Впервые в краю вулканов

Самый восточный город Земли. Это поэтическим языком. Научным - самый восточный город Северного полушария с населением свыше 100 000 человек. Япония перестаёт быть страной Восходящего солнца, Владивосток становится "Владизападом", Сибирь с Европой расположились в одном направлении. Восточнее только линия перемены дат. Если заглянуть слишком далеко, то можно увидеть вчерашний день, а днём 1-го января 2001 года именно отсюда началось третье тысячелетие. Звоню поздравить человека с Днём Рождения. "Мы в Лондоне. У нас пол десятого утра." Да, у нас в числовом выражении столько же, те же пол десятого, только вечера... Лондон - под ногами. Глубоко-глубоко под ногами. Если долго-долго копать, то можно "докопаться" до Трафальгарской площади. Можно было бы. Если бы не магма, видеть которую здесь - дело обычное, житейское. Десятки вулканов. Чёрный песок на Тихоокеанском побережье... И, кстати, самое сейсмически-активное место на всей планете.
Сюда с материка нет ни железных, ни автомобильных дорог. Впрочем, нет - и слава Богу. Именно здесь начинаешь понимать, что чем их на Земле меньше, тем лучше...
Здесь медведей в сотни раз больше, чем людей. Медведи иногда по весне забегают в окраины города. Избитая шутка европейца: "А это правда, что у вас в Москве медведи по улицам ходят? Ха-ха-ха!" От души посмеялись, да? А теперь приезжайте в Петропавловск.
Три царственные сопки плывут над городом космическим свадебным кортежем. То скрываясь в облаках, то снова показываясь человеку. До них от города 40 километров. Высота их - три с половиной тысячи метров. Три Фудзиямы в ряд - скромно и со вкусом...
Стоишь на вершине относительно небольшой городской сопки Мишенная - и так и хочется сказать о себе: "Я там, где нет страданий". Страданий здесь действительно не только нет, а и быть, собственно, не может. И не то чтобы это всё исчезло, не то чтобы жизнь подменили в одночасье. Так не бывает. Просто эти все невзгоды перестали что-либо значить. Они больше не имеют никакого эмоционального эквивалента. Никакой ценности. Никакого воздействия на тебя. Словно ты о них в книжке вычитал.
Здесь жизнь - никакой не театр, а люди в ней - вовсе не актёры. Шекспир теряет актуальность, словно ньютоновское яблоко в условиях невесомости. Оно больше никуда не падает, Ромео не пьёт яд, король Лир не шатается, обезумев, под дождём. Зачем, спрашивается, ему шататься? "И вправду, сынок, чего-то я тут загнул со своим королевством..." "Присоединяйся, старик!"
А мы тут, впрочем, как и в других частях света, играем концерты, слушаем юных коллег, заводим знакомства, обретаем новых друзей. Музыка не теряет основных свойств нигде на Земле, на то она и музыка. У неё слишком высока температура испарения. Если такая температура вообще есть...