том, что владения лорда Бэзила, седьмого барона Ростана, по указу императора Годара второго уже триста лет является майоратом. По законам империи Халлы владения, входящие в майорат, наследуются по старшинству и разделу не подлежат. Старшим сыном лорда Бэзила является лорд Ингор, восьмой барон Ростан. Поэтому в иске  Мэннера и Корка мы просим отказать.
     На львином лице Пишона появилось растерянное выражение. Он повернулся к своему столу и взмахнул рукой. Худенький юноша с багровым родимым пятном на правой половине лица подбежал к нему и заменил свиток. Он что-то прошептал своему парону и вернулся на свое место. Пишон гордо распрямил плечи.
- Мэтр Пишон, вам есть что сказать? – прохрипел судья.
- Есть! – бархатный голос адвоката просто завораживал.
- У нас есть свидетельство принца Делора. Он дал письменное подтверждение того, что лорд Бэзил собирался лишить своего старшего сына наследства.
- Что скажете, мэтр Ирсон? – обратился судья к остролицему адвокату.
- Жаль, что истец забыл статью 115 Гражданского кодекса империи. Старший сын не может быть лишен наследства завещательным распоряжением без серьезных оснований и без утверждения этого распоряжения решением Верховного суда. Мы не можем согласиться с тем, что свидетельства принца Делора достаточно для лишения наследства лорда Ингора.
   Пишон с кривой улыбкой на лице обернулся к своему столу. Худенький юноша с родимым пятном на лице снова вскочил с места, но его остановил повелительный жест судьи.
- Суд приобщит к делу новые документы. Следующее заседание по этому делу начнется в полдень через два дня. Обязанности городского судьи будет исполнять принц Квин.
Под удивленный ропот зрителей судья встал и удалился через узкую дверь в стене позади своего стола. Адвокаты обескуражено собирали свои свитки, и мальчишки, не присоединяясь к стремившимся на выход зевакам, наблюдали за их суетой. Когда все документы были упакованы, юноша с родимым пятном на лице о чем-то тихо попросил Пишона.
 - Пошел вон, щенок! – заорал разгневанный мэтр.
Парень отшатнулся как от удара и с побледневшим лицом, на котором еще резче выделилось багровое пятно, неверными шагами пошел к выходу.
- Пойдемте-ка за ним, - предложил Доган.
     Когда парень свернул в улочку, застроенную маленькими бедными домами, крытыми соломой, мальчишки догнали его. Услышав шаги, парень обернулся и, увидав преследователей, с исказившимся от страха лицом прижался спиной к редкому забору.
- Бить будете? – обреченно спросил он.
- За что? Почему? – сильно удивился Адем.
- Я же урод, - безнадежно ответил юноша.
- Твое лицо даже с пятном светлее моей физиономии во много раз, - виконт Тор блеснул белозубой улыбкой.
Испуганное выражение стекало с лица помощника адвоката, но смотрел он попрежнему недоверчиво.
- Значит вам что-то нужно от меня! – воскликнул он.
- Никто никогда не разговаривал со мной просто так. Самое употребляемое обращение ко мне – ведьмино отродье.
Друзья растерянно посмотрели на Догана.
Тот глубоко вздохнул.
- Ты можешь ответить на несколько вопросов?
- Только если это не будет касаться дел мэтра Пишона, - юноша втянул голову в плечи и зажмурил глаза, ожидая удара.
- Поверь, нас совсем не интересует адвокат. Во-первых, как тебя зовут? И как ты попал к нему?
Глаза парня открылись.
Я – Луан. В замке моего деда барона Илира была хорошая библиотека. Мне нравилось читать книги о судопроизводстве, кодексы империи – уголовный и гражданский. Моя мать умерла, когда мы с братом были совсем маленькими, затем во время чумы преставился отец. Мой дед, сломленный горем, ненадолго их пережил. Наш сюзерен – принц Аверан – отдал опекунство надо мной и моим младшим братом нашему дяде. Но тот сказал, что не будет терпеть в доме людей, отмеченных когтем дьявола, и выгнал нас из замка. Мы в отчаянии брели по дороге, когда рядом с нами остановилась карета. Это был мэтр Пишон. Ему нужны были слуги. Он взял нас к себе. Как-то раз он размышлял вслух о судебном деле, и я подсказал ему нужные статьи кодекса. Тогда он стал использовать меня как помощника, но когда мой брат заболел тифом – выгнал нас из своего дома. Мне приходится снимать угол, но мэтр очень редко дает мне деньги, и не я знаю, как заплатить сегодня хозяину дома и как найти что-нибудь нам на ужин.
- Я знаю, - звенящим от напряжения голосом заговорил Доган, - что не так далеко то время, когда тебя будут звать лорд Луан, а твое родимое пятно будет вызывать не брезгливое презрение, а ужас виновных.
- Мне никогда не быть с таким лицом адвокатом! – отчаянно выкрикнул юноша.
- Ты не будешь адвокатом! Ты будешь судьей!
- По законам Халлы судья должен обладать определенным имуществом, - печально заметил Луан.
- Про имущество поговорим позже, - вступил в разговор Метин.
- Есть тут рядом какой-нибудь рынок, чтобы купить еды для двух братьев и трех их новых друзей?
      Луан привел своих спутников к накатанной проезжей дороге, возле которой на огороженном прямоугольном участке несколько торговых рядов привлекали покупателей съестными товарами. На прилавках лежали широкие короба с круглыми хлебами, стяли сплетенные из ивовых прутьев корзины с оранжевой морковью, желтой репой, белой капустой, разнообразной зеленью, лежали на чистых холстах круги овечьего сыры, висели на крюках копченые окорока, в маленьких бочонках высовывали из рассола свои желтые шляпки маслята, в плетеных загонах квохтали живые куры, визжали поросята и гордо поднимали длинные белые шеи упитанные гуси. Здесь инициативу взял в свои руки Метин.
Купив две корзины и вручив их своим друзьям, он принялся за покупки. Два круглых хлеба, пол головки козьего сыра, увесистый кусок копченого окорока легли в корзину Догана, а большая бутыль с молоком, крупные красные помидоры, пупырчатые светло-зеленые огурцы, горшочек с медом и россыпь иссине-черных упругих слив – в корзину Адема. Взволнованный и благодарный Луан повел друзей в свою обитель. Это был большой старый дом, сложенный из почерневших от времени бревен. На улицу выходила торцевая часть с двумя окнами, за невысоким редким забором виднелись три окна и дверь в длинной стене. Выцветшая серая солома покрывала крышу, словно волосы голову нестриженого бродяги. Два столба с перекладиной обозначали ворота, но их створки были утрачены. Маленькая пятнистая собачка встретила гостей ленивым лаем, и из двери вышел нечесаный мужик в домотканых льняных штанах и рубахе, расстегнутой до пупа. Он пригляделся и, заметив Луана, сварливо проговорил:
- Ты задолжал за неделю, парень. Я выгоню вас с братом прямо сейчас.
- Сколько он должен? – спросил Метин.
- Семь медных грошей! – почесывая волосатую грудь, ответил хозяин.
- Держи восемь! – на ладони барона Гарота лежала кучка меди.
- Завтра квартиранты от тебя съедут.
- Да я не гоню их! – заволновался хозяин, сгребая монеты двумя руками.
- Заходите в дом! – он лучился доброжелательной улыбкой, украдкой разглядывая содержимое корзин.
Первая комната занимала половину дома. В ней располагалась печь, лавки и сундуки вдоль стен, тяжелый самодельный стол посередине. Вторая половина дома делилась перегородкой на две меньшие комнаты. В одной была хозяйская спальня, в другой жили братья. Луан ввел мальчишек в свою обитель, и они увидели самодельную кровать, покрытую мешковиной. На ней спиной к вошедшим лежал человек.
-  Эдон! - ласково позвал брата юноша.
Лежащий приподнялся и сел, повернувшись к двери.
Адем ахнул от неожиданности. Перед ними была копия Луана, только родимое пятно было на левой стороне лица. В отличие от брата его водянисто-голубые глаза были тусклы и неподвижны.
- Он все понимает, - тихо сказал Луан, - только не говорит.
Подтащив к кровати стол и длинную лавку, мальчишки выложили на льняные полотенца овощи и сливы, в глиняные миски нарезали хлеб, мясо и сыр, а в щербатые кружки налили молоко.
Они завороженно смотрели как Луан кормит брата и слушали его рассказ.
    Эдон родился через двадцать минут после своего брата и с самого детства поражал родителей не только зеркальным к брату родимым пятном, но и абсолютным спокойствием. Слуги начали шептаться, что отцом детей стал дьявол. Баронесса от горя занемогла, и никакие врачи не смогли предотвратить ее смерть. Если Луану доставались щипки и угрозы сверстников, то его брата ненавидели все без исключения – его абсолютное молчание и отсутствующий взгляд бесили людей. Даже слуги отказывались подходить к нему, и только брат помогал Эдону в самых простых потребностях. Когда в Илире началась чума, замок обезлюдел. Все поверили, что это происки дьявола. А когда умер барон, отец мальчиков, то братья и их дед остались единственными обитателями замка. Так прошло десять лет. Собеседниками Луана были дедушка и книги из библиотеки замка, а Эдон не реагировал на внешний мир. Когда умер дед, в замок пришли слуги родственников и выкинули братьев на улицу.
- Знаешь, Луан, - взволнованный рассказом юноши, Доган говорил быстрее обычного, - у вас с братом есть возможность изменить свою жизнь. Принцу Квину нужен помощник, который знает законы империи. Он сегодня же купит Вам с братом дом, ты будешь носить пурпурную мантию и горе врагам помощника судьи!
- А мой брат?
- Наймешь ему столько прислуги, сколько захочешь!
- Никто не захочет прислуживать нам из-за наших отметин на лицах, - горько произнес Луан.
- А я знаю двух девочек близняшек, которые помогут вам и не посмотрят на ваши пятнышки, - неожиданно выпалил Адем.
Растерянный помощник адвоката развел руками, вздохнул, и кивнул головой:
- Я согласен!
              Вместительный прямоугольный зал городского суда был забит до отказа. За столом судьи сидел принц Квин, а рядом с ним Луан.  Пурпурные мантии придавали им величественный вид. Истцы и ответчик сидели рядом со своими адвокатами, которые с важным видом перебирали бумажные свитки.
Принц трижды ударил в гонг деревянным молоточком, и в зале наступила тишина.   Молодой клерк в мантии салатового цвета встал со свитком перед невысокой стойкой, расположенной перед столом судьи.
- В городском суде слушается дело Мэннер и Корк против барона Ростана. Принц Квин проводит тринадцатое слушание этого дела. Слово предоставляется адвокатам истца.
После того, как он уселся на табуретку, к стойке  подошел высокий широкоплечий  мужчина с львиной гривой светлых волос и мужественным лицом. Он развернул свиток и глубоким баритоном прочитал:
- Пять лет назад ушел из жизни отец моих клиентов Мэннера и Корка лорд Бэзил, седьмой барон Ростан. Он оставил завещание, заверенное имперским нотариусом Леборном. Копия завещания передана нами в распоряжение суда. Согласно этому документу, все свои земли и другое имущество он оставляет моим клиентам. Мы просим суд принять решение, которое позволит исполнить волю усопшего.
Адвокат свернул свиток и слегка поклонился судье. Заметив рядом с ним Луана, он замер и от изумления открыл рот.
Принц Квин кивнул.
-Мэтр Пишон, дальше заседание суда будет вести мой помощник Луан. Смущенный юноша срывающимся голосом объявил:
- Предоставляю слово ответчику.
Рядом с первым адвокатом появился второй. Он был невысок, худ как щепка, а его острый и тонкий нос напоминал лезвие ножа.
- Уважаемый суд! – голос второго юриста был пронзительно тонок.
- Адвокат Пишон страдает отсутствием памяти. Двенадцать раз мы представляли документ о том, что владения лорда Бэзила, седьмого барона Ростана, по указу императора Годара второго уже триста лет является майоратом. По законам империи Халлы владения, входящие в майорат, наследуются по старшинству и разделу не подлежат. Старшим сыном лорда Бэзила является лорд Ингор, восьмой барон Ростан. Поэтому в иске  Мэннера и Корка мы просим отказать.
В зале стало шумно. Луан стукнул в гонг деревянным молоточком, и наступила тишина.
- Готов ли лорд Ингор выкупить права братьев на наследство? – теперь помощник судьи был спокоен.
Мэтр Ирсон растерялся.
- Ваша честь, разрешите мне посоветоваться с моим клиентом.
Луан кивнул головой, и худая фигура адвоката стремительно переместилась к своему столу. Голова Ирсона склонилась, и он что-то зашептал на ухо своему клиенту.
 - Вам есть что сказать, мэтр? – обратился Луан к бывшему хозяину.
 На львином лице Пишона появилось растерянное выражение.
- Но законы нашей империи запрещают продажу наследственных прав родственникам.
- Об этом поговорим позже. Готовы ли Мэннер и Корк продать свои очень сомнительные права на наследство лорда Бэзила?
- Могу ли я поговорить с моими клиентами?
- Несомненно.
Пишон бросился к своему столу. Братья явно спорили друг с другом.
- Что ты придумал, Луан? – с улыбкой спросил принц у своего помощника.
- Напрямую продать права наследства нельзя. Но есть древний закон о правах жителей других империй. Если феод не повышает уровень титула иностранца, то он может его купить при условии проживания на купленной земле и выполнения всех вассальных обязанностей перед своим сеньором. Граф Пабол купит права наследства.
- Но он не захочет жить в Ростане!
- И не надо. При желании покинуть территорию империи иностранец обязан передать или продать свой феод. Граф немедленно продает права наследства лорду Ингору.
- Интересно ты придумал. А с Паболом говорил?
- Да. Он сказал, что всегда готов помочь младшим братьям, лишенным наследства, так как сам был в их шкуре и сполна испытал унижения бедности.
  К столу судьи подошел адвокат Ирсон. Его острый нос покраснел от возбуждения, глаза смотрели на судью и его помощника с робкой надеждой.
- Мои клиенты готовы продать свои права за 1000 золотых империалов каждый.
Если закон империи, конечно, допускает это.
- Что скажет сторона ответчика? – громко задал вопрос помощник судьи.
Адвокат Пишон взъерошил гриву своих волос:
- Мой клиент согласен. Если это не противоречит нашим законам.
Луан ударил молоточком в гонг и встал.
- Оглашается решение городского суда Халлы. На основании соглашения сторон и закона о правах иностранных подданных на территории империи Халлы суд подтверждает продажу прав наследства сыновей лорда Бэзила барона Ростана господ Мэннера и Корка подданному империи Тирит графу Паболу. Сумма сделки – две тысячи золотых империалов. На основании соглашения сторон и закона об обязанностях иностранных подданных, желающих покинуть территорию империи Халлы, граф Пабол продает принадлежащие ему права наследства баронства Ростан лорду Ингору, восьмому барону Ростану. Сумма сделки – две тысячи золотых империалов.
    Адвокаты замерли, затем мэтр Ирсон развел руками:
- Великолепно! Какой казус и какое решение!
Мэннер и Корк подошли к старшему брату и склонили головы. Лорд Ингор обнял каждого и повернулся к судьям.
- Слава принцу Квину!
Зрители радостно вторили ему.
      
      Две длинные тени, словно наконечники гигантских стрел, падали от людей, стоящих возле высокого костра, на мягкую траву лесной полянки.
- Твой план оказался неудачным, - грубый голос четко звучал среди звуков ночного леса и треска горящих дров.
- Квин должен был увязнуть в судебных делах, а не набирать популярность.
- К сожалению, он нашел очень знающего помощника, - второй голос был бархатным баритоном.
- Кто бы мог подумать, что у пустомели Пишона, - баритон завибрировал, - есть такой хваткий парень!
- Что ж, если дело в этом парне, то мои люди быстро решат проблему, - рыкнул первый собеседник.
- Подожди немного. Слишком явным для всех будет наш интерес. Завтра следующее заседание суда. Мы приготовили новый казус. Посмотрим, как выкрутится этот щенок.
  В костер упала брошенная обладателем баритона щепотка блестящего порошка, и пламя стало быстро опадать, а светящиеся рубиновым светом угли покрываться серой пленкой. И тени, и собеседники растворились в наступившей темноте.   

   Маленький ростом советник Шахар вошел в кабинет принца, и, задыхаясь, встал перед столом, где над книгами старых законов склонились Квин и его помощник Луан.
- Что случилось, Шахар? – мягко спросил юный наследник престола.
- Заседание суда лорд-канцлер назначил на площади Правосудия с присутствием принцев императорской крови.
 - Почему?
Бледная сторона лица Луана побелела.
- Истцом или ответчиком сегодня будет кто-то из родовитых вельмож.
- Чего ты так взволновался?
- Принцы крови и лорд-канцлер входят в Высший суд империи. Если они посчитают, что решение суда несправедливо, то те, кто его принял, навсегда будут отлучены от правовой деятельности. 
- Разве ты допустишь принятие несправедливого решения? – удивился Квин.
- Справедливость – понятие относительное, - тоскливо ответил его помощник, рефлекторно поглаживая родимое пятно, которое словно гигантский бордовый паук распласталось на его правой щеке.
       Площадь Правосудия едва вместила всех желающих посмотреть на судебный процесс. Адем, Доган и Метин разместились на скамье, стоящей в рядах длинной стороны прямоугольной площади. Справа от них был помост, на котором размещался стол судьи, на длинной стороне площади напротив них была выстроена трибуна для знати. Сейчас она была заполнена зрителями, одетыми в разноцветные костюмы, отороченные кружевами и дорогими мехами, украшенные блистающими драгоценными камнями, золотыми цепями, ожерельями и подвесками. На головах вельмож и придворных дам красовались шляпы с диковинными перьями, драгоценные диадемы и короны. Большая часть площади слева от ребят была отгорожена длинным канатом, возле которого через длинные промежутки стояли солдаты городской стражи. За канатом колыхалось серое море простолюдинов, пришедших посмотреть на диковинное зрелище. Перед зрителями в виде большого квадрата были врыты четыре высоких ярко-красных столба.
Из-за полотняного занавеса на судейском помосте показались принц Квин и его помощник, одетые в пурпурные мантии. Они уселись за стол, и Луан поднял деревянный молоточек. Звук гонга пронесся над площадью, и сразу наступила тишина. От трибуны знати к судейскому помосту подошел юноша в салатовой мантии и с поклоном подал свиток Луану. Тот развернул его и громко зачитал:
- Иск маркиза Петима к горожанке Ирмене.
Салатовая мантия удалилась, а перед помостом появился невысокий сухощавый адвокат в темно-синих одеждах. Его громкий голос был хорошо слышен даже в самых дальних рядах зрителей.
- Два дня назад мой клиент зашел в дом к горожанке Ирмене, жене купца Пильса. Ирмена вероломно заманила его в свои покои и пыталась сжечь живым. В результате этой попытки маркизу чудом удалось спастись, но сгорел его камзол с золотым шитьем и бриллиантовыми подвесками, а сам он получил ожог уха и опалил волосы на левой стороне головы. По законам нашей империи покушение на жизнь маркиза Петима, в жилах которого течет кровь династии императоров, должно караться смертной казнью через повешение. Просим суд вынести соответствующий приговор.
 Зрители зашумели. Адвокат поклонился принцу Квину и остался стоять рядом с помостом, ожидая приговор.
Луан  чуть повернул голову и тихо сказал:
- Адвокат прав. Закон не допускает других решений.
Принц встал и расправил плечи. Над площадью снова нависла тишина.
- А где адвокат ответчицы? – громко спросил он.
Толпа в серых одеждах замерла, а с трибуны знати послышался ропот.
- Неужели суд сомневается в словах маркиза Петима?
- Суд желает выслушать ответчицу или ее адвоката.
Из-за помоста два солдата городской стражи вывели простоволосую женщину в зеленом платье с разорванным воротом. Ее руки были связаны, лицо было покрыто синяками и ссадинами.
- Развязать! – голос Квина был непреклонен.
Солдаты замешкались, оглянулись назад, затем выполнили приказ.
- Поговори с ней, Луан, - тихо попросил принц и сел на свое место.
Помощник судьи подошел к краю помоста.
- Ты слышала, в чем тебя обвиняют?
- Да, - голос женщины был негромким, но в наступившей тишине ее было прекрасно слышно.
- Тебе есть что сказать?
- Маркиз давно преследует меня своей страстью. Мой муж уехал по своим делам, и два дня назад маркиз ворвался в мой дом. Он убил слугу, пытавшегося его остановить, и попытался меня изнасиловать. Я боролась, как могла. Упавший канделябр стал причиной пожара, и мой дом сгорел. Меня забрала городская стража и привела сюда.
- Это клевета! – заверещал возмущенный адвокат.
- Я требую испытания огнем или водой!
Толпа зрителей зашумела, а с трибуны знати раздались одобрительные крики.
Луан закусил губу так, что показалась капелька крови. Он вернулся к принцу и опустил голову.
- Она погибла.
- Объясни, - тихо попросил Квин.
- При испытании огнем ей дадут в руки раскаленный металл. Если руки будут повреждены, то она виновата.
- А испытание водой?
- Ей придется опустить руки в котел с кипящей водой.
- Неужели ничего для нее нельзя сделать?
- Если только объявить божий суд.
- Объясни.
- Кто-то может вступить в поединок в ее защиту. Но муж в отъезде. Кто захочет рисковать за нее жизнью?
Принц резко встал. Мгновенно затихли и простолюдины и знать.
- Есть ли у обвиняемой защитник, который готов выступить на ее стороне в божьем суде?
- Нет, ваша честь, - горько ответила истерзанная женщина.
Квин вздохнул и положил руки на ворот мантии.
- Нет! – Луан с ужасом смотрел на него.
- Я здесь, ваша честь! – веселый голос принадлежал Таиру.
Высокий атлет в белоснежном камзоле встал с первой скамьи и подошел к помосту.      
- Я готов защитить честь Ирмены.
- Я протестую! – адвокат был явно растерян.
- Кровь императорской династии нельзя проливать в защиту простолюдинки.
- Я вступлю в бой без оружия. Клянусь, что ни одна капля крови императорской династии не прольется. Если маркиз успешно воюет с женщинами, может он не побоится встретиться в поединке с безоружным мужчиной.
    От трибуны знати к судейскому помосту не спеша вышел мужчина в голубом камзоле, расшитом золотом. Его голову покрывала изящная шляпа с тремя радужными перьями. Ростом он не уступал Таиру, но его слишком длинные тонкие ноги делали его похожим на диковинное насекомое.
- Я готов вступить в поединок с защитником Ирмены. Из оружия выбираю двуручный меч и кинжал, - голос маркиза был пронзительно звонким.
- Подготовьте ристалище! – взволнованно крикнул Луан.
Два юноши в салатовых мантиях с канатом в руках обошли ярко-красные столбы и, вставив веревки в железные петли, огородили место для поединка. Бойцы вошли внутрь и встали в противоположных углах. Они были без шляп. Короткие волосы Таира не скрывали его могучую шею. Длинные черные волосы его противника, опаленные с левой стороны, падали на узкие плечи. В руках маркиза был двуручный меч, а на поясе в сверкающих драгоценными камнями ножнах висел длинный кинжал.
  - Готов ли ты к смерти, защитник безродных? – громко крикнул Петим.
- Смерть любит нас и ждет. Но разве угадаешь, кто из нас ей сегодня понравится больше? – спокойно ответил бывший сержант легкой пехоты.
С диким криком маркиз бросился вперед и нанес удар сверху вниз – Таир легко увернулся. Следующий удар Петим нанес по горизонтали, пытаясь подрубить ноги. Высоко подпрыгнув, его противник сверху резко ударил пятками по клинку. Меч выпал из рук маркиза. Толпа за канатами всколыхнулась и в восторге заревела. Петим выхватил из ножен кинжал и стал приближаться к спокойно стоящему Таиру. Он осторожно и плавно двигался, выбирая момент для нападения. Наконец, громко вскрикнув, он кинулся вперед и выбросил руку с кинжалом. Перехватив ее, боец в белом камзоле, вывернул противнику плечо и опрокинул его на землю. Ошарашенно озираясь, маркиз медленно встал на четвереньки. Могучие руки  подхватили его голову за подбородок и затылок и резко повернули ее. Раздался сухой хруст, и Таир бережно положил мертвое тело на живот.
Он выпрямился и, повернувшись к судейскому помосту, улыбнулся:
- Ни капли крови, ваша честь.
Изо всех сил сдерживая ликование, принц Квин встал.
- Ирмена, вы оправданы!
По лицу женщины текли слезы, но она улыбалась.
- Слава принцу Квину! – неиствовала толпа за канатом. Трибуна знати хранила молчание.
      
     Луан водил гостей по второму этажу своего нового дома. Когда они оказались в центральном зале, он с гордостью вывел их на балкон.
- Пусть это окраина города, зато это наш с братом собственный дом. Мы так благодарны принцу!
- А как себя чувствуют Дана и Лана? – с интересом спросил Метин.
- Без девчонок в таком доме мы бы не справились! – убежденно ответил помощник судьи.
- Как вы разместились? – Адем внимательно смотрел на двух землекопов, лениво ковыряющих своими лопатами неглубокую канаву.
- На первом этаже – три комнаты, кухня, кладовая, большой зал и туалет. В двух комнатах – мы с Эдоном, третья предназначена для гостей. На втором комнаты Даны, Ланы, мой кабинет, библиотека.
- Замечательный дом! Поздравляем! – от души порадовался Доган.
- А знаете, что я придумал? – спросил довольный Луан.
- Что?
- Давайте устроим новоселье! Здесь недалеко есть рынок. Возьмем с собой девчонок и накупим всяких вкусностей!
- Отличная идея! – восхитился Метин.
- Как раз уже пора обедать, - поддержал его Доган.
Веселой гурьбой мальчишки сбежали вниз по узкой деревянной лестнице с резными перилами. В зале первого этажа девчонки вешали на окна занавески.

 - Пойдете с нами на рынок? – весело спросил хозяин.
- Да! – девочка с голубыми сережками радостно спрыгнула с подоконника.
- А как же Эдон? – нерешительно спросила вторая, в ушах которой покачивались подвески цвета морской волны.
- А мы быстро! Туда и обратно! – объяснил Луан.
Девочки вынесли три корзины, которые галантно забрали у них гости,  и веселая компания отправилась за покупками.
   Они пришли на уже знакомый мальчикам рынок у накатанной проезжей дороги. На огороженном прямоугольном участке возле торговых рядов толпились люди, пришедшие за провизией. На прилавках лежали широкие короба с круглыми хлебами, стяли сплетенные из ивовых прутьев корзины с оранжевой морковью, желтой репой, белой капустой, разнообразной зеленью, лежали на чистых холстах круги овечьего сыры, висели на крюках копченые окорока, в маленьких бочонках высовывали из рассола свои желтые шляпки маслята, в плетеных загонах квохтали живые куры, визжали поросята и гордо поднимали длинные белые шеи упитанные гуси. Закупками руководила Дана.
Сначала она повела своих спутников в овощные ряды. Несколько пучков петрушки, укропа и базилика стали первыми приобретениями.
- Зачем эта трава? – удивился Метин.
- Чтобы вам было приятно есть то, что мы с Ланкой приготовим! – сверкнула зелеными глазами девочка.
Юный барон Гарот только махнул рукой и больше не вмешивался в процесс приобретения провианта. За зеленью последовали бордовый горький и желтый сладкий перец, фиолетовые толстобокие баклажаны, отражающие лучи света своими глянцевыми боками, заплетенные косички золотистого лука и белого с синеватым оттенком чеснока, нежно-розовые помидоры, пупырчатые светло-зеленые огурцы, пучки оранжевой моркови с кокетливыми кружевными зелеными хвостиками, бурые клубни картошки. В мясных рядах девочки выбрали отборные куски баранины, завернутые в чистые холстины. Когда закупки были закончены, Лана тихо попросила:
- Давайте купим медовых пряников для Эдона.
Вся компания направилась искать редкий товар, и сгоравший от нетерпения Адем сунул свою корзину в руки Луана.
- Извини, мне нужно удалиться!
Тот даже ничего не успел сказать, как виконт Тор повернулся и быстрым шагом покинул своих друзей.
   Когда веселая компания выходила из дома Луана, ленивые землекопы проводили их внимательными взглядами. Не успели ребята скрыться из виду, как лопаты были брошены, и двое мужчин среднего роста выскочили из траншеи. Белобрысый отряхнул домотканую рубаху и сплюнул.
- Ты не заметил, хозяин ушел с ними?
Второй, жгучий брюнет, пожал плечами.
- Они сразу повернули за угол дома. Я не разглядел лица.
Переглянувшись, землекопы направились к дому. Они уверенно вошли во двор и без стука распахнули входную дверь. В доме царила тишина. Гости бесцеремонно вошли внутрь. Они разделились и стали открывать двери в разные комнаты, громко комментируя то, что увидели.
- Ванная – пусто!
- Кухня – пусто!
- Кладовка – пусто!
- Зал – пусто!
- Комната – есть!
Гости ворвались в комнату, где на кровати, свесив вниз босые ноги, сидел парень с большим багровым родимым пятном на левой щеке.
- Луан? – белобрысый вытянул вперед указательный палец.
Парень флегматично кивнул головой.
- Ты провалишь следующий суд. Принц Квин должен стать посмешищем для всех! – безапелляционно заявил черноволосый.
Сидящий на кровати нахмурился и замер.
Белобрысый с силой ударил его ладонью по правой щеке.
Голова парня дернулась от удара, но он не издал ни одного звука.
- Не будем терять время! На кухне в печи угли еще не остыли, - брюнет схватил парня за шиворот рубахи и сбросил с кровати на пол.
Гости подхватили упавшего под руки и поволокли на кухню. Там они усадили своего пленника на стул и, сорвав с окна занавеску, прикрутили его к спинке.
- Если ты не согласишься, нам придется тебя убить, - любезно объяснил белобрысый.
Левой рукой он взял со стола нож и провел им над правой бровью пленника. На глазницу и на здоровую щеку потекла тонкая струйка крови. Пленник молча смотрел на своих мучителей. Черноволосый схватил с полки бронзовые щипцы для снятия нагара, зацепил ими в печи небольшой уголек и стал раздувать его. Парень, привязанный к стулу, заворожено смотрел, как пепельно-серая поверхность становится багрово-красной, а затем приобретает огненно-оранжевый цвет.
- Ты будешь послушным? – спросил брюнет и, не дождавшись ответа, приложил уголек к здоровой щеке пленника.
Он довольно улыбнулся, услышав стон и увидев слезы, который смешивались под правым глазом с кровью и стекали розовыми каплями.

  Адем шел очень быстро, но какая-то смутная тревога заставила его перейти на бег. Оказавшись перед домом Луана, юноша бросил взгляд на траншею. Землекопов не было, но их лопаты валялись на траве. Взгляд виконта стал холодным и жестким. Он окинул взглядом дом и увидел людей в окне кухни. Прижимаясь к стене дома, Адем подобрался к двери и толкнул ее. Дверь была закрыта на засов. Юноша быстро обошел дом и возле сарая обнаружил длинную жердь. Схватив ее, виконт вернулся к фасаду дома и приставил жердь к балкону. Через мгновение он уже был наверху, радуясь тому, что хозяин оставил балконную дверь открытой. Сняв сапоги, Адем, неслышно ступая по узкой деревянной лестнице, спустился на первый этаж. Голоса раздавались с кухни. Виконт тихо подкрался к ней и осторожно заглянул внутрь. На стуле лицом к нему сидел окровавленный Эдон, привязанный к спинке шнуром от занавески. Перед ним спиной к двери стояли фальшивые землекопы. Недолго думая, Адем выхватил кинжал и вонзил его в поясницу черноволосого. Тот ахнул и мешком осел на пол. Однако белобрысый среагировал мгновенно – он отпрыгнул в сторону и укрылся за спинкой стула, схватив пленника правой рукой за волосы и приставив к его шее нож.
- Уходи! – крикнул он Адему, - Если немедленно не уйдешь, я зарежу Луана.
- Как только ты убьешь Эдона, ты - мой! – виконт поднял вверх свой кинжал.
- Какого Эдона? – поразился белобрысый, - это же судья Луан.
- Луан сейчас вернется, а это его брат-близнец, - спокойно пояснил Адем.
- Ты кто!? – истерично заорал белобрысый, отпустив волосы пленника и размазывая кровь по его щеке.
- Лу-у-ан, - с трудом произнес парень.
Белобрысый ошарашенно уставился на него, что-то начиная соображать. В прихожей загремел засов, и он снова вцепился в волосы пленника, приставив к его горлу нож.
- Окно! Это твой последний шанс! – быстро сказал Адем, отступая на шаг назад.
Вытянув правую руку, незваный гость толкнул раму, и незапертое окно открылось. Белобрысый рыбкой нырнул туда и исчез из вида за мгновение до появления хозяина. С грохотом на пол упала корзина.
- Что это?! – Луан перешагнул через лежащее на полу тело и бросился к брату.  - Лу-у-ан, - губы связанного парня сложились в улыбку.
- Он заговорил! – крикнул Доган.
Помощник судьи развязывал своего брата, а зеленоглазая девочка с подвесками цвета морской волны обнимала Эдона и вытирала маленьким платочком с его лица кровь и слезы.
 
      В середине круглой лесной полянки высокий костер с треском рвал темный бархат ночи и бросал кроваво-красные блики на лица двух стоящих неподалеку мужчин.
- Твой план опять оказался неудачным, - грубый голос четко звучал среди звуков ночного леса и треска горящих дров.
- Квин становится любимцем бедноты. Еще немного твоих забот, и о нем будут слагать песни, - квадратная челюсть говорящего приподнялась вверх.
- Нам просто не повезло, - второй голос был бархатным баритоном.
- Идиот Петим не должен был соглашаться на поединок, - баритон завибрировал, - какой из него боец! Ты решил что-то с помощником судьи?
- Мои люди сегодня навещали его, - тихо ответил первый собеседник.
- И что?
- Один погиб на месте, другой убежал. Я сам свернул шею этому трусу! Иногда мне кажется, что Квина охраняют высшие силы!
- Не паникуй. Мы заново разыграем партию с принцем. Горожанка Ирмена – это символ его победы. Она снова окажется перед судом. Когда Квин станет причиной ее смерти, никто не станет его восхвалять.
  В костер упала брошенная обладателем баритона щепотка блестящего порошка, и пламя стало быстро опадать, а светящиеся рубиновым светом угли покрываться серой пленкой. Собеседники растворились в наступившей темноте.   
    
   В кавалерской комнате троица юных друзей с напряженным вниманием слушала рассказ Таира о Великой игре. Он вспоминал о том, как обожженный пламенем дракона полз к Последней черте. Скрип двери прервал речь бывшего сержанта. В комнату быстрым шагом вошел Луан.
- Милорд у себя? – он показал рукой на кабинет принца Квина.
- Он у принца Делора. А что случилось? – Таир внимательно смотрел на юношу.
- Ирмену арестовали. Завтра нам ее представят на суд.
- В чем ее на этот раз обвиняют?
- Колдовство!
- Поясни.
- После освобождения Ирмена пошла к своему дальнему родственнику. Это купец Ругер. Она переночевала в его доме, а на утро Ругер объявил, что гостья колдовством извела его лошадь. Его люди схватили Ирмену и отвели ее в острог. Завтра принц Квин должен начать суд по иску Ругера.
- Что может случиться? – спокойно спросил Таир.
- Если принц оправдает Ирмену, то ее передадут в церковный суд. А там с колдунами разговор короткий, - со вздохом сообщил Луан.
- Значит, кто-то хочет отыграть назад спасение Ирмены, - Таир на минуту задумался.
- Вот что, ребята, - обратился он к мальчишкам, - переоденьтесь под горожан и попробуйте узнать что-нибудь об этом деле.
- Оружие брать? – коротко спросил Адем.
- Нет. Иначе вы не сойдете за простолюдинов.
- А нож можно? – и виконт показал свой трофей, добытый в развалинах.
Это был острый как бритва клинок с односторонней заточкой длиной в ладонь. Лезвие плавно переходило в ручку из рога оленя, навершие было сделано из бронзы в виде шара.
- Это оружие преступников, - Таир покачал головой, - такое может быть и у плохо одетого парня. Только не попадись с ним в руки городской стражи.
   Из потайной двери императорского дворца вышли три оборванца. Не успели они отойти от стены, как сверху послышался свист. В маленькое окошко выглядывало коротко стриженое личико.
- Ришетта! – выдохнул Адем.
- Парни, возьмите меня с собой!
- Да зачем… - начал было Доган, но осекся, глядя на умоляющее лицо друга.
- У тебя есть одежда простой горожанки? – со вздохом спросил он.
- Есть!
- Переодевайся быстрее! И не забудь слегка запачкать лицо.
Ришетта с подозрением посмотрела на юного барона, но он был невозмутим.
   Через пару минут она спустилась вниз, одетая в домотканое платье. Лоб девочки был отмечен косой черной полосой. Теперь, когда все были в сборе, компания не спеша отдалилась от замка.
- Я пообщался с офицером стражи, - сообщил Доган. Дом купца Ругера стоит на Кожевенной улице. Наша задача – узнать все, что можно о предстоящем суде. Не выходим из образа!
   Кожевенная улица дала о себе знать издалека противным запахом.
- Ой! – сморщила носик Ришетта, - как они здесь живут?
- Да, производство кож – дело непростое, - заметил Метин.
- Чтобы выделать шкуру в материал, пригодный для изготовления изделий, требуется очень много времени – месяцы. Сначала шкуру промывают и очищают от остатков мяса и сухожилий, затем долго вымачивают, а потом подвергают процессу золения. После этого с нее счищают шерсть и мездру с помощью тупых ножей, после чего кожу дубят для придания прочности, мягкости и эластичности.
– Откуда ты это знаешь? – удивилась девочка.
- Дом моего отца стоял на улице Кожевников, правда было это в маленьком городке, - со вздохом ответил барон Гарот.
  Большой двухэтажный дом Ругера был сложен из камня, крыша радовала взгляд оранжевой черепицей. За высоким забором располагались хозяйственные постройки, откуда доносился отвратительный запах невыделанных шкур. Из незаметной калитки выскочил белобрысый паренек и важно шлепая по брусчатке босыми ногами направился в сторону остановившейся компании.
- Привет! – вежливо поздоровался Доган.
Паренек шмыгнул носом и нахмурился.
- У меня ничего нет! – он поднял подол грязной рубашки и продемонстрировал веревку, поддерживающую широкие серые штаны.
- Нам ничего от тебя не нужно! – пренебрежительно махнул рукой юный барон.
- Можешь показать место, где компания спокойно может поиграть в ножички?
- А что это за игра? – насторожился парень.
- Нужно бросать нож разными способами. Если он не воткнется, то очередь броска переходит к следующему. Кто выполнит все броски первым – получает приз!
- Какой приз? – заинтересовался мальчишка.
- Сегодня – это медный пятак!
- Врешь! Покажи!
Доган достал из кармана крупную медную монету.
- Здорово! – парень с завистью смотрел на монету, лежащую на ладони нового знакомого.
- А можно мне с вами?
- Как тебя зовут?
- Пек, - парень умоляюще смотрел на Догана.
- Во дворе моего хозяина есть укромный уголок за амбаром.
- Ладно, Пек, принимаем тебя в игру.
Обрадованный парень широко улыбнулся:
- Идите за мной!
На просторном дворе стояло несколько телег, от которых шел неприятный запах гнилого мяса.
- Из деревень шкуры привезли, - пояснил мальчик и повел новых знакомых вдоль высокого частокола забора.
  За амбаром, сложенным из толстых бревен стоял небольшой сарай, дверь которого была закрыта висячим замком. Перед сараем поверхность почвы была ровно вытоптана и покрыта тонким слоем опилок и мелкой стружки.
- Годится? – с надеждой спросил Пек.
- Отлично! – улыбнулся Доган, принимая нож от Адема.
- Смотрите! Три раза лезвием вниз, затем «ладошка», «кулачок», «стаканчик», «вилы», «пальчики», «локоток», «плечико», «голова». «чубчик», «через себя», «мельница», три раза за лезвие с поворотом.
Говоря все это, юный барон бросал нож с разных положений, то ставя острие или кладя нож на разные части тела, то совершая вращения, но результат был одинаков – каждый раз клинок втыкался в почву.
- Да ты мастер! – расстроился Пек.
- А я не играю. Я – судья. А остальные бросают так же, как и ты, - Доган выразительно посмотрел на друзей.
Игра началась. Нож плохо слушался Пека, но и у остальных дела шли примерно с тем же успехом.
- Не зажимай вилы! – строго сказал Метину Доган, и тот, печально вздохнув, в очередной раз промахнулся.
Радостно взвизгнув, Пек поднял лежащий на опилках нож.
- Говорят, что твой хозяин не в духе? – равнодушно спросил его сидящий на обрубке бревна судья.
Парень, сосредоточенно пристраивая лезвие на локте, нетерпеливо мотнул головой.
- Будешь не в духе, если твою дочь увезут средь бела дня. Оп-па! Попал!
Теперь он пристраивал лезвие на плече.
- Городская стража? – мечтательно глядя на облака, задумчиво поинтересовался Доган.
- Вот жалость-то! Упал нож. Да какая стража!? Приехала позавчера черная карета с большим пауком на двери. Вылез оттуда красавец в черном камзоле. А по двору шла Дила, дочь Ругера. Черный ей и говорит, что отец попросил заехать за ней и подвезти на ярмарку, чтобы выбрать пару новых платьев. Эта дура запищала от радости и шасть – в карету. Только мы их и видели. Ришка, не трожь нож! Он опускается!
- Этот черный кто? Из простых или из господ? – подбрасывая медный пятак на ладони, тихо спросил Доган.
- Ну! Давай скорее! – поторопил Адема парнишка.
- Знаешь, - вдруг с сомнением заявил он, - он как старший брат твоего друга.
Лицо темное, рост высокий, спину держит прямо.   
- И что было потом?
- Теперь ты! – поторопил Метина парень.
- А потом вернулся Ругер. Очень ругал охранников Дилы. Потом снова приехала карета с пауком, но вылез из нее тощий кавалер в зеленом камзоле с серебряным шитьем. Он прошел в дом и о чем-то говорил с Ругером. А на следующий день городская стража забрала Ирмену.
Пек завороженно смотрел, как уверенно бросает нож Метин. Легкое покашливание Догана заставило барона Гарота отвлечься. Он тяжело вздохнул перед очередной попыткой и неловко брошенный нож ударился об опилки рукояткой.
- Моя очередь! – радостно крикнул Пек.
- А где сейчас Дила? – спросила Ришетта?
- Никто не знает! – пожал плечами парень.
На этот раз удача была на его стороне. Нож неизменно втыкался в землю, и радостный вопль победителя спугнул севшую на сарай синичку.
- Держи! – Доган протянул парню выигранную им монету.
- Приходите завтра! – счастливый Пек улыбался во весь рот, не обращая внимания на грустные лица проигравших.
Когда ребята вышлю на улицу, Ришетта упрямо покачала головой:
- Я знаю, где искать Дилу!
Мальчишки остановились и с изумлением смотрели на перепачканное сажей симпатичное личико.
- Паук – это герб барона Тибо! Барон живет в доме свиты принца Термона.
- Мы должны рассказать об этом Таиру! – воскликнул Доган.
- Да нечего пока рассказывать! – не согласилась Ришетта.
- Мы не знаем, где прячут дочь Ругера. А пока она в заложниках, он сделает все, что потребуют похитители, - девочка с вызовом смотрела в глаза юного барона.
- Что скажете? – Доган растерянно посмотрел на друзей.
- Я согласен с Ришеттой! – мгновенно выпалил Адем.
- Ну, если даже виконт согласен… - улыбаясь, Метин пожал плечами.
- Ладно, - барон Шатар махнул рукой.
- Веди нас к дому Тибо.
Дом свиты принца Термона  располагался неподалеку от императорского  дворца на Рыцарской улице. Огромное трехэтажное здание серой каменной громадой возвышалось над своими соседями. У парадного входа висели зеленые знамена с изображением вставшего на дыбы медведя. Многочисленная охрана располагалась вдоль всего фасада.
- Здесь не пройдем, - с огорчением заметил Доган.
- Попробуем обойти дом, - предложила Ришетта.
Обратная сторона здания выходила на тенистую каштановую аллею. Узкая извилистая дорожка соединяла ее с низкой аркой, нависающей над лестницей, ведущей в подвал.
- Сюда! – девочка смело стала спускаться по ступенькам.
Виновато взглянув на Догана, Адем решительно последовал за ней. За ними двинулись и остальные. Спустившись на два пролета, ребята оказались перед дубовыми двустворчатыми дверями. Ришетта смело схватилась за тяжелое бронзовое кольцо и потянула его на себя. Слегка заскрипев, тяжелая створка открылась. За ней, укрывая пространство внутренних помещений темной вуалью, царила темнота. Девочка, нерешительно оглянувшись на своих спутников, остановилась.
- Я – первый! – мягко отодвинув юную герцогиню в сторону, Адем скрылся в темноте. За ним последовали Ришетта и Метин, и Догану ничего не оставалось делать, как перешагнуть границу света и тьмы. 
     Юный барон периодически останавливался, прислушиваясь к тихим шагам идущих впереди друзей, затем двигался дальше, держась левой рукой за каменную стену. Ему казалось, что коридор, по которому они идут, закручивается влево причудливой спиралью, но в абсолютной темноте трудно было в этом удостовериться. Ноздри Догана трепетали, его нос ловил слабые запахи. Сначала это были типичные ароматы подземелья – букет от прелых листьев, гниющих останков, плесени и протухшей воды, затем появились новые оттенки. Он ощущал запах пота, нагретого металла, горелых тряпок и смолистого дерева, а затем появилось слабое благоухание корицы. Коридор закончился, и путники вошли в не менее темный зал. Впереди раздался злой вскрик Адема, визг Ришетты и рычание Метина. Доган попытылся вернуться в коридор, но тяжелый удар по затылку лишил его сознания.   
    Когда Доган пришел в себя, то увидел просторный прямоугольный каменный подвал, освещенный горящими факелами. Его друзья были привязаны стоя к трем столбам вдоль короткой стены, а сам он сидел в кресле, причем его руки и ноги были зафиксированы тонкими кожаными ремнями. Перед креслом располагался стол, на котором монах с узким аскетическим лицом перебирал ножи и щипцы разного размера.
- Как любезны эти молодые люди, Лунг, - кривя тонкие губы в ухмылке, обратился он к своему спутнику, стоящему рядом с креслом.
- Мы хотели спросить их кое о чем, и они сами явились к нам!
Его собеседник только кивнул головой. Он был в черном камзоле с белым кружевным воротником, который оттенял темную кожу лица. Его курчавые волосы подчеркивали сходство с Адемом.
Вооружившись острым узким ножом, монах склонился над Доганом так низко, что тот почувствовал запах гнилых зубов.
- Спой-ка нам парень, что ты знаешь о принце Квине.
- Без проблем! – мальчик кивнул головой и неожиданно запел.

- Есть на свете чудеса,
  Рвет нам ветер паруса,
  Рубит мачты как меч острый,
  Гонит он корабль на остров.

  Как ни страшен океан,
  Нам опасней жрец Куян,
  Неприветлив этот мир –
  Здесь хозяин – вождь Хамир.

Лезвие ножа заплясало перед глазами Догана.
- Постой! Ты слишком буквально понял мои слова! Не нужно петь, просто расскажи нам о принце Квине.
Черная рука легла на плечо монаха, и он зашипел от боли.
- Потерпи немного, брат Унс! Я хочу услышать эту песню до конца, - жестко произнес человек в черном камзоле.
Доган улыбнулся и слегка прикрыл глаза, наблюдая за монахом и его спутником через ресницы. Когда Унс положил нож, он запел.

Пострадавшие за веру
Осквернили мы пещеру,
И на радость всем ветрам
Мы привязаны к столбам.

А Куян подполз ужом,
Тянется к груди ножом,
Замер, словно околдован –
Трилистник там татуирован.

Внука так Хамир нашел,
Усадил всех нас за стол,
А принц Квин с орлиным взором
Его сделал графом Тором.

Доган замолчал, глядя на то, как Лунг закрыл ладонью глаза.
- Это выдумки безумца, давай я начну пытку? – вкрадчиво предложил Унс.
- Погоди! – Лунг подошел к Адему, и они долго смотрели в глаза друг другу.
Затем рука, закрытая рукавом черного камзола, раскрыла ворот дерюжной рубашки. Глаза Лунга впились в татуировку, затем его голова склонилась в поклоне.
- Это твой враг! – взвизгнул Унс.
Доган видел, как замер черный воин.
- Песня вторая! – громко объявил мальчик.
Все взгляды скрестились на нем.

 




- Самый могучий воин
   Сегодня пошел на охоту,
   И у речных промоин
   Увидел он бегемота.

   Но замер на месте охотник,
   Как будто ужалила мамба,
   Девушек – многие сотни,
   Но какже прекрасна Макхамба!

   Бабочки, пчелы и птицы
    К ней часто на плечи садятся,
    Волосы, брови, ресницы
    С шелком готовы равняться.

     Диск безупречный Халла
     Прячет за облаками,
     Чтоб ничего не мешало 
     Смотреть за ее руками.

      Воин кустарник рубит,
      Чертит на почве лунку,
      Макхамба его не полюбит,
      Ведь ждет своего Калунгу.

Тяжелая рука легла на плечо Догана.
- Ты ее видел?
- Да!
Монах схватил нож и бросился к юному барону. Черная рука взлетела с невероятной быстротой, и Унс без сознания осел на пол.
- Ты, парень, наверное, сочиняешь!  Признайся, я не сделаю тебе вреда, - темные как ночь глаза смотрели на мальчика серьезно и печально.
- У Макхамбы и Калунги есть дочь. Ее зовут Лалу. Она сказала, что любит меня и будет ждать.
Лицо Лунга стало серым.
- Не может быть!
- У меня на шее висит сшитый ею мешочек с амулетом.
Огромные ладони изнутри были бледно-розового цвета. На одной из них лежала очень крупная жемчужина грушевидной формы. По щеке Лунга мокрую дорожку чертила одинокая слеза. Он тихо говорил как будто сам с собой.
- Раньше меня звали Калунга. Эту жемчужину я сам выловил у черных скал. Я хотел подарить Макхамбе красивую раковину, и достал ее с большой глубины. Когда вышел на берег, увидел, что раковина раскрыта, а внутри лежит эта жемчужина. Макхамба была очень рада. Она обещала подарить ее нашей дочери. Хамир послал меня к белой скале. Я должен был принести кусок белого камня в подарок невесте. Когда я плыл через лагуну, на меня напал крокодил. Я убил его, но был сильно изранен. Белые люди, уплывающие с острова, спасли меня и взяли с собой. Я попал к барону Тибо и служил ему. Теперь я хочу вернуться на остров к моей Макхамбе.
- Может быть, ты развяжешь нас? – тихо спросил Доган.
Через некоторое время все были свободны, а в кресло поместили еще не пришедшего в себя монаха.
- Держи! – Лунг протянул жемчужину Догану.
- Это же твой подарок Макхамбе!
Черный воин покачал головой:
- Это подарок тебе от моей дочери! Не обижай ее.
Юный барон аккуратно повязал на шею мешочек с амулетом.
- Если ты отпустишь нас и дочь Ругера, то наши враги станут твоими врагами.
- Не бойся врагов, парень! В худшем случае они убьют тебя.
- А кого же бояться? Друзей что ли? – с недоумением спросила Ришетта.
На лице Лунга мелькнуло подобие улыбки.
- Не надо бояться друзей, девочка! В худшем случае они предадут тебя.
- Что страшнее предательства? – возмущенно воскликнул Адем.
Лунг подошел к мальчику, и они несколько мгновений смотрели в глаза друг другу.    
- Страшнее всего потерять любимого человека, маленький вождь.
Лицо юного виконта застыло как гипсовая маска. Лунг кивнул головой и повернулся к Догану.
- Выводи ребят из подвала. Окажетесь в узком каменном проходе. Дойдете до пересечения с широким коридором. Путь налево будет освещен факелами. Вам нужно направо. Третья дверь – это выход на аллею. Ждите у аллеи и слушайте стук копыт. Подъедет карета с пауком на двери – быстро в нее залезайте.
Лунг повернулся и решительно пошел к выходу. Когда низкая дверь за ним закрылась, Ришетта повернулась к Догану.
- Ну, что ты медлишь?
- По-моему наш новый друг пришел в себя! – мальчик кивнул на монаха.
Белесые ресницы на прикрытых веках еле заметно подрагивали. Когда ребята подошли к креслу, Унс дернулся и резко вскочил. Надрезанные ремни с хлопком разорвались, и разъяренный монах с острым маленьким ножом в руке кинулся к Ришетте, стоявшей у стола с инструментами. Он взмахнул рукой, но    брошенный сильной рукой Адема нож, перевернувшись в воздухе, вонзился в капюшон, пригвоздив его к шее нападавшего. Унс застыл, а из его капюшона  торчала ручка из рога оленя с бронзовым шаром на конце. 
- Игра продолжается. Это была мельница, - растерянно сказал Метин, и, словно подрубленный его словами, монах упал на пол.
С посеревшим от волнения лицом Адем бросился к девочке.
- Ты в порядке?
Закусившая губу, Ришетта молча смотрела на него.
Юный виконт осторожно сжал ее плечи и их глаза встретились.
- Спасибо! – девочка слабо улыбнулась.
Облегченно вздохнув, Адем отпустил ее и повернулся к друзьям.
- Повезло, что они не обыскивали меня.
- Забирай свой нож, и вы найдите себе что-нибудь, - распорядился Доган.
Адем выдернул свой клинок и вслед за Метином и Ришеттой подошел к столу. Девочке достался длинный нож с узким лезвием, а барон Гарот взял себе увесистый молоток на деревянной ручке. Когда они повернулись к Догану, то замерли от удивления: тот, сопя от усердия, стаскивал рясу с монаха.
- Ты что, хочешь ее надеть? – брезгливо морщась, спросил Адем.
- Не надеть, а одеть. На тебя. Собираюсь временно превратить виконта Тора в монаха Унса.
- Зачем? – растерянно спросила Ришетта.
- В коридоре нас могут встретить случайные люди. Монах Унс, который ведет на допрос трех ребят, вызовет меньше вопросов, чем четверо незнакомцев, - Доган протянул рясу другу.
- А почему я? – скривился Адем.
- Вы с ним одного роста, и ряса не будет волочиться по полу.
Тяжело вздохнув, юный виконт накинул рясу и опустил на голову капюшон.
- Если кто-то обратиться к тебе, отвечай тонким голосом что-нибудь. Например, мир тебе, или спаси господь!
Голова со скрытым капюшоном лицом повернулась к Догану.
- Ступай, безбожник! –  Адем настолько похоже воспроизводил интонации Унса, что ребята вздрогнули.
 За обитой железом дверью открылся узкий каменный ход. Пол был выстелен гранитными плитами, а стены и полукруглый свод были сложены из обтесанного камня. Стараясь ступать потише, Доган вел ребят за собой. Через пару минут впереди показался освещенный проем, и друзья вышли в просторный коридор. Слева от их проема на стенах были закреплены бронзовые кольца, в которых размещались горящие факелы, справа освещения не было, и очертания стен терялись в сумраке.
- Давайте возьмем факел, - предложила Ришетта.
- Лунг ничего не говорил про факелы. Зачем нам освещать себя, - возразил Доган и сделал первый шаг в сторону сумрака.
Они прошли пятьдесят шагов и миновали первую дверь. Сзади послышался скрип несмазанных петель и в коридор, звеня оружием, вышел стражник.
- Куда идем? – рыкнул он вдогонку беглецам.
- Молиться за тебя! – злобно огрызнулся тонким голосом Адем.
- Простите, отец Унс! – смущенно проговорил воин и скрылся в проеме, закрыв за собой скрипучую дверь.
Ребята остановились.
- Придется отпустить тебе все грехи, Доган, - нормальным голосом заявил лже-монах.
- Веди нас дальше, сын мой!
Ришетта и Метин прыснули от смеха, а юный барон только вздохнул и двинулся дальше. Они не дошли до второй двери десять шагов, как она открылась, и перед ребятами появился мужчина в зеленом камзоле, расшитом серебряной нитью. Его голова была покрыта изящной шляпой с узкими полями, украшенной орлиным пером, на шее висела подвеска в виде золотого паука, расположившегося в серебряной паутине. Хозяин паука закрыл дверь и упер руки в бока.
- Что за компанию ты водишь по моему замку, брат Унс?
- Спасаю грешников от кары господней! – визгливо ответил лже-монах.
Барон Тибо приблизился и осмотрел гостей.
- Я вижу не только грешников, но и юную грешницу. Откуда они, брат Унс? – он посмотрел на монаха и нахмурился.
- Подними-ка капюшон, брат!
Рука Метина с молотком взметнулась над головой хозяина замка и резко опустилась.
- Моя шляпа! – простонал барон, падая на пол и затихая.
- Спасибо, Метин! Наш монах тебе тоже отпустит грехи. За мной, ребята! – Доган быстрым шагом пошел вперед.
До третьей двери беглецы добрались без происшествий, но она была заперта.
В тяжелой дубовой панели красовалась бронзовая замочная скважина.
- Да я ее сейчас… - Метин поднял свой молоток.
- Стой! – отчаянным шепотом остановила его Ришетта и бросилась назад.
За ней помчался Адем.
- Куда это они? – удивленно спросил Метин.
Ответ долго ждать не пришлось. Через пару минут беглецы вернулись, и Ришетта держала в руках кольцо с закрепленными на нем тремя большими бронзовыми ключами.
- Хозяин замка отдыхает рядышком, а это я срезала у него с пояса - улыбаясь, сообщила она и протянула ключи Догану.
- Спасибо, Ришетта! – благодарно кивнул он девочке и сунул первый ключ в скважину.
Все затаили дыхание, но ничего не произошло. Со вторым ключом тоже не повезло, но третий с громким лязгом повернулся, и замок открылся. За дверью ребят встретил сидящий на невысоком пеньке серый кот. Он немедленно спрыгнул на землю и мимо ног шмыгнул в темный коридор.
- Ну вот, - не сдерживая радостную улыбку, заявил Доган, - чужие - вышли,  свои – вошли.
 Он аккуратно закрыл бронзовый замок и бросил кольцо с ключами в густые кусты, растущие вдоль каменной стены.
Сделав несколько шагов по натоптанной тропинке, ребята между двух роскошных старых каштанов вышли на аллею. Прямо к ним, двигаясь неторопливым шагом, пара лошадей тащила черную карету, двери которой были украшены изображением золотого паука, сидящего в серебряной паутине. На козлах возницы не было, запятки тоже были пусты. Доган подбежал к карете и открыл дверь. На сиденье возле открытого сундучка расположилась симпатичная пухленькая девушка в новом платье цвета созревшей репы. Она перебирала наряды, сложенные в сундучке стопками, и не обратила на мальчика никакого внимания.
- Дила? – юный барон не смог сдержать улыбку.
- Да. А ты кто? – спросила молодица, разворачивая очередной наряд.
- Я – твой кучер.
Одним прыжком заняв место на козлах, Доган схватил вожжи и чуть подхлестнул лошадей. Они перешли на ленивую рысь, и на ходу в карету к удивленной дочери купца подсели пара бедно одетых юных горожан и худой монах в запачканной кровью рясе.
       Площадь Правосудия была переполнена горожанами. Адем, Доган и Метин разместились на скамье, напротив трибуны для знати. Там сидели зрители, одетые в разноцветные костюмы, отороченные кружевами и дорогими мехами, украшенные блистающими драгоценными камнями, золотыми цепями, ожерельями и подвесками. Адем пытался разглядеть там Ришетту, но его поиски успехом не завершились.
     Из-за полотняного занавеса на судейском помосте показались принц Квин и его помощник, одетые в пурпурные мантии. Они уселись за стол, и Луан поднял деревянный молоточек. Звук гонга пронесся над площадью, и сразу наступила тишина. От скамейки перед сидящими друзьями поднялся и подошел к судейскому помосту юноша в салатовой мантии и с поклоном подал свиток Луану. Тот развернул его и громко зачитал:
- Иск купца Ругера к горожанке Ирмене.
Салатовая мантия удалилась, а перед помостом появился невысокий сухощавый адвокат в темно-синих одеждах. Его громкий голос был хорошо слышен даже в самых дальних рядах зрителей.
- Два дня назад горожанка Ирмена, жена купца Пильса, пришла к моему клиенту и попросила проявить гостеприимство. Хорошо зная ее мужа, Ругер пустил Ирмену в дом. Ночью он слышал крик совы. Утром слуги обнаружили возле двери комнаты, где ночевала Ирмена, совиные перья. Такие же перья конюх Ругера обнаружил возле конюшни. Когда он вошел туда, то обнаружил, что кобыла-трехлетка пала. Ругер обвиняет горожанку Ирмену в том, что она колдовством извела его кобылу.
     Из толпы простолюдинов слышались возмущенные крики, трибуна знати хранила молчание. 
Принц кивнул адвокату купца.
- Садитесь, мэтр. Суд желает выслушать ответчицу или ее адвоката.
   Из-за помоста два солдата городской стражи вывели простоволосую женщину в зеленом платье с небрежно зашитым воротом. Ее лицо было покрыто синяками и ссадинами.
- Мы уже знакомы, Ирмена, - с участием сказал принц.
- В прошлый раз божий суд помог защитить твою честь. Что случилось на этот раз?
- Милорд! – женщина упала на колени и протянула к принцу руки.
- Спасите меня!
- Встань, Ирмена! Присядь на лавку.
Женщина медленно поднялась и, низко опустив голову, подошла к лавке, стоящей возле судейского помоста, и тяжело опустилась на нее. По обе стороны от нее заняли свое место стражники.
Принц сел в кресло и подал знак своему помощнику. Луан подошел к краю помоста и хорошо поставленным голосом обратился к зрителям.
- По предложению принца Квина в нашей империи создана тайная полиция под руководством полковника Дардана.   
На площади правосудия наступила мертвая тишина. Ее прервал только щебет ласточек, вьющихся возле крыш ближайших домов.   
 - Иск купца Ругера стал первым делом новой структуры. Расследование было поручено ротмистру Фламеру. Мы сейчас услышим его.
Луан занял свое место рядом с принцем, а на помост вышел сухощавый офицер среднего роста в незнакомом сером мундире. Он говорил негромко, но в абсолютной тишине его было хорошо слышно даже на краю площади Правосудия.
- Наши агенты посетили дом Ругера. Павшую лошадь осмотреть не удалось,так как с нее поспешно сняли шкуру,  а тушу продали мяснику. Осмотр конюшни дал следующие результаты. Возле кормушки павшей лошади были найдены листочки акации и перья ушастой совы. При осмотре дома возле гостевой комнаты были найдены перья ушастой совы идентичные тем, что были найдены на конюшне. При осмотре двора в компостной яме была найдена тушка ушастой совы с поврежденным оперением. Перья на тушке и перья, найденные в доме и на конюшне, совпадают. По опросам, проведенным в охотничьих рядах рынка, за последнюю неделю была продана только одна живая ушастая сова. Покупатель – мужчина в черном камзоле с кожей черного цвета. Мужчина с аналогичным описанием был замечен во дворе дома Ругера в день, когда пала кобыла. Была предложена версия: в кормушку кобылы были подброшены листья акации, которые смертельно ядовиты для лошадей. Перья совы были использованы для того, чтобы бросить подозрения на Ирмену и отвлечь внимание от главного преступления.
     Тишина на площади стала абсолютной. Затихли даже ласточки.
- В этот же день в развалинах возле городской стены был найден обезображенный труп молодой девушки.
- А-а-а! – жуткий крик заставил вздрогнуть большинство присутствующих на площади.
Кряжистый седой мужчина в черной короткой мантии выскочил к помосту, обливаясь слезами и разрывая двумя руками кружевной ворот. Мягкая черная шапочка упала с его головы, освободив гриву седых волос.
- Это я! Я во всем виноват!
-  Кто вы? – спросил возмутителя спокойствия Луан.
- Это истец Ругер, - невозмутимо пояснил ротмистр.
- Моя дочь! Моя несчастная дочь!   
 По выбритым до синевы щекам купца стекали слезы, его руки бессмысленно комкали сорванный кружевной воротник.
- Причем здесь ваша дочь? – удивленно спросил Луан.
- Ко мне пришел кавалер в зеленом камзоле. Он сказал, что мою дочь увезли, и если Ирмена с моей помощью не будет осуждена, то Дила погибнет. Я должен был отказаться, но любовь к дочери сломила мою волю. Я подписал этот проклятый иск, но кара всевышнего настигла меня! Недаром мне ночью приснилась Ирмена. Она протянула руку и сказала, что мое сердце черно как мои волосы!
Руки купца взъерошили гриву седых волос, и из толпы раздались крики ужаса.
- Горожанин Ругер! Ты отказываешься от иска? – торжественно спросил Луан.
Купец подошел к скамье, где сидела Ирмена, и упал перед ней на колени.
- Прости  меня, если сможешь. Я боялся потерять единственную дочь!
Ирмена вскочила со скамьи и подошла к Ругеру. Она прижала его голову к своему животу и гладила седые кудри. Маленькие жемчужинки женских слез капали на голову безутешного отца.   
   Ротмистр поднял руку, и из-за занавеса на помосте выбежала взволнованная девушка в атласном золотистом платье. Ее непокрытые светлые волосы были распущены, лицо от волнения раскраснелось. Она осмотрелась и, увидев Ругера у ног Ирмены, быстро сбежала с помоста, стуча каблучками своих туфелек.
- Доченька!
Ругер поднялся с колен и обнял прижавшуюся к его груди Дилу.
Ирмена стояла рядом с ними нежной улыбкой на лице.  На площади из толпы раздавались радостные крики.
Луан взглянул на принца, и, увидев его кивок, ударил деревянным молоточком в гонг.
Снова над площадью правосудия воцарилась тишина.
Принц Квин поднялся во весь рост.
- Спасибо, ротмистр, за хорошую работу.
Фламмер улыбнулся, отдал честь и ушел за занавес.
Непреклонно глядя на трибуну знати, принц звучно объявил приговор:
- Суд, принимая во внимание показания истца, признает горожанку Ирмену невиновной!
 Ирмена улыбалась, а радостные крики зрителей слились в единый гул.
К помосту судьи от трибуны знати подбежал адвокат в синей мантии и взмахнул рукой.
Зрители затихли.
- В соответствии с законами Халлы лжесвидетель должен быть наказан, в соответствии с тем, какое обвинение  он выдвинул. Суд должен приговорить Ругера к смерти.
Отец и дочь, стоящие возле помоста, замерли.
Принц повернулся к Луану. Тот, сильно побледнев, вышел вперед.
- Мэтр прав. В соответствии с законом 37 Гражданского кодекса при установлении лжесвидетельства истец обязан нести ответственность в полном размере предъявленного ответчику обвинения. Но закон 15 части второй этого же кодекса предусматривает на усмотрение суда смягчение наказания для виновного в случае добровольного признания им своей вины. Степень смягчения наказания в случае лжесвидетельства может быть оспорена ответчиком, либо отменена решением верховного суда Халлы.
  Принц Квин еле заметно улыбнулся и повернулся к площади, заполненной простыми горожанами. И вновь наступила звенящая тишина.
- Городской суд Халлы объявляет приговор. Признав купца Ругера виновным в лжесвидетельствовании, учитывая его добровольное признание своей вины, суд постановляет:
Ругер в срок до двух месяцев должен восстановить сгоревший дом Ирмены.
Приговор окончательный и может быть обжалован только Ирменой или отменен Верховным судом Халлы.
Окончание речи принца потонуло в восторженных криках горожан, но самой большой наградой для Квина были счастливые улыбки Ругера, Дилы и Ирмены.
   

 Глава 9. Великая игра.

  В середине круглой лесной полянки высокий костер бросал в темное небо сотни золотистых искр, и они радостно устремлялись навстречу серебряным светлячкам звезд. Маленький тщедушный человечек, словно бесхвостая ящерица, вполз в заросли высокой травы и оказался совсем рядом от границы света и тьмы. Тени двух стоящих неподалеку мужчин, словно стрелки компаса к магниту, бдительно тянулись к нему, совсем немного не достигая жалкого укрытия, но их хозяева были увлечены разговором и ничего не замечали.
- Твой план опять оказался неудачным, - грубый голос заглушал звуки ночного леса и треск горящих дров.
- Поневоле в голову приходят мысли о том, что ты работаешь на два фронта, - квадратная челюсть говорящего приподнялась вверх.
- Обидно слышать такое от соратника по борьбе - второй голос был бархатным баритоном.
- Пусть до сих пор неудачи преследовали нас, но все решит Великая игра! - баритон сорвался и перешел в фальцет.
- Что-то подсказывает мне, что ты опять окажешься в дерьме, - с явной угрозой ответил первый собеседник.
- Успокойся. Я лично займу место боевого мага Халлы и буду совсем рядом с принцем. Герцоги Вилмос и Арпад готовы сжечь Квина огнем своих драконов. Но это на самый крайний случай. Я использую мощную магию звездной пыли, чтобы парализовать его волю. Император Ортанора Гадран IV получил от нас предложение атаковать фланг принца. Мы заверили его в полной поддержке и озвучили наше желание о том, чтобы Квин случайно погиб.
- Что ответил император?
- Он очень осторожен. Ответ мы можем получить только на поле боя.
- А если принц останется жив?
- Я буду рядом с ним всю битву. Если Император не захочет уничтожить Квина, то придется чуть-чуть ему помочь. Мой удар будет последним!
- Ладно. Надеюсь, что ты не промахнешься.
  В костер упала брошенная обладателем баритона щепотка блестящего порошка, и пламя стало быстро опадать, а светящиеся рубиновым светом угли покрываться серой пленкой. Собеседники растворились в наступившей темноте. Через несколько минут из зарослей высокой травы вылезла тщедушная фигурка и, неслышно передвигаясь, скрылась среди деревьев.   

    Штаб Квина собрался в его кабинете. Мрачные лица Таира и Уриллы, расстроенные – у Бренды и Шахара, спокойное лицо - у самого принца, взволнованные – у остальных – такими были выражения эмоций людей, слушающих доклад ротмистра тайной полиции Фламера. Когда сухощавый офицер в сером мундире замолчал, воцарилось унылое молчание. Наконец, принц встал со своего кресла и подошел к офицеру.
- Спасибо, Фламмер! Я распоряжусь, чтобы наградили всех, кто участвовал в этом деле.
Серые глаза ротмистра открыто смотрели на принца.
- Ваше высочество! Лучшая награда для всех офицеров тайной полиции в том, чтобы вы выжили в битве Великой игры. Иначе нас не спасут никакие награды.
Квин кивнул головой.
- С герцогами и магом все ясно. А можем ли мы рассчитывать на кого-либо из графов? Проник ли заговор на уровень пехотных отрядов?
Фламмер с уважением посмотрел на юного принца.
- На левом крыле вашего войска будет боевой харк под седлом графа Лукаса из провинции Вендор. Это седьмая битва для графа. Никто не осмелится предложить ему измену. Об остальных ничего не скажу. Вот вам список всех знатных воинов, под седлом которых наши боевые животные. 
- Спасибо, Фламмер. Я постараюсь выжить в битве и победить. Если получится, то мы продолжим этот разговор.
  Ротмистр отдал честь, четко развернулся и вышел из кабинета. Квин, не торопясь, занял свое место в высоком кресле и оглядел соратников. Унылые лица дорогих ему людей расстроили юношу.
- Что ты так печален, мой друг? – мягко спросил он Таира, - Я не забыл твои уроки. Смерть любит нас и ждет, чтобы освободить от лжи и мучений, от боли и тоски, от обид и предательств.
Бывший сержант встал во весь рост и мрачно улыбнулся.
- Ты – мой лучший ученик. Ты спас мне жизнь и стал тем, для кого я живу. Я наберу отряд легкой пехоты и выйду на свою последнюю битву.
- Неужели нет никаких шансов? – тоскливо воскликнул Урилла.
Принц улыбнулся.
- Спасибо, друг. Ты напомнил мне об одном обычае, который появился у нас в последнее время. Когда все совсем плохо, мы спрашиваем совета у Догана.
Поеживаясь от смущения под взглядами друзей, смотрящих на него с отчаянной надеждой, юный барон встал.
- Если тебя на узкой улице атакует бешеный бык – это не внушает оптимизма, - задумчиво сказал он.
- Но если два бешеных быка мчатся с двух сторон и находятся на равном расстоянии, то появляются мизерные шансы.
- Что ты имеешь в виду? – с интересом спросил Квин.
- Если столкнуть лбами наших врагов, то их у нас станет меньше!
- Как это сделать?
- Откроем центр наших позиций для вражеского мага!
- Это опасно для жизни принца! – возразил Урилла.
- Для принца каждый миг битвы будет смертельно опасным! – подтвердил Доган.
- Идея в том, чтобы вражеский маг нанес удар по нашему предателю и уничтожил его. Помня об оставшихся в наших рядах врагах, принц не  будет прятаться на защищенном помосте вдали от битвы. Он пойдет вперед в боевых порядках легкой пехоты.
- Тогда он будет открыт для ударов драконов Ортанора, вместе с ними в атаку пойдут элоки и харки.
- В этом и есть спасение. Мы бросим в бой драконов против драконов, элоков против элоков. Пусть ортанорцы расправятся с нашими предателями, а наша пехота добьет их спешенную знать.
- Что скажешь, маг? – Таир вопросительно смотрел на Уриллу.
- Риск огромный. Между двух бешеных быков по доброй воле… - он растерянно развел руками.
- Раз другого варианта нет, доверимся Догану, - решительно сказал Квин, - я снова пойду в бой в отряде легкой пехоты.
 - И рядом будут фельдъегери. На случай, если маг испортит нам дальнюю связь, - невозмутимо пояснил Доган, видя изумленные лица старших товарищей.
  Поле битвы было засеяно разными травами так, что при взгляде с птичьего полета выглядело огромным квадратом, разбитым на чередующиеся по цвету шестьдесят четыре желтые и зеленые клетки. На противоположных концах поля по две горизонтали занимали войска Ортанора и Халлы. Зеленые мундиры солдат, такого же цвета попоны боевых харков, элоков и драконов принадлежали армии принца Квина. На его знаменах зеленый дракон раскинул перепончатые крылья на фоне красного круга. Армия Ортанора стояла под флагами, на которых черная змея на серебряной ладье извивалась как живая, колеблясь на ветру вместе с полотнищем. Черные мундиры солдат и офицеров смотрелись торжественно и мрачно.
  Когда отряд вражеской пехоты двинулся на два поля вперед, Доган почувствовал, как по его спине поползли мурашки. Великая игра началась! Он стоял на невысокой плоской возвышенности рядом с принцем Квином, Адемом и Метином.
-Бери, парень! – принц протянул юному барону оранжевый шар размером с кулак.
- Что это?
- Магический шар. Далекий голос. Будешь называть номер поля и командовать, что делать тем, кто там находится.
По команде Догана пехота Халлы выдвинулась вперед. За ней наступил черед рычащих харков. На атаку черных пехотинцев зеленая пехота ответила защитным построением.
На противоположной стороне поля подпрыгивал от нетерпения в роскошном резном кресле из бивней элоков одутловатый пожилой человек в сверкающей короне. Это был сам император Ортанора Гадран четвертый. Перед ним стоял его советник с оранжевым шаром в руках.
- Ваше величество, зеленые допустили оплошность!
- Что? Что мы можем сделать? – хрустя переплетенными пальцами, выкрикнул император.
- Если мы уничтожим их харка, то откроется вертикаль и маг зеленых будет под ударом! После этого принц Квин попадет под прямую атаку элоков и драконов и не сможет скрыться в крепости.
- Так что ж ты медлишь?
- Харком зеленых управляет наш человек, а их маг готов атаковать принца в самый неожиданный момент.
- А потом все будут утирать сопли и рассказывать, как героя принца победили с помощью подлого обмана! Мне такая победа не нужна! Тем более, что мы можем разгромить юнца без помощи предателей!
- А как же наши люди в рядах зеленых войск?
- Это битва, Оскар! Наши воины тоже останутся на этом поле. Командуй атаку!
       На поле сцепились два харка. Со страшным рычанием зверь под черной попоной набросился на спокойно стоящего противника и ударом когтистой лапы растерзал всадника. По команде Догана зеленая пехота из соседнего квадрата окружила победителя, и длинные алебарды пронзили сердца и зверя, и его наездника. Теперь между магами вражеских армий не было препятствий. Советник Оскар поднес к губам оранжевый шар. Высоко в небе мелькнула черная мантия, и на соседнее с принцем поле посыпался огненный дождь. Сидящий на каменном кресле холеный маг средних лет был пойман врасплох. Он не успел взять в руки беспечно прислоненный к спинке каменного кресла посох, а его зеленая мантия вспыхнула как сухая солома, а волосы мгновенно обуглились.
Принц и стоящие рядом мальчишки завороженно смотрели, как рядом с корчащимся от боли магом вырастает длинная сухощавая фигура в черном плаще. Узкое лицо от виска до подбородка пересекал багровый шрам, пронзительный взгляд выпуклых глаз неотрывно наблюдал за пораженным врагом, тонкие длинные пальцы, сжимающие черный посох, шевелились, и в такт этим движениям на обугленной мантии появлялись новые языки пламени.
  С тяжелым стоном охваченный пламенем маг встал с каменного кресла и вскинул левую руку навстречу врагу. Тонкая стальная сеть со звоном упала на голову и плечи ортанорца и укутала его до самых пят. Но тот развел руки в стороны, и сначала посох, а потом и его пальцы прорвали металлическую пелену, словно простую бумагу. Стальная сеть начала темнеть и осыпаться на траву мягкими хлопьями. Затем ортанорец направил посох на обожженного противника. Вокруг головы раненного возникла прозрачная сфера, и тот начал судорожно пытаться вздохнуть, кривя свои посиневшие губы.
- Наш выход! – воскликнул Доган, и принц Квин с боевым топором в руке побежал на соседнее поле. Дружная тройка фельдъегерей не отставала ни на шаг. Когда торжествующий победитель наступил на мертвое тело и взял его посох в свобожную руку, он услышал приближение врагов.
   Резко повернувшись к набегающему принцу, он неловко пытался наставить на него одной рукой свой посох, но чувствуя, что не успевает, отбросил оба посоха в стороны и щелкнул пальцами. Квин замер от неожиданности – его противник исчез.
- Руби между посохами! – на бегу крикнул Доган, и три блистающие сталью глефы фельдъегерей прочертили пространство над лежащими жезлами.
Раздался болезненный стон, и три струйки крови очертили до того невидимый контур тела мага. Боевой топор принца немедленно взлетел вверх, и с четким звуком, похожим на всхлип обиженного ребенка, вонзился в ортанорца. Прямо на глазах Квина и удивленных ребят падающее тело мага наполнялось цветом,
щедро разбрасывая алые капли крови на пожухшую желтую траву.
  - Смотрите! – взволнованный Адем указал в сторону противника.
На противоположной стороне на зеленый квадрат поля напротив них выползал огромный дракон бронзового цвета. Его перепончатые крылья медленно расправлялись, а всадник, сидящий в башенке черного цвета, доставал из-за плеча боевой лук.
- Уходим вперед по диагонали! Скроемся среди пехоты! – распорядился Доган.
- Герцог Вилмос! – крикнул юный барон в оранжевый шар, - Атакуйте дракона по открытой вертикали!
Черный шарик в ухе принца захрипел. Квин сдвинул брови:
- Он жалуется, что ничего не слышит!
- Врет, собака! – сжал кулаки мальчишка.
- Ваш перстень с печаткой – Метину! Пулей лети, друг, к этому барану и заставь его поднять своего дракона!
Юный барон Гарот улыбнулся: - Он взлетит мухой! – и помчался во весь дух на правый фланг.
Принц Квин, Доган и Адем побежали по диагонали направо и оказались позади отряда легкой пехоты, которым командовал Таир. Алебарды пехотинцев взвились вверх в салюте, а старый друг улыбался так, как будто они встретились не на поле битвы, а за праздничным столом.
- Теперь, принц, враги не доберутся до тебя, пока в наших руках есть хоть одна алебарда!
Тяжелый топот заставил Таира обернуться. Напротив его отделения к атаке готовился элок под черной попоной.
- Это не наш! – бывший маг покачал головой, - элоки атакуют по диагонали. Он нацелился на наш центр. Если сомнет пехоту, то мы не выстоим.
Доган поднял к губам оранжевый шар:
- Граф Зелли, выводите элока на два поля по диагонали!
Когда, не услышав ответа, он растерянно поднял глаза, Адем уже мчался на соседнее поле, где топталось, размахивая длинным хоботом, огромное серое животное. На его спине в башенке сидел грузный рыцарь в зеленом камзоле.  В руке он сжимал острый крюк, которым колол шею элока. Адем увидел, как в уголке глаза животного набухает прозрачная слеза. Он подбежал под длинные бивни, увенчанные острыми стальными наконечниками, и положил руку на жесткий хобот, свернутый живой спиралью.
- Тебе больно, брат? Подними меня наверх!
Упругая спираль развернулась, оставив небольшой уголок. Не рассуждая, Адем запрыгнул не него, и был одним мощным взмахом переправлен на шею зверя.
- Куда ты влез, пес! – заорал побагровевший наездник, далеко высунувшийся из башенки, чтобы нанести удар острым крюком.
Юный виконт перехватил его руку и рванул ее на себя. Словно перезревшая груша, граф Зелли рухнул вниз. Глядя на его неестественно вывернутую шею, Адем ужаснулся – элок остался без всадника.
  Глубоко вздохнув, он залез в зеленую башенку и осмотрелся. На стенках были закреплены несколько дротиков, боевой топор, длинное копье и гладкий шест, толщиной в два пальца.
- Непонятное для непонятного, - пробормотал юный виконт, и, схватив шест, легонько стукнул животное по левому плечу.
Элок двинулся вперед по диагонали налево.
- Молодец, Мышонок! – восторженно закричал Адем и слегка хлопнул животное шестом по мощному крупу.
Широкий шаг сменился плавной иноходью, и, видя, что элок двигается в нужном направлении, виконт Тор стал осматривать поле битвы. Увиденное его не обрадовало: с хриплым ревом выставив длинные бивни, окованные смертоносной сталью, зверь под черной попоной стремительно мчался на жалкий отряд зеленой пехоты.
- Давай, Мышонок, нам бы успеть! – тихонько бормотал Адем, вцепившись в край зеленой башенки.
Они прибыли вовремя. Но развернуться Мышонок не успел, и длинные бивни врага глубоко вонзились в его бок, пронзив легкие и сердце. Колоннообразные ноги подломились, и животное осело вниз, сгибая своей тяжестью шею убийцы. С шестом в руках Адем перескочил на черную попону, накрывавшую спину вражеского элока. Воин в черном камзоле уже натягивал тугой лук. Ударив шестом, юный виконт сбил прицел, и стрела просвистела над его плечом. Второй раз ортанорцу выстрелить не удалось: следующий удар нашел его голову, и ошеломленный воин соскользнул по черной попоне на зеленую траву.
Набежавшие пехотинцы острыми алебардами завершили его боевой путь и легко расправились с попавшим в неожиданную ловушку элоком.
  Адем стоял на коленях и обнимал основание хобота погибшего животного.
- Мышонок! Мышонок! Прости меня!
Тяжелая рука легла на плечо юного виконта. Он поднял голову. Суровый сержант с обветренным грубым лицом печально смотрел на него.
- Ты спас моих солдат, парень. Не время грустить – битва продолжается!
Адем молча встал и пожал протянутую ему руку. Затем он повернулся, и быстрым шагом направился на поле, где расположились его друзья.
- Если выживешь в битве, парень, приходи завтра в полдень в трактир «Зеленая утка», - крикнул ему вдогонку сержант.
       Метин добежал до углового поля, в центре которого лежал, положив на передние лапы рогатую голову, огромный заленый дракон. На его спине в заленой башенке сидел худощавый мужчина в зеленом камзоле и с аппетитом грыз красное яблоко. Ни секунды не раздумывая, пробежав по длинному хвосту с костяными гребнями, юный барон Гарот оказался на спине у чудовища.
- Ты кто? – удивился герцог.
- Приказ принца Квина герцогу Вилмосу. Немедленно атаковать по открытой вертикали черного дракона!
- Откуда я знаю, что у тебя есть полномочия? – скривился Вилмос.
- Вот перстень принца! – выпалил Метин, выставляя кулак, с блистающим изумрудом перстнем-печаткой.
- А если я не поверю?
Юный барон выхватил из ножен длинный кинжал:
- Тогда как с подлым предателем!
- Даже так? – герцог укоризненно покачал головой и отбросил на траву огрызок яблока.
- Немедленно – так немедленно, - насмешливо проговорил он, - держись, парень! 
Крик, который издал Вилмос, больше походил на визг дикого кота. Дракон встрепенулся, распустил огромные перепончатые крылья и взмахнул ими. Спина, покрытая костяными гребнями, качнулась, и чудовище взмыло в воздух.
Каждый взмах крыльев дракона раскачивал его тело. Герцог, крепко держась за края башенки, повернулся назад и открыл от удивления рот – его пассажир стоял во весь рост, чуть пружиня ногами, и вовсе не собирался падать вниз.
Мало того, он держал в руке обнаженный кинжал и пристально смотрел на Вилмоса. Тяжело вздохнув, герцог вывел дракона на открытую вертикаль и направил вперед. Навстречу ему один за другим поднимались два крылатых чудовища Ортанора. Вилмос завизжал как взбесившийся жеребец, и зеленый дракон изверг струю пламени, опалившую крылья летящего навстречу врага. Кожа крыльев огромной рептилии полопалась и свернулась, и они, напоминавшие теперь зимние деревья, лишенные листвы, напрасно молотили воздух, пытаясь удержать тяжелое тело в полете. С большой высоты пораженный дракон упал камнем, ломая свои кости и плюща башенку с седоком. Вилмос вскинул руку в победном жесте, но в это время второй дракон ортанорцев набрал высоту и атаковал сверху. Жаркая пелена пламени охватила и рогатую голову зеленого дракона, и башенку герцога. Смертельно раненный дракон издал душераздирающий крик и закружился, снижаясь, как падающий с дерева лист. Его победитель пролетел сверху, вспарывая спину острыми, как кинжалы когтями. Метин, которого удар пламени не задел, подпрыгнул и оседлал жесткую заднюю лапу, усевшись на передние пальцы и прижавшись щекой к холодной коже голени. Чудовище несколько раз дернуло лапой, но пассажир держался мертвой хваткой. Перестав обращать на него внимание, дракон по открытой вертикали полетел к позициям воинов Халлы.   

- Герцог Арпад! – Доган вновь командовал, прижав к щеке оранжевый шар.
- Немедленно встречайте дракона по открытой вертикали!
Зеленое чудовище с левого фланга выползло на открытую вертикаль и, тяжело взмахивая крыльями, поднялось в воздух. Атакующий его сверху дракон под черной попоной выдохнул пламя, но на этот раз струя больше была похожа на жалкий плевок, окутанный тонкими белыми струйками пара. Повинуясь команде своего наездника, рептилия бронзового цвета вцепилась огромными зубами в шею зеленого собрата, но в этот момент ее выпуклый живот навис над герцогом, и он не упустил возможности воспользоваться этим. Арпад схватил копье с длинным треугольным наконечником и вонзил его в атакующую тварь. Острое лезвие пробило не защищенную костяными наростами желтоватую кожу и вонзилось в печень. Раненый дракон разжал челюсти и отмахнулся передней лапой. Четыре острых когтя размером в пол локтя ударили в башенку, круша дерево и разрывая тело герцога. Метин увидел, как зеленый дракон с разорванной шеей камнем упал на траву. Но и его бронзовоцветный противник еле-еле держался в воздухе. Медленно взмахивая кожистыми крыльями, он сел на траву на поле, расположенном рядом с отделением Таира. Солдаты в зеленой форме с удивлением и радостью приветствовали Метина, спрыгнувшего в последний момент с задней лапы чудовища. Голова дракона упала на желтую траву, его огромные глаза закрылись. Наездник, вооруженный боевой секирой, спрыгнул на траву и прижался спиной к чуть шевелящемуся от слабого дыхания боку своего боевого спутника. Его кружевной белый воротник разорвался, и легкий ветерок колебал свисающую полоску. Подбежавшие солдаты наставили на ортанорца лес алебард.
- Сдавайся, герцог! – спокойно предложил Таир.
Тот презрительно сморщил нос.
- Попробуйте взять меня, халльские свиньи!
- Я думал, что ты рыцарь, а ты хрюкаешь как кастрированный кабан, -  насмешливо проговорил бывший маг, вынимая из ножен короткий кинжал.
Бешено вращая глазами и размахивая секирой, герцог бросился на него. Таир резко взмахнул рукой, и узкое лезвие, мелькнув в коротком полете, по самую рукоять вонзилось в шею, пригвоздив к ней оторванный конец воротника. Ортанорец выронил секиру и упал на траву. Умирающий дракон тяжело вздохнул и издал жалобный стон, как будто почувствовал гибель своего хозяина.
  Собравшись снова возле принца Квина, юные фельдъегери обнялись, радуясь тому, что все они живы и невредимы.
Затем Доган снова прижал к щеке оранжевый шар.
- Граф Меркан на элоке атакует ортанорского харка, прикрывающего помост императора.      
Серый зверь с длинными бивнями по диагоналям желтых полей помчался на красного рычащего зверя. Тот мог  бы увернуться, но тогда стремительно атакующая серая туша снесла бы помост императора. Ортанорец сжал бока хищника, и тот прыгнул на спину великана, вонзая когти и клыки в его шею.
Обезумев от боли, элок затоптался на месте, кружась, как стрелка компаса возле железной горы. Тем временем граф Меркан ударом длинного копья пронзил хозяина хищника, и тот с криком боли рухнул вниз. Свирепый зверь прекратил рвать шею элока и одним прыжком оказался на краю башенки, где сидел Меркан. Острое копье пронзило грудь харка, но когтистая лапа успела нанести удар, превращая могучего воина в сломанный манекен. Через несколько мгновений пал и элок, добитый ударами алебард ортанорской пехоты.
Принц Квин поднял вверх свою алебарду и повернулся к пехотинцам.
- Друзья! Сегодня решается не только спор между двумя империями. Сегодня решается судьба каждого из нас. Я поведу пехоту в последнюю атаку. Если кому-то придется умереть – это будет славная смерть. О  нем будут петь песни самые красивые девушки, и в его честь назовут сотни будущих героев. Его семья никогда ни в чем не будет нуждаться. За него будут поднимать бокал вина и простолюдины, и принцы императорской крови. Самая кровавая часть битвы позади, драконов и магов на поле нет. Теперь все решит ваша отвага!
Дружный рев солдат в зеленых мундирах, потрясающих своим оружием, раздалсяв ответ.
Огромный красный харк под седлом седого воина приблизился к принцу. Худощавое лицо старика с крючковатым носом украшали не только серые глаза, но и красный шрам в виде извилистого ручейка, протянувшийся от правого виска до подбородка.
- Из наших тяжеловооруженных кавалеристов я остался один. Поставьте мне задачу, милорд.
- Граф Лукас, вы отважный воин, и теперь наша победа в ваших руках. Мы в лоб атакуем пехоту Ортанора, а вы, перепрыгивая через передовые ряды солдат, прорветесь в тыл. Рычание вашего харка за спинами обороняющихся солдат сомнет боевой настрой пехотинцев. Уничтожая тылы, вы разрушите оборону черных.
-  Ваш приказ будет выполнен, милорд!
Дальнейшие события сплелись в памяти Догана в калейдоскоп отдельных картинок. Вот Квин и Таир бесстрашно врубаются в строй пехоты в черных мундирах, вот истошно трубит элок под черной попоной, но солдаты просто пробегают мимо него, вот красный харк графа Лукаса перепрыгивает через алебарды защитников рубежа и разгоняет от полевой кухни поваров, вот остатки пехоты врага прижаты к помосту императора. А в конце самое приятное – белый флаг над помостом, сменивший знамя с черной змеей на серебряной ладье.   
   
Глава 10. Узелки развязаны.

- Всем быть в парадной форме! Нас ждут через два часа – с этими словами взволнованный Шахар вбежал в кабинет принца, где уже собралась вся команда. Квин с любопытством взглянул на него:
- А кто нас собирает?
- Про форму одежды сообщил мне лорд-канцлер. Но он почему-то мрачнее тучи.
- Ничего удивительного! Заговорщики большей частью истреблены, их планы опять сорваны. Кто-то должен за это ответить! – с  улыбкой объяснил Урилла.
- Где нас  ждут? – мягко поинтересовалась Бренда.
- Вот здесь самое странное! Сбор – в большом императорском зале, - с беспокойством ответил маленький советник. 
- А чего ты так волнуешься? - усмехнулся Таир, - Большой императорский зал охраняют гвардейцы. За две тысячи лет нашей династии они никогда не изменяли трону.
- Будем надеяться, - покачал головой Шахар.

       Императорский зал поражал своими размерами. Редкий лучник мог бы перекрыть его своим выстрелом. Стены, украшенные красным золотом, высоченными зеркалами, резными панно, были расписаны причудливыми орнаментами всех цветов радуги. Восемь резных деревянных башен, увенчанных гербами принцев, стояли полукругом перед стальным креслом чудовищного размера. Вместо ножек у него были стальные статуи воинов в тяжелом вооружении, спинкой служила фигура дракона, вставшего на задние лапы и распустившего огромные крылья, два стальных харка скалили по бокам острые клыки.
Вокруг  каждой башни четкими рядами, соблюдая субординацию, стояли принцы императорской крови и их челядь. Щиты с тремя золотыми пчелами на серебряном поле и с двухмачтовым кораблем на лазоревом были перетянуты черными лентами из-за гибели принцев Руммы и Аверана. Квин и его спутники стояли под зеленым драконом на червленом поле. Вдоль стен зала через небольшие промежутки стояли высокие гвардейцы в золоченых доспехах, украшенных насечкой и инкрустациями.
     Бесшумно открылась потайная дверь, и в зал упругой походкой вошел широкоплечий седой мужчина в белой мантии. Его суровое лицо с квадратным подбородком, обрамленное длинными распущенными волосами, освещалось множеством отблесков от высокой короны, увенчанной огромным изумрудом и украшенной сотнями драгоценных камней.
- Император Ноллан! Это наш император! – тихий шепот придворных волнами перемещался по залу.
По наклонному пандусу император поднялся в стальное кресло, а вышедшие за ним придворные заняли места возле стальных харков.
- Вижу, что вы соскучались по своему императору, - голос Нолана напоминал рычание льва.
- Правильный совет дали мои мудрецы: хочешь проверить придворных – дай им свободу. Мои люди распространили слух о скорой смерти императора, и что мы увидели? Наследника престола старались устранить из столицы, опозорить, ввязать его в дипломатический скандал, лишить уважения народа! Во время этих попыток погибли принцы императорской крови Аверан и Румма. Но я не остановлюсь перед тем, чтобы покарать близких родственников. Принц Делор, иди-ка сюда!
Отец Ришетты вышел к стальному трону. Его рыжие волосы красиво обрамляли молочно-белую кожу лица, на его плаще, гордо подняв рогатую голову, в лазурном поле красовался серебряный олень.
- Ты – мой двоюрный брат. Ты – самый старший из принцев. Почему ты не помог моему внуку?
- Ваше величество! На острове Быка я был в плену у местного племени. Меня много дней отмачивали в травах, чтобы замариновать и съесть. Ваш внук и его люди спасли меня и мою дочь. Я всем сердцем благодарен и предан принцу Квину.
Стройная как тростинка юная девушка в роскошном бирюзовом платье с разрезными рукавами вышла вслед за Делором, держа в одной руке легкую табуретку, а в другой – розовую подушечка, на которой сидел маленький серый кот с золотистым бантиком на шее.
Она поставила табуретку рядом с отцом и спокойно уселась, поглаживая котика.
- Ришетта, герцогиня Суларская! Почему вы, миледи, нарушаете этикет? – с виду сердито, но совсем не грозно спросил Ноллан.
Ришетта смотрела на императора, широко раскрыв от удивления огромные зеленые глаза. Ее длинные пушистые ресницы трепетали, тонкие ноздри маленького носика раздувались, а четко очерченные пухлые губы слегка раскрылись, открыв ровные белоснежные зубки.
- Как же так, ваше величество? Ваш внук дал мне привилегию сидеть в его присутствии даже в короне.
- Надо же! – улыбнулся император, - но ведь он пока не коронован!
- А я тоже без головного убора, - ответила девочка.
- И за что, миледи, вы получили привилегию? – сделав серьезное лицо, спросил Ноллан.
- За воспитание императорского кота.
Девочка приподняла серого зверька:
- Вот он: принц Пуншерон Валькервиль Галахад третий, граф фон Гольденберг, барон Коти – наследник императора Ортанора.
В зале зашелестел легкий смех.
Император поперхнулся, его лицо покраснело, он сжал огромные кулаки и, стараясь не рассмеяться, украдкой посмотрел на внука. Тот философски пожал плечами. Девочка подозрительно прищурилась. Ее огромные зеленые глаза прикрылись длинными пушистыми ресницами, маленький носик сморщился, а пухлые губы болезненно искривились. Она на секунду отпустила кота, и тот серым комочком взлетел по пандусу на стальной трон. Мягким движением он запрыгнул на колени Ноллана, и, мелодично урча, начал толкать головой тяжелые кулаки императора. Тот высоко поднял брови и положил ладонь на серый загривок. Урчание усилилось. 
- Откуда ты притащила этого красавца, Ришетта – тихо спросил Ноллан.
- Он пересек со мной и вашим внуком несколько морей на корабле.
Император поднял руку.
- Принц Пуншерон Валькервиль Галахад третий, граф фон Гольденберг, барон Коти, - голос Ноллана звенел набатным колоколом.
- Вы назначаетесь наследником престола после принца Квина в том случае, если у него не будет детей.
В зале наступила мертвая тишина, а Ришетта гордо расправила плечи.
- Отдаю вам, милорд, в полное владение апартаменты погибшего Руммы. Поскольку у Руммы не было наследника, его герб – корабль на лазоревом поле – отныне принадлежит вам. Лорд-канцлер установит объем ваших расходов, которые будет оплачивать империя. Регентом принца мною назначается герцогиня Ришетта Суларская, которая с этого дня имеет право на титул принцесса Валькервиль и на соответствующий герб. Принцесса Ришетта отныне имеет право сидеть в присутствии императора в любом головном уборе.
  Квин с изумлением смотрел на деда, а тот, заметив его взгляд, едва заметно подмигнул.
- В следующий раз шути аккуратнее, а то среди наших принцев может появиться мышь, - шепнул Догану Метин.
- Знаешь, и внук, и дед – с потрясающим чувством юмора, - ответил юный барон.
- Делор, с тебя сняты все обвинения.
Рыжий принц поклонился императору и вернулся к башне со своим гербом. Ришетта осталась сидеть на своей табуретке. Ноллан посмотрел на нее, вздохнул, но ничего не сказал. Он подал знак лорд-канцлеру, и тот вышел вперед.
 - Маг-наблюдатель расскажет о битве Великой игры против Ортанора.
Лорд-канцлера сменил высокий худой старик в лиловой мантии. Его голос был тих и невнятен, но зал затих, и все присутствующие ловили каждое слово.
   - Воинов Халлы по решению Высшего Совета империи возглавлял принц Квин. Он применил необычную стратегию, раскрыв центр поля, в результате чего сразу погиб наш боевой маг, а драконы и элоки Ортанора получили оперативный простор. Принцу не удавалось уйти в безопасное место, и он вышел в расположение легкой пехоты. Встречными ударами драконов против драконов и элока против элока Квину удалось погасить наступление Ортанора. В окончании битвы наш принц повел за собой пехоту при поддержке графа Лукаса на харке и смял левый фланг противника. Гадран четвертый выбросил белый флаг.
Ноллан кивнул головой.
- Выйди сюда, Квин. Что за безобразие ты устроил в начале битвы? – хмуро спросил император.
- Иди со мной, - попросил Квин Догана.
Юноша и мальчик вышли к трону императора. Принц был в светло-сером камзоле, расшитом серебряной нитью, а его спутник в парадном офицерском мундире пехотинца, подогнанном к его маленькой фигуре.
- Зачем ты привел этого мальчика? – удивленно спросил Ноллан.
- Это он командовал войсками.
Изумленные возгласы раздавались со всех сторон, а император так придавил ладонью Пуншерона, что тот недовольно мяукнул.
- Миледи, возьмите своего подопечного, - попросил Ноллан Ришетту.
Она встала и, бросив недовольный взгляд на Догана, подошла к стальному трону и протянула вверх розовую подушечку. Котенок немедленно спрыгнул вниз на свое привычное место, а гордая молодая принцесса удалилась с ним к башне, где висел герб Пуншерона – двухмачтовый корабль на лазоревом поле.
- Объясни мне, как ты доверил судьбу битвы мальчику! – сурово обратился император к внуку.
- Последнее время мне и моим людям приходилось сталкиваться с разными опасностями и неприятными ситуациями. Когда мы теряли надежду и не видели возможностей для удачного исхода, совет Догана позволял решить все проблемы.
- Какие же проблемы ты, мальчик, решал на поле Великой игры?
 - Из нескольких источников были получены сведения о том, что боевой маг и герцоги на драконах должны убить принца Квина, - спокойно ответил Доган.
- Можно отразить удар врага в грудь, потому что ты его видишь. Но как отразить удар врага в спину, особенно если не знаешь, когда он будет нанесен?
Я сразу открыл центр, чтобы маг-предатель был уничтожен. Мы не знали, как будут действовать наши драконы, поэтому принц находился среди пехоты.
- Они посмели поганить поля Великой игры! – зарычал император.
В зале наступила мертвая тишина.
- Граф Зелли в критический момент боя не вывел своего элока, - продолжил юный барон.
- Его заменил фельдъегерь Адем. Он вместо графа вступил на элоке в битву.
- Я хочу видеть его, внук, - тихо сказал Ноллан.
- Фельдъегери, ко мне! – скомандовал принц.
Трое мальчишек в парадных офицерских мундирах стояли рядом.
- Адем! – позвал принц.
Чернокожий виконт Тор вышел вперед.
- Мой внук сумел набрать неплохую команду. Адем, граф Зелли, зайдите завтра к лорд-канцлеру. Он вам выдаст карту округа, где вы будете представлять мои интересы.
На лице Адема появилась ослепительная белозубая улыбка.
- Ваше величество, - продолжил Доган, - фельдъегерь Метин дважды пересек поле битвы на драконе. Туда он летел с герцогом Вилмосом, заставив его вступить в бой, а обратно – на лапе ортанорского чудища.
Придворные зашумели. Император еле заметно улыбнулся.
- Метин, граф Меркан, зайдите завтра к лорд-канцлеру вместе с Адемом.
- Какую же награду я смогу предложить тебе, Доган?
- Я бы просил оставить меня в свите принца Квина.
- Ваша просьба удовлетворена, Доган, граф Авро. Вы будете представлять интересы императора в провинции моего внука.
- Слава императору! – крикнул взволнованный юный граф, и эти слова многократно повторили уста всех придворных.
    Следующий день службы для друзей начался в кавалерской комнате. Принц Квин обнял каждого из них и объявил о начале недельного отпуска, а советник Шахар выдал каждому по мешочку золотых монет. Подшучивая друг над другом, мальчишки выбежали из дворца и устроили маленький совет.
- Тебе, Доган, хорошо. Ни забот сегодня, ни хлопот. А нам нужно к лорд-канцлеру. Придется отрабатывать новые титулы. Может быть, даже придется ехать в какие-то провинции, - пожаловался Метин.
- В чем проблема? – пожал тот плечами, - если не хочешь чего-то делать сам, найди того, кто сделает это за тебя.
- Да где же, - начал Адем и вдруг замолчал.
- Что ты хотел сказать? – с интересом спросил Метин.
- Мой первый титул!
- Виконт! – Доган с интересом смотрел на друга.
- Это означает – помощник графа!
- А что это меняет?
- У нас сегодня интересная встреча в трактире «Зеленая утка»!
- А где это?
- Помнишь площадь Четырех клинков?
- Конечно. Бархилл меня там в трактире угощал мясом и пивом.
- Над входом была закопченная вывеска. Когда я входил в трактир, надеясь тебя найти, то поднял голову и посмотрел вверх. На вывеске была забавная картинка: на бочке с пивом сидела зеленая утка в соломенной шляпе. 
     Площадь Четырех клинков по-прежнему была окружена с трех сторон руинами каменных домов и низкими глинобитными закопченными домами с соломенными крышами. Над входом в длинный одноэтажный дом висела едва различимая вывеска с уткой в соломенной шляпе. Оттуда доносились запахи жареной рыбы и кислой капусты. Длинный зал заполняли ряды тяжелых дубовых столов, стоящих на земляном полу, утрамбованном до твердости камня. На скамейках у входа сидели компании пьяных оборванцев и не менее пьяных солдат, дальние столы пустовали. Плечистые слуги в черных рубахах разносили кувшины с пивом и тарелки с едой. Закопченые до черноты деревянные стропила нависали над головами посетителей. На вертеле истекал соками баран, запахи жареного мяса и облака пара и дыма наползали на гостей. Пройдя к свободному столу, друзья уселись на лавки.
Толстый трактирщик моментально появился возле хорошо одетых фельдъегерей.
- Чего изволите, господа?
- Мяса, хлеба, пива и какой-нибудь зелени.
Им не успели еще ничего принести, а в зале разгорелась потасовка. Горожанин презрительно высказался об умственных способностях солдата, тот ответил, и, слово за слово, они сцепились в пьяной драке. К ним немедленно присоединились сторонники и сочувствующие, и клубок схватки стал разрастаться, захватывая все больше пространства и подбираясь к столу мальчишек.
- Может быть, нам пора выйти через черный ход? – предложил Метин.
Однако в этот момент в трактир вошли два человека в потрепанной форме легкой пехоты, и на костер безжалостной драки как-будто щедро плеснули водой. Солдаты и горожане безропотно возвращались к своим столам и аккуратно собирали разбитую посуду.
- Какие интересные посетители! – Доган с любопытством смотрел на двух сержантов, одним своим видом утихомиривших толпу.
- Мы пришли на встречу с ними, - пояснил Адем.
Заметив ребят, пехотинцы подошли к их столу и представились.
Старшего, мощного бойца с широкими плечами и обветренным грубым лицом, звали Байоном, младшего, высокого и стройного, - Фотисом.
Мальчишки также назвали свои имена и предложили место за своим столом и угощение. Сержанты за стол сели, но Байон несогласно покачал головой:
- Если бы не ты, Адем, моя смерть была бы неизбежна. Элок бы просто затоптал меня и моих солдат. Я пригласил тебя, чтобы отблагодарить за спасение. Сегодня мы с Фотисом угощаем вас.
Трактирщик принес мясо, хлеб, пучки свежей зелени и большие красные помидоры. Соратники по битве Великой игры вспоминали погибших друзей, драматические и переломные моменты сражения, счастливый миг победы.
- Знаешь, Адем, - заявил чуть расслабившийся Фотис, - мои солдаты говорят, что в наших войсках был парень, перелетевший поле до войск черных змей на нашем драконе и вернувшийся обратно на ортанорском. Не знаешь, случайно, он выжил?
- Знаю. Вот он! – юный граф Зелли указал на Метина.
- Это правда? – худощавый сержант с изумлением смотрел на мальчика.
- Не по своей воле. Я принес приказ герцогу Вилмосу атаковать ортанорцев, а он не стал дожидаться пока спрыгну со спины дракона. Так и долетел на спине между гребней. Когда дракон черных разрывал спину нашему, то я, чтобы не упасть, запрыгнул на его заднюю лапу. Стряхнуть меня он не смог, так и притащил обратно.
- Отчаянные парни служат у принца Квина, - одобрительно произнес Фотис.
- У принца, наверное, служить приятнее, чем в пехоте, - заметил Байон.
- У нас хорошо оплачивают только день битвы, да пенсия вдовам нормальная. А так – даже слов нет. У меня две дочери. Скоро приданое готовить нужно, а дома – шаром покати.
- А какое отношение к сержантам? Мы же не офицеры, - поддержал друга Фотис.
- У меня есть невеста. Она дочь купца. Так ее отец не даст согласия на свадьбу, пока не смогу обеспечить ей нормальную жизнь. 
- А если вам подвернется шанс, уйдете из армии? - вкрадчиво спросил Адем.
- Без сомнения! – хором ответили оба.
- Что ж, ловите свой шанс! – и чернокожий граф бросил на стол перед сержантами мелодично звякнувший мешочек.
Байон не торопясь развязал его и показал содержимое своему другу.
- Имей в виду, мальчик! – глаза Фотиса стали холоднее льда, - мы не продаемся!
- Никто вас не покупает. Если примете мое предложение, то купите себе дорогую одежду и пойдете в императорский замок на встречу с лорд-канцлером. Титул виконт означает помощник графа. Графы Зелли и Меркан должны выехать в округа, где им нужно представлять интересы императора. Округа укажет лорд-канцлер, и, возможно, это будет не возле столицы. А оба графа поехать не могут, поэтому поедут благородные помощники виконты Зелли и Меркан. Патенты виконтов, подъемные деньги на переезд, лошадей, оружие выдадут службы императора. Вижу проблему в том, что одного могут послать на юг, а другого на север. Но семьи сможете взять с собой. Помните, что в своих округах вы будете представителем императора. Все, кто там живут, будут вам вассалами.
Сержанты переглянулись.
А эти графы, когда вернутся, не повесят нас как самозванцев? – проворчал Байон.
- Я знал, что вы согласитесь! – обрадовался Адем, - Графов бояться не стоит.
Зелли – это я, а Меркан – это Метин. Мы не хотим покидать принца Квина.
    На лице Фотиса расцвела улыбка.
- За виконта купец отдаст свою дочь!
- И дочерей виконта ждут не дождутся лучшие женихи провинции, - пошутил Байон.
Сержанты пожали мальчишкам руки и встали. Сделав шаг к выходу, Фотис обернулся:
- Что бы не случилось, я всегда буду ждать тебя, Метин!
- А я – тебя, Адем! – кивнул головой Байон.
      
        Мальчишки вышли из трактира, ощущая полную свободу. Теперь ничего не могло помешать им провести свой отпуск вместе.
- Хорошо было бы навестить дедушку на острове Быка! – мечтательно сказал Адем.
- А Догана там ждут девчонки, любящие танцы, и мальчишки, любящие местное пиво, - съязвил Метин.
- А тебя, любителя купаться в лагуне Белой скалы, ждут два симпатичных крокодильчика, - не остался в долгу юный граф Авро.
- Одного уступаю тебе! – отшутился его друг, - а в самом деле, парни, я слышал, что у канцелярии лорд-канцлера есть коммерческий портал пространственных тоннелей. Давайте закажем переход на остров Быка?
- Ришетту будем приглашать? – хрипло спросил Адем.
- Приглашай! – улыбнулся Доган, а мы пошли заказывать переход.

          Маленькая фелука вошла в бухту острова Быка ранним утром. Единственный пассажир отдал капитану все свои деньги и вещи, и налегке, в одном черном камзоле, был доставлен на берег маленькой лодкой. Когда матросы вернулись обратно, фелука подняла паруса и быстро удалилась, исчезнув за горизонтом. Проводив ее задумчивым взглядом, новый островитянин снял кожанную шляпу и бросил ее в куст желтой гардении. Возмущенный синий дрозд взлетел с ветки, и, крикнув несколько раз, направился в сторону береговых скал.
- Чего ты сердишься, - ласково сказал пришелец, - сделал бы в шляпе гнездо.
 Он медленно шел по звериной тропинке, трогал кору деревьев, нюхал цветы, гроздьями усыпавшие кустарники, стоял и слушал журчание лесного ручья.
Ему было так комфортно, что даже рычание леопарда и визг перепуганного бабуина не гасили легкую улыбку, открывающую белоснежные зубы. Тропинка вывела его к небольшому лесному озеру, окруженному стеной деревьев тропического леса. Тихие, ритмично повторяющиеся звуки, заставили пришельца насторожиться. Он замер, вслушиваясь, его ноздри раздувались, ловя незнакомые запахи, а темно-карие глаза сектор за сектором изучали поляну. На плоском камне у самой воды сидела очень объемная женщина. Она тихо плакала, временами поскуливая, как маленький потерявшийся щенок. В ее голосе пришелец слышал что-то очень знакомое, он медленно, бесшумными шагами опытного охотника приблизился к ней, и замер, как охотничья собака, учуявшая дичь и вставшая в стойку.
Женщина подняла взгляд и увидела человека в черном камзоле.
- Прости, что я плакала, ожидая тебя. Я не думала, что ангел смерти так похож на моего любимого, - сказала она, утирая толстыми пальцами слезы.
- С чего ты взяла, что я ангел смерти?  - сорванным от волнения голосом спросил гость.
- Четырнадцать лет назад погиб мой любимый Калунга. Мое сердце кровоточило каждый день, и если бы не моя ненаглядная Лалу, родившаяся через полгода после смерти любимого, я бы ушла к Белой скале.
Недавно на острове появились белые пришельцы. Один из них, юный мальчик, утешил меня. Он сказал, что Калунга ждет меня на медовых травах другого мира. Он встретит меня там, и мы не расстанемся никогда.
- Белый мальчик обманул тебя.
- Он не мог меня обмануть! Знаешь, чем он занимался ночью с моей доченькой?
- Думаю, что знаю, - скривил губы мужчина.
- Они всю ночь говорили обо мне и об отце Лалу!
Одним движением гость сбросил с плеч камзол и двумя руками с треском разорвал на груди белоснежную рубашку.
- Посмотри сюда, Макхамба, - задыхаясь от волнения, произнес он. Ты видишь эти шрамы от когтей леопарда? Раньше ты любила вкладывать в них свои пальчики!
Женщина плавно поднялась с камня и положила руку на грудь мужчины.
- Я помню все, мой любимый! Но сейчас мои пальчики не помещаются в твои шрамы. Ты называл меня нежной газелью, а я теперь больше похожа на бегемота. Если ты не призрак Калунги, ты найдешь себе красивую женщину.
- Четырнадцать лет назад меня, израненного крокодилом, белые люди вывезли с острова и вылечили. Но моя душа превратилась в ноющую рану. Каждый день, каждую ночь я вспоминал тебя, твой голос, твою любовь. Я думал, что ты найдешь себе другого мужчину. Но недавно в моем подвале появился белый мальчик. Хочешь, я спою тебе его песню?
- Хочу! – женщина стояла рядом, положив руку на грудь мужчины, и чувствовала, как под ее пальцами бешено стучит его сердце.
Мужчина запел, и весь мир для нее исчез. Она видела только его глаза. 
 
- Самый могучий воин
   Сегодня пошел на охоту,
   И у речных промоин
   Увидел он бегемота.

   Но замер на месте охотник,
   Как будто ужалила мамба,
   Девушек – многие сотни,
   Но какже прекрасна Макхамба!

   Бабочки, пчелы и птицы
    К ней часто на плечи садятся,
    Волосы, брови, ресницы
    С шелком готовы равняться.

     Диск безупречный Халла
     Прячет за облаками,
     Чтоб ничего не мешало 
     Смотреть за ее руками.

      Воин кустарник рубит,
      Чертит на почве лунку,
      Макхамба его не полюбит,
      Ведь ждет своего Калунгу.

Певец помолчал немного, а затем зашептал на ушко женщине:
- Я понял, что смысл моей жизни – в твоей любви. И как бы ни выглядели другие женщины, им никогда не занять твое место в моем сердце.
Женщина обняла певца и положила голову к нему на грудь.
- Это был белый ангел, - прошептала она.
- Что-то меня беспокоят отношения ангела с нашей доченькой, - проворчал мужчина.
 - Пойдем в наш дом, - предложила Макхамба, нежно поглаживая шрамы на груди любимого.
- А вождь Хамир возражать не будет? – презрительно улыбаясь, спросил Калунга.
- Ой! Забыла тебе сказать! На остров сегодня прибыли белые люди. Они убили Хамира и многих воинов и скрылись в священной пещере.
- Хамира жалко, я хотел с ним поговорить. А с белыми разберемся! – хищно прищурился черный воин.
- Веди меня знакомиться с дочерью.
Круглый дом Макхамбы был обтянут выделанными шкурами антилоп, крыша была застелена пальмовыми листьями. Открыв легкую дверь, женщина протиснулась в проем и поманила за собой Калунгу.
- Это твой отец, доченька! – ласково произнесла хозяйка.
Когда глаза привыкли к полутьме, гость вздрогнул: на него ненавидящим взглядом смотрела юная девушка необыкновенной красоты. Кудрявые волосы едва прикрывали изящные ушки, под тонкими бровями черными опалами сверкали большущие глаза, на которые изредка опускалась завеса длинных пушистых ресниц, крылья точеного носика раздувались от гнева, ровные белоснежные зубы закусывали пухлую нижнюю губу.
Посмотри в воду, любимый! – ласково сказала Макхамба, протянув толстую руку к тазу с водой, - Лалу похожа на тебя как две капли воды!
Девушка сделала два упругих шага навстречу отцу, не отрывая от него пронзительного взгляда, и бесстрашный воин с удивлением ощутил, как сжалось от острого чувства опасности его сердце.
- Четырнадцать лет тебя не было с нами! – звонкий голос звучал серебряным колокольчиком.
- Моя мамочка выплакала все глаза, ожидая твоего возвращения. Ты разрушил ее счастье! Ты убил ее душу и искалечил ее тело! А теперь, нагулявшись где-то, ты явился обратно, чтобы посмеяться над ней? Ненавижу тебя! Уйди с моей дороги!
Она пошла к двери, и ее плечи упруго покачивались при каждом шаге, делая ее грациозную походку похожей на движение охотящегося хищника.
Калунга сделал быстрый шаг в сторону, уступая дочери дорогу, а когда она вышла из дома, ошеломленно спросил:
- А как ее зовут сверстники?
- Лесной белочкой! – ответила гордая мать.
 - Белочкой?! – отец изумленно открыл глаза, - Никогда бы не подумал!
- Подожди! – Макхамба подняла вверх толстый палец и прислушалась.
Нарастающий шум приближался к их дому.
- Присядь и отдохни, родная! Теперь есть кому тебя защитить, - Калунга открыл легкую дверь и вышел на улицу.
Несколько десятков вооруженных воинов вслед за худым колдуном с растрепанной гривой седых волос приблизились к хижине Макхамбы и выстроились подковой позади него.  Морщинистые руки колдуна, обтянутые пергаментной кожей с коричневатыми пятнами, поднялись к небу.
- Народ острова Быка попал в беду! Неизвестно откуда сегодня прибыли белые люди. Они убили вождя Хамира и многих воинов и скрылись в священной пещере. Но судьба в этот же день вернула народу така великого воина!
Мы просим тебя, Калунга, в день великого горя не оставить в беде наш остров и стать вождем племени.
Руки колдуна опустились, и он вместе с остальными воинами почтительно склонил голову.
- Вы делаете неправильный выбор, - негромко произнес пришелец. Вы помните Калунгу таким, каким он был много лет назад. Но белые люди увезли меня в свой огромный мир, где почитают жадность, злобу, зависть и предательство. Они отравили мою душу, и вместо доброты в ней поселилась жестокость, вместо сострадания – безжалостность, вместо любви – ненависть. Нет больше великого воина Калунги, есть свирепый убийца Лунг.
Колдун снова поднял руки к небу.
- Я стар и видел много правителей, императоров и вождей! Жестокость, безжалостность и ненависть вместе с завистью, глупостью и лживостью
были достоянием их всех. Мудрецы говорили, что добрый правитель прольет реки крови там, где злому достаточно навести страх. Ты был честен со своим народом, Лунг, и мы снова просим тебя стать нашим вождем и занять дом Хамира!
- Кто ты, колдун, и откуда ты взялся? – с удивлением спросил черный воин.
- Я – Проут. Меня привел белый мальчик, - гордо ответил старик.
- Опять белый ангел Макхамбы, - задумчиво прошептал Лунг.
Он расправил широкие плечи и гордо вскинул голову.
- Я принимаю на себя титул вождя. Пусть воины в полдень соберутся возле моего дома!
Новый вождь повернулся и вошел в круглую хижину Макхамбы. Женшина сидела на стопке шкур и беззвучно плакала, закрывая лицо широкими ладонями.
- Что случилось, родная? - недоуменно спросил мужчина.
- Ты сказал, что Калунги больше нет! Я оплакиваю мою любовь.
- Напрасно, моя ласточка! Калунга будет жив только для тебя одной.
Могучие руки обняли плечи женщины, жесткие губы целовали ее мокрые щеки, и в заплаканных глазах светилось такое счастье, что полусумрак казался ей фейерверком цветных огней. 

Доган и Метин сидели в канцелярии лорд-канцлера напротив сутулого молодого чиновника с прыщами на впалых щеках.
- Куда закажете пространственный тоннель? –  со скучающим тоном негромко спросил худощавый служащий.
- Остров Быка в Южном океане, - мальчишки с любопытством смотрели, как чиновник разворачивает и просматривает огромные свитки.
- Вам повезло, ребята. Если воспользуетесь переходом сегодня, то получите скидку в половину стоимости.
- Что это за неслыханная щедрость? – сразу заинтересовался Доган.
- А туда уже настроен тоннель. Три часа назад им возпользовались принц  Термон, герцогиня Суларская и их свита.
- Сколько стоит? – хозяйственно спросил Метин.
- Для вас – один золотой империал с человека.
Юный граф Меркан немедленно положил перед служащим три матово блестевших золотых диска, а тот, выписав длинную и тонкую как лента квитанцию, приложил к ней круглую печать.
- Вход в портал – в круглой комнате нашей канцелярии. Ваш пропуск действителен еще четыре часа. Удачного перехода, господа! – и молодой чиновник сразу потерял интерес к своим клиентам.
Мальчишки вышли из канцелярии и направились в крыло принца Квина собирать свои вещи для отдыха. В кольцевом коридоре их догнал расстроеный Адем.
- Я никуда не еду!
С удивлением посмотрев на мрачного друга, Доган поинтересовался:
- Объяснишь свой каприз?
- Принц Термон забрал кота у Ришетты и сбежал, а она помчалась за ним.
- Хочешь увидеть нашу герцогиню? – невинно спросил Метин.
- Поэтому и остаюсь. Может ей нужна помощь!
- Три часа назад Термон и Ришетта со свитой через портал высадились на острове Быка – невозмутимо сообщил Доган.
- Парни! – взмолился Адем, - я чувствую, что у нее большие неприятности. Давайте пойдем к порталу прямо сейчас!
- А вещи, оружие, продукты? – разинул рот Метин.
- Кинжалы у нас с собой, а все остальное на острове возьмем у моего деда!
Глядя на посеревшее от волнения лицо друга, Доган согласно кивнул головой:
- А в самом деле! Адем там имеет родственников. Поехали налегке!

      Круглая комната имперской канцелярии была порталом тоннеля пространственного перехода. Седой как лунь чиновник в сером мундире с фиолетовым кантом забрал у Метина квитанцию.
- Слушайте внимательно, парни! Вход в тоннель – через овальное окно. Настройка по месту – остров Быка. Настройка по времени – сегодня три человека из Халлы – на остров. Через три дня обратный переход: три человека с острова – в Халлу. Окно откроем в полдень на пять минут. Вход - в пещере возле овальной площади. Каждый лишний человек – доплата два золотых империала. Вам все понятно?
- Понятно! – Адем от нетерпения слегка подпрыгивал.
- Тогда милости прошу! – старик показал рукой на святящийся в середине комнаты овал. Друг за другом мальчишки шагнули в тоннель и исчезли из императорской канцелярии.
    Они оказались у прорубленного в скальной породе широкого прямоугольного выхода, который был закрыт свисающей занавесью из ткани пурпурного цвета. Отодвинув ее, друзья вышли на огромную ровную площадку в виде неправильного овала. И тут же бесшумными тенями, словно появившись из воздуха, их окружили высокие черные воины в набедренных повязках. Их лица были разукрашены белыми полосами, на покрытых шрамами грудях висели ожерелья из огромных клыков.
  Мощные руки схватили незваных гостей и потащили в долину.
- Бред какой-то! – проворчал Адем. – Кажется, нас тащат к моему деду.
Дворец вождя располагался в центре деревни и представлял собой огромный круглый деревянный дом с узкими окнами, стены которого представляли частокол, увешанный разукрашенными шкурами, а крыша по виду напоминала невысокий конус, крытый сухими пальмовыми листьями. Возле широкого входа, завешенного шкурами леопардов, стояли высокие черные воины с длинными копьями. Раскрашенные аборигены втащили незваных гостей внутрь. Большая белая полотняная стена, украшенная темно-красными рисунками охотничьей тематики, делила дворец на две части.
- Как будто время вернулось назад – не удержался Доган.
Из-за надрезанного куска парусины, служившего дверью, показался Проут. Он был в роскошной мантии из леопардовой шкуры, на голове у старика была мягкая шляпа с пером, а в руках высокий посох, украшенный резьбой.
- Вы прибыли к нам в трудное для народа острова время! – печально сказал колдун.
- Позови моего деда и прикажи, наконец, чтобы нас отпустили, - нетерпеливо попросил Адем.
- Отпустите пришельцев! – поднял посох Проут. – Заходите, вождь ждет вас!
      Вторая часть дворца была высоким залом, украшенным шкурами и черепами, самый примечательный из которых служил основанием высокого трона. Это был череп хищной рептилии огромного размера, острые зубы устрашающего вида торчали из выбеленных ветром челюстей. Сам трон представлял собой тяжелое кресло с высокой спинкой. В кресле величественно сидел  Лунг, который на этот раз был в простой белой юбке поверх узких черных штанов. На голой груди воина, покрытой глубокими шрамами, на простом шнурке висела медная бляха сержанта легкой пехоты.
- А где мой дед? – не выдержал Адем.
- Держись, мальчик. Твой дед убит белыми пришельцами, которые появились за несколько часов до вас. Воины избрали вождем меня. У тебя есть возражения?
- Какие возражения! Принц Термон захватил в плен Ришетту. Помоги нам ее освободить!
- Как только сумрак опустится на наш остров, я поведу воинов, чтобы отомстить за пролитую пришельцами кровь, - жестко сказал Лунг.
- Мы пойдем с тобой! – сжав кулаки, подался вперед Адем.
- Ты не услышал меня, мальчик! – надменно произнес вождь, - я поведу воинов!
- Но каждый из нас проливал кровь врагов! – крикнул юный граф Зелли.
- Воин на нашем острове – это тот, кто прошел обряд посвящения!
- Так проведи его для нас!
- А белый ангел тоже хочет этого? – насмешливо спросил Лунг, глядя на Догана.
- Кто? – удивился мальчик.
Вождь смущенно закашлялся, затем гордо вскинул подбородок.
- Я поведу вас в долину леопардов. Кто принесет мне шкуру убитого зверя – станет воином! 
       Ветер гнал зеленые волны по мягкой высокой траве, покрывающей плоскую как стол равнину. Ее южная часть примыкала к древнему лесу высоких баньянов, бросавших со своих ветвей к почве тысячи воздушных корней. Воины быстро вбили колышек неподалеку от леса и привязали на короткую веревку невысокую серую козу. Животное немедленно начало поедать сочную зелень, периодически издавая довольное блеяние.
Вождь стоял напротив мальчишек и смотрел на них с плохо скрытым сочувствием.
- Скоро из леса за козой придет леопард. Его нужно встретить со щитом и кинжалом. Есть такое желание?
Адем решительно шагнул вперед. Ему вручили круглый щит, оббитый толстой кожей, а кинжал мальчик вынул из своих ножен.
По команде вождя все удалились на три полета стрелы, оставив испытуемого неподалеку от привязанного животного.
Адем прислонился к тонкому стволу и терпеливо наблюдал за козой. Через несколько минут животное перестало пастись. Коза прислушивалась, вглядывалась в лесные заросли и тревожно блеяла. Ветер погнал очередную волну по траве, прижимая ее к почве, и юный граф Зелли увидел пятнистую спину крадущегося хищника. Возбужденный выбросом адреналина, Адем в полный рост вышел навстречу леопарду. Зверь недоуменно поднял голову, и его желтые глаза впились в неожиданного противника. Человек спокойно стоял на его пути. Сочтя козу более подходящей добычей, леопард попытался обойти мальчика, но тот опять преградил ему путь. Теперь голодный зверь не раздумывал – он бросился вперед и прыгнул на Адема. Мощным ударом щита юный граф подбил лапы зверя вверх и вонзил длинный кинжал в открывшееся тело. С пронзенным сердцем леопард упал на траву, и его страшные когти последний раз царапнули почву. С восторженными криками подбежавшие воины подняли мертвого зверя и вслед за его победителем понесли к вождю.
     Теперь неподалеку от козы дежурил Метин. Когда животное встревожилось, мальчик достал из ножен свой кинжал и внимательно осматривался, пытаясь обнаружить хищника. Леопард, сверкнув пятнистой шкурой, вошел в баньяновый лес. Метин, отбросив щит, стремительно взобрался на дерево. Увидев мальчика над собой, зверь молниеносно, тремя прыжками, добрался до него, но страшная лапа не нашла добычу – человек перепрыгнул на соседнее дерево. Леопард последовал за ним, но опять чуть-чуть не успел. Он зарычал, и перепрыгнул за мальчиком на следующий ствол, но на этот раз роли переменились. Хладнокровно дождавшись пока передние лапы хищника опустятся на толстый сук, Метин сильно ударил его ногой в плечо. Золотистый зверь сорвался вниз, отчаянно извиваясь и пытаясь остановить падение. Острые когти зацепились за дерево, и, прочертив глубокие борозды в коре, прервали безумный полет. Тело леопарда на секунду зависло, и этого хватило Метину. По параллельному воздушному корню он молниеносно слетел к зверю, и его
инкрустированный золотом кинжал сверкнул среди зеленой листвы кровавым блеском рубина, украшавшего навершие. Когда мальчик выдернул клинок, то долы на лезвии, по которым стекала кровь хищника, были одного цвета с драгоценным камнем. Леопард несколько долгих секунд висел на стволе, потом сорвался и мешком рухнул вниз. И вновь за победителем воины несли к вождю поверженного зверя.
     Третьим претендентом стал Доган. Он стоял возле дерева, и, вытащив из деревянных ножен свое оружие, рассматривал его. Длинный обоюдоострый кинжал сверкал копьевидным клинком, черенок был обмотан витой серебряной нитью. На крестовине и навершие оружия были вытравлены изображения змеи.
- Интересно, где он был сделан? Может быть, в Ортанорской империи? – размышлял юный граф.
 Жалобный вскрик приманки прервал его мысли. С досадой и гневом он увидел, как огромный золотистый зверь задавил козу и, разорвав привязь, тащит добычу в лес. Бросившись за ним, уже у самой кромки леса мальчик ударил наотмашь по изчезающему в кустах кончику хвоста. Лезвие кинжала покрылось кровью, и со страшным рычанием огромный леопард выскочил навстречу своему обидчику. Хвост бил его по бокам, оставляя на золотистом мехе кровавые пятна. Зверь прыгнул, и страшный удар могучих лап сбил Догана на землю. Оскаленная морда нависла над головой мальчика, тяжелая лапа придавила его грудь, и черная тень слетела с дерева. Голова леопарда приподнялась, и сильная струя крови брызнула в лицо юного графа. Тяжелая лапа бессильно шевельнулась, и острые когти слегка оцарапали обнаженную грудь охотника.
- Вставай, любимый! – нежный голос вернул Догана в сознание.
- Лалу! – потрясенно прошептал он.
- Вставай! Сейчас за тобой придут воины, а я не хочу идти с вами к вождю.
- Но это же твой отец!
- Он бросил меня и сделал несчастной мою мать!
- Калунгу, израненного крокодилом, увезли с острова белые люди. Он так мечтал вернуться к твоей матери! А когда узнал, что у него есть дочь, оставил все и помчался к тебе и Макхамбе.
- Откуда ты это знаешь? – немного помолчав, спросила девочка.
- Я и мои друзья были в плену. Нас ждала верная смерть, но я рассказал Лунгу про тебя и Макхамбу. Лунг, рискуя своей жизнью, спас меня и всех остальных.
Лицо Лалу стало задумчивым. Она сидела рядом с лежащим на спине Доганом и гладила его окровавленную грудь, не обращая внимания на то, что пачкает свои изящные пальчики.
- О-о! – громкий возглас заставил юного графа поднять голову.
Несколько воинов стояло вокруг них и с почтением смотрели на девочку.
Она помогла незадачливому охотнику встать, и, взяв его под руку, повела к вождю. Тяжелую тушу леопарда воины привязали к копью и тащили следом.
        Лунг сидел в центре поляны на легком переносном кресле, рядом с ним на маленькой табуреточке притулился колдун Проут, а перед вождем стояли мальчишки и Лалу, позади которых большой подковой расположились воины племени така. 
- Адем, внук вождя Хамира! – торжественно объявил Лунг.
- Воин! – дружным хором отозвались мужчины.
Проут быстро вскочил и надел на шею мальчика ожерелье из клыков леопарда.
- Займи место среди воинов, - шепнул он юному графу.
Тот, не спеша, с достоинством, занял место в общем ряду.
- Метин, гость острова! – крикнул вождь.
- Воин! – отозвались островитяне.
Проут надел на шею мальчика ожерелье из клыков леопарда, и тот отошел к общей шеренге.
- Доган, гость острова! – негромко сказал Лунг.
 - Великий воин! – дружным хором отозвались мужчины.
- Не понял! – удивленно сказал вождь и поднялся с легкого трона.
- Он же не победил леопарда!
- Зато он приручил Черную пантеру! – крикнул могучий охотник со шкурой леопарда на плече.
- Вот как! – задумчиво пробормотал Лунг, глядя на дочь.
- Кто еще скажет за него слово?
- Я скажу! – Проут вскочил со своей табуретки.
- Он встретил раненого леопарда лицом к лицу и не побежал от него! На его груди шрамы от когтей бесстрашного свирепого зверя!
- Ты убедил меня, колдун. Он – настоящий воин!
Под приветственные крики мужчин племени Доган занял место в общем ряду, а перед вождем осталась Лалу.
- Спасибо, отец! – она с улыбкой смотрела на Лунга.
Чувствуя, как на его глаза наворачиваются слезы, черный воин протянул к дочери руки, и она бросилась к нему в объятия.
- Доган мне все рассказал про тебя, - тихо сказала девочка.
- Моя лесная белочка, - шепнул взволнованный отец в маленькое ушко и почувствовал, как упругие мускулы расслабляются, и вместо стального тела опасного хищника к нему прижимается его нежная дочь.
- Как хорошо, что ты к нам вернулся!
- Береги своего белого ангела, девочка! – шепнул Лунг сбрасывая жестким пальцем с глаза непрошенную слезу.
         Сумерки набросили на остров прозрачную серую вуаль, готовя место для черного бархата ночи. Лунг повел к пещере десять лучших воинов, вооруженных копьями. За ними с короткими глефами в руках шли мальчишки и Лалу. У прорубленного в скальной породе прямоугольного входа лежало полотнище сорванной занавеси. Вслед за вождем отряд змейкой втянулся в пещеру. На потолке были хорошо заметны рисунки красного и бурого цветов – неизвестный художник изобразил причудливых зверей с ветвистыми рогами, рыб с костистыми плавниками и птиц, чьи длинные хвосты свисали с чахлых деревьев, на которых сидела нарисованная стая. С тихим шелестом с потолка сорвались и полетели к выходу сотни черных летучих мышей, растревоженных необычными гостями. Звук капели встречал воинов у входа в другой зал, где белесые сосульки сталактитов тянулись сверху к столбикам сталагмитов. Из этого зала можно было попасть в три каменных прохода, и Лунг на секунду остановился, втягивая широко раздувающимися ноздрями оттенки слабых запахов.
- Сюда! – он свернул направо.
Каменная труба привела на дно широкого колодца. Высоко над головой пришельцев с каменистого края свисал конец веревочной лестницы. Оттуда вниз скупо попадали блики света зажженных факелов и слышались голоса людей.
- Не пройдем! – с досадой махнул рукой вождь.
- Можно я попробую залезть наверх и сбросить лестницу? – неожиданно спросил Метин.
Лунг внимательно осмотрел вертикальные стены колодца и пожал плечами:
- Попробуй!
Юный граф начал свое восхождение. Он распластывался по стене как летучая мышь, двигался то вверх, то в сторону в поисках малейших точек опоры. К удивлению всех, переживающих за каждый его шаг, мальчик плавно поднимался вверх, чудом удерживаясь на скальной поверхности. Не прошло и пяти минут, как его руки достигли края колодца. Метин закрепился, осмотрелся по сторонам, а затем сбросил лестницу вниз. Подергав хлипкое приспособление, вождь нахмурился.
- Я лезу вверх один. Остальные ждут здесь.
Несмотря на то, что лестница потрескивала, Лунгу удалось добраться до верха колодца. Перед ним простирался огромный зал, украшенный нерукотворными колоннами, искрящимися в свете десятка факелов. По залу передвигались в одиночку и группами два десятка белокожих воинов в тяжелом вооружении. На их щитах и белых плащах на зеленом поле скалил зубы огромный медведь. Один из воинов стоял рядом с колодцем, повернувшись к нему спиной. Он был маленького роста и ему было явно тяжело держать щит. Чтобы облегчить себе службу, часовой прислонился к колонне, закрыл глаза и мерно дышал, посапывая носом. Кошачьим движением вождь выскользнул из колодца, и, закинув назад голову незадачливого стража, одним движением острого кинжала оборвал его жизнь.
- Одевай шлем и плащ, - прошептал он Метину.
- Твоя задача – потушить факелы.
Кивнув головой, мальчик быстро накинул на себя одежду часового, и пошел вдоль стены, на которой располагались факелы. Безпрепятственно пройдя весь путь, он увидел походный стол, на котором двое солдат раскладывали пищу. Юному графу бросилось в глаза ведро с водой, стоящее неподалеку. Спокойно подняв его, Метин отправился в обратный путь, снимая со стены факелы обмакивая их в ведро и бережно опуская шипящие потухшие огарки на пол. Когда он добрался до восьмого, зал стал погружаться в темноту.
- Эй, воин, ты что творишь!? - возмущенно заорал толстый сержант с рыжими усами.
- Приказ принца! – флегматично ответил Метин и потушил восьмой факел.
- Какой приказ! Прекрати немедленно! – заорал толстяк и побежал за мальчиком, идущим к девятому факелу.
Остальные солдаты с интересом наблюдали за происходящим.
Метин сорвал со стены девятый факел и обернулся. Сержант был уже рядом и выхватывал меч из ножен. Тогда мальчик с силой ткнул горящим факелом в лицо толстяка, и под его душераздирающий вой сунул горящее дерево в воду. Увидев мчащихся к нему со всех сторон солдат, он бросил ведро и побежал к последнему источнику света. На бегу юный граф заметил возле десятого факела узкие ступени, ведущие вверх. Успев опередить подбегающих воинов, Метин сорвал последний факел и помчался наверх. Солдаты преследовали его по пятам, но пару раз слышались тяжелые удары упавших с высоты тел. Добежав до небольшой площадки, вырубленной в стене, Метин повернулся. Зал терялся в темном пространстве мрака. Догонявший его солдат нанес удар копьем, но мальчик отбил удар тяжелым факелом и резко сунул пламя в лицо преследователя. Попытавшись увернуться, тот оступился и с криком полетел вниз. Используя удачное мгновение, юный граф несколькими сильными ударами о стену сбил пламя и обернул тлеющий факел сброшенным плащом. Наступила полная темнота. Преследователи, оказавшиеся на стене, замерли. Снизу послышался отчаянный вопль, потом еще один.
Затем раздалась четкая команда офицера:
- Всем собраться у стола!
Слышно было, как солдаты медленно спускаются вниз. Затем появились новые звуки. Четкие шаги стражников, ступающих коваными сапогами по камню, перемежались криками раненых и умирающих. Метину казалось, что какое-то чудовище резвится в зале, играя с людьми в кошки-мышки. Через несколько минут все стихло.
- Ты можешь зажечь огонь? – негромко спросил Лунг, стоящий где-то внизу под юным графом.
Метин развернул обгорелый плащ и начал раздувать угольки, тлеющие на потухшем факеле. Через несколько секунд пламя вновь огненной короной играло на дереве с намотанной на него соломой. Мальчик спустился вниз и прошел вдоль стены, зажигая другие факелы. Когда в зале стало светло, он увидел Лунга, Адема и Лалу с окровавленными кинжалами в руках. Все солдаты были мертвы.
- Зачем вы вылезли из колодца? – ворчливо спросил вождь у ребят.
-  Мы тоже из племени така и видим в темноте! – гордо ответила девочка.
Адем промолчал, сжав зубы.
Вождь подошел к колодцу и крикнул вниз:
- Поднимайтесь! – и, грустно улыбнувшись, прошептал, - Лесная белочка!
Из зала в систему других пещер вело четыре хода. Лунг разделил свою команду и распределил направления. Самый узкий, поросший мхом ход, достался мальчишкам и Лалу. Адем повел ребят за собой. Они медленно продвигались, пытаясь уловить какие-нибудь знакомые запахи, но кроме запаха плесени ничего не чувствовали. Постепенно ход начал расширяться и, наконец, вывел ребят в небольшой зал. Людей здесь не было, но стояли какие-то ящики, походные кровати, а в дальнем углу были навалены горкой небольшие мешки.
Проход в соседний зал был занавешен полотнищем парусины, и из-за нее доносились голоса. Адем махнул рукой, и ребята прижались к занавесу, пытаясь услышать каждое слово.
- Ты должна выйти за меня замуж! – грубый резкий голос звучал неприятно.
- Зря пытаешься тянуть время, выбора у тебя нет! Мы слишком много поставили на Великую игру и потерпели поражение. Погибли наши союзники герцоги Вилмос и Арпад, графы Зелли и Меркан и бездарный маг Гелар. Дьявольское везение наследника помогло ему избежать заслуженной смерти. Я перестал слушать своих советников и сыграю в открытую. Твой облезлый кот объявлен наследником после принца Квина, а ты – регентом. Я становлюсь твоим мужем. Затем убиваю Ноллана и Квина. Затем коронуют Пуншерона.
Ты назначаешь меня наследником. Согласна?
- А потом ты убьешь котика и меня? – мелодичный девичий голос с язвительной интонацией заставил Адема задрожать. Он отодвинул занавес и вошел в следующий зал. Мальчишки и Лалу последовали за ним.
      Зал, в который попали ребята, был намного больше предыдущего.
В центре помещения располагался длинный стол, окруженный скамейками. На столе лежала маленькая пуховая подушка, на которой сидел тощий серый кот с золотым бантиком на шее. Рядом с ним на скамейке сидела девочка в мужском костюме, полуотвернувшись от стоящего рядом грузного мужчины в салатовом камзоле, украшенном изумрудными подвесками. Его квадратная челюсть была горделиво вздернута, курносый нос с прожилками красного цвета поражал вывернутыми ноздрями, маленькие серые глаза терялись под надбровными дугами.
- Ришетта! – выдохнул Адем.
- Принц Термон! – удивленно проговорил Доган.
Принц, увидев незваных гостей, немедленно схватил мяукнувшего кота за шкирку и отскочил на пару шагов назад.
- Не двигайтесь или я удавлю эту тварь!
Посеревший от злости Адем сделал шаг вперед, но Ришетта умоляюще протянула к нему руки:
- Нет! Он убьет Пуншерона!
Лалу нежно положила руку на шею Догану и прошептала:
- Может быть, я попробую?
- Я сам! - тихо ответил мальчик, прижав щекой ее ладонь.
Он шагнул вперед и покачал головой.
- Не повезло тебе, Термон.
- Не подходите! Задавлю кота и зарежу девчонку! – в другой руке принца сверкнуло лезвие длинного кинжала.
- Ты, конечно, можешь это сделать, но посмотри сюда, - рука юного графа указала на Адема.
- Чего смотреть на этого недоумка? – огрызнулся Термон.
- Люди острова называют его Дух ночи! – вдохновенно импровизировал Доган.
- Мне плевать, как его называют!
- Не нужно ругаться! Он питается живыми людьми!
- Что ты несешь! – тяжелая челюсть принца слегка отвисла.
- Сегодня он сожрет кота, эту девочку и тебя, Термон!
Вытаращенные от удивления глаза Адема, его язык, в волнении облизнувший выпуклые темные губы, сжимающиеся и разжимающиеся от бессильного гнева кулаки обеспокоили принца.
- А чего же он не жрет тебя и твоих друзей?
- Тех, кого Дух ночи встречает вне пещеры, он не ест. Мы – его слуги. Но стоять пол часа, пока он выберет на кого наброситься первым делом, тоже не сладко. Давай, принц! Убивай кота и девчонку, и Дух начнет рвать тебя на куски.
Доган повернулся к Метину.
- Как ты думаешь, будет справедливо, если мы изумруды Термона отдадим Лалу, его кинжал будет твоим, а я себе заберу его костюм?
- А костюм будет поинтереснее кинжала, - мгновенно поддержал импровизацию сын священника.
- Ерунда! – сморщил нос Доган, - рваные куски материи, всюду засохшая кровь.
- Что же мне делать? – растерялся принц.
- Видишь узкую тропинку, поднимающуюся на каменный обрыв? - показал мальчик на карниз шириной в ладонь, - Она ведет на поверхность.
- Человек не может там пройти! – испуганно пробормотал Термон.
- Не бойся! Давай за мной! – крикнул Метин и почти бегом начал взбираться по карнизу на каменную стену.
- Только брось кота! Дух ночи будет его ловить! – спокойно добавил Доган.
Отшвырнув зашипевшего Пушка, принц бросился следом за легко поднимавшимся на скалу Метином. Адем кинулся к Ришетте, но она вместе с Лалу уже бежала за удирающим перепуганным животным. Термон забрался очень высоко, когда его плечо зацепилось за торчащий камень. Замахав руками, принц пошатнулся и с ужасным криком полетел вниз. Тяжелый удар его тела о каменный пол совпал с появлением возле стены надувающегося прозрачного пузыря, из которого через несколько секунд вышли лорд-канцлер и три имперских мага в зеленых мантиях, державшие в руках посохи, собранные из маленьких каменных дисков разного цвета.
- Где Термон? – надменно поинтересовался чиновник.
- Упал! – Доган протянул руку, показывая на лежащее тело.
Мелко семеня ногами, лорд-канцлер подбежал к тому, что несколько мгновений назад было принцем императорской крови. Он протянул руку к шее трупа, подержал ее несколько секунд в поисках искорки жизни, а затем обернулся к мальчику и с яростью спросил:
- Как это случилось?
- Принц сошел с ума. Сначала он потушил факелы в соседнем зале и убил своих солдат, затем начал с кинжалом в руке гоняться за нами.
- Это ложь! – взвизгнул чиновник.
Он повернулся к магам:
- Выпотрошите его мозги и прочитайте то, о чем этот бастард думает!
- Зачем такие сложности, лорд Хейворт! – усмехнулся старший маг и вытащил из кожанного кисета хрустальную полусферу.
- Сейчас Глаз Неба покажет то, что видел Термон перед смертью.
Он положил полусферу на глазницу трупа и выпрямился. Хрусталь начал переливаться всеми цветами радуги, затем над ним заклубился белый туман, и в нем стали проявляться движущиеся картинки. Ноги принца в мягкой кожаной обуви, шагающие по узкому каменному карнизу, острый кинжал в его левой руке, раскачивающаяся впереди спина удаляющегося Метина. Затем появилась скалистая стена и приближающийся с большой скоростью каменный пол пещеры.
Маг наклонился и забрал амулет. Изображение мгновенно исчезло.
- Мальчик не соврал, Хейворт!
- Но этого не могло быть! – сжатыми кулаками затряс чиновник.
- Было так, - немедленно отозвался Доган.
- Термон похитил принцессу Ришетту. Он кричал здесь, что женится на ней, а затем убьет императора и наследника престола.
Лорд-канцлер угрюмо сгорбился, как будто сразу постарев на десятки лет.
- Вернетесь в Халлу с нами, миледи? – обратился маг средних лет к Ришетте.
- Я вернусь с моими друзьями! – ответила девочка, стараясь не замечать, как заулыбался Адем.   
- Что ж, до встречи в императорском дворце, - попрощался третий маг, и неожиданных гостей мгновенно накрыл полупрозрачный пузырь, медленно растворившийся без всяких звуковых эффектов.
  Не успели ребята облегченно вздохнуть, как на карниз позади спускающегося Метина ступили Лунг и его воины. Через пару минут вся команда была в сборе.
- Мы чуть-чуть не успели помочь вам, - начал вождь, - но слышали каждое слово, произнесенное в этом зале. У нашего народа есть обычай – самые отважные и удачливые воины получают особые имена. Двоих из вас уже назвали: Адем, внук вождя, среди нашего народа будет известен как Дух ночи. Доган, приходящий на помощь в самый отчаянный момент, - как Белый ангел. Метину имя дам я. В северных горах империи живут храбрые леопарды, которые не боятся самых отвесных круч. Среди нашего народа Метин, покоритель скал, будет известен как Снежный барс.
- А как же я? – с обидой спросила Лалу.
Могучий воин огромного роста стукнул себя кулаком в грудь, и она глухо загудела от удара.
- О вождь, позволь сказать Большому Медведю?
Лунг молча кивнул головой.
- Год назад, Лалу, по нашим обычаям ты стала взрослой девушкой. Самые смелые воины встречали тебя на лесной тропе, чтобы подарить гирлянду из жасмина в знак сватовства. После этого они несколько дней прятались в лесу, чтобы никто не смеялся над их синяками и шишками. Над тобой, Лалу, стали подшучивать, но через месяц в деревню ночью пришел леопард-оборотень, разорвавший Магубу и ее сына. Следующей ночью все воины, и я тоже, вождь, попрятались в домах, а утром шкуру зверя нашли на столбе у дома Макхамбы.
С тех пор, Лалу, никто из мужчин на острове не выдерживает твой взгляд. Воины зовут тебя Черной пантерой и любой из них готов уступить тебе дорогу.
Лунг с болью посмотрел на дочь.
- Ты принимаешь имя воина, Лалу? Ты согласна быть Черной пантерой?
Девочка гордо подняла подбородок: - Согласна!
- А для меня ты будешь Лесной белочкой, - еле слышно прошептал вождь.
       Два дня мальчишки и Лалу плавали и загорали, ловили рыбу острогой и охотились в лесу на цесарок. Адем несколько раз приглашал в их компанию Ришетту, но девочка категорически отказывалась, объясняя это тем, что Пуншерон не хочет оставаться один. Когда наступил последний вечер, к ребятам подбежала небольшая группа их сверстников, и самая бойкая девочка попросила:
- Белый ангел! Вы завтра покинете остров. Потанцуйте с нами!
- Как  вы, ребята? – обратился к друзьям Доган. 
- У вас есть барабаны? – спросил девочку Метин.
- Есть! – заулыбалась черная красавица.
- Четыре барабана разной величины, три калебаса с пивом, три табуретки и костер на площади! – перечислил, загибая пальцы, Снежный барс.
- Все будет! – и стайка счастливых островитян умчалась в деревню. По дороге к дому вождя Метин срезал кинжалом пару палочек и аккуратно подровнял их концы.
Лунг и Макхамба с улыбками встретили друзей и провели их в комнату, где Ришетта мягкой щеточкой вычесывала лежащего на подушке котенка, что-то ласково ему приговаривая.
Доган посмотрел на страдающего Адема и повернулся к девочке.
- Миледи, вы сегодня должны быть на танцах.
- Я останусь с принцем Пуншероном, - гордо ответила юная герцогиня.
- Он будет очень разочарован! – хладнокровно указал рукой на котенка Белый ангел.
- Кто? Почему? – изумленно спросила девочка.
- До встречи с вами, миледи, у него было тайное свидание с отбывающей на острове ссылку баронессой фон Кнабенау. Сегодня принцу Пуншерону от баронессы пришло письмо.
Ришетта и остальные пристально смотрели на Догана, но его лицо оставалось невозмутимым.
- Могу я увидеть это письмо? – с сомнением спросила юная герцогиня.
- Конечно!
Из кармана изрядно помятого мундира мальчик достал маленький кусок мятой и грязной тряпки. Он изящно поклонился и передал тряпицу девочке.
С брезгливой миной на юном лице Ришетта развернула тряпицу.
- И где же письмо? – с возмущением спросила она  Белого ангела.
- Миледи! – с изумлением развел тот руками, - разве вы не замечали, что принц Пуншерон читает информацию носом! Нюхайте тряпочку, герцогиня!
Сбитая с толку, девочка поднесла тряпку к носу, вдохнула воздух и чихнула.
- И что это значит?
- Разве вы не чувствуете запаха благородной кошки?
- Чувствую, - неуверенно ответила Ришетта.
- Сегодня вечером во время танцев к вам подойдет посланник опальной баронессы. Вы должны оставить принца Пуншерона в доме вождя, а сами пойти на опасное задание. Чтобы никто из посторонних лиц не обращал на вас избыточного внимания, вы должны быть в легкой тунике, как другие юные островитянки.
Котенок выпустил когти и начал царапать подушку.
- Посмотрите, герцогиня, как волнуется ваш подопечный! – Доган с укоризненным видом указывал на маленького серого хищника.
- Хорошо, - с сомнением сказала девочка, - я пойду, но местные танцы мне не знакомы.
- Вам все покажет ваш телохранитель на сегодняшний вечер – граф Зелли.
Ришетта неуверенно кивнула головой. Адем, глядя в глаза Догану, прижал руку к сердцу и склонил голову. Лицо Метина покраснело, из прищуренных глаз текли слезы. Он изо всех сил зажал рот двумя руками и повернулся ко всем спиной. Лалу мечтательно улыбалась, а невозмутимый Лунг прошептал на ушко жене:
- Зря Белый ангел сражался с леопардом. Он легко мог уговорить его добровольно снять свою шкуру. 

           Царица-ночь украсила свое черную кожу мириадами сверкающих звезд, свивавшимися в совершенной фомы диадемы, ожерелья и подвески. Но, презирая эту далекую холодную красоту, подростки спешили к яркому пламени костра, разложенного на овальной площади.  У входа в священную пещеру Метин поставил табуретки, и, сев на одну из них, использовал две другие для размещения маленьких барабанов. Сосуды с пивом стояли за его спиной. Десятки пар сверкающих отраженным светом костра глаз юных островитян и островитянок смотрели на него. Взяв в руки две прочные палочки, Снежный барс ударил правой в самый большой барабан.
- Бу-у-м!
Он довольно кивнул.
Палочки замелькали как крылышки колибри.
- Та-та, та-та-та. Та-та, та-та-та…
На освещенное пространство вышел Доган и начал танцевать. Он покачивал бедрами, плечами, переступал с ноги на ногу. Зрители стали дружно бить в ладоши в такт ритму барабана. Мальчик закрыл глаза и запел речитативом, продолжая огненный танец.

С черненькой девочкой с грудью упругой
В пару сойдусь у большого костра.
Будет она мне хорошей подругой,
Мы протанцуем всю ночь до утра.

Я обнимаю прекрасное тело,
Чувствую танца ритм огневой.
Нашим родителям нет до нас дела,
А мы танцуем вместе с тобой!

Ты грациозна, легка и прекрасна.
Будь же сегодня со мною добра!
Встретились мы у костра не напрасно
И протанцуем всю ночь до утра!

Нежная рука коснулась его щеки, и Доган понял, что рядом с ним в вихре танца кружится прекрасная Лалу. Его голос наполнился силой, теперь он звенел сталью, журчал ручейком, взлетал в небо трелью жаворонка.

В танце к тебе я почти прикасаюсь,
Губы все ближе, наверно пора!
С тихим восторгом к тебе прижимаюсь,
Мы протанцуем с тобой до утра!

Восторженые визги девчонок, радостные крики ребят после каждого куплета подстегивали певца.

Словно лианы сплелись мы с тобою,
Губы влажны и ладошка мокра,
В мире огромном осталось нас двое,
Мы протанцуем всю ночь до утра.

Доган открыл глаза. Рядом с ним и Лалу под бешеный ритм барабанов танцевали Адем и Ришетта.
- Ты хочешь меня съесть, Дух ночи? – с улыбкой спросила юная герцогиня.
- Я хочу тебя поцеловать!
- Ну, уж нет! Вы не слишком высокого рода, милорд! Лучше я вас сама поцелую!

 На границе света и тьмы стояли, обнявшись, Лунг и Макхамба. Они смотрели на танцующую молодежь и вспоминали свою молодость.
- Завтра Лалу покинет нас, - печально сказала женщина.
- Наша девочка выросла. И она не одна, ведь рядом с нею будут друзья.
- Что ждет их в этом жестоком мире?
- Думаю, у них будет много приключений. Но за мальчика я не волнуюсь.
- Почему?
- Рядом с ним, любимая, всегда будет черный ангел.