К чёрту всё, женюсь Часть 2

    Всю предшествующую поездке неделю Катенька ходит чернее тучи: ластится, ревёт, причитает, собирает вещи в дорогу, перекладывая и упаковывая по десять раз. Собрав, вынимает, гладит и снова любовно укладывает. Словно, на войну собирает, теряя последнюю надежду на возвращение.
     Ну что ты сделаешь с этими малолетними невестами, для которых каждый пустяк видится неразрешимой проблемой? Будто сам оптимистически настроен. Психовать было начал, проваливаясь в состояние уныния, лишающего последних сил, но сдержался.
    Глядя на душевные страдания милой девочки, испытывая параллельно с ней отчаяние и дискомфорт, я уже готов был отказаться от задуманного. Нельзя же так безжалостно играть у человека на нервах.
    Всё имеет свой предел. А если она не вынесет расставания? Отчаяние и безысходность, пусть и мнимая, может привести к непоправимым последствиям, даже самоубийству. Ничего нельзя безоговорочно исключать. Случайность порой решает всё, перекраивая судьбы, разрушая и круша без оглядки на красоту и ценность объекта.
    Немалыми усилиями всё же удалось погасить штормовую волну. Волнорезом, принявшим на себя разрушительную энергию, стало золотое колечко с турмалином насыщенного зелёного оттенка под цвет её волшебных глаз, на которое были потрачены все сбережения.
    Подарок чудесным образом решил все проблемы. Этот простой, но действенный способ, подсказала мне пожилая женщина, бухгалтер совхоза, видимо имеющая немалый опыт разрешения подобных конфликтов. Еще она посоветовала привезти из Ленинграда шерстяной цветастый павловский платок.
   Провожала меня Катенька до самого поезда, взяв выходной. Это было одним из обязательных условий.  Ждала до последнего, пока сяду в вагон, хотя из-за этого опоздала на автобус. Следующий рейс отправится лишь через два часа. Это время придётся коротать на вокзале.
    Прощание вновь открыло кингстоны и шлюзы, дав беспрепятственно течь потокам солёной вода, запасы которой оказались грандиозными. Опять рекой слёзы, безудержное рыдание до икоты, заламывание рук. Катенька вцепилась в меня мёртвой хваткой, не отпуская даже тогда, когда состав уже тронулся.
    Проводница пыталась вылезти, чтобы обозначить флажком готовность к отправлению. Она была сильнее и массивнее любимой, тянула внутрь вагона из последних сил. Я помогал ей, но справиться с отчаянным усилием девушки, от которой хочет улизнуть жених, совсем не просто.
   Общими усилиями нам удалось закончить посадку, отправив поезд по пути следования до самого Ленинграда. Состав набирал скорость. Проводница позволила мне выглянуть в раскрытую дверь. То, что я увидел, повергло в отчаяние.
    Катенька с непокрытой головой стояла на платформе, прощаясь отчаянным движением руки. Головным платком она утирала слёзы, словно прощалась навеки.
    Нужна мне та учёба, как рыбке зонтик, если расставание заставляет мою женщину чувствовать себя покинутой и ненужной. Такая цена может оказаться чрезмерной.
    Может ну его, этот Университет с его далеко идущими возможностями? Да нет же, нужно расслабиться, успокоиться. Несколько интенсивных вдохов, десяток приседаний. Сердце начало успокаиваться, зато сильно заболела голова. Зайти в своё купе стоило больших усилий.
    Чтобы не давать лишний повод для разговоров, я наклеил на лицо окаменевшую улыбку. Подозреваю, что со стороны она больше походила на оскал.
    Как же тяжело расставаться. Даже на время. Каждый раз, это испытание воли, силы характера и возможностей судьбы.
    Ничего не поделаешь. Любой шанс в жизни нужно использовать, чтобы не было впоследствии повода для сожалений. Сама же Катенька, позднее, при удобном стечении обстоятельств, могла бы запросто предъявить претензию по поводу нерешительности. Когда жизнь преподносит конфликт, выбор оружия всегда за женщиной, за исключением случаев физического насилия со стороны мужчины.
    В Ленинграде я сразу направился на кафедру. Общежитие не дают  —  ищи жильё в частном секторе. Все штатные места распределены и заняты.
    Как хорошо, что у  папы живёт друг на проспекте Ветеранов. Адрес и номер телефона он сообщил мне телеграммой.
    На звонок ответили сразу. Рассказали, как доехать. Приняли, устроили. Замечательные люди. Приняли, словно мы знакомы всю жизнь. Мир не без добрых людей.
    Утром, первым делом отправляюсь на почту. Отбиваю телеграмму, своей милой девочке, чтобы не беспокоилась. Сообщаю почтовый адрес.
    Первый экзамен через день. Сочинение. Это мне раз плюнуть. Даже не волнуюсь.
    Сдал. Четыре балла. Потом литература. Это сложнее, тем более что не готовился дома, некогда было  —  любовь завладела энергией и временем, без остатка. Но тоже сдал, троечка.
    У заочников конкурс оказался небольшой, если на последнем экзамене положительная оценка  —  прохожу.
    Неожиданно для меня перед последним экзаменом приходит телеграмма “Я беременна. Пожалуйста, приезжай скорее. Твоя Катя.”   
    Выпадаю в осадок, как от самой вести, так и от внезапности её содержания. Какой, к чертям собачьим, экзамен, когда такая новость переворачивает мироощущение, высверливает мозг, автоматически изменяя социальный статус.
    Вчера был Антон, свободный молодой человек, за себя лишь ответственный, а сегодня без пяти минут отец, следовательно, потенциальный муж. А это в корне меняет дело. Такой разворот, обмозговать нужно.
    Благополучно заваливаю последний экзамен, забираю документы и отправляюсь в обратный путь.
    Всю дорогу, как на иголках. Не знаю, что и думать. А ну как обманула, чтобы поспешил домой? Однако информация может и подтвердиться. С одной стороны замечательная новость. Ребёнок. Настоящий. Живой. И я его родной отец. Полноценный мужчина. Ко мне и отношение будет иное. Семейный человек для любого работодателя — знак надёжности.
    С другой стороны сразу жениться придётся, однозначно. Должен же ребёнок фамилию и отчество иметь. Осилю ли столько изменений разом? Сложно придётся. Сразу два члена семьи прибавляется. Не шутка.
     Ну и ладно. Раньше сядешь — раньше выйдешь. Хотя, это совсем про другой случай. Ребёнок —  просто здорово. Сын. Конечно, сын. Наследник. Только наследовать нечего — гол, как сокол. Но, деньги — дело наживное. Кто знает, куда судьба занесёт. Подарки будет преподносить или неожиданные сюрпризы? А вдруг директором совхоза стану, или, к примеру, именитым журналистом? Чем чёрт не шутит?
    Ага, станешь журналистом, ещё скажи знаменитым. Держи карман шире. Даже в институт поступить не сумел, а туда же. Журналист, драный. Для начала отцом стань, примерь на себя такой бушлат. Глядишь, не захочется никем быть. Детей одевать нужно, обувать, а ты себя обеспечить толком не можешь.
    Короче, размышляю на тему любви, брака и социальной ответственности. Прикидываю новый статус и  его роковые последствия. Тесновато. Втроём в моей комнате не уместиться.
     Рассуждения заводят в тупик. Последствия видятся роковыми, непредсказуемыми. Да ещё вопросик свербит, ковыряя в зудящей ране, вводя в недоумение: как я вообще умудрился ребёночка сделать?
    Просто в уме не укладывается. У нас же ничего такого не было. Ну, трахались. Так секс — обычное дело. Все этим занимаются. А ребёнок-то откуда? Вот блин дал, стране угля. Ну, орёл. Вот так, запросто, взял и... Не, ну, правда. Откуда?

Фото: Debora Morelli