В гости к Гоголю

   
     Лето – это, как известно, время путешествий. Мы отправляемся в отпуск, покупаем автобусные туристические путевки, а частенько просто садимся самолет и испаряемся из дому на пару-тройку дней в незнакомый, но желанный город. Человека влекут дорог и притягивают странствия, не так ли?

     Но есть и другая тяга. Например, мне очень интересны места, связанные с известными личностями. Это могут быть композиторы, художники, писатели и другие творческие особы. Наверняка всем интересны места, где когда-нибудь происходило что-либо значимое. Иначе говоря, некие исторические точки на карте. А еще ими могут быть и литературные герои!

     У себя в Киеве я нередко брожу по Андреевскому спуску, а также по окрестным улицам и переулкам. Меня сюда притягивает не только Михаил Булгаков, но и герои его «Белой гвардии».
     Потом – Константин Паустовский. Сколько в Киеве есть мест, где он жил, учился и бродил!.. Его «Повесть о жизни» регулярно перечитываю, там столько рассказов о Киеве и его героях, а также про давние времена и нравы в этом городе, что меня увлекает в немалой степени.
     Или, например, есть у нас улица Ямская. Так это же места, которые Куприн описывал в «Яме»!.. Правда, делать там совершенно нечего, как и смотреть. Ничего не осталось…

     В Одессу мы заскакиваем не просто, чтобы искупаться в море и покушать барабульки, а еще пройтись по улицам Катаева, Бабеля и Ильфа с Петровым, где прогуливались герои их книг. Одесса –  великий город. Кого тут только не было… Город с богатой историей и бурной жизнью во все времена.

     Но в этом году мне очень захотелось поколесить по местам Полтавщины. Родная ведь сторонка, и опять-таки, пересекается с моими героями.
     Жаркими августовскими днями я таки уговорил жену отправиться со мной в гости к любимому с детства Николаю Васильевичу Гоголю. Наша малая родина, село Княжа Лука то бишь, от гоголевских мест совсем рядом, в каких-то паре десятков километров, и располагается как раз по середине пути, между Хоролом и Миргородом. И, оседлав своего железного коня, мы поначалу отправились в Полтаву, где по плану должен был быть первый привал.

     Полтава от Киева не так уж далека, но и не сказать, что рядом. Триста сорок километров по хорошей, или местами по почти хорошей дороге. Правда, еще нужно километров тридцать прибавить, чтобы пересечь сам Киев. Живем-то мы с другого края города, на правом берегу.

     Проскочив по пути городок Хорол, я не стал сворачивать на проселочную дорогу к нашей малой родине, ибо время не ждет. Да и был там в этом году...

     «Отложим!» - решил я, и прибавил газу.

     Вот мы и в Полтаве. Машина отдыхает в гостиничном паркинге, вещи занесены в номер, а мы направились в город. Времени на осмотр у нас не так уж и много, но мы поселились в самом центре, который и намерены осмотреть.


                Полтава.


     Вот если бы меня спросили:

     "А чем тебя привлекла Полтава?"

     Понятно, что к гоголевским местам отсюда удобнее всего стартовать, поскольку они совсем рядом. Таким и был расчет, когда мы выезжали утром из Киева. Также не вызывает сомнения, что имя Гоголя и самой Полтаве не чуждо: он здесь проучился со своим младшим братом в уездном училище один год. Однако после того, как брат умер от воспаления легких, здесь Николай Гоголь бывал всего-то пару раз и только проездом. Но для меня не это самое главное.

     Мой ответ насчет Полтавы для многих был бы неожиданным:

     «Жизнь Арсеньева» Ивана Бунина, вот что!
 
     Именно здесь разворачивалась главная любовная история той книжки. Здесь он жил три года, ходил на какую-то службу в статистику и страдал от своей любви.
     Так или иначе, его личная жизнь и атмосфера небольшого губернского города, каким была Полтава в его годы, в «Жизни Арсеньева» отобразилась. А теперь и я составлю свое мнение о Полтаве.

     Но в годы старой России, а потом Союза, Полтава не этим была знаменита. Причем тут Гоголь, а тем более опальный, ненавидящий Советскую власть Иван Бунин?..
     Конечно же, Полтава известна из-за той самой Полтавской битвы! Сражение воспевалось историками царской России, а потом также в унисон им вторили историки советские. Подход ведь один – победа державы над иноземцами и «примкнувшими» к ним отступниками.

     Доказать что-либо обратное или разобраться в мотивах тех самых «отступников» нет никакой возможности: историю пишут по заказу власть имущих. А потом растиражированную Историю вбивают в головы подданных.

     Но в нынешние времена, когда историю переосмысливают и одни, и другие, а тем более в Украине, все, связанное с Полтавской битвой, тем не менее, сохраняется. Правда, на Монументе Славы в виде вертикально стоящей пушки, который сооружали в честь столетия Полтавской битвы, установлен флаг Украины. Но сам памятник в полном порядке. Как и все остальное, относящееся к Полтавской битве.

     Вокруг Монумента расположился на круглой площади Корпусный сад. Лет ему много. В годы войны был частично вырублен, но потом его опять восстановили, и сейчас находится в приятном глазу состоянии. Корпусный сад занимает самую центральную часть города. По его окружности расположены представительные здания, присущие типичному губернскому городу конца девятнадцатого века. Впрочем, нынешняя городская мэрия находится тоже здесь.

     - Слушай, а не напоминают ли тебе эти здания Питер? – я адресовал свой запрос жене, - Только меньше в размерах…

     Впрочем, мы не стали дискутировать на эту тему. Наверное, в те годы все строилось по образу и подобию столицы империи. Например, вот стоит представительное здание. Три этажа, громадные окна, даже снаружи ощущается, что в помещениях высокие потолки... И отсутствие жизни во всем здании!..
     Ранее я узнавал, что когда-то здесь был кадетский корпус. А в годы советской власти – высшее артиллерийское училище. Увы, сейчас нет ни того, ни другого. Здание простаивает и заметно разрушается. А жаль.

     Обойдя сад, мы направились по пешеходной Соборной улице к Успенскому собору. Как только эта улица не называлась за время своего существования!.. Я в справочнике насчитал почти десяток наименований, но не будем их перечислять: ныне Соборная и пусть так будет!

     Идем по улице, выложенной брусчаткой. Здания в основном двух- и трехэтажные, в уже упомянутом мною классическом стиле, по краям проезжей части могучие и старые деревья, которые далеко вверху смыкаются в настоящий шатер... Опять де жа вю какое-то:

     - Ну, чем не Пушкинская в Одессе?! Только автомобили не ездят, и платанов нет…

     Полтаву можно назвать городом парков и церквей. Храмов много, причем, почти все сохранились с давних времен. Есть даже такие, которые были при Петре. А, кроме того, обозначены все знаковые места, связанные с битвой. Тут Петр стоял, а здесь он молился и просил о победе, а вот место лагеря казаков...
     Не забыт и гетьман Мазепа, он для Полтавы тоже знаковая личность. Правда, все памятники ему установлены в годы независимости.

     Пройдя всю Соборную, мы упираемся в Успенский собор. А дальше современные стилизованные постройки на месте казацких укреплений – Подільська Вежа, рядом с ней Белая альтанка, где все туристы с удовольствием запечатлевают свое пребывание в Полтаве. Да, имеется еще памятник полтавской галушке, который не менее популярен у приезжих.

     День был очень жарким, людей много не наблюдалось, но мы гуляли с удовольствием, поскольку дело было к вечеру и солнце не очень палило. Вечер закончился приятными посиделками на открытой веранде ресторана «Галушка».

     Как ни удивительно, но на ужин галушек мы не ели, не поклонники этого блюда. Вот от жареного карася я не отказался!.. Для меня карась и детство на речке Хорол – вещи неотделимые, а посему любимые. А галушкам, признанному блюду Полтавского края, мы свое уважение выкажем только посещением одноименного ресторана…

               Поле Полтавской битвы.


     Поутру мы выехали по главному маршруту нашей поездки. За светлый день мы должны были сделать четыре остановки в намеченных точках, первой из которых была Диканька, и вернуться в Киев. Это приличный кусок дороги, а главное – немалое количество впечатлений.
     Дорога не сложная, в том смысле, что все пункты остановок располагались в одном направлении, даже карты не нужно. А сейчас с навигаторами мы настолько разленились, что порой в карту и не заглядываем. Но я-то по старой привычке глянул и обнаружил, что проезжать будем мимо музея «Поле Полтавской битвы»! Грех будет, если не остановимся.

     Только вырулили от гостиницы, как в конце спуска уперлись в Крестовоздвиженский монастырь. Монастырь семнадцатого века, много кого повидал на своем веку, много вытерпел лишений, а сейчас он стал женским. Кстати, когда-то тут лагерем стоял тот самый Карл, что с Петром сражался.

     Заезжать в монастырь мы не стали и через пару километров подъехали к музею Полтавской битвы.

     Даже с учетом того, что сейчас стояло каникулярное время, странно было наблюдать полное отсутствие посетителей. Хотя ныне эти события для многих вовсе не захватывающие. Другие времена. Я-то был лицом заинтересованным.

     Почему? А когда-то в седьмом классе учительница истории меня попросила нарисовать схему Полтавской битвы. Ничего, что я школьник и самоучка, однако плакатными перьями владел неплохо, и за несколько дней таки начертил схему битвы. Тушью!!! А это вам не фломастерами малевать, как сейчас.
     Так что, получается, что прибыл я в очень хорошо мне знакомые места. Вот только очень уж они кровавые…

     В центре мемориала располагался насыпной курган. Это могила русских воинов. Рядом – красивая Сампсоновская церковь конца девятнадцатого века. Я не удержался, чтобы не заглянуть в нее.
     Удивительно, что по замыслу архитектора церковь внутри сделана вся в черных тонах! Как нам сказала местная продавщица сувениров – в  память о скорбных событиях, в честь которых и была воздвигнута церковь.

     В церкви было тихо и почти безлюдно. Возле алтаря стояли батюшка и парень с девушкой, а больше ни живой души. Шло венчание. Странно, что молодые для важного и радостного таинства выбрали такое печальное место. Что-то ведь их побудило на этот шаг…

     После церкви мы направились в сам музей. Он содержался, как и все вокруг, в идеальном порядке. Место это в годы Российской империи считалось почти культовым. Или как сейчас принято вещать – сакральным... Как же, самая главная победа на суше за всю историю...

     Позже такую же оценку давали и при Советской власти. Думаю, что популярная, самодовольная поговорка с упоминанием Полтавы получила распространение именно в советские годы. Мне-то она никогда не нравились.

     «… как шведы под Полтавой…», - но на каждый роток не накинешь платок.

     А музей, несомненно, хорош. Множество экспонатов, богатый и ухоженный, люди за ним смотрят. Конечно, экскурсоводы делают поправку на нынешние реалии. И я с ними абсолютно согласен: нет в истории однозначных оценок, всегда имеется две правды, и почти всегда в трагедии виноваты обе стороны.
     Надо просто помнить и сохранять памятники любой истории. В этом я убежден твердо.

     Уже выходя из музея, я спросил у одной из смотрительниц:

     - Все-таки, где же сама битва происходила?
     - А вот тут-то и происходила, именно на этом самом месте, где и могила, и церковь, и сам музей. Просто сначала погибших русских похоронили, позже возле могилы построили церковь, а потом и музей. Убитых шведов похоронили совсем недалеко отсюда. Там тоже обелиск стоит.

     Действительно, не проехав от музея и пятисот метров, обнаружили памятник шведским воинам от русских. Ну, что ж. Все по-честному: воевали, а потом отдали должное всем погибшим.
     Совсем другие времена настали при Советской власти, когда даже своих не всегда хоронили. А что тогда говорить про врагов... Такие мысли крутились в голове, когда мы выехали на дорогу, ведущую к Диканьке.


                Диканька.


      Путь был не долгий, и вот мы въезжаем в легендарное село. Извините, ныне это поселок городского типа Диканька.
     Первым делом мы свернули к Николаевской церкви. Она стояла в самом начале местечка. Кстати, ради удобства путешественников везде имелись указатели к ближайшим памятным местам, причем, указатели были с профилем Николая Гоголя.

     Что такое Диканька, если не вспоминать знаменитые «Вечера»? А это, прежде всего, вотчина князей Кочубеев. Здесь у них расположилось имение, были земли, сады, дубравы и много чего еще. Здесь они рождались, жили, женились, рожали детей, умирали.

     Обе церкви, Николаевскую, где мы сейчас находимся, и Свято-Троицкую, которую Гоголь описал непосредственно в «Ночи перед Рождеством», были построены за счет Кочубеев. В Николаевской церкви находился фамильный склеп Кочубеев, в который мы не попали, да особо и не стремились.

     Именно сюда, в Николаевскую церковь, мать Гоголя пешком ходила из своей Васильевки и просила сохранить ей ребенка. Ведь у нее первые двое мальчиков родились мертвыми. Почему она в эту церковь она приходила? Говорили люди, что на одном из дубовых пней являлся чудодейственный лик святого Николая.
     Позже на том самом месте, где стоял пень, в семнадцатом веке возвели церковь. Вот поэтому Мария Гоголь-Яновская сюда и ходила. И ребенка своего, как в народе до сих пор говорят, она себе здесь вымолила! А сына и нарекли Николаем, как же иначе.

      Давняя история, но только представьте себе: молодая женщина в течение полугода, пешком, в любую погоду  – а это, между прочим, тридцать километров в одну сторону – идет в церковь! И, честно говоря, я в этом не вижу ничего удивительного. Не только одной ей, а и всем страждущим да во всякие времена вера помогала. Я же не оголтелый атеист, хотя в церковь хожу не часто…

      Когда выезжали от музея Полтавской битвы, приветливая девушка из сувенирного магазинчика нас напутствовала:

      - И про Кочубеевские дубы не забудьте, сходите посмотреть!

      Мы подивились ее предложению, поскольку ничего раньше о них не слышали, но в памяти информация отложилась. А тут гляди-ка, рядом с церковью стоит указатель – «550 м Кочубеївські дуби»!.. И стрелочка направлена в зеленую чащу леса или парка, кто там знает, как эти заросли правильно называются. Значит, придется идти. Тем более что жара донимает прилично, а под зеленым шатром можно чуть отдышаться.

      В сени деревьев неплохо пройтись и по грунтовой дороге, ибо другой не наблюдается. Деревья высокие, где-то несмело чирикают птички, если не сказать, что в лесу вообще тишина стоит.
      Навстречу попадаются туристы из автобуса, которые волею случая проехали с нами в соседстве почти по всем гоголевским местам: то мы их догоним, то они нас. Но мы-то люди самостоятельные, путешествуем сами и от гида с водителем не зависим.

      Наконец, все туристы закончились, и мы остались одни,  а перед нами возникла некая поляна, на которой друг за другом действительно стояли четыре старых дуба. Настолько старых, что некоторых из них пришлось спасать цементными пломбами, чтобы не развалились. Да, век у них долгий. Но чтобы восемьсот лет простоять!..

      Дубы эти воспел Пушкин в своей «Полтаве».

     «Цветет в Диканьке древний ряд
      дубов, друзьями насажденный.
      Они о праотцах казненных
      доныне внукам говорят…»

      Это четверостишье выставлено возле одного из дубов. И тут же туристическая памятка  услужливо напоминает:

      «По легенде возле этих дубов Мотря Кочубей встречалась с гетьманом Мазепой».

      Даже допуская некую лукавость туристических справочников, завлекающих туристов хоть чем-нибудь, все-таки надо признать: место было действительно романтичным. И воображение нарисовало знаменитую украинскую ночь, которая, как известно, тиха. Звезды мерцают, тренькают сверчки, поет соловей, пахнет душистой травой... И как тут без нее, Мотри там, или какой-нибудь другой девушки... Верю Пушкину!

      К своему Фольксвагену мы вернулись чувствительно посвежевшими и, не мешкая, поехали дальше, через всю Диканьку. С удивлением увидел стоявшую в центре местечка на постаменте «Катюшу»! Оказывается, здесь в сорок первом был совершен первый залп из реактивных минометов по наступавшим немцам. С маленьким добавлением – первый на Украине.
      Не перевелись еще у нас энтузиасты! Кто-то же нашел и автомобиль, и реставраторов, и организовал строительство мемориала, честь им и хвала. Добавлю, здесь в Диканьке даже свой краеведческий музей есть. Неслыханно…

      Но мы стремились увидеть церковь, которую расписывал кузнец Вакула. Ту самую Свято-Троицкую церковь, построенную Кочубеями. Нашли. Церковь стоит на берегу ставка, со стороны которого она выглядит очень живописно. Но подъехали к центральному входу, вошли вовнутрь и, понятное дело, никакой росписи от Вакулы не увидели…

      Надо прямо сказать, что обе диканьские церкви сильно пострадали в тридцатые годы, когда все, связанное с церковью и панами, крушили с яростью неописуемой. Да, стены сохранились. Фамильные склепы разгромили не все, ну, а середину храмов ободрали до кирпичной кладки. Ушел труд Вакулы в небытие...
      А после разгрома церковь использовалась как склад райпотребсоюза. Что там говорить, такая судьба у большинства храмов по всей территории бывшей общей страны.

      Слава Богу, что настали другие времена. Церкви восстановлены, проводятся службы, у каждой из них есть свои прихожане. Конечно, убранство Свято-Троицкой церкви не то, что мне хотелось бы увидеть. Не увидишь на стене тех мук ада и самого черта, которых Вакула изобразил в своей росписи. Остается удовлетвориться тем, что роспись там все-таки была, и Гоголь эту церковь несомненно посещал, а мы это помним. Прощай, Диканька!


                Гоголево.


     Наш путь лежит дальше, и через очередные тридцать километров (да-да, как будто все гоголевские селения кто-то специально разместил через каждые тридцать или около того километров!) мы въезжаем в Гоголево. Вообще-то, это название прилепилось уже в советские времена. До этого село называлось по имени отца Гоголя - Васильевкой, а еще раньше было и другое название – Яновщина. Кстати, уже упомянутый мной Иван Бунин, когда жил в Полтаве, однажды в дневнике записал:

     «Сегодня ездил в Яновщину…»

     Здесь у нас самая главная остановка – родовая усадьба Гоголей-Яновских. Не скрою, здесь мы  столкнулись с главным огорчением: в сорок третьем все имение и сельские дома вдоль дороги на Миргород были сожжены, остались только фундаменты. И причина поджога оказалась неожиданной: немцы отступали ночью и для освещения улицы подожгли все постройки!.. Так исчезла аутентичная усадьба писателя.

     Но хорошо то, что остались описания, рисунки, начерченные на бумаге планы, по которым в точности все восстановили. А потом все здания наполнили истинными предметами быта хозяев. Собирали со всего Союза остатки мебели, посуду, картины, даже некоторые вещи, которыми владел лично Николай Гоголь.

     Удивительно, как они могли сохраниться? А тому тоже есть объяснение. В семье из двенадцати родившихся детей выжил сам Николай и четыре его сестры. Сестры выходили замуж и увозили из отчего дома какие-то вещи в качестве приданного. Вот его-то, приданное то есть, и собирали по всей стране. Собрали немало, скажу я вам.

     Направляясь от нашего транспорта к музею, я еще раз порадовался, насколько нынешний день и время года соответствует нашей встрече с домом Гоголя. Вот для меня Николай Гоголь – это, прежде, всего певец моей Украины. Края, в котором я рос ребенком, потом бывал мальчиком, а затем и юношей. Это как раз те самые годы жизни, когда наиболее трепетно воспринимаешь людей и места обитания.

     Я начал читать Гоголя, когда учился в школе, лет в двенадцать. А тогда мы жили в Средней Азии, о которой Гоголь, как говорится, ни сном, ни духом. И из-за того, что мы были очень далеки от Украины, а жизнь моя проходила в непривычном и даже чуждом краю, вот именно на этом контрасте я прочувствовал, насколько он мне близок и понятен. Ведь он описывал самые мои любимые места, описывал тем языком, к которому я привык и рассказывал об Украине так, как я ее сам знал. Я уже говорил, что его родина – это рядышком с нашими местами.
     И ничего, что я был мальчиком. Я впитывал его рассказы настолько естественно, настолько его повествование было созвучно с моими чувствами, что после этого Гоголь стал для меня самым задушевным писателем.

     И вот перед нами усадьба и отдельно стоящий флигель, в котором жил и работал Николая Гоголь, когда ненадолго приезжал в родные места.
     Сейчас конец августа, а клумба с цветами буйно пылает своим разноцветьем. Вокруг усадьбы и флигеля раскинулся старинный и ухоженный парк. За ним пруд. Вот парк и пруд как раз и не пострадали. Все осталось таким, каким было и при Гоголе.

     Мы встречаемся с нашим гидом и первым делом отправляемся во флигель. Он невелик, а самое главное, сделан так, как и наша старая хата в Княжей Луке. Флигель глинобитный, а крыша сложена из очерета. Это исключительно удобное жилье: зимой тепло, а летом прохладно, и крыша не пропускает никакой влаги!

     - Гоголь не разрешал никому входить в свою комнату! Никому! А если, не дай Бог, туда в его отсутствие заходила женщина, и ему об этом становилось известно, то приглашался священник, который всякий раз освящал жилье… - ошарашил нас гид Андрей, - Гоголь считал, что женщина если не порождение дьявола, то все равно как-то с ним связана.

     При этих словах я с сомнением посмотрел на свою жену и на всякий случай чуть отодвинулся. Но так, чтобы она мое движение заметила и оценила степень моего погружения в рассказ гида. Хотя бы смеха ради.

     Перед тем, как войти в главную усадьбу, я еще раз окинул взглядом отчий дом. Он был построен в классическом стиле, но громоздким не выглядел. Очень органично вписывался в окружающий его парк, цветники. Подумал: он выглядит весьма уютно! Какой же он внутри?
     А вот представьте себе – такой же уютный! Полы, стены, мебель, картины – все это неотъемлемо от общего стиля усадьбы. Андрей рассказал нам историю родителей Гоголя и постройки дома.

     - Отец Гоголя был намного старше своей жены. Но странно то, что свою жену он видел во сне, будучи еще мальчиком! А когда он с родителями приехал к соседям Косяровским в гости, то в младенце узнал именно ту девочку, что накануне увидел во сне. И он опекал Машу Косяровскую до ее четырнадцатилетия. А уже когда ей столько исполнилось, то они поженились. Ему самому на тот момент было двадцать восемь.
   
     Я уже рассказывал, что у Гоголь-Яновских первые два мальчика родились мертвыми. Ходили слухи о том, что над домом висело проклятие строителей, которых как-то обидели или обманули при расчете за стройку. Это так характерно для украинцев, чтобы верить в мистические истории.
     Недаром Николай Гоголь написал столько полуфантастических рассказов, поскольку сам вырос в такой благодатной для мистики среде.

     Но я бы не стал безоговорочно отвергать присутствие темных сил вообще. Я сам об этом ничего не знаю, и постараюсь лучше этот спорный вопрос обойти далееекой сторонкой… Целее буду.

     Мы продолжаем обходить комнаты, рассматривать экспонаты, документы истинные и фотокопии, картины... Можно долго об этом рассказывать, но моя задача не в этом. Я просто делюсь со своими ощущениями от атмосферы в доме. А она для меня незабываема! Я узнал немало нового и получил все, что хотел.

     Кстати, еще немного о картинах. Вернее, об одной. Это портрет самого Гоголя, который по заказу матери был написан в Италии. Выходя из главного зала, я еще раз бросил на него свой взгляд. Классическая, всем известная картина. Гоголь ее привез для матери, но с одним условием, чтобы никогда сам ее не видел.
     Поэтому когда Гоголь приезжал в родительский дом, то картина висела на своем месте, но изображением к стене. И только по отъезду Николая картину поворачивали к зрителям в зал.

     - И в жизни Гоголь был человеком с русыми волосами, - подчеркнул Андрей.
     - А как же так, на всех картинах он темноволосый, - удивились мы.
     - Все дело в том, что краски со временем изменили свой цвет, и поэтому нам кажется, что Гоголь был настоящим брюнетом. А это не так, - закончил наш гид.

     Что поделаешь: ни доказать, ни опровергнуть мы никак не смогли бы, поэтому просто приняли на веру и вполне удовлетворились этим объяснением.
 
     Мы попрощались с усадьбой и гидом и отправились в парк. Пройдя ухоженными дорожками по парку, мы вышли к пруду. Живописное место. Может, и Николай здесь по ночам сидел и видел тех самых русалок? Из Майской ночи? Кто знает, места в Украине волшебные…

     Время летит быстро, а ощущение такое, что мы уже несколько дней ездим по гоголевским местам. Столько впечатлений!.. Гоголево осталось за спиной, а мы двинулись дальше, к Великим Сорочинцам.


                Великие Сорочинцы.


Великие Сорочинцы нам известны больше как просто Сорочинцы. А откуда? А вот благодаря Николаю Васильевичу и его «Сорочинской ярмарке». Ярмарка-то до сих пор проводится в предпоследнюю неделю августа. Столько лет все собирался съездить на эту разрекламированную ярмарку, хотя понимал, что это просто культурный проект, не более. И в этом году опять, в очередной раз, не успел...
    Но по сегодняшнему моему плану мы здесь обязательно должны побывать, потому что это родина Николая Гоголя. Просить-то просила Мария в Диканьке, носила младенца в себе в Васильевке, а родила в Сорочинцах! Треугольник счастья какой-то…

     А все потому, что в Сорочинцах жил старый и опытный доктор Трохимовский, который наблюдал слабенькую Марию Ивановну и предложил до родов пожить у него, чтобы, не дай Бог, ничего не случилось. Так и вышло, Николай Васильевич благополучно родился в доме доктора.

     Недалеко от домика находится и Спасо-Преображенская церковь, где крестили Гоголя. Об этом я прочитал заранее и теперь хотел все увидеть наяву. Прикоснуться, так сказать, к аутентичным камням. Не тут-то было…

     Домик врача был уничтожен во время войны. Позже на его месте построили здание и назвали литературно-мемориальный музей Гоголя. Но в нем ничего нет… Поделки, картины местных художников, что-то из предметов как бы старины, имеющих смутное отношение к Гоголю. Поэтому посещение сего музея – разочарование.

     Идем дальше – церковь. Вообще-то, она знатная. И уцелела! По сведениям из путеводителей в ней находится какой-то неслыханной красоты иконостас. Кроме того, Спасо-Преображенская церковь является родовой усыпальницей семейства Данилы Апостола, будущего гетьмана Украины.
     Красивая церковь!.. А она закрыта... Там проводятся службы, но по выходным дням. А сегодня у нас пятница, и мы, увы, в пролете.

    Покрутившись возле ограды, да поглазев на памятник одноглазому Даниле Апостолу, что установлен рядом с церковью, мы отправились восвояси.

    Остановившись возле магазинчика, чтобы водички купить, ибо день сегодня уж очень жаркий, как вдруг замечаю еще один памятник Николаю Гоголю. Казалось, за время нашего путешествия пора бы уже привыкнуть к этим изваяниям писателя, так нет же, иду осматривать.
     А он не такой простой этот памятник!.. Его установили еще в 1911 году, а отливали в Санкт-Петербурге!.. Но деньги на памятник организаторы собирали по всей стране. И как говорят современники, этот памятник писателю один из лучших. Опустим эпитет «самый», который в описании все-таки присутствовал, но он действительно замечательный.
 
     - А что же ярмарка? Будем заезжать? – спросила меня жена.

     Я свободной от руля рукой почесал затылок, но не успел ответить, как показался указатель со словом «Ярмарка». Снизив скорость, мы повернули головы направо и увидели пустынные ряды прилавков и павильонов, в которых, судя по всему, гулял ветер…

     - Что нам там делать? Только для того, чтобы отметить посещение точки на карте? Зачем? Едем в Миргород! Там у нас заключительная точка и, самое приятное, обед! – решительно объявил я.

     И мы рванули дальше. А вот и Миргород.


                Миргород.


     Из всех местечек, что мы сегодня посетили, Миргород был наверняка самым цивилизованным. Ну как же: известный курорт, куда до сих пор съезжаются страждущие из разных уголков бывшего Союза. Невзирая на кордоны и прочие неприятности. И тут им все рады. А уж как они рады, то это можно узнать исключительно после курса лечения. Но поскольку многие из побывавших здесь возвращаются сюда не единожды, значит, действует на них местная водичка.

     Вот сам Гоголь с Миргородом тесно связан не был. Уверен, что проездом или по кратким надобностям его судьба сюда заносила, но не более того. Зато в своих книгах он Миргород разложил по полочкам. На атомы просто. И все благодаря своим героям, каких он изобразил в «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Поэтому и  свою вторую книжку назвал общим названием «Миргород».

     По Гоголю выходило, что Миргород это просто-напросто большое село. И нравы здешние никаким образом не уступали нравам в глухих селениях Украины. А как же можно не считать Миргород селом, если его главной достопримечательностью тех времен была лужа. И больше зацепиться не за что.
     А какие характеры у местных панов!.. Читать было смешно, потому что сюжет про двух друзей-врагов описан невероятно комично. Но выглядели эти два героя очень правдоподобно и органично вписывались в жизнь маленького местечка из глухомани.

     А что Миргород сейчас? Лужа облагорожена до состояния приличного небольшого ставка. Плавают гуси и утки, которые ведут себя пристойно. Свиней на берегу «лужи» не наблюдается. Кроме одной, из меди, которая развалилась среди остальных гоголевских героев, что выстроились вокруг ставка.
     Тут есть все знаковые персонажи: Пацюк с галушками, Солоха, Вакула с черевичками... Само собой, всю эту команду возглавляют Иван Иванович и Иван Никифорович.

     Отдельно от своих героев невозмутимо возвышается Николай Гоголь. Город сейчас устроен для блага отдыхающих. И вся эта гоголевская галерея придумана и исполнена для развлечения их же.

     Речка Хорол у Миргорода запружена, образовался приличный водоем, на котором раскинулся неожиданно немалых размеров пляж. Кстати, и благоустроен он недурно. Жена там отметилась, когда я бродил по ближайшему парку. Вокруг этого рекреационно-развлекательного места разместилось несколько санаториев и пансионатов. Нам вообще-то здесь интересно не было. Так и хотелось процитировать Николая Васильевича, когда он уезжал из Миргорода:

     «Скучно на этом свете, господа!»

     Выход нашелся:

     - А не перекусить ли нам? – радостно предложил я.
     - Давно пора! – в унисон мне ответила проголодавшаяся жена.

     Нас приютило уютное кафе «Старый город», что расположилось как раз перед колоннадой с надписью «Курорт Миргород». Я опять с аппетитом кромсал своего любимого карася, а жена приложилась к знаменитым паровым полтавским вареникам.
     И для нас город тут же стал милым и привлекательным. А во время обеда нам окончательно стало понятно, что впечатлениями мы переполнены, пора и честь знать. Тем более что до Киева пилить нужно было почти триста километров, а светлый день уже заканчивался.

     Распрощавшись с одним из главных героев Николая Гоголя, под личиной которого мне представился сам город Миргород, мы покатили домой. Насыщенный был день!.. Возможно, эту поездку надо было растянуть на парочку дней, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что все сделал верно. Объять необъятное, как бы я назвал все творчество Гоголя, невозможно и за два дня. А эмоции меня посетили правильные, и свою задачу я выполнил.
 
               
                Едем в Киев.


      Когда мы выскочили возле Лубен на главную магистраль, то солнце почти село. Дорога гладкая, автомобиль летит быстро и мягко, жена задремала, а я все раздумывал о нашей поездке. Безусловно, для меня она была значимой: и мечтал давно, и места близкие, родные, и тематика поездки волнительная, поскольку с Гоголем хотелось поближе познакомиться.

     Потом мои мысли переключились на любимые книжки писателя. Мне они до сих пор нравятся, и кое-что я перечитываю на ночь глядя. Излюбленные места, так сказать, и под настроение.
     А позже мне пришло в голову, что любят-то Гоголя не все. Более того, молодые совсем от него ушли, непонятен он им... Или так: очень многим непонятен.

     «Что-то не забирает меня ваш Гоголь», - сказал мне недавно мой молодой приятель, которого никак нельзя назвать человеком поверхностным.

     Наоборот, он постоянно работает над собой и с ним всегда приятно разговаривать не только «за футбол».

     Странно, я еще могу понять тех, кто не совсем принимает Диканьку и Миргород. Но, например, «Мертвые души». Ведь эти люди, герои то есть, которых Гоголь обрисовал в поэме, никуда не делись!.. Они и сейчас рядом с нами: Ноздревы, Собакевичи и Плюшкины... Причем, национальность и язык, на котором говорят нынешние, никакой роли не играет. Они интернациональны! А все потому, что описал их Мастер.
     А еще я подумал, что сейчас в общей массе народа властвует время неграмотных эсэмэсок, пошлых и надуманных постов в социальных сетях, чернухи и сенсаций. И в этом вале восторженно-слюнявого общения нет места для умных и глубоких авторов. Бахвала и безграмотность правит бал в умах большинства обывателей, пытающихся рассуждать на непосильные их интеллекту темы. Как здесь найти место и втиснуться старым мудрым писателям?

     Но потом я себя начал успокаивать. Почему я брюзжу и так несправедлив? Подобное случалось во все времена, и сейчас в людях по своей сути ничего не изменилось. Они все те же, только в их жизнь пришли современные технологии.
     И так всегда бывало: кто-то умен и развивается, а кто-то смотрит тупые шоу и смеется, если они с претензией на юмор. Или негодует, если шоу о политике, на злобу дня, так сказать. Большинство довольствуется тем, что им подбрасывают.

     Уверен, Николай Васильевич переживет эти смутные времена. Останутся с ним его старые почитатели, да и новыми он прирастет. Ведь его мир и его земля, которую он так тепло, по-доброму и красочно описывал, нисколько не изменятся.

     На том мои благодушные мысли закончились, и я переключился на дорогу и разговоры с проснувшейся женой. А тут и Киев замаячил на горизонте.

     Мне почему-то вдруг подумалось, а что же Киев? Связывало ли Гоголя что-нибудь с Киевом?
     И тут меня осенило:

     - Как же я забыл Хому Брута?.. А еще сыновей Тараса Бульбы... Они же были бурсаками и учились в Киеве!

     Значит, продолжим наши встречи с героями Гоголя уже дома! Тогда я не прощаюсь, а только скажу – до свиданья…