Варвара Корякина. Девушка, поющая романсы...

Это мини-вариант рассказа, посвященного моей Маме. Так даже лучше, лирический маленький рассказ, а повесть я потом допишу...

Варвара КОРЯКИНА
ДЕВУШКА, ПОЮЩАЯ РОМАНСЫ…
Была весна 1953 года. Париж. Иозеф Богужински сидел в небольшом кафе «Ротонда», потягивая недорогое, но приятно пахнущее черной смородиной, вино. Запах северной черной смородины напоминал далекую родину.
Когда бывал в Париже он часто заходил в это кафе, расположенное на бульваре Монпарнас. «Ротонда» - любимое место парижской богемы. Хотя Богужински был далек от мира артистов, поэтов и художников, но он здесь предавался каким-то своим, затаенным в глубине души, воспоминаниям. К тому же Иозефу в этом заведении нравились по-особенному приготовленный луковый суп и свежеиспеченный ароматный хлеб. Его привлекало не только недорогое меню, но ему было приятно слышать русскую речь,  в кафе часто бывали русские, живущие в Париже и его окрестностях.  Порой Иозефу удавалось поговорить с ними и узнать новости из Союза. Иногда эмигрантки пели романсы. Эти романсы напоминали Иозефу хрупкую миниатюрную девушку с роскошной длинной косой цвета зимней ночи, которую он любил всю свою жизнь. Эта девушка так душевно и проникновенно под гитару пела романсы, и это было так давно, в его полузабытой прошлой жизни…

Для знакомых жизнь Иозефа до весны 1945 года была покрыта тайной, о которой даже боялась спросить его жена Кларисс. Кларисс знала только то, что Иозеф был в концлагере, был русским польского происхождения и звали его в прошлой жизни Алекс Сташевски.
Здание «Ротонды» словно мыс полукруглым треугольником втиснулось в проезжую дорогу, которая обвивала его. Но в кафе, как ни странно, была тишина, не слышно шума проезжающих машин. Тихо играла музыка, саксофонист готовился к ночным выступлениям. Иозеф взглянул в окно. Сумерки уже сгущались, высокие деревья, растущие вдоль дороги, по которой почти бесшумно двигались автомобили, погрузились в густую теплую синеву весеннего вечера, кое-где зажглись фонари.  Полупустое кафе начало оживать, парижская богема собиралась на ночное «рандеву».
На сцену вышла молодая женщина в длинном бархатном платье цвета спелой вишни и стала петь романс «Утро туманное, утро седое». Этот романс пела когда-то Она – его далекая любимая. Иозеф погрузился в воспоминания. Перед глазами – его юность в далеком-далеком северном городе Вилюйске. И тогда Иозеф Богужински был Сашей Сташевским.
Первокурсники педагогического училища готовятся к Вечеру Дружбы. На импровизированную сцену вышла маленькая хрупкая девушка с гитарой, села на заранее подготовленный стул, поправила длинные ниспадающие косы, перебирая струны тонкими нежными пальцами, начала петь каким-то особенным, душевным и теплым, нежным и сильным голосом романс «Утро туманное, утро седое». Шумные студенты вдруг все замолкли, притихли словно завороженные. Так Саша впервые заметил Ее – девушку, непохожую на других. Рядом с Сашей сидел высокий статный красивый юноша - его однокурсник Павел Прокопьев, не сводил восторженных и восхищенных глаз с девушки. С Пашей Саша был из одних мест, так, что визуально знал его. Эту удивительную  девушку звали Инна Николаева. Сидящая спереди Стеша Якушева обернулась к Саше и прошептала:
- Знаешь, Саша, кто эта такая? Говорят, что она - дочка какого-то верхневилюйского князя.
- Да? Понятно…- сухо и рассеянно ответил ей Саша, и это почему-то не понравилось Стеше.
Осень была теплая и тихая. После репетиций студенты гуляли по городу, спускались к реке. Они много разговаривали, мечтали, читали стихи. Паша читал стихи собственного сочинения, и его стихи очень нравились Инне, они духовно были очень близки, оба спокойные, рассудительные, мягкие по натуре, только вот Паша был всегда задумчив и слегка молчалив. А Инна была смешливая, ее звонкий смех был часто слышен. С первых дней учебы Инна, Паша и Саша как-то подружились, всегда ходили втроем.

Иозеф закрыл глаза. И снова он оказался там - в своем прошлом. Лето. Сияющий солнечный день. Последние дни до той страшной войны. Песчаный берег Вилюя. И хрупкая девушка в синем крепдешиновом платье в цветочек, с роскошными длинными косами, прищуриваясь от яркого солнца, улыбается ему. Это было счастье, которое осталось в нем до самой смерти. Иозефу-Александру казалось, что это старинное здание, расположенное на Монпарнасе в Париже, навсегда запомнило удивительную энергетику его воспоминаний, силу его любви, его тоску.

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые.
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые… - пела девушка в платье цвета спелой вишни, ее голос в мечтаниях Иозефа сливался с голосом далекой Инны.

Стены «Ротонды» как-то по-особенному оберегали тайные мысли-грезы Иозефа Богужински-Саши Сташевского, который сквозь годы пронес в своем сердце и мыслях образ милой девушки, поющей романсы.