Глава 4. Надейся и верь

    Предыдущая глава:http://proza.ru/2018/10/26/713

Мать и дочь Гринёвы задержались в Светлом Ключе на целых 17 лет. Сначала из-за гибели Гринёва Игоря, потом из-за болезни Ирочки, потом Наталья сама уже не хотела покидать эти благодатные края с восхитительной природой и добрыми людьми.

Иван Петрович был прав, когда посоветовал Наташе не уезжать домой, чтобы не вызывать подозрение. Петрович вернулся из Полевого с плохой вестью: Игорь мёртв.
Его на следующий день нашли не в доме, а в кустах — метрах ста от него.
Услышав эту весть, Наталья стала бледной, как стена, и рухнула на пол.
Супруги кинулись приводить её в чувство.

-Какой же ты бестолковый, Иван! -  ворчала Вера Степановна. - Ляпаешь своим отвязным  языком, что ни попадя, а люди потом сознание теряют!
-А, что я такого ляпнул криминального?! - сердился в ответ Петрович. - Я же не сказал, что это Наталья мужа убила... Я даже не успел сказать что её муж умер вовсе не от того, что его по башке дурной шандарахнули, а от того, что кто-то ему шило в печень сунул... На такое только закоренелый уголовник способен, а не слабая женщина!

Несмотря на явную причину смерти, несмотря на показания супругов, подобравших Наталья с дочерью на дороге в то время, когда Игорь Гринёв был ещё жив,  первой подозреваемой в этом деле для следствия стала Наташа.
И Петровичу, и его другу Лернеру было ясно, что Наталья Гринёва не убивала мужа. Да, на его затылке был след от удара тупым предметом, но удар был не смертельным.
Игорь умер перед рассветом, когда Наталья с дочерью уже была в доме у Меркуловых.

Следователь по этому делу попался, как выразился Михаил Лернер, тупой, как сибирский валенок. Несмотря на показания обоих супругов, несмотря на улики, он арестовал Наталью и почти неделю продержал в КПЗ - даже не посмотрел на то, что у неё грудной ребёнок.
Пришлось подключать всех друзей и знакомых Михаила Фёдоровича, который много лет проработал директором средней школы в Полевом, чтобы образумить «валенка» и заставить искать настоящего убийцу Гринёва.

Вера Степановна и Иван Петрович, как могли поддерживали Наташу, не давая ей упасть духом.
-Вот увидишь, дочка, -  говорил кто-нибудь из них, - время всё поставит на свои места. Надейся и верь - жизнь штука мудрая. Всё течёт в ней — всё меняется. Надейся и верь — тогда всё у тебя получится.

Наталью, за то, что она покинула место преступления,  почти полгода таскали по полициям, допросам  и судам. И всё это время Ирочка находилась на руках супругов Меркуловых.
Пожилые супруги привязались к ней, как к родной внучке — тем более своих внуков им, как говорил Петрович «Бог не дал».

Только через полгода дело об убийстве Игоря Гринёва было закрыто, а Наталья была целиком оправдана, хотя убийцу так и не нашли. Единственно, что мог обнаружить следователь, что в доме были ещё одни мужские отпечатки, которых не было в уголовной базе данных. Именно на этого человека списали убийство зам директора местного Дома культуры.

После этого Наташа вновь засобиралась уезжать домой.
-Как же так, Наташенька? - упала духом Вера Степановна. - Мы же Ирочку ещё с тобой не долечили... Осталось последний раз съездить к бабе Нюре... Мы итак лечение растянули на дольше, чем нужно. То тебя забирали в полицию, то Ирочка прибаливала, то баба Нюра пластом лежала и никого не принимала... Нельзя это дело оставлять незаконченным... Кто знает, как это может отразиться на Ирочке.

Наташа согласилась задержаться, чтобы довести лечение дочери до конца. Но это оказалось невыполнимо: баба Нюра умерла. И в тот же день у дочери подскочила температура до 39 градусов, и её вместе с Натальей положили в больницу.
Врачи долго ломали голову над тем, что происходит с девочкой: симптомы у неё были какими-то «летучими»: сегодня одни, завтра -другие, на следующий день уже третьи.
Когда дело, казалось, шло на поправку — возникал рецидив.

-Не успела баба Нюра довести своё лечение до конца, - сделала предположение Вера Степановна, - вот  потому болезнь и не хочет покидать нашу Ирочку.
На этот раз уже Петрович недовольно посмотрел на неё, показывая глазами на, расстроенную в конец, Наталью, и покрутил у своего виска пальцем, давая понять жене, что она, мягко говоря, не права.

Однажды Вера Степановна не выдержала, глядя на осунувшееся личико, полюбившейся ей девочки, на её губки, потрескавшиеся от жара, на её горький плач, и, как много месяцев назад, пошептала молитву бабы Нюры на воду и умыла ею Ирочку.
Неожиданно та успокоилась и заснула. На утро температура у неё была нормальная. Девочка проснулась, увидела Веру Степановну и потянув к ней ручки, сказала: -Баба! И тихо засмеялась.
Вера Степановна даже расплакалась — это было второе слово, которое произнесла девочка. До этого она только звала маму.

Вера Степановна после этого почти месяц умывала Ирочку — так на всякий случай. Даже специально ездила в областной центр, за пятьдесят с лишним километров,  в церковь за святой водой, чтобы её лечение подействовало наверняка.
Наталья, чтобы не быть обузой для стариков, которые жили пенсией, да своим небольшим огородиком с садиком, устроилась на работу в школу — другого свободного места для неё не нашлось.

Поначалу она была воспитателем в продлённой группе. Спустя  год, когда одна из молодых учительниц начальной школы выскочила замуж и уехала из села, взяла её класс по просьбе завуча школы.
-Если бы знала моя подружка Леночка, - тогда подумала Наталья. - Ведь она оказалась права... Вот и я стала учительствовать.

Однако, желание вернуться домой в Наталье не угасало. Но едва она заводила разговор о возвращении на Родину, Ирочка начинала либо чихать и кашлять, либо кашлять и чихать.
-Ты, что, доченька, специально это делаешь? - нарочито сердилась мать.
-Нет, мама, -  очень искренне отвечала Ирочка. - Оно само чихается... И само кашляется.

Ирочка росла очень сообразительным ребёнком, но при этом очень слабеньким. Весь её вид говорил, что с ней нужно обращаться  весьма осторожно, как с прекрасным, заморским цветком: желательно даже дышать на неё через раз.
Наталья винила во всём наркотики, которые употреблял Игорь. Пожилые супруги, относящиеся к Наташе и Ирочке, как к родным, согласились с ней, даже не зная какой вред эта зараза приносит организму человека.

Вера Степановна и Иван Петрович обожали девочку.  Наташе казалось порой, что даже её мать с отцом так не любили бы Ирочку, ведь за пять лет, что они живут в соседнем районе ни отец, ни мать к ним не наведывались. Передавали с оказией подарки для внучки, иногда приходили от них письма. Писал отец. Рассказывал о их жизни, о том, что мать стала весьма уважаемым в городе адвокатом, а он всё так же — прорабствует в одном из подразделений большого строительного холдинга.

-Не выбился я в люди, гак говорит Надежда Павловна, - писал отец, и в его откровении чувствовалась некоторая обида. Иначе, как по имени-отчеству, он жену теперь не называл.
Зная характер матери и помня, как она всегда покрикивала на отца, а тот безропотно сносил её, как казалось Нате, «высокомерие», она понимала, что теперь, когда за него некому заступиться, мать распоясалась совсем.
Раньше Наташа всегда заступалась за отца. Мать сердилась и говорила недовольно:
-Спелись за моей спиной? Ну, давайте, давайте! Налетайте вдвоём на одну бедную женщину!

Наталья отвечала на письма отца, передавала матери приветы, но та ни разу ей так и не написала. На предположение дочери, что мать так и не простила её, отец ответил как-то уклончиво, и та поняла, что права.
Так письмо за письмом сделали очевидным то, что никто не ждёт её в родном городе. Даже отец, попав под каблук супруги, боялся признаться, что очень скучает по любимой доченьке, что очень хочет видеть и её, и внучку.

Когда Ирочке сравнялось шесть лет — умер Петрович. Умер внезапно: сидел под яблонькой, «дышал свежим воздухом» - так и ушёл в мир иной.
Вера Степановна хватилась мужа, начала звать домой на обед, он не ответил ей ничего.
Пришло время Натальи поддерживать Веру Степановну, которую смерть мужа так подкосила, что она собралась следом за ним.

-Сердце не хочет верить в то, что Вани больше нет, - тихо говорила пожилая женщина, печально глядя на Наташу. - Не хочет оставаться без него...
И тогда Наташа пустила в ход тяжёлую артиллерию:
-Верочка Степановна, дорогая вы наша! Я понимаю, что вам тяжело без дяди Вани... А как же мы? Как Ирочка? Она ведь считает вас своей бабушкой... Вы для нас самый близкий, самый родной человек...
Весомую точку в их диалоге поставила Ирочка. Она обняла Веру Степановну за шею и сказала:
-Бабушка Верочка, я так люблю тебя! Очень-очень.
Пожилая женщина прижала девочку к своей груди и разрыдалась, и уходить  следом за Петровичем раздумала.

На похороны отца смог прилететь только Юрий. Мария в это время была в Брюсселе на какой-то крутой конференции.
Юрию это очень не понравилось: он всегда считал, что сестра  - любимая папина дочка, а эта дочка оказалась такой... Юрий искал подходящее слова, но взглянув на посеревшее лицо матери, осёкся.
-Впрочем, - всё же сделал он вывод, - пусть это остаётся на её совести.

Побыв дома три дня, Юрий улетел назад в  Пекин, где теперь продолжал свою дипломатическую службу. Перед этим попросил Наталью не оставлять мать.
-Я  вижу, Наталья Дмитриевна, как мама привязана к Ирочке, к вам... Я прошу вас... Пожалуйста, не оставляйте маму... Я буду вам помогать, чем смогу.
-Это лишнее, - ответила Наталья. - Я так же привязалась к Вере Степановне, и не смогу оставить её... Не волнуйтесь, Юрий — я не уеду.

     Продолжение: http://proza.ru/2018/10/29/383