Повесть-быль Исповедь

               


               Глав 1. Бутурлиновка, круг второй
       

    Сюжет этой повести был задуман мною давно, в ней всё должно
было происходить именно так, как было в реальной лётной жизни,
но имена и фамилии, по первоначальному замыслу, должны были
быть вымышленными, чтобы написать подлинные имена и фамилии,
честно говоря, не хватало «пороху», надо было взорваться и
перебороть своё, всё ещё лётное, нутро. Нужен был какой-то инициирующий информационный взрыв, жизненный детонатор.
Не сомневаюсь, что в подобных ситуациях, которые описаны в
этой повести, побывали многие офицеры из нашего лётного братства.
Поэтому судить о том прав ли я, что назвал в этой повести
вещи своими именами, меня могут только мои товарищи, лётчики
с которыми я прошёл весь свой непростой боевой путь, в том числе
и самый чёрный, самый тяжёлый период своей лётной работы. Я
далёк от той мысли, что эта повесть не вызовет и других суждений
и оценок, некоторые персонажи повести будут не во всём согласны
со мной. Но это их частная оценка. Каждый имеет право на своё
видение тех или иных событий, но только мне не дано право на
ложь, я не имею права на неправду, моя совесть не позволяет мне
что-то приукрашивать или намеренно очернять.
Лётная работа выковывала из нас честных людей, честность
нужна была как воздух во всём. Быть до конца искренним — это
не дать повторить опасные ошибки в воздухе и на земле, это огра-
дить твоего друга от беды, это большая наука для начинающих
авиаторов! Но быть искренним часто было очень непросто, иногда
дороже самому себе, да и как было быть до конца откровенными с
теми, кто на твоих глазах делал подлость за подлостью, когда даже
вся верхушка власти в стране была насквозь лживой и продажной.
Это относится в полной мере и к Советской Армии. Разве мы не
видели и не слышали ничего, всё развивалось и разваливалось на
наших глазах, разве мы не подвергали анализу происходившее в
стране и с нами? Власть предержащие были уверены, что это они
хозяева всего того, что есть в СССР! А народ, ну что народ — это
191
просто управляемая масса и пожиратели мороженого мяса! Вспомнить
 только о «великих произведениях» Л.И. Брежнева той поры,
которые армейские политработники рекомендовали законспектировать
и знать их наизусть. Получалось, что это чуть ли не он один
своим полководческим талантом выиграл битву за Крым. Хватало
всяких искажений в отражении событий в такой войне, особенно о
роли личности в истории.
Лётчику, побывавшему в аварийной ситуации, в лучшем случае,
приходилось что-то не договаривать или просто молчать, молча-
ние всегда казалось золотом. Но так ли это? Была всё-таки надежда
на порядочность тех командиров и начальников, которые часто всё
подробно знали о той или иной аварийной ситуации, ведь аварии
и катастрофы в авиации не возникают сами по себе, их невольно
«готовят» конкретные люди.
Настоящих мужчин среди офицеров лётчиков было всё-таки
большинство в ВВС. Но были командиры и начальники, которым
важна была карьера и больше ничего, а каково было тем людям, кто
служил с такими рвачами, их не интересовало.
Зачастую они сами же были непосредственными нарушителями
жёстких лётных законов. Были и такие начальники, которые толка-
ли подчиненных на форменный криминал, граничащий с гибелью
лётчиков и потерей самолётов. А если впоследствии их действий
происходила авария или катастрофа, то они «спрыгивали» с «паровозика»,
который уже нёсся под крутой уклон, подставляли других
людей под удар.
Недаром некоторые персонажи этой повести предали присягу,
предали товарищей по оружию при развале СССР. Когда прочтёте
эту повесть, станут понятны мотивы служебного рвения таких
«патриотов», такие люди будут служить самому дьяволу, лишь бы
на плечах иметь генеральские погоны и хорошую кормушку пред
своими ненасытными утробами. Они готовы «присягать» сколь
угодно и кому угодно для них этот процесс никогда не был священным.
С такими кадрами было противно служить в мирное время,
не представляю как с ними можно было бы идти в бой!
192
Всемирная паутина Интернета, с его неограниченными информационными
возможностями, помогла перешагнуть мне табу, ру-
беж молчания, да и времени прошло много, 34 года. Я подумал и
решил, что имена в повести всё-таки должны быть реальными,
страна должна знать своих «героев»! Они то сдавали нас не под вы-
мышленными именами и фамилиями, назначая нас крайними при
разборе авиационных аварий и катастроф. Спрашивается, а поче-
му нам надо их щадить и заботиться об их дутом авторитете!?
Спрашивается, так зачем и для чего эти откровения? А затем, что
правда рано или поздно всегда должна побеждать подлость и ложь,
правда во все века служила людям маяком в тумане подлости и лжи.
Она и сегодня поможет воинам — авиаторам делать правильные
выводы, а молодым лётчикам особенно поможет избежать тех потерь,
той крови, через которые прошло моё поколение лётчиков истреби-
тельной авиации ВВС СССР. Поможет увидеть ложь в блеске мундиров
и погон! Ведь далеко не всё- то золото, что блестит!
Дословно привожу из «Моего мира» текст письма-обращения
курсанта- лётчика Борисоглебского ВВАУЛ, которого отчислили
от лётного обучения в 1980 году, только представьте себе — про-
шло 34 года! Парня, а потом и зрелого мужчину, все эти годы мучил
один и тот же вопрос: — За что меня отчислили в тот год от лётного
обучения, почему меня мой лётчик-инструктор капитан Булатов А.
сделал крайним, ведь инструктору я доверял как себе, а где другие
командиры были?
Почему, например я, как командир эскадрильи досконально не
разобрался, ведь истина всегда там, где проработана масса фактов
и факторов, а также материалы дешифрования средств объективного
контроля. Почему поверил в версию Булатова А.? А вернее в
вариант и.о. командира полка майора Волошенко А.А.? Почему не
поработал плотней с самим курсантом, надо было сопоставить все
события по секундам!? А затем документ с моими расчётами и вы-
водами должен был лечь на стол начальнику училища. За истину
надо было бороться «когтями и клыками», а их то, к сожалению, у
меня тогда ещё и не было, не успели вырасти!
193
Андрей Щеглов
С Днём рождения, товарищ полковник, долгих лет Вам!!! Море
удачи и Дачу у Моря!!!
Поздравляет Вас тот самый курсант (теперь майор запаса), благодаря
которому (не без участия инструктора капитана Булатова А.),
Вас подвинули с Комэски в 80-м. (уборка шасси на конвейере).
Помните, когда спарка МиГ-21 УМ на фюзеляже летела в море
огня и искр по полосе 1300 метров! Шасси рано убрал тогда не я,
их убрал Булатов! Судя по погонам, служба у Вас удалась!!! Тоже
поздравляю!!! Рад за Вас! Можно узнать Ваше отчество? Извините
вылетело из памяти!
Эдуард Полябин
– Андрей Щеглов!? Вот это да, такая неожиданность!!! Тот
случай, конечно, помню во всех красках. Он принёс мне много
негатива. Скоро выйдет моя вторая книга и в ней будет про это
рассказ, ещё не знаю как его назвать? Моя первая книга «Ветры
памяти» вышла в 2008 г. в ней 300 стр. она уже вся разошлась.
Посвящена выпускникам ЧВВАУЛ; БВВАУЛ и вообще всем лёт-
чикам России. Стихи и проза, отзывы пока одни хорошие. Вот так
Андрей, мы не только летали здорово, но и ещё что-то умели. А
я только недавно узнал правду, ты в том случае, с ранней убор-
кой шасси на разбеге, был не виновен!.. Тебя, по сути, подставили
нелюди, их я немного видел за свою службу в ВВС, но они есть и
поныне, подлость очень живуча! А снят я был с должности ко-
мандира эскадрильи в августе 1981 года, об этом отдельный рас-
сказ! А то, что ты сообщил, подтвердило ранее мне рассказанное
одним лётчиком об этом случае.
Твой бывший командир эскадрильи Эдуард Николаевич Поля-
бин, гв. полковник. Спасибо за поздравление, за сообщение и за
память!
194
Июнь месяц 1980 года, обычный, напряжённый лётный день с
курсантами 3-го курса Борисоглебского ВВАУЛ, эскадрилья которой
командую я, летает в первую смену, с 06.00 утра до 12.00. По-
лётами руководит мой зам. по лётной Конюхов А.В. Сам я летал в
этот день с лётчиками и проверял их в умении заходить на посадку
и садиться на полосу из задней кабины с убранным перископом.
Ведь во время вывозной программы с курсантами надежды на них
быть не должно. Накануне был такой случай, когда перископ не от-
крылся и на посадке у инструктора с курсантом были проблемы.
Самолёт чуть не приземлился до начала полосы!
После очередного полёта я стоял на травке спиной к ИВПП и
курил в ожидании, когда самолёт подготовят техники самолёт к
следующему полёту. Сзади меня садились и взлетали самолёты,
рёв двигателей на взлётных форсажных режимах, хлопки тормоз-
ных парашютов на пробеге, шлепки пневматиков колёс на стыках
бетонных плит — обычные звуки учебного аэродрома. И вдруг за
спиной раздался звук какого-то шипения со скрежетом, капитан
Попов А.Н. в этот момент стоял на крыле заправляемого самолёта,
вдруг он что- то начал кричать и показывать мне рукой на полосу.
Повернувшись лицом к полосе, я чуть сигарету не проглотил от
того, что увидел — по бетону летел бенгальский огонь величиной
с частный дом, внутри пламени на «брюхе» по бетону нёсся МиГ-
21 УМ! У меня в голове сходу нарисовалась последующая картина:
сейчас будет взрыв и мгновенная гибель экипажа! Я бросился к по-
жарной машине, вскочил на подножку, и мы понеслись к самолёту,
вслед летели санитарка и техпомощь с аварийной командой.
Но есть Бог на свете. Самолёт проскочил до конца полосы, и
на траве пламя погасло, собственно, самолёт –то оказывается и не
горел. Ох, и хороши же были и крепки наши крылатые машины!!!
Хвала и вечная память авиаконструктору Микояну и его соратникам!
Открылись фонари обеих кабин, и из самолёта выпрыгнули курсант
и лётчик-инструктор, отбежали от самолёта, и тут подъехали
мы. Пожарники кинулись заливать пеной самолёт, направили рас-
195
труб в выходное сопло двигателя, не успел я им крикнуть, что
двигатель раскалённый и чтоб они поливали только сверху фюзеляж.
Раздался взрыв пара, двух пожарников отбросило от самолёта, как
две пушинки, но, благо, обошлось без серьёзных травм.
Я начал разбираться с летчиком-инструктором и курсантом,
выяснять последовательность действий экипажа в кабине самолёта
на взлёте. Проверил в обеих кабинах положение органов управления
шасси, в задней кабине кран шасси стоял на выпуск и закрыт
предохранительной защёлкой, переключатель управления шасси
стоял на переднюю кабину. В передней кабине курсанта кран шасси
стоял на уборку шасси. Всё было не в пользу курсанта. Да он и,
действительно, ставил кран шасси на их уборку, но когда: до их уборки
инструктором или после, или одновременно?? В любом случае
приоритет был на стороне инструктора, если переключатель стоял на
заднюю кабину. Контровочная проволочка на этот переключатель
не ставилась, всё зависело только от честности и порядочности
инструктора.
Из Борисоглебска на вертолёте прилетел начальник училища
полковник Михайлов В.С. и провёл поверхностное и скоротечное
расследование этой аварийной ситуации. У меня мнение было дру-
гое, но от него полковник Михайлов отмахнулся, мол ты не разо-
брался, а вот я более опытный в таких делах и говорю конечную
истину. До прилёта начальника училища, возле самолёта с капи-
таном Булатовым А. беседовал и.о. командира 186 УИАП майор
Волошенко А.А. — он, оказывается, инструктировал лётчика, как
сделать виновным курсанта. Я не мог в то время даже мысли та-
кой допустить, что происходит такая гнусность и подлость, об этом
мне стало известно совсем недавно, после встречи с одним из вете-
ранов полка, который поведал, что Булатов А. на какой-то пьянке в
Бутурлиновке всё- таки проговорился и рассказал о том случае. Он
и Волошенко А.А. были ещё и друзьями, дружили семьями. В ре-
зультате такого «расследования» было принято преступное реше-
ние, которое перечеркнуло мечту человека о профессии лётчика.
Этим негодяям обвинить курсанта было проще простого.
196
Впрочем, полковнику Михайлову В.С. как и Волошенко А.А.,
было глубоко чихать на судьбы людей, которыми они командова-
ли, в этом я потом убедился на собственном примере и опыте.
Командиром третьей авиационной эскадрильи 186-го УИАП
(учебный истребительный авиационный полк) я был назначен 01.10.
1979 года приказом Командующего Авиации Московского округа.
Сразу же поехал в н.п. Бутурлиновку, это уже был второй Бутур-
линовский круг, первый был мною пройден в 1972 году. Всё лето
того года наш 160-й УИАП летал на самолётах Л-29 в Бутурлинов-
ке, потому что в Борисоглебске строилась бетонная ИВПП (взлёт-
но-посадочная полоса с искусственным покрытием). Представился
и.о. командира полка майору Волошенко А.А. и в тот же день ушёл
в очередной отпуск, предварительно познакомившись с лётчиками
эскадрильи. Многих из них я знал ранее, с многими из них летал на
другом типе самолётов в другом 160-м полку этого же училища. Так
что ничего необычного я не ожидал, да так оно и было.
Из отпуска я вернулся в полк 10 декабря. На построении полка
и.о. командира майор Волошенко А.А. представил меня личному
составу полка. После обычных полковых процедур (объявления
приказов, разбора всяких армейских неурядиц, назначения суточ-
ного наряда и т.д.) подразделения предоставлялись власти их ко-
мандиров. Нач. штаба эскадрильи ст. лейтенант Тахтаманов А.П.
привёл строй личного состава эскадрильи на место ежедневных
построений подразделения. Мне нужно было осмотреть зимнюю
форму одежды военнослужащих, для начала хотя бы внешне по-
знакомиться с офицерами, прапорщиками, сверхсрочниками и
солдатами. Первые зрительные образы людей дают весьма ценную
информацию командиру. Как говорится, встречают по одёжке!
Обычная рутинная обязанность всех командиров.
В этот день мороза не было, выпавший снег таял, превращался
в противную снежно-водяную кашу. А ведь техническому составу
эскадрильи предстояло ещё целый день работать на аэродроме, го-
товить самолёты к очередным полётам. Я осмотрел офицеров тех.
состава: все мне представились, они были добротно одеты в тё-
197
плую зимнюю техническую форму, лётчики были в повседневной
зимней форме одежды, к ним у меня особых замечаний не было.
Мне бросилась в глаза неопрятная форма у солдат, и я пошёл к ним,
а прапорщиками занялся нач. штаба эскадрильи ст. лейтенант Тах-
таманов А.П.
По моей команде старшина подразделения прапорщик Золо-
тарёв А.Н. отвёл 25 солдат, одетых в лохмотья технической формы
одежды, в сторонку. И тут мне представилась картина чуть не из
фильма ужасов. Солдаты посинели от холода совсем не потому, что
было на улице холодно, а потому, что сапоги у всех были перевяза-
ны мягкой авиационной контровочной проволокой, чтобы подош-
вы совсем не отвалились. Я на миг представил, что передо мной в
такой обуви и одежде стоит мой сын, будущий солдат!
Мною была подана команда, чтобы солдаты немедленно пере-
шли в тёплый класс подготовки лётного состава к полётам и раз-
делись. Они с радостью побежали в класс, а я приказал туда же
прибыть их непосредственным и прямым командирам: замполиту
эскадрильи, нач. штаба и заму по лётной подготовке, потому что
он являлся моим первым заместителем. Я вошёл в класс, мне была
подана команда: — Встать, смирно! Товарищи офицеры!
Все стояли по команде смирно! Стояла гнетущая тишина, каж-
дый знал — почему он тут стоит. Отдельно для солдат я подал ко-
манду: — Вольно! Всем солдатам снять сапоги, стать на тёплый пол
босыми ногами! Грейте ноги, они вам ещё пригодятся!
Солдаты выполнили команду за несколько секунд, и когда их
ноги освободились от холодных мокрых летних портянок, на их
лицах появились сдержанные улыбки. Их ноги начали согревать-
ся, им стало тепло впервые за многие дни. Забегая вперёд, отмечу,
что и в казарме, где они размещались, можно было волков морить
холодом и полной неустроенностью быта. А ведь родители прово-
дили их защищать Родину, получить военную профессию. Они во
всём доверяли командирам, а тут такое!..
Я поднял с пола одной рукой сапог с оторванной подошвой, а
другой мокрую портянку, прошёл вдоль выстроившихся чинов
198
эскадрильи, медленно пошёл вдоль строя и каждому прямо под
нос подставил разорванный сапог и мокрую портянку. Мой вопрос
звучал для всех одинаково: — Что это, по вашему, как это стало
возможным, какова здесь ваша роль в соответствии с Уставами ВС
СССР? Вы понимаете, что это преступное, халатное исполнение
лично Вами служебных обязанностей!
В ответ молчание!
Когда очередь дошла до «отца родного» всех солдат эскадрильи,
до старшины, нервы мои сдали, и я хлестнул этого выродка мокрой
портянкой по его сытой наглой морде, а потом по шее ударил сол-
датским разорванным мокрым сапогом! Из строя офицеров кто- то
произнёс, что мне это грубое нарушение Уставов ВС СССР так не
пройдёт. Я подошёл поближе к офицерам и спросил: — Может кто-
то наберётся смелости и повторит эту фразу, но только после это-
го наденет разбитые солдатские сапоги и целый день в них будет
ходить по раскисшему снегу и при этом качественно обслуживать
авиатехнику, готовя её к полётам?!
В ответ тишина!..
Старшине я приказал снять свои добротные хромовые сапоги и
надеть по размеру рваные сапоги солдата, ноги обмотать мокрыми
портянками, затем пойти в них на склад и на всех солдат получить
зимние портянки и отремонтированные подменные сапоги. Он
безропотно выполнил приказ и вышел из класса. Через час солдаты
были переобуты, летнее бельё было заменено на байковое зимнее
бельё и они были отправлены на аэродром. Старшине я запретил
снимать рваные сапоги с мокрыми портянками целый день!
Непосредственным и прямым командирам солдат предстояло
до конца рабочего дня представить мне лично подробные объяс-
нительные записки по этим безобразным фактам. И что им мешало
выполнять свои обязанности? Отправив тех. состав на аэродром,
под руководством инженера эскадрильи капитана Акимычева Е.А.,
я занялся разбором со своими замами.
Их я собрал в штабе эскадрильи, потребовал написать на моё
имя объяснительные записки по всем личным служебным упуще-
199
ниям, которые привели к такому безобразному положению солдат
срочной службы и там же из них назначил комиссию по проведе-
нию ревизии получения старшиной вещевого имущества для сол-
дат. Тут же при них позвонил командиру ОБАТО (отдельный бата-
льон аэродромно-технического обеспечения), объяснил ситуацию,
на что он сразу же ответил, что старшина эскадрильи прапорщик
Золотарёв А.Н. всё до последней зимней портянки давно получил
и выдал солдатам, о чём есть росписи солдат в ведомостях выдачи
вещевого довольствия.
Мои опасения подтвердились. Старшина систематически обво-
ровывал солдат, и это происходило при таком преступном попу-
стительстве начальников и командиров разного уровня эскадри-
льи, и самого бывшего командира подразделения!? Эскадрилью по
акту мне ещё не сдал бывший её командир, а ныне и.о. командира
полка майор Волошенко А.А.
Ревизия была проведена быстро, выяснились факты, за которые
под суд военного трибунала надо было отдавать не только самого
вора. Полнейшая бесконтрольность царила в эскадрилье! Три года
подделывались подписи солдат в получении положенного имуще-
ства, а само имущество вывозилось старшиной в свои два гаража
и там аккуратно складировалось в добротные ящики из под ракет
для последующей продажи. Один раз за два года Золотарёв А.Н.
всё-таки выдавал солдатам новобранцам повседневную форму, но
только для того, чтобы дембеля у них отбирали новенькую фор-
му, а взамен новобранцы получали сильно поношенную форму т.н.
дедов. Ведь не могли же деды ехать домой в лохмотьях, ведь так
могли обидеться родственники, уволенных в запас солдат и выйти
с жалобами в вышестоящие инстанции. А это для старшины могло
закончиться печально.
С актом ревизии я пошёл к Волошенко А.А., которому после
прочтения акта стало явно не по себе! Он встал и нервно заходил
по кабинету. Я дал прочитать объяснительные записки его подчи-
нённых. Я также попросил его ответить и на мои вопросы. В каби-
нет к нему, был вызван старшина Золотарёв А.Н. Прямо с порога
200
старшина упал на колени и запричитал: — Не губите меня товари-
щи командиры, не надо трибунала, всё цело до последней нитки,
продавать одежду мне было страшно! Я всё привезу назад и выдам
солдатам! А остальное новое имущество будет храниться для них
в каптёрке. Казарму эскадрильи сделаю образцовой за свой счёт,
весь ремонт будет сделан за месяц!
Волошенко А.А. начал орать на старшину и оскорблять его ма-
том, а затем выгнал его из кабинета, и уже без него он настойчиво
попросил меня никому из вышестоящего штаба, особенно началь-
нику БВВАУЛ генерал-майору Волкову А.Д. и нач. штаба училища
полковнику Грунь А.И. не докладывать об этом не письменно, не
устно.
– Иначе — сказал он: — Мне никогда не воскреснуть. О долж-
ности командира полка можно будет сразу забыть, а может быть и
хуже, вплоть до увольнения из Советской Армии. Давай Николае-
вич порядок наведём вместе. Конечно, это моё большое упущение.
Только акт передачи эскадрильи так и не был им подписан, даже
после этого серьёзного разговора, а порядок в эскадрилье наво-
дить, как и положено, пришлось конечно мне!
Только сейчас, спустя 23 года после развала СССР, вследствие
прямого предательства верхушки страны в лице Горбачёва М.С. и
Ельцына Б.Н. мы все поняли, что нельзя было нам тоже делать ни-
каких скидок и послаблений тем, кто преступно халатно исполнял
свои обязанности, кто разваливал Армию СССР изнутри. Вот по-
этому уже с 2014 года полилась кровь русскоязычного населения
Украины, сколько горя принесло это народам населяющих Дон-
басс! В том числе и по причинам недооценки идеологической ра-
боты наших спецслужб среди населения Украины по укреплению
славянского единства. Вместо нас чётко сработали спецы из ЦРУ
США, у нас под носом развёртываются всё новые и новые струк-
туры НАТО — это начало крестового похода на РОССИЮ! У нас
до недавнего времени принято было считать, что все мы народы —
братья, что газ Украине можно поставлять чуть ли не бесплатно, и
т.д. и т.п. Вот и доигрались!
201
Если бы мне суждено было знать своё будущее, что за человек
сидит передо мной на самом деле, этот и.о. командира части, я бы
всё сделал тогда так, как это было положено по всем законам. Он
явно не дорос до должности командира полка.
Но тогда мне стало жалко его, да пусть растёт себе! Ну, ведь как
лётчик-то неплохой, ну, молод, ну, неопытен, ну, верил старшине,
ну, ленился лишний раз потревожить это болото и таких ну... наби-
рался целый воз! По большому счёту как командир части он не был
готов исполнять эту ответственную должность. Почему он был на-
значен и.о., за какие заслуги, непонятно!?
Все объяснительные офицеров эскадрильи и акт ревизии дол-
го лежали у меня в сейфе. Старшина три дня на санитарном УАЗе
возил назад в казарму всё, что было им украдено. Нач. штаба всё
пересчитал и сверил с ведомостями выдачи имущества, составил
новую ведомость выдачи имущества, при нём солдаты получили
всё, что им давно было положено получить новеньким. Приятно
было смотреть на опрятное новое обмундирование на солдатах, на
довольные лица солдат.
Младшим командиром у солдат мною был назначен сержант Та-
рамонов Володя, он закончил юридический факультет института в
Ростове, но два года служить офицером не захотел. Я этого парня до
сих пор помню, он подготовил за свои полтора года службы восемь
солдат к поступлению в ВУЗы, как их непосредственный командир
был у солдат в большом почёте. Если Володя что-то пообещал сде-
лать, он обязательно это выполнял. У солдат при нём не было случа-
ев грубого нарушения воинской дисциплины. Вот тебе и младший
командир, некоторым офицерам его можно было ставить в пример!
Он был женат, а его жену родители не признавали, жила она
в ветхой лачуге с бабушкой, сами топили печь, так я его три раза
отпускал в отпуска по семейным обстоятельствам в Ростов, что-
бы хоть дров им нарубил, да подправил хату! За солдат при таком
младшем командире можно было не волноваться! После демобили-
зации он меня поздравлял с праздниками лет десять! Меня удивля-
ло, откуда он мог узнавать мои адреса!
202
На койках у солдат появились простыни, наволочки, полотен-
ца, прикроватные коврики и новые шерстяные одеяла. Позднее,
после окончания капитального ремонта казармы, была заменена
на новую вся мебель в ней. С инженером эскадриьи Акимычевым
Е.А. а позднее с майором Ногайцевым В.П. мы решили заменить
всю крышу и теплосеть казармы, сгнившие полы, сушилки одеж-
ды и обуви, заново и капитально построить санузлы и даже сде-
лали солдатам и курсантам (они должны были прибыть на полёты
в апреле) по две душевые кабины с горячей водой, облицовочную
плитку заменили везде на новую. Повесили шторы, отремонти-
ровали Ленинские комнаты — в казарме стало уютно и тепло.
Начальник штаба училища полковник Грунь А.И. увидев нашу
казарму, объявил мне и инженеру благодарности и на примере
нашей казармы стал проводить училищные сборы старшин под-
разделений. Полковник Грунь А.И. хитро улыбнувшись спросил
нас: — За какие такие шиши вы уважаемые всё это отремонтиро-
вали?
Ну что ему надо было ответить? Он конечно всё понимал и поэ-
тому не стал докапываться ни до чего.
Обошлось это всё почти 300 литров спирта! Но что такое спирт
по сравнению со здоровьем людей, просто ...тьфу!
Вы скажите, вот ухари, сами всё незаконно делали! Да, не закон-
но, но других вариантов у нас не было! Чего греха таить, спирта у
нас хватало на всё! Да и что такое спирт, для государства копеечная
техническая жидкость по 4 копейки за литр. Это люди её возвели в
ранг валюты, особенно во времена борьбы с «зелёным змием»! Вот
и надо было использовать эту обстановку для общего блага! Угры-
зений совести на этот счёт у меня не было ни капельки.
Денег в ОБАТО на ремонт казармы не было, видите ли не пред-
усмотрено по срокам эксплуатации казарменного фонда, а жить
два года солдатам в сырости и холоде можно было, а становиться
от болезней инвалидами можно было! А спать в прогнившей, сы-
рой и холодной казарме без простыней и наволочек, под одеялами
из лоскутов, а нести службу в рванье и с мокрыми ногами зимой и
203
летом, а нагло воровать, государством установленное имущество
солдат можно было и т.д.!..
Я пригласил начальника одного СМУ (строительно-монтажного
управления) из н.п. Таловая и все вопросы решил с ним положи-
тельно, все стройматериалы привозили они сами, а мы рассчиты-
вались с ними спиртом! Строители делали всё добротно, быстро и
сами, единственно наши солдаты помогали откапывать тепловые и
другие коммуникации, схему их реального расположения помогли
восстановить специалисты из ОБАТО.
Лётчикам и техникам спирта тоже хватало! Но кто из них хоть
раз замечен был в злоупотреблениях «жидкой валютой», этот «кра-
ник» им перекрывался! Собственно такая система работала в ави-
ации везде!
Самолётные же системы были всегда заправлены спиртом, как
положено, в воздух самолёты поднимались полностью боегото-
выми. Как мы с инженером выходили из такого положения — это
секрет фирмы! Но в Бутурлиновке, в те годы во всю мощь работа-
ли спиртзавод и ликёро-водочный завод, на котором укупоривали
водку «Довгань». С руководством завода у нас были установлены
деловые связи.
В ближайшие дни старшина эскадрильи был переодет в повсед-
невную форму одежды для строя, с ним регулярно проводились
индивидуальные занятия по строевой подготовке. «Подвесной
бак» под засаленной парадной шинелью у него исчез. Знания Уста-
вов ВС СССР я проверял у него лично, он сдавал мне экзамены от-
дельно по каждой главе того или иного Устава ВС СССР. Вся работа
по наведению порядка в эскадрилье проводилась без прекращения
полётов, начальников было хоть пруд пруди! Но основные занятия
и действия в основном проходили в нелётные дни. Мы стали ре-
гулярно стрелять из личного оружия, раньше это не проводилось,
теоретические занятия стали проводить по плану боевой и поли-
тической подготовки на год.
Не говоря уже об уровне лётной подготовки, это особый вопрос
для всех командиров эскадрилий, но и он тоже был на недопустимо
204
низком уровне. Вот такое «наследство» мне досталось от прежнего
командира эскадрильи Волошеннко А.А.! Процесс переучивания
лётчиков на новый для полка самолёт затянулся не только в 3-й
эскадрилье, но и во всём полку.
Процесс изучения лётного и технического состава пошёл по на-
меченному мной плану, с каждым офицером я проводил беседы
лично, сверял с личными делами и с карточками поощрений и взы-
сканий их рассказы о себе, о службе, о семье. Делал себе пометки
обо всём рассказанном, записывал их пожелания по жилью и по
другим служебным и бытовым проблемам.
Особый разговор у меня получился с майором Каваляускасом
В.А. старшим лётчиком первого звена. У него в карточке взыска-
ний и поощрений было записано за различные проступки 25 взы-
сканий, он был понижен в должности, снят с должности командира
звена. Раньше я слышал о Вилли, как о неплохом лётчике и коман-
дире, у меня возникли нестандартные вопросы и прежде всего,
что происходит с ним на самом деле? Я усмотрел явную предвзя-
тость со стороны Волошенко А.А. к нему. Я пообещал снять с него
взыскания, если он не даст мне поводов для наложения новых. У
него весьма сложными были отношения в семье, жена выпивала и
сильно, а он увлёкся другой замужней женщиной, с прежней женой
жить не собирался, но был не разведен и всё это происходило в гар-
низоне на виду у всех! Такие дела всегда не просты! Я его попросил,
чтобы он как-то определился побыстрей, но я понимал, что ска-
зать-то просто, а на самом деле тут никакое постороннее вмеша-
тельство никогда не помогало! Знал я это точно из своей практики
работы с личным составом.
Волошенко А.А. насчёт его меня предупредил, чтобы взыскания
с него я не снимал, но у меня было иное мнение. Как это у лётчи-
ка и столько взысканий, он что самый недисциплинированный в
полку солдат? А как же тот же Волошенко А.А. будучи командиром
АЭ доверял такому лётчику учить курсантов, тут явная ерунда! Так
строить отношения начальника и подчинённого было полным бре-
дом! Лётчик-инструктор всегда курсантам говорит: — Делай всё
205
как я! — А в этом случае, что ему надо было говорить? Делайте всё
как написано, а я для вас мальчики не пример, я плохой везде, в
глазах полковых начальников особенно! Вот только в небе берите
с меня пример, я ведь военный лётчик первого класса! Казалось,
абсурд полный! На деле же всё было иначе, только потом для меня
всё стало на свои места, абсурда-то собственно и не было! Тут Во-
лошенко А. Был прав.
Когда у меня набрался солидный материал по работе с личным
составом, я пригласил на «сердечное рандеву» замполита эскадри-
льи майора Безуглого Н.И. и выяснилось, что личный состав он
знает весьма поверхностно, солдатским бытом вообще не интересо-
вался и им не занимался. Он даже не учёл то, что ко мне идут люди
на беседы, что идёт интенсивная работа по моему углубленному
изучению личного состава эскадрильи, пока с офицерами эскадри-
льи! Взял бы да хоть чуть-чуть сократил свои провалы в работе с
личным составом! Разговор с ним состоялся на «критических уг-
лах атаки», ему я определил минимальный срок на капитальный
ремонт Ленинской комнаты, чтобы в ней приятно было отдохнуть,
посмотреть телевизор, написать письмо, почитать в тишине и уюте
книгу. На устранение явных грубых упущений, провалов в его не-
посредственной работе с личным составом подразделения я ему
определил срок в один месяц. И это я сделал, не смотря на его сверх
дружеские связи с Волошенко А.А. Меня люди предупредили и об
этом!
Такие же беседы были проведены со всеми начальниками АЭ.
А Валентинычу, так лётчики обращались к майору Конюхову А.В.
я порекомендовал потихоньку панибратство уменьшить, а далее и
вовсе из служебных взаимоотношений убрать! Не секрет что ча-
стенько Валентиныч наведывался и в комнату писаря эскадрильи,
где с теми же Каваляускасом В. Яровиковым Г. перед обедом пропу-
стить по 100 грамм спиртного для аппетита. Своим заместителям
я определил жёсткие сроки исправления досадных промахов и яв-
ных упущений в служебной деятельности. Злой дворнягой в эска-
дрилье не надо было быть никому, но субординацию в отношениях
206
с подчинёнными свести к панибратству, это рубить сук на котором
держится исполнительность и дисциплина! Расхлябанность в ави-
ации опасна втройне, она переносится на лётную работу. И тогда
жди беды! В этом мне пришлось убедиться весьма скоро!
Глава 2. Стезя командира эскадрильи в учебном полку
авиаучилища
В январе 1980 года я уехал в г. Липецк на трёх месячные Цен-
тральные офицерские курсы командиров авиационных эскадри-
лий. Исполнять мои обязанности остался майор Конюхов А.В., мой
первый зам.
Курсы командиров эскадрилий были успешно закончены, на-
полненный новыми знаниями, и с ещё одним удостоверением в
кармане в начале апреля я вернулся в полк, и сразу включился в
интенсивную лётную работу с курсантами 3-го курса. В нелётные
дни находил время, чтобы поработать индивидуально с каждым
курсантом, вначале изучал их личные дела, выслушивал мнения
их курсовых командиров, а потом уже беседовал с каждым из них.
Работа эта кропотливая, но потом она даёт свои хорошие плоды!
Ведь выпускать в небо 18-летних юношей, это вам не фунт изюма
съесть! Их надо было знать до тонкостей и постоянно убеждать,
что владеть в воздухе сверхзвуковой машиной сложно, но пости-
жимо при постоянной совместной работе с опытными лётчика-
ми-инструкторами и старшими командирами!
Атмосфера в эскадрилье намного улучшилась, стала боевой, ра-
бочей; мои замы явно подтянулись в служебном отношении. Меня
это радовало. Я быстро получил допуски к руководству полётами
эскадрильи во всех условиях днём и ночью. Руководил полётами,
летал, руководил всей деятельностью эскадрильи- работы было по
горло!
В конце мая 1980 года наш начальник училища генерал-майор
Волков Альберт Дмитриевич был назначен на новую должность в
207
г. Москву, лично мне было жаль с ним прощаться! Как командир
высокого уровня он умел работать так, чтобы деловую инициативу
подчинённых не принижать, не давить своим авторитетом, в нём
была человечность! Летал он сам прекрасно и часто летал на про-
верки техники пилотирования с лётчиками и курсантами. Когда он
приезжал на полёты, никто не разбегался никуда, потому что зна-
ли, что Альберт Дмитриевич обязательно поговорит со многими, и
если есть какие-то проблемы, то поможет обязательно их решить.
Он не был обещалкиным, как потом в училище офицеры звали
Михайлова В.С.
Начальник Борисоглебского ВВАУЛ с 1977 г. по1980 г. генерал-майор
Волков Альберт Дмитриевич
208
Вскоре на смену ему приехал из Ейска этот самый обещалкин
полковник Михайлов В.С. с должности зама начальника училища
по лётной подготовке.
От Каваляускаса В.А. я уже знал, что в Борисоглебск приезжает
из Ейска новый начальник училища, его хороший друг. Однажды
при разговоре в штабе эскадрильи один на один, Вилли высказал,
что ещё мол посмотрим у кого козыри в руках будут старше, так он
заявил мне, когда я вынужден был его наказать за употребление
спиртных напитков на полётах и командира звена Яровикова Г.М.
Это мне он преподнёс, когда он и Яровиков Г.М. не выполнили мой
приказ по оказанию помощи 4-й эскадрилье в выполнении облётов
двух самолётов на разгон и потолок, сделали имитацию, что у них
насморки, летать нельзя, а лечиться спиртом было можно. В этом
я убедился сам, когда меня проинформировал об этом «цирке» ко-
мандир 4-й эскадрильи майор Петропавловский П.А. Приехав на
старт, я их нашёл лежащими на кушетках в комнате у врача с силь-
ным запахом спиртного, исходившим от обоих. А я успел снять с
Вилли уже пять взысканий наложенных Волошенко А.А. — было
над чем подумать ещё и от того, что в ситуации, где он по уши был
в грязи, повёл себя со старшим командиром по хамски и цинич-
но! Нужно было решительным образом пресечь такое поведение
старшего лётчика, вплоть до отстранения от полётов и представить
материалы для суда офицерской чести. Но меня остановило только
то, что он был замешан в этом случае не один, он запросто мог под-
ставить и Яровикова Г. А мне этого делать не хотелось. Мало того,
но через несколько дней Каваляускас В. грубо нарушил полётное
задание, при возвращении на точку после облёта самолёта на раз-
гон сверхзвуковой скорости, он прошёл рано утром над ДОСами
(дома офицерского состава) на высоте 50 метров на скорости 1100
км/час перепугав детей и всех остальных! Вот только тогда я его
отстранил от полётов! В принципе он созрел для того, чтобы его
отстранить от лётной работы. Чтобы судить судом офицерской че-
сти за грубое нарушение полётного задания, за невыполнение при-
каза командира эскадрильи на выполнение облётов самолётов пол-
209
ка, за хамское вызывающее поведение, несовместимое с его лётной
работой и должностью, за симуляцию болезни на старте и пьянку
на аэродроме во время полётов! Все взыскания, которые я снял с
него, мною были восстановлены в карточке, таково было наше с
ним «джентльменское» соглашение! Потом он конечно на меня по-
дал жалобу за превышение полномочий по наложению взысканий
и поощрений на старших офицеров. Ну, что ещё от такого офицера
можно было ожидать?
Когда произошли все эти события, я задался целью, глубже коп-
нуть, почему всё-таки Вилли из Ейска попал в Бутурлиновку? Ока-
залось, что из Ейска он в начале был переведен в Качу (так насто-
ял особый отдел училища, удалив его подальше от границ Союза),
в Ейске Вилли летал на самолётах СУ-7Б. А в Каче он полетел со
Командир 3 авиационной эскадрильи 186 УАП
Майор Полябин Э.Н. 1981 год
210
своим курсантом парой в зону на самолётах Л-29, вторым в паре
был его командир звена с его вторым курсантом. При выполнении
задания самолёт Каваляускаса В. вернулся на аэродром один, вто-
рой самолёт с командиром звена на борту и его вторым курсантом
столкнулся с Землёй, экипаж погиб! Вилли был понижен в долж-
ности и переведен в 186 УАП Борисоглебского ВВАУЛ, этот полк
только начал тогда формироваться.
Учитывая склонности Вилли к нарушениям полётных заданий,
его любовь к разным авантюрам, я сделал вывод, что столкновение
второго самолёта с землёй и гибель экипажа были не случайными.
Через несколько дней в Бутурлиновку прилетел новый началь-
ник училища Михайлов В.С.
Он начал знакомство со 186-м полком с нашей 3 эскадрильи. По-
смотрел уровень натренированности в полётах лётчиков и курсан-
тов, продвижение по плану лётной подготовки, всё ему будто бы
понравилось, но потом резко перешёл на другой тон и спросил: —
Вилли Каваляускас у тебя в эскадрилье, как ты его характеризуешь?
Я ему дал исчерпывающую информацию, что и как было на са-
мом деле. Полковник меня выслушал и сказал усмехнувшись: — Ну,
вот что, с тётками Вилли немного завис, это он сам разберётся. А
я от вас, из полка после окончания программы полётов с курсан-
тами, Вилли заберу и назначу его старшим лётчиком методистом
лётно-методического отдела училища. Вот и посмотрим, как он
станет вас учить лётному мастерству! Готовь на него представление
на должность командира звена.
Я ответил, что Вилли не получит от меня положительных ха-
рактеристик, получит объективные, рекомендовать его на новую
должность я не буду. Дальнейшее знакомство с нашей эскадриль-
ей было Михайловым В.С. прекращено. Позже Михайлов В.С. был
вынужден перевести его в Борисоглебск в начале на прежнюю
должность старшего лётчика.
Такое «знакомство» с новым начальником училища положи-
тельных эмоций мне не добавило. Я знал на что иду! Михайлов В.С.
теперь меня в покое не оставит.
211
Что-то очень сильно связывало Михайлова В.С. и Каваляуска-
са В.А. по совместной службе или ещё по каким-то отношениям
в Ейском ВВАУЛ. К сожалению, я до конца этого не знаю, но впе-
чатление было такое, что «обидели священную корову его величе-
ства». Мне бы надо было сразу сделать выводы, к которым, к сожа-
лению, я пришёл позже!
Вспоминая об этом, как о дурном сне не могу себе простить свое-
го бездействия! Ведь у меня были в Москве такие козыри, об одном
упоминании, о которых у новоиспечённого начальника училища
отвалилась бы челюсть, всякая охота поступать со мной предвзя-
то и грубить мне у него быстро бы пропали. Мне надо было насы-
пать ему лёд в штаны, чтобы он остыл, надо было сходу поставить
его на место! Но, лётная служба приучила лётчиков уважительно
относиться к своим командирам и многое им мы прощали! Я тог-
да явно недооценил патологического стремления Михайлова В.С
к карьерному «галопу»! Здесь он не останавливался ни перед чем!
Ориентированный на власть командир, эгоцентричен как человек
поглощённый своими интересами, он утрачивает интерес к другим
людям. Такие служаки порождают в армейских коллективах многие
деструктивные конфликты. На деле этому есть много подтвержде-
ний, Михайлов В.С. многим толковым командирам растоптал ка-
рьерный рост и поснимал их с должностей.
«Галоп» по должностям Михайлова В.С. я мог остановить за-
просто. Дело в том, что мой двоюродный брат Полябин Василий
Иванович был избран и назначен в Брянской области на большую
партийную должность, работал с полной отдачей и был в большом
почёте у людей, крепко дружил со своим другом детства Рекунко-
вым Александром Ивановичем, который занимал Государствен-
ную должность Генерального прокурора СССР. Во время войны
Василий Иванович был лётчиком истребителем, но в боях участво-
вал немного, опытных крепких пилотов отобрали обучать в тылу
молодых призывников и готовить из них лётчиков для фронта. Ра-
порта об откомандировании на фронт подавал каждые три месяца,
но получал отказы.
212
После окончания училища я неделю гостил у него в Брянске, он
мне предложил тогда быструю карьеру в ВВС, без проволочек, но
я как лётчик ещё был малоопытным и посмешищем в ВВС быть
не хотел. Лётчики не терпят дилетантов! Мы такие кадры видели
в своих частях и не раз! Я ему говорил: — Василий Иванович, как
только сдам на первый лётный класс и стану асом, приобрету опыт
работы с людьми, вот тогда вперёд и с песнями, готов буду любую
должность занимать по праву!
Он улыбнулся, сказал что во мне узнаёт себя молодого (разни-
ца в возрасте у нас была большая, почти 35 лет) он был первым
ребёнком старшего брата моего отца, Ивана Гавриловича. Василий
Иванович предупредил меня, чтобы я не тянул, а то может быть и
поздно, за локоток себя потом не укусишь!
Мой двоюродный брат Полябин Василий Иванович
с сыном Александром (1979 год)
213
Брат сильно болел в 1980 году, он оказался полностью прав, его пред-
видение было точным! Узнать и оценить Михайлова В.С. я не успел,
мне хотелось верить в его порядочность, я всё думал, ну разберётся и
всё станет на свои места, но, увы! А в сентябре 1981 года Василий Ива-
нович умер! Вот тут-то я и понял, что «локоток мне не достать»! Хотя
конечно, если бы я поехал к Генеральному прокурору СССР Рекунко-
ву А.И., он бы меня принял только из-за одной моей фамилии, и мне
была бы оказана необходимая помощь. Но себя я не переломил, ну, не
смог, мне было крайне стыдно прибегать к помощи такого высокопо-
ставленного государственного лица, да ещё и без предварительного зна-
комства через Василия Ивановича! Меня затормозила дурная скром-
ность! Она сыграла плохую роль в моей дальнейшей службе в ВВС.
По уровню лётчика-инструктора 2-го класса я летал на самолётах
Л-29 ещё в Черниговском ВВАУЛ в 1971 году, только не хватало об-
щего налёта, получил я его в конце 1972 года уже в Борисоглебске.
На первый лётный класс я сдал в конце 1975 года! С июня 1973 года
я уже занимал должность заместителя командира эскадрильи по по-
литической части, от этой должности отказаться было нельзя, шутить
с политотделом — это было неразумно! На неё меня рекомендовал
назначить сам начальник политотдела Борисоглебского ВВАУЛ пол-
ковник Ткаль В.П. Осенью 1973 года я уехал в академию в Монино на
четырёхмесячные высшие офицерские курсы политработников ВВС.
Политотделу надо было срочно укрепить свои кадры сильными
лётчиками в связи с рядом особых случаев в полётах, в которых
фигурировали не в лучшую сторону именно летающие замполиты
эскадрилий, а я был в то время командиром отличного авиацион-
ного звена, вот и пал выбор на меня!
Летом 1975 года я должен был уехать для поступления в Военно
Политическую Академию им. В.И. Ленина, но по досадному недо-
разумению (сам не проверил подготовку документов в академию,
а нач. строевого отдела полка был недавно назначен на должность
и допустил грубую ошибку) документы были возвращены из ака-
демии с оргвыводами. Ну, а я получил нагоняй по всей форме, от
начальника политотдела училища полковника Ткаля В.П. Тут всё
214
было справедливо и правильно! К такому делу надо было отнестись
со всей серьёзностью. Никто кроме меня самого, не сделал бы это
лучше. Это оказалось самой большим, просто роковым упущением
в службе и в карьерном росте!
Раньше, ещё в 1973 году, как летающему политработнику ВВС
СССР, Василий Иванович предлагал мне партийную карьеру, но с
уходом из армии, а я не мог согласиться бросить то дело, к которо-
му шёл с детства, с 16 лет я начал прыгать с парашютом и летать в
аэроклубе на планерах, а в 18 лет сделал уровень Кандидата в Ма-
стера планерного спорта! Четыре с половиной года учёбы в Орле,
в техникуме ж.д. транспорта, из них я почти четыре года летал на
планерах! У меня налёт был около 200 часов перед поступлением в
Черниговское ВВАУЛ! В училище, самолёт Л-29 мною был освоен
играючи, никаких трудностей небыло.
И когда при первом знакомстве Михайлов В.С. изрёк, что вы тут
с Волошенко А.А. задавили несчастного Вилли, и что я якобы при-
вык скользить по лёгким тропам службы в ВВС (он конечно имел
ввиду мою предыдущую должность политработника), я был на
пределе, я готов был ему нагрубить, осадить зазнавшегося служаку
за издевательство, но промолчал!
Действия Михайлова В.С. были явно необъективны и наталки-
вали на мысли о том, что его и Вилли связывают чуть ли не род-
ственные отношения.
Это я то, скользил? Что он знал обо мне, да ничего и сразу надо
облить грязью человека, который верой и правдой служил не ему
лично, а России!? Да и летал я не хуже его, да и налёт у меня был
не меньше, чем у него! Да и опыт работы с людьми был уже не ма-
ленький! Мнение об этом офицере у меня сложилось раз и навсегда
отрицательное, в какой бы он должности потом не фигурировал,
какие бы погоны он не носил, не было у этого человека Божьей ис-
корки! Не было у этого человека Души!..
Вилли Каваляускас ходил по части именинником, Михай-
лов В.С. не дал его снять с должности и с лётной работы, запретил
переводить его из моей эскадрильи, куда бы то ни было.
215
После перевода в управление училища, Вилли стал его «звез-
дой», его фото в гермошлеме, в ВКК, с курсантами, с моделью са-
молёта в руке он имитирует розыгрыш полёта — «украсили» все
стенды училища. Ну, надо же — он оказывается «самый из самых»,
а кто же тогда были мы, остальные лётчики в сравнении с ним?!
Вот что можно творить имея власть, но, не имея совести и кре-
ста во лбу!
И тут как нарочно, уборка шасси на взлёте и повреждение новой
спарки Миг-21УМ (об этом я написал выше). Теперь у Михайло-
ва В.С. появились основания ещё пристальней присмотреться ко
мне, ведь я командир этой эскадрильи! Ведь это я вместе с Воло-
шенко А.А. «обижал» его друга Вилли!
Лётная круговерть не оставляла времени на праздные раздумья,
к концу недели все валились с ног, где сел там и спишь! Верхний
предел давления крови доходил лишь до 105 мм. рт. ст.!
Вертеться приходилось, как белке в колесе! Жил я в гостинице,
без семьи было неуютно, проходной двор, тем более я скучал по
детям! Квартиру в городке мне выделили 3-х комнатную, но запу-
щенную, ремонтировать лично было нереально, свободного време-
ни у меня на это не было. Я договорился с тремя прапорщиками и
216
в неслужебное время они быстро мне сделали ремонт, за мой счёт,
неплохой ремонт, их работу я оплатил сразу. И тут же меня начал
«кусать» за это замполит полка Брайцев А.М., да и Волошенко А.А.
я понял откуда «ветерком потянуло» это была работа нашего зам-
полита АЭ Безуглого Н.И.! Но сделал вид, что в эскадрилье всё в
норме, а замполиту полка сказал, что в принципе ремонт квартир
дело КЭЧ и ОБАТО и если он считает, что я сделал «преступление»,
отремонтировав за свой счёт государственную квартиру, то пусть
принимает меры в соответствии с Советскими законами! Мне не-
когда было заниматься трепалогией и я выкинул эту возню как «не-
доеденное яйцо к мусорную корзину!» Но тот, кто затеял этот трёп,
«достал его, вытер это яйцо, завернул в бумажку и до поры присо-
лив его для сохранности», положил на свою сволочную полочку, на
всякий случай! Позже, мне «полковые крысы» всё вспомнили, что
было и то, чего не было, бумага всё терпит!
Руковожу полётами курсантов 4-го курса на самолётах
МиГ-21ПФМ, аэродром Борисоглебск
217
Семью я перевёз в отремонтированную квартиру, в Бутурлинов-
ку, на транспортном самолёте, обустроились быстро и всё пошло
по накатанной дорожке, переезды были для нас не в диковинку.
Даже сыну Олегу десяти лет от роду и дочери Оксане четырёх лет
переезды были даже интересны, они приобретали новых друзей,
новую школу и т.д.
Служба командиров эскадрилий в лётных училищах, это «чи-
стилище», ад! Работа в постоянном потоке разной информации и
в стрессах!
Одного лётного состава: 20 офицеров-лётчиков и плюс 45 кур-
сантов! А знать и держать в памяти уровень лётной подготовки
каждого из них командир эскадрильи был обязан, иначе как плани-
ровать ход лётной подготовки и руководить полётами этой арма-
ды! А 110 офицеров, прапорщиков и сверхсрочников технического
состава, а 25 солдат срочной службы, итого более 200 очень разных,
разноплановых людей! Никого нельзя было упускать из вида, иначе
жди сюрпризов в самых неожиданных ситуациях. Конечно, коман-
диров разного ранга в эскадрилье было немало, требовалось на-
править и грамотно распределить нагрузку и на них, но контроли-
ровать нужно было каждого. И все это должны были чувствовать,
для того и щука в озере, чтоб карась не дремал! 39 курсантов из
45 к концу июля летали уже самостоятельно на самолётах МиГ-21
ПФМ, выполнение программы обучения на третьем курсе шло без
отставаний. Параллельно уровень подготовки постоянного лёт-
ного состава эскадрильи тоже получилось подтянуть, в сложных
метеоусловиях и при минимуме погоды днём летали почти все. С
ночной подготовкой в летние месяцы было сложней, но и то по-
лучалось не иметь перерывов в ночной подготовке командованию
эскадрильи и командирам авиационных звеньев. А это создавало
надёжную базу для быстрого восстановления техники пилотиро-
вания в ночных условиях для всех остальных лётчиков, не надо
было клянчить инструкторов в полку.
Подходила осенняя пора, а с нею и конец программы обучения
курсантов на третьем курсе. И если бы не тот случай с грубой пред-
218
посылкой к лётному происшествию, связанный с ранней уборкой
шасси на взлёте, то было бы вообще всё прекрасно. Однако присво-
ение мне очередного воинского звания подполковника
Михайлов В.С. задержал без всяких на то оснований. Это каким
надо было быть идиотом, чтобы комэске задержать присвоение
очередного воинского звания!
Но одна беда никогда не приходит, черти вертятся клубком! И то
отрицательное, что копилось в гарнизоне почти десять лет, прояви-
лось со всей своей беспощадностью во вверенной мне эскадрилье!
16 сентября эскадрилья выполняла полёты во вторую смену,
с 14.00 до 20.00. В 17.20 к аэродрому подошла зона мощной гро-
зовой деятельности, все экипажи были посажены на аэродром.
Способы инструментальной разведки погоды были мной исполь-
зованы, нужно было слетать на дополнительную разведку погоды
и определиться с нашими перспективами на продолжение полё-
тов после прохода грозы или на сегодня закрыть полёты и занять-
ся другими служебными делами. При полёте на разведку погоды
мне стало ясно, что грозовые очаги образовали грозовой фронт и
грозовая деятельность наблюдается повсеместно по всему району
полётов. Полёты прекратили и личный состав занялся наземной
подготовкой по своим программам. С лётчиками я начал занятия
по физподготовке, мы пошли играть на волейбольную площадку.
Размялись и пошла азартная спортивная игра с другой эскадри-
льей, такие встречи были не редкие, но играли почти всегда на ин-
терес, обычно на пару ящиков пива с рыбкой. Вокруг собиралась
толпа болельщиков и пять партий проходили под их крики в весь-
ма хорошем темпе, и на приличном уровне, лётчики были людьми
спортивными.
В волейбол играли самые подготовленные лётчики, но с заме-
нами, а остальные занимались вольными упражнениями, на гим-
настических снарядах по личным программам со страховкой. Ко
мне подошли три офицера: два наших лётчика майоры Каваляу-
скас В.А. с Яровиковым Г.М. и старший инженер другой эскадриьи
капитан Казначеев В.М. попросились пораньше уйти со службы,
219
чтобы выбрать, посмотреть и оценить Яровикову Г.М. легковой ав-
томобиль для покупки в личное пользование. Другого времени вы-
брать было непросто, поэтому я их отпустил, но попросил, чтобы
не было никакого употребления спиртного, и чтобы вовремя легли
спать! Офицеры дали слово, что всё будет в норме и больше всех
стучал себя в грудь Каваляускас В., он гарантировал, что всё будет
в норме. Ну, не брать же мне было тогда со старших офицеров пись-
менных обязательств по обеспечению порядка и дисциплины во
вне служебное время. Они уехали на москвиче Казначеева В.М. по
намеченному плану. Мы закончили занятия спортом, переоделись
и пошли через сад домой, в жилой городок. В саду встретились с
лётчиками проигравшей эскадрильи. Все вместе попили пивка с
рыбкой, и разошлись по домам, завтра в нашей АЭ был нелётный
день для наземной подготовки, к новому для курсантов виду полё-
тов.
Вечер в семье прошёл как обычно, и я лёг спать пораньше, уста-
лость организма требовала и отдыха для него. Но отдыха не полу-
чилось, в два часа ночи зазвонил телефон, сняв трубку, я услышал
голос Волошенко А.А., он просил срочно приехать на службу в его
кабинет, он сказал: — Погиб Гога Яровиков! Так все лётчики звали
Григория Яровикова.
Вот потому-то было у меня на душе всё таки неспокойно, когда
я смотрел вслед офицерам, которых я отпустил с занятий по физ.
подготовке!
Я быстро оделся и вышел из дома, у подъезда стоял УАЗ коман-
дира полка. Когда я вошёл в кабинет командира, то сразу увидел
Валерия Казначеева, он был весь в крови и в розоватых фрагментах
вещества головного мозга Григория! Вкратце мне Волошенко А.А.
рассказал о том, что произошло, некоторые детали я уточнил у
Казначеева В.М.
Картина была следующей: трое офицеров уехали смотреть и
сравнивать автомобили Москвич-412 и ВАЗ-21011, смотрины
кончились коллективной пьянкой с участием В. Каваляускаса, В.
Казначеева, Г. Яровикова и ещё других фигурантов из братских АЭ.
220
Далее уже поздно ночью на двух авто они едут к гарнизону и из го-
стиницы приглашают несколько весёлых девиц из числа официан-
ток лётной столовой, якобы проветриться и покататься. Они бес-
препятственно проезжают через охраняемое КПП аэродрома, на
ИВПП аэродрома и начинаются гонки на этих машинах. Они нача-
ли выяснять у какого типа авто больше мощности и у какого лучше
разгонные характеристики. А в итоге соревновались у кого из них
было больше дури. После каждых двух кругов останавливались на
ЦЗ, на капоте быстренько накрывалась скатерть-самобранка, «бан-
кет» продолжался и снова очередной заезд. В последнем, роковом
заезде из оврага выполз на полосу туман, ведь вечером была гроза с
дождём и закрыл её часть, примерно 700-800 метров, а огни полосы
в эту ночь в ОБС и РТО (отдельный батальон связи и радиотехни-
ческого обеспечения полётов) решили поменять на новые, так что
привычное для Яровикова Г.М. расположение огней ИВПП изме-
нилось, новые огни просто не успели поставить. Когда на скорости
160-180 км/час авто Казначеева В.М. воткнулось в туман, Валерий
начал тормозить, но Григорий ему скомандовал: — Гони Валер ещё
метров 800 до конца полосы!
Однако до её конца было расстояние намного меньше! Полоса
почему-то сразу кончилась и автомобиль вылетел на мокрую тра-
ву. С заторможенными колёсами автомобиль чертил штрихи-пун-
ктиры 300 метров по мокрой траве и на скорости более 100км/час
столкнулся с бетонным столбом ограждения аэродрома с пятью
рядами натянутой колючей проволоки. Удар капота автомобиля по
столбу пришёлся прямо напротив Григория, столб переломился и
его верхняя часть примерно весом в 50 кг ударила через лобовое
стекло в лоб майора Яровикова Г.М. Второй автомобиль тоже вы-
летел за пределы ограждения аэродрома, прорвав колючую прово-
локу, но его пронесло мимо другого столба.
Григорий стонал минут пять на руках у Казначеева В.М. и умер,
от обширной черепно-мозговой травмы, несовместимой с жизнью.
Удар был такой силы, что фляжка со спиртом, находящаяся в чехле
кресла позади майора, была смята коленом одной из весёлых дам!
221
Вот так нелепо погиб командир звена истребителей- бомбардиров-
щиков, сильный методист в деле лётного обучения курсантов, май-
ор Яровиков Г.М., хороший музыкант (он здорово играл на баяне),
отец дочери! Глава семьи, ему всего-то было 29 лет! Мне жаль его
до сих пор!
При расследовании этого случая у меня возникли вопросы к Ка-
валяускасу В.А.: — Почему ты Вилли не сдержал данное мне слово
офицера, почему пьянка в гараже была всё- таки организована? Где
был ты сам после пьянки и почему ты не увёл Григория оттуда?
Вилли молчал, хорошая позиция, напакостить и отмолчаться.
Оказалось, что он тоже пил со всей компанией, но сам ушёл
раньше, а Яровикова Г.М. бросил, прекрасно зная, какой Жора
заводной, и что он не остановится, что обязательно будет культ-
поездка к ночным бабочкам! Я ему так и сказал: — Вилли, у тебя
полностью отсутствует офицерская порядочность и чувство това-
рищества, гибель Жоры на твоей совести! Ведь ты же мне лично
обещал, что всё будет хорошо. Тебя надо судить судом офицерской
чести старших офицеров и из армии гнать!
В ответ снова молчание. Он чётко знал, что и тут Михайлов В.С.
не даст с ним рассчитаться. Вот и решил что, отмолчаться тоже
дело! Документы на суд чести старших офицеров мне не дал под-
готовить Волошенко А.А., ему не хотелось портить отношения с
Михайловым В.С., а ведь Вилли «заслужил» отстранения от лётной
работы, его по большому счёту надо было гнать и из армии. Вскоре
начальник училища полковник Михайлов В.С. перевёл Вилли под
своё крыло, в управление Борисоглебского ВВАУЛ.
Глава 3. О внутреннем голосе и о новом заместителе
командира эскадрильи по лётной подготовке
Рассказывать о том, что навешали на меня, какие взыскания я
получил в связи с гибелью моего командира звена, наверно излиш-
не! У нас в училище при Михайлове В.С. умели делать крайним того
222
кто чем-то не нравился ему, а то что в полку, в котором я служил
меньше года, уже давным-давно сложились и благополучно суще-
ствовали разные теневые дурные традиции, связанные с пьянка-
ми — это было табу, никто ничего против этого не предпринимал!
Личный состав полка был на четверть численности разболтанным
и мало управляемым. В этом плане, мне в своей АЭ предстояло ещё
много сделать.
В армии была и наверно есть до сих пор порочная практика оты-
граться на командире с формулировкой о неудовлетворительной
воспитательной работе с подчинёнными, легче всего было сорвать
башку со стоящего трудяги командира (но только в том случае,
если у этого трудяги не было высокого покровителя), задавить его
не за свою вину, а затем сломать ему дальнейшую службу, убрать
разными подлыми методами даже с лётной работы! Нет бы, спо-
койно разобраться во всём, докопаться до корней зла и это зло ис-
коренить совместными усилиями!
Но когда у начальника в руках много власти, как правило мало
ума и элементарной порядочности, а Бога в душе вообще нет!!!
Получалось так, будто бы я пил водку вместе с этими «орла-
ми», а потом приказал им ехать за девками, потом на авто за рулём
устроить автогонки на ИВПП! Дурь, да и только! Все участники
шоу были зрелые мужики и достаточно послужившие офицеры,
которые знали, на что шли и отвечать за содеянное должны были
только они сами. Ходить сутками, даже во — вне служебное время,
и пасти каждого вояку эскадрильи, на это не было ни сил, ни вре-
мени! А процесс воспитания кого бы то ни было из зрелых людей,
это только говорильня, воспитывать можно ребёнка и то до опре-
делённого возраста!
Примечателен, в отрицательном смысле, был день, когда мы сто-
яли у гроба майора Яровикова Г.М. на аэродроме и прощались с
ним, это было утром 19 сентября 1980 года. К месту захоронения, в
г. Камышин, гроб с телом Григория должен был доставить самолёт
АН-26. После прощального круга над аэродромом, после прохода
самолёта с телом нашего Жоры над нашими головами, я получил из
223
Борисоглебска команду на начало плановых полётов с курсантами.
В первую смену должна была летать наша АЭ.
Полётами я руководил сам, но не шли полёты, лётчики и кур-
санты начали совершать такие ошибки, о каких раньше и речи
не было! Полсмены всё-таки отлетали, нервы у всех на пределе, я
позвонил Волошенко А.А. и попросил полёты прекратить. Нако-
нец-то из Борисоглебска поступила команда прекратить полёты.
Вечером этого дня мы помянули Жору добрыми словами и тремя
рюмками водки! Разошлись, молча, на душе у каждого из нас было
тоскливо и мерзко, в строю живых лётчиков осталась зияющая
прореха, не стало Жоры!
В октябре эскадрилья закончила полёты с курсантами, план лёт-
ной подготовки 3-го курса был выполнен. Для лётчиков не отгуляв-
ших свои отпуска подошёл период отдыха, а для остальных полёты
на повышение собственного уровня лётной подготовки и сдача на
более высокий лётный класс. В осеннее зимний период лётных дней
и ночей обычно было немного из-за несоответствия погодных усло-
вий. Но в эту осень и зиму полетали хорошо и как результат многие
лётчики АЭ прошли программу полётов и повысили лётный класс.
Ночь 11 февраля 1981 года я запомнил на всю жизнь, после неё у
меня появился второй день рождения!
Шли ночные полёты полка, погода была сложная, летали в
НСМУ (сложные метеоусловия ночью). У меня в эту ночь были за-
планированы, как инструкторские полёты с лётчиками, так и два
полёта на перехваты воздушных целей за облаками на боевом са-
молёте МиГ-21 ПФМ. В 22.30 мне предстояло взлететь и перехва-
тить в воздухе контрольную цель. Как обычно в положенное время
запустил двигатель, включил и проверил работу всех систем само-
лёта и двигателя, техник самолёта закрыл фонарь кабины и я по-
рулил к полосе для последующего взлёта. Что самое удивительное,
на рулении как будто бы кто-то шепчет мне и не один раз, не лети
в этот полёт, удивляюсь и отгоняю назойливую ерунду, какое-то
наваждение, занимаю взлётную полосу и по радио запрашиваю: —
Пять полсотни первому взлёт, перехват!
224
Руководил полётами в эту ночь зам. командира полка подпол-
ковник Юра Кононов, он даёт мне разрешение на взлёт!
Увеличиваю обороты двигателя до максимальных, проверяю
режим по приборам — всё в норме, и снова внутренний голос на-
стойчиво твердит — НЕ ВЗЛЕТАЙ! Включаю форсаж, приборы
норма, отпускаю тормоза, рывок, быстрый набор скорости, (мель-
кнуло что-то необычное, удивившее меня, почему я взлётную по-
лосу вижу как днём! Этот эффект был обоснован тем, что сгорели
лопатки турбин и форсажное пламя от двигателя пошло вразброс),
отрыв от полосы и одновременно крик РП: — Прекрати взлёт, РУД
на малый газ, 551–й РУД на малый газ, прекрати взлёт!
Видимо всё-таки настолько перед взлётом меня убедил этот вну-
тренний голос, что едва прозвучало в моих наушниках ЗШ слово
прекрати, я сразу же сработал, как сам этому учил своих подчинён-
ных. Всё было сделано самими руками в считанные микросекунды:
РУД на малый газ, посадил самолёт на полосу (верней прилепил
его к полосе) на скорости около 400 км/час напротив огней РСП,
почти ровно половина полосы — вот только скорость велика! Кто-
то кричит по радио: — Николаич, парашют! Выпускай парашют!
— Я не перестаю удивляться работе умниц рук, у них особая, своя
память! Большим пальцем левой руки хочу, как обычно нажать
кнопку выпуска тормозного парашюта, а палец промахивается
мимо кнопки, во второй раз хочу нажать, палец снова мимо!!! Что
за чертовщина!? Бросил взгляд на скорость, а она 350 км/час. (если
бы выпустил парашют — он бы оторвался и мой самолёт докатился
бы или дополз даже на фюзеляже без шасси до большущего овра-
га, а там...!) Продолжаю тормозить, полосы остаётся всего метров
400, отвёл защёлку крана шасси для их аварийной уборки, но я их
так и не убирал, на скорости 310 км/час выпустил парашют, ско-
рость быстро погасла, пошёл дым в кабину и загорелась аварийная
лампа — пожар в отсеке двигателя! И снова мои руки всё сдела-
ли сами — включили подачу чистого кислорода в маску и нажали
кнопку пожаротушения, выключили двигатель, обесточили бор-
товую сеть самолёта, разгерметизировали кабину и открыли зам-
225
ки фонаря кабины! Самолёт остановился на последней бетонной
плите аэродрома! Я отстегнул ремни кресла и парашюта, и быстро
покинул через борт кабину самолёта! Отбежал от дымящегося са-
молёта на снег, посмотрел на самолёт — из всех пробоин вокруг
двигателя хлестал керосин! Самолёт сильно дымился, на раскалён-
ные детали двигателя попадал и испарялся керосин! Фюзеляж был
пробит вылетевшими осколками лопаток турбин, которые разру-
шились на форсажном режиме работы двигателя, в лучшем случае
мне бы пришлось катапультироваться ночью в 20-ти градусный
мороз и приземлиться в лесу! А, в другом..!
Ну, что говорить о грустном, ведь всё окончилось благополучно,
все «волки» сыты, а «овцы» целы!
Позже, я вновь обратился к более глубокому изучению вопросов
высшей нервной деятельности человека в стрессовых аварийных
ситуациях и нашёл объяснения ведущих учёных страны и мира
появлению т.н. внутреннего голоса у людей в преддверии экстре-
мальных ситуаций и на земле и в полёте. Всё оказывается связано
с работой подсознания головного мозга. Ведь это он выдаёт преду-
предительные команды, по появлению незаметных для органов
чувств, признаков, надвигающихся опасных событий. Так что ниче-
го необычного нет. Мой мозг улавливал посторонние вибрации т.к
на лопатках роторов турбины уже были забоины, турбины были на
пределе из-за высоких температур выходящих газов по причинам
неисправной работы топливной автоматики двигателя. Поэтому
перед началом моего взлёта, моими обычными органами чувств,
вся информация воспринималась как обычная нормальная, ничто
не вызывало сомнений, в том числе и температура выходящих га-
зов, а подсознание предупреждало о грядущей беде!
Об этом случае, о действиях лётчика и РП в сложной аварийной
обстановке в полках училища даже не узнали, Михайлов В.С. ре-
шил, что незачем это делать, зачем прославлять и награждать того с
кем надо разделаться! НЕ была зарегистрирована даже предпосыл-
ка к лётному происшествию, а это вообще преступление! Один из
полковников штаба училища позвонил мне и сказал: — Во первых,
226
Эдуард Николаевич поздравляю тебя со вторым днём рождения!
Сегодня 100 грамм боевых выпью вечером за тебя! — А во вто-
рых Эдуард Николаевич, если бы на твоём месте был Вилли Кава-
ляускас, он был бы представлен к боевому ордену! Не переживай,
Бог не фраер, всё видит и за всё наградит каждого! Будем жить!
— Признаться меня уже не удивляли пристрастия Михайлова В.С.
но начальников училища такого типа я до него не встречал! Тогда
подумал: — Да провались всё пропадом, пусть этот полковник упи-
вается своей властью, пусть делает, что ему заблагорассудится! А
зря, надо было действовать не так!
Я, конечно, мог что-то сделать против Михайлова В.С. но это
было не в моих правилах! Закулисные игры, против вышестоящих
командиров лётчиков, через влиятельных родственников и знако-
мых, я считал подлым занятием! Я всегда делал скидки на большую
загруженность начальника училища и в целом нелёгкий каждо-
дневный труд, при огромной численности личного состава.
Полёты и повседневная служба в полку шла своим чередом, при-
ближалась весна и забот было много, мы уже потихоньку готови-
лись к полётам с курсантами. В начале марта, совсем неожиданно, ко
мне в эскадрилью вместо майора Конюхова А.В. на должность заме-
стителя командира эскадрильи по лётной подготовке, был назначен
майор Рубцов А.Ф. Волошенко А.А. сделал эту замену молча, даже
предварительно не посоветовался со мной. Я, конечно, был бы про-
тив такой замены, зачем перед полётами с курсантами «кот в меш-
ке», когда у меня есть надёжный зам. по лётной работе майор Коню-
хов А.В. По всем своим деловым качествам он мне был приятен, он
прекрасно руководил полётами и сам летал отлично. Планирование
полётов у нас с ним было отработано. Ну, зачем мне проблемы!
Волошенко А. А. на мои возражения сказал: — Не шуми, так на-
значить распорядился полковник Сафонов Н.А. зам. начальника
училища по лётной подготовке! Именно к тебе в эскадрилью.
Майор Рубцов А. Ф. был на МиГ-21х в качестве инструктора у
сына полковника Сафонова Н.А. хотя исполнял должность коман-
дира звена — этим всё и объяснялось.
227
Ну, что тут делать, пришлось впрягаться и готовить нового зама
по лётной! Он был назначен на должность моего зама с должности
командира звена и перешёл из другой эскадрильи этого же полка в
мою эскадрилью. Уровень лётной подготовки на данном самолёте у
него был хороший, за исключением полётов на боевое применение.
У него были допуски к полётам на перехваты воздушных целей с
радиолокационным прицелом применительно к ракетному бою, а
на атаки применительно к пушечному вооружению самолёта т.е. к
ближнему воздушному бою он не был допущен, просто не успел
к этому виду подойти т.к. программа переучивания не была пол-
ностью им пройдена. Я проверил всю его лётную документацию,
замечаний не было, при знакомстве он мне рассказал, что был от-
странён от лётной работы за воздушное хулиганство в 1974 году,
но потом восстановлен. Меня это вначале насторожило, но когда
я с ним слетал на проверки техники пилотирования по различным
видам лётной подготовки из передней и задней кабины, у меня со-
мнения отпали, а напрасно. Я видел перед собой только одну сто-
рону медали, сильного лётчика и хорошего методиста. Он на хоро-
шем уровне проводил с лётчиками занятия по всем дисциплинам,
был требователен к лётному составу АЭ чего несколько не хватало
майору Конюхову А.В.
Мы продолжали летать, и когда по программе он подошёл к по-
лётам на атаки и фотострельбу (кратко ФС) по воздушным целям
в ближнем бою я попросил зам командира полка подполковника
Ильина О.Л. слетать с ним на спарке, проверить и научить Руб-
цова А.М. атакам по однотипному самолёту с соблюдением мер
безопасности. Мы взлетели в составе пары, я полетел на спарке с
другим лётчиком и мы в воздухе поочерёдно отработали атаки и
ФС (фотострельба) с горизонта, сверху, снизу по несколько раз.
Пришли на аэродром, разобрали полёт, как будто всё было ясно и
укладывалось в хорошую оценку, тем более что оба лётчика летали
достаточно много по этому виду подготовки на самолёте МиГ-17.
Майор Рубцов А.Ф. получил допуск к тренировочным полётам на
ФС и атаки В/Ц на боевом самолёте. На очередные полёты я запла-
228
нировал себе полёт в паре со своим новым замом на атаки и ФС
по воздушным целям. Взлетели в паре, пришли в зону для работы,
я скомандовал Рубцову А.Ф. чтобы он вышел вперёд за цель, а я
отработаю по нему и покажу как надо атаковать и стрелять по в/ц.
Сделав 4 атаки с фотострельбой по нему, я вышел вперёд него и
приказал отработать атаки ему по мне. Он занял исходное поло-
жение для атаки и запросил разрешение на атаку. А дальше как в
плохом сне!
Самолёт, управляемый Рубцовым А.Ф. сделал какое-то подобие
ввода в атаку и понёсся на меня, он увидел, что быстро сближа-
ется с моим самолётом, резко увеличил крен в противоположную
сторону с целью выхода из атаки и потерял меня из поля зрения,
а самолёт продолжал сближаться с целью, резко увеличиваться в
размерах, я успел отдать ручку управления самолётом от себя и
надо мной, над самой кабиной, просвистела «бомба» весом в десять
тонн. Вот это юмор! Рубцов А.Ф. проскочил в другую сторону и до-
кладывает по радио, что меня не видит. Командами по радио я его
навёл на себя, он меня увидел и попросил разрешить новую атаку.
Я сказал: — 552–й учти ошибку, атаку разрешаю!
Вторая атака была хлеще первой, он снова меня чуть не сбил!
Дальнейшую работу ему я запретил и мы парой пошли на точку.
На земле я с ним разложил две его атаки на мелкие детали и он под
запись в рабочей тетради нарисовал схему полёта, технику выпол-
нения атак и меры безопасности. Затем мы с ним составили про-
грамму обучения его атакам и ФС по воздушным целям. Учить его
в воздухе я больше никому не дал, летал с ним сам. Но до конца эту
программу нам пройти не удалось. А двух полётов на обучение ему
было явно не достаточно.
В середине марта, чтобы избавиться от одного из обидчиков
Вилли, полковник Михайлов В.С. предложил мне спец команди-
ровку в Алжир в качестве советника командира отдельной эска-
дрильи ВВС Алжира, в командировку на три года с семьёй. Я дал
согласие, т.к. знал, что службы под колпаком у Михайлова В.С. у
меня не будет и начал готовить необходимые документы. Пого-
229
да, как раз резко ухудшилась и мы не летали недели две. В апреле
полетали немного, но погода всё время стояла сложная, на боевое
применение своего зама Рубцова А.Ф. я провёз на спарке один раз,
но этого ему было мало, больше мы с ним так ни разу и не слетали.
Волошенко А.А. я предупредил, чтобы он не толкал Рубцова А.Ф. к
сдаче на первый класс, хотя и заканчивался зимний период боевой
учёбы. План подготовки лётчиков на 1-й класс был под угрозой не-
выполнения. Поэтому ВолошенкоА.А. рвал и метал, ему во что бы
то ни стало надо было выдать «уголёк на гора».
Приехали на полёты наши прошлогодние курсанты, размести-
лись во вновь отремонтированной казарме с комфортом. Теперь это
были курсанты выпускного курса! Забот прибавилось, начались по-
лёты с курсантами, они быстро восстанавливали технику пилоти-
рования, и к середине апреля были готовы летать самостоятельно
на боевых самолётах. 14 апреля меня пригласил Волошенко А.А. и
объявил мне, что с 15 апреля 1981года я в отпуске на два месяца, а
далее улетаю с семьёй в Алжир. Но пока из части не убываю, рассчи-
таться с последующим убытием из полка предстояло только после
отпуска.15 апреля я спокойно оформился в отпуск, получил причи-
тающиеся деньги, проездные документы, собрал в штабе своих заме-
стителей, нацелил их на вдумчивую, большую работу с курсантами.
Отдельно поговорил с майором Рубцовым А.Ф. он ведь оставался за
командира АЭ и вся ответственность за командование АЭ ложилась
на него, сказать по честному я бы его не оставил за комэска, он ещё в
полной мере не соответствовал даже своей должности. Я его преду-
предил, чтобы он пока не планировал себя к сдаче на первый лётный
класс, т.к. не был готов выполнять перехваты воздушных целей при-
менительно к пушкам. Попрощался со всеми, пожелал Чистого Неба
и поехал в жилой городок домой. 16 апреля мы собирались съездить
всей семьёй на автомобиле в Воронеж, сына Олега надо было пока-
зать эндокринологу т. к. он проходил лечение под контролем врача
из Воронежа и просто немного отдохнуть.
Но вечером 15 апреля всё кардинально изменилось! Позвонил
Волошенко А.А. и попросил никуда не уезжать, некому было зав-
230
тра лететь на разведку погоды на полковых полётах, и ещё ночью
нужно было провезти двух его замов при минимуме погоды, такую
погоду им пообещали синоптики. Надо сказать, что я был подго-
товлен на МиГ-21-х во всех условиях, это было сделано ещё в Бо-
рисоглебске! Я ему сказал, что плохая примета летать в отпуске,
он рассмеялся и пообещал уход в отпуск переоформить на другое
число. На этом и порешили.
Полковые полёты на 16 апреля 1981 года планировалось прове-
сти с 16.30 до 22.30 т.е. смена должна была быть три часа днём и три
часа ночью.
Лететь на разведку погоды я должен был в 15.00 с командиром
звена из моей эскадрильи майором Малыгиным А.Ю. На аэродром
мы приехали в 13.30 прошли медосмотр и проанализировали по-
году. Синоптики с настойчивостью обещали к сумеркам осадки в
виде снега с дождём, понижение нижнего края облаков ниже уста-
новленного минимума аэродрома, в облаках сильное обледенение,
болтанку, плотную облачность с верхним краем облаков до 8000
метров. В общем погоду нелётную.
А пока над точкой было светло, светило солнышко, ветра почти
не было. Весенняя погодка радовала, земля почти оттаяла, воздух
был прохладным и чистым, запахи весны всегда особенные. Всё в
природе радуется возрождению и пробуждению жизни. Даёт наде-
жду людям на то, что их мечты сбудутся.
На полёты днём и ночью были запланированы лётчики всего
полка и только днём курсанты моей эскадрильи, планированием
занимался майор Рубцов А.Ф. и я решил проверить, как сплани-
рованы полёты. Когда я взял в руки плановую таблицу, то сразу же
увидел то, чего там быть не должно. Мой зам. сам себе запланиро-
вал полёты в вечность, на тот свет!
Четыре перехвата воздушных целей (два днём и два ночью с
заходами на посадку в облаках с прямой и двумя разворотами на
180 градусов). Это были полёты на спецпроверку и контрольную
проверку для присвоения классификации военного лётчика-ин-
структора первого класса, этот класс присваивался Министром
231
Обороны СССР! Он знал, что перехваты ему можно выполнять
только с применением радиолокационного прицела, а по условиям
выполнения полётов днём их необходимо было выполнять с атака-
ми цели в ближнем бою применительно к пушкам.
Моё первое решение было единственно правильным, отстра-
нить майора Рубцова А.Ф. в этот день и эту ночь от полётов во-
обще! Я взял синий карандаш и только хотел отметить в плановой
таблице своё решение, поставив синим цветом четыре буквы Н, т.е.
полёты выполняться не будут, как за спиной раздался тихий голос
Волошенко А.А.: — Эдуард Николаевич не делай этого, пусть летит!
– Сан Саныч, он не готов лететь на перехваты, вы с ним не ле-
тали, а я летал — очень плохо и опасно, он себя убьёт и другого
лётчика погубит! Я отложил синий карандаш, а зря, очень зря!
Волошенко позвал меня выйти из класса, на улице не было сви-
детелей неподобающего, нарушающего все законы лётной работы
поведения командира части, который нёс преступную чушь! Он
убеждал меня поговорить с Рубцовым А.М. чтобы он докладывал
в эфир об атаках, но не выполнял их, а фотоплёнку мол я ему сде-
лаю сам, слетаю и сделаю! А лётчик самолёта-цели капитан По-
пов А.Н. пусть мол подтверждает эти фиктивные атаки! Я говорю
ВолошенкоА.А.: — А кто будет подтверждать атаки, когда реально
будем воевать с янками? И ещё одно, ВЫ командир не учитываете,
что Рубцов А.Ф. начальник для Попова А.Н., значит как поставить
лётчика по стойке смирно за нечищеные ботинки — это он ухарь,
а вот в воздухе он гавнюк! Да его авторитет за один этот полёт ста-
нет равным нулю, его все лётчики эскадрильи помножат на ноль!
Мало того он будет выполнять атаки и столкнётся с целью, и они
оба погибнут! Я могу сделать только одно — это запретить выпол-
нение атак применительно к пушкам, пусть включает радиолока-
ционный прицел и работает ракетный бой на больших дистанциях!
Но и тут есть тёмный угол, ведь в тетрадях подготовки к полётам у
них разрисованы атаки с ФС, и на земле они разыграли атаки при-
менительно к ближнему бою. Все лётчики достаточно осведомлены
и умны, им рот не заткнёшь! А Рубцов А.Ф. авантюрист по натуре
232
и всё равно полезет на ближний бой! Он зубами будет скрипеть и
лезть на рожон подтверждая свой авторитет! Я против таких полё-
тов, я отстраняю Рубцова А.Ф. от полётов!
На что Волошенко А.А. сказал: — Товарищ майор, плановая
таблица полётов — это мой приказ, а Вы думайте как лучше его
выполнить! Попову А.Н я прикажу сам, молчать, а насчёт Рубцо-
ва А.Ф. ты меня убедил, пусть выполняет дальний ракетный вари-
ант перехвата цели!
Вот такого развития ситуации я не ожидал, командир части тол-
кает не только меня, но и этих лётчиков пойти на служебный под-
лог! А лётчику самолёта цели надлежит подтверждать фиктивные
атаки, если даже Рубцов А.Ф. полезет на рожон!
Я отказался этим заниматься с моими подчинёнными и полетел
на разведку погоды. Прогноз синоптика подтвердился, мы слета-
ли в сторону Ростова и на удалении 120 км. от точки воткнулись в
10-ти бальную облачность с сильными осадками, с интенсивным
обледенением. Верхний край облаков был весьма неровный, дохо-
дил до 8500 метров — это подошёл циклон-черноморец, с очень
неустойчивой погодой! Нижний край облаков мы определить не
смогли, опасно снизились в облаках до 150 метров, но из облаков
не вышли, снижаться дальше было нельзя. Я подумал: — Ну вот
тебе Волоха и перехваты, их нельзя выполнять по метеоусловиям
т.к. маршрут на юг уже был закрыт облачностью!
А перехваты в облаках из нас пока никто не мог выполнять т.к.
не было допусков. Многие из нас выполняли такие полёты не офи-
циально, но докладывали по радио, что погода соответствует зада-
нию.
Разведка погоды была выполнена и мы пошли на посадку на
свой аэродром. На предполётных указаниях я доложил истинную
погоду и заострил внимание лётного состава, что перехваты вы-
полнять нельзя (забегая вперёд скажу, моего доклада о разведке
погоды на контрольной плёнке магнитофона не оказалось, запись
была стёрта — это было сделано по приказу Волошенко А.А. А де-
лал эту подлость п/п-к Жмаков Е.И. командир ОБС и РТО. Он от-
233
делался за подлость лишь выговором, всё просчитали негодяи! Я
очень обо всём сожалею, надо было не идти ни на какие компро-
миссы, немедленно нужно было позвонить начальнику училища об
этой обстановке и всё сразу бы стало на свои места. Зрелый, опыт-
ный командир эскадрильи на такие компромиссы никогда бы не
пошёл! А в плановой таблице полётов поставил бы синим мягким
карандашом нестираемое Н!
После предполётных указаний, я лично приказал Рубцову А.Ф.
выполнять перехваты с РП-21 (радиолокационный прицел) т.е.
дальний ракетный бой, сближение с целью и атаки по цели с выхо-
дом на дальность 300-400 м. до неё ему я категорически запретил!
Насчёт погодных условий я его особо предупредил, чтобы он не лез
на рожон, и если облака будут мешать, задание не выполнять. Он
повторил мой приказ: — Всё понял командир, есть выполнять по-
лёт применительно к пуску ракет! Вы запретили мне ближний бой!
С Поповым А.Н. беседовал и.о. командира части. Затем Воло-
шенко А.А. говорил о чём-то и с Рубцовым А.Ф., ему так хотелось
дать на «гора» дутые итоги по выполнению плана подготовки лёт-
чиков на высший класс!
Полёты начались по плану, я выполнял инструкторские полёты
на самолёте МиГ-21 УМ на допуск курсанта 4-го курса к самосто-
ятельным полётам, в это время слышу по радио запрос моего зама
на взлёт: — 552-му взлёт, перехват!
РП дал взлёт по плану и Рубцов А.Ф. взлетел. Перед переходом
на канал наведения на цели, я тоже перешёл на канал наведения и
напомнил о соблюдении мер безопасности по радио. Он ответил:
— 551-й всё выполняю в лучшем виде, как вы приказали!
Далее он перешёл на 6-й канал наведения.
У меня на сердце было всё-таки очень неспокойно и как оказа-
лось не зря! Я проверял в воздухе курсанта, летел с курсантом 4-го
курса Сохненко С. он меня радовал, потому что выполнял полёт
практически без ошибок, как опытный лётчик, исправлял быстро и
грамотно вводимые мной отклонения от нормального полёта. Мы
выполняли с ним третий полёт по кругу, когда в эфире началась
234
паника, штурман наведения доложил командиру части по радио:
— Перехватчик и цель, после сближения, резко потеряли скорость
полёта и исчезли с экрана РЛС, скорее всего они столкнулись!
Всем был объявлен — КОВЁР, все сели на аэродром, выключили
двигатели, стояла гнетущая тишина! Мы все понимали, что остать-
ся живыми при столкновении в воздухе на скорости 1000 км/час —
шансов нет! Поисковый вертолёт МИ-8 подняли по тревоге и он
уже летел к месту предполагаемого падения самолётов.
Глава 4. Подлость в погонах с большими звёздами.
Все лётчики собрались в классе предполётных указаний и мол-
чали, стояла тишина, нехорошая тишина. Волошенко А.А. подошёл
ко мне и на ухо тихонько промямлил: — Нам с тобой Николаич
пи...ц! Тюрьма и нары!
Мне было противно с ним говорить, мне было очень жаль обоих
лётчиков! Это я, незрелый долбак — командир дал объегорить себя
негодяю и преступнику Волошенко А.А.! Ну что тут было говорить,
в пору стреляться! Наверно так бы и было, если бы они погибли.
Вдруг в классе громко, в полной тишине зазвонил телефон, труб-
ку поднял Волошенко А.А.: — Да, я командир полка! Они живы,
лётчики живы, слава Богу! Они ранены или нет!?
Это было конечно чудом из чудес!
Волоха подпрыгнул от радости, уточнил откуда звонили, места
приземления лётчиков и падения самолётов, всё это тут же переда-
ли по радио на борт поискового вертолёта.
Я расслабился, у меня будто гора с плеч свалилась! Вышел на ули-
цу с лётчиками, закурил сигарету и не заметил, что Волоха прыгнул
в УАЗик и помчался на КП заметать следы своего участия в аварии
двух самолётов, мне бы не надо было расслабляться, а быстро ехать
тоже на КП полка, ведь там сосредоточены средства объективного
контроля полётов. Я бы не дал подделать документы, не дал бы сте-
реть магнитофонную запись разведки погоды, все это немедленно
235
должно было быть изъятым, помещено в сейф и опечатано печатью
нач. штаба полка. Но ими всё было проделано без меня, быстро и
без шума, всё как у опытных преступников! НШ (начальник штаба
полка) майор Сорокин В.С. при этом присутствовал и фактически
он тоже стал соучастником преступления.
Крайним оставался командир эскадрильи, который даже не по-
дозревал, что вот так «кидают» людей! Ведь это он один виноват,
ведь это он так неграмотно спланировал неподготовленному лёт-
чику, своему заместителю, полёты на перехваты днём и ночью, да
ещё при сдаче на первый класс! Это он плохо знал уровень лётной
подготовки своего зама по лётной. Ну при чём здесь и.о. коман-
дира части, он ведь доверяет своему командиру эскадрильи, ну не
досмотрел, ну виноват! Но и командир эскадрильи не хотел такого
развития ситуации, он надеялся на благоразумность лётчика и он
недавно назначен на должность, может и поспешно немного, мо-
жет пока временно отстранить его от командования эскадрильей!
Так изворачивался перед высоким командованием и поливал меня
грязью Волоха, а мне цинично сказал, что на плоту всем места не
хватает, надо кого-то сталкивать! А кого как не тебя? За это мне
очень хотелось набить морду Волохе, послать его в нокаут, у меня
кулаки просто чесались, но трогать его было нельзя. Приходилось
терпеть.
При разборе всего этого кошмара в его кабинете, в присутствии
Командующего Авиацией Московского округа генерал-лейтенанта
Андреева В.С. я в сердцах сказал: — Волошенко А.А. ну что ты мол-
чишь, расскажи, что же произошло на самом деле перед полётами,
дословно расскажи или я сам всё сейчас доложу!
Волоха усмехнулся и сказал: — Ну вот вам товарищи генералы,
пожалуйста, он придумал ещё и поклёп на командира части! Сей-
час его понесёт!
Меня никто из большого начальства не захотел выслушать об-
стоятельно, никто даже не потребовал, чтобы я написал служебную
записку для расследования аварии двух самолётов, меня вытащили
как ржавый гвоздь из доски и выкинули на помойку, потому что кто-
236
то из них слегка зацепился за него и осталась отметина на кителе. Я
просто был искусственно отстранён ото всего, как будто меня и не
было на полетах в тот злополучный день! Это было делом рук на-
чальника Борисоглебского ВВАУЛ полковника Михайлова В.С.
Через стол, за лацканы кителя меня схватил член военного со-
вета и хотел потянуть к себе, я его сильно ударил ребром ладони
по руке, ему сразу расхотелось это продолжать, а я добавил: — Эх
нет дуэлей генерал, я бы тебя пристрелил! Я тебе не раб с сахарных
плантаций южной Америки, понял!
Меня попросили выйти и успокоиться, и зайти минут через 30!
Но я сел в машину и уехал домой. Моё присутствие было уже нико-
му не нужным, да и один из офицеров комиссии по расследованию
аварии мне по секрету сказал, что Михайлов В.С. знает истину, ему
всё таки кто-то рассказал о моём споре с Волошенко А.А. по поводу
преступного планирования полётов, о моём приказе Рубцову А.Ф
и о предполётных беседах Волохи с лётчиками перед их аварией! И
о том как Волоха метнулся на КП полка, чтобы убрать следы своего
преступления. Ведь вариант плановой таблицы полётов не изме-
нился, летать начали по варианту для полётов в простых услови-
ях, т.е. мой доклад о фактической погоде был проигнорирован! А
столкновение произошло в том числе и из- за несоответствия ме-
теоусловий для перехватов! Такое бывало и со мной, и с другими
лётчиками, летишь в надежде на прогнозируемые условия, но си-
ноптические процессы совершенно точному прогнозированию не
поддаются, и тогда нужно всё оценить лично самому, далее принять
грамотное решение. Ну и что же, надо убиваться что ли? Доклады-
ваешь реальную обстановку и то что нельзя делать не делаешь. А
тут авантюра ничем не обоснованная. Рубцова А.Ф. нельзя было
назначать на высокую должность зам. комэски, он не созрел для
неё ни по каким параметрам! Как был авантюристом, так и остал-
ся! В 1974 году он правильно был снят с лётной работы за воздуш-
ное хулиганство, его не надо было снова допускать к полётам.
Столкновение самолётов произошло точно по тому сценарию,
который я рассказал Волохе перед полётами! Жаль только то, что
237
я показал себя в этом случае соглашателем с оговорками, но не ко-
мандиром АЭ, я стал просто половой тряпкой об которую негодяй
Волоха вытирал с ухмылкой кровавую грязь со своих сапог! Этот
трагический случай меня всему научил, розовые очки с меня слете-
ли раз и навсегда! До этого я считал, что лётчики настолько честны,
что даже подозревать их в подобном грехе нельзя, а на самом деле
всё оказалось прозаичней!
Аварийная, верней катастрофическая ситуация в небе развива-
лась так: штурман наведения КП (командного пункта полка) навёл
Рубцова А.Ф. для ближнего боя, т.е. до дальности 2 км. до цели и
на 500 метров ниже цели, до визуального обнаружения цели лёт-
чиком самолёта-перехватчика. Ведь офицера боевого управления
никто не уведомил, чтобы он наводил на цель, как при работе с
РП-21, Рубцов А.Ф. сразу же положил хрен на мой приказ и ре-
шил атаковать так, как было ими разыграно с Поповым А.Н. при
подготовке к полётам на земле. С юга уже подошла облачность и
она сильно мешала выполнению атак, а изменить высоту в сторону
увеличения было нельзя, с высоты 5100 м начиналась трасса МГА
(министерства гражданской авиации). И не взирая ни на что, этот
рвачишка Рубцов А.Ф. полез делать то, чего не умел и что делать
было нельзя по метеоусловиям! В первой же атаке он влетел в обла-
ка и потерял цель (вот тут бы и остановиться, и доложив в эфир о
невозможности дальнейшей работы по метеоусловиям, разойтись
с целью на разных высотах, им бы «земля» помогла всё выполнить
безопасно). Но этот чудак на букву М закусил удила! Ведь это он
кандидат на должность командира эскадрильи, ему всё по плечу!..
Как опытные авиаторы всегда говорили: — У Бога дней много!
Всё успеем, к Мишке Архангелу в зубы лезть ни к чему!
А вот Рубцов А.Ф. решил иначе, развернул самолёт в облаках в
сторону цели и со снижением выскочив из облаков левой плоско-
стью крыла столкнулся с самолётом Попова А.Н. Стальным лонже-
роном левой плоскости распорол ему правый борт кабины. Двига-
тели у обоих выключились от запредельной бешеной перегрузки,
а ведь должны были взорваться! Далее появилась точка опоры, и
238
самолёт продолжая уже вращаться вокруг неё разрушил остатками
стального ланжерона пол кабины самолёта-цели, зацепил тросик
боевой чеки катапульты и по штатной схеме катапультировал из
кабины Попова А.Н. который был сильно ранен и находился в са-
молёте уже без сознания. Открылся парашют и Попов А.Н. при-
землился на сосну в лесу, на берегу сильно разлившейся реки Дон!
У него сорвало ЗШ (защитный шлем) с головы, в кабине самолё-
та остались его ботинки. Правая рука была раздроблена на девять
осколков, вокруг неё образовалась большая гематома, а рукав лёт-
ной куртки даже не порвался нигде! Треснута была правая нога и
он без сознания висел на парашюте на сосне до тех пор, пока с со-
сны вниз его не потянули пьяные колхозники, которые прибежали
с вилами брать в плен американских лётчиков. В деревне решили,
что началась война! От боли Саша начал кричать и ругаться ма-
том, вот только тогда крестьяне поняли, что это русские лётчики
так «повоевали»! Самолёт Попова А.Н упал за деревней с названи-
ем Кувшин и даже не взорвался, а катапультное кресло развалило
крыльцо сельсовета и чуть не убило мужиков, которые выпивали
на крылечке «червивку» из больших бутылок коопторга.
У самолёта Рубцова А.Ф. была оторвана часть левой плоскости
(около 1,5 м), он даже пытался включить систему АП-155 «приведе-
ние к горизонту», но самолёт продолжал неуправляемо вращаться
и терять высоту, на высоте 3500 м он благополучно катапультиро-
вался, а самолёт воткнулся в реку Дон (самолёт так и не достали
оттуда). Рубцов А.Ф. приземлился на крохотный островок посре-
дине Дона и рыбак на моторке его привёз к берегу, где приземлился
на сосну раненый Попов А.Н. Вскоре прилетел вертолёт с врачами
и забрал лётчиков с места падения их самолётов. На автомобилях
приехали техники с солдатами и организовали оцепление места
падения самолёта и охрану обломков, они же нашли украденные
местными жителями парашюты и НАЗы (неприкосновенные ава-
рийные запасы продовольствия, медикаментов, лодки, патронов и
др. имущества). Капитана Попова А.Н вертолётом сразу же увезли
в военный госпиталь в г. Воронеж, а у Рубцова А.Ф. не было ни
239
царапины. Вот так бесславно кончилась лётная авантюра с повы-
шением классности лётчиков! Оба лётчика были на одну ступень
понижены в классности, Рубцов А.М стал вместо майора капита-
ном и был снят с должности заместителя командира эскадрильи. Я
был отстранён от командования
Эскадрильи и моя заграничная командировка была отставлена.
Несколько раз Рубцов А.Ф. поздно ночью приходил и звонил в
дверь моей квартиры, пугал длинными звонками моих маленьких
детей. Был он при этом конечно пьян, лил слёзы и просил меня
набить ему морду!
— Командир, я прошу тебя набить мне рожу, я не могу спокойно
жить с таким грузом!
Два раза я его спокойно проводил домой, а на третий раз не вы-
держал и морду ему всё-таки набил, затем спустил вниз по лестни-
це! После этого хоть сон ко мне вернулся.
Ну, а по мне училищные начальники прошлись особенно изощ-
рённо!
Через два дня после аварии двух самолётов нач. училища Ми-
хайлов В.С. собрал в солдатском клубе весь гарнизон и начал свой
«бенефис», перед солдатами, курсантами, перед лётчиками и тех-
никами (не хватало только официанток из лётной столовой), начал
очень оскорбительно для меня, да и вообще для всех лётчиков, из-
лагать вопиющую ложь о том, что произошло в гарнизоне при под-
готовке к полётам и на самих полётах 16 апреля 1981 года, припом-
нил мне и гибель майора Яровикова Г.В. и ту злосчастную уборку
шасси на взлёте, где фактически был виновен капитан А Булатов!
Врал и нёс несусветную чушь, не стесняясь, всем присутствующим!
Ведь очень многие не знали истины! С торжествующей улыбкой на
физиономии сидел лишь Волоха! Его версия лжи восторжествова-
ла. С каким бы удовольствием я тогда разбил бы эту рожу!
Мне осточертело всё это видеть и слушать, я встал, снял свою
фуражку и бросил её Михайлову В.С. под ноги: — Давай полков-
ник, топчи дальше мой лётный краб, у тебя талант по унижению
людей и размазыванию дерьма, а я пошёл отсюда!
240
Я вышел из клуба и уехал домой!
Михайлов В.С. знал правду, но бессовестно врал перед личным
составом полка, ведь безопасней было растоптать командира эска-
дрильи, нежели разбираться с и.о. командира полка, это уже по-
пахивало упущениями командного состава училища в подборе и
назначении на должность командира полка совершенно не подго-
товленного офицера.
Секретарь парткома 186 УАП мне рассказал, как пять раз на
меня переписывалась партийная характеристика (она не нравилась
начальнику политотдела училища), он не выдержал и отказался от
продолжения компании обливать меня грязью! А вот замполит
полка Брайцев А.М., которого я когда-то спас от гибели, еле усадив
его на середину полосы, с остатком топлива не более двух ведер
керосина, при чуть усложнившихся метеоусловиях (в сумерках по-
шёл небольшой снежок), «постарался на славу» и после конечного
пятого варианта, настроченного им, в 37–м году меня бы расстре-
ляли как врага народа! На партийной комиссии училища мне был
объявлен строгий выговор с занесением в учётную карточку — за
самоустранение от воспитательной работы с лётным составом
эскадрильи по привитию чувства персональной ответственности
за безопасный исход каждого полёта!
Никто и не заикнулся, что я был отозван Волошенко А.А. из от-
пуска и что у меня все документы уже были готовы для спец коман-
дировки в Алжир, мне никаких скидок не было, сам Волоха подло
перевалил всё на меня, а он сам был ну, совершенно не при чём! Ну,
чист, как стекло!
Но на этом не кончилось, меня сначала временно отстранил
от командования эскадрильей начальник училища, и на майские
праздники я уехал в Москву, там я встретился с хорошим знако-
мым и высоким должностным лицом Министерства Иностранных
дел СССР, его я знал ранее, ему и рассказал обо всём, что со мной
произошло подробно. Себя я не жалел, не выгораживал, но и не
валил всё на себя! Вина моя была в том, что надо было плюнуть на
потенциального преступника Волошенко А.А. позвонить срочно
241
Михайлову В.С. в Борисоглебск, поставить его обо всём в извест-
ность всё закрепить служебной запиской на его имя, а Рубцова А.Ф.
отстранить от этих полётов. Мой знакомый Борис Сергеевич Ши-
роков на этот рассказ сказал прямо: — Эдуард Николаевич, ты ведь
обидел не просто Вилли, скорей всего ты обидел одного из числа
приближённых к «императору» Михайлову В.С. людей — это бы-
вает!
Полковнику Михайлову В.С. этот влиятельный человек из Ми-
нистерства Иностранных дел СССР позвонил в три часа ночи (так
принято у них), ну и сказал ему при мне, чтобы тот провёл объ-
ективное расследование аварии, он рассказал Михайлову В.С. о
роли и.о. командира полка Волошенко А.А. в «организации» этой
аварии, а от меня чтоб раз и навсегда отвязался, если хочет расти
дальше, он «настоятельно порекомендовал» чтобы Михайлов В.С.
перевёл меня в другую часть, не подчинённую ему. А мне сказал,
что за такую паталогию в пристрастиях Михайлова В.С. надо уби-
рать с такой должности, он на высоких должностях сделает ещё
многих людей несчастными, и что это ему ровно ничего не стоит,
стоит только попросить своего большого друга в Министерстве
Обороны СССР.
На что я опять сказал: — Не надо Борис Сергеевич, пусть слу-
жит, мне он теперь не помеха, и ещё вдруг я ошибаюсь в чём-то? У
него и положительного немало, командир он сильный!
– Ну ладно посмотрим, что будет дальше!
– Зря ты его жалеешь, он не стоит этого! Вот увидишь, он то тебя
не пожалеет! — сказал Борис Сергеевич. Дальнейшие события под-
твердили его слова .
Пробыв у него в гостях ещё три дня, я уехал домой. Стал спокой-
но ожидать перевода в другую часть.
Михайлов В.С. меня не трогал почти 3 месяца.
После майских праздников он меня вызвал в штаб училища и
попросил руководить полётами двух полков на полигоне Алфёров-
ка, который был расположен в живописном месте, на границе с го-
сударственным Хопёрским заповедником. Я пошёл навстречу ему,
242
сидеть без дела тоже противно, неделями пропадал на полигоне, а
два полка училища стреляли из пушек, пускали ракеты и бомбили
полигон, работка прямо скажем весёленькая!
В один из июньских дней 1981 года прилетел на полигон сам нач.
училища Михайлов В.С., он выполнял стрельбу из подвесной 23 мм
пушки по наземной цели т.е. по мишени, которую я ему дал. Дал я
ему, специально, мишень меньших размеров, мол покажи полков-
ник на что ты способен! Михайлов В.С. точно выполнил маневр и
с боевого разворота расстрелял цель, чувствовалась хватка опыт-
ного профессионала истребительно-бомбардировочной авиации!
Работал он красиво и точно! Он выполнил ещё два захода и тут на
полигон пришёл со стрельбой начальник политотдела полковник
Кузнецов В.Т. (как лётчик, он был на «три головы» ниже Михайлова
В.С.). Он запросил меня по радио: — Сапфир, прошу вход ко вто-
рому на высоте 200 метров и работу сходу! Я ему дал фактическое
давление в районе полигона, разрешил вход ко второму развороту
на высоте 200 метров и работу сходу по мишени № 51. Кузя, как
мы его «ласково» звали промеж себя начал ввод самолёта в боевой
разворот, не пройдя от траверза цели положенные по расчётам 15
секунд. Эта грубая ошибка приводит к тому, что угол пикирования
на боевом курсе будет значительно больше заданного и высоты на
вывод самолёта из пикирования не хватит! Т.е. это может привести
к катастрофе! Я ему дал команду: — 504-й рано ввели в разворот,
будет нерасчётный угол, работу запрещаю! Вам проход к первому
развороту на своей высоте!
Смотрю за ним, а Кузя продолжает крутить боевой разворот,
как будто бы он и не слышал команды! И вдруг докладывает: —
504-й на боевом с огнём! — Я ему сразу же: — 504-й запрещаю ра-
боту, выводи! — Он продолжал пикировать с большим углом, под
самолётом засверкала огнём пушка и затем звук разрывов снарядов
на поле полигона! Я уже кричу: — 504 ручку на себя, выводи!
Он тоже понял, но уже поздно, что высоты на вывод не хвата-
ет, ручку управления самолётом он взял на себя, но самолёт с за-
дранным носом продолжает плашмя быстро сближаться с землёй!
243
В мозгу у меня мелькнуло, что катапультироваться поздно, велика
вертикальная скорость снижения (долго про это рассказывать, а
всё это происходило за микросекунды!), рядом со мной стоял на-
чальник полигона, он успел сказать: — Николаич, ему пи...ц!!!- По-
сле этой фразы майор Усольцев А.Н. упал на пол, потеряв от нерв-
ного шока сознание!
Не знаю, что в таких ситуациях происходит с моим мозгом, но
видимо моя твёрдая пятёрка по аэродинамике спасла тогда Кузю
от гибели! Я подал единственно правильную при такой ситуации
команду: — 504-й полный форсаж, полный форсаж 504-й!!!
Этим я дал ему шанс увеличить располагаемую по тяге перегруз-
ку, и ещё оказалось немаловажным, что на самолёте стоял двига-
тель Р-13Ф300 (на нём режим форсажа включался практически без
провала по тяге) и самолёт не коснулся Земли! Он прошёл очень
близко от родимой, «но она на этот раз не захотела его крепко по-
целовать и спеленать»!
Не успел я договорить фразу, а за самолётом появилось спаси-
тельное пламя форсажа, Кузя выполнил команду мгновенно, само-
лёт скрылся в облаке белой пыли (мишени на земле отсыпаются
мелом или известью) и сходу вынырнул из него с большим углом
набора высоты. Мне показалось, что он всё же чиркнул по земле и
я ожидал взрыва самолёта, такое бывает! Но всё шло благополучно,
Кузя очухался, в кабине самолёта, от стресса на высоте около 3000
метров! А на Земле я тоже малость очумел от счастья! Жив приду-
рок!
Я дал команду выключить форсаж, занять высоту 1200 метров
над полигоном, выключить оружие и запретил дальнейшую работу
на полигоне. Дал эшелон выхода на аэродром посадки.
Начальник училища ни одного слова не сказал, пока Кузя не на-
чал артачиться: — Сапфир, у тебя там чё, очко слиплось? Я продол-
жаю работу?
Меня аж подбросило на кресле от наглости этого без трёх ми-
кросекунд покойника, теперь к моему счастью уже бывшего кан-
дидата в покойники!
244
Михайлов В.С. не выдержал и заревел в эфир: — 504-й, вон с
полигона! Выполняй твою..... мать команды РП! Надо летать, а не
гавном всех марать!
В этой ситуации нач. училища мне понравился, он тут сработал
как настоящий командир и мужик!
Но я знал, что этот из ряда вон выходящий случай все начальни-
ки постараются смягчить и потихоньку замять, ведь надо же как-то
престиж начальника политотдела сохранить! А я всё равно приоб-
ретал в своём «активе» нового влиятельного «тигра Шерхана»! Те-
рять мне было нечего! В лётной работе слабаком был «политработ-
ничек», но очень заносчивый и злопамятный!
Ему бы спасибо мне всегда говорить, а он из-за своего гонора
стал на дерьмо исходить!
О грубой предпосылке к лётному происшествию я сразу с по-
лигона доложил на командный пункт в Москву, в это время там
находился сам Командующий и он подробно всё переспросил о
происшедшем. Он удивился: — А ты чего Эдуард Николаевич, на
полигоне руководишь полётами?! Молодец, что духом не упал! Не
переживай всё уладится!
Кузя попал в немилость к самому командующему, он был от-
странён от полётов на три месяца и несколько раз ездил сдавать
зачёты в Москву, их у него принимал сам командующий авиацией
Московского округа!
Но Кузя не был бы Кузей, если-бы не постарался со мной рас-
считаться «за вынос сора из избы»! Он натравил на меня начальни-
ка особого отдела училища, чтобы тот нашёл что-нибудь за мной,
а уж «раздуть костерок» они умели! Начальник особняка однажды
до того «договорился» со мной, что находясь во «флаттере» (силь-
ная тряска летательного аппарата перед разрушением) изрёк: —
Эх, бля, вот бы сейчас времена Лаврентия, за угол вывели бы тебя
и шлёпнули!
После этого, на все их ухищрения и «старания», я хрен положил!
Но всё-таки эти паскудные выпады против меня осточертели и
я написал рапорт на имя Главкома ВВС СССР об увольнении из
245
рядов Красной Армии, выслуга для пенсии у меня была уже доста-
точная, да и должность на гражданке для меня была бы в Брянской
области и немаленькая. 18 августа 1981 года меня принял в Москве
зам. Главкома по ВУЗ ВВС генерал-лейтенант Г.Д. Дольников, он
сходу сказал, чтоб о увольнении я и не думал: — Крепись казак, за
одного битого дают двух небитых! С таким румянцем на щеках, в
возрасте 34-х лет и на пенсию, эка обидели! — Отстранили от ис-
полнения должностных обязанностей! Как отстранили так и вос-
становим, езжай в часть летай и служи! Давай, с Богом!
По приезде в училище, однажды как бы вскользь, Михайлов В.С.
спросил меня: — Эдуард Николаевич, а кто этот влиятельный това-
рищ у тебя в Москве есть!
Я не захотел раскрывать ему свои карты, потому что Бориса
Сергеевича в Москве не было, он уехал в длительную заграничную
командировку. Урезонить Михайлова В.С. на этот раз было некому.
Я конечно знал, что Михайлов В.С. не зря задаёт вопрос, он на-
верняка тут же понизит меня в должности, хотя понижать было
и не за что, и даже задним числом приказ состряпает (что и было
сделано). Право расследования и принятия мер по наказанию ви-
новных в столкновении двух самолётов ему предоставил Главком
ВВС.
Училищный служака был хитрым лисом, и если под ним «трес-
нула веточка» (это тот ночной звонок из Москвы), то он тут же
поднял лапу и на три месяца замер — дабы не навредить себе в
карьере! Запредельная осторожность и хитрость! Недаром до Глав-
кома ВВС доскакал.
Мне бы тогда надо было тоже быть похитрее, и подтвердить, что
лучше полковник не трогай меня, не ищи себе приключений! Мож-
но на 100% утверждать, что у Михайлова В.С. не возникло бы же-
лание искать немилостей Москвы. И конечно надо было позвонить
брату, но я не стал ему звонить, потому что Василий был очень бо-
лен и я решил не тревожить его.
Можно было, как говорится, пойти ва-банк. Подать официаль-
ное заявление в генеральную прокуратуру СССР на имя Рекунко-
246
ва А.И. с описанием фактов грубейшего нарушения законодатель-
ства СССР, регламентирующих прохождение службы офицерами
Советской Армии, о самоуправстве и самодурстве Михайлова В.С.
Я даже написал текст, почти такой же повести, но потом порвал эти
бумаги и плюнул на все козни этого полковника.
Однако что произошло, то и произошло, задним числом был со-
стряпан приказ о снятии меня с должности и Михайлов В.С. меня
«сослал» в Жердевку почти на год, а потом снова вернул в Борисо-
глебск, на самолёты Миг-21. В должности он меня и не думал вос-
станавливать.
Но, нет худа без добра! За 1982 год в Жердевке я хорошо отдох-
нул, читал запоями книги, всего Достоевского Г.Д «съел», а раньше
ну никак я его не мог читать! Зимой бегал на лыжах и вообще го-
товился на гражданку, охоту к службе у меня Михайлов В.С. от-
бил напрочь! Иногда летал на Л-29, быстренько подтвердил на нём
1-й класс и неделями жил дома с семьёй в Бутурлиновке. За доброе
отношение ко мне я всегда благодарю командира полка полковни-
ка С.П. Веснина! Майор Дроздов А. из 186 УАП даже позавидовал
однажды, что я всё гуляю и гуляю в Бутурлиновке, а он бедолага
надрывается на службе!
Получив квартиру, в 1983году в новом доме в Борисоглебске, я
с помощью полковника Грунь А.И. (с большой теплотой я всегда
вспоминаю Анатолия Игнатьевича) перевёз транспортным самолё-
том АН-26 семью и продолжал летать на самолётах МиГ-21УМ, УС,
ПФМ, ПФС, ПФЛ, Р, СМ, СМТ на должности штурмана эскадрильи
(по прихоти Михайлова В.С.) с курсантами 4-го курса в/ч 32921
почти всё лето 1983 года только ночью. После двух, произошедших
за одну неделю серьёзных отказов на самолёте в воздухе: лопнул
гидробак основной гидросистемы самолёта, вся гидросмесь вытек-
ла до конца уже на земле, весь двигатель был облит АМГ-10, мы чу-
дом сели и не загорелись! А во второй раз с пожаром на двигателе
ночью, после приземления на пробеге по запасной грунтовой по-
лосе с обратным стартом, из-за масляного голодания, разрушился
подшипник средней опоры ротора турбины. При уборке оборотов
247
двигателя на посадке турбину заклинило, и возник пожар, кото-
рый был моими действиями потушен. Всё обошлось и на этот раз!
Меня вызвал к себе командир полка Шемелин Ю.Ф. и вручил
путёвку в санаторий ВВС в Адлер! Он, как и все лётчики, был по-
доброму довольно суеверен и сказал: — Ждать третьего «звонка»
не надо, поезжай Николаевич на море, отдохни и расслабься!
А вот начальник училища Михайлов В.С. снова как бы ничего и
не «заметил»!
В мае 1984 года начальник училища решил, что надо всё-таки
слетать с этим, снятым с должности командира эскадрильи, но-
воиспечённым» им же штурманом майором Полябиным Э.Н. и
посмотреть, что он из себя представляет как лётчик. Упражнение
было выбрано не случайно одно из самых каверзных, это полёт
по приборам под шторкой с проверкой техники пилотирования
по дублирующим приборам при отключении основных пилотаж-
но-навигационных приборов, с заходом на посадку под шторкой с
отключёнными курсовыми приборами, с открытием шторки каби-
ны после прохода БПРМ (это менее 1000 м) до ИВПП. Полёт пла-
нировалось выполнить на спарке МиГ-21 УМ по упражнению 20
КБП ИБА МиГ-21 (курс боевой подготовки ИБА). Для выполнения
полёта генерал приехал на аэродром, я его встретил возле само-
лёта и доложил о готовности к выполнению полёта (самолёт был
мною осмотрен заранее, все переключатели в передней и задней ка-
бинах находились в исходном положении) техник самолёта доло-
жил генералу о готовности самолёта к полёту как положено. Я стал
расписываться в ЖПС (журнал подготовки самолёта к полёту) а
начальник училища по стремянке сел в заднюю кабину, при этом
техник помогал ему надеть лямки парашюта, проконтролировал
их закрытие в замке, проверил включение необходимых для полёта
переключателей, АЗС, АЗР, кнопок, снял предохранительные чеки
с катапультируемого кресла и т.д. Затем он точно также помогает
лётчику передней кабины, проделывает тоже самое. Я запустил
двигатель, включил необходимые приборы и агрегаты самолёта и
двигателя, вырулил на ИВПП для взлёта. Запросил у РП взлёт и по-
248
лучив разрешение начал взлетать. Взлёт на МиГ-21 УМ скоротечен,
в наборе высоты самолёт повёл себя необычно, возникла неустой-
чивость по крену (представьте, что вы сидите на гладком бревне в
воде, есть много шансов завалиться в любую сторону вниз голо-
вой). Тут разбираться некогда, надо короткими и точными откло-
нениями ручки управления самолётом парировать возникающие
крены: убрал шасси, закрылки, выключил форсаж и посмотрел
на пульт левого борта — вот чертовщина, переключатель демпфе-
ра крена стоит в выключенном положении, тонкая контровочная
проволочка была разорвана. Я включил демпфер и всё пришло в
норму и только тут Михайлов спросил: — Что там Эдуард у тебя? Я
ему сказал, что был выключен демпфер крена, он промолчал. Полёт
был выполнен с отличной оценкой. У техника самолёта я спросил
после полёта: — Был ли включён демпфер крена и почему он ока-
зался выключенным? На что тот сказал, что всё он проверил лично,
всё было включено. Контровка переключателя была целой. Я тогда
спросил его о том что, не осматривал ли мою кабину со стремянки
Михайлов В.С. и техник сказал, что да он осмотрел мою кабину и
даже перегибался через борт, как бы что-то рассматривая на левом
пульте. Я не стал ничего Михайлову В.С. говорить, мне стало ещё
противней видеть его, чем было! Ну, для чего надо было это делать,
взять и выключить демпфер крена, неужели лётчик с таким опы-
том полётов как у него не может без каверзы определить и оценить
полёт? Мерзость, да и только!
Расчёт скорей всего был на то, что полёт у меня пойдёт «кувы-
рком», что я не определю быстро этот отказ в системе управления
самолётом. Такого никогда и не с кем из лётчиков никто из лётных
начальников не предпринимал! Демпфер крена, в учебных целях,
никто не выключал, да и не безопасно это делать особенно при
взлёте.
Осенью 1984 года заместитель начальника училища полковник
Сердюк В.И. мне предложил преподавать на кафедре аэродинами-
ки без отрыва от полётов, т.е. преподавать и летать. Это было пре-
красно! Я был так благодарен Вячеславу Ивановичу, он был и есть
249
Человек с большой буквы и его очень уважали и до сих пор уважа-
ют все офицеры училища.
С его лёгкой руки была создана группа летающих преподавате-
лей из пяти полковников с разных кафедр, а я стал у них инструк-
тором т.к. перерывов в лётной работе на самолётах МиГ-21 всех
модификаций не имел и как лётчик-инструктор был подготовлен
во всех условиях днём и ночью. Я быстро восстановил некогда
опытных офицеров лётчиков после длительных перерывов в лёт-
ной работе. Наша группа успешно осваивала полёты днём и ночью
в ПМУ (простые метеоусловия) и СМУ (сложные метеоусловия) на
самолётах МиГ-21СМТ. По моей просьбе, специалисты ИАС полка
повесили на них по два подвесных топливных бака, и мы получили
возможность выполнять комплексные полётные задания. Полёты
стали длительными, по 1 ч. 20 мин. и все мы быстро набирали на-
лёт на подтверждение 1-го лётного класса. Самолёты Миг-21 СМТ
всем нам очень понравились: запас топлива солидный, хороший
радиолокационный прицел РП-22 «Сапфир», двухканальный ав-
топилот АП-155, удобная эргономика кабины, хороший кондици-
онер и т.д.
Ну, что ещё нужно было лётчику? Только летай и выкраивай для
этого время, совмещай с планом проведения занятий на кафедре.
И всё бы ничего, если бы и тут не злопыхатели из числа началь-
ников кафедр, которые написали Главкому ВВС коллективное по-
слание, в котором попросили его такую привилегию для препода-
вателей убрать. Нам запретили летать.
Считаю, что сделано было это зря, летающие преподаватели
имели очень высокий авторитет среди курсантов, да и лекции они
проводили на должном уровне, а таким «друзьям» как полковник
Кокотек Э.Г. было это острым ножом по горлу (ведь это не ему, а
нам можно было преподавать и совершенствоваться в лётном ма-
стерстве, летая не только в своё удовольствие, при этом получать
денежное содержание повышенное, новенькие кожаные курточки,
вся лётная форма новенькая, высокий авторитет у курсантов, пи-
тание в лётной столовой по реактивной норме и т.д.), он ведь везде
250
и всегда был завистником и стукачом, «любимое» хобби осталось у
него на всю жизнь. Он, то меня Михайлову В.С. и преподносил на
тарелочке с голубой каёмочкой, а тот любил сплетни слушать, вот
и пришлось мне уйти с лётной работы, эта «заслуга» нач. учили-
ща совсем уронила его в моих глазах навсегда! Это незаслуженное
мною зло, которое исходило от Михайлова В.С. я помню в подроб-
ностях до сих пор!
Однажды он встретил меня на территории училища и с какой-то
звериной злобой, исказившей даже черты его лица, рассказал мне
на повышенных тонах о сплетне, которую я якобы сочинил про
него (я то, точно знал чья это работа, но что либо сказать Михайло-
ву В.С. в этот момент было невозможно). Передо мной в роли злоб-
ного вепря рычал урод в генеральских погонах. Во мне закипала
злость и желание долбануть кулаком в эту наглую рожу! Не знаю,
но каким-то усилием воли я сумел подавить в себе это желание.
В конце своей злобной тирады он добавил, что понизит меня в
должности ещё раз (при его-то моральных принципах, возможно-
стях и власти это ему труда не составляло) и я сказал сам себе:- Стоп!
Всё, хватит — от такого «Аэробарбосса» надо уйти, перебороть
себя, откусить небесную пуповину, которой я прирос к авиации,
и уйти! Будет больно, но надо было заканчивать этот цирк! Иначе
на пенсию, не смотря на мою льготную выслугу, он меня с сумой
нищего отправит!
Я поехал в госпиталь в Воронеж списываться с лётной работы!
Это в принципе труда не составило! Всяких болячек уже хватало!
Но «заботами» Михайлова В.С. моя пенсия была всё-таки уреза-
на, я ведь по его разумению не заслужил большего! И сейчас я его
«заботливого», каждый месяц «благодарю» за это, но молюсь о его
благополучии! Думаю, Бог меня услышит и наградит каждого из
нас по делам нашим!
Забегая чуть-чуть вперёд, хочу привести примечательный, инте-
ресный случай, который многое поставил на свои места.
Осенью 2012 года, на отдыхе в г. Пятигорске я познакомился с
подполковником ИАС Салатовым Ю.Н. из Москвы, в своё время
251
он учился с Кокотеком Э.Г. в инженерной академии им. Жуковско-
го Н.Я. на одном курсе и чуть ли не в одной группе. Так вот он, и
рассказал мне о Кокотеке Э.Г. В академии он был ещё тем хлюстом,
ещё там закладывал своих товарищей по курсу, плёл всякие интри-
ги, строчил доклады начальнику курса обо всех, стремясь таким
образом выслужиться и остаться служить на кафедре в академии.
Но когда особнякам стало известно, что сестра Кокотека Э.Г. уехала
с семьёй в Израиль, его самого выперли из Москвы в Борисоглебск.
Ничего случайного не бывает! Недаром у меня были сомнения в
его порядочности. В период совместной службы с ним на кафедре
аэродинамики, которую он возглавлял, я «чувствовал шестым ор-
ганом чувств» его двойное нутро, он сочувствовал своим же кол-
легам не искренне, наигранно — это было чётко видно по мимике
его лица, а особенно выдают глаза в этом я кое-что понимал и знал,
потому что не просто интересовался, а довольно глубоко занимал-
ся изучением психологических аспектов поведения личности в раз-
личных жизненных ситуациях. Мне не нужен был детектор лжи,
я и так всё видел! Мне это здорово помогало в лётном обучении
курсантов.
Наших полковников с кафедры, якобы случайно вычислили за
игрой в преферанс и выпивкой субботним вечером в одной из ау-
диторий кафедры вышестоящие начальники управления училища.
И у довольно маститых и заслуженных, уважаемых людей, конеч-
но, были неприятности. А эти наводки в тайне делал сам нач. кафе-
дры, при этом оставаясь в сторонке. Но все основания так считать
на 100% подтвердились вон через сколько лет! Всё тайное всегда
становится явным, время всё раскрывает!
От влияния «заботливого» генерала я всё-таки ушёл, меня на-
правили служить в 36-ю Воздушную Армию в Южную группу во-
йск, в Венгрию. Поехал я служить в Венгрию вместо Афганиста-
на (начальник политотдела в купе с начальником особого отдела
«позаботились» обо мне, но их усилия оказались напрасными),
моё личное дело, в Москве, легло на стол моему хорошему другу
по училищу, он переложил мою папку в другую стопку, о чём по-
252
звонил мне в Адлер (я там «набирался сил» перед Афганом). Таким
известием я конечно был немножко ошарашен, ну и одновременно
обрадован!
Да и честно говоря, война в Афганистане была со всех сторон
несправедливой для СССР. Мы все хорошо это понимали. Лично я
был против этой бойни с самого её начала! Сколько горя и потерь
она принесла народам нашей страны! Эта узколобая политика во-
ротил Кремля стала началом развала Союза т.к. сильно пошатнула
экономику страны, а самое главное подорвала веру народа в му-
дрость верхушки ЦК КПСС.
После училищной системы я попал служить в оазис добрых де-
ловых отношений людей. С 1987 года до 1991 т.е. до самого вывода
войск в Союз я служил на аэродроме Кунмадараш Южной группы
войск вместе с женой и дочерью, сын Олег в этот период жил в Со-
юзе и уже учился в Борисоглебском ВВАУЛ.
На аэродроме Кунмадараш базировались два полка, разведы-
вательный и наш славный 1-й Гвардейский Красногвардейский,
Ордена Ленина, Дважды Краснознамённый, Ордена Кутузова 3-й
степени полк истребителей-бомбардировщиков имени 50-летия
СССР. Служба была нелёгкой, но интересной, я руководил полёта-
ми обеих полков во всех погодных условиях днём и ночью. Был до-
пущен к руководству полётами всех типов самолётов и вертолётов
гражданского Воздушного Флота СССР. Полки летали на современ-
ных машинах СУ-17 М2; М3; М4, на Су-24 МР, на Миг-27МД. Для
нас не существовало плохой погоды, полки состояли из сильных
профессионалов-лётчиков, личного состава ИАС (инженерно ави-
ационной службы) и других специалистов. Они с полным понима-
нием и отдачей выполняли сложные задачи, находясь на передовых
рубежах, противостояли авиации блока НАТО. Часто не НАТОв-
цы нарушали наши границы, а лётчики наших полков проверяли
их готовность, подходя вплотную к границам стран блока НАТО!
Были моменты, когда меня и в Венгрии толкали вышестоящие ко-
мандиры из штаба 36-й ВА (воздушной армии) на такие нарушения
лётных законов, что уму непостижимо, но «жестокая и несправед-
253
ливая школа с «учителем» Михайловым В.С.» меня научила быстро
и достойно, без потерь выходить из очень сложных ситуаций. Кро-
ме благодарностей и денежных премий мне в 36 ВА никогда и ни-
чего не объявляли! Были в моей службе и опасные особые случаи,
которые происходили у меня в воздухе, когда я сам летал и у лёт-
чиков, которые только начинали осваивать полёты на новых для
них типах самолётов. Моя своевременная и грамотная помощь при
руководстве полётами позволили мне и лётчикам с честью выхо-
дить из сложных ситуаций, благополучно завершать полёты. Мой
стаж безаварийного руководства полётами уже составлял 11 лет и
Командующим 36 ВА в декабре 1990 года я был представлен, в со-
ответствии с приказом Министра Обороны СССР, к присвоению
воинского звания гвардии полковника.
За 4 года службы в 36-й ВА я много раз вспомнил о той махро-
вой несправедливости под «знамёнами» Михайлова В.С. — это был
чёрный период моей службы в ВВС СССР! До моего «знакомства»
с Михайловым В.С. я бы никогда сам не ушёл с лётной работы, на-
столько я её любил и до сих пор люблю!
Отношения между начальниками и подчинёнными в 36-й Воз-
душной Армии были самыми доброжелательными и деловыми.
Нас вывели из Венгрии 20 апреля 1991 года на аэродром Лебяжье,
который входил в 4-ю Воздушную Армию, которой в то время ко-
мандовал всё тот же Михайлов В.С., но уже в должности Команду-
ющего Воздушной Армией.
– Вот те раз! Сказал я сам себе, и сразу же подал рапорт об уволь-
нении из рядов Красного Воздушного Флота! Служить в армии,
снова подчиняясь Михайлову В.С.?
– Ну, уж извините! Мы это проходили.
10 октября 1991 года, Приказом Министра Обороны СССР я
был уволен на гражданку с льготной выслугой 42 года!!!
Надеюсь и очень желаю, чтобы наступил в России светлый день,
когда «в кои веки» наконец-то победят, правда и справедливость на
всех уровнях власти! И только тогда мы узнаем очень много интерес-
ного о деятельности этого «небожителя» в погонах генерала армии.
254
Вместо послесловия
В марте-апреле 2008 года мне пришлось почти месяц проходить
лечение в г. Москве, в ЦКГ МО РФ им. профессора Бурденко. По-
пал я в отделение кардиологии госпиталя по весьма серьёзным об-
стоятельствам после курса лечения в таком же отделении БСМП
г. Курска. Описывать свои диагнозы и процесс лечения я не буду.
Скажу только одно, что всё прошло для меня на сей раз весьма
удачно, я был выписан из госпиталя в удовлетворительном состоя-
нии. Перед отъездом из Москвы я несколько дней погостил у сына
Олега, который уже больше трёх лет служил в Главном Управлении
Кадров МО РФ и жил с семьёй в г. Москве.
При знакомстве с условиями быта семьи сына, я увидел на од-
ной из полок стенки красивую рамку под стеклом, в которую было
помещено благодарственное письмо от Главкома ВВС России ге-
нерала армии В. Михайлова, оно было адресовано подполковнику
юстиции Полябину Олегу Эдуардовичу. Его текст:**см. стр. 285***
Обратите внимание на дату подписи письма — это было 29.04.
2006 года т.е. мой сын прослужил в армии, на всех должностях,
включая 4 года в лётных училищах (Борисоглебском и Харьков-
ском); плюс 10 лет лётной работы на самолётах МиГ-29; без от-
рыва от службы в армии в период 1997-2000 гг. Олег закончил
с отличием юридический факультет Академии Государственной
Службы при Президенте РФ и получилось всего-навсего 19 ка-
лендарных лет! Безусловно, мой сын Олег и лётное училище и
другие высшие учебные заведения заканчивал с красными ди-
пломами и то, что он быстро продвигался по служебной лестни-
це это заслуги его светлой головы, здоровья и большого трудо-
любия.
Однако и мне, и сыну показалось, что Главком ВВС генерал ар-
мии Михайлов В.С. между строк своего Благодарственного письма
подполковнику юстиции Полябину Олегу Эдуардовичу всё таки
иносказательно, как бы извинялся и перед главой семьи Гвардии
полковником Полябиным Эдуардом Николаевичем за всё то, что
255
совершенно не заслуженно было им на меня навешано, за то зло,
что он мне «подарил».
Да, он и не мог мне не «подарить» этого зла, природа его обидела,
у него просто отсутствует, так необходимый людям в командирах,
положительный внутренний стержень! В людях он не искал поло-
жительного, он каждого человека строгал как деревяшку под себя,
пока эта «деревяшка» в погонах не начинала ему чем-то нравить-
ся и подобострастно служить именно ему. Скажите сэр, где теперь
Ваши «деревяшки»?
– Лётчики Борисоглебцы не смогут забыть одну из ваших «дере-
вяшек».
Вы генерал Михайлов В.С. «нянчили» на глазах у всех лётчиков
Борисоглебского полка заносчивого и чванливого капитана Ники-
форова Н. это вы его перевели к себе для обеспечения этой бездари
карьерного роста.
Как Вы делали из этого бездарного, но приближенного к Вам
офицера, командиром эскадрильи и это при всём том, что он не на-
учил летать, ни одного курсанта. А в это время лётчики-инструк-
торы полка не вылезали из кабин самолётов, с них рубашки от пота
можно было выжимать! Вы даже присвоили Никифорову Н. воин-
ское звание подполковника, — совести у Вас генерал, не было и нет,
ни капельки! Вы же убивали в своих подчинённых всё хорошее, Вы
им показывали, что они просто рабы Ваших желаний! Вы их госпо-
дин и они в ваших руках!
– А Каваляускас В.А. и Волошенко А.А.? Почему они не в России
живут? С какой стати один из них заставлял лётчиков, служивших
в полках, базирующихся на Украине, принимать вторую присягу
другой страны? Разве ему не были известны законы СССР? Разве
он не знал, что стал уголовно наказуемым преступником в России?
Этот Волошенко правдами и неправдами всё же стал генерал-лей-
тенантом Украинских ВВС.
– А второй, гражданин Литвы Каваляускас и сейчас льёт грязь че-
рез интернет на Россию, которая дала ему образование, кормила, пои-
ла, и сохраняла, берегла его здоровье, дала ему русскую супругу и т.д.
256
Как же сэр Вы допустили такие ошибки — пригрели таких змеё-
нышей, предателей, где же Ваша прозорливость? Вот такие неудоб-
ные вопросы к Вам господин Михайлов В.С. не только у меня и
ответить то Вам нечего на них.
А что касается меня, взять бы Вам и чисто по- мужски, изви-
ниться передо мной, ведь всё что изложено в повести не вымысел,
взять бы да повиниться перед офицером за неправду, за то, что
причинил ему большое зло. За то, что пользуясь большой властью,
нагло путём подтасовок и лжи вынудил человека любящего Небо
и самолёты уйти с лётной работы! Да разве Вы так поступали со
мной одним?
О том, как бы я мог поступить с Вами, имея такие возможности
и связи, если бы уподобился Вам, Вы конечно понимаете. Только я
то — не сделал Вам ничего плохого и об этом не сожалею.
Уважать, ценить и беречь каждого человека, видеть в нём непо-
вторимую природную индивидуальность — этого Вам Господь, к
сожалению не дал! Вы везде и во всём шли напролом, как танк, не
считаясь с теми, кого подмяли и раздавили! Кому без стыда за со-
деянное, ломали весь уклад жизни, ломали то чем человек жил до
Вас! Карьера затмила Вам всё человеческое!
Вы возомнили из себя полубога, которому всё сходило с рук. А кто
же Вы Михайлов В.С. на самом деле, кто Вы на этой планете Земля???
Мы все на Земле не вечны! Господь каждому воздаст по его за-
слугам! Вот так я вижу и оцениваю всё изложенное в повести!?
О карьеристе и предателе военной присяги на верность
воинскому долгу СССР Волошенко А.А.
Мне пришлось услышать снова, но уже находясь на пенсии.
Хронику событий, их последствий и наказаний непосредствен-
ных участников и виновников катастрофы самолёта СУ-27УБ на
аэродроме Скнилов 27 июля 2002 года, что на окраине г. Львова,
при выполнении демонстрационных полётов на аиашоу, знаю до-
подлинно от весьма высокопоставленных лиц Российских ВВС и
ВВС Украины — дело в том, что это рассказывали мои друзья по
Черниговскому и по Борисоглебску ВВАУЛ.
257
Лётчики Украинских ВВС полковники Вл. Топонарь и Юрий
Егоров не были подготовлены к такому серьёзному пилотажу в
полной мере, как это делается в пилотажных группах РФ «Русские
витязи» и «Стрижи». Не готова была и техника, лётчики полетели
не на том самолёте, на котором с горем пополам ими был выполнен
один тренировочный полёт. На «показухе» они полетели на резерв-
ном самолёте с полной заправкой топливом. Отвечал за их лётную
натренированность и подготовку к авиашоу генерал-лейтенант
Украинских ВВС Волошенко А.А. (да, это всё тот же Волоха, один
из самых отрицательных персонажей этой повести), которому из
Кубинки был звонок по телефону от командующего 16 ВА ВВС РФ
генерал-лейтенанта Ретунского В.А. с разъяснением весьма слож-
ных деталей подготовки летчиков к этому полёту. Он даже предло-
жил Волошенко А.А на базе в Кубинке подготовить этих лётчиков,
чтобы они прилетели в Россию на тех самолётах, которые они бу-
дут пилотировать на шоу. Но карьеризм и нечестность, привычка
скакать по верхушкам и всё недооценивать, делать на авось, и тут
сыграли свою преступную роль, Волошенко А.А. отказался от по-
мощи, мол, мы сами с усами! Как это так — ВВС «незалэжной» не
могут сами справиться с подготовкой, к какой-то показухе?..
После чёрной полосы совместной службы в Бутурлиновке я вни-
мательно относился к той информации, которая иногда доходила
до меня о Волошенко А.А., знал из рассказов лётчиков о том, как
он приводил авиационные полки ВВС Советской Армии к Украин-
ской присяге (верный пёс режима аж землю рыл), скольким лётчи-
кам он навредил, скольким сломал лётную карьеру.
В настоящее время он живёт на Украине в г. Виннице, так вот
ему лучше жить там, удобней поливать грязью Россию, а то в Рос-
сии кто-нибудь открутит ему башку!
Я точно знал, что рано или поздно Волоха натворит таких бед,
что у всех перехватит дыхание от какой-то очень большой беды! Так
и случилось, и когда я всё подробно узнал о трагедии во Львове, то
ничуть не удивился, что там бездарно руководил подготовкой лёт-
чиков к участию в авиашоу Волошенко А.А. В результате вся вер-
258
хушка ВВС Украины, которая несла персональную ответственность
за безопасное проведение показа, сама даже теоретически не знала,
как выполнять такой пилотаж на самолёте с полными баками то-
плива, как и почему изменятся характеристики самолёта и как это
повлияет на технику пилотирования! Лётчики даже не знали, где
будут находиться зрители, относительно основного направления
полёта самолёта при выполнении фигур пилотажа! Я прослушал
их радиообмен по СПУ (внутри самолётное переговорное устрой-
ство) при выполнении тех маневров, которые в итоге привели к
трагедии! У них даже между собой, в экипаже, всё было несогла-
сованно, да и экипаж этот сложился случайно! Такое впечатление,
что в кабине самолёта летят молодые неопытные лётчики! Целая
цепь пренебрежений элементарными нормами и законами лётной
работы, а также преступной халатности ответственных начальни-
ков типа Волошенко А.А. привело к таким тяжким последствиям
авиационной катастрофы!
Никак нельзя забыть и оправдать гибель 105 человек (77-ми
взрослых, 28-ми детей), ещё 200 человек были ранены и получили
увечья — это цена рвачества, непрофессионализма, поверхностных
знаний тех, кто должен был организовать, провести подготовку и
проверить лётчиков, самолёты, весь комплекс наземных средств
обеспечения полётов!
Офицеры Украинских ВВС, которые принимали участие в рассле-
довании катастрофы, и готовившие различные документы для след-
ствия и судов мне рассказали о многом, что так и не нашло заслу-
живающих оценок судопроизводства Украины, ответили по полной
раскладке УК Украины «стрелочники» т.е. лётчики того злосчастно-
го самолёта и те кто управлял полётом с земли, а такие пройдохи, как
Волошенко А.А. снова, как всегда и везде вышли сухими из воды!
Около 5 лет Волошенко А.А. был под следствием, но к сожалению 11
июня 2008 года был признан судом невиновным. Вот и всё правосу-
дие по Украински! А место его было в тюрьме за такие злодеяния!
Но есть другой суд, суд лётной морали, суд нашей профессио-
нальной лётной чести, суд офицерской чести и совсем не важно
259
куда нас разбросало лихое межвременье развала Союза! Этот суд
уже давно вынес своё решение и приговорил Волошенко А.А. — к
отлучению его от нашего Российского лётного братства!!! Навеч-
но!!!
Может быть, кому-то эта повесть покажется мемуарами на за-
данную тему? На вкус и цвет...ну, в общем вы знаете! Всё, что изло-
жено в этой повести, к сожалению, имело место в реальной жизни
и службе в ВВС СССР.
В ней Матушка — Правда и ничего кроме Правды!
Для полноты картины и оценки событий, происходивших в
ВВС СССР и России, и как альтернатива в ВМС СССР и
России в период 1991-2007 годы необходимо сравнить
действия высшего командования этих видов ВС СССР по
сохранению для России ВМФ и ВВС.
Эдуард Полябин (через интернет)
Адмиралу Черноморского Флота Касатонову И.В.
Низкий поклон Вам Игорь Владимирович от всех ветеранов лёт-
чиков ВВС СССР и России! Слава Вам навеки за то, что Вы сделали
для России!
К великому сожалению в ВВС России таких генералов- патри-
отов как Вы не нашлось, даже ни одного голоса не подали против
произвола власти, во главе с Б.Н. Ельцыным и его последователя-
ми, в отношении Армии и Воздушного Флота СССР в частности.
Некому было тайно или явно организовать перебазирование
всех частей ВВС из Украины в Россию, а ведь можно и нужно было
это сделать! Россия отдала своих лётчиков и авиатехнику банде-
ровским выродкам и такие уроды как Волошенко приводили лич-
ный состав Советской Армии ко второй присяге на верность «не-
залэжной»!
Только в одном полку командование части приняло решение
на перелёт и они реально покинули Украину на самолётах СУ-24,
260
перелетели в Россию. Так лётчики и техники полка долго с семья-
ми мыкали горе, им не давали в России квартир, их здесь никто не
ждал!
Новейшие сверхзвуковые стратегические бомбардировщики
ТУ-160, которые базировались в Украине на аэродромах Прилуки,
Нежин, Васильков, Узин были порезаны американскими резаками
(янки их с радостью предоставили Украине), самолёты резали пря-
мо на аэродромах базирования, лётчики с Украины мне рассказы-
вали как этот беспредел творился у них на глазах. У них у многих
эти страшные дни кончились инфарктами и инсультами!
Оставшиеся на территории России стратегические бомбарди-
ровщики ТУ-160 и сейчас с успехом выполняют боевые задачи. Ну,
разве можно было занимать такую позицию полного невмешатель-
ства в развал нашего общего военного потенциала СССР со сторо-
ны Министерства обороны России, Правительства России, Прези-
дента России? Таких правителей история России не знала никогда!
В целом ВВС России были развалены с предательски молчаливо-
го согласия (и не только его), целого ряда карьеристов и шкурни-
ков высших эшелонов командования ВВС, Министерства обороны
и правительства России. Воздушный ФЛОТ СССР был развален в
считанные годы!
В СССР были созданы и прекрасно работали 19 ОКБ только в
авиационной промышленности, а всего во всех областях науки и
техники их было 120 — в них был сосредоточен весь цвет передо-
вой технической мысли страны! СССР успешно продавал свои са-
молёты во всех странах мира, а сейчас этот объём составляет 2,6%
от мирового объёма торговли авиатехникой и то за счёт военной
техники. Взять хотя бы действия Премьера Министра Правитель-
ства России Касьянова, который в угоду фирме «Боинг» умышленно
развалил авиационную промышленность России! Его заместитель
Христенко В.Б. продолжает эту разрушительную для России «мис-
сию» и в настоящее время, всячески ставятся препоны развитию
отечественной авиационной промышленности в угоду американ-
ским фирмам. По сути с 1998 года Христенко В.Б. уже более 15 лет
261
находится на больших государственных должностях, за это время
его действия в области промышленной политики нанесли непо-
правимый вред Российской авиации, особенно в области строи-
тельства широкофюзеляжных пассажирских самолётов, которые в
проектах есть в России, и хоть сейчас запускай их в производство.
Недавно нашему великому авиаконструктору, Дважды Герою
Социалистического труда Генриху Васильевичу Новожилову ис-
полнилось 90 лет, в своём интервью газете «Московский комсомо-
лец» он подробно осветил, что и как делается в государстве Россий-
ском, чтобы наши отечественные самолёты, не уступающие ничем
американским, заказывались к постройке в России, а не закупа-
лись Российскими авиаперевозчиками в угоду американцам. Нам в
стране очень нужна власть, способная положить конец бедности и
разворовыванию России!?
Прочитайте в интернете текст Государственной программы РФ
«Развитие авиационной промышленности на 2013-2025 годы». В
ней чёрным по белому написаны основные причины почти ката-
строфического отставания в производстве гражданских самолётов
(нет инвестиций в отрасль прежде всего со стороны миллиардеров
России, частный капитал свои активы утащил за рубеж, им неза-
чем укреплять свою страну; низкий уровень руководства снизу до
верху и ещё целая масса всяких причин, о которых в СССР и не
ведали, вот поэтому в то время только на предприятиях ОКБ Тупо-
лева выпускалось в год более 120 боевых самолётов! А сейчас стра-
на получает по 10-12 самолётов, вот вам и прогресс капитализма в
России! А кем составлена Государственная программа на 2013-2025
годы — Министерством промышленности и торговли РФ! Вот это
да-а! Министерства авиационной промышленности оказывается
нет в стране и в помине!
До сих пор мы не можем обеспечить страну парком своих со-
временных гражданских самолётов и это Касьянову сошло с рук!
А сейчас Касьянов чуть ли не «прописался» в США, подаёт самые
бредовые предложения Конгрессу США в отношении России! Ну,
до каких пор таким «касьяновым и сердюковым» всё будет схо-
262
дить с рук безнаказанно? Золотые кормушки, откуда они гребли и
гребут богатства для себя, руками и ногами, им более близки, чем
проблемы стоящие перед всей Россией! Да разве будет процветать
Россия с такими хамами, которые за эти 24 года вывезли из страны
и разместили в зарубежных банках десятки триллионов долларов,
которые способствуют процветанию каких угодно стран, но толь-
ко не России!
Мы начнём когда-нибудь уважать свою страну предков и страну
наших детей и внуков!!!
В 90-е годы и далее некому и не на чем стало летать и в ВВС Рос-
сии, и в гражданском воздушном флоте! Были закрыты все военные
училища, готовившие лётчиков-инженеров и технические ВВУЗы,
академии в Монино и в Москве. В частях не стало авиационного
топлива, не было зап. частей для ремонта самолётов. В частях ВВС
личный состав по 6-8 месяцев не получал денежного довольствия,
плохо было в частях и с продовольствием.
Вы все видите как прославленные лётные училища, например
такое как Борисоглебское ВВАУЛ (с чьей-то «лёгкой» руки или с
больной головы стало почему-то филиалом Краснодарского учи-
лища) так вот в нём в 2013 году к выпуску готовились всего 50 кур-
сантов 5-го курса! И это было пополнением кадров вообще на все
ВВС России!? В сравнении с Советским периодом это было ничто.
В те времена 13 лётных училищ выпускали каждое ежегодно по
150-200 лётчиков для каждого рода авиации!
А лётчика, летающего на современных самолётах, за один год
разве подготовишь? Да и сейчас налёт наших лётчиков низок, а
значит и натренированность пока не та, что должна быть. В 90-е
годы нас можно было голыми руками брать! Да и сейчас проблемы
с кадрами лётчиков и инженеров полностью не решены!
Действительные, завоёванные кровью наших старших поколе-
ний, почётные наименования авиационных частей были специаль-
но упразднены с «лёгкой» руки тогдашнего Министра Обороны
России Сердюкова А.Э. (такой инструктаж он получил за океаном,
он для этого летал туда) да так, чтобы не звучала история прослав-
263
ленных полков и частей, чтобы исчезла преемственность поколе-
ний авиаторов. Даже дату праздника Дня Воздушного Флота Рос-
сии убрали, сделали целых пять праздников по родам авиации!?
Зачем? А затем — разделяй и властвуй! Не надо нам единого дня
Воздушного Флота России, единый кулак — это опасно! Кому опас-
но-то? Самого Сердюкова и всю его команду за все их дела надо
было осудить на пожизненные сроки лишения свободы! Спраши-
вается: за какие такие заслуги с этой преступной кодлы не упал ни
один волосок? С ними нянчатся и сегодня наши властные структу-
ры. Что происходит в стране?
Кто и как ответил за это? А никто и никак!
Надеюсь, что ветераны ВВС СССР присоединятся ко мне в оцен-
ке этого непростого исторического периода в жизни Армии России
и в ВВС в частности.
Но был и совершенно иной подход к выполнению своего воин-
ского долга, ярким примером тому явились действия Командую-
щего Черноморским Флотом Адмирала флота Касатонова И.В. и в
результате совершенно иной расклад сил в отношении судьбы Чер-
номорского флота.
Адмирал И.В. Касатонов сохранил для России Черноморский
флот.
Мы не отдали Украине Черноморский флот.
Интервью Командующего Черноморским Флотом И.В. Касато-
нова (для печати).
И Севастополь и Черноморский флот были в 90-х «яблоком
раздора» между Украиной и Россией. Кто и как себя вёл в той не-
простой, накалённой до предела ситуации, рассказывает адмирал
Игорь Касатонов, на тот момент командующий Черноморским
флотом... Третья оборона Севастополя Президент Кравчук требо-
вал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу
Украине. Адмирал Касатонов ответил: «Нет!» — Сколько адмира-
лов Касатоновых на белом свете, Игорь Владимирович? Однофа-
мильцев в расчёт не берём... — Да не так уж нас и много. Трое. Кро-
ме меня, ещё Владимир Львович, вице-адмирал, начальник штаба
264
Тихоокеанского флота. Мой племянник. Но главным, конечно, был
Владимир Афанасьевич, Герой Советского Союза, командующий
Балтийским, Черноморским и Северным флотами. Мой отец... Ав-
тор — Владимир Нордвик.
Надо ещё деда упомянуть. Пусть он и не адмирал, а унтер-офи-
цер, но ему стоит памятник. Как полному Георгиевскому кавалеру.
И Беленихинская средняя школа в Белгородской области, откуда
дед родом, носит его имя. Все четыре солдатских Креста Афанасий
Степанович Касатонов получил на Первой мировой. Он служил в
разведке лейб-гвардии уланского полка и преуспел в добывании
вражеских «языков». — Награды сохранились? — К сожалению,
нет. В голодные тридцатые годы снесли в Торгсин, выменяли на
продукты, а обратно не выкупили... Отец попал на флот в семнад-
цать лет, окончил в Ленинграде училище имени Фрунзе, был штур-
маном, командиром подводных лодок Щ-112 и Л-12 на Дальнем
Востоке, командовал дивизионом «Щук» на Тихоокеанском флоте.
В 1941 году Александра Коллонтай звала его на должность воен-
но-морского атташе посольства СССР в Швеции, но отец отказал-
ся, предпочёл остаться в строю. Когда началась война, он уже слу-
жил начштаба отдельного дивизиона подлодок Балтийского флота.
Нас с мамой эвакуировали на Урал, в город Ирбит. Месяц ехали по
железной дороге. Сначала поселились в вестибюле кинотеатра, в
котором с утра до ночи крутили фильм «Свинарка и пастух». Пес-
ня «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве»
в исполнении Владимира Зельдина и Марины Ладыниной навеч-
но засела в моих генах. Рассказал эпизод Владимиру Михайловичу,
он посмеялся. Познакомились мы не так давно, в девяностолет-
нем возрасте. Его, Зельдина... А тогда в Ирбите после кинотеатра
нас определили на постой к кулакам. Они ненавидели советскую
власть, хозяйский сынок сидел в тюрьме за попытку дезертирства,
а тут, значит, семья красного командира... Отношение было соот-
ветствующим. Мы с сестрой особенно враждовали с кулацкой ко-
зой, бодалась она люто, без конца норовила поддеть на рога. Но это
так, детские воспоминания...
265
– В Крыму, вы когда впервые оказались? — В 1955 году мар-
шал Жуков, тогдашний министр обороны, назначил отца коман-
дующим Черноморским флотом. С ним и я попал в Севастополь,
поступил в Высшее военно-морское училище имени Нахимова. В
1960-м окончил его с отличием по специальности «ракетное воо-
ружение». — То, что отец командовал флотом, помогало успешной
учёбе? — Интересуетесь, не был ли я блатным? Никто не посмел бы
делать поблажек, да и я не стал бы ими пользоваться. Всё на общих
основаниях. Жил в кубрике на сто человек, увольнения — раз в не-
делю, на ночёвку домой по выходным не отпускали... Учился я всег-
да хорошо, среднюю школу окончил с серебряной медалью. Кстати,
у нас в семье четыре медалиста: я получил «серебро» в Таллине,
жена — в Киеве, дочь Тамара — в Североморске, сын Кирилл — в
Севастополе. После училища я остался служить на Чёрном море, в
1961 году совершил на эсминце «Упорный» переход вокруг Европы,
затем — Северным морским путём на базу Тихоокеанского флота.
Шли три с половиной месяца. Из Владивостока я вернулся в Сева-
стополь, нёс боевые дежурства в Средиземное море, следил за аме-
риканскими авианосцами... Дослужился до звания контр-адмирала
и должности командира 30-й дивизии. В 1982 году был переведён в
Полярный, назначен первым командующим только-только создан-
ной Кольской флотилией разнородных сил. На это место претендо-
вали девять кандидатов, пришлось выдержать серьёзный конкурс.
Хозяйство досталось немаленькое: полторы сотни кораблей, бере-
говые ракетные полки, авиация, двадцать две тысячи человек лич-
ного состава... — Так и оставались на Севере, пока ГКЧП не грянул?
— К тому моменту уже три года был первым замом командующего
Северным флотом. А в сентябре 91-го возглавил Краснознамён-
ный Черноморский флот, сменив Михаила Хронопуло. — Его за
что убрали? — Официально — по состоянию здоровья, фактиче-
ски — за излишнее рвение при выполнении приказов путчистов.
Да и Горбачёв не простил, что черноморцы не бросились вызволять
его из Фороса. Словом, Хронопуло сняли, и он ушёл... в бизнес. За-
нимался им активно. На мой взгляд, даже слишком... — Кажется,
266
Михаил Николаевич потом ресторатором стал? — В том числе...
Проблема в ином. После ухода со службы Хронопуло мог делать,
что угодно, это его личный выбор. Гораздо хуже, что он оставил
флот в полуразобранном состоянии. Я вернулся в Крым после де-
сятилетнего отсутствия и поразился, насколько резко изменилась
общественно-политическая обстановка. Сегодня трудно поверить,
но авторитет флота в глазах местного населения упал тогда очень
низко. И где? В Севастополе! Достаточно сказать, что Хронопуло
проиграл выборы в Верховный Совет СССР. В 1989 году они про-
ходили на альтернативной основе, оппонентом командующего был
бригадир слесарей местного завода Виктор Ноздря, который не
мог толком связать двух слов. Тем не менее, на протестной волне
Ноздря стал депутатом. Это лишь один штрих, характеризующий
общую атмосферу... — Вы ведь подчинялись Верховному главноко-
мандующему Горбачёву? — Ни разу в жизни с ним лично не встре-
чался. К счастью. Не хочу говорить об этом человеке, поскольку хо-
роших слов у меня для него нет, а ругаться не люблю. — Вас чем-то
обидел Михаил Сергеевич? — Не меня, а армию. И не обидел, а по-
ставил в страшное положение, когда после развала СССР за грани-
цей оказались два с половиной миллиона военных, семь округов,
три стратегических направления и три группы войск... Всё пошло
прахом! И Черноморский флот, который базировался на террито-
рии, объявившей в августе 91-го независимость Украины, могла
постигнуть такая же судьба. — С чего начали, заступив на пост,
Игорь Владимирович? — Флот насчитывал 833 корабля, на кото-
рых служили почти 100 тысяч офицеров и матросов. Я объехал все
объекты и морские базы ЧФ. Кроме Крыма, они располагались в
Измаиле, Очакове, Одессе, Николаеве, Поти, Батуми, Новороссий-
ске... В октябре 91-го на противолодочном крейсере «Москва» вы-
шел в Средиземное море, где несла дежурство 5-я эскадра ВМФ.
После возвращения в Севастополь полетел в Киев, представился
Леониду Кравчуку. Он тогда ещё председательствовал в Верховной
Раде, но собирался стать президентом Украины. — И как вам Лео-
нид Макарович? — Сразу стало ясно: мы совершенно разные люди.
267
Начиная с воспитания, заканчивая жизненными приоритетами и
ценностями. Это почувствовали оба. Кравчук — чиновник опыт-
ный, политик прожжённый, ему хватило нескольких минут, чтобы
понять: Касатонов не ляжет ни под него лично, ни под Украину.
Я — русский в широком смысле слова. Родился во Владивостоке,
учился в Ленинграде, жил в Москве, служил на Севере. И жена моя
Юлия Александровна из семьи русских моряков, дочь контр-адми-
рала Трофимова, командовавшего 8-й эскадрой ВМФ в Индийском
океане... — Значит, Кравчук вам ничего не предлагал? — Он осто-
рожно «прощупывал», а его заместитель Плющ говорил без обиня-
ков, пёр напролом. Мол, не усложняйте, адмирал! Мы с Ельциным
проблемы уладим, всё будет в порядке, флот отойдёт Украине, вы
останетесь при прежней должности... Кроме меня, обрабатывали
и командующих трёх округов — Киевского, Одесского и Прикар-
патского. Предлагали не ориентироваться на Москву. «Зачем вам
туда докладывать, выполнять их приказы?» Я объяснял, что у нас
служат люди со всего Советского Союза, они не присягали на вер-
ность незалежной Украине и разбегутся по домам. На это Кравчук
отвечал: «Ну и пусть бегут...» Леонид Макарович был уверен, что
всё, им задуманное, получится, и его сильно раздражали мои воз-
ражения. Я видел искорку злобы в глазах Кравчука. Ситуация, в
самом деле, выглядела странной. Москва упорно молчала, хотя и в
Министерстве обороны, и в Генштабе прекрасно знали, как давят
на нас власти самостийной. Вместо чёткого приказа поступали аб-
страктные слова поддержки. Дескать, не сдавайтесь. А как восполь-
зоваться этим советом на практике, если тебя каждый день про-
воцируют и шантажируют? Подобная неопределённость не могла
тянуться долго. Устав отбивать атаки политического руководства
Украины, командующие округами генерал-полковники Чечева-
тов, Скоков и Морозов написали рапорты об отставке и уехали в
Москву. Киев этого и ждал. На освободившиеся должности тут же
были назначены генералы из числа переметнувшихся на украин-
скую сторону баррикад. Таких хватало. В принципе, я мог после-
довать примеру коллег, плюнуть, развернуться и улететь в Россию.
268
Это было бы самым простым решением. Но на кого бы я оставил
флот? В какой-то момент почувствовал себя рыбкой в аквариуме.
Вокруг образовался вакуум, разреженное пространство. Окружа-
ющие наблюдали за моим поведением со стороны, ждали, что стану
делать. Но я ведь военный, самодеятельностью заниматься не мог.
Мне нужна была команда. Если бы сказали внятно: «Присягу Укра-
ины не принимать», — знал бы, как действовать. А то — ни да, ни
нет. Честно признаюсь, возник внутренний дискомфорт. Сложная.
психологическая ситуация! Уехать в Москву, значит, бросить флот
на произвол судьбы, согласиться встать под жёлто-голубой флаг —
предать Родину... Такая вот задачка.
– И какой ответ вы нашли на неё? — Ельцин придумал, извините
за прямоту, совершенно нереальный план: страны — суверенные, а
вооружённые силы — единые. У России даже не было министра обо-
роны, его обязанности возлагались на президента. Украина быстро
поняла, что это полная ерунда, и объявила о создании собственной
независимой армии. На базе тех самых округов — Киевского, Одес-
ского и Прикарпатского. Для полноты картины не хватало Черно-
морского флота. Вишенкой на торте. Представляете? Украина об-
ретала статус морской державы! В сентябре 91-го Леонид Кравчук
назначил министром обороны Константина Морозова. Тот коман-
довал 17-й воздушной армией Киевского военного округа и носил
звание генерал-майора. А тут вмиг стал генерал-полковником и
почувствовал себя большим начальником! Но я сразу дал понять,
что Севастополь ему не по зубам. Кравчук требовал, чтобы 3 янва-
ря 1992-го Черноморский флот принял присягу Украины. Вместе
со всей группировкой бывших советских войск, насчитывавшей
семьсот тысяч человек. Я этого делать не стал, сжёг мосты, объ-
явив 4 января флот российским и сказав, что подчиняться будем
министру обороны СССР Евгению Шапошникову и командующе-
му ВМФ Владимиру Чернавину. Отдельно подчеркнул, что черно-
морцы обязуются уважать законы государства, на территории ко-
торого находятся, готовы сотрудничать с министерством обороны
Украины. Но — без принятия присяги. Конечно же, никто не давал
269
мне разрешений на подобные заявления. Я взял ответственность
на себя и произнёс вслух то, что думал. По форме это был мятеж.
Совершенно неожиданный для всех, в том числе и для России. Пер-
вой о моём демарше написала газета New York Times. Буквально в
тот же день! В поддержку я получил сотни телеграмм от рядовых
сограждан, а от руководства страны — ноль, никакой реакции. Но
я понимал: дело не только в отказе присягать Украине. Предстояло
поддерживать флот в боевом состоянии длительное время. Вплоть
до принятия политического решения. Поэтому мною и был состав-
лен системный план. — Получается, с Кравчуком вы встречались
неоднократно, а с Ельциным — ни разу? — Увы. В 91-м году, в са-
мом трудный момент, мне не удалось достучаться до президента
России. Я звонил в Кремль, просил соединить с кем-нибудь из тех,
кто находился рядом с Борисом Николаевичем, но в ответ слышал
лишь насмешки и издевательства. — Даже так? — Ну да, окруже-
нию Ельцина было не до проблем Черноморского флота, люди
власть делили! Дошло до того, что в декабре 91-го Генштаб снял
КЧФ со всех видов довольствия. Дескать, вы — отрезанный ломоть,
на Украине базируетесь. Хорошо, генерал армии Виктор Самсонов,
начальник Генштаба, не стал отключать нас от единой системы
оповещения, а то совсем худо пришлось бы. Очень помог Евгений
Шапошников, организовав, в конце концов, мою встречу с Бори-
сом Ельциным... — Это когда случилось? — 29 января 1992 года.
Почти через месяц после того, как я заявил о неподчинении Украи-
не. — А Киев не пытался назвать вас мятежником, упечь за решёт-
ку? — Очень даже пытался! Зам. начальника главного штаба воо-
ружённых сил Украины Георгий Живица объявил меня персоной
нон грата, лидер «Руха» Вячеслав Чорновил на закрытом заседании
Совбеза в Киеве предлагал принять жёсткие меры. Мол, если не
удаётся склонить Касатонова к сотрудничеству, надо скомпроме-
тировать его, создать невыносимые условия для жизни и работы.
Но Леонид Кравчук не решался идти на прямую конфронтацию с
флотом, старался сковырнуть меня исподтишка. Я же был костью в
горле! — До реальных угроз доходило? — Как вам сказать?.. Позво-
270
нил начальник Главного штаба ВМФ Константин Макаров: «Есть
информация, что на тебя, Игорь, готовится покушение. Учти и ос-
мотрись». Командующий Прибалтийской группой войск Валерий
Миронов предупреждал, что меня якобы собираются похитить...
И такие сигналы поступали несколько раз. — Охрану усилили? —
Рядом со мной находились два прапорщика, морские пехотинцы.
Если выезжал из Севастополя, брал дополнительно машину с ав-
томатчиками. Обстановка была непростая, что и говорить. В Поти,
например, средь бела дня местные джигиты напали на штаб мор-
ской бригады, положили на пол дежурную смену, вскрыли оружей-
ную комнату и стали выносить автоматы и пистолеты. В это время
комбриг с замполитом возвращались с обеда и увидели «картину
маслом». Александр Цубин, командир, не растерялся, выхватил та-
бельное оружие и открыл огонь на поражение. Убил одного, второ-
го, ранил ещё двоих, остальные побросали мешки и разбежались.
Но и комбриг получил пулю. А замполит, как стоял в оцепенении,
так и остался. Ночью мы эвакуировали Александра Сергеевича в
госпиталь Севастополя. Советские ордена уже отменили, новые
ещё не придумали, поэтому я наградил Цубина деньгами. Выдал
тысячу рублей на восстановление здоровья. Приличная сумма по
тем временам! Лишь года через три комбриг получил орден Му-
жества. И в Крыму «радостей» хватало. Севастопольский горсовет
первым на полуострове поднял украинский флаг, местное управле-
ние КГБ перешло в подчинение Киеву, стало именоваться СБУ —
Службой безпеки — и принялось работать против меня, разлагая
флот изнутри, вербуя офицеров и матросов, составляя списки го-
товых принять присягу по второму кругу... Я понимал, что ждать
нельзя, ведь в случае промедления, мог сработать принцип цепной
реакции: камешек покатился, а за ним — лавина... 9 января 1992
года меня вызвали на заседание Верховной рады. Разумеется, я не
стал прятаться и полетел в Киев. После моего выступления, в пле-
нарном зале повисла леденящая тишина
– В холодный пот вас не бросило? — А чего бояться? Я знал, что
за мной сила и правда. Говорил совершенно спокойно, уверенно.
271
Всё-таки у меня опыт командования солидный, общению с лю-
бой аудиторией обучен. Я сказал, что флот сохранит статус-кво до
выработки политического решения на уровне президентов двух
стран — России и Украины, напомнил, что у нас служат предста-
вители 46 национальностей, что украинцев среди офицеров лишь
19%, а среди матросов и старшин — около 30. Я заявил с трибуны
Рады, что требование принимать присягу чужого государства счи-
таю преступным. Конечно, мои слова не могли обрадовать Кравчу-
ка, но он нашёл силы сказать, что по-прежнему уважает меня, хотя
и не разделяет позицию. О моем выступлении написали в газетах,
в том числе, российских. Тогда Ельцин, видимо, и проснулся, по-
няв, что можно вернуть фактически подаренный им Украине флот.
Правда, на Всеармейском совещании, проходившем 17 января в
Москве, наша встреча не состоялась. Борис Николаевич побыл там
недолго и уехал. Леонид Кравчук предпочёл вообще пропустить
мероприятие. А мне дали слово. Выступление я написал, что на-
зывается, на едином дыхании в родительской квартире на Сивце-
вом Вражке. Решил, что буду говорить, как вокруг Черноморского
флота нагнетают страсти и ажиотаж. Пока шёл к трибуне, в зале
звучали несмолкаемые аплодисменты. Офицеры знали о моём от-
казе принимать украинскую присягу. Для примера я рассказал о
близнецах Кочешковых. Мама — украинка, отец — русский, оба
брата — полковники, комбриги морской пехоты. Только вот один
служил на Черноморском флоте, а второй — на Балтийском. «И как
прикажете делить эту семью?» — спросил я, обращаясь к президи-
уму. После совещания ко мне подходили его участники, благодари-
ли, выражали поддержку, но у всех звучал один вопрос: что даль-
ше? Если бы я знал ответ... С президентом России мы встретились
28 января на противолодочном крейсере «Москва», который нака-
нуне специально пришёл в Новороссийск. Детали визита я обсудил
с командующим ВМФ Чернавиным в моём кабинете в Севастополе
четырьмя днями ранее. Делали это письменно, передавая друг дру-
гу рабочую тетрадь. Я не был уверен, что в комнате нет записы-
вающей аппаратуры, и нас не подслушивают... Борис Николаевич
272
прилетел на борт ПКР «Москва» на вертолёте. Почётных караулов
и оркестров не было, что подчёркивало рабочий, деловой характер
визита. Правда, на стеньге мы подняли российский флаг. В честь
главы государства. Общались долго, часов шесть, я подробно доло-
жил обстановку, водил указкой по картам, как на уроке географии,
объяснял, зачем нужен флот и почему нам нельзя уходить из Се-
вастополя. Неужели поколения русских моряков кровь проливали,
чтобы потом вот так бездарно все отдать? Президент на мои слова
кивал головой, но, казалось, не особенно вникал. Или не очень по-
нимал, о чём именно речь. По крайней мере, когда Ельцин отвечал
на вопросы офицеров и моряков, то постоянно косился в сторону
Шапошникова и Чернавина, как бы ища у них поддержки. Впрочем,
я получил одобрение высшего политического руководства страны,
и в той ситуации даже такой малости оказалось достаточно, что-
бы наши действия обрели легитимность. Перед тем, как покинуть
борт «Москвы», Борис Николаевич оставил запись в книге почёт-
ных посетителей: «Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ!
Поддержу! Президент Ельцин». А глава Украины отреагировал
иначе. Узнав о нашей встрече, Леонид Кравчук 31 января потребо-
вал сместить меня с должности командующего КЧФ. Формальным
поводом для этого послужил мой отказ принять группу депутатов
Верховной рады, прилетевших в Севастополь без приглашения.
Якобы я полтора часа продержал народных избранников на хо-
лодном ветру. Но я не ждал в тот день гостей из Киева, занимался
намеченными делами, а с делегацией поручил встретиться своему
заму. Кравчук отправил телеграммы на имя Ельцина, Шапошнико-
ва и Чернавина. Конечно, этот всплеск эмоций никакого развития
не получил. 6 февраля 1992 года Верховный Совет России принял
постановление о необходимости сохранения единого флота на Чёр-
ном море, а в апреле случилось новое обострение, началась битва
законопроектов. Кравчук издал указ о юрисдикции Черноморско-
го флота Украины. Ельцин не заставил себя ждать и ответил за-
коном о статусе российского Черноморского флота. Политическое
перетягивание каната! Только пытались вовлечь в него военных с
273
оружием в руках. Опасные шутки! Александр Руцкой, тогдашний
вице-президент России, советовал мне: «Рубите концы и уводите
корабли в Новороссийск!» Но сторонники незалежной только и
мечтали, чтобы им достался Севастополь! Я ведь даже не поднимал
Андреевские флаги. Без ведома президента России и необходимой
правовой базы это был бы популизм. Об этом сегодня, наверное, не
все помнят, но Черноморский флот ещё 5 лет ходил под прежним
советским флагом. С красной звездой, серпом и молотом! Лишь в
1997-м на наших кораблях появился бело-голубой Андреевский
стяг, а на украинских — морской прапор эпохи гетмана Скоропад-
ского... — Это без вас, Игорь Владимирович, в тот момент вы уже
служили в Москве. — Да, но если бы мы уступили в 92-м, через
пять лет и флаги поднимать было бы не над чём. Тогда я не отдал
Украине ничего — ни крейсера, ни катера. Хотя нерешительность
Москвы даром не прошла, в какой-то момент среди офицеров и
матросов началось брожение. Мол, если не нужны России, зачем
упираться? Надо соглашаться на предложение Украины. Маятник
качнулся. По неофициальным каналам поступала тревожная ин-
формация из частей, я лично обзвонил основные соединения, вы-
ясняя обстановку. И вот что услышал: в 126-й дивизии береговой
охраны в Симферополе большинство личного состава согласилось
принять украинскую присягу, похожая картина наблюдалась в 63-й
бригаде ремонтирующихся кораблей, в 39-й дивизии морских де-
сантных сил... Помню, звонит комбриг и сообщает, что на траль-
щике поднят флаг не залежной. Я отвечаю: «Ну, и каких слов ты
ждёшь? Что похвалю, по головке поглажу? Наводи порядок в бри-
гаде!» Через час перезванивает: «Товарищ командующий, всё вы-
полнено. В кулачном бою победа осталась за нами...» Вот это дру-
гой разговор, это я понимаю! На крейсере «Кутузов» старпом на
общем построении тоже поднял жовто-блакитный прапор. И там
не обошлось без рукоприкладства. А как иначе? Выбора не было.
В Донузлаве противолодочная бригада во главе с командирами
приняла украинскую присягу, семь офицеров из школы водолазов
перешли на сторону Киева. Я потом поснимал их с должностей.
274
Аккуратно, по одному. Придумал суд чести, где давали должную
оценку поведению предателей, в том числе, среди адмиралов. К со-
жалению, были и такие случаи... Летом 92-го, пока я был в коман-
дировке, по приказу министра обороны Украины захватили комен-
датуру в Севастополе. Мои замы прошляпили, упустили момент. Я
вернулся в город и поставил ультиматум: или украинские военные
добровольно освобождают помещение, или идём на штурм. Си-
девшие внутри не поверили в серьёзность намерений, думали, что
шучу. Я взял полроты морской пехоты и освободил здание силой.
Вышибли всех окопавшихся там!
– Но почему вы? — Так я понимал свой долг. Уже объяснял вам:
самым простым решением стал бы мой отъезд в Россию осенью 91-
го. Уверен, никто не посмел бы упрекнуть в том, что бросил флот.
Но совесть ведь не обманешь... — По сути, вы по личной иници-
ативе организовали оборону Севастополя? — Так получилось.
Кто-то должен был. Можно сказать, это третья оборона, если счи-
тать с Крымской войны 1854 года... Атаки шли с разных сторон, я
постоянно ждал подвоха. Скажем, Киев попытался забрать флот
через призывников. Новобранцев из России на полуостров не пу-
скали, зато хлопцев с Западной Украины везли эшелонами. Чтобы
соблюсти паритет, я приказал доставить более пяти тысяч наших
призывников на боевых кораблях из Новороссийска. Как во вре-
мя войны. В Севастополе ребят встречала рота морской пехоты. И
с песнями они шли в части. Из одиннадцати тысяч призывников,
попавших в Крым летом 92-го, почти половина была из России. Но
глухая оборона — не моя тактика. Я получил благословение па-
триарха Алексия II, чтобы флот и впредь оставался российским.
Инициировал принятие крымским парламентом Акта о государ-
ственной самостоятельности Республики Крым. Депутаты про-
голосовали за решение большинством голосов. Если бы Москва
чуть-чуть поднажала, продемонстрировав политическую волю,
Крым уже в 92-м мог отойти России. Этого не случилось, каче-
ли так и ходили туда-сюда, пока 3 августа президенты Ельцин и
Кравчук не подписали в Массандре соглашение о принципах фор-
275
мирования ВМС Украины и ВМФ России на базе Черноморского
флота СССР. Это было политическое решение на уровне глав двух
стран, о котором на свой страх и риск я говорил в январе в Верхов-
ной раде. Мы вернулись в нормальное правовое поле. На три года
устанавливался переходный период: призыв на службу в равной
пропорции — 50 на 50, присяга государству, гражданами которого
являются призывники, совместное использование существующей
системы базирования и материально-технического обеспечения...
Пауза нужна была и для того, чтобы разобраться, какие корабли,
порты и прочую инфраструктуру отдать Киеву... — Помните анек-
дот: «Как делить будем? Поровну или по-братски?» — Украинцы
получили сто тридцать восемь кораблей и судов, большинство из
которых потом порезали на металл. В числе прочего им отошёл и
почти достроенный ракетный крейсер «Адмирал Лобов». Его сна-
чала переименовали в «Галичину», затем — в «Украину», что, впро-
чем, не меняло сути дела. Крейсер наглухо застрял у стенки завода
в Николаеве, а однотипная с ним «Москва», пройдя капитальный
ремонт, стала флагманом российского Черноморского флота. Со-
всем недавно, в сентябре этого года, Киев заявил о желании, изви-
ните за двусмысленность, продать «Украину». Не знаю, найдётся
ли покупатель на залежалый товар... — Вы участвовали в разделе
флота? — Разумеется, нет. А кто позвал бы? 26 сентября 1992 года
меня назначили первым заместителем главнокомандующего ВМФ
России. Вроде бы повышение, но я понимал: это своеобразный
компромисс. Киев по-прежнему брызгал слюной при упоминании
моей фамилии, и Москва решила убрать меня из Севастополя от
греха подальше. Ведь по Ялтинскому соглашению объединённое
командование определялось консенсусом президентов двух стран.
Чтобы Кравчук поддержал мою кандидатуру? Да ни за что в жизни!
Должность командующего оставалась вакантной более трёх меся-
цев, пока после долгих согласований не утвердили вице-адмирала
Эдуарда Балтина. Заслуженный моряк, Герой Советского Союза...
Он тоже потом хлебнул от украинских националистов. — Как вас
провожали из Севастополя, Игорь Владимирович? — Очень тепло.
276
И черноморцы, и общественность. За год с небольшим мне удалось
добиться того, что люди вновь стали относиться к флоту и морякам
с прежним уважением и доверием. — А у вас какое чувство было при
расставании? — Смешанное. Мне не ставили такую задачу, но как че-
ловек военный, сам её определил и выполнил: сберёг флот для России,
не сдал Севастополь. Пока оставался командующим, мы не потеря-
ли ни одного объекта. Это уже потом украинский спецназ штурмом
брал наши базы в Одессе, Измаиле и Очакове... Я не допустил бы
подобного. И ещё: в Крыму сохранилось русское начало, я старался
поддерживать его все двадцать три года, не давая ослабнуть. Думаю,
и поэтому весной 2014-го крымчане без колебаний приняли решение
воссоединиться с Россией. Улетая в 92-м в Москву, я освободил слу-
жебную квартиру в Севастополе, чтобы не давать поводов для ненуж-
ных разговоров, но связь с городом не прервал, создал внештатную
информационно-аналитическую группу. Она функционирует до сих
пор. Это мои друзья, добровольцы из числа патриотов России. Мы в
постоянном контакте, я всегда в курсе происходящих там событий.
Меня и в Генштаб России в 2009 году пригласили на должность совет-
ника, чтобы занимался именно Севастополем. Это и делаю. — Ещё,
знаю, недавно участвовали в спуске на воду фрегата «Адмирал флота
Касатонов». — Да, его назвали в честь отца. Спасибо. Но на корабле
предстоит много работы, чтобы он встал в строй. Надеюсь, дожи-
вём... Визитная карточка Касатонов Игорь Владимирович родился в
1939 году во Владивостоке в семье адмирала флота Героя Советского
Союза В.А. Касатонова. Дед — полный Георгиевский кавалер. После
окончания Черноморского военно-морского училища служил на Чер-
номорском, Тихоокеанском и Северном флотах. С апреля 1988 года по
сентябрь 1991 года был Первым заместителем командующего Север-
ным флотом. С сентября 1991 года по сентябрь 1992 года командовал
Черноморским флотом. Благодаря его жёсткой позиции и грамотным
действиям, флот был сохранён для России. С 26 сентября 1992 по 1999
год был Первым заместителем Главнокомандующего ВМФ России. В
настоящее время — советник Первого заместителя министра оборо-
ны РФ, начальника Генштаба ВС РФ.
;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;
;;;;; ;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;
277
;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;;;;;;;
;;;;;;;;; ; ;;;;;; ;;;;; ;;;;;; ;; ;;;;;.
;;; ;;; ;; ;;;;;; ;;;;; ; ;;;;;.
;;;;; ; ;;;;; ;;;; ;;;;;;;;;;;;; ;;;;;!
;;; ;;;;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;;!
278
279
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;
Уважаемый Эдуард Николаевич! Ваш роман «Нас обнимало небо
облаками», Ваши повести, рассказы и стихи увлекают, заставляют
сопереживать, мечтать, любить. Это строки, идущие из прожитого,
из души и сердца. Они отображают жизнь со всеми её взлётами и
падениями, любовью и разочарованиями, они о настоящей муж-
ской работе в красивом и коварном небе, о героической и горькой
судьбе нашей страны, малой и большой Родины. Чувствуется ис-
кренность изложения, жизнь, прожитая полнокровно, во всех её
красках. Спасибо Вам за чудесные строки! Ждём новых творений.
г. Берсенева, г. Курск, октябрь 2017 г.
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;
2 июль, 2015 at 7:29 PM
Сегодня я получил ссылку на интересную повесть Эдуарда По-
лябина «Исповедь», долго думал, публиковать её или нет. Почти
никого из персонажей повести я не знаю. Кроме одного. Бывшего
главкома ВВС Михайлова.
Перечитал несколько раз. Все сходится! И по характеру действий
Михайлова, и по окружающим его «особо доверенным» любимчи-
кам и исполнителям воли их «небожителя»... отпетым мерзавцам...
Значит, автор, писавший эту повесть очень хорошо знал своего
персонажа...
Представляю вашему вниманию повесть о бедном гусаре бывшем
главкоме... и не только о нем, но и о его подопечных любимчиках
типа предателя и представителя Украинских ВВС Волошенко А.А.
По тексту повести найдете, кто это... И о Вилли Каваляускасе, ко-
торый попал из Ейского училища В Борисоглебск по «просьбе»
офицеров особого отдела, и которого Михайлов тянул за уши по
службе... кстати, кого-то очень сильно напоминает...
280
Итак, о летной жизни и человеческой мерзости... как-то она еще
всем нам икнется в возможную лихую военную годину...
Подполковник Сергей Соколов
(см. блог sokolov 9686 )
Привет Эдик! Я нашёл твою повесть, пропустил через прин-
тер и теперь её читаю.
Привет, Эдик!
Стал читать твою «Исповедь», прочитал одним залпом. Мне она
понравилась. Несмотря на то, что сейчас 23 часа 15 минут времени
продолжаю перечитывать. Почему понравилась? Во-первых пото-
му, что в ней знакомые мне лица: с Волошенко и Безуглым вместе
заканчивал училище и первое время служили вместе в Жердевке,
с Брайцевым были замполитами, Попов одно время был в нашей
эскадрилье, Булатова я тоже знал. Знал и Казначеева и др. И мне
было интересно знать, как они относились к работе, когда были на
высоких должностях. А теперь, что касается Михайлова В.С., про-
тив которого было направлено основное остриё твоего пера. Нас
вначале учили говорить о хорошем, и затем о плохом. Конечно
личность в авиационных кругах известная. Не каждому дано быть
Главкомом ВВС. К тому же получить звание Героя России. Это факт.
Как и то, что он действительно был сильным лётчиком. За его пле-
чами не один десяток освоенных типов самолётов. А вот что каса-
ется его человеческих качеств, то они далеко не из лучших. Я, верю
всему тексту повести, потому что сам столкнулся с несправедливо-
стью исходящей от будущего главкома ВВС Михайлова В.С.
Эдик! Это не всё, что я тебе написал вчера. Получилось слишком
много и «Скайп» не пропустил, пришлось обрезать. Я тоже с ним
имел «честь» столкнуться и он чуть не списал меня с лётной работы.
Я не знаю, знаешь ли ты, что когда я учился заочно на третьем
курсе в ВПА, то мне предложили должность зам. командира ави-
ационного полка по политчасти в Бутурлиновку. Скажу честно: я
281
туда ехать не хотел, слишком хорошо знал, что это за полк и стал
отказываться. Меня лично вызвал Михайлов в свой кабинет и очень
долго стал уговаривать. Я уклончиво давал ему понять, что не хочу
туда ехать, а в качестве отговорки стал говорить, что уже тяжеловато
стало со здоровьем. После чего на другой день или через день (уже
точно не помню) он вызвал на беседу мою жену и стал уговаривать
её. На что она сказала, что служит он и ему видней. Тогда Михайлов
дал команду нашему полковому доктору, чтобы меня направили в
госпиталь в Воронеж на ВЛК, так как я ему жаловался на здоровье.
В итоге я поехал на ВЛК, был очень расстроен, у меня впервые на-
чало болеть сердце. Первое время было высокое давление, но потом
немного успокоился, прошёл ВЛК и мне поставили диагноз: НЦД по
гипертоническому типу. Годен к лётной работе без ограничений. Я
приехал в Борисоглебск, стал летать и где-то месяца через три на аэ-
родроме столкнулся на полётах с Михайловым. Я отдал ему честь,
а он приостановился и спросил: «Брюхов, что ты здесь делаешь?» я
ответил: «Как что, летаю» На что он как-то скривился и сказал: «Да,
ну ладно». Я так понял, что он закрутился и прозевал контроль ис-
полнения своей воли, чтобы процесс списания меня с лётной работы
стал необратимым, как не покорившемуся ему слуге. Так, что мнение
о его человеческих качествах у меня сложилось отрицательное, я от
них далеко не в восторге.
А теперь, во- вторых. Нужна ли такая «Исповедь»?
Да, нужна! Нужна для тех, кто шагает по трудной дороге лётной
жизни, как урок для одних, как нельзя допускать нарушений зако-
нов лётной работы, как может быть в жизни, и как следует бороть-
ся за правду и что делать для этого. Тем более в такой сложной и
опасной лётной профессии. Люди, о которых идёт речь, ещё здрав-
ствуют и, конечно, некоторым из них повесть будет не по вкусу. Но
ведь Эдуард Николаевич её написал не для того, чтобы она всем
без исключения понравилась, повесть действительно стала его ИС-
ПОВЕДЬЮ, рассказала о лётной судьбе, как она сложилась, как до-
пускал ошибки и сам, как не до конца боролся за правду-матушку,
Есть кое- какие ошибки в тексте, не раскрыты сокращения. Но это
282
мелочи и при печатании это всё легко устраняется. Повесть прав-
дива от первой до последней буквы в ней, спасибо коллега!
Геннадий Брюхов,
военный лётчик-инструктор 1 класса,
полковник в отставке
Рецензия на повесть Э.Н. Полябина «Исповедь»
Повесть Э.Н. Полябина «Исповедь» считаю талантливым, ли-
тературным произведением, написанным понятным, доступным,
вызывающим интерес к чтению, языком.
В повести показан напряженный труд командования, летчи-
ков-инструкторов, инженерно-технического состава училища по
подготовке достойных защитников воздушных рубежей нашей Ро-
дины. Автор повествует об опасной и сложной профессии воен-
ного летчика, особенно при действиях в особых случаях полета, в
экстренных аварийных ситуациях, когда на принятие грамотного
и единственно верного решения, летчику отводится доли секунды.
Всем известно, что в летчики набираются люди с особенными фи-
зическими и моральными качествами, но в лётной жизни и службе
возникает очень много нестандартных ситуаций, которые воздей-
ствуют на психику людей, на их здоровье, на окружение (семьи,
друзья, командиры и начальники разных рангов), к сожалению не-
которых людей такая нагрузка ломает. Такие персонажи показаны
автором в повести «Исповедь». Здесь можно прописать, что люди
не роботы, или не ошибается тот, кто ничего не делает, но все же...
в армии такой несправедливости, которую показал нам автор, не
должно быть! Все должны работать на конечную цель — защита
ОТЕЧЕСТВА, а не сводить счеты с порядочными людьми, чем-то
не угодившими начальству.
Эдуарда Николаевича Полябина я знаю, как честного, совестли-
вого, порядочного и талантливого человека. Мы коллеги по про-
фессии и воинскому званию, наш путь в авиацию начинался в аэ-
роклубе. Знаю его, сравнительно, не так давно, но убежден в выше
283
сказанном на все сто процентов, а также убежден, что в повести
изложены истинные факты.
В открытом письме автору, (оно помещено в интернете) В. Кава-
ляускас пытается опровергнуть правдивость фактов изложенных в
повести. Это и понятно — сработал инстинкт самозащиты, ведь в
повести В. Каваляускас показан одним из отрицательных персона-
жей. Ему бы сидеть тихо и испытывать угрызение совести за свои
«подвиги», а не оправдываться. Ведь факты вещь упрямая и нео-
провержимая.
В заключении выражаю свое личное мнение: Я бы не конкре-
тизировал фамилии персонажей повести с целью лояльности по
отношению к ныне живущим персонажам данного произведения,
но это дело автора, и если он так решил, стало быть перенёс много
душевной боли от проявленной к нему несправедливости, слиш-
ком глубокие раны эти люди ему нанесли.
Огромное спасибо автору за замечательную повесть «Исповедь».
В ней отражена правда жизни и службы в Советской Армии! Спа-
сибо за повесть!
Шевцов С.,
военный лётчик первого класса,
полковник, г. Саратов
Рецензия на повесть «Исповедь» (Эдуарда Полябина)
Эдуард Николаевич позвонил мне и предложил прочитать его но-
вую повесть «Исповедь», и дать объективную оценку ей. События,
изложенные автором настолько захватили, что я не смог оторваться,
пока не прочёл всю повесть до конца. Как будто перенёсся в то, Совет-
ское время — настолько реально и жизненно описаны события, кото-
рые (надо это признать) происходили в нашей авиации, и не только в
ней. С одной стороны — сложнейшая техника, трудолюбивые, само-
отверженные, способные на героические поступки люди. С другой —
идиотская (по другому трудно охарактеризовать) система, убивающая
284
на корню всё, выходящее за рамки идиотских стандартов, приспосо-
бившиеся к ней люди с искалеченной психикой, главной движущей
идеей которых стало карьерное продвижение. Я помню, как отправ-
лявшиеся в загранкомандировку лётчики возвращались назад или
в цинковых гробах, или самостоятельно, научившимися наконец-то
летать.
Героическими усилиями немногих, к сожалению, командиров ру-
ководителей, которые пытались что-то изменить на местах и готовить
лётчиков по программам более сложным, чем было принято. Генерал
майора Малеев Виктор Александрович в СКВО на свой страх и риск
организовал курсы подготовки лётчиков перед загранкомандировка-
ми. Думаю, это не только спасло им жизни, но и помогло людям не
уронить чести и профессиональной гордости перед иностранцами.
Но я хорошо представляю, как бы обошлось высокое начальство с
генералом, если бы при подготовке этих лётчиков произошло бы ка-
кое-нибудь ЧП! Вот на таких немногих людях, как генерал Малеев, и
удавалось как-то держаться. Например, помню, как в угоду какому-то
«умнику» из высших кабинетов, при обучении курсантов на самолё-
те Л-29 ввели часовые заправки для налёта. Это был маразм, который
трудно объяснить. Курсант выполнил задание за 15 минут, а далее
вынужден был сжигать топливо и ресурс двигателя. Кому-то вверху
была нужна такая статистика. Я спрашивал себя: неужели я один вижу
нелепость ситуации? Неужели не найдётся авиационного начальника,
который скажет правду наверх? Не нашлось...
В то время мы прекрасно понимали, что, условно говоря, маршалом
мог стать только его потомок, и в этом анекдоте была правда армей-
ской жизни. Армия людей перемалывала, менялись взгляды на жизнь,
не многие могли выйти за рамки Советской действительности и чаще
всего отмалчивались, не вступали ни в какую полемику. Я же остаюсь
возмущён армейской тупостью и рутиной, которая существовала и в
авиации. Но разве мы этого не видели, когда шли в армию? Конечно,
видели! Но такой техники, как в ВВС, на гражданке просто не было.
Так уж исторически сложилось, что и наше интересное общественное
устройство не могло обходиться без опоры на армию, но какой опоры?
285
А вот и интересная статистика. Примерно половина курсантов от-
числялась от лётного обучения по разным причинам, но отчисленные
предпочитали дослужить в солдатах и уйти «на гражданку», а не идти
в другие военные училища. На нашем курсе только один отчисленный
решил выпускаться офицером боевого управления, и то только пото-
му, что остался служить в авиации штурманом наведения.
Что мы видим сегодня? Поспешно, сменяющих друг друга Верхов-
ных Главнокомандующих всех видов вооружённых сил и родов войск,
при которых разваливалась наша армия. А выпускники училищ КГБ
(с соответствующими методами управления, ну что тут говорить!).
Министры обороны России, которые-то даже никогда не командовали
 взводами. И генералы армии, которые в ней никогда раньше вообще
 не служили! Времена меняются и не в лучшую сторону, проблемы
остаются.
В общем, Эдуард Николаевич, за повесть спасибо, задело! Она нуж-
на, есть над чем подумать!
Есть замечание. Я бы обошёлся в повести без разжигания ненависти
 к соседней стране, которая не хочет идти по нашему пути — у
них свои проблемы и свои задачи. Лучше пожелать им успеха — может
 быть, они построят что-то лучшее, чем сумели построить мы в
России. Я к тому, что отрицательных персонажей повести достаточно
характеризуют их поступки, а воинская присяга — это нормально,
общепринятая практика. Если у нас в стране, после распада Союза, не
принимали российскую присягу, это значит, что российские военные
защищают и все остальные республики, бывшего Советского Союза
до сих пор?
Правда жизни действительно сильнее фантазий. Желаю автору
удачи и творческих успехов и очень рекомендую всем авиаторам, особенно
 лётчикам эту повесть к прочтению!
Юрий Леоничев,
военный лётчик-инструктор первого класса,
подполковник, чемпион СССР по высшему
пилотажу на реактивных самолётах
               

                Моя молитва
– О Небо, о Вселенная! Бесконечное ослепительное чудо, мало изученное и непознанное таинственное пространство! Ты объединяешь и вмещаешь бесчисленное множество галактик, планет, звёзд, туманностей,
светил, комет, астероидов, обломков небесных тел.
– Вселенная, есть ли у тебя границы и можно ли сосчитать твои
миры? Есть ли в твоих владениях братья по разуму, и каковы их намерения по отношению к нам, жителям планеты Земля?
– Небо, ты обладаешь невиданной энергетикой, пока необъяснимой и
непознанной до конца, и очень мало используемой для блага человечества!
– Небо, ты даришь людям время жизни, исключительное и непохожее,
каждому человеку только его неповторимое время. На фоне величия Все-
ленной, время жизни человека на Земле лишь мгновение, как бы долго он не
жил по земным меркам.
– Я безмерно благодарен тебе Небо за то, что ты дало мне возможность познать счастье полёта, что ты пока сохранило меня в живых,
что послало мне радости любви и отцовства, что наградило памятью
и уважением к корням своим, к могилам предков, что посвятило меня в
тайны СЛОВА!
– Всевышний Разум Вселенной, ты реально существуешь, я лично верю
в это, потому что с проявлениями Высшего Разума встречался лично. А
если бы тебя Разум не существовало, то это существование надо было
бы придумать и поклоняться ему, а иначе не было бы никаких моральных
и нравственных рамок (границ) для людей планеты Земля.
– Всевышний Разум Вселенной, молюсь тебе и прошу тебя не оставить
без благословения и защиты мою великую Родину многострадальную Рос-
сию, её народы, семью мою, детей и внуков (чек) моих!
– Господи, подари моей семье достойную, благополучную жизнь при
полном здравии, умственном и телесном!
– Господи, прости мне и моей семье грехи наши вольные и невольные,
помилуй нас, рабов твоих!
– Да святится Господи имя твоё в веках!!!
– Да святится в веках имя заступницы моей семьи Непорочной Девы
Пресвятой Богородицы!
– Я благодарен моей маме Марии Матвеевне и тебе пресвятая Дева
Мария, что появился на свет Божий в день Ус пенья пречистой Пресвятой
Девы Богородицы.
................................................... 45