Нежданчик рассказ

Александр Копалин
Нежданчик
Рассказ

                Нежданчик – неожиданное действие,
                поворот событий.
               

Проснувшись рано утром, тридцатипятилетний холостяк Николай Сомов по привычке сделал лёгкую зарядку и отправился в душ, но вместо воды из-под крана  зашипел воздух.  Чертыхнувшись и наскоро позавтракав, Николай решил перед работой в магазин заскочить - на обед себе что-нибудь прикупить, заводскую столовую второй день как на ремонт закрыли.

До магазина оставалось совсем ничего, как впереди собачья свадьба дорогу перебегала по прихваченной осенним ночным морозцем слякоти. Во главе всей стаи невеста бежит - хвост поджат, шерсть всклокоченная, на назойливых женихов оскаливается, оборону от них держать пытается. А те и справа, и слева к бокам ее жмутся, рычат, зубами клацают, за первенство между собой грызутся, один другого здоровше. Следом шелупонь всякая, дворняги беспородные трусят в надежде на маленький кусочек счастья, друг на друга и на всех вокруг лают, шум создают, каждый столб по дороге метят.

Прохожие от этой процессию шарахаются, стороной обходят. Пропустить бы её и Сомову, притормозить маленько. Да куда там - летит, что тебе локомотив: куртка нараспашку, на спортивной шапочке помпончик в такт быстрых шагов болтается, руками машет, будто на лыжах едет, лицо красное - хоть спички запаливай. И зацепил торопыга самый хвост этой свадьбы.

 Тут-то и принял его бобик какой-то обшарпанный, от горшка два вершка, за очередного соперника незваного. Бросился Кольке под ноги, вьется волчком, лай до небес поднимает, цапнуть за ноги пытается. А Сомову не до него, своих дел полна кубышка, ногами отпихивается, да дальше путь продолжать норовит.

И отвязался уж, было, он от этой шавки назойливой, но на его беду ее вылетел невесть откуда кобель здоровущий. Сбил Кольку всей своей мощью с ног. Бедолага и опомниться не успел, как по земле закувыркался. Тут бы и капец ему пришел: волкодав уж клыки оскалил, в горло норовит вцепиться…  Да только взвизгнула вдалеке сучка под оседлавшим ее кобелем. Рыкнул пес на поверженного мужика, рванул зубами поднятую для защиты руку и ринулся отстаивать свое право первого жениха. Бобик беспородный за ним с радостным лаем умчался, но перед тем как дёру дать, не забыл на штанах поверженного мужика отметиться.

С трудом Сомов поднялся на ноги; в голове шумит, на лбу ссадина, рукав куртки разодран, с прокушенной руки кровь течёт, от брюк мочой собачьей несёт.

"Вот так ни хрена себе сходил я за хлебушком", - пробормотал Николай. Плюнул с досады, развернулся, да домой заковылял.

Перевязав дома руку и приведя себя в порядок, он в поликлинике голову в окошко регистратуры просунул: "Девушка, мне бы к хирургу надо".

- Хирург на медкомиссии в военкомате. Приёма нет, - не поднимая головы и не глядя на посетителя, сказала, как отрезала, медсестра за стеклом.

- Да как же так-то?  Меня, вон, понимаете, собака покусала, и бинт весь кровью уже пропитался, - Николай  для наглядности попытался пораненную руку в окошко просунуть.

- Что вы мне тут всякую грязь свою суете, уберите сейчас же! - закричала на него медсестра. -  Я- то что могу сделать, если хирурга нет? - щеки у неё нервно зарозовели.

- Так, а чего делать-то теперь?

Медсестра удостоила Сомова взглядом и как-то нервно, видимо Николай был не первый, кто  хотел попасть на приём к хирургу, выдала медленно и раздельно: - Идите вы к травматологу, во вторую больницу!

Колька, услышав посыл, подумал, что так посылают совсем не туда, куда сказали.

В коридоре с кабинетом травматолога, слабо освещённом одной работающей лампы из четырёх, было слышно как муха, жужжа, бьётся об стекло завешенного окна ещё какого-то кабинета.  Железные стулья для посетителей сиротливо жались к стене. У дверей с табличкой "Травматолог" валялась кем-то брошенная смятая бумага.

Сомов нерешительно постучал в дверь, подергал дверную ручку – закрыто. Он так же безрезультатно постучал и в кабинет с окном, но без надписи на двери.

- Во, как сказала, туда и послала. Что ж за невезуха-то такая сегодня! –Раздражённо подумал Николай, садясь на расшатанный скрипучий стул в надежде, что кто-нибудь да придёт.

Покусанная рука ныла, болело плечо, с которого он начал свои кувырки по асфальту, всё тело налилось какой-то усталостью, тупой болью отдаваясь в висках. Николай отрешённо прикрыл глаза, прижал к груди руку.

- Ноги подними! Ишь, расселся. И чего ходют, коль закрыто, только грязь натаскивают.

От неожиданности Сомов вздрогнул и раскрыл глаза. Пожилая женщина в синем халате, в резиновых перчатках и в платке, завязанном на затылке в узел, недовольно ворча, возила шваброй по давно уже требующему замены линолеуму.

- Чего сидишь? Спать - так домой иди, - продолжала ворчать она грубовато-усталым голосом, не переставая мыть пол. - Нет здесь никого сёдня.

- А как же...

- А никак, - перебила уборщица Сомова, не дав ему договорить и не повышая голоса, - на операции сёдня доктор. Завтра приходи.

- А если и завтра…

- А завтра, - женщина снова не дала договорить Кольке, - будет ещё один доктор. А этот, который сейчас там, - она как-то неопределённо мотнула головой, - сюда придёт.

Женщина отжала тряпку, устало выпрямилась.

- А ты-то чего тут?

- Да, вон, - Колька показал руку. – Собака покусала.

Женщина внимательно-оценивающе посмотрела на Сомова - мужик как мужик, мелковат правда, не здоровяк, но и не хиляк. Лицо вон какое круглое. Только помятый какой-то, неухоженный, женской руки не видать. А и одет прилично, да и из себя-то ничего, приятственный.

- Ишь, ты, - в ее голосе послышалось участие. – Сильно тяпнула-то? Рука-то, гляжу, кровит.

Уборщица отставила в сторону свой инструмент, присела на соседний, то же скрипучий, стул.

- Ты вот что, пойди-ка на улицу, там справа другой вход увидишь. Туда иди. Там кого в больницу кладут, принимают. Может, и тебе чем помогут. А уж нет, так завтра приходи.

И уже вдогонку добавила: «Да скажи им там, что это Анна Сергеевна тебя послала. Они меня знают».

И уже тихо, сама себе проговорила: «Да и как не знать, уж который годок здесь в санитарках к пенсионному хлебушку маслице зарабатываю».

В приёмном отделении Сомова встретила миловидная улыбчивая медсестра с ямочками на щёчках и ростом ему под стать. Колька замер в дверях, не спуская удивлённо-испуганных глаз с девушки. Перед ним будто мама его стояла, только молодая очень. Он её такой с детства помнит, когда к ней на ферму после утренней дойки прибегал, и она, вся в белом, парным молоком его поила.

- Вам чего, мужчина? – Девушка при взгляде на посетителя неожиданно для себя покраснела.

- Да меня, это, Анна Сергеевна сюда послала, - несколько сбивчиво и растерянно начал объясняться Николай. - Собака тут вот…
 
Он попытался показать пораненную руку, но, то ли из-за охватившего его внезапного волнения, то ли из-за спешки, получилось неловко и руку пронзила острая боль. В глазах у Николая потемнело, ноги стали ватными и непослушными. Медсестра едва успела подхватить его под руки и усадить на стул.
 
Пока она приводила Сомова в чувство, пришёл врач. Пожилой, долговязый, в очках, он устало сел напротив Николая и начал осмотр его руки.  Бедный Сомов от боли зубами скрипел, пока врач своими сильными пальцами ощупывал место укуса, заставлял шевелить пальцами, крутить кистью руки, сжимать руку в кулак. Медсестра всё это время стояла рядом и держала в руке ватку, смоченную нашатырём.

- Ну что ж, все не так уж и плохо, - сделал доктор своё заключение. - Переломов нет, связки не повреждены, рука функционирует нормально, а рана со временем затянется. Так что наблюдайтесь у врача по месту жительства, он вам назначит лечение и все необходимое.

У Николая, от услышанного и от только что пережитой боли, округлились глаза.

- И всё?

- А что вы еще хотели? - удивленно посмотрел на него доктор.

- Ну, я не знаю, но как-то это всё…

- Послушайте, - в голосе доктора зазвучали успокаивающие нотки,- для вашей госпитализации нет никаких оснований, а все остальные вопросы, касательно лечения, решайте в своей поликлинике.

- Да как их решать-то, если у нас хирурга на неделю в военкомат забрали?

- Приходите к травматологу. Завтра у него приём. Там вам всё и сделают.

Колька хотел что-то ещё сказать, но врач перебил его:

- Завтра, молодой человек, всё завтра. У травматолога.

- Надежда Петровна, - обратился доктор к медсестре, - сделайте ему, пожалуйста, перевязку.

- А что, собачка, надеюсь, не бешенная была? - обратился он снова к Сомову.

- А я знаю? На улице какая-то набросилась, - недовольно буркнул в ответ Колька.

- Это плохо. Тогда вам для профилактики уколы от бешенства необходимы. Ну вот, собственно, теперь и все! - Доктор решительно поднялся со стула, - а с собачками будьте поаккуратней.
            
Медсестра виновато посмотрела на Сомова и развела руками, как бы говоря, «а что я могу»?

Ночью Николаю снились кошмары: громадная собака в докторских очках на лохматой морде рычала: "Отдай мне мою добычу", - и раз за разом терзала его руку. А женщина в синем халате уборщицы изо всех сил колотила шваброй по хребтине пса и приговаривала: " Не твое, не трожь, зверюга!"

Утром Колька с трудом разомкнул глаза. За окном разгорался день. В дверь кто-то сильно стучал.

На пороге стояла вчерашняя медсестра Надя. В руках - сумка, на лице - радужная улыбка.

- Врача вызывали?

- Н-н-не, - замотал было головой Сомов, как вдруг, словно прозрев, - да-да, к-конечно, п-проходите, пожалуйста, п-проходите, - затараторил, заикаясь от неожиданности и для большей уверенности кивая головой.

С легкой Надиной руки через три недели на руке Николая не осталось и следа от укуса.

А еще через год в семье Сомовых случилось радостное событие: Надя родила ему двух замечательных малышей -  Сашу и Наташу.