Вместо эпиграфа.
«Хуже всего было, когда Гитлер впадал в экстаз. Иногда мне приходилось приносить ему материалы, необходимые ему для бесед. Было удивительно, с какой быстротой этот человек, окончивший лишь начальную школу, пробегал бумаги, запоминая в то же время почти дословно их содержание. Он был в состоянии продолжительное время нормально говорить о самых различных вещах. Однако, внезапно впадая в исступление, он извергал дикий поток слов, жестикулировал, как безумец, и бесчинствовал так, что тряслись стены. При этом из его рта во все стороны летели фонтаны слюны. У тех, кому при таких припадках безумия не удавалось сохранить внутреннюю улыбку, как это делали некоторые из моих наиболее интеллигентных и флегматичных английских журналистов, душа неизбежно уходила в пятки. От этого одержимого фанатика можно было всего ожидать. Не без оснований ходили слухи, что иногда он от ярости кусает ковры и гардины. Было странным и то, что он успокаивался так же неожиданно, как и вскипал. После подобного припадка он сразу же продолжал нормальную беседу.
Хотя во время этих встреч я почти не раскрывал рта, иногда мне казалось, что он обращает на меня особое внимание. Остальные участники бесед в большинстве случаев были иностранцами. Возможно, он осязал мой исконный немецкий дух. Во всяком случае, его глаза просверливали меня насквозь, и я сидел, как загипнотизироваиный кролик. Старый циник Раумер, которому я иногда рассказывал об этом, советовал мне в следующий раз сконцентрировать взгляд на переносице Гитлера. Это, утверждал он, безошибочное средство смутить подобного истерика. Однако хорошая идея Раумера приходила мне в голову тогда, когда было уже поздно. В решающий момент меня по-прежнему охватывало оцепенение и мозг выключался.
(Барон фон Путлиц).
1
И мне казалось сейчас, пока его никто не рассматривал к удивлению, он беспокойно спал у себя, в Ново Огарёве, отмерив и с удовольствием проглотив пятьдесят ровно граммов виски из бутылки янтарного цвета, удобно посидев в кресле из крокодиловой кожи и покайфовал в собственном своём благополучии золотистоянтарного цвета, рассматривал хрустальный стакан, поворачивая его на свету, будто земля вращалась возле солнца, отягощая руку стаканом с внушительным содержанием свинца. И через некоторое время залезал под балдахин и умиротворённо засыпал.
Но!!!
Бутылка была откупорена ещё раз и он собственноручно налил себе ровно ещё полстакана и уже выпил эти полстакана с таким удовольствием, с каким не пил даже своё любимое пиво «Жигулёвское» на похмелье. Но сегодня он не похмелялся, а просто выпил эти вторые полстакана виски, потом ещё полстакана, за победу хоккеистов над хоккеистами Германии в финале Олимпиады. И, конечно, захмелел. И сейчас важно похаживал по домашней спальне, изредка присаживаясь или в кресло или в кровать под балдахин поверх одеяла, рассматривал эту бутылку, ничем не примечательную, казалось бы, но такую дорогую в 20 000 долларов.
Эту бутылку виски привёз ему в подарок Сечин Игорь Иванович и откровенно признался, что эта бутылка, Bolivar (цена – $20,000), была выпущена только в одном экземпляре. В полном смысле штучная. В 2006 году её приобрел какой то американец за 20 тысяч долларов. Считается, что это самая старая в мире бутылка виски. Этим и привлекла Сечина, что она такая единственная. Но она до сих пор продаётся, «единственная» для тех, кто может заплатить за фейк.
Владимир Владимирович, читатель не забыл, что мы продолжаем его величать полным именем, не знал, что ему предпринять в свободный от забот день. И он снова принялся кружить по спальне с хрустальным стаканом в руке, забыв о фарфоровом китайском блюдце, на котором оставались нетронутыми итальянские оливки, марокканские мандарины и большая медовая груша из Тавриды. А рядом, что то похожее на шкатулку из ценного дерева. Но это к разочарованию Владимира Владимировича оказалось не шкатулкой, а просто тарой для кубинских сигар Montecristо. Сам рассмотрел, удостоверился и разочаровался. Но разочарование длилось совсем ничего, Владимир Владимирович понял подарок друга - тот просто хотел угодить, помня молодые годы. Просто, а приятно, всё к месту. Сигарница подарена без сигар - одариваемый не курил, просто красиво смотрелась, поскольку была выполнена из дорогого дерева. Но сама по себе, она вещь видная и будет ему желанна. Как женщина, предположим. Или … Не поймёт … Тогда обида? Нет этого не может быть! Тем более сейчас с женой расстался законным образом в суде и не оставил её в обиде ничем. И он своей жене бессловесной упырём не казался, всё только разведчиком, да не просто разведчиком, а не иначе резидентом советской разведки в Дрездене. За такое положение она его боготворила на долгие годы, вплоть до начала президентства на родине. Это как мы знаем об их отношениях между ними, а что говорит она, пока нам не известно, но я не думаю, чтобы женщина, хоть какая, говорила о нём что то приятное. Не поверю в это! Разве его чемпионка из среднеазиаток взахлёб хвалит - и не нахвалится.
Упырь – вопреки расхожему мнению это не наименование какого-то конкретного существа. У славян упырями назывался широкий спектр злонамеренных созданий, которые чаще всего при жизни были людьми, но либо совершили какой-то чудовищный поступок и после смерти обратились чудовищами, либо стали жертвой внешнего воздействия (в частности – колдовства).
Зачастую под упырями понимают Утопцев и Плавунов. Фактически это утопленники, не погребенные, как следует, умерщвленные по чьей-то злой воле, либо покончившие жизнь самоубийством посредством целенаправленного погружения в воду и дальнейшего не всплытия на поверхность. Такие упыри достаточно сильны и проворны, но их тела уязвимы даже к обычному металлу, хотя серебро предпочтительнее. Считается, что упырь не подойдет к человеку, у которого на запястье висит красная шелковая лента. Правда символизм этого утверждения теряется в пучине веков.
Более опасными считаются упыри, которые были погребены, но по тем или иным причинам покинули свои могилы. У славян таковыми после смерти могли стать только весьма нехорошие люди, потому что таковых ингумировали (эксгумировали), а не кремировали. Мертвецы не только сильны физически, их еще и весьма непросто одолеть, потому что обычный металл не способен нанести им ощутимого вреда. С мертвецами боролись солью, серебром, огнем, заклинаниями. При этом важно понимать, что зачастую упырь восстает из могилы по чьему-то приказу, то есть им руководит чья-то воля, а управление телом мертвеца производится посредством колдовства. В таком случае идеальный вариант избавления от упыря – нож между лопаток его хозяину. Но, разумеется, это непросто, так как упыри стопроцентно преданы, в них уже нет ничего человеческого. По представлениям наших предков восставшие из могил мертвецы – это просто машины, идеально приспособленные для тяжелой физической работы или убийства. А впрочем, кто из них более опасен, это для нас не столь важно, когда опасны до крайности и те и эти.
По некоторым легендам упыри едят людей, по другим – лишь пьют человеческую кровь подобно вампирам. В этом отношении образ упыря тесно связан с образом Гуля – существа значительно более сильного и опасного. Также есть версия, что помимо прочего упырем может стать колдун, который перед смертью не успел никому передать свое мастерство, но подобные легенды появились не ранее X-XII веков, они базируются на принципах, чуждых славянскому жизненному укладу, и связаны, по всей видимости, исключительно с христианской эзотерикой. Одним словом, это что-то совсем уж не хорошее, но страшное и таинственное.
Если они из древности нашей, то надо вспомнить эту древность. А вот она, наша древность, перед нами. Учёный мир хорошо её знает. Что родились и рождаются уж точно не в аду. Вот вопрос.
Тогда где родились? В каком месте? Кто их матери и кто их отцы?
Рюрик, Синеус и Трувор. Трое! Не триумвират ли? С чего и начала властвовать в России чужая власть, как своя - с триумвирата, не с единоначалия! Первая в истории славянского государства! Триумвират, соединённый узами родства и взаимной пользы. И простирался этот триумвират, захватив земли современной Ленинградской области, Эстонии, Новгородской и Псковской областей. Это произошло в 862 году. А в 864 году умирают два брата, Синеус и Трувор. И старший брат, Рюрик, соединил их земли со своей, образовав Монархию, да ещё и другие славянские земли, отдав в управление эти земли своим назначенным людям. Таким образом Рюрик стал создателем феодальной системы государственного управления на Руси.
Но и это ещё не всё, что произошло важного примерно в это же время при зарождении России.
Двое земляков Рюрика, эти же варяги из племени русского по имени Аскольд и Дир, чем то недовольные своим самодержцем, покинули его и отправились из новгородской земли искать счастья где-нибудь в Византии и проплывая по Днепру мимо высоких берегов увидели маленький городок и спросили жителей: кто здесь правитель? Жители им ответили, что городок построили три брата, скончавшиеся давно и городок платит дань хазарам. Вот и вся история города Киева до того как Аскольд и Дир завладели им и начали властвовать как россияне, как государи. Таким образом, варяги основали две самодержавные области в России: Рюрик на севере, Аскольд и Дир на юге. Самодержавные но не единоначальные. Одна область явилась триумвиратом, другая дуумвиратом - изначально.
А объединил эти две территории славян под управлением варягов Олег, которому Рюрик вручил правление после своей смерти, как и воспитание своего сына Игоря. Это было в 879 году.
Олег захватил и присоединил к своему государству немало новых территорий. Но желания завоевателя стремились всё далее. Прослышав о каком то варяжском государстве на Днепре часто называемым Малороссией, Олег с дружиною спустились по Днепру до Киева и не желая воевать с соплеменниками вызвали Аскольда и Дира к днепровским кручам под видом купцов. Олег сказал им: Вы не князья и не знаменитого рода. Но я князь, а это Игорь, сын Рюрика! С этими словами Аскольд и Дир пали под ударами мечей соотечественников. А Аскольду и Диру и их дружинникм кем они познались в смерти, как не упырями.
Так была организована киевская Русь, соединением северных и южных племён славян под управлением варягов. И завоевание Киева сказалось на развитии Киевской Руси особенно: судоходный Днепр, удобность иметь сообщение хоть для торговли, хоть для войны с разными государсвами: с греческим Херсоном, с хозарской Тавридой, с Болгарией, с Визнтией - восхитили Олега и, восхищённый, он воскликнул: Да будет Киев матерью городов российских! А мы помним (правда, не все): идите ко мне бандерлоги! Какое отвращение от этого призыва! И не гнусно никому слышать подобное!
2
И это никак не отлипнет от нашей власти. кто бы в ней не состоял и жил своей властной жизнью, давая пример к подражанию.
Но и не надо забывать, что мы победили во второй мировой. По-простому - уж очень нужна была победа в общей сложности всем. Как выяснилось, чтобы прикрываться ею от всех и от всего, что давало повод сомневаться в чём то недостойном при её достижении. И происходило всё так же незаметно, чтобы усомниться в чём-то недостойном, как и в наше время, только без наглядного недостойного поведения на людях. Вся власть изначально была достойна до самой своей смерти в лицах, или до самого своего газетного осуждения назначенных врагов, что вызывало ещё более откровенное признание в любви всех советских людей. Со стороны ушедшего времени это звучало наивно и глупо, но это, если мы будем рассматривать прошедшее время со стороны нашего времени. А читатель пусть окажется в прошлом, чтобы любить и признавать нашу власть, не покажется ли он сам себе не только наивным, но и просто никому не понятным безмозглым дурачком, не способным отойти от гадания судьбы с помощью морской свинки на послевоенном рынке у инвалида войны или от игры мошенников в три стаканчика: «верчу, кручу, тебя запутать хочу».
Где то невдалеке шелестела городским утренним шумом столица. Сквозь окна доносились голоса в крик командиров сводных батальонов и полков, выстроившихся на Красной площади, готовые к параду Победы. Генералиссимус стоял у окна и рассматривал внутренний дворик первого корпуса Кремля. Дворик был пуст и немного запущен в военные годы, дни и месяцы - не засаживалась цветами клумба посредине, не убирался в зимнее время снег, а из под снега вытаяла брошенная мебель и другой непонятный хлам. Дождь лил не переставая, шумели водосточные трубы, потоки воды, вырывающиеся из них, выбивали углубления под собой и оставались долго не замеченными службой бытового хозяйства и озеленения капитана Кузнецова, когда то чемпиона Советского Союза по фехтованию.
Генералиссимус поморщился от неприглядного вида, не ужасного, но всё же не порадующего глаз ни Черчиллю, ни Рузвельту, если бы они очутились перед окном его кремлёвской квартиры или в этом узком коридоре, напоминающем купейный вагон поезда, где три комнаты с окнами на арсенал, соединены анфиладой через двери между собой, а коридор скорее был предназначен для случайных посетителей, охраны и редкой прислуги. Генералиссимус как раз рассматривал этот дворик из коридора своей квартиры из окна, что во двор.
Куранты пробили вкрадчиво полчаса десятого и стихли, оставив шум дождя праздничному городу и опустевшим улицам вокруг Красной площади, где люди спресовались под ненастьем на бетонных трибунах и ждали появления Его, как явления. Ждали и знали точно, что он появится. Пожалует. То ли себя показать, то ли самому пожаловать к показу. Одним словом, всё это будет одним действием, прецедентом, и останется прецедентом в истории России на все годы, которые протянуться как годы в Смуте.
Из первой комнаты, ближней ко входу, которая было похожа на приёмную, гардеробную и личную служебную Николая Сидоровича Власика, всё вместе, вышел сам генерал и спросил с любовью вкрадчиво:
- Носочки шерстяные одели, Иосиф Виссарионович?
- Шерстяные, шерстяные. - Ответил Генералиссимус скрывая улыбку от генерала, подчинительным тоном, словно строгому отцу. - Конечно, шерстяные.
- И телогреечку не забыли?
- Так с тобой же и одевали. И не забыли ничего.
- Хорошо, хорошо. И плащ этот уж больно хорош, Иосиф Виссарионович. «Большевичка» шила и не хуже английского этот плащ получился, совсем не хуже, а даже лучше. Лежит, ну точно впору, что в груди, что по росту, что по плечу. И цвет такой нашёлся - никому такого цвета не найти, а мы нашли! Бирюзовый цвет, как мне объяснили на «Большевичке» или что то похожее на цвет моря ранним утром.
Генералиссимусу льстило отношение Николая Сидоровича к нему, нежное, почти отцовское - доброе, ласковое отношение, словно к сыну. И было ему тепло в этой телогрейке из овечьей шерсти и шерстяных шотландских носках.
- Может рюмку коньяку в честь праздника, Иосиф Виссарионович? Погода скверная, не дай бог простудитесь.
- Нет, не буду. Я тепло одет .
- Ну. дело Ваше. Но я думаю, не помешает в непогоду то.
- Нет, нет.
Перед Сенатской башней, в самой башне и за стеной, его ждала толпой его элита: генералы и министры, ковавшие Победу, его приближённые с которыми он советовался как повернуть дело на полях сражений или как повлиять и на кого в кабинетах Лондона, Вашингтона, Стокгольма, Цюриха или Торонто. Все умеренно пили водку и закусывали бутербродами из черного хлеба с салом и малосольным огурцом.
Его встретили восторженно. Окружили на почтительном расстоянии.
- За Победу! - кричали все дружно. И чокались солдатскими кружками. принесёнными с собой на тризну по погибшим. - За Вас, Верховный Главнокомандующий! За Ваше здоровье!
А Власик стоял уже незаметным за спиной. Генералиссимус глянул на него и Николай Сидрович понял - не мешать общаться с победителями. Тогда сам генерал Власик налил в приготовленную для Генералиссимуса солдатскую кружку малую толику водки, лишь плеснул на дно кружки столько, что чуть дно покрыла, приготовил солдатский бутерброд и торжественно преподнёс:
- Откушайте, Генералиссимус Советского Союза, за Победу над жестоким врагом! - И бутерброд протянул на белом платочке.
И снова раздались приветственные выкрики и их услышали на трибунах - трибуны на площади притихли и насторожились.
Генералиссимус взял кружку за донышко, выдохнул по-русски и опрокинул каплю водки в себя. Поставил кружку на место и откусил с аппетитом кусок хлеба, не забыв его понюхать.
- За русского солдата, за русский народ! - сказал с опозданием.
Импровизированный стол занесли в башню, Генералиссимус жевал хлеб с салом, малосольный огурец придавал аппетит простой человеческой еды. Это было непередаваемо и необъяснимо как это вкусно.
Стрелка приближалась к десяти. Оставалось пара минут, не больше, и Парад начнётся.
На следующий день, проснувшись поздно, Иосиф Виссарионович лежал и вспоминал этот вкус русской закуски - ржаной хлеб с салом и малосольным огурцом. Захотелось повторения вчерашнего да и запить боржоми - вот чудесный завтрак на сегодня. А уж харчо - это к обеду. Но невозможно забыть вкус ржаного хлеба с салом и малосольным огурцом, эта русская закуска запомнится навсегда.
Генералиссимус лежал на кушетке под белой овчиной, выделанной из кавказской бурки под одеяло и наслаждался теплом. Снова хотелось хлеба, сала и малосольных огурцов и он протянул руку, что бы дотянуться до кнопки звонка. Казалось, Власик ждал вызова за дверью.
- Доброе утро, Иосиф Виссарионович.
- Доброе утро, Николай Сидорович. Принеси ка зелёного чаю, что бы желудок заработал, а потом я встану, что бы умыться. Что у тебя появилось за вчерашний день? Наши герои как праздновали? Особых случаев не наблюдалось? В Комендатуру много попало?
- Из высших офицеров никого, все достойны были, а кто из тех, кто пониже, из сержантского состава, да из рядовых были задержаны комендатурой генерала Артемьева числом более двухсот - более дерзких. Просто пьяных отпустили под утро с богом. Потому что проспались да и дома ждут жёны да родня. Да и правильно, чего их держать, горе с радостью перемешалось у них в голове, вот и не знают как себя вести. Правильно поступил генерал Артемьев, с пониманием.
- Огнестрелов не было?
- Нет, Огнестрелов не было, мне доложили бы. У меня на этот счёт есть сведения от моих людей. Доложили бы. Не беспокойтесь, Иосиф Виссарионоавич. Сейчас чай Вам принесу большую кружку, без сахара.
- Да вот ещё что. Вчера закуска была хороша. Сможешь такую же мне сделать сейчас?
- Не вопрос, Иосиф Виссарионович. Только я предложу разнообразить меню в этом направлении.
- Как это?
- На сегодня я закажу для Вас два бутерброда. Один вчерашний, с салом и малосольным огурцом, другой, новый для Вас, с бланшированными кусочками селёдки и то же с малосольным огурцом.Это на сегодня через полчаса вместе с горячим чёрным чаем с сахаром и с лимоном .
А на завтра после повторного приёма участников Парада в Георгиевском зале, Вы отведаете суточных щей и рыбацкой ухи. Как Вы на это смотрите, Иосиф Виссарионович?
Генералиссимус не смог сдержать улыбки:
- Неси чай с бутербродами, А о щах и ухе поговорим завтра.
- Слушаюсь, товарищ Сталин.
- Сегодня в Кунцево надо ехать. Давно не был. Сообщать никому не надо.
- Слушаюсь, товарищ Сталин.
Сей час Рублёво-Успенское шоссе известно как место обитания самых богатых россиян. Это царская дорога, это дорога Ивана Васильевича Грозного, это дорога самых богатых россиян, ею пользовались все цари России и все правители, не наделённые царским саном - Юсуповы, Шуваловы, Голицины и прочие. Боярыня Морозова владела здесь сельцом Жуковкой. Художник Суриков изобразил её как противницу реформ патриарха Никона.
Поначалу в Зубалове жил и Иосиф Виссарионович с женой Надеждой Аллилуевой, а рядом жил и Феликс Дзержинский. Но потом Иосиф Виссарионович переехал на Кунцевскую дачу. Она пришлась ему по душе и он так о остался на ней до конца своих дней.
Они покинули Кремль ближе к ночи, после того как Вождь посетил торжественный прием в честь участников Парада Победы, вместе с Власиком, Поскрёбышевым и сыном Василием.
Василий был пьян. И они вошли в кабинет вдвоём, предупредительный Власик допустил отца с сыном к примирению, хотя слабо надеялся, что Василий поймёт строгость отца и бросит пить, хотя бы на людях и ежедневно.
Время близилось к полуночи, За окном шумел ветер, гоняя потоки дождя по даче. Но тепло заполонило кабинет от камина и уют проник в душу Вождя, захотелось сына погладить по головке, спросить какие успехи в школе, готов ли к поступлению в военное училище и стать командиром Красной Армии. А сын, уже сам генерал, шатаясь вломился в кабинет следом, уселся в кожаном глубоком кресле, жуя сталинскую папиросу «Герцеговина Флор», прищурил на отца глаза не по сыновни и ожесточённо спросил:
-Лаврентия приближаешь, отец? Своего врага, запомни это, отец.
Избегая глаз Василия, его взгляда в упор, Вождь смотрел на его погон на плече, какой то помятый и потускневший в золотом отливе и не видел его лица. А в лице сына . что то мелькало, дрожало, подёргивалось мышцами, словно умоляло отца о чём то. Но отец овладел уже минутным своим смущением и говорил сыну что то в назидание твёрдым и беспощадным голосом. Василий почти не слышал слов. Но каждый звук ранил его душу и причинял невыносимую боль. Хотелось закричать, но боялся, что отец не поймёт его тревог, примет за мальчишество, забыв или не придавая такого значения его поведению на фронте или на парадах - там, где сын жил самостоятельной жизнью, без пригляда Берии и его тупоголовых людей в соединении с доброжелательным отношением Власика.
Трезвый Василий оставлял свои мысли не увидеть подлых намерений окружения отца. Но пьяный становился отважнее. Но! тогда пропадать буду я вслед за отцом, он - первым, я следом, думалось ему. Но вдруг бессилие наваливалось вместе с мыслями о неминуемой гибели, тоска о незаслуженных словах отца, которые врезаются в сердце как нож и отец уходил с этими произнесёнными им словами вдаль от него, в ту невозвратную даль, куда уходят люди мёртвыми от живых. И сам отец сделался будто мёртвым. И он закричал, от вида этого лица и сам сделался мертвенно похожим на отца. Кричал благим матом и бежал к дверям за которыми были всё те же. кто хотел им обоим смерти - сначала отцу. Потом сыну.
И вдруг наступило молчание и оцепенение всему. Только почему то слышалось одно лишь мерное медное и скрипучее тиканье маятника на стенных часах, надвигающееся на кунцевскую дачу со стороны Москвы, от Спасской башни - скрипели и перезванивались куранты Спасской башни, скрипели шестерёнки противно и зло и вдруг ударял колокол мелодичным обманным звоном.
Василий остановился у самых дверей. И медленно оглянулся. Отец стоял и глядел вслед. Его взгляд был ласков.
- Если не боишься ничего, и не желаешь выпросить отцовское прощение, то каким образом собираешься мои заветы хранить? Ведь ты сын мой, Василий. Брось пить и пьянствовать, удостой себя моим сыном, без этого не могу тебя любить - ведь ты не здоров, Вася.
Василий молчал.
- Что молчишь! - крикнул отец, ударил кулаком по зелёному сукну стола так, что опрокинулся подстаканник с чаем. - Берегись, Василий! Знаю, что добиваешься своего - хочешь под моим крылом укрыться со своими безобразиями от моих друзей и соратников. Ведь и они не желают тебе плохого.
- Желают, отец, очень желают, только этого и желают! Только этого ты не видишь! - Василий зло усмехнулся в сторону. - Только поздно увидишь. И мне никуда будет деться, только вслед за тобой - в могилу.
Василий зарыдал как ребёнок. И отец видел его откровенные правдивые слёзы. Стало не по себе. И Василий видел жалость отца к нему и он зло порадовался своему мщению за свою покорность и бесконечное упрямство. Теперь ему казалось, что он сильнее отца и сильнее всех его услужливых и трусливых чиновников. Тогда он ещё раз криво усмехнулся ему в лицо, ожидая от отца несправедливости.
- Вон! - тихо прошипел вождь, скрывая бессильное бешенство.
Василий, по-прежнему не скрывая своей кривой усмешки, похожий на зверёныша, отпугнутого чужой самкой от добычи, тихо и бессильно застонал, не смея перечить ни одному его слово, ни одному велению. И он вышел, посчитав себя изгнанным.
3
Непонятнее всего было то, что Лаврентий Павлович уверяет всякого, с кем заговорит на эту тему, что делает всё по приказанию Вождя. В глаза восхищается, а за спиной всякий раз, как произносят это имя, плюёт, приговаривая в сторону, что бы не услышали лишний раз и не донесли: «Полководец! Белобилетник, а не полководец! Что он себе воображает?»
А сегодня Вождь сказал ему непонятными словами нечто, над чем задуматься стоило:
- Весь мир исполнен горечи и страданий. Начиная с самого детства, с шестилетнего возраста, я не знаю, что такое радость и спокойствие в душе. И не сомневаюсь, что жизнь готовит мне большие неприятности в будущем. Готов ли я к ним? Не знаю.
Сам Лаврентий Павлович уже с конца войны не сомневался в себе, что Вождь ему ненавистен и боялся это как - нибудь обнаружить прилюдно. И ,конечно, для него не было секретом, что Вождь знает о его тайных отношениях к нему и , наверное, предпринял все меры обезопасить себя от столь близкого и неприятного существования. Но вот какие это меры, где их искать и как их, обнаруженных, дезавуировать, заставить Вождя отказаться от мер безопасности против него, преданнейшего цепного пса его жизни и здоровья, его дум и чаяний - было бы и ему спокойней. Ведь и Лаврентий Павлович знал прихоти и возможности, самые низкие, не только своей команды, но и самого Вождя. Они не смогли обойти его. Как они смогли бы обойти, когда все эти расстрельные списки, санкционированные ими, любимыми народом бонзами, находятся у него и не в сомнительных копиях, а в оригиналах за старательной подписью под приказом или под требованием «расстрелять» и чьи то рядом «согласен» и ещё рядом подписи, подписи, подписи согласных расстрелять, рядом с ними, что требовали или приказывали просто «расстрелять». Бывало у самого Лаврентия Павловича сердце сжималось от этих доказательств зверских преступлений, но и быстро отпускало. По мере привыкания дело становилось привычным. Да и сам к этому был немало причастен. Как то даже любопытство проявил, кто же у нас самый, самый из всех? И архивные дела ему свидетельствовали: Генрих Ягода причастен непосредственно к расстрелам 2347 человек. Менжинский - к 76159 человек, Дзержинский - всего лишь к 8291 человека. О, боже! Неужели я расстрелял 86051 человека? Это целый город мертвецов! Но вот каков мой предшественник Николай Ежов! Этот коротышка, этот сексуальный маньяк погубил 681692 человека с сентября 1936 по ноябрь 1938 года, за не полных два года и столько погубил душ! Боже праведный, отведи от меня мою вину. Ведь сколько их, бонз советских, согласились расстрелять этих людей в таком количестве! Взгляни, боже, вот их согласительные подписи: Молотов, Маленков, Шверник, Каганович, Хрущёв и даже Великий Вождь немало присутствует своей подписью. И даже, более чем удивительно, если всмотреться в эту благообразную рожу Михаила Калинина, то и он туда же - расстреливать согласен! Далеко не мало их согласились расстреливать десятками тысяч! И ведь прожили «достойную жизнь»! Не какую-нибудь, а достойную!
Было в России и другое время, не менее жестокое, но явное и ни от кого не скрываемое, когда Царь Иван Васильевич по иному властвовал. Царь начинал кипеть гневом ещё в юные годы, когда бояре изменяли ему, единственно добиваясь изменой достичь сладкой жизни, потом изменил ему славный воевода Андрей Курбский, сбежав от жестокостей царя в Литву.
Чудище это - зверь дикий и зловонный, множащий себя в злодействе человеческом, в изменах людских и подлостях, в пустословии избитых фраз, ломающий судьбы людские во мраке и тлении. А если что проявится непредвиденное промыслом божьим и просветлиться среди свинцовых туч, так это для того, что бы дать передохнуть измученному народу, и передохнувшего снова ввергнуть в пучину терпения и уныния. Когда и где он зародился в нашей земле - никто уже не упомнит.
Иван Васильевич трудно подошёл к окну из глубины комнаты, задёрнутым по случаю траура чёрными плотными шторами, и раздвинул их на обе стороны, впустив в темноту озарение - не просто божий свет, что высвечивал убого комнату свечами, а свет живого дня, отчего в комнате сделалось ещё более прискорбно и наглядно, ибо божий свет дня высветил за спиной высокое и широкое царское ложе, на котором лежал покойный человек - женщина под дорогой простынёй, прикрытая до самого кончика носа. То лежала Анастасия, первая жена Ивана, прихватив внезапную хворь и долго мучившуюся перед смертью.
России, пожалуй, никогда не везло с исторически удачными властителями на протяжённость такого периода, который был бы точно выбран для этой личности как единственно правильный и единственно принятый сложившимся на тот момент истории общественным мнением. Никогда! Властители всегда были как бы не ко двору или не ко времени. В них не совпадало сопряжение сторон, т.е. они не подходили друг другу, как не подходят друг другу шестерёнчатые колёса разницей диаметров или количеством нарезанных фрезой зубьев.
Мы не будем глубоко зарываться во времени веков. Начнём с Ивана Васильевича Грозного, в Царствование которого и забеременела Смутой Россия - с середины шестнадцатого века.
Более трёх лет Елена Глинская, супруга Великого Князя Государя Российского Василия Ивановича, вопреки желанию супруга и народа, не имела детей. Но пришло время и какой то юродивый объявил ей, что вскоре она родит мальчика широкого ума и наделённого двоякими качествами, оттого несущего собой добро и злодейство. И 25 августа 1530 года Царица родила «славного добром и злом в нашей истории» мальчика. Пишут современники народившегося Ивана, что в самую минуту нарождения земля и небо потряслись от неслыханных громовых раскатов и гадатели Великокняжеского Двора, вероятно , сумели дать объяснение такому неслыханному случаю в пользу новорождённого. И не только отец, Великий Князь, но и вся Москва и вся Россия по словам летописца были в восторге от народившегося наследника.
А через три года умер Царь Василий, а перед смертью тихо сказал Игумену Троицкому Иоасафу : «Отче! молись за Государство, за моего сына и за бедную мать его! Поручаю вам особенно: молитеcь о младенце Государе!». И Василий скончался, а сын его оставался готовится к своему Правлению на Руси.
Со смертью Василия в людские души российские засел страх, кто людям скажет что будет с Государством? Ведь никогда ещё Россия не оставалась без управления, если забыть о вековой давности. Никогда у неё на глазах не оставался столь юный Правитель с его ненавистной матерью ненавистного литовского рода. И она, Елена Глинская, не могла угодить народу в делах внешней политики да и явная её любовь к Князю Ивану Телепнёву – Оболенскому возбуждали к ней презрение. А коли так, то Бог увидел и услышал укоры людские - и Великая Княгиня юная летами, цветущая здоровьем вдруг скончалась 3 апреля 1538 года без видимых причин.
Внезапная смерть Елены предвещала движения новых фактических властителей Государства и они появились. И среди них первый Боярин Василий Васильевич Шуйский, потомок древних князей Суздальских. Сей властолюбивый Князь объявил себя главою правления уже в седьмой день кончины Елены и на глазах юного Ивана велел схватить его надзирательницу Боярыню Агриппину и её брата , любезного Царице, Князя Телепнёва - заковать в цепи и заключить в темницу, несмотря на слёзы и вопли беззащитного Ивана.
До семнадцати лет юный Царь жил перед постоянными сварами Бояр друг с другом, постоянными мелкими дворцовыми переворотами. А Шуйский властвовал и Россия знала его как убийцу Князя Бельского . Но слава Богу, Россия не долго терпела его тиранство. Князь умер в 1543 году. Но Шуйские оставались у власти - вместо одного к власти приблизились трое. Но, и тут, слава Богу, Иван начал чувствовать тяжесть Шуйских и приходить в смысл происходящего. Да и дядья Ивана, Князья Юрий и Михайло Васильевичи, внушали тринадцатилетнему племяннику, что для него настало время объявить себя Самодержцем и свергнуть хищников его власти. Многие бы поддержали Ивана, недовольные дерзким насилием Шуйских. Но и Иван был уже, как говорится, в теле и готов был ко многому. Он созвал первых лиц Государства Российского и твёрдо сказал им: «Уповая на милость божью и на святых заступников земли Русской, имею намерение жениться».
И тут же объявил им другое намерение : «ещё до своей женитьбы исполнить древний обряд предков и венчаться на Царство». И Окольничьи и Дьяки разъезжавшие по России в поисках невесты нашли для Государя юную Анастасию из Боярского рода Захарьиных. Но не знатность , а личные достоинства невесты оправдывали этот выбор Царя. И прервав свадебные пиры Царь с Царицей ходили пешком в Сергиеву Лавру и провели там первую неделю поста , ежедневно молясь у гроба Святого Сергия Радонежского.
Эта набожность Ивана, ни искренняя любовь к супруге не могли укротить его пылкой беспокойной души, его беспричинного гнева, приучения к шумной праздности его забав , что сделались во дворце грубостью и неблагочинием. Он любил быть Царём всегда, везде и для всех.
Великий пожар Москвы 1547 года озлобил его и он впервые увидел , что нет мудрости в правлении Государства и что нет той должной любви народной, которую он ждал и готов был поначалу питать её своими добрыми делами. И видя, что народ готов к мятежу и поневоле сделался орудием Глинских охотно удалился в село Воробьёво, как бы для того, что бы не видеть и не слышать народного отчаяния. На самом то деле он и его вельможи при нём боялись народного мятежа. В царствование своё Иван расширил Государство , пределы которого отдалились в Сибирь, а торговые пути лежали в Среднюю Азию. К намерениям Ивана относится его замысел обогатить Россию плодами искусств чужеземцев. Тогда, в том времени, впервые на театре Истории появились Донские Казаки, защитники России и её южных границ, признавшие Верховную власть России.
Но злодейства в судьбе Ивана Васильевича было столько , что не уместить его в судьбы наших иных правителей. Не вдруг, конечно рассвирепела душа, некогда благолюбивая, успехи добра и зла постепенны и поочерёдны, но как проникнуть в сердцевину души, что бы увидеть в ней борение совести с мятежной страстью; и никто не увидел, и никто не понял причины столь жестокого тиранства, когда подозрение вызывало лишение собственности, ссылку, оковы и темницы и даже очень часто смерть. Разве могли увидеть в Иване Васильевиче Царя доброго и справедливого жители Пскова, Твери , Великого Новгорода, большинство которых было уничтожено по доносам клеветников и завистников. И гибли то люди по доносу, за нескромное слово или по пустому подозрению в измене Москве.
И Москва цепенела в страхе. Людей давили , топили, сжигали, а Царь свирепел, его кровопийство не могло утолить жажды крови необъяснимой для незамутненного ума. И не находится исправления для тирана и мучителя. И не найдётся, как ни ищи в суде человеческом и тем более в суде Божьем. А из тех времен, помещённый в наши дни наш Властитель был бы, конечно , помещён в психиатрическую клинику, но, скорее всего , его постигла бы участь Пол Пота. Но это как мерзко даже вглядываться сей час из наших покосившихся окон в домах барачного типа. Но это совершенно другой уровень типа общественно - государственных отношений. И я решаю - не мешать жить Ивану Васильевичу в своей исторической эпохе, как в разнообразии монархии. Ведь и в нашей эпохе найдутся злодеи не менее жестокие.
А меня интересуют изменники, которых было немало на Руси. Что их подвигло на измену Отечеству? Как ответить на это? Ужас , наведённый жестокостями Царя на всех Россиян, привёл к бегству многих из них в чужие края. Среди них были Князь Дмитрий Вишневецкий, знатные сановники Ивана Васильевича Алексей и Гаврила Черкасские. Бегство в чужие земли не всегда измена; гражданские законы не могут быть сильнее естественных законов бежать от мучителя, но горе падёт на гражданина , который мстит Отечеству, путая тирана с Отечеством! Так молодой Воевода, ещё в юных своих годах ознаменовал себя славными ранами в битвах за Царя и Отечество , не разделяя их, под Тулой, под Казанью, в степях Башкирии и на полях Ливонии, некогда любимец Ивана, но Царь не взлюбил его и вписал в свой чёрный список Государственных преступников. Это был Князь Андрей Курбский. Он решился на бегство , зная свою судьбу и решительно, не боясь смерти за задуманное спросил у своей жены, желает ли она видеть его мёртвым или расстаться с ним живым навеки? Жена ответила, что жизнь мужа драгоценнее её собственной жизни. И Курбский бежал из России Царя Ивана Васильевича в Литву, где принял его Воевода короля Сигизмунда.
В порыве своих чувств он написал письмо к русскому Царю, а верный ему слуга взялся доставить письмо и сдержал своё слово. Подал запечатанную бумагу Царю на Красном крыльце в Кремле со словами: «От господина моего, твоего изгнанника, Князя Андрея Михайловича». Царь в гневе ударил его в ногу острым жезлом, кровь брызнула из раны. Гонец Курбского молчал. Тогда Царь велел ему читать письмо. И тот начал читать.
«Царю некогда светлому, от Бога прославленному - ныне же, по грехам нашим, омрачённому адскою злобою в сердце, прокажённому в совести , тирану беспримерному между самыми недурными владыками земли. Внимай! В смятении горечи сердечной скажу мало, но истину. Почто различными муками истерзал ты сильных во Израиле, вождей знаменитых, данных тебе Вседержателем, и Святую , победоносную кровь их приял во храмах Божьих? Разве они не пылали усердием к Царю и Отечеству, Вымышляя клевету, ты верных называешь изменниками, Христиан чародеями, свет тьмою и сладкое горьким! Чем прогневали тебя они предстатели Отечества? Не ими ли разорены Батыевы Царства, где предки наши томились в тяжёлой неволе? Не ими ли взяты твердыни Германские в честь твоего имени? И что же воздаёшь нам, бедным? Гибель! Разве ты сам бессмертен? Разве нет Бога в правосудии Вышнего для Царя? Не описываю всего, претерпенного мною от твоей жестокости: ещё душа моя в смятении; скажу единое: ты лишил меня святые Руси. Кровь моя за тебя излиянная вопит к Богу. Он видит сердца. Я искал вины своей, в делах и в тайных промышлениях; вопрошал совесть , внимал ответам её и не ведаю греха моего перед тобой. Я водил полки твои и никогда не обращал хребта их к неприятелю: слава моя была твоею. Не год, не два служил тебе, но много лет , в трудах и в подвигах воинских, терпя нужду и болезни , не видя матери , не зная супруги, далеко от милого Отечества. Исчисли битвы, исчисли раны мои! Не хвалюся: Богу всё известно. Ему поручаю себя в надежде на заступление Святых и праотца моего , Князя Фёдора Ярославского. Мы расстались с тобою навеки: не увидишь лица моего до дня Суда Страшного. Но слёзы невинных жертв готовят казнь мучителю. Бойся и мёртвых: убитые тобою живы для Всевышнего; они у престола Его , требуют мести! Не спасут тебя воинства; не сделают бессмертным ласкатели, Бояре недостойные, товарищи пиров и неги , губители души твоей, которые приносят тебе детей своих в жертву!
Сию грамоту, омоченную слезами моими, велю вложить в гроб с собою и явлюся с нею на суд Божий. Аминь. Писано в граде Вольмаре, в области Короля Смгизмунда, Государя моего, от коего с Божьей помощью надеюсь милостей и жду утешения в скорбях».
Иван выслушал чтение письма и велел пытать вручителя, он должен был узнать все обстоятельства побега и оставшиеся связи Курбского в Москве. Вручитель письма по имени Василий Шибанов не рассказал Царю ничего, в ужасных муках нахваливал своего господина и радовался мыслью, что за него умирает. Такая твёрдость изумили Ивана и в укор Курбскому говорит об этом в ответном письме.
«Во имя Бога всемогущего, Того, Кем живём и движемся, Кем Цари Царствуют и Сильные глаголют, смиренный Христианский обет бывшему Российскому Боярину, нашему советнику и Воеводе, Князю Андрею Михайловичу Курбскому, восхотевшему быть Ярославским владыкой.
Почто, несчастный, губишь свою душу изменой, спасая бренное тело бегством? Если ты праведен и добродетелен, то для чего не захотел умереть от меня, строптивого владыки и наследовать венец Мученика? Что жизнь, что богатство и слава мира сего ? Суета и тень: блажен, кто смертью приобретает душевное спасение! Устыдился раба своего, Шибанова: он сохранил благочестие перед Царём и народом, дав господину обет верности, не изменил ему при вратах смерти. А ты. от единого моего гневного слова, тяготишь себя клятвою изменников; не только себя, но и душу предков твоих, ибо они клялись великому моему деду служить нам верно со всем их потомством. Я читал и разумел твоё писание. Яд аспида в устах изменника.: слова его подобны стрелам. Жалуешься на претерпенные тобою гонения; но ты не уехал бы к врагу нашему, если бы мы не излишне миловали вас, недостойных! Я иногда наказывал тебя за вины , но всегда легко, и с любовью, а жаловал примерно. Ты в юных летах был Воеводою и советником Царским; имел все почести и богатство. Вспомни отца своего: он служил в Боярах у Князя Михаила Кубенского! Хвалишься пролитием крови своей в битвах : но ты единственно платил долг Отечеству. И велика ли слава твоих подвигов? Когда Хан бежал из Тулы, вы пировали на обеде у Князя Григория Тёмкина и дали неприятелю время уйти восвояси. Вы были под Невелем с 15000 и не умели разбить четырёх тысяч литовцев, говоришь о Царствах Батыевых, буд то бы вами покорённых: разумеешь Казанское ( ибо милость твоя не видала Астрахани)? Но чего нам стоило вести вас к победе? Когда Бог даровал нам город , что вы делали? Грабили! Горе дому , коим владеет жена, Горе Царству, коим владеют многие! Византия пала, когда Цари начали слушаться Эпархов, Синклитов и Попов. Бесстыдная ложь, что говоришь о наших жестокостях! Не губим Сильных, Сильные служат нам. Казним одних изменников - и где же щадят их? А предок ваш ,, святой Князь Фёдор Ростиславич, сколько убил христиан в Смоленске? И что такое представители Отечества? Святые ли, боги ли, как Апполоны, Юпитеры? Доселе владетели Российские были вольны, независимы: жаловали и казнили своих подданных без отчёта. Так и будет! Уже я не младенец. Имею нужду в милости Божьей, Пречистой Девы Марии и Святых Угодников, наставления человеческого не требую. Хвала Всевышнему: Россия благоденствует , Бояре мои живут в любви и согласии , одни друзья, советники ваши, ещё во тьме коварствуют, Угрожаешь мне судом Христовым на том свете, а разве в этом мире нет власти Божьей? Вы думаете, что Господь Царствует только на небесах, Дьявол в Аде, на земле же властвуют люди. Нет, нет , везде Держава Господня и в этой и в будущей жизни. Ты пишешь, что я не увижу лица Эфиопского, так какое же горе мне! Какое бедствие мне! А сам Престол Всевышнего окружаешь убиенными мною: вот новая ересь! Так положи свою грамоту в могилу с собою: этим докажешь, что и последняя искра Христианская умирает с любовью, с прощением, а не с злобой. К завершению измены называешь Ливонский город Вольмар областью Короля Сигизмунда и надеешься от него получить милости, оставив своего законного , Богом данного Властителя. Ты избрал себе Государя лучшего. Великий Король твой есть раб рабов, удивительно ли , что его хвалят рабы? Но умолкаю, Соломон не велит плодить речей с безумными: таков ты действительно. Писано в Царствующем городе Москве, лета мироздания 7072 ( 1564) Июля в 5 день».
Это письмо Царя Курбскому довлеет над смелыми презрительными к тирану словами - так и должно быть, кажется, если тиранство отравило суть России и не могло позволить появиться ничему более наряду с собой - только изменам и преступлениям.
А переписка не закончилась, она продолжалась и стала казаться обоим, тирану и изменнику, и оправданием друг перед другом и обвинением друг друга. Но Царь считает, что он прав, потому что - Царь. Это проступает не сразу, его правота в споре двоих, большим количеством аргументов - свидетельствами историческими, богословскими толкованиями и грубыми насмешками, что хоть и недостойно, но в те времена было вполне доказательно. Но Курбский вполне Герой поначалу, другого он не заслужил, когда прямо в глаза, хоть и на расстоянии, нашёл в себе силы назвать тирана тираном; впрочем мне и в голову не могло придти найти в его поступке что нибудь похожее на робость перед Царём - тираном. В отношениях этих двух людей, конечно , более интересен Курбский, потому что в храбрости перед злодеем он видит верх человеческих достоинств, которые на него и одеты как одежда - это он такой в характере. А Царь тем и характерен, что он Царь, тем более, что этот Царь - Иван Васильевич.
Но они не застыли в молчании друг перед другом, они говорят и, кажется , что не наговорятся. «Я невинен и бедствую в изгнании, - пишет Курбский Царю, столкнувшись с трудностями. - Добрые жалеют меня: следственно не ты! Подождём немного: истина не далёко».
А чего ожидал Курбский от истины? Победы над Иваном? Как? В каком виде?
До настоящего момента мы можем только осуждать беглеца только за язвительность писем, за наслаждение неминуемой мести, за удовольствие терзать мучителя смелостью слов и , пожалуй, за безразличие к судьбе доброго усердного слуги, решившегося на жертву . Ничего более! А если ничего более, то он - не преступник, не враг.
Но , увлечённый страстью борьбы с тираном, Курбский лишил себя преимущества быть правым в историческом, так я думаю, споре с Царём о добродетели и не на словах был уличён, когда превратился из изгнанника жестоким гонителем в преступника и изменника России. Покинув Россию Курбский без угрызений своей совести мог бы найти своё убежище от гонителя в Литве, но к несчастью своему сделал непоправимое: соединил смелые слова свои с оружием против России, не задумываясь продав свою честь и русскую душу Польскому Королю Сигизмунду, советуя как погубить Россию. И скоро70000 Литовцев, Ляхов , Прусских немцев, Венгров, Волохов с уже предателем Курбским вступили на Русскую землю, а Крымские татары с Девлет- Гиреем вступили в Рязанскую область. Но измена Курбского с его замыслом не достигла желаемого, Россия выстояла своими дружинами во главе с любимцами Государя Алексея Басманова и его сына Фёдора, а так же Князя Петра Щенятева и Князей Ивана Пронского и братьев Петра и Василия Оболенских - Серебряных. И подвиги Курбского против России состояли всего лишь из разорения сёл и монастырей. «То сделалось против моей воли. - писал он Ивану. - нельзя было удержать хищных ратников. Я воевал моё отечество так же , как Давид, гонимый Саулом, воевал землю Израильскую».
В то время как Курбский всё более и более увязал в измене , Ивану всё более и более сопутствовала удача. А измена Курбского произвела лишь кратковременную тревогу в Москве.
Но сердце Ивана всё более кипело гневом и волновалось подозрениями к его Вельможам и он снова видел предательство там, где его не было.
Царь организовал собственную дружину и выбирал телохранителей из Князей, Дворян, Детей Боярских в количестве 1000 , названных опричниками. В этой опричнине вместе с ним были Алексей Басманов, Малюта Скуратов. Князь Афанасий Вяземский и другие его любимцы. А 4 февраля 1565 года начались казни мнимых изменников, которые буд то были связаны с Курбским и вместе с ним умышляли убить Царя, Царицу Анастасию и его детей. Первой жертвой опричнины стал славный Воевода Князь Александр Борисович Горбатый - Шуйский, потомок Древних Князей Суздальских и знаменитый участник завоевания Казанского Царства. Ему надлежало умереть вместе с сыном Петром семнадцатилетним юношей. На казнь отец с сыном шли держась за руки и никто из них не мог уступить первенство у плахи. Но, наконец отец сказал : «Не зрю тебя мёртвого!»
И началось такое!
Вместо 1000 Царь взял на службу 6000 телохранителей и взял с них присягу служить ему верой и правдой, а на самом то деле всех их приводили под очи тех избранных людей, которые были определены Иваном и они отбирали этих молодых людей, отличных не достоинствами, но только удальством, распутством и готовностью на всё к чему их назначит Царь. Они должны доносить на изменников, не водить дружбу с теми , кто не записан в опричники, и даже не знать ни мать , ни отца - только Государя. За свою службу Иван дал им землю и дома и всю движимую собственность, отобранную у прежних владельцев, людей знатных, заслуженных, израненных в битвах, которые , если не лишились жизни, то зимою с жёнами и детьми шли в иные отдалённые места России.
Но это зло Иваново было маловажным в сравнении с другим. Скоро увидели , что Иван предаёт всю Россию в жертву своим опричникам. Опричники всегда были правы в судах, на них не было ни суда , ни другой управы. Опричников звали кромешниками тогда - как бы извергов тьмы кромешной. И кромешник мог безопасно для себя теснить , грабить соседа и в случае поданной соседом жалобы брал пеню за бесчестье. Что то подобное начинается и в наше время, когда клевета назначена судебной защитой власти, как и закон о митингах, которым преследуется беспорядки на улицах, проспектах и площадях.
Но продолжим.
А казни были нескончаемы. Но иногда и такое бывает, когда перед ним не лебезили. Таких людей было ничтожно мало. Но они, всё-таки, были.
Царь в окружении некоторых Бояр и множества опричников входит в Соборную церковь Кремля, где им встречается Митрополит Филипп. Иван приблизился к Митрополиту и ждал благословения. Но тот смотрел на образ Спасителя, не говоря ни слова. Наконец Бояре сказали: «Святый Владыко! Это Государь , благослови его!»
А Филипп ответствовал, но вот что : «В этом виде, в этом одеянии не узнаю Царя Православного; не узнаю и в делах Царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за алтарём льётся невинная кровь Христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видно, не слыхано, что бы Цари благочестивые возмущали собственную Державу столь ужасно! В самых неверных . языческих Царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям - а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства и совершаются именем Царским! Ты высок на троне, но есть Всевышний судья наш и твой. Как предстанешь на суд Его?
Обагрённый кровью невинных, оглушаемый воплем их мук? - Ибо сами камни под ногами твоими вопиют о мести! Государь! Вещаю как пастырь душ. Боюся Господа единого!»
Царь ударил жезлом о камень и сказал страшным голосом: «Чернец! До сих пор я излишне щадил вас, мятежников, отныне буду таковым, каковым вы меня нарицаете!».
И уже на другой день состоялись новые казни. Их было не остановить. И в числе первых и знатных погиб Князь Василий Пронский.
А казни не кончались. Но когда то должны были кончиться. Наконец Иван достиг высшей степени своего тиранства и мог ещё в безумстве губить свой народ, но уже не мог этим изумить Россиян, никакими новыми изобретениями своей лютости. Невозможно читать без трепета о всех адских вымыслах тирана, о всех способах терзать человечество. А мы больше не будем писать об этом, уж больно много чести отдаём лютому зверю.
Только добавим , что голод и мор помогали тирану опустошить Россию. Это было в 1572 году. Между тем, супруга Ивана родила сына Уара - Дмитрия, безвинного виновника дальнейших, на долгие годы, бедствий России. Иван не отбросил от себя, мысля жениться на племяннице Английской Королевы, устранив от себя супругу, Марию Нагую.
Но и жизнь, данная ему Богом, оказалась не вечной. На что он надеялся, но долголетие в Царствовании, подходило неминуемо к концу. В это время на небесном небосклоне явилась комета, Царь выходил на крыльцо и смотрел на неё, а однажды, изменившись в лице, произнёс: вот знамение моей смерти! Говорят, что неминуемую смерть предсказали ему Астрологи - 18 марта, на что Иван им приказал молчать , а сам продолжал ждать своего смертного часа.
Он созвал Бояр и велел писать завещание , в нём объявил наследником престола сына своего, Царевича Фёдора, избрал знаменитых Вельмож в советники и блюстителей Державы - облегчать царствование юному Фёдору, младенцу Дмитрию с матерью Марией Нагой назначил в Удел город Углич и вверил воспитание Бельскому.
А 17 марта ему полегчало и он сказал Бельскому: «Объяви казнь Астрологам за их басни о моей смерти». « Но день ещё не миновал», ответствовали Бельскому Астрологи. Исходя из сегодняшнего дня, это чистой воды клевета. Да разве можно такое предсказывать Властителю!
«Не стало Государя!» - как, всё таки, случилась долгожданная смерть. И завопил народ, заплакал навзрыд, обливаясь неутешными слезами, платя долг усопшему Монарху, хотя и до крайности жестокому. На третий день совершилось погребение памятное в своём великолепии в Архангельском Соборе Кремля. И земля не отвергла тирана.
Он и в гробу не казался старцем. Много силы в теле оставалось с юности до предсмертных дней. Был он высок, плечист не опущенными плечами, но широкими и какими то стрельчатыми и прямыми, что угадывало в них силу недюженную, тонкая , но сильная, жилистая шея легко держала непропорциональную весу и росту малую и узколицию голову покрытую редкими уже сивыми волосами , узкое и скуластое лицо выделяло ястребиный нос и светлые серые глаза, но уже старческие и злобные, почти дикие. Но всё равно весь его облик был облик Царя и почему то Царя подходящего только для России .Когда он гневался, то гнев его начинался с верчения головы из стороны в сторону и весь его образ походил на Царский орлиный герб, охраняющий необъяность России. Но верчение вдруг останавливалось и, выбрав заранее кого то для расправы, взгляд его упирался в искомое - и человек прощался с жизнью, моля бога проститься побыстрее. Таков был тиран, что предназначен был судьбой для России. То есть здесь Россия, в эти десятилетия, забеременела Смутой, давая пример поведения всем людям - изменами и преступлениями, злобой и жестокостью. И такое время , началось при нём и продолжалось сразу за порогом кончины тирана. И мы ещё не изжили его, это время. Ещё судьба не смилостивилась над нами, наделяя нас лишь одними насмешками.
4
Надо признать, что в мире был установлен американский миропорядок, поскольку экономика США главенствовала в мире и она определяла свою политику, что естественно. Советский Союз был слаб против экономики США, но занимал достойное место где – то рядом, на виду, но не более. Но вот сейчас Россия захотела установить свой миропорядок, не признаваясь открыто, что это будет миропорядок по-русски. По путински.
Надо же какой идиот! Не шизофреник ли? Только и подумаем. Вслух не произнесём.
А что мы видим и слышим сегодня. Наш союзник Турция помидорами не отделается, долго будет помнить месть России за сбитый самолёт. Странно всё это. Влезла в военный конфликт и будет мстить ещё и за убитых российских солдат. Более. чем странно. Так война идёт на сирийском фронте? Или наши самолёты там бомбят объекты и кто то даёт гарантию бомбить без потерь? Сам же наш Президент говорит нам, что войны без потерь не бывает. Помните, читатель, о потерях в Донбассе? Но тут, в случае с погибшим российским лётчиком,
Россия мстить будет персонально за погибшего лётчика. Не правда ли, как он похож на … не скажу и не намекну даже. Не логичен он, если говорить лояльно и по доброму. Так вот, читатель. Перед вами книга, написанная мной на основе моих же записей на блоге, подаренном мне одним из издателей. Всё очень просто. Я не напрягался в воспоминаниях, я записывал свои мысли вслед за событием или где то рядом находясь, например в новостных программах телевидении, когда кортеж с Президентом направлялся на инаугурацию в Большой Кремлёвский дворец по совершено пустым улицам Москвы, когда рейтинг его достигал небывалых величин. И странно, и вопросительно было, и обидно видеть это, А где восторженные толпы обожателей? Где этот плебс, который голосовал за него, любимого. Где члены партии «Единая Россия» и где его Народный фронт? Наконец, где все эти наши уличные зеваки, мечтающие в живую увидеть проезд императора на коронацию. Их никого нет, по причине мне не нужной знать, не хочу. Но в данном случае кто то кого то избегает видеть в плотную.
И здесь же помнится восторженность людей Парижа, приветствующих нового президента Франции. И все увидели эту разницу. Или это не оскорбление высокой персоны? Или это не пренебрежение людскими чувствами Я его не оскорблял ни взглядом. ни словом. Я смотрел на эту картину и у меня, естественно, возникали вопросы, что это за показательный проезд по совершенно пустынным улицам Москвы на инаугурацию в Кремль? Как это объяснить?
О господи, какая ты была спокойная, ничем не нарушаемая жизнь в достатке советского человека тогда, когда я был молод и кругом меня все были молоды и ничего большего не хотели, как бриолина себе на волосы, чистого бритья с горячим компрессом на лицо, футбольного боления на беснующихся трибунах и танцев с нестрогими девушками после непродолжительного знакомства. Как пахла жизнь и люди дождём, гвоздикой, пирожками с повидлом, ливером или горохом за 5 копеек! Нежная моя жизнь! Ты не говорила со мной строго и не поступала со мной строго, ты всегда подчёркивала, а я всегда соглашался с тобой, что у нас только деловые встречи происходят , вроде беседы клиента с адвокатом, оставалось только оговорить гарантии услуги и их стоимость. Глупышка жизнь, придумала какую то жизнь, где решила вести себя как королева, пусть на шахматной доске. Где кроме самой королевы, один король, охраняемый офицерами. Ладно, нет иных офицеров на шахматной доске, но нет и пешек, образующих ровное давление в ровном строю в защиту короля. Всё в защиту короля!
А вдуматься, люди, даже мои ровесника, послевоенные мальчики и девочки, не в силах понять, что основной закон жизни людской не иначе как несправедливость. И где тут справедливость, если всё в защиту короля, точно так, как когда то . Жизнь продолжается, а принципы всё те же. А против принципов я бессилен, Поэтому и живут они во мне, эти принципы. То есть я принципиален, потому и лоялен.
Но любовь к ближнему оказалось, что простая выдумка людей, со ссылкой на Христа. Эта выдумка от бессилия человека что то изменить или просто обмануть. Так проще, говорить в пустоту, потому что если начать копаться в этой придумке человека, можно докопаться до другой мысли - человек один на земле и самый близкий, кажущийся другом, в других обстоятельствах оказывается врагом, а если врагом. то и распорядителем твоей судьбы и даже жизни. Враги, это всегда близкие тебе люди или хотелось бы тебе, что бы до ссоры они были близки и вдруг принялись завидовать тебе, что бы в результате враждовать. И ты такой же. как все. Как все, уверяю тебя, только ты ещё мерзотнее. Ты как сопля, ничего особенного в сопле нет, кроме того, что она, сопля, превосходный биологический материал. Но как опасна, как отвратительна и как вся в брезгливости находится всегда. Но иногда, когда был особо доволен собой, спрашивал в ту пустоту, которая осталась позади:
- Что увидел во мне Сулла, что бы приблизить? Тот малиновый пиджак поверх белой водолазки? И тёмные очки? Что делало меня не отличимым от мафиози. Или скорее я был в этом одеянии мачо. И Сулла меня высмотрел в шестёрках у Спартака во всём этом попугайском наряде? Ему ведь тоже нужно было заметное окружение. Неужели? Ах, какая тишина, какое молчание установилось испокон веков на этой земле. А сейчас всех нас разделяет тягота немоты - и не страшно, и не тревожно. И ничего не жалеет Гладиатор, юрист и секутор, русский, окончивший юрфак Ленинградского университета, то ли ученик, то ли учитель самого Спартака. Извините, читатель, конечно, Собчака, если соблюдать изложение в реальности событий. Собчак окончательно ещё не забыт, а вот Спартака нет нигде, даже на коробках цветных карандашей.
И в тяготах немоты оказались русские люди за что и возлюбил их господь и пока хранит их, как зеницу ока, покрывая невидимо своей дланью, что бы не узрели верующие скорби своей и печали от антихриста и не поверили бы, что антихрист царствует в родной земле. Пока хранит господь людей и землю. Пока.
Но! Пока ещё хранил господь Россию, гладиатор был занят другим. Его обнажённый актёрский нерв подсказывал ему, что надо торопиться, надо успеть сказать побольше, потому что сценический триумф может в любой момент кончится. Устанет публика, например. Потухнет свет. Или антрепренёр этого авангардистского театра вдруг уснёт и не проснётся к финалу. Много всяких пакостей поджидает вдохновенного артиста. Пока все они преодолены неожиданным успехом игры на рояле в защиту амурских тигров. К примеру. Или беспримерным полётом в стае стерхов. А о разводе с женой народ разве забыл? Кто старое помянет тому глаз вон. И не будем старое поминать. Старое и, к тому же, смешное.
Итак. Однажды что то случилось страшное у него под носом - напротив Кремля, где он засел в полночь и ждал события в Царской башне, но ничего не разглядел в туманной ночи, лишь услышал сухие выстрелы ПМ на Москворецком мосту, похожие на щелчки пастушьего кнута, уж очень слабые, чтобы отнести их к преступлению возле Кремля. И эти звуки его не взволновали. Он досидел в укрытии до наступления какой - то нервозности на мосту, когда стали слышны голоса людей, визг тормозов машин, куда вмешивались пьяные голоса, посетителей «Балчуга». И он возвратился в свой дом, в Большой Кремлёвский Дворец, не надеясь на благополучный исход доверенного дела.
Но зря он не верил событиям. Всё совершилось так, как он просил.
В одном американском университете в это время проходила международная конференция «Писатель и права человека», если мы говорим не переставая всё об этом. Мне рассказал об этом бывший житель Донецка и новорождённой России, в настоящее время проживающий в Окленде. Так вот, один из семинаров этой конференции был посвящён цензуре. Слово цензура в русском языке относится к женскому роду. Английскому уху это, может быть, и смешно, но именно так обстоят дела в нашем «великом-могучем-правдивом-свободном», как в своё время прокламировал русский язык Иван Тургенев.
Итак. Среди отвлечённых понятий существует половое различие. Например, радость - это женщина, а восторг - мужчина. Существуют так же и слова, аморфно проплывающие по разряду среднего рода, например, государство. Так не будем мы, читатель, отвлекаться на занимательные моменты каким то образом относящиеся к цензуре. Давайте сделаем раз и навсегда заключение: если цензура в наших славянских делах - это она, то следует без предположений, что это довольно истеричная дама и не следует об этом забывать. Да ещё в наши то дни, когда эта дама так себя ведёт, словно столетняя старуха. А ведь когда то была молода и многие находили её привлекательной. Но она сама себе навредила, требуя от всех безоговорочной любви, но обнаружила, что любовные ручейки имеют утечку среди единодушного чувства. И даже некоторые из нас даже стали нос воротить, принюхиваясь к этим запахам цензурирования, похожим на отвращение.
Впрочем, все эти рассуждения сплошная беллетристика. Или красивое растение без корней. А цензура - вот она, можно потрогать и ощутить свои руки, как они пахнут от авторучки с золотым пером.
А ночью Гладиатора, так я зову иногда Владимира Владимировича, разбудил звонок. Знакомый голос сообщил короткую и неприятную новость, хотя и ожидаемую почти с месяц: Только что на Москворецком мосту был убит Борис Немцов. И Гладиатор подавил в себе все интересующие вопросы: Почему на мосту произошло убийство? Что, у Немцова не было времени на сон в это время? Если он гулял по Москве в столь поздний час? Может он был пьян и дебоширил возле «Балчуга»? Ведь «Балчуг» его пристанище, и лежбище, и стойбище.
Он знал кто сообщил ему эту нужную новость. Она не была радостной, она была просто нужной. Поэтому радости не было. Было чувство исполненного решения, но не хватало в сообщении деталей: хотелось бы, что бы убили его в пьяной драке и это бы помогло успокоить СМИ - убийство произошло не по политическим мотивам. И Президент в некотором неведении и без особой успокоенности в размышлениях о происходящем отошёл ко сну, положив под язык две таблетки глицина.
И пока он сладко засыпал, окутанный теплом одеяла овчиной выделки, раздался «свой» звонок, от Администрации РФ. Звонил Сергей Иванов и всё о том же: Владимир Владимирович, час назад убит выстрелами в спину Немцов. Сергей Иванов ничего не знал о видениях Гладиатора, поэтому обращался к нему его именем и отчеством. Впрочем, все знали об играх Гладиатора, но кому было суждено обратиться к нему, конечно, называли его по имени и отчеству. Как подобает.
- Я уже знаю об этом. - Спокойно, сквозь наступивший сон ответил Президент сонным голосом. - Жду сейчас сообщений от МВД и ФСБ, меня интересует только задержание преступника, меня не интересует больше ничего, только преступник. Я уверен, это какой - нибудь друг по пьяному делу или из-за бабы, которую он не поделил с кем то.
- Да, Владимир Владимирович, я то же так думаю. Кстати, при самом совершении этого преступления, при нём была спутница.
- И её замочили? - Изумился Владимир Владимирович.
- Слава богу, жива. И даже не покушались.
- Так может и он выжил? - С сомнением спросил Президент. - Может спутница каким то образом причастна?
- Нет, Владимир Владимирович, Немцов мёртв. Это точно. А спутница задержана для выяснения всех обстоятельств.
- Точно? Ошибки нет? - Строго спросил Президент.
- Нет, ошибки нет.
_ Ну хорошо. Спасибо за звонок. И я ложусь досыпать эту беспокойную ночь. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Владимир Владимирович.
И Президент спокойно уснул ничуть не потревоженный смертью оппозиционера - таких смертей в его президентстве было достаточно, что бы не обеспокоится и потерять сон. Пресс-секретарь подготовит что надо, некролог, соболезнование родным и близким, подготовит переговоры с кем надо, да на том и успокоится общественность, а не успокоится, так переждём и выждем этот момент. Такое уже было не раз. Ничего нового.
Россия не вмещается во многие положения Веков, Континентов и Цивилизаций и в наш Век, двадцать первый, и в наш Континент Евроазийский и в нашу Цивилизацию – Капиталистическую. Ей всегда чего то не хватает. Но чего конкретно, никто конкретно не скажет. А давайте убежим от навязанных нам Веков, Континентов и Цивилизаций и обратимся к нашей банальности в которой я нахожусь и уверенно себя чувствую - ведь кругом меня окружает знакомая и комфортная мне банальность . А какой то автор (авторы) предлагают мне такое, что самим то непонятно, но мудрствуют же, мудрецы, считают , что не банально. И привязался же к ним - до самого загрызу этих сук , уши поотрываю, если мешают врагов России искать, а вместо этого врагов назначают. Это тогда, когда я о них хожу и запинаюсь. И даже не могу удержаться на ногах - и всегда лицом в грязь.
О господи, какая ты была спокойная, ничем не нарушаемая жизнь в достатке советского человека тогда, когда я был молод и кругом меня все были молоды и ничего большего не хотели как бриолина себе на волосы, чистого бритья с горячим компрессом на лицо, футбольного боления на беснующихся трибунах и танцев с нестрогими девушками после непродолжительного знакомства. Как пахла жизнь и люди дождём, гвоздикой, пирожками с повидлом, ливером и горохом за 5 копеек. Нежная моя жизнь! Ты не говорила со мной строго и не поступала со мной строго, ты всегда подчёркивала, а я всегда соглашался с тобой, что у нас с тобой только деловые встречи, вроде беседы клиента с адвокатом, нам оставалось лишь оговорить услуги и их стоимость. Глупышка жизнь, придумала какую то другую, где решила вести себя как королева на шахматной доске, где кроме самой королевы один король, где кроме его охраны уже нет никого, кроме пешек, образующих ровное, но слабое давление в защиту короля, но по-русски. Всё в защиту короля и всё, что под рукой.
А вдуматься, люди, даже мои ровесники, послевоенные мальчики и девочки, не в силах понять, что основной закон жизни людской уже иной и не иначе как несправедливость. И где же тут справедливость, если в защиту короля всё! «Жизнь продолжается, а принципы всё те же». А против принципов я бессилен - сказал себе Гладиатор, становясь беспринципным Президентом. О рабстве уже забылось.
И любовь к ближнему, - продолжал рассуждать Гладиатор, - простая выдумка людей со ссылкой на Христа. Эта выдумка от бессилия человека что то изменить или просто обмануть - так проще. Если начать копаться в этой придумке человека, можно докопаться до другой мысли: человек одинок на земле среди своих сородичей и самый близкий, кажущийся ему другом, в других обстоятельствах оказывается врагом. А если это так, то и распорядителем твоей судьбы и даже жизни будет он - вражина.
- Господи. Не о том я думаю. - сказал себе Гладиатор, почти завопил. - Мне нужно бы посоветоваться с опытными людьми и не брать на себя такой ответственности - задумываться больше и не расслабляться.
Тогда ещё, предстояли бартерные сделки в Германии. И он сказал себе: Боже! Явись ко мне со своим советом! Но тут же и передумал и прошептал в себя, будто тайно помолился от жены: Я - благ, Я - кроток, Я - милостив. Придите все и поклонитесь мне, бандерлоги. Хотел себя назвать, и так считал уже, - богом. Но почему то передумал и даже не заикнулся.
Он умолк в раздумье, как умный человек при должности - председателя комитета по внешним экономическим связям Санкт –Петербургской мэрии и входящим в группу помощников председателя Анатолия Собчака, где и сошёлся в дружбе с Дмитрием Медведевым, то же входящим в эту группу.
Но ослепляющая молния или просто зарница вдруг ослепила его с ног до головы и те, кто смотрел на него в приёмной нашего первого демократа, почившего при невыясненных обстоятельствах, увидели перед собой в ослепляющем блеске вместо человека маленького роста и невыразительной внешностью, великана и раздался отзвук какого то глухого словно из под земли грома, превратившегося в отзвук его слов, наполнивших небо до самой выси и землю до самых глубин. Все в изумлении молчали и сделалось снова тихо. Но уже никто не мог нарушить это молчание. И он вышел из чужих апартаментов уже без слов, аккуратно прикрыв за собой дверь. И тут же вошёл в царскую спальню , чтобы поспать царём остатки ночи.
Он не первый, кто был похож на студента МГИМО из всего состава Государственной Думы. В меру скромный, опрятный и какой то поселкового вида - ни деревня и ни город, тем более, столичный, то ли запоздалая лимита объявилась на законных основаниях в Государственной Думе и, надо думать, сам он прошёл как всегда в эти распахнутые двери по списку в первой десятке и стал, совершенно очевидно, вполне обеспеченным всем необходимым - на нём появился отлично скроенный финский костюм, о котором он мечтал с горбачёвскмх времён, чёрный с искрой, белоснежная сорочка со шведскм воротничком, уследил за этим при покупке, наказал продавцу, что именно со шведским воротничком нужна сорочка и что бы не перепутал с сорочкой с английским воротничком - он терпеть не мог зти воротнички английские,- узко лежащие друг к другу кончики и длинно спусуающиеся вдоль галстука, мешая рассмотреть красиво повязанный узел. Похожих на него в Думе было не мало. Но он один выделялся ото всех и сразу выделился - с первого дня депутатства - своей фамилией Чугунок, по имени Владимир. А это значит, что он был тёзка ВВП да ещё к тому же земляк - оба ленинградца и оба патриота, носившие, пусть когда то, погоны. Так Владимир Чугунок равнялся в строю единороссов и патриотов - по команде смирно в напряжении своих мышц, повенув голову налево, искал глазами грудь четвёртого челолвека, считая себя первым. Тот стоял где то рядом,
более значительным, требующим внимания и почёта. И Чугунок застыл в положении открытый рот.
ВВП притягивал к себе людей типа Чугунка, а сам Чугунок стремился вовлечься в эту стремнину, по которой мусором проплывали люди во множестве и многие из них уцелев в водовороте самых разных событий всплывали вдали. И это было заманчиво - увидеть людей успешных после перенесённой бури.
А сейчпс, конечно, трудно ожидать объективности от людей, задавленных нуждой, ощеломлённых крушением привычного миропорядка, вынужденных начинать жить заново по непонятной им причине. Можно понять их горечь. Однако. это к нему не относится.
Им как то легко было отброшено и забыто в далёком уже времени нахимовское училище, и Киевское ввсшее военноиорское училище, и недолгая служба в Лиепае заместителем командира учебной роты мотороистов, после чего ему стало понятно, что служба ему только в тягость и в феврале 1992 гола Чугунок уволиолся, успев на перепутьи стать членом КПСС.
Безусловно, нам есть за что упрекнуть нынешнее правительство и даже строго наказать его. Наверное его беда в том, что оно недостаточно радикально, нерешительно, непоследовательно и делает всё по ленинской формуле «шаг вперёд и два шага назад». Но это мы увидим поверхностным взглядом, скорее безразличным. Но если мы протрём глаза, то и … Не ужаснёмся ли?
5
Итак. Упырь (вурдалак, кровосос) - сознательно выбранный герой из мифологических героев славян, то есть ограниченный лихоимством и кровососанием, а значит лишением жизни живых существ. И если я сознательно увеличу логическую окружность среды обитания упырей, то погрешу мифологической правде. К упырям, согласно мифологии, не относятся покойники, спокойно лежащие в своих могилах и склепах и не нарушающие ни чей покой живой жизни вставанием из могил. Хотя не исключено, что божьего греха ими совершено не мало. И мне трудно отсортировать подобных и выделить их из общей массы, как бы в оправдание, если не пролита кровь, но смерть достигнута другим способом, не кровопролитным, или за сохранённые кому то жизни, а саму сохранённую жизнь, к примеру, в тюремных (лагерных) условиях да просто в условиях голодомора или иного, морального просто, притеснения, а значит, что они чисты и безгрешны, безмятежно лежат в земле сырой и даже не вздыхают по прошлому. Я думаю, читатель всё сам оценит и разберётся во всём сам. Открытий здесь быть не может, я просто изливаю душу перед читателем - моим, если его интересует изложенное, если он согласен со мной.
Было душно Иосифу Виссарионовичу. Он открыл окно, посчитав, что с такой просьбой к Власику обращаться было бы несколько неуместно со своей стороны. Запах дождевой воды влетел в комнату и когда уже этим запахом наполнилось всюду, стало казаться, что это запах уж очень прост - пахло просто сыростью. Глядя на вечернее, бледно голубое, как лёд, прозрачное и холодное небо, он слушал в себе грустную песню, подобную плачу.
Я могилку милой искал,
Но никак найти я не мог.
Долго держал в себе эту песню и никак не мог отпустить, Может это она овладела им и удерживает его в воспоминаниях.
Где же ты, моя Сулико?
А Поскрёбышев сегодня необычайно любезен. Пришедшим навестить Вождя послам США и Соединённого Королевства он попросту и запросто сказал: Господа! Генералиссимус передаёт привет и наилучшие пожелания сэру Черчиллю и господину президенту Трумэну и свидетельствует о глубоком уважении к этим персонам Великих Держав. А сейчас Генералиссимус находится в несколько подавленном состоянии от неожиданно приобретённой инфлюэнции и извиняется за доставленное вам неудобство за несостоявшуюся встречу.
- Уважаемый генерал! Мы желаем Генералиссимусу скорейшего выздоровления, а сами удаляемся и просим вас, генерал, извинить нас за посещение друга американского и английского народов в неудачное для него время.
Послы ещё находились под влиянием совместной победы и Генералиссимус ещё не был для них диктатором, ещё никто не обвинял его в отыскании и преследовании в стране тайных злодеев и предателей. Это всё будет чуть позже. Когда измены, рождённые в Смуту, достигли наших времён, когда Курбский, герой шестнадцатого века, смог сказать правду диктатору. но не сумел отказать себе в мнимом мщении узурпатору, что превратило его из героев в предателя. И не это ли послужило примером поздних наших героев русским властителям? Сам Курбский и король Сигизмунд в своём замысле потрясти Россию, однако, поначалу не смогли достигнуть желаемого - они смогли произвести лишь кратковременную тревогу. Но помимо этого сердце Ивана всё более и более кипело гневом и подозрениями. Все добрые к нему вельможи казались ему тайными злодеями, единомышленниками Курбского, он видел предательство в их печальных утомлённых глазах после пыток, ему слышались укоризны и угрозы в их молчании, он требовал доносов, и когда их было мало, жаждал истязаний над слабыми людьми и он распалялся истязать и истязать, когда видел, что жертва ещё не издыхает к его изумлению. И он тогда искал нового предлога для новых ужасов в России и находил. И в начале зимы 1564 года он покинул столицу и столица пришла в ужас: безначалие Царя казалось ещё ужаснее, чем тиранство. «Государь нас оставил! - завопил народ. - кто нас защитит? Как могут быть овцы без пастыря?».
Тогда собрались духовенство, бояре, купечество, сановники царские и приказные люди и потребовали от Митрополита, что бы он умилостивил Царя: «Пусть Царь казнит своих злодеев, но Царство не бросает, он наш владыка, иного не ведаем. Или пусть Царь укажет нам своих изменников и мы сами уничтожим их!»
Царь принял их в своём дворце Александровской Слободы. Митрополит благословил Ивана, епископы слёзно молили его снять опалу с духовенства, с вельмож, дворян, с приказных людей и не оставлять государства, а продолжать царствовать и в царствовании вести себя как ему угодно. Все молили Царя: царствуй и владей.
Царь ответил многоречиво: повторил все свои упрёки боярам в нерадении и строптивости, обвинил их с издревле виновными в кровопролитиях, что хотели извести Царя, супругу и детей. Бояре молчали в ответ, не смогли найти возражений. И было ясно им, что Царь не простил им, бояре не обретут милости.
И Москва, наконец то, увидела Царя 2 февраля 1564 года. Вид его изумил народ. Он так же как всегда был высок ростом, строен, плечистый, на лице отпечаталась мрачная свирепость, некогда серые прекрасные глаза превратились в угасший взор, излучающий дикость или сумасшествие, а на голове и в бороде не осталось волос.
И ещё Иван сказал: для своей и государственной безопасности он учреждает особенных телохранителей - опричнину. Все знали о его недоверчивости, боязни злодеев, поэтому выбрал себе в телохранителей из детей княжеских. дворянских. боярских и давал им поместья в городах, которые он объявил своей собственностью: Можайск, Вязьму, Козельск, Перемышль, Белёв, Лихвин, Ярославец, Суходровь, Медынь, Суздаль, Шую, Галич, Юрьевец, Балахну, Вологду, Устюг, Старую Руссу, Каргополь, Вагу. И много другого приобрел в Москве и в Кремле. То есть Иван как бы отделил себя от Царства, ограничив себя частными владениями. И никто не противоречил Ивану. Воля царская была законом. Не симптоматично ли это? Вот вопрос.
А 4 февраля Москва увидела Царя, исполненным своих обещаний, не жалеть в жизни своих недругов. С этого дня начались новые казни мнимых изменников, которые будто бы вместе с Курбским умышляли против жизни Царя, покойой жены Анастасии и его детей. Первой жертвой новых казней Царя стал славный воевода князь Александр Борисович Горбатый-Шуйский, потомок святого Владимира, Всеволода Великого и древних суздальских князей, участник завоеваения Казанского Царства, ревностный друг нашего отечества и, естественно, христианин из всех христиан, которых недолюбливал Иван и боялся в чём то, чего не мог объяснить себе. Ему выпала доля умереть вместе со своим сыном Петром, семнадцатилетним юношей. Оба шли на казнь без страха и взявшись за руки. Сын не хотел видеть казни отца и первый склонил голову для отсечения. Тогда отец отвёл его от плахи и сказал, не скрывая своей любви: «Да не зрю тебя мёртвого!». А Пётр взял отсечённую голову отца, поцеловал её в губы и с весёлым лицом склонил голову на плаху в свою очередь, вслед за отцом.
6
И при таких обстоятельствах можно ли любить что - нибудь, даже и прекрасное? Всякий раз встречаются попытки реабилитации и оправдания экспроприаторской деятельности революционеров. Я знаю, что большинство моих бывших товарищей, оправдывают экспроприацию.
Стоит ли вспоминать? - вопрошал Иосиф Виссарионович себя. - Не знаю, хотя мучает вопрос постоянно. А жизнь то прошла бледной, как в тумане. Почему я был в прошлой жизни таким тёмным и не знал другой жизни? Почему я не учился должным образом? И почему жизнь проходит в пустоте. При такой жизни, если не все, считают меня простым вором. Но я ведь не для себя грабил, а помогал тем, кто нуждался в деньгах. Я говорил раньше и уголовным, что есть люди. которые грабят не для себя, а для других. Лично о себе я ничего никогда не говорил, но мне всегда было так горько при таких отзывах об экспроприаторах. И лично обо мне никто не скажет, что я был корыстным экспроприатором. В отличие от иных, с кем приходилось грабить. - печально признаётся Иосиф Виссарионович себе, - Товарищ у товарища ворует, я участвовал во многих грабежах, но редко проходило без подлости. Разве не обидно? Ведь свой у своего берёт. А снаружи все хорошие люди. Вроде бы. Но воровать почти все готовы.
А ведь подумать только, резвее не упырь на людские головы. Эка невидаль, экспроприировать чужое добро без личной корысти! Но только не вериться что – то. Иначе не родилось бы ни одного копибара даже в дальних неведомых россиянам краях. Но слыхом полнится земля российская лишь упырями, но не морскими свинками.
Генерал-лейтенант авиации Василий Сталин гулял по утренней послевоенной и всегда праздничной в эти годы Москве и размышлял о действительности: Действительность теперь часто становится неправдоподобнее самого кошмарного вымысла. Но мне кажется, что настоящий ужас, всё-таки, не в примерах известных людям крайним одичанием других известных людей. Да.да. Эти люди одичали в условиях человеческого благополучия и они, эти люди, способны видеть среди себе подобных человеческое отродье - отпочковавшуюся группу людей из общего произрастания человеческого древа с его ветками и листьями на мощном стволе. И видятся одичалые люди при власти (от власти) и отпочковавшаяся группа таких же одичалых людей, но безвластных и безмолвных, как божье наказание за грехи.
Вся эта физиолого - психотерапевтическая наглядная статистика в которой утопает столько живого, личного, индивидуального горя, страдания и позора, это убиение всяких свойств человека и разрезание материи на её особенности и свойства глубоко оскорбляли генерал – лейтенанта. Он знал эти жертвы общественных условий ещё до войны, в боевые годы войны, а сейчас видел их беспомощных или, напротив, разгульных и удалых - послевоенных. В этом воображении виделся образ его бывшей жены, первой по счёту из трёх, красавицы Галины Бурдонской. После войны он пришёл к ней. уже покинувшей его и оставившей себе его детей, дочь - Надежду и сына Александра. И он понял, что он потерял - ведь всю жизнь его не покидала эта утрата. Она не унизила его отторжением от себя, но жёстко сказала: У нас совместная жизнь исключена, но мы останемся друзьями, верно ведь?
И ему показалось, что его добродетельная жена с холодным пренебрежением отвергает его, закрывая глаза на все его жизненные напасти. После этих жёстоких слов любимой женщины, как не согласиться со всем, что она скажет, что прикажет и просто попросит. По этой причине он часто стал бродить по утренней Москве. ища себе успокоения в раздумьях, поддержанных парой стаканов водки. Но расстаться пришлось. И навсегда. Не смог уговорить всю жизнь, а ведь всю жизнь уговаривал: Ну как же так Галина! У нас же дети, что они скажут, когда вырастут?
- А ничего не скажут, нас, во всяком случае, не обвинят. Они понятливые у нас и любят своих родителей и деда, который предупреждал меня: полюбила и вышла замуж за дурака, а я не поверила и любила как дура.
После таких слов, которые каждый раз повторялись при встречах, Василий отходил к окну и смотрел вниз на улицу Горького, долго стоял и думал печально о чём то с неизменной папиросой в зубах, вздыхал и сквозь зубы говорил, прежде чем хлопнуть дверью:
- Галка. Ведь и я вслед за дедом уйду, как только он скончается от бериевского яда или не захлопнут отца в психушку. Я вслед за отцом, это как пить дать. И мои дети останутся без отца. Мои дети, внуки Сталина, будут жить в безотцовщине! Василий спустился на ещё тихую с утра улицу Горького, в гастрономе купил бутылку водки и кусок сыра и направился в Александровский сад, где давно уже облюбовал себе укромный уголок - грот, выложенный ещё в давние времена впритык к стене каким то царём. Садовая скамейка стояла рядом. Он уселся поудобнее, что бы видеть проходящих по садовым дорожкам - не дай бог, патруль под стенами Кремля! И тогда снова не избежать упрёков от отца и снова разлад.
Внезапно перед ним возникли двое узнаваемых людей в серых костюмах при галстуках. Ему пришлось подчиниться, поскольку Василий сидел в гроте, соприкасавшемся с кремлёвской стеной, за которой жил Иосиф Сталин, не только его отец лично, но и всех народов Советского Союза. Так Василий послушно очутился в кремлёвской квартире отца.
Отец сидел за столом и как обычно курил трубку - это был знак, только Василий до сих пор не мог распознать какой это был знак. Бывало он курил и папиросы «Герцеговина Флор».
- Это правда? - спросил отец как только сын вошёл.
- Правда. - односложно ответил сын, чуть не плача.
- За что ты меня так? - прибавил отец тихо, без упрёка, только, как показалось Василию, с удивлением. И продолжал просматривать какие то бумаги, поглядывая на сына исподлобья, будто ожидая от него дальнейших объяснений.
- Так что это всё значит? - снова спросил отец.
Василий молчал, потому что сказать было нечего. А отец хотел что то говорить сыну. И он говорил что то сказочное:
- Хвойный лес России, если ослабевает в своём росте по какой - либо причине, то в нём, естественно, появляются прогалины, поляны, зарастающие обильно травой, цветами и ягодами. Такие лесные проплешины собирают в себя разного рода нечисть, требующая к себе особого отношения. Тогда люди и колют овец, тёлок, жеребят, пьянствуют и пьяными поют и пляшут. Другого применения этим лесным полянам дикие люди не могли придумать. Пошумят, поломаются, обманут совесть и разойдутся по своим лесным в реальности норам - трущобам, что бы не сердить, не беспокоить своего бога. Ты живёшь на такой проплешине или на поляне, но приходишь туда только днём. Когда поляну освещает солнце. И видишь там всю эту нечисть, которая погубит тебя, но не ты поможешь ей выжить. Но! - Отец приостановил ход движения своих мыслей.- Но! - И после короткой паузы заключил: Если в каждом человеке отыскать бога, то нужно ли насилие? Ответь!
И с другой стороны, Вождь обратился у богу! В этом война виновата?
А если погрузиться в исторические годы России, вслед за ужасами власти Грозного, то увидим, что пришла слабость, чего опасались друзья отечества, которые ещё сохранились в её пределах после долгожданной смерти тирана. К счастью или к удаче России наследник Ивана, его сын Фёдор, отличался необыкновенной кротостью, кротким умом, набожностью, равнодушным к мирскому величию. И опять же к счастью или удаче, наследник Фёдор боялся пользоваться властью, считая, что власть приводит не иначе к грехопадению. И под влиянием всего этого царь Фёдор фактически уклонился от царствования и вручил власть пентархии, организованной ещё умирающим Иваном, как Верховная Дума, из пяти вельмож, где сам тиран был пятым.
Иван создавал пентархию не задумываясь о том. что этот орган будет наделён какой то особенной властью. Он готовился уже к смерти и больше думал о ней, как о конце жизни и о предстоящей встрече с всемогущим господом. Это было простое совпадение из просто уже существующей Думы уподобить что то более устрашающее из пяти вельмож. А могло бы из трёх, из семи, но выбрано больным умом из пяти и история в историческом понятии назвала такую Верховную Думу пентархией. Не надо нырять на глубину, когда глубины в этом месте нет. История оставила нам их имена, членов царской пентархии. Это были старые имена надежды на сохранение жизни, где сохранялся и страх, что ничего не изменится, потому что все они были в услужении у тирана.
Князь Мстиславский будучи старшим боярином среди всех бояр, отличался единственно знатностью рода и сана.
Князь Никита Романович Юрьев был уважаем как брат незабвенной царицы Анастасии и дядя царя.
Князя Бельского, хитрого и гибкого в поведении ненавидели как первого любимца Ивана.
И князь Борис Годунов, наделённый редкими дарованиями и тем более опасались его, ибо он умел снискать особенную милость у тирана и был зятем гнусного Малюты Скуратова и другом Бельского.
В этом коллективном органе, как в клубке из шипящих змей, или в таком коллективном органе, всегда найдётся один, кто всех бойчее, всех умнее, более любящий власть и более подходящ под такую форму правления. У этой Верховной Думы, изначально названной пентархией, был свой самый подходящий, самый умный и самый властолюбящий. Это был Борис Годунов. В таком составе и с такой значимостью Верховная Дума приняла государственную власть после смерти царя Ивана Грозного. И в самую первую ночь смерти Ивана выслала из столицы самых верных его услужников, других заключила в темницы, а ко всем родственникам вдовствующей царицы Марии Фёдоровны Нагой, к Нагим, приставила стражу, обвиняя их в злых намерениях, самым злым по мнению пентархии было намерение объявить юного сына Дмитрия наследником своего отца. Тогда Верховная Дума, властвующая как пентархия, послала вдовствующую царицу с сыном Дмитрием, её отца и её братьев, всех Нагих, в город Углич, дав сосланным царскую услугу из стольников, стряпчих, детей боярских и стрельцов. Это удаление наследника могло показаться блестящим решением пентархии очищать путь к власти кому то из них, одному. Ведь в душе никто из них не хотел делить власть ни с кем.
Тем более в этом коллективе уже были заложены противоречия. Воспитатель наследника князь Бельский, не пожелал учавствовать в этом решении Верховной Думы – пентархии и остался в Москве, сняв заранее все обвинения в убийстве наследника. Он хотел законодательствовать в Думе, только и всего. И пока он не видел грозы над собой.
В то время как Россия славила новую, ещё невиданную ей форму власти, в Москве начало коварствовать беззаконное властолюбие - признаки российского самодержавия. Появились слухи о большой опасности наследника в Угличе и скоро назвали человека. готового совершить это злодейство. Имя ему - Бельский, который отравил Ивана, готов отравить и Фёдора, извести всех бояр и возвести на российский престол Бориса, своего друга и советника во всём. И Москва взбунтовалась и осадила Кремль. Царь Фёдор выслал к бунтовщикам думцев - Мстиславского и Юрьева спросить что требуют бунтовщики? Бельского! - криком ответил народ. - Выдайте нам злодея! Он задумал извести царский род и все роды боярские!
Этот несчастный вельможа, изумлённый обвинением и устрашённый злобою народа, вынужден был искать безопасности в покоях Фёдора, ведь Фёдор знал о невинности Бельского и готов был к заступничеству. Знали об этом и бояре. Но все действовали притворно и ужасались кровопролитию притворно и вступили в переговоры с мятежным народом и склонили его довольствоваться ссылкой мнимого преступника в Нижний Новгород воеводой. И народ под крики: Да здравствует царь с верными боярами! мирно разошёлся по домам.
Бельского удалили. Борис Годунов остался властвовать в Москве.
Мятежники не требовали его головы, не произносили его имени, уважая в нём брата царицы. Знали власть Годунова над сестрой, нежной, добродетельной Ириной, знали власть Ирины над Фёдором, который истинно любил жену, может единственного человека в мире. Но Фёдор не знал только тайных замыслов и наклонностей Бориса Годунова. И Ирина утвердила союз между царём, неспособным царствовать и подданным царя достойным власти. И получили убийства и смуту в государстве.
7
Это, как броуновское движение, в Европе под влиянием теплового воздействия войны на Донбассе и в Сирии, а если спокойно всмотреться в происходящее, то оно отлично друг от друга, движение двух молекул разного вещества, Абрамовича и Розенбаума. Одного позвала в дорогу какая - то спешка в финансовых делах, требующих изменений или защиты не традиционным способом. Другого что - то иное, поскольку он,
Вячеслав Розенбаум, мой давний знакомец и не может быть заинтересован делами и этим движением, его суть отличная от Абрамовича, поскольку они два разных существа, - от прогулочных океанских яхт, банковских счетов и контроля над состоянием интересов, что то иное. Поэтому один приземлился в Израиле, что стало моментально известно всему миру ( и не в последнюю очередь самому Путину Владимиру Владимировичу), другой оказался в Иванове и заинтересовал всего лишь свою семью из престарелых родителей, жены и дочери и своих немногочисленных друзей. Присутствуя своим именем в Англии, всего лишь, Абрамович не забывал одного :
- в России находится вся его жизнь, в образе его судьбы и по внешности не отличимой от Владимира Владимировича, как он называл уважительно нечто живущее в нём постоянно и сосущее под ложечкой ласково и не сдержанно, одновременно, словно вечный оргазм. Унизительно, но что делать, если ему так приятно. Антисемитская чернь подняла вой во всем мире, она сочувствует архитеррористу, как никогда не сочувствовала его жертвам. Европейцы за 20 веков истребления евреев привыкли считать безнаказанное убийство еврея своим естественным правом и ныне до глубины души возмущены тем, что Израиль лишил арабов этого права и посмел защищать своих граждан. Поборники прав человека пекутся о правах бандитов, организаторов террора против мирного населения, а не о правах жертв. Они различают два террора – плохой и хороший. Плохой террор – это когда Израиль уничтожает главарей террора. Тогда все кричат караул и созывают Совет безопасности. Хороший террор – это когда убивают евреев. Тогда гуманисты удовлетворенно молчат и ничего не созывают.
Кстати Путин пообещал, что будет мочить террористов в сортире, но осудил убийство Ясина. Видимо, Путина огорчило, что Ясина замочили не на унитазе. Так его надо понимать.
Этим просторным землям требовался подлесок. И на северные славянские земли в середине девятого века пришла судьба дальнейшего исторического развития в лице не степных набегов печенегов или половцев чуть позже, а каких то новых неизвестных смелых завоевателей, пришедших из-за Балтийского моря и получивших название у славян - варяги. Эти варяги обложили данью и славян Ильменских, и чудь, и кривичей, и мерю. И хотя через два года варяги были изгнаны этими славянскими племенами, но они, утомлённые своими внутренними раздорами, призвали к себе на княжение трёх варяжских братьев варяжского племени русского, которые сделались нашими первыми властителями нашего Отечества и по этому оно стало называться Русью.
Надо думать, что варяги имели представление, и , наверное, полное, о славянах, поскольку соседствовали и враждовали немало. Их внешний облик был приятен, они были стройны, высоки ростом, мужественны и приятны лицом, загорелы, даже казались смуглыми и все без исключения были русые. Однако, они не утруждали себя заботой о своей наружности. Неопрятными, в грязи могли показаться в многочисленных собраниях людей чужого племени. Вместе с тем об их отваге ходили легенды. Древнее оружие славян состояло в мечах, дротиках, стрелах, намазанных ядом и в больших тяжёлых щитах.
Все народы, в том числе народы языческой культуры, оберегают свою веру как могут, видя в ней наследие своих отцов и самые грубые её проявления и сама жестокость не кажется им таковой, напротив, она так же освящена памятью. И славяне отвергали христианство в течение многих столетий. Задолго до Ольги и Владимира в христианство славян хотели обратить немецкие проповедники, но устрашённые их дикостью, отказались от этой мысли. И с другой стороны, славяне ненавидели христиан и христианство и прекращали торговые связи с ними, а священников христиан приносили в жертву своим деревянным и золочёным сусальным золотом из Византии идолам.
А мы и не замечаем, как зарождаются среди нас и размножаются в историческом множестве упыри. И находим в славном историческом развитии, если и приходится с чем то согласиться, то лишь с ошибками всё того же исторического непонимания отдельных наших государственных деятелей, совершающих (совершивших) эти ошибки. За преступления эти действия мы никогда не признаем. Тогда, как их преступления равны преступлениям, когда эти упыри питались бы человечиной. Это тогда, когда общество людей земли покрыто цивилизационными отношениями как океанской волной на десятки, сотни метров глубины и выбраться из этой волны, казалось бы, нет никакой возможности никакому упырю. Но нет! И видим, и ужасаемся, и потворствуем упырям. Что это? Почему? Ответа нет. Или ответ многословен, его не понять, тем и потворствуем.
Старик Молотов Вячеслав Михайлович, несомненно один из упырей сталинской клики, прав, как ижевский охотничий карабин, не знающий осечки. И я, как и он, его внук, если говорить от имени внука, никогда не ездил ни в какие Италии или куда то ещё, что бы позагорать и отдохнуть на солнышке. Зачем? У нас в Крыму или в Сочи лучшие в мире солнце и море. А главное, здесь все мои друзья. В моей телефонной книжке что то около ста пятидесяти номеров. Вот уже сорок лет, как я не набирал номера, не значащегося в ней. Наш круг - здесь, возле мест, где отдыхает вождь, не тот, который изгнан из Мавзолея, а сегодняшний, ловкий и циничный, ещё только думающий о бессмертии. А Молотов Вячеслав Михайлович, верный друг Вождя на многие годы, навсегда, что доказано временем, а Никонов Вячеслав, внук Вячеслава Михайловича, продолжатель политической карьеры рода Молотовых. Но это всё в будущем, а пока Вячеслав Михайлович получил кличку от Вождя - «чугунная жопа». А я, его внучок, изредка вспоминаю деда и преуспел в своих воспоминаниях - в новом времени. Знатоки политэкономии - всё знают о «зимней столице мирового капитала», внук весь в былом, он пытается вызвать духов. канувших в Лету. Рядом с ними, с канувшими, часов не наблюдают, но не от избытка счастья, но от страха перед часом расплаты. Неизбежной расплаты, как сама смерть, но без погребения избранных людей. Оставляя их на земле привидениями, тенями, пугая жизнь в простых домах и богатых замках, под плакучими ивами по берегам рек и озёр.
Иосиф Виссарионович скучал без посиделок в Кунцево вместе со своими верными опричниками, временами казавшимися ему не отличимыми от деревенских дурачков или известных всем в городе городских сумасшедших. Только стоит внимательно посмотреть на Никиту или Лазаря, становится ясным, как быть с такими, как поступить, не особо беспокоясь об отношениях в ответ. Достаточно пригласить к застолью на посиделки возле себя или напротив за столом.
Первым прибыл Министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Под усами скривил добрую улыбку и собрал морщинки в уголках глаз. Вождь понимал это выражение лица и в ответ тоже сдержанно улыбнулся и трубкой зажатой в ладони указал на кресло рядом с собой:
- Присаживайся рядом.
- С-с-спасибо, Иосиф В-в-виссарионович.
- Сейчас подойдут другие товарищи и мы сядем за стол в узком кругу, обсудим, как думаю, важный вопрос в управлении государством.
Возникла, как всегда в подобных случаях, когда бонза оказывался наедине с Вождём, тишина, исходяшая от Иосифа Виссарионовича. Человек ждал чего то, чего сам себе объяснить не мог. Что в этой тишине прячется, может гром грянет и не успеешь перекреститься? И страх невольно заморозит голову и сердце. Но ничего этого не происходило с Вячеславом Михайловичем, казалось бы. Руки его не холодели без причины, сердце билось ровно и «кондрашка» не туманила голову. Вячеслав Михайлович молчал потому что был молчалив поневоле - он очень сильно заикался. А Вождь зная этот его недуг и был снисходителен и не переставал быть к нему уважительным и сейчас, сегодня и больше никогда не спросит тихим голосом, затянувшись своей трубкой:
- Ты когда к Рузвельту ездил?
- Гм - м. З-з-зима к-к-онч-чилась. В-в-в- н-нач-чале л-лета с-с- сорок в-в-второго. К-к-кажется, что в м-м-мае.
- Забудь об этом, Михайлович - о нашем разговоре. Я просто спросил тебя о наших государственных делах в годы войны. Написал бы мемуары, а народ бы прочитал о всей правде. Кстати, ты и к Черчиллю наведывался о втором фронте договариваться в это же время?
- Д-да, Иосиф В-в-ви-сса-рионович, так.
Вячеслав Михайлович Молотов, 55 летний министр иностранных дел, сидел перед Вождём свободно, без потливости от напряжения, вовсе не ожидая и не боясь от него вопросов и ничто не подползало, не покрадывалось к нему в этой ярко освещённой комнате, не хватало его за горло и не душило косматой лапой. Но в то же время Вячеслав Михайлович, чувствовал, что не имеет силы первому вступить в разговор с Вождём, а если бы Вождь обратился первым, как сейчас, то
ничего бы не изменилось в его поведении - в обморок не упал бы со страху и не взвился бы в любовно-патриотическом возбуждении. Да и не привык он этого делать - заметно заикался и не хотел свой недостаток лишний раз напоминать Вождю.
Вождь неожиданно рассмеялся по-доброму, не рассмеялся, а хохотнул по-приятельски, а Вячеслав Михайлович приготовился внимать.
Но вдруг всё изменилось и всё стало по-прежнему. Вождь тихонько ласкал трубку, грел в ладони и осторожно прибавлял жару в тлении табака, негустой приятно пахучий сизый дым улавливался Вячеславом Михайловичем как запах, как суть самого Вождя и он умильно смотрел на него и думал: Иначе решить не могу. Не могу вернуться в мир оскорбляющий бездействием, что бы жить, как все живут, без служения ему, и партии, и отечеству, что может погубить не только Советский Союз, но и всё его дело. Нет, я не покину его, не предам. Хоть я сейчас как на острие ножа, который разрезает меня пополам под собственной тяжестью. Знаю, что раз ошибёшься, второй раз не поправишь. И он, второй раз, тебе не потребуется. Нет, очевидно, что я уверен в этом человеке, он мне, определённо, нравится. И я люблю его, как гениального моего товарища, который уже возвратился после бесовских дней и ночей красным солнышком со своей ратью, только что показавшей себя на Красной площади возле Мавзолея и далее он восстановит всю истину в Европе, потом в мире. И все народы придут к нему поклониться и вот все они уже при дверях.
Вячеслав Михайлович не заметил своей благостной улыбки на лице - так был увлечён тихим общением с Вождём.
Наконец за дверями в столовую, где то при входе в дачный дом послышались осторожные шаги не одного человека и тихие голоса.
Дверь в столовую бесшумно отворилась и в столовую бочком
как то не вошёл, а проник генерал Власик. Осторожно закрыв за собой дверь, он и шага не сделал вперёд, а вытянувшись в струнку, начал было декламировать: Ожидают приглашения войти … . Но Иосиф Виссарионович остановил доклад Власика, всего лишь подняв руку и коротко сказал: Пусть входят, не стесняются. Мы заждались.
И вереницей, один за другим, стали влезать в столовую и, сразу останавливаясь перед глазами Вождя, образуя толпу из постаревших и ожиревших бонз. Иосиф Виссарионович рассматривал каждого из них как портрет и после каждого рассмотрения кандидатуры (куда нибудь, наверное, сгодится), делал еле заметное движение рукой с зажатой в ладони трубкой - здравствуй, проходи. Здравствуй, проходи. Здравствуй, проходи.
- Я сижу вот здесь. - Сказал Иосиф Виссарионович, подойдя к торцу стола, который был давно сервирован. - На противоположном торце никого нет. Нас здесь не так много, что бы занять и то место. А вот здесь, слева от меня сядет Лаврентий Павлович. Справа - Георгий Максимилианович. Остальные по своему выбору. Присаживайтесь, товарищи.
Все расселись по своим местам и обратили взгляды на Вождя, который, казалось, не собирался садится, а продолжал стоять возле стула, задвинутого под стол.
- Ну что же, товарищи. Я не устаю поздравлять всех вас с одержанной Великой Победой человечества над фашистской чумой.
Сказал эти слова Вождь и шагнул мягким шагом в сторону вокруг стола, за спину усевшимся. И остановившись за спиной Лазаря Моисеевича добавил к сказанному: Поскольку к человечеству я отношу и весь наш советский строй и всё наше советское общество с его Армией и Флотом, то я в первую очередь поздравляю их, Армию и Флот, и весь наш народ, во главе с великим русским народом, а значит и вас, товарищи, представляющих руководство нашим Государством - Союз Советских Социалистических Республик. Прошу наполнить ваши бокалы и под этот тост выпьем за нашу Победу. Ура, товарищи!
Ура получилось нестройным. Вождь и не ждал за столом воинственного атакующего крика, но получилось какое то то жалкое и не убедительное ура. И Вождь крепко поставил свой фужер на стол с недопитой хванчкарой и ему захотелось что то говорить и говорить этим непонятливым людям. Но почему то непонятными для них словами. И он продолжал с обидой на них, непонимающих: Говорят: в конце концов, правда, восторжествует. Но это неправда! Вот ведь фокус. Этого, в конце концов, не дождаться, кроме того, что это неправда. Говорить правду - скорее всего это привычка, приобретённая где то в детстве? А сей час правде тебя никто не научит, правду в тебе никто не воспитает. А много ли правды в нас? В каждом из нас, руководителях государства? Можно сказать, что почти её нет. Но зато много, с избытком, лжи. А разве вы думаете по другому? Вот вы, Михаил Иванович, что думаете о наших лжецах?
Михаил Иванович, похожий на сельского старосту из какого –нибудь ивановского села Ильинское в неглаженной рубащке из хлопчатобумажной чесучи под плохо сшитым мешковатым пиджаком из той же ткани, выделялся своим благообразным видом, а небольшая бородка, свисающая клином придавала ему вид затрапезный и требовала удивления присутствующей публики. Но никто удивления не проявлял, знали и не понимали Вождя, зачем этот скоморох ему понадобился?
- Я бы спросил у Михаила Ивановича, может я зря помиловал его жену Лорберг Екатерину Ивановну, осуждённую на 15 летний срок пребывания в исправительно - трудовой колонии и отбывшую наказание лишь менее половины назначенного? - Сказал Вождь у «всесоюзного старосты», стоя у него за спиной. - Не помиловал, так и не знала бы Екатерина Ивановна о любви Михаила Ивановича к кардебалету Большого театра.
И тут все оживились. А Лаврентий Павлович осмелившись, потянулся за бутылкой «Столичной».
- Ну, староста, поделись девочками!
А Михаил Иванович вспомнил свои ночные мысли и почувствовал в душе спокойную решимость не поддаваться колкостям Лаврентия и этим презрительным ухмылкам за столом. Но его выручил Вождь:
- Может оставим в покое нашего любвеобильного старосту. Вы же все забыли о накрытом столе перед вами, вы же сами не откажитесь от какой-нибудь молоденькой потаскушки. Не так ли? - спросил Иосиф Виссарионович. Не называя и не выделяя никого.
И все разом примолкли.
8
После не жарких, но, всё-таки, тёплых летних дней, вдруг опять холод, вдруг опять зима. А по календарю лето только началось. Лето в Кунцево шумит лесом и дождём. И прохладой, похожей на зимний холод. В середине дня явился по вызову Василий. Был он свеж и приятен в шутках. Громко возражал охранникам, когда они не проронили ни слова и готовы были исполнить любое его желание или прихоть. Говорил, радуясь себе, счастливому в своём здоровье:
- Это меня не касается. Мне до вас дела нет никакого.
Потом разразился упрёками за то, что охрана, будто бы, наговаривает на него отцу.
- Как вам не стыдно, товарищ генерал! - чуть не плача оправдывался комендант дачи. Пощадите хоть нашу честь. Вы обвиняете нас в стукачестве.
- Вы забываете, полковник, что война закончилась и наступило послевоенное время, а с ним закончилось и время стукачей!
И Василий скрылся, поспешая к отцу за примирением. Подойдя к полуоткрытой двери в кабинет Вождя, он увидел нечаянно в зеркале, что он сидит в кресле и курит трубку, видимо ждёт его. И услышав шаги сына, бросив взгляд на дверь, где в зеркале так же как он увидел отца, так сейчас Вождь увидел сына. Он как то тяжело встал и тяжёлой походкой направился к дверям.
Пока Вождь сидел, в кресле у дверей в кабинет и ждал сына, то ему приходили на ум разные мысли, очень не оправдательные, хотя ему так хотелось видеть сына своим и любимым, Но тот был каким то не своим, непонятным и необъяснимым.
- Может быть я несправедлив к нему? Может быть, он, действительно не то, что кажется? - думал Вождь вслух, бродя по кабинету, выглядывая в окно его приезд, садясь в кресло и снова вставая и снова кружа по кабинету. - Мне кажется что это самый скрытный из людей, которых я знаю, И это мой сын! Когда он не пьян сидит в отдалении от всего со своими старыми друзьями за авиационными моделями и научными изданиями. Когда он пьян, то с теми же друзьями пьёт беспробудно по всем ресторанам Москвы и буянит в комендатуре или в отделении милиции.
Василий довольно долго, до неприличия, стоял у приоткрытой двери, смотря на отца. И когда отец увидел его, а это не трудно было догадаться по его лицу, то постучал костяшками пальцев:
- Отец, разреши войти.
- Чего разрешать, если пришёл, то и входи! - сказал радостным голосом Вождь.
- Ведь ты же звал меня, отец. Я не самовольно пришёл.
- Так заходи, сын. У меня сегодня весь день мысли только о тебе, будто боль от болезни - не проходит. Она всегда, эта боль, о тебе тупо ноет во мне - и в тишине, и в уединении - не остановить, как разбереженную рану.
Снова вспомнил о сыне всем сердцем и почувствовал эту страшную опасность для России - пьянство. И по настоящему стало стыдно, что эта опасность исходит от него. поскольку Василий его сын - не Берии, не Маленкова и не Молотова. Это его сын.
В это победное время 1945 года ни дождь, ни туман не надоедали, хотя всё расплывалось в непогоде, делалось призрачным - и, казалось, всё кругом, со всеми домами, улицами и людьми растворится в тумане и забудется людьми до солнечных дней в новом мирном году.
Василий вошёл. Стоял перед отцом, будто остолбеневшим, Перед ним промелькнули два лица. Одно - чужое и страшное, как мёртвая маска. И родное, милое, каким он помнил отца в раннем детстве.
- Здравствуй, Василий! Наконец то вижу тебя с превеликим удовольствием и радостью. Наконец то свиделись как подобает.
Василий почувствовал знакомое с детства прикосновение небритых щёк отца и запах крепкого и сладкого табака «Герцеговины Флор», увидел родные глаза, обрамлённые мелкими морщинками, немного лукавую улыбку на губах под усами. И неуловимый запах мандаринов - Василий помнил этот запах, сопровождаемый его повсюду, чуть перемешанный с потом отца. Но вот что удивило Василия, так это то, что ни слова не говоря, Отец усадил его за стол, сервированный на двоих и чокнулся с ним рюмкой за Победу. А он всё ещё робел, не мог придти в себя, не верил своим глазам и ушам. Но отец говорил с ним так просто и весело, что оставалось ему не доверять происходящему. У Василия голова кружилась от выпитого, сердце то замирало, то билось так, что казалось вот-вот разорвётся, а он сейчас умрёт от радости. что отец любит его. Пусть на мгновение. Пусть при встрече лищь проявились его чувства, но любит и значит любил.
Появился Власик, Отсиживался в своём углу, не хотел вмешиваться в чужое дело, как в своё. и сразу без длинных разговоров заявил Василию:
- Не надо бы пить на глазах отца, он примет это тяжело и заболеет напастью о тебе, - только и заметил и как то вдруг заспешил куда то пропасть, засуетился - и пропал.
Что то промелькнуло между ними, двумя генералами, наверное, жалость старика к молодому. Но и что то не оставило отцу и сыну ни одного мгновения на то, что бы Василий не мог дать себе отчёта о любви к отцу.
А отец, успокоенный примирением с сыном, продолжал мечтать о новом правлении в государстве: не разрушать выстроенное, а с теми же людьми, которые не подвели его в войне, выстраивать что то новое, подсказанное чужой историей с добавлением чисто русской, похожей на варварство германских племён, одолевших Рим, опричниной против собственного народа, гнуть своё - охранять себя в собственной власти такими же упырями как Малюта Скуратов (настоящее имя — Григорий Бельский) был одним из руководителей опричнины. Свое прозвище он получил за свой малый рост. В опричнину был принят на самый низший пост параклисиарха (пономарь). Однако сумел быстро возвыситься, «истребляя крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде». Иван Грозный сделал его одним из своих приближенных. Малюта с опричниками совершал налеты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жен и дочерей «на блуд» царским приближенным. Одной из самых известных карательных операций Малюты Скуратова была его экспедиция в Новгород. 2 января 1570 года опричная армия окружила Новгород. Малюта Скуратов вел дознания с неслыханной жестокостью. Были вырезаны тысячи жителей. В народе появилась пословица «Не так страшен царь, как его Малюта». Некоторые историки считают Малюту Скуратова убийцей митрополита Московского и всея Руси Филиппа Московского.
Скуратов погиб в бою 1 января 1573 года, лично возглавив штурм крепости Вейсенштейн (ныне Пайде). До настоящего времени захоронение не сохранилось.
Федор Басманов был сыном другого известного опричника — Алексея Даниловича Басманова. Есть исторические свидетельства, в частности рассказы иностранцев, о том, что Федор Басманов был любовником царя Ивана Грозного. Что не удивительно, если время соединим наложением одного на другое - что удивительного? Ничего!
Вместе с отцом участвовал в отражении татарского наступления на Рязань в 1564 году, о чем ими были отправлены донесения царю, за что Алексей и Федор Басмановы были отмечены золотыми наградами. В 1566 году Федор Басманов получил чин кравчего.
В 1569 году командовал опричными войсками на юге. Около 1570 года, когда его отец, видный боярин и военачальник, один из инициаторов опричнины, впал в опалу, то, по сообщению князя Андрея Курбского, Федор его убил.
В 1571 году, предположительно, был казнен Иваном IV или же сослан с семьей на Белоозеро, где умер в одной из монастырских тюрем.
Князь Афанасий Вяземский был одним из любимцев Ивана Грозного. После падения Адашева и Сильвестра пользовался неограниченным доверием своего государя, который только из его рук принимал лекарства, приготовленные царским доктором Ленсеем, и с ним только совещался о своих тайных планах. Во время кровавых расправ Вяземский вместе с Малютой Скуратовым стоял во главе опричников.
В 1570 году, после новгородского разгрома, он вместе с Федором Басмановым и многими боярами и дьяками был обвинен в том, что вел переговоры с новгородским архиепископом Пименом, замышляя предать Новгород и Псков Литве. Афанасий Вяземский умер во время пыток.
Князь Михаил Темрюкович Черкасский был кабардинским мурзой, прошедшим обряд крещения. В Московию князь прибыл в 1558 году вместе со своим старшим братом Булгеруком. По приказу отца принял крещение и получил статус удельного служилого князя.
В 1559 году Черкасский отличился в боях против крымских татар. Породнившись с царем через сестру Марию, князь Михаил Черкасский приобрел силу и влияние при дворе. Черкасский женился на пятнадцатилетней дочери боярина Василия Михайловича Захарьина-Юрьева, а от царя получил в свое владение громадные земельные угодья — вотчины вокруг города Гороховца по рекам Оке и Клязьме. Иван Грозный несколько раз то отбирал у брата своей жены все его богатства, то возвращал и наделял новыми.
С сентября 1567 года Черкасский упоминался в числе опричников. Михаил Темрюкович как опричник лично принимал непосредственное участие в истязаниях и казнях мнимых и действительных царских врагов.
Черкасский был казнен в мае 1571 года якобы за измену. По одной из версий, его посадили на кол.
Андрей Петрович Хованский известен как предок всех князей Хованских, живших после 1625 года. Лучше других известен его внук Иван Андреевич Хованский, являвшийся предводителем стрелецкого мятежа, получившего название Хованщины.
В апреле 1564 года Андрей Петрович Хованский был отправлен первым воеводой в Брянск. В июле 1565 года — первый воевода в Дорогобуже, а в октябре был отправлен на реку Оку, чтобы караулить 60-тысячное крымско-татарское войско, уходившее из Рязанской земли через Тульскую, чтобы не допустить разорения белёвских и козельских волостей. Позднее Хованский становится наместником в Пронске, первым воеводой в Калуге. В 1577 году — второй воевода полка правой руки на берегу в Тарусе, «по вестем». Осенью стоял во главе сторожевого полка в Коломне. В 1578 году — первый воевода в Кукейносе. Андрей Петрович Хованский скончался в 1579 году.
Этот пяток высокопоставленных опричников наглядный пример того, что опричнине, то есть преступной власти служить все готовы да ещё и исправно, добиваясь заметности и возвышенного положения. И не заботясь о том, что кара их настигнет непременно. Лишь один из них, Андрей Петрович Хованский скончался своей смертью, без насилия на своём московском подворье. Да Малюта Скуратов погиб в бою, возглавляя штурм крепости в Лифляндии. Трое остальных, при жизни были в почёте у царя, но не осторожны в своих взглядах и поведении. И им пришлось жестоко поплатиться за свои прегрешения перед Иваном.
Уж как ни преданы были царю Басмановы, отец и сын, но ведь убил Фёдор Алексея, как только Алексей впал в опалу к Грозному. А сам то не спасся этим и со всей своей роднёй был саслан на Белоозеро, где умер в заточении в монастырской тюрьме.
Или любимец из любимцев царя князь Афанасий Вяземский, в содружестве с Малютой Скуратовым были особо жестоки в карательных операциях царя. А Иван был особо доверителен к Вяземскому и ел и пил с его позволения после пробы пищи самолично, но и он, всё-таки, угодил в немилость и умер под жестокими пытками, сознавшись во всём, что предъявил ему Грозный.
Князь Михаил Черкасский, как и все опричники. Впал в неожиданную опалу и казнён мучительной казнью - посажен на кол. Ужас! Такой смертью был удостоин не один из опричников. А было их множество, всех было не перечесть.
9
И вот мы, те самые мы, что никогда не изменяем себя, мы всегда любим нашу власть и лижем её до самоудовлетворения и забываем напрочь о правосудии, о честности, о сути власти, становясь или готовыми быть упырями - как прикажут, хоть намёком, хоть приказным словом - принудительно, куда денешься (!). но никогда не отказывая всесильному. Эрозия и разрушение правосудия и, более того, его отрицание во имя «высших» интересов (революции, нации, государства) могут увлечь не только отдельного человека, но и общество в самые страшные глубины порока, насилия и ужаса. Вся первая половина XX столетия — тому свидетельство. Как и в нацистской Германии, в СССР в то время были провозглашены антиправовые законы и созданы репрессивные судебные органы (известные сталинские «тройки» и Военная коллегия Верховного суда СССР), которые «именем закона» отправляли на расстрел и в концлагеря миллионы ни в чем не повинных людей. Именно в тоталитарных системах формальный закон становится полной противоположностью права, убивает и отрицает произвол,советский и германский, диктаторы любили устраивать показательные судебные процессы в целях имитации правосудия и нагнетания истерии в обществе. Сталин требовал от следователей ОГПУ/НКВД логичного изложения самых абсурдных обвинений и, конечно, признания вины самими обвиняемыми. Пытки были узаконены решениями соответствующих партийных и государственных инстанций, именно под пытками из арестованных выбивались совершенно дикие и абсурдные самооговоры и признания.
Системе, уничтожившей миллионы собственных граждан, требовались исполнители. Необходимы были, и в больших количествах, следователи, охранники тюрем и лагерей и исполнители — палачи (только за годы большого террора 1937–1938 гг. были расстреляны более 700 тысяч человек). Кто же были эти люди, что ими двигало, как они сами оправдывали свои злодеяния и преступления?
Об этом — очень важная для нашего общества книга историка Никиты Петрова, в которой рассказывается о самых высокопоставленных и известных сталинских палачах: Берии, братьях Кобуловых, Меркулове, Влодзимерском, Родосе, Шварцмане и других. Главное достоинство книги — ее документальность (везде есть необходимые сноски на архивные дела и документы), и при этом — лаконичный и ясный язык, убедительные характеристики «героев». Галерея палачей предстает не как сухое перечисление фактов и дат их жизни, но как достоверный рассказ о живых людях — душегубах, некоторые из которых дожили почти до наших дней. Именно таких книг не хватает нашему обществу, замороченному сотнями дешевых и лживых поделок про «вождя народов», восхваляющих его кровавое и трагическое для народа правление, поделок, которыми буквально завалены полки книжных магазинов.
Поражает будничность, обыкновенность превращения самых обычных и простых людей в кровавых, беспредельно жестоких палачей.
Вот лишь одна история о главном лубянском палаче — Василии Блохине, лично расстрелявшем из пистолета в затылок более десяти тысяч (!) человек. Родился в Ивановской губернии в семье крестьянина-бедняка в 1895 году. В 1915 году пошел на фронт пехотинцем, дослужился до старшего унтер-офицера. В 1921 году, будучи служащим райвоенкомата, вступил в ВКП(б), после чего перешел на службу в войска ВЧК в Ставрополе. Здесь впервые в его обязанности входит приведение в исполнение расстрельных приговоров (ему только исполнилось 26 лет). Делал он это, видимо, охотно и без колебаний, что привело его в 1926 году в Москву — сразу на должность врио, а потом и коменданта ОГПУ, по служебным обязанностям — главного палача чекистского ведомства. После чего он расстреливал и расстреливал людей фактически ежедневно на протяжении многих лет вплоть до выхода на пенсию в марте 1953 года с благодарностью за 34-летнюю «безупречную службу». Немало было им лично расстреляно и знакомых из самой ЧК, включая самого бывшего наркома Ежова.
Вот как выглядел этот «рыцарь революции» на «работе», по рассказу очевидца: «Блохин натянул свою специальную одежду: коричневую кожаную кепку, длинный кожаный коричневый фартук, кожаные коричневые перчатки с крагами выше локтей. На меня это произвело огромное впечатление — я увидел палача!».Упырь ли этот палач, я не знаю, но он и этого позорного названия не заслуживает - ему нет наименования, это нечто, без формы и внутреннего содержания, это, то самое худшее, что рождается в человеке от сатаны.
Или — один из ближайших подельников Берии Меркулов. Из дворян, закончил с золотой медалью гимназию и даже 3 курса университета. После революции помыкался по разным работам и, будучи тайным осведомителем ВЧК, перешел на работу в «головную контору». Лично бил и пытал арестованных. Как член «тройки» НКВД активно участвовал в организации расстрела польских пленных весной 1940 года.
Другие палачи — и тоже вполне стандартные биографии. Дети кустарей, казаков и военных, банковских служащих и крестьян-середняков. В «органы» попадали больше случайно, многие — из числа тайных осведомителей. После чего система требовала от них быть палачами и выполнять любые, самые преступные приказы начальства — и они выполняли. Самые жестокие садисты делали карьеру особенно быстро — под их пытками арестованные признавались быстро и во всем.
Палачи в ходе судебных антибериевских процессов 1954 года искренне недоумевали — «а в чем, собственно, дело?». «Ведь избивать и пытать приказала партия! А он лишь исполнитель». «В 1937 году было указание руководства партии применять физические меры воздействия к арестованным врагам»… И «применяли» и били жестоко, до полусмерти, до потери сознания — до 1953 года. А если приказывали, то и убивали — без всякого решения «суда».
Сталин лично приказал убить оппозиционеров Сокольникова и Радека, полпреда в Китае Бовкуна-Луговца, жену маршала Кулика Симонич-Кулик. Чекисты без колебаний убили женщину деревянным молотком. Убийца жены маршала Влодзимерский искренне не понимал, в чем состоит его вина: «Этот случай я не считал убийством, а рассматривал его как оперативное задание. Берия упоминал, что это строго секретное правительственное задание».
Принцип организации массовых репрессий был прост. Вождь определял, кто враг, следователи выбивали у жертв нужные признания, «суд» приговаривал к смерти, палачи расстреливали. На каждого в суде во главе с палачом Ульрихом (который однажды лично расстрелял осужденного и неоднократно присутствовал при расстрелах) уходило по нескольку минут. На вопрос Хрущева о том, как это Постышев и Косиор (большевистские вожди) были объявлены следователем Родосом врагами народа, Родос прямо и просто описал всю систему репрессий: «Я делал то, что мне партия приказывала. Мне сказали, что Косиор и Чубарь являются врагами народа, поэтому я как следователь должен был собрать факты, должен был вытащить признание, что они враги». Стандартный ответ всех палачей: «Я беспрекословно выполнял все указания товарища Сталина».
С самого начала было принято, что в ВЧК не было специальных профессиональных исполнителей «высшей меры». Считалось, что, если понадобится, приведение в исполнение — обязанность любого чекиста. На практике же в Москве постепенно сложилась особая «спецгруппа», которая и осуществляла расстрелы. Вошли в нее люди, которые были способны расстреливать осужденных практически ежедневно. В страшные дни расстрелов поляков Блохин и его группа, которая «работала» в Калинине (Тверь), ежедневно расстреливала 200–250 человек. Свои палачи были и в региональных структурах ВЧК/ОГПУ/НКВД. Никита Петров приводит имена всех членов московской «спецгруппы» и всех, кто участвовал в расстреле поляков в 1940 году.
Палачами были и начальники лагерей ГУЛАГа — сталинские «крепкие хозяйственники». Бывший начальник Воркутинского угольного комбината НКВД — МВД генерал-майор Мальцев (с 2008 г. — почетный гражданин Воркуты!) говорил: «Здесь лагерь. И наша задача — медленное убийство людей». Люди были лишь материалом для исполнения сталинских производственных планов.
Никита Петров впервые подробно рассказывает о «лаборатории Икс», где на осужденных на смерть испытывались смертоносные яды. О попытке Сталина откупиться от Гитлера в начале войны советскими территориями. О том, что Сталин лично руководил пытками и репрессиями практически до самого дня своей смерти. Об истории бессудного расстрела по его решению 592 поляков и литовцев летом 1945 года. И все это — лишь верхушка страшного айсберга смерти и пыток. Ведь архивы наследника ЧК/НКВД — ФСБ — до сих пор большей частью засекречены, закрыты для историков и даже для родственников жертв репрессий, особенно в части информации о тех, кто писал доносы, фабриковал дела и приводил приговоры в исполнение. Имена стукачей и палачей до сих пор — главная тайна российских спецслужб. Не случайно на могиле палача Блохина недавно вдруг появился новый аккуратный памятник. «Не забывают!» — пишет Никита Петров. А вы говорите и устрашаетесь пыткам Ивана Васильевича, когда и Иосиф Виссарионович, и Лазарь Моисеевич, и Никита Сергеевич, и Лаврентий Павлович - друг друга стоили и друг другу не уступали - знали об этом ремесле многое и не понаслышке. И мы не должны забывать. Нужно добиться открытия архивов. Нужны книги о всех жертвах и о всех палачах — не только московских, но и местных.
10
Пентархия. Этим определением можно назвать форму правления государством? Можно. Это не монархия. Но форма правления. Как княжеская монархия, как царская монархия и как императорская монархия. Или как парламентская монархия. Одним словом, пентархии и монархии ничто не может препятствовать в правления. Но! Пентархия может возникнуть внутри монархии, из нутра органа, который был по сути высшим в государстве. В этом случае наши политологи конечно не возьмутся объяснять и доказывать, что зарождение пентархии внутри уже существовавшего органа власти есть факт развития власти и государства. А это, сами понимаете, факт принципиально положительный и прогрессивный.
Да, пентархией грезил Иосиф Сталин. Но она ему не задалась по причине уже не зависящей от него. А ему казалось, что его задумки не очень то подходят под его кадровый состав, особенно генералитет. Ненадёжный и властолюбивый. Пентархия. Этим определением можно назвать форму правления государством? Можно. Это не монархия. Но форма правления. Как княжеская монархия, как царская монархия и как императорская монархия. Или как парламентская монархия. Одним словом, пентархия и монархия правления. Но! Пентархия может возникнуть внутри монархии, из нутра высщих органов государства. Пример этому пентархия Ивана Грозного, когда царь создал пентархию из Государственной Думы, назвав её Верховной Думой из пяти вельмож, для своего удобства управлять Россией в конце своего царствования.
И пентархия Ивана Грозного своим созданием послужила примером Генералиссимусу созидать сначала в собственном воображении. Он и нарисовал их портреты с натуры. Начал с себя. Получилось. Потом привлёк к воображению Молотова Вячеслава Михайловича. И отметил в себе: подходящ без слов. Какие здесь могут быть обсуждения или сомнения? Нет сомнений. Ставлю на голосование. За - единогласно. И признал голосование состоявшимся и без нарушений.
Двое - из пяти? Всего лишь? Это что то смешное получается - какой то дуумвират, которому никто не поверит, что оба у власти. Их головы, как сообщающиеся сосуды на равном уровне быть не могут, тогда власть уравновесится. Обязательно одна голова окажется выше по уровню. Тогда этим головам нужно определиться о добровольном возвышении своего уровня, что бы со своей высоты невысокого холма не возражать своему понижению уровня. Иначе тебя повышать никто не станет. Прямо говоря, какой диктатор будет звать тебя к совместной диктатуре, что бы ограничить свою власть?
Но когда Иосиф Виссарионович не глядя по сторонам, не мог оторвать от своего взора Лаврентия Павловича, то стало ясно ему - триумвирату быть. А и глядел бы по сторонам, высматривая что то более подходящее, то ничего бы н нашёл лучшего, для своей задумки - Лаврентий Павлович Берия!. Ненадёжен, но подходящ, потому что неосторожен и себя не скрывает - хочет власти, как разбойник с большой дороги. Это уже триумвират. Этим я уже не диктатор, этим я скорее реформатор в управлении государством! Но пока помолчим об этом.
Вот и уселись они втроём на даче Вождя в Кунцево обсудить новую задумку упрочения власти построения социализма в послевоенный период. У Вождя глаза улыбаются с хитрецой, с добротой, с дружеским участием - давайте, друзья, поговорим, покурим, посмеёся, выпьем водочки или кто хочет грузинского вина или коньяку. Да всё под закусочку с дружеским разговором.
Вождь сидел среди двух самых приближённых к себе людей ни чем не озабоченный, наперёд зная чем закончится эта встреча. Вождь достиг того, чего сам желал всегда, но, может быть. слишком быстро достиг желаемого: власть покорилась ему так, как бы её не было у него на пути. Вся власть была и есть - это он сам. И с грустью почувствовал он, что власть для него перестала быть властью и вспомнил он слово народное, предназначенное для него: Иосиф Виссарионович Сталин - вождь советского народа и всего прогрессивного человечества. А власть, её смысл стал непонятен ему. Ну какая где то у него под ногами власть, если он Вождь народа и даже всего прогрессивного человечества?
Лаврентий Павлович блеснул стёклами пенсне, а получилось словно глазами зыркнул, сцепил пальцы над столещницей - они слабо хрустнули, и не меняя умильного выражения лица, обращённого к нему, назвавшемуся Вождём народа и всего прогрессивного человечества, проговорил, словно промяукал, так, что и Вячеслав Михайлович, сидевший напротив, расслабился в лице и надутые его щёки вдруг втянулись и изменили всё его подобие до неузнаваемости:
- Мы собрались, как я думаю, - ласково сказал Берия, но поспешил назвать Вождя по имени, отчеству, - Иосиф Виссарионович, по поводу лесонасаждений на юге страны по сталинскому плану преобразования природы.
Вождь недоумённо глянул на него, потом перевёл взгляд на Молотова, как бы с вопросом: Вячеслав Михайлович, что это у нас случилось с Лаврентием Павловичем? План по преобразованию природы уже не в компетенции Политбюро и, как мне докладывают компетентные лица и в равной степени компетентные органы, успешно осуществляется несмотря на трудное послевоенное время. И даже в скором времени страна займётся гигантской стройкой, строительством Волго - Донского канала. И мы сегодня этот вопрос не собирались обсуждать. А собирались поговорить всего -навсего об ужесточении управления страной, о чём я доведу до вас свои соображения. Ведь Лаврентий Павлович забыл об этом и не готов к серьёзному разговору. Я так вас понимаю, Лаврентий Павлович?
- В общем то так, Иосиф Виссарионович, Но немножко не так. Позвольте мне немножечко возразить. - И не изменяя своему тону, Берия продолжал говорить с лёгкой улыбкой: Я подавал на Ваш адрес справку, Иосиф Виссарионович, об арестованных, содержащихся в местах заключения по решению судов и компетентных органов и приговорённых к высшей мере и с учётом согласования этих решений первыми лицами государства. Так Вячеслав Михайлович не согласен с официальным существованием такой справки. И я полагал, что мы собрались по этому вопросу.
- Вовсе нет. По твоей справке, Лаврентий, мы поговорим в следующий раз. А сейчас обсудим то, что есть и что нам нужно, вместо того, что есть.
Вождь, когда слушал эти слова Берии, испытывал жуткое ощущение: словно то, на что хотел опереться, провалилось под ним, как прогнившие кедровые сибирские перекрытия в Большом Кремлёвском Дворце. И предстоит тяжёлая работа заменить всю эту рухлядь. И он сказал себе с горькой усмешкой: хитрее чёрта зверя нет! Ещё новое политбюро не создано, а ты, первый из чертей, у меня весь, как на ладони.
Но так или иначе, первое заседание, не построенное ещё в пентархию, отрылось у него в Кунцево. Это было похоже на встречу двух людей - как соседей попить пива или водочки или сходить в баню.
- Ладно, ты достаточно уже поговорил, Лаврентий, а Вячеслав Михайлович, как всегда, молчалив, но спокоен. И среди вас, самых близких мне людей, я объявляю первое заседание ещё не до конца сформированной пентархии, открытым.
Лаврентий Павлович удивился сказанному открыто, даже рот раскрыл и молчать был готов, а в молчании слушать и слушать Вождя что он напридумал в послевоенное время. Не иначе как Победа повлияла.
Вождь сидел за сервированным столом в простом старомодном кожаном кресле как всегда у торца стола, справа и слева на стульях Вячеслав Михайлович и Лаврентий Павлович.
Вождь оглядел каждого из них внимательным взглядом и убедившись в их внимании к нему сказал тихим, но удивительно слышным голосом:
- Я думаю нам следует покушать и выпить доброго вина для беседы. Приступайте к застолью, товарищи, а я буду занимать вас беседой на важную для нас тему. России, пожалуй, никогда не везло с исторически удачными властителями на протяжённость такого периода, который был бы точно выбран для этой личности как единственно правильный и единственно принятый сложившимся на тот момент истории общественным мнением. Никогда! Властители всегда были как бы не ко двору или не ко времени. В них не совпадало сопряжение сторон, т.е. они не подходили друг другу, как не подходят друг другу шестерёнчатые колёса разницей диаметров или количеством нарезанных фрезой зубьев.
- И вот Россия находит того, кого ждала веками, - встрел
Лаврентий Павлович. - Верьте или не верьте, но я, Иосиф Виссарионович, всегда верил в вашу гениальность и всегда видел, что война будет выиграна несмотря на все наши потери в начале войны. А наши невзгоды послевоенные так же обойдут нас, как прежде всё обходило - даст бог удачу, всё обойдётся и всё перемелется, а перемелется - так и мука будет.
Полегоньку да потихоньку. Ладком да мирком.
- Видите, Вячеслав Михайлович, как Лаврентий Павлович демонстрирует нам знания русской словесности. Для чего - не пойму. А вот об успехах в разработке атомной бомбы, которая крайне необходима Советскому Союзу, уважаемый товарищ Берия умалчивает.
- Разработки носят оперативный характер, то есть, попросту, разведывательный или шпионский. Что бы провести операцию успешно, нужно время. которое не поддаётся точному учёту регламентированию.
- Я понимаю. - согласительно сказал Вождь нежным бархатным голосом. Он взял со стола свою неизменную трубку и наклонившись к Лаврентию Павловичу прибавил быстрым шёпотом: И сколько нужно мне ждать, когда ты завершишь свою шпионскую операцию … ?
Вождь вдруг запнулся, замолчал под испуганным взглядом Лаврентия Павловича, который медленно приподнимался со стула, но, видимо, взгляд Вождя устрашил его и сил встать у него не осталось и он мешком плюхнулся на прежнее место.
Наконец Вождь окончательно пришёл в себя и посмотрел на Берию уже без всякой злобы, забыв о требованиях к своему сподвижнику и даже улыбнулся ему чуть заметным движением верхней губы под усами. Этим и позволил Лаврентию Павловичу допустить вольность в обращении. А тот не упустил случая:
- Дорогой Иосиф Виссарионович, я знаю, твоё сердце доброе. Будь же другом, заставь за себя богу молиться весь Советский Союз.
Берия осторожно припал губами к руке Вождя с дымящейся и пахнущей хорошим табаком трубкой, осторожно повторил прикосновение, потом ещё и ещё раз. Вождь брезгливо отдёрнул руку.
- Что ты ещё придумал! - Вождь благословенно положил руку на жирное плечо Лаврентия Павловича и тот вконец успокоился и солнце взошло в него и страх улетучился куда то и стало так, будто не было страха и боли в сердце за себя, за семью, и нет смерти в очередь за маленьким, похожим на мышонка Николаем Ежовым, а есть только вечная жизнь рядом с Вождём, как с богом. А это - он, что сейчас ему благоволит за общим столом, Вождь, как бог наш.
- Я что хочу вам сказать, мои верные друзья. А вы задумывались над тем, что власть в Советском Союзе надо усиливать и не оставаться в спокойствии быть на лаврах, оправдывая себя победой во второй мировой войне. Я не сомневаюсь, что после атомных атак Соединённых Штатов Япония в ближайшие дни капитулирует. Так вот, у нас в Советском Союзе внутреннюю обстановку хоть и можно характеризовать как спокойную, но не нужно забывать, что случайности, всё таки, быть могут и когда - нибудь спокойствие может обернуться ужасным бунтом и наша большевистская власть подвергнется нападению хоть внутренних врагов, что мало вероятно, хоть внешних. И мы к этому должны быть готовы.
- И мы готовы, Иосиф Виссарионович. - заверил Лаврентий Павлович. Вячеслав Михайлович кивнул одобрительно головой. Только губами прошевелил свою готовность.
А Вождь умолк. Опять Лаврентий не по делу влезает.
Ослепляющая зарница, а может дальняя молния в конце августа, вдруг осветила его с ног до головы и этим двум его адептам, его гостям, членам Политбюро, смотрящим на него бездыханно и вдохновенно, он показался великим как памятник и а в отзвуке далёкого грома - они расслышали отзвук его слов, наполнивших всю высь неба и всю глубину земли. А поскольку Вождь молчал, то и все молчали.
Потом, не сразу, но через долгих пару минут ожидания, Иосиф Виссарионович тишайшим голосом промолвил:
- Мы сейчас обсудим кого нам кооптировать в пентархию.
- Куда, куда? - Берия сглотнул слюну от неожиданности.
- Пентархия - это такая форма управления государством из пяти человек, как правило из людей наиболее влиятельных в этом государстве. - Важно промолвил Вождь. - Это будет орган, не предусмотренный Конституцией, но наиболее влиятельный в решении всех государственных вопросов. Во всех! Без исключения! Я уже кооптировал в пентархию вас двоих. И уже вместе с вами мы кооптируем ещё двоих. И я хочу услышать вами мнения по поводу этих двоих. Слушаю вас. Начну с вас, Лаврентий Павлович.
- Этого мало, двоих. - Без робости и по деловому возразил Лаврентий Павлович. - Нужно бы по примеру Политбюро - из членов и из кандидатов. Каждых по отдельности. Так что двоих кандидадов то же бы ничего привлечь.
- Давайте сначала с членами решим.
- Тогда первого из двоих предлагаю Кагановича. - С повеселевшим видом предложил Лаврентий Павлович. - Человек не скандальный. Одна неприятность - жид. Один недостаток. Так вернее будет.
- А вы как думаете, Вячеслав Михайлович? - спросил Вождь, обернувшись к Молотову.
- Я - без труда быстро отозвался Молотов. - во в-в-сём с-с-с-ог-гласен с-с-с-ним. - Постарался и достиг желаемого Вячеслав Михайлович: Донёс до Вождя своё мнение.
- Значит Каганович Лазарь Моисеевич. Так и запишем. - Вождь сделал вид удовлетворения достигнутым. - Я то же так думаю, Лаврентий, Лазарь кандидатура подходящая для пентархии. Будем работать с ним. Надеюсь, мы не ошиблись.
- Нет, Иосиф Виссарионович, мы не ошиблись.
Вячеслав Михайлович молчаливым болваном сидел за накрытым столом, где цыплята табака, еще не остывшие, слегка парили своими флюидами, напоминая присутствующим, что Вождь намерен сегодня довольствоваться своей любимой пищей - цыплятами в чесночно-томатно-яблочным соусе.
- Что же мы не пьём и не едим? - спросил Вождь и обвёл сидящих за столом по обе его руки добрым взглядом.
Оттенок доброты, которым сопровождался вопрос, относился, видимо. к необходимости, которая заставляет людей, признавших основную ошибку государства, отколоться от его монолитности и стать осколком и искать себе особую цель в совокупности целей, но уже не в общем пути, а на обочине этой дороги, названной коммунистический (социалистический) путь развития. Но они были, даже может просто считали себя интеллигентами. И ограничиваясь только этой характеристикой этих людей, может быть ещё в большей степени, относится к интеллигентным исканиям большой общественной правды. И до сих пор эта большая общественная правда не найдена в интеллигентских кругах общества, упорно искали её, но не нашли. Может кто то и нашёл, но не смог сформулировать и целое поколение, а может не одно, а два или три было выкинуто на обочину этих исканий и вынуждены себя искать вне связях с первоначальными связями, в корне изменив себя - и уже не узнать. По большому счёту все они стали изменниками и жестоко поплатились за это. Они лишались жизни иди подвергались различным гонениям, что бы их гонители, ради сохранения собственных жизней и привилегий сохраняли себя как адепты интеллигентных исканий. Но если они были изначально не интеллигентного сословия? И не интеллигентной сути? Вот отсюда вся и путаница. Может отсюда, если мы будем рассуждать как интеллигенты. Но и мы можем заблуждаться.
- Мы пьём и едим, дорогой Иосиф Виссарионович. За одним столом, можно сказать из ваших добрых рук - это ли не награда! - Лаврентий Павлович хлопнул из хрустального фужера едва ли не пол стакана «Столичной». Положил себе на тарелку цыплёнка и залил его обильно соусом. Помолчал несколько секунд, глядя на бутылку «Столичной» и решил, что выпито мало. Налил ещё столько же.
Вождь тихо засмеялся, еле слышно, чего не расслышал ни Берия, ни Молотов, должно быть что то очень необычное заставило их напрячь свой слух, но уже было выпито много водки одним, а другой просто не прислушивался к тихим словам Вождя. В это время что то попытался сказать Молотов, но его попытка оказалась неудачной и Вождь сделал вид, что понял его и одобрил, сказав несколько добрых слов: Я, Вячеслав Михайлович, люблю тебя и уважаю за бескорыстную любовь ко мне. И этим он как бы разрешил ему не участвовать в дискуссии, но присутствовать за дружеским столом.
- Я скептик, Вячеслав Михайлович. И как утверждают многие, я совершенный атеист, не могу видеть тебя таким безучастным при создании такого необычного органа управления властью как пентархия. Почему у тебя так меняется мнение по этому поводу? Или ты не друг мой? Или мы расходимся по политическим мотивам?
Вождь сказал страшные слова. И как ему доходчиво возразить?
- П-п-поп-п-о-политич-еским м-м-о-т-и-вам! Н-н-н-е …
- Не беспокойся Вячеслав, ни о чём не беспокойся. Я по - прежнему твой друг. - Вождь знаком показал Лаврентию разлить водку по рюмкам, чтобы все выпили за создание пентархии.
Пятым был избран Маленков. И двое кандидатов: Хрущёв и Булганин.
Но это была пентархия, или сохранённый ближний сталинский круг, очень похожий орган на тайное правительство с тайными решениями на кунцевской даче Вождя.
Хрущёв Никита Сергеевич - Генеральный Секретарь ЦКПСС и Председатель СМ СССР, освобождён от должностей а 1964 году, умер в 1971 году. Был уже шестым членом пентархии. Но никто из них не решился заявить о несоответствии названия фактическому количеству членов пентархии. А если считать и Булганина, то их было семеро, участников узкого ближнего круга к Генералиссимусу.
Но потом то и сам Генералиссимус забыл о них, как о членах тайного общества и сами они забыли кто они, как не верные его подручные. Какая там пентархия! Это просто клуб верных друзей, собирающихся в Кунцево у него на виду под названием Узкий круг, забыв о пентархии,
Наверное так будет верно, если каждый из них мнил о себе и об этой компании - Узкий круг на Ближней даче. А что до пентархии? То - не знаю, кто и вспомнит. Не проще ли по-простому, что привычней.
11
Слишком рано пришлось Генсеку окунуться в воспоминания. Ещё не дряхл, а уже вспоминает. Не симптом ли какой болезни?
Этого не могло присниться Никите Сергеевичу, казалось бы, но приснилось. Как «четыре сна Веры Павловны». Все четыре - первый, второй, третий и четвёртый Не из его жизни, но - это приснилось. И никаких вопросов он себе не задаёт.
Никита Сергеевич перед ХХ11 съездом Коммунистической партии Советского Союза вышел из первого подъезда первого корпуса Кремля на Ивановскую площадь в сопровождении архитекторов и строителей Дворца съездов. Были тут и архитектор Посохин, и председатель КГБ Шелепин, и, конечно, личная его охрана в лице полковника Литовченко, и кто то из оставшихся сталинских поддержателей порядка в Кремле, вроде озеленения тайницкого косогора яблонями. Такая, разнородная, по своему толпа неожиданно была увидена гуляющими по Кремлю на Ивановской площади туристами.
Была сухая солнечная осень, солнце не слепило, но радовало жёлтыми тёплыми лучами. В Кремле кучковались люди, рассматривали достопримечательности под присмотром экскурсоводов.
Никита Сергеевич направился прямо к ним, где в экскурсию собралось особенно много - возле царь- пушки и царь-колокола под колокольней Ивана-великого, которые и разделяли между собой Ивановскую площадь и Соборную.
Он мог бы направится прямо ко Дворцу съездов, но захотел пройти сквозь толпу людей на Соборной площади в окружении своего начальника личной охраны полковника Литовченко, сопровождавших его архитекторов и строителей и Председателя КГБ Шелепина. Он видел, что их приближение заметили, движение людей остановилось, люди замерли, казалось, весь Кремль притих. Только было слышно воркование голубей под ногами людей. И ему понравилась реакция толпы на его появление среди них: сначала они вглядывались в его приближение сквозь слепящий солнечный свет, а когда убедились, что не обманываются и видят перед собой именно его, пузатенького толстячка, пастуха из села Калиновка, слесаря шахты Рутченковского шахтоуправления на Донбассе, добравшегося до самых высот власти и грозившего американскому империализму туфлёй на весь мир, то расступились и не сговариваясь заоплодировали, улыбаясь. Этим и нарушили умиротверённую тишину Кремля, заглушив голубиное воркование на площади. И ему захотелось пообщаться с этими людьми, и он угадал среди этих людей иностранцев, а среди иностранцев чернокожих - может американцев, может кубинцев, а может африканцев.
Негр для нас, советских людей, был символом империалистического угнетения, и мы умозрительно сочувствовали им и были солидарны в их борьбе за свои права, хотя и представления не имели об их реальных правах и реальном положении. Эта раса вызывала у нас всё, что угодно, только не простые человеческие чувства вроде как бы любопытство их жизнью в Америке. Позже, когда Советский Союз создал себе проблему из диссидентства и настроений близких к диссидентству, то распространилось мнение у части советского общества, что расовой проблемы в Соединённых Штатах вообще не существует и в этой не известной советским людям стране уже давно царит расовая гармония.
И одновременно с диссидентством в нашем обществе возникает восхищение американскими спортсменами и музыкантами, а мы были уверены, что этим восхищением мы застрахованы от расистских чувств.
Фестиваль молодёжи и студентов в Москве показал нам, что чернокожие вовсе не нуждаются в снисходительности к ним и в отношениях с негром, например, резкий тон немыслим. Мы, например, почувствуем себя в недоумении, когда узнаем, что в дни Фестиваля милая москвичка, студентка МГУ, и афроамериканец из Соединённых Штатов, гуляя по Кремлю, каким то образом захотели залезть под свод царь-колокола и некоторое время там провести. И умудрились, залезли. И провели там достаточное количество времени, что бы о них забыли. А они забыли о всех и в том числе где они находятся и пробыли там, под сводом колокола до самой ночи. Каково же было удивление охраны Кремля, когда ночью парочка была обнаружена! А ведь этот неблаговидный поступок был не замечен никем. Такого как бы не могло произойти не только с русской девушкой, студенткой МГУ, комсомолкой и спортсменкой, но и с угнетённым милым афроамериканцем, уважющим законы и правила чужой страны.
Так вот. Ханжеская любезность в отношении чёрнокожих приводит к недомолвкам. Тогда все знают, что факт или факты неприемлемы в жизни общества, и они опасны, они наказуемы, но об этом предпочитают не распространяться. Это, конечно, имеет расистскую подкладку и эта подкладка кого хочешь оскорбит. Но самое страшное, все подобные отношения перевернуться и оскорбят уже вас, что уже происходит в России. Расизм уже у нас и мы не находим его в США, Англии, Германии, Швеции. И оправдывая себя, говорим: это бытовой расизм, не всеобщий, не политический - он не опасен. Он не социален. Поэтому.
Никита Сергеевич ступил в толпу вслед за Литовченко и Шелепиным, а толпа разразилась здравицей в честь всех, кто был рядом с ним. Им, идущим рядом с Генсеком, пришлось так же раскланиваться как и ведущему за собой принимать объект . И все они, принятые толпой за важных людей из правительства, вынуждены были принять на себя эту роль. И по примеру Никиты Сергеевича никто не проронил ни слова, только кланялись и глупо улыбались народной любви, чувствуя за собой какой то подвох.
Так во всём. Пока мы далеко не отошли от бытового расизма в Советском Союзе да и в новой России, скажем, что в сознании советского человека рядом с другими стереотипами чужого нам человека, афроамериканец не может быть ни злым, ни хитрым, ни умным, ни глупым, ни коварным, никаким, кроме как лишь угнетённым.
А угнетённый, значит не умный, глупый и коварный. Вот такой парадокс в наших умах, который мы носим с собой как пыльный мешок - никому не нужный и почему то сберегаемый нами.
В январе 1959 года совершилась Кубинская революция.
В ответ на эту революцию Соединённые Штаты Америки организовали давление на Кубу присутствием возле её берегов десятков кораблей и авианосцев и вторглись на территорию острова в районе Плайя-Хирон морскими десантниками. Советский Союз организовал защиту Кубы своими ракетами и специалистами. Над миром нависла угроза мировой войны, когда американцы обнаружили на Кубе советские ракеты и были в решительности нанести бомбовые удары. Советский Союз заявил тогда об ответном ударе.
Я пишу этот роман вдали от этих событий по времени и восхищаюсь руководителями тогдашних государств - Джоном Фицджеральдом Кеннеди и Никитой Сергеевичем Хрущёвым. Они не стали примером для современных наших правителей.
А как не восхититься Никитой и не назвать его уважительно по отчеству – Сергеевич. И это уже не мало, как счмтаю я, после унижений в Кунцево перед вождём.
Современные надувают щёки и стараются казаться гениями политики и строителями нового миропорядка. И хлещут друг друга по щекам газетными статьями, телевизионными ШОУ с участниками своих адептов. Наш Президент в этом преуспел особенно, вернее, преуспели все его собранные команды своей трескотнёй на всех телевизионных программах. У меня двадцать программ ТВ и ни на одной я не услышал критики Президента Владимира Владимировича Путина. Он был так хорош и безгрешен у В.Соловьёва, у А.Толстого, у А. Мамонтова! Но технология преподнесения так похожа на шабаш ведьм, целующих в экстазе бледное лицо Путина, и рядом ни одного оппонента, кому можно было бы с удовольствием разбить лицо. Так они их топчут по предоставленному им праву гнобить и оплевывать людей.
Что делается на обратной стороне глобуса, когда обсуждается рейтинг Барака Обамы нам никто не скажет. Да и обсуждается ли такое там?
А я подумал и додумался до такого: Если у Обамы рейтинг мал в процентных величинах, то он всё равно выше рейтинга Путина. В чём бы его не измеряли и кто бы его не измерял. У них разные условия обработки данных, то есть обрабатывается разный по качеству и качеству контингент, их и наш опрашивающий орган имеют разную степень зависимости и наши СМИ и их СМИ имеют разную политическую окраску и, наконец, наша власть не требует объективности рейтинга, напротив, чем выше процент, тем выще оценка самого опроса.
А сейчас последуем за своей задачей - вспомнить хрущёвские времена.
20 ноября 1962 года СССР вывез с острова Куба свои ракеты, а 21 ноября 1962 года американцами была снята блокада Кубы. Так умели договариваться руководители двух великих держав - уважали друг друга. Но что несёт Путин в отношении Обамы! И кто его будет уважать в Европе? И тут же спохватился, говорит, что Обама достойный человек, а вот окружение - швах. Лицемер!
И в январе 1963 года ООН получило заверение от СССР и от США что кубинский кризис миновал. И мир успокоился.
Процессия, уже окружённая толпой со всего Кремля, подошла к Дворцу съездов. При входе было не прибрано, словно не ожидали Никиту Сергеевича. Рабочие вскрывали гвоздодёрами плоский деревянный ящик. Никита Сергеевич с недовольным лицом остановился перед ними, спросил: Что у вас тут?
- Герб Советского Союза, Никита Сергеевич. Вот сейчас поднимем, да смонтируем к месту. На этом и закончим.
- Конец - делу венец. Хорошо. Только вы закончите, а мы начнём и продолжим. А вы постарайтесь, молодцы. И приберите всё вокруг, что бы было всё без сучка и без задоринки - что бы люди видели наш порядок и красоту. А где ваше начальство? - А вот тут же, при входе совещаются. Заходите, Никита Сергеевич. Слева они все разместились.
И Никита Сергеевич зашёл в стеклянные двери Дворца съездов, оставив за собой толпу уже безмолвных людей, простых людей с улицы, посетителей Кремля.
Герб поднимут и закрепят где надо. Территорию вокруг уберут. Ему нужно было посмотреть многотысячный зал с красными креслами, с подлокотниками, где вмонтированы устройства для перевода трансляции на иностранные языки. Здесь он решил обнародовать своё тайное намерение вынести тело Иосифа Виссарионовича из Мавзолея Владимира Ильича. Как это всё произойдёт? Он принял не простое решение и понимал это. Но это было что то другое, отличное от посиделок у вождя, такое же тревожное как сейчас в 61 –м, но уже без смертельной опасности. Хотя, что у них у всех на уме. Захотят что, то и сделают. Если сговорятся. А сговорится смогут только старики, молодым эти скачки не под силу, да и не по уму. Хотя здесь ума много не надо, лишь бы был сговор, уж я то помню и знаю как это делается. Помню весь 1953 год. Вот и таскаю за собой Шелепина, как прикрытие от предчувствия беды со стороны кого же? да со стороны всё той же компании - Лазарь, Никола да Георгий. Вот уж компания подобралась старая и проверенная. И нет на них управы без Иосифа и Лаврентия.
Возвращаясь из Дворца при выходе заметил Шелепина. Он ждал его. Увидел и подошёл близко. Литовченко отстранился на три шага, предоставив возможность Александру Николаевичу лично без свидетеля общение с первым лицом в списке охраняемых.
- Вас ищет Аджубей, Никита Сергеевич.
- Что то случилось?
- Упаси бог! Вероятно по семейным делам. Может совет нужен в чём то.
- Тогда пусть подождёт.
Александр Николаевич тут же по портативной рации передал дежурному по 9 Управлению КГБ : Объект на связь выйти в настоящий момент не может. Связь просит отложить.
Меня отвлекли «Новости». «Вячеслав Володин, первый заместитель главы администрации Президента России Путина Владимира Владимировича, на открывшемся сегодня в Сочи дискуссионном клубе «Валдай» заявил: «есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России». А у меня без напряжения в мыслях занялось и не отступит: Неужели началось и он пошёл по стопам Леонида Ильича и скоро начнутся награждения самого себя. Вот мы и дожили до нового повторения пройденного. Да он, Вячеслав Володин, не один пылает преданностью к более чем сомнительной власти. Есть в России такой фонд, Фонд развития гражданского общества во главе с Константином Костиным. Так вот этот глава Фонда развития гражданского общества усилил слова Вячеслава Володина, заявив: «Володин озвучил ключевой тезис, который наиболее чётко отражает сегодняшнее состояние страны и граждан, пока «есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России». Что это? Как не наша дурость, как не наша угодливость перед начальником, перед властью и проглядывается - перед неприятелем. Но ведь не признаемся себе. И будем по - прежнему бить себя в грудь, приговаривая: неужели, мы не русские!
А ведь услужливый дурак опаснее врага. Не это ли глумление над страной, над русскими людьми, если это не банальная глупость в стане властителей России. Никакой провокации здесь нет, ни от кого. И не ищите, не найдёте. Это заброс удочки на живца - такое может быть, как версия. Притвориться дураком, себя не пожалеть и отдать в заложники и ждать награды и признания. А я подозреваю, что Володин завидует Путину в его рейтинговом болоте. Только и всего. А вот что зацепится за крючок - отторжение или восторг толпы? Пока никто не знает. Пока.
А в общем то и целом - среди наших политиков и в первую очередь у Путина просматривается страх за себя, за свою власть. А мы попробуем не забывать и врагов наших. Не только наших «соратников» из «Единой России», но и Бжезинского не забыли. Так этот наш враг нам же и напоминает: Если ваша элита, состоящая из казнокрадов хранит 500 миллиардов долларов у нас, то есть в Соединённых Штатах, то не известно, чья это элита. А мы то уже заметили как правящая власть из элиты начала сдавать Новороссию. Но это сейчас к делу не относится. Сейчас мы пытаемся не потерять из вида нашего Никиту Сергеевича Хрущёва, последнего из сталинской пентархии.
Втроём они направились в Большой Кремлёвский дворец через Грановитую палату. В Георгиевском зале шла подготовка к торжественному приёму по случаю открытия ХХ11 Съезда партии. Никита Сергеевич был чем то утруждён и сам себе не мог объяснить своего подавленного состояния. Может давним переездом в Москву из Киева в конце 1948 года, о чём часто сожалел и вспоминал свою жизнь на Украине, где не всегда, но часто захватывали его не переживаемые трудности, но всегда вдали от центра всех рождающихся бед, было спокойней и безопасней за свою жизнь и жизнь своей семьи. Но здесь, в Москве, казалось ему, что все ураганы жизни всегда нежданно возникают и обрушиваются вдогонку и невозможно их не воспринять. И часто они разметают людей по сторонам и часто топят в море крови.
Не далее как вчера поздним вечером зять принёс в дом какую то непонятную и угрожающую весть. Ему, как редактору «Известий», позвонили из «Нового мира» и предложили оценить литературное произведение некоего бывшего заключённого. Многие наши видные литераторы якобы уже в восхищении от написанного. Это Твардовский, Маршак, Паустовский, Кассиль и много других. И все они хотят ознакомить Никиту Сергеевича с этим произведением.
- Выступить просят в качестве цензора. Так что ли? - догадался Никита Сергеевич.
- Естественно.
- И ты вместе с ними?
- Я пока молчу.
- Отчего же?
- Я пока не знаком с этим произведением гениального зека.
- Кто такой этот зэк?
- Участник Великой Отечественной, офицер, кажется артиллерист, осуждён по 158 уже в конце войны, родом то ли с Краснодарского края, то ли со Ставрополья.
- Давай мы сделаем так, Алексей. Принеси мне эту писанину на пару дней. Но о том , что я читал написанное промолчи или наоборот, скажи. что, мол, у мня руки не доходят. И я поразмыслю над тем, что излагает наш мудрец. И ты не спеши в это дело влезать. Своё мнение выскажи только мне и никому больше. Никому. Не дай бог поделишься с кем нибудь из ЦК или Политбюро! Не надо! Кстати, они то знают об этом манускрипте, что гуляет по рукам что то не одобренное партией?
Никита Сергеевич помнил и не забывал многого, что было при Вожде. А однажды понял из памятного, что не раз думал о смерти этого человека и желал ему смерти, но никогда не понимал её, как буд то не верил, что вождь действительно умрёт. Ведь когда нибудь должно произойти это. Только однажды впервые поверил себе - о реальных надеждах. И недоумение было в этом чувстве и надежде, и новый никогда не испытанный страх. - уже не за себя, а за него. И продолжал недоумевать: Чем должна быть для такого человека смерть? Как он будет умирать?
Вождь всматривался в Никиту Сергеевича и буд то говорил молча с укором и было понятно о чём он молчал. На каком то слове он закашлялся долгим мучительным кашлем. Лицо его побагровело, глаза вытаращились, пот выступил на лбу. Он задыхался и от яростных тщетных усилий ещё более давился, как неумеющие кашлять маленькие дети. В этом детском и старческом одновременно было смешное и страшное.
Вождь наконец отхаркнул, выплюнул, выругался по-грузински каким то непристойным ругательством и, вытирая пот и слёзы с лица, продолжал ещё более хриплым, но по-прежнему бесстрастным, ровным голосом, точно диктовал свой какой то страшный указ машинистке:
- Этим подтверждаю, что бы ты, Никита, известен был как мой пре …
Платок выпал из рук, он хотел наклониться, что бы поднять его, но Никита Сергеевич предупредил его намерение, бросился, поднял, подал.
И эта маленькая услуга вдруг напомнила ему то нежное и робкое, почти влюблённое, что он когда то чувствовал к Вождю.
- Товарищ Сталин! - воскликнул Никита Сергеевич с таким выражением в лице и в голосе, что Вождь посмотрел на него пристально и не отрывал своего взгляда, пока Никита Сергеевич в страхе не опустил свои глаза. А голос вождя оборвался. С отчаянием и судорожно вождь поднял одну руку, потом другую, точно хотел схватиться за голову и раздавить её в слабых ладонях и замер так, со странной, растерянной улыбкой искривлённых губ. А сам весь бледный и дрожащий, не знал что с ним случилось - только чувствовал, как росло и поднималось из груди, рвалось его сердце. И Никита Сергеевич готов был упасть к его ногам в любви и нежности - ведь вождь дарил ему власть. Свою власть!
И вождь неожиданно затих, продолжая дышать неровно с окаменелым лицом, с искривлёнными губами. Убийства сами по себе давно перестали быть сенсацией в России. Но во времена Никиты Хрущёва кто вспомнит хоть об одном таком преступлении? Я говорю о политическом убийстве - не о бытовом, когда пьяный сосед убивает соседа.
Времена с 1953 по 1964 годы в моей памяти остались как времена очень похожие в представлении на социализм. «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Какие там убийства политических противников, если они уже уничтожены, никаких политических противников у Никититы Сергеевича не было и быть не должно. И даже личные его недоброжелатели молча мечтали вместе с ним жить при коммунизме. И мне казалось, что коммунизм Хрущёва уже начинался в те годы, где то в 1956, 1957 годах, когда хлеб на столах на предприятиях общественного питания и в заводских столовых, был бесплатным, как соль или горчица. И только то, всего то и дел, что бы хлеб, соль и горчица лежали бесплатными приложениями
Я возвращаюсь в то время, в оттепель. Я возвращаюсь в Иваново. В район Балашовка, по имени местного революционера -ленинца Балашова. И вижу эту короткую улицу в двадцать домов, ощущаю эту сиреневую сырость в палисадниках в поздний вечер, зелёные лопухи, пожухлые от пыли, влажная от ночной росы пыльная дорога и дымчато – красный сполох догорающего заката. Всё это от того времени. Уже ночной темнотой застило округу и ни огонька нигде не увидать - кругом только тьма. Ни в дачном лесу, ни за зелёными воротами, где по обочинам расставлены лесные звери из бронзы, ни за рекой, где вдали ночью не угадаешь человеческого жилья, где совхоз «Горки-2» спрятался и не выдаёт себя ни звуком, ни огнём электрических ламп - везде жизнь спряталась. И даже из зашторенных окон дачи Никиты Сергеевича Хрущёва не брезжит свет. Но Никита Сергеевич не спит. Его партия сегодня похоронила вождя. Перезахоронила! Нет, всё-таки, похоронила, а
в Мавзолее он был жив. И однажды его умертвили.
Комиссия решила вождя не переодевать и положить в гроб в мундире генералиссимуса, лишь сняв погоны. И звезду Героя социалистического труда решили снять - и сняли. И золотые пуговицы с кителя срезать - и срезали. Разобрали саркофаг и положили вождя в самый обыкновенный сосновый гроб, обитый красной материей, на днище и в изголовье рассыпали мягких древесных стружек и шесть офицеров из полка особого назначения вынесли вождя из Мавзолея через боковую дверь и не спеша с должным почтением перенесли гроб в сопровождении комиссии по организации похорон Иосифа Виссарионовича к готовой уже могиле. Следом за гробом в торжественной печали следовала комиссия: Шверник, Шелепин, Гришин, Демичев, Дыгай, Веденин, Мошков, Захаров.
Никто кроме Шелепина не звонил и Никита Сергеевич разогрелся поначалу, а потом и загорелся ревностью, ругая их всех в хвост и в гриву, но тут позвонила Фурцева и у него отлегло.
- У Вас, Никита Сергеевич, всё спокойно и благополучно? Не беспокоит ли что? Может чем то помочь?
- Нет,нет. Всё спокойно и всё благополучно, Екатерина Алексеевна. Чего не сплю? Да всё старые свои раны спать не дают. Вот и зализываю как старый конь после схваток боевых. Спасибо тебе за беспокойство и вот уже спокойным отхожу ко сну.
Ставни на окнах, которые Никита приказал установить по старой своей привычке ещё с Юзовки, вдруг задрожали под неожиданным напором ветра. По даче пронеслось дуновение, всколыхнуло пламя в камине. Как буд то несметная вражеская сила шла на приступ и ломилась в дом. И Никите Сергеевичу да и Алексею Ивановичу чудилось, что это он рвётся в дом и хочет спросить их: что вы, предатели Советского Союза, делаете со мной, с народом. Зачем меня вынесли из Мавзолея? Хотите место освободить для себя! Не получиться! Всех вас перехитрит свой же, кто растворился в вашей среде, который хитрей меня, который циничней меня, который сам по себе в своём зачатии вор и тот, который по названию его грехов перед государством ещё не известен. Слышите натиск бури - это всего лишь предзнаменование, это всего лишь напоминание натиска с запада, к чему вы будете не готовы в окружении предателей.
Вдруг стихли сталинские укоры, но и вдруг почудились вновь да так, что потолок зашатался, как во время землетрясения, и хрустальная чешская люстра раскачивалась, готовая упасть на итальянский паркет. Никита Сергеевич вскрикнул, Алексей Иванович успокоил: это сильный ветер. Опять ставни задрожали и продолжали дрожать: а им обоим слышалось: не празднуйте никакой победы, а ждите постоянных неудобств, постоянных бурь и постоянных несчастий.
Алёша поднял глаза на тестя украдкой. Чему они оба поддались сейчас? Какому то непотребству, которое и воспринимать в реальности зазорно. Но ведь восприняли и ужаснулись. Значит признали, что вождь не только злой рок Советского Союза, он ещё и умён и, как злой поводырь, слепого ведёт - в яму. Зачем он посещает нас бурей и угрозами? Грозит будущим? Или предупреждает: что вы сотворили со мной, срезав погоны генералиссимуса и золотые пуговицы с мундира и бросив в могилу, затолкав гроб ногами в тесное узилище, то и с вами произойдёт, сущие злодеи в образе людских праведников. Так помните и бойтесь меня во всякое время!
И журчащая водяная струя из колодца и чёрный омут воды, страшит под обрывом. Возле которого упирается, что бы не сорваться, улица 3 – я Полянская.
Начало этого времени не со дня смерти Иосифа Виссарионовича, чуть позже, когда потеплело в несуществующем гражданском обществе.
1 марта возникло напряжение среди издателей газет, в которых вдруг прекратились публикации о врагах народа, о врачах – убийцах, о шпионах. Каждый из них недоумевал: Что происходит? Но все издатели самых крупных и популярных наших газет заметили отвсутствие звонков, вызовов на беседу, присутствие на партийных собраниях и других подобных мероприятиях не только самого Иосифа Виссарионовича, но и его ближайшего окружения Молотова, Кагановича, Хрущёва, Берии, Булганина, Маленкова. Все они собрались у самого Сталина на Ближней даче в Кунцево - он их пригласил перед праздником женщин 8 марта.
Они сели за стол 1 марта и здорово нажрались все. Особенно Никита Сергеевич. На другой день Иосиф Виссарионович позвонил ему и как только Никита Сергеевич поднёс трубку к уху, услышал необычно спокойный, даже ласковый и несколько смешливый голос вождя:
- Ну, Никита, как твоё здоровье?
- Уже всё в порядке, Иосиф Виссарионович. - Но понял, что у вождя лёгкое настроение, влился ручьём в общее течение. - Поначалу, я, товарищ Сталин, измученный вчерашней выпивкой, пожалел свой организм, поскольку он вопиял во мне - требовал от меня пива, водочки и помыться в горячей ванне.
- Я вижу, Никита, ты ещё не остыл от вчерашнего гопака. Приезжай и посидим друзьями в узком кругу.
Это был приказ. Самый страшный сон, который недосмотрен, который прерван воспоминанием о страшном прошлом.
Все вчерашние уже сидели за столом и уже у всех были опущенные головы - все обсасывали куриные кости и плевали их под стол, - взяли пример с вождя, когда он в Георгиевском зале, отстранившись за длинным общим столом с Власиком, подавал кому то знак, не Лаврентию ли, что вождь тобой недоволен чем то. А ведь Власик был у Лаврентия на примете. Никита Сергеевич знал об этом.
Сталин поднял руку, приглашая Никиту Сергеевича сесть рядом на свободное место после Берии - тот уходил освежиться. Никита приблизился и сел. Оглядел присутствующих за столом и перевёл взгляд на сервировку.
- Что желаешь, Никита? Свою горилку? Позволь я налью тебе штрафную?
- Из ваших рук готов пить и яд, Иосиф Виссарионович. - и принял переполненный хрустальный фужер.
- Пей. Пей до дна. Это не яд. Это твоя горилка. Ха-ха-ха.
Тут взвился Лаврентий, уже изготовился что то сказать или выкрикнуть и сидел он уже не в конце стола, а перед уходом за облегчением не рядом с вождём, а где то посредине стола, где ему и попался на глаза Булганин:
- Говорят, люди носят бороду, если у них какой то дефект лица. У вас, наверное, тоже? Ха-ха-ха.
Николай Михайлович сделался грустным и скорбно опустив глаза с печалью в голосе ответил: Да. У меня грыжа.
Лаврентий оценил шутку: Ха-ха-ха.
Но тут от дальнего конца стола раздался тихий смех. Тихо и словно шёпотом. Смеялся вождь и Хрущёв. Все повернули головы туда и застыли в изумлении. А Лаврентий продолжал беседовать с Булганиным, не поверив шутке.
- Не может быть! - с притворным ужасом воскликнул Лаврентий громко под общий хохот. - Где ты подцепил эту заразу, где ты взял её, такую нежную болезнь?
Булганин неожиданно ответил:
- Внизу, в буфете. Там ещё есть. Сходить?. - И хохот разразился с новой силой. Иосиф Виссарионович уткнулся в грудь Хрущёву и безудержно хохотал. Хрущёв отталкивал от себя вождя своим трепыхающим объёмом и однлвременно удерживал Иосифа Виссарионовича в объятиях, как ребёнка родная мать. Берия и Булганин не могли достать друг друга через стол, но тянули друг к другу руки и, положив их на плечи, закатывались от беспричинного смеха.
- Пока не надо, п-пока н-не н-надо н-никуда х-ходить - выговаривал Лаврентий, обнимая Николая Михайловича за плечи.
Ха-ха-ха! В идиотах живёт пророческая сила. Ведь именно они декламируют и яростно жестикулируют на трибунах.
Нахохотавшись все приутихли в бессилии и в наступившем вечере 1 марта 1953 года разъехались.
Оставшись один после того как гости разъехались, Иосиф Виссарионович прошёлся по даче. Заглянул на кухню, что вызвало удивление Матрёны, его доброй надзирательницы - никогда вождь не обходил дачу. А если что было нужно, то вызывал по звонку. Матрёна всплеснула руками: да что ты, батюшка, Иосиф Виссарионович, разве меня нет, разве нельзя позвонить и всё будет исполнено! Матрёна пила чай и это успокоило вождя - на даче всё спокойно.
- Матрёна, вспомнил я твои жареные пироги ржаные с яйцом и зелёным луком и другие помню - с капустой и яблоками. Сделай ка к утру к завтраку да с молоком.
- Сделаю, сделаю, отчего не сделать, отец родной. Разбужу и накормлю. Как скажешь, как прикажешь, отец родной.
- А сейчас, Матрёна, принеси ка мне в кабинет бутылку «Хванчкары», кисть винограда, изюму, да хлеба «Бородинского».
- Иди родной, работай людям на радость и на пользу. А я сейчас соберу столик, что бы спокойно мог ты всласть покушать один - без этих нахлебников твоих.
Свет в кабинете загорелся вечером 1 марта близко к 20.00. и горел всю ночь на 2 марта. Ещё в 3 часа ночи Сталин сидел за столом и работал. В это время дачу обходила охрана и в замочную скважину убедилась, что свет в окне горел не зря. И больше никто не удосужился подсмотреть за вождём - боялись неприятностей.
К 11 часам вождь из кабинета не выходил. Позвонили Власику, тот примчался вскорости. И тогда опять же в замочную скважину рассмотрели Иосифа Виссарионовича, лежащим на полу возле дивана. Дверь открыли и с предосторожностями подняли вождя и перенесли на диван. И тут же обзвонили их, кто был у вождя в подручных - Маленкову, Кагановичу, Булганину, Хрущёву и Молотову. Забыли про Берию - боялись ответственности за недогляд.
Никита Сергеевич ошеломлённый неожиданностью возвратился домой и усталый попытался уснуть в кровати и сбросить с себя весь кошмар дня. Но отдых не состоялся, позвонил Маленков и пригласил в компанию: Члены президиума ЦК направляются в Кунцево, с нами поедешь, Никита? А как же не поехать, когда в Кунцево начали кучковаться за власть - разбиваться на пары и дружить парами против другой такой же пары. И он следуя этому противостоянию нарочито спросил Георгия Максимилияновича: Булганин едет? Он мне нужен будет порешать кое чего да посоветоваться.
- А как же! Едет и надеется, что ты едешь. Ты уж, Никита, не подведи друга. И он беспокоился о тебе, спрашивал.
И они толпой числом в Президиум ЦК за редким исключением, как мухи на мухомор в тёмном лесу, слетелись смаковать слезами и воздыханиями ядовитый вкус красной шляпки мухомора.
Ехали по шоссе, по обочинам которого неподвижно сторонились лоси, медведи, зайцы и прочий лесной житель. И дорожные знаки предупреждали: грузовому транспорту въезд воспрещён, дальше: легковому транспорту въезд воспрещён, дальше: велосипедистам въезд воспрещён. И наконец: людям проход воспрещён.
Булганин предложил свой ЗИС-110 и они оба молчали всю дорогу, наверное думали, как сложится его судьба. И видели перед собой всю подавленность правящих людей, не замечая за собой того же.
Вместе с неясным туманным будущим перед Никитой Сергеевичем вставало и прошлое, оборвавшееся не далее, чем вчера. Сейчас он был горд вчерашней картиной у всех на виду, когда вождь обнимал его не только как друга, но явно как нового, вместо Георгия, наследника. И он не будет бояться схватки хоть с Маленковым, хоть с самим Лаврентием. Все видели - вождь признал меня наследником у всех на глазах и перед самой смертью. Прости меня, Господи, за мою поспешность вступить во власть. Ведь жив ещё наш вождь!
Но ведь помрёт, болезнь не оставит ему жизни. Нет, не оставит.
И тут Никиту Сергеевича понесло: «Услышь меня, святая православная церковь, со всем своим херувимским и серафимским престолом, с пророками и праотцами, угодниками и мучениками, и с Евангелием, и сколько в том Евангелии слов святых - всем этим вспомните о нашем Иосифе Виссарионовиче Джугашвили. И я его вспомню и не забуду его заботу обо мне, его любовь ко мне вместе с заботой и любовью к нашей Отчизне, к нашему непобедимому Союзу Советских Социалистических Республик».
- Ты что, Никита? Что ты во сне бормочешь?
Это так горевал Никита Сергеевич Хрущёв по вождю народов,
в предсмертные его дни и часы. Не был Никита Сергеевич воцерковлённым православным христианином и в жизни не мог подумать, что в храм христианский войдёт с непокрытой головой.
а сейчас что то заставило его просить благости у церкви для того, кто сам эту благость миловал. А молиться то не умел, вот и нёс к богу, слова, которые сами родились на душе на это короткое время, как поместили вождя в Мавзолей рядом с Ильичём.
Подъехали. И уперлись в ворота. Пять ЗИС- 110 разом. Стали вылезать потихоньку, выяснять обстоятельства. Оказывается, вождь ещё жив. И охрана никому не подчиняется, кроме живого ещё вождя.
Лаврентий бросился в глубину дачи. Охрана бросилась то ли ловить, то ли не пускать, то ли не препятствовать.
И всем не хотелось продвигаться в глубину и видеть его лежащим в беспомощности вот уже вторые сутки и без сна. Лишь беспомощным, редко приходящим в сознание, с заметной рыжей небритотью. Все чего то боялись и все молчали, не задавая вопросов товарищам и себе.
До сих пор Кунцево казалось всем им, собравшимся его посетить ещё живым, казалось недоступным и туманным. Большинство из них не знали назначения этой дачи и не знали, что некоторые из них посещали эту дачу, исключительно как гости, другие только для доклада и третьи - для важных совещаний и принятия решений. И опять же. среди них. были и первые, и вторые, и третьи. И каждый из них знал, что здесь вершина власти - скала, утёс. И присутствуя здесь в нелепом ожидании неизвестного, боялись спугнуть с этой вершины торжественно - тихую, тайную радость освобождения. Молчание продолжалась.
Они были все одинаковы своим молчанием и скорбью на лицах. За исключением Лаврентия Павловича Берии. Тот сначала убежал непонятно куда и непонятно зачем. Потом появился и среди них показался чрезвычайно озабоченным, деловитым и распорядительным и до смешного внешне смахивающим на самого себя, только до карикатурности похожим в чёрной фетровой шляпе, надвинутой почти на уши и в чёрном длиннополом пальто на чеховского человека в футляре с пенсне на носу. А больше в нём ничего нельзя было рассмотреть - весь в чёрном, какой то сгусток черноты без лица и в пенсне. Странный какой то для постороннего.
На даче, опередив всю эту партийную компанию, оказались Светлана и Василий. Вокруг них крутилась зарёванная Матрёна. Василий был, как всегда, пьян и агрессивен, Светлана молчалива и не скрывала своего горя. Иосиф Виссарионович лежал на том же диване в столовой и, казался, спящим стариком в окружении любящих домочадцев. А домочадцы стояли в окружении без слов. Только Лаврентий Павлович не мог угомониться и был суетлив. Выбегал из столовой. Снова вбегал взглядывал в лицо вождя и неожиданно произносил: Всё! Ты уже мёртв! Ты уже мёртв и бессилен! И нет страха перед тобой!
Из-под полуприкрытых век вождя виднелись жёлтые зрачки. Казалось, что он видит всех толпящихся у его изголовья и в окружении своими тигриными глазами, не знающими радости. Казалось. он всех их запоминал - распознавал отношение каждого к его предсмертию. И сейчас он вселял страх, даже в Лаврентия Павловича.
Иосиф Виссарионович пошевелил правой рукой, поднял веки и все увидели его снова живым. Светлана бросилась к отцу, взяла приподнятую руку и поднесла к своим губам, Василий, сидящий за обедненным столом, упал головой на столешницу, закрылся руками в обхват от видения и зарыдал неутешно, как ребёнок: Убили! Убили суки! Убили гады! И меня убьют, сына вождя! Потому, что я сын и буду мстить! Потому и убьют. Мести бояться - и убьют!
А Лаврентий Павлович, не обращая на стенания Василия, близко подошёл к дивану, бесцеремонно оттеснив Светлану от руки вождя и сам припав к руке, опустился на колени и зарыдал, словно наперекор Василию: Что же нам сделать, дорогой Иосиф Виссарионович, что бы вернуть твоё здоровье? Возьми моё здоровье! Что здоровье? Возьми мою жизнь! Зачем она мне, если нет рядом тебя! Встань, со своего ложа, наш учитель, мы осиротеем без тебя и не справимся с нашими врагами. Одолей свою болезнь, мы ждём тебя в свои ряды, Ты - наш вождь и организатор всех наших побед!
В столовой стало душно - набилось 14 человек от имени партии и государства, один охраняющий, одна гувернанка -кухарка - прислужница и двое членов семьи.
А к середине дня появились медики своей комиссией, которые никак не могли приступить к своим обязанностям без разрешения Лаврентия Павловича. И тот разрешил. Но они всех удалили из столовой, в том числе и его самого.
11
К теме о президенте Владимире Путине я прилип как банный лист к заднице, что ни задумываю писать, обязательно отворотит на эту тему. Владимир Путин - это война на Донбассе, а ранее - в Грузии, потом Сирия, убийства людей без всякой войны во множестве и все они его оппозиционеры, а некоторые даже откровенные враги, Беслан и Норд Ост, почти забытые подрывы жилых домов в Буйнакске, Вологодонске и в Москве, трагедия с подлодкой «Курск». Что ни шаг - трупы, если сосредоточить внимание на человеческих жизнях. Если только это видеть, то как относится к нему? Или вы не видите в его поступках ничего предосудительного? Может, вы оправдываете его во всём и даже восхищаетесь им и прославляете?
Но! Бог долго выжидает. А выждав время, мстит за содеянное и ничего не прощает.
Болезнь президента, скрываемая все годы его правления, заканчивается от безмерного смертельного пьянства, придуманного мной, ибо проделанное им невозможно придумать на трезвую голову, и от божьего мщения за посягательство на братоубийственную войну и посягательство на духовный высший чин в православной церкви соседнего государства. Отдельно надо сказать и даже подчеркнуть, доколе тиранствовать будешь над православной церковью через своих покровителей? Разве ты православие защищаешь в угоду чужим верованиям. С Меркель общаешься, о лютеранской церкви помышляешь, с Макроном - католики в твоей голове, Эрдоган - давно уж хочет тебя привести к турецкой вере, так ты ему показался пригодным к мусульманству! А что бы в ответ должно появиться у народа, коли разглядел он на своём горбу это ярмо? А ничего не появилось, кроме молчания в терпении на долгие годы вперёд. Да и что хорошего могло появится от тебя. когда ты для себя только Путин, пахан ленинградских бандитов из подворотни в переулке Баскова. Одним словом, ты просто бандит, впереди ельцинского времени, а Ельцин и его семья получили из твоих рук, последыша власти, не только свою неприкосновенность, но и огромные материальные льготы и блага. Несомненно, что уже только этим Путин нанёс огромный ущерб значимости власти в российской истории. Ты только бандит и больше ничего.Ты только этим характерен для меня, человека не из МИДа, не из КГБ, не из других форм, ветвей и направлений власти, я плебс (народ), который не воспринимает тебя за что-нибудь достойное. Ты ужас! И ты знаешь об этом, ты этого достиг.
Международная практика привлечения бывших президентов к уголовной ответственности, как, например, в Южной Корее или Индонезии, известа. Не может такого быть, чтобы Путин не интересовался этим. Тогда что же двигало им, когда он подписывал столь беспрецедентные для современной истории нормативные документы? Стремлением поскорее убрать от руля власти разрушителя России. Но ведь Ельцин и так безо всякого уходил со своего поста. Но решил напоследок выторговать свой уход у человека, который готов выкупить у него пост, а в действительности это было бегство от ответственности. И Путин знал об этом и готов был помочь во всём, уже породнённой в сговоре команде. Если он сам этого не отрицает, что сам себе выторговывал власть для себя, то какова его мораль? А ещё к ответственности за Ельцина, добавилась собственная ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение собственных обязанностей. Вот таков Путин с моей ограниченной точки зрения. У кого есть дополнения, изменения или иные мнения, то я не возражаю их принять после раздумий. Только скажу, что сказанное мной во мне укрепилось намертво. Моя характеристика этого человека ограничена изложенным. А найдётся что сказать до уныния за собственную власть у множества людей, вплоть до собственных адептов? Или нет?
На 5 октября 2017 года Вячеслав Мальцев обещал революцию в России. За день до ожидаемых событий в Москве его ненависть к Путину была сильнее страха быть арестованным без санкции прокурора и без свидетелей. У него не было друзей ни в ФСБ, ни в МВД, но там сохранились несколько ещё не совсем о….ших от путинской лжи офицеров, которые и предложили Мальцеву свою услугу помочь добраться до Лазурного Берега, спасшись таким образом от неминуемой смерти где-нибудь на Большом Каменном Мосту рядом с Большим Москворецким мостом, где убили Бориса Немцова. А Мальцев говорил о Путине такое, что иным оппозиционерам и не слышалось и не думалось. А Мальцев в своих словах и мыслях узнавал себя и свои самые тайные и злые мысли о властителе.
- Уж очень велик наш царь и президент. Только в чём его величие? Что в тиранстве властвует? Да народ губит в войнах? Так для России какая это невидаль! Пустить под уничтожение дивизию, полк или батальон русских людей. Сначала воспитать их вогнеровцами (власовцами), а потом бросить в пустыне, отказавшись от них, назвав их по-путински, ихтамнеты. И всё ищет где бы повоевать и сам первый фактически ищет заговоры, какой-нибудь военный конфликт и тогда уже назначает бунтовщиков и начинает рубить с плеча, но всё без толку - только людей казнят без особого разбора. Как например министр Улюкаев или губернатор Белых. А ведь воровство не убывает. Ворует каждый. И чем выше должность, тем совести меньше. Что и не мешает воровать. А наоборот. Но скоро гнев божий падёт на Россию, на её власть и её президента и тут-то все увидят всю их вину в преступлениях.
Только этих имён уже не мало, чьи души и жизни загублены этим новым Николаем Ежовым, с одинаковым прозвищем «окурок», а если мало характеристики, то « бледная моль»: Борис Немцов - оппозиционер,
Михаил Бекетов - журналист,
Михаил Рохлин - генерал,
Виктор Илюхин, Юрий Щекочихин, Сергей Юшенков, Владимир Головлёв - депутаты Государственной Думы. Анна Политковсая - журналист, Пол Хлебников - журналист, Александр Литвиненко - КГБ, Марина Салье - общественный леятель, Станислав Маркелов - адвокат, Александр Долматов - оппозиционер, Сергей Магнитский - юрист, Наталья Эстаминова - правозащитник. Но ответственности за их убийство никто не взял. Вопросы есть? А ведь за террористический акт кто то берёт на себя ответственность. Иначе это не террористический акт, а простая «бытовуха». Наши террористы светится не хотят, преступлений совершают во множестве, но вину на себя не возлагают Политические убийства никогда не бывают случайными. Я не думаю, что все они связаны именно с эпизодами сентября 1999 года. Но это были люди, к которым могла попасть информация. Как и к Саше Литвиненко. Они были опасны для этого круга людей из общества, они могли многое знать и они не молчали. И такие люди при тоталитарном режиме, и даже при доморощенном фашизме, не могли молчать и властвующая клика их с лёгкостью распознавала, а как не распознать, если они были все на виду - они и не прятались, ещё не научились прятаться, - они просто загорелись духом свободы, но не тут-то было.. Вот откуда эти списки погибших людей. Целые списки!
Президента всё это заинтересовало только тогда, когда он сам пообвыкса в президентстве и задумался как себя сберечь во власти. Передумав многое, правил особых не установил, но всё, что понял заставил быть в практике. И всё это практиковалось без всяких придумок, по-простецки. Убивали, травили, топили, сжигали врагов без объяснений себе и заинтересованным, так и не поняв для чего им всё это надо - убивать зачастую ни в чём не повинных людей. Но так привыкли это делать!
Владимир Владимирович вскочил с кресла в каком то ужасе. Пресс-секретарь тоже поспешил встать, но ему сделать этого не удалось и он шлёпнулся своей костлявой задницей назад, в продавленное и нагретое гнездо и застыл в недоумении - что происходит?
- Почему это мы пьём? - прошептал президент и кивком головы указал на красивую, но уже опустошённую бутылку на столике. - Мы не можем понять, что нас легко отравить! Понять этого не можем? Так что ли?
Дмитрий Сергеевич непонимающе всматривался во что то, чего не мог рассмотреть рядом и от этого непонимания не мог проронить ни слова.
- Существует множество ядов, однако цианид калия до сих пор считается одним из самых быстродействующих. ... Отравиться цианидом можно не только при приеме внутрь, но и при вдыхании, при касании. Цианистый калий встречается в некоторых растениях и продуктах, а также сигаретах. - Президент хорошо выговорился.
Пресс-секретарь понял ужас президента и снова вскочил уже в своём ужасе, достойном ужасу Владимира Владимировича:
- Я знал об этом, но подступиться не мог, чтобы сказать и предупредить. Да и бог сам сжалился над Россией: казнил тех, кто не был благочестив президенту, тем и народ помиловал - хранит самодержца российского.
- Хорошо сказал, Дима. Правильными словами. - Заключил прези-дент. - Тогда от этих слов усатого гадёныша что то стыдное и гадкое слабо кольнуло где то рядом с сердцем. Но ничего не произошло страшного - прошло, как мимо ушей слабый посвист зовёт собаку на прогулку. Напротив ему стало беспричинно весело и его серое лицо залоснилось ботоксом, а бесцветные глаза оста-новились в движении и застыли , как у питона в мультфильме «38 попугаев».
- Спасибо, Владимир Владимирович. Извини.
- До конца признавайся, выкладывай всё начистоту.
- Единственно в чём вина моя, сам думал патриархом стать, тем самым лишить тебя абсолютной власти - патриаршей, о чём ты
задумал, как Алексия похоронил. Прости и забудь вину мою. Будешь царём и патриархом, зачем тогда тебе этот дуумвират с этим мышонком. Исполнится всё это, тогда соединится земное и небесное, будешь всех царей на земле больше и в шапке Мономаховой. Ты - первый, ты - один. Ты да бог! А я раб твой, пёс твой навсегда. Прости.
- Прощаю. В первый и последний раз. - Президент чуть наклонил голову и омерзение наполнило его душу, холодок остудил вспотев-шую спину.
Это было одним из первых недовольств президента своим пресс- секретарём, но потом привык к этому усачу ничуть не похожему на Иосифа Виссарионовича и даже довольно одобрительно отозвался о нём в интервью американской журналистке: иногда такое отморозит, что я с удивлением должен относится к им высказанному: ну где только взял подобное? Откуда?
Нельзя спорить на эту тему, а лишь согласиться: мы не знаем, сколькими персонами, сколькими субъектами, оказавшимися по воле судеб рядом и вокруг президента, поначалу был он недоволен, а потом, разглядев, как свои пять пальцев, понял, на что тот способен и нужен ли ему. И наоборот. Но верхоглядства не допускал.
С другой стороны он не был озабочен тем, какое впечатление он производит на тех, кого приближает к себе и во многих случаях отдаляет и даже удаляет прочь. Но нельзя же было пренебречь ему словом упырь, что прошло незамеченным - пришло и пришло, задержалось надоедливо в голове и на языке. Упырь да упырь.
А ведь первым упырём для него был сам Шойгу Сергей Кожугетович. Но кто то преподнёс ему это слово? Или оно само для его отыскалось? Как часто бывает в жизни, когда находишься в ожидании совершить что-то этакое. Долго за ним наблюдал и, наконец сблизился. Задумался президент - где же такое произошло, что они смогли сблизиться как друзья. Так же как с Медведевым.
Ведь не на пожогах деревень и сёл в дето 2010 года и не на заседаниях Русского географического общества в 2009 году, а раньше. Поскольку Министром обороны новый друг стал в ноябре 2012 года и чтобы принять решение о его назначении, нужно было присмотреться к человеку и убедиться в нём о всех его качествах. Значит … Правильно, на рыбалке во всех её значениях, которые практикуются в Российской Федерации у рыбаков из элиты, которая выше всех элит в России - у приближённых к Путину.
Итак. Шойгу Сергей Кожугетович. Родился 21 мая 1955 года в небольшом городке Чапан, в Туве. Он генерал армии и Герой
Российской Федерации, Министр обороны. Но, если он не имеет высшего военного образования и не служил ни в советской, ни в российской армии, то его назначение более чем странно по понятиям кадровой политики в армии.
И вот сейчас в данный момент времени, когда он видел своё президентство в России, как власть лидера, наделённого особо харизмой президента или царя, какая разница, да и хоть бессрочного императора и многого в этом достиг и уже подустал, что видно в его поступках, и очень заразился этой болезнью, но сумел себя разглядеть в триумвирате вместе с Шойгу, который оттеснил с передовых позиций Медведева. Хорошо бы так, подумал он, триумвират триумвиратом, но я то со своей харизмой в этом триумвирате буду первым. Ни этот мышонок Медведев, мой друг так и останется моим другом навсегда, если ему крышу не снесёт какая-нибудь политическая афера против меня. И этот международный упырь Шойгу, православный от рождения, любитель рыбалки, охоты и военных игр. Вот такая моя задумка во власти - править триумвиратом так, как я правлю сейчас единогласно в президентстве. Но демократию надо сохранить. Пока думаю так.
12
Что то стало возвращаться из прошедшего времени, но не из того далёко, а где то совсем рядом, но что прошло, казалось бы, безвозвратно. Вот эти кадры из прошедшего: как вождь возлежал на тахте совсем больным на глазах у Никиты, как давился кашлем, как, наконец-то, отхаркнул и выплюнул через губу себе на грудь и, наконец то, смог выругаться каким то непристойным ругательством по-грузински и, наконец то, вытирая пот и слёзы с лица, продолжал по-прежнему ещё более хриплым бесстрастным , ровным голосом, словно успокоившись после необузданного возбуждения в споре, точно диктовал новый и какой-то страшный указ машинистке: Этим ещё раз подтверждаю во времени и на всей территории непобедимого Союза, что бы ты, Никита, известен стал, как мой преемник в управлении государством - империей после моей смерти. И подпись ставлю Иосиф Сталин. Джугашвили - это всё не действительно. Иосиф Сталин! Это моё последнее решение! И окончательное.
А следом новые кадры прошедшего недалёкого, если так легко приходят в памяти, во времени. Только где это случилось, не вспомнить. Таких посиделок, похожих на заседания и наоборот, заседаний, похожих на посиделки, предостаточно. Это не столь важно. Так вот, кто то заговорил о лояльности. По какому поводу, как всегда не вспомнить, не установить. Так вот, кто-то заговорил о лояльности. Но тут же Вождь не дал эту тему мусолить и с диким шёпотом, обращаясь к Лаврентию Павловичу, прохрипел: Мне не нужна их лояльность! Гони их прочь отсюда! И вон! Вон! Вон!
Лаврентий понял, что унижения на глазах всего Совета Министров ему не избежать, если сейчас не удалиться из поля зрения сидящих министров напротив вождя и решительно встал, как бы проделал эту процедуру по удалению с глаз долой сам Малюта Скуратов, ненавистных Ивану бояр. А «бояре» поняли враз своё поведение и послушно вскочили с мягких стульев, многие из которых с шумом попадали под ноги людей, готовых бежать куда прикажут. И поторопились скрыться с глаз долой. Не дай бог. примут другое решение - расстрелять. Как когда то был расстрелян какой то партийный съезд. А что до расстрела министров, то это, как делать нечего.
К тому времени Берия до тонкости разработал технологию устранения неугодных и создал безотказный механизм отсечения от генсека старых и новых фаворитов. Прошло то время, когда он уничтожал функционеров партийной и государственной власти по указке Сталина. Теперь он это делал уже по собственному выбору, и, как заметил тогда же Хрущев, Сталин это понимал. И стал бояться товарища Лаврентия. А Лаврентий Павлович был большим притворщиком, уже в первые годы службы в ГрузЧК искусно завоевывал доверие нужных людей. Без труда, а сумел он обойти простака Хрущева. На первых порах Никита Сергеевич считал Лаврентия своим другом, но очень скоро столкнулся с его жестоким двуличием. Они часто встречались за обедом у Сталина, и тот однажды пожаловался Хрущеву: «Раньше наши обеды были приятны, теперь же, при Берии, все стало плохо. Он пьет и подбивает на пьянство других». Вспоминая об этом, Никита Хрущев попутно выдает один секрет. Оказывается, Берия, Маленков и Микоян просили официанток наливать им вместо вина подкрашенную воду. Как-то Щербаков, натурально упившись, открыл секрет трех «трезвенников», и Сталин поднял страшный шум… Союз Берии с Маленковым имел ключевое значение в его борьбе за власть, когда к нему пришла мысль о пентархии. Эту форму власти поддержал и сам Лаврентий, только вслух не выражал согласие, а лишь одно непонимание. Именно о ней идет речь, об абсолютной власти, но не о троне генсека. На этом посту Лаврентию Павловичу виделся вполне послушный ему партфункционер. Им мог стать Никита Хрущев, но он казался слишком простым и недалеким. И Берия остановился на Георгии Маленкове.
В свое время он был близок Николаю Ежову, тогдашнему представителю КПК. Ежов даже хотел сделать его своим помощником. Берия давно оценил скрытую, необоримую силу центрального аппарата, поэтому хотел заручиться в первую очередь своим человеком в секретариате.
И Маленков на посту секретаря ЦК, сумевший взять под контроль почти весь главный штаб партии, мог стать опорой Берии. И стал ею. Объединившись, они составили в Политбюро силу, которую мог одолеть лишь Сталин. Без его поддержки ни Молотов, ни Ворошилов, ни Микоян не осмеливались спорить с более молодыми и весьма прыткими компаньонами. Берия продолжал играть роль послушного слуги, он выжидал, ибо знал, чем может кончиться прямой конфликт с генсеком.
Но вот Никиту просмотрел Лаврентий Павлович. Никита, весь похожий на шута горохового, оказался несравнимо живуч и жизнеспособен, как впрочем все царские шуты в истории.
Русский шут был главной фигурой на фоне плясунов, фокусников, акробатов и учёных медведей. Никита подходил на эту роль и рядом с Ворошиловым и Будённым смотрелся выгоднее, хоть не играл на гармошке и шашкой махать не умел. Зато мог отплясывать гопака и пить порцовку не в меру, много балагурить и шутить.
Иосиф Виссарионович не раз прощал Никиту за непристойное поведение: шут с ним. что с него взять! Впрочем, он знал и помнил пословицу: Не шути над темой шуток, кто на каждое слово чуток.
Так или иначе, но Никита Сергеевич оставался последним из пентархии генералиссимуса, кто ещё мог помнить себя в этом органе, Но едва ли кто из пентархии мог помнить, как и сам Никита Сергеевич. Это был орган вроде «потешного», только организован с целью не потешной, после обсуждения за столом у вождя, по его предложению и с их одобрения - голосовали единогласно по каждой кандидатуре. Но настало время - и вот последнего не стало. И он ушёл в Лету. 11 сентября 1971 года. Ему стало плохо за пару дней до смерти. Как и его прелшественнику. С разницей, что он не был оставлен без присмотра. Но уже никто не верил в его выздоровление и все, семья и врачи, ждали неминуемой смерти, слабо надеясь на чудо. Чудо не произошло.
Нина Петровна сидела в коридорчике и ждала неминуемого с замиранием сердца. В палату сбежали врачи, реаниматоры, медсёстры. Нина Петровна ждала чего то не страшного, но успокаивающего, отодвигающегося само собой. Слабо надеясь, что этого, неминуемого, не призойдёт сегодня, но неизбежно завтра.
Но вышла из палаты лечащий врач, присела рядом на деревянный диванчик, молча взяла Нину Петровну за руку и ничего не говорила. Нина Петровна не выдержала, спросила:
- Его реанимируют?
Врач слабо наклонила голову.
-Ему больно? – Нина Петровна не поняла наклона головы врача.
- Уже ему не больно. - Сказала врач и безутешно заплакала, не стесняясь своих слёз, словно она жена этого человека, а не эта сидящая рядом грузная женщина. - Он умер. - наконец выдавила врач из себя и припала на грудь Нины Петровны, как ребёнок.
Всё буднично как то. А ведь это была смерть последнего из пентархии генералиссимуса.
13
Ну, вот и настало время для нашего президента, чтобы рассказать о его сущности, но после того, как я расстанусь с пентархией генералиссимуса, с последним его представителем и попрощаемся с сыном генералиссимуса без похвал и восхищений, которых они по моему мнению не заслужили, но поскольку занимали не малое место, пусть просто из любопытства, то и отдам им должное, место простое и скромное. На словах.
Не далее как вчера поздним вечером зять Никиты, Аджубей, принёс в дом какую то непонятную и угрожающую весть. Ему, как редактору «Известий», позвонили из «Нового мира» и предложили оценить литературное произведение некоего бывшего заключённого. Многие наши видные литераторы якобы уже в восхищении от написанного. Это Твардовский, Маршак, Паустовский, Кассиль и много других. И все они хотят ознакомить Никиту Сергеевича с этим произведением.
- Выступить просят в качестве цензора. Так что ли? - догадался Никита Сергеевич.
- Естественно.
- И ты вместе с ними?
- Я пока молчу.
- Отчего же?
- Я пока не знаком с этим произведением гениального зека.
- Кто такой этот зэк?
- Участник Великой Отечественной, офицер, кажется артиллерист, осуждён по 158 уже в конце войны, родом то ли с Краснодарского края, то ли со Ставрополья.
- Давай мы сделаем так, Алексей. Принеси мне эту писанину на пару дней. Но о том , что я читал написанное промолчи или наоборот, скажи. что, мол, у меня руки не доходят. И я поразмыслю над тем, что излагает наш мудрец. И ты не спеши в это дело влезать. Своё мнение выскажи только мне и никому больше. Никому. Не дай бог поделишься с кем нибудь из ЦК или Политбюро! Не надо! Кстати, они то знают об этом манускрипте, что гуляет по рукам что то не одобренное партией?
Никита Сергеевич помнил и не забывал многого, что было при Вожде. А однажды понял из памятного, что не раз думал о смерти этого человека и желал ему смерти, но никогда не понимал её, как буд то не верил, что вождь действительно умрёт. Ведь когда нибудь должно произойти это. Только однажды впервые поверил себе - о реальных надеждах. И недоумение было в этом чувстве и надежде, и новый никогда не испытанный страх. - уже не за себя, а за него. И продолжал недоумевать: Чем должна быть для такого человека смерть? Как он будет умирать? А вспомнив, начал думать о его смерти и хотеть, но признаться себе боялся до собственной смерти, как о неизбежности. Ведь он узнает о моих намерениях совершить это зло и тогда … Что будет тогда, он знал на многочисленных примерах. И он повис в своих страхах, как между небом и землёй.
Вождь всматривался в Никиту Сергеевича и буд то говорил молча с укором и было понятно о чём он молчал. На каком то слове он закашлялся долгим мучительным кашлем. Лицо его побагровело, глаза вытаращились, пот выступил на лбу. Он задыхался и от яростных тщетных усилий ещё более давился, как неумеющие кашлять маленькие дети. В этом детском и старческом одновременно было смешное и страшное.
Вождь наконец отхаркнул, выплюнул, выругался по-грузински каким то непристойным ругательством и, вытирая пот и слёзы с лица, продолжал ещё более хриплым, но по-прежнему бесстрастным, ровным голосом, точно диктовал свой какой то страшный указ машинистке:
- Этим подтверждаю, что бы ты, Никита, известен был как мой пре …
Платок выпал из рук, он хотел наклониться, что бы поднять его, но Никита Сергеевич предупредил его намерение, бросился, поднял, подал.
И эта маленькая услуга вдруг напомнила ему то нежное и робкое, почти влюблённое, что он когда то чувствовал к Вождю.
- Товарищ Сталин! - воскликнул Никита Сергеевич с таким выражением в лице и в голосе, что Вождь посмотрел на него пристально и не отрывал своего взгляда, пока Никита Сергеевич в страхе не опустил свои глаза. А голос вождя оборвался. С отчаянием и судорожно вождь поднял одну руку, потом другую, точно хотел схватиться за голову и раздавить её в слабых ладонях и замер так, со странной, растерянной улыбкой искривлённых губ. А сам весь бледный и дрожащий, не знал что с ним случилось - только чувствовал, как росло и поднималось из груди, рвалось его сердце. И Никита Сергеевич готов был упасть к его ногам в любви и нежности - ведь вождь дарил ему власть. Свою власть!
И вождь неожиданно затих, продолжая дышать неровно с окаменелым лицом, с искривлёнными губами. Убийства сами по себе давно перестали быть сенсацией в России. Но во времена Никиты Хрущёва кто вспомнит хоть об одном таком преступлении? Я говорю о политическом убийстве - не о бытовом, когда пьяный сосед убивает соседа.
Времена с 1953 по 1964 годы в моей памяти остались как времена очень похожие в представлении на социализм. «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Какие там убийства политических противников, если они уже уничтожены, никаких политических противников у Никититы Сергеевича не было и быть не должно. И даже личные его недоброжелатели молча мечтали вместе с ним жить при коммунизме. И мне казалось, что коммунизм Хрущёва уже начинался в те годы, где то в 1956, 1957 годах, когда хлеб на столах на предприятиях общественного питания и в заводских столовых, был бесплатным, как соль или горчица.
Я возвращаюсь в то время, в оттепель. Я возвращаюсь в Иваново. В район Балашовка, по имени местного революционера -ленинца Балашова. И вижу эту короткую улицу в двадцать домов, ощущаю эту сиреневую сырость в палисадниках в поздний вечер, зелёные лопухи, пожухлые от пыли, влажная от ночной росы пыльная дорога и дымчато – красный сполох догорающего заката. Всё это от того времени. Уже ночной темнотой застило округу и ни огонька нигде не увидать - кругом только тьма. Ни в дачном лесу, ни за зелёными воротами, где по обочинам расставлены лесные звери из бронзы, ни за рекой, где вдали ночью не угадаешь человеческого жилья, где совхоз «Горки-2» спрятался и не выдаёт себя ни звуком, ни огнём электрических ламп - везде жизнь спряталась. И даже из зашторенных окон дачи Никиты Сергеевича Хрущёва не брезжит свет. Но Никита Сергеевич не спит. Его партия сегодня похоронила вождя. Перезахоронила! Нет, всё-таки, похоронила, а
в Мавзолее он был жив. И однажды его умертвили.
Комиссия решила вождя не переодевать и положить в гроб в мундире генералиссимуса, лишь сняв погоны. И звезду Героя социалистического труда решили снять - и сняли. И золотые пуговицы с кителя срезать - и срезали. Разобрали саркофаг и положили вождя в самый обыкновенный сосновый гроб, обитый красной материей, на днище и в изголовье рассыпали мягких древесных стружек и шесть офицеров из полка особого назначения вынесли вождя из Мавзолея через боковую дверь и не спеша с должным почтением перенесли гроб в сопровождении комиссии по организации похорон Иосифа Виссарионовича к готовой уже могиле. Следом за гробом в торжественной печали следовала комиссия: Шверник, Шелепин, Гришин, Демичев, Дыгай, Веденин, Мошков, Захаров.
Никто кроме Шелепина не звонил и Никита Сергеевич разогрелся поначалу, а потом и загорелся ревностью, ругая их всех в хвост и в гриву, но тут позвонила Фурцева и у него отлегло.
- У Вас, Никита Сергеевич, всё спокойно и благополучно? Не беспокоит ли что? Может чем то помочь?
- Нет, нет. Всё спокойно и всё благополучно, Екатерина Алексеевна. Чего не сплю? Да всё старые свои раны спать не дают. Вот и зализываю как старый конь после схваток боевых. Спасибо тебе за беспокойство и вот уже спокойным отхожу ко сну.
Ставни на окнах, которые Никита приказал установить по старой своей привычке ещё с Юзовки, вдруг задрожали под неожиданным напором ветра. По даче пронеслось дуновение, всколыхнуло пламя в камине. Как буд то несметная вражеская сила шла на приступ и ломилась в дом. И Никите Сергеевичу да и Алексею Ивановичу чудилось, что это он рвётся в дом и хочет спросить их: что вы, предатели Советского Союза, делаете со мной, с народом. Зачем меня вынесли из Мавзолея? Хотите место освободить для себя! Не получиться! Всех вас перехитрит свой же, кто растворился в вашей среде, который хитрей меня, который циничней меня, который сам по себе в своём зачатии вор и тот, который по названию его грехов перед государством ещё не известен. Слышите натиск бури - это всего лишь предзнаменование, это всего лишь напоминание натиска с запада, к чему вы будете не готовы в окружении предателей.
Вдруг стихли сталинские укоры, но и вдруг почудились вновь да так, что потолок зашатался, как во время землетрясения, и хрустальная чешская люстра раскачивалась, готовая упасть на итальянский паркет. Никита Сергеевич вскрикнул, Алексей Иванович успокоил: это сильный ветер. Опять ставни задрожали и продолжали дрожать: а им обоим слышалось: не празднуйте никакой победы, а ждите постоянных неудобств, постоянных бурь и постоянных несчастий.
Алёша поднял глаза на тестя украдкой. Чему они оба поддались сейчас? Какому то непотребству, которое и воспринимать в реальности зазорно. Но ведь восприняли и ужаснулись. Значит признали, что вождь не только злой рок Советского Союза, он ещё и умён и, как злой поводырь, слепого ведёт - в яму. Зачем он посещает нас бурей и угрозами? Грозит будущим? Или предупреждает: что вы сотворили со мной, срезав погоны генералиссимуса и золотые пуговицы с мундира и бросив в могилу, затолкав гроб ногами в тесное узилище, то и с вами произойдёт, сущие злодеи в образе людских праведников. Так помните и бойтесь меня во всякое время!
Никита Сергеевич хоть и проснулся, но видение не рассеялось, не улетучилось в тумане. Иосиф Виссарионович продолжал мягко ходить по жёлтому ковру и Никита Сергеевич то ли к своей неудаче, то ли к удаче приветливо встретился с ним в коридоре, неподалёку от общего для них кабинета - на втором этаже первого корпуса Кремля, как раз над квартирой вождя на первом этаже.
Иосиф Виссарионович повторялся в кадрах сна. Так же мягко ступал по жёлтому ковру, и ласково в руке держал дымящуюся трубку, и так же улыбался хитровато, и так же пальцем грозил, и повторял те же слова: Ну, докладывай, Никита, про свои подвиги, хвались успехами советского народа!
Времени - девятый час вечера 53 года, 5 марта. Вождь уже вынесен из Мавзолея, гроб его не лакированный, как дорогая итальянская мебель, а прост в своём изделии, из сосновых досок, обитый в красную материю, установлен не у входа в Мавзолей на артиллерийском лафете, а пусть бережно, но чуть покосвшись, лежал на сырой земле, приготовленной могильщиками закопать его, Сталина Иосифа Виссарионовича, и он сам уже не сопротивлялся приготовлениям, С ним было покончено. Казалось бы.
Значит сон рассеивается и можно возразить вождю. А Никита отдаляется от того времени и из настоящего, из 30 октября 1961 года, говорит Иосифу Виссарионовичу: Какие же у нас подвиги, наш дорогой Иосиф Виссарионович, наш вдохновитель всех наших побед, наш организатор? Корпим над бумажками, над газетными статьями, над решениями Центрального Комитета - только всё это впустую, Сталин засмеялся, хлопнул Никиту поощрительно по плечу:
- Не прибедняйся свинопасом! Я тобой доволен. Хорошо соображаешь, свинопас, стараешься. Не бойся врагов, уже вскорости они появятся. И автокатастрофы будут и самоубийства. А коли потребуют от тебя сдаться, не перечь им - уйди от греха. Ты, а не они добро вершат. А сейчас пожалей одно - не надо было меня из Мавзолея выносить. Моё место там по высшему назначению, да и по привычке. Я, всё-таки, Сталин. А они кто - никто из них не ведает.
Иосиф Виссарионович взял Никиту под руку и повёл к себе в кабинет, в тот же самый, что сейчас был занят Никитой Сергеевичем - на втором этаже над квартирой вождя, где сейчас была организована караульная столовая солдат - кремлёвцев.
Долго пришлось отходить от неприятного сна. Рассказать кому - не поверят. И как выносить из Мавзолея его после такого сна - и совестно, всё-таки, Сталин, одним словом , и с другой стороны, съезд решил -решение съезда надо выполнять. И уже тогда, не чувствуя поддержки съезда, а лишь ощущая молчаливое противостояние Маленкова, Молотова и Кагановича, Никита Сергеевич малость струхнул и сказал себе: прав ли я буду, если освободить страну от того, что не хочется вспоминать.
Сегодня 31 октября и сегодня, когда съезд завершается, сегодня его вынесут. И саркофаг освободят. А в голове мельтешат муравьями словно в броуновском движении песчиники слов, сложенные в партийный документ: «Съезд полностью одобрил принятые ЦК меры по разоблачению и идейному разгрому антипартийной группы Маленкова, Молотова, Кагановича, которые выступили против ленинского курса, намеченного ХХ съездом».
Никита Сергеевич вышел из Сенатской башни Кремля. Здесь его встречал комендант Мавзолея полковник Мошков. Что спросить Мошкова он не знал и хотел один без свидетелей зайти в Траурный зал и попрощаться с вождём. Только и спросил: Там кто есть?
- Только обычный наряд от полка. На своих местах как во время доступа трудящихся. Распорядиться освободить Траурный зал?
- Зачем? Не надо.
- Тогда я Вас провожу, Никита Сергеевич.
- Тогда пойдём. Глянем прощальным взглядом на нашу историю.
- Или не глянем, а бросим взгляд на историю и запомним. - решился на недозволенное Мошков.
- Не надо, полковник, говорить, что не доказано. Что дозволено Юпитеру, не дозволено Быку. Надеюсь, слыхал об этом?
Полковник Мошков не стушевался непонятым словам: Но, всё-таки, наш вождь и учитель длительное время. И Верховный Главнокомандующий в Великой отечественной войне. И заслуга вполнеим заслуженная. Это признают многие военноначальники.
Беседа приобрела вполне дискуссионный характер и оба собеседника не уловили как же это случилось, что полковник КГБ, комендант Мавзолея, смел разговориться и не вызвать у Никиты Сергеевича гнева.
- Ладно, оставим разговор на эту тему. Съезд принял решение и мы должны исполнить волю съезда. Так ли. полковник?
- Так точно, Никита Сергеевич и мы уже принялись волю съезда исполнить.
- Гм,принялись…Слово какое то придумал! В русском языке другого слова не нашёл?
- Виноват, Никита Сергеевич. Не каждый день приходится встречаться с руководителем государства.
- Ладно, ладно, полковник. Нас никто не слышит. Оставим наш обмен мнениями без продолжения. Скажи ка лучше, а где наша комиссия по организации похорон товарища Сталина?
- Комиссия вот-вот будет. Она уже на подходе. Сейчас совещаются в Свердловском зале. И как только вы покините Мавзолей, они появятся здесь и из саркофага перенесут тело вождя в гроб, который так же уже находится в Траурном зеле.
- Он до сих пор вождь, полковник?
- А как же, Никита Сергеевич? - Полковник Мошков недоуменно и смело смотрел новому вождю в глаза.
- Что ты такой наивный, полковник? Или дурак? Пойдём ка сходим и попрощаемся со Сталиным Иосифом Виссарионовичем и закончим на этом. У тебя вопросы есть ко мне?
- Нет, Никита Сергеевич.
- Пойдём посетим.
Дверь для выхода посетителей из Мавзолея была уже открыта. Солдат, стоящий на площадке лестницы, ведущей прямо в Траурный зал, заученно произнёс: осторожно лестница. И другой солдат, когда Никита Сергеевич и комендант Мавзолея вошли в Траурный зал, перед ступеньками, ведущими на огибаемую возвышенность вокруг саркофагов, подиум, кажется называется, предупредил слышным шёпотом: осторожно лестница. Теперь вождь стал виден, разделённый невысоким барьером, всего лишь по пояс.
За восемь лет вождь , как показалось, нисколько не изменился. Словно и сейчас он лежал на диване в той же спокойной, умиротворённой позе, и не дышал. И даже помолодел - лицо уже не столь изрыто щербинами, руки стали глаже и без морщин. Волосы не сказать что пегие, но тёмные и без проблеска седины. Цвет не понятный, но совсем другой, без рыжести. На груди нет орденов, гладкий мундир Генералиссимуса из очень хорошего сукна и с одной наградой - Звездой Героя социалистического труда. Как говорится, вождь был скромен.
Никита Сергеевич не мог отвести взгляд от человека, уступившего свою власть в результате своей смерти именно ему, а он, преемник, или узурпатор (?), оплевал его как только мог, пользуясь своим положением нового властителя - что бы возвысится над ним и не дать оставаться ему великим. А сам он тогда кто же? Нет, он не узурпатор. И в смерти вождя никак не повинен. Он доложил съезду своё видение вождя в его культе личности. Вот и всё.
И снова завертелись, закружились отредактированные вчера слова, появившиеся в сегодняшних газетах: «По докладу Хрущёва 31 октября съезд принял новую программу партии. Новая программа представляет великий план построения коммунистического общества в СССР и является документом теоретической и практической важности, расчитанным на 20 лет с 1961по 1980 годы. Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»
А 1 ноября советские люди прочитают в газетах: «Во исполнение постановления ХХ11 съезда КПСС гроб с телом Сталина перенесён из Мавзолея Владимира Ильича Ленина к Кремлёвской стене».
Но это будет завтра. Сегодня тело вождя ещё в саркофаге.
А в голове только съезд: 4394 -делегатов с решающим голосом;
485 - делегатов с совещательным голосом. Они ждут сегодня исполнения решения съезда.
А что же здесь и сейчас? Где второй раз хоронят Иосифа Виссарионовича.
Гробовая тишина в Траурном зале. Всё замерло. Эту тишину, этот цвет стен, эти освещения лиц, положенных сюда на вечное хранение, эту бездвижность нельзя спутать ни с чем.
Никита Сергеевич готов был сделать пару шагов в сторону от прощального лицезрения с вождём, что бы посмотреть на Владимира Идьича, как ощутил какие то изменения в этом мраморном объёме - какой то неуловимый шелест, какой то звук, похожий на приближение напора ветра в лесу во время тихого дня: ветер шумит, а его не слышно, только видно по дорогам клубящуюся пыль. Так длинная вереница посетитлей входит в Мавзолей и спускается в Траурный зал. В тишине, но неся с собой какое то движение без звука. Но оно слышно.
Никита Сергеевич поднял глаза и увидел там, откуда он только что вошёл в Траурный зал, чуть ли не всю Комиссию во главе со Шверником. Было слышно как солдат громко и несколько раз повторил: Будьте внимательны! Будьте внимательны! Осторожно лестница! Осторожно лестница! Но Комиссия стояла в недвижности перед лестницей в пять ступенек. Шверник утирал дицо от слёз большим белым платком, генералы Захаров и Веденин были заметны генеральскими золотыми погонами и возвышением над остальными превышающим ростом, Мжаванадзе умещался между ними словно для сравнения, Шелепин с боку от Шверника рукой предупреждал об осторожности перед лестницей .
Выходя из Траурного зала, он подумал: поклониться бы надо, но решительно передумал и остановил свой поклон - надо идти к съезду, там ждут. И он вышел из Мавзолея. Красная площадь была пуста и окутана тишиной. Только за Мавзолеем за фанерным схроном было слышно копание могилы и приглушённый голос людей.
Его догнал Шелепин: Никита Сергеевич, Комиссия организовала поминальный стол. К 18-ти можете подойти к Сенатской башне? Никита Сергеевич тяжело вздохнул:
- Нет, Саша, не смогу. Съезд надо заканчивать. А вы работайте, похороните … его. Вождь, всё-таки, был и миром признанный. Эх, как тут не вздохнёшь. А я уж дома, в домашних условиях с Ниной Петровной, может Аджубея с Радой приглашу - вот и помянем по христиански.
- Не отчаивайтесь, Никита Сергеевич. Такова жизнь.
- Да, такова жизнь.
14
Перед самой несостоявшейся мальцевской революцией появился в Москве отец Тихон. Говорил верующим: Ездил по пустынным обителям. Поездка радостью обвеселила. Скоро, вот-вот всё это совершится. И всё это будет, как было - спокойно и как всегда стабильно. Я вот письмецо принёс от наших адептов, чтобы ты не сомневался ни в чём .
- Не надо. - Остановил его президент. - Не надо, отец Тихон. Лучше не надо. Что пользы от этого утешения? И без того тяжко.
Не езди ты больше к этим людям и писем от них мне не вози, не надо. Мне этого не надо.
И президент замолчал. Но вдруг лицо его окаменело. Лишь губы задрожали и лоб покрылся испариной, не иначе ботокс выплеснулся изо всех пор, что бы показать себя красавцем и мелкие бесцветные глазки округлились свинством и рожа превратилась в маску упыря.
- Что ты, мой светик, господь с тобой, не таись в печали - откройся в своих делах, тогда и полегчает. - Неуверенно сказал Тихон. И не высказался до конца, примолк, будто испугался чего-то в своих мыслях. - Это, чадо, Иисус стоит у тебя за спиной, потому ты, чадо, ни в чём виноват не будешь, а если и будут в чём-то обвинения, то и они, последние, отпадут, как короста с живого тела.
- Покаяться хочу, отче. - Выдавил из себя президент.
- Кайся, сын мой.
И по мере того, как, называя грех один за другим, по чину исповеди, отец Тихон спрашивал, и кающийся отвечал. - ему не становилось всё легче и легче, словно кто то сильный безуспешно снимал с души его бремя за бременем, кто то сам лёгкий своими нежными пальцами прикасался к язвам на теле и влезал внутрь до самой совести - но они не исцелялись. Сладко ему было и страшно. Сердце, казалось, хотело само выговориться, как будто перед ним стоял не отец Тихон, его духовник, а сам Иисус Христос. А за правым плечом вырисовывался образ девы Марии, Царицы небесной, божьей матери.
И тут прозвучал из уст отца Тихона вопрос, которого ждал президент и боялся услышать.
- Чадо моё, не убил ли ты человека своими помыслами, волею своей или неволею?
- Грешен, отче, каюсь. - Прошептал президент еле слышно. - но не делом, не словом, но помышлением. Каюсь … прости. Боже …
- Говори. Не таись. - Поспешно скомандовал отец Тихон.
- Накануне этого убийства мне стало известно, что человека явно решили убить его недруги и мои приятели. И я решил отследить как они будут это делать. Прости, отец, но должен излить перед тобой свою душу без утайки. Мне страстно хотелось видеть это! И я решился. Через Спасскую башню и малый отрезок кремлёвской стены я и два моих телохранителя проникли в Царскую башню ближе к полуночи и расположились наблюдать за происходящим на Большом Москворецком мосту. И я видел всё это, и я желал ему смерти, но я не убивал.
- Не убивал? - тихо спросил отец Тихон.
- Не убивал! - яростно подтвердил президент.
И вдруг отец Тихон обыкновенным человеческим голосом произнёс:
- Бог тебя простит, чадо! Не один ты желал смерти Борису, мы все ему этого желали. Стоит ли об этом говорить понапрасну. Бог простит, да помолись за убиенного.
А отец Тихон продолжил выслушивать покаяния президента.
- Отче! - воскликнул президент, намериваясь и далее каяться. - Велик мой грех, видит бог. как велик! И заступничество божье для меня - спасение моей души и тела. Просить ли мне бога о заступничестве?
- Просить! И ещё как просить! А у кого же и просить, как не у Христа нашего милостивого и всемогущего? Преклони главу свою и проси за малые свои прегрешения - он и простит. Неужели ты оскоромился в постные дни - так это ли грех для вашего круга?
- Оскоромился ? Ну что ты, отче ! Все заветы твои мной исполняются без малейшего сожаления в недоступности и недосягаемости для меня . Для меня это всё просто - всякое воздержание, хоть в еде и питье, хоть в благости от женщины.
- Да нет, чадо моё. Господь увидел в тебе дьявольскую пакость, Вот и взнуздал тебя дьявол, как худую клячу. От того и уныние твоё и тебе места нет в мире, словно лишний ты среди своих, оттого и скрежещешь зубами среди ночи и едва успеваешь опорожнить себя, едва не обмочившись в ложе своё.
А на сегодня хватит покаяний. Устал, как я вижу, ты в воспоминаниях своих. А простые воспоминания делу не помогут. Нужны покаяния с молитвой.
15
Много событий уместилось между нашим настоящим и нашим же прошлым. Отдалённость событий друг от друга несут нам недоверие, но и дают нам время вспомнить подробности и даже много подробностей, врезающихся в память особенно памятно, и болезненно, и правдиво. В туманной дали прошлого исчезает, надо признать, много подробностей, которые раньше выступали незначительными. Они то и терялись в лабиринтах памяти, казалось бы, безвозвратно. Но! вот чудо! вдруг в панораме происходящего ранее мы вдруг находим нечто, что сохраняется в памяти и вдруг всплывает на экране, свидетельствуя об ином или в совершенно другом смысле.
Стало темнеть и скоро совсем приблизилась ночь. Они ехали молча и видели на горизонте лишь одну светлую полосу. потом сузивщуюся в полоску, а потом и она погасла. В сплошной темноте Аджубей спросил Никиту Сергеевича:
- Я хочу спросить вас, Никита Сергеевич, зачем они убили их обоих, и Рыбкина и Косарева?
- Так было нужно им, - Сказал Никита жёстко.
- Но ведь Косарев был честный человек, как и Рыбкин, все говорят, что они не были доносчиками у них …
- Да…хороши были оба… а так было нужно. - повторил Никита, как отрезал и смолк.
Он наверное знает больше, подумал Аджубей, чем печатают газеты выдумки своих корреспондентов. Наверное и сам Никита замаран в этих делах и ему больше известно. Тем более о себе. Недаром такой мрачный,
Яркий свет фар бежал впереди словно заяц от преследующих собак, а за светом фар сплошная темнота. И спереди и сзади. Никита Сергеевич устал следить за этой беготнёй света в ночи оторвался от дороги и спросил:
- Слушай, Алексей Иванович! Ты не мог бы остаться в Москве на несколько дней?
И не ожидая ответа, тут же добавил:
- Я бы отдохнуть съездил в Пицунду или в Сочи, а ты бы остался здесь моими ушами и глазами. Не буду тебе говорить о получаемых мной сведениях, но я уже боюсь за себя.
- Разве что то назревает, Никита Сергеевич?
- Боюсь, что вызрело.
Алексей Иванович удивился, почти испугался услышанному: неужели снова переворот, неужели снова потеха на весь мир? Это невозможно! Но Никита Сергеевич сам говорит, что это пустяки . но вот брякнул же языком, что уже боится за себя, значит не пустяки. И он тихо размышлял: Что бы могло случится такого и что бы из этого вышло и сумел ли бы он при других обстоятельствах отказать в чём-либо
этому человеку? Овладевшему его волей и его мыслями? Никогда и ни в чём ему не будет отказа!
- Что только смогу и что в моих силах. - Сказал Алексей Иванович, тем и уверил Аджубей зятя.
- Спасибо, Алёша.
Алексей Иванович вопросительно посмотрел на Никиту Сергеевича, немного помолчал и продолжил уважительным тоном:
- Может к армии обратиться? Может зачистить эту камарилью, распылить её над Волгой, Байкалом, над Каспием, над Уралом и далее везде?
- Нет, Алёша. Я от них ещё не слыхал ни слова. только молчание.
- Назови мне их. Ведь и для меня они окажутся врагами.
- Да, уже знаю их. Нужно бы раньше догадаться, но не догадался - уж очень скрытны были.
- Так кто же?
- Тут … все. И Лёня Брежнев, и Слава Молотов, и Лазарь Каганович, и Жора Маленков. Да… все.
- Вам уезжать не надо, Никита Сергеевич. Отдохнёте в следующем году.
- Нет, устал. Надо ехать, несмотря ни на что.
16
На улицах этого незнакомого города было серо и навевало смертельной скукой и печалью. Уныло моросил дождь, клубился клочьями туман. Но удивительно! В душе Василия Иосифовича играла совсем непохожая на погоду музыка из какой то торжественности чуть разбавленной красивой печалью. В душе звучал марш Победы и не мог умолкнуть или затихнуть, отвага заполняла всю его суть. И тут он увидел табличку на торце пятиэтажного дома: Гагарина улица, № 105.
Василий Иосифович Сталин умирал тяжело в казанской квартире по адресу улица Гагарина, 105, квартира 82, находясь в тяжёлом постоянном похмелье. Кроме того, что он был сыном Вождя, он был нашим современником, наиболее близким по времени, а так же генералом от авиации, молодым участником и ветераном Великой Отечественной Войны.
При воспоминаниях о фронтовом товарище, глаза друзей застилали слёзы … Но если читатель подумает, что наш герой и современник был так безнадежно наивен, как может показаться по описанным здесь обстоятельствам, то наш читатель не только нам кажется сам сталинистом, будь он хоть самым застенчивым молодым человеком из комсомольского райкома; в это же самое время, когда в его душе звучала торжественная симфония Победы, он замечал что на улицах Москвы, Казани, других городов России разливается грязь и что то тарахтит по земле железом, глуша все звуки рядом. А в золотистом тумане и тоже рядом кто то находился, похожий на отца. А рядом с отцом в серой и скучной тени был ещё кто то, отчётливый, страшный и беззвучный.
В ссылку его отсылал сам Никита Сергеевич, активно поддержанный Николаем Александровичем. Шелепин и в кабинете на Старой площади появился позже, когда они втроём успели вдоволь наговориться, и наспориться, и накричаться друг на друга.
Булганин вышел в приёмную, где уже скучал Василий. Не стесняясь своего вопроса, спросил:
- Оружие есть?
- Какое оружие?
- Тогда проходи к Никите Сергеевичу. Он ждёт и примет. А ты не возражай и слушай. И соглашайся.
Никита сидел в сталинском кожаном кресле за обширным двух тумбовым столом и что то писал под зелёным абажуром настольной лампы. Ему не хотелось видеть его, но что то надо было делать с сыном Вождя. Никита Сергеевич начинал знакомство с Василием, когда тот уже не был лёгким, воздушным и солнечным молодым человеком в любую непогоду. Василий тогда был выпущен из владимирского централа обиженным и злым и имел неприглядный вид серого болезненного лица и тяжёлую походку на больных ногах. Таким он и появился перед Генеральным секретарём. И у него не нашлось ни приветствий, ни каких то иных словесных обвинений вроде посещения китайского посольства и предоставления ему места жительства или обвинений в убийстве отца.
- Ну, пора расстаться, юноша … Но поверьте мне, юноша, вас ждёт дорога полная сплошных неприятностей с трудными поворотами.
- Вы разве ясновидящий?
- Повторяю! Не пора ли расстаться, юноша? А?
- Мне не понятно это - как это расстаться? Мы с вами и в дружбе то не были. А о любви - так нечего и говорить!
- Мало было сделано для тебя? Из тюрьмы высвободили, генеральское звание и всё конфискованное имущество возвратили, квартиру, да какую! трехкомнатную! предоставили. Пенсию назначили, прикрепили к медицинскому обслуживанию. Что тебе ещё надо? Молодой человек, а вы не зажрались? Как вы думаете - вы не зажрались?
- Право ношения генеральской формы сохранено, новенькие золотые погоны лично я выдал с напутствием - так ехать служить отказался. - из-за плеча Василия показалось красное лицо Николая Александровича, в набрякших красных веках и в красных сеточках щёк угадывалось его состояние - бессонница обуяла маршала.
- Не появишься завтра же в Казани, патруль тебя сопроводит! - Никита ударил кулаком по столу.
- Конвой! Конвой, Никита Сергеевич! Я приготовил его на всякий случай! - поправил маршал Генерального секретаря. - Конвой из трёх солдат готов сопровождать генерала в общем вагоне до Казани.
- С этим вопрос решили. - Резко заключил Никита Сергеевич.
- С чем с этим вы вопрос решили? Вести меня к смерти вслед за отцом? Увезти подальше в Казань, а там шлёпнуть как бездомную собаку и этим сталинское дело закончить! Вы это наметили! Сами то кусаетесь как пауки в банке. Сколько уже не хватает вас в вашей кодле? Дорогу и место себе стелите безопасное? Да не упасётесь! Не угадаете где опасность для вас припасена. Живите пока да опасайтесь отца. Время придёт, ответите! Суки! Суки! Суки! Время придёт …. - И Василий уже не кричал. Челюсти, скулы, язык одеревенели. Он что то шевелил губами какое то ругательство, но оно родилось мёртвым и неслышным.
Эти выкрики с угрозами удивили и уже Никита без ужесточения сказал Василию: паспорт тебе выдаём на имя Василия Павловича Васильева. О Сталине забудь, о Джугашвили забудь и ты никогда не был генералом. Воевал, но простым геройским лётчиком, за что и назначена тебе пенсия. Бессрочная, что бы по кабинетам не шатался. И запомни, ты Васильев Василий Павлович.
- Как во французском романе. - Горько выдавил из себя Василий.
- Приходится. Если служить не хочешь. - вставил своё Булганин.
- Если бегаешь в китайское посольство просишься на жительство. Кто бы тебя здесь тронул? - Генеральный секретарь махнул рукой. - Иди уж. Ступай. Разговор наш закончен. Обо всём переговорили.
- Нет, нет. Генеральское звание мы ему сохранили с правом ношения генеральской формы. - добавил ко всему Булганнн. - Выданная форма, правда, несколько великовата, но ничего. В Казань приедет, найдёт себе портного и переделает по себе. А вот тебе и паспорт, а вот тебе и проездные документы, а вот тебе и подъёмные на первое время.
- Как во французском романе, честное слово. Убивать будете то же по-французски - как то изощрённо? А, впрочем, разъяснений не надо. Мне всё понятно.
- Что же тебе понятно, Василий? - спросил Булганин.
- Я не узнаю о своей смерти ничего. Мне всё понятно. Что я ничего не знаю и не узнаю о своей смерти.
Василию захотелось проплакаться. Горестное состояние обуяло его неожиданно, это откуда то взялось - непонятно было сей час, словно пришло посланным с неба или из какого то другого мира, где все друг друга утешают в любви и поэтому плачут в покое. Губы его скривились, щёки задёргались, глаза налились слезами и слёзы пустились ручьями по щекам. Он спрятал заплаканное лицо за своими руками, охватив голову, дотянувшись через лицо до затылка и неудержимо зарыдал в присутствии своих недоброжелателей, скорее у них на виду,
что особенно вызывало в нём уныние и неудержимый плач. Когда он успокоил в себе рыдания он опустил руки на столешницу стола и сел на стул. Никита увидел как по красному его лицу пробегают зыбкие волны переживаний из оставленного позади времени, где он точно был счастлив и беззаботен, что бы ни говорили противоположного о нём, а там за его спиной виделось: его время рядом с отцом, не с Вождём народов, а просто с отцом, который немногословен, не расточителен на ласки, но просто любимый и любящий отец, с которым было спокойно и счастливо. А сей час нижняя его губа нервно вздрагивала как у ребёнка. И, казалось, он вновь повторит свои рыдания по собственной неудачливой жизни.
Василий уже был готов покинуть кабинет на Старой площади, когда лучезарно в кабинет вошёл Шелепин. Присутствующие его удивили беспорядочным нахождением в пространстве кабинета. Никита Сергеевич хоть и сидел за своим столом, но как то неряшливо, без пиджака, с распущенным узлом галстука, в расстегнутой рубашке и вытянув ноги без туфлей под стол - ныли нестерпимо мозоли. Булганин сдержанно ходил по кабинету. Василий стоял тоже, но как только вошёл Александр Николаевич присел к столу и ждал чего то новенького и обидного.
И никто в кабинете не слыхал как Василий сказал буд то в сторону:
- Я ведь знал, Александр Николаевич, что придёшь ты ко мне однажды. Берией придёшь и значит не с добром. Хотя я перед тобой ни в чём не виноват. Ни перед богом, ни перед Советским Союзом, ни перед отцом.
- Не может такого быть! - искренне поразился Шелепин. - Ты разве забыл о посещении китайского посольства с жалобами. И с клеветой! На всех нас понёс клевету по миру! Так кто ты нам, если и сын Иосифа Виссарионовича Сталина?
Никита удивлённо глянул на Шелепина:
- Ты что, Саша? Сын за отца не отвечает! Поэтому никто не предъявляет ему никакой статьи за связь со Сталиным. Семейная связь не может составить преступления. Василию была предъявлена ст.58, предусматривающая ответственность за государственные преступления и он уже отсидел положенное. Но Иосиф Виссарионович здесь ни с какого боку. Ты что то Саша не то говоришь.
- Не может быть! - Искренне поразился Василий. - Сын за отца не отвечает! А я разве не за отца в ответе перед всеми вами? Потому что ты, Александр Николаевич и ты Никита Сергеевич, люди от всех событий на земле, уже пожухлые от времени присутствия, перезревшие на жарком солнце и вот-вот полопаетесь от избытка власти и тщеславия. Нет в вас ничего для человеческой дружбы, любви, верности, У вас словно нет родных, ни детей … Ничего у вас нет. Даже у волков в стае и у тех есть закон. А у вас ничего нет - дьявол в вас живёт.
- Перестань, Василий, не выдумывай, не пугай меня. Я пуганый - перепуганый. - Александр Николаевич встал возле Василия и наставительно продолжал: Ведь ты совсем с катушек съехал, Василий. Верно говорят, ни одно доброе дело не проходит безнаказанно Хорошо же ты меня отблагодарил за товарищеский поступок!
Василий криво усмехнулся.
- Тебе моя благодарность не на словах нужна!
Но тут Никита Сергеевич словно проснулся. Со сна он вздохнул глубоко и равнодушно сказал:
- Василий, ты человек с этого дня, с этого момента совершенно один, - и совершенно лишний и никому не нужный. Прощай, юноша, я тебя не задерживаю.
- Как это?
- Да, совсем не задерживаю. Навсегда.
Все замолчали.
В молчании заговорил Василий:
- Если я умру… Если меня постигнет смерть в Казани, - сказал Василий неспешно, сдерживая сбившуюся речь и стараясь говорить обстоятельно, и судя по этой обстоятельности, он рассчитывал на альтернативу в Казани. Но почему то замолчал, утонув в глубину приготовления к неминуемой смерти.
- Что будет, если ты умрёшь? - безразлично поинтересовался Шелепин.
- Ничего, не беспокойтесь с ответом. Это я так. А то, что ждёт меня в Казани я знаю. Только скажите мне, Александр Николаевич, зачем вам всё это нужно - гнобить меня?
- Трудно объяснить, Вася. Но если коротко … то и коротко не объяснишь. Наверное всё очень просто - что бы победить в жизни. Наверное, так. Хотя, как я считаю, в жизни нельзя победить. Ведь жизнь игра на проигрышь. Не на выигрыш.
Иногда и нередко Никита Сергеевич прерывал без объяснений свою работу над докладом съезду КПСС, перечитывал исписанные листы и прекращал вовсе свои признания, впадал в тяжёлую меланхолию. Такое состояние длилось долго и он спрашивал себя в такие минуты: Есть ли смысл рассказывать всё это? Всё равно никто не может сладить с защитниками культа личности. Они пропитаны этим культом, им нравится это щекотливое пребывание то ли в кислоте , то ли в щёлочи, но в одинаковой степени защищённой от дизентерии, туберкулёза и прочих ненужных проникновений в организм. Ведь в этом весь их философский смысл этой жизни : защититься от этого вируса ему противоположным, с учётом того, что настанет время искания защиты от «ему противоположного». Но этот «ему противоположный» станет противоположным и этому, последнему, и тому. уже забытому, когда то бывшим противоположным.
Вы поняли меня. читатель? Я себя с трудом понимаю, если нахожусь в напряжении. Поэтому, в последних моих словах нет смысла, говорю я вам. Думайте своими мыслями и берегите себя в своих мыслях.
А отношения с Василием Иосифовичем это простая жизненная необходимость, запомнившаяся всем им случаем на прогулке - не более: Здравствуйте, товарищи генералы!
- Здравия желаем, товарищ генерал!
И более ничего от этой встречи не осталось. Никаких меток в воспоминаниях. Что от сына, что от отца. Всё забылось
Причины и корни распада Советского Союза ещё будут предметом в дальнейшем долгих дискуссий, гражданских и военных научных тематических исследований о восстановлении Российской Фелерацией своей утерянной мощи. Как говорят, во многом это зависело от того, кем станет Россия, подыскивая себе в лидеры нужного человека. Как случилось это в Германии, если кто помнит этот случай.
Выбор был сделан без выбора, без ознакомления хотя бы, кто этот человек, рвущийся в президенты России. Этот человек признался самому себе, что хочет властвовать над Россией, только и всего - этого было ему достаточно, чтобы электорат признал его годным
нести эту необременительную службу десятилетиями. Но как они похожи, Адольф и Владимир, различие только в деталях , которые ещё нужно найти, признать схожесть или разность этих обнаруженных вещей и изучить, что бы что то доказать миру и растолковать их значение, опять же, что бы поняли и даже полюбили.
Передо мной Постановление военного трибунала общероссийского офицерского собрания, которым 10 февраля 2011 года постановлено:
«1.Деятельность Путина Владимира Владимировича, бывшего президента Российской Федерации, бывшего Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами, ныне Председателя Правительства России, в сфере обеспечения обороны страны признать несовместимой с национальными интересами, как носящую осознанно враждебный характер и причинившую невосполнимый ущерб внешней безопасности Российской Фелерации.
2. Считать невозможным дальнейшее пребывание В.В. Путина на государственной службе, а его деятельность подлежит тщательному расследованию правоохранительными органами РФ и дальнейшей судебно-правовой оценке.
3. Решение трибунала довести до сведения действующего президента РФ, военнослужащих армии и флота, всех граждан Российской Федерации».
Если говорить сей час о Крыме, то с чего начать? С какого момента, с какого времени, что бы этот момент или время послужили доказательством истины? Не знаю. Знаю одно, чему научили меня книги.
В середине V11 века до н.э., жившие в Крыму киммерийцы были вытеснены скифами из степной части Крыма в предгорья и горы полуострова. А там же, в предгорьях и горах жили тавры. И по имени этого народа происходит название территории и мы называем и сей час эту не административную область Таврией.
Скифы привнесли собой новый период истории Таврии. И в это же время в историю Таврии вмешиваются другие народы, пришедшие из приднепровья. Но скифов они не потеснили. И скифы оставались господствующим народом в V ! - V веках до н.э. И в это же время на побережье Крыма основываются греческие колонии: Боспор (Керчь), Феодосия выходцами из древнегреческого города Милет и Херсонес - в пределах нынешнего Севастополя греками из Гераклеи Понтийской.
Какая тема о Крыме! Какая тема о скифах! Какая тема о белой армии!
Сколько здесь истории! И как обхитрил всех, аннексируя Крым. Только он это мог сделать, да как он любит Россию и как был несгибаем в схватке с фашистами из Галичины и с правым сектором на Украине. Но когда мы выбираем тему о Крыме или о наших скифах, вам не удасться избежать путинскую тему, потому что она звучит везде и постоянно. Каждого человека вы встречаете в любом месте, но он, кажется, не только разговаривает на ту тему, которую придумал ему Путин, он кричит и даже испаряет из себя эти запахи. Инфлюэнца какая то. Не сифилис ли какой-нибуд, прости боже.
А ведь о Крыме офицерское собрание ещё не упоминало - не было оснований пока говорить.
Всякое убийство имеет свой смысл.
Когда совершается террористический акт, за его проведение и результат кто-нибдь отвечает, то есть берёт ответственность на себя, иначе террористичесеий акт теряет всякий смысл и действие приобретает как просто криминал в виде устрашения, либо требования, либо политичесого давления. В России никто и никогда не берёт и не брал на себя отвственности за проведённый теракт. Что же за такие террористы в России глупые и трусливые - не признают своё убийство террористическим актом. Значит боятся ответственности
Представьте себе, читатель, тех террористов, кто ответственен за проведение акта против жизни следующих наших граждан, Ведь замечательные люди были, эти наши граждане:
Борис Немцов - оппозиционер,
Михаил Бекетов - журналист,
Михаил Рохлин - генерал,
Виктор Илюхин, Юрий Щекочихин, Сергей Юшенков, Владимир Головлёв - депутаты Государственной Думы. Анна Политковсая - журналист, Пол Хлебников - журналист, Александр Литвиненко - КГБ, Марина Салье - общественный леятель, Станислав Маркелов - адвокат, Александр Долматов - оппозиционер, Сергей Магнитский - юрист, Ниталья Эстаминова - правозащитник. И расплата ждёт убийц.
И было бы для власти хорошо, если бы убийство Бориса Немцова признали за простое бытовое убийство. Я думаю так и произойдёт, поскольку Анна Дурицкая, непосредственный свидетель преступления, отпущена после задержания. Но ведь Анна - гражданка Украины, не России. Так ведь в этом всё дело - нет Анны в свидетелях, твори что угодно. Выдвигай любые версии.
Так и будет, вероятно.
Убийства по политическим мотивам прошивает всё время новой Смуты, людей убивают постоянно. А ещё убивают людей массово, как, например, убивали людей в своих жилых домах взрывами в Москве, Волгодонске, Буйнакске в сентябре 1999 года, когда власть искала и оправдывала начало и продолжение чеченской войны.
Сентябрь 1999 года вошел в историю России черной серией взрывов жилых домов в Буйнакске, Москве, Волгодонске. Погибли более 300 человек, около тысячи получили ранения различной степени тяжести. Страна была повергнута в состояние шока. И хотя российское правосудие довольно оперативно отчиталось о поимке виновных, в обществе и экспертной среде с тех пор не стихают споры по главному вопросу: кто взрывал дома? Началось это 4 сентября в городе Буйнакске, в котором взлетел на воздух дом, где жили сотрудники и военнослужащие Минобороны. Ровно в полночь 7 сентября взорвался дом на улице Гурьянова в Москве. Затем были взрывы на Каширском шоссе и в Волгодонске. И наконец, после таинственных учений с гексогеном – подлинным или мнимым – в Рязани, эта волна неожиданно прекратилась.
А если вспомнить эти события? Какова была атмосфера лета 1999 года?
Это оказалось прологом к затяжной войне и небывалому количеству жертв среди мирного населения. А в августе, перед трагедией В.В. Путин стал премьер-министром Российской Федерации. А накануне всего этого, в июне-июле, шли бои в Дагестане. Ситуация внутри России сложилась таким образом, что мир был невыгоден людям, которые хотели прийти к власти или в некоторых случаях уже были у власти, в других случаях, чтобы закрепиться у власти, и в конце концов они остались у власти – и остаются по сегодняшний день. Война – это была их "палочка-выручалочка", это была их козырная карта, которой они не преминули воспользоваться.Но что это я заговорил общими словами. Похожими на ШОУ у Соловьёва. Я лучше назову их поимённо. Это: не Путин ли? Не Чубайс Ли? Остальные, вроде Ельцина, были более осторожны, Но Соловьёв и Киселёв готовы были поддержать Путина во всём. А у этого змеёныша наготове была целая свора гиен, вроде друзей из кооператива «Озеро» и собак сучьей породы, вроде Соловьёва, Киселёва, Толстого - вот уж порода. Без раздумий, без малой доли опасливости заключили: как он прав, наш новый гений России, говорящий на блатном языке, по-фене, значит: мочить в сортире будем этих террористов! Как это? Без суда и без ведения следствия?
Более всего всех, я думаю, тогда сразу же насторожило то, что он появился мгновенно, этот ответ о виновниках взрывов домов. Обычно люди государственные – следователи, политики – все-таки выдерживают некоторую паузу для того, чтобы хотя бы сделать вид, что они размышляют, думают иногда, а потом делают какие-то выводы. А здесь никаких пауз не было. Сразу же свалили это на чеченцев. И было понятно, что власти готовы к такому повороту событий. Складывалось ощущение, что для них это не было новостью. И потом это подтвердилось многими другими событиями. Прежде всего, наверное, нужно указать на то, что вторая чеченская война была начата по тому же сценарию, по которому была начата первая чеченская война. Тогда тоже были в Москве теракты, конечно, не такие жестокие, а мелкие, по нашим нынешним стандартам. Тем не менее, они предшествовали началу первой чеченской войны. И первая чеченская война тоже предшествовала предвыборной президентской кампании 1996 года. Точно так же и в сентябре 1999-го были взорваны дома. Но нужно добавить, что сразу появилась не только "чеченская" версия. Ну, все бывает, в конце концов, вдруг следователь или милиция хорошо работали. Но, как оказалось позже, ни одного чеченца, даже по версии ФСБ, в этих операциях задействовано не было. Были потом осуждены люди, которые оказались из Карачаево-Черкесии. Как бы к этому эпизоду ни относиться – можно считать, как считаю я, что за всей операцией стояло ФСБ, можно считать, что за этой операцией стояли какие-то неизвестные террористы, – но если это и были неизвестные террористы, по версии ФСБ, то они не были чеченцами, а это были люди из Карачаево-Черкесии. Между тем война была начата против Чеченской Республики. Объяснить могу нелюбовь к этому народу нашего Ельцина: он мстил чеченцам за их достойное поведение в его кабинете, когда требовал у одного из чесенской делегации, не у руководителя ли, сесть за стол напротив, но тот требовал в начале ответа у Ельцина стоя перед ним, сидящим за столом. Разногласия уже были и острые, а переговоры ещё и начинались.
Кроме того, эта война была начата после того, как в Рязани были найдены мешки с гексогеном, и после того, как был предотвращен теракт, по одной версии. По версии ФСБ – это были учения. Тем не менее, война началась ровно в те минуты, когда в Рязани были арестованы два сотрудника ФСБ, закладывавшие в подвал дома гексоген – или мешки с непонятным веществом. Вот все это, конечно, наводит на мысль, что сентябрьские взрывы планировались как предлог для начала второй чеченской войны, которая и была начата в сентябре, продолжалась какое-то время и тоже предшествовала президентским выборам 2000 года. И как мы знаем, помогла президенту Путину на ….ть всех на этих выборах. И победить, как говорит пропаганда.
Но самое главное это даже и не Рязань, когда все увидели позор власти - то ли мешки оказались не с гексогеном, а с сахаром и в Рязани не было покушения на подрывы домов с жителями, а проходили всего- навсего гражданские учения. Что вызвало недоумение, а может просто-напросто смех наблюдавших за препирательством между руководителями ФСБ и МВД - Патрушевым и Рушайло. Одним словом, подрыв дома в Рязани готовился на глазах у Путина, в противном случае всё произошло бы по другому - дом был бы взорван, А не взорван только лишь потому, что Путин бедоносец и неудачник своих намерений, которые обязательно раскрываются становятся обзорными широкому кругу просто любопытствующих. Лишь этим он не сможет скрыть ни свои намерения, ни дела Конечно, самая главная улика – это рязанские события, потому что там было открыто уголовное дело и было проведено следствие. Хотя времени было очень мало с момента задержания до того рокового момента, когда Патрушев объявил о том, что попытки взрыва не было, а были учения. Прошло несколько очень важных часов, и за это время рязанская милиция и УФСБ Рязанской области успели провести расследование. Потому что рязанский эпизод случился после того, как от взрывов уже погибли 300 человек. И вы можете себе представить, в каком напряжении находились и вся страна, и Рязань, где впервые был предотвращен теракт. Можете себе представить уровень морального удовлетворения рязанских правоохранительных органов, когда они арестовали террористов, нашли взрывчатку и предотвратили теракт. И тут вместо ожидаемых наград и почета – Патрушев вдруг сообщает, что, оказывается, это были учения, и нужно всячески это дело замалчивать. Что потом и делалось.
И в ответ на эти учения 23 сентября началась вторая чеченская война, и российские самолеты стали бомбить Грозный именно 23 сентября. Пока народ не очухался, пока пронырливые журналисты не сопоставили факты и не объявили о том, что есть прямая взаимосвязь между рязанскими событиями, то есть предотвращенным и уже состоявшимися терактами. Вот чтобы этого не произошло, чтобы ошарашить всю страну, военные действия были начаты 23 сентября 1999 года.
А Патрушев с Рушайло никакой инициативы со своей стороны проявлять не станут. Если их не попросит настойчиво и в нужном направлении, Владимир Владимирович.
И другое. Ведь не хватит пальцев на одной руке, скольких членов Думы, которые расследовали это злодеяние, уже нет в живых, включая погибшего последним Бориса Ефимовича. Сергей Юшенков, Юрий Щекочихин, Владимир Головлев в этом участвовал как член "Либеральной России", Анна Политковская, Александр Литвиненко. Случайна ли эта цепочка таинственных смертей?
Политические убийства никогда не бывают случайными. Я не думаю, что все они связаны именно с эпизодом сентября 1999 года. Но это были люди, к которым могла попасть информация. Как и к Саше Литвиненко. Они были опасны для общества, они могли многое знать и они не молчали. И такие люди при тоталитарном режиме, и даже при нынешнем режиме, который стремится в тоталитарное прошлое, всегда мешают. Их убирают в первую очередь.
Но погибают не только члены комиссии, но и следователи. Чайка Михаил Иванович, который расследовал на первоначальном этапе это дело, тоже неожиданно умер. Он работал преподавателем в Академии ФСБ. По официальному заключению, причина его смерти – сердечная недостаточность. Но смерть все-таки немножко странная.
Но какую роль во всей этой истории сыграла программа "Независимое расследование" Николая Николаева? Нужно напомнить, что эта программа состоялась до президентских выборов, а не после. Уже сейчас известно, что Александр Волошин лично прибыл к Гусинскому для того, чтобы договориться с ним о том, чтобы эта программа не была дана в эфир, и угрожал ему тем, что если она будет дана в эфир, то НТВ будет разгромлен после президентских выборов, а Гусинский будет посажен. Кстати, эта часть обещаний Волошина была выполнена – буквально первым мероприятием Волошина после президентских выборов был арест Гусинского и разгром НТВ. Но НТВ в тот момент был единственной телевизионной компанией, которая сохранила весь архив, связанный с рязанскими событиями, часть этого материала была использована в программе "Независимое расследование", посвященной рязанскому эпизоду. А затем эти архивные материалы оказались очень полезными во время работы над фильмом "Покушение на Россию" Юрию Фильштимскому. В очень большой степени он был основан именно на архивах НТВ. Так что в этом смысле программа "Независимое расследование" была совершенно незаменимой для всех. Там участвовал Зданович, генерал ФСБ, участвовали все представители власти. Но поразительно было то, что из этой программы всем зрителям было очевидно, что власть врет. Можно принять любую версию событий. Хорошо, учения. Но если это учения, почему вы все равно врете? Почему секретность? Почему нет доступа к материалам? Вот из этой программы было ясно абсолютно всем, что власть врет, что власти есть что скрывать. Тогда, в 1999-2000 годах, не было до конца ясно, что происходит, для чего взрываются дома, для чего начинается вторая чеченская война. А сегодня мы знаем, для чего взрывались дома, для чего начиналась эта война. Потому что те люди, которые все это организовывали в 1999 году, – сегодня у власти. И они бились уже тогда за этот огромный, лакомый праздничный пирог, который назывался "страна Россия". И за всю эту рискованную для них деятельность, потому что, конечно, это был определенный риск для тех, кто задумывал эту операцию. Но в награду они получили собственно Россию. Всю Россию. Но ведь тогда возникал вопрос у населения: "Почему вы говорите, что причастно к этому ФСБ, если в ФСБ всегда были люди кристальной чистоты, по сравнению с милицией и так далее?"
Но мало кто обращал внимания, что в 98-м году была пресс-конференция в "Интерфаксе", где было во всеуслышание объявлено на весь мир, что в ФСБ создано управление по внесудебным расправам. То есть это управление готовилось физически уничтожать людей – расстреливать убивать или какими-то другими методами лишать человека жизни. И должно быть понятным самым беспонятным в стране, что упыри, что рождаются на этой территории самые генноинженерные, самые приспособленные выживать в любых условиях, хоть трави их дустом, ДДТ то есть. Приспособились приспособленцы!
Но после этого скандала, правда, управление официально было ликвидировано, уволили одного генерала. А все остальные, в том числе те, которые давали команду на убийства, остались служить дальше. В частности, генерал Макарычев, который давал команду группе Литвиненко команду на уничтожение. Из тех, кто исполнял эти преступные приказы, часть уволили, – тех, кто выступил на пресс-конференции. А кто не выступил, продолжили службу дальше. И ведь сознают в том, что они упыри - как есть упыри.
- Но кто то был в маске - того не узнать в дальнейшем, кто он?
И ведущий пресс-конференцию ответил:
- В маске был Шебалин Виктор Васильевич, который восстановился в этой группе, с помощью некоторых своих знакомых приятелей и руководителей, все из которых суть одна - опричники и упыри. Мы его знаем и помним всю его деятельность.
Тут кто-то выкрикнул:
- Это такой рыжий, с угрюмой мордой на челе!
И следом раздался грохочущий смех, И только смех стих, как кто - то ещё раз уточнил:
- И играет на трубе !
И снова смех! Как в том театре у Райкина. По поводу того, что это был рыжий, который играет на трубе.
Но главное то из событий 1999 года, это была книжка, которую написали и напечатали Юрий Фельштинский и Александр Литвиненко. И связывается ли гибель Александра Литвиненко с его участием в создании книги «ФСБ взрывает Россию» и фильма под этим названием. По-моему, это даже никем не оспаривается. Но отмечается несколько моментов в этой экзекуции над человеком. Это - выбор казни ядом.
Это первый момент. мучительная и долгая смерть - это второй момент. А третий момент таков: органы безопасности зачастую используют радиоактивные средства для того, чтобы пометить тот или иной предмет, чтобы его не удалось вывести за границу, чтобы он не исчез бесследно. Но скорее всего надеялись, что этот яд не скоро обнаружиться, а смерть будет мучительной . То есть признаки участия Владимира Владимировича, считающего Фельштинского и Литвиненко предателями лично его персонально, вполне убедительными, так как он как никто в мире желал смерти да особо жестокой в мучениях - его рука, рука упыря. Он этим хотел сказать: «Вот видите, что будет с теми, кто выступает против меня лично либо против нас всех, называемых нас упырями».
Вспоминая то время, начало нового века, нельзя не вспомнить еще об одном человеке, бывшем депутате Государственной Думы, который погиб загадочным образом, – это Борис Абрамович Березовский. Какова была его роль в становлении Путина на пост президента России? Вообще Березовский – это один из очень немногих людей, который деятельно раскаялся в том, что помогал прийти Путину к власти. У нас любят говорить, что это как бы он "поставил" Путина. Но и он сам был не чужд этой легенде. А я думаю, что это, все-таки, легенда и не иначе, что это был такой "серый кардинал", который "поставил" Путина. Но это было легенда, которая нравилась ему самому И мне кажется, что основная версия его легенды, может быть, – это то, что он сохранял свои старые связи с бывшими высокопоставленными сослуживцами, и к нему стекалась информация. А за деньги любая информация продается. И могла быть информация, касающаяся и прошлого Путина, того, чем он занимался, и обстоятельств гибели Политковской, – к нему могла попасть такая информация. У него был большой круг интересов и широкая сфера деятельности. Но к критике Путина западный мир относился достаточно скептически. Если не сказать, что с завистью. Считали, что Березовский сводит с ним политические счеты, а Литвиненко просто на зарплате у Березовского. Это для меня является доказательством, что Запад с его лидерами даже завидует Путину и его карманной России, то есть мир слетает с катушек. Но главнее, всё-таки, это то, что Борис Абрамович на закате жизни сожалел о том, что приложил руку к приходу Владимира Владимировича на президентское кресло? Это он говорил многим и не раз: "Мы, наконец, нашли человека, которого думаем сделать президентом России" – и называл Путина. И многие в этой идее ужаснулись потому, что знали Путина – потому, что понимали, что нельзя назначать бывшего директора ФСБ президентом России, что это абсурд. Затем Путин стал президентом, а Березовский оказался в Лондоне, затем он объявил о том, что он больше не вернется в Россию, становится политическим эмигрантом. И с этого же момента спора о том, хороший Путин президент или плохой, не было, потому что для Березовского результат был налицо.
Но не нужно преувеличивать роль Березовского. Конечно, он поддерживал Путина, он вполне искренне был за лозунг "Путин – наш президент!", он сыграл очень важную роль в парламентских выборах в октябре 99-го года в России, когда Лужков и Примаков потеряли все шансы на президентство, и Путин остался единственным кандидатом против Зюганова. Но Березовский был не главным и не единственным участником операции по приводу Путина к власти. Безусловно, за эту операцию прежде всего отвечает президент Ельцин. Безусловно, Путина поддерживали и "ставили" Волошин и Абрамович. По настойчивому желанию Ельцина. А Березовский отвечал за пиар-прикрытие, и эту часть своей работы через главный российский канал он с "достоинством" выполнил.
Вот вам, уважаемый читатель, намётка к вопросу прихода к власти в России Путина Владимира Владимировича. Надо признать, что далеко не полная. И в этом сборище персон вы не обнаружите достойных людей - всё сплошь состоит из опричнины и уголовщины. Одним словом, для такого расследовоания я, конечно, не готов. Ведь что я сказал в этой книге и продолжаю говорить, это просто наброски всей темы, которую надо торопиться раскрывать, не то она превратиться в одну из тайн двадцать первого века. Одним из условий раскрытия этой темы является революция Мальцева, а может единственным условием. Но Мальцева давно заболтали на митингах, в Госдуме, в средствах массовой информации и даже прогнали из страны. Хорошо хоть жизнь сохранили. Во всём остальном - это игра с народом в выбранную им рулетку пережить или подохнуть просто во времени, в ядерной войне или от санкций Запада. Такова вся политика Путина, этого упыря.
17
У меня был друг, рыжеволосый еврей похожий на Давида. Где он сейчас после стольких лет пронёсшихся над нами ласковым бризом весенней поры не могу представить, боясь допустить ошибку. Но хорошо помню последнюю нашу встречу в суровом краю России, куда меня занесла судьба, а он явился ко мне в гости перед расставанием. Я только мечтал об этом. Мне даже не раз снились сны о его приезде. В зиму, в туманные морозы он приехал без напоминаний о себе. Одет был так, как считают в Канаде, что именно так надо одеваться на севере. На нём была волчья шуба чуть ниже колен с песцовым воротником, на голове норковая шапка похожего фасона на русскую ушанку, но необъяснимо чем то отличающаяся, широкий и длинный шарф закрывал лицо и опутывал его спиралью, витками, а под шарфом шотландский свитер, тёплые овчиные штаны заправлены в разрисованные короткие валенки. Он стряхнул с рук рукавицы и они повисли на резинках из рукавов - в точности как мы носили варежки детьми. Удивительно, но в Канаде этот метод сохранился.
- Давай же обниматься – целоваться по сибирски! - Завопил Слава. - Ну, подходи, подходи! Где твоё гостеприимство! Где твоё хлебосольство по - старательски!
- Будет, будет тебе гостеприимство и какао с чаем. - хотел я отшутится, приятно удивлённый его одеждой и рассматривая придирчиво увиденное.
А он замялся. Потом сказал:
- Пожалей меня, мой давний друг. Не требуй объяснений. - произнёс он жалобным и приниженно – просящим голосом.
- Но к чему же всё это? - удивился я, указывая на его одеяние. - Ты увидишь , что северяне обходятся вполне без такого шика. И это здесь вполне и вполне. А ты словно в космический холод собрался.
- Экий ты, право! - с неудовольствием возразил Слава. - Разве плохи эти тёплые вещи. А вы, русские, отказываетесь от них, ничего о них не зная. Куда вы торопитесь? Познайте! Мой подарок познайте!
- Ну, хорошо, - сказал я, давно догадавшись о судьбе этого наряда, охотно сдаваясь Славиному напору. - Но всё же, кто тебя надоумил на такой подарок? И вообще на подарок?
Всё это значит, что Слава Розенбаум у меня в гостях и хочет познакомиться с русской охотой на медведя. Зимой? Когда медведи спят по своим берлогам? Нет, Слава, такая охота, описанная где то в классике, когда охотники поднимали медведя из берлоги и будили от спячки, в России давно забыта. И лучшие охотники сейчас не поднимут медведя - не умеют. И некому учить, и всё забыто, позаброшено
- Давай ка, Слава, лучше набьём куропаток. И что тогда мы имеем? Куропатки, баночная, значит из консервных банок, красная, уточняю - зернистая икра, водка «крещенская» и старательской выпечки чудесный хлеб и чудесное сливочное масло, «вологодское». И для желудка вода «ессентуки», но есть и «боржоми». Но я после нашей официальной встречи обещаю тебе свозить к якутам в селение Марха, что под Якутском, где у меня есть приятель, что бы ты познакомился с якутской жеребятиной. Это, я думаю, впечатлит тебя и компенсирует недостаток моего гостеприимства.
Сочувственная улыбка озарила лицо Славы. Он увидел, что дело. как всегда, в его руках, и он благосклонно кивал мне на все мои предложения. Он был согласен на всё, лишь бы я познакомил его воочию с настоящими якутскими морозами и позволил ему переночевать хоть ночь в старательской тардохе.
С дороги Слава погрелся в моей бане, мы приняли на грудь, как всегда поговорили и не договорили о многом и он попросил меня свозить его на участок артели, где добытое золото приобретает окончательный товарный вид. А то, что зимний вид участка не правильно отобразит настоящее его предназначение, его не остановило и, главное, не испугало. Он и хотел это узнать - ощутить мороз своим нутром и хоть отдалённо увидеть старание, как вид производства человеческой деятельности в России.
Мы добрались до участка Улахан – Мелемкён к вечеру. Мороз крепчал. Тардоха, где обитали дежурившие на участке старатели, Стручков Виктор, геолог участка, и будьдозерист по прозвищу Леший, ожидали нас, приготовив нехитрую еду, называемую жаркое из свинины и картофеля. Ели с удовольствием и поблагодарив хозяев тардохи, вышли на мороз. Мы со Славой подошли близко к занесённому снегом берегу реки и долго стояли созерцая грустное очарование. Воздух был неподвижен и наполнен какой то чуткой морозной густотой, не нарушаемый ни одним звуком , как буд то застывший в ожидании чего то не разгаданного, отчего может содрогнуться эта морозная ночь, зазвенит как разбитым стеклом и всё содрогнётся кругом и застонет, словно женщина в оргазме. А мороз всё крепчал.
Внезапно слёзы появились на глазах Славы и горло сжалось спазмами. От отвернул своё лицо от меня и слеза со щеки в центробежной силе сорвалась и перелетела на мою щёку. Он этого не заметил, он отошёл от меня на пару шагов и простоял так, повернувшись лицом к реке. Я взглянул на него и с изумлением заметил, что его лицо уже стало другим, чего я только что не замечал, что черты лица стали рыхлыми, какими то размякшими и превратились в лицо сентиментального человека, глядевшего в безжизненное пространство с любовной приниженностью.
- Что же это, - произнёс он растроганно, - до чего чувствителен этот вид безжизненности на земле. И до чего всё прекрасно, чёрт возьми! И всё в белом - как девственница в ожидании замерла и ждёт первого соития. Вот за что тебе спасибо, дорогой друг, да за эти слёзы мои совсем некстати и нежданные. В Канаде я этого не видел, в Канаде такой первозданности нет, такого меня там не посещало. Спасибо и пойдём пить чай по старательски.
Их заждался в тепле Виктор. Усадил за стол, указал на большой чайник на плите печки: Вот крутой кипяток для чая, сахар и карамель в мисках - на выбор, кто как и с чем пьёт. А я пойду за куропатками.
- Как это? - удивился Слава.
- А ну расскажи гостю, удиви гостя.
- Нет. Нужно предметно смотреть. Может такой приём и в Канаде есть. Не хотите присоединится?
Все вышли на мороз. Из гремящего стеклом рюкзака Виктор вынимал стеклянную банку, бросал в неё ягодку и ставил в снег, поясняя: куропатка увидит красную ягодку и протиснется в банку, а обратно выйти из неё не сможет. А ночной мороз заморозит её. А утром мы придём и как урожай всех их, замёрзших соберём. Слава был в восторге.
А наутро, взяв краткосроный отпуск, я отправился провожать Славу.
Это была моя последняя встреча с Вячеславом Хаскильевичем Розенбаумом из множества наших знакомств в недолгом времени начала шестидесятых годов - всех не упомнить, если и всплывёт какая-то в памяти, то сам удивляешься. Но уж если всплывёт, то до деталей, до мелочей.
18
Было время, я опубликовал рассказ «220 шагов». Если надо, я его покажу, чтобы читатель мог ознакомиться с ним. Екатерина Шильдер написала рецензию на это моё произведение:
«Владимир. Действительно, в то время было только трое поэтов- Вознесенский, Рождественский и Евтушенко. Роберт Рождественский написал поэму - 210 шагов. И даже сам ее читал, голос особенный. Рассказ ваш нашел заинтересованного читателя. благодарю. Катерина».
Екатерина Шильдер 05.04.2014».
Я привёл не лаконичный пример - хоть и кратко, но ничего не понятно.
Это была рецензия на мой рассказ, изданный в «Проза.ру» и Екатерина Шильдер оказалась заинтересованным читателем, благодаря тому времени. Она меня благодарила, а я был благодарен ей. Хотя я писал не о поэтах.
Но мне вспоминается площадь не парадами и демонстрациями трудящихся, а протестами против власти и даже выстрелами по Мавзолею, где на его трибуне власть расположилась приветствовать трудящийся народ приветственными взмахами рук и улыбками начинёнными пренебрежением.
Но и время ликования не прошло мимо площади. И было это время действительного ликования народа - Победа в мае 1945 года и вернувшийся из космоса Гагарин в 1961 году. Эти даты равнозначны для советского человека. Таких знаменательных дат вы не найдёте у иной российской власти - только у них, у Иосифа Виссарионовича Сталина (Упыря во власти) и у Никиты Сергеевича Хрущёва (Упыря коммунистов). В иные времена чем памятна площадь? Вспомните. И приходит на память гражданин, приехавший из Ленинграда (Петербурга) приковать себя за мошонку к брусчатке на мостовой, гражданин поджёг себя и сгорел на виду у милиции и туристов на площади, Борис Ефимович Немцов последний в жизни раз прошёлся по Красной площади и был убит на Москворецком мосту.
Это последнее громкое убийство оппозиционера. Это убийство смог бы рассмотреть в деталях из-под навеса над Царской башней и уж точно отследил последний наш упырь-президент. Он был очень внимателен, вглядываясь в туман на мосту.
Он сам себя причислил к гладиаторам и рабам. Но!
Гладиаторы не правят. Они хотят просто властвовать. Гладиаторы бунтуют против правителей, жестоко им мстят и неминуемо погибают в своём мщении. Гладиаторы ублажают толпу, гладиаторы низшее сословие в самых низах Древнеримского общества, по своей низости они не уступают никому, ни женщинам, ни иностранцам, ни вольноотпущенникам.
Гладиатор - раб среди рабов, Гладиатор ниже всех рабов. Однако, он, гладиатор, предназначен убивать, что бы сохранить свою жизнь. Он, сам ждущий смерть постоянно и, как правило, встречающий её в схватке с друзьями -гладиаторами. Но! Он предназначен убивать.
И умереть на глазах у публики в Колизее.
Но, однажды Гладиатор, сражённый инсультом в бассейне, лежал на резиновой дорожке у бортика и ожидал когда войдёт в бассейн леворадикал, вроде Заура Дадаева, и улыбаясь по- чеченски и что то гортанно приговаривая, покатит его как срубленное дерево в воду. И раздастся всплеск воды над тихой гладью бассейна. А у Гладиатора нет сил бороться за жизнь, он может только приостановить дыхание и терпеть до прихода спасения. Но Гладиатор не мог выпить столько воды, что бы спасти себе жизнь - объёмом в 2500 куб. метров. Он кого то или чего то ждал, как всегда ждут чуда перед смертью.
Он уже пережил эту ситуацию с появлением киллера – леворадикала, убивающего его ни за что, просто за то, что он буд то бы федерал. И тот же Заур Дадаев, сепаратист и террорист, вошёл в бассейн через эту дверь, ведущую из бассейна в душевую. Гладитатор хотел что то наговорить обидного этому командиру взвода из батальона «Азов», но членораздельной речи ему извлечь из себя не удавалось. Он мог только мычать или реветь по звериному. А чеченец стоял над ним, маленьким и жалким. похожим на ребёнка, с перекошенным постаревшим серым лицом, похожим на Гуинплена, и почти без волос. Чеченец жестоко улыбался, оскалившись всеми крупными, здоровыми жёлтыми зубами. И в противность Гладиатору сам был похож на Щелкунчика.
И Гладиатор поначалу убоялся жестокого взгляда чеченца, но по давней привычке поймал его взгляд и своим взглядом, натренированным в недолгой службе разведчиком, как выстрелом из пэ-эм, остановил киллера. И у него отлегло - он жив и будет ещё жить назло всем, и друзьям и недругам. И не позволит свою наступившую так неожиданно болезнь превращать в борьбу за власть. Он не Иосиф Висссарионович Сталин, не окончит свою жизнь среди оборотней беспомощным и жалким. И не передаст своей власти никому и ни за что.
Гладиатор лежал и думал, как мало он прожил во власти, в настоящей реальности властвовать над людьми, над их мыслями, над их жизнями и не забывая о чеченце, что стоял над ним в маске из жёлтозубой улыбки, совершенно спокойно перевёл свою мысль на себя и увидел себя со стороны в уже давние времена. Но воспоминания о своей жизни явились для Гладиатора как процессуальный документ - явка с повинной. И сам себе не поверил - неужели я для России что то нагадил? Неужели присоединением Крыма? Как жаль! А мысль работала без тумана в голове, без чёрного беспамятства. Россия - это уже гнилая, прогнившая полностью половая доска сороковка из сибирского кедра, жаль, конечно, но никуда и ни во что уже не годная. Коррупция её изъела до неузнаваемости, до бесполезности чаяний о ней, оставила от себя лишь территорию, да название, полученное когда то в древности от варягов - Россия. И Сибирь - это уже не варяжское наследие. Правда, Россия была и империей - Российской (царской) и Союзом Советских Социалистических Республик. Но основой в этих империях служила всегда Россия. Основанная варягами и славянами по какой то необъяснимой исторической спайке территорий и людей.
Гладиатор стал впадать в беспамятство, но не мог предотвратить этого на глазах у чеченца. Он разлепил глаза - чеченца рядом, слава богу, не было.
И вдруг полилось в воспоминаниях, как из ведра: Крым и его личная, персональная роль в аннексии полуострова. Он вспоминает как бы в полусне, в какой то тихой дрёме:
«Да, да. Это было моё личное преимущество, мои личные придумки
перед украинцами, перед их разведкой. Они бездействовали, казалось, что им было всё до лампочки, они уверовали в международное право: сложившиеся границы государств должны быть незыблимы.
А такая уверенность сослужила им плохую службу. «Я занимался аннексией Крыма лично. И потому был уверен в успехе. Не потому, что я всё правильно делал в этой операции, а потому, что я, как первое лицо государства, заставлял исполнителей своим непосредственным участием, не заниматься самоуправством, а исполнять положенное в режиме приказа. А ведь никто не поверит, что до событий на Майдане у меня мысли не возникало об отторжении Крыма, но после Майдана я был вынужден возвращать Крым.
Я был удивлён реакцией в мире да и своей несистемной оппозицией на аннексию Крыма Россией».
Но в глубине души Гладиатор упрекнул себя за излишнюю словоохотливость. Как ему хотелось встать сейчас и выйти из бассейна, подняться на второй этаж и в дежурной комнате постоянного наблюдения за охраняемым увидеть нарушение сотрудников Федеральной службы охраны! Но не мог он встать! И пришлось дальше размышлять: все СМИ - не волнуйтесь! Я появился! Хотя все оппозиционеры, вся говноэлита страны лизала мне все места, куда могла дотянуться. А одураченному на все времена народу всё по х.., ему что скажут по телевизору, за то и голосует народ, тому и верит. Скажут 84% поддержки, значит так тому и быть. А он с такой то поддержкой лежал и не знал что его ждёт.
Гладиатор с неделю провалялся в Геленджике, в Прасковеевке. Не думал, что его затея с неизвестностью так всех рассмешит - не хочешь, так расхохочешься. А ведь способ то известный, ещё Грозный Иван прибегал к такому - пропадал длительно в селе Воробьёве и видел из недалёкого небытия кто как себя ведёт, активен ли, разговорчив ли, предприимчив ли. И вообще приучить народ к непредвиденным поступкам правителя - пусть привыкает и объясняться перед ним не придётся. И сейчас увидел среди всего этого поголовья самых подозрительных и самых ненадёжных. А Иосиф Виссарионович вообще служил уже ему примером не первый раз. И можно было сказать вождю спасибо за науку Вся Россия ждала решений от него - Россия всегда ждёт решений своих вождей. Лично от него, что он ещё удумает в своих желаниях. Вот присоединил Крым и сказал, что присоединил к России, как Потемкин Тавриду. И высказал намерение присоединить неизвестную современникам и забытую историками Малороссию, назвав её Новороссией, из значительного числа украинских областей: Харьковская, Луганская, Донецкая, Депропетровская, Запорожская, Одесская. По его словам эти земли издавна российские, так чего же не забирал все разом, а разжёг пожар войны лишь в Донбассе. А округа с ума посходила. И этот пожар разгорелся бы вне зависимости от «майдана» в Киеве. Скорее война была нужна на обе стороны. Хоть тем, хоть другим. Но первые лидеры не выдержали требований кукловода и были смещены. А кукловод - разве не Гладиатор? И вновь поставленные не всегда были молчаливы. Так они не подчинились требовательному желанию Гладиатора не проводить референдума - и провели его. И в связи с этим. На референдум в Крыму, кукловод ссылается - он видит в этом изъявление желания народа; а референдум в Донбассе для него как был нежелателен, так и остаётся умалчиваемым. Ясно, что кукловод ведёт двойную игру. Но этот кукловод никому не известен. Но у нас перед глазами Гладиатор, о нём мы и постараемся вести речь.
Ясно и то, что кукловод или Гладиатор, в одном лице, имеет в определённой степени влияние на ополченцев, если ему удалось «повлиять» на представителей Донбасса и они подписали соглашение под именно его влиянием, как поведала миру канцлер Меркель. Отсюда. Не все ли шестнадцать часов он их уговаривал? Отсюда. Не он ли стоит за войной в Донбассе, как сторона, участвующая в конфликте? Или: не Россия ли воюет с Украиной руками населения Донбасса? Если, конечно, в Донбассе нет российских войск.
Так это мы глубоко не копались в намерениях Гладиатора - кукловода, глубже копнуть - потребуется расследование Следственного комитета и в дальнейшем Брюссельский суд. Только что со временем у нас? Господи! Да мы же живём в другом измерении - у нас наступил 2018 год! Нас интересует только Гладиатор, без кукловода. Это пока, это то. что нам под силу.
19
- Ой, Володя, как устала я от тебя! Перестал бы ты воду мутить, дай людям роздыху! Генералы, министры, олигархи - какая хреновина у тебя в голове, покоя не даёшь, брось ты их, со всеми твоими заботами о них. Все они проживут не особо заботясь о себе - они уже позаботились на всю свою жизнь и не только. Ты лучше пожалей свою семью. Смотри, какая жизнь у нашей семьи. Дети наши отринуты от семьи и от отчизны и никто их в глаза не видел. Или ты стесняешься своих дочерей? Так чем они плохи для людей, что бы их на свет не вывести и погордиться. А я чем оказалась для тебя? Ты всю жизнь полощешь мои мозги своей работой в КГБ и только поэтому считаешь, что твоя жена должна быть какой то особенной. И играешь до сих пор в какие то мальчишеские игры о разведчиках. В интернет зайди и посмотри, что мир о тебе думает. Разве не интересно? А ты в первую очередь считаешь, что твоя жена должна так же как и ты сам, отвечать требованиям разведчика. В семье нашей два разведчика, выходит, и не дай бог, один окажется шпионом в пользу иностранного государства. Да что с тобой? Включи же свои мозги. Ведь засмеют нормальные люди и тебя, и меня. Ведь взрослый же ты человек, а играешь в жизнь словно царь на троне.
- Люда, Люда … - прошептал Владимир Владимирович и его глаза, словно выцветшие под ленинградским небом, вспухли слезой. - Люда, я боюсь, я чего то боюсь. Страшно мне очень - идти туда, вверх по лестнице, страшно … Но и страшно хочется …
- Зачем это тебе? - слабо упрекнула Людмила Александровна.
- Как зачем? В этом смысл моей жизни. - отреагировал Владимир Владимирович. Но словно вспомнил что то важное посмотрел на жену с укоризной: Вспомни ка моё отчество. Опять напоминать?
- Ох, прости ради бога, Владимирович. Конечно Владимир Владимирович. Прости. Своих в жизни не называли в нашей семье по отчеству. Зачем тебе это величество в доме? Это величие?
- То – то же. - И Владимир Владимирович по-детски с обидой надул губы и отвернулся. Оба насупились
Он запомнил навсегда как он мальчишкой смотрел с невского берега на великолепные и пугающие его закаты, которые повторяются каждую осень - то мертвенно - синие, лиловые и вдруг воспалённо - красные, точно окровавленные тучи напоминали людям об их грядущих бедах. И в этих закатах ему чудился исполинский змей, обвившийся вокруг Ленинграда и в своих кольцах душащий всё. что оказалось в этих кольцах. Как буд то там, на небе, уже совершалось это в таинственных знамениях, что и на земле должно совершиться. И знакомое чувство конца охватывало мальчика.
И в этом чувстве приближающегося конца, однажды зимою Вова увидел хвостатую комету, появившуюся в небе. Он увидел её нечаянно , хотя давно хотел увидеть. На самом краю чёрно-синего неба сверкала огромная, прозрачная, нежная звезда, немного склонённая, как буд то убегающая от земли в неизмеримый космос. Что это? - задал вопрос мальчик. - Какое это предзнаменование?
И этот вопрос оставался в нём на всю жизнь.
- Страшно мне очень. - сказала Людмила Александровна. - Страшно вспоминать, неохота помнить, все забыли всё.
И терзало Владимира Владимировича страдание памяти - мука воспоминаний, чувств, горечь безнадёжной попытки повторить истаявшие ощущения из той, прошлой жизни, ушедшей навсегда. И он решился, в конце концов: Я истязал свою память, я мял её руками, я тискал её зло и страстно - хотел и надеялся выдавить что мне нужно, но что нужно не знал, но я всё пытался узнать, но память сопротивлялась - значит я ничего не понял из жизни, из своих переживаний - я не сумел выдавить и капли давно умерших чувств, малую толику переживаний той закваски, на которой взошли пышные хлеба моей нынешней жизни, с неистребимым привкусом лебеды и полыни.
Подымаясь по лестнице дома на Лубянке и проходя мимо офицера, взявшего под козырёк, Людмила испытывала, как всегда перед свиданием с мужем, бессмысленный, можно сказать, животный страх. В глазах темнело, зубы дробно стучали, ноги слабели и подкашивались, она боялась, что рухнет без памяти на ковёр в кабинете и не дойдёт до дивана.
При встрече лицо его становилось дерзким, но внешне свою дерзость он ничем не выдавал - посторонний бы не заметил. И он говорил спокойно. Но по мере того, как муж говорил спокойным голосом длинную, видимо, заранее обдуманную и как будто наизусть заученную речь, Людмила успокаивалась. Всё застывало, каменело в ней - и опять было ей всё равно - точно не о нём говорила и не с ним. Всё это было ей знакомо. Он знал, что хочет сказать ему жена, но был уверен, что не скажет. Не потому, что разлюбила, любви, как ему самому представлялось, уже не должно быть, но хотела сохранить не мужа, но семью для детей - сохранить их спокойствие в наличии отца. И был уверен, что он сам находился в том же состоянии - в пустоте семейных отношений, но в отличии от неё без слёз и вообще без переживаний. Поэтому он первым вызвался сказать об этом:
- Людмила, я прошу тебя набраться терпения переносить меня и все мои, казалось бы, непродуманные действия. Мы должны расстаться и ты прекрасно знаешь об этом.
- Я давно ждала этого. Но как же мы объясним это людям - всем твоим шпионам, всем твоим генералам и министрам, всем дипломатам в Москве? - зло без промедления ответила она. - А я? А дети, в конце то концов? Ты этим обеспокоен?
- Я думал об этом. Объяснение может быть одно: ты, жена высокопоставленного чиновника, фигура не публичная. И этого достаточно.
- Председатель Правительства - то есть ты высокопоставленный чиновник. Да ты уже выше высокопоставленного чиновника . Кого ты обманываешь? Только меня, людям, в конце концов, забыть недолго, да и наплевать им на наш развод.
- Нет, Нет, дорогая. Если говорить сейчас о высокопоставленном чиновнике, то это не я. Я вынужден сказать тебе, что в недавнем разговоре с Ельциным, я получил от него гарантии вступления в должность президента.
- Да ты в своём уме! - воскликнула Людмила Александровна и бросилась вон из кабинета.
Владимир Владимирович забыл уже о Людмиле Александровне и вспоминал о ней лишь тогда, когда кто то спросит на каком – нибудь форуме: У Вас, Владимир Владимирович всё в порядке с интимной жизнью после развода с женой - ведь прошло достаточно длительное время? И у Вас чресла не взрываются от перенапряжения давлением в семявыводящих путях? Только тогда он вспоминал о ней, опухшей от слёз и беспомощно улыбающейся и отвечал интервьюеру: Всё в порядке, не беспокойтесь. - И улыбался в лицо милой девушке в напряжении всех мышц лица, выжимая ботекс вместе с потом.
Людмила Александровна молчала, опустив глаза, пока муж говорил перед камерой. Иногда взглядывала на мужа, пытаясь определить, когда ей вступать в подтверждение его слов. Лицо её казалось такою же мёртвой маской, как и лицо Владимира Владимировича. Людмила Александровна против Владимира Владимировича, маска - против маски.
Нет, обе маски, получалось, заодно. Он сказал, Людмила Александровна жена президента России, уж очень не публична. Она под его взглядом подтвердила: да, я очень не публична, ему нужна другая жена, в смысле, что бы была ему украшением. А у самой её широкое, круглое, пухлое лицо от слёз отражается на невыразительном лице мужа как в зеркале. Только умытое ботексом.
Зато это был цивилизованный развод и у этой венценосной пары СМИ не нашли никаких оснований, что бы предъявить ей претензии в увеличении разводов в органах ЗАГСа. Но! Цивилизованно ли разводиться по причине непубличности жены. Может здесь была какая то другая причина? Если есть у фрау Меркель муж и если этот муж затеет бракоразводный процесс по этой некорректной причине, то поймёт ли это Германия? Уверен, что этого не может быть, а если это быть может, то и причину развода никто не узнает, поскольку это дело двоих и они эту причину никому не скажут. Тем более на камеру.
Так не принудил ли Владимир Владимирович Людмилу Александровну к покаянию своей не сопряжённости в жизненном процессе, зовущимся брачные отношения? И не могло ли такое принуждение превратится в фарс? Но наше общество принимает этот фарс на ура. Наш президент в этом отношении ничем не уступает американскому президенту Клинтону, оставившему биологические следы на платье его практикантки в районе ворота, плеча и груди. Да какие следы! О таких следах можно только мечтать Владимиру Владимировичу.
А мы говорим в превосходной степени, восхищаемся президентом: настоящий мужик! Что это за жена, если мужа не устраивает её публичность? Молодец парень! Давай и Кабаеву к ногтю, если она так ценит тебя. И всех прочих. Бери пример с Берлускони.
Говорят, что мышь не проскочит меж его коротеньких ножек.
Других мнений в обществе не было. А если и были, то где они?
Нет сомнений, Владимир Владимирович любитель ошарашить общество. Вот развод по-Путински, вот обещание поддержки Донбассу по – Путински, вот аннексия Крыма по- Путински. А сколько может пребывать наш мебельный генерал Сердюков и его соратница - подельница Васильева в комфортных условиях следствия?
Поговорил в молчании о чём то со своими друзьями в Европе, вдруг обратил свои взоры к Востоку - конечно потому, что Европа послала его куда подальше. Туда он и обратился от обиды. С какими обращениями он мог обратиться к Китаю? Просил поддержки. Те конечно не отказали, но, сказали, цена такой поддержки газ и нефтепродукты. У нас этого добра ещё много. На век двух несменяемых президентов хватит, поэтому, да сколько угодно. Вот гениальная политика с экономикой Путина. Очень похожа как алгебра с арифметикой.
Этим сплотил свой народ Владимир Путин, отношением алгебры и арифметики. О возвышенная душа российского президента! Как ясны и естественны её порывы! Как чист и понятен рефлекс фээсбэшного сердца!
Сейчас, сидя у телевизора, Людмила Александровна видела жуткие картины жизни на Донбассе и подумала о тех людях, которые ждали помощи от России, потому что другой помощи им ждать было не откуда. И по её лицу потекли такие привычные слёзы. А Владимир Владимирович, оказавшийся за спиной в её оставшихся ещё надеждах, прошептал на ухо примирительным тоном:
- Это я исторг из твоей души светлые прозрачные капельки мочи - не слёз. Твоя моча особая, только для глаз, поскольку нет в ней ни соли, ни горечи, ни сахара Всю твою злобу и отвращение ко мне ты оставляешь в душе своей до удобного случая.
- Что за мистика! - испуганно прошептала Людмила Александровна. Но за спиной никого не было. И она спокойно заключила: Значит, Россия опять предатель. - Что же? Он и горевать мне запрещает и мои слёзы превращает в мочу, так что же с горем на Донбассе для него? Ведь никто не ответит. А все служат ему. не России. Впрочем, но не понимают этого. Кому служат.
Вдруг над самой её головой, словно туча раскололась, сверкнула ослепляющая молния, грянул гром и закрутился вихрь пыли. Людмила замерла от ужаса и радости, как когда то на плече у мужа в триумфальные дни победы на выборах в последний раз. Голова закружилась и дух захватило. Но на глаза попал крутящийся вихрь пыли и она упала на колени, боясь и желая, что бы снова сверкнула молния ещё грознее, ещё ослепительнее. Но стихия затихла. Счастья в России не прибавилось. Да и не ждали его, этого счастья. Только и спрашивали: А что это такое, зовущееся счастьем?
20
Хрусталь стакана переливался янтарём. Владимир Владимирович рассматривал этот калейдоскоп, прищуривая то один глаз, то другой. Наконец он с трудом поднялся с кресла, поставил стакан на своё место рядом с бутылкой такого же янтарного цвета и громко произнёс после нескольких неудачных попыток вызвать по громкой связи пресс-секретаря с трудом ворочающимся языком:
- Дмитрий С-сергееевич, зайдитевойдите. Яжжду, где вы?
- Я здесь, Владимир Владимирович, Я здесь.
- Таквходи. - Чего Дмитрий Сергеевич услышать не мог - так тихо и односложно произнёс президент. Прошептал - сил трезвых не хватило.
Дмитрий Сергеевич тихо вошёл и увидел президента, сидящим в глубоком кресле за журнальным столиком в дальнем углу кабинета, а на столике изрядно початая бутылка виски. Президент был просто пьян. Его глаза выражали пустоту в мыслях, остекленевшие глаза по обе стороны от переносицы придавали ему сходство с питоном из мультфильма «38 попугаев». Он в таком виде размышлял. Как размышлял мультяшный питон, с остекленевшим задумчивым взглядом.
Чья судьба в истории России равняется с судьбою Путина? - за-думчиво шептал Владимир Владимирович. - Кто восходил на трон, прикрывая свои душевные пытки царской хламидой? Эти воспоминания не повредили мне, а, напротив, способствовали общему благорасположению к возвеличению России. И я страдал вместе с ней, видя вокруг столько злоупотреблений неограниченной государственной власти.
- Вы о чём, Владимир Владимирович? - прервал злобный шёпот
президента пресс-секретарь.
- Дмитрий Сергеевич, я вас заждался возле телевизора. Что там наши творят? Неужели проиграют? Объясните мне. Я понимаю, вы не любите спорт и вы не болельщик, хотя ваша жена знаменитая спортсменка. Как это? Объясните мне.
- Что мне объяснить? Да ещё вам, президенту России? Да ещё в вопросе, в котором я не копенгаген, как говаривали в недавнем прошлом? Что я не болельщик? Так вы ошибаетесь, я болельщик.
- Всё. всё. Окончим этот бестолковый по сути разговор.
Владимир Владимирович мыслью пытался перевести разговор
на свою придумку о разжигании ядерной войны в ответ на действия Трампа, любые, которые можно назвать агрессией против России и оправдать себя всё той же любовью к России. Уже не однажды он высказывался по этому поводу. И даже своему пресс-секретарю он говорил об этом, но Дмитрий Сергеевич не понимал или делал вид, что не понимает простоты его слов. И он начал страдать и делал вид. что страдает за своё отечество и веру в себя. И поэтому причастился к некоторым излишествам, которых жаждал уже давно. И вот вслед за Борисом Немцовым
приглянулся ему бородатый Вячеслав Мальцев, и молодой Дима Иванов, которым удалось улизнуть от пули где - нибудь на мосту возле Кремля или выпив чаю с полонием. Российскому журналисту и блогеру Александру Сотнику прислали письмо с угрозами, после чего он вместе с семьей покинул территорию России. Об этом он сообщил на своем YouTube-канале.По его словам, в письме сообщается, что российские телеканалы готовы показать один из двух сюжетов: или о его самоубийстве, или о попадании в психиатрическую клинику.
Российский блогер и журналист Саша Сотник вместе со своей семьей покинул территорию РФ и выехал в Евросоюз после поступивших угроз в его адрес о том, что после выборов главы Кремля ему грозит убийство или помещение в психиатрическую клинику. Как передает replyua.net, об этом он сообщил на своем канале в YouTube.
«Я эвакуировал свою семью из России. Со мной все в порядке, умирать я действительно не собираюсь. 6 марта мы покинули вместе с семьей территорию Российской Федерации. Мы выехали через Беларусь на машине и пересекли границу Литвы. Сегодня мы находимся вне зоны досягаемости российских спецслужб», – рассказал он. Журналист отметил, что склонен верить угрозам в письме. «Это не бегство. Это, скорее, инстинкт самосохранения, а также выполнение нормальных обязательств перед своей семьей и перед новорожденным сыном», – сообщил Сотник. Сотник подчеркнул, что его канал не прекращает работу, будет выпускать сюжеты из России и Европы, а тем, кто остался в РФ, журналист посоветовал не унывать:
«Самое главное — держите себя в руках. Когда-то этот ад закончится обязательно».
Тем временем они засиделись в молчаливом бездельи. Обнаружил себя в таком положении Владимир Владимирович первым.
- Зачем я тебя пригласил, усатый таракан, - подумал с неприязнью президент и глянул на пресс-секретаря бесцветным взглядом удручённого питона. - Принеси ка лучше бутылочку холодного боржоми.
- Секунду, Владимир Владимирович. - Дмитрий Сергеевич быстро удалился за той же дверью, из которой только что появился в надежде продолжить с хозяином приятное время пре-
провождение.
Так же как быстро удалился Дмитрий Сергеевич, так же быстро и появился вновь со счастливым лицом, с тяжёлой коробкой кавказской минеральной воды, после чего президент забыл о своих думах и помыслах о пользе своих средств для государства. И он начал вспоминать их вслух перед своим пресс-секретарём. А тот внимательно слушал, такой счастливый.
- В своё время воцаряясь на престол российский, я дал себе присягу не казнить никого без справедливого и основанного на строгом законе суда. - Тихо сказал президент. Пресс-секретарь раскрыл рот от удивления – что он такое исторгает из себя, никак ополоумел наш хозяин, словно обкурился. Владимир Владимирович намеренно и долго молчал после таких слов и продолжал: экономических преступников не лишать собственности. Их имущество передавать наследникам по закону во всей его массе семье невинной в преступлении. К наследуемой массе отнесены денежные средства, депозиты, вклады, ценные бумаги и акции, передаваемые объекты и вещи. Нюансы наследуемых прав зависят от действующего законодательства и завещания, если его при жизни оформил наследодатель. Эти документы регулируют гражданские имущественные права, при этом сам наследодатель. Если он преступник, не имеет возможность лишить наследства кого-либо по своему желанию. В этом случае вся наследственная масса приобретает нового собственника - либо государство, либо членов семьи преступника. Но по наследству! Как по особому способу наследования, одним словом. Вот так.
И его голова тихо склонилась на грудь подбородком, и он тихо всхрапнул.
А пока он дремлет в опьянении из хрустального стакана изрядной дозы элитного виски, я отвлекусь и признаюсь читателю, что очень тянет написать про эту «личность» только такой памфлет, пусть неумелый с профессиональной точки у писателей, но, с другой стороны, кто из них решиться на такое, показать его в памфлете. Да и нет таких сегодня, все они повысыхали в засухе режима. К тому же, а пишутся ли сей час памфлеты, спрошу я вас? Не пишутся, отвечу я вам. Не только в России не пишутся, но и в Европе не пишутся. И в Америке не пишутся. Этот памфлет - большая редкость. Так что, читайте, мой читатель. Я за всё в оттаете. Читайте без страха и упрёка. Хотя бы читайте - я вас в революцию не зову. Но в это дело вы ещё не готовы пуститься, да и опасаетесь этой революции: как бы чего не вышло.
Памфлет, как жанр, не предполагает развитие (изменение) характеристики героя, поэтому Путин передо мной как есть вор, лжец и неумный человек. Предстаёт таким на данный момент, таким и остаётся, таким и был, каким мы его не знали. И читатель получает от меня такого героя каков он есть на самом деле в данный момент в своём образе и лично мне показан и я его вижу только таким и мне он не интересен в развитии образа, хотя я знаю, что описывать его всё равно что обоссать с ног до головы в подворотне Баскова переулка в Ленинграде вместе с подельниками из кооператива «Озеро». Предшественник его, Борис Николаевич Ельцин, человек более опрятен, даже более приемлем, чем он сам, хотя нетрезв по жизни. Я его обзываю Суллой, именем римского диктатора - почему то так он мне представляется внешне. А вот Владимиру Владимировичу в галерее Римской империи места не находится. Он видится мне только среди шпаны довоенных и послевоенных лет ростом на 151 сантиметр по имени Николай Ежов. Ведь как похож! И во времени поспел поиздеваться над Россией и по коридорам власти побегал так же, ища и натыкаясь то на чемпионок, то на детишек-голопузиков и как кролик наслаждался оргазмом в своих кроличьих фрикциях. А если всех их искать в похожих личностям из исторических, то ли из мифологических времён, то они предстанут перед нами даже не тенями истории, а апокалипсисом, случившимся на земле и оставленном тенями после какого-нибудь ядерного взрыва, вроде революции 1917 года на стенах московского Кремля. И вот он, такой весь из мифологии буд то бы, весь в ботоксе, зацелованный, стоимостью не в 86%. А всего лишь в 62% из 75%, но впечатляющих, поскольку нет сравнения с ним - много это или мало в данное время в данном месте. Но успели эти цифры назвать уровнем любви народа к этому бандиту, а сам бандит эти цифры удовлетворённо принял к сердцу и не возражал, вспоминая при этом ленинградские подворотни, где он зародился и был рождён.
Не только «искренняя» любовь, «понимание» и «надежды» народа к Владимиру производило общее безразличие к тому, что происходит наверху и уход от власти Бориса был хотя и ожидаемо, но и удивления было предостаточно. Не было ни любви, ни понимания, ни надежд. И непонятно было, кто вообще это выдумал про искреннюю любовь и прочие его заслуги перед Отечеством. Ушёл один, пришёл другой, правда, вообще без установленной очередности. В этом, в нарушении порядка прихода к власти на самом высшем уровне, никто не упрекнул Владимира, что он почти не известен электорату, что он сам только что с ненавистной Лубянки.
Это был неприглядный человек по имени Ленин… Нет, не Ленин, но поскольку все хотят быть им, картавым, рыжим, подвижным как ртуть, лобастым, как Сократ, и по слухам с поражённым сифилисом головным мозгом, постольку что то такое или этакое, вроде божественности, трагичности и величественности оставалось с ним, как репей на собачьем хвосте. Да к тому же из всего незнания о нём, было известно только то, что он не курит и не пьёт в отличие от уходящего Бориса.
Выразить неуважение этому человеку сейчас, когда через край бьёт любовь к нему в газетах, журналах, на ШОУ - программах ТВ у Соловьёва, Толстого, Норкина с Беловой вопреки всем смертям на Донбассе, когда он один «противостоит» всему вселенскому злу и не вспомнить как это было при восхождении на трон? О, боже! Как это было? Кого это интересует сейчас и кого это интересовало тогда?
А было так, если это заинтересовало вас, мой читатель. Проще простого. Мерзко и незаметно мерзко для свидетелей этой мерзости. Впрочем. эта мерзость была привычна наблюдающим. И простая, похожая на уродство процедура прошла буднично и даже тошнотворно скромно - без рюмки водки и без фужера шампанского. Буд то это чему то показательно, а выглядит так, словно приглашённые присутствуют на безалкогольной свадьбе во времена Горбачёва. По форме именно так - неотличимо.
Ещё робко, сторонясь окружения, подступил он под двери предшественника. А, впрочем, робко ли? Если он сторонился толпы в коридоре, идущей провожать на отдых царя, и шёл отдельной колонной из одного маленького человека - впереди всех и подчёркнуто впереди, то получалось не робко он шёл, а деловито и со знанием дела агрессивно, словно боясь, что его опередят в очереди на вакансию те три или пять человек, что сейчас тяжело дышали сзади, теснясь в узком коридоре первого корпуса Кремля. А, уходящий на пенсию царь, оказался неожиданно одетым в демисезонное пальто и казался особенно большим в собольей шапке - как кремлёвский холм. Растворил дверь и впустил в кабинет на три шага. Челядь, а это и была челядь в своей основе угождать даже при прощании навсегда, она почти вся оставалась в коридоре. Уходящий предшественник широко улыбнулся, тряхнул вошедшего в кабинет за плечи и сказал громко, как громом громыхнул в лицо собравшимся вокруг алкогольным перегаром трёхдневной выдержки:
- А я домой засобирался. Думал не дождусь тебя. Так в одиночестве, что бы не скучать да без закуски и принял пару рюмок «Путинки». Оказалось не плохая вещь, скажу тебе. - И облаком свежего перегара дохнул ему в лицо и широко обвёл рукой пространство вокруг себя. - Вот те флаг, вот те герб, вот те гимн! Владей, пользуйся, властвуй! На радость людям, на зло врагам! Меня не забывай и я тебя не забуду. Ну прощай, новый президент России, хотя ещё только исполняющий обязанности, но, судя по всему, всенародно избранный президент Российской Федерации. Ну а я последний раз приложусь к своей подружке, тебя не приглашаю, коли ты такой не пьющий, как оворят знающие люди. Но вот ведь успел изготовить изделие своего имени и неплохая водка получилась скажу я тебе. Пить можно - это моё заключении. Как истинно русского пьющего человека, здорового в питье и в закусывании. Так будь здоров и.о. президента, с высоким тебя назначением! Желаю впоследствии высокого избрания на эту должность!
Чем то пах кабинет знакомым, но ему не понятным запахом, навязчивым и тлетворным. Так живой мир не пахнет, словно кошачий ещё свежий могильник порушили под окнами 14 корпуса Кремля - тлетворно и без покаяния за живые души. Но человеческие тела не хоронили под окнами царских палат, Но вот так, вонь из тлена уивительно безпрепятственно проникала в плотно закрытые окна кабинета. Но вошедший даже не поморщился. А уходящий никогда не обонял этой вони, казалось, что подобным кабинет никогда ничем не пах, кроме алкоголя разве. Так неплохо проветривали и выгоняли вонь, если находили такое в покоях. Одним словом, удительным было это явление - вонь в кабинете. Да ладно.
Уходящий стоял перед входящим с улыбкой во всё широкое лицо диктатора Луция Корнелия Суллы Счастливого и казался добродушным секретарём Свердловского обкома КПСС, получившим назначение к повышению в должности - уходу на заслуженный отдых, по получению персональной пенсии от вошедшего.
Всем было хорошо, тихо и потаённо, как будто каждый ждал от всех добрых и обещательных слов, но этих слов не послышалось, но зато стала слышна песня низким голосом, словно с небес, где то за окном кто то разухабисто пел пьяными голосами. Все сдержанно улыбнулись несмело, но не трудно было догадаться, что такое пение, не иначе как слуховой мираж.
В тишине все вывалили на крыльцо как раз на виду Ивановской площади. Песня всё звучала не понятно откуда - никак с небес, как гимн. С растерянным лицом уходящий с маской на лице подобревшего диктатора Суллы неуклюже уселся в машину и умчался в пустоту своего окончания. И тут же слова песни затихли и забылись присутствующими в проводах.
Уж как мы ль , друзья, люди русские!
Весь субботний день в банях паримся,
Всякий божий день жирны щи едим,
Жирны щи едим, гречиевку лопаем,
«Путинку» кваском родным запиваючи,
Мать святую Русь поминаючи,
Да любовью к ней похваляючис
Да всё русскими называючись.
И как нас то все бранят попусту,
Что ничего то мы и не делаем,
Только свет коптим, прохлаждаемся,
Только пьём – едим, похмеляемся
Ах, и вам ли, люди добрые,
Нас корить – бранить, стыдно б, совестно:
Мы б работали, да хотенья нет;
Дело плёвое , да труда бежим!
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Всё про Русь кричим - вишь до охрипу. Так ещё ль, друзья, мы не русские?!
21
Вместо света какой то сумрак застилал Софийскую набережную и туман с реки застыло, не клубясь, словно театральной декорацией прикрывал темноту Замоскворечья. Было тревожно, тихо и холодно, били куранты каждые пятнадцать минут, разбивая в осколки стекло времени.
Как мы условились называть его? Самозванец? Туритопсис нутрикула? Гладиатор с галер? «Окурок»? Не стоит перечислять, есди этих достаточно, чтобы понять о нём всю подноготную. Оказывается мы не выбрали ему клички, забыв что он имел её, когда учился быть полным подлецом, пребывая в просто подлецах с рождения. «Окурок» или «Бледная моль» преследуют его и уже, думаю, не отпустит до самого конца. А последние - «удмурт» и «ботакс» куда денутся? Они все только его принадлежность.
Сам этот невысокий человек незаметным стоял у чугунной ограды Тайницкого сада над его косогором, редко засаженным низкорослыми яблонями, пытался представить себе как горит Москва от Большого Кремлёвского Дворца за его спиной, а по левую руку как полыхает Китай - город, а прямо перед глазами во тьме клубится дымами Замоскворечье.
Кажется, что эту картину он уже видел где то и сейчас чувствовал жар пожарища спиной, как когда то, и лицо его овевал адский ветер от которого было не разлепить глаза, как когда то, и дымный смог перехватывал дыхание и возвращал его в реальность холодной темноты - и не мог вспомнить когда то виденной картины большого пожара большого города. Когда же было это? Что этого не было в его жизни, уже себе не мог поверить. Было это - себе противоречил и себя уверовал, было! Но не французы сжигали Москву и не Москва горела в Смутное время. А он сам сжигал этот большой город, но уже не Москва горела, а где то в Донбассе и в Крыму горели города и люди, сжигаемые не императором Нероном, а плебеем точь в точь похожим на императора, но, в отличии от него, низкорослым человеком, лживым, честолюбивым и властолюбивым. Это был неприглядный человек по имени забытом им самим и лишь напоминаемым собеседниками или прислужниками; он продолжал оставаться у чугунной ограды и ощущать всем своим существом прекрасное видение разрастающегося пожара, впрочем, постепенно он сам не мог воспрепятствовать своему изменению и, в конце концов, согласился с собой и стал ощущать себя римским горшечником Теренцием Максимом, забыв напрочь о своей покинутой супруге Людмиле Александровне, а по древнеримски по имени Кайя. Пожар его вдохновлял и в этом вдохновении он был таким же неприглядным человеком. но по имени Ленин… Нет, не Ленин, но что то такое или этакое божественное и величественное. Но пока не божественное и не величественное. Пока лишь презрительное - раб на галерах или что почти равнозначно - гладиатор. Он продолжал оставаться у чугунной ограды и ощущать всем своим существом прекрасное видение разрастающегося пожара, впрочем, постепенно он сам не мог воспрепятствовать своему изменению и, в конце концов, согласился с собой и стал ощущать себя римским горшечником Теренцием Максимом, забыв напрочь о своей покинутой супруге, не Кайе, о ней никто не знал, он всегда её скрывал в своих грешных грёзах, а о Людмиле, кажется по фамилии Шкребнёва, забыв об имени, каким он мог бы зваться сам - Руслан. И не жалел об этом имени. Это имя его не вдохновляло. А вот пожар его вдохновлял и в этом вдохновении он потерялся и не мог себя назвать - кто же он, сам император Нерон или горшечник Теренций в образе Императора. Эти трое не покидали его в мыслях. Но кто он такой? - в мысли не приходило. И без мыслей о себе он был никто. Но такое, когда он был никто, было редко и он себе, всё-таки, с именем почётным, известным и значимым находился почти постоянно.
Только легко ли возвращаться к этой холодной Москве из сонного адского оранжевого пожарища и нужно мчать в Ново – Огарёво, собрать всех за одним большим общим столом и объявить им всем презрительное недоверие и строжайше предупредить. О чём? Главное предупредить, а там пусть сами додумывают строгость моих слов. Так он думал о себе, величавом и строгом, но с доброй улыбкой добродушного и доброжелательного человека с сальной ботоксной маской на лице. Люди должны знать правду об этой трагедии. - Сказал он безутешно и по-ребячьи растёр вытекшую слезу по щеке.
Давайте вспомним факты. Взрыв произошел 12 августа 2000 года в 11 часов 28 минут утра. Взорвалась перекисно-водородная торпеда и произошла детонация остального боезапаса. Причина – неконтролируемая утечка пероксида водорода и возгорание. Возник объемный пожар, который длился 2 минуты 15 секунд. Температуры могли достигать 500 - 3 тысяч градусов. В результате пожара сдетонировала большая часть боеприпаса, а именно электромеханические торпеды. Произошел второй взрыв – примерно в сто раз мощнее первого. Одномоментно погибли все офицеры и моряки, кроме двадцати трех находившихся в кормовых отсеках. Там установлена мощная защита атомных реакторов, и это их спасло. Они жили еще примерно двое суток, а по некоторым данным - и несколько дольше. Это что касается причины гибели «Курска» и я вопрос этот: почему погиб атомный подводный крейсер и весь его экипаж из 118 моряков во главе с капитаном первого ранга Геннадием Лячиным? Я задавать ему не буду.
У меня другое и это другое я хочу задать вопрошая длинно и раз от раза, повторяя и повторяя одно и тоже: почему ты не спас двадцать три уцелевших после взрывов моряка, а фактически препятствовал их спасению? Эта цифра – двадцать три уцелевших моряка подтверждается экспертизами. Они были живы после взрыва и понятно почему - они находились в отсеках за перегородками, которые как щитом защитили их от ударной волны и пожара. Когда «Курск», наконец, подняли, то обнаружили записку капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, в которой он поимённо перечислил подводников из шестого, седьмого, восьмого
и девятого отсеков. Они все перешли в девятый отсек, который имел спасательный люк, через который их можно было спасти. И это было реально - спасти оставшихся в живых подводников и, уж наверное, мы бы узнали много скрытого от нас в трагедии. Не этого ли достигал Владимир Путин - утопить правду о случившемся.
Итак, лодка лежала на дне на глубине ста восьми метров. Плюс ее высота - двадцать восемь метров. То есть всего восемьдесят метров от поверхности воды. Гидроакустики на крейсере «Петр Великий», находившемся в тридцати милях от «Курска», зафиксировали сильный взрыв. С «Петра Великого» слышали стуки под водой, производимые уцелевшими моряками «Курска». Так что место гибели легко установили. Тревогу нужно было объявлять немедленно. А объявили с многочасовым опозданием, только в 11.30 вечера.
Почему так? Потому что – разгильдяйство полнейшее. Взрыв не был классифицирован, а ведь пеленг точно указывал на место вхождения «Курска» в район учений. Но на это никто не обратил внимания. Спасательный аппарат, который спустили на поверхность подлодки, не смог присосаться к ней. Причина – конструктивный недостаток. Когда «Курск» проходил госиспытания, возможность стыковки просто не проверили! Вдобавок аккумуляторы оказались негодные. Да и квалификация экипажей аппаратов оставляла желать лучшего. Не использовалось почему-то очень простое спасательное средство - «колокол». Из материалов дела неясно, был он на вооружении или нет. Часть подводников могли выйти из лодки самостоятельно, они даже подготовили снаряжение для выхода, но, как они опасались и в чём не были уверены, что на поверхности их ждут. Не оказалось и водолазов, которые должны обеспечивать выход из лодки.
И сразу же стало известно, что страны запада предлагали экстренную помощь в спасении моряков. Но на вопрос самый что ни на есть важный до сих пор нет ответа официального: почему Россия отказалась от помощи своих моряков? Ведь помощь предлагали Великобритания, отправившая самолёт со спасательным аппаратом в воздушное пространство России; Ведь помощь предлагали норвежцы, но везде был получен отказ в предложении помочь немедленно. Реальная причина отказа от помощи в том, что будет показана зарубежью вся неспособность к спасению людей в критических ситуациях. Отсюда и недобросовестная экспертиза в судебном деле о том, что подводники были живы не более восьми часов после последнего взрыва из двух состоявшихся, то есть к моменту обнаружения лодки в ней уже не было кого спасать. По некоторым данным ведь люди были живы до вечера 14 августа.
Норвежцы вскрыли люк девятого отсека, но было уже поздно, все двадцать три подводника, находящиеся в этом отсеке, были мертвы. Но норвежцы вскрыли люк за короткое время, наши же способы спасения вообще не дали результата. А циничное отношение к происшедшей трагедии Путина ошеломило моряков. Ларри Кинг, ведущий телепрограммы, спросил его в прямом эфире: Что случилось с подлодкой? И он ответил не постеснявшись своих слов, а может и не понимая, своего цинизма и улыбки, с которой произнёс слова: «она утонула».
Людмила Александровна не забудет ту первую ночь никогда, проведённую с мужем после первой его инаугурации в спальне Ивана Васильевича в Большом Кремлёвском Дворце на взбитых перинах и подушках царя под балдахином, когда он был, можно сказать, неадекватен и не мог успокоится со своими постельничими из фээсбэ, которые не взбили пуховые подушки как требовал, руками подбрасывая подушку вверх, о чём говорила ему ещё на заре его властной жизни в ленадминистрации Людмила Нарусова. Тогда Владимир принёс с собой литровую бутылку виски «Белая лошадь» и под балдахином мелкими глотками всё пил и пил, пока не допился до чёртиков, усевшихся у него на плечах, и подскаживающих ему всякие подлости, которые пришлись ему по вкусу. И он с удовольствием помочился в постель на простыни старинного голландского полотна, а на выраженное недовольство Людмилы Александровны, когда он вдруг стал её называть чужим именем Кайя, выгнал её из покоев спальни за непонимание в одной нижней ночнушке и она плакала, безутешная, полночи, сидя на верхней ступеньке на самом верху парадной лестнице у входа в Георгиевский зал.
Можно ли назвать инаугурацию нашего президента венчанием на царство Российское? Многие так и считают. И я так считаю, говорит Людмила Александровна, прозванная им именем Кайя по примеру жены Теренция. Скорее всего, это так. Венчание на царство и общество так и ведёт себя - признаёт венчание, как преклонение царя перед Христом, а Христос даёт царю вольную от христианства, это в нашем случае. И никто не замечает, что христианство уже не религия, и в православном христианстве не найти элементов религии. Разве что протоколы проведения церковных служб. Во всём остальном это - список с протоколов МИДа и Администрации президента. Одним словом, православная церковь у христиан уже не отображает в себе религию, это министерство или какое то ведомство, входящее в Управлеие прзидента России
И тут, с момента последней инаугурации царя, то есть венчания на царство, Людмила Александровна приобрела неприятную бытовую болезнь - сонливость. Это случилось сразу после бессонной ночи во дворце, когда новый «царь» России назвал свою жену не «царицей», что было бы понятно ему самому и самой ей. Но он называл себя императором Нероном, а её просто супругой римского горшечника Кайей, держал её возде себя в качестве налжницы. И стоит ли его непонятное поведение в реальных царских покоях относить к понятным признакам шизофрении? Он действительно принял себя за императора Рима Нерона и в этом разбухшем сознании он перепил виски, поскольку пиво было пить не прилично по такому поводу, а шампанское хоть и прилично, но возбуждало в слабительных масштабах и совсем не те функциональные направления поведения.
И Людмила Александровна оставила это - свою бессонницу за этим, на первый взгляд, глупым и недостойным поведением мужа. Но идти к врачу заставила жизнь, состояние её не улучшалось. И она узнала от врача о нескольких своих волнениях, которые волновали её и препятствовали сну. Во-первых, резко сократилась интимная близость с супругом. Ночью она вглядывалась в него, спящего, и зарождала сама в себе эти сны, которые и родились у неё наяву впоследствии. Да, да. Это всё от разглядывания его ночью, когда самой бы спать да спать. Так нет, вроде некрасив, вроде мелковат, вроде и не храпит храпом, но и спит неспокойно всё вздрагивает - непонятный сон. Это о нём. А мне, его жене, вместе с ним лежать на этой постели и словно ждать каждую ночь чего то. И не дождаться.
Другой причиной бессонницы по словам врача мог быть синдром «алноэ во сне», когда беспричинно останавливается биение сердца и может наступить, казалось бы, беспричинная смерть. Но врач не обнаружил этого синдрома и удивился выдумкам Людмилы Александровны: неужели она в мечтах хочет умереть под Владимиром Владимировичем с остановленным сердцем. То пусть спросит себя: это мне нужно? Если он такой низкорослый, да почти лысый и щёки бритые, гладкие, как у ребёнка, глаза словно остекленевшие, не выражают ничего, кроме холода, как в пустом холодильнике. И Людмиле Александровне ничего не остаётся делать, как молчать перед этим холодным взглядом, перед его наглыми действиями. И тошно становится «царице», точно смерть подступает. Огонь и мороз пробирает по коже. То ли негодование, то ли униженная покорность. Поди разберись.
От этого бреда трудно отречься. Только забудешь и новая волна воспоминаний накроет с головой, словно горячая прозрачная волна перекатывается через сознание и всё видишь, и всё помнишь.
Ларри Кинг спросил Путина:
- Что случилось, господин президент, с вашей подводной лодкой?
- Она утонула. - Лаконично ответил президент и как дурачок улыбнулся.
Надо было видеть, как в тот момент по лицу Путина пробежала циничная полуулыбка. Ларри Кинг со многими моряками говорил – они все возмущены и оскорблены. Если Путин и пользуется поддержкой военных, то меньше всего его поддерживает военно-морской флот. «Курск» российские моряки ему не простят никогда. Но мы от этого писать воздержимся, это сейчас не наша задача. Эта задача чуть позднего времени. И, вероятно, других людей - злых и справедливых. Надеюсь, доживём до этого времени с такими людьми.
Но Ларри Кинг не спрашивал ничего его жену, Людмилу. Боясь ее обидеть возникшим вопросом: Это тот самый президент спит возле вас по ночам, который проезжал на инаугурацию по пустым улицам Москвы или это что то иное и не похожее на человека по фамилии Путин с именем Владимир?
22
А в конце февраля, когда в дождливую ночь с 27 на 28 убили Бориса в его присуствии и он слезал со стены мокрый от дождя и жалкий от увиденного сквозь туман, он проснулся уже Юстинианом. Ещё не императором, но Юстинианом, племянником Императора Юстина, императора из простолюдинов, родившегося в Скоплине в простой крестьянской семье и своим трудом и упорством добился у своего дядя расположения и тот сделал его начальником своей личной охраны. За тягу к чтению, за интерес к праву дядя послал племянника учиться в Рим и тот не подвёл и смиренно отучившись в Вечном Городе 5 лет возвратился в Константинополь и стал помощником своего дяди, поскольку тот был уже в годах и стал слабеть головой. Но это тот Юстиниан, которому сподобился наш «окурок» и который не постиг ума реального императора, но просто впал в зависимость его величию, как бы заболел этим величием, завидуя и болея этой напастью.
Владимиру Владимировичу так и привиделось под утро 28 февраля, когда он ещё не император, но ведь привиделось скорое и вложилось в голову - Византия и Россия две христианские империи, бок о бок или спина к спине - чудный сон. Но забыл он в своих привидениях, что Византия возможна лишь в его голове. Так с Византией в голове Владимир Владимирович и продолжал свой день. И всю свою жизнь, забыв об Иване Васильевиче и о Нероне. Но каждый раз не забывал сказать в назидание себе же почти любовным шёпотом:
- Позвольте приблизить демократию к Византийской империи. Вот мои слова из уст Юстиниана, или слова Юстиниана, одобренные мной, словно мной и сказанные: «Я отобрал в России самых негодных людей и за большие деньги отдал им все должности в государстве. То есть за их золото позволил им грабить своих людей. И эти чиновники делали с подданными что хотели, как и было предписано им мной в ответ на сбережение меня во власти».
А ведь Византия возможна лишь у него в мыслях. Эту данность
он носил осознано в своей замшелой голове, похожей на недозрелую дыньку, маленькую, какого то непонятного серенького цвета и дурно пахнущую французским парфюмом. В эти времена, времена его начала президентства, его головёнка всё более становилась похожей на степного тушканчика или суслика, не решающего никак покинуть вход в свою норку, опасаясь появления людей с вёдрами, чтобы наполнить водой его подземные ходы и тем самым лишить его земного существования.
А если попробовать поговорить об искусстве. О декадентском искусстве. Политика и околополитика нас интересовала совсем ничего, но мы об этом и не догадывались. Мы и не догадывались, что находились рядом с ним, с декадентским искусством. И запоздало гордимся этим своим нахождением рядом. Не странно ли?
Но мы не обсуждали декадентское искусство. Мы всего лишь спрашивали: - Прочитал? Вот вещь!!
И стояли в очередь за этой вещью из под пера и мысли Ремарка, Фейхтвангера. Но мы и не знали, что они декаденты. Мы слова то такого не знали - декаденты. Мы знали их по именам, как знают соотечественников, покинувших отечество и помнящих о нас и пишущих для нас. И мы полюбили их не за искусство декадентства. а за писательство книг, поскольку не смогли связать между собой эти понятия - декадентское искусство и литературное писательство. Нам они безумно нравились как писатели, они были популярны среди молодёжи и, может, отдельные молодые люди на грани генмальности считали себя декадентами. Мы же простые читатели лишь подозревали об этом направлении в искусстве. И не знали как этим направлением интересоваться.
Слава, а если быть точным на сегодняшний день, то Вячеслав Хаскильевич Розенбаум, после нескольких лет жизни на этом декадентском Западе, то есть в Израиле и Канаде постоянно и во множестве иных мест временно или проездом, приобрёл право утверждать, что основным источником декадентства, декаданса и блуда является третий мир, который в идеологическом представлении выглядит как жертва, но в то же время это и есть рассадник разнузданного секса, пошлой и отвратительной мастурбации ритмами в музыке, одуряющих трав и всепоглощающей тяги к кайфу.
Ошибочно вообще представление о том, что цивилизация неизбежно влечёт за собой падение нравов. Самые изощрённые формы половых извращений и наркомании родились и достались в наследство не от цивилизованного общества, а ещё от дикости. Западная цивилизация, особенно её англосаксонская форма, является последним рубежом собственной защиты.
Но! И цивилизация трансформирует все эти «прелести» дикости,
не отвергает от себя эту примитивность, а сообщает ей потребляемость в своих субкультурах и тем самым организует эту стихию и придаёт свои системы порядка. И мы живём на земле как бы одним, общим законом по одним и тем же правилам. И нас трудно было в чём то переубедить.
Слава Розенбаум, мой друг, о котором я упоминал чуть выше, с которым я расстался много больше тридцати лет, о чём я очень жалею сей час, вероятнее всего, добился благополучия где-нибудь в Израиле или в Канаде. С началом второй мировой войны вся семья, отец, мать и он, грудничок, оказалась в Советском Союзе, спасаясь от жестокостей фашистов в Польше, перейдя польскую границу. Родители были музыканты и они без труда нашли работу в СССР: отец играл на виолончели, мать была певицей. Семья в трудностях пережила войну в городе Иванове, где отец и мать работали в театре музыкальной комедии. Подросший Слава в своей памяти сохранил бегство семьи через Польшу и первую остановку в безопасности на чужой земле. Это было на лесной поляне, усыпанной земляникой и пахучими полевыми цветами, а по травостою стелился дым костров, на которых готовилась еда и в наступающем вечере и в низких сизых дымах сновали тени людей до самой ночи пока людской лагерь не угомонился беспечно отдыхать. Кажущаяся безопасность оказалась обманчивой. Здесь, на чужой земле, казалось, часов не наблюдали. Но не от избытка наступившего счастья, а от страха часа расплаты без кремации и погребения, за то, что посмели ускользнуть от приготовленной смерти там у себя, где родной кров.
А к утру их убивали, всех, кто спал на поляне возле непотушенных потухающих костров. Люди побежали прочь с этой большой поляны не сразу и не все, только когда поняли, что смерть их настигла неожиданно и что действительно их убивают без разбору - детей, стариков и старух, сильных мужчин и красивых женщин. Попытка противостоять была легко сломлена и они вдруг разом не сговариваясь побежали, редкие, кто прихватив что то из своих пожитков, редкие, кто схватив своё дитё и глянув прощальным взглядом на уже бездыханное тело родного человека, лежащего в луже крови.
Но Слава это помнил всегда. Ещё Слава знает, что старики и старухи не побежали, они кричали своим детям и внукам: Бегите! Бегите! А мы здесь умрём за вас и вернёмся из неживых, что бы отомстить во сто крат!
И люди оставались на этой земляничной поляне растерзанными и неживыми в страшных мучительных позах и не погребёнными.
Где это было? - никто сказать не может и сей час. Но могло быть везде, где пролегал их путь бегства от смерти.
Его я могу назвать своим другом, сможет ли он это сделать в отношении меня - не знаю. Даже больше могу сказать, что кроме него, подобных людей в жизни не встречал.
23
А несколько дней спустя, как закончился чемпионат мира по футболу на российских стадионах, когда избранные Путиным города скрыли в себе следы позора, Владимир Владимирович решил распрощаться со своими легендарными озёрными друзьями поодиночке за скромным столом в Ново-Огарёве и сразу исключил из прощального с розовым запахом списка троих - Дмитрия Анатольевича Медведева, Сергея Кожугетовича Шойгу и Дмитрия Сергеевича Пескова. В них он был наиболее уверен в верности ему лично. Им была неведома его жизнь в Петербурге, если говорить о министре и пресссекретаре. И поэтому эти двое были по - настоящему в курсе всех его начинаний, всех задумок и подлостей. А Дмитрий Анатольевич числился в друзьях первостепенных ибо такие друзья и есть друзья, хоть оба и мошенники, с той лишь разницей, что премьер мошенник от Гоголя, а президент мошенник от Салтыкова-Щедрина. Но по этому признаку, думаю, не отличить их величину опасности - кто из них вороватей и пагубней.
Однако, и на старуху бывает проруха. Дмитрий Анатольевич заболел. Случилась спортивная травма. Сарафанное радио из Кремля и Белого дома на Красной Пресне сообщило, что Димон необъяснимо пропал (причина) в неизвестном направлении и вот уже нет его на рабочем месте ( в своём кабинете на 5 этаже) две недели. Не иначе в Израиль направился, чтобы залечить свой надорванный мениск, или сухожилие кисти руки, или провериться после полученной травмы черепа, травмы предплечья, травмы локтевого сустава. Но больничный лист не оформлял и не предъявлял. Лечится самостоятельно.
К сожалению, заболевания и травмы суставов, мышц, сухожилий и связок очень распространены (например, травмы скелета и мышц находятся среди всех травматических повреждений на третьем месте по распространенности). В Израиль, славящийся высоким уровнем медицины, едут на обследование и лечение люди из разных стран, в том числе обладающих собственной развитой медицинской сферой, и ортопеды Израиля относятся к числу наиболее востребованных специалистов. И он покинул Россию после схватки на ковре с президентом после незначительного повреждения мениска. Однако всюду пронырливые наши СМИ прознали, что Димон не покидал территорию РФ ни через аэропорты Москвы, Санкт Петербурга, ни через вокзалы и пограничные заставы. И не вступал на территорию Израиля. Он где то здесь, среди нас. Где то ютится, бедный, и лечит простуду, которую подцепил возле президента Хорватии Колинды Грабар-Киталович. То ли сама президент явилась причиной «простудного заболевания», а может и «спортивной травмы» Дмитрия Анатольевича, но мерится ростом даже с этой милой женщиной ему оказалось не под силу. Говорят, что ко всему этому его принудил друг классической подсечкой и ударом с левой ноги подъёмом так, что рожа опухла на две недели и котелок не работал , поскольку серое вещество головного мозга от сотрясения взболтанулось и что то непонятное никак не могло выпасть в осадок. Какие то хлопья все дни отсутствия плавали и без того в мутном растворе и никак не могли осесть. Врачи называют такое состояние человека деменцией.
Обо всём этом, как мы язвительно думаем, мы полагаем, поскольку с ним такое случалось не раз, как, впрочем, и с самим нашим президентом. Читатель, надеюсь, не забыл об этом. Одним словом, оба они подвержены уже начавшейся с ними болезни. Деменция! Не иначе. В эти дни, когда он отсутствовал на белом свете, его судьба решалась в кабинете. Но всегда своим товарищем и всегда в его пользу. Появится, как только протрезвеет.
Деменция - это точно для их обоих. Деменция – стойкое нарушение высшей нервной деятельности, сопровождающееся утратой приобретенных знаний и навыков и снижением способности к обучению. В настоящее время в мире насчитывается более 35 миллионов пациентов, страдающих деменцией. Развивается в результате поражения мозга, на фоне чего и происходит отмеченный распад психических функций, что в целом позволяет отличить данное заболевание от простой умственной отсталости, врожденной или приобретенной формы слабоумия. И из 35 миллионов людей они не представляют исключения, а наоборот эти двое там, внутри этой армии деменцистов.
Что это за заболевание, почему деменция чаще возникает в более старшем возрасте, а также какие симптомы и первые признаки характерны для неё — . давайте просто наблюдать все эти примеры, ведь они такие порой характерные и показательные и для власти и для России в целом.
Деменция – это безумие, выражающееся в распаде психических функций, которое происходит по причине поражения мозга. Заболевание необходимо дифференцировать от олигофрении – врожденного или приобретенного младенческого слабоумия, являющего собой недоразвитие психики. Так или иначе, деменция - это слабоумие, выраженное в президенте России до каждого из его окружения, до каждого из его друзей, до каждого из его почитателей. А если ещё точней сказать, то это безумие, присущее только нашим российским властителям. И не характерно больше нигде, ни в Скандинавии, ни в Западной Европе, ни в Америке
А если хорошо подумать, то возникают вопросы, что я пишу и кому это всё интересно? О лжи, предательстве, воровстве, убийствах, обмане, аннексии территорий в конце концов. А мы всё любим и восхищаемся. Давайте же критически отнесёмся к этому состоянию наших больных. А впрочем, может дело то простое, уже встречавшееся в нашей практике и лишь повторяющееся. И знакомо обозначенное: В.Соловьёв с наслаждением лижет жопу Путину. Вот и всё. А тот получает оргазм да такой, что не может противиться. А может оба находятся в состоянии вечного оргазма. Однако в ходе облизывания всех интимных мест ВВП, выяснилось, что адекватные люди все-таки составляют большинство, откровенная паранойя их интересует мало, и обсуждать с ними вполне неочевидные заслуги ВВП не очень интересно. А вот что их действительно интересует (и что они пытались в меру своего понимания как-то аргументировать), так это недостатки правления Путина, его ошибки и несоответствия тому, что, как мне кажется, он должен был бы делать, исходя из интересов нашего государства, но не делал и тем самым совершал преступления против Российской Федерации .
И тогда проанализируем эту тёмную сторону Путина, все его преступления. А я буду откровенен и честен. Только нужно нам исключить из рассуждений очевидную «клинику», то есть я не буду утверждать, что Путин ест детей, пьёт кровь у старушек-пенсионерок, не является клоном самого себя, не прислуживает олигархом на побегушках. Вам не сложно это представить, уверен. Прежде всего давайте согласимся с тем, что недостатков у нынешней власти очень много. А значит, раз уж ВВП у нас обладает почти императорскими полномочиями и эту власть почти полностью олицетворяет, снимать с него ответственность за ошибки, недоработки и ненужное упрямство ни в коем случае нельзя. Чем больше полномочий, тем выше ответственность! А значит, в той или иной степени ВВП ответственен и за нанотехнологичного премьера, и за отсутствие внятной борьбы с организованной преступностью, и за слабую экономику в одной из немногих стран, которая настоящих экономических проблем, как ни крути, вообще не имеет. Я потороплюсь и скажу опережая все мои дольнейшие рассуждения, что состояние (экономическое, политическое, социальное, да какое хотите) Российской Федерации носит системный характер, запрограммированы президентом и носят личностный характер. Я не пытаюсь при этом связывать его дурной характер с влиянием ФСБ и не говорю. Что как политический деятель ВВП стал просто несовместим с должностью президента Российской Федерации именно потому, что ещё при рождении он приобрёл себя как есть такого, какого не выковырить из своего нутра, как тараканов из городской булки. А изюма в булку никто запекать не собирался, даже если тараканы были похожи на изюм.
То, что мы наблюдаем сейчас во власти, выглядит достаточно красноречивой иллюстрацией к сказанному: полное отсутствие сколько-нибудь ярких, харизматичных личностей в окружении ВВП, в правительстве, руководстве Госдумой или Советом Федерации. Прокремлевские партии тоже, преимущественно, управляются серыми мышками без малейшей политической перспективы. Давайте обойдемся пока без фамилий, но согласитесь: на расстоянии двух рукопожатий от Путина гораздо легче встретить вора, нежели хоть немного самостоятельного человека с личной позицией. Одним словом, харизматичного парня в окружении ВВП нет и не было, зато ворья развелось, как мышей в пыльной кладовке.
А дальше ещё хуже, потому что подобное тянется к подобному, и тот отрицательный отбор, который мы сейчас наблюдаем во власти, грозит ещё через десятилетие превратить наше государство в одно большое брежневское Политбюро. И это бы явилось чем - то приемлемым.
Но ведь что уже давно вырисовывается?
Более того, если в отношении чиновников это достаточно очевидно и хоть как-то, с поправкой на внешнее давление, может быть оправдано, то аналогичное правило компроматного доверия в отношении явных уголовников кажется уже совершенно ненормальным на стороне.Но внутри и рядом с Путиным эо что то с чем то. А между тем в этой сфере все обстоит примерно так же: с преступностью по-настоящему никто не борется, её пытаются подчинить и как-то тоже «стабилизировать».
Мне даже иногда кажется, что все наши так называемые «воры в законе» давно уже назначаются в МВД. Поднимаются личные дела, смотрят, как давно человек сотрудничает с «товарищем майором», сколько сдал подельников. И только после этого воровскому «сходняку» дается отмашка: — наш человечек, коронуйте!
Возможно, я несколько сгущаю краски. Но вряд ли: как показывает практика, ФСБ у нас действительно умеет «ловить мышей». И было бы просто странно, если бы хотя бы 90% так называемых криминальных авторитетов не работало бы на правоохранительные органы.
И это, на первый взгляд, хорошо. Но только не в данном случае. Хотя бы потому, что криминальный хвост у нас давно уже виляет правоохранительной собакой, и нам не вербовать надо этих граждан, а давить, как бешеных крыс.
Но со мной наверняка не согласятся «эксперты от МВД» — статистика ведь хорошая, преступность потихоньку идет на убыль. Ну да, десятки тысяч судеб ломаются ежегодно. Или даже сотни тысяч, если считать наркоманов. Но зато отчетность хорошая, медальки и выслуга…
Понятно, что Владимир Владимирович не стоит над каждым сотрудником МВД и не заставляет его закрывать глаза на художества подопечных. Но вполне достаточно того, что он понимает и разделяет их мотивы и методы, считает их профессиональными и единственно верными.
Верно это и в отношении зарвавшихся и проворовавшихся судей. Понятно, что коррумпированный судья – плохо. Но зато хорошо управляемый, зависимый – отлично!
И последнее, увы, более востребовано в нашей вечно сложной ситуации… для обоих.
Кто из них окурок, огрызок? - наверное, оба.
24
Не скрываю, в какой то степени любопытно было узнать о подноготной Владимира Владимировича - уверен, что многое скрывается в его биографии и он стыдится её. Своих родителей, место рождения, своего детства - всё было не так, как нам представлено.
Отец президента, Владимир Спиридонович Путин, родился в Санкт Петербурге 23 февраля 1911 года. Мать президента, Мария Ивановна Шеломова родилась в деревне Заречье Тургиновского района Тверской области 17 октября 1911 года. И если мы примем во внимание, что сам президент родился 7 октября 1952 года, то мы, по меньшей мере, озадачимся возрастом его матери при рождении сына в 41 год - бывает такое, но что сомнительно, если не подозрительно.
Кто то из газетчиков преподнёс миру эти сомнения. На том слухи и угасли, подтверждать их сомневающихся не нашлось. И как раз в это время сначала приболел Дмитрий Анатольевич, потом следом Владимир Владимирович, напоследок снова Дмитрий Анатольевич. Разболелись - не унять. Но среди последних болезных дней Дмитрия Анатольевича, в ночь с 1 на 2 декабря 2018 года почувствовал себя ничтожно Владимир Владимирович да так дурно, что запросил к себе духовника Тихона Шевкунова, исповедался у него и тут же приобщился. Дмитрий Анатольевич и чемпионка были рядом в соседней комнате и не выходили к больному. Резиденты иностранных государств, российские министры, депутаты Государственной думы и сенаторы ночевали в зале заседаний. Дмитрий Анатольевич всё порывался войти в соседнюю комнату к другу и подтвердить у него, что сам друг лицезрел расстрелом оппозиционера на Крымском мосту, как раз напротив Набатной, Царской и Спасской башнями Кремля и соединяющей их стены из красного кирпича заседаний и в коридорах. Все были на взводе и ждали - вот-вот случится. Когда, наконец, Дмитрий Анатольевич устал ждать и почти засыпал в ожидании, он неуверенно объявил чемпионке:
- Я войду к нему и увижу действительное положение вещей - каково всё это, его здоровье. А ты останься, мало ли причин, по которым не следует его видеть - всё-таки, в болезни он.
Чемпионка легко согласилась.
- Да, да. Идите, Дмитрий Анатольевич. Только скажите ему, что я здесь и молюсь за него всем богам христианским, выпрашиваю для него жизненных сил.
Дмитрий Анатольевич тихо открыл дверь в сумрак коридора, заполненный тенями страждущих о здоровье лидера государства и растворился в непонятной пустоте сумрака и оцепенел, будто окунулся в тёмные холодные речные воды у Москварецкого моста как раз напротив Набатной, Царской и Спасской башни бастиона путинской власти. Дух перехватило. И он вдохнул в себя воздух, оказавшийся для него душным. Но решительно толкнул запретную дверь. И вошёл к другу проведать и поддержать в постигшей его напасти.
Дмитрий Анатольевич, безусловно знал недуг старшего брата и это увидел в подтверждение в бесцветных остекленевших его глазах. За окном светало, а друг и брат безучастно смотрел в эту голубоватую лунную мглу и словно хотел спросить кого то там, за окном:
- Может быть, всем вам настало время пить за меня, за неоправданную надежду России, и жалеть меня, лежащим на полу в луже мочи между диваном и столом, на котором пустая бутылка виски, не боржоми. И я не в мундире генералиссимуса, я весь в вековой пыли, что скопилась на переходах Спасской башни и я там контролировал убийство оппозиционера - я был занят делом, которое крепило мою власть. И я властвовал в голубой прохладе февральского дождя, я летал в океане счастья и возносился с высоты Царской башни в глубину лилового от туч неба Зарядья и Замоскворечья и из этой глубины снова высматривал своих следующих врагов.
«Время уносит всё, - наставляют нас древние евреи из глубины веков - сам длинный ряд лет умеет менять и имя, и наружность, и характер, и судьбу». Ах, время уносит всё и меняет до неузнаваемости! А мы и не придаём этому значения. Не пожалеть бы за это сейчас, когда время бежит не только неуловимо, но и безостановочно, только мы люди, а среди нас есть и великие и всякие не великие, но приравненные по должности к небожителям, но талдычим за древними: время уносит всё! Заранее соглашаемся с неуловимостью и безостановочностью времени, а в его лабиринтах с изменением оценок событий и самих людей одних на другие , зачастую на противоположные. Время уносит всё.
- Вы что то хотели сказать, Владимир Владимирович? - нежно спросил Дмитрий Анатольевич.
- А ты хочешь что то спросить? - ответил президент с издёвкой. - Так спрашивай.
- Что случилось, Владимир Владимирович? Почему я ничего не знаю о случившемся?
- А ты не догадываешься обо всём, если не видишь капельницу, которая привязана ко мне? Перебрал малость, признаюсь. Вот и весь ответ.
- Ну и слова богу, что так. - И умолк Дмитрий Анатольевич, не знал больше ничего, о чём было бы уместно спросить президента.
Неловкость чувствовали оба, словно оба увидели друг друга под капельницей - так неосторожно вели себя.
- Убери пот со лба. - Сказал президент. - Ещё пару капельниц и я буду в полном порядке. Через пару дней я появлюсь.
- Пожалуйста, Владимир Владимирович. Без вас я потерян.
- Как это?
- А в коридоре толпа людей и у всех одно на уме: не случилось ли что с президентом непоправимое? Что говорить - не знаю.
- Только никакой спортивной травмы. Простуда, обыкновенная простуда на озере Круглое, на рыбалке. Господи, как это просто придумать!
- Владимир Владимирович! - неожиданно вскричал Дмитрий Анатольевич. - Я о серьёзном, неужели вам не понятно!
- О серьёзном? - поменял тон президент.
- Да. да,
- Так ты знаешь обо всём. А не знаешь, так догадываешься. Да, я оттопырился неосторожно. Мукой стимульнуться захотелось по полной, но чересчур сильно ужалился, но похоже подчищусь за пару дней и успокою вас своим появлением и постоянством присутствия. Не переживай и передавай всем приветы. Я в скором времени нарисуюсь.
В настоящий момент этот разговор никак не затрагивал государственной темы, хоть какими то образом с их точки зрения. Но каждый из них понимал, что их поведение подозрительно для отдельных оппозиционеров. Лишь для отдельных. В своей массе все они были молчуны, а некоторые - готовые вообще быть в организации по обслуживанию любой части их коротконогого и короткорукого физического тела. А если их общение нужно было озвучить и показать на экране, то их общение хоть между собой, хоть с посторонними в их понимании происходил только в превосходных степенях. Говорили, что было заметно, только газетными словами как изречениями из корана или из библии и всё равно в восторженности слов можно было без труда уловить серьёзный недостаток - в словах не было радостного карьеристского криводушия выдвиженца от путинского окружения, всего подобного уже давно не было, всё это уже растаяло в прошлом за ненадобностью и он отсутствовал, этот этап, как этап критинизма в форме безмозглого попугайства. Их восторги «путинизмом» были откровенны и от души, так сказать, от всего сердца и ничем не отличались от восторженности ивановской ткачихи Елены Лапшиной, «уговаривавшей» и « уговорившей» Владимира Владимировича занять президентское кресло на третий срок, после того, как трон был сохранён седалищем верного друга, отсидевшим на троне свой обязательный срок и дающим право восторгаться своей учёностью и верностью другу.
Умные люди глядели на него с недоумением. Молчали и помнили о его анекдотичном «правовом нигилизме», оставленном всеми юристами страны без какого либо внимания. На это не обратил внимания ни сам ВВП. Может не хватило юридических знаний, чем разбрасывался друг и предшественник?
И что бы выйти вперёд и сократить расстояние между собой и верным другом пришла в голову идея . потрепать немного нервы Америке вместе с Обамой. И показать себя.
И появляются всякие невежественные слухи и случаи. И раздувается что то вроде маленького пожара или потопа. Во всех этих невежественных бреднях впервые как бы проявляется какой то смутный призыв к «здоровым силам России». К силам, которые не коммунизм с его идеологией, не капитализм со своей идеологией обогащения, не космополитизм с идеологией свободного гражданина мира, а пустота мысли с прибавлением капельки модернизма, который в свою очередь та же пустота мысли, в которой верный помощник Президента № 1 «президент на подхвате» что то промяукал или промычал очень невнятно и , верно, сам ничего не понял в своём мычании и умолк - дошло до них собственное невежество и вульгарность в собственных оценках создавшейся ситуации. Официальная власть не очень то ясно представляют себе реальную жизнь народа, но она охотно берёт на вооружение самой же изобретённый стереотип лжи. И в этой массе лжи появляется из уст пропаганды ( на страницах газет и журналов, с экранов телевизора) выражение - « машина пропаганды» и она начинает активную борьбу со старыми человеческими ценностями.
Так и есть. Только ему позволен диапазон самостоятельности, довольно широкий. Что бы понять это, нужен кропотливый анализ его действий. Без этого, крики с Болотной «Путин, уходи» останутся всем непонятны. Одним словом, нужна оппозиция настоящая, реальная, взамен псевдооппозиции с Жириновским, Мироновым и прочими Навальными, которых он сам приветствует и приглаживает, а может, и прикармливает. Одним словом, Путин планово готов к предательству России, а оппозицию он сам себе выдумывает такую, с какой удобно разговаривать даже не повышая голоса, и улыбаясь снисходительно, заявив неосторожно: «идите ко мне бандерлоги». И никто не обиделся, никто не побежал в суд , никто в ответ не прокричал «сам ты обезьяна фээсбэшная».
- Так Путин всего лишь готов к предательству России? В другом случае, другие люди считают, что Россия уже предана. Тогда по-твоему, где Россия сейчас?
- Россия под управлением предателя - вот что я тебе скажу прямо. Он уже давно на той стороне, где их, предателей, собралось в клубок столько, сколько не было во времена Лжедимитрия или в Гражданскую.
- Кто же они? Можешь их назвать?
- Чего их называть, людей общеизвестных.
- И, всё-таки.
- Оппозиция. Вся без исключения. Правда. Я несколько сомнеаюсь в её классическом понимании предательства. Но это за малым не остановится. И разразится над Россией классическое предательство - мало никому не покажется. Они все готовы продасться за новую роль, роль классического предателя. Лишь бы быть поплотнее, плечом к плечу. С ним останутся навек.
- Понял. Это оппозиция, не дошедшая до кондиции. То есть оппозиция в таком виде.
- Да, да. И к этим людям нельзя относиться серьёзно, с доверием. В любой момент нужно ждать любой выходки, и насмешек, и презрения не убоятся. Они будут служить ему и тайно и открыто - как прикажет, так и трансформируются. А причины всякие там и основания придумают и найдут это целесообразным.
- Так Россия уже предана?
- Да. Россия уже предана и скуплена на корню. И очень не дорого.
- Ты меня пугаешь!
- Ты просто не замечаешь, что она уже скуплена. Ты замечаешь, что в России с каждым годом растёт число миллиардеров, но не увеличивается число миллионеров, съёживается до самых минимальных величин так называемый средний класс, который таковым и не был и рост благосостояния определяется наполняемостью железных баков на помойках, когда об этом с гордостью объявляют средства массовой информации, а ветер разносит по округе помоечные запахи? И ты понимаешь, в конце концов, - Россия гниёт, вместе со своим Президентом, Правительством , олигархами и оппозицией. Вместе со своим народом. Который население, электорат, граждане и люди, которые и не догадываются о собственных достоинствах. А среди них пара интеллигентов так рассуждают о ситуации. Не верите? Так зря. Это уже зародилось.
25
А интернет повторял ту же картину, как год назад мудрейший из мудрейших царей современности ехал по пустым улицам Москвы на инаугурацию, на очередное восшествие на престол на целых четыре года славославия. И здесь же интернет показал как тот же монарх прогуливаясь по улицам Санкт Петербкурга не вызывал никакого интереса у граждан, а лишь недоумение - кто это такой, похожий? Ну а дальше монарх потопал одинёшенек по совершенно пустой улице - народ похоже разбежался в ужасе. Вопрос: куда намеренно шёл Царь без охраны и так целеустремлённо? Кто его озадачил этим или он проиграл эту прогулку в бильярд или в карты? Было тихо и без объяснений, с напряжённым лицом, без вопросов куда ему нужно? Может искал туалет? Похоже.
Но если проследить его передвижение по этой ленинградской улице в одиночку, то увидим как она глуха и пустынна в это раннее, тёмное, как будто вечернее, утро. Или это был действительно вечер в городе.
Он запомнил навсегда, как он мальчишкой смотрел с невского брега на великолепные и пугающие его закаты, которые повторяются каждую осень - то мертвенно - синие, лиловые и вдруг воспалённо - красные,
точно окровавленные тучи напоминали людям об их грядущих бедах.
И в этих закатах ему чудился исполинский змей, обвившийся вокруг Ленинграда и в своих кольцах душащий всё. что оказалось в этих кольцах. Как буд то там, на небе, уже совершалось это в таинственных знамениях, что и на земле должно совершиться. И знакомое чувство конца охватывало мальчика.
И в этом чувстве приближающегося конца, однажды зимою Вова увидел хвостатую комету, появившуюся в небе. Он увидел её нечаянно , хотя давно хотел увидеть. На самом краю чёрно-синего неба сверкала огромная, прозрачная, нежная звезда, немного склонённая, как буд то убегающая от земли в неизмеримый космос и как будто что то шептала ему шелестом разноцветных конфетти, несущимися следом Что это? - задал вопрос мальчик. - Какое это предзнаменование? Интересно бы знать.
Но вдруг этот сон из воспоминаний прервался и раздался голос злодея, похожего на отрицательного героя из какого -то кинофильма, в котором все, и герои, и не герои, а просто участники за кадром вплоть до художников, не говоря о статистах, все только и думают как бы кого замочить где-нибудь в таулете типа сортир прямо на фарфоровом китайском или даже на золотом унитазе производства США и не исключая очко в деревянном настиле над вонючей бездной. Он только и ждёт того, кто войдёт в этот туалет с фарфоровым китайским или золотым американским унитазом и казацкой плетью разрубит (да,да - именно разрубит) оголённую поясницу страждущего посидеть в укромном месте и забывшем о его словах мочить врагов везде, где попадутся под руку, даже в туалете на толчке, золотом или фарфоровом, не говоря о выгребных ямах, прикрытых неким строением называемым «туалет во дворе».
- Пора проснуться, Владимир Владимирович! Надо в Думу ехать. - раздался голос верного пса за дверью, солдафона в чине генерала, с лицом похожим на лошадиную морду, с пустыми бесцветными глазами, посаженными так близко к переносице, что делало его похожим на злобного жителя подземелий, безбородого гнома и без колпака, поэтому неизвестного в какой горной стране он хранит своё богатство, но распевающего песенки от счастья даже в одиночестве, поскольку дуэтом с ним никто петь не соглашался да и вид был устрашающий - убийца
и маньяк. Владимир Владимирович хотел вскочить и понести его по кочкам, этого верного дурака и не мог, лежал и успокаивал себя видом вспомнившейся кометы на предутреннем небе, уже без звёзд и луны и продолжал гадать, что ему готовит это видение кометы Галея. Наконец он проснулся и вспомнил вчерашний день, к вечеру которого ему пришлось напиться на пару с пресс секретарём, который и сообщил ему о генеральской выходке.
Генерал явно его подставил.
Генерал размечтался в своей значимости и сделал политическое обращение к лидеру оппозиции Алексею Навальному. И в этом обращении пригрозил физической расправой на потеху всей, так называемой, Росгвардии, которая ему, как считает власть и сам генерал, подчинена безоговорочно. Что мы неоднократно убеждались в её действиях по разгону митингующих на площадях и улицах столицы и других городов России. Своим обращением генерал показывает, как он фрагментирует путинское окружение и как там понимаются приоритеты угроз. Вот, пожалуйста, перед нами пример физических угроз от генерала армии за которым 400 тысяч бритоголовых скачков оппозиционеру, а сам оппозиционер сидит в следственном изоляторе и не имеет возможности на достойный ответ этому чурбану. Читатель сам может оценить этого генерала прослушав его обращение в интернете, где эта лошадиная морда, напялив на себя генеральскую фуражку и орденские колодки в пять рядов хочет показаться боевым генералом без участия хоть в каких то боевых действиях за отечество. Одним словом, наш генерал армии является, как он пытался показаться, тактическим спасителем системы Путина, не особенно задумываясь о коллективной безопасности этой системы. О чём он думал, этот генерал, когда подумать было необходимо? Не скажет и сам Путин, ибо мысль о приближении конца Навального не покидала их обоих. Сейчас раздаются голоса во всеуслышание, что, дескать, Путин не знал о проделке генерала. Бросьте, он всё знал, но не предвидели ни тот, ни другой последствий.
Оба они два сапога пара. Глава Росгвардии, один из самых влиятельных и непубличных российских силовиков, а также близкий соратник Владимира Путина Виктор Золотов выпустил видеообращение к Алексею Навальному, где вызвал его на дуэль за обвинения в коррупции и хищениях. Само по себе обращение, его содержание, стилистика, выглядит противоестественной практикой в режиме, где конфликтные вопросы решаются совсем другими способами, которые едва ли кому известны. Зачем Золотову понадобилось выступать с позиции заведомо слабого, будучи заведомо более сильным, – один из ключевых вопросов, ответ на который помогает понять скрытые процессы, идущие сейчас внутри российской власти. Да всё проще простого. Вы всё уясните , когда посмотрите на него и когда послушаете его и всё будет понятно: генерал армии в услужении у президента путина это тот же гопник что и сам президент. Как они согласовывали свои действия, президент и генерал?
Президент очухался на татами. Было прохладно. Хотелось похмелиться.
Лежал он здесь, в зале, заставленном всякого рода качалками. И со злобой на охрану недоумевал: Разогнать всех до одного, этих нахлебников! Почему я один? Где Золотов! - громко позвал президент, вызванного вчера из Москвы директора Росгвардии. - Где ты?
- Здесь я. - Послышалось из-за двери, что вела в бассейн. И тут же в спортзал вошёл самый доверенный из генералов президента, не удивившийся лежащим на татами верховным главнокомандующим. - А пресс – секретарь покинул резиденцию. Это вы ему позволили, Владимир Владимирович?
- Да. Пусть едет. А мы с тобой здесь пару дней пробудем, с тобой хочу посоветоваться. Не возражаешь?
- Как могу возражать, Владимир Владимирович?
И они остались советоваться без пресс-секретаря. Почувствовали себя гладиаторами. Чтобы бесчинствовать.
Гладиаторы не правят. Гладиаторы бунтуют против правителей, жестоко им мстят и неминуемо погибают в своём мщении. Гладиаторы ублажают толпу, гладиаторы низшее сословие в самых низах Древнеримского общества, по своей низости они не уступают никому, ни женщинам, ни иностранцам, ни вольноотпущенникам. И не рабам, поскольку он сам раб.
Гладитатор - раб среди рабов, гладиатор даже ниже всех рабов. Однако, он, гладиатор, предназначен убивать, что бы сохранить свою жизнь. Он, сам ждущий смерть постоянно и, как правило, встречающий её в схватке с друзьями -гладиаторами. Но! Он предназначен убивать.
И умереть на глазах у публики в Колизее.
Но, однажды гладиатор, сражённый инсультом в бассейне, лежал на резиновой дорожке у бортика и ожидал когда войдёт в бассейн леворадикал, вроде Заура Дадаева, и улыбаясь по- чеченски и что то гортанно приговаривая, покатит его как срубленное дерево в воду. И раздастся всплеск воды над тихой гладью бассейна. А у Гладиатора нет сил бороться за жизнь, он может только приостановить дыхание и терпеть до прихода спасения. Но Гладиатор не мог выпить столько воды, что бы спасти себе жизнь - объёмом в 2500 куб. метров. Он кого то или чего то ждал как всегда ждут чуда перед смертью.
Он уже пережил эту ситуацию с появлением киллера – леворадикала, убивающего его ни за что, просто за то, что он буд то бы Путин. И тот же Заур Дадаев вошёл в бассейн через эту дверь, ведущую из бассейна в душевую. Гладитатор хотел что то наговорить обидного этому командиру взвода из батальона «Азов», но членораздельной речи ему извлечь из себя не удавалось. Он мог только мычать или реветь по звериному. А чеченец стоял над ним, маленьким и жалким , похожим на ребёнка, с перекошенным постаревшим серым лицом, похожим на Гуинплена, и почти без волос. Чеченец жестоко улыбался, оскалившись всеми крупными, здоровыми жёлтыми зубами.
И гладиатор поначалу убоялся жестокого взгляда чеченца, но по давней привычке поймал его взгляд и своим взглядом, натренированным в недолгой службе разведчиком, как выстрелом из пэ-эм, остановил киллера. И у него отлегло - он жив и будет ещё жить назло всем, и друзьям и недругам. И не позволит свою наступившую так неожиданно болезнь превращать в борьбу за власть. Он не Иосиф Висссарионович Сталин, не окончит свою жизнь среди оборотней беспомощным и жалким. И не передаст своей власти никому и ни за что.
Гладиатор лежал и думал, как мало он прожил во власти, в настоящей реальности властвовать над людьми, над их мыслями, над их жизнями и не забывая о чеченце, что стоял над ним в маске из жёлтозубой улыбки, совершенно спокойно перевёл свою мысль на себя и увидел себя со стороны в уже давние времена. Но воспоминания о своей жизни явились для гладиатора как процессуальный документ - явка с повинной. И сам себе не поверил - неужели я для России что то нагадил? Неужели присоединением Крыма? Как жаль! А мысль работала без тумана в голове, без чёрного беспамятства. Россия - это уже гнилая, прогнившая полностью половая доска из сибирского кедра, жаль, конечно, но никуда и ни во что не годная. Коррупция её изъела до неузнаваемости, до бесполезности чаяний о ней, оставила от себя лишь территорию, да название, полученное когда то в древности от варягов - Россия. И Сибирь - это уже не варяжское наследие. Правда, Россия была и империей - Российской (царской) и Союзом Советских Социалистических Республик. Но основой в этих империях служила всегда Россия. Основанная варягами и славянами по какой то
необъяснимой исторической спайке территорий и людей.
Гладиатор стал впадать в беспамятство и не мог предотвратить этого на глазах у чеченца. Он разлепил глаза - чеченца рядом не было.
И вдруг полилось в воспоминаниях, как из ведра: Крым и его личная, персональная роль в аннексии полуострова. Он вспоминает:
«Да, да. Это было моё личное преимущество, мои личные придумки
перед украинцами, перед их разведкой. Они бездействовали, казалось, что им было всё до лампочки, они уверовали в международное право: сложившиеся границы государств должны быть незыблимы.
А такая уверенность сослужила им плохую службу. Я занимался аннексией Крыма лично. И потому был уверен в успехе. Не потому, что я всё правильно делал в этой операции, а потому, что я, как первое лицо государства, заставлял исполнителей своим непосредственным участием, не заниматься самоуправством, а исполнять положенное в режиме приказа. А ведь никто не поверит, что до событий на Майдане у меня мысли не возникало об отторжении Крыма, но после Майдана я был вынужден возвращать Крым.
Я был удивлён реакцией в мире да и своей несистемной оппозицией на аннексию Крыма Россией».
Но в глубине души гладиатор упрекнул себя за излишнюю словоохотливость. Как ему хотелось встать сейчас и выйти из бассейна, подняться на второй этаж и в дежурной комнате постоянного наблюдения за охраняемым увидеть нарушение сотрудников Федеральной службы охраны! Но не мог он встать! И пришлось дальше размышлять: все СМИ - не волнуйтесь! Я появился! Хотя все оппозиционеры, вся говноэлита страны лизала мне все места, куда могла дотянуться. А одураченному на все времена народу всё по х.., ему что скажут по телевизору, за то и голосует народ, тому и верит. Скажут 84% поддержки, значит так тому и быть. А он с такой то поддержкой лежал и не знал что его ждёт.
Вот и сей час всё так похоже. Ничего нового, если бы вошёл к гладиатору, лежащему на татами, снова ожидаемый Заур Дадаев. Но нет же! это что то другое, похожее на олигофрена, человеческое существо. На нём генеральская фуражка с необыкновенно завышенной тульей и генеральские погоны генерала армии. Орденские колодки теснятся рядами, прилепились банально банными дубовыми листьями к распаренной от важности груди, как к заднице любителя русской бани на самом верхнем полоке.
Что генерал армии отстал в умственном развитии от ребёнка в возрасте четырнадцати лет, не вызывает сомнения у интеллигенции, которая
ещё сохранилась у русского народа, например, в Санкт Петербурге.
Что его мозг поражён олигофренизмом подтвердят вам десять из десяти. И все они разъяснят вам, что умственная отсталость, или олигофренизм имеет три стадии своего развития в социуме: дебильность, которую мы проигнорируем по отношению к генералу, амбицильность, встреченная в поведении генерала Александром Коржаковым и, наконец, идиотизм, который ожидается в динамике развития социально больного , если его не лечить социальными методами. Это я всё к тому, что нам ещё ожидать от этой власти.
Гладиатор с неделю провалялся в Геленджике, в Прасковеевке. Не думал, что его затея с неизвестностью так всех рассмешит - не хочешь, так расхохочешься. А ведь способ то известный, ещё Грозный Иван прибегал к такому - пропадал длительно в селе Воробьёве и видел из недалёкого небытия кто как себя ведёт, активен ли, разговорчив ли, предприимчив ли. И вообще приучить народ к непредвиденным поступкам правителя - пусть привыкает и объясняться перед ним не придётся. И сейчас увидел среди всего этого поголовья самых подозрительных и самых ненадёжных. А Иосиф Виссарионович вообще служил уже ему примером не первый раз. И можно было сказать вождю спасибо за науку Вся Россия ждала решений от него - Россия всегда ждёт решений своих вождей. Лично от него, что он ещё удумает в своих намерениях.
Ну. а данные обстоятельства позволяют мне отвлечься от стаи крыс, которая требует внимания в первую очередь и переключить свой взгляд на генерала армии.
Так вот.
Как известно, Виктор Золотов был не первым, кто обратился к Алексею Навальному таким образом. В мае 2017 года свое обращение записал крупный бизнесмен, известный близостью к власти, Алишер Усманов. Видеозапись была опубликована в социальных сетях и содержала не столько прагматичный и выверенный ответ на обвинения Навального, сколько глубоко эмоциональную реакцию и даже обиду. Усманов тогда подал на Навального в суд и выиграл, но этого ему показалось недостаточно. Выведение конфликта в публичное поле имело самостоятельный политический смысл, близкий к тому, чем руководствуется сегодня Виктор Золотов.
В отличие от бизнесмена Усманова Золотов – влиятельный государственный чиновник, часть силового механизма власти. И если видео первого можно было списать на эмоции или структурный сбой, то обращение Золотова заставляет говорить о неких неестественных процессах, затрагивающих систему.
Первое, что бросается в глаза, – избыточность и неуместность ролика, где один из самых влиятельных людей России в неуверенной, плохо отработанной и стилистически корявой манере обращается к оппозиционеру, которого власть последовательно не признает как политическое явление. Навальный имеет внутри режима неофициальный статус «криминала, который рвется во власть на деньги Госдепа». О нем не принято говорить, его не принято упоминать в выступлениях президента. Его как политика просто нет в легитимном политическом и информационном поле. А тут вдруг такая честь.
Золотова, как в свое время Усманова, сразу стали критиковать за политическую иррациональность: зачем легитимировать Навального, привлекать внимание к его расследованиям, поднимать его статус до своего уровня и вообще отклоняться от официальной линии в отношении оппозиционера?
Вторая особенность обращения – его формальная бессмысленность. Золотов не стал подавать в суд (как Усманов), не стал комментировать нападки или просто аргументировать свою позицию. Глава Росгвардии сделал всего две вещи: вызвал Навального на дуэль, понимая бесперспективность затеи, и пригрозил своему оппоненту расправой.
Наконец, видео получилось очень личным. Это не институциональная реакция одного из органов власти, где, несомненно, хватает ресурсов для подготовки достойного PR-ответа. Речь идет о глубоко личных эмоциях Золотова, продемонстрировавшего свою персональную уязвимость перед оппозиционером, легитимность которого власть не признает. Бывший глава Службы безопасности президента, один из противовесов ФСБ, фигура, выстраивающая обновленную силовую структуру с выраженными политическими функциями и амбициями, – казалось бы, такие, как Золотов, не нуждаются в публичном выяснении отношений. Каким бы нелогичным и, вероятно, спонтанным ни было обращение Золотова, у него есть и рациональная составляющая, сообщающая немало интересного о текущем состоянии российской власти.
Во-первых, политика власти по отношению к Навальному и вообще внесистемной оппозиции становится все более раскоординированной. Допускать или не допускать Навального до выборов, сажать или не сажать, позволять проводить несанкционированные акции или нет, и если да, стоит ли их жестко подавлять. На все эти вопросы многие соратники президента могут ответить не только по-разному, но и взаимоисключающе.
В таком контексте обращение Золотова – явный упрек в адрес самой системы, что она не может ограничить или даже пресечь деятельность Навального, в котором видится угроза дестабилизации режима. «Вы, господин Навальный, никогда не получали ответку», – одна из ключевых фраз обращения, содержащая скрытую критику тех, кто во власти отвечает за внесистемную оппозицию – будь то ФСБ, с которой Росгвардия конкурирует, или кураторы внутренней политики в Кремле.
Но недовольства тем, что власти позволяют Навальному слишком многое, вряд ли было бы достаточно, чтобы Золотов стал записывать обращение. Гораздо важнее тут вопрос персональной ответственности перед Путиным. В обращении читается не только своеобразное политическое одиночество Виктора Золотова, но и ограниченность его доступа к Владимиру Путину.
Это не означает, что президент охладел к своему соратнику или имеет к нему претензии. Но какими бы тесными ни были рабочие и дружеские отношения между ними, у президента, увлеченного международной повесткой, остается не так много времени для внутренней проблематики. А то, что остается, занято пенсионной реформой. Привилегированность положения Золотова не ставится под сомнение (это было видно по заявлению Дмитрия Пескова, поддержавшего главу Росгвардии), но то, каким вышло это обращение, практически не оставляет сомнений – это было частной инициативой Золотова, не санкционированной Путиным.
Особенно чувствительным для Золотова в материалах Навального могла стать прямая апелляция к рядовым бойцам Росгвардии. Иными словами, игра на страхах влиятельного генерала не удержать ситуацию в критический момент и подвести Путина. Не это ли оказалось триггером для выпуска эмоции, попыткой девальвировать игру Навального на подрыв доверия бойцов своему руководству?
Наконец, третий вывод вытекает из явного несоответствия между положением Золотова в системе власти и обращением, сделанным как бы с позиции слабого. Росгвардия – это не только институт, защищающий режим от цветных революций. Это репрессивный механизм, способный на самые изощренные формы давления. Обращение Золотова как будто перечеркивает все это, демонстрирует беспомощность главы одной из самых влиятельных силовых структур, причем перед человеком, которого сам же Золотов причисляет к политической «трухе». Эта нестыковка говорит о многом: Росгвардия, которая так старалась превратиться в политическую спецслужбу, по сути, довольствуется лишь инструментальной ролью.
Когда Росгвардия появилась в 2016 году, руководство новой структуры активно боролось не только за роль главной антиреволюционной силы. Золотов лоббировал получение оперативно-розыскных функций, претендовал на создание на базе Росгвардии одного из ключевых центров, занимающихся политическим прогнозированием, пытался предлагать власти услуги по недопущению «общественно-политической дестабилизации», что трактовалось в максимально широком смысле, включая надзор за недружественными СМИ или НКО.
В 2016 году СМИ обсуждали версию, что именно Золотов принимал непосредственное участие в давлении на РБК и курировал смену руководства редакции. Сообщалось, что Золотов лоббировал передачу ему Главного управления по противодействию экстремизму и Управления по государственной защите, которые входят в структуру МВД РФ, и даже поглощение МЧС. Многое из того, на что рассчитывал Золотов, так и не было реализовано. А в придачу ко всему этому гражданские стали перехватывать инициативу у силовиков: куратор внутренней политики Сергей Кириенко старательно отодвигает силовые структуры от борьбы с внутренними угрозами там, где речь идет о политической сфере.
Обращение Золотова показывает, как фрагментируется путинское окружение, как там теряется единое понимание приоритетов и угроз. Президенту все сложнее выполнять арбитражные и покровительские функции: он ограничивает себя лишь стратегическими вопросами, пустив оперативную рутину на самотек. Обращение Золотова появилось всего через день после того, как результаты региональных выборов показали, что начался постепенный демонтаж доминирования «Единой России». Все это создает впечатление хаотизации, которую Кремль пытается представить как управляемую адаптацию к более суровой реальности. В таком случае каждому игроку внутри системы придется выбирать собственную тактику спасения, не особенно задумываясь о коллективной безопасности.
26
Это, вероятно, самый сложный момент наших заочных обвинений преступников во главе государства. И я объясню, как могу, конечно, и понимаю почему.
Дело в том, что в идеале не так уж и важно, является ли первое лицо государства отличным экономистом, юристом или другим каким специалистом. В конце концов, отличного экономиста или юриста, можно поставить во главе правительства, для того оно и существует. А если правительство не справляется, его можно сменить (вместе с экономистом и юристом) и назначить новое. И так до тех пор, пока правительство не начнет справляться и на деле доказывать свою компетентность. Но дело в том, что во главе Российской Федерации на протяжении двух, если не трёх десятков лет, обосновались монолитом никакие даже не экономисты или юристы, а самые настоящие преступники. И на практике мы оказались в ситуации, когда в России нет сколько-нибудь вменяемой экономической школы. Или правовой. И тот же Путин, выбирая себе окружеие из ничтожеств и напыщенных незнаек, обречен на то, чтобы всегда оказываться в проигрыше. Поскольку он сам есть ничтожество по отношению к своему государству и к своему народу.
Позвольте мне объяснить моё утверждение об отсутствии в РФ вменяемой экономической школы. Я никакой не экономист и поэтому моё мнение не покажется вам убедительным. А объяснение просто и наглядно.
Все мы живём в России, в огромной и сверх богатой недрами стране, но видим сплошное нищенство народа и поражающие воображение богатства олигархов. Как такое возможно? Плохая экономика? Да нет никакой экономики. Одни танки да самолёты. Для войн. Без всякой морали.
Тоже можно сказать и о праве.
И о морали. Что нами не приобщено к сказанному почти ничего.
Я жадно в его всматривался, хоть и видел его много раз, но не мог понять ненависти царей к его личности, как буд то он мог разрешить все мои недоразумения и мог пояснить мне: чем он мог возбудить такую злобу в этих бессовестных людях. Я знал, что он мог ошибаться в своих суждениях, заключениях. Он не был Казанником, который без сожаления бросил Москву и не видел себя на столь высоких должностях, в этой клоаке. И Казанник возвратился в свой дом, в сибирские просторы, Юрий Ильич был москвичом, был вынужден жить с этой камарильей и дышать одним воздухом, ходить по одним улицам, но стремился быть хотя бы честным в окружении этого гадюшника.
А камарилья приглядывалась к нему и поначалу посчитала его наивным. Действительно, он таким казался, он был слишком ясен и прост для них, достойным насмешек в их кругу за легкомыслие и заметное самодовольство и превосходство над действительной низостью людей, предавших всё вокруг себя и живущих в человеческом обществе как солитёры, высасывающие все жизненные силы у плоти и совоку пляющиеся сами с собой, оставляя в зачатии себе подобных. А он в их понимании был неисправимым эгоистом. Но и они в его эгоизме находили привлекательность и допускали ему такие проявления. Иначе они бы не позволяли ему быть таким независимым с ними. А они ему позволяли - вели игру. Он был не по возрасту наивен и почти ничего не понимал в действительной жизни. Они его, как говорят, обули в сорок лет не самые обугленные уродством люди, то с таким же успехом это и в шестьдесят, и в семьдесят - с возрастом он не менялся и по своей конституционной морали изменится не мог, то есть он был честным во всех отношениях человеком. Он помнил своё предназначение, помнит и сейчас. Когда его попытались растоптать властолюбцы.
Его знали в прокуратуре как руководителя НИИ права. Знают и сейчас. И вот он войдёт снова Генеральным прокурором Российской Федерации в эти стены и найдёт их всех этих мерзавцев и силой закона и справедливости вышвырнет из этих стен до самых стен Кремля, а здесь им не место. Э-э, как всё просто, мнил я этом деле.
Но нет, не сделает Юрий Ильич этот маленький незначительный шаг. У него нет таких прав. Этими правами владеют другие люди И, как видится, вцепились в них. Никакой Обама, никакое Еврпейское сообщество не оторвёт от беззакония и даже мировая война. Страшно!
Пользуясь правом автора, я в изложении отошёл от строгой хронологической последовательности и расположил возвращение смуты, как посчитал наиболее удобным и оптимальным для достижения скромной и не претендующей ни на что цели: познакомить читателя с существованием иных взглядов на российскую жизнь. Если я не имею такого права, то пусть мне на это укажут как раз те, у кого есть право лапошить меня и подобных мне.
Я знаю, что читатель не будет однозначен в оценке этой книги. Со временем, когда обстоятельства меняются и я часто меняю свои представления и оценки, вижу их в ином свете. Но сейчас обстоятельства не меняются, я рассуждаю и пишу взахлёб и я решил ничего не менять и всё оставить таким, каким виделось мне в августе- сентябре - начале октября 2014 года. С учётом того, что пишу о событиях несколько ранних.
Мы встретились с Юрием Ильичём как он только что попрощался с властью в Совете Федерации. И он тут же при нас связался с Устиновым, новым Генеральным прокурором Российской Федерации и попросил его и сказал, что хотел бы попрощаться со своими сослуживцами в стенах Генеральной прокуратуры. К удивлению Юрия Ильича Устинов возражать не стал.
На следующий день Юрий Ильич приехал в Генпрокуратуру к десяти и зашёл сперва в свой кабинет, сейчас, естественно кабинет Устинова. За несколько минут до десяти попрощался с ним и направился в конференцзал в последний раз в этих стенах. На встрече руководства Генпрокуратуры не было - не пожелали быть, да и Юрий Ильич их не ждал и не приглашал. Говорил он мало, пять минут не более. Слова его были простые и искренние и шли от всего сердца. Поблагодарил их за поддержку в трудные минуты, извинился за те случаи, когда был не прав. Пожелав всем присутствующим удачи и успехов, бытро вышел из-за трибуны и сошёл со сцены. Все зааплодировали. И Юрий Ильич Скуратов, бвывший Генеральный прокурор России, покинул зал и стены прокуратуры навсегда.
Совестью он не кривил, взяток не брал, закону служил честно. Несмотря на высокую должность, не превратился в чинушу, дверь его кабинета всегда была открыта. Поэтому самое главное - уважение коллег - всегда оставались за ним.
И он ушёл победителем над новой российской властью. Стыдиться ему было не за что. Он был примером, но не для них.
Он решил пройтись пешком. Водитель остановил машину где он просил - на Театрольном и на торце Большой Дмитровки. Было сухо и прохладно, осенний воздух оцепенел в бездвижности, было малолюдно и в ранней пустоте улиц было удивительно тихо и солнечно. Было слышно, как где то ворковали голуби и шумно возились в своих стаях воробьи. И было мирно, как в целом мире.
И мы гуляем и любим в ночной Москве, вплоть до свежего утра, Мы тоже любим работать, а может не любим, Когда нам делать нечего. Мы не работаем. И ни у кого не узнаешь - все спят с утра до полудня, все отдыхают от отдыха по ночной Москве. В этих без конца отдыхающих нет тревоги и неустроенности, никакого беспокойства ни на что и ни за что, только благодать, как на Новодевичьем кладбище все спят непробудным сном и им неведом мрак и холод, им неведома тревога.
- С каким чувством, Юрий Ильич, Вы вступали в должность? Вам памятно это? - спросил я его, когда мы подошли к проходной Генеральной прокуратуры.
- Я пришёл в Генеральную прокуратуру как сторонник Ельцина и считался в его окружении как новым человеком Ельцина. Тогда у меня было твёрдое убеждение, что я сам часть этой новой власти от Ельцина. Но я сам и вся властная «семья» просчитались - они ждали от меня, что я буду выполнять их желания и команды. Но они не знали меня, как не изучали во мне того, что хотели видеть. И я не знвл ещё их и сумел продержаться в должности немного - всего четыре года, даже менее и мне этого хватило в жизни с избытком. Порвалась связь времён. Что то определённое закончилось, пропало, растворилось во времени, выпало в осадок, но уже его нет. А то что оказалось в осадке - это уже яд в выжимке. Так что остаётся поколению? Пить эту прозрачную на вид воду ушедшего времени? Хлебать стаканами и захлёбываться этим дистиллятом испарившихся в неизвестность лет? Только это остаётся, хочется пить эту прозрачную, дистиллированную воду, оставшуюся в колбах. Но это яд! И выдают этот яд за истину прошедшего времени, хотя знают, таких выжимок найдётся не меньше, а может несравнимо больше, в настоящем растворе настоящего времени.
- Что Вас оттолкнуло от власти?
- Не оттолкнуло. А заставило задуматься и не сразу понять что происходит. Это был результат длительных наработок, причём начало было столь незаметным, что никто не мог предположить такой оглушительный финал. Всей стране известна история с долларами в коробке из-под ксероксной бумаги. Но не известны действия президента на этот факт. Да и мои действия нуждаются в пояснении, которые надо признать, подорвали мою репутацию.
Помню те дни и годы, когда шахтёры из Кузбасса перед Белым домом стучали касками. И то ли Чубайс, то ли Лисовский вынесли или выносили в ксероксной коробке доллары или евро в пользу власти. Захотелось молиться, замаливать грехи перед богом.
Отче наш, иже еси на небесех!
Да светится имя твое ;
Да приидет царствие твое.
Да будет воля твоя; яко на небеси и на земли.
- Хлеб наш насущный даждь нам днесь - просили люди у бога. О чём прошу тебя, господи? Кто числится на всей грешной земле должником моим? Прошу тебя, господи, списать все долги моих должников. Давай, господи, ликвидируем и наше прошлое и ликвидируем прошлое врагов наших. Вот было время!
Чувствовал себя в это время напуганным Москвой и её коробками с долларами, толпами людей, снайперами на крышах, горящими машинами, очередями за продуктами, за водкой и везде присутствовала тревога. Поэтому многие москвичи искали облегчения в религии и находили там чувство силы и уверенности - в молитве. Выученной случайно и бессмысленно ещё в детстве. Я очевидный свидетель того времени - на рубеже тысячелетий. И то, что я говорю тебе - не только детали власти, но это основной механизм - то, что есть суть власти.
Совет Федерации обсуждал вопрос об отставке Генерального прокурора дважды. Первый раз обсуждение закончилось его победой. Но Ельцин не отступил по настоятельному требованию «семьи» и иже с ними. И среди них был и Владимир Владимирович Путин.
- И уже на следующий день Ельцин вызывает меня к себе. А ранним утром, когда он готовился к встрече с ним, ему сообщили пренеприятнейшую новость: ночью по второму каналу телевидения показали плёнку, на которой человек похожий на меня, развлекается с проститутками.
Юрий Ильич замолчал и видно было, что его охватило знакомое волнение. И он не мог скрыть брезгливости, напомнив себе фигуру этого человека.
И вот Скуратов едет на ковёр к Президенту с тяжёлым сердцем предстоящей встречи с главой государства - Гарантом конституционных прав человека. Его поджидают в кремлёвской больнице сам Ельцин за столом во главе, Евгений Примаков справа от Ельцина и Владимир Путин слева от Ельцина. Все трое личностей изображают суд и все ожидают проказника, но все спокойны и не злобивы - знают суть дела досконально. За это жизни не лишают, но вот крови попортят.
Юрий Ильич направляется по вызову Президента к нему в больницу на беседу, так сказать. Или на выволочку, или на ковёр. По любому верно. Он едет в служебном автомобиле и без охраны, хотя охрана положена, но её сняли без пояснения причин.
Раздаётся неожиданный звонок по мобильному телефону.
- Юрий Ильич, не могли бы Вы прокомментировать ночной показ плёнки по НТВ?
- Считаю, что это форма давления на меня в связи с расследованием крупного уголовного дела. - отвечает Юрий Ильич.
- Какого дела? - интересуется журналист.
- Дело швейцарской фирмы «Мебетекс».
Так впервые Юрий Ильич Скуратов назвал фирму, связанную преступными нитями с кремлёвской верхушкой.
Это дьявол, не иначе, увязался за мной повсюду, - подумал Юрий Ильич о швейцарской фирме, Ельцине, Путине и прочих бесах и бесенятах, - Что они хотят от меня? Что же мне делать с ними? Господи! Выведи меня из этого искушения! Заслони меня и убереги от этих злых людей. И ему казалось, что господь слышит его и, войдя с ним в контакт, отвечает:
- Как я уберегу тебя от этого дьявольского сборища, мил человек? Может визы их лишить? Может под трамвай их бросить? Так сам знаешь, как всё это для них устранимо.
- Но избавь меня, господь, от лукавого! Нет сил терпеть! Молю тебя: яко твое есть царство, и сила твоя, и слава во веки. Аминь. А мне совсем мало нужно: что бы не воровали из бюджета хотя бы.
- И всё? - удивился господь.
- Да что бы первые лица державы не щурились на бюджет. Ведь о них речь я веду - они уж очень докучают .
И господь изменился на глазах Генерального прокурора. Как то сник и начал чесать бороду активно, вздыхать и даже прослезился. И ничего не ответил, не нашёлся что ответить в утешение Юрию Ильичу.
Скуратов ехал по вызову Президента в клинику то ли на ковёр, то ли за отставкой, чего не исключали ожидающие его любопытством в покоях Ельцина.
Ельцин ожидал Генерального прокурора в больничной палате за столом в окружении Примакова и Путина. Вошёл человек из личной охраны и доложил: Генеральный прокурор в пути, Борис Николаевич.
Президент согласно кивнул: проводите до палаты.
Как Штирлиц до Мюллера, так Скуратов до Ельцина шёл под злорадным наблюдением людей из окружения Ельцина, скопившихся в клинике в этот день больше обычного.
Юрий Ильич сам вылез из машины, остановив движение водителя помочь, взошёл по ступеням не торопясь, успокаивая себя. Здесь при входе его никто не встречал. Но тут же, как только он шагнул из дверей в вестибюль, к нему подскочил узнаваемый человек из охраны Президента: Прошу к лифту и на второй этаж.
Первый, кого увидел Генеральный прокурор как только вышел из лифта был начальник федеральной службы охраны Юрий Крапивин. Он не ожидал встречи в тесном коридоре и ему пришлось поздороваться и даже протянуть руку и первым заговорить о смене охраны. Но Юрий Ильич прервал его объяснения:
- Юрий Васильевич, я уже предупреждал вас, что если вы поменяете охрану, я объявлю об этом всенародно и выскажу свои соображения по поводу того, зачем вы это делаете. Вы этого хотите?
Генеральный прокурор не задерживаясь подле главного охранника страны, не удосужив его большим вниманием, вошёл в палату Президента.
Тройка сидела за столом сплочённая и ждала входа Юрия Ильича, устремив взгляды на дверь. Его ждали уже пять-десять минут после того как он подъехал к главному входу клиники и вот дождались для экзаменации на пост Генерального прокурора с целью пристыдить и отказаться от себя и покаяться. Юрий Ильич удивился такому присутствию, но не сделался удивлённым. Стало ясно, Ельцин не хотел встречи с глазу на глаз. Не хотел слушать Генерального прокурора. Ему это не было нужно. Ельцин, приподнявшись в кресле, протянул руку. Но не пожал протянутую в ответ. Спокойствие к Юрию Ильичу пришло само. В этом спокойствии он увидел на столе, бросившуюся в глаза, видеокассету и тоненькую папку, видимо, с материалами его дела.
Все сидели легко ожидая проказника на своих местах. Ельцин , по-прежнему сидя во главе стола, быстрым взглядом оценил Юрия Ильича и увидел в нём непокорность, непослушность школьника, отказывающегося отвечать заданный урок. Он приподнял руку над столешницей и ткнул пальцем в направление стоящего у торца стола стула - садись здесь. Экзаменаторы оставались на своих местах.
На несколько минут установилась мёртвая тишина. Даже в больничных покоях такой тишины не бывает. И в этой тишине Юрия Ильича охватило безразличие к происходящему. Он безучастно смотрел в окно и видел там гвалт стаи галок, каких то чёрных птиц, не поделивших между собой гнезда на дереве, то ли грачи прилетели и сей час обживались в прошлогодних гнёздах. А может в этом птичьем гвалте обсуждалось что то важное и люди просто не понимают чужого языка? Но Юрий Ильич долго не задумывался над птичьими проблемами за окном и безошибочно решил: начинается весна.
Наконец Президенту пришлось устало отбросить себя на спинку кресла и, ещё не отдышавшись от перенапряжения, казалось бы ни к месту, произнёс:
- Вы знаете, Юрий Ильич, я своей жене никогда не изменял.
Такое начало могло обескуражить. Стало понятно, что говорить Борису Николаевичу, объяснять или доказывать что то не могло стать предметом интимного заседания, где первыми лицами являлись Президент и Генеральный прокурор и в очень узком кругу. В таком узком. Что уже быть не может. Юрий Ильич, естественно, про себя стал обвинять эту тройку и находил этим обвинениям юридическое обоснование. И нащёл этих троих соучастниками преступления. От собственных размышлений его отвлёк голос Ельцина:
- Впрочем, Юрий Ильич, если вы напишите заявление об уходе, я распоряжусь, что бы по телевизионным каналам трансляцию плёнки прекратили.
Вот! - прокричал Генеральный прокурор в гневе внутри себя. - Это неприкрытый элементарный шантаж, господа! Прошу вас, троих, быть привлечёнными к уголовной ответственности!
Но не прокричал Генеральный прокурор этих слов, не существовало такой юридической процедуры в стране. Он молчал и бессмысленно смотрел в окно, где стаи птиц дрались, возмущались и мстили друг другу в своих весенних драках. Он молчал и видел краем глаза как Примаков и Путин с такой же степенью заинтересованности, что и Президент, смотрят на него в ожидании ответа. Путин - жёстко с неприятной ухмылкой, Примаков - сочувственно. Но оба обвиняя и не ожидая оправдательных слов.
Юрий Ильич до сих пор помнит то чувство, которое промелькнуло в тот момент, когда увидел глаза Путина. Такие гдаза он не видел ни у кого из людей, которых он знал, которых встречал в жизни, Они не привлекательны, они холодны отталкивающи и какие то студенистые - они характерны для этого человека!
Юрий Ильич молчит.
- В такой ситуации я работать с вами не буду и не намерен. - сказал Президент.
Юрий Ильич молчит.
И Президент молчит.
Наконец Юрий Ильич не выдерживает:
- Борис Никлаевич, вы прекрасно знаете, кто собирается от меня избавиться на посту Генерального прокурора.
- Кто же он?
- Те, кто проходит по делу «Мабетекс». Это их работа.
Ельцин сразу умолк от неожиданности, пожевел губами, причмокивая. Упрямо повторил:
- Нет, с вами я работать не буду. Соберитесь и признайтесь и не водите нас за нос. Напишите заявление и покончим с этим. Тем более, что у вас проглядывают и финансовые злоупотребления в прокуратуре.
В разговор неожиданно включился Путин, пытаясь добавить давления на Генерального прокурора:
- Мы провели экспертизу и, оказалось, кассета подлинная.
На роль кагэбэшника он, впрочем, подошёл бы не только по своим
внешним данным, выработанным ещё в свои юные годы, но и по хорошо знакомому советским людям принципу отбора - по анкете. Но вначале то он мечтал об авиации. Но не пришлось. Новая мечта завладела им окончательно. И он добился своего как то легко и без всякой суеты, которая овладевала молодыми людьми после окончании школы - незнание что делать во взрослой жизни занимало почти всех. Посмотреть со стороны - то жизнь его удалась, несмотря на то, что на стороне не считалось хорошей крепкой семьёй его семья, уважения товарищей по работе просто не было, высокой квалификации он не приобрёл и считалось, что молодой муж был деспотом в семье. Иногда он одиноко грустил. Видимо, ничто не в состоянии было заглушить в нём боль о неосуществлённой мечте. И сам себе удивлялся, каким это образом удалось ему взобраться на самую вершину власти, если в жизни он ничем не владел. Но он ещё не был Президентом. Президентом Российской Федерации был Борис Николаевич Ельцин.
Юрий Идьич искал и не находил мгновения времени, что бы Президент мог стерпеться с Генеральным прокурором, уличённым в прелюбодеянии на стороне от семьи и не поверить голословию, заказанному тобой же для чего то. И гудела у него в душе обида и острое желание рассказать всю правду Президенту на бытовом уровне, как он обманут, сам обманщик и сам понимающий обман, но кто же будет слушать и понимать его в этих больничных покоях. Не этот ли больной человек, окружен челядью из строптивых людей и сам такой же строптивый и охочий до всего этакого, что бы подозревать и расправляться с неугодными. И они, к тому же, показали эту кассету. И адрес не спросили этой квартиры или какой то бани или где это всё творилось. Сами всё знали и знали, что Юрию Ильичу такой адрес не знаком. Вот и не спрашивали и вопрос у них не возникал.
Отсмотрел Юрий Ильич эту кассету, И задумался в простоте своей.
«Нельзя пользовать женщину, когда тебя раскалывает похмелье или болит голова в мигрени. Да мало ли есть причин, когда этого делать нельзя. Не по-божески, например, если в саму женщину, в её дешёвое и не интересное, не возбуждающее тело хочешь запихнуть память о другой, недоступной тебе».
Что это было?
Опять молчание. И нет объяснений. Одна ложь, сплошная ложь! И я в этой лжи, как в говне. И Юрий Ильич думает об этой фальшивке.
«Со слов Путина эта кассета всегда будет подлинной. Людей, которые заинтересуются этой фальшивкой не найдётся. - А это для Ельцина доказательство. Именно этого хотят люди «семьи» и стоящие у него за спиной, организовавшие встречу на обозрение. Они не дали мне возможности переговорить с Президентом один на один.
- Надо написать новое заявление об отставке. - объявил Ельцин. - А то, что Совет Федерации только что принял решение в вашу пользу, пусть вас не волнует и не беспокоит.
И Юрий Ильич Скуратов, Генеральный прокурор Российской Федерации, написал заявление об отставке и протянул его Президенту.
27.
Сидел он тихо, сложив на животе руки, ещё молодые, не рабочие, не земледельческие, но годами натруженные в спорте и в тире, упражняясь с ПМ. И глаза его светлые, льняные, как посконные, но не посконные, чистые и без белого накрапа гноя в воспалённых красных уголках были полуприкрыты. Но он не спал и не дремал - он землю родную стерёг. Смотрел из под опущенных век на Юрия Ильича внимательно и не чуть презрительно. И не чуть вяло, и не чуть зло. Как осенний комар ранней весной смотрит на вновь представившийся ему мир.
Юрий Ильич покидал клинику. Возле лифта наткнулся на Путина, не удержался и спросил небрежно:
- Ты чего такой волглый?
Он сразу решился с ним на ты, своего неуважения к этому человеку трудно было скрыть. Поэтому сказал себе: «Пошл ты …»
- Не волглый я, а усталый. Ваше дело, Юрий Ильич, беспокоит ночами и до утра. Дело то серьёзное. Да вы что то, как погляжу, собой не обеспокоены.
- Мне беспокоится нечего. Беспокоится нужно вашему ведомству по сбору доказательств. И пожалейте тех женщин, которые у вас на поводу дают нужные сведения. Какая грязь разводится вами, Владимир Владимирович! И это рядом с Президентом?
- Э-э, нет, н-е-ет. - нечленораздельно промычал Владимир Владимирович, качая непокрытой головой и больше не нашёлся что сказать. Так и простоял у лифта и перестоял Юрия Ильича, который спустился на первый этаж по лестничному маршу.
И с этого дня многое изменилось в жизни Юрия Ильича. Хотя начало изменений можно обнаружить в иных днях. Но все они, эти дни, лежали где то рядом с одними событиями, которые в одинаковой степени ломали его жизнь.
При всей мерзости показанной плёнки, она имела положительный момент, благодаря ей он прозрел, он увидел, кто есть кто среди тех, кто ещё несколько дней назад называл себя другом Юрия Ильича. Он сейчас увидел, как многие высокопоставленные особы, раньше первыми спешащими поздороваться, подобострастно улыбнуться, сейчас проходя мимо, совершенно не замечают Генерального прокурора. Они сразу после того дня посчитали - со Скуратовым покончено.
О возвышенные души властей! Как ясны и естественны их порывы!
Как ясны и понятны рефлексы их сердец!
Вот загадка для грядущих за настоящим временем этонографов: почему они, путинцы, так ярко проявили себя, так зарекомендовали, так реализовались? Никто не знает этой загадки. Может разгадают будущие этнографы?
Как они понимают глупость Запада и Америки, но не расскажут землякам, что все эти президенты, конгрессмены, дипломаты, в душу их мать, все они сами хотят узнать о политической системе, тактических замыслах, таинственной несгибаемости, идеологической продвинутости своих лидеров. И среди этих стад без хорошего пастуха российские ничем не отличимы.
Наступил апрель. Юрий Ильич помнил, что 5 апреля он подписал своё заявление об отставке и передал его Ельцину из своих рук в его руки при свидетелях - Примакове и Путине. Сегодня 2 апреля Юрий Ильич рано утром собирался на работу, когда ему представился новый начальник охраны: Юрий Ильич, принято решение о замене у вас охраны. И уже подъезжая к Москве из Архангельского в сводке новостей по радио он услышал: «Указом Президента Российской Федерации Генеральный прокурор Скуратов отстранён от исполнения своих обязанностей на период расследования, возбуждённого против него уголовного дела».
На работе его поджидал дежурный помощник, который сообщил:
- Здесь находится и ждёт вас представитель МВД. Он хотел бы с вами встретиться.
- Кто это?
- Какой то генерал. Кажется начальник Управления по охране объектов особой важности.
- Я встречусь с ним, как только освобожусь.
Тем временем Юрия Ильича не покидал вопрос: кто же удосужился возбудить уголовное дело против Генерального прокурора, если его личность требует особой процедуры возбуждения уголовного дела?
В кабинет вошёл его заместитель: Дело против вас возбудила прокуратура Москвы.
- Срочно найдите Герасимова, прокурора города, и срочно ко мне!
Уже через минуту секретарь сообщила по радиосвязи: Герасимов на подъезде. Сейчас будет.
Собравшиеся прокуроры на совещание стали свидетелями как на их глазах меняется руководство прокуратуры.
В кабинет вошла секретарша и сказала: Борис Николаевич требует к телефону Чайку. Чайка вышел, глянув на Юрия Ильича извинительно. Юрий Ильич понял его взгляд. Когда Чайка возвратился, не дожидаясь вопроса, сказал: Борис Николаевич просил взять руководство Генральной прокуратурой на себя. Я, конечно. Не посмел ему перечить. Извините, Юрий Ильич.
- Какие тут извинения!
Подошёл прокурор Москвы. .
- Можешь поделиться по –человечески тайнами следствия?
- Утором ко мне пришёл Росинский, мой заместитель, можетзнаете такого или слыхали о таком. Из «голубых»?
Юрий Ильич неопределённо пожал плечами. Герасимов продолжал:- Так вот. Этот Росинский заявил мне, что ночью его лично и конфиденциально вызвали в Кремль. Результатом этого вызова стало возбуждение уголовного дела против вас, Юрий Ильич по статье 285 часть первая: «злоупотребление должностными полномочиями».
- Россинский? По 285 говоришь?
- Именно так. Именно Росинский. Именно по 285.
Позднее у Юрия Ильича нашлись добродеи, рассказавшие ему, что в эту ночь, около двух часов, сотрудники ФСБ привезли к Волошину, Главе кремлёвской Администрации, Росинского и Волошин. В ходе соответствующей беседы, продемонстрировал уже известную ему плёнку и ознакомил с наспех составленным проектом протокола о возбуждении уголовного дела. В кабиете кроме Волошина были Степашин и Путин.
- Опять Путин. - сказал себе Скуратов, уже бывший Генеральный прокурор. - Каков малыш!
А Волошин распоряжался этой ночью у себя в кабинете.
- Берите материалы, - сказал он Росинскому , - и идите в кабинет Татьяны Борисовны Дьяченко, он свободен до утра. Если возникнут трудности, здесь с нами находятся два заместителя Генерального прокурора - Чайка и Дёмин. Они вам помогут, ни в чём не отказывая. Ваше дело возбудить уголовное дело.
Казалось, вся власть не спала в ту ночь в Москве. Одной думой была объята. Освободиться от чужеродного тела, неудобоваримого в кислотном кишечнике и не пережёванном, поскольку твёрд и нельзя пережевать по кусочку - твёрд зараза.
Сам Росинский подтвердил Катышеву, заместителю Юрия Ильича.
Видел у подъезда несколько машин, приписанных Генеральной прокуратуре. Значит верно это. Администрация Президента нашла себе поддержку в Чайке и Дёмине. Все события укладываются в пару строчек текста, если не в одну. Росинский возбуждает уголовное дело против вышестоящего прокурора, когда он не имеет полномочий на эти действия и не имея достаточных оснований. Это происходит в два часа ночи. А в восемь часов утра появляется Указ Президента Российской Федерации, успевший получить все согласительные визы и визу в Главном правовом Управлении Президента Российской Федерации.
Что это как не грубейшее отклонении от юридических норм, как не вопиющее нарушение процедуры беззаконием?
Люди! А кругом люди! Они вьются вокруг Генерального прокурора Российской Федерации! И все при должностях, и все без полномочий, и все действуют, и все мельтешат. Не остановишь ничем, никаким законом, никакой справедливостью и даже никакой целесообразностью.
А Юрий Ильич спрашивает: Почему Верховный суд, почему Конституционный суд не выяснили, к чему такая спешка? Почему пошли на такое быстрое моё отстранение от должности? А не с тем ли это было связано, поскольку назавтра мы хотели арестовать Березовского и эта информация утекла в Кремль?
Что касается Росинского, говорит Юрий Ильич, то я с ним знаком не был, слышал только, что он человек нетрадиционной половой ориЕнтации. Позже до меня дошли сведения, что вызванному в Кремль
Росинскому вначале была показана кассета с его похождениями среди «голубых», а потом жёстко сказали: либо подписываете все бумаги против Генерального прокурора, либо уже ваша кассета пойдёт в эфир.
И Росинский подписал все нужные бумаги против Генерального прокурора.
Кто только не принимал участия в позоре Юрия Ильича? Понятно было такое участие со стороны подчинённых и возвышенных на ступеньку ниже, как ходящие в заместителях Чайка и Дёмин. Но откуда то появился некий Хапсироков, вернее не некий, а именно Хапсироков, известный в околопрокурорских кругах и в СМИ как «серый кардинал»
Генеральной прокуратуры, увлечённый в неё будто какой то центростремительной силой. И другое. Все эти Росинские, Герасимовы, Чайки и Дёмины, сами блюстители закона, позволяли Ельцину не останавливаться ни перед чем, включая прямое насилие. А Хапсироков был связующим их всех и передаточным звеном для Президента.
Последний день на службе Юрий Ильич у себя в кабинете. Но его ждёт в приёмной генерал МВД. Секретарша напоминает ему об этом:
- Юрий Ильич, генерал МВД всё ещё сидит в приёмной и ждёт, когда вы освободитесь.
- Я ещё занят, пусть подождёт.
Он ждал своего заместителя Катышева, который был единственным, кому он верил после поголовных предательств в Генеральной прокуратуре. Нужно было передать сокровенные документы по расследованию последних громких уголовных дел и два международных поручения для Карлы дель Понте, которые должны уйти в Швейцарию сегодня же. Он дождался Катышева и сделал так, как наметил. Осмотрел в последний раз свой кабинет и вышел.
Тут же генерал МВД и Хапсироков с нескрываемым вздохом облегчения его опечатали.
Всё, что происходило у Генерального прокурора на глазах в отношениях с властью, вызывало у него длинный ряд недоуменных вопросов, что послужило причиной столь грубой и неприкрытой акции в отношении Генерального прокурора Российской Федерации? Ответ пришёл сам собой: в прокуратуре происходит постоянная утечка информации. И всё, что происходило в последние дни перед отставкой, происходило столь наглядно, что по другому судить было бы смешно. Ещё до отставки Юрий Ильич имел серьёзный разговор с Бородиным по фирме «Мабитекс». Разговор этот больше походил на допрос. По его указанию готовились допросы дочерей Президента. Уже были проведены выемки документов в Кремле. Юрий Ильич вместе со своим заместителем Катышевм понимали, что главный кукловод «семьи» Березовский и они ясно представляли, если не успеют реализовать против него уже имеющиеся материалы, потом им сделать ничего не дадут. Поэтому ими было принято решение об аресте Березовского и уже был подготовлен ордер на его арест.
Дело для «семьи» принимало опасный оборот. Но утечка информации из прокуратуры текла широким говорливым ручейком, что было приятно слушать и «семье» и власти.
28
В это время Москва бурлила недовольством. И в этом недовольстве был и я второстепенным, в числе сочуствующих, хотя и возмущённым и активным посетителем Болотной площади и проспекта Сахарова.
А в Москве стало почти модным собираться радикальной оппозиции на частных квартирах и горячо обсуждать растущее революционное настроение москвичей. Ставили вопросы о своих ближайших целях и какими средствами пользоваться в их достижениях. Присутствовали постоянно самые непримиримые, это Немцов, Навальный, Яшин и мямлящий правильные слова Рыжков, никем не понятый, и вдруг осмелевшая против Путина и в то же время желающая ему изменения политики, но в рамках Конституции и очень доброжелательная в этом смысле Ксюша Собчак, непринимаемая толпой митингующих дочь самого ученика нашего президента, как полагал сам президент и многие из его окружения. Набивалась полная не маленькая квартира на Малой Дмитровке. Было всем радостно и радостно-возбуждённо, значит много говорилось по пустякам. Но мешал теме этот разговор по пустякам. Здесь же и выпивали водочку и закусывали по-простому, бетербродами с жирной селёдкой на бородинском кусочке хлеба да ещё с кружочком малосольного огурчика. Было всем приятно и возбуждённо весело и всем казалось, что режим рушится. Вначале казалось, что и без орущих толп непонятного люда им, всем втиснутым в квартирные жилые метры с высокими потолками сталинского дома, вполне комфортно, но кто то, а кто, они уже не помнили, поставил вопрос конкретно: для нашего великого дела нужны деньги и немалые, столько, сколько у Путина, Ресина и приближённых - не меньше. Без таких денег - беда, великого дела не будет. И все примолкли. Где взять такие деньги? И опять кто то, кого демократы - либералы не запомнили, сказал конкретно и смелым голосом: предстоит, друзья - товарищи, эти деньги для дела украсть. Не всё же красть им, а разве нам может кто запретить?
Краденые деньги всегда безотчётны.- Возразил кто то из специалистов-финансистов. Кажется, это был Борис Чубайс. Но ему не было доверия, потому, что он Чубайс.
И его предостережение покрылось лёгким облачком, словно покрывалом укрыли картофельную посадку от ожидаемых заморозков наступившей ранней весны.
Не сразу, после недолгих раздумий, выразилось общее настроение: воровать у государства даже для доброго дела не позволительно никому. У нас есть законные меры по обогащению. Например, есть Парламент, есть финансово - кредитная система, наконец, многие из нас не бедные люди, а некоторые обладают почти олигархическими средствами. Пусть они поделятся с народом для изменения политики в настоящий момент властвующих людей. С тем и прекратилось обсуждение поставленного на обсуждение вопроса. Все с лёгкостью перешли к более приятному делу - к бутербродам с бланшированной селёдкой под водочку. И наступило приятное обсуждение текущих каких то иных вопросов из жизни страны. Ведь так никто не пострадает, ни люди, ни мораль, ни закон. Казалось бы.
В эти дни и годы Владимир Владимирович не смог удержать в себе пацанского рвения преподать первому оппозиционеру страны урок ответственности за неуважение к себе - пахану преступного мира. И он начал думать и придумал для оппозиционера меру ответственности перед ним.
И придумал расправу у себя на виду, когда со стен Кремля увидит свой приговор и успокоит свой бандитский менталитет. У бандитов в этом плане всё очень просто: Пока по миру конкретно Путин властвует - всё будет похожим, например, как лось через чащу ломится.
Он просто е….тый, этот Владимир Путин!
Не эта ли фраза оскорбила президента до сумасшествия? И он ожидал расправы со стены, укрывшись в Царской башне и рассматривая безлюдный мост до самых выстрелов. Ведь знал, что сегодня, сей час его убьют. И наслаждался терпеливым ожиданием. И дождался. А дождавшись, испугался этой смерти - в его мире каждый знал ответные шаги.
Но страх совершённого преступления сковал всякую способность к мысли - так называемой ответки от оппозиционера не последовало бы. Но президент реально мыслить не мог. Он бежал в панике с кремлёвской стены, скакал по древним лестницам Спасской башни от курантов и в несколько моментов достиг проезда в Кремль уже весь в пыли веков и с измазанной рожей убийцы.
А засыпая, уже не помнил вину оппозиционера перед ним. Не помнил ничего: никакого доклада об измене России в войне на Донбассе. В чём то виновен и всё, этого было достаточно, чтобы убить. И убил. И сам оппозиционер предрёк свою смерть. в последний раз за три часа до смерти. Повторив: он е….тый.
Это было в дождливую ночь февраля, с 26 на 27, когда Борис Немцов, застреленный в Москве, заочно обвинил в своей смерти президента России Владимира Путина.
"Всякий раз, как я звоню маме, она причитает: "Когда ты прекратишь ругать Путина? Он тебя убьет!" И это на полном серьезе... Она реально боится, что он меня может убить в ближайшее время из-за моих выступлений — как в реальной жизни, так и в социальных сетях. И это, повторюсь, не шутки: она умный человек. Она очень этого боится", - говорил Немцов. А Российский оппозиционер был известен своим негативным отношением к президенту РФ и подвергал его резкой критике.
"Я никогда не скрывал своих политических взглядов. Считаю, что именно он (Путин) развязал войну в Украине. Отношусь к нему хуже некуда. Особенно после событий "Норд-Оста" и Беслана", - говорил Немцов в одном из интервью.
Было зябко и мерзко в это полуночное время на Кремлёвском холме. И стояла тишина перед красными кирпичными стенами. Прятались в тумане жёлтые огни и в отдалении, от Москварецкого моста, слышались слабые голоса никому не известных людей, возвращающихся в лёгком опьянении из недалёкого «Балчуга». Было всё кругом окутано туманным спокойствием и туманной же тишиной. Редкие автомобильные звуки не воспринимались.
Генерал первым вышел из свода Спасской башни. Вдоль стены и 14 корпусом было безлюдно, если посмотреть направо. Слева в темноте у входа в сотый объект под Набатной башней вырисовывалась солдатская фигура в плаще. Генерал свистнул раз и другой. В ответ раздался такой же свист - раз и другой, короткий, но сильный посвист, словно бандитский.
- Выходите, Владимир Владимирович. - Сказал Генерал в темноту спасского въезда в Кремль. - Вокруг никого нет. Можно свободно добраться до собственной половины Дворца.
- А где же вся охрана? Где же мой полк? - и из темноты появился сам президент России, только что спустившийся со стены через Спасскую башню вслед за своим сопровождением всего лишь из генерала Золотова.
Генерал на стене показался удивительно деликатным, даже робким. Всё переминался с ноги на ногу, не решался предложить президенту объяснение всей операции устранения оппозиционера.
- Полагаю, Владимир Владимирович, что полк, несомненно самый преданный вам изо всех подразделений безопасности, здесь, во всяком случае сейчас, просто неуместен. Вполне хватит меня одного, я уверен в этом. И то, в моральном значении больше всего.
- Ты так думаешь? Тогда смотри за своими действиями и отвечай.
- Я беру на себя всю ответственность за безопасность президента, что доказано только что на Москварецком мосту. Там убит, как полагаю, ваш персональный враг, Владимир Владимирович.
- Посчитаем, генерал, что это так.
- Было бы по иному, мне бы уже сообщили о неудаче, Владимир Владимирович.
- Верю пока. Но результат доложишь.
Генерал стоял навытяжку как солдат, руки по швам, украдкою
оглядывая округу - возле себя и дальние подступы от Ивановской площади, до храмов на Соборной - всё виделось как театральные декорации в сыром тумане. И, слава богу, такая пустота была безопасностью для него, стоящего перед ним маленького человечка на высоких каблуках, с непокрытой плешивой головой, исколотым ботоксом лицом, словно опухшим от многодневного пьянства и безумными старческими глазами, выделяющимися на этом в грязных старческмих пятнах лице безумием Ивана Васильевича.
- Необходимо следовать дальше. - Произнёс генерал и сделал понятный жест рукой. - Прошу вас, Владимир Владимирович.
Но его перебил президент:
- И вы считаете, что Царская башня служила ложей для царя, когда тот интересовался жизнью москвичей и вся жизнь людей происходила для него реальным представлением, но как в театре?
- Ну, да.
- Скрытно для всех, но не для него?
- Ну, да.
- Кстати, генерал. Мне нравится твой ровный, однозвучный, немного сиповатый от перенесённого кашля голос.
- М-м-м.
В горле перехватило и чуть не упал генерал, не понимая слов президента - то ли хвалит, тогда за что? Непонятно. То ли не нравится мой голос? Просто не нравится.
- Так что примолк? Продолжим наш путь к дому, ещё выспаться надо. Середина ночи, а мы ещё и не ужинали. Но ты не бойся, ты ни в чём не повинен в твоём непотребстве, с которым тебя понесло в интернет в защиту своей чести. Ты посчитал, что я твоя крыша на сегодняшний день. Так ты просчитался и очень жестоко. Кто тебя разума лишил - не знаю и не буду пытаться дознаться до истины. Этим своим выступлением против одного оппозиционера ты напомнил об оставшихся за спиной, как в засаде, и другом, к счастью уже бессильным для меня, потому что мёртв - собака, как и этот, что на мосту напротив Кремля. Но зачем ты их упоминаешь по имени, которые уже забываться стали россиянами. Шевелить мозгами надо, генерал. Заруби на носу все мои замечания. Они очень серьёзны. И прими к сведению следующую пару личных моих врагов - Сотника и Шевченко и присовокупь к оставшейся троице, что чирикает без умолку за кордоном. О ком я тебе напоминаю, генерал?
- Ходорковский, Мальцев. И Навальный, что в СИЗО на Даниловском до сих пор обитает и вот-вот выйдет, но мы его не освободим, а снова повяжем. – С готовностью к ответу прошамкал
генерал.
- И делать это нужно каждый раз, как только он окажется у тебя в руках. Его нужно ломать. Не слишком ли вольно ему дышится при арестах у всей страны на виду? А, генерал?
А ещё в совсем недалёкие годы Владимир Владимирович в своём кругу уже не мелких жуликов и проходимцев во власти, считался умным экономистом. Тогда, как вы помните, более умным считался тот, кто сделал более решительный поворот в сторону свободного рынка. Но беда в том, что экономисты, которым было что терять и которые хоть чего-то своими знаниями добились, с резкими поворотами не спешили. А этот никуда не спешил вообще и не задумывался даже. У него был организованный промысел, сначала и для начала в маленькой Испании, а следом и в революционном Ленинграде.
Но вот те, кто даже по тем невзыскательным временам высоко не котировался (именно в силу своей некомпетентности), с разворотом не медлили. И мы вдруг, буквально в одночасье, получили целую плеяду «великих экономистов» вроде Явлинского, Чубайса, Гайдара и иже с ними. И ничего, что в головах там был только плохо усвоенный «Капитал», потому что его учить приходилось – за незнание этого классика из советских экономических вузов отчисляли, не спасал даже куратор из КГБ. Но все вокруг верили, что, если в «Капитале» поменять плюсы на минусы и назваться рыночником и демократом, то этого уже достаточно, чтобы проводить реформы, возглавлять профильные вузы, участвовать в саммитах и с важным видом рассуждать о судьбах государств. Что из этого получилось, мы с вами испытали на собственной шкуре, плодов этого экономического безумия отведали сполна. А дерево, как известно, узнается по плодам. И мы имеем полное право утверждать, что в России так и не было создано вменяемой экономической школы. А то, что мы имеем, отличается только расположением лишней хромосомы – у одних она справа, у других слева. Но общее качество от этого, к сожалению, не меняется…
Так вот, вернемся к Путину. Вот ходит он, ищет, сопоставляет. И кажется ему, как разумному человеку, что не все же поголовно там идиоты. А собственных знаний не хватает, чтобы понять: именно все, других среди наших «академических экономических элит» пока, увы, просто нету. Да и у самого характер, скорее натура, преступная. Даром, что кагэбэшник, с высшим юридическим образованием и, кажется, что имеет научную степень. То-есть учёный и всему обучен. Но … Беда от всего этого.
Но чисто по-человечески мне нетрудно тут осуждать ВВП. Вот я, например, совершенно ничего не понимаю в балете. И если бы меня каким-то образом занесло на руководящую должность в Мариинку, закончилось бы это плохо, как бы я ни старался. Поэтому тут мы можем лишь констатировать факт и выразить сожаление.
Увы, для Владимира Владимировича стабильность давно перестала быть инструментом или рабочей средой, постепенно превратившись в предмет религиозного поклонения. И это, как ни крути, очень плохо, потому что библейское «Не сотвори себе кумира» никто не отменял.
Вместо тысячи пояснений приведу пример. Ещё недавно таким кумиром был для нас «священный рынок». Мы не воспринимали его как инструмент, а почти религиозно верили, что рынок придет – порядок наведет! А экономические гуру, о которых сказано выше, призывали нас приносить этому кумиру все новые и новые жертвы.
К чему это привело, объяснять, наверное, не нужно. А ведь сколько жертв принесли, сколько жертв!!!
Так же будет и со «стабильностью», если начать на неё молиться вместо того, чтобы использовать её для достижения совершенно конкретных целей. И тем более, если пуще всего бояться её поколебать, не допуская никакого свежего дуновения в коридорах власти. А мы уже не только не тревожим её, но и жертвы на её алтарь приносим.
Пока, к счастью, небольшие. Но то ли ещё будет…
А во всём остальном,кроме этой «стабильности», которую признаем за ошибку, Путин все делает преступно. Но знаете, я очень боюсь, что он снова взгромоздится на дельтаплан, неудачно приземлится и безвременно нас покинет. Другого он ничего предложить умам России да и толпе на улицах и площадях не может. Но любя власть и всесилие погубит всё. что осталось и что зарождается помимо его воли. Потому что тогда, когда его дельтоплан ткнётся своей мордой в спаханное и засеянное поле, «соратники», сорвавшиеся с проволочных удавок его компромата, разорвут страну за пару месяцев. А уголовники будут править нами ещё полвека. Поэтому берегите себя, Владимир Владимирович. Ты нам нужен при жизни, что бы судить тебя за всё памятное нами.
Берегите себя, а не то нам всем в одной куче настанет окончательная стабильность. И свержения режима нам не дождаться, если нам молчать об этом более комфортно, чем разгребать это отхожее место после твоего правления, такого зазранца.
29
Он долго не решался на посиделки наподобие сталинским, когда генералиссимус собирал всех за одним столом и с доброй ласковой улыбкой щедро угощал едой и питьём и лукаво разрешал пуститься в пляс то ли Никите Сергеевичу, то ли Семёну Михайловичу. А Семён Михайлович особо был в благоволии у Иосифа Виссарионовича, когда по его просьбе, равной приказу, развлекал того игрой на гармонике, исполняя особо почитаемую «барыню». Тогда кунцевская дача могла развалиться по кирпичику, по брёвнышку от переборчетой игры маршала по клавишам своей гармоники, от удалых криков гостей и неуступчивого «гопака» в исполнении развесёлого хлопца из Рутченковсого шахтоуправления Донецкого угольного бассейна.
- Отряхни с меня эту пыль веков, что скопилась на кремлёвской стене. - Сказал президент своему генералу. - И пора уж покинуть нам это место возмездия. Меня ждут мои надёжные друзья, кто не выдаст, не предаст в трудную минуту. Меня ждёт Игорь Иванович. А уже ночь. А он ждёт и наверное обеспокоен за меня. И его интересует эта экзекуция на мосту. Мы должны поздравить друг друга с исполнением нашей задумки.
И не дождавшись от генерала ни слова в ответ, ни каких то действий по сбору пыли с плечь президента, президент быстро зашагал вдоль фасада 14 корпуса Кремля, пересёк Ивановскую площадь и в Соборной пощади вошёл в Грановитую палату.
Весь короткий путь он шёл и думал о совершившемся смертельном акте над оппозиционером с какой то лёгкостью, как в игре под названием «Зарница», к примеру. Неужели я причинил смерть этому человеку и не поверил случившемуся? - думал президент и в первый раз как слез со стены вдруг поверил в смерть оппозиционера. И недоумение его охватило, для чего и кто его убивал - ведь не он же, сам президент, а кто то неизвестный ему. И недоумение разрасталось в его мыслях, в его чувствах, и новый, неизведанный ранее страх - уже не за себя, а за него, такого красивого полукровки еврея: чем должна случиться для такого человека смерть в дождливую февральскую ночь на глазах у молодой спутницы? А как будет умирать он сам? Неужели подобным образом? Или как то по иному, но всё равно когда то смерть настигнет, так как это произойдёт? Такая мысль вместилась в него впервые. Так от кого ждать этого злого и пакостного дела? От Ходарковского? От Мальцева? От Навального?
От перечисления вслух своих личных врагов он вдруг закашлялся долгим и мучительным кашлем. Лицо сделалось багровым, глаза заслезились и пот выступил на лбу. Наконец он глубоко выдохнул и тихо и зло выругался: Мать твою! Готовь своих гвардейцев, генерал к стрельбе на поражение толпы. Специальных указаний, как понимаешь, ты ни от кого не получишь. Всё это лежит на тебе, учти.
- Есть. - ответил бездумно генерал армии и не сразу поняв до конца слова президента.
А ведь у Иосифа не было таких идиотов, подобных этому, да с такой лошадиной рожей, подумал президент и упрекнул себя за длительную с ним дружбу - ещё с Ленинграда и со времён Собчака. Других людей ему не представилось и выбрать было из некого. Вот так! А если бы и был выбор, то правильного всё равно не сделал бы. Подсказала организация с Литейного проспекта,4.
- Ох и морда у тебя, дорогой. - Сказал он не слышно. Не хотел ставить генерала в реальность несовершенства мужчины. - Скажу тебе, генерал, что я хочу организовывать и присутствовать на своих банкетах. Я завидую в этом смысле Иосифу Виссарионовичу Сталину, организовавшему свыше 30 банкетов, на которых присутствовали главы государств-союзников: Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт, представители МИД Великобритании и США, а так же главы государств, находившихся в изгнании: Сикорский из Польши, Бенеш из Чехословакии и других хватало. А что ели и что пили на тех пирах в Кремле, так это и приснится не может. 1 октября 1941 года немецкие танки уже вовсю приближались к Москве. Украинская и Белорусская ССР были объяты пламенем войны. Многие люди, да почти все, оставшиеся без крова, едва сводили концы с концами, некоторые из них и вовсе голодали. Тем временем в столице страны завершилась первая Московская конференция представителей союзных держав, после которой начался пир.
Присутствующие потом вспоминали, что на всех пирах, организованных в Кремле, вначале произносили тосты за союзников, Красную Армию и победу над нацистской Германией, после этого советский лидер вставал с места и произносил свой тост. Пир был организован в красивейшем парадном Екатерининском зале Большого Кремлевского дворца, отделанном светлыми шелковыми шпалерами и золотой лепниной в стиле барокко. Под потолком рядом с девизом «За любовь и Отечество» красовались вензеля императрицы Екатерины Второй. В комнате для приемов расположились гости, ожидающие хозяев. Через некоторое время вошел Иосиф Сталин. Его появление всегда было окружено ареалом помпезности, призванной произвести неизгладимое впечатление на участников банкета.
«Это несколько театральное появление замышлялось для произведения эффекта на ожидавших гостей», — описывал происходящее начальник канцелярии чехословацкого президента Яромир Смутный. После продолжительных приветствий и рукопожатий все отправлялись в банкетный зал. «Столы ломились от молочных поросят, черной и красной икры, расстегаев, фаршированного судака. Водка, коньяк и всевозможные ликеры лились рекой», — писали в своих мемуарах присутствовавшие на приеме иностранные дипломаты. Тамадой, задающим очередь многочисленным тостам и здравницам, обычно был нарком иностранных дел Молотов, однако Сталину, по словам очевидцев, это удавалось куда удачнее.
На банкете присутствовали сто человек. Всего во время торжества прозвучало свыше 30 тостов. Гостям без устали доливали напитки, тосты звучали лично за каждого из присутствовавших иностранных гостей и советских военачальников. Они в свою очередь должны были подойти к Сталину и чокнуться.
«Грузинские тосты — целое искусство. У тоста, как у всякой литературной формы, свои правила: он должен долго вертеться вокруг да около, но имя того, в чью честь он произносится, звучит в последний момент», — описывал один из таких приемов пресс-атташе французского посольства в Москве.
Зачастую советский лидер использовал тосты для того, чтобы в завуалированной форме продемонстрировать союзникам недовольство их действиями. На приеме в августе 1942 года в честь Черчилля, устроенном после изнурительных переговоров и категоричного отказа британского премьера открыть второй фронт в Европе, Сталин умышленно произносил тосты в честь представителей различных родов войск Красной Армии, удостоил тостом заочно и американского президента Франклина Рузвельта. Самого Черчилля он ни разу не назвал. Это вызвало обиду главы британского правительства.
Помимо царского угощения на дипломатических приемах в Кремле гостям предлагали разные виды алкогольных напитков. Если водку подавали под холодные закуски, то вина подавались после супов. Крепленые вина — под дичь и мясо, а полусухие — под рыбные блюда. Рекой текло шампанское. Иностранные гости признавались, что больше всего их поражала перцовка — водка, настоянная на горьком перце. Вызывала восторг у иностранцев и простота образа Сталина, который появлялся на всех торжествах во френче и сапогах. Рассказывали, что, несмотря на такое обилие алкоголя, сам Сталин умудрялся не пьянеть. Ходили слухи, что вместо водки на приемах он пил простую воду в то время, как его гости охотно налегали на алкоголь.
«Не знаю, что за черт с этими русскими, что они так пьют! Это просто разложение какое-то!» — сказал как-то после одного из торжеств Иосип Броз Тито, который не очень любил поглощать спиртное в огромных количествах.
Соратник Сталина Анастас Микоян впоследствии рассказывал, что за три десятка лет сталинские вкусы претерпели значительные изменения. Сам Сталин любил разную кухню, в том числе европейскую. По словам очевидцев, во время Великой Отечественной войны вождь предпочитал смесь классической европейской, русской и грузинской кухонь. Однако со временем вкусы все менялись — и грузинские блюда постепенно вытеснялись со стола.
До смерти жены Надежды Аллилуевой обед вождя обычно состоял из трех блюд: на первое — суп, на второе — мясо или рыба, на третье — компот. Иногда на закуску он просил подать ему селедку. После кончины супруги генсек стал просить подать ему больше разнообразных блюд. При этом он любил есть в компании. Зачастую совместные обеды с соратниками превращались в роскошные пиры.По слова Микояна, советский лидер особенно любил рыбные и мясные блюда. Во время обеда или ужина стояло несколько их видов. При этом вождь особенно любил дунайскую или керченскую сельдь, копченую шемаю, цесарок, уток и цыплят, тонкие ребра барашка, приготовленные на вертеле, и отварных перепелок.
«Обед у Сталина, даже очень большой, всегда проходил без услуг официантов. Они только заранее приносили в столовую все необходимое и молча удалялись. На стол клали приборы, хлеб, коньяк, водку, сухие вина, пряности, соль, овощи и грибы. Колбас, ветчины и других закусок, как правило, не было. Консервов он тоже не терпел», — описывал происходящее генерал армии Сергей Штеменко.
Во время обыкновенного обеда на Ближней даче первые обеденные блюда стояли в стороне, на другом столе. Там же находились и стопки чистых тарелок. Сталин обычно подходил туда, поднимал крышки, заглядывая внутрь, и вслух называл, что там, например, находятся щи, а там — уха. Сам налив себе суп, он нес тарелку к обеденному столу. После этого так же поступал каждый из присутствовавших. Затем так же приносили вторые блюда, и каждый выбирал себе то, что больше нравится.
Потом приносили чай, который разливали по чашкам из большего кипящего самовара. Сам Сталин никогда не сидел во главе стола: он занимал место слева от центра стола. Обычно ужин мог длиться по шесть и более часов.Советские лидеры охотно угощали союзников не только в пределах самого СССР, но и на конференциях стран-союзниц. Особенно примечательна в этом отношении Тегеранская конференция, состоявшаяся в конце 1943 года. Советская делегация остановилась в своем посольстве, где находилось несколько зданий, окруженных прочной оградой. Поблизости было британское посольство, где остановился Уинстон Черчилль.
Здание американского диппредставительства находилось в другом конце иранской столицы. Сталин пригласил американского лидера приехать в советское посольство. Президент США охотно согласился. Во время обеда Рузвельт похвалил советское шампанское, которое ему очень понравилось. Сразу же после трапезы Сталин поручил отправить американскому коллеге ящик этого алкогольного напитка.Во время Ялтинской конференции в феврале 1945 года американцы и англичане, у которых принято подавать на приемах маленькие бутерброды-сандвичи, были удивлены, что их встречали столь хлебосольно: советские представители приготовили большие бутерброды, густо намазанные маслом и икрой, а также были бутерброды с внушительными ломтями различной ветчины и рыбы.
Многие западные политики осуждали Сталина за то, что он устраивал такие застолья в тяжелейшие дни войны. Однако это была вполне продуманная протокольная практика. Роскошные приемы, проводившиеся во время Великой Отечественной войны в Большом Кремлевском дворце, должны были показать иностранцам стабильность СССР даже в такое тяжелое время.
Помимо этого, на банкетах в Кремле Сталин озвучивал направления советской внешней политики, определяющие курс страны. Гостям оставалось лишь налегать на деликатесы и запивать это большим количеством алкоголя.
Об этом, сталинском военном времени в кремлёвских покоях генералиссимуса, президент знал всё из разных своих источников, которым верил безоговорочно. И завидовал тому времени и особенно себе - не было его там. А если бы оказался рядом? Он не догадывался в этом случае о своей судьбе.
Собственная половина Дворца была вся в освещении. Они вошли на кухню и там почуяли не только свет ламп, но и тепло электрических печей и электрических радиаторов отопления. Было тепло и вкусно пахло едой. Большой обеденный стол был сервирован на двоих.
- Я не научаю тебя ничему противозаконному. - Сказал Президент, за руку подводя генерала к столу н усаживая за стол то ли шутливо, то ли всерьёз, но по дружески. - Ничего противозаконного в том не будет, но любить военное дело в мире не возбраняется и в готовности воевать в свою защиту, тебя никто не упрекнёт. Напротив, от презрения к войне в обществе лишь гибель следует. Но всё это в нашем обществе понимается с точностью до наоборот.
Всё это я знаю без тебя, дорогой президент, подумал генерал с нескрываемой в себе любовью к этому человеку. И послушно шёл к столу, и послушно сел на указанный президентом стул.
А президент готов был продолжить нравоучения:
- И если ты, генерал, прислушаешься к моим словам, то поймёшь, что режим наш и оборона отечества, как единое целое, есть основа нашего правления и благополучия России. Показное миролюбие или бессилие, что одно и то же, ведёт к уничтожению государства и общества, выстроенного по моей задумке.
Болтовня президента наскучила. Генерал с трудом напялил на себя маску
пристойности за столом и миролюбия. Слабая вежливая улыбка засела в глазах, так похожих на глаза президента - пустые и бесцветные, близко поставленные к переносице.
А президент был подавлен убийством в тумане. В безволосом черепе от границы волосистой части головы до самой макушки волос почти не было, оставшиеся были слабы и безжизненны, редки и серы, словно посыпанные пылью. Мешки под старческими выцветшими светлыми глазами говорили о нездоровье и во всём одутловатом сером лице не было, казалось, жизни.
Генерал неприятно был поражён видом президента, бесконечно усталого, слабого и даже жалкого. О-о, вид его опасен для всех - и друзей, и врагов. Но его опасливое удивление здоровьем президента было отвлечено его словами:
- Давай помянем оппозиционера, всю его неудавшуюся жизнь, генерал, по русскому обычаю. Обычай требует.
- Раз обычай требует, так последуем обычаю. Или мы не русские. - Слабо согласился генерал.
И не дождавшись опережения президента, махнул в себя изрядную долю водки из хрустального стакана, показав пример умения пить не закусывая и зная, что его пример, это обязанность пить первым в любом случае, тем самым сохраняя жизнь и здоровье охраняемого от всяких происшествий. Такого была его жизнь в принципе, охранника в звании генерала армии, наконец, директора Федеральной службы войск Национальной гвардии ВС РФ, по фамилии Золотов с именем Виктор Васильевич. Он имеет соратников. Среди них Путин Владимир Владимирович, Сечин Игорь Иванович, Нарышкин Сергей Евгеньевич. Вот имена! Воскликните вы. Но я то лишь их вам сообщаю. Может кто то и покопается в их биографиях. Для меня упоминать их становится омерзительным направлением моей мысли. Увольте!
Однако. Лишь об одном из них. Об Игоре Ивановиче Сечине, втором по влиятельности человеке в России после Владимира Путина. Родился он, как и его ближайший соратник, в Ленинграде, но значительно позже, если недоносок был рождён 7 октября 1952, то его правая рука в жизни 7 сентября 1960 года. 8 лет это значительное расхождение.
Некоторые СМИ по какой то причине притягивают внимание к еврейской родословной Сечина. Это уж совсем не годится, искать в человеке то, если он чего-то сам не хочет знать о себе, но что вам недоступно должно быть. Он называет себя русским. И мы последуем его примеру. И это не поменяет в истине ничего: Сечин остаётся Сечиным при любых обстоятельствах. Это подтвердит и сам Владимир Владимирович.
По образованию Игорь Иванович романист-филолог, окончил ленинградский университет и сразу после получения диплома был призван в ряда Вооружённых сил СССР. Служил он в Туркмении в первые месяцы призыва, а затем перевёлся в Анголу, где занимал должность старшего переводчика в группе военных советников. И прослужил в общей сожности в горячих точках четыре года.
В 1988 году Игорь Сечин поступил на работу в исполнительный комитет Ленсовета, где занимался заключением договоров и контрактов с зарубежными городами-побратимами Ленинграда – Барселоной и Рио-де-Жанейро. В деловой поездке молодой человек познакомился с советником председателя ленинградской мэрии Владимиром Путиным. Благодаря судьбоносному знакомству биография Игоря изменила направление, с того времени деятельность Сечина тесно связана с будущим президентом РФ. Мы знаем об этом знакомстве, как о судьбоносном для Игоря Ивановича, где он нашёл своё дело, свой бизнес, своё неизмеримое богатство и влияние.
Взгляните на их изображениях на многочисленных фотографиях. Что вызывают их рожи у вас? Вот Вова, старик с молодящимся, наполненным ботоксом лицом, устремлённым взглядом в опознанную им неизвестность. Но не видят его старческие глаза уже ничего в этой неизвестности. Лишь сохраняется с молодых лет его схожесть с любопытством степного тушканчика или суслика, выбравшегося из норки на свет божий, который ему не известен. Умён или безумен его взгляд?
Опечален приближающимся концом всего, что достигнуто в жизни? А это всего-навсего окончание жизни, но как печально!
Сечин Игорь Иванович, стоящий рядом с Владимиром Владимировичем, безразличен к рядом стоящему. Его взгляд напускной, но реально жёсткий, кажется, готовый действовать. И знает как? И даже может объяснить свои планы действий, самому увядшему раньше времени пустоцвету. А разве не так? Трудно не заметить серость лица президента, явная болезненность, словно человек с бодуна и вот-вот упадёт, не устоит на слабых ногах с серлцебиением в груди. А Игорь Иванович не удостоил его вниманием и заботой перед фотокамерой - игнорирует. Пора давать понять беспонятному своё место и время на страницах российской истории. Неужели не понятно: Всё. ты, Вова, больше не ловок, дай - ка я попробую стать паханом Отечества.
С 1991 по 1996 год Сечин работал в команде Путина в мэрии Санкт-Петербурга и прошел несколько ступеней по карьерной лестнице, начиная с должности главного специалиста и заканчивая главой аппарата первого заместителя ленинградской мэрии Владимира Путина. В 1996 году Игорь Сечин вслед за Путиным последовал в отставку после поражения на губернаторских выборах Анатолия Собчака.
В Москве в 1996 году будущий глава «Роснефти» получил должность в управлении внешних экономических связей Управления делами президента РФ и продолжал работать под руководством Владимира Путина, ставшего замначальника этого ведомства. В 1997 году Сечин вместе с руководителем пошел на повышение и был назначен главой ГКУ.
Так что Сечин для меня? Давайте я ещё раз гляну на него, И вас, читатель, приглашаю.
Вот он. Не скрывает своей рожи то ли хищника, то ли идиота, сидящего на золотом унитазе и названивающего своему соратнику об успехах « Росснефти».
За время работы в нефтяной компании «Роснефть» доходы Игоря Сечина, как и многих высших управленцев из России, были неизвестны обществу. Некоторые СМИ неоднократно пытались раскрыть состояние Сечина и его доходы, за что глава «Роснефти» подавал на издания в суд и выигрывал, так как, согласно судебному вердикту, излагаемая в прессе информация о доходах Сечина была недостоверной.
Сам Игорь Иванович комментировал категорический отказ назвать величину зарплаты тем, что «Роснефть» не является госкомпанией, чьи руководители обязаны официально обнародовать декларации о доходах, согласно указу президента РФ.
В 2015 году, после настойчивого поручения президента РФ Владимира Путина предъявить доходы главам государственных компаний, «Роснефть» обнародовала доходы президента в виде документа «Стандарт ОАО НК «Роснефть».
В документе указаны лишь приблизительные доходы Сечина, но все же понятно, что они. составляют не менее 20 млн рублей в месяц. Однако только зарплатой в виде должностного оклада доход Игоря Ивановича не ограничивается. Сечину, как и остальным топ-менеджерам, полагаются еще компенсации и выплаты за работу в правлении в размере 5% от оклада главы компании.
Также Игорь Иванович продолжал работать в администрации президента РФ. В 2008 году занимал должность одного из вице-премьеров правительства, наряду с Сергеем Собяниным и Игорем Шуваловым , с которыми работал в одной команде еще в ленинградской мэрии. В рамках деятельности заместителя председателя правительства Сечин отвечал за развитие промышленности и энергетики в РФ.
В 2011 году Игорь Сечин ушел из «Роснефти» в связи с указом экс-президента России Дмитрия Медведева об исключении федеральных министров и замов председателя правительства из советов директоров государственных предприятий. Однако в 2012 году, после возвращения Владимира Путина в президентское кресло, Сечин получил возможность вновь вернуться в нефтяную компанию «Роснефть», где был назначен президентом и вошел в новый совет директоров.
В 1998 году Игорь Иванович возглавил управленческий аппарат будущего президента России, ставшего к тому моменту первым заместителем главы администрации российского президента. Через год Сечин был назначен руководителем секретариата Путина, который тогда уже стал главой правительства Российской Федерации.
В 2000 году, после победы Владимира Путина на президентских выборах, Сечин перешел в Кремль и занял должность помощника президента РФ.
Личная жизнь Игоря Сечина всегда была максимально скрыта от общества. Известно, что с первой женой Мариной Владимировной нефтяник познакомился еще в молодости в родном Петербурге, с которой там же и заключил официальный брак. На момент перехода на работу в Кремль у Сечина уже было двое детей: дочь Инга, рожденная в 1982 году, и сын Иван, 1989 года рождения.
Дети Сечина получили образование в высших учебных заведениях Москвы: Инга окончила Петербургский горный госинститут, а Иван - Высшую школу бизнеса при МГУ им.Ломоносова. В настоящее время сын Сечина работает в компании «Роснефть» на должности первого заместителя директора департамента совместных проектов на шельфе. Известно также, что в 2005 году у Игоря Ивановича появился внук, подаренный дочерью Ингой.
Из-за постоянного пребывания на работе брак Игоря и Марины Сечиных распался. Однако развод Сечина не повлиял на теплые отношения с экс-супругой, которая после расторжения брака завладела 51% акций компании «Экзект партнерс груп», занимающейся кадровым консалтингом, развитием и обучением персонала, и 49 % «О-эйч-эль рус прайвит лимитед».Известно, что в 2012 году 51-летний глава «Роснефти» Игорь Сечин вновь связал себя узами брака с молодой сотрудницей аппарата. По данным российских СМИ имя второй жены главы «Роснефти» – Ольга. Настоящая фамилия девушки – Рожкова. Во втором браке Игорь Иванович заметно помолодел и изменился внешне, что было отмечено коллегами и друзьями.
Начиная с 2013 года в ленты новостей российских СМИ проникла информация о яхте «St. Princess Olga», стоимость которой, по оценкам экспертов, приближалась к отметке $ 180 млрд. В создании дизайна яхты участвовали Игорь Лобанов и Альберто Пинто. На корме расположен бассейн, который по необходимости трансформируется в вертолетную площадку.
По данным «Новой газеты», владельцем уникального судна стал Игорь Сечин. Глава «Роснефти» подарил яхту супруге Ольге Сечиной. Доказательством тому стали фото девушки в интерьерах морского судна, которые Ольга размещала на страничках в «Инстаграме» и «Фейсбуке».
В ноябре 2017 года стало известно, что Игорь Сечин развёлся. Супруги расторгли брак еще 14 июня 2017 года, однако СМИ стало известно о разводе позже.
В 2016 году Сечин инициировал судебное разбирательство по поводу недостоверности сведений, порочащих честь и достоинство Игоря Ивановича. Публикации, в которых владельцем яхты «Принцесса Ольга» указывался Сечин, Басманным судом Москвы признаны не соответствующими действительности.
В конце лета 2017 года на Лондонской бирже была произведена сделка по продаже 14% акций корпорации «Роснефть» частной китайской компании «Хуасинь». О том, что теперь акционерами российской нефтяной компании являются также и китайцы, Игорь Сечин сообщил в эксклюзивном интервью журналистке ВГТРК Наиле Аскер-заде.
Вокруг имени Игоря Сечина назрел новый конфликт, связанный с передачей взятки в ноябре 2016 года бывшему министру экономического развития РФ Алексею Валентиновичу Улюкаеву. В Замоскворецком суде на открытом заседании прокурор зачитал стенограмму разговора Улюкаева с Сечиным, в котором глава «Роснефти» назвал сумку с $ 2 млн «корзинкой с колбасой».
Утверждается, что с помощью подкупа Сечин добивался положительного решения министерства по возможности приобретения государственного пакета акций «Башнефти» «Роснефтью».
Игорь Иванович Сечин заявил, что оглашение стенограммы на открытом заседании представляет угрозу национальной безопасности, так как в разговоре с министром глава «Роснефти» упоминал сведения, имеющие отношение к государственной тайне.
30
Но вот и началось это страшное безумие, да так неожиданно, что и не верилось поначалу как началось. Но что началось, этому поверилось однозначно, как этому не поверить, когда копилось каждым днём, месяцем, годом. Словно слабый дождь моросил над кремлёвским холмом всю осень вплоть до белых мух. Накопилось и переполнилось в душах и сердцах.
И всё замерло в ожидании.
Будто он сам замер, глядя на генерала армии, в раздумьях: а что же делать с таким дураком, если дело и время требуют решения?
Долго и мучительно решал и вдруг решил: а ничего не надо решать, всё решиться само собой, как всегда.
- Давай, генерал, махнём по второй. Да по полной, дело то решилось большое.
А сам глаза поднял к расписанному своду палаты поди самим Андреем Рублёвым и отвлёкся от тяжёлых мыслей изображениями небесных богов, ангелов и Христоса, сидящего на небесной радуге, держащего в одной руке золотой потир, а в другой - палицу. А откуда то, не разобрать, явственно доносилось пение, словно сквозь белые стены, как тогда, когда он провожал Бориса на Ивановской площади, у первого подъезда первого корпуса Кремля. Только песня была другая, более пьяная и нахальная, непотребная песня:
Меня матушка плясамши родила,
А крестили во царёвом кабаке,
А купали во зелёном вине.
Знакома была ему эта песня. Буд то слышалась когда-то на Соборной площади.
И слова этой песни отозвались в смрадной его душе пророчеством, он всё видел словно наяву: Вечное солнце над Москвой и Кремлём, а кругом вечное солнце окружено болотами, вечной ночью, но не чернотой, а белой петербургской ночью, которая гасила золото и свет над Кремлём и чёрным крылом покрывала всю округу. Белые ночи Ленинграда, а застилали всё чернотой. И даже все святые места почернели от смрада. И такая мерзость
распространилась повсюду.
А он. как всегда, лживый, изворотливый и трусливый увеличивал концентрацию этих качеств чрезмерным потреблением алкоголя в компаниях ему неприятных людей. Скорее безразличных ему, хотя таких он не приветствовал возле себя. И их почти и не было, вот только этот столб стоеросовый в звании генерала армии ни пить, ни похмеляться не обучен. Да и прессекретарь словно лишний в семье - в семье не без урода.
И вдруг какая то неведомая сила заставила президента оторваться от росписей на потолке палаты и быстрым шагом через Красное крыльцо сбежать по лестнице на Соборную площадь. Площадь была сплошь скрыта метелью, последней в этой зиме. Метельный снег рвался высвободиться из храмового окружения и пролетал пулей до стены внизу косогора Тайницкого сада. И наткнувшись на стену, падал в бессилии, ибо там, за стеной уже весна и сугробы тают.
Ивановская площадь, казалось, была в запустении как и в безмолвии. Вместо 14 корпуса была пустота в пространстве и первый корпус этим был оголён. Чудов монастырь, который хотел как то построить заново президент, затормозился в его нерешительности и сейчас эту кремлёвскую пустоту он видел и ощущал себе в укор.
Президент опустился в изнеможении прямо на брусчатку , ощущая всем своим существом, что происходит вокруг, хотелось рыдать в бессилии, нахлынувшем на него со всех сторон. Он оглянулся, чтобы понять откуда исходит тепло и увидел отсвет на белой стене Успенского собора. И понял, что этот отсвет исходит сквозь стену от света зажжённых лампад перед иконостасом в соборе. Его утешать никого не нашлось, все его утешители и утешительницы были в отдалении по собственной их инициативе, его не спрашивая и не таясь своих инициатив быть безинициативными. Было горько это осознавать, рыдания охватили его маленькое существо, комочком свернувшееся на мостовой Ивановской площади Кремля.
Он смежил веки, желая погрузится в полусонное состояние, когда сна не достичь, но полузабытьё даст успокоение и спокойствие рассмотреть ту серую тень реальности между сном и явью, где всё и повторяется, чтобы напомнить всю серую жизнь с её тенями и полутенями, с её именами, преступлениями и врагами, которые оставались ещё в уходящей жизни где то за красной стеной. И ему казалось, что быть в пути, ведущему в неизвестность, ему уж не одолеть. И вдруг при блескучей молнии и стращном громе он всё увидел - весь свой жизненный путь не отличимый от пути
Гришки Отрепьева, принесший великую Смуту на Русь и длящуюся века до сих пор. И сколько времени ещё продолжаться будет! Но воспоминания не оставляют в покое. Последний - Немцов. Ну зачем он со иной так уничижительно? Ведь вся его жизнь, это делёж власти со мной, должен это понимать. Пожалуй, до него никто со мной власти не делил. Только он, этот оппозиционер Немцов. И пытался это сделать не по закону. Вот и получил пять пуль в спину, но не от меня лично. От не владеющих в должной степени законом лиц, находящихся на службе, защищающей закон. Парадокс! И что из того, что парадокс?
В Кремле всюду теплятся лампады. В соборах искусственные, буд то старинные муравлёные печи гонят тепло во все уголки, придавая уют и комфорт редким богомольцам. Всё это достигнуто его старанием и повелением возвратить русскость на русскую землю. И даже в Кремле пахнет водкой «путинка» и ладаном, как в былые годы пах Кремль ароматами росного ладана и медовой сивухи.
Вдруг буря заполнила площадь. Снова метельный снег заставил подняться на ноги и вглядеться в эту круговерть. Но вдруг всё замерло и сейчас же грянуло громом в небесах и всё сразу успокоилось и даже замерло в каком-то ожидании чего-то важного, не иначе начала войны. А и не страшно - и пусть война, мы одолеем. Русский народ – богатырь. Это известно всему миру.
Такими мыслями был занят президент и успокоился окончательно.
Благополучие во всём одолело его.
И сразу всё исчезло вокруг него - все неприятности, что принесла ему сегодняшняя ночь - убийство оппозиционера на Москварецком мосту, которое он пытался рассмотреть с Царской башни. О другом не думалось, словно иного для него не было.
И не может быть. Но не идиот ли, эта ботоксная рожа. И не стыдится показать себя на людях. Ну и рожа скажу я вам! и эта рожа правит нами? не стыдно ли нам, позволяющим управлять нами этому упырю?
А сам то лежит в беспомощности в слякотном снегу и не понимает во что он превращён. Но слышится ему, что неудивительно, голос из Лазурной Франции. Да не президента Макрона, а голос бородатого мужика, рождённого в российском городе Саратове. Он хорошо помнит имя его. Это Вячеслав Вячеславович Мальцев, следующим за Немцовым намеченный им к устранению, то есть к смерти при невыясненных обстоятельствах.
А вот и сам Вячеслав Вячеславович. Не широким шагом входит в Кремль через Спасские ворота, явно не спешит, но уверен и спокоен, страха явно не знает. А за ним не кто иной, как молодой и тоже бесстрашный, очень известный своей задиристостью Камикадзе - Дмитрий Иванов, блогер и соратник
Вячеслава Вячеславовича в одном деле, секундант, назначенный автором в помощь Мальцеву быть участником дуэли. Вячеслав Вячеславович не возражал, как я полагаю. И поэтому он с ним.
Их уверенность и меня делает уверенным до испытания настоящего счастья.
Наяву или во сне было то, что привиделось сейчас, президент не мог уже разобрать в череде последних событий, которые окончательно засорили его мозг пылью, которая представлялась ему гениальными геополитическими решениями во внешней политике. Он и до последнего не отличался крепкой головой, а тут крыша поехала окончательно, словно «моль» в шкафу сидела и нанюхалась нафталина. И сейчас, лёжа на брусчатке покрытой грязным талым снегом, он впился уничтожающим взглядом в эту пару врагов на всю оставшуюся ему жизнь и серое его лицо, взбухшее ботоксом, стало совершенно, будто обезображенным. Не лицо - какая-то свинячья морда, только глаза по-человечески безумные, такие встретишь только у безумцев, свиньи, как известно, не безумствуют.
И мы видим как готов Вячеслав Вячеславович к поединку с генералом армии. И слышим отовсюду сиплый голос генерала, словно сифилитика. Никак идёт уже по Соборной площади и что то сапит на весь Кремль. Подходит и в недоумении видит лежащего в грязи президента. А на президенте лица нет - не то, что ботоксом лоснится и истекает, а вместо своей рожи, подумать только, свиная рожа.
А бородатый этот дядька, по имени Вячеслав Вячеславович держит перед глазами бумагу и дикторским голосом читает что то вроде указа, закона или вроде каких то правил гражданских или воинских. Было не разобрать. Но он читал и генерал армии всё слушал и понимал изложенное, но не всё. А Вячеслав Вячеславович читал текст спокойно, без матерного слова и, казалось. для него, генерала армии, чтобы он понял, наконец, то, что понять было ему не в силах:
«История поединков уходит в глубокую древность. Дрались из-за женщин, за право владения землей, ради мести, наконец просто чтобы показать свою силу и унизить, а то и уничтожить соперника. Еще в древние времена были известны судебные поединки, назначавшиеся для решения споров по имущественным и иным вопросам (в частности, в «Русской Правде»), цирковые бои гладиаторов в Древнем Риме, средневековые рыцарские турниры, кулачные бои на Руси. Но не они входят в понятие классической дуэли. Наиболее емким и точным нам представляется определение дуэли, данное русским военным писателем начала века П. А. Швейковским: «Поединок есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя».Из этого определения можно вычленить следующие основные признаки классической дуэли:
1.цель дуэли — удовлетворение поруганной чести (а не цирковое представление, не решение спора и не состязание в силе);
2.участников дуэли только двое (а не «стенка на стенку»), т. е. оскорбленный и его обидчик (отсюда само слово «дуэль»);
3.средство дуэли — смертоносное оружие (а не кулаки, как у купца Калашникова с Кирибеевичем);
4.наличие установленных обычаем правил (условий) дуэли, обязательных к строгому соблюдению».
Следовал ли этим правилам генерал армии, вызывая на поединок господина Навального? Или у него другие правила, не менее признанные дуэлянтами при защите поруганной чести? Допустим, что они признаются в криминальной среде. Тогда оба участника поединка должны входить в криминальную среду. Не так ли, господа удавы?
Необходимо заметить вам о приоритете воинских правил дуэли перед всякого рода придумками криминалитета или других сословий общества. Не политиков, спортсменов, не любителей преступной деятельности президента Путина, не депутатов Государственной Думы, не коллегии адвокатов, и так далее и тому подобное. Эти правила исходили при их создании от армейского общества России, а не от перечисленных и тому подобных. Вячеслав Вячеславович продолжал читать бумагу, не удивившись президенту, свернувшемуся в клубочек возле царь-пушки.
«До потомства дошел текст условий дуэли между Пушкиным и Дантесом. Для иллюстрации приведем его полностью:
1.Противники ставятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и 10 шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.
2.Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
3.Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.
4.Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз, противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
5.Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
6.Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий».
А генерал армии с этими правилами, равными закону, если говорить о дуэли и дуэлянтах, явно не знаком. Вероятно, он слышал о таких отношениях как дуэль, но только в смысле разборка, ответка или сходняк. Но дуэль? Это понятие для него как высшая математика для шалопая троешника для выпускника средней школы из села Коляново. А если говорить о чести . то увольте его от всех обязательств что-либо знать об этом. Это вовсе не его.
- Но где же мой противник? - Удивился Вячеслав Вячеславович, оглядывая площадь и скрывая удивление от жалкого зрелища с видом президента. - А это кто, лежащий навзнич возле пушечных ядер царь -пушки? Никак президент? Вечно удивит неподобным! Так где мой противник, президент Российской Федерации? - возвысил голос в вопросе бородатый мужик, что заставило президента шевельнуться, чем он и обнаружил себя, как президента. А Вячеслав Вячеславович продолжал: Фу, как ты воняешь! Никак обосрался с перепугу. Президент называешься. Или уже не называешься, поддонок?
Светлый луч прорезал тучу словно острым ножом, и солнце смешалось с каплями дождя, постепенно превратившимися в ливень сквозь золотую пыль. Вот такая картина явилась Вячеславу Вячеславовичу. И вот ещё, почуяв, что под дождём промокли ноги, он опустил глаза и увидел как крупные капли дождя дробятся о брусчатку в алмазную пыль.
- Я в Кремле, это точно. Но почему я в этой холодной каше из воды и снега? - задаёт себе вопрос Владимир Владимирович, находясь под сложенной в порядок кучей многотонных пушечных ядер. Мальцев слышит этот вопрос президента и отвечает:
- Ты бы разобрался с керченской трагедией, подонок, чем визжать из под пушки на весь мир. Может, встанешь, да найдёшь своего верного опричника, да прикажешь ему встать у барьера, что бы получить пулю в лоб? Или встань сам за него, Я не промахнусь. Выбирай.
А президент уже оценил глупость своего положения в Кремле - под царь пушкой с ядрами и на виду у Мальцева, которого, как и Навального, не называл по имени и везде запретил произносить эти имена. Тому плохая примета, это посоветовала ему чемпионка. И он, как всегда и во всём следовал этому совету, как капризу красавицы из восточной сказки.
Но вдруг какие то молодые трепетные руки, оказались, всё – таки, в Кремле, уже заметили и подхватили его и понесли, раздевают, укладывают в постельку под балдахин, как он любит, поят липовым мёдом с краснодарским чаем, не забыв про 75 граммов водки, растирают его святое тельце вафельным полотенцем, что бы не запоносил от усталости и простуды, пеленают в ивановские простыни и укутывают в овчинные одеяла из Дагестана. Слава богу, не запоносил и не закашлял. И даже задремал, родимый. И сон явился, будто любят его так же, как всегда. И он пустился в пляс под шум дождя от такой радости и вспомнил свою любимую песню и она беззвучно пронеслась у него в голове:
Скажите, девушки, подружке вашей,
Что я ночей не сплю о ней мечтаю .
Но он быстро и неожиданно для себя засыпал, объясняя это своё качество непосильной работой, требующей больших психических затрат. И при этом он не забывал себя в компании римских диктаторов, помня, что диктатор - это политическое значение нежели из области бытовой и он в одно время даже попытался привлечь к значению этого слова даже политологов. Но оппозиция, как всегда подняла его на смех.
Но увлёкшись диктаторством в значении способом власти, он немало увлёкся Гаем Корнелием Суллой и даже обнаружил его мавзолей
в Риме, где он похоронен и эпитафия посмертная гласит: «Здесь лежит человек, который более чем кто-либо из других смертных сделал добра своим друзьям и зла врагам». Вот, что такое правильный диктатор.
А Вячеслав Вячеславович продолжал выстаивать свою честь перед путинским генералом армии, ожидая того, чтобы пустить ему пулю в лоб. Навальный к тому времени вышел из застенков и принял вызов генерала на своих условиях и объявил об этом - дебаты на первом канале ТВ. Ответ должен последовать не позднее недели - 25 октября то есть. А Владимир Владимирович собрал свою шоблу из второстепенных своих адептов и рас****елся до того, что мир призадумался: мужик погнал чего то не туда своих лошадей. Да, да. Президент России Владимир Путин на заседании дискуссионного клуба «Валдай» заявил, что Россия никогда не станет инициатором военных действий, в том числе и применением ядерного оружия. Десятилетиями, столетиями заявляла Россия об этом в своей болтовне. Мир привык к этому - мели Емеля, твоя неделя.
Вместе с тем Путин отметил, что Россия может ответить на ядерный удар. «Агрессор должен знать, что возмездие неизбежно. Мы, жертвы агрессии, мы как мученики попадем в рай. А они просто сдохнут. Потому что даже раскаяться не успеют», — заявил президент. В зале это встретили дружным смехом. Да, но кто же агрессор в словах диктатора - назовём ВВП правильно, пусть ликует, пока не свихнётся. Да уже свихнулся. Разве не видно. Он! И он жертва агрессии? Да он всего на всего ****утый, как безошибочно определил диагноз Борис Немцов. Смирительная рубашка должна уже быть для него выглажена и приготовлена , что бы напялить на безумца.
Путин также заявил, что Россия ничего не боится. «Мы вообще ничего не боимся. Страна с такой территорией, с населением, готовым жизнь отдать за Отечество, с этим ничего никто не может поделать», — сказал он. И опять патриотизм лезет из него, словно обосрался. Изо всех дыр лезет говно.
Но не понимает он, что смешон и страшен миру. Наверное потому, что бы не забывалась смерть Литвиненко, Владимир Владимирович напомнил о себе попыткой отравления людей опять же из своего круга - шпиоов. Если не затрагивать детали преступления, то дело заключалось в одном: яд с названием «новичок» явился инструментом преступления: попыткой отравления двух людей, двух англичан, на территории Англии. Великобритания обвинила в преступлении Россию. А Россия, как всегла, выпучила глаза и разразилась лаем из своей подворотни. Отрицание Россией своей причастности к отравлению Сергея Скрипаля и его дочери Юлии становится все более абсурдным. Об этом заявил министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон. Если ограничиться официальными лицами мировой державы.
31
История, описанная в нашем памфлете. движется к завершению.
В моём понимании оно выглядит так: Всё исчезло моментально, что могло бы восприняться зрением, и исчезло из памяти. Сделалось всё бесцветной пустотой, бездвижной, беззвучной и бесчувственной. Всё сделалось ничем. Не было никого кругом, кто мог бы ощутить эту пустоту, бесцветную, бездвижную, беззвучную и бесчувственную. И не было никого кругом, кто мог бы подтвердить, что всё пропало, что могло бы восприняться зрением и исчезло из памяти. Звуки, запахи, цвета предметов, движения в мире - всё исчезло. Не пропало куда – то, а безвестно исчезло. Из своего мира мы можем предположить, что всё это, пропавшее для него, осталось в нашем мире.
Господи, да он ещё жив, наш курилка в нашей жизни. И ещё хрюкает, свинья: «Мы как мученики попадём в рай. А они просто сдохнут».
Итак. Президент, как мученик, попадает в рай, когда описывает он ядерное сражение с агрессором. «А агрессор просто сдохнет».
Но главное во всей этой истории Путина на «Валдае» не страшные безумные слова. О их смысле и значении люди догадывались давно. Но такое откровение на безумном лице с безумными глазами! Это было ново и неожиданно , как говорят журналисты из ТВ первого канала , в частности Ольга Скабеева и её муж Евгений Попов. Вот уж стервецы оба, не приведи господь! Но что она стерва, так это точно, если сама в себе стерва да ещё артистично изображает из себя стерву. То стерва получается гремучая. А он? Так что он, если он стервец, то и пусть. Два сапога - пара. Но на них можно и насрать. А вот как быть с этим у кого глаза в бешенстве. Ведь для него кнопку нажать, как украсть ещё миллиард.
Надо что то делать и немедленно, состояние президента крити-ческое. Мир в опасности. Но что то не слышится опасности от общественности и власть не распознаёт себя безумной. Никто не будет замечать в президенте опасности. Он по-прежнему великий и непогрешимый.
Вот он на валдайском форуме уселся в кресле неуважительно к залу - пузик, свой старческий выставил напоказ, не сидит, а развалился диктатором, не иначе Суллой, лицо лоснится ботоксом, лицевые мышцы отсутствуют и выражение лица демонстрируется им как идиотское и кроме безразличия, пренебрежения и непонимания всего, что творится вокруг, ничего в нём распознать невозможно. Вероятнее всего, представляет, что напротив него Трамп или Макрон и он им задаёт перцу - учит или стращает ядерным ударом, который он хорошо представляет себе как смертоносное оружие - запрещённое моралью человечества к применению.
И мы вынуждены придти к выводу, в конце концов, что Россия это и не государство. Я и многие из нас должны признаться в этом, что Россия была когда то признана государством с её территорией, с её атрибутами, с её положением в отношении себе подобных. Была! И всего то, что была.
Но что сей час происходит с Россией? А то, что её не признают за исторически и соответствующей теории государства и права собственно государством. Она всего лишь огромная территория под этим названием - Россия, когда то признаваемая государством, пусть и враждебным западному миру, но признаваемая и даже, в отдельных случаях, а может и во множестве, было такое, дружественным. То есть Россия приравнена, к примеру, к Тавриде, а если обобщённо, то Россия, это название (определение) когда то существующего государства на территориях Восточной Европы и за пределами Урала до Тихого океана. И определим заключительно: Россия - государство только в риторическом смысле.
Что это значит?
Первоначальное значение слова риторика - это наука об ораторском искусстве, имевшая своим началом риторику в Древней Греции, в школах софистов, практиковавших обучение красноречию.
По большому счёту нас не интересует Запад и Древняя Греция, нас интересует Россия, где риторика была представлена Ломоносовым, великим нашим учёным. И больше, пожалуй, никем, что очень печально. Зато у нас есть право говорить о России красиво и восторженно - в риторическом смысле. Чего мы не можем сказать в политическом или экономическом смыслах. Вот если бы в государство Россия были вложены все три элемента - тогда да, Россия это государство, отвечающее всем граням рассматриваемого нами предмета: все они на месте и веками отшлифованы. Но нет! Взгляните на Россию ещё раз с высоты и вы рассмотрите всю её территорию, от и до. И увидите, что она, Россия в риторическом смысле, создана какими то высшими силами - ни Грозным, ни Лениным, ни КПСС (КПРФ), ни Путиным, Одним словом, это природа, а в ней климат – сила почти божественная. Так мы пола-гаем, а как иначе.
Очнувшись, будто проснувшись ото сна в свалившей его болезни, Владимир Владимирович увидел, что он находится в том же положении, среди пушечных ядер, а Кремль накрыла непроглядная ночь. Лишь в ночном тумане слабо угадывались соборы театральными декорациями белых башен и белых стен, а в ночном небе слабо пробивалось тусклое мерцание Млечного пути. Всё было безжизненно, как всегда, на этом кремлёвском холме.
Президент, как всегда, трудно просыпался - он весь как то сжался, съёжился в холодном ночном тумане и снова погрузился в ночное состояние, где обитают тенями его личные враги, среди которых этот бородатый оппозиционер, Вячеслав Вячеславович Мальцев.
Он всё ещё ждёт на линии огня со своим секундантом блогером Камикалзе, генерала армии от Росгвардии Золотова, который сдуру посчитал себя таким же безотчётным и безответственным, как и этот безволосый коротышка по прозвищу Бледная Моль, а может просто Окурок.
Но генерал, конечно же, не явился на дуэль. Не будь дураком, он посчитал делом лучше проконтролировать спецоперацию в Керчи, где он вызвался и руководить ею, полагая, что сделает это лучше, чем ФСБ или МВД, конечно же, согласовав свои действия с пре-зидентом и получив молчаливое согласие, но без одобрения.
Путин мелковат для сравнения с Суллой. С кем он схож или сравним - я не могу сказать, я не историк древности И, конечно, он не диктатор в историческом смысле, если говорить об истории. Но роднит с диктатором древности его лицо, и только - то ли серое, то ли бледное - не выразительное, напичканное ботексом, да светлые водянистые маленькие, словно поросячьи глазки, спрятавшиеся у самого основания переносицы по обе стороны. Глупости лицу это расположение глаз, казалось бы, не придаёт излишне, но ума на лице его нет изначально. Если посмотрите, то убедитесь. Ум отсутствует , вот чем он наделён: ума нет в его голове! Потому он и не сравним с Суллой, что ума нет. Бледность или серость лица вполне можно и не заметить на фоне его благочестивых дел, но безумие оправдать невозможно. Поэтому он просто дурак и бандит.
Не найдя себя «в кремлёвском списке», он понял этот намёк американских конгрессменов, дескать неужели тебе, Володя, не жаль твоих соучастников в преступлениях? Ведь мы не зря тебя не втиснули в эту компанию под номером первым, думаем, ты решишь себя пожалеть. И не только себя, но и свою молодую жену, спортсменку и чемпионку, комсомолку и красавицу, готовую стать вровень с тобой и нести все тяготы по жизни вместе. Скажи, она уже решила быть с тобой в раю и в аду? И её спроси ещё раз, и соучастников, пойдут ли они с тобой хоть в рай, хоть в ад.
- Да спросил и её, и их всех вместе. Только ответа нет. Что то поменялось в их понятиях от изначального. Поначалу она, не раздумывая поддержала меня, как я и думал. Так и шептала свои утешительные слова у меня на груди: Сиротинка ты мой бедненький. Ни отца, ни матери.
А другие заступники разбежались в страхе за себя, как паршивые овцы в пугливом стаде первыми побежали куда глаза глядят, убоявшись непонятного.
Сердце его грустно и сладко заныло. Он поцеловал её в губы без её желания. И не придал этому значения, потому что знал как она не любит целоваться в губы - не смогла скрыть свою брезгливость к его всегда влажным губам. А он просто преодолел это молчаливое сопротивление один раз. И больше не решился.
Она опустила голову, чуть отстранившись, как будто задумалась о чём то, требующим скорейшего решения, но не находила его без посторонней помощи. И не знала где её взять, эту помощь в деле на которое уже решилась окончательно.
- Нужен мальтийский паспорт. - Сверлила мысль в голове. - Но почему он не предлагает хотя бы этого? Самого непритязательного с моей стороны. Я не называю ему Швейцарию, не упоминаю даже Германию или Францию или Канаду. Понимаю, что мы с ним узнаваемые для любых людей и там нам не место. Но о гражданстве то надо позаботиться, хотя бы обо мне. Я не собираюсь гибнуть вместе с ним по непонятной для меня причине и Ева Браун для меня не пример.
А коли выбрал себе в укрытие Афон, то это он явно перестарался в мыслях своих. Кто его утешать будет без меня? Ни монашек, ни любовницы, ни жены. На всё то время, на которое рассчитывает он располагаться в святом пристанище, он с радостью и облегчением примет это затворничество как отдохновение от усталости, которая настигнет его к середине марта. Но мне то в это время что с ним делать? И Афон - это не для меня. И даже не Аргентина, если он уповает на Южную Америку. Лучше отсидеть положенный срок в ивановской женской колонии, чем всю жизнь обитать в мировой глуши, в тропиках по берегам Амазонки. И песня его молодости от остатков разгромленных стиляг:
Мы идём по Уругваю,
Ночь хоть выколи глаза.
Слышны крики попугаев,
Обезьяньи голоса. - Ещё помниться ему.
Сами же и говорят, что любое гражданство, или явно откровенное или опасливое, но не боясь никого и ничего находится в форме инвестиций.
И придумалось ей, всё - таки, поселиться, как всем русским, на Мальте. Это в мыслях, конечно. И она нашла в своём чтении в интернете интересного об этом острове времён Наполеона. Несмотря на свой малый интерес к чтению, она нашла остров заслуживающим внимания - ведь близость к материку давало надежды достойно проживать в изгнании и, может быть, не исключать Францию из постоянных посещений. До чего же мило! Бегство, изгнание, как фаворитки, а тут, смотрите, Франция своим Лазурным берегом соблазняет. Лишь бы он, как прежде, крышевал её присутствие.
Так вот, Наполеон отправился в Египет и 7 июня 1798 г. на рейде острова Мальта появилась передовая эскадра военно-морского флота Французской республики, шедшего на покорение Египта. Возглавлявший французскую экспедицию генерал-аншеф Наполеон Бонапарт потребовал от Правительства Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского Ордена), резиденция которого находилась на Мальте, разрешения высадить свои войска на острове с целью пополнения запасов пресной воды. Но это требование, как мы скоро увидим, являлось только предлогом.
Наполеон сам позднее писал в своих мемуарах, что "решающим для судьбы Ордена явилось то, что он отдался под покровительство Императора Павла - врага Франции...Россия стремилась к господству над этим островом, имеющим столь большое значение в силу своего положения, удобства и безопасности его порта и мощи укреплений. Ища покровительства на Севере, Орден не принял во внимание и поставил под угрозу интересы держав Юга...".
Несмотря на категорический отказ Орденского правительства, французский десант все же был высажен. С тех пор в исторической, а тем паче - популярной литературе стали штампом расхожие утверждения вроде:
"Трусливый Великий магистр Гомпеш сдал великолепно укрепленный и вооруженный остров Мальту французам без единого выстрела", или: "Гомпеш, несмотря на наличие в его распоряжении сильного и хорошо вооруженного гарнизона, после незначительного сопротивления 12 июня сдал крепость французам, а сам бежал с острова".
На службу к Наполеону были зачислены гренадеры гвардии Великого магистра и 34 мальтийских рыцаря (внесенных французами в списки "Мальтийского легиона" как "граждане Иерусалимского Ордена"!), давших убедить себя в том, что Наполеон плывет в Египет якобы сражаться с мусульманами по примеру средневековых крестоносцев.
(Заметим в скобках, что сия «крестоносная миссия» не мешала генералу Бонапарту начинать свои прокламации к мусульманам Египта и Сирии словами: "Во имя Аллаха, всемилостивого и милосердного!" и одновременно... призывать под свои знамена ближневосточных иудеев, утверждая, будто он идет восстанавливать Израильское царство и Храм Соломонов)!
В воззвании к мусульманским шейхам Наполеон Бонапарт писал: "От начала мира на небесах было написано, что я пришел с Запада, чтобы исполнить свое предназначение – уничтожить всех врагов ислама и низвергнуть кресты". Тот же самый Бонапарт чуть позднее обращался к католикам в Италии со словами: "Я сражался с неверными турками, я почти крестоносец". А пленному Мустафе-Паше после победы французов над мамелюками при Абукире Наполеон говорил: "Что ты со мной воюешь? Надо бы тебе воевать с русскими, этими неверными, поклоняющимися трем богам. А я, как и твой Пророк, верую в единого Бога".
Так вот, все эти ребята решили инвестировать Мальту, вложить в её развитие по два миллиона долларов, в том числе и наша фаворитка царя поднебесного так решила ибо другого решения она не находила - быть независимой материально, но такой суммы денег в её трусах просто не было. На счетах, конечно, были. Но чтобы в трусах завалялись эти зелёные бумажки в таком количестве - ну что вы, она же не какая-нибудь пошлячка. Ей нужна и знакома только такая независимость - в долларах, н не в гражданстве, и не в подданстве, ей было не понять - какая разница кто раздвинет ей ноги, Путин или Абама или неотёсанный Трамп.
Сегодня, когда фаворитка обдумывала свою судьбу с навязчивым царём российским, Владимир Владимирович проснулся один в своей широкой итальянской кровати, которую подарил Берлускони ещё на шестидесятилетие, выспавшимся и отдохнувшим от вчерашней долгой беседы с визитёром из Германии по имени Отто Браун, передавшим ему просьбу от Меркель и Геншера с настоятельным требованием освободить Михаила Ходорковского из неволи.
Конечно, это был никакой не Отто Браун, а соглядатай, посланный подсмотреть, пронюхать, увидеть и убедиться, что Путин в здравии и не разбит инсультом и не впал в кому после удавшегося покушения, а здоров и даже шутлив не в меру, много пьёт кофе и очень любезен на немецком. Это то как раз и отняло много сил у Владимира Владимировича, его несвойственная ему шутливость и совсем , казалось бы, некстати любезность, хоть и на немецком.
Выслушав на словах просьбу Меркель и забыв, что просьбу выражал и Геншер, он подумал своим быстрым умом, что будет лучше, если он не забудет о нём. Меркель и Меркель, а Геншера словно и не было в разговоре. Но этот рыжий Отто или Фукс Браун каждый раз напоминал: и фрау Меркель, и герр Геншер - это германская сторона в лице их обоих выражают просьбу равную требованию и надежду, что сложившиеся отношения между Россией и Германией позволяют, в конце концов, надеяться на понимание президента России на исправление судебной ошибки в отношении Михаила Ходорковского. Меркель и Геншер в большей степени обеспокоены непоправимой ошибкой власти в отношении юриста Сергея Магницкого, умершего в СИЗО в результате побоев. Всё это надоело Владимиру Владимировичу и он удалил рыжего немца довольно не сдержанно, сославшись на завтрашний трудный день. Немец, однако, был доволен встречей с президентом России и обещанием немецкой стороне в лице Меркель и Геншера, помиловать Михаила Ходорковского уже завтра специальным указом.
Возникший вопрос о Ходорковском раздосадовал его с самого утра снова. И во вчерашней поздновечерней беседе он еле сдерживался от настойчивости германской стороны, а сейчас вспомнив о своём обещании помиловать олигарха, он понял, что его одолели и он сдался и ему придётся выпускать из клетки этого журавля в полёт. И уже направляясь в бассейн, он круто развернулся и поспешил в кабинет, где
был загодя заготовлен Указ о помиловании. Войдя в кабинет он решительно подошёл к столу, на котором лежал этот порочащий его Указ, а на нём лежала ручка с золотым пером, подготовленная его пресс-атташе. Не усмиряя себя в решительности, не присаживаясь в кресло, он подписал текст и оставил ручку на прежнем месте, зная, что дальше произойдёт в конечном итоге: Михаил Ходорковский будет сегодня же, может даже через несколько часов, выпущен на свободу. И представил себе, как олигарх, гладко быбритый и похудевший до стройности, лучезарным киногероем появляется из железных ворот ИК - 7, почему то в цилиндре, с тросточкой, приплясывая и весело напевая какие то весёлые куплеты. А его бурно встречает толпа то ли маргиналов, то ли каких то разночинцев похоже из государственной думы, мальцевцев и навальновцев.
С раннего детства у Владимира Владимировича было иногда такое, что наступало перед глазами видением, какое то непонятное странное чувство, нестерпимо жуткое для него и вместе с тем сладостное и всегда знакомое и всегда новое. Это был страх и удивление, и воспоминание точно из какого то другого мира или сна, уже давнего и забытого, но всегда узнаваемое. А из него родилось в мыслях любопытство и желание, что бы скорее всё это привиденное произошло или случилось, хотя бы по божьей воле. Никогда и ни с кем не говорил он об этом, да и не сумел бы этого выразить никакими словами. Впоследствии, как он начал задумываться над этим и сознавать, чувство это стало в нём сливаться с мыслью, страшно сказать, о властвовании над миром каким то особым методом, который ещё никому не известен.
И опять нет. Не так его всё понимают. Он не хотел стать правителем мира. Тогда он хотел представить миру принцип управления земным правом и земной экономикой. Он не хотел предстать перед миром Наполеоном. Впрочем. Он и сейчас всё это держал в тайне.
С особенной жадностью и интересом мог он слушать рассказы о сокровенных обителях среди дремучих лесов и болот за Волгой, о невидимом граде Китиже. Где кроме, казалось, пустынного леса ничего нет. Но нет! Там есть и церкви, и дома, и монастыри, и живут люди во множестве. Там Россия! И если ты русский человек, конечно, то там Россия! Чего её искать где то в других краях, если она вот, с тобой. Здесь поистине царство земное, где покой и тишина.
Ах, какая тишина, какое молчание установилось испокон веков на этой земле. А сейчас всех нас разделяет тягота немоты - и не страшно, и не тревожно. И ничего не жалеет Вова Путин, юрист и разведчик, русский, окончивший юрфак Ленинградского университета, то ли ученик, то ли учитель самого Анатолия Собчака.
И в тяготах немоты оказались русские люди за что и возлюбил их господь и пока хранит их, как зеницу ока, покрывая невидимо своей дланью, что бы не узрели верующие скорби своей и печали от антихриста и не поверили бы, что антихрист царствует в родной земле.
Пока хранит господь людей и землю. Пока.
Только не дай нам бог увидеть скорби и печали от антихриста, поселившегося в России. А мы уже знаем, что нас спасёт путь сквозь чащи и дебри в тот невидимый град Китеж - град нашей исторической памяти по узкой тропе, которая недоступна, кроме тех, кого сам бог направит в то пристанище. Поэтому не зря мы видим их во главе с Владимиром Владимировичем на богослужениях в наших христианских соборах. Что они испытывали, он над этим не задумывался, он знал и помнил себя.
Ещё со времён своего раннего возраста ему пришлось неоднократно наблюдать пришествие антихриста на землю и знал, что в эти дни особенно тяжелы для людей дни ожидания: « приближается конец века, пришли года лютые, пришли года тяжёлые, не стало веры истинной, не стало стены каменной, не стало столпов крепких - погибла вера христианская». И удивительно, какие багровые закаты виделись ему на берегах Невы. И на фоне таких тяжёлых картин природы он видел сам, этому его никто не учил, как некий мерзкий чёрный человек разносит по всему городу, по всему течению Невы, вплоть до карельских берёз чёрный свет со зловонным запахом. Другим рассказам, похожим на детские страшилки он не придавал никакого значения. Но вот эти багровые закаты и чёрный человек, разносящий чёрный свет на всю округу, его впечатлили, казалось, навсегда. И всё равно, пусть не само чувство конца охватывало мальчика Вову, но что то тревожное, близкое с упадничеством в крепком теле. И он помнил это. Но долго не мог понять, что чёрный человек - это он сам и есть. И тогда он бы мог воскликнуть: пейте дистиллированную воду истекшего времени! Мойтесь в потоках чистой воды, купайтесь! И … испражняйтесь!
Но не воскликнул, но не возразил, но это впоследствии, когда и сам бы мог сказать да и сказал без слов: испражняйтесь! В незамутнённые воды чистого потока! Только не спросил себя: как это? И что это? И не буду ли я в ответе, как за предательство и подлость?
Ах, как он любит говорить. Ни о чём.
Так как же понять? В Сирии нельзя проводить выборы Президента - там идёт гражданская война, на Украине можно проводить выборы Президента - появится хоть какая то власть. Как в детском саду оправдывает свои мыслительные способности наша власть. А отказ кандидатов в украинские президенты близким нам кандидатов от коммунистов и кандидата Царёва, не сходящих с наших телеэкранов и рассказывающих об обстановке в сопредельном государстве. А мы с умными мордами всех приглашённых рассуждаем на ТВ и никогда не можем угадать что сотворит наша высшая власть в очевидном деле. Извините, друзья, не могу писать как писать на эту необъяснимую Россию. Жаль, что наш Министр обороны не Сердюков. Вот бы посмотреть на этот конгломерат власти. Украинская армия съедает сама себя как солитёр сало в кишечнике у украинца. А мы радуемся - там идёт гражданская война, а про себя думаем: какие же дивиденды достанутся России?
Позор России!
Вот такой эпилог вашему вниманию, господа, и не особо задумываясь. А теперь: Айда в кино! Айда в интернет!
Люди устали, а устав перестали следить и переживать за судьбой Евгении Васильевой. Не забыли о ней - забыть не позволил интернет и в меньшей степени телевидение.
И мы снова видим на экране разрекламированную откормленную ухоженную разодетую тёлку из Молочного переулка, предназначенную для бывшего Министра обороны Российской Федерации. Помните, как шло следствие? Ни шатко, ни валко. И наконец то! Судебный процесс близится к завершению и прокурор просит у суда наказать преступницу, определив ей решением суда восьмилетний срок лишения свободы! Внимание! Прокурор не ставит точки! Он загадочно улыбается и заканчивает фразу: условно - не слышно произносит прокурор и переводит взгляд от написанного на бумаге на безмятежную красавицу с мраморным лицом, такого русского вида, что прокурор не смог остановить предательского сердцебиения: мне б такую! Что бы обладать ею всю ночь и всю жизнь! И он пошёл на риск: объявил в своём узком кругу, что красавицу воровку в тюрьму сажать нельзя, её знают и попытаются использовать многие недоброжелатели режима, такие как Немцов, к примеру. Известный на весь оппозиционный мир Борис Ефимович Немцов готов был присовокупить к своему стойлу и эту кобылу, но действий никаких не совершал - не провоцировал и не совращал. Почему, когда многие ожидали от него этих действий? Борис Ефимович разяснил: А вам не кажется удивительно сходным всё, что связано с Владимиром Владимировичем - будто скопированным с окружением Владимира Ильича. То же революционное ****ство, то же «пуританское» поведение Вождей. Вспомните фотографии Надежды Крупской в молодости. Не иначе, как девственница и очень даже привлекательна. А в киносъёмках мы видим обрюзгшего человека, не оставившего от своей молодости ничего и заставляющего нас предположить, что её жизнь с этим человеком, вождём мирового пролетариата совершенно не удалась и прошла в показном лицемерии, но без фанаберии, без кичливости и спеси, без мелкого чванства. Воспитание не позволяло ей этого да и характер был девичий на всю жизнь благодаря всё той же любви к мужчине, если мы ограничим наш разговор отношением между полами, в частности влюблённостью в ранние годы юности.
Музыка сфер. Беззвучная гармония страха и нелепой веры. Веры ни во что. И интуиция маэстро- виртуоза подсказала всем, кто наблюдает и слушает эту какофонию звуков, что именно здесь, в стенах кабинетов власти, на этих местах импровизируется композиция и вслед за оглушительным аккордом сердечных литавр идёт смена темпа и поворот темы. Стоит только прислушаться … . И неужели услышим что давно знаем и хотим услышать? Давайте диагностируем этого человека .
Нужно провести с Путиным несколько дней и сделать психический анализ. По поведению трудно судить, ведь психопат, социопат и страдающий нарциссическим расстройством ведут себя одинаково, и диагноз нельзя поставить по книгам о пациенте или его публичным выступлениям, не общаясь с ним. не то, что психопатия или социопатия. О Путине учёные расспрашивали Гарри Каспарова, Виктора Ющенко, Машу Гессен, бывшего премьера Чечни и многих других – кто-то из них встречался с Путиным, но ни у кого не было возможности изучать его, анализировать, как это делает психиатр. Путин ведет себя как социопат, но мы не знаем, что он думает на самом деле. Проблема в том, что ни одного профессионального анализа психики Путина не существует. Но это не значит, что Володя здоров.
О недостижимость исполнительного дара на человеческих нервах! Мы ощущаем натянутость струн, властный удар смычка по струнам и с поворотом темы мы видим заманивающую тему надежды.
Но вера оставалась, но и она стихла в беззвучии. И снова тишина и молчание.
Только следует ли об этом писать, переживать, думать? Но ждать нарушения тишины раскатами грома - непременно и в скором времени.
38
(как эпилог, означающий окончание повествование к незаконченному действию, при том, что действие продолжается).
Скоро май 2018 года вступал к началу третьего месяца весны. И вот, восходящее солнце с востока осветило кремлёвскую стену и что то тревожное накатилось на Москву и ударил набат на Набатной башне Кремля, за набатом последовали колокола всех церквей Москвы и жители города устремились на Красную площадь уже вооружённые копьями, мечами, самопалами. На Красную площадь толпами валили дворяне, дети боярские, стрельцы, приказные и торговые граждане, чернь. Близ лобного места уже сидели на конях бояре в шлемах и латах, в полных доспехах. Они ждали народ, когда он заполнит собой всю площадь. Возбуждённый народ потребовал раскрыть Спасские ворота и в Кремль через эти ворота въехал князь Василий Шуйский, держа в одной руке меч в другой распятие Христа. Сошёл с коня возле Успенского собора, приложился к святой иконе Владимирской и обратился к толпам москвичей вокруг него:
- Во имя Божие, идите против злого еретика и убейте его! - И Василий указал мечом на дворец, где засел Самозванец, куда с грозными возгласами уже неслись толпы людей. И уже было их не остановить.
Народ отыскал Самозванца сидящим на креслах, привезённых им из Италии, в прекрасной голубой одежде, без короны, поигрывал жезлом в руке и не ожидал каких- либо перемен в своей судьбе. Но перемена оказалась рядом, словно в нетерпеливом ожидании. И сердце словно бросили в лёд, когда в палату с грозным видом вошли Бояре Василий Шуйский и Иван Голицын. Следом ввалился в покои сам народ. Гришка оторопел и впал в ступор. Народ с бездвижного сорвал с него царские одежды, повалил на дорогие ковры на полу и под смех и улюлюканье кинул ему самое бедное рубище.
И тут же в установившейся тишине князь Голицын спросил:
- Кто ты, злодей?
- Вы знаете, - с трудом вымолвил злодей дрожайшим голосом, - Я Дмитрий. Я не Самозванец. Но не выдержал допроса и повалился под ноги боярам. - Спасите меня, бояре! В награду получите горы золотые, и земли неохватные, и людишек безмерно.
Но тут из-за спин бояр, отодвинув их от допроса, выступили двое дворян - Иван Воейков и Григорий Волуев и дело было сделано без лишних слов - два выстрела прекратили допрос и жизнь Гришки Отрепьева.
А сколько было пережито Россией. Так стоило ли?
Но необдуманное, непонятное, неживое и лживое время продолжилось и продолжает жить в нас. Как долго? И кто скажет, если Борис убит?
А те - далече. И Иван Воейков, и Григорий Волуев ушли в безвременье.
Всё так и было, как я описал в этом памфлете и всё так и будет, как я знаю. Поверьте.
И последнее, что необходимо знать читателю от автора: меня так и тянуло написать большой исторический роман о путинщине, о смуте новых времён. и это уже не в первый раз, поверьте. Но всякий раз заканчивалось тем, что вместо хорошего какого то изделия, пусть на продажу, с конвейера сходило постоянно одно - памфлет.
Значит. надо подождать. И в ожидании придёт этот исторический роман. Хватило бы жизни. Пока лишь памфлет.
27.10.2018г.
В.Н.Хрулёв.
Новое безумие начало в России. Памфлет
© Copyright: Владимир Хрулёв, 2018
Свидетельство о публикации №218102800379
Свидетельство о публикации №218102800379
Рецензии