Если бы горы могли говорить... Глава 18

  Знойно сияет высоко поднявшееся солнце, дробится сверканием по блестящей полировке стола - больно глазам.
  Майор Логачев показал взглядом Виктору Жарахину на окно:
  -Будь другом, нейтрализуй слегка яркость.
  Жарахин, соскочив с места, стремительно подался к окну, чуть ли не полностью заслоняя его своей фигурой, задвинул до края открытой форточки одну из змейкой свисающих штор.
  За спиной тут же послышались шутливые возгласы сидевших вокруг стола оперативников:
  -Жарахин, оставайся там до конца "оперативки"!
  -Ну что тебе стоит, Виктор?
  -Да - да, Витек. Защити, защити нас от солнца - а...
  Жарахин, со смешной гримасой на лице, быстрым взмахом руки скользнул чуть ниже пояса и довольный сел на место.
  -Спасибо! - кивнул ему Логачев, поворачиваясь лицом к сидевшему неподалеку от него представителю из УВД, подполковнику Ишимову.
  В кабинет вошел Александр Машков, и подполковник, встретив его проникновенным взглядом, посмотрел на Логачева:
  -Ну и молодцы у вас, Сергей Николаевич, прямо все, как на подбор! Один статнее другого! И где вы только понабрали таких джигитов? Говорят, вы весь свой отдел сколотили из "афганцев"?
  Майор довольно закивал, жестом приглашая Машкова за стол, во главе которого восседал сам.
  -Да, Рустам Закирович, ребята толковые, слов нет. А с Афганистана только вот эти два красавца, - сказал он, показывая взглядом на Машкова и Жарахина. - Оба кавалеры орденов. Правда, запамятовал, каких.
  -Неважно, - засмущались оперативники, ничуть не желая быть выделенными среди остальных. Они обыкновенные люди, без всяких особых отличительных свойств.
  Круглое, как полная луна, лицо представителя разошлось в благодушной улыбке. Он еще не был знаком с молодцами Логачева, поскольку недавно был переведен Управлением МВД республики в областной центр из какого - то отдаленного района. И теперь, глядя на оперов - "афганцев", точно ужаленный  вскочил с места, подходя к каждому с приветственным рукопожатием.
  -Несказанно рад, ребята, знакомству с вами. Не так - то уже и часто приходится встречаться с бывшими воинами - интернационалистами.
  Задерганные, в буквальном смысле этого слова, прикрепившимся за ними статусом, бывшие участники боевых действий в республике Афганистан, сдержанно переглянувшись, снова сели на свои места напротив друг другу, и Александр Машков с почтительным выжиданием посмотрел на восседавшего за столом шефа, с улыбающимся лицом и поблескивающими на солнце погонами.
  "С чего бы это? - подумал он, перекидывая взгляд на друга. - Глянь, как шефа распирает!"
  Тот, независимо от обстановки, юмора не терял, и при всем уважении к шефу,  незаметно подмигнул в ответ ему, говоря глазами:
  "Вижу, мол. И даю голову на отсечение, что не только физиономия шефа пышет радостью по причине того, чего ты еще не знаешь."
  И на самом деле, Машков, в отличие от его коллег, еще не знал, что приподнятому настроению шефа предшествовали два не маловажных обстоятельства. Первое - это объявленная высшим руководством благодарность всему возглавляемому им отделу за высокий показатель в раскрываемости за прошедшие полгода и подписанный начальником УВД Указ о присвоении очередных офицерских званий ряду оперативников, в число которых вместе с майором Логачевым, так же входили и капитан Машков, и старший лейтенант Жарахин. Второе - через несколько дней у него начинался долгожданный трудовой отпуск, часть которого он намеревался провести на берегу моря, среди шелеста волн и солнечных кипарисов. Ну и как же здесь сдержаться от радости!
  -Прошу вас, Рустам Закирович, начинайте, - после недолгой паузы вновь обратился он к представителю от высшего руководства и, для порядка, призывая взглядом внимания присутствующих.
  Подполковник незамедлительно поднялся с места и, ответив на его недоумевающий взгляд:
  -Так удобнее, - обвел взглядом сидевших за столом оперативников и, остановившись им на Машкове, всем корпусом через стол подался к нему, будто собираясь укусить его за голову.
  Оперативник незаметно откинулся к спинке стула.
  Тот, стоя в таком же положении, достал из лежавшей перед ним папки небольшую фотографию, протянул ему.
  -Вам знаком этот человек?
  Опер, глядя на фото, отрицательно покачал головой.
  -Нет, товарищ подполковник, я не знаю этого человека.
  Лицо с фотографии ему не было знакомо. Так же оно ни о чем не говорило и его коллегам. И они, неопределенно пожимая плечами, вернули фотографию обратно.
  А подполковник, продолжил, переведя взгляд с фото на них:
  -Этот человек - Рашид Юнусов. По показаниям одного из задержанных вами в доме на Бульварной, являлся поставщиком наркотических средств. Товар из его рук поступал в руки Назара Джамалова, так же вами задержанного, по кличке иранец. Сам Джамалов этот факт упорно отрицает, утверждая, что дипломат с героином попал к нему по чистой случайности. Якобы перепутал где - то в спешке. Вместо своего, забрал чужой. Сейчас, мол, таких дипломатов пруд пруди.
  -Брехня чистейшая! - не выдержал Виктор Жарахин, внутренне удивляясь на коллег из УВД. - Будь это так, выкинул бы иранец дипломат под стол или стала бы чеченка во весь голос оповещать его о нашем присутствии в логове их! Бред полный! А сам поставщик, что? Не взят еще? Так надо брать!
  Подполковник улыбнулся краешком губ.
  -Поздновато, джигит! Поставщик мертв. В начале лета текущего года его тело с признаками насильственной смерти было обнаружено в районе известковой горы на семнадцатом километре по юго - восточной автотрассы. Мотивы убийства пока не установлены.
  -А что говорят по этому поводу его родственники? - спросил Александр Машков.
  Ишимов сожалеюще покачал головой.
  -Этот народ, выходцем из которого являлся наш поставщик, до сих пор живет по древним обычаям: око за око, кровь за кровь. И скорее всего, сам собирается отомстить его обидчику, личность которого нами пока не установлена, но есть предположение, что он так же имеет отношение к незаконному обороту наркотиков.
  -Выходит, со смертью Юнусова, пути проникновения наркотиков в наш город заблокировались, - вновь не сдержался от реплики Виктор Жарахин, стремившийся как можно скорее, подойти к главной сути темы, заставившей пожаловать к ним гость из управления.
  Подполковник с новым на лице сожалением посмотрел на него.
  -Если бы это было так! Наркотическая зараза с неимоверной быстротой захлестнула не только наш город, но и с не меньшей быстротой охватила отдаленные районы нашей республики. А это означает, что помимо покойного, в области ее распространения задействованы и другие многочисленные лица. Юнусов представлял лишь небольшое звено в широко разветвленной цепи наркобизнеса, управляемого, по всей вероятности, более солидными, осторожными и на сей день, остающимися в тени лицами, добраться до коих, мы пока не можем.
  "Это уж точно! - с усмешкой подумал Виктор Жарахин. - Куда вам добраться до "коих"! Цепочка - то по вертикали вьется - не дотянешься. И чем выше, тем опаснее. Столкнут ненароком."
  А подполковник продолжал, сверкая ровными зубами и глядя на оперов:
  -И наша задача, ребята, выявить пути проникновения этого смертоносного зелья в наш регион и его непосредственных поставщиков, и покупателей. Более того, по нашим сведениям, в город ожидается прибытие новой партии наркотиков. Откуда, куда и в чьи руки, для нас пока остается загадкой. И мы, друзья мои, общими усилиями должны это установить и, конечно же, воспрепятствовать его распространению.
  -Опять, мы, - недовольно бросил кто - то из оперов.
  Его подхватили другие:
  -А отдел по борьбе с наркоманией на что?
  -Как будто у нас своей работы мало!
  -Мы, конечно, по своей части, не останемся в стороне от общей борьбы с наркоманией, но...
  -Так, все! И без всяких "но"! - строго остановил их капитан Машков. - Отдел по борьбе с наркоманией тоже не сидит, сложа руки! И не хуже вас исполняет свои обязанности!
  Подполковник с признательностью в глазах посмотрел на него и в некой задумчивости, медленно отвел взгляд к окну, откуда золотистыми тенями глядело солнце.
  А между тем, с лица майора Логачева, казалось, все заметнее сходили следы прежнего настроения. И оно, будто теряя очертания, медленно сливалось в серо - зеленоватую плоскость, на которой двумя зарывшимися огоньками поблескивали въедающиеся в оперативников глаза:
  -Поясняю для до сих пор не усвоивших, что борьба с наркоманией - наша общее дело. И мы обязаны беспрекословно подчиниться его требованиям.
  Оперативники неловко опустили глаза.
  -Простите, товарищ майор.
  Однако взгляд майора оставался непримиримым. И, судя по его нарастающему блеску, могло бы показаться, что внутри его назревает готовый к извержению вулкан.
  Выручил подполковник, своим добродушием целиком воспрепятствовав огненным выбросам.
  -Ребята, - снова продолжил он, теплыми глазами глядя на оперативников. - Вы, наверное, полагаете, что я пришел к вам только для того, чтобы сообщить об ожидаемом ввозе партии наркотиков? Нет, дорогие мои, не только по этому поводу. Мне ваша помощь нужна. Из надежных источников нами получена информация о прямой связи вашего Фахрадова с убийством поставщика Юнусова.
  -Разрешите, товарищ подполковник, - обратился к нему капитан Машков.
  -Я вас очень внимательно слушаю, товарищ капитан, - кивнул Ишимов. - Сам только что хотел к вам обратиться.
  -Простите, - извинился Машков за опережение старшего по званию и по должности. - Вы не исключаете возможность причастности Фахрадова к распространению наркотиков?
  Подполковник сожалеюще развел руками.
  -Исключай - не исключай, а версию относительно нелегального прибытия ожидаемого "товара", отрабатывать с чего - то или с кого - то надо. Ведь  если он действительно лишил поставщика жизни, то встает вполне резонный вопрос: за что? Ведь не мало известно, что подобные поставщику Юнусову, в свой круг кого попало не берут. Значит, между ними была какая - то связь? Вот я и хотел посоветоваться с вами. Кому, как не вам, Александр Владимирович, знать до тонкостей психологию этого злостного насильника?
  Машков скользко усмехнулся.
  -Насчет тонкостей психологии, не уверен, а в остальном, может, и стоит начать с этого субъекта. Но только... Только каким образом?..
  -Саша, - тихонько окликнул его майор Логачев. - А что, если?..
  Машков, поняв начальника с полуслова, отрицательно повел головой.
  -Слишком рискованно, Сергей Николаевич. Его хорошо знают братья Гаджиевы.   Даже несмотря на большой опыт работы парня, не могу подвергать его жизнь опасности. И по - моему, Фахро, кроме анаши, с другими видами наркотиков, не связан, - сказал он и с мгновение помолчав добавил: - У меня относительно необходимой проверки имеются другие соображения, другой вариант. И, уверен, не менее надежный. Попробуем использовать его.
  Логачев понимающе кивнул.
  -Добро, капитан!
  **** 
  Александр Машков стоял напротив Эли и с интересом наблюдал за ее выражением.
  Слегка помятое, но ничуть не утратившее прежнюю привлекательность лицо, выглядело несколько необычным. И только поблескивающие жаром глаза да сухо - красные губы, выдавали ее внутреннее состояние, которое обычно бывает после грандиозного ночного бодуна.
  При всем своем сочувствие, он не мог глядеть на нее без улыбки, мягко предлагая самые распространенные способы избавления и, одновременно прося ее помощи, в необычном для нее и весьма щекотливом "деле".
  Руки девушки обессиленно опустились.
  -Опять "банковское"?
  -Нет, - улыбнулся он. - Совсем иного направления. И, сбросив с лица улыбку, дополнил, тихим, предостерегающим голосом: - И запомни, Эль, требующего величайшей осторожности и профессионального подхода.
  -А чуть позже нельзя? К вечеру, например?
  Машков отрицательно повел головой.
  -К сожалению, нет. Задание настолько серьезное и ответственное, что не терпит никакого промедления. Хлебни для начала кофе, а там, по дороге, что - нибудь придумаем.
  -Заскочим в ближайший кабак? - улыбнулась девушка.
  -Можно и заскочить, - снова шутливо сказал он, слегка подталкивая ее в сторону кухни. - Сейчас, после кофе, как помчимся навстречу ветру, так голова мигом прояснится.
  -Будем надеяться, - тихонько рассмеялась девушка и прежде, чем приступить к  кофе, с его позволения, зашла в ванную комнату, чтобы принять душ. - Я мигом. А вы не скучайте. Пройдите в зал, включите музыку в магнитофоне.
  На этом и порешили.
  Александр прошел вглубь уютной, чисто прибранной квартиры, включил стоявший на столе магнитофон. И, присев с краю заправленного пледом дивана, проникся звуками наполняющей комнату мелодии. Звучал полонез Огинского, любимое и каждый раз по - особенному захватывающее его произведение.
  Вскоре в дверях зала появилась Эля, просияла белозубой улыбкой.
  -Я долго?
  -В самый раз, - в ответ улыбнулся он, незаметно скользнув глазами по ее видневшимся из - под халата стройным, будто точеным, ногам. - Собирайся. Я подожду тебя на улице.
  С этими словами, он поспешно направился к выходу и, захватив по пути оставленную на полке в прихожей каску, вышел на улицу, где у подъезда в ожидание его стоял взятый напрокат "боевой" мотоцикл Виктора Жарахина. Встав возле него, подкурил вытянутую из пачки сигарету, осмотрелся.
  Вокруг обнесенные гигантскими тополями этажные дома. Высоко сверху над ними, округляясь и, поблескивая боками, размеренно плывут облака.
  Вскоре в подъезде показалась Эля и, он, выбросив недокуренную сигарету в стоявшую поблизости урну, с удивленным присвистом посмотрел на нее.
  -Ты куда так вырядилась? В театр?
  Девушка на миг приостановилась, грациозно выгнув спину, и, гордо поведя глазами - вишенками, мягко, словно на цыпочках, подошла к нему.
  -Своего рода. Представление буду разыгрывать по придуманному сценарию. И выбранный мною имидж, думаю, в полном соответствие с ролью моей героини.
  -Да ладно, - шутливо рассмеялся Машков. - Наряжайся во что хочешь. Только смотри у меня, второго "дела" там не заводи! А то письменное протоколирование потребуется. Ну и спектакль чтобы прошел на "бис".
  -Отставить волнение, товарищ майор! Для первого случая, со мной голова. А в отношении второго, не сомневайтесь! - в ответ пошутила она, беря из его рук  запасную мотоциклетную каску и, усаживаясь сзади него.
  Заглушая прочие шумы, взревел заведенный мотор и, мотоцикл сорвавшись с места, понесся вперед, едва касаясь колесами растекшегося от зноя асфальта и гоня навстречу ветер.
  Девушка постучала пальцами по его спине:
  -Товарищ, майор, разрешите ухватиться за вашу спину.
  -А лучше обнять. Да покрепче, чтобы я чувствовал! - шутливо выкрикнул Машков сквозь несущийся навстречу ветер. - Как, не слишком быстро мчимся?
  -Обалденно! В самый раз! - весело выкрикнула она, ухватившись за его спину.
  И вокруг необозримо разливалась синева.
  Вскоре с одной стороны дороги показалось небольшое кафе. И Машков хотел уже было повернуть мотоцикл к нему, но Эля категорически воспротивилась, заставив его как, можно быстрее, гнать технику в сторону Областного управления внутренних дел, за дверями которого их любезно встретил подполковник Ишимов и не менее любезно провел в свой кабинет.
  Минут двадцать спустя, они так же в сопровождении подполковника вышли из кабинета и, не выходя за пределы здания управления, прошли в обнесенный высоким забором двор, вглуби которого находилось помещение временной изоляции или проще, камера предварительного заключения.
  Остановивших у его высоких закрытых изнутри ворот, Машков достал из кармана нераспечатанную пачку дорогих сигарет  и протянул ей.
  -Возьми, пригодятся. Потом еще через дежурного передам, - сказал он, нажимая на кнопку наружного звонка. - Что тебе еще принести?
  Эля с улыбкой смотрела на него.
  -Спасибо! Пока ничего не надо. Скоро увидимся.
  В ту же секунду перед ними появился пожилой милиционер и, вежливо поздоровавшись, провел их внутрь слабо освещенного помещения с узким длинным коридором и с множеством железных дверей по обеим его сторонам.
  -В четвертую, - вручая формально составленный протокол задержания, кивнул ему на Элю Машков, и, простившись с ней одними глазами, вышел обратно.
  Проводив его, дежурный снял с гвоздя на стене длинную связку ключей и повел ее вглубь мрачного коридора, где с железным грохотом открыв одну из дверей, завел ее в небольшую камеру с низкими деревянными нарами, на которых со страдальчески вытянутыми лицами сидели несколько женщин.
  -Что, другой камеры не нашлось? - недовольно взвизгнула одна из них, тощегрудая и не лицеприятная женщина с отечным лицом и щедро вывороченными губами. - Здесь и так задыхаемся от духоты!
  Дежурный спокойно посмотрел на нее.
  -К твоим услугам, Маслова, всегда в запасе свободный карцер. Прошу!..
  Женщина неслышно усмехнулась и, поджав под себя ноги, молча опустила голову.
  А дежурной, снова закрыв на ключ громыхавшую металлом двер, пошел дальше, звеня ключами и что - то бормоча себе под нос.
  Эля незаметным взглядом обвела камеру, профессионально выискивая среди сидевших ту, с кем ей предстояло работать. И, заметив беззвучно сидевшую у стены молоденькую, опрятно одетую девушку с большими печальными глазами, подошла к нарам и, сняв с ног модные босоножки, молча расположилась рядом с ней.
  -Тесновато, правда. Да ладно. Не на курорте, - приглушенным голосом сказала девушка, отрывая с обтянутых цветастым подолом колен бледное, потухшее лицо и подвигаясь ближе к стене.
  Эля ответила коротким взглядом, чувствуя, как внутри поднимается тошнота, очевидно вызванная застоявшейся духотой в камере, еле обдуваемой без стекол окном сверху зияющей следами раздавленных клопов стены и запахом стоявшего в углу двери, железного сосуда для испражнений, именуемого "парашей".
  Голова разом закружилась и перед глазами мгновенно замельтешили черные точки. Сознание сковало близкое к страху отчаяние, едва ли не заставившее ее соскочить с нар и забить кулаками в наглухо закрытую дверь. Но тут же, прорезавшая сознание мысль: для чего она здесь и что от нее требуется, целиком перечеркнула создавшуюся внутри панику, придавая силы к должному восприятию обстановки.
  "Ты - чекист! - вспомнилось наставление Александра Машкова. - И умение в любых ситуациях владеть собой, одна из главных твоих задач. Никаких чувств и никаких эмоций! Только четкий, холодный разум, благотворно влияющий на правильную оценку независящей от тебя обстановки, и самообладание! Иначе, провал!.."
  Несколько ошалевшая от неожиданного порыва слабости, она тихонько прикрыла руками лицо, точно пряча под ними стыд за себя, провела пальцами по увлажненному холодной испариной лбу. Но вновь раздавшийся голос сидевшей у стены девушки, заставил ее убрать с лица руки и посмотреть на нее.
  -Курить есть? - спросила она.
  Эля молча достала из еле заметного кармашка элегантного брючного костюма сигареты и так же молча, протянула ей, одновременно приходя к мысли:
  "Похоже, ты и есть, дорогуша, тот самый, неподдающийся зубам увэдэвских оперов, орешек. Ну ничего! В моих ты мигом расколешься!
  И, не проявляя к ней дальнейшего внимания, сняла с себя элегантный пиджак, поверх такой же элегантной легкой блузки и, аккуратно положив его под голову вместо подушки, лежа вытянулась на своем месте на широких нарах; устремив взгляд на прокопченный табачным дымом потолок и, мысленно возвращаясь к разговору в кабинете подполковника Ишимова, из которого следовало, что проводимое ими расследование в рамках "Дела" о наркотиках, требовало сбора дополнительной информации, осуществление которого представилось ей, путем негласно - профессионального воздействия на некую молодую особу, в которой она и увидела находившуюся рядом девушку с большими печальными глазами.
  Однако начинать с ней работу прямо сейчас было преждевременным. Для начала надо было сосредоточить себя на непринужденный лад знакомства с ней и хотя бы кратко - часовым сном освежить болевшую от бессонной ночи голову. И она, следуя тому началу, и без внимания на поедавших ее глазами сокамерниц, стала незаметно настраивать себя на сон. Но сидевшая рядом девушка, подкурив припрятанными в недрах одежды спичками протянутую сигарету, вновь отвлекла ее своим приглушенным голосом:
  -А что, в такой модной и красивой одежде?
  Эля, не отрывая с нар голову, коротко ответила:
  -В чем была, в том и взяли.
  -А что, не куришь? - не отставала та.
  -Желания нет. Голова раскалывается. Хочется покоя немного, - ответила она, смыкая отяжелевшие веки.
  -А что, с головой?
  -Следак погладил.
  -Сволочь! - вместе с дымом выдохнула девушка.
  -Я тоже не лучшего мнения.
  -А за что взяли?
  "Какая ты скорая!" - мысленно усмехнулась Эля, а вслух ответила:
  -За все хорошее.
  И, дав понять, что разговор завершен, прикрыв ладонью заведенные веки, повернулась к ней спиной.
  А девушка, отчаянно дымя сигаретой, продолжала ругать хитро - умных следаков, невольно навевая своим приглушенным голосом спокойную, блаженную дрему.
  Поразительная особенность агента под прикрытием, умение управлять собой при любых ситуациях, сделали свое дело.
  Эля проспала почти весь день. И проснулась только под вечер, когда отяжелевшее и подобревшее солнце, оставив последний багрянец на листьях шепчущихся за окном деревьев, скатилось за горы и в камере загорелся свет тусклой, обмотанной металлической проволокой висевшей над дверью электролампы.
  Дневной сон пошел на пользу.
  Исчезли не только головная боль, но и связанные с ней неприятные ощущения, кроме того, что очень хотелось пить.
  Не выказывая внутреннего удовлетворения, она подняла с нар голову и, наскоро оглядевшись, присела, поджав под себя отдохнувшие от каблуков ноги.
  -Наконец - то! - обрадованно воскликнула одна из женщин с добрыми открытыми глазами и с глубоким шрамом во всю щеку. - Пробовали тебя в обед разбудить, да куда там. Так зыркнула на нас своими глазищами, что мы дальше не осмелились беспокоить тебя.
  Эля стыдливо провела пальцами по светящемуся румянцем лицу.
  -Простите Бога ради, я и не помню.
  Тронутая неслыханной в камере вежливостью, растерянно засуетилась и, достав откуда - то припрятанный кусочек ржаного хлеба, протянула ей.
  -Для тебя схоронила. Пожуй немного. А то ведь тяжело без обеда.
  Эля, благодарно кивнув, провела кончиком языка по пересохшим жажды губы.
  -Пить хочешь? - догадалась женщина, с сочувствием глядя на нее. -Потерпи, милая. Скоро чай принесут.
  -Придется, - улыбнулась Эля, видя передаваемую ей из рук улыбающейся рыженькой девочки алюминиевую кружку. 
  -Это молоко, - тоненьким голосочком, сказала она. - Сегодня из дома принесли. Выпейте! Немного собьет жажду.
  Эля, снова благодарно улыбнувшись, взяла кружку и поднесла к своим губам, небольшими глотками отпивая из нее цельный домашний напиток.
  В это время, со стороны коридора вместе со звяканьем ключей раздались тяжелые шаги. И в тот же миг, в открывшуюся с новым грохотом дверь камеры, ввалилась необъемных габаритов женщина в засаленной телогрейке, несмотря на тридцатиградусную жару, из - под которой буйно свисал длинный подол неопределенного цвета платья, в криво стоптанных на ногах ботинках и в грязно -серой шляпе с зажеванными внутрь краями. Слева от макушки красовалось приколотое брошью голубиное перо.
  Женщины недружелюбно зашумели, повскакали со своих мест, грудью защищая закрепленные за ними на нарах места
  -О! Марго! Звезда подворотней!               
  -Пошла вон отсюда! Только тебя для полного счастья не хватало!
  -Шла бы ты, звездень, в другую камеру! Без тебя тошно!
  "Спокойно! - ставя перед собой кружку с недопитым молоком и, с омерзением глядя на вновь прибывшую, приказала себе Эля. - Это чудо с пером, не представляющая интереса, бездомная бродяжка, коими кишат базары, вокзалы, уличные подворотни."
  А та, невозмутимо похлопывая короткими белесыми ресницами на поросячьих глазках, подошла к нарам, сняла с себя засаленную телогрейку и, скинув с ног ботинки, с привычным видом завсегдатая, расположилась на них. После чего, неторопливо сняла с головы шляпу и под насмешливые выкрики:
  -Перо не сломай, чудище! Шляпу попортишь! - сунула ее в рукав вывернутой наизнанку телогрейки, невольно заставляя женщин позакрывать руками носы.
  А потом, сказала с бодрым оптимизмом в голосе:
  -Ничего, родименькие, ничего. В тесноте да не в обиде. Не меня так другую привели бы к вам. Свято место пусто не бывает. Слюбимся, стерпимся...
  -Марго! - выйдя из терпения, снова взвизгнула женщина с вывороченными губами и следами запоя на лице. - Кончай свои прибаутки! А то нагло заняла пол нар и еще возникаешь чего - то! Молчи пришла так, курокрадка, несчастна!
  Марго, склеив белесые ресницы, мелко затрясла сросшейся с туловищем головой.
  -Чай не по доброй воле пришла. Силком притащили. А то ты, Таиска, мусоров не знаешь.
  Нещадно вывороченные губы остервенело раздвинулись, обнажая черневшую пасть.
  -Нужна ты им больно! Поди, сама и напросилась, чтобы баланду дармовую жрать! Небось, и Петюньку с собой прихватила!
  Белесые ресницы медленно отклеились.
  -Нет, Таиска, одна пришла. Издох Петюнька на той недели еще. Прости Господи его душу грешную. От денатуратки околел, сволочь. Некачественна была, - сказала Марго и, протяжно зевнув, дополнила: - Вот были раньше времена! Пили, чего душа хотела. И пиво, и и спирт чистый, и портвейн под тридцать седьмым номером. А сейчас несчастного "рубина" днем с огнем не сыщешь.
  Эля с девушкой, с улыбкой переглянувшись, отпустили зажатые руками носы и придвинулись друг к дружке.
  -Тамара, - представилась девушка, глядя на нее.
  Эля ответно представилась, назвав свое имя и невольно привлекая на себя внимания остальных сокамерниц. И в особенности, визгливой и тощегрудой Таиски, старательно намеревающейся протиснуться к ним.
  Тамара с брезгливостью взглянула на нее.
  -Чего тебе надо? Что не сидится на месте?
  -От тебя, чеченка, ничего, - протиснувшись к ним, сказала та и показала взглядом на Элю. - Вот у этой красавицы сигаретку хочу одолжить.
  -Перебьешься! - со злостью в голосе сказала Тамара, резко отшвырнув ее своей ногой к двери камеры, в мгновенно открывшееся снаружи окошечко в которой, именуемое "кормушкой", просунулась лоснящаяся физиономия вновь приступившего к смене дежурного с насмешливым прозвищем помазок.   
  -Чай - й! - голосом собаки рявкнул он, подавая в руки тот час же поднявшейся Таиски небольшие, помятые с боков, алюминиевые чашки с подслащенной жидкостью соломенного цвета.
  Таиска, затаив гнев, принялась быстрыми движениями расставлять их с краю нар. И с последней принятой чашкой, немного выждав, когда кормушка снова захлопнется и отдалятся от камеры шаги разносчика чая, неожиданно запустила ею в лицо Тамары. Девушки успели нагнуться, и чашка, расплескиваясь пролетев над их головами, со звоном врезалась в грязно - желтую стену.
  Тамара с поднявшейся внутри силой рванулась было к ней, но крепко удерживаемая Элей, послушно присела на место.
  -Да что вы в самом деле? С катушек слетели? - глядя на обоих, возмущенно проговорила она. -Взрослые вроде люди, а ведете себя, как отпетые хулиганки! И, остановив взгляд на визгливой Тае, продолжила: - Я передам вам сейчас сигарету. Только, пожалуйста, успокойтесь!
  И быстро достав из кармана брюк сигарету, через руки сидевших рядом передала ей.
  Эта женщина всем своим видом и поведением с самого начала вызвала в ней чувство брезгливого отвращения. И вряд ли оно уже заменится другим восприятием ее.
  А та после нескольких жадных затяжек, снова устремив на нее глаза с синими, оттянутыми книзу мешками, неторопливо задвигала выдающимися губами:
  -Какое у тебя имя красивое, Эля. Нежное, ласковое, так и подбивает на близость. И очень подходит тебе, утонченной, изысканной, со светскими манерами. И одежда на тебе денег стоит, по последнему писку моды. И держишься ты свободно и независимо. И спишь, как лошадь Рокоссовского - не добудиться. И сигареты дорогие куришь, и зажигалка при себе. А за какие грехи здесь очутилась? Все теряюсь в догадках, а спросить не решаюсь. Уж больно неприступная ты. На воровку не похожа: глаза не те. - Спокойные, выразительные. На аферистку тоже: молчишь много. Так за что же, Эль?
  "А ты, видать, при всей своей завидной внешности, еще кое - что соображаешь", - незаметно усмехнулась Эля, ставя перед собой опустошенную напополам с Тамарой чашку из - под чая.
  И, неторопливо снова вытянув из пачки сигареты для себя и для Тамары и, подкурив, сквозь сизые колечки дыма посмотрела в ее хитро - выжидающие глаза.
  Она была слишком умна и осторожна, чтобы одним необдуманным жестом или нечаянно оброненным словом, выдать свое нахождение в криминальной среде. Разборчивость, стойкость, выдержка, феноменальная память в совокупности с внешним обаянием, подкупающей добротой и умением слушать, являлись главными составляющими в ее негласной работе. Благодаря своим незаурядным способностям, ей порой приходилось работать сразу с несколькими "подопечными" и не безуспешно.
  - Она их, как орешки щелкает, - шутил Александр Машков, довольный ее работой.
  И на этот раз, хорошо подкрепленная этими качествами и тщательно продуманной для себя "легендой", она ничуть не сомневалась в успехе заданного дела, терпеливо подготавливаясь к его началу.
  Осторожно стряхнув пальцем в пустой спичечный коробок пепел с сигареты, она со скрытой неприязнью взглянула на спившуюся особу.
  -Может, ты отчасти и права. Я действительно пока не жалуюсь на свои нервы, но все же, поберечь их надо. Хотя бы до последующих схваток со следаками, которые еще не раз отутюжат бестолковку.
  Сухая, тощая грудь Таи затряслась от стервозного смеха.
  -А ты и впрямь не из робкого десятка. Я тащусь от твоей храброй уверенности.
  Лицо Эли оставалось спокойным. Лишь глаза глубже потемнели.
  -А ты привыкла, чтобы тебя боялись?
  В камере мгновенно нависла выжидающая тишина. Взоры сидевших обратились на Элю.
  -Уважали, - прервав смех, ответила та.
  "Не дождешься", - вновь незаметно усмехнулась Эля и, потушив в той же спичечной коробке сигарету, снова лежа вытянулась на месте, положив голову на вместе сведенные руки.
  Тая, не сводя с нее глаз, продолжила, ворочая уродливыми губами:
  -Так за что тебя сюда упрятали? Меня например за нож. Дружка своего по дурости заколола. Теперь срок придется мотать за этого придурка.
  Зажатую тисками размышлений, Элю абсолютно не интересовало за кого и за что будет она мотать срок. Однако все охватывающее любопытство женщины привело к включению скрыто заложенного механизма.
  -За налет на районную сберкассу, - не подающим надежду голосом ответила она.
  И этого было достаточно, чтобы не только еще раз возвыситься в глазах сокамерниц, но и вызвать должное расположение близко сидевшей к ней девушки, против которой была направлена вся ее профессиональная сноровка.
  С несколько мгновений простояло молчание, а потом снова нарушилось голосом Таи.
  -Вот это да! На что замахнулась! Не то, что сидящие вокруг дешевые воровки, которые кроме, как снимать трусы и лифчики с уличных веревок, ни к чему другому не способны.
  А те, для кого реальная критика пьяницы пришлась не в бровь, а в глаз, с преувеличенным вниманием глядели на интересную девушку, ожидая от нее не менее интересных слов.
  Только она, оставаясь к ним ровной и, думая о своем, спокойным взглядом, лежа водила по тускло освещенным стенам с шевелящимися тенями склоненных к окну ветвей.
  -А что повлекло? Корысть или романтика?
  -И то, и другое, - ровно ответила Эля, не отрывая взгляда с сумрачных теней. - А главное, желание немного красиво пожить.
  -И то верно, - вздохнула Тая.
  И тут же, не раздумывая, по вытянутым на нарах ногам, вновь решила пробраться ближе к ней, с намерением вытиснить оттуда Тамару. Но вместо желаемого, наткнулась на невозмутимо подведенную к самому носу руку с комбинацией из трех пальцев.
  -Видишь? - спокойным голосом спросила девушка. - Или повторное "па" отвесить? Мой брат был отличным таэквондистом, кое - чему научил и меня.
  Как будто в избежание повторного скандала, дверца кормушки снова открылась и в ней показалось приветливое лицо напарника помазка.
  -Девочки, чаю не хотите? А то, пожалуйста. Сегодня его много, - с улыбкой предложил он, глядя на них.
  Это был молоденький сержант - милиционер, Анатолий Лузгин, пользовавшийся не скрытым уважением среди всего контингента места временного содержания.
  Женщины обрадованно зашумели, загалдели, загремели пустыми чашками, поднося их к кормушке и возвращаясь с наполненными. Кто - то, пользуясь случаем, просил огоньку для подкуривания сигареты. И Анатолий вежливо подносил им зажженные спички. В камере не разрешалось иметь спичек или близких им по роду потребления предметов, типа зажигалок. Поэтому, желающим затянуться табачным дымком, дежурные сами, через глазок в двери или ту же кормушку, подносили  огонька. Правда, не все одинаково вежливо. Чаще всего молча или в сопровождении грубой брани.
  Эля, немного выждав ажиотажного скопления у кормушки, с чашкой в руке хотела было подойти к ней, но ее тут же опередила не сводившая с нее восторженных глаз, угостившая ее молоком рыженькая девочка, прозванная Мухой.
  -Я вам принесу, - сказала она, забирая из ее рук пустую чашку.
  Эля, благодарно ей улыбнувшись, взглянула на беззвучно сидевшую рядом Тамару:
  -Чай будешь?
  -Нет! - резким голосом бросила она. И тут же, выхватив из рук подошедшей девочки доверху наполненную чаем чашку, с той же резкостью поставила перед ней. - Пей!
  Эля, улыбнувшись ее поведению, провела рукой по расплескавшимся на одежде брызгам и, с благодарностью кивнув девочке, стала неторопливыми глотками отпивать с помятого края чашки подслащенный чай.
  А девочка, тем временем, сидя на своем прежнем месте, с застенчивой улыбкой на бледном с мелкими конопушками лице глядела на нее широко открытыми глазами, со дна которых проглядывала далеко запрятанная грусть.
  Эля бодро подмигнула ей.
  Во многом отличавшаяся от других, она и на этот раз не имела схожести с находившимися с ней рядом, все больше вызывая в них интерес к своей загадочной персоне.
  Она без особого труда завоевывала авторитет среди окружающих и, в особенности, тогда, когда плачущая по воле душа, рвалась к выплеску скопившихся в ней слез.
  Капитан Машков, по достоинству оценивая ее способности к ненавязчивому проникновению в загубленные души, при выборе для нее конспиративной клички, остановился на названии своего любимого цветка.
  -Гвоздикой будешь! - безоговорочно заявил он.
  -Она не броская, - робко заметила девушка.
  -А ты и не должна светиться! - положил конец возражениям опер.
  Он от души уважал свою помощницу и дорожил ею, прибегая к ее помощи в особо исключительных случаях, когда следствие действительно нуждалось в ее внедрении в тайны расследуемого дела.
  Поразительное умение Гвоздики как в зеркало заглядывать в душу  подопечного, способствовало не только успешному раскрытию связанного с ним дела, но и не в меньшей мере предопределяло степень его вины. И не зря, наверное, при сборе сведений, Александр Машков зачастую интересовался ее мнением относительно виновности прорабатываемого ею объекта, на что в ответ зачастую слыша:
  -Вина на лицо. Сомнений не вызывает.
  А случалось и так, что охваченная элементарной человеческой жалостью к запутавшемуся по тем или иным обстоятельствам в преступных сетях "орешку", она горячо просила помочь ему избежать сурового наказания путем применения предусмотренных законом смягчающих мер. На что в ответ опер иногда улыбался, глядя на нее посветлевшими глазами, иногда хмурился, собирая складки на высоком открытом лбу, но всегда, при обоих случаях, неизменно говоря:
  -Это решит суд. Я же делаю только то, что входит в мои обязанности, то есть произвожу, так сказать, черновую работу в ходе предварительного следствия. И при всем уважении к тебе, еще раз хочу напомнить, что в жизни имеются два не соединимых между собой направления, по одному из которых следуем мы, законопослушные граждане, по другому - переступившие черту закона. Так может ли быть, между нами и ими что - то общее? Уверен, нет. Поэтому, прошу тебя, всю свою жалость и эмоции оставить здесь, чтобы не воспрепятствовали успеху твоей операции. И потом, знай, Эля, что перед тобой преступник. Лицо, угрожающее нашему обществу. А это значит, что ни о каком снисхождении к нему  не должно быть и речи!
  Выпив до последней капли чай, Эля отодвинула чашку на край нар и, удобнее расположившись на жестком ложе, мысленно приступила к разработке плана своих дальнейших действий.
  По камере тускло расползался свет от вкрученной над дверью лампы, освещая бледными пятнами тихо вытянутые лица.
  -Поди, не в одиночку подалась на кассу? - вновь раздался голос Таи.
  "Пожалуй, с этого и начнем!" - про себя решила Эля, отвечая коротко вслух:
  -Вчетвером.
  В камере стало еще тише, не считая доносившегося из черного окна шелеста листьев и чьих - то пьяных голосов за колючим забором.
  -Бабы? - продолжила та.
  -Нет, - улыбнулась Эля, ловя на себе пристальный взгляд рыженькой девочки. - Ребят было трое.
  -Ой, как интересно, - округлив глаза, тоненько пропела девочка.
  Тая змеиным движением, через вытянутые по нарам ноги, подползла к ней, вонзилась злыми глазами.
  -Чего уши клеишь, уродина конопатая? Настучать надумала? Выслужиться перед следаками?
  Девочка вздрогнула. Два рыженьких на голове хвостика взметнули вверх и веснушчатое лицо сначала побледнело, потом красно вспыхнуло. В сузившихся глазах блеснули огоньки ответной ярости и в дрожи разошлись сжатые до белизны пальцы. Она была похожа на нахохлившегося цыпленка.
  -Это ты уродина базарная!
  Тая с остервенелым хохотом отшвырнула ее ногой с нар и, следом сорвавшись с них, с тем же остервенением стала ее бить и катать по всему бетонному полу, всполошив мирно сидевших рядом соседок.
  На шум и крики в открывшуюся дверь камеры живым шариком вкатился помазок и для усмирения, сходу пройдясь упругой резиновой палкой по спинам обеих, выкрикнул во всю мощь легких:
  -По карцеру заскучали? Мигом засажу! Кто зачинщик? Мухина, ты? - резиновая палка, не жалеючи, ткнулась в грудь сморщившейся от боли и лающегося голоса, девочки.
  И слезы обиды и ненависти застлали глаза.
  Но вскоре, к счастью, с помощью вовремя подоспевшего в камеру второго дежурного милиционера, сержанта Анатолия Лузгина и вступивших в защиту скандалисток женщин, инцидент был исчерпан. И помазок, до собачьей хрипоты облаяв обеих, наконец - то вместе со своим напарником так же живо удалился из камеры, пригрозив в дверях усиленным над ней контролем.
  И с этой минуты, всю ночь и до самого рассвета, его неустанное око сверлило через глазок в двери притихшую камеру, с одной стены которой, скорчившись в неподвижности, сидела Муха, уставившись в одну точку наполненными тоской и незрячей ненавистью глазами. На кого, на что? Может, на саму себя, юную и, по всей видимости, совсем беззащитную? Может, на жизнь или судьбу, непонятным образом, вовлекшую ее в этот с волчьими законами мир, с зарешеченным окном и с небом в клеточку, с высоким забором и постоянно закрытыми тяжелыми дверями?
  Тяжело было глядеть на нее.
  Только Эля, не подавая вида и, сидя неподалеку от этой девочки, такая завидная и чужая в этой затканной злобой среде, молча достала сигареты с припрятанной к ним зажигалкой и, вместе с Тамарой подкурив, стала незаметно настраивать себя для работы с ней. Времени для этого потребовалось совсем немного, и тому способствовало все: и унылая тишина с неотделимым от нее молчанием, и медленно плавающий сигаретный дым, и упаднический вид "подопечного орешка".
  Они сидели молча и полусогнуто, ни на кого не глядя, никого не видя, а только временами обмениваясь между собой озаренными сигаретной затяжкой взглядами.
  -О чем думаешь? - первой заговорила Эля, глядя на бледно проступившее в общем сумраке камеры лицо с тонкими морщинками вокруг горестно сложенных губ, которые сначала чуть вздрогнули, потом повелись в жалкой усмешке.
  -Здесь, Эля, одни и те же думы, от которых готова лопнуть голова.
  -Да, - задумчиво водя перед собой глазами, согласилась Эля и, встретившись с поникшим взглядом Мухи, мягко спросила: - Покурить хочешь?
  Девочка в ответ неловко кивнув, взяла протянутую ей сигарету и, подкурив имеющимися при ней спичками, с такими благодарными глазами посмотрела на нее, что ей бесконечно стало жалко эту слишком простенько одетую девочку с не спадающей грустью в открытых и по - детски доверчивых глазах.
  "Настоящие преступники сидеть не будут", - почему - то пронеслось в мыслях, заставив ее ласково и проникновенно, как старшая сестра на младшую, посмотреть на нее.
  И девочка таяла под этим добрым взглядом, будто комочек, пригретый теплом.
  И таяла ненависть в глазах.
  -Тебя как зовут? - продолжила Эля.
  -Лариса, - потушив сигарету, воодушевленно ответила та.
  -Спокойной ночи, солнышко! - с улыбкой пожелала Эля, давая понять подобным спившейся Тае, что девочка не одинока.