сказка про штаны

Пока меня не вырвало – легче не стало. Желудок оказался крепким - это меня и спасло. Рвало красиво – розово-перламутровым, сразу даже показалось, что это и есть желудок, но слава Богу, нет – это его содержимое. Два моих «любимых» цвета – розовый и перламутровый. То, что я так ненавижу в себе, но чего у меня в избытке. Розовая инфантильная поросячесть, перламутровая недосказанность и душность – невероятно красивое сочетание с резким запахом металла. Хотя металла там было совсем немного – больше всего там было стекла вперемешку с пластиком, металл был  только в цоколе, в нити накала и еще в каких-то мелких деталях. Поэтому запах металла был практически неуловим, не запах даже, а флер. Нежный флер металла.

Мне не хочется об этом рассказывать. Не могу сказать, что это прям такое личное, нет. Просто оно мерзкое. Может быть даже не мерзкое, а омерзительное. По-женски омерзительное.  У всех же бывают истории, где ты или Ублюдок  –  или Герой. Такие истории хочется рассказывать, они оставляют отпечаток в душе. Эти истории находятся в главных комнатах души – что-то вроде: Черная спальня и Белая гостиная. А это… Это то, что хочется засунуть в чулан. Место, куда самая опрятная и аккуратная хозяйка прячет мужские  штаны  - обосцанные, обблеванные, залитые кровью – и женской менструальной, и собственной – обладателя штанов – с правой руки – потому что ты пьяный пошел собирать яйца в курятник (хозяин), а там был петух, и он клюнул тебя в руку – и тебе было не больно, потому что ты был пьяный, а мне было больно, потому что, к сожалению, я - была трезвой. В этом месте штаны лежат и претерпевают время, они трансформируются. Что это? Подвал? Чулан? Не думайте, что штаны стали такими за один раз – нет, это собирательный образ. Про обосцанные – я придумала, такого не было, но все остальное было. Обосцанные штаны были в другой истории, и я решила этот кусочек вырезать и добавить в эту, чтобы  штаны смотрелись выразительнее.

Так вот. Это та комната, которую строго под запретом нельзя открывать. Комната Синей Бороды.  На самом деле не так: все комнаты в доме – это комнаты с такими штанами… И только одна из комнат (предположительно без штанов) – под запретом. Потому что эта комната – кухня, и там есть дверь выхода. И соответственно, я так думаю,  – входа. Все комнаты со штанами – синие. Синие комнаты отличаются оттенками – где-то синий, как кобальт и если бы не розово-белые лампочки на потолке – можно было бы подумать, что это черный. Но это глубокий синий. Где-то синий почти голубой – нежный, зовущий, что-то обещающий. Но тогда лампочки на потолке становятся агрессивнее – ярко-розового цвета, фуксии, розового наполовину  с оранжевым…

Знаете, когда я  больше всего их ем? Когда ей плохо. Она часто отсутствует и в эти моменты мне даже начинает казаться, что я существую. Я начинаю ощущать контуры своего тела. Появляется безопасность – приходят циклы и я могу отслеживать закономерности. А потом она возвращается. Говорит, что это ее дом. Смеется мне в лицо. И когда она видит, что я реагирую – что я горюю над утраченным – она торжествует. В такие моменты мне кажется, что наша связь нерасторжима. В такие моменты я придавлена огромной каменной плитой...

Постойте.

Да, я ною, я жалею себя. Да, это беспомощность. Да, да выученная. Мне действительно жаль себя. Конечно, я задавала себе вопрос – что тебе мешает уйти? Ты любишь эти комнаты или думаешь, что если ты уйдешь – она умрет? Ты приписываешь ей какие-то собственные чувства? И преданно, как пес, ешь перламутрово-розовые лампочки, и сидишь в синих комнатах,  не нарушая запрета – не выходить в кухню? Серую кухню. Твой любимый цвет. Спокойный, надежный, понятный – все те качества, которых нет в ней, есть в нем. Ты горюешь, что все именно так, а не иначе. Ааа. Да, тогда сложно уйти.

Что ты хочешь ей доказать?

Что даже в таких жутких условиях – я лучше ее…  Лучше, лучше, лучше! И что за это лучше – я получу компенсацию!  Ну ем я эти лампочки, моя кожа из-за них синего цвета, у меня нет пищеварения, и я отравлена – и что с того, я все равно лучше!

Понятно.

А раз лучше, то что? То пока я сижу на потолке и поглощаю лампочки, где-то в море бороздит просторы большой и опасный корабль. Кораблем владеет Пират. Его волосы черные как смоль, хозяйство не помещается в мою руку и он шикарно целуется. Именно так, как мне нравится. И вот он сражается с ветрами и дождями, прям воин, и в какой-то момент он слышит чей-то зов. Что значит чей-то? Конечно, мой. И он наконец-то понимает,  что что-то смутное давно уже его зовет. И он внемлет зову. Приезжает – и оказывается, что зов идет из дома, который стоит на холме. Он заходит в дом, через кухню, ходит по Синим комнатам, охреневает – так как реально все комнаты синие и в каждой – сотни розовых и перламутровых лампочек на потолке. А в одной из комнат он видит голую тетку синего цвета, сидящую на потолке и жрущую лампочки. И что? Думаешь, после этого он полезет на потолок и начнет к тебе приставать? Перестань, ты синяя и стремная, и правильно, что он смоется. Ты бы тоже смылась, будь ты им. Даже несмотря на твою чудесную жопу. Извини. Жизнь дороже.

Вот на этом моменте я начала блевать. Я часто думаю о всяком, когда сижу на потолке. Но почему-то именно эти мысли вызвали у меня такой протест.

Меня рвало несколько часов. Такого не было никогда. Я не позволяла себе такого раньше. Наверное, я приняла решение пойти до конца, другого объяснения у меня нет.

Я лежала на потолке и пялилась в пол. И была полностью изнеможенной. Пустой. Вокруг меня капала  розово-перламутровая масса. Я немного запачкала волосы, но это и хорошо – появилось желание помыться. Очень приятное желание стать под струи  теплой воды и смыть к ***м  все, что характеризовало меня еще недавно.

Я медленно слезла с потолка. Пошла в свою комнату. В шкафу была моя одежда, но старая, подростковая. Бордовая юбка-резинка… Моя любимая. Не, уже не могу надеть. В каком же классе я в ней форсила? В 5-м и 6-м. Да, где-то так. Я решила не перебирать одежду, иначе зароюсь и  не смогу уйти из этого дома. Взяла  тельняшку, которую мне подарили, когда у меня начала расти грудь. Это была такая странная майка – с голой спиной, завязывалась сзади, а спереди – обычная майка.

Я сходила в душ, помылась, почистила зубы. Надела тельняшку и пошла в кухню. Я знала, где лежат мамины духи. Нашла их – вылила практически  треть флакона на волосы (ох и взбесится же она!) и вышла из дома. Дверь была открыта, я решила не закрывать ее – не знаю почему, как будто из уважения, или наоборот из неуважения, а может из того и другого разом.

На улице было умеренно солнечно и я шла  пока у меня были силы. Несколько часок кряду, наверное. Мне повезло – когда начало темнеть, я дошла до скал – в одной из скал была пещера.

Вот не люблю я подытоживать. Всегда как-то скомкано выходит. Поэтому расскажу быстро, хочется уже уйти, а не сидеть и сказки рассказывать. Короче, на утро я вышла и посмотрела на море. Мне захотелось покататься на корабле, но я не знала как это сделать.  Желание было настолько нестерпимым, что его можно было сравнить с сильной жаждой или голодом. Я даже подумала, что оно может сбыться – настолько оно было плотным и осязаемым. На следующий день в море появился столб с постаментом. Прям посреди моря – огромный столб. Я сидела на берегу и думала – для чего он здесь. В бессмысленных  размышлениях я провела весь день. На следующее утро я проснулась на этом постаменте. Плавать я умела, но нырять в открытое море…

Меня видели некоторые корабли, но никто ко мне не подплывал близко. Я даже станцевала перед одним – но он всего лишь погудел мне в ответ и проплыл на безопасном расстоянии от меня.  Скотина. Хрен с тобой.

Вечером мне было очень страшно засыпать, потому что я могла упасть в море при любом  неверном движении. Я уснула, но спала очень чутко.

С утра болело все тело, ужасная деревянная доска – спать на ней было отвратительно. Я поняла, что мне нужен мой собственный корабль. Хоть с колена выломай.

Мой. Собственный. Корабль.

Я начала разглядывать свои колени (красивые), мне показалось, что я загнала занозу себе в ногу. Сраный постамент, хорошо если в ногу, потому что если заноза будет в заднице, то через пару часов я смогу только стоять. Я услышала,  как громко вскрикнула чайка  - обернулась и увидела в нескольких метрах от себя корабль. Средний по размерам, очень даже симпатичный, правда, немного младше меня. Но это же мне и на руку – я становлюсь очень выразительной, когда понимаю, что я в чем-то опытнее.

Я поманила его пальцем. Он без всяких раздумий подплыл ко мне. Я посмотрела на него еще раз и поняла, что он мне определенно нравится. Вслух я сказала: «Теперь ты мой Пират» и погладила его по носу.

Я не прогадала  - внутри  все было на высшем уровне. Какую скорость мы могли развить благодаря общим усилиям – мне такое раньше и не снилось.

Пойду поищу какие-нибудь штаны, надоело ходить с голой жопой. Сегодня я наконец-то высплюсь как человек. Куча дел, нужно навести порядок, все расставить по местам, собрать весь накопившийся мусор и снести его на землю. И вообще, нужно отпраздновать наше воссоединение!
Поэтому я закругляюсь.
Так возьмемся скорее за дело! (с)