Лучше поменять мужчину

Папа бросил нас с мамой, когда мне исполнилось пять лет. После ухода отца мамуля устроилась еще на одну работу. Целыми днями ее не было дома, а когда возвращалась, падала от усталости. Она пыталась наладить свою личную жизнь, но ничего не получалось. Все время попадались какие-то неподходящие мужчины, и долго ни один из них не задерживался. Бабушка (мамина мама) жила с нами по соседству. Именно у нее родительница оставляла меня, пока находилась на работе. Бабуля вкусно кормила, учила вышивать и вязать, читала мне книжки, пылинки с меня сдувала. А вот с мамой вела себя строго и всегда упрекала, когда та расставалась с очередным кандидатом в мужья.
— Что ж тебе, Танька, так с мужиками не везет? — сокрушалась она. — И где ты их только таких находишь?! Сколько раз тебе говорила, что с лица воду не пить, но все без толку. Нет бы хозяйственного, ответственного в дом привести... Вечно какие-то прохиндеи попадаются...
— Мам, не начинай, а? — вяло отбивалась мамуля. — Ну расстались, и расстались. Без тебя тошно.
Я боялась противоречить бабушке — не хотела сердить ее, но когда мы с родительницей оставались наедине, говорила:
— Не переживай, мамочка. Мы ведь можем жить счастливо и вдвоем...
— Ну да... — соглашалась она без особой уверенности и все равно продолжала искать свою вторую половинку. Но так и не нашла.
Конечно, я тогда и не подозревала, что этот грустный сценарий перекочует и в мою жизнь, что тоже безуспешно стану искать настоящую любовь... До сих пор не понимаю, почему так происходит, почему дочери несчастливых матерей нередко повторяют их судьбу и упрямо наступают раз за разом на те же грабли. Очень не хочу, чтобы и с моей Светочкой случилось то же самое...
...До школы я почти не общалась с ровесниками, разве что иногда во дворе с кем-то играла. Но больше любила сидеть дома, читать книжки, вязать и мечтать. Однако, когда пошла учиться, изгоем не стала — сложились нормальные отношения с одноклассниками, хотя ни с кем особо не дружила. Любимым предметом была физкультура. В силу врожденных гибкости и быстрой реакции мне легко давались любые физические упражнения, учитель нередко ставил меня в пример. Даже в седьмом и восьмом классах занималась в школьной секции волейбола, которую организовал наш физрук. К сожалению, потом он куда-то уехал, а новая преподавательница физкультуры относилась к своей работе без особого интереса, и секция перестала существовать.
Когда исполнилось четырнадцать, я влюбилась в десятиклассника. Паша был на два года старше меня и, конечно, ничего не замечал. Да и как он, высокий, светловолосый красавец с голубыми глазами, похожий на викинга из древних саг, мог заметить скромную худенькую девчонку, которая никак не выражала своих чувств, разве что краснела при виде понравившегося парня и опускала глаза. Ребятам из старших классов ведь нет никакого дела до малолеток, а если по парню еще половина школы сохнет, то и вовсе...
После школы подала документы в педагогический университет в Дрогобыче на факультет физического воспитания. Волнения и хлопоты, связанные с поступлением, отодвинули мое чувство к Павлу на второй план. Переезд, оформление в общежитие, знакомство с сокурсниками, первые месяцы учебы... Я погрузилась в студенческую жизнь, и порой даже казалось, что все внутри успокоилось. Но когда приехала домой после первого курса и на дне рождения бывшей одноклассницы увидела Пашу, чувство захлестнуло с новой силой. Он сам подошел ко мне, пригласил танцевать. Смотрел влюбленными глазами и весь вечер очень красиво ухаживал. Именинница была недовольна таким поворотом событий — Павлик явно ей самой нравился. Несколько раз она пыталась завладеть его вниманием, а в конце вечеринки предложила другому парню проводить меня домой. Но у нее ничего не вышло, провожать пошел Паша. Всю дорогу что-то рассказывал, а я, опьяненная внезапно нахлынувшим счастьем, слушала и молчала.
— Почему ты ничего не говоришь? — спросил парень уже на пороге моего дома.
— Не знаю, — пожала плечами и опустила глаза.
— Ты очень красивая, — прошептал он. Провел ладонью по моей щеке, потом взял за подбородок, приподнял его. — Посмотри на меня, — попросил и... поцеловал в губы.
У меня зашлось сердце, закружилась голова. Если бы Паша не удержал в своих объятиях, точно упала бы.
— Что с тобой? — испуганно спросил он. — Тебе плохо?
— Нет, что ты! — прошептала, приходя в себя. — Наоборот, очень хорошо! Я так долго ждала этого, — призналась вдруг.
— Ждала? — удивился парень.
— Люблю тебя еще со школы, — выдала простодушно.
— Правда, что ли? — пробормотал Павлик озадаченно. — Ну ты даешь! — он еще раз нежно прикоснулся своими губами к моим, прижал меня к себе, и сказал: — До завтра, принцесса! Обязательно увидимся!
Мы начали встречаться, мне было так хорошо с ним! И все у нас произошло как-то само собой, естественно и легко, без неприятных моментов, которые, как я узнала позже, бывают у некоторых пар в первый раз. А когда утром проснулись в доме моей мамы, которая в тот момент была в командировке, Паша обнял меня, прижал к себе, потом отодвинул, держа за плечи, заглянул в глаза и сказал:
— Давай поженимся!
— Вот так сразу? — неожиданно для самой себя выдала я, вместо того чтобы мгновенно согласиться.
— Ну да! Что тянуть... — Но я же учусь, надо институт окончить.
— Ух ты, какая серьезная, — хохотнул Павлик. — Ну ладно, учись, раз не хочешь за меня замуж.
— Очень хочу! Но когда получу диплом. Ты же не передумаешь, правда?
Паша не передумал, хотя расписаться нам пришлось гораздо раньше, чем я предполагала. Потому что несколько счастливых ночей, которые мы провели вместе, пока мама была в командировке, не остались без последствий. Вернувшись в Дрогобыч на учебу, почувствовала, что со мной что-то не то. Началась тошнота, головокружения. Зоя, моя соседка по комнате в общежитии, сказала как-то: «Да ты, подруга, похоже беременна». Она оказалась права.
В октябре Паша приехал повидаться, и я ему рассказала. «Ну вот видишь, все решилось само собой! И ждать ничего не нужно», — обрадовался он, а я испытала такое облегчение! Ведь до этого ходила сама не своя, не знала, как поступить, как любимый отреагирует на новость...
Мы подали заявление в загс в Дрогобыче, а в выходные я поехала домой и сообщила маме о своей беременности.
— Да уж, ничего не скажешь! — мать не скрывала недовольства. — Не понимаю, куда торопиться... Надеялась я, что хоть у тебя жизнь нормально сложится, да видно, не судьба.
— Мамочка, все будет хорошо, мы с Пашей любим друг друга и скоро поженимся, — сказала я.
— Любите! Поженитесь! Прелестно! Мы с твоим папой тоже любили, и что из этого вышло?
Хорошо хоть бабушка не сердилась. Радостно хлопотала возле меня и приговаривала:
— Господи, хоть бы у тебя, деточка все получилось!
— Обязательно получится, бабуля, — уверяла я.
Какая же была наивная...
Мы расписались и поселились у Пашиных родителей, хотя они тоже были далеко не в восторге от того, что сын женился и скоро станет отцом. Считали, что их единственный отпрыск слишком рано ограничил свою свободу, да и вообще, мог найти себе кого-нибудь побогаче, ведь сами являлись хозяевами большого дома и владельцами автомастерской.
Мне пришлось оформить академку. Надеялась, что через год вернусь в институт, а мама и свекровь смягчатся после рождения ребенка и помогут его нянчить. Но то, о чем мы мечтаем, — это одно, и совсем другое — то, что получается на самом деле.
У нас с Пашей родилась здоровая красивая девочка. Голубоглазая, как муж, с русыми волосиками и уже отросшими ноготками. Моя радость, мое солнышко!
Однако первые счастливые дни после родов, когда все сюсюкали над моей малышкой, прошли быстро, и я осталась один на один со всем, что приходится пережить молодой маме после появления ребенка. Бессонные ночи, беспокойные дни, постоянный недосып, жуткая усталость, доводящая порой до того, что жить не хочется. Да еще теперь полностью зависела от всех — от свекрови, которая меня кормила, от мужа, который зарабатывал деньги и выдавал мне определенные суммы на самое необходимое, от мамы, которая появлялась по выходным, чтобы немного помочь. Приходилось постоянно всех о чем-то просить и от всех слышать: «Что бы ты без нас делала?» Со временем и сама уверовала, что без помощи Паши и его родителей просто пропала бы. Никто не считался с моим мнением, я ощущала себя совершенно ничтожной. Смотрела в зеркало и видела не прежнюю тоненькую, фигуристую, с искрящимися глазами девушку, а грустную, уставшую, сильно располневшую молодую женщину в растянутом спортивном костюме. И Павлик стал относиться ко мне иначе. Порой ловила на себе его брезгливый взгляд, часто слышала упрек: «Во что ты превратилась!» Поддержки от мужа не было никакой, а называл он меня теперь «мамашей» или «гусыней». Чувствовала, что стала для него обузой.
Так прошло два с половиной года. К учебе вернуться не удалось, потому что ни свекровь, ни мама сидеть со Светочкой не могли (или не хотели?) — обе продолжали работать. А бабушка была уже совсем старенькой. Отдавать дочку в садик я тоже не торопилась, она и так часто болела.
Чувствовала себя словно в клетке. Была несчастлива, но не знала, как это изменить. Однажды призналась маме:
— Я уже не выдерживаю, не могу жить в этом доме. Никто меня там не уважает… Иногда кажется, плюнула бы на все и убежала куда глаза глядят. Тюрьма просто!
— Хотела быть взрослой — получай! — неожиданно жестко отреагировала мама. — Думаешь, жизнь — это одни удовольствия? Как бы не так! И потом, твой Павел не такой уж плохой. Не пьет, не бьет. Работает, деньги приносит… А что не уважает — ты сама виновата. Вон как распустила себя! Пора бы уже чем-то заняться, а Светочку в садик отдать.
— Но ведь она все время болеет, в какой садик?! О чем ты говоришь!
— Значит, восстанавливайся в институте и переводись на заочный. Пока доучишься, Света подрастет. Получишь образование, устроишься на работу. Сама будешь себе хозяйкой, раз не хочешь от мужа и свекрови зависеть. А как ты думала? Ничего в руки просто так не приплывет, за все надо платить, всего добиваться. — Я растерянно молчала. Мама вдруг смягчилась и добавила: — О деньгах не волнуйся. Помогу, чем смогу. Продержимся, не впервой!
Как ни странно, этот разговор придал мне сил. Я восстановилась в университете и перевелась на заочный. Когда Свете исполнилось четыре, отдала ее в садик и устроилась учительницей физкультуры. Заработок, конечно, был небольшой, но то были мои деньги. Уже не приходилось выпрашивать каждую копейку, и я воспрянула духом.
— Ты такая важная стала, — насмехался Паша. — Специалистка по прыжкам через козла и лазанию по канату!
— Может и так, что в этом плохого? Детей учу — раз, скоро стану магистром — два. А ты — умник без диплома, — не преминула уколоть мужа (он ведь сразу после школы пошел работать к отцу в автомастерскую, высшего образования так и не получил).
Благодаря работе, я ожила. Чувствовала себя нужной и относительно независимой, снова поверила в свои силы, получала удовольствие от жизни. Вернула былую форму и смело смотрела на собственное отражение в зеркале. От затюканной молодой мамаши не осталось и следа.
А вот Паша стал ужасно ревнивым. Достаточно мне было прийти домой с работы на полчаса позже, и он устраивал допрос. После поездки с детьми на соревнования пришлось выдержать грандиозный скандал. Мы ссорились почти каждый день, это уже была не любовь, а сплошная нервотрепка. Я хотела развестись, но все еще боялась, что сама не справлюсь, да и родственники меня осудят за то, что лишаю ребенка семьи. Но разве это была семья? Во время наших ссор, Света забивалась в уголок и сидела перепуганная, сжавшись в комок. Я подходила к ней, обнимала, прижимала к себе, а она начинала плакать, спрашивая сквозь слезы: «Мамочка, почему вы все время ругаетесь? Я что-то не так делаю, да?» Сердце сжималось от боли. Не о таком доме для себя и для дочери я мечтала. Не хватало еще, чтобы ребенок испытывал чувство вины за то, в чем совершенно не виноват!
В конце концов не выдержала, собрала вещи и переехала к маме. Но Паша не хотел расставаться. Он все время за мной ходил, просил, обещал: «Дай мне шанс, у нас ведь ребенок. Все наладится, я постараюсь».
Не знаю, почему женщины верят мужским обещаниям... Хотя сама тоже поверила и вернулась. Мы пытались спасти наш брак, но становилось только хуже. Свекровь всегда была на стороне сына, считала, что во всем виновата невестка. Еще пять лет назад я бы покорно опустила голову, но теперь стала другим человеком. Сама зарабатывала, занималась любимым делом и чувствовала себя намного сильнее.
В конце концов мы развелись, хоть этот развод дался мне нелегко. Хотелось начать жизнь с чистого листа, и я решила уехать из родного городка. Устроилась на работу во Львове и сняла там квартиру. Свету собиралась забрать, когда привыкну и обживусь. А пока оставила ее у мамы, которая к тому времени вышла на пенсию и подрабатывала фрилансером.
Мне пришлось сменить несколько квартир и поменять три работы, пока наконец нашла место с хорошей зарплатой в частном лицее и жилье, в котором чувствовала себя как дома. Тогда и забрала дочку во Львов.
— Теперь здесь будет наш дом. Что скажешь? — спросила у Светы, когда она осмотрелась на новом месте.
— Мне нравится. Главное — буду рядом с тобой, — ответила дочь, заглянув в глаза, а я чуть не расплакалась и пообещала себе: сделаю все, чтобы моя девочка жила счастливо.
Мечтала о покупке собственной квартиры, но следовало накопить денег на первый взнос. Поэтому нашла еще работу. Когда заканчивались уроки в школе, спешила в спортклуб, где вела аэробику, пилатес, стретчинг… Бралась за все, что предлагали. Свету не с кем было оставить, и она всюду ходила со мной. Допоздна сидела в спортзале, который стал ей вторым домом, там делала уроки, читала. Иногда тренировалась с моими группами, старательно и по-детски смешно повторяя движения. В тот период мы разлучались только на время ее и моих занятий в школе. Эх, до чего хорошо было, хотя я и постоянно жила на бегу.
А потом познакомилась с Мишей, футбольным тренером. У нас оказалось очень много общих тем для разговора, поскольку оба работали в спортивной сфере. Пару раз Миша подвозил меня домой, однажды пригласил в кафе, потом сходили в кино... В общем, я влюбилась...
...Мы встречались уже полгода, Миша периодически оставался у нас ночевать. Но в какой-то момент заметила, что дочку это раздражает. Мой возлюбленный ей не нравился.
— Зачем нам вообще этот дядя Миша? — сказала как-то Света, когда он ушел. — Ведь было так хорошо вдвоем!
— А с Мишей разве плохо? — пробормотала я.
— Да, плохо! — бросила она сердито. — Этот твой Миша хочет, чтобы все делалось только так, как он сказал!
— Разве? — удивилась сначала, но потом, поразмыслив, пришла к выводу, что в словах Светы есть рациональное зерно. Надо же, такая маленькая, а заметила то, чего столько времени не замечала я.
А ведь и правда, в Мишиной речи постоянно проскакивали фразы: «Ты должна…», «Ты обязана…», «Тебе следует»... Мой новый партнер хотел, чтоб все жили под его диктовку. Мне казалось, я такая независимая, а сама и не заметила, как стала подчиняться ему. Даже была счастлива, когда Михаил предложил жить вместе.
— Но я не хочу переезжать, — заупрямилась Света.
— Почему? У Миши нам будет лучше. Квартира большая...
— Неправда! Мне придется дольше в школу добираться!
— Не переживай, найдем другую, лучше и ближе к дому.
— Я не хочу! — бунтовала дочь. — Не хочу жить с твоим Мишей! И не буду его слушаться!
Пришлось объяснить Михаилу, что не стоит торопиться с переездом, потому что Светлана пока не настроена.
— И ты пойдешь на поводу у ребенка? — возмутился он. — Да уж, отличное воспитание! Знаешь, что будет дальше?
— Понятия не имею. А ты, можно подумать, знаешь, — меня тоже начало раздражать деспотичное поведение Миши.
— Дети должны знать свое место, — заявил он, — и подчиняться решениям взрослых!
Нет бы мне послушать в тот момент свою интуицию... Но так хотелось любви, так мечтала создать настоящую семью, что пошла на поводу и, не обращая внимания на протесты дочки, организовала переезд. Думала, со временем наладится, утрясется, Миша оценит мои уступки, дочка привыкнет к отчиму... Но увы...
Михаил постоянно муштровал меня, без конца делал замечания. «Ты чересчур много работаешь»... Слишком мало требуешь от дочки»… А Светланка стала его побаиваться и старалась не попадаться ему на глаза. Она чувствовала себя в Мишиной квартире какой-то потерянной.
— Мам, мне тут ужасно не нравится, — не выдержала дочка однажды. — Хочу к бабушке! Отвези меня к ней, лучше я там буду в школу ходить...
— Что тебе в голову стукнуло? — возмутилась я. — Ты должна жить со мной, своей матерью!
— Почему обязательно с тобой? — скривилась она. — Ведь когда-то я жила с бабулей.
— То было раньше, временно. Теперь все иначе. И не настраивай себя на плохое. Жизнь наладится, ты привыкнешь и к этому дому, и к дяде Мише, — убеждала я.
Но несмотря на мои благие намерения, постоянно что-то шло не так. Когда начались каникулы, мы с Мишей решили поехать к морю. Я сказала дочери, что собираемся в Коблево, но она снова запротестовала: «Не хочу! Хочу к бабушке!»
— Ты вообще не должна спрашивать ее мнения, — сделал очередное замечание Миша. — Не хочет ехать с нами, пусть не едет. И нечего уговаривать! Пускай скучает у бабушки, в следующий раз не будет крутить носом.
И опять я пошла по линии наименьшего сопротивления: Свету отвезла к маме, а мы с Мишей отправились к морю.
— Не хочу читать тебе нотации, — начала родительница, когда я уже стояла на пороге, собираясь уходить, — но это ненормально. Мужчину всегда можно поменять, а ребенка — нет, он должен быть на первом месте.
— Мама, пожалуйста… — простонала я. — Уж кто бы говорил, но не ты… Вспомни, как вела себя, когда я была девочкой...
— Помню... Хотя некоторые вещи лучше понимаешь с годами. Мне так жалко Светлушу… Бедный ребенок! Ты ей очень нужна. Поэтому повторю еще раз, хоть и считаешь, что не имею права: что бы ни было, женщина не должна выбирать между мужчиной и ребенком. А если партнер ставит ее перед выбором, то лучше поменять партнера. Личная жизнь — это, в первую очередь, дети, а все остальное — вторично.
Сейчас я понимаю: то были золотые слова. А тогда... Все еще надеялась, что и с Мишей сложится, и Светланка в конце концов привыкнет.
В Коблево мы жили в уютном номере, плавали в море, постоянно были вдвоем, ходили на ужин в ресторан. Михаил не жалел денег, делал мне подарки, но полностью счастливой я себя не чувствовала. Все время думала о дочке и каждый день ей звонила, что очень раздражало Мишу.
— Так редко имеем возможность побыть наедине! Давай наслаждаться моментом, — говорил он. — Расслабься...
Но я смотрела на семьи, загорающие на пляже, чувствовала себя виноватой вперед своим ребенком и все чаще задумывалась о будущем. Здесь, на отдыхе, вдруг четко осознала, что, если дочка не примет моего возлюбленного, ничего у нас с ним не выйдет.
Когда вернулись, поехала за дочерью. И снова пришлось выслушивать мамины упреки.
— Света несчастлива с вами, — сказала родительница, и это окончательно меня добило, я не знала, что делать.
Но вскоре проблема решилась сама. Мише предложили работу за границей, и он позвал меня с собой. Естественно, сразу же подумала о дочке. Света не знает языка — это раз. Как быть со школой? Это два. И главное: согласится ли она? Что, везти ребенка насильно?! А я? Что буду делать в совершенно незнакомом месте? Снова стану полностью зависимой? Теперь уже от Миши? Нет, это уже однажды проходила.
— Я не смогу… — с трудом выдавила из себя.
— Что-о-о?! — изумленно воскликнул Михаил, и стало ясно, что он вообще не рассматривал такой вариант.
— Сейчас середина учебного года, поэтому не могу вот так просто забрать дочку и уехать, — стала оправдываться.
— Но ты всегда можешь оставить ее у бабушки...
— О нет! Не хочу снова бросать Свету. 
— Ладно. Я поеду первый, а вы присоединитесь ко мне, когда закончится учебный год, — сказал Михаил тоном, не терпящим возражений.
Он уехал. Я ужасно скучала, но чем дольше была одна, тем сильнее убеждалась, что должна остаться здесь. Больше не хотела быть зависимой от мужчины, не желала создавать душевный дискомфорт своей девочке. Противоречия разрывали сердце, страдала, но знала: ни за что не соглашусь снова жить так, как когда-то с Пашей в его доме.
Наши отношения продолжались еще семь месяцев. Я морочила Михаилу голову, придумывая всякие отговорки и оттягивая окончательное решение. В конце концов он сам написал в смс, что между нами все кончено, и попросил больше ему не звонить. Вначале я почувствовала злость и обиду: «Он меня бросает? Мерзавец!» А потом стало очень грустно — казалось, потеряла часть души. И хотя давно подспудно ощущала, что рано или поздно произойдет разрыв, все равно чувствовала себя несчастной.
...Были каникулы, Света гостила у бабушки. А я возвращалась с работы и усаживалась перед телевизором. Скучала по Мише, хотелось ему позвонить, но сразу же вспоминала его смс: «Между нами все кончено».
В середине августа поехала к маме, чтобы забрать Свету, и совершенно случайно встретила бывшего мужа. Он шагал по улице мне навстречу. Рядом с ним шла беременная женщина, она была намного моложе него. Мы остановились, поздоровались, Павел представил свою спутницу.
— Моя жена Илона, — произнес гордо, с вызовом.
— А где вы живете? — поинтересовалась я.
— Как где? У родителей, — ответил бывший. — Ты же помнишь, у них очень большой дом.
«Да уж, не позавидуешь этой Илоне, — подумала, глядя на женщину, которая в течение всего разговора не проронила ни слова. — Паша нашел себе идеальную супругу — тихую, спокойную, покорную. Такая наверняка сможет ужиться под одной крышей со свекровью, ибо никогда не станет претендовать на роль хозяйки».
— Что случилось? — спросила мама, когда я вернулась.
— Встретила Павла…
— А, так значит, уже знаешь, — она продолжила готовить ужин. — Эй, ты чего?! Выше голову! Придет и твое время, еще наладишь жизнь. Нужно только с умом выбирать парней…
Ох уж эти мамины советы! И ведь бабушка ей давала примерно такие же, а что толку... Мама так и осталась одна...
Мы с дочкой вернулись домой и снова стали жить вдвоем. Но продолжалось это недолго. Через пару месяцев я познакомилась с Колей, и вскоре он поселился у нас. Жена выгнала его и подала на развод. В общем-то нам было неплохо вместе, но чувства не пылали. «Просто встретились два одиночества, развели у дороги костер», — поется в старом романсе. А мы только попытались развести, но костер не разгорелся... Двое несчастных людей, потерявшихся в жизни. Хотя... Может, что-то и сложилось бы, если бы не Колины измены. И самое смешное, что изменял он мне с... собственной женой! Узнав об этом, молча собрала его чемоданы и выставила за дверь. Насколько мне известно, Николай вернулся к супруге. Что ж, значит, так все и должно было быть.
— Мам, не расстраивайся, — попыталась утешить меня дочь — Этот Коля мне совсем не нравился.
Бедная моя девочка! Вот, значит, как... Повзрослела, стала больше понимать и терпела, ничего не говорила, пока я сама не выгнала горе-любовника...
Вспомнилось собственное детство, как мать постоянно приводила домой каких-то новых мужчин. А ведь я тогда, будучи девчонкой, обещала себе, что никогда не стану такой, как она. Но в итоге поступала так же. Очень хотелось любить и быть любимой, мечтала создать настоящую семью, вот и велась на недостойных, обманываясь раз за разом... Ну что тут скажешь, отчаявшаяся женщина редко принимает правильные решения.
Так вышло и с Максимом. Сначала он показался мне особенным. Умный, нежный, внимательный... Все починить усеет — руки золотые. А как стали жить вместе, выяснилось, что алкоголик. Нет, не то, чтобы злостный: Максим не напивался, не устраивал пьяных дебошей. Но как только наступали выходные, в доме появлялось спиртное, и Макс постоянно был навеселе. Когда я стала упрекать его, заявил:
— Нужно снять стресс. Это никому не мешает.
— Мне мешает. Не хочу, чтобы дочь все это видела.
— Так пусть не смотрит. Она все равно меня не любит.
— А за что она должна тебя любить? Ты что, уделяешь ей внимание? Даже не поговоришь с девочкой никогда!
— Я ей не отец.
— Но мы вместе, мы семья, — произнесла неуверенно.
— Знаешь, «семья» — это, пожалуй, слишком сильно сказано, — заметил он, чем очень меня разочаровал. 
Пришлось попрощаться и с Максимом. Как только он исчез из нашего дома, Света сразу повеселела.
— Не волнуйся, мама. Теперь нам будет лучше. Мы ведь можем быть счастливы вдвоем, правда?
— Правда, — ответила я.
И пообещала себе, что больше не буду ввязываться в случайные бесперспективные отношения. Хватит тех, кто только портит жизнь. У меня есть прекрасная дочь, она — смысл моего существования. И ей нужен дом, полный добра и тепла. Дом, в котором не будет посторонних. Как решила — так и сделала. Полностью сосредоточилась на Свете...
...Полгода назад дочка попросила:
— Мама, запиши меня на карате!
— Карате? — удивилась я. — Что тебе в голову стукнуло? Ты же девочка. Может, лучше на танцы или на гимнастику?
— Нет! Только карате! — уверенно заявила Светлана.
Когда записывала дочку в секцию, познакомилась с ее тренером. И потом, когда отводила и забирала дочь, встречалась с ним и обсуждала ее успехи и неудачи. В Иване очень импонировало то, как он обращается со своими воспитанниками. Дети просто обожали его. А уж моя красавица только о своем любимом тренере и говорила. И однажды заявила:
— Ма, а ты знаешь, что нравишься Ивану Сергеевичу? — Я изумленно посмотрела на Свету. Она же, как ни в чем не бывало, продолжила: — Вот если бы мы жили все вместе...
— Ну ты даешь! — перебила я.
— Но он классный! Ты должна дать ему шанс!
— Да? — улыбнулась ее «взрослому» подходу к делу. — Ну раз тебе Иван Сергеевич нравится, я подумаю…

Опубликовано у Журнале «Моя судьба» за 2018 год