Моя волшебная Русь

Я шла по улочкам Вологды и знакомилась с ней заново. Шла медленно по скверам, потому что спешить мне было некуда. Под ногами шуршали яркие листья.  Шла вдоль реки  и поднималась на Красный мост.

На  лёгких волнах  цвета синего осеннего неба белоснежьем  качались  чайки. Они мне напомнили такую же ослепительную поляну лилий на далёком лесном Перд-озере в июле.
Откуда чайки?
Из Североморска?
Туда  почти пришла полярная ночь, там  полыхает северное сияние.

Откуда бы они ни были, Вологда их приютила.
Я шла по мокрым от  дождя  вологодским улицам.

Асфальт отражал  почерневшие  голые деревья, огни машин и реклам.  Неожиданно попала  на Преображенскую улицу,  задумчиво смотрела на старинные купеческие дома с балкончиками и резными наличниками, на ворота, которые  чудом сохранились и напоминали мне ворота моего детства в далёком уральском городе.

 И пусть на этих домах висят рекламы двадцать первого века или какие-то знаки, в  них есть что-то своё, гордое и неповторимое. Они знали и пережили больше, чем люди двадцать первого века.

Я смотрела на эти дома  и представляла  жильцов, которые приходили и уходили из них.
Как они жили без водопровода, электричества, телевизоров и современных телефонов?
Только под колокольный звон церквей, которыми так богат этот город?

Да, уже в девятнадцатом веке Вологда утопала в зелени деревьев. А колокольный звон около пятидесяти церквей и двух монастырей  наполнял всё в округе благостью.

Над магазинчиками можно было увидеть в то время  вывески с изображениями похоронного катафалка или дамского башмачка или надпись «Венская мебель…»
Деревянные узенькие тротуары, по которым едва могли пройти два человека.

Мостовые, по которым ехали на лошадях ломовые извозчики,  летние экипажи и зимние сани.
И мне захотелось узнать больше о жизни того времени.

И волшебная сеть современная выдала мне её.

«Предписывалось для легкового извоза использовать лошадей выезженных, без болезней и ран. Летние экипажи и зимние сани должны были содержаться в чистоте и полной исправности. Запрещалось нагружать их чрезмерной тяжестью и обращаться с лошадьми жестоко. Занимающемуся извозом не дозволялось невежественно обращаться с седоком, отпускать насмешки в его адрес и адрес прохожих. Это правило практически не соблюдалось. Так, "Вологодский справочный листок" в 1910 году рассказал об извозчиках-хулиганах при стоянке на Б. Архангельской улице, которые вечерами особенно усиленно пристают к прохожим с предложением своих услуг, а в адрес дам отпускают такие шутки, "от которых они краснеют и прибавляют шаг". Некоторые извозчики грабили пьяных клиентов.
Предписывалось ездить в черте города осторожно, рысью, но вологодские извозчики были большими лихачами. Предписывалось держаться правой стороны, сдерживать лошадей перед перекрестком, уступать дорогу крестным ходам, похоронным процессиям, а также пожарным командам. Правилами категорически воспрещалось отказывать клиентам, но из-за плохого состояния дорог извозчики не всегда соглашались на поездку или начинали спорить о маршруте. Ночью извозчики обычно собирались на Кирилловской улице и у гостиницы "Пассаж", где было много богатых клиентов. По требованию чинов полиции извозчики работали бесплатно при отправлении больных или сильно пьяных в больницу или на квартиру. Если в городе случался пожар, они были обязаны везти к месту пожара членов вольной пожарной дружины. За нарушение установленных правил извозчик мог быть наказан. За езду в пьяном виде, за пение песен с седоком, за быструю езду по городу, за грубость и требование платы сверх меры он мог быть отстранен от извозного промысла на срок от 2 дней до 2 месяцев.» *

В этом тексте я увидела будущие зачатки правил ГАИ.

И  ещё я вспомнила одну деталь, о которой мне рассказала однажды Лия Маркеловна Пороскова.
 Её прадед Варлам Поросков, купец третьей гильдии, проживавший в Тавеньге, приехал однажды в Вологду по делам церкви, которую начали строить миром. Он привязал лошадь к дереву у гостиницы, за что получил штраф от околоточного. А проехал он на лошади до Вологды вёрст триста.


И снова погрузилась в атмосферу девятнадцатого  века.

Вот на этот балкончик ранним утром вышла девушка в кисейном платье.
Внизу прохожие.
Студент спешит на занятия.
Мальчишка с ведром воды.
Фонарщики гасят керосиновые лампы в фонарях.
Солнце поднимается и золотит купола церквей.
Сизари взлетают в небо.
А по мостовой цокоют копытами лошади.
Просыпайся, Вологда!

Ты ещё не ведаешь о тех людях, что придут сюда. Они опутают город видимой и невидимой паутиной, зажгут много ярких огней.

Вместо извозчиков полетят железные машины в небе и на земле.
По улицам будут ходить странно одетые люди.

 У некоторых в ушах  провода.
И почти у всех маленькие светящиеся таблички.

А там весь мир на ладони, как в сказке о красном яблочке, которое катится по блюдечку и всё, что пожелаешь, показывает.
Эти странные люди разговаривают сами с собой.
Собеседников у них нет.
Они не смеются, задумчивы.
Никто не колет дрова.
Не топятся печи, не дымят самовары.

Но также вкусно будет пахнуть булками,
а на торговых рядах будут лежать огромные замороженные судаки и щуки, клюква и брусника.
Также округа наполнится  колокольным звоном.
А жёлтые листья берёз  так же осыплются золотыми коврами под ноги.

Вологда!
Город Государства Российского!
Хранитель старины и традиций!
Живи и здравствуй!

На старых улочках живут ещё дома.
То не дома, а просто терема.
Балкончики и кружево здесь есть.
И можно тут  на  лавочке присесть.

В погасшем небушке уюта нет.
И даже в лужах утром серый цвет.
Ну, а дома хранят своё тепло.
Там столько люда за века прошло.

Я поклонюсь до самой до земли.
Они плывут, как в море корабли.
А ярких вывесок и красок не убрать.
Но у домов особенная стать.

В них  Русь моя волшебная жива.
Я  зачарованно  смотрю на кружева.

фото автора
 
* "Вологда в конце 19 - начале 20 века" Е.А. Стариков