Человек стоит у стены

Человек стоит у стены
Покрасневший, робкий, смущенный.
Что в нем? Чувство ль какой вины?
Глянешь – щеки горят неоном.

То ли вышел конфуз какой,
То ли в сердце вошла потеря?
Вот он весь – со соей судьбой
Здесь стоит, сам себе не веря,

Среди многих пришедших нас
Поприветствовать и попрощаться.
Он стоит, а слезы из глаз!
Право, что же тут удивляться?

Это тот последний звонок,
За которым вольному – воля.
Сбросить лет бы еще чуток…
Знать, трудна была эта доля,

Разлинеившая чело
Невеселой морщинок рябью.
Было все в пути: и мело,
И шагалось-то чаще хлябью –

Не утюженным большаком
В настроеньи эдаком милом.
Жизнь брала, порой, на излом,
Груз кладя не по женским силам.

Да, случалось, конечно, так:
Что-то рушилось и ломалось,
С грез былых осыпался лак,
Но сначала все начиналось.

С верой в новый и лучший день,
С кучей дребезг на заднем плане,
Презирая унынье, лень,
Плоть душа вела на аркане.

Так и жилось – работа, дом…
И в плену такого раскроя
Трудно было судить о том,
Где суть первое, где – второе.

Тот, кто был в этом, тот поймет:
Инженер – это, словно, каста.
Производство тебя не ждет –
Выдай схему ему и баста!

Чертежом то жерло заткни,
Позабудь о зиме и лете!
Твое «я»  – в глубокой тени,
Глубже только семья и дети.

Но росли они, мальчиши,
Утрясался и быт помалу,
И в работе, как ни греши,
Меньше стали трясти авралы.

Протрубил юбилей. Полста –
Это золото высшей пробы.
Стало как-то все на места
Не бесспорно, не так уж чтобы,

Но похоже… И каждый год
Приближал теперь к новой дате.
Сладок, горек ли этот плод –
Всяк об этом своих понятий.

Пробил час. И круг завершен.
Пройден он достойно и сложно.
Пусть бокалов хрустальный звон
Разольется – сегодня можно.

Нам, собравшимся, невдомек,
Что под треск словес протокольных
Человека пронзает ток
Наших взглядов и это – больно.

Человек у стены. В нем грусть.
Не расстрел это, нет и все же
В жизни даты такие пусть
К нам приходят немного позже.