Что было, что будет, чем сердце успокоится. Гл. 6

– Ты всё проверила? - в который уже раз спрашивала Ленка дрожащим от волнения голоском. - Ничего не упустила??
– Упустила! - зловеще прошипела я.
– Что?? - Ленкин нос стал похож на ошпаренный помидор.
– Твой дурацкий характер, блин! И надо было мне такую трусиху в помощницы брать! Где моя интуиция была? Лучше бы я Петровну попросила, честное слово, и то больше толка было бы!
– Ну, Та-а-ань! - Ленка выпрямилась. - И ни капельки я не боюсь! Просто нервничаю, всё-таки я впервые в такой ситуации...
– А я, можно подумать, всю жизнь этим занималась! Вон, у Маньки поучись, сидит и в ус себе не дует! Сфинкс просто!
– Ей-то другая роль досталась...
– Ещё неизвестно, кому больше повезло, нам или...
Договорить мне не удалось - в дверь позвонили, и мы с Ленкой, одновременно вздрогнув, в ужасе уставились друг на друга.
– Ещё не поздно отменить... - прошептала я, в мгновение растеряв былой пыл.
– Только через мой труп! - храбро заявила Ленка и сделала шаг к двери. - Господа артисты, по местам! Представление начинается!!
Спустя пару секунд помещение заволокло тьмой - это Ленка нажала на выключатель, выходя из комнаты. Я затаила дыхание, бормоча про себя все проклятия, какие знала. К горлу подкатывала тошнота...
Не знаю, сколько времени мы с Маней просидели в темноте. Мне показалось — вечность. Из прихожей доносились шепчущие голоса, шорохи, мне всё время казалось, что вот сейчас мои мучения, наконец, закончатся, но они всё длились и длились, конца и краю им не было. В комнату никто не заходил, и уже стали проясняться предметы, знакомые и неузнаваемые в сумраке вечера. Вот мой старенький диван, накрытый роскошным покрывалом, которое ещё сегодня утром пряталось в закромах Ленкиного дома. А вот стол, за которым когда-то покойный батюшка совершал свои махинации и который до сей поры так и оставался стоять в его комнате. Но только не сегодня! А то, что лежало теперь на круглой столешнице, могло привести моего дорогого родителя в исступление — если бы только он дожил до этого чудесного мига!
Но всё когда-нибудь заканчивается — пришло к концу и томительное ожидание. Тихонько скрипнула дверь, и на пороге появились две фигуры — худая Ленкина и высокая какой-то женщины. Моя спина покрылась потом, а у Маньки участилось дыхание и нервно дёрнулся хвост.
В следующее мгновение случилось чудо - взорам вошедших предстал шар, вспыхнувший вдруг в темноте комнаты и осветивший круглый стол, сияющую синим атласом человеческую фигуру и изящный профиль маленького существа, восседающего по центру столешницы.
– Ах! - донеслось до меня приглушённое восклицание.
– Мр-р-р! - отчётливо произнесла Маня, не поворачивая головы. - Мр-р, мр-р, мур-р-р.
Ах, Манька, ах, умничка!
– Аманус козициус! Терра бона тринелас гарус! Ишт варан да!
Пропевая только что выдуманную абракадабру, я, вытянув руки вверх, стала постепенно подниматься, слегка покачиваясь из стороны в сторону и трясясь мелкой, но весьма заметной дрожью. Дрожь мне удавалась особенно - не прошли даром занятия восточными танцами.
– Меркус цитрус! - выкрикнула я в конце громко, и на этой ноте шар, всё это время висевший перед нами в воздухе, плавно опустился на стол, заняв Манькино место - маленькое рыжее существо сместилось левее, ближе к своей хозяйке.
Я же, возвращаясь в кресло, слегка не рассчитала, в пылу действа позабыв о важной детали своего туалета — подушке, привязанной к животу. А всё Ленка! Полные люди, видите ли, внушают больше доверия, чем худые! Вот и пришлось мне к сегодняшнему спектаклю обмотаться всяким тряпьём, а к моему плоскому животу, которым я всегда гордилась, усердная подруга привязала огромную подушку. Платьем мне служила занавеска, тоже из Ленкиных запасов - в моём доме ничего подходящего по размеру не нашлось. Занавеска была потрёпанная, но зато атласная и переливалась небесным цветом, особенно прекрасным в свете сияющего шара, о конструкции которого Ленка могла бы рассказывать часами — если бы кто-нибудь, конечно, это ей позволил.
Так вот, подушка чуть не загубила весь спектакль. Если бы не Манька. Отвлекая внимание от запутавшейся в тряпье хозяйке, она взвыла так, что обалдевшие зрители вздрогнули, а улица за окном отозвалась хором группы поддержки — представителей того же племени, к которому принадлежала и моя спасительница. Никогда раньше не испытывала я такой благодарности к ненавистным прежде животным. Когда всё закончится, накормлю весь район! - пообещала я им мысленно, вновь устроившись в своем кресле. Манька замолчала, действующие лица выдохнули.
Ленка сделала маленький шажочек ко мне.
– Фаина Радомировна...
– Кто здесь? - дрогнула голосом я, словно только что заметила присутствующих здесь людей.
– Фаина Радомировна, простите, что помешали!... - Ленка перешла на благоговейный шепот, - но к вам посетительница!
– Мы договаривались... - подсказали ей сзади.
– Ольга Николаевна звонила вчера...
–  Вчера? - слегка недовольным тоном осведомилась я. - Но я же просила вас, Диана, никого ко мне не записывать!
– Я помню, Фаина Радомировна, - Ленкин шёпот приобрёл умоляющий оттенок, - но может быть в порядке исключения? У Ольги Николаевны тяжёлая ситуация, можно сказать вопрос жизни и смерти!
– Прошу вас, Фаина Радомировна! - гостья тоже сделала небольшой шаг вперёд, довольно решительный, впрочем. - Заклинаю, помогите! Ничего для вас не пожалею, последнее отдам, только помогите!
– Нет-нет, это невозможно. Диана, проводи гостью...
– Вы — моя последняя надежда, Фаина Радомировна! - завопила гостья, бросаясь вперёд, но бдительная Ленка была начеку, перехватив её на полдороге. Опыт в семейных склоках не прошёл для моей подружки даром.
– Я же вас предупреждала, Ольга Николаевна! - с укором сказала Ленка. - Фаине Радомировне сейчас не до нас, идёт война миров, а вы со своими любовницами!
– Да не с моими, не с моими, а с мужниными, будь он неладен, ирод!
– Ваш муж вам изменяет?! - в моём тоне появились совсем другие нотки. Сочувствующие. - Почему вы так решили?
– Добрые люди просветили! - едко произнесла женщина. - А у нас дети, Фаина Радомировна! Мальчик и девочка!
– Ах, дети!
Я покачала головой и сделала вид, что глубоко задумалась. Гостья затаила дыхание.
– Нет! - решительно воскликнула я через пять минут и величаво поднялась, незаметно поддерживая подушку рукой. Ольга Николаевна скисла. - Нет, нет и ещё раз нет, говорю я вам! Дети не должны страдать! Так уж и быть, Ольга, сделаю для вас исключение, но только один раз!
– Спасибо, ах, спасибо вам! - заколыхалась всем телом посетительница, пытаясь вырваться из Ленкиных рук.
Но моя подруга была на чеку.
– Ольга Николаевна, вы обещали!
– Да-да, извините меня! Но я так рада, так рада!
– Я всё понимаю, но всё же держите себя в руках. Фаина Радомировна не любит суеты.
– Мявк! — поддакнула кошка.
Я резко рухнула на своё место — моя решительность сейчас была связана не столько с Ленкиными словами, сколько с поведением предательницы подушки - путы, скрепляющие её с моим животом, ослабли, и трагедия грозила перерасти в фарс. Слава богу, атласная ткань, прикрывающая моё тело, была весьма непроницаемая, а папашин стол — весьма устойчив, подушка оказалась прижатой к столешнице, и мне оставалось только сдерживать себя в движениях и не дышать очень уж интенсивно. О чём я и пыталась помнить всё время, пока беспокойная гостья радовала нас своим присутствием.
– Диана, начинайте, - кивком головы я позволила Ленке приступить к своим обязанностям, а сама, насупив брови, прикрыла глаза, оставив на всякий случай маленькую щёлочку, и зашевелила губами.
Ленка умчалась на кухню варить кофе, а гостья, нервно ёрзая на стуле, принялась трещать суставами пальцев. Я поморщилась, не открывая глаз. Треск прекратился, а вскоре и дыхание женщины успокоилось, лицо разгладилось, а в глазах появилось умиротворение. Конечно, какую-то роль в этих метаморфозах сыграло Манькино размеренное мурлыканье, но и обаяние своей личности я не сбрасываю со счетов.
К Ленкиному приходу безмятежность, разлившуюся в тишине комнаты, можно было трогать пальцами. Диссонировать с окружением подружка не стала. Медленно, тихо ступая босыми ногами по ковру, она подошла к гостье, поставила перед ней блюдце с дымящейся маленькой чашкой и, кивнув мне, сделала два шага назад, встав у посетительницы за спиной. Я глубоко вздохнула.
– А теперь, дорогая Ольга, прошу выпить кофе, полностью погрузившись мыслями в свои проблемы. Сконцентрируйтесь. Не отвлекайтесь ни на что лишнее. Пусть энергия перетечёт через вас в это маленькое глубокое озеро, и да откроет оно нам свои тайны! Когда допьёте кофе до конца, чашку ни в коем случае не опускайте — о дальнейших ваших действиях я вам расскажу. Пейте!
И помните: если хотите узнать правду — не отвлекайтесь!
Судорожно сглотнув слюну, женщина осторожно ухватилась за фарфоровое колечко и поднесла чашку к губам. В глазах её метались суматошные мысли, переносицу прорезала глубокая складка.
Я кинула взгляд на Ленку. Она подняла большой палец вверх. Оптимистка! Мало оглушить человека, ещё надо его заговорить, и желательно хоть изредка касаясь верных струн, иначе скандала не оберёшься. А впрочем — разве я не дочь своего отца? Сколько лет он водил людей за нос? Вот то-то и оно! А то, что удалось одному родственнику, вполне по силам и другому!
Занятая своими мыслями, я и не заметила, как наша гостья допила свой напиток и в ожидании замерла с чашкой в руке, боясь потревожить строгую хозяйку.
– Всё? - спохватилась я. - А теперь, пожалуйста, трижды взболтайте осадок круговыми движениями против часовой стрелки, накройте чашку блюдцем и переверните. Прекрасно, моя дорогая! Ждём.
Маня, умница, свернулась клубочком, помахивая пушистым хвостом. Ленка подавила зевок, меня тоже потянуло в сон. Вот будет хохма, если я засну в самый ответственный момент! Ну-ка, Татьяна, соберись, сейчас начинается самое главное! Перед моими внутренним взором появилась страница с нарисованными на ней знаками. Большое чёрное пятно — несчастье, глаза — перемены, крест — неприятность, волны — путешествия... Ерунда, сейчас такое наговорю, что мало не покажется! Я мысленно потёрла руки и потянулась к перевёрнутой чашке.
– Прекрасно получилось! - с наигранным воодушевлением в голосе воскликнула я, кляня в душе тот день, когда мне пришла в голову эта идея — зарабатывать на жизнь гаданием!
Конечно, Ленкиной бабке было легко, с её-то неутомимым воображением, а мне как различить в этих кляксах хоть какое-то подобие фигуры? Надо было всё-таки подготовиться, хоть самой себе погадать заранее, а не рассчитывать на смекалку и везение.
– Ну что там, всё плохо, да? - гостья вытянула шею, пытаясь заглянуть в чашку.
Я строго проскрипела:
– Ольга Николаевна, вы хотите исказить своё будущее?!
Она отшатнулась, взмахнув руками.
– Нет-нет, что вы, я просто...
– Мы же вас просили, голубушка! - мерзким голосом произнесла Ленка. - Фаина Радомировна и так пошла на уступки...
–  Всё-всё, простите меня!
Она замерла с виноватым выражением лица, и я опять погрузилась в кофейные разводы, изо всех сил раздумывая, как выкручиваться из этого положения. Вот хоть ты тресни, ни одной знакомой фигуры не увидать в этих загогулинах и кривых! Как будто шторм прошёлся по дну чашке, нагнав хаос и разрушения. И тут меня осенило!
– Ох и ураган пронёсся по вашей жизни, дорогая Ольга! - с чувством воскликнула я, вскидывая на гостью сочувственный взгляд. - Ни одного кусочка не пощадил, всё вверх дном перевернул! Корни выкорчевал, гнили на берег нагнал, всё живое дыхания лишил.
– Точно, точно! - она подалась вперёд, широко раскрыв глаза. - Ни одного живого места не оставил, ирод проклятый!
– Так, а это что такое? - я поднесла чашку ближе к глазам и укоризненно покачала головой. - Ну вот они, все, как на ладони! Раз юбка, два...
– Это они, они, шалавы бесстыдные! - вскричала женщина. - Десять лет он мне голову морочил! То у него совещание, то командировка, а сам в это время...
– Вижу пути-дорожки, то прямые и короткие, а то длинные, бугристые... - вдохновенно несло меня.
– Бугристые — это вы верно заметили. За бугром даже изменял мне, душегуб, в Китае! Да-да, с Китая всё и началось!
– Так вот почему... - я скорбно наклонила голову. - Знаете ли вы, милая Ольга, что в Китае самые искусные ворожеи? Вот, значит, откуда ниточка тянется... Мне кажется, я даже начинаю догадываться, чьих рук это дело!
– Чьих?! - её рот изумлённо приоткрылся.
– О, есть в Пекине одна особа... Давно я на неё зуб точу! Много подлостей она людям подкладывала, и не сосчитать!
– Знаете, ведь мой Саша как раз в Пекине и был! - прошептала женщина, побледнев. - Полгода командировка длилась... А приехал оттуда как будто сам не свой..
– О чём я и толкую, голубушка! О, страшная женщина, не так просто будет противоядие найти!
– Но вы найдёте, правда, Фаиночка Радомировна? Ничего не пожалею, если надо — квартиру мамину продам, только помогите! У нас ведь дети...
– Успокойтесь, милая! Всё, что смогу — сделаю. За всех обманутых женщин поквитаюсь!
Я стукнула кулаком по столу, светящийся шар вспыхнул ещё ярче, Манька, взвыв, взвилась в воздух, Ленка перекрестилась, гостья схватила меня за руку.
– Поквитайтесь, Фаина Радомировна! Верните мужей в семью!
– А способ мщения... - я отвела её руку, - нам покажут карты! Диана!
Ленка не отреагировала на оклик, продолжая стоять, как столб.
– Диана!! - стукнула я ещё раз по столу. - Да что с тобой?!
– Ох, простите, Та... Фа-а-ина Радомировна! - очнулась подружка и сорвалась с места.
Чашка с блюдцем были спешно унесены на кухню, круглый светильник, изобретение сметливого Ленкиного ума, сдвинут на край столешницы, а колода, которая всё это время грелась моей попой, вытащена на тусклый свет.
– Что было, что будет, чем сердце успокоится... - забормотала я, перемешивая карты. - Думайте, Ольга, сконцентрируйтесь на своих проблемах... А теперь сдвиньте, пожалуйста, карты левой рукой. Левой, я сказала!
– Простите...
И вот уже карты разложены в несколько рядов передо мной, а я, чувствуя внутри себя какую-то смутную тревогу, вглядываюсь в разноцветные картинки. Мигнул и погас на секунду свет, а потом вспыхнул вновь, усиливая мои странные ощущения. Что-то не то, что-то не то! - билась в мозгу упорная мысль. Перед глазами поплыли волны, подхватывая и увлекая за собой красные сердечки и чёрные ромбики, превращая их в одно сплошное пятно. Голова закружилась резко и кратковременно, а когда пелена рассеялась — карты вновь были на своих местах, а сосущая тревога вдруг превратилась в знание. Я знала, о чём они меня предупреждали! И это знание, на миг парализовав меня страхом, вылилось в быстрый и короткий монолог.
– А ведь вы слукавили, Ольга Николаевна! Похождения вашего мужа — лишь ответная реакция на вашу измену! Помните новогоднюю ночь и мужа вашей подруги? Помните?! За предательство надо платить, голубушка! Вот вы и заплатили! А ведь подруга ваша была беременна! Ну что вы на меня так смотрите, разве вы этого не знали?
– Н-нет... - её лицо стало вдруг белым, как бумага.
– Знали! Уж себе-то не врите, Ольга! Знали, но всё равно продолжали свою порочную игру! Что же вы теперь от меня хотите, милая, какого мщения? Не вы ли всю кашу заварили, а теперь сами же мучаетесь от несварения?
– Но как вы... как вы... - звуки булькали в её рту, никак не превращаясь в слова.
– Таточка, что ты делаешь?! - Ленка в ужасе смотрела на меня.
– Сколько вы с ним встречались, сколько?
– Несколько раз...
– А почему ваш бывший любовник теперь просыхает только раз в году, вы тоже не знаете, дорогая Ольга?
– Не п-поэтому, н-нет... - она мотала головой, бледнея всё сильнее. - Н-нет, не поэтому! У него все в роду пили!
– Ну, может быть, вы и правы, - сбавила я напор, внезапно почувствовав жалость к этой женщине. В конце концов, кто из нас без греха? - Но свою вину вы должны признать, дорогая моя! И это будет первым шагом к исправлению последствий. Вы понимаете меня?
– Я-я-я... Да, понимаю... - Одна слезинка скатилась из её глаза, потянув за собой водопад других. - Я знаю, я виновата, но я не думала, что мой Саша, что это отразится...
– Это закон! - твёрдо сказала я. - Нарушил — получай наказание. А уж сколько длится искупление вины, решать только вам! За хорошее поведение и осознание своих проступков досрочно из тюрьмы выходят!
– О-о-о! - она закрыла лицо руками и зарыдала в полный голос.
Ленка стояла, прижав ладонь к своему рту. В глазах её плавал ужас. А Манька — Манька дрыхла на моих коленях, уткнувшись животом в подушку, и сладко при этом посапывала. Вот зараза, и как я потеряла бдительность?

– Я всё поняла, я всё поняла! - повторяла посетительница, стоя перед дверью. - Спасибо вам, Фаина Радом...
– Называйте меня просто Татьяна! - махнула я рукой. - И весь этот маскарад... Уж простите и меня, пожалуйста!
– Я всё понимаю, Танечка! Вам хотелось произвести впечатление, но вы и так его произвели, да ещё какое! - гостья улыбнулась, смахнув последнюю слезинку с щеки. - Ваш талант не нуждается в искусственном обрамлении, уж поверьте мне, профессионалу. Я ведь ювелир, в драгоценностях разбираюсь!
– Да какой там талант! - смутилась я.
– Вы мне глаза открыли, душу спасли — разве это не талант, моя милая? А Манечка ваша — просто прелесть! Редко когда таких преданных кошек можно встретить. Они ведь обычно сами по себе гуляют, знаете...
– Да, наша Маня — всем кошка кошка! - поддакнула весёлая Ленка, поглаживая по спине рыжую чертовку. Рыжая чертовка мурлыкала в моих руках, и это обстоятельство сейчас почему-то нисколько меня не раздражало.
– А я теперь всем буду вас рекомендовать, Танечка! Вот посмотрите, отбоя от посетителей не будет! У меня обширная клиентура, а среди них много найдётся ищущих помощи...

– Что это было, Татка? - выпалила Ленка, едва за гостьей закрылась дверь. - Ты ведь первый раз эту тётку видела, откуда такие познания её грешной жизни? Или ты её знаешь откуда-то, а меня водила за нос?
– Никого я не знаю, Лен, - выдохнула я, обессиленно опускаясь на обувной шкафчик и выпуская Маньку из рук. - Это всё они, окаянные!
– Кто? - моргнула подружка.
– Карты! Ты что, ничего не заметила?
– А что я должна была заметить?
– Помнишь, когда твоя драгоценная лампа мигнула... хотя нет, началось ещё раньше, когда я только из-под задницы их вытащила. Такое чувство внутри возникло, будто... будто...
– Будто что? - воскликнула нетерпеливая Ленка.
– Идём!
Я вскочила и бросилась в комнату. Карты продолжали лежать на столе, собранные в кучку, - на первый взгляд обычные, ничем не примечательные игральные карточки, какие продают в любом киоске. Я пересмотрела каждую. Долго держала перед глазами, просматривала на свет — как когда-то Валерка — но ничего необычного в них так и не заметила.
– Ну и? - Ленка наблюдала за мной с некоторой оторопью. - Что ты там увидела?
– Ничего! Обычные карты, разве что потрёпанные немного, а в целом — ничего особенного.
– Карты тут совершенно не при чём! - уверенно заявила Ленка. - Я же тебе говорила — всё дело в твоих способностях! Ты помнишь, что моя бабуля...
– Уймись, Ленка, нет никаких способностей! Есть просто везение и вот эти штучки, которые упали на меня с неба! А твоя бабка...
– Ну что моя бабка? - подруга подбоченилась.
– Ошиблась Марь Пална, вот что! Увидела то, чего в помине нет! И ты сама прекрасно это понимаешь, только почему-то упрямишься!
– Она никогда не ошибалась!
– Вот сейчас ты меня насмешила! - хмыкнула я. - Ладно, сворачиваем весь этот цирк и забываем о гастролях навсегда!
– Ну уж нет, теперь ни за что! После такого успеха? Да ты чокнулась, мать! Глянь, даже Манька над тобой насмехается!
Кошка, которая в это время спокойно себе зевала, озадаченно клацнула зубами, приподняла правое ухо и с интересом взглянула на Ленку. Потом перевела взгляд на меня и громко фыркнула.
– Вот видишь! - удовлетворённо воскликнула моя подруга.
– Я вижу только одно — кто-то из нас троих упорствует в своих заблуждениях, и уверяю тебя, что это не я!
– Как ты можешь такую милую кису обвинять! - возмутилась Ленка, отскакивая на всякий случай назад. - Неблагодарная! Да, Манечка?
Но Манечка только развернулась к ней задом и потопала на кухню. Через несколько секунд мы услышали громкое чавканье и посмотрели друг на друга.
– Тань, а, Тань! Ну давай попробуем ещё раз, а? Ты же сама видела, что ювелирше твоя помощь, как задыхающемуся воздух, кстати пришлась! Разве тебе не хочется ещё кому-нибудь помочь?
– Помочь?! Я думала, это игра, Лен! - наконец прорвало меня. - Понимаешь? Игра, в которой каждый соблюдает свои правила: люди хотят быть обманутыми и мы им просто помогаем в этом! Но вот так, до слёз, до выворачивания нутра — нет, мне это не нужно! Мало мне своих проблем, ещё и чужие разгребать? Увольте! Давай, собирай свои вещички и мотай отсюда! Больше ничего не будет, поняла? Ни-че-го!!
– Ты дура, Татка, я всегда это знала! Чумичка упёртая! Ну и оставайся со своими принципами! И если даже передумаешь, возвращаться не стану, поняла? Такую жилу золотую из рук выпускать — это же туши свет!
– Вот и туши... свет! - зло выкрикнула я в ответ и даже не вздрогнула, когда Ленка, вылетая из комнаты, со всей силы долбанула по выключателю.
– Круг очерчу возле дома! Чтобы ни один сантиметр твоего трусливого тела на мою территорию не пролез! - донеслось из прихожей перед тем, как с громким треском захлопнулась входная дверь.
– От ведьмы слышу! - устало выдохнула я, падая в кресло.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/29/1204