Коучинговый человек. Книга вторая. Глава 15

     «Конечно, первым делом, надо поговорить о более важном, а потом — о  мелочах», — вылезая из машины, продолжал обдумывать Виктор предстоящий разговор с Генеральным директором ОАО «Прометей». Теперь, как и предлагала раньше Аврора, фирма обзавелась Советом директоров. Туда, помимо их двоих, теперь входили Главный бухгалтер и сменивший Виктора новый Генеральный директор. Оба сами изъявили желание войти в состав учредителей, внеся свои доли в Уставной капитал. Совет директоров после отъезда Виктора ни разу не собирался, и теперь его надо было обязательно провести, предварительно посоветовавшись с учредителями, какие вопросы следует вынести на обсуждение.
     Появление Виктора в коридоре фирмы вызвало лёгкий переполох. Собравшиеся  в коридоре несколько молодых сотрудниц, которые о чём-то оживлённо спорили, завидев хозяина, разом замолчали. На приветствие «Здравствуйте, красавицы!» они почтительно расступились и с заискивающими улыбками, чуть ли не в один голос, ответили ему. Оказавшись же за спиной Виктора, женщины обеспокоенно зашептались, а потом он услышал, как постукивания их каблучков быстро растаяли за дверями кабинетов.
     — Хозяин приехал?! — раздался из открытой двери приёмной  испуганный и удивлённый голос Оленьки, молоденькой секретарши, разговаривающей по телефону.
     После её вопроса, лёгкий говор посетителей, ждущих приёма, затих, а когда Виктор появился в дверях, все дружно повернули головы.
     — Здравствуйте! — сказал он и услышал в ответ звучащие вразнобой приветствия.
     — С приездом, Виктор Николаевич! — улыбаясь во весь рот, добавила секретарша.
     — Спасибо, Оленька… Пал Палыч у себя?
     Девушка утвердительно кивнула, и Виктор направился к двери кабинета.
     Когда он вошёл, Генеральный директор, сравнительно ещё молодой и поджарый мужчина, не поднимая головы, крикнул:
     — Идёт приём. Подождите за дверью!
     Он попытался продолжить разговор с посетителем, но, заслышав приближающиеся шаги, покраснел и заорал:
     — Оля!!
     При этом Павел Павлович, наконец, поднял голову и увидел Виктора. От неожиданности, он нервно вскочил, смущённо заулыбался:
     — Простите, Виктор Николаевич. Я не думал, что вы так быстро приедете…
     Из приоткрытой двери высунулась Оленька:
     — Вы меня звали, Павел Павлович?
     — Иди, иди… — махнул тот рукой.
     Секретарша недоуменно пожала плечами, и её аккуратная головка исчезла.
     — Ничего страшного. Заканчивайте, а я пока посижу вон там, — и Виктор направился к дивану.
     — Ну, так вот, — снова обратился Генеральный к сидящему напротив мужчине, — сначала подпишем  договор, и лишь потом вы сможете приступить к поставкам.
     — Э-э-э, дорогой, зачем нам его писать? Может, так договоримся? — заискивающе предложил посетитель. Судя по акценту и внешности, он походил на выходца из Кавказа. — Договор — это бумажка! — презрительно наморщил лицо южанин.
     Павел Павлович покраснел и невольно глянул на улыбающегося Виктора. Но тот не стал вмешиваться, понимая, в какую щекотливую ситуацию попал Генеральный, вынужденный при нём выслушивать наглое предложение представителя поставщиков.    
     Последний, должно быть, посчитал обоих начальников подельниками или родственниками.
     — Ну, тогда нам и не о чём договариваться, «дорогой»! — насмешливо развёл руками Павел Павлович. — Как у нас говорят: «Без бумажки — ты какашка».
     — Сам ты ка-акашка! — заикаясь, вспылил посетитель.
     Затем, ничего не говоря, подхватил спортивную сумку, поставленную им на пол, направился к двери и, выходя, громко хлопнул ею.
     — Вот тип! — натянуто улыбнулся Павел Павлович.
     — Да-а… сидя за этим столом, я их достаточно насмотрелся. Ну, так что? Поговорим?
     Вместо ответа Генеральный нажал кнопку вызова, и в дверях снова показалась  Оленька.
     — Объяви посетителям, что у меня началось совещание. Пусть немного подождут.
     Когда дверь закрылась, Виктор пересел к столу и положил на него тетрадку. Ища по карманам пиджака ручку, сказал:
     — Когда я проходил по коридору мимо сотрудниц, они так перепугались, завидев меня, что тут же разбежались по кабинетам,
     Павел Павлович рассмеялся:
     — Такие теперь у нас порядки, Виктор Николаевич! Приказ номер шестьсот шестьдесят шестой (тьфу, тьфу… и  надо же было случиться такому совпадению!) — с иронией сказал он, — запрещает сотрудникам фирмы собираться во время работы в коридоре, расхаживать без надобности, то есть прогуливаться по помещениям фирмы, часто выходить на перекур в курительную комнату... Сейчас я дам его почитать, — и Генеральный достал из стеклянного шкафа книгу приказов. — Вот, пожалуйста, — полистав страницы, он положил её перед Виктором.
     Пока тот вчитывался в содержание приказа, Павел Павлович поднялся из-за стола, подошёл к окну. Прислонившись к подоконнику, стал с любопытством и улыбкой наблюдать.
     Читая, Виктор удивлённо покачивал головой:
     — И модницам досталось: «… все сотрудники должны быть одеты в разработанную нашими дизайнерами униформу». А это зачем?
     — Как зачем? Первое с чего начинается рабочий день наших женщин, так это ---  с обсуждения обнов в их одежде. Дальше весь рабочий день они спорят друг с другом, чья обнова лучше и кому из них она идёт больше. А это, как вы понимаете, потеря рабочего времени! Иногда такие обсуждения доходят до ссор, приводящих к плохому настроению. Ну, а от испорченного настроения падает производительности труда.
     — Вот как! — осуждающе крякнул Виктор. — Добавьте ещё, что такие каждодневные ссоры приводят женщин к неврозам и к частым посещениям невропатолога. А там — недалеко и до больничного листа.
     Павел Павлович, увлечённый идеей совершенствования приказа шестьсот шестьдесят шесть, не заметил осуждающего тона и радостно воскликнул:
     — А ведь вы правы! Тогда нам придётся увеличить сумму штрафа для любительниц нарушать этот пункт инструкции.
     — Штрафные санкции?    
     — А как же, Виктор Николаевич! Без них добиться порядка на производстве и повысить производительность невозможно.
     — Мд-а-а… Конечно, для любителей выпить или опаздывать на работу штрафная система  нужна, и здесь я согласен, а вот курильщиков за что наказали?  «Некурящие сотрудники получают надбавку к зарплате…» Это же, Павел Павлович, дискриминация получается!
     — Вы не правы, — мягко возразил Генеральный, зная, что Председатель Совета директоров сам покуривает на работе. — Вы не представляете сколько уходит рабочего времени на перекуры у курильщиков. Мы специально проводили эксперименты. Оказалось, что в среднем курильщики отнимали у нашей фирмы около пяти процентов рабочего времени, вместо полагающихся двух. Плюс — они чаще болеют, а значит — и чаще берут больничные листы. Теперь, принимая на работу сотрудника, мы требуем указания в его анкете вредных привычек, как то: курение, пристрастие к алкоголю и тому подобное.
     — Да-а, — вздохнул Виктор. — Хотите из них роботов сделать, как в Японии?
     — До Японии нам ещё далеко. Там порядки намного строже. Работники в отпуск даже боятся уходить, чтобы за это время их не уволил хозяин. А вы говорите — роботы. Да с нашего Ивана не то, что робота, а нормального работягу не сделаешь, если его постоянно не контролировать и не наказывать рублём.
     — И кто же разрабатывал эту инструкцию?
     — Разрабатывала специально созданная комиссия, куда вошли ведущие менеджеры и эксперты. А возглавить её, было поручено мне самой Авророй Дмитриевной. Собственно, она и была инициатором разработки данной инструкции.
     — Да-да… Аврора всегда хотела создать такое управления фирмой, чтобы она работала как часы.
     — Должен сказать, Виктор Николаевич, что ваша жена очень способный и талантливый менеджер. Производительность нашего предприятия после введения в действие приказа шестьсот шестьдесят шесть сразу выросла на семь процентов!
     — Ого! Так уж и на семь? Не может быть.
     — Я могу предоставить вам документацию плановиков и бухгалтерский баланс.
     — Хорошо, хорошо, — тут же согласился Виктор, у которого не было желания копаться в отчётах.
     В это время в его кармане зазвонил мобильник. Поднеся его к уху, он через некоторое время спросил:
     — Бандероль? От кого? --- На другой стороне ему, видимо, назвали адресанта, и Виктор удивлённо поднял брови: — Неизвестный друг? А фамилия?.. Странно. Хорошо. Доставьте мне бандероль домой. Буду весьма благодарен. — и  положил телефон в карман.
     Продолжая думать о почтовом сообщении, он немного помолчал, потом посмотрел на Павла Павловича:
     — Ну что? Поговорим о главном?
               
      * * *

     От  Генерального Виктор поехать домой, чтобы узнать о содержании только что полученной странной бандероли. Оказавшись у себя во дворе, заспешил к парадной двери дома и сразу направился в кабинет. Перешагивая через одну ступеньку, поднялся наверх, торопливо набрал код скрытого замка, толкнул массивную дверь. Она неохотно и бесшумно открылась. На широком дубовом столе, в глубине комнаты, Виктор сразу заметил проштампованный почтовый пакет. Тогда он подошёл к столу, взял бандероль и попытался на ощупь определить его содержимое. Под пальцами прощупалось что-то твёрдое. Когда вскрыл пакет, обнаружил магазинный конвертик с вложенным в него компьютерным диском. Он внимательно осмотрел конвертик, но не обнаружил никакой надписи. Сам диск тоже не содержал снаружи никакой информации. Виктор уселся в кресло, включил системный блок. Подождав пока он загрузится, вставил диск и стал смотреть на экран.
     Но вот появилось изображение подъезжающих к каким-то деревянным воротам двух легковых машин. Из одной из них вышел Серж. Повозившись с замком, он открыл ворота, махнул рукой и крикнул:
     — Заезжай!
     Другая машина стала плавно въезжать во двор. За её рулём сидела женщина, в которой Виктор, к великому изумлению, узнал жену. Одетая в спортивный костюм, Аврора вышла из машины и потянулась, желая размяться после поездки. Лучи восходящего солнца скользнули по её спокойному и красивому лицу. "Да, это она! — подумал Виктор. — И зачем они приехали сюда? Неужели…" — возникла в его голове страшная мысль, но он сразу отбросил мелькнувшее подозрение и стал смотреть дальше.
     Видеозапись перенесла его внутрь коттеджа, комнаты которого были обставлены роскошной мебелью. Виктор увидел, как Серж и Аврора по очереди сходили в ванную, позавтракали, а потом, взявшись за руки, пошли в ближайший сосновый лес. Что они там делали, камера не показала, но, когда они возвращались, судя по спокойной речи Авроры и не очень довольному лицу Сержа, Виктор решил, что ничего «страшного» там не произошло. Потом они загорали на раскладушках, к вечеру развели костёр и болтали о пустяках. Виктор даже заметил, как Аврора не позволяет Сержу обнимать или целовать её, и в него вкралась надежда, что их поездка есть лишь попытка  компаньона соблазнить верную жену. «Но зачем тогда послана видеозапись?» — тут же спросил он себя и стал смотреть дальше.
     Но дальше сомнения Виктора быстро развеялись. После романтического ужина, во время которого Аврора уже позволяла Сержу целовать её руки и шею, видеокамеры, снимавшие с двух ракурсов, начали показывать постельные сцены, безжалостно и подробно описывая физическую измену жены. На это было противно смотреть, но какое-то странное оцепенение и любопытство не позволяло Виктору оторваться от экрана. Наконец, он не выдержал, выключил видеозапись, а его дрожащая рука потянулась к лежащей на столе пачке сигарет.
     «Так это что же получается? — стал размышлять он. — Оказывается, Аврора вовсю изменяет мне, а я до сих пор ничего не знаю. И с кем? С Сержем! Он, конечно, бабник. Но моя мадам зачем прикидывается верной женой? Чего ей не хватает и что она в нём нашла?»
     Не докурив сигарету, воткнул её в пепельницу и снова щёлкнул мышью, желая всё-таки досмотреть видеозапись до конца. Чтобы пропустить отвратительные сцены совокупления, перескочил немного вперёд и снова наткнулся на ту же кровать, но уже освещённую утренним солнцем. На ней вместе с Сержем, лежащим под одеялом, во всей свой красе, повернувшись к стене и обхватив руками и ногами второе одеяло, спала совершенно голая Аврора.
     — Тьфу ты! — чертыхнулся Виктор и снова щёлкнул мышью.
     На этот раз ему повезло больше. Любовники уже сидели за накрытым столом. Аврора засмеялась, а потом сказала: «О чём ты говоришь?! Какая может быть у нас  серьёзная и бесповоротная любовь? Мы оба имеем семьи, а у тебя, Серж, даже есть сын — прекрасный и умный мальчик. Да и я, может быть, и не так как надо — вздохнула она, — но люблю своего мужа».
     — Вот оно что! Как надо, значит, не получается... — рассержено  пробормотал Виктор.
     Вскоре видеозапись завершилась съёмкой отъезжающих от коттеджа двух автомашин любовников, но на экране монитора появился заголовок: «Аудиозапись телефонного разговора Авроры с неизвестным мужчиной». Прослушав её, Виктор вскочил, схватился за голову и стал ходить по комнате.
     — Нет! Нет! Этого не может быть! Как она смела! — бормотал он, а затем подошёл к дверце антикварного бара и нервным движением дёрнул её ручку на себя. Однако запертая на замочек и сделанная из крепкого  дерева дверца не поддалась, а в руке Виктора осталась оторванная ручка. В приступе ярости он отшвырнул её и ударил кулаком по хрустальной стенке непослушной дверцы. Рассыпавшиеся осколки мелодично зазвенели внутри бара и глухо застучали по паркетному полу. Виктор схватил попавшую ему на глаза бутылку английского виски. Не желая возиться с её открыванием, переложил в левую руку и молниеносным ударом правой ладони отсёк длинное горлышко. Затем, захлёбываясь и обливая рубашку, стал жадно пить, продолжая расхаживать по кабинету.
     В это время на пороге появилась Аврора. Наступив на несколько осколков разбитого хрусталя, она с удивлением спросила:
     — Что здесь случилось, Витя?! --- и, стараясь смотреть под ноги, направилась к нему.    
     Он улыбнулся жене сардонической улыбкой, сделал глоток из бутылки и стал с неподдельным любопытством и удовольствием наблюдать за её реакцией. Когда она подошла ближе и увидела разбитую дверцу бара, а переведя взгляд на мужа, — кровь на его руке, держащей бутылку виски с отбитым горлышком, то в ужасе вскрикнула:
     — Что произошло, Витя?! Ты же в крови!
     — «Что произошло?» — переспросил он, глотая виски из бутылки. — Ты хочешь знать, Аврора, что у нас произошло. Правильно я тебя понял?
     — Д-да, — нерешительно ответила она, начиная уже бояться не только внешнего вида мужа, но и его странной интонации.
      — Хорошо! — язвительно ответил он. — Тогда, мадам, я попрошу тебя сесть… — и показал окровавленной рукой на кресло.
     — Но зачем? — робко спросила Аврора.
     — Садись, садись! — приблизился он  и, наступая, заставил жену усесться в кресло. — Сейчас ты всё узна-аешь! — многообещающе объявил Виктор и щёлкнул мышкой.
     Когда вспыхнул экран дисплея и начался показ видеозаписи, Аврора стала недоверчиво всматриваться в разворачивающееся на нём действо. Затем сильно побледнела, губы её задрожали, и она с придыханием затвердила:
     — Это Вили… Это он сделал, подлец! Это Вили…
     При этом она посмотрела на Виктора, словно ища в его дико блуждающих глазах сочувствия. В ответ он зло усмехнулся и снова щёлкнул мышкой. Из динамиков раздались громкие стоны Авроры, а на экране во всех подробностях развернулась сцена её совокупления с Сержем.
     — А это тоже Вили? — спросил он, ткнув пальцем в экран, на котором стонущая под Сержем Аврора стояла на четвереньках.
     — Я не хочу это смотреть!! — вскочила она с кресла, но Виктор схватил её за волосы и усадил на место. — Не-ет уж! Давай вместе посмотрим, --- приказал он плачущей Авроре.
     Тогда она закрыла глаза ладонями и стала рыдать ещё больше.
     — Не хочешь, паскуда! Стыдно смотреть, как изменяешь мужу?! — и словно раненный зверь Виктор взревел: — Пошла вон!!
     Он поднял жену за волосы и отшвырнул от себя. Но оказавшись на полу, Аврора на четвереньках подползла к его ногам. Она стала на колени, цепляясь за брюки, начала просить прощения и говорить в своё оправдание, что Серж требовал от неё такой расплаты за свою помощь. И что ей одной было трудно управляться со строительством конюшни, и что она долго болела после отъезда Виктора. И если бы не Серж, то…
     В ответ Виктор снова усмехнулся, опять подошёл к компьютеру, продолжавшему бесстрастно показывать неприличную возню любовников, и переключил видео на аудиозапись. «Алло! Это я. Как дела, Королева?» — раздалось из динамиков, и Аврора, всё ещё оставаясь на коленях, оцепенела. Она не ожидала, что сведения о её телефонных разговорах с Борисом попадут к Виктору, и удивлённо повернула голову к столу. «А-а, Боренька! — продолжала аудиозапись. — Хорошо, что позвонил. Ты мне так нужен… Дело в том, что на эти выходные я улетаю в Питер. Так что нашу встречу придётся отложить. По работе надо». --- «Понятненько. И надолго?» ---  «Ну, я же сказала: на эти выходные. Так не хочется, если бы ты знал! По тебе уже соскучилась», — услышав эти слова, Аврора, не вставая с колен, беспомощно уселась на пятки, безнадёжно опустила голову. «Но у меня тут проблемы, понимаешь, даже неудобно говорить», — продолжала разоблачать аудиозапись. «У тебя всегда одна и та же проблема, миленький. Деньги что ли нужны?»
     Аврора медленно поднялась, стараясь не смотреть на мужа и не поправляя платья, побрела к двери кабинета.
     — Завтра я подаю на развод! — крикнул он вслед.
     Но Аврора лишь на секунду остановилась. Затем, не поворачивая головы и ничего не отвечая, вышла из кабинета.
               
     * * *

     После разговора с женой Виктор снова полез в бар за очередной бутылкой алкоголя. Он пытался найти что покрепче, бормоча под нос, что это английское дерьмо его не берёт и что лучше русской водки нет ничего на свете. Наконец он вспомнил о холодильнике на кухне, в котором всегда стояли несколько охлаждённых бутылок «Столичной». Осушив две из них, завалился на диван и заснул мертвецким сном.
      На другой день к обеду он пришёл в себя, ополоснулся под холодным душем и выпил стакан водки. Сидя на кухне, подумал, что подачу заявления о разводе с Авророй можно поручить своему адвокату, и тут же позвонил ему. Тот задал несколько нужных вопросов и пообещал подъехать через пару часов, чтобы поставить под документом подпись заявителя.
     Потом Виктор стал думать о предстоящем бракоразводном процессе. Он обещал быть долгим и непростым. Предстояло делить нажитое с женой имущество, куда входили, кроме банковских счетов и совместно купленных акций предприятий, долевое строительство магазина и приобретение части нефтеперерабатывающего завода в Тюмени. Конечно, и это хлопотливое дело он поручит адвокатам. Однако видеть так долго жену, которую Виктор стал презирать после измены, и встречаться с ней в доме, поскольку она будет иметь право какое-то время проживать с ним под одной крышей, ему не хотелось. В голову пришла мысль временно пожить в одной из своих квартир или снять приличный номер в гостинице.   
     Но тут ему вспомнились слова Авроры, указывающие на то, что диск послал Вили. «И это тот Вили, который обвинял её в измене отцу, угрожал и даже утверждал, что она украла их фамильные драгоценности. Вот теперь верь ей! Может быть, не она, а Вили прав? То, что Аврора умеет изменять, я уже и сам убедился. Скорее всего, и чужие драгоценности она присвоила! Да-а. Ушлая баба…» — покачал Виктор головой, а затем набрал номер телефона, чтобы вызвать начальника охраны.
     Через некоторое время в дверь кабинета постучали.
     — Заходи! — крикнул Виктор, переходя из кухни в кабинет.
     В дверях показался высокий плечистый мужчина средних лет. Он был одет, как и все охранники, в серый костюм с белой рубашкой и галстуком. Его густые и коротко подстриженные волосы слегка тронула седина, а на загорелом мужественном лице возле прямого мясистого носа проступили глубокие морщины, придающие начальнику охраны довольно грозный вид.
     — Здравствуйте, Виктор Николаевич! — с порога поприветствовал он  и застыл в ожидании.
     — Проходи, Степаныч, — поманил его Виктор и указал на кресло возле стола. -- Когда тот уселся, спросил: — Выпить хочешь?
     — На работе не пью. Вы же знаете.
     --- Да ладно! Сегодня можно… — махнул Виктор рукой и пошёл на кухню.
     Оттуда принёс нарезанный сервелат, открытую баночку чёрной икры, хлеб и две бутылки водки. Затем вспомнил о стаканах, но, не желая снова возвращаться на кухню, подошёл к бару, вытащил через разбитую дверцу два высоких бокала. Николай Степанович, так звали начальника охраны, конечно, сразу заметил разбитую дверцу бара и хрустящие под ногами осколки хрусталя, но, будучи в прошлом офицером СОБРа, он, как профессиональный военный, сделал вид, что ничего не замечает.
     — Ну что? Выпьем? — спросил Виктор и, не дожидаясь ответа, осушил бокал.
     Николай Степанович молча последовал примеру хозяина.
     — Выпить не с кем. Понимаешь? А тут вспомнил о тебе --- поговорить надо. Заодно, думаю, и компанию составит.
     — А что за разговор?
     — Да ты не спеши! Работа не волк… Лучше давай ещё по одной,
     Когда выпили, Виктор заметил, что Николай Степанович, по его примеру, ничем не закусывает.
     — А ты чего же это ничего не ешь, Степаныч дорогой?! А ну-ка давай! Вот колбаска, икру на хлеб намазывай…
     — Спасибо, но я недавно перекусил.
     — Э-э! Врёшь. По глазам вижу --- врёшь. Не уважаешь?
     — Ну, что вы, Виктор Николаевич. Ей-богу, перекусил.
     — Давай, давай закусывай! Ещё по одной пропустим, а потом о деле поговорим.
     После третьего бокала он достал из бара новую пачку сигарет, бросил на стол.
     — Ах, да! Я забыл, что ты у меня некурящий, — спохватился Виктор. Николай Степанович слегка улыбнулся и, как бы извиняясь, развёл руками. — Так вот тут какое дело, мой начальник… — Виктор закурил и сделал паузу, как бы взвешивая, стоит ли говорить дальше. — Я развожусь с женой, — наконец сказал он и пытливо посмотрел на собеседника. Однако тот даже не изменился в лице и продолжал внимательно слушать. — Да-а… приходится разводиться, — задумчиво добавил Виктор и глубоко затянулся.
     — Что от меня требуется, Виктор Николаевич?
     — Во-первых, попрошу тебя поставить возле дверей моего кабинета одного из охранников. Дело в том, что на время бракоразводного процесса я собираюсь пожить в другом месте до тех пор, пока моя бывшая не покинет этот дом. Пропускать её в мою секцию я запрещаю. Так ей и объяснишь. Входить сюда может лишь обслуга, но под наблюдением того же охранника. Это понятно?
     — Так точно.
     --- Во-вторых. Охрана дома должна усилить наблюдение за всеми дорогостоящими вещами, которые можно вынести из дома. Дело в том, Николай Степанович, что при разводе я и Аврора Дмитриевна будем подавать заявление на раздел нажитого нами имущества. А это, сам понимаешь, весьма щекотливая для обеих сторон процедура, требующая контроля и постоянной проверки наличия этого имущества. Уяснил?
     — Так точно, Виктор Николаевич.
     — Вопросы есть?
     — Вопрос один: должна ли подчиняется охрана приказам или просьбам самой Авроры Дмитриевны.
     — Степаныч! Ты и охранники с кем подписывали договора?
     — С вами.
     — Вот мне и продолжайте подчиняться. О просьбах бывшей жены будете сначала сообщать мне, а я уже решу, что и как.
     — Понятно.
     — Ну, раз понятно, можешь идти. Спасибо за компанию.
     — Не за что, Виктор Николаевич. Будьте здоровы и не расстраивайтесь.
     Начальник охраны сочувственно улыбнулся, поднялся с кресла и покинул кабинет.
     Когда за ним закрылась дверь, Виктор долго смотрел на неё, а потом тоскливо подумал, что его жизнь почему-то не сложилась, несмотря на то, что он уже довольно состоятельный человек. Как видно, продолжал размышлять он, одного богатства для человеческого счастья не достаточно. Нам, людям, прежде всего нужна крепкая семья, дети и преданность любимого человека. И тут Виктор вспомнил Наташу и то, как она любила его больше всех на свете. «А я променял её на эту бесстыжую тварь! — с горькой усмешкой подумал он. — И правду говорят: что имеем, не храним, потерявши — плачем. Не зря так говорят! Ибо истинная ценность чего-либо выясняется тогда, когда этого лишаешься. Вот так-то!» — подытожил он свои раздумья.


http://proza.ru/2021/01/05/1147