Сказки облачных драконов - Драконья тайна

Тэра лежала на крыше одной из многоэтажек, как фигурка на носу парусника, и неотрывно смотрела на восток. Одинокий силуэт дракона был похож на изящную статуэтку. Лебединый изгиб шеи, грива из шипов, струящийся хвост и плащ крыльев были будто вырезаны ножницами на фоне светающего неба.

Поверху гулял сильный ветер. Он гудел в трубах, раскачивал антенны и рекламные билборды, гнал волны поземки. Сверху казалось, что замёрзшая река внизу – это луг белоснежных колосьев, склоняющихся к земле. Ветер играл с лёгким снегом, загребал его горстями, подкидывал вверх и смеялся, кружил и вертел снежное полотно.

Было тихо. Казалось, холод похитил весь шум, как падающий снег скрадывает расстояния. Только обжигающе холодный ветер с воем разбивался о сложенные крылья. Тэра прислушивалась, как упругая волна воздуха пытается пробиться под плотно сомкнутую чешую, и млела. Обжигающее дыхание зимы нисколько её не страшило. Хорошо иметь при себе броню, которая защищает от холода воздушных рек высоты.

Тэрида лежала неподвижно – казалось, только чуть-чуть пошевелишься, разобьёшь шорохом царящее безмолвие, и нарушится какое-то важное, великое, священное действо. Всё вокруг словно застыло в ожидании и неумолимом, незаметном движении – так двигается небосвод, почти незаметно, но необратимо. Тэрида тоже застыла, боясь неосторожностью спугнуть это невероятное течение. Она слушала, как зимнее безмолвие сплетается с монотонным гулом просыпающегося города, как лютый мороз легко касается её светлой чешуи. Вдыхала вкусный холодный воздух. Неотрывно глядела на тонкую полоску горизонта.

А там творилось что-то волшебное, великолепное и вечное.

Бледно сиял тонкий серп месяца. Россыпь звёзд казалась застывшими в полёте искрами белого огня, а дальше, на восток, они совсем исчезали. Небесный свод переливался тысячами красок: глубокая синева, радостный голубой простор, задумчивая сиреневая дымка. Нежно-розовая полоска у самого горизонта с каждым мигом наливалась алым светом, с каждым ударом сердца сияла всё ярче.

Там, на востоке, заново рождалось солнце.

Косые алые лучи заиграли на светлой чешуе, и Тэра затаила дыхание. Дракон весь подался вперёд и застыл в ожидании.

Небосвод наливался новыми красками, и наконец на горизонте ослепительно сверкнул самый краешек солнца.

Оно вставало, просыпалось, поднималось, взлетало, алое, яркое...

В этом величественном зрелище было что-то яростное и радостное – спокойное, вечное и умиротворяющее. Солнце миллионы лет всходило за этим горизонтом, и косые лучи ещё долгую вечность будут преображать купол небосвода. От простой и необьятной, как сам мир, красоты захватывало дух, все мысли пропали. Остался только мороз, снег и полыхающий небосвод. А огромный огненный шар капля за каплей поднимался, и с ним менялась вся земля – блистал окрашенный в нежно-розовый цвет снег, дали стали прозрачными и звонко-холодными, как чистая вода.

Ещё миг – и солнце оторвалось от горизонта.

Ночная тьма отступила. Месяц истаял и исчез, а звенящее яркое небо так и манило взлететь...

Раскинуть огромные крылья, потянуться навстречу солнцу, оттолкнувшись крепкими лапами. Вперёд – и на миг замереть в невесомом воздухе! Вниз, камнем, к земле – и тут же воспарить ввысь! Небо! Рывок, рывок – могучие махи крыльев поднимают всё выше, выше! Ближе к сияющей голубизне, дальше от белой земли!
Небесный воздух – как родник, такой же чистый и холодный. Дышать, вдыхать его полной грудью, выдыхать смешные облачка пара. Потянуться, весело рыкнуть, кувыркнуться в сплетении ветров и тут же вытянуться стрелой.

Бесконечное белое покрывало раскидывает внизу свои просторы... Серые громады многоэтажек, блеск снега, рыжие фонари, ажурная  шапка парка на берегу и ленточка набережной. Лёд, белесый лёд, всё ближе, ближе... ударить хвостом, расправить крылья! Дикой метелью пронестись над замёрзшим руслом – ветер ревёт и туго устремляется навстречу, далеко позади, словно шлейф, крутятся поднятые воздушной волной снежинки. Потянуться в сторону, повторяя крутые изгибы петляющей речки – повернуть красивым плавным виражом. Поднимать каждым взмахом холодную волну, а внутри чувствовать живое, родное тепло, которое не затушить никакому морозу...

Повернуть на восток, лететь туда, где леса и озёра, укрытые мягким снежным покровом...

Туда, откуда встало полупрозрачное зимнее солнце.


Мороз приятно пощипывал щёки, и Накута улыбалась. Она любила холод. Любила, когда пушистые сугробы сверкают в истончившихся лучах зимнего солнца, будто кто-то посыпал пушистые снежные дюны блёстками. Любила, когда воздух становится хрустальным, чуть тронь – зазвенит. Любила, когда с низкого зимнего неба исчезала пелена туч, и оно было голубым-голубым.

А ещё сегодня из-за тридцатиградусного мороза отменили занятия в школе, и можно всё утро гулять – чем не ещё один повод улыбнуться? Разве холод – преграда, когда ты волшебница, и у тебя прекрасное настроение?

Кроме утра и мороза Накута любила лес.

Ей нравились узкие укатанные тропинки, нравилось оставлять в них круглые мягкие следы валенок. Нравилось вдыхать свежесть, терпкий запах хвои, слушать, как верхушки сосен и берёз шепчут на ветру, как перекликаются птицы. Нравилось гладить рукой шершавые стволы, освобождать маленькие ёлочки из-под плотных снежных шапок. В лесу всегда царило умиротворение и спокойствие, можно было просто прийти, лечь на мягкий мох и дышать, слушать тихие беседы деревьев. В лесу можно быть другим, нежели где-то ещё. Раскрываться, не беспокоиться о тех заботах, которые исчезнут завтрашним же днём.

Часто Накута ощущала, что лес – это одно живое существо. Не доброе и не злое, не любопытное и не отстранённое, но живое, реальное. Оно приглядывает за всем, что в нём есть, заботится. Волшебница часто мысленно разговаривала с ним и внимательно вслушивалась в лесную тишину: вдруг будет ответ?

Накута шагала по своей тропинке между исполинов-сосен. В долгих утренних сумерках казалось, что деревья ещё спят, дремлют, и она старалась идти тише, чтобы не разбудить их. Небо начинало потихоньку светать, и волшебница прибавила шагу – до озера оставалось всего ничего.

Вот и крутой спуск – по нему куда легче скатиться, чем попробовать измерить шагами. А за ним – ровная гладь озера, покрытая снегом, перетекает в туманный горизонт. Небо над другим берегом уже светло-голубое...

Волшебницей овладело радостное беспокойство, предвкушение, и где-то глубоко внутри замерцало маленькими звёздочками волшебство. Накута зажмурилась, помотала головой, провела рукой по щекам, чтобы от бега тонкий слой тёплого воздуха не сдуло. А потом разбежалась по твёрдой кромке сугроба, изо всех сил оттолкнулась ногами и схватилась за ветку сосны, росшей рядом с тропой. Прикинула примерную высоту – где-то на уровне крыши двухэтажного дома – и порадовалась: не так уж часто с первой попытки получалось так здорово. Потом удобно устроилась в развилке ветвей, обхватила руками пахнущий смолой ствол и посмотрела на горизонт.

Там творилось... волшебство.

Это было прекрасно. Когда встает солнце, это ни с чем не сравнишь. Кажется, весь мир замер с ожидании, а потом переродился под светлыми лучами. Вроде бы и остался тем же, что и был, но что-то неуловимо поменялось. Ночь ушла, настало утро! Радуйтесь! Новый день настал!

Накута чувствовала, как неумолимо, по капельке, наполняется волшебной силой, разлитой в кристальном воздухе. Ей казалось, что в ней, как в зеркале, отражаются алые лучи и светлый небосвод. Ей тоже хотелось творить!
Волшебница вздохнула глубоко и счастливо. Бесстрашно разомкнула руки и скатилась по воздуху, как по горке, прямо в сугроб. Лёжа на спине, она засмеялась, подняла руки, отряхнула рукавицы – снежинки завихрились вокруг неё. Накута с улыбкой на лице поднялась – снег держал её, не давал проваливаться, будто его  поверхность была каменной. Или сама Накута стала легче снежинки, такой же невесомой. Ей хотелось танцевать среди деревьев, как хлопья снега, лететь, как будто её несёт ветер. Она понеслась по кромке снега, как маленькая вьюга, ласково пожимала лапы мохнатых елям, огибала буреломы и легко, как пёрышко, перелетала ямы, а снег искрящимся хвостом вился за ней. Мимо пролетали толстые стволы сосен и берёз, просека, роща, ручей – а Накута всё летела и летела вперёд, и радость переполняла её.

Накута впорхнула в тесную толпу пихточек, росших на краю просеки, когда что-то её остановило. Будто внутри зазвучала тревожная нотка. Накута насторожилась, спряталась в гуще ветвей. Метель за её спиной утихла, улеглась пуховым платком, пурга готова подняться по первому взмаху руки. Накута осторожно, стараясь не уронить снежную шаль с мягких иголочек, отвела руками ветви пихт и огляделась. Пустота, только снег, просека... Вдруг волшебница вдохнула и замерла от удивления.

Облачный дракон играл в высоких снежных дюнах, которые за ночь намёл ветер. Он вытянулся на снегу, и катался с боку на бок, как лошадь или большой пёс.

Накута никогда бы не спутала этих истинных драконов с другими.Огромные кожистые крылья хаотичными взмахами поднимали в воздух тучи снежинок, а сам дракон тихо фыркал от удовольствия – из узких ноздрей вырывались облачка пара. Потом дракон потянулся – от кончика носа до кончика хвоста - перевернулся и потянулся ещё раз. Вытянул длинные передние лапы с внушительными когтями, зевнул – Накута смогла заметить блеснувшие молочно-белые клыки.

«У небесных драконов большие крылья, просто огромные, и им нужно много места для посадки» - зазвучал голос Тэриды в голове у Накуты.

Волшебница ещё несколько секунд любовалась прекрасным созданием, переливами светлой серо-голубой чешуи и шипастым гребнем, а потом переборола стеснение. Это же Иглис, Булавка, с которым её познакомила подруга, это весёлый и искренний Иглис, который осенью подарил ей голубое небо! Накута выпуталась из лохматых пихт и прокричала:

 - Иглис! Иглис, это я!

«Облачник» резко вскинул голову, покосился Накуту, бредущую к нему по колено в снегу. Та махала рукой, а потом перестала.

Это был не Иглис.

Дракон вскочил на лапы, подобрал крылья, угрожающе изогнул шею, и теперь Накута ясно приметила отличия. Этот облачный дракон был меньше Иглиса, чешуя немного другого оттенка, изгиб крыльев и шеи плавнее, а лазурные глаза – ярче. Дракон склонил изящную голову набок:

 - Накхуут? – в рыке слышалось недоумение и угроза.

Волшебница остановилась, а за её спиной начала собираться метель.

Облачный дракон вдруг припал к земле, а потом рванул вперёд, с каждым прыжком снег фонтанами летел из-под мощных лап. Накута вспомнила про острые когти и клыки, бронированную чешую, и ей стало страшно. Дракон мчался прямо на неё. Накута вскрикнула и бросилась в снег, представляя, что над ней – прозрачный купол, тонкий, как мыльный пузырь, но прочный, как скала.

Дракон не добежал до волшебницы пары метров – с силой оттолкнулся, резко взмахнул крыльями и оторвался от земли. Перед глазами у Накуты промелькнули круглые чешуйки живота и длинный хвост. А потом на неё свалилась маленькая снежная лавина .

Накута отряхнулась, оглянулась – облачный дракон уже превратился в точку на горизонте, но всё равно девушка поспешила скрыться под защитой деревьев.
Сердце бешено стучало, и деревья за спиной Накуты словно пытались закрыть ветвями путь к просеке. Волшебница тяжело дышала сквозь рукавицу – некогда было вспоминать про защитный слой теплого воздуха, и он исчез.

 Накута не успела как следует испугаться, и теперь страх запоздало нагнал её. Она остановилась, села прямо в сугроб, попыталась выровнять дыхание. Всё-таки зрелище атакующего тебя дракона не только завораживающее, но и довольно жуткое. Накута с запозданием поняла, что, кажется, начала забывать: драконы не всегда агрессивны, но умеют за себя постоять. Впрочем, она решила, что сама виновата. Наверняка сам дракон испугался не меньше девушки. Драконы привыкли, что обычные люди их не замечают – и понятно, почему тот дракон так среагировал. Он отдыхал в том месте, где его никто не мог потревожить, а тут из леса выходит человек, который его не только видит, но и бежит навстречу. Надо отдать должное тому дракону: он не причинил вреда неосмотрительной волшебнице, а только напугал и скрылся.

Накута наконец-то задышала ровно. Потом сняла рукавицу, провела тёплой рукой по щекам. Надо будет в следующий раз быть осторожнее.

Девушка шла к дому – сначала буксовала по сугробам, потом вышла на узкую тропку – и думала. Что-то не складывалось. Облачный дракон, который знает её по имени – в недоумевающем рыке это ясно слышалось – но не Иглис... Да ещё эти привычки потягиваться, наклонять голову, проглатывать последнюю букву имени. Где-то такое Накута уже встречала...

Волшебница резко остановилась.

Неужели тот облачный дракон – Тэрида?..