Держи своё слово. Глава 1. Надежда

 
                Надежда



                По плану административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, Осинниковскому Горисполкому в лице начальника ГОМ полковника Пилюгина М.А. понадобились дополнительные выездные рейды по месту жительства нарушителей порядка.
                В конце октября 1968 года в избушку Савельева неожиданно нагрянула комиссия в составе: участкового инспектора, представителей парткома, шахткома и главбуха шахты № 9.
                Они поинтересовались условиями проживания подопечного, строго указали на отсутствие всякой трудовой деятельности у Николая и предложили трудоустройство на шахте.
                Наспех составленный протокол подчёркивал, что в случае отказа от трудовой деятельности, грозит немедленная передача материалов по его делу в суд, за тунеядство.
                В свои 35 лет "Неумытый" имел лишь принудительный опыт работы на лесоповалах и территориях колоний общего и строгого режима.
Он не представлял, как можно работать на свободе по графику, в смене продолжительностью шесть-семь часов с двумя выходными днями в неделю.
                Больше всех усердствовал и убеждал председатель комиссии, главный бухгалтер Марк Абрамович.
Он называл конкретные суммы заработной платы:
крепильщика по ремонту,
расштыбовщика,
чистильщика бункеров,
доставщика - такелажника.
Неоднократно повторял, что ежемесячно и регулярно на предприятие выплачивают заработанные деньги:
10 числа - аванс,
25 - получка.
Немного ёрничая, развязанно, как будто в кабинете хозяина зоны, "Неумытый" "процедил":
"Мне в колониях никогда не платили деньги, одни штрафы были.
Каждый месяц принуждали подписывать их.
А ты, в натуре, платить будешь по два раза в месяц, именно не позже этих чисел?
Даёшь слово?"
Главный бухгалтер шахты, он же председатель комиссии, усердно закивал головой:
"Да, да!
Так у нас заведено.
Всегда было и будет.
Даю своё слово!"
Савельев растопырил пальцы веером и вымолвил, как бы сплюнул:
"Ну, что!
Держи своё слово..."
                Николай вспомнил последние строчки предсмертного письма своей мамы:
"Прости меня, любимый сыночек.
Прошу лишь об одном - начни жить честно.
Целую щёчки твои, ласкаюсь взглядом...
Прощай!
Твоя мама-Мотя".
                Защемило во всей груди, сдавило у висков; словно ветер, вдруг взявшийся ниоткуда, шаловливым вихрем пронёсся  по душе...
                Память о маме не давала покоя. При жизни Николай огорчал свою мать; пусть, хоть сейчас, будет исполнена её просьба.
                Он встал из-за стола, пошатнулся, туманным взглядом окинул непрошенных гостей и тихим голосом произнёс:
"Ваша взяла.
Завтра приду в контору".
                Через три недели, пройдя медкомиссию, курсы рабочего обучения, инструктаж и сдав экзамены, "Неумытый", как на лесоповале, взял топор и спустился в шахту ... крепильщиком по ремонту.
Он не боялся физического труда; более одиннадцати лет проработал на хозяина за паёк, за робу и за крышу над головой.
                Его угнетало лишь одно: по всей округе пронесётся молва со злым умыслом, мол "Неумытый" надломился, не устоял и сдался без боя ...
                "Босоногая" шпана и те, кто сидел или не сидел "на киче", закружились в "диком вальсе" от Елбани до Щелканки: через Стройгородок, вдоль девятой шахты к сорок пятому магазину, где торгуют водкой, и к сорок седьмому, где принимают уже пустые бутылки..
                Для поднятия своего авторитета, нужно что-то делать.
В ближайшую получку, в укромном месте, "Неумытый" дал карт-бланш желающим и выиграл полторы тысячи рублей.
                Двести рублей отдал на пропой шахтёрам, триста - раскидал по инвалидам, а тысячу пожертвовал на Церковь Пророка Божия Илии...
                За шесть месяцев работы крепильщиком Николай многое познал. Он столкнулся с явным  беспределом, когда нормировщики, маркшейдеры и мастера искажали нормы; не домеряли и не учитывали до конца выполненную работу; халтурили с нарядами и при этом не несли за это никакой ответственности.
                Работяги роптали, матюкались, выходили на горА и бежали: кто домой, кто в буфет или в столовую, где продолжали возмущаться и заливать горечь от обид пивом с водкой или с вином.
                Работая на шахте посменно, "Неумытый" нашёл себе занятие по душе. Для этого у него появилось и желание, и время, и вдохновение. Избушка стала негодной для проживания: покосились стены, прохудились и разболтались окна и двери, прогнили несущие балки и полы...
                Савельев значительную часть заработанных денег тратил на ... новостройку.
Ранней весной он выкопал траншею под фундамент для небольшого домика на материнском подворье; смастерил опалубку; привёз цемент, песок и щебень. Залил ленточный фундамент с широким и высоким поясом. Договорился с поставщиками леса и сделал предварительную, частичную предоплату.
                У Николая Савельева появилась ... надежда жить обычной человеческой жизнью.
                Молодые ребята, жившие в районе шахты № 9 стали часто крутиться около новоявленного строителя: помогали ему по мелочам, а затем вместе готовили кашу с тушёнкой на костре; пили чай с баранками и конфетами "Карамель".
                Чаще всех пропадал у "Неумытого" голубятник Шурка с переулка Островского. Парень внимательно вслушивался в короткие, скупые рассказы Савельева о прошлой жизни.
                Однажды, сидя на завалинке дряхлой избушки, мальчишка впервые увидел финский нож в голенище сапога Николая. Любопытство раздирало юношу изнутри и какие-то чёртики подталкивали молодого человека обратиться с просьбой:
"Дядя Коля!
Дай посмотреть ножик.
Я аккуратен буду."
                Савельев моментально вытащил финку и виртуозно метнул в ствол тополя, растущего в углу огорода. Полотно прокрутилось вокруг инкрустированной рукоятки и стрелой вонзилось в толстую кору дерева:
"СлабО вытащить?!"
                Шурка быстро сорвался со своего насиженного места и устремился к "мишени", пробитой кончиком лезвия. С неимоверным усилием он вытащил нож из ствола дерева и начал внимательно рассматривать всё вокруг. Кора была пробита в виде конусного углубления: толщиной у основания - с пятак, шириной - около трёх сантиметров. Кромки раны не закатаны и не смяты, а ровные , будто срезаны лезвием острого топора.         
                Финка по размерам не велика, лёгкая, массой около ста грамм; наборная ручка выполнена в виде символов, которые знающему человеку могли бы рассказать многое о характере владельца ножа.
                С каким-то волнительным трепетом подошёл "Неумытый" и бережно протянул Шурке ножны, на конце которых кусочки кожи, сложены в виде хвоста рыбы.
"Хвост лосося", - нежно прошептал Савельев и присел на чурку.
                Лишь позже Шурка узнал, что держал в своих руках классический финский нож типа "Каратель", обладающий великолепными боевыми качествами.
                Николай о чём-то задумался, увлечённо углубился в свои мысли.
                Шурка ценил дружбу с этим человеком, который старше его на двадцать лет, но глубоко и искренне понимал жизнь и проблемы его сверстников. Иногда казалось, что "Неумытый" не дядя, а старший брат, способный в любой момент придти на выручку, оказать посильную помощь, дать дельный совет.   
                За человеческие, душевные качества, парень хотел подарить Савельеву парочку почтовых голубей, но потом смекнул, что они ему не нужны: у Николая нет голубятни, нет даже сносной крыши для птиц, ведь избушка разваливается прямо на глазах.
                Не мешая думать хозяину подворья, Шурка взял штыковую лопату и спокойно, в стороне от возводимого дома, вскопал ... три грядки и засеял их принесёнными из дома семенами: укропом, луком и чесноком.