Путь Императора Схватка с судьбой Эпизод Первый -

«Путь Императора: Схватка с судьбой»
Эпизод Первый - Так мы пали
Автор: Панин Н.

Он искал его, а нашел случайно; Мир, где всё началось.
Он шел по дороге, которая казалось, была на многие мили вперед вымощена из нетронутого временем цельного литого мрамора.
Жизнь вокруг закоченела в смертной агонии, закованная морозом в несокрушимом льде.
Покрытые инеем, некогда роскошные, а ныне мрачные полуразрушенные строения нависали над ним, подобно холодным, серым надгробным камням в этом мире-кладбище.
————————————————————————————————————
Камни источали зло, Смерть давно покинул это место, но его присутствие чувствовалось до сих пор в самой земле, подобное эху от сонма предсмертных воплей и криков.
Подобные облаченным в плоть белесым призракам, они беспрестанно ищут живое, чтобы разорвать его в клочья. В их иссохших глазах сияет синева, полная холодной ненависти ко всему живому.
Беспокойные немертвые неприкаянно бродят меж развалин своей цивилизации, упорно и тщетно ища жизнь, что была задушена здесь века назад.
————————————————————————————————————
В кромешной тишине, только ветер и шаги мертвецов рушащих идеальность снежного покрова разрывают могильное умиротворение.
Все они были мертвы, а затем будто бы в насмешку выдернуты из блаженного мертвецкого покоя.
————————————————————————————————————
В заснеженных аллеях, где когда-то давно цвели плодоносные деревья и кустарники, иной раз слышится радостный смех ребенка, как эхо жизни в этих мертвых землях. Они были здесь, гротескные, тщедушные фигурки, сгрудившиеся под замерзшими деревьями, стискивая в узловатых когтистых лапах какие-то игрушки. Безмолвные, бездыханные иссохшие тела, чей взор слепо и отчужденно был прикован к пустоте, а в глубине очей – сверкала тьма.
————————————————————————————————————
Когда-то прекрасные установленные на постаменты статуи уже не могли радовать глаз, разбитые вандалами и не пощаженные временем.
В безлюдных просторных залах, лишенные блаженного сна блуждали призраки погибших граждан, не веря в свою смерть, они продолжали исполнять рутину, как прежде.
Никто из призраков не замечал свои собственные, лишенные плоти истлевшие тела, обретшие покой в снегу. Они пребывают в своей памяти, иллюзорном прошлом, каким они его запомнили перед смертью.
Никто никогда не уйдет в иной мир, ибо его нет больше. Мир-могильник заменил собой и то и другое. В этом мире больше нет смерти, так же как и нет больше жизни.
————————————————————————————————————
Он шел по полям безымянных славных битв, чьи неизвестные герои лежат подо льдом, пребывая в смертном сне.
Неведомой силой закованные в ледяную тюрьму, они стояли подобно изваяниям, те, кто, когда то принес величайшее и последнее горе этой земле. Сквозь толщу льда, их глаза по-прежнему пылали огнем безжалостной злобы.
————————————————————————————————————
Раздирающий ледяной ветер трепал знамена легионов и когорт тех, кто замер в передышке нескончаемой битвы.
Последние легионы стояли на обороне невозможной Цитадели, чье несокрушимое каменное тело так и не было взято врагом.
В глазах легионеров и нападавших горело мрачно-голубое пламя, трепещущее в пустоте глазниц как пламя свечи на ветру. Последние легионы застыли в ожидании, стискивая в руках поддернутое ржавчиной оружие. Те же из нападавших дикарей, кто не был закован в лед, стояли кучей, словно орда.
————————————————————————————————————
Странник шел по тропе меж плотных строев легионеров, резкий, громкий звук разом бряцнувшего оружия и брони заставил его замереть от неожиданности.
————————————————————————————————————
Легионеры взяли оружие наизготовку и двинулись вперед, в то время как ожившая орда нестройной оравой побежала на защитников.
Закипевший беспощадный бой мертвецов мало заботил странника, он продолжил свой путь.
————————————————————————————————————
Стены цитадели так и не были взяты врагом, врата сброшенной с небес крепости были раскрыты нараспашку.
————————————————————————————————————
Везде где шел странник, он видел следы кипевшей века назад обороны. Много солдат пало. Они были сражены черными стрелами из чудовищных самострелов четырехруких демонов. Тела их были пригвождены к стенам той силой, что исторгала из себя тетива оружия темной орды.
————————————————————————————————————
Странник повидал множество битв, каждое сражение всегда сопровождалось привычным шумом: Криками раненых, когда их добивали ударом меча. Воплями и кличами солдат. Матерщиной и проклятиями.
Эта же битва проходила так же безмолвно и неестественно, как и всё то, что странник видел до того.
Заржавленное оружие пронзало мертвую сухую, замороженную плоть с сухим треском и застревало. Усилием мертвых мускулов и иссохших сухожилий, оружие почти беззвучно выдергивалось из тела, чтобы затем вонзиться вновь.
————————————————————————————————————
Бесшумная битва холодно кипела, под аккомпанемент завывающей ветрами снежной бури.
————————————————————————————————————
Странник вошел в распахнутые ворота невероятной цитадели и проследовал по вымощенной золотым камнем дороге к арке из потускневшей бронзы.
Цитадель была невероятной. Её архитектура сочетала в себе несколько похожих на известные странники стили.
Через арку, внутрь, в изысканный, отделанный золотом и мрамором кишечник цитадели.
————————————————————————————————————
Коридоры цитадели были пусты, и только ледяной ветер буйными потоками с режущим свистом проносился по ним, бросая страннику в лицо облака снега. Внутренним жаром странник сжигал снег до того как тот приблизится к нему, впервые за сотни лет обогревая эти ледяные залы. Мысль вела его вперед, вверх по винтовым лестницам, перила которых на ощупь напоминали отполированную кость.
————————————————————————————————————
Трансхронометрический сенсор странника улавливал колебания времени, и он слышал дрожание времени, воспринимая биение прошлого. Голоса и эмоции давно умерших сейчас звучали для него так, как это было тогда:
Разговоры солдат о житейских проблемах, выкрики полководцев и крики раненых, и стоны умирающих в последней битве.
————————————————————————————————————
Неуловимым образом впереди маячило, ускользая от взора, худая и бледная фигура в длиннополом одеянии, низложено подымаясь впереди странника наверх – на вершину башни. Фигура шла впереди странника и он не мог даже при помощи своих сил преодолеть тот барьер времени и пространства чтобы узреть больше чем мог в данный момент. Фигура ускользала, маня за собой выглядывающей из-за поворота пролета лестницы частью платья и белыми, как снег, длинными, до пояса волосами.
————————————————————————————————————
Он вошёл в просторную занесённую снегом келью, в которой на столах громоздились гримуары и фолианты, сейчас истлевшие и не пригодные к чтению.
————————————————————————————————————
Огромное зеркало было давным давно разбито от чьего-то могучего удара, и его осколки затерялись в барханах изо льда и снега.
————————————————————————————————————
Реальность замерцала для странника и изо тьмы веков возникла худая и высокая, выше чем сам путник фигура. Фигура облачённая в морозного цвета одеяние с длинными белыми волосами и поблекшей короне на челе.
Фигура в развевающемся на незримом ветру одеянии прошла к столу и склонилась над исписанной мраморной плите.
Призрак извлёк из кончика указательного пальца острый фиолетовый огонёк и начал выжигать в мраморе буквы, буквы идентичные тем что уже существуют в реальности чародея.
Незнакомец подошёл к призраку и прикоснулся к нему. Его сознание заволокло темным туманом и он увидел, то, о чем мыслил в тот момент прошлого призрак.
————————————————————————————————————
«Я Ксоатль, и это то что я ещё помню.
(Ксоатль имел много спесивых титулов и званий, которые стали ничем.
От ужаса и страха перед грядущим, у него сводит всё то, что он считает своим телом).
Я потерял всё, что было мне дорого, всех кого я знал и ценил.
(Он чувствует холод, медленно пробирающийся по его жилам и сковывающий тело, а взор застилает тьма.
Его руки сводит судорога и ему всё сложнее и сложнее контролировать свои действия, между тем, он должен продолжать).
Они пришли внезапно, никто не ждал их похода, не удивительно.
Мы были слишком беспечны, слишком преуспевающими мы были. Убаюканные благоденствием, благами, которые нам давала магическая мощь.
————————————————————————————————————
Неизвестные, невиданные доселе многорукие рогатые демоны, неуязвимые для нашей силы.
————————————————————————————————————
Чем больше и чем более сплочены они были - тем слабее были мы.
Их армии окружала аура анти-магии, абсорбирующая всю нашу магию.
Город за городом – пали. Королевства пылали адским пожаром, а города обращались в мертвые руины, один за другим.
————————————————————————————————————
Хранитель погиб первым. Он умер, встретив полчища демонов, будучи в авангарде нашей армии. Всей его силы не хватило, для того чтобы сколько бы ни было замедлить продвижение этих варваров.
————————————————————————————————————
Девять королей и королев чародеев, столько нас было.
————————————————————————————————————
Будучи во главе армии мы встретили варваров на передовой быстро расширяющейся линии фронта, у Шиа-Ака.
Увы, мы не смогли их остановить . Вся наша магия была бесполезна, против сплоченности вандалов. Мы сдавали позицию за позицией и сердца наши наполнились отчаянием и скорбью, чувством близкой смерти. У нас не оставалось выбора.
Смерть или...
————————————————————————————————————
Нас загнали в наш последний оплот – А’Шольт, где мы готовились принять последний бой.
Когда я думаю об этом, всё то, что от меня осталось, испытывает ноющую тоску, быстро отступающую перед хладом. Если бы мы... Если бы я знал, чем чревато наше отчаяние для экзистенции. Поступил бы я иначе?
Сейчас мне не так холодно, скоро всё закончится.
Сотня вернейших рыцарей-чародеев защищала нас и шесть верховных магистров. Пока все то что осталось от нашей армии сражалось в Последней Битве.
Ярость битвы захлестывала моих воинов и я ощущал каждую смерть, она больно ранила мою израненную душу. Мы все страдали. Мы не могли остановить эту бойню. Наша цивилизация была обречена на изничтожение и забвение от рук невежественных чудовищ, как в тот момент мне было горько.
————————————————————————————————————
Горечь подступала к горлу ядовитым и тяжелым комом, распирая грудную клетку и не давая вздохнуть. Я страдал, мы все страдали. Ныне же , та боль представляет собой ничто иное как эхо тех страданий.
Моя возлюбленная Ксоатель, моя кровь и плоть, моя душа… Черная стрела, выпущенная из лука, пронзила её, застряв у самого её сердца. Я не мог допустить её гибели, не так.
————————————————————————————————————
Каюсь перед теми, кто будет возможно читать мои записи - это я подтолкнул моих братьев и сестер к запретному могуществу.
Я не мог допустить гибели моей возлюбленной Ксоатель. Весь мир мог пылать и кровь заливала бы земли и смешивалась с реками и морями - это причиняло мне нестерпимую боль. Гибель моей возлюбленной Ксоатель была равносильна смерти.
(Ксоатль держал на руках свою возлюбленную сестру, прижимая руку к её груди, там, где по жилам разрасталась по телу тьма).
Я хотел забрать часть её страданий себе и дать больше времени, как же было больно.
Её прекрасное лицо было искажено гримасой страдания, сердце моё будто бы сжималось опаляюще-ледяными когтями боли.
Мы вошли в зал для церемоний в крепости и слуги подготовили мессу.
Ритуал был исполнен, и мистическая Чаша Вечного Льда была разбита, раскрыв портал в неведомую даль.
Я сжимал руку своей возлюбленной Ксоатель когда мы входили в портал и я же отдал её тому, что обитает во тьме.
Мы оказались в месте вне бытия, место похожее на снежную пустыню и чёрных покрытых льдом скал. В непостижимом пространстве подобная чёрному зерцалу находилось Это. Озеро пустоты, без отражения, поглощающее весь свет и материю, подобное сосущим, вечно голодным пастям бесконечного космоса. Я отнёс Ксоатель к тому озеру и прикосновение моей возлюбленной к пустотной поверхности свершило все.
(Путник оказался в пустой заснеженной дали, где вокруг были одни лишь покрытые льдом черные скалы, а за ними непроглядная вечная белизна снежной бури.
Ксоатль нёс Ксоатель к озеру, чья поверхность была непоколебима, недвижима и темна как бездна. Чьи края были столь ровны, что не могли быть образованы природой).
————————————————————————————————————
Она была против этого, она чувствовала, знала, что последует далее. У неё не было сил воспрепятствовать этому безумию.
Я так хотел её спасти, больше чем собственное королевство.
Когда наши длани коснулись недвижимой поверхности озера, сила, что обитала там… Сила, что и была той недвижимой сутью озера – она поглотила нас в себя.
Моя Ксоатель тонула, опускаясь всё глубже и глубже в бесконечную и бездонную бездну тьмы.
Я следовал за ней и чем дальше я опускался, тем ярче для меня сияла тьма.
На дне, я нашел свет. Иной, нежели я привык видеть своими глазами каждый день, когда солнце вставало из-за горизонта, подчиняясь законам природы.
После, я верно понял, истину открывшуюся мне в Пустоте: Тьма это свет, а свет это тьма. Одного не бывает без другого. А меж тем, Пустота довлеет надо всем, и все должно вернуться к тому что было до всего существования.
И тогда – мы вернулись назад, исторгнутые из черного озера, покрытые инеем, и источающие смертоносный холод. В наших глазах сияла бездна, подобная синеве льда.
Мы несли смерть, мы обрели силу самой Смерти! Мы – стали Смертью!
Мечи, копья и стрелы проходили через нас, сквозь нас, мы были подобны призракам – ничто не могло нам навредить. Наша магия сжигала демонов адским холодом, обращая их в застывшие навеки статуи изо льда.
Мы не могли остановиться. Жажда в нас подобная сосущей пустоте требовала жизней, и мы кормили эту пустотную пасть в наших душах жизнями.
Мы шли маршем возмездия. Месть застелила нам разумы, или то, что от них осталось.
Мы освободили наш мир, а когда мы достигли предела … Мы не могли остановиться, пока враг не падет окончательно. Мы пожинали жизнь везде где ступали наши стопы, мы уже не видели разницы между своим народом и захватчиками.
Мы будем нести смерть там, где бы ни ступила наша нога, ибо это всё что у нас есть.
Души, в горнило душ.
Жизни - в бездну.
————————————————————————————————————
Я чувствую как теряю себя, мне всё труднее писать эти проклятые слова… Руки дрожат, они перестают слушаться, пропорционально тому, как холод сковывает моё естество .
Что-то во мне заставило меня вернуться сюда. Крепость, где всё началось, где всё кончилось. В место, где мы пали.
Я чувствую, как холод сжимает и вытягивает мою душу, а за болью приходит освобождение от боли и страданий.
Свобода от души и её терзаний. Мы – орудие чужой воли, воли пустоты и горнила душ.
С каждым мгновением пока я здесь, повелитель посмертия Ксоатль… Я ничего не чувствую. Я больше не чувствую холода. Осталась только пустота.
Я...»
Запись обрывалась и вместе с ней разорвалась и связь с призраком Ксоатля.
Чужеземец вернулся в текущее время и узрел, что эфемерный призрак Ксоатля по прежнему у мраморного пюпитра, недвижимый и не колыхаемый. Призрак обернулся и взглянул напрямую в глаза странника.
В его глазах сверкала бездна и запредельная, вечная тьма, прародительница всего сущего. Душа его исчезла навеки и он стал безвольной марионеткой той силы что ныне наполняла его окостеневшую плоть, а эхо его разума кричало в его глазах, воплем нестерпимой душевной боли. Призрак поднял руку и в его ладони загорелось ледяное пламя.
Путник отвёл взгляд и когда поднял глаза вновь, комната была пуста.
Только следы на снегу говорили о том что призрак был здесь.
Он подошёл к мраморной записи и прикоснулся к надписям.
Время и пространство ушло у него из под ног и пришелец в полной мере ощутил всё то что испытал Ксоатль, его воспоминания и переживания ныне принадлежали незнакомцу.
В келье становилось все холоднее и тьма спускалась на этот проклятый бездушный мир, но странник и не думал уходить.
Страдания короля мертвых отражались в нем, входя в резонанс с его собственной болью, всколыхивая болезненные воспоминания в его душе.
Перед глазами странника встало призрачное лицо своего сына, последний его образ, решился бы странник на подобную жертву что принёс Ксоатль, дабы вернуть Гарруса к жизни? Странник колебался, и это было тем чего жаждала Извечная Пустота.
Внимание странника привлекло нечто согбенное в дальнем углу келье, нечто припорошенное затвердевшей коркой снега и инея.
Странник разворошил снег и узрел окоченевшую от холода древнюю фигуру. Мертвец погиб от холода, и гибельная магия этой планеты не подчинила его своей воле.
Чародей склонился над фигурой и прикоснулся распрямленной ладонью ко лбу мертвеца и зажмурив глаза, произнёс: « Chronias Trock Neavell”
В мгновение ока фигура мертвеца оттаяла и с шумным выдохом на полу оказался гуманоиды в синей с золотом рясе и золотом обручем с зелёным камнем на голове.
Вырванный из плена смерти и времени,древний маг был ошеломлён и с ужасом взирал на высокую фигуру стоящую над ним.
Он был худощав и сухопар, субтилен. Маг поднял своё вытянутое безносое лицо с оранжевыми глазами лицо и вопросил.
We’a dest est ? - Произнёс колдун
«Lengia Weald» - Пробормотал странник.
Ты вновь жив и существуешь. - Безжалостно произнес странник
Шаланор, где я и что со мной?
Что ты помнишь? - Все так же безжалостно продолжил странник
Я... Я Извеатль, придворный чародей короля... Ксоатля. Ксоатль...
Извеатль умолк и глубоко задумался. - Кажется, я был мертв...
Ксоатль, Ксоатель, Дамаэтль, Уртемиэтль, Разикаэтль, Андораэтль - Мои владыки-чародеи. Они вернулись и были ужасны, они стали пусты и холодны как ледяной ад.
Я это знаю. - Отрезал странник. - Расскажи мне о Таинстве, которое они проводили.
Таинство ? Я мало что об этом знаю. Пугающий ритуал состоял из чудовищных манипуляций со светом, кровью и тьмой. Кровь как символ жизни смешивалась с замороженным светом и сгущённой тьмой в ужасную суспензию.
Странник молчал и слушал, в то время как за выбитым окном кельи шумела снежная буря и кипела сеча.
Они принесли множество слуг из оставшихся ради крови, вырывая магией их кровь из их же тел. Я помню их крики, что испытывали в тот момент мои короли и королевы ? Ужас иль наслаждение ? Я не знаю.
Сотни лет минули с того дня как ты был жив.
Понимаю... Зачем ты меня воскресил, магус ?
Я не воскрешал тебя, я лишь отменил время твоей смерти.
Невероятно.... - Ахнул Извеатль. - Будь подобный тебе в нашем стане, Ares’Keine безусловно победили бы.
Возможно. Даже мне будет сложно управится с полем тандеринов.
Тандерины ? - Извеатль задумался и по лицу его прошла тень печали. - Значит так их зовут. Прости, все что мы узнали от них это слова меча и топора в плоти Ares’Keine.
Извеатль прошёл через келью к выбитому окну, через которое в комнату попадали снежинки. Он оперся руками о край окна и выглянул наружу, от того как вибрировали его плечи было ясно, сколь сильно страдал маг.
«Тысячи лет» - Прошептал Извеатль.
-Пойдём, у нас много работы. - Проговорил странник и направился к винтовой лестнице.
Извеатль даже не задумался о возможности поспорить с властным магом и направился следом.
Древний маг провёл чародея сквозь всю крепость к величественным воротам которые оказались заперты.
Здесь они провели Таинство. - Извеатль содрогнулся от одной только мысли о этом.
Я должен попасть внутрь и увидеть все.
Хорошо... Я попробую отпереть замок.
Извеатль прикоснулся ладонями ко вратам и зашептал заклинания.
Слова мага разрывали морозную тишину в ледяных залах и звук его голоса разносился по ним.
«Endato!» - Возвестили врата и вспыхнувшие символы на металле сплавили створки.
Мы не сможем пройти. - Возвестил обиженный Извеатль.
Отойди - Проговорил странник и прошёл к воротам.
Он окинул взглядом мерцающие символы и в его голове быстро сплеталось чародейство.
Странник прикоснулся к вратам и те как по мановению волшебной палочки расплавились как свеча. Из-за расплавленных врат просочился адовый холод тугими струями ветра и маг поспешил скрыться за колонной, в то время как странник без тени страха пропустил это через себя.
Поражённый Извеатль с опаской последовал за вошедшим в зал чародеем.
Зал был тёмен и беспросветен, эхо звука их шагов разносилось по всей комнате и терялось в вышине. В ледяном каменном мешке было холоднее чем где бы то ни было в цитадели.
Извеатль ничего не видел дальше того что освещал бьющий из-за расплавленных врат свет. Странник же казалось видел в темноте как кот и знал куда идти. Он прошёл к центру зала и склонился над чем-то.
Чародей прикоснулся к осколкам льда и весь его мир разом канул во тьму.
Весь мир как будто моргнул и отрыв глаза, чародей увидел белизну снежной бури и чёрные, покрытые льдом скалы.
Странник шёл вперёд, к темному провалу в центре, провалу, слишком ровному для следствия природных явлений. Провал имел форму идеальной окружности и будто бы состоял из пустоты с тонкой матовой кромкой на поверхности.
Чародей не стал приближаться слишком близко к озеру и не стал прикасаться к его ровной глади. Он подошёл к краю и заглянул внутрь.
Никто никогда не узнает, что же увидел чародей, а по его можно было сказать, что увидел он что-то воистину ужасное.
Чародей смотрел в бездну, столь пристально и настойчиво ища что-то, что могло бы дать ему знания о природе озера. Он смотрел в бездну, а бездна смотрела в него, прямо ему в душу. Холод и пустота подымалась из бездны и подобно незримым щупальцам ощупывала ауру колдуна, обещая силу и власть.
У чародея и так была власть и сила над бытием, и потому, щупальца отступили, не зная того, что могла бы ему предложить.
Бездна знала, чего хотел чародей, но не могла ему это позволить сделать.
Холодные когти отпустили разум чародея и он очнулся.
Когда чародей вновь открыл глаза в реальном мире, первое что он увидел это вибрирующее острие копья в дрожащих руках Извеатля.
Посмотри мне в глаза! - Нервно прокричал возрождённый маг и где-то с треском упали сталагмиты сосулек. Глаза странника мерно сияли золотым светом.
Я в норме. - Проворчал странник и отвёл указательным пальцем острие копья.
Извеатль нервно кашлянул и убрал оружие.
Странник и маг вышли из цитадели и оказавшись на площади у врат в крепость, чародей узрел стоящий на коленях призрак Ксоатля.
Он отошёл от Извеатля и мир вновь потерял свои реальные очертания, чародей вновь провалился в прошлое.
Уже потерявший себя Ксоатль стоял на коленях запрокинув голову назад и его безвольно свисали до самого пола. С небес падали капли адски ледяного дождя, обжигая своим холодом тело царя, сжигая его боль и страдания. Ледяные капли падали на лицо Ксоатля и стекали по волосам и одежде вниз, образуя ледяные лужи вокруг него.
Затем незаметно на смену дождю с небес начали падать снежинки, искрящиеся синевой с чёрным оттенком по кайме. Вода начала замерзать пока стекала по телу царя-чародея и он медленно покрывался коркой льда.
Сияющие голубым с чернотой глаза Ксоатля нашли золотые глаза странника и он беззвучно произнес.
«Мы пали».
«Я знаю, Ксоатль» - Ответствовал чародей.
«Останови нас, если сможешь, Ранзадар, прошу. У меня не хватит сил... Бороться».
« Я знаю. Тебя уже уничтожили, в моем мире. Теперь ты свободен».
«Нет. Меня множество. Столько сколько существует миров и параллелей - я есть в них. Мы - Легион. Мы бесконечны и нами движет сила, древнее бытия. Я вижу глазами каждого из них. Я зрю судьбу каждого, я знаю всё и не могу ничего. Прости, я больше не могу...».
Ксоатль замолк и с ледяным хрустом и взрывом ледяных хлопьев развернулся, склонившись вперёд. Он сложил руки чашей и между его рук возникло сияние. Из последних сил, Ксоатль протянул руку вперёд и бережно положил кусок золотистого кристалла на каменной пол, и произнес: «Здесь всё, чем я был».
Владыка Посмертия Ксоатль поднялся с земли и выпрямился во весь рост, снежинки проходили сквозь него. Не обращая внимания на стоявшего неподалёку Ранзадара и лежащий перед ним сияющий кристалл, кощей вступил на лестницу и начал спуск вниз, встав на дорогу у которой нет возврата.
Ранзадар под удивленным взглядом Извеатля подошёл к тому месту где сидел Ксоатль и склонился над горкой затвердевшего льда, из под которой исходило тихое сияние. Ранзадар бережно разбил хранилище и извлек из под мерно сверкающий золотом кристалл. Кристалл на ощупь был тёплым и мягким, даже нежным. От прикосновения чародея он стал светиться ярче и теплее, в то время как по рукам к сердцу Ранзадара разливалось ликование от кристалла. То была надежда последнего лучика души Ксоатля.
«Я остановлю вас». - Прошептал эху души Ксоатля Ранзадар и кристалл одобрительно моргнул.
Что это ? - С опаской спросил подошедший Извеатль.
Последнее эхо души Ксоатля. - С теплотой в голосе ответил Ранзадар.
Невозможно. - Пробормотал Извеатль.
Ранзадар проигнорировал последнее высказывание мага и положив в карман душу Ксоатля, встал и устремил взор вперёд.
Извеатль встал подле него и тоже начал смотреть вперёд.
О чем ты думаешь ? - Наконец спросил он Ранзадара.
Размышляю, уничтожить ли мне этот мир.
А ты можешь? - С недоверием спросил маг.
Да - Просто ответил Ранзадар.
Я считаю это лучшее на что может рассчитывать О’Кар.
Возможно. - Уклончиво ответил чародей.
Прошу тебя, шаланор, сделай это. Прекрати этот кошмар.
Это мало что даст, кощеи повсюду, на многих мирах.
Все равно, сделай это, прекрати этот ужас хотя бы здесь.
Хорошо, когда мы уйдём.
Спасибо... Странно это, видеть свою землю.. Такой. Всю свою жизнь я помнил её вечнозеленой и прекрасной. Солнце всегда было тёплым и нежным, его лучи всегда согревали меня. Ветер никогда не был холодным, как сейчас. В летний зной я всегда был рад холодному ветерку, что приятно пробирал мою плоть. Ветер не пробирал меня до костей и не охлаждал душу, как сейчас. Ты не представляешь как мне больно это видеть.
Я знаю, потом расскажу если будет время. Пойдём, я открою портал в другой мир и там будет лучше чем здесь.
В любом месте будет лучше чем здесь...
Извеатль замер и резво спустился по обледенелым ступеням вниз и вышел за ворота крепости.
Он увидел сцену вечной битвы, две армии раз за разом сходились и ржавые, покрытые льдом клинки раз за разом вонзались в бесчувственную плоть. Павшие мертвецы встали вновь и вновь, устремляясь и живя в последней битве как зачарованные.
Извеатль несколько секунд смотрел на это полными ужаса глазами, пока не заметил одинокую фигуру на холме. Он бросился вдоль крепостной стены к фигуре и увидел вблизи то чего боялся больше всего.
На неживом коне восседала иссохшая, в покрытой инеем броне с кусками льда, тонкая фигура с длинными и светлыми волосами, выпавшими из под изящного шлема.
Ма’ан... - Прошептал Извеатль. - Прости, я должен сделать это. - Обращаясь к безучастной фигуре проговорил маг и приготовил вспыхнувшее чародейскими символами заклинание в своих руках.
Полководец беззвучно испарилась от заклинания Извеатля, никто из сражающихся не заметил этого. Конь под которым сидела полководец обернул свою мертвую голову к магу и душераздирающе заржал, взбрыкнул копытами и галопом с места ринулся в бой.
Ты сделал то что должен был. - Произнес незаметно оказавшийся сзади Извеатля Ранзадар.
Знаю... Она защищала нас, пока мы искали способ всех спасти. Она и я, мы знали что скорее всего умрём. Но этого - не ожидал никто. Сколько лет она страдала ?
Она не страдала. Она умерла в тот момент когда магия кощеев вырвала душу и жизнь и её тела.
Вероятно. Я не мог допустить, чтобы её останки оставались вот так, я не мог оставить её. Я обещал что защищу её.
Ранзадар молчал, а Извеатль продолжал говорить. Никто не заметил когда по щекам мага начали течь слезы, что стекали по лицу и падали застывая в снегу.
Смерть не так ужасна, если есть кому тебя оплакать, подумал Ранзадар.
Извеатль зарыдал и его тихий вой разнесся по полю. Как песнь панихиды, она неслась по миру. Вся боль и страдания о мертвых, обо всех кто погиб в этой войне отражалась в этом плаче. Маленький Извеатль в этом огромном мертвом мире плакал об одной потерянной возлюбленной душе, а казалось плакал обо всех сразу.
Не живым было между тем все равно, они, подобно автоматонам продолжали сражаться и оставались холодны к собственному отпеванию.
Прости меня. - Сквозь слезы выдавил маг. - Я не смог сдержаться.
Не кори себя, радуйся, что ещё можешь испытывать подобные чувства и выражать их. - Престранно произнес Ранзадар.
Его тяжелая и тёплая рука легка на худое плечо мага.
Пойдём, нам ещё многое нужно сделать.
Извеатль безропотно принял судьбу и дал себя отвести к раскрывшемуся порталу из которого в этот мир ударил луч света и послышалась жизнь.
Прежде чем войти к овал портала, Извеатль обернулся и в последний раз окинул взглядом родной, мертвый О’Кар.
;