Нравственная революция. Часть 3

Нравственная революция. Часть 3


Нашим родителям и нам прежним посвящается.


               
После очередной беседы мой сын задал вопрос о наличии и количестве войск, полиции и т. п. в новом государстве. Возникновение этого вопроса, после обсуждения теоретических изысков об идеальном государстве, сначала меня обескуражило, но поразмыслив, счёл направление этой мысли правомерным. Сколь угодно возвышенное и, казалось бы, верное содержание без соответствующего облачения формы и механизмов реализации в действительной жизни обречено если не на умирание, то на пустое витание. И первое, что приходит на ум — это Конституция - основной закон государства. Казалось бы, что составители Конституции РФ в преамбуле ничего не забыли - общую судьбу народов, права и свободы человека, мир и согласие, память предков, веру в добро и справедливость и упомянули дем.основы. Смысл этого первого, а значит самого важного, предложения сводится в стремлении обеспечения благополучия и процветания России. Ничего неверного, казалось бы, здесь нет, всё правильно, но что есть здесь цель, а что средства? За что боремся? Красота слога и поэтика важны, но без комментария и насильственного толмача в "правильном" понимании "рядовому" гражданину явно не обойтись. Не потому ли, что весь остальной текст написан сухим по-своему научным политическим языком, а преамбула размыта, обыватель даже не пытается заглянуть в малотекстовый документ? Сразу на что натыкаешься - на узость и ограниченность основного закона. Видение нашего государства сытым, богатым, встроенным в мировую систему конкурентоспособным обществом - предел мечтаний её составителей. Но в основе любой конкуренции лежит скрытая вражда, смерть или поглощение соперника. К тому же взращивать такое "благополучие" страны предлагается "благородным" нравственным воспитанием своих граждан. Вот вам средства, а вот и цель - налицо противоречие, затираемое, с подачи мало кому известных теоретиков права, публичными политиками под названием "патриотизм". После отказа от какой-либо государственной идеологии (ст. 13), как результат некоего компромисса между обществом и прежней властью (взамен необходимой для общего оздоровления декоммунизации и люстрации) и провозглашение курса Российской Федерации на социальную ориентированность (ст. 7) страна, после непродолжительного экономического всплеска, оказалась в подвешенном состоянии. Дезориентированы не только граждане, которые увлечённые приобретением внешнего благополучия в результате оказались в состоянии гражданского бесправия, но что не менее важно, и сами власти предержащие – где стратегия, какой линии надо держатся? Да никакой! Слушаться надо только вышестоящего начальника. Ни у тех, ни у других нет ни внутреннего, ни внешнего принуждения куда-либо стремиться, нет ориентира – Конституция об этом ничего не говорит. Смена власти законодательно предусмотрена, но нет никаких внутренних побудительных причин отказываться от неё. Пресловутая двухпартийная система с отточенным механизмом сдержек и противовесов, подразумевающая цивилизованный переход власти туда-сюда (между собой), представляет собой довольно шаткую конструкцию, так как важным условием её дееспособности должен быть высокий уровень культуры общества (что явно не про нас), да и верен ли подход где политика обусловлена культурой? Вот и остается только вцепится во власть и совершенствовать её под себя, ну и заботиться о благополучии народа по остаточному принципу, а так как они сами тоже народ, то вопрос перераспределения довольно спорный. Из всего этого получается, что основной закон «работает» только на интересы власти и, если точнее, на тех, кто сейчас (ни вчера, ни завтра) у руля, но не на большинство, которое поэтому им не пользуется и даже не читает (напрасный труд). Посредством существующей конституции скрыто утверждены неправильные формы правленияв: тирания, олигархия и демократия. А скрывают правители не что иное, как власть да заботу лишь о своём личном благе. Конечно, в данном временном отрезке и для данного (любого на сегодня) государства Конституция необходима, но времена родоплеменной архаики на изжитии, так стоит ли её (Конституцию) совершенствовать и переделывать, копируя опыт более удачливых и мудрых государств? Да и что этот опыт подсказывает - тупик. Нельзя бесконечно совершенствовать велосипед, всё равно велосипед останется велосипедом и мы, также как и все в современном  мире, будем вынуждено вращаться в обозначенных ещё древними философами, формами правления своих государств в поисках лучшего. Конечно, наиболее развитые страны достигли многого - права и свободы человека подняты на высокую ступень, а для отсталых стран более привлекательно их финансовое и материальное благополучие. Но что дальше? Нескончаемый круг Сансары?               
      Приходит аналогия с Организацией Объединённых Наций и канувшей в Лету её предтечи - Лиги Наций. И та и другая организации были созданы после глобальных катаклизмов - мировых войн. Идея ООН во многом верная, но механизм её реализации явно неправильный. В результате подобные образования превращаются в зависимости от конъектуры тех или иных политических сил, а иногда от волюнтаризма отдельного государства, то в клуб по интересам, то в площадку для раздора. Что не так, как такое недоразумение получается? Отмотав события назад, необходимо свежим взглядом проследить, где червоточина. Для упрощения понимания можно ситуацию разложить так. После очередной мировой войны происходит собрание глав (в основном победителей) стран со следующей повесткой: Господа (товарищи) мы тут лишка переусердствовали по реализации наших национальных идей (передел земли, фашизм, коммунизм, антисемитизм и т. п.) и много народу положили - давайте как-нибудь договоримся в дальнейшем без войн. Ну кто будет против такой гуманной повестки, конечно же все за. И со спокойной душой разъезжаются по своим улусам сочинять свои новые патриотические конституции по «международным стандартам» с непременным поиском нац.идеи. А то как же иначе - без новой оригинальной мысли ты не совсем вождь и партия, да и народец без драйва как-то особо не шевелится. Если отбросить иронию (к сожалению, горькую), видно, что образованием ООН противоречие не снимается, для цивилизации эта ступень, как попытка регулирования межгосударственных отношений, промежуточная и начальная, «так как государства, как таковые, не находятся под общим внешним принуждением». Можно присваивать различные статусы тем или иным договорам между государствами, фиксировать и подтверждать свое членство в каких-либо совместных организациях, но все это имеет статус намерения, хоть возможно и благого, но для руководителей государств участников высшей инстанцией всегда остаётся свое гражданско-правовое состояние. И потому присвоенные ярлыки, как страна изгой и даже исключение из каких-то организаций обидны, но не имеют силы закона. У зарвавшиеся правителей всегда под рукой (единственно никем неоспоримый) предлог заботы о своем народе, чтобы в любой благоприятный для них момент очередной раз сбросить то, что есть лишь маска международного права. Один вопрос, как такие претенденты на правление достигают власти или становятся ими, но более важен для общества вопрос, чтобы вообще не возникали предпосылки для подобной "заботы".  Можно декларировать гуманизм и продвигать якобы вместо войн олимпийские игры, вводить санкции штрафникам, напоминать и стращать ужасами прошедших войн и т. д., но как известно завуалированные проблемы только усугубляют и дальнейшее осознанное лицемерие приведет к прямо противоположному результату – разъединение наций. Тем более, что главный гарант нашего существующего мира - ядерная бомба, уже перестаёт работать. Последующее поколение (впрочем, вполне возможно даже наше), знакомое с прошлыми ужасами старших только по рассказам, скованное всегда вчерашними нудными цепями нотаций, рано или поздно будет снимать это противоречие радикально, через свежую кровь, а это значит возвращение к тем же граблям. Более того, подобными паллиативными мерами, идет незаметное разложение общества, склонение к политике мультикультурности, толерантности приводит к рыхлому, бесхребетному обществу с обезличенным гражданином. Вымывается характер нации и тут уже недалеко до прихода новых гуннов и потребности в Атилле.
                Человек, равно как и общество, не может жить днем сегодняшним. Мы можем воспользоваться услугами памяти, но наше поведение в настоящем в основном обусловлено желаемым будущим. Любое целеполагание предполагает идею её реализации. Как же её выбрать, как сделать правильный выбор. И если бы речь в предыдущем предложении шла о цели, как правило, часто про цель тут же забывают, заботит только идея, и пошла телега впереди лошади. Сегодняшнюю ситуацию в мире, после отбуйствовавших в 20 веке идеями коммунизма и фашизма, можно охарактеризовать как очередное безвременье. Попытки их реанимировать с приставкой нео- в реалиях современности глупы из-за своей безосновательности, да и собирают под своими флагами фантомной боли либо фриков, либо не слишком разборчивых проходимцев. Государства по-удачливее и посноровистей (не без анализа печального опыта стран-камикадзе) используют для своего продвижения не больше и не меньше, как те или иные принципы, выработанные вперемешку отчасти априори, отчасти из опыта прошлых поколений, с соответствующими механизмами их поддержки. На деле это оказывается лишь технологией, а не подлинным искусством управления государства, ну а проще говоря, осторожно крадутся на поводу истории с оглядкой на природу. Слово идея они конечно употребляют, но скорее формально, не вкладываясь в смысл и не раскрывая суть – хоть приземисто, но надежно. С целью всё ещё печальней, иногда за неё выдают средства - права и свободы граждан в отношениях между собой, продвижение демократии и т. п. Но чаще, на потребу голосующей публике из-за "удобства" понимания, предлагают счастье и благополучие. Благополучия, быть может, можно добиться, ну а счастья же сомнительно – оно у каждого своё и каждого не удовлетворить, и каждый удовлетворённый потребует ещё хоть немного сверх. Но что человек с обыденным рассудком, что пытливый мудрец сойдутся в одном – что всё это необходимо, но недостаточно, и это не главное, а впереди ещё вот-вот наступит завтра.
             Чувствительнейший нерв киноиндустрии самой передовой на сегодня страны, пытающейся формировать политику и экономику всего мира, скрыто указывает на растерянность. Главная и старая проблема Голливуда – сценарий, нехватка, так сказать, свежих мыслей, так или иначе компенсируется технологией и совершенствованием старых приёмов, а режиссёр, заискивая из кожи лезет вон в угоду зрителю. Этот пример – слабое отражение политических реалий сегодняшнего дня, вырисовывает такую повестку, при которой интеллектуалу с порядком в голове лезть, что называется в политику, с непременным заглядыванием в глазки большинству (а значит врать), в отличие от менее рефлексирующих по этому делу соперников, нет желания. Взглянем на ситуацию с другой стороны. У предыдущих нескольких поколений подряд была устойчивая тенденция к познанию – отцы были если и не глупы, то менее образованны чем их дети, поэтому невзгоды, а подчас просто кошмары минувших лет как-то переживались, потому что была цель. Сейчас по нашим детям нельзя сказать, что они будут хотя бы умнее чем мы. Да, они пошустрее разбираются во всевозможных гаджетах, но… Это всего лишь навык по-современному, а не очередная, как хотелось бы ступень. Зреть в корень, суть - и так было уделом немногих, но сейчас в информационном ритме всё съезжает на хайп, мы скачем влекомые событиями, не в состоянии уложить их в ряд, осознать и упорядочить. Удивлённые каждый день новизной событий, принимаем их частоту за прогресс, неуправляемо несёмся куда вынесет, но этот прогресс лишь технический и он обоснованно порождает наши страхи своей однобокой выпуклостью. Этот страх глушится и пока компенсируется следствием этого прогресса - материальными благами (человечество ещё никогда так роскошно не жило), позволяющими человеку "сотворить" свой воображаемый внутренний дворик без кого-либо из вне. Можно сколь угодно долго хаять социализм (коммунизм), но одним из главных месседжей их вождя было «Учиться, учиться и ещё раз учиться…» - идея надёжно подкреплялась фундаментальной наукой, и мы, почему-то вдруг временно позабывшие наше основное предназначение, выглядим поверхностно, в сравнении с основательностью наших отцов, а понятие социализации в нашем сознании грубо извращено, не иначе как все поделить. И ещё один не менее важный взгляд на эту проблему, как принято говорить, с точки зрения экономики. Эпоха Перестройки, важность и значение которой для всей цивилизации ещё предстоит переосмыслить и воздать ей должное, не просто разрушила границы и Стену нежелания понимать друг друга, но и открыла просторы для торговли. Мировая торговля давно переросла, топчущуюся на месте политику, но вынуждена ей подчиняться и приспосабливаться, так как она всегда вторична и ещё неизвестно на кого она больше в досаде за свои оковы в бесполезной на её взгляд суете держав. В итоге, Мировая торговля разрушает границы, местечковая политика цепляется за старое, важные прилагательные поменялись местами. Если кто сегодня и «придумает» новую идею, то честь и хвала ему от всего, как говорили раньше, прогрессивного человечества. Но в рамках одного государства, если и будет эта идея жизне- и животворящая, то всё равно обречена на провал, т. к. неизбежно вступит в конфронтацию с интересами других стран.  
                И несмотря на отход от поставленного в начале статьи классического вопроса (который мы впервые встречаем у Платона), взамен требуемой конкретики мы приходим к тому, чем знаменито и богато учение этого проницательного учёного - идеи. Недостаточно негативно очертить контуры продвижения государства, положительная повестка дня сегодняшнего — это также мало. Необходима разработка и принятие Доктрины человеческой цивилизации, стоящей над Конституцией и в соответствие с которой будут приниматься законы государства, а значит определятся как жизнь общества, так и человека (как в отдельно взятой стране, так и глобально для всех). В основе её должны лежать идеи совершенного человечества и наиболее совершенного человека (идеал человека), которые будут служить путеводной нитью и высшей нормой их правильной оценки. Необходимость выработки этих основ отдельно и обособленно от действующих (меняющихся в течение времени) законов состоит в том, что понятия, на которые они опираются, имеют разные источники своего происхождения; первые представляются совершенно a priori только разумом, вторые - эмпирические, которые рассудок возводит в общие понятия только путём сравнения данных опыта. Следовательно, побудительные причины для совершения тех или иных поступков будут разными и их, конечно же, нельзя подводить под один принцип. Таким образом, смешение в одном документе (Конституции) неопределённой идеи и её принципов с счастьем, которое обещает вполне определённые блага, сбивает с толку не только обыденный рассудок рядового гражданина, но и оправдывает действия властолюбивого политика, который в таком случае имеет возможность сбывать вперемешку и то и другое как ему угодно, не нарушая при этом ничего юридически. Как бы ни велико было желание составителей законов подчинить для пущего эффекта общей цели всё, на их взгляд к тому пригодное, и даже если они исходили из благородных мотивов - это не основание равнять значение столь разных понятий, тем паче пытаться объединять их в одном учении. И необязательно быть тонким психологом чтобы знать чему отдадут предпочтение люди - идеалу или той или иной статье конституции. Да и может ли вообще закон определять идею, в его силе прописать лишь действия и правила достижение счастья, а наш же удел - в знании где его границы. Законы регламентирующие счастье я буду, быть может, ещё соблюдать по склонности или из страха, но каким образом можно побудить меня питать уважение к понятиям, которыми политик имеет возможность играть, и что в таком случае будет связывать меня как гражданина с себе подобным, и что я, опять-таки как гражданин, смогу завещать своим детям и внукам? К тому же неочищенный формально закон, с необходимостью толкает политика на преступления, и он незаметно для себя, но заметно быстро для окружающих, превращается в банального чиновника-демагога, как правило вороватого, а государство, лишённое связей между гражданами, стало быть своей основы, обречено на развал. Необходимая связь нашей Доктрины с законами, к которым мы привыкли, имеющим своё юридическое обоснование и т. д., может быть осуществлена только посредством ИДЕИ СВОБОДЫ. Нам не удастся правильно воспользоваться понятием свободы в практическом отношении, если мы (законодательно?) не признаем различие чувственно воспринимаемого мира и мира умопостигаемого, и все потуги в этом отношении будут скатываться в лучшем случае к пафосу, в дурном к интерпретации свободы как предоставлении возможности и даже необходимости выбора. Но в этой ярмарке желаний и влечений мы только обособляем человека со своими склонностями от себе подобного, но уже склонного к другому, тем самым напрочь перечёркивая понятие долженствования, которое объединяет нас принуждая. Проявление подобной интерпретации - это нескончаемый и затянувшийся спор отцов и детей (бесспорный талант Тургенева И. С.), приводящий в конечном счёте к разделению людей на условных консерваторов, могущих на рассудочных понятиях природы на раз-два доказать силу её законов на наши поступки, и либералов, обращающихся к свободе, объективная реальность которой сама по себе вызывает сомнения. При всей сложности и чрезвычайной важности разрешения этого вопроса, на сегодня нам предлагаются, с одной стороны, услуги поэтов и литераторов, которые могут лишь бередить душу, но не показывать путь к истине, тем самым приводя к депрессии. С другой стороны, законодательно закрепив некоторые проявления свободы, опять-таки предлагается уравнять глупца с мудрецом, оголтелые мнения с разумными суждениями, варварские обычаи с выстраданной не одним поколением культурой, в общем всем тем, чем "богато" пёстрое одеяло демократии, тогда как свободу должно мыслить неразрывно со всеобщностью максимы как закона. Разрешение этого сложного для поверхностного взгляда вопроса, убедительно и без излишеств показано в "Основах метафизики нравственности" И. Канта. Это учение очень цельно чтобы пытаться пользоваться какими-то его урывками, но для нашей цели, для указания верного направления покажем следующее: "Как разумное, стало быть принадлежащее к умопостигаемому миру, существо, человек может мыслить причинность своей собственной воли, только руководствуясь идеей свободы; ведь независимость от определяющих причин чувственно воспринимаемого мира (какую разум необходимо должен всегда приписывать самому себе) есть свобода. С идеей же свободы неразрывно связано понятие автономии, а с этим понятием - всеобщий принцип нравственности, который в идее точно так же лежит в основе всех действий разумных существ, как закон природы в основе всех явлений". Отсюда следует, что воплощение Доктрины требует своего особливого, чистого политика, чистого не в том смысле, что он будет участвовать в её реализации и не в том смысле, что он будет избираем демократически путём (голосованием большинства), а в смысле контроля. Разделяй и властвуй (Доктрина и Конституция; Идеал и Закон), и этим должен пользоваться не только политик, но уже и руководствоваться каждый гражданин новой Республики. И уже будет не так важно какую форму политического правления предпочтёт общество на тот или иной исторический момент для своего развития (здесь мы добьёмся, если не согласия, то, по меньшей мере, не вступим в противоречие с древними мыслителями). Доктрина должна получить своё развитие и быть принята не несколькими, развивающимися по своим произвольно выбранным канонам и направлениям государствами, с совпадающими (а значит случайными) на данный исторический момент интересами, а только одним государством. Это подтверждается не только ходом развития нашей цивилизации (опытом), но требуется также нашим разумом, для которого пришло время диктовать, а не оправдывать. Это тот разум, которым мы восхищаемся и воздаём ему должное, когда человек (без сомнения, герой) совершает какой-нибудь поступок исходя из принципа своей воли, даже в ущерб своим склонностям или вопреки ожидаемым страхам. Но это тот же разум, веления которого мы признаём для субъекта, как необходимые, но веления которого на государственном уровне мы не можем пока систематизировать и обосновать с такой же необходимостью, и потому сообща пользуемся ими не как строгими законами долга, а как более соответствующими нашим желаниям и склонностям, что в конце концов подрывает их достоинство и обесценивает их. Уникальный случай и большой шанс для реализации этой идеи представлен на площадке именно нашей страны. Почему? России, загнанной в болото империи, страдающей и отстающей как из-за отсутствия реальной федеративности, так из-за многоколенной недееспособности и разобщённости граждан, не приходится в этом отношении ждать от нынешних властей чего-либо, кроме как растления и деградации и, уже как следствие, массового обнищания и агрессивного противопоставления другим государствам. К тому же, по формальным признакам она все же пока Федерация и народы, интуитивно и вопреки неумной внутренней политике, держатся за неё и все же пока доверяют друг другу.  Но самое важное, несмотря на выдавливание и исход из страны граждан (как правило, во многом самых-самых), в ней ещё имеется достаточно мощный интеллектуальный и культурный потенциал. Да и многие бывшие соотечественники, при наличии Доброй воли и соответствующей идеи, не упустят возможность вернуться для её созидания или же будут всячески способствовать её продвижению на местах, поскольку какой-нибудь одной страной наша цель не только не ограничена, но и не может быть осуществлена.
            Нам дан наглядный пример Европы, государства которых предприняли попытку своего объединения и этот вектор объединения пока сохраняется - многие страны желают видеть себя в этом союзе. Но каковы истинные мотивации этого желания? Их три - приемлемый уровень экономического благосостояния, совместная защита от агрессора (а также связывание соседей взаимными обязательствами членством в этом союзе) и защита граждан от посягательств государства, уже достигнутыми инструментами права. Но никакой объединяющей и дающей силу для развития идеи здесь нет совершенно. Если постараться быть только честными и не прикрываться ложно выдуманными, насильно навязанными подобиями идей, как то политика мультикультурализма, толерантности (посмотрели бы на реакцию великого Бонапарта) и взаимной вежливости, то всё это в очищенном виде не более как мещанство, как бы и не хотели представлять его чем-то утончённым. Более того, законодательно утвердив порядок мультикультурности в общественной жизни, узаконивают тем самым беспорядок и произвол в частной. Иметь под рукой добротную классическую немецкую школу философии и просмотреть заложенную политиками мину, это не просто глупость, это абсурд. И всё же в этом объединении мы можем усмотреть во многом верную идею человечества, но выражена она без должного научного обоснования и только на основе опыта. Прикрывая потребу тела мнимыми и вымученными придумками, она не только заведёт в конечном итоге в тупик и поставит крест на все благородные начинания общества, но ещё больше ожесточит сердца людей от якобы полной безысходности (нет никакой правды в этом мире!).
           Конечно же, для более полного исследования этого вопроса никак нельзя обойти стороной пример, который даёт нам США. Хотя в самом названии и присутствует слово «объединённые» и сами какие-то отдельно взятые штаты имеют законы отличные от федеральных, но всё же их нельзя рассматривать как отдельные государства, и сама эта страна не рассматривает своё расширение путём взаимно-добровольного входа других. Конечно, это государство добилось многого - власти и влияния на другие государства, богатств и передовых технологий и т. д. Во многом это произошло благодаря правильно выбранным и правильно составленным Декларациям, с уже которыми вынуждены соотноситься действующие и будущие законы. Но к этим, без сомнения заслуживающим достойного уважения, актам человеческой воли они пришли не тем путём, а именно опытным, под давлением жизненных ситуаций (пример "превращения" негров в афроамериканцев). Удачный опыт, помимо всего прочего, искушает своим ожиданием, усыпляет и порой обездвиживает разум, а рассудок уже трудится на приятный повтор. Надо ли говорить, что и в обыденной жизни человеку принимать его (опыт) для наглядности ещё стоит, но руководствоваться им и ждать от него какой-то дельной подсказки нельзя, да и не разумно, но у нас на весах человечество. И потом, распространение своих ценностей (во многом правильных) без дальнейшего объединения, просто для более тесной интеграции, всегда будет рассматриваться другими странами как навязывание чуждого, чтобы замаскированный обман банального обогащения не так бросался в глаза. Искушение взять подачку не исключает, а порой увеличивает, ненависть к раздающему и никто не хочет быть марионеткой в чужой игре. А так как условная ниша общечеловеческих ценностей (выраженных не совсем правильно, а чаще совсем неправильно) оказывается как бы занятой, то практически все остальные страны заняты поиском своей национальной идеи, больше напоминающей химеру. И более того, эта половинчатость решения по распространению своих ценностей (а именно отказ от объедения в одно государство) сыграет ровно в противоположную сторону. Упомянутая ненависть к кукловоду вызовет противостояние, перевесит как эмоция все доводы разума и будет недостающим кирпичиком для построения уже тоталитарного государства, а об участи этих ценностей на "распространяемых" территориях и говорить не приходится. Но и ситуация внутри американского общества также не совсем радужная. Прошедшие всем известные выборы, а именно их результат, даёт все основания полагать, что в этом «королевстве» что-то не так. Это значит, что объявленные в декларациях ценности, не то чтобы чужды человеческой природе, но они "работают" только под присмотром каких-то "высших" слоёв общества, которые если надо могут насильственно вмешаться (пресловутая и непонятная до конца коллегия выборщиков) и всё "правильно" подправить. Хотя человеческая цивилизация и не дошла ещё до такого уровня своего развития чтобы отказаться от так называемого ручного управления (здесь не об этом речь), но это не основание держать других за дураков, равно как и самим держаться за простаков и не искать изъяны и не стремиться к совершенству. И вся эта история с какими-то нераскрытыми тайнами, какого-то невиданного обычному глазу управления, напоминает комичную сцену масонства (Пьер Безухов). Все гениальное должно быть просто. Здесь необходимо обратить внимание прежде всего на тот положительный эффект, когда неукоснительное следование своему принципу, несмотря на кажущуюся выгодность при отказе от него, даёт в конечном итоге колоссальный успех, выраженный и в достоинстве нации и граждан, и в экономике. После некоторых определённых событий весь мир убедился, что США, не считаясь с возможными потерями готовы порвать глотку любому варвару, посягнувшему на жизнь своего подданного. Мне как внуку и сыну шахтёра с более чем тридцатилетним стажем в этой опасной профессии, доводилось часто слушать рассказы моего отца и его друзей, что шахта не возобновляла работу пока не будут извлечены тела заваленных, несмотря на возможные потери горноспасателей. В уже моей трудовой деятельности я невольно сравнивал и оценивал других с коллегами моего отца и это сравнение было не в пользу работников "поверхности" - не было той харизмы, не было связующей солидарности, но более проглядывался страх, потому что их поведению явно недоставало принципов. Таким образом, примером успеха США, взятого в определённый исторический промежуток времени мы можем, да и должны воспользоваться, но положить этот пример как безусловное правило которое мы ищем, ни для всех, ни для отдельного государства, нельзя.   
            Многие обращают, да просто и невозможно не обращать внимание на такое, если угодно, резко вспученное как по масштабу, так и по промежутку времени явление, как Китай. Гадают в чем зарыт секрет успеха и на чем зиждется основа мощи этого государства, а хитрый азиатский прищур только подстёгивает и интригует к этому, мол вам нас с нашим тысячелетним долготерпением никогда не понять, мы-де особые и отдельные от всего остального мира. Про отдельность и какую-то никем не виданную особость слышать приходилось не только не раз, но даже и говорить об этом и не хочется, да и нет нужды - не единожды и под разными углами доказано, что ни цвет, ни разрез глаз и т. д. не отличает одного человека, как разумного существа от другого. От недостатка образования, а иногда намеренно (что само по себе преступление) путают культуру народов и её различия с нравственностью, тогда как истинные её источники имеют своё место только в разуме, а не покоятся на укладах и обычаях того или иного народа и что законы разума воздействуют и действительны в равной для всех степени. А резкий всплеск экономического роста объясняется довольно просто. Хотелось бы, как говорят в таких случаях, воздать должное трудолюбию китайского народа, все это без сомнения есть. Не большой секрет, что успех во многом кроется в имитации и умелом копировании чужих идей (компартия СССР и мастерская западного капитализма), что вкупе с зачастую рабским трудом и не менее рабским подчинением с варварским отношением к природе даёт такой видимый миру результат. И если бы речь шла только о подражательствах в сфере технологий и различных производств. Конечно, этот народ удачно воспользовался после разрушения всевозможных границ открывшимися вдруг возможностями и с миру по нитке затащил в свой дом всё, что годно и как-то ухитрился совместить, казалось бы, несовместимое. Но в таком случае китайским генеральным секретарям следует не хитро щуриться на мир, а смотреть с благодарностью на генеральных секретарей СССР - Сталина, не только как на одного из основателей их партии и прообраза вождя, но как и на вдохновителя идеи репрессивного государства и на Горбачева М. С., как на разрушителя границ и прекратившего безумное противостояние народов, вследствие чего мировая торговля, освобождённая от пут политики, начала рыскать в поиске выгоды. Ну и конечно же нельзя забывать при этом бонз и олигархов Западного делового мира, которые в краткосрочной перспективе могут навесить себе ордена за заслуги перед миром - численность нищеты в Китае резко сократилась, да и в целом страна облагородилась и прихорошилась. Но куда потом эти ордена они будут прятать, когда эта страна (как впрочем и любая другая, при подобных обстоятельствах) будет от распирающих богатств и военной мощи и уже отсюда возникающей иллюзии всевозможного, попирать физически другие страны и навязывать свои "вечные" ценности? Неужели одни забыли Чингисхана, а другие участь Македонского? Долгие столетия морального морока или яркую вспышку величия в обмен на паранойю при жизни и растерзания по смерти? Да и занимает ли вообще просвещённые умы Великой Поднебесной предложить миру и для всего мира что-либо своё исконное, кроме как пока удачного следования в фарватере экономического тренда? Таким образом, на примере Китая мы можем извлечь полезный для нашей работы опыт и сделать соответствующие выводы. Как бы ни были сильны потуги руководства Китая освободиться от уже далеко не рабской, а технологической зависимости Запада, они тщетны и будут иметь такой же эффект, как у той кошки, которая пытается схватить свой хвост. Даже снабдив всеми материальными благами и обеспечив какой-то степенью свободны только определённую группу, а не все общество, эта группа не породит ничего нового, так как у свободы нет степеней и, если уж говорить про какие-то условия, то  она должна быть дана всему обществу в целом. Не стоило бы даже упоминать в этом исследовании только лишь из-за одного количества населения такие страны, как Индия и Пакистан. Но на их примере можно увидеть, как все попытки прогресса без решительных мер по устранению различных религиозностей будут однозначно вязнуть, а адепты разных каст, вместо созидания, будут тратить свою энергию на выяснение отношений относительно превосходства. Прошлому своё, но меру дани ему необходимо знать, если только конечно хочешь в будущее. Чрезмерное внимание к погремушкам, которыми некогда увлекались прежние поколения, нельзя ставить в один ряд с нашим почитанием и доброй памятью о наших предках, и это уж точно не наша точка отсчёта.
        Во все времена всегда было много претензий к истории в части интерпретации прошедших событий и споры доходили вплоть до радикального - наука ли она вообще? Но как только начинаешь разбираться в чем суть этих претензий, при этом выделив и оставив в стороне чистую её часть - методологическую, то остаётся их основа, а именно кем, и самое важное, для кого она написана. Многие народы, ладно если бы только любуясь написанной под их же заказ своей историей, просто требовали уважения к себе от других народов, при всём том, что показ истории других в ней, как правило, был ущербным. Но тем самым народ становясь заложником своего мнимого величия, отдаляется от других народов и перекрывает все горизонты своего, а значит и мирового развития. Примеры многих стран - Японии, Аргентины, Швеции и т. д., список, которых (ныне здравствующих, а многих давно почивших в бозе, в особенности империй), можно долго продолжать, получив заслуженно по носу за свои местечковые амбиции (как правило, превосходство себя за счёт других), теперь тихо сидят в сторонке и находят утешение в приумножении однообразной сытости. Но права голоса они уже не имеют, да и внутренней силы уже нет - была, да исчерпана на не то. Отсюда превышение суицида своих граждан и прочие прелести от невостребованности и тоскливой предсказуемости. Не стоит ли им поделиться опытом, что всё начиналось с безобидного на первый взгляд самоопределения нации, что затем, ну уже просто было необходимо показать раздувающие щеки своим "дурным" соседям, чтобы тем не было повадно, и что потом, уже как следствие, почему бы не попробовать проглотить весь шар земной? Так что же, нам всем предстоит по какой-то дурной очереди пройти по этому кошмарному кругу? Впрочем, вступив в него сегодня, мы долго мучатся не будем, как собственно уже никто. И завершая обзор стран как примеров, могущих помочь нашему исследованию, стоит здесь также упомянуть какое-то глупое отношение, уже современного, так сказать, условного западного человека, уважающего свои, основанные на свободе законы и обосновывающего и принимающего на этом же основании варварские обычаи племён, не ушедших далеко от первобытного состояния. Отличный повод для последних использовать для своих целей первых, к тому же с необязательностью что-то менять в себе. Прямо-таки какое-то горе от ума. Вместо того, чтобы в нужный момент строго по-преображенски осечь "Молчать и слушать", умиляются самобытностью дикарей и дикость нравов равняют с уровнем разума, прошедшего долгий и выстраданный путь. Моё и без того уже холёное тело стремится как тот эмигрант в негу рая, но моя амбициозная душа устремлена туда где есть ещё остриё жизни и где творят несправедливость и ей претит сладкий сон разума, она жаждет опробовать себя. И тут уже, при построении нашей Республики нельзя не учитывать негативный опыт вполне себе благополучных стран - что идя на поводу избирателя с обещанием благ с их приоритетом и даже зависимостью от них неких основополагающих принципов, при исполнении этих обещаний, мы можем получить некое аморфное и беспринципное существо, уже не помнящее своего родства. Но эта вина не только на нём (на избирателе), но прежде на законодателе и политике, у которых ответственность заканчивается отнюдь не сроком их полномочий, а сказывается на всю последующую человеческую эволюцию. И первые всегда должны сомневаться достаточно ли они образованы и дальновидны прежде чем давать карт-бланш последним, которые их творения будут рассматривать также и с точки зрения конструктора предвыборного слогана.
      Как промежуточный итог нашей работы, чтобы по-старчески не скатываться на причитания и сетования, нужно извлечь и отсюда пользу, а именно, что в формуле построения нашего идеального государства мы не можем обойти стороной разрешение исторического вопроса, что народы обречены вновь писать и переписывать свои истории, что всегда будет преобладать потребность в ремесленниках нежели в учёных, что чистотой этой, самой по себе прекрасной науки будут сомневаться, а она страдать, что все попытки при любой, даже самой благой цели, обречены на такие же как в прошлом провалы, если только мы не предоставим одного условия - её общности. В предыдущей части я отметил, что эффективным средством для примирения (а значит и консолидации) российского разрозненного общества было бы его согласие на наше прошлое, закреплённое законодательно с запретом на пересмотр и досужее обсуждение. Таким же образом, поскольку речь идёт о всей планете, следует поступить и по поводу прошлого, прожитого всем миром. Нетрудно догадаться, что сделать это будет значительно труднее и высока вероятность не только не достигнуть результата, но и больше разобщиться, если мы не подойдём к его решению без какого-то особого принципа. Следовало бы думать, что в решении этого вопроса нам потребуется помощь профессиональных историков, но в их ли силах оказать её объективно, если в пределах даже одного государства они отдают предпочтение и интерпретирует события в угоду правящей на сегодня политической силе, а грызню из-за "патриотических вкладов" той или иной страны для цивилизации мира нам никак допускать нельзя. Да и можно ли им доверять, когда в следствие гласности стали доступны многие исторические документы не только узким специалистам, а с помощью Google Карт можно рассматривать любой объект и как результат всего этого, устоявшаяся как бы стройная картина мира вызывает всё больше вопросов. Почему, к примеру, они не дают внятного ответа на полузасыпанные города по всей планете, в которых мы и живём, на во многом схожую их архитектуру, на непропорциональные современному человеку размеры входных и оконных проёмов, а с высоты спутника рассматривая Америку, не просто начинаешь сомневаться кто её открыл... С кем и против кого воевал Великий Бонапарт в пределах современной России? Откуда произошло название соуса тартар и была ли Grand Tartaria, никак ни упомянутая в наших учебниках, но многочисленно отмеченная на картах путешественников? Кто, когда и с каким намерением насадил в наших пределах христианство, чьи и на каком правовом основании заняты старинные здания? Как долго они пустовали и каково их первоначальное назначение? Откуда в нашей долгой памяти (особенно у старшего поколения) и почему она вообще оживляется, когда при выражении своего отношения к презренной и отжившей свой век вещи, всплывает такая характеристика - "допотопная"? Или он (потоп) не был так далеко от нас? Почему большинство из нас не помнит и не знает свою родословную дальше двух, трёх колен, и где государственные архивные записи и метрики? "Мертвые души" и большая афера, до масштаба которой не додумался бы даже такой талант как Гоголь? Думаю подобные вопросы задают и граждане других стран, но что касается нашей, то решившись на такой шаг переполох предстоит знатный - чего будет стоит осознание того, что к предполагаемой фальсификации истории были причастны многие классики нашей великой литературы, например Лев Толстой и его "Война и мир", "Севастопольские рассказы" и даже "наше всё" - А.С.Пушкин с его "Капитанской дочкой". Вопрос предпочтения ценности будущего без лжи или устоявшегося праха прошлого, думаю не вызывает больших сомнений, но вернувшись к неоспоримому факту с которым мы сталкиваемся каждый день, а именно к полузасыпанным зданиям, нужно поставить вопрос следующим образом: что произошло и какова причина катастрофы? Если она природная и не в человеческой власти было предотвратить её, это одно дело. Другое дело, если она техногенная, а значит результат неправильно выстроенных человеческих отношений. Тут впору вспомнить наши три задатка человека, а именно: какие из них сейчас более культивируется, а какой незаслуженно принижен. Непомерный перекос в развитии технического задатка уже страшен по своим возможным последствиям, но особая опасность (ее основа) заключена в разобщении людей, так как технически независимый и от природы и от общества человек утрачивает связь необходимую для цивилизации или, говоря проще, связь для жизни. Какими бы нелицеприятными эпитетами мы не награждали обособившихся от основного общества олигархов и, присвоившему себе монополию на энергоресурсы государство, они играют и выполняют свою положительную роль тем, что принуждают зависимых поневоле друг от друга граждан так или иначе обращаться к понятию справедливости и искать его претворения в жизнь. Автономия существования создаёт иллюзию и коварно подменяет собой автономию воли. К чему это может привести, мы бездоказательно (как правило, доходя до абсурда и извращённо) можем лишь догадываться, а у историков появляется веский шанс возвыситься (не вечно же плестись в хвосте своей прошлой науки жизни и обгладывать разрешённые косточки преходящих хозяев жизни). Более того, они уже в праве, а значит должны требовать и искать всеобщности прошлого хотя бы потому, что в темные доперестроечные годы их наука могла и поставить цели и показать необходимые для этого средства, в общем могла научить и придать своим гражданам устремление в будущее. Но тогда речь шла, конечно же, об отдельном государстве и никто не должен лишать историческое сообщество этих, без преувеличения, благородных и важных задач, но на сей день, по разбитию невидимых границ (глобализация), своя история каждого государства вызывает если не улыбку, то раздражение. Но не это ли явный сигнал для чуткого внутреннего уха историка, что без крепкого прошлого настоящее обречено, а ржа лжи выест изнутри прежнюю мировую государственность. Как бы там ни было, заврались ли все страны, каждая в отдельности, преследуя свои местечковые цели, или имеет место какой-то мировой фальсификат истории, доказать это (хотя сомнения всегда остаются) не представляется возможным, покуда мы остаёмся в парадигме современной цивилизации исповедующей технический и прагматический задатки человека. Да и что это может кардинально изменить, если даже вдруг, в результате обнародования каких-либо не вызывающих сомнения документов (и с ними согласятся все) откроется, что одна группа граждан (стран) коварно использует другую? Материальные и моральные компенсации как в случае холокоста? Но кто в таком случае даст твёрдую гарантию, что подобного не произойдёт впредь, neo германец или прежний иранец? Вывести из забвения - это важно, но стоит ли возводить на пьедестал проигравшего (пусть даже твоего прямого предка), коль скоро он проиграл? Все это зыбко, так как любой объект (будь то тёмное прошлое или хоть светлое будущее) положенный в основу развития как государства, так и человека, помимо вышеупомянутых идей, может придать им это самое развитие лишь на какой-то промежуток событий, но не более. Как бы ни пыталось историческое сообщество обособиться в отдельную и независимую науку (с точки зрения наук - это, без сомнения, так), но рассматриваемая со стороны общества, что нас всех более интересует, наука "История" всегда будет восприниматься в синтезе с литературой, кино и пропагандой. Вероятно, в прошлом подобное смешение и имело смысл (некоторые и ныне полагают и не отделяют историю от художественного вымысла, и более того ставят его начальным по отношению к каким-либо археологическим артефактам), и придавало прагматическое направление нашему существованию. Доросли же мы до осознания всего этого, но сейчас, когда чувствилище человека уже достаточно разбужено Шекспирами (Спенсерами?), это смешение излишне и уже во вред. Нам следует набраться смелости признать, что мы уже выросли из коротких штанишек, что нам уже тесно в наших прежних одеждах, что мы уже не нуждаемся в попечении и что нам уже необходима движущая сила не из-за спора между нами самими (странами), а только из нас самих. А что касаемо особого принципа для разрешения этого важного вопроса, то не следует городить слишком замысловатое, а подход должен быть понятен всем. Ничто не мешает воспользоваться приёмом, которым пользуются когда государства или человек, осознавшие прошлую жизнь и не желающие видеть её такой, какую они хотят видеть её в будущем, принимают решение как бы обнулиться и начать всё заново. Новый календарь с новой точкой отсчёта не для какого-нибудь технического уточнения или ещё для чего-либо, а новый отсчёт для нового человека в себе в новых отношениях между собой. Новая жизнь. Таким образом, это есть единственное условие при котором только вообще возможно снять противоречие между ответственностью за наши прошлые деяния и поступки (как по отношению к самому себе, так и к другим) и необходимостью их признания, если мы хотим дальше двигаться и развиваться как человечество (цивилизация).
       Но нам ли сегодня поучать кого? Мы биты, но не боимся рисковать, времена после октября 17 и 85 были сложными, но это опыт. Так с чего же начать?
Можно и нужно начинать с себя, перестраивать и рассматривать свою Федерацию (государство народов) как небольшую планету с прицелом добровольного входа сначала ближних государств, затем и всего мира. Без такого намерения нет смысла и начинать. Высшим пилотажем, лакмусовой бумагой признания нашего правильного гос. устроительства будет добровольный вход в нашу Республику независимого государства Украины, где народ вкупе с идеей самостийности избрал курс своего развития на интеграцию со странами Европы. Вынужден сделать небольшое отступление на повторную ссылку на учения проницательных мыслителей Платона, Аристотеля и Канта. Исходные принципы и основы новой Республики можно найти в труде Иммануила Канта «К вечному миру», являющимся на мой взгляд не просто логическим продолжением всех его знаменитых трудов которые нужно рассматривать вкупе, а необходимым фундаментом. Во второй части я отметил для себя важные определения и основы, от которых нужно отталкиваться при строительстве идеального государства. Для краткости хотелось бы отметить ключевые слова этих положений: в определении человека – это познание, государства – общение, равенство каждого, пространство и время – формы чувственности, ты – есть сам цель для себя… Впрочем, человек с его единством сознания никогда не поддастся упрощению и кодировке по аналогии какой-нибудь двоичной системы, и ключевые слова и определения и даже подробные подсказки – это всего лишь помощь в деле, в котором он должен разобраться сам и при общности цели со всеми, путь у каждого свой.
      По поводу необходимости и важности в Доктрине такого раздела, как понятие идеала человека. Есть всем известное расхожее мнение - всё познаётся в сравнении. Итак, что мы имеем на данное время и какими правовыми актами мы обладаем как граждане? Кто будет уважать, ценить, беречь и вообще соблюдать конституцию, если та же самая конституция окольными путями попирает закреплённые в ней же права и свободы граждан. На поверку оказывается, что наше жилище не такое уж неприкосновенное, наше право на свободу собраний не так уж свободно и т. п. Различными дополнениями и постановлениями всевозможных регламентирующих инстанций Высший Конституционный Суд закрепляет под прикрытием верховенства государства интересы тех, кто правит на данный момент. Пустая декларация и необходимая декорация, переданная по наследству из СССР, в большинстве своём никого не удивляет - люди как и прежде созидают свой собственный мир и строят между собой отношения обрывочно и отрывочно, без всякой систематизации и необходимой в таких случаях основы. События текли и будут течь своей чередой, будут меняться взаимоотношения между людьми, а значит их законы и основные в том числе (Конституция), но то, что в нас, наша суть - это неизменно. Независимо от времени и от правового состояния того или иного государства, предпочтений культур или просто устоявшихся правил, человек должен и на сегодня уже обязан понимать куда стремится в своём совершенстве. И это будет надёжным гарантом не только его прав и свобод, но также правильного государственного устройства, не только лучшей защитой от варварских посягательств большинства, но и обесцениванием роли тирана, потому что отпадают посредники и свои правила всегда при нём.
     Нет никаких сомнений в цели – развитие нравственного задатка человека. Предыдущие цели, если даже они и не были чётко и внятно сформулированы человечеством, нужно считать промежуточными, необходимыми для преждевременного не угасания человеческих сил, подготовкой и развитием способностей для главной. История только начинается. И потом, если бы мы и задались противоположной целью, а именно, попытались не просто произвести прогноз развития человеческой цивилизации, но дать самим ход и его направление, и в основу положили какой-либо из двух оставшихся задатков человека, технический или прагматический, что бы мы в этом случае выбрали себе мерилом? Какой идеал подошёл бы человеку, если, к примеру, он задался целью развить в себе прагматический задаток? Такой человек не только ничего внятного всему миру не смог бы предложить, но и над таким новоявленным Бонапартом или Македонским посмеялись бы от души, мол и не таких видали. Не говоря уже о том, что кончина их, как правило была печальна, если они и не заканчивали на эшафоте, то паранойя была их верной спутницей и гибли уже миллионы. Составить себе идеал, соответствующий техническому задатку задача и вовсе не разрешимая, так как для этого потребовалось бы всеведение, а набирающий обороты технический прогресс показывает обратное и требует к себе внимания все более узкопрофильного специалиста. Так что, хотя Леонардо да Винчи и можно представить себе неким идеалом учёного-технаря, но скорее он подходил для прошлого, ведь спроса на такого универсального человека в наше время нет. Да и будь человек хоть семи пядей во лбу, втайне мы можем и будем потешаться над его неприспособленностью к обычной жизни и искренне считать себя в чём-нибудь лучшими, чем он. На всякого мудреца довольно простоты. Да и в конце концов, если какой-либо человек (не разбираясь и не вникая в его истинные мотивы - гордыня ли, жажда славы или денег) и рассматривает себя как придаток машины (при техническом задатке) или же рассматривает людишек как исходный материал своих амбиций (при прагматическом), всё же искренних последователей он найдёт себе мало.
    В пределах этой статьи конечно же не будет каких-то чётких указаний и детализации Доктрины. В будущем (я думаю скором) это будет кропотливый труд многих учёных из разных сфер, где общее управление возьмёт на себя философ, а политик будет ему консультировать (ведь у него в споре политики с моралью основная проблема - публичность). Но я не могу пройти стороной и не сделать важное на мой взгляд отступление по поводу религии как источника мнимой моральности. Никакой терпимости к вероисповеданию проявлять не следует, преследовать нельзя, но потыкать невежеству - это преступление как перед самим собой, так и перед государством. Исходя из определений данных Аристотелем, религия (любая) вступает в противоречие с человеком, так как в таком случае познание его ограничивается только лишь верой. Не меньшее противоречие у неё и с государством, так как общение во благо вообще не стоит в повестке ни в одной из известных нам религий – максимум так называемая соборность в пределах одной конфессии, а то и более того - это истребление инаковых (неверных). Но сложившееся отношение к религии на данный временной отрезок в Конституции технически можно исправить, исключив ст. 14 полностью, как вызывающую по выражению Канта, в свете основных статей "подозрительный плеоназм"; ст. 28 ограничить словами «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания (право исповедовать индивидуально)», оставив и даже подчеркнув золотые слова – исповедовать индивидуально. Ну а верующим, страждущим и ищущим истину на стороне, равно как и профессионально верующим (получающим за это плату - священникам) не лишним разом будет напомнить, "что все нравственные понятия имеют свое место и возникают совершенно a priori в разуме и притом в самом обыденном человеческом разуме...", надо только потрудиться над собой. Впрочем, как было указано выше простым редактированием высшего нормативного правового акта РФ не обойтись. К примеру, режет глаз и не позволяют пройти мимо такие строки из той же преамбулы: "…чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость". Добро и справедливость. Этим понятиям составители Конституции уделили всего лишь степень веры. Но вера, как известно занимает лишь промежуточное место между мнением и знанием в отношении убеждения о признании истинности суждения. Конечно, этим правоведы зафиксировали de iure сложившееся отношение современного общества к этим понятиям и в строгом смысле пенять, равно как и взваливать всю ответственность на них за это нельзя – они действовали в своих рамках и выражали мнение большинства. Основной причиной подобного отношения общества не только к приведённым понятиям, но и в целом к главному природному задатку человека – нравственности, является не невозможность подвести её под всеобщность закона или отсутствие на него запроса, а многовековым устоявшимся и всем понятным укладом жизни с приоритетом двух остальных его задатков. Можно сетовать или наоборот находить в этом мудрое устроение природы, но вышеозначенная всеобщность закона в его нынешнем разрозненном состоянии общества, разбитом на множества стран будет недоступна пониманию большинства. И дело тут вовсе не в невежестве - устройство нашего рассудка у всех одно. Как цель и средства её достижения задекларированы (в настоящем искаженно), так человек, следовательно и государства поступают. Как человек в одиночку пытается постигнуть суть бытия без соответствующей формы, которую может определить только общество, таков и результат – заблуждение и разброд во мнениях, который вынужденно скрепляется внутренним насилием каждого над собой (толерантность). Так или иначе, всё что недоступно нам мы всегда пытаемся раскусить – хороши же мы были бы, если бы по аналогии с математикой, где усилием одного лишь рассудка (без воли, без долженствования) всё можно было бы решить и расставить по своим местам и не мучаясь достигнуть всеобщей нирваны. Но поиск закона («ведь законы вообще, заключают в себе основание объективной практической необходимости») по меньшей мере требует определение формы, в стремлении к которой можно надеяться на раскрытие искомого содержания.
       Главное оружие нашей новой Республики – ЗНАНИЕ, не только потому что мы обязаны исходить из какого-нибудь благородного или уместного в подобных случаях намерения, но что  кроме него у нас просто нет иного средства. Мы можем добиться исполнения закона либо страхом наказания, либо, в лучшем случае, через его одобрение, но в обоих случаях мы никогда не добьёмся к нему уважения, которое через представление о нем как необходимости, одно лишь способно истинно мотивировать человека на тот или иной поступок. Затянувшуюся эру назиданий и запретов, когда человека даже не спрашивали о его сомнениях, когда насаждали его заповедями во имя чего-то и для чего-то, когда государство изрыгало из себя стреноженные вешки, а подданные вынужденно были юлить (позволено всё, что не запрещено) и таким образом извращать себя изнутри можно прекратить только познанием. При этом только надо учитывать, что познание направленное на развитие технических или прагматических задатков будет, конечно, способствовать росту человека, сделает его в какой-то мере утончённым и даже интеллектуалом, но не поможет нашей цели, если развитие нравственного задатка будет рассматриваться как нечто факультативное, и что хуже всего, как какое-то комильфо, и человек не направит свои силы на главное - понимание. Более того, развитие первых двух задатков нуждается в заповедях и законах, которые предписывают их исполнение, но не обязывают их понимать, и уже как венец государственного произвола провозглашён закон на закон - незнание закона не освобождает от ответственности. Эра "политического моралиста, который приспосабливает мораль к интересам государственного мужа" сама по себе не угаснет, потому что "тот, в чьих руках власть, не позволит, чтобы народ предписывал ему законы", следовательно не в его кругозоре узреть, что чистые принципы права имеют объективную реальность, но на это способен и обязан моральный политик, "т.е. такой, который устанавливает принципы политики, совмещающиеся с моралью", который узаконит и расчистит путь для философии, только ей одной способной нести факел в наше будущее.
      Когда-то давно мой друг упрекнул меня, что ты мол, в этом деле далеко не первый, и что попытки созидания своего "города Солнца" предпринимались не раз и не два, но все терпели фиаско. Да. История полна таких примеров (собственно, её и нужно рассматривать как состоящую из подобного рода попыток), начиная с построения философского государства утопистами и заканчивая третьим рейхом и СССР. Так или иначе со временем они рассыпались и на личном опыте известно, как человека просто тошнило от кодекса строителя коммунизма, а народы уже как огня боятся огромного государства как огромной общей тюрьмы. Довольного во всем человека мы вряд ли найдём и даже если нам покажут такой пример, то изучив его, мы вряд ли возьмём его за образец подражания, а указанное довольство с большей вероятностью будет подобно довольству скота в стойле. Но нужно уже как факт констатировать, что в нас как в разумных существах, помимо всего прочего заключена энергия созидания, что хотя мы и можем быть довольны собой и окружающим миром, но лишь на короткий срок, что навязанные себе на голову приключения могут оказаться тягостным ярмом, но мы идём на них, и что глупо глушить в себе этот неуёмный источник преобразования чего-то уже достигнутого и не воспользоваться им для всеобщего блага, потому что это и есть то в нас, что нас отличает от всего неразумного в этом мире. А негативными примерами прошлого необходимо воспользоваться как опытным предостережением или подтверждением правильно выбранной и досконально изученной теории и только потом предлагать миру рецепт.
      Из всех ныне существующих союзов особого внимания, конечно же, заслуживает Евросоюз, как наиболее близко подошедший к искомой нами цели. Но если смыть видимые глазу парадные фасады, то основа окажется довольна прозаична, а посему и не крепка. После кровавой бойни Эльзаса, после непрекращающихся притязаний восточного соседа (который не пойми то свой, то не свой) и исходя из многих, подобно этим, других эмпирических обоснований можно, пожалуй по-человечески, войти в их положение и оправдать их сближение. Однако как рецепт долгого и могущего получить достойное развитие союза, согласно нашему исследованию, конечно же нет. Взаимные обязательства ненападения, совместный отпор предполагаемого врага, свободный поток капитала, торговля без границ, быстрая и безвизовая регистрация в аэропортах граждан "новой римской империи", что по сути означает желать маркер "свой - чужой" и т. д. Таким видится основа этого союза и его истинная цель, а именно шкурно-мещанская, а права и свободы человека с их механизмами реализации, как то свобода слова, независимый суд и т. п., как их средства. Можно было бы свести всё это дело на упрёк и вставить шпилю "продвинутым" европейцам, но это уж вовсе не наша цель, нам необходимо разобраться в сути проблемы и не повторять ошибки. Упомянутые права и свободы человека (осанна им без всякой иронии) уже толково и внятно теоретически преподнесены нам мыслителями прошлого и улучшать что-либо здесь (теорию) нам будет только во вред, ну а на практике они в общем-то реализованы уже нашим поколением. Таким образом, можно с полным правом считать их достигнутыми и движения в этом направлении больше нет - статика. Но без движения невозможно представить себе человечество, это интуитивно понимает политик современности, но ложно подменяет вышеназванные эмпирические обоснования за эволюционное развитие общества (не будем отвлекаться как и чем он тщательно это маскирует). Это движение было вчера, будет и завтра, и это не его заслуга, потому что живём мы всё таки в материальном мире, а степень его качества конечно важна как для отдельного человека, так и для народа в целом, но пригодна для характеристики управляющего хозяйством нежели государственного деятеля. Будет развиваться культура потребления, культура взаимоотношений и общий её уровень достигнет таких высот, о которых даже не мечтали наши предки, но об эволюции при этом говорить не приходится. Принято в таких случаях валить всё на закулисье воротил как бы сильных мира сего, но ситуация гораздо серьёзнее, бенефициары этого худого мира - все мы. Не считая нашего, прошлые поколения можно сказать жили только мечтой и надеждой. И вот всё свершилось, но уютное гниение бесконечно продолжатся не может. Выхода два: либо сильные мира покажут пример объединения и прежде всего применят силу убеждения для всего общества, либо понадобится какая-то общая встряска мозга через боль общего тела. Хочется обратить внимание на два важных момента, которые можно, отдавая дань имеющего в таких случаях пафосу, назвать вызовами человечеству и с которыми оно до сих пор не сталкивалось, а именно - ценности (права и свободы человека) в стремлении к которым общество бурно и правильно развивало свои взаимоотношения (нет, не утрачены), но по признании и их законодательном закреплении общество потеряло энергию созидания (стало пассивным), а обживая завоёванные приобретения незаметно для себя поменяло цель со средствами, вернее как таковая цель исчезла. Второй момент, как собственно продолжение первого, состоит в том, что когда-то ущербное внешними тяготами тело опосредованно служило мотивацией разуму по своему внутреннему преобразованию и выход заключался в следовании идеи и соблюдении значимых для этой идеи принципов, а реальность опасности или смерть тела только пуще подстёгивали его развитие. Теперь тело сыто и в безопасности (слава разуму!) и мотив отвалился сам по себе. Конечно диета, спорт, развитие способностей и своих талантов тем паче заслуживают наше уважение, что не имеют внешних принудительных причин, но все же не носят характер обязательности и мы всякий раз можем без видимого ущерба для себя отказаться от них. Таким образом, на сегодня мы имеем не только безыдейный разум, но уже нет привычного для него предмета исследования своих если не притязаний, то возможностей. Игра жизни потеряла свою былую остроту, из прошлых ориентиров не осталось ничего, чтобы побудить нас на наше развитие с прежней силой. Могут возразить, что рано ставить крест на всём том, что в общем можно объединить и охарактеризовать движением демократии, что потенциал этого движения если не исчерпан, то на наш век потрудиться и приложить свои таланты и мыслительные способности хватит, и вообще она (демократия) только разворачивается по всему миру, ну а голодных ртов столько, что тело будет мотивировать ещё как. Упрёк, вместе с тем и похвалу условному Западному обществу можно выразить так. Вы правильно и умело воспользовались философской мыслью, не просто как практическим предписанием, но смогли разглядеть в этой во многом верной идеи силу, способную воодушевить не только многие поколения вашего общества, но и придать смысл жизни отдельно взятым людям. Но сейчас хоть какое-то развитие происходит по инерции прошлого; смакуя доставшийся профит вы не то, чтобы осторожничаете, боясь растерять достигнутого, но ваша мысль если и не мертва, то в ней не видно продолжения, как будто вы уже добрались до тоскливого рая. Философия встала в один обычный общий ряд наук, уютно обособилась от дальнейшей судьбы государства и человечества, чем незамедлительно воспользовалась тут же возникшая лженаука футурология (есть спрос, есть предложение). Она (философия) стала говорить на очень сложном языке и без словаря (слава тебе всеведущий Интернет и дщери твоей Википедии) толком не разобрать о чем "чирикают" учёные. Ну а последователи их, да и просто нуждающиеся в этой науке (коих во все времена было много), делятся и причисляют себя к тем или иным модным течениям или известным авторам. И потом поучая других как нужно обустраивать свою жизнь и насаждая свои лекала (без сомнения правильные) забываете, что этим другим в стремлениях к этим ценностям уже не суждено ощутить ту силу, столь необходимого в таких случаях душевного подъёма, какую довелось испытать вам. Без таких составляющих, как притягательность неизведанного, мучение и стыд постылой рефлексии, ожидание плода, наконец долгожданный момент истины и триумф, никогда не добиться чего-то толкового ни в частной, ни в общественной жизни, но вставшим на ваш проторённый путь уже никогда не испытать подобного. На этом поле битвы вы, как первопроходцы, выели всё вышеперечисленное. А правильные лекала без живого духа только обесценят нужные начинания, подмастерья редко становятся творцами. Примеры постсоветских республик яркое тому подтверждение. То, что работает на Западе (дем. институты), не то, что плохо функционирует у нас, но не находит должного понимания своей нужности, если не у всего общества, то у преобладающей её части. Всем известная притча о том, что если хочешь помочь нуждающемуся, не дари рыбу, а подари ему удочку, воплотилась в нашем случае в полной мере (удочку освоили), но она приобрела дурной оттенок - демократию стали воспринимать только с этой стороны, а именно как уютное обустройство жизни. Ну а далее по всем понятной цепочке: мещанство одних, коррупция других, нищета третьих - под всеми лежит одна основа (обустройство и корысть), сетовать и препираться друг с другом будут, но явных противоречий здесь нет. Это прекрасно осознают правящие элиты и будут с удвоенной осторожностью вести свой корабль, пользуясь западной навигационной картой по своему усмотрению но в другую гавань, делая упор на безыдейности, что, мол, достаточно с нашего народа мук, натерпелись и пускай просто поживут. Но на самом деле это страх перед следованием любому установленному принципу, так как он вступит в противоречие с уродливо построенными отношениями и всё разрушит. Когда-то будучи одной страной мы пытались строить свою особую демократию, но забрели не туда. Но речь не об этом (это государство по многим и разным причинам было обречено на развал), всё же положительное зерно было и оно заключалось в желании охвата всего мира идеей Коммунизма, и при всём маразме кремлёвских старцев было понимание не просто о преобладании идеи над всем остальным как движителя государства, но и постоянно её развитие и культивирование. Кто помнит, из съезда в съезд КПСС первым делом следило за своими установками и их сменой, что называлось курсом партии - происходило соизмерение начальных данных с поставленной целью, затем уже рассматривались средства и определённые действия. Таким же образом, остановившись на условной декларации прав человека (она без сомнения необходима - человек должен иметь минимальное представление того, что он в праве требовать для себя от других и в то же время самому не пресекать и знать свои границы), этого не только мало, но данной попыткой избавиться от физического рабства мы ввергаем человека уже в интеллектуальное. Более утончённо (т. к. в декларации уже значится и мы видим необходимость некоего принципа), но всё таки как и по-прежнему, человек на основании подобной декларации и по отношению к самому себе и по отношению к другим, рассматривается только лишь как средство, а не как цель сама по себе. Если бы человек поддавался более простой формулировке как какая-нибудь вещь, подобной проблемы просто бы не существовало, но это наша не беда и необыденное отличие от других неразумных существ, а наше достоинство которым уже необходимо правильно пользоваться. И совершено напрасно принимая во внимание её, пытаться как-либо упростить для общего понимания то, что нам подвластно только в движении, так как познание не только безмерно и безгранично, но требует все больших и больших усилий.
         В своём диалоге "Государство", на который человечество должно обращать своё внимание вновь и вновь, великий Платон уделил большое внимание такому разделу, как образование и среди прочего была обозначена наука астрономия. Приведём здесь лишь некоторые из его слов, а именно "небесным узором надо пользоваться как пособием для изучения подлинного бытия" и "если заниматься астрономией таким образом как те, кто возводит её до степени философии, то она даже слишком обращает наши взоры вниз". Но нынешнему поколению после определённых побед в освоении космоса, трудно оторвать запрокинутые ввысь взоры и наши романтически настроенные души жаждут уже общения с представителями других разумных цивилизаций. Но как будет согласовано это наше желание (общение с внеземной разумной цивилизацией) с другим нашим же желанием стать счастливыми (таково устремление всех стран и большинства народонаселения, поставивших на службу своего благополучия свой разум и поэтому нашу цивилизацию, находящуюся уже в зависимом отношении к счастью, можно было бы назвать счастливой) и захочет ли пойти на контакт разумная цивилизация со счастливой, если даже мы сами признаём, что "счастье есть идеал не разума, а только воображения". Да и потом, если даже предположить, что подобная встреча смогла бы произойти, то какой профит и для какой цели бы мы, как уверенные в их техническом превосходстве, при этом постарались бы получить? Не будет лишним здесь напомнить (для того, чтобы охладить наш излишний "романтизм" и спустить с небес на землю), что задача освоения космоса для наших властителей в то время была вторична и даже во многом случайно было её осуществление. Так как первое что они искренне хотели - это создание ракетоносителя, способного достичь любой точки нашей планеты для нанесения атомного удара, и таким вот образом "защитить" своё отечество. По какой неведомой причине произошло "перенаправление" злого умысла в благое - не задача этого исследования, пусть об этом гадают футурологи. Нам же не лишне будет задуматься о том, как бы мы поступили с посланниками далёких звёзд, если бы их выбор общения пал не на нас, как на "самых достойных", а на представителей ненавистной и враждующей с нами страны? Мы потребовали бы их разорвать, как некогда того требовали жители неправедного Содома у неправедного Лота.
            Все усилия и средства направленные на образование человечества (уже кажущиеся бесспорно правильными и не вызывающими каких-либо сомнений) на деле втягивают человеческие взаимоотношения лишь в большее противоречие, т. к. образование в конечном счёте поставлено на службу и совершенствование прагматических и технических задатков. Конечно, для "полноты" образования не забывают и про нравственный задаток, но на практике акцентируют больше внимания на культуре поведения, тем самым незаметно подменяя его на умение лавировать в различных жизненных ситуациях, нежели делать упор на основательное изучение того, из чего необходимо исходить и что всегда надо класть в основу всех своих поступков. Как (до боли!) знакомо в определённой мере образованному человеку это чувство мизологии (ненависть к разуму), но не оттого ли это происходит, что подобное образование в конечном счёте (жизнь, смерть и далее...) - напраслина. И не оттого ли, что природе человека противно совершенствовать в себе искусство оболванивания себе подобного и наконец не оттого ли, что пользуясь природой и её неизменными законами для удовлетворения своих потребностей, возводим эти свои потребности в наивысший ранг и смысл человечества. "Разумная природа тем отличается от всякой другой, что сама себе ставит цель". Мы же, на данном и уже затянувшемся историческом промежутке, определяем себе цели согласно нашим вторичным признакам, начиная с начального образования, а затем и вовсе затачиваем всю свою жизнь под это. Так разумны ли мы? Конечно, где-то в глубине души надеемся на мудрость, которая в старчестве должна прийти невесть откуда и как бы сама по себе, но при этом прекрасно понимаем, что это песнь премудрого пескаря.
     Всякий раз, когда речь заходит о попытках преобразования общества и человека, так или иначе, и скорее уже никак иначе, нельзя обойтись без такого понятия как СВОБОДА. Но также всякий раз, не дотянув до искомого начала, обманутое человечество потребляя недоваренный продукт корчится, злится и уже не радо самой этой попытке, а объявленной и законодательно закреплённой к чему-либо свободой тяготится. Дьявол, как известно, укрывается за деталями. Даже саму эту поговорку и не так пишут и не так интерпретируют, мол, если хочешь овладеть механизмом и достичь результата, разберись сначала в деталях. Как и в случае с ООН, подменив истинную идею одного государства союзом многих, отвлекают созидательные силы человечества на сизифов труд построения химеры, заставляют нас выполнять какие-то непонятные условия и копошиться в порочном самом по себе механизме. Таким же образом и в отношении свободы больше мутят воду, но не предоставляют какой-либо ясности. Конечно, и сама свобода (её понятие) в отношении к человеку как бы создаёт к этому предпосылки, а именно "субъективная невозможность объяснить свободу воли тождественна невозможности раскрыть и растолковать тот интерес, какой человек проявляет к моральным законам". Но это никак и не перед кем не снимает ответственности под предлогом наилучшего понимания упрощать свободу и низводить её на уровень подручного средства да ещё и по произвольному желанию в применении её для наших действий и поступков. Конечно, взамен после долгого и формально узаконенного рабства, мы сами позволили себе интерпретировать её как возможность всего, что не запрещено законодательством. Более того, возводим в ранг некоего геройства отвоевывание у закона большей свободы действования (т. е. физических поступков), как бы градуируя её или определяя для неё степени, стало быть тем самым косвенно, а порой и прямо ставим её на службу наших естественных потребностей. Упроченное долгим временем подобное смешение понятий, которые и вовсе не должны даже сравниваться, как будто бы и продвинуло нас в прогрессе наших отношений, но в итоге мы оказались вовлечёнными в бесконечную по своей пустоте игру смыслов и уже никуда не движемся. Это даёт только лишь основания для нескончаемого спора закона со свободой, между условными консерваторами и либералами, стало быть также и основание для раздора общества. Не считаю зазорным, но даже практически необходимым, произвести упрощение до бытового обращения некоторых понятий, дабы мы опять не затерялись в трёх соснах некой недосягаемости сакрального знания, пафоса или долга и т. д.    
     "Воля есть вид причинности живых существ, поскольку они разумны, а свобода была бы таким свойством этой причинности, когда она может действовать независимо от посторонних определяющих её причин, подобно тому как естественная необходимость была бы свойство всех, лишенных разума существ - определятся к деятельности влиянием посторонних причин".
     "Свобода есть лишь идея разума".   
     "Она лишь необходимо предполагается разумом у существа, которое сознает в себе волю, т. е. способность ещё отличную от способности одного лишь желания (а именно способность определяться к действованию в качестве мыслящего существа, стало быть по законам разума, независимо от природных инстинктов)".
     Нет никакого смысла в этой жизни, если нет её продолжения, равным образом что может меня сподвигнуть возжелать тот мир, который мы можем лишь мыслить, если он не связан с принципом автономии воли, которая может существовать только при наличии свободы воли.
     Свобода есть то, что связывает меня как разумного с тобой и с каждым другим разумным существом.
     Свобода - мостик в тот лучший умопостигаемый мир, потому что она "...в то же время связана с положительной способностью и даже с причинностью разума, называемой нами волей, поступать так, чтобы принцип поступков сообразовался с неотъемлемым свойством основывающейся на разуме причины, т. е. с условием общезначимости максимы как закона".
     "...в практическом отношении тропинка свободы есть единственная, на которой возможно при нашем поведении применение своего разума".
     При таком положении вещей нам уже будет необходимо пересмотреть все акты, где так или иначе упоминается это благородное слово и с особой тщательностью вводить связанные с ним новые понятия в нашу жизнь. Следует быть предельно осторожными на предложения своего понимания свободы к тем, кто мастерски овладел словом, к тем кто по неразумию или по удовлетворении своего тщеславия рассматривают высшее проявление свободы как необходимый элемент для своего личного творчества или созидания. Но тем самым они ограничивают её (свободу) лишь узким кругом посвящённых. Однако лучшим гарантом от посягательств и всевозможных извращений этого понятия будет не просто его понимание интеллектуалами, но простота и возможность его разъяснения на уровне сосед - соседу, прохожий - прохожему, ребёнок - своему родителю. К сложному от простого; человек (со спящей, вялой, но ждущей света и ясности волей) должен знать, что у него под рукой всегда есть дорожная карта от простых заповедей до понятий чистой моральной философии, могущей привести его и подготовить к качественно другой жизни.
         Единая планета, единое государство... Единый, объединяющий всех язык. Какой? Русский. С какой стати? Значимые для всех труды мыслителей вроде бы первоначально изложены на других языках, а предлагаешь единственный каким обладаешь? Ответ прост - построение своей новой Республики по принципу федерации, где основные принципы взаимоотношений граждан будут почерпнуты из перечисленных выше определений, где приоритет нравственного задатка как основного для нас будет неоспорим, то вопрос языка так же будет неоспорим. Русский язык - язык нравственности, но он им будет завтра, если мы посредством него докажем, что это необходимое и достаточное средство коммуникации, так же как на сегодняшний день английский язык не только стал языком выражения технического и прагматического задатков человека, но тем самым и ограничил свою сферу применения.   
         И ещё по поводу противоречий, которые заключает в себе та статья Конституции, где одна из ролей президента обозначена как её гарант. Совмещая по выражению составителей закона и дух и его букву, возлагают таким образом на одного человека с одной стороны обязанности по оперативному управлению страной, с другой если и не быть своего рода отцом-мыслителем нации (многонациональной?), то по крайней мере обязывают его оберегать от посягательств различных сил на баланс существующей конструкции. Приверженность духу Конституции должен доказывать лишь кандидат, но для действующего президента подобные доказательства если и не подозрительны, то это уже явное излишество и посему его должно обременять лишь оперативной составляющей. Таким образом, президент не только не должен быть гарантом свода основных законов страны (так как он необходимо вступит в противоречия с самим собой, по крайней мере исходя из российской Конституции), но должен не иметь право вносить какие бы то ни было предложения по его изменению до окончания срока полномочий. И дело здесь вовсе не в чрезмерности или умеренности полномочий первого лица государства, обладании или искажении каких-либо нравственных ценностей у него, а в природе нашего рассудка, который неумолимо будет диктовать его воле правила и действия в соответствии с изначально установленными законами. Проще говоря, с так называемым духом Конституции он внутренне давно разобрался и ему нет никакой нужды здесь что-либо исправлять или дополнять для себя (здесь нет речи о внешней показной стороне дела, а если требовать это, значит толкать его на лицемерие). Касательно же оперативной составляющей, напротив, он будет искренне тяготеть к увеличению полномочий, но лишь для облегчения своих прямых обязанностей. Надо заметить, что такой эффект будет наблюдаться у условно нейтрального исполнителя, без каких-либо наклонностей к добру или злу. Теперь рассмотрим эффект, производимый Конституцией уже с другой стороны, со стороны граждан. Если произвести условное разделение вышеупомянутых буквы и духа закона, то первое (учитывая, что президент по Конституции - её гарант, и что, стало быть, это равноценно как бы главному законодателю) попытаемся рассмотреть через следующее:  "спекулятивное применение разума к природе приводит к абсолютной необходимости некой высшей причины мира", второе же - "практическое применение разума к свободе также приводит к абсолютной необходимости, но лишь законов действования разумного существа, как такового". Таким образом, соединённые в одном законе, разные по своему источнику происхождения понятия, будут производить путаницу и мы вольно или нет, и в большей степени по собственному неразумию, но всё-таки на законном основании, будем отождествлять свои потуги к нравственно-доброму с первым лицом государства, делегируя ему полномочия, касающиеся лишь каждого. Поэтому смена главы государства будет рассматриваться как крах своих нравственных устоев и гражданин при таких условиях будет согласен на многое, чтобы не допускать последнего. Где нет такого разделения, где первое лицо совмещает в себе и то и другое, народ при "хорошем" правителе процветает, но лишь экономически и при этом неизбежно деградирует и тупеет, потому что нет никакой необходимости нравственного, а значит и подлинного развития. Условно же "плохой" государь для укрепления себя, а стало быть, и своего государства, будет вынужден растлевать свой народ, подменяя истинное направление его развития, основанное на знаниях и законах, всевозможными сиюминутными установками, как правило, патриотизмом вкупе с религией, основанной и ограниченной лишь верой. Следовательно, так называемые,  букву и дух следует разделить и определить каждое в своём документе.  Следующее, значит ли это, что некое (идеальное) общество с большим преобладанием высоконравственных её членов (в управлении и не только) не будет нуждаться в своём монархе? Напротив, логика говорит об обратном, да и все же мы (народ, страна) не можем довольствоваться первым своим лицом только как главным нашим управляющим. Таким же образом, как наш разум в спекулятивном применении озабочен поиском безусловной причины мира и все же, не находя её, подыскивает более подходящую (для кого-то эта причина - первосоздатель,  для кого-то - большой взрыв и т. д.) и останавливается, чтобы оперевшись, уже отсюда выстраивать дальнейшую деятельность, точно также и в практическом применении разума - помимо законов, мы необходимо нуждаемся в нравственном ориентире, явленном физически. Конечно это уже смахивает на новую-старую религию, но если так диктует логика, все же формально мы должны её соблюсти. И ключевым является здесь слово "должны". Долг - это понятие, которое и поможет нам не только выйти из нашего затруднительного положения (как человечество) и направит на верное русло, но и постоянно будет держать нас в тонусе, предохраняя от головокружения скорых побед. Могут возразить, что монархия - дело прошлого, что монархические династии если и не вырезают, то всячески избавляются от них, как от никчёмного для государства рудимента. Да и опыт прошлых известных нам монархий говорит против - они утопают в снобизме, роскоши, тратят впустую энергию на изысканность и протокол, тяготеют к диктату, узаконивают и уже передают священное право монарха как своё приобретение наследнику. Дело заходит так далеко, что уже никак не могут взять в толк, что тем самым они не могут служить нравственным ориентиром своего народа (основное предназначение монарха) и их конец, конечно же, печален. Но подобный исход вполне предсказуем, т. к. стяжали с покорностью, а чаще с вожделением то, что от них требовало их окружение и законы, а хороший монарх (несомненная удача всего государства) скорее исключение, так как при исповедании первых двух упомянутых задатков  всем обществом, он будет не просто преодолевать свои противоречия, но испытывать давление всего общества. Тонкость момента заключена в субординации понятий, а не в ловкости их координирования, какую ждут от "смышлёного" первого лица, в той или иной ситуации. Более того, мы, без обозначения этой субординации приоритета задатков лишь формально, всегда будем испытывать этот пресловутый когнитивный диссонанс - требовать от нашего сознания служить и богу и маммоне. Нечего и говорить, что будет в душе обычного человека от таких требований. Без продвинутой в этой области наиболее просвещённой части общества, которую можно смело назвать аристократами духа и которая не просто возьмёт управление на местах, но также и понимающая, что нравственность - "не пустая фантазия или химерическое понятие", без способствования и, в конечном итоге, осознания всеми людьми важности задуманного, никакому монарху не в силах справиться в одиночку. Одним, может быть самым тяжёлым и важным, пунктом преткновения по воплощению этой идеи будет решение вопроса - кто и по какому, собственно говоря, праву может или должен занимать это место. Находясь по сю сторону нашей революции, можем ли мы со всем нашим скарбом проблем и предубеждений уходящей цивилизации, с нашим сегодняшним мышлением (частично поражённым, частично искажённым желанием наживы и власти) дать на него определённый ответ. Крепко задуматься стоит, но торопиться - нет. Будет необычно, но не будет ничего страшного и ненормального в том, что определив и обозначив монарха как необходимость для всей системы нашего государства, это место на некоторое время будет занято никем. К кошельку денег не ищут, только повзрослевшее и остепенившееся общество, которое сознательно выпестует свою аристократию (прообраз которой мы видели в советской интеллигенции), которая уже затем, в свою очередь, со знанием дела выберет из своих рядов не просто первого, но достойного и наиболее соответствующего устремлениям своего народа государя. Не исключая паспорт гражданина как необходимый документ жизнедеятельности (по достижении определённого возраста - всем жителям), не следует ли думать, что уже будет необходима присяга  - добровольная, сознательная, но уже по возрасту, который предпочтёт сам гражданин, когда докажет свою приверженность как своей Республики, так и своему монарху не только своими поступками, но и знанием теории. Только в таком случае возможен и оправдан мостик из нашего теперешнего состояния к монархии, когда отношение народа к своему монарху уже никогда не будет отношением рабов к своему повелителю, и не как безропотно внимающих подчинённых, поскольку от него зависело бы назначение и работа кабинета министров, не как воинов, готовых отдать свою жизнь по приказу главнокомандующего и уж, конечно же, не восприятие царя как квинтэссенции возможности удовлетворения всех земных потребностей, а как некий образец, явленный физически, и к которому необходимо стремиться в своём поведении. Только такой порядок видится наиболее приемлемым и адекватным всем нашим идеям. И основную ставку следует сделать именно на возрождении и совершенствовании интеллигентов, формирующих себя как личности посредством разума и его законов, и представляющих собой связующее и среднее звено своего народа и своего государя. Именно они будут самой ценной стратой общества, которая была сознательно уничтожена в постсоветское время банальным подкупом (несомненно - позор!), но больше дискредитацией посредством намеренного показа её ненужности в делах государства. Но именно они способны вытащить страну из бездны растления и развала, потому что способны как на самовозрождение, так и на самосовершенствование.
        И ещё несколько слов про составителей действующей Конституции, которые именуют себя правозащитниками и правоведами. Скорее более точно называть их адаптивными копирайтерами и политологами, так как созданный Основной закон нашей страны, во-первых - списан с других источников, во-вторых - этот закон со всеми прописанными "сдержками и противовесами" институтов власти есть ничто иное, как закрепление (статус кво) существующего положения государства (кто сколько у кого отвоевал или кому сколько досталось), но никак не его продвижение, так как даже не рассматривается какой-либо прогресс и движение в человеческих отношениях, что и вызывает справедливую обиду россиян, вынужденных жить по чужим лекалам. Получается, в сухом остатке из всех смыслов, которые можно покопавшись обнаружить в Конституции, остаётся только один - жить поживать, да добра наживать. Этот основной смысл Конституции конечно же скрыт и завуалирован, и мещанин, уже обладающий достоинством, удачно избегающий конфликтов с себе подобными, гарантированный защитой своих прав, правом выбора и т. п., если и не есть её идеал, то по крайней мере её цель, так как он находится если и на ослабленном, но все же на крепком бюрократическом поводке у очерченной сферы Конституции. Но в нашем новом государстве предстоит многое переосмыслить и переоценить, например отношение к деньгам, не отказ от них, но более то, что они отдаются в рост, закрепляя тем самым зависимость одних от других. И как не стараются эту зависимость обезличить посредством, так называемых финансовых инструментов (банков) и замаскировать под видом благодеяния Государства предоставление населению услуги (ипотека), но всё же в основе всего этого скрытно лежит желание порабощения и молчаливого покорства (раз должен - молчи в тряпочку), что не может не противоречить нашим убеждениям и идеалу свободного человека.
         И если уже было выше упоминание копии, то может быть оригинал(ы), имеющие своё действие в так называемых развитых странах, имеют благотворное влияние на развитие общества? Эти конституции были эффективны для своих граждан лишь вкупе с необозначенной явно идеологией тех государств. Они руководствовались, совершенствовали и оберегали её в противопоставлении советской идеологии и её Конституции, но вот наступили времена где нет никакой особой опасности, а искусственно созданные угрозы, подобно исламскому терроризму, вызывают лишь кратковременный аффект, но не долгосрочный тренд по хоть какой-либо консолидации граждан. Советские пропагандисты ошиблись только по времени со своим слоганом о хищном империалистическом оскале, но он зазвучит и проявит себя именно сейчас, когда уже нет никакого голоса разума, хоть как-то звучащего (верно или искажённо, сейчас не суть), но всё-таки проявлявшего себя в идеологии.  Когда человек остаётся один на один со своими склонностями - он уже не видит никаких для себя преград и вскоре они овладевают им.
          Конечно, со всем вышесказанным сопряжён вопрос выбора политической системы (что, конечно же, не может являться задачей данного исследования), при которой наиболее успешно могли бы быть реализованы эти идеи. Хотя мы как общество формально и обладаем столетним опытом коллективного принятия решений с равноправием всех граждан, но соответствует ли данный опыт реальному положению дел и не оказываются ли среди нас, нет-нет, да некоторые и поравнее? Тем не менее, все же демократия (но более стремление к ней) подняла человека на более высокую ступень, так как одним лишь формальным признанием его как личности, начали воспринимать его не просто как носителя своего тела (средство производства), но вмещающего в себе и нечто большее - мыслящую сущность, и более того, при определённом развитии за ним признаётся уже и его достоинство, способное сравниться с достоинством когда-то лишь избранных. Однако, не будут лишены справедливости слова критично настроенного наблюдателя, что совершенно очевидно, что никакая демократия, восхваляемая столь долгое время и нечто столь долго искомое, как некий рецепт успешного существования всего общества не отвечает, да и не может отвечать в полной мере на запросы развития человека и какого-бы то ни было страны, и следовательно не может послужить основой вашего нового государства.  Это верно не только потому, что в наше время разрыв между просвещёнными и недостаточно образованными людьми колоссален (во все времена это было и это будет) и не только потому, что первые находясь в меньшинстве будут заложниками большинства и низменные потребности при простом подсчёте всегда перевесят голос разума и доводы рассудка, и не потому, что манипуляция массовым сознанием достигла не просто больших высот, а даже тонкости и неузнаваемости и многое зависит от толщины кошелька. Это верно и потому, что это порок - по раскрытии  законов бытия предоставлять всем нам какое-то право выбора и вообще возможность рассуждать: следовать этим законам или нет, и стало быть жить по слепому случаю. Всё это, конечно же, сейчас имеет место быть, кто-то остро, кто-то менее осознано всё это воспринимает, но уже вследствие этого человек если и не окончательно теряет свои права и достоинства, то они  кажутся ему довольно призрачными, а какое-либо развитие личности в подобном общественном устройстве будет сомнительным. Но думается причина этого не в самой демократии как системе, и не в половинчатости (как и во многом другом) мер её реализации, когда человек начинает с дерзостью достойного героя, но затухает с поджатым хвостом лентяя, не докручивая и не дожимая до логического завершения своё предприятие. Правомерно ли вообще сравнение и соответствие типов государственного устройства с задатками человека? На мой взгляд, монархии и аристократизму более соразмерен прагматический задаток, а олигархии технический. Когда устраивали бури революций, о чем спрашивается мечтали, что желали когда требовали демократии и равенства? Конечно, было много экономических требований, но в основе всё-таки лежало удовлетворение своих внутренних запросов, что бесспорно принадлежит к сфере нравственности. Ещё раз упомяну о важности по крайней мере формального приоритета нравственного задатка, но и этого, конечно же, мало. Рассмотрим ситуацию в следующем ракурсе. Сегодняшняя цивилизация шатко ли, валко ли, но развивается и получает свою устойчивость благодаря системе образования заточенной на создании и обслуживании техники и управлении людьми. Нельзя не упомянуть здесь то образование, которое мы получаем во всевозможных институтах культуры, школах киноведения, консерваториях и т. п., в общем всё то, что питает и движет нашу культуру. На сегодняшний день, после слома тоталитарной системы СССР, демократия, в её западном понимании, зашагала легко и без какого-бы то ни было значительного сопротивления по всему миру. Как говорится нет худа без добра, но что давало миру это сопротивление? На стыке внутренних противоречий наша советская культура давала думающим людям многое, заставляла думать, рассуждать, в общем неплохо подменяла и ориентировала нас в вопросах нравственности в противовес пропаганде (взять к примеру, сказки Е. Щварца или старый добрый "Ералаш"). Ну а вовне, так сказать в стане идеологического противника, происходили подобные же процессы, здесь примером могут послужить произведения Д. Оруэла.  Советские цели оказались нежизнеспособны, устремления к ним источились, надежды рухнули. Ну а противники  как бы добились своих целей со всеми натяжками, но после одержания победы куда ещё стремиться, куда и кого направлять? И уже сегодня после потери всякого сопротивления, во времена бесцельности, а значит и безвременья, вся культура по всему миру скатилась скорее к развлечениям и обслуживанию прихотей толпы. И мало того, она к тому же и опошлилась, так как мы (и творцы и внимающие) по инерции прошлого сознания полагаем, что она что-то даёт нам, тогда как всего лишь с пафосом потакает. И если речь выше зашла о классическом культурном образовании, то современному больше соответствует название досугового. Надо ли говорить, что такая культура оборачивается для человека и общества в целом больше вредом чем пользой, так как зачастую ею намеренно и фальшиво подменяют  нравственность. Отдельную строку заслуживает такая наука, как история. В своё время наша цивилизация сделала колоссальный рывок в своём развитии, когда произошло официальное разделение религии и государства. Теперь настал важный черёд истории. При этом не следует находить изъяны и увлекаться критикой наших отцов-основателей, они поступали прагматически, каждый из них писал историю своих народов с заботой о попечении о нем, для того чтобы она учила "уму разуму, т. е. научала людей, как заботиться о своих выгодах лучше или по крайней мере так же хорошо, как и их предки". Но понимали ли они при этом, что подобная забота не могла быть всеобщим благом, что увлечение патриотизмом (героическая история отдельно взятого народа) так или иначе ведёт к войне с соседями (дай только повод, так как основа уже взращена), а значит и к потенциальной гибели своего же государства и её граждан? Понимали ли они, что искажение и "правильная" интерпретация так называемых исторических фактов в угоду существующей власти есть лишь минимальный порок,  что главное зло - это ложь, как посеянная заразная болезнь среди своих же граждан, что это хоть и отсроченный, но все же долгосрочный конфликт детей со своими родителями и что это, в конечном счёте, порождает апатию, уныние, недоверие и нежелание людей заниматься своим первейшим делом - построением достойного общества. Следовательно, с одной стороны власть не должна зависеть от истории и каких-либо фактов, способных подорвать её и прервать тем самым развитие общества, стало быть, она должна выстраивать свою политику исключая какие-либо исторические мотивы. С другой стороны, насколько человек сможет обрести свободу, когда у него уже не будет бремени старых обязательств, больше надуманных и мнимых чем необходимых и нужных для личностного роста, настолько легко и без всяких лишних препятствий сможет тогда он выстраивать взаимоотношения не только с себе подобным, но и со всяким разумным существом. Ну а многострадальная наука история, освободившаяся от политики, обретёт наконец свои основы, при которых она вполне сможет заявить, что она самодостаточна, объективна и способна послужить человечеству более достойным образом. А на возможный вопрос о том, почему же прежние (как бы первоначальные) властители пошли по пути придумывания и вольного изложения истории, начиная с теории эволюции и т. д., при этом вероятно всего зная, что изобличение подлога лишь вопрос времени, то я бы ответил так: на их месте я бы поступил также. Поменял или, быть может, вставил для пикантности кое какие детали, но это всё было бы не принципиально. Каким же ещё образом, зная природу и человека и его поступков, можно было без явного принуждения извне заставить его развивать самого себя и свой социум, если при этом собираешься вывалить на его недостаточно развитое сознание всё и сразу всё что знаешь сам? Ни желания, ни какой-либо мотивации, ни какой-либо в конечном счёте эволюции, ничего это не было бы - ошеломлённый человек просто бы сел и ничего не делал, а только бы высказывал претензии, ничему не верил, просил жрать да и ещё побольше других сказок. Человеку не просто нужен тыл, а нужна отправная точка, нужно именно положительно прожитая часть его жизни или, по крайней мере, положительно переосмысленное прошлое с вектором направленным непременно вверх, а иначе, как высказано выше, никакого прогресса и эволюции. Так что на подлог своей биографии, если он сам и не пойдёт, то охотно согласиться на него для своего же блага. И если отбросить стенания про ложь, открытый фальсификат, личные неприятные качества излагающего, то несуществующий подвиг 28 пресловутых панфиловцев как пример, оказывается на деле как бы даже и необходим для страны. Другой пример (так сказать для контраста и сопряжённый с нами) - народы земель Германии все кому не лень на протяжении уже нескольких поколений посыпают и заставляют самих посыпать свои головы пеплом прошлого. В результате этот великий народ, которому я благодарен за труды своих сынов - философов и технических гениев и на который я лично возлагаю большие надежды, недостаточно проявляется в мировом поле. При каждом удобном случае их тыкают и тычут, принижают, заставляют до сих пор расплачиваться, а значит заставляют каждый раз, ещё раз и который раз (ни счесть никогда?!) признаваться в преступлениях. Разбавляют и уравнивают их с полудикими и малоинтересными на ближайшую историческую (цивилизационную) перспективу народами, которым по крайней мере на сегодня следует лишь "молчать и слушать", побольше трудиться и многому учиться. При всём том, зная её мощнейший потенциал и трудолюбие, на Германию взваливается доля некоего технического и финансового локомотива всей Европы, но всячески купируют потенциал интеллектуальный и созидательный в плане идей (вспомнить хотя бы к примеру как заклевали «робкие» попытки  Тило Саррацина). Но по нашему рассуждению так или иначе произойдёт обвал и крушение существующей системы Евросоюза, и как всегда будет нужен основной виновник и кто им будет как не лидер? Так не стоит ли все это прекратить и не будет ли общей пользы для всего мира, если мы сбросим это столь тягостное ярмо взаимных претензий и далёких обид? И не пришла ли уже пора пересмотреть эту Историю (в особенности историю мировых войн) как нам, которым этот обман не просто надоел, так и другим народам, роль которых сводят лишь к обслуживанию и сытому существованию самих себя вкупе с паразитами? Ведь в конце концов, не меняя этот ход и внимая безучастно этим высокооплачиваемым бездарям из Европарламента, намеренно или просто по глупости и недомыслию насаждающих очередную моду на второстепенное и преходящее (сегодня это мультикультурализм, толерантность, зелёная энергетика и т.д.) и тем самым губящих "белую" цивилизацию, мы сами станем лжецами и паразитирующими мигрантами на своей же земле в "бесцветной", но уже в бессмысленной цивилизации. А мой совет немецкому народу будет примерно следующим. Нужен уже всем (всему миру) и вам (как в некоторым отношении отделённой её частицы), антинюрнбергский процесс, "анти" в том смысле, что необходимо подготовиться (в самом же Нюрнберге и с теми же участниками) и непременно самим инициировать его, расклеймиться и не только. Ведь известно, что четыре её участника показали на нём не только пример военного сотрудничества Союзных держав, но и тут же открыли один из первых фронтов Холодной войны. Помимо юридической составляющей процесса, каждая сторона тут же не преминула возможностью выказать свою идею и своё видение будущего, вычеркнув из обсуждения Германию. Прокуроры и судьи этих стран со всех сторон и ракурсов клеймили и судили зловещие деяния этой страны, но приуменьшали, а порой просто покрывали и переиначивали свою причастность к этим преступлениям. Я согласен с тем тезисом, что вторая Мировая есть продолжение первой, ввиду того, что не были до конца сняты противоречия между воюющими. Но я также уверен, что и до сих пор они сохраняются, хотя и в видоизменённом и завуалированном состоянии. Ведь мы, как и впредь, хотя с другой балансировкой сил, союзников, вооружений и т. д., живём и воюем без какой либо потуги на гармонию. В Мире давно ощущается затхлость и безыдейность, а пренебрегать даровитым народом уже не просто вред, но и измена самой сути нашей цивилизации. Помимо всего прочего получилось так, что придавив свинцовой пяткой одну виновницу, под плитой оказалась вся Европа и её незащищённость и уязвимость зиждется на невозможности при таких условиях генерировать идеи. Так что нам этот процесс необходим. Процесс, где можно будет выразить свои сокровенные посылы всему человечеству и поставить наконец точку в том давнем и изрядно затянувшемся процессе Нюрнберг 1.0. Было бы довольно подленьким делом ухватиться за ниточку рассуждений и морализировать по этому поводу - как и каким образом он должен проходить, что там должно быть озвучено и т. д. - дело, вне всяких сомнений, сложное и тонкое, но и немцы сами с усами. А вот некоторым господам, занявшим в свое время место властителей умов, но которым уже давно и сказать то ничего толкового не приходилось, нужно подвинуться на своей выцветшей поляне мировой политики и перестать сдерживать потенциал великой нации. Вам должно до этой поры помолчать и отказаться от уже давно ставшей скверной привычки инъецировать чувства внутренней вины и самобичевания этому народу, да к тому же ограничивать его лишь образом сытого бюргера с кружкой пенного и веселящего душу напитка. Пришло время расправлять крылья и на вас большие надежды!               
            И возвращаясь к вопросу выбора политической формы правления, чтобы не угодить в ловушку стереотипов, следует обратиться к трудам Платона, а именно к его знаменитому, но недостаточно оценённому труду «Государство». От прошлой, так называемой античной цивилизации, нам достались вполне осязаемые предметы - картины, скульптуры, здания и даже целые города, которым мы и воздаём честь как творениям и оцениваем нашими мерками т. е. деньгами, причём большими, потому что подчас нам ещё не под силу воспроизвести хотя бы копии старых мастеров. Но вот труды Гениев мы с какой-то легкомысленностью смешали и низвели до уровня побасёнок (я имею ввиду мифы, к которым тоже следовало бы внимательно присмотреться и не отрывать от античной философии) и, адаптировав под себя "разумных", поставили в один ряд философии вообще как некое начало современной, как бы более продвинутой и более совершенной. Не парадоксально ли, что картины старых мастеров мы даже не пытаемся вставить в ряд наших современников, потому как не доросли технически, да и разница очевидна всем, а с их знаниями распоряжаемся как угодно, потому что и к анализу способны немногие, да и те кто способен, зачастую в шорах или как обозначено выше, находятся под давлением стереотипов. Так вот, «Государство» должно быть не просто настольной книгой политика современности, от неё можно и должно выстраивать систему воспитания и образования наших граждан. Прообраз "Стражей закона" - это верный рецепт построения политической силы, способной не просто эффективно управлять государством, но также и рецепт генерации идей и её саморегулирования. Ситуация с пресловутой коррупцией, которая у всех и во всем мире сидит в печёнках, говоря обывательским языком не просто всех достала, но обстоит гораздо хуже. Уже из поколения в поколение складывается впечатление, что-де человеческая природа сама по себе воровата, а значит и неисправима, коль скоро её лучшие представители не в силах отдёрнуть шаловливую руку. Но и коррупция это лишь видимая часть болезни, она лишь как лишай на теле, сама же проказа скрыта гораздо глубже. Искушение властью. Временно попав, уже не в состоянии от неё отказаться, держатся всеми силами и чем попало. Нет нужды здесь расписывать к чему всё это ведёт, но никакого прогресса человечеству при таком раскладе не видать, ведь работа здесь идёт сама на себя. Власть ради власти и искреннее непонимание какого-то прогресса и просвещения. Полный отказ представителей власти от всякого имущества, отказ от семьи и "своих" детей, в том понимании, как это складывалось последние четыре-пять поколений, введение сословий - это не просто гарант от вышеуказанных бед, а лишь один из положительных эффектов. Главное - мы переборим самих себя, свою низменную природу и уже не в рамках индивида, а всей цивилизации и дальше нас не сдержать. "Свои" дети и даже лишь какая-то малость "своей" собственности как небольшие ступеньки личностного роста и одновременно как ориентиры кажущегося будущего увлекают человека, но конечно же не ввысь, а как гири утягивают поближе к земному, откуда идеалы и принципы всегда только кажутся и будут казаться для них лишь пустыми призраками. Что говорить в этом ракурсе о современном политике - он уязвим и обременён со всех сторон, и значит слаб и податлив, а значит такой политик не "наш случай". Такой политик не целесообразен, потому как внутренне растаскан, и значит для революции не только бесполезен, он на неё просто не способен.
   Мы рождены в демократии, так или иначе живём в ней и дальнейшее своё существование видим в ней же, тогда как от её не просто нужно отказываться, но и остерегаться как надвигающейся болезни. Возникает правомерный вопрос - почему мы до сих пор прельщены разноцветным одеялом демократии, если Знание прямо указывает на неминуемую катастрофу? Ответ может быть таким - наша цивилизация ещё незрела, нет в ней никакого многотысячелетнего опыта, и только незрелый человек выбирает широкий путь проб и ошибок, а не узкую и тернистую тропинку Знания.         
   Считаю нужным озаглавить раздел о политической системе так: монархия, как правильный и единственно возможный тип правления нашего нового единого государства. Почему?  Для того чтобы прояснилась эта мысль, необходимо сломать или, по крайней мере, быть готовым для слома многих расхожих стереотипов. Каждому приходилось слышать в различных интерпретациях о связи человека и государства. Слышали и такое: государство - это я, с непременным намёком на самодурство, деспотизм, роскошь в перьях и т. д. Так вот, нам необходимо доказать, что устройство и построение гармоничного государства для него самого, а не просто для комфортного проживания возможно лишь исходя из понимания "устройства" человека. Для исследования этого вопроса разделим его на краткую (тезисную) часть и обширную, более свободную для размышлений, в поддержку первой.
  1. Понятие о единстве сознания. "...единственно лишь сознание превращает все представления в мысли, поэтому все наши восприятия должны встречаться в нем как в трансцендентальном субъекте,..."
  2.
  ?.
       Таким образом, если мы изначально принимаем понятие человека, как "существа, способного к познанию" и понятие государства, в основе которого лежит общение во благо (а значит, тем самым способствует и познанию человека), то выбор политической системы должен основываться на самой возможности нашей способности мышления. Только такой порядок вещей соответствует нашей природе, другой же подход к выбору политических систем будет лишь её искажением (даже аристократия и не говоря уже о демократии, никогда не будет гармонична человеку).
      На этом месте моих рассуждений прихожу к тому, что не могу привести ещё какого либо другого аргумента, по крайней мере, сопоставимого или хотя бы равнозначного с первым. Укреплять это, уже само по себе достаточное положение, без понимании которого представлять и мыслить идеал человека и идеал государства просто невозможно, все равно что подвергся сомнениями в выборе и правильности пути, а значит и предполагать ещё какой либо другой вариант. Без царя в голове никакого знания мы бы не видали и если мы принимаем определение человека, как "существа, способного к познанию", принимаем значит и понятие первоначальной апперцепции. И здесь довод в пользу монархии кроется через аргумент в единении всех людей, как необходимо имеющих разумную составляющую, в едином государстве, образ которого (хотя бы лишь и смутного представления), имеется чуть ли не у каждого из нас, а именно образ Высшего существа и его царства. Здесь нельзя не воспользоваться как антиподом демократией, которая (в редких случаях хоть и допускает монарха, но лишь бутафорски) также декларирует единение людей через принятие всех и вся без какого либо разбора и рисует невнятный образ своего царства по подобию какого нибудь уже из существующих сытых и комфортных государств Европы. Важной составляющей и чуть ли не основной скрепой любой из существующих демократий является любая же из существующих основных религий, со всеми основными их атрибутами, как проекция власти на земле. Этот двойной обман - демократия и псевдорелигия,  хотя, как правило, формально и разделены, но не могут друг без друга, так как каждая восполняет и дополняет пробел другой. Но отсюда также следует и то, что построение, существование и гармоничное развитие нашего государства невозможно без государственной религии, в которой все так или иначе будет обращено к воплощению выше изложенных идеалов и которую поэтому некоторые назовут лишь идеологией. Пробелы и дыры старых одежд, равно как и рецепты их латания, нас не интересуют и хотя наши устремления к цельности и единству должны быть основаны на Знании, всё же мы должны понимать и принимать, что человеку недоступно всеведение и, стало быть, нельзя отказать ему и в Вере, как необходимой составляющей его развития. Уже только по той одной причине, что любая из существующих религий ограничивают человеческую душу лишь раем, как вершиной или венцом всех её устремлений и деятельности, где она может вдосталь пресыщаться всевозможными наслаждениями, купаться в радости и т. д., не может не отвратить от подобной религии меня, как мыслящую сущность и задуматься, что как бы ты не устал, твоё предназначение не в конечной цели. И конечно же я не поддамся этому двойному самообману, а буду искать верный и достойный для всех путь.

   «Итак, согласие политики с моралью возможно только в федеративном союзе (который, следовательно, в соответствии с принципами права дан a priori и необходим), и все государственное благоразумие имеет в качестве правовой основы установление такого союза в возможно большем размере. Без этой цели любое мудрствование есть неразумие и замаскированная несправедливость.»

Пермь.
                Октябрь 2018 г.


Рецензии
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.