Джекки Стилл. Глава 2

Меня зовут Фрэнки. Фрэнки Гарольд. "Человек без прошлого" - так прозвали меня в этой грязной дыре. Никто не знает, кто я. Предпочитаю держать это в секрете. Моё прошлое черно, как и я сам. В нём нет ничего, чем я мог бы гордиться. Я официант.

Уже почти десять лет я работаю в "Джекки Стилл". Мисс Стилл прекрасно ко мне относится. Я получаю достаточно баксов, я всегда сыт и у меня здесь друзья. "Джекки Стилл" - моя жизнь. Моя новая жизнь.

Каждое утро в девять я и наш повар Луиза-Чикита открываем "Джекки Стилл". Первый клиент всегда детектив Дуглас Бадди. Дугласу нравится Чикита, он влюблен. Сукин сын всегда требует крепкий кофе, вишнёвый пирог и очень много внимания. В "Джекки Стилл" не бывает много гостей одновременно. В обед приходит бармен и хозяйка заведения - мисс Стилл. У нас много фирменных блюд, отличное меню и большой выбор спиртного. Чикаго - крупнейший транспортный узел, так что водители грузовиков обожают наш "Биг дабл". Ближе к вечеру вместе с посетителями к нам стекаются и новости со всех концов страны. "Джекки Стилл" - старейшее заведение здешних мест. Просторное, уютное, без пьяной возни и прочего дерьма. Здесь встречаются только друзья и только те, кого не против видеть сама мисс Стилл.

Вот, раскрыв дверь широким жестом, входит мой друг Вошко. Его столик всегда в дальнем углу. Он журналист и не любит суеты. А ещё он расист, я это вижу по его глазам. И хоть он сам не говорит мне об этом, поверьте мне, он точно расист.
Деловито шурша газетой, он внимательно всматривается в столбцы, перечитывает одно и то же по несколько раз, что-то записывает в свой коричневый толстый блокнот. Затем подаёт знак и к переосмыслению прочитанного добавляет отличное виски. Иногда кажется, что он всегда и во всём ищет какой-то иной, скрытый ото всех смысл. Вошко странный человек.

Ближе к обеду он идёт в издательство одной местной газетенки, сидит там пару часов в офисе, заигрывая с секретаршей своего шефа, после чего, утомившись пустой болтовнёй, уходит в "Джекки Стилл". Вошко ветеран, настоящий герой – разведчик. Он прошёл почти всю войну, с первых дней, служил в "Tiger force". Этих парней бросали в самое пекло - настоящие головорезы! Поверьте, я знаю, о чём говорю. У него военная пенсия, «Фольксваген Жук» и четыре ранения. Не понимаю, зачем ему нужна эта работа?
Много лет он не мог есть мясо. Сраные джунгли преследовали его. Они сейчас повсюду эти сраные джунгли...
Мисс Стилл понимает нас. Каждый вечер, примерно в одно и то же время, я подаю своему другу Вошко его хрустящий сочный шницель. Конечно, за счёт заведения. Америка должна помнить о своих героях.

Несколько позже, чем Вошко, в "Джекки Стилл" всегда приходит Айсек. Айсек наш друг, забавный малый, настоящий еврей. Они такие затейники эти евреи... Вот и сейчас, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, вошедший с улицы Айсек направляется прямо к барной стойке. Не глядя по сторонам и ни с кем не здороваясь, заказывает "Кровавую Мэри", взбирается поудобней на стул, аккуратно положив на соседний свой рюкзак, и, немного поразмыслив, заказывает ещё три по сто "Джека". Наверное, что-то случилось. Обычно Айсек обходится одним - двумя коктейлями. Он такой затейник, ему, как мне кажется, нельзя много пить. Но сегодня он пьёт. К чему бы это?
После первой сотки виски Айсек уважительно кивает мисс Стилл. После второй - здоровается со мной. Прикончив третью и закинув в рот дольку лимона, он вытягивает свою страусиную шею и вертит головой, осматривая всех присутствующих. Вошко за своим столиком...

Айсек работает в "Шнихерсон Голд" (это известный магазин братьев Шнихерсон). Он ювелир. Наверное, только еврей способен быть настоящим ювелиром. Айсек - мастер своего дела. У него золотые руки, точный глаз и неимоверная интуиция. Он крайне необычный человек.
Вот он направляется к Вошко, по пути выкрикивая какое-то приветствие. Вошко жестом приглашает его за стол... Старый хитрый Вошко... Сегодня, как впрочем, и всегда, он не желает оказаться прижатым к стенке. Вошко держит место для меня. Его шницель готов... Подаю Айсеку его "Мэри", рюкзак... Мерзавец обозвал меня нигером! Будь мы во Вьетнаме, я бы как следует надрал ему зад, а так пропускаю мимо ушей и иду за шницелем Вошко.

Я вырос на улицах Бруклина, Нью-Йорк. Отца я не помню, а мать вряд ли помнит меня, так что улица - мой дом в самом прямом смысле. Я жил в подворотнях, разносил почту, помогал в автомобильной мастерской, заметал улицы, клал кирпич - хорошенькая жизнь, скажу я вам. Жить с чувством собственной ничтожности, соскребая себя как кусок дерьма каждое утро, чтобы прожить этим дерьмом ещё хотя бы день. И каждую ночь один и тот же сон - огни ночного Манхэттена. Жестокий страшный сон.

Я мечтал стать военным, думал, что армия вытащит меня из дерьма. Я хорошо бегал, занимался боксом - я был готов, но сраные джунгли быстро избавили меня от иллюзий.

Я попал во Вьетнам в составе артиллерийского подразделения Первой морской дивизии. Тринадцать чертовых месяцев я кормил комаров, клопов, мошек, клещей и пиявок во всём Южном Вьетнаме. Сраные джунгли! Куда не сунься - кругом одно дерьмо. Чёрт! Дерьмо на дерьме! И во всём этом живут несчастные жёлтые люди... К ним приходят другие такие же желтые и тоже несчастные, приносят войну, смерть... Французы, русские, кто только не грелся у этого костра. Но почему я, чёрт подери, оказался там? Что я там забыл? Почему несчастный чёрный парень из далекой белой страны должен убивать такого же несчастного, но желтого? Какой ублюдок придумал всё это?

Мой друг Томас О'Райли из Нортгемптона, штат Массачусетс, был рядом в ту ночь, когда наш дозор наткнулся на "Чарли". Завязался бой. Под проливным дождем в кромешной тьме джунглей наш взвод оказался отрезан. Мы были окружены. Нас прижали к земле плотным огнем и начали засыпать минами. Двух новобранцев прямо на моих глазах разорвало в клочья. Их части разлетелись в стороны и застряли в ветвях. Сержант Бэрри лишился ноги, медик погиб. Мы метались как рыба в сети, а кольцо вокруг нас всё сужалось и сужалось. В панике мы совсем потеряли ориентацию. Гребаные "Чарли" были уже среди нас. Мы дрались. Потом был хлопок, очень мощный, совсем рядом. Сраные джунгли мгновенно исчезли. Я словно провалился под воду... Будто уснул или умер...

Не ощущая ни боли, ни сил я пришёл в себя позже. Я лежал на поляне, рядом сидел Том О'Райли. Он вынес меня из огня. Мы были почти у нашего лагеря. Никто больше не выжил. В самый последний момент боя, когда ещё были живы сержант Бэрри и радист, Томас взвалил меня на плечи и побежал... Ему повезло. Нам повезло. Вырвавшись из боя, он еще слышал последние выстрелы, слышал и бежал.

Над нами было ясное небо. Такое ясное, что казалось, дождь хорошенько его выполоскал. Повсюду звучали трели цикад, ядовито прорезал ночь электрический стрекот сверчков. Кошмар отступил. Золотистые россыпи звёзд глазели на нас с высоты. Такие же холодные и такие же недосягаемые, как огни ночного Манхэттена.
Рожденный ползать летать не сможет... Я плакал в ту ночь и мой друг Томас О'Райли тоже.
Спустя пару недель я оставил его умирать на бамбуковых кольях в «яме-ловушке».

Те звёзды заслуживал Том. Для него тропический дождь обнажил их горящие сердца. И трели цикад, и стрекот сверчков... Для меня же - холодное золото навечно чужих недосягаемых огней. Сраный Манхэттен.
Так что у меня нет прошлого. Я сбежал от него в "Джекки Стилл".

War/Conflict: Vietnam War
Veteran: Lance Corporal Frankie Harold
Organization: US Marine Corps, First Marine DIV, 11th Marines, Battalion S-2