Менты, священник, гитара

Перспективы отдать ментам последние оставшиеся с зарплаты деньги или, тем паче, посидеть четырнадцать суток за пьяный дебош, меня совсем не радовали. Убегать от служителей закона с, одолженной всего несколько часов назад, гитарой за спиной, тоже как-то небезопасно, но что поделать:
«Пора валить», - подумал я.
- Знаете, я, конечно, дико извиняюсь, но…
И толкнул бывшего собутыльника на товарищей полицейских. Я рванул в сторону дворов. Один из служителей закона повалился на машину, другой не удержался за дверь и начал падать. Судя по крику за моей спиной: «Стой, падаль!»,  менты извинений моих не приняли и загорелись желанием немедленной сатисфакции.
 «- Подобный побег – глуповатая затея.
- Несомненно. Я бы даже сказал идиотская», - обсудил с самим собой я.
А полицай догонял. Я резко вильнул, перебежал дорогу, чуть не столкнувшись с проезжавшей машиной, которая слегка задела мента.
«- Ойойойойой
- Беги!»
Снова резко изменив направление, повернул в арку, едва не столкнувшись с каким-то курящим парнем. А вот мой преследователь не избежал этой участи и, видимо, ещё больше разозлился. Через несколько секунд, он снова был за мной. Я рассчитывал на его усталость, опираясь на рассказы друзей о полицейских, едва протискивающихся бочком через турникеты в метро, но сбавлял темп из нас двоих именно я.
«-Во дворы!» - командой прозвучало у меня в голове, когда следующая арка уже была в метрах пяти.
Пробежав, по диагонали через детскую площадку двор, я забежал за трансформатор, который давал мне возможность ненадолго потеряться из поля зрения мужчины в черной форме от стилиста Зайцева, и, разбежавшись по прямой метров пятнадцать длинной, запрыгнул на белый бетонный забор церкви. Забыв все инструкции по поводу подобных прыжков я закрыл глаза и сиганул вниз.
 Приземлился успешно, обошлось без травм. Когда немного отдышался, послышался топот сапог с другой стороны забора. «Пронесло…»
Сел на землю и огляделся. Предварительный осмотр дал понять, что я на территории церковного кладбища и приземление не столь удачно, как показалось с первого взгляда: упал на могилу, более того: сижу на ней и осматриваюсь. К тому же опираясь на крест. Судя по бороде на фото, попа. Подскочил, истерично отряхнулся и выбежал за ограждение могилы.
«Помял же». Аккуратно, но быстро зайдя обратно, поправил горку земли, которую примял и собрал вывалившиеся из кармана монетки, приведя её, в как мне казалось, изначальное могильное состояние, и снова за ограждение.
«Вот черт! Задел».  Быстро забежав обратно, поправил немного крест и снова пулей вылетел за ограждение могилы. Впрочем, крест остался в том же положении.
«Как бы это… не это…» - подумал я, аккуратно исподлобья посмотрев на звездное полотно (звездами, в общем-то, и не пахло, парочка еле заметных огоньков), в ожидании ранее частенько высмеиваемых мною молний с неба.
Ещё немного поглядев на верх, решил, что всё-таки высшие силы со времен греков должны были несколько видоизмениться, и, отойдя, на всякий случай, от оскверненной могилы подальше, закурил.
Теперь оставалось только выждать, пока гражданин в форме вернется к своему коллеге продолжать оформлять моих собутыльников. Я поставил гитару, достал остатки коньяка из чехла и огляделся вокруг в поисках способа выбраться отсюда без применения своих и так не ахти больших физических способностей: во-первых, я устал, а во-вторых, я несколько поднабрал за последние восемнадцать лет своей восемнадцатилетней жизни, и то, что подобный маневр с забором мне удался можно объяснить лишь чудом и слегка загрязнившимися трусами.
Держа в нерешительности бутылку коньяка, которую достал из чехла, в руке, понял, что выход тут только один: так же, как и пришел. Будить священнослужителей, чтобы пройти через закрытую на ночь церковь, в мои планы не входило. Не до конца понимая, как второй раз перемахнуть через эту высоту, я влил в себя остатки сорокаградусного. Видимо, предыдущий алкоголь предложил выйти новоприбывшему и последний, дабы отстоять свою честь – согласился. Я как можно быстрее побежал вперед по небольшой тропинке между ограждениями могил, в сторону церкви, надеясь уйти хоть немного дальше от итак испоганенной усыпальницы. Попытка прекратить осквернение могил почти удалась: вырвало на кенотаф репрессированным священникам.
- Да чт…о ж … так… ое … -…то, Госп…оди… прости меня … грешного, пож…алуйс…та  -  возмущался и просил я во время рвоты.
Раздался хриплый голос:
- Ты, что, делаешь?!
В прощении было отказано: очевидно, лимит осквернения исчерпан. Наступило время молний с неба и мужиков сзади.
Впрочем, возможно, Бог помог мне, таким образом, увидев, что без второй порции адреналина и окончательного загрязнения портянок, я не перемахну через этот забор.
Судя по золотому кресту размером с лучевую кость руки – это был поп. Так что подходили, в принципе обе версии.
Я, доплевав на ходу остатки, побежал в сторону забора, нацепив на плечо одну лямку гитары, которая билась о маленькие ограждения.
- Стой, ирод!
Запрыгнув сначала на маленький забор могилы уже знакомого мне бородача одной ногой, наступил второй на, слегка покошенный мною, крест, и, оттолкнувшись уже от него (и окончательно уронив оный), оказался на белом ограждении и вниз. На этот раз грохнулся  менее удачно, как и гитара: она слетела с плеча, когда я пытался потянуться и перекинуть ногу на другую сторону. Пытаясь не задеть её ногой, разбил колено, порвав и окровавив джинсы. Нехотя думать о том, что увижу, когда открою чехол, я снова побежал.
Бежал недолго, увидев ближайшую, уже пересеченную чуть ранее площадку, послал все к чертям, сел на скамейку и закурил сигарету. 
«- Надо дергать отсюда, Вань…
- Да, знаю, знаю, сейчас дух переведу и всё, бегом к метро».
Я открыл чехол.
- Ну, твою мать…
Дека была помята и даже немного пробита на левом боку.
- Ну, б.ять… Что ж такое-то… Лучше бы мусора взяли… Ну, что за… Да ну это всё. Как Серому-то её теперь возвращать… вот черт…
С грустью я понимал, что, скорее всего, попал на бабки. Скрыть новообразовавшийся дефект не вышло бы никак: мой приятель Серый, владелец поломанного инструмента, не обременен деньгами и гитара, которую я у него еле выпросил, не без помощи литра «Жигулей», дабы склеить какую-нибудь  барышню на сегодняшней тусовке, ему на вес золота, хотя и стоила пару тысяч. 
«В лучшем раскладе придется платить за ремонт».
 - О, великие Христовы угодницы и чудотворцы: святый Предтече… – обернувшись, я получил в морду водой, видимо, святой. Продрав глаза, увидел слегка пошатывающегося попа, направлявшего на меня крест.
- Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого… - продолжал он.
Я, конечно, может, и неважно выгляжу, но «богомерзкий» - это перебор…
- Товарищ поп, - начал я
- Сгинь нечистая,- сказал бородач и кинул в меня кропилом. Не попал. Я глянул на кропило, на него, на кропило и снова на него:
- С вами всё в порядке?
Он снял крест и, держа его в руке, понесся на меня, явно намереваясь совершить лобызание церковного атрибута с моей головой.
- Получи нечестивый!
А дальше удар. Я автоматически нагнулся, спрятав лицо. Тактика безупречная: теперь он бил меня исключительно по голове, изредка попадая по рукам. Как только священник подустал и стал брать чуть более долгий отдых между ударами рукой или крестом, я, не глядя, всем весом толкнул его, отчего последний упал и выронил своё святое оружие. Я тут же ударил ногой святого отца и быстро поднял крест, начав нещадно мстить, нанося удар за ударом бородачу, до тех пор, пока окончательно не выбился из сил от этой битвы (секунд через семь, в общем).
Я встал. Засунув гитару в чехол, накинул её на спиную Глянул на попа и под вялые матюки священника, развернулся и пошёл в сторону метро.
«Слава Богу…?» - подумал я.
Попутно ожидая того, что эта калька с фильмов, где главные герои настолько круты, что могут повернуться спиной к поверженному противнику и уходят исключительно в закат, может обойтись мне ещё более болезненными повреждениями, чем есть сейчас. Я немного прибавил в шаге, но так, чтобы это было не заметно. Дойдя так до арки и зайдя в неё, я точно скрылся из поля зрения моего оппонента и возможных свидетелей, по этому, просто на всякий случай, ну вдруг, всякое же бывает, до крайности мужественно, дал дёру. Не сбавлял, пока не выбежал на Сретенский бульвар, а там уже и метро: надо было вернуть владельцу инструмент. 
Я спускался в метро, думая, как бы аккуратно, не особо разозлив, отдать Сереже разбитую гитару, да ещё желательно в морду не получить. Думать мне было недолго: проехать надо было всего одну станцию.
Выйдя из метро, я попытался закурить, но в пачке сигарет не было сигарет, что наводило на мысли, что это вовсе не пачка сигарет, да и не факт, что пачка вовсе.
- Серёг, тут такое дело, менты и священник... и вот так вот вышло с гитарой, извини.
- Да ничего, Вань, забей. Понимаю всё
- М-да, даже в разговоре с самим собой это выглядит маловероятным...
Проходившая мимо девушка, посмотрела на меня, как на идиота. Довольно логично с её стороны.
«О, магазин».
Я зашел в магазин, поскреб, незнамо как оставшуюся в карманах во время прыжков, мелочь, и попросил продавщицу дать мне пачку сигарет марки «на которые хватает». Она оглядела пришедшего грязновато-бомжеватого молодого человека  и попросила паспорт.
- Да, конечно, секунду, - ответил я.
Я полез во внутренний карман, в котором у меня всегда лежит паспорт и что же понял в тот момент? Правильно. Паспорта нет. А где паспорт? А паспорт я ментам при задержании отдал.

2016