Романтическое приключение в вагоне поезда

— Кукла Лена, я запрещаю тебе с сегодняшнего дня ездить в электричке.
— Ну чего пристал? А что я такого сделала?
— Ну не хватало мне еще, чтобы то что-то там сделала! Смотри, что в газетах пишут:
Почтенная женщина, мать семейства, ехала в поезде. Она спала на нижней полке с полуоткрытым ртом, потому что нос у нее был заложен. Во сне она сладко похрапывала. И в это время проводник, который разносил чай, под стук колес, вступил с ней в интимные отношения.
Причем, коварный проводник вагона занимался с ней сексом неприродным путем.  Когда пассажирка проснулась, то, вначале, она подумала, что ей снится эротический сон.
Когда же она обнаружила, что делает минет утонченному работнику железной дороги, то испустила крик такой силы, что в вагоне чуть самопроизвольно не сработал стоп-кран.
Говорят, сначала она даже уверяла, что, если бы у нее в эту минуту руках был бы автомат — она нашла бы ему применение. И она даже собиралась сдвинуть с места краеугольный камень. Но потом, якобы, быстро взяла себя в руки.
Вообще же по поводу этого случая высказывались самые различные мнения, иногда даже диаметрально противоположные. …
Просто сумасшедший дом какой-то эти поезда. Иван Васильевич меняет профессию, честное слово (см. картинку над текстом):
— Но, я надеюсь, при этом изо рта она не выпустила…
…Опять ты меня шлепнул по попе ни за что. А я ведь только спросила! Ну совсем меня замордовал, христопродавец.
Кстати, а в твоей трудовой книжке случайно нет записи о работе проводника? Если нет — то странно. Твои уши сионист, в всей этой истории видятся очень четко. И, если уже быть до конца откровенной, и не только уши.
— Это почему же?
— Потому что еврей, по определению — это озлобленный недолблёный волчонок. Состарившийся мальчик, которого обижали в детстве. А волчонок может вырасти только в волка позорного…
Или в тот день солдатам ЦАХАЛа отдан приказ «Проявлять максимальную сдержанность»?
— А вот двусмысленно шутить о ЦАХАЛе не надо, кукла Лена. Вынужден констатировать, что мой шлепок по твоей заслуживающей всяческих похвал попе не принес того педагогического эффекта, на который я так рассчитывал.
— Вот только попробуй меня еще раз шлепнуть, христопродавец, вот только попробуй!
На колени он меня посадил обормот. Ну пожалуйста, но ты останешься без ужина, сионист. Сидеть у тебя на коленях и одновременно стоять у плиты я не умею. Все расскажу старой коммунистке, так и знай, жидо-масон.
— Ты ей слишком многое рассказываешь, кукла Лена. Из-за этого твои же соседи мз деревни под Рузой уже поговаривают, что сисястая Ленка ударились в разврат под влиянием мирового жидо-масонства. И что из-за этого здесь теперь процветают чувственные наслаждения, чего раньше никогда не было.
— А что было?
— Только самогоноварение, но с ним боролись. Так, по крайней мере, говорит старая коммунистка.
— Вот только не надо вселять пессимизм в души простого народа. Да, самогон в нашей деревне гнали. Но только от бедности и безысходности. В магазине водку покупать денег не было.
— В этом-то корень всех бед деревни под Рузой кукла Лена. Потому что экономическая отсталость всегда сопровождается фантазиями о своем духовном превосходстве и возвышенности морально-этического свойства над остальными. Причем, чем сильнее отсталость — тем фантазии более буйные. Что, кукла Лена, заставляет меня задуматься, и задуматься крепко.
— Халат он мне распахивает, обормот, так он задумался.  Да дай хоть плиту выключу.
— Что-то ты, сидя у меня на коленях, сердце мое растревожила, кукла Лена. Так что плиту ты выключай, пожалуй. А вот халат запахивать не надо. Лишнее это.
— Так это у тебя сердце, оказывается!? А я-то, дурочка наивная, думала…
Опять он меня по попе шлепнул. После чего опять воспользуется безропотностью простой девушки из деревни под Рузой, христопродавец....
А ты помнишь, христопродавец, как ты однажды проигнорировал мои жалобы на плохое самочувствие, и мне пришлось упасть в обморок. Но и даже тогда…  Твое разузнанное поведение, сионист, принесло мне физические страдания и душевную травму, от которой я долго страдала.
— Конечно помню! Находясь в обмороке, кукла Лена, ты была абсолютно неотразима. У тебя так бюст вздымался…
Да уж, даст он мне в обморок упасть — как же, держи карман шире. Сразу начнет оживлять во все…. Обормот — он и есть обормот. Да иду я, иду! Их халата он меня вынимает …