Стрекоза

Отец называл её Стрекозой. Она порхала, напевая весёлую песенку, от цветка к цветку. Сиреневое платье трепыхалось словно крылья. Какой замечательный день! Её настойчивость была вознаграждена. В этом парке так чудесно!
Девушка очень любила бывать здесь. Работа отца для неё всегда была загадкой. Не часто он приводил её в прекрасный парк, где огромный забор из кованных решёток, словно надёжный часовой, отгораживал от внешнего мира сказочный уголок. Поцеловав дочь, отец исчез за массивной дверью, какой-то непонятной постройки в глубине сада. Девушка осталась совершенно одна. Только она так не считала. Вокруг было столько всего интересного и родного.
Взять хотя бы эту муху, которая упорно хочет сесть ей на плечо. “Почему папа их так не любит? Она такая прелесть!”
“Прелесть” больно ужалила девушку. Та невольно смахнула муху рукой в вентиляционную отдушину, вмонтированную в стену непонятной постройки.
- Ой, прости! - вскрикнула девушка, бросившись в сторону стены. Но “Прелесть” исчезла внутри вентиляции.
- Я такая неуклюжая! - корила себя Стрекоза, переживая из-за мухи.

Его мозг перелопачивал тонны информации. Новые идеи вгрызались в незанятые закоулки свежеиспечёнными синапсами. Когда-то точно так же родилась мысль об искусственных торнадо - мощнейшем оружии нового поколения. Вот его детище - суперсовременный пульт управления силами природы: датчики, кнопочки, экранчики, маленькие рычажки, а стена за ним - огромный дисплей компьютера, способного выдать в одно мгновение востребованные данные.
Под пластиковой крышкой красовались несколько десятков больших круглых кнопок, выстроившихся в пять длинных шеренг. Это была его особая гордость - уже готовые к запуску торнадо на территории главного врага человечества. Учёный восхищённо смотрел на парад своих воинов. Мозг тут же принялся просчитывать варианты улучшения данной системы. Рука невольно потянулась к прозрачной преграде. Захотелось потрогать выпуклость спусковых крючков. Он ввёл код, крышка тут же сползла в сторону. На экране появились сотни окошек с видами разных мест из стана противника.
В такие минуты учёный считал себя Богом, сам в которого никогда не верил. Но сейчас он - Бог, которому всё по силам. Перед ним люди, как жалкие букашки, которых ничего не стоит раздавить лёгким нажатием на одну из кнопок. Странное чувство всемогущества и бессилия, ведь он никогда не решится нажать на любую из них.
Учёный стал поглаживать кнопки друг за другом, а на экране одно из изображений тут же становилось огромным, как только его рука касалась очередного бугорка. Вот воинская часть, аэродром, железнодорожная станция,  а вот какая-то фабрика или завод, дальше гидроэлектростанция, огромный мост. А это что? Его взгляд остановился на маковом поле возле берёзовой рощи с небольшим посёлком на опушке. Учёный закрепил изображение и стал его увеличивать.

Она возвращалась с работы, как обычно через поле, горящее алыми маками. Лёгкое ситцевое платье трепетало на ветру, как флаг неведомой страны, приятно обтягивая тело. Хотелось петь, собрать огромный букет. Голубое небо манило взлететь ввысь, а изумрудная трава - упасть на неё, раскинув руки. Уже немолодая женщина любила такие прогулки, поэтому никогда не ездила в специальном автобусе для работников фармацевтической компании, где работала лаборанткой уже не один год. Вот и сейчас она шла, любуясь окружающим великолепием. В голове сплетались красивые строчки очередной песни. Женщина сошла с тропинки в красное озеро цветов и стала напевать. Срывая самые сочные маки, она пела всё громче и отчётливее. Потом, засмеявшись, упала на спину в мягкую траву, раскинув руки в разные стороны.
А за тысячу километров, в подземном бункере учёный, затаив дыхание, смотрел на неё, увеличив на весь экран, пленившее разум изображение. Второй раз в жизни его мозг дал сбой. В голове не было ни одной вразумительной мысли. Заразительная улыбка женщины, стройная фигура и глаза! Их он узнал бы из тысячи. Опять та же бесконечность, тайна и открытость - всё сразу и в таком количестве, он не мог понять, как это всё может поместиться в одном человеке.
Неожиданно над ухом раздалось противное жужжание. Учёный с детства ненавидел насекомых. Если с бабочками и всякими мотыльками он мог ещё как-то мириться, то мухи и муравьи вызывали у него полное недоумение, отвращение, страшную ненависть. Трудолюбивый мозг не находил оправдания для существования безмозглых ничтожеств.
Вот и сейчас мерзкая муха отвлекла его от сладких размышлений. Учёный стал судорожно отмахиваться от надоеды. Но та и не думала сдаваться. Будто издеваясь, кружила всё ближе и ближе к лицу. Выйдя из себя, взбешённый человек стал злобно дергать рукой, стараясь поймать злодейку. Ничего не получалось, но вот уставшая жужжалка уселась на кнопку пульта. Тут же последовал сильный хлопок. Бугорок спускового крючка с раздавленной мухой покорно опустился под ладонью учёного.

Женщина прервала песню на полуслове. Чёрная стена неожиданно взорвала поле оглушительным рёвом. Водоворот пыли и мусора подхватил перепуганную поэтессу и быстро скрыл в своей утробе. Что-то тяжёлое ударило лаборантку по голове и всё исчезло.

Учёный смотрел на экран и не мог поверить происходящему. Не прошло и получаса, как всё было кончено. Вместо посёлка, маков и берёзовой рощи он увидел искарёженное поле. Страшная рана изувеченной земли дымилась клубами оседающей пыли. Не было ни малейшего намёка на признаки жизни. Учёный в ужасе выбежал из бункера и упал на землю.
- Что случилось, папа? - услышал он испуганный голос дочери.
- Я убил твою …, - он уткнулся в землю и зарыдал.
- Что с тобой? - девушка трясла его за плечо и тоже начала плакать.
- Я убил её, - закричал учёный и несколько раз яростно стукнул кулаками по земле. - Я убил твою мать! Понимаешь! Я убил её! Вот этими руками.
Он сел рядом с дочерью и тряс растопыренными пальцами перед её испуганным лицом.
- Но моя мама умерла, - не понимая отца, дрожащим голосом прошептала Стрекоза. - Ты сам говорил мне об этом.

Они столкнулись в коридоре гостиницы на симпозиуме молодых учёных. Она начинающий фармацевт, а он уже многообещающий физик. Её глаза и улыбка - именно тогда заставили мозг учёного сбиться с привычного курса. В результате этого сбоя они стали жить вместе, вскоре родилась дочь, а потом вмешалась политика.
Очень скоро родная страна стала злейшим врагом. Его мозг вернулся к привычному ритму. В одной из поездок за границу учёный решил не возвращаться. Он долго уговаривал любимую быть вместе, но она не пожелала. Местный суд дочь оставил с ним. Так мама Стрекозы умерла в первый раз.

- Нет. Она умерла сейчас. Я убил её, - учёный опять зарыдал.

На следующий день он всё рассказал дочери. Стрекоза молча слушала историю отца, потом тихо спросила:

- А почему ты решил, что она умерла?

- Там невозможно выжить!

- Но я уверена, что это не так! Я не могу потерять маму опять! Этого не может быть!

- А я не верю в сказки, - поникшим голосом сказал отец.

- Посмотри, что я сегодня прочитала, - она открыла толстую книгу и стала читать: - Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

- Ну и что. Это всего лишь слова, - безнадёжно проговорил учёный.
- Папа, поверь мне! Мама жива. Я это чувствую.

Самолёт приземлился ровно по расписанию. Очень скоро они уже ехали по широкой автостраде в зону, пострадавшую от сильного урагана. Мимо мелькали встречные машины, а впереди поднимался диск солнца, слепя глаза оранжевым заревом.
В больнице было тихо. Дежурная сонно посмотрела на странную парочку в заморской одёжке.
- Вам чего, граждане?
Учёный замялся и вдруг подумал, что он здесь забыл, зачем проделал весь этот путь. А Стрекоза быстро назвала фамилию и имя того, кто им был нужен.
- Есть такая, но к ней пока нельзя.
- Что совсем плохая? - в два голоса спросили прибывшие.
- Нет. С нею всё хорошо, просто, у нас порядок такой. Приём посетителей только после обхода.

Два часа тянулись, как несколько жизней. Учёный не мог найти себе места. Он то ходил по парку, то сидел на скамейке, то просто смотрел в небо или наблюдал за дочерью, которая как обычно порхала словно стрекозка с цветка на цветок, раскрашивая их яркими, незабываемыми красками. Отец смотрел на дочь и вспомнил слова, которые подарили надежду: “Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает”.