Ночь не в том доме

                1
   
   Полумрачная улица, местами запятнанная лужами после вчерашнего дождя - печать начала осени. Фонарные столбы, по недоразумению далеко друг от друга находящиеся, превращают мой путь в игру тени и света.

   Мне семнадцать, я иду от друга, снова засиделись допоздна. Идти мне предстоит через весь город, сокращая путь различными тропами.
На улицах никого - привычное дело для небольшого провинциального городка. Я часто хожу так поздно, моя семья переехала на другой конец города, а засиживаться у старых друзей вошло в привычку. Времени уже почти полночь. Я привык к этому неофициальному комендантскому часу, который изредка нарушают случайные прохожие.

   Сказать, что мне не страшно - ну как же. Не покидает чувство, что кто-то выпрыгнет из кустов, что кто-то следит, и от этого не хочется оборачиваться. Фантазия страха беспощадна, а полутьма и одиночество играют ей на руку. Пытаюсь отвлечь себя хорошими мыслями, воспоминаниями весёлых моментов, произошедших сегодня - это помогает.

   Ночь не бывает совсем тихой, ночью слышно то, что днём не замечаешь. Ветер слабый, но издаёт особый звук, больше похожий на гул. Ветер исполняет своё желание оживить  листву деревьев и сыграть на струнах электрических проводов свою неповторимую мелодию. С листьями у него получается, и они отвечают ему шелестом, а вот "электрогитара", видимо плохо им освоена, и провода выдают лишь еле слышный  свист. Лай собак тоже дополняет звуковую дорожку ночи, и он тоже отличается от дневного, отличается чёткостью, резкостью и присутствием эха.

   Больше всего, почему-то, в такие минуты пугаешься чего-то живого: человека, собаки, кошки - того, что днём ты либо не замечаешь, либо воспринимаешь как само собой разумеющееся. Ночью любая встреча с живым, порождает испуг, а днём же, наоборот, пугает отсутствие живых существ.

   Всегда делю свой путь на отрезки, вот я прошёл полпути, сейчас впереди будет длинный бетонный забор воинской части, пройдя его, останется всего лишь треть.

   Мне знакомы уже все надписи на этом заборе, и они тоже служат мне неким разделителем пути. Так прошёл "Светка дур", на букву "а" у художника, наверно, не хватило краски. Сейчас за поворотом будут зелёные ворота с флагами России, а сразу за ними два матерных слова, искусно спрятанные художником за столбом, на котором и висят эти самые ворота, недавно покрашенные, всё-таки лицо части.

   Здесь совсем темно, я озаряю путь зажигалкой, подкуривая очередную сигарету, и замечаю впереди силуэты людей. Сердце само собой начинает учащённо биться, прибавляю шаг, чтобы быстрее пройти незнакомцев. Оказалось, это три девушки. Испуг моментально прошёл, промелькнула мысль о том, насколько же глупо было бояться, но оправдал себя тем, что я не знал кого встречу.

   Девушки прошли мимо, оставив в воздухе сладкий аромат духов.

   - Молодой человек, сигаретой даму не угостите?

   Я обернулся.

   - Даму? Если даму, тогда, конечно, угощу, - произнёс я, нескрывая иронический акцент на слово "дама". Достал из пачки сигарету, отдал её и поднёс зажжённую зажигалку. Девушка подкурилась, красивым жестом опустила руку.

   - А Вы нас не проводите? А то мы, девушки, боимся одни ходить в темноте.

   - Мне в другую сторону, - мой ответ прозвучал сходу, а затем промелькнула мысль, мысль человека, любящего приключения:

   - Хотя... Почему бы и нет? - но это уже были сказанные слова.

   Та девушка, которая начала разговор, смело, не спрашивая, взяла меня под руку, что смутило меня немного. Она мне совсем не приглянулась, а, более того, вызвала даже чувство отвращения. Чтобы как-то уравновесить неприятное чувство, я взял под другую руку девушку, которая мне показалась симпатичной, и мне правда стало уютнее.

   - Давайте знакомиться, - я не стал умничать, продолжил разговор стандартной фразой как только мы пошли.

   - Дима. Димчик - для особо приближенных. Димуля - для особо приближенных дам, - всё-таки сумничал я.

   - Лена. Для всех Лена, - продолжила мою игру острословия девушка справа, та, что попросила сигарету.

   - Оля.

   - Марина.

   Лена - это девушка полноватая, пытающаяся замаскировать это верхней одеждой, слегка приталенной кожаной курткой. Чёрные колготки и высокие чёрные сапоги из искусственной кожи, создают впечатление девушки лёгкого поведения. Она наделена хорошим чувством юмора, разговорчивостью, и отсутствием стеснения. Ей, наверно, около 20 лет - так мне показалось.

   Всю дорогу мы болтали, разговор не обрывался ни на минуту, в большей части благодаря Лене. Ольга меньше всего вмешивалась в разговор, отвечала только на мои вопросы, адресованные лично ей.

   Марина и Ольга внешне похожи друг на друга, даже одежда похожа. Возрастом они примерно как и я, может младше на год. Ольга чуть пониже ростом, симпатичнее и скромнее. Позже я узнал, что Оля и Марина - сёстры, а Лена - их двоюродная сестра.


                2

   Дом, к которому мы подошли, оказался старым деревянным двухэтажным бараком. Крыльцо наклонилось и увело за собой ступени ведущие в дом. Один фонарь на углу дома, бледно рассеивающий желтоватый свет и почти ничего не освещающий вокруг, хорошо вписывается в эту жуткую картину. Ветер и здесь создаёт свои звуки, показывает свою силу управлять разными предметами. Он отчаянно пытается закрыть тяжелую деревянную дверь в дом, та сопротивляется, издаёт от усталости скрежет и скрип. Вся эта картина хорошо вписалась бы в какой-нибудь фильм ужасов, я даже представил камеру, которая сверху издалека приближается к этому дому, через листву деревьев, затем залетает в дверь, экран становится весь чёрным, и появляется название фильма, написанного крупными красными буквами с эффектом медленного их стекания вниз.

   Мне вспомнился свой район: кирпичные и панельные многоэтажки, асфальт кругом, цветы у каждого подъезда, скамейки, фонари освещающие всё вокруг - захотелось туда.

   - Заходи, утром на автобусе уедешь, - прервала мои грёзы Лена.

   Я посмотрел на неё, на какое-то время остолбенел. Совершенно неожиданное приглашение войти в этот дом ужасов, застало меня врасплох. Но совсем не хотелось ещё куда-то идти, любопытство и жажда приключений вынудили меня сказать следующее:

   - Хорошо. Если найдётся место где спать.

   - Найдётся, - засмеялась Лена.


              3

   Внутри дом оказался даже хуже, чем я представлял себе ещё перед тем как войти. Обшарпанные стены, лестница ведущая на второй этаж с кривыми ступенями, с шатающимися поручнями. Мне не хотелось дотрагиваться до них, брезговал, но по-другому по этой лестнице просто не забраться. А девушки смело следовали наверх, на второй этаж. Каждая ступень скрипела так душераздирающе, будто умоляла о пощаде, намекала на свою старость и ветхость. Второй этаж. Входим в проём, когда-то здесь была дверь. Дальше длинный коридор, по обе стороны которого, кривые, побеленные стены и множество дверей, обшитых дерматином разных оттенков коричневого цвета. На высоте моего роста на стене висят, переплетаясь, электрические провода, замотанные почти через каждый метр синей изолентой. Старые, ещё советских времен выключатели, выпавшие из своих гнёзд, пугают оголённостью проводов. Полутьма. Одна лампа на патроне свисает в конце коридора. И запах... Запах затхлости вперемешку с невыветрившимися смешавшимися запахами приготовленной в комнатах разной еды.

   Примерно в середине коридора Лена остановилась у одной из дверей. Открыла её.
 
   - Ну заходи, гостем будешь, - оторвала меня от тщательного осмотра Лена.

   Я зашёл, снял обувь. Ольга, ещё не сняв с себя верхнюю одежду, пробежала в комнату и принесла мне тапки, ни слова не говоря, положила их рядом со мной. Я одел тапки и начал осматривать всё вокруг. Девочки в это время сняли верхнюю одежду, Марина и Оля прошли в комнату.
 
   - Сюда пока не заглядывай! - донёсся из комнаты голос Марины.

   - Хорошо.

   Лена в это время стала убирать со стола грязную посуду.
   
   Я прошёл несколько шагов вперед от входной двери, чтобы лучше разглядеть всю прихожую, остановился, чтобы не увидеть происходящее в комнате, дверь туда была открыта. Лена взяла мою курточку, которую я держал в руке, повесила её на спинку стула и продолжила приборку на столе.

   Прихожая и кухня совмещены. Справа от входной двери выбеленная печка, которая хоть как-то очерчивала невидимые границы между кухней и прихожей. Напротив двери, на противоположной стене, два небольших окна, створки которых были открыты, и звуки улицы проникали из-за этого в дом. Прямоугольный белый стол у окна и табуретки под ним, напомнили мне о тех временах, когда я ещё жил в общежитии, у нас стояла такая же мебель. На столе, после уборки Лены, остались только ваза с печеньем, пол пачки соли, яблоко, закрытая металлическая хлебница и почти полная бутылка водки с "братом" гранёным стаканом. Я усмехнулся после осмотра стола, но этого никто не заметил.

   - Проходи в комнату или так и собираешься стоять? - даже не смотря на меня, сказала Марина, проходя рядом. В той комнате она переоделась. Махровый халат, спускающийся почти до колен, на ней смотрелся как-то странно, богато, среди всей этой картины бедности.

   Марина раздвинула шторку, которая закрывала пространство за печкой. Прошла туда, послышался звук воды, падающей на металлический умывальник.

   - Я руки помою, можно? - а сам направлялся уже в сторону умывальника.

   - Вот полотенце, вытирай этим, - она попыталась повесить его на крючок на стене над моим плечом, встала на носочки, я в это время начал мыть руки, слегка наклонился, и получилось так, что мы нечаянно столкнулись бёдрами. Она повесила полотенце и, теперь уже осознанно, довольно таки сильно, двинула меня бедром ещё раз.

   - Что толкаешься? - с улыбкой произнесла она уходя. Я обрызнул её водой, и она убежала в комнату хохоча.

   - Кто из вас поклонник? - обратился я к Лене, указав движением подбородка на стену, на которой висели постеры каких-то старых рок групп.

   - Это Оля. Она без ума от всего этого, рокерша наша.

   - Оля? Уж на неё то не подумал бы. Оль! В тихом омуте...?

   - Да иди ты, - суховато, с обидой в голосе, донеслось из комнаты.

   В этот момент в коридоре послышался шум, пьяные голоса. Слышно было, что кто-то прошёл мимо нашей двери. Девушки продолжали заниматься своими делами, совершенно не обращая на это внимание. Я представил возможных жителей этого дома, они явно не в ладах с законом, постоянно пьют, дерутся, разговаривают матом, поножовщина для них, наверно, обычное дело. Мне немного стало не по себе от этих мыслей.

   - Проходи уже в комнату, - скомандовала Лена.

   - А ты любишь покомандовать? - огрызнулся я.

   - Старшая, потому и командую.

   - Логично.

   Я прошёл в комнату. Огромная кровать слева от центра, занимала четверть всего пространства. Ольга сидела на кровати, подложив две подушки за спину, рассматривая какой-то журнал. На ней была белая футболка и короткая юбка. Она посмотрела на меня в тот момент, когда, разглядывая её, я остановил взгляд на груди. Тонкая ткань футболки отчётливо повторяла все её изгибы. Я моментально отвёл глаза в другую сторону, хотя понял, что попался с поличным.

   - Сядь ты уже, - насмешливо прозвучал детский голос Ольги.

   Я окинул взглядом всю комнату, чтобы найти место куда присесть. Рядом со мной было кресло, но оно всё было завалено какими-то одеждами и коробками. Был ещё стул, на спинке его в несколько слоёв развешаны платья, а на самом стуле лежала кошка - мягкая игрушка, которую легко можно было принять за настоящую. Не найдя другого свободного места, я сел на кровать, с другого края от Ольги. Навалился на спинку, затем отодвинулся от неё и всё-таки навалился снова.

   - На, держи, - Ольга передала мне одну из подушек, достав из-за своей спины, увидев, что мне не очень-то удобно.

   Взяв из её рук подушку, подложив под свою спину, я одновременно попытался взглянуть на журнал, который читала Ольга.

   - Что читаешь? - взял её журнал и положил его между нами.

   - Да так, картинки смотрю.

   - Мотоциклы, мотоциклы, мотоциклы, - пролистывая журнал, я озвучивал то, что видел в нём.

   - Мечта?

   - Может быть и мечта, - очень по-женски, с добавлением "может быть", ответила она.

   - Как думаешь, сбудется? Тебя легко можно представить на шикарном мотоцикле в чёрной облегающей кожаной одежде.

   - В красной. Я буду в красной короткой кожаной куртке.

   - Что, наша рок-звезда и тебя уже на мотоцикл усадила? - произнесла Марина, когда ложилась между нами в ногах, оказавшись лицом прямо над журналом, и им же получила по голове от Оли за эти слова.
   
   - А что, неплохая мечта, - мне хотелось поддержать Ольгу.

   Из коридора послышалась музыка, кто-то включил радио, играл шансон. Мужские пьяные голоса что-то бурно обсуждали, спорили. По коридору кто-то прошёл, затем уже женский голос, с явным недовольством налетел на мужиков. Радио стало почти не слышно. Звук шагов по коридору вернулся в обратном направлении.

   - И часто у вас вот так, - сегодня суббота, точнее уже воскресение, и я, спросив, ожидал возможный ответ, что по выходным такое бывает.

   - Каждый день, не обращай внимания, - перечеркнула мой вариант Марина.

   Лена в это время вышла из комнаты и тут же вернулась.

   - Дим, я курить. Ты идёшь?

   - Да, дожидай, - и пошёл к дверям.

   - Оденься, на улицу пойдём, девки не любят, когда я здесь курю.

   - Я оделся, и мы вышли в коридор.

   - Стёп, ты там гуляешь? - крикнула Лена.

   - Я, Ленка... Это... Брата встретил... Друг... Нам надо... - донеслось откуда-то из глубины коридора.

   - Потише там, люди спят, - прервала его заплетающееся оправдание Лена.


                4

   Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул чистый воздух, его очень не хватало там внутри. По-джентльменски протянул огонь зажигалки сначала Лене, потом закурил сам. Фонарь на углу теперь совсем не горел, зато небо прояснилось, и улицу освещала почти полная луна, и света от неё было больше.

   - Ты знаешь, как отличить растущую луну от убывающей? - я попытался переключиться на романтическую тему, это больше нужно было мне, чтобы как то отвлечься от увиденного.

   - Нет, не думала даже об этом.

   - Её нужно дорисовать. Получится либо буква "У", либо "Р". Всё просто. "У" - убывающая, "Р" - растущая.

   - Сейчас растущая?

   - Верно.

   - Я никогда об этом не задумывалась.

   Лена очень быстро докурила.

   - Я пошла, дорогу найдёшь?

   - Конечно. Иди.

   Она скрылась в темноте дома. Я сел на ступеньку. Медленно, наслаждаясь, докуривал сигарету.

   - Ленкин воздыхатель? - я вздрогнул от неожиданности и почувствовал тяжёлую руку у себя на плече.

   - Да нет. Воздыхать есть кем, а здесь так, из любопытства, - ответил я старику, который стоял за мной.

   Он сел на эту же ступеньку, но с другой стороны так, что когда протянул мне руку для рукопожатия, пришлось даже немного наклониться в его сторону.

   - Медведем меня называют, Михалыч мне не нравится.

   - Дима. Алексеич мне тоже не нравится, - в его же манере ответил я.

   Он очень крепко сжал мою руку, я заметил, что вся она была сине-серая от татуировок, правда рассмотреть мне их не удалось при таком свете. Я даже лицо его не мог толком разглядеть.

   - Чем занимаешься? Работаешь или учишься?

   - Да я в институте учусь, на первом курсе.
   
   - Сам местный или приезжий?

   - Местный, всю жизнь в этом городе.

   - Девчонка то есть?

   - Да, недавно познакомился.

   - Ты девок наших не обижай, Дим.

   - Да нет, даже не думал. В них что-то есть, что отталкивает, но, что-то непонятное притягивает.

   - Поймёшь со временем.

   В это время из дома опять послышалась ругань, шаги, по звукам которых можно было предположить, что идут к выходу.
Я закурил ещё одну сигарету. Из двери вывалились двое пьяных мужиков, они держались друг за друга, руки их переплелись на шеях. Они так и шли, "в четыре ноги", иначе им и не удержаться.

   - О, Медведь! Ты чего тут? - один из них протянул старику руку, но тот не среагировал на это.

   - Завтра здороваться будем, - строго ответил Медведь.

   - А это кто? Ненашенский? - пьяный посмотрел на меня.

   - Это ко мне, - ответил Медведь, - Иди, Стёп, не мешай. Разговор у нас.

   Мужики опять сцепили руками шеи друг друга и пошли в темноту улицы, напевая какую-то, понятную только им самим, песню.

   - Ты не бойся, тебя здесь не тронут. Меня они слушают. Да и Ленка в обиду не даст, - он усмехнулся, произнося последнюю фразу.

   - Уже не боюсь, - я отчасти соврал, но страх, на самом деле был уже другой, не как в самом начале, почти побеждённый, загнанный в угол.

   - Не надо тебе в эту жизнь лезть, не твоё это. Учись, Дим. Институт - это твоё, там по-другому.

   - Там фальшиво всё. Девчонки строят из себя кого-то. Не все, конечно, большинство. Лучшие ученицы, грамоты, медали, пятёрочки, общественные работы, а после занятий в институте, всю их животную суть очередной недоделанный интеллегент доказывает перед соседями скрипом кровати на съёмной квартире. На следующий день они опять для всех красавицы, спортсменки, комсомолки. Согласись, совсем не далеко от "Люсь, айда на сеновал" продвинулись.

   - Молод ты ещё. Не всегда человек сам решает сколько грязи на себя взять. Его и другие облить могут. И заставить могут залезть в неё. И глупость туда же толкает. Грязь смыть можно. Чистым хотя бы одного за жизнь свою сделать - вот истина человека. Только редко люди понимают кого чистым надо сделать. Вот и ты, когда поймёшь, тогда только жить начнёшь. А пока ты так, проживаешь, не живёшь ты ещё.

   Около минуты мы молчали.

 - Ладно, Дим, пойду я. Стёпа ушёл, можно поспать спокойно.

   - Я посижу ещё, только закурил, - я и сам не заметил, как закурил третью сигарету.

   Он встал, опять пожал мне руку, затем положил свою тяжёлую руку мне на плечо, надовил сильно, как будто использовал его как точку опоры для того, чтобы шагнуть на следующую ступеньку, и направился в дом.

   Я смотрел на луну, внутри меня что-то перевернулось. Только сейчас я понял, что когда выговаривался, внутри нарастала злость. Я медленно выдыхал её, с каждой затяжкой она уменьшалась. Я успокоился и пошёл в дом.


                5
   
   Лена сидела на кухне и пила чай.

   - Дим, тебе чай налить?

   - Да, не откажусь.

   - Остыл уже, сейчас подогрею, - она взяла со стола чайник и поставила на плиту.

   - Что-то долго ты там курил, со Стёпкой не сцапался?

   - Нет. С Медведем разговаривали о жизни, а Стёпка мимо прошёл.

   - С Медведем разговаривал? Странно. Он с незнакомыми не болтает, тем более о жизни.

   - Так мы познакомились, - усмехнулся я, - Он о вас беспокоился, попросил не обижать.

   - Ха! Это нас то обидеть? Да мы сами кого хошь... - Лена показала кулак.

   - Не сомневаюсь, - также с ухмылкой произнёс я.

   Я зашёл в комнату. Марина и Ольга лежали уже под одеялом, спиной друг к другу. Ольга рассматривала журнал, а Марина лежала на самом краю кровати, на боку, подложив руки под голову.

   - Маринка, спит уже? - спросил я в полголоса.

   - Наверно, - Оля повернула голову в сторону сестры.

   - Спит.

   Я прошёл к серванту, увидел там фотографии на стекле, решил посмотреть поближе. Это были фотографии Ольги и Марины, сфотографированные, как мне показалось, во дворе этого же дома. Заметил книги на одной из полок и пробежал взглядом по их названиям. Все они были неизвестных мне авторов, были романтического характера, в каждом названии присутствовало слово "любовь". И одна книга, совсем другого характера и уровня, книга Достоевского "Преступление и наказание".

   - Это кто из вас любитель романтики?

   - Это мамины книги. Маринка их тоже любит перечитывать, а мне такие не нравятся.

   - Так вы что тут вчетвером живёте?

   - Нет, мама в другой комнате живёт, там в конце коридора. Мы тут вдвоём с Мариной. Ленка, когда в гости приезжает, там у мамы ночует.

   - Достоевского тоже, мама читает?

   - Если скажу, что я, поверишь?

   - Поверю. Я, кстати, у Достоевского только эту книгу пока прочитал. С удовольствием читал. Я в институт когда поступал, на экзамене сочинение по этой книжке написал на отлично. Четыре варианта темы сочинения - разные книги, три из них я не читал, Достоевский спас, повезло.

   - Я чай уже налила.

   - Да, Лен, сейчас иду. Ты идёшь чай пить? - обратился я к Ольге. Она отрицательно покачала головой. - Принести сюда?

   - Нет, я не хочу. Выключи свет, там за дверью выключатель.

   Я выключил свет и прошёл на кухню, сел за стол.

   - Насколько я помню, кто-то обещал мне место для сна.

   - Так здесь и спи. Втроём вместитесь, кровать широкая. Я там, - она кивнула головой в сторону входной двери, - в другой комнате переночую.

   - Втроём значит. Приставать же начну.

   - Я тебе кулак уже показывала.

   - А ну да, помню, помню, страшно было, - усмехнулся я.

   В это время в коридоре опять послышались шаги. Дверь открылась. Вошёл парень лет тридцати.

   - Лен, привет, - он прошёл к столу, взял бутылку водки, налил полный стакан, тут же залпом выпил, закусил яблоком.

   - Лена, ты моя спасительница.

   Мне показалось, что Лена вообще не обратила внимания на всё это, она продолжала спокойно пить чай.

   - А есть закурить? - он посмотрел сначала на Лену, видимо, по безразличному выражению её лица понял, что не получит то, что попросил. Тогда он перевел взгляд на меня, кивком головы будто повторил свой вопрос.

   - Там в курточке. Лен, достань из кармана куртки за тобой на стуле.

   Лена достала пачку, вытащила сигарету и отдала парню. Он взял сигарету положил её за ухо и направился к выходу. Он пятился задом и постоянно покланивался, не переставая благодарить Лену. Вышел из комнаты, по шагам было слышно, что он очень быстро уходил.

   - Я думал, что меня уже ничего больше здесь не удивит, - сказал я, сделав последний глоток чая.

   - Я тоже возьму сигарету?

   - Да, конечно, бери сколько надо.

   - Тогда, две возьму, - она достала две сигареты, пачку положила обратно в карман, и аккуратно повесила куртку на спинку стула.

   - Этот на первом этаже живёт, до развода хороший парень был. Комната у него лучшая в доме была, сам ремонт делал - руки золотые. Соседям помогал. Жена у него гулящая была. Он пить начал. Работу потерял, потом и жена ушла, сына забрала, все вещи. Мы ему всем домом помогли, кто кровать ненужную отдал, кто стол, кто стул - так, самое необходимое, а он третий год пьёт и пьёт. А сюда ходит, знает, что водка есть. У Ольки с Маринкой мамка, ну мне тётка Наташа, пьющая. Да и мне его жалко, из-за шалавы жизнь свою загубил. А прятать от него бесполезно, на всё способен бывает, когда его тресёт. Тут у многих жизнь такая, так что, удивляйся не удивляйся - так живём.
   
   Мы молчали несколько минут. Лена мяла в руках сигареты. Она смотрела вниз, на пол, в одну точку. Мой взгляд был направлен на кружку, которую я покручивал, держа её над столом на вытянутых перед собой руках. Но взгляд был сквозной, мысли мешали разглядеть что-либо. Я вспомнил первую свою фразу при знакомстве с этими девчонками. Мне стало стыдно за то, что я так ехидно, с пренебрежением, обозвал Лену дамой, именно обозвал.

   - Давайте, дама, ложиться спать. Спать очень хочется, - я решил исправить свою ошибку. И в этот раз я вложил в слово "дама" всю красоту и воодушевлённость, какую только мог выразить. Я обхватил её ладони своими ладонями так, что полностью спрятал их внутри своих.

   - Всё у вас будет прекрасно. Вы хорошие люди. Я таких не встречал людей, таких настоящих. Не должны вы так жить, у вас должно быть красивое будущее. Нет, не так, будет красивое будущее, вы его заслужили.

   - Да, наверно, - она улыбнулась, встала, прошла к комнате, заглянула туда.

   - Оль, я ушла.

   - Ага. Спокойной ночи.

   - Спокойной ночи.

   Она прошла к входной двери, переодела обувь.

   - Оля не спит ещё, подвинется. Места вам хватит. Я дверь закрою на замок. Если кто будет стучать, не обращай внимания. Я тут через пару комнат отсюда, так что услышу, выйду, разберусь. Ну всё, спокойной ночи, Димуля.

   - Спокойной ночи, Лена.

              6

   Ольга всё ещё просматривала журналы под светом настольной лампы. Лампа стояла на стуле рядом с кроватью. Я разделся, аккуратно повесил одежду на спинку другого стула, поверх платьев девчонок.

   - Двигайся. Завтра досмотришь свои журналы.

   Ольга собрала все журналы и положила стопкой, выключила лампу, отодвинула стул  и перелегла на середину кровати. Я лёг, повернувшись к ней, укрылся одеялом и поправил одеяло на ней, укрыв им даже её шею, прижался к ней и обнял, она совсем не сопротивлялась. В окна попадал лунный свет, по-этому мне очень хорошо было видно её, она закрыла глаза. Я почувствовал запах свежего постельного белья, глубоко вдохнул, чтобы вдоволь насладиться им, и выдохнул облегчённо, словно избавился от всего накопленного за эту странную для меня ночь.

   - Расскажи что-нибудь о своей жизни, - не открывая глаз, полушёпотом произнесла Оля.

   - О жизни? Скучная у меня жизнь, по сравнению с вашей. Живу, учусь, друзья, подруга, с приключениями на своё "пятеточие" мне очень везёт.

   - Ты думаешь у меня жизнь не скучная?

   Оля, всё-таки открыла глаза, повернулась ко мне и прижалась, будто хотела согреться. Я начал медленно опускать свою руку по её спине, но как только пересёк границу талии, она, взяв меня за запястье, подняла мою руку себе на спину и посмотрела в этот момент мне в глаза:

   - Обними лучше, покрепче.

   Я прижал её так, что даже немного придвинул её к себе. Она, как ребёнок, уткнулась лицом мне в грудь, щекотя меня своим дыханием.

   - По-моему, здесь, в этом доме не дадут заскучать.

   - А я думаю, что у тебя жизнь интереснее.

   - Две недели назад я был на дискотеке в общаге нашего института. Все пьяные, я сам еле на ногах держался. Три лампочки цветные включили, магнитофон на всю катушку - интеллигенция будущая гуляет. Один из друзей привёл в комнату, показать мне захотел, похвастать, они три кровати в одну соединили - сексодром готов. Посмотрел я на эту грязь, кровать - в такую не то что ложиться, рядом находиться тошно. Выпил водки, улыбнулся другу в ответ, пошёл дальше танцевать, вливаться в эту массу.
А тут... Вы по-другому к жизни относитесь. Здесь старые вещи кругом, но запах чистого белья. Вы мало говорите вежливых слов, но всегда видите в чём человек нуждается, помогаете и не просите ничего взамен. Я вот с тобой лежу, еле сдерживаю похоть свою...

   - Даже и не думай.

   - А ты не перебивай. Я же честно тебе это сказал. Так вот, сдерживаюсь, знаю, что не будет ничего, но вот разговаривать с тобой могу свободно о том, что тем людям, даже друзьям, вряд ли когда скажу. Ты обо мне настоящем за эту ночь больше узнала, чем друзья мои за многие годы, да и узнать там, в той жизни, человека никто не пытается, не до этого им.

   - Ты добрый.

   - Это я то добрый? Ну вот, ты всё испортила. Значит, и ты меня не узнала.

   - Ты просто революционер в душе, но ты добрый.

   - А может, человек всегда разный? И я в том числе, и ты? Он такой, каким его хотят видеть, или он такой, каким хочет казаться? А может, всё зависит от того человека, который рядом?

   В это время Марина издала странный звук во сне, храп похожий на хрюканье. Оля подняла голову, посмотрела на сестру, затем на меня, и, когда мы встретились взглядами, оба одновременно засмеялись. Теперь Ольга легла, оставив небольшое расстояние между нашими лицами, так, что мы могли смотреть друг другу в глаза.

   - Хр-р-мю, хр-р-мяр, - я попытался повторить звук, который издала Марина. И мы снова засмеялись.

   - Наверно, Маринка, на какой-то ферме во сне, - предположила Ольга,
   - Какое у тебя будущее? Ты задумывался когда-нибудь о том, какая жизнь у тебя будет, ну, например, через двадцать лет? - сказав это, Оля снова закрыла глаза.

   В этот момент её лицо изменилось. На нём нарисовалась детская наивность, спокойствие, даже брови поднялись, вместе с её мыслями полетели в облака.

   - Не думал об этом. Наверно, буду инженером, семья, жена-красавица, дочка, сын, дом свой, я хочу жить в своём доме, машина, друзья, с которыми будем встречаться по выходным, дружить семьями. По праздникам буду собирать много друзей у себя дома. Ходить семьёй в походы, ездить на море. Может такое будущее меня ждёт?

   - Но не всегда же всё происходит так, как хочешь? Вдруг, это не твоё будущее? Можешь представить такое, о котором ты даже не мечтал?

   - Ух ты как. Я не ожидал, что ты вообще так можешь мыслить. Прости, что недооценивал. Я, Оля, пока, наверно, и не смогу ничего такого придумать. Но я подумаю, обязательно об этом подумаю.

   - Я - дурочка, да?

   - Вот это ты зря. Я, наоборот, тебе хочу сказать, что мне в жизни не приходилось разговаривать о том, о чём мы с тобой говорим. Мне встречались люди, с которыми всё плоско - плоская жизнь, плоские разговоры и отношения такие же. А вот ты... Ты, мечтательница. И это притягивает. С тобой будто забываешь эту обыденную жизнь. Я с тобой о другом задумываюсь. С тобой интересно.

   - Так это же ты мне всё рассказываешь.

   - Ну, значит, я с тобой другой. Заразила ты меня своими заоблачными мыслями.

   - Может быть, - она очень красиво улыбнулась, снова уткнулась лицом мне в грудь, прижалась ко мне.

   - Давай уже спать. Я хочу с этими словами уснуть.

   - Добрых снов, - я крепко обнял её. Мне захотелось проснуться с ней утром именно так, в объятиях, чувствуя её улыбку.