Молодость прошла

Началось всё с того, что дядя Вася стал носить тёмные очки круглые сутки. Днём носит, вечером надевает. Ночью не носит: спит. Казалось бы, ну – безобидная вещь. Хочет как Джон Леннон. Очки круглые. Так модель и называется: John. Made in China.
– Под ЛеннОна косишь, плесень? – скажет, бывало, грубиян Никита.
– Косю, Сергеич, косю.
– Ну, дело твоё.
Так начиналось. Дальше – больше.
Дальше перестал выходить к ним. Раньше-то он выходил, хоть изредка выходил. Они в дверь:
– Бум-бум-бум! Бамм, бамм! (Это Никита, сапогом.) Тыц-тыц-тыц!
Дядя Вася в своих очках притулился в самом дальнем углу. Не шелохнётся сидит. А они:
– Бум-бум-бум! Бамм, бамм! Тыц-тыц-тыц! Выходи!
Дверь хлипкая, того и гляди... Надо будет укрепить дверь завтра... А то ведь, вон оно что... неровён час и...
Отсидится – и встанет, гимнастику делать.
А через какое-то время опять:
– Выходи! Выходи! Бум-бум-бум! Бамм, бамм! Тыц-тыц-тыц!
Просто удивительно, что дверь ещё держит.
Дальше – больше.
– Не сдох ли? – скажет, бывало, грубиян Никита. – Чего-то не слыхать его.
– Такие живучие, – шипит Марьяна, это она "тыц-тыц-тыц". – Я сразу говорила, за шкирку – и нечего там!
И правда тихо за дверью. Не в окно ли утёк. Такие случаи бывали. По сю сторону переживают, убиваются, а они в Сочах нежатся и блаженствуют, буржуа недорезанные. Начитаются всяких Кузанских – и безобразничают.
Ну, вызвали, конечно. Теперь у каждого телефон в кармане.
Участковый Фёдор фамилию забыл пришёл, принёс запах курилки с собой.
– Не имею права. Нарушения нет.
– А мы же испереживались!
– Заявление где?
Заявления нет. Ушёл участковый, запах ещё долго держался. Тут закуришь с такими.
– Что делать?
Мимо едет на ослике.
– Эй! Уважаемый! Можно вас?
– Ослик у вас на кухне постоит?
– Ладно.
Видать сразу: деловой человек. Принюхался...
– Э-э... дак это же он сидит шиву!
– Ах ты чёрт полосатый...
Ломанулись все вместе, и ослик тоже, открыли дверь. Дядя Вася на полу сидит грустный.
– Что, кого поминаешь?
– Мо... молодость прошла, – еле выговорил, и слёзы брызнули из глаз. – Мо-мо-мо...я!
Сели с ним, вынули книжку кто какую. Марьяна – "Три мушкетёра". Никита – "Последний из могикан". Этот новый – "Винни-Пух и все-все-все". Дядя Вася забыл про траур, про слёзы, про молодость... Сразу вцепился в сказку про мальчика и медвежонка:
– Это брат мне читал! Экзистенциальная вещь! Выброшенность человека в Das Man, в безысходную падшесть, в Ничто, которое ничтожит и ничтожествует. Вот спасибо, незнакомый.
– Nichts nichtet, а Ichts ichtet. Так-то. Ищи и ты.
Сказал – и пропал...
Ослика Варданян увёл к себе в комнату. Пригодится, сказал. Он ватой набит.


27 октября 2018 г.