На разных берегах. Легенда. Глава 2. Наследие

Промо - ролик ко второй главе: https://www.youtube.com/watch?v=lEUTNd8LnWE

Глава 2. Наследие.

Одной из причин, по которой Брудвар любил походы, была его страсть к дикой природе. Вот и сейчас, спеша на переговоры с фэрлом аркалов и понимая, что скорее зиму сменит лето, чем один из них покинет Ущелье целым  и невредимым, сын Эрнульфа искренне наслаждался окружающим пейзажем. На какое - то время он постарался забыть о всех тревогах.
Под копытами жеребца едва слышно хрустел снег. Мороз игриво щекотал небритые щеки. Мимо проплывал загадочный, пахнущий хвоей, лес. Деревья, разодетые во все белое, чистое, искрились и блестели миллиардами ярких крупинок. Мягко светил бледный месяц и, лениво угасая, сияли звезды, покидая холодное северное небо. Ненадолго. День все ещё обещал быть коротким.
Штиль благостного настроения потревожило бурчание Вьерда.
- Брр, холод - то какой собачий, - дыхнул паром воин. Его бороду покрыл густой слой инея. Отстегнув от пояса кожаную флягу, он глотнул содержимое. - Уххх… На вот, угостись - протянул Брудвару, - это пойло согревает так, будто в парильню сходил. Настой из яблок, меда, клюквы, брусники и каких - то там трав. Крепкий, зараза, что круп моей лошадки.
- А я не замёрз, - усмехнулся Брудвар, отказавшись от напитка. - Всё удивляюсь, ты-то ведь родился у Ледяных Вод, на самом краю Эргунсвальда, где плевок превращается в ледышку еще до того, как коснется земли. Тебе ли бояться зимы?
- Ха, - прыснул раскрасневшийся, словно вареный рак, мужчина. - Есть мудрые слова на этот счет…
- Не сомневаюсь…, - ни для кого в дружине не было секретом, что Вьерд знал множество пословиц и поговорок и любил их использовать в своих речах.
- Настоящий северянин не тот, кто холода не боится, а тот, кто тепло одевается.
- Знаю, слышал, - прищурился Брудвар.
- Бывало вот, ветер как дунет, так тебе будто дубиной по роже вмазали - до того больно и жжёт все. Губы сдуру оближешь - так скоро кровь на языке почувствуешь. А ежели меч не стой стороны возьмёшь, так оставишь на железе свою кожу.
- От такой погоды никакая одежда не спасёт, - заметил Брудвар, задумчиво смотря на звезды.
- Ну, выручали нас шкуры оленей и белых медведей. Последних, правда, еще завалить надо и самому не подохнуть... Ну а если нос или пальцы отморозишь, - Вьерд смахнул капли с бороды, грозившие превратиться в сосульки. - то спасаться нужно было жиром нерпы или моржей. Обмажешься им - и, хоть и воняешь страшно, зато нос при тебе останется и дышится легче. Да... Видят Предки, если и существует самое поганое на свете место, так это побережье Ледяных Вод.
- Неудивительно, что там почти никто не живет…
Разговоры, как им и полагалось, заметно ускорили течение времени. Между тем, светало. По мере приближения к Ущелью беспечная и лёгкая улыбка исчезала с лица  сына Эрнульфа. Закрывая глаза, он видел лица тех стариков, которые так и не отказались от своих речей. Будущий Вождь крепко задумался над словами о таинственной силе фэрла. В честном бою ему не было равных, но мысль о том, что Айтул мог обладать какими - то способностями тревожила Брудвара. По этой причине он решил поискать ответы в сказаниях прошлого.
Ночь, когда его народ впервые услышал шепот Предков вошла в историю, как Ночь Откровений или Ночь Двух Лун. Избранные узрели один и тот же сон: им явились Эргуны - прародители северян, древнейшие из древнейших. Они открыли тайну рун и поделились своей силой, наказав хранить вечную память о том священном дне. Тех же, кого коснулась рука Предков, стали называть шаманами. Легенды шептали о том, что в те времена шаманы обладали невиданной властью и мощью. Они могли управлять ветром, огнем и водой, вызывать дожди и раздвигать тучи, общаться с духами, подчинять животных. С тех самых седых пор Север и стали называть землей древних предков, то есть Эргунсвальдом. Сам же Эргунсвальд был совсем другим. В темных недрах его гор, в топистых болотах и дремучих лесах обитали такие чудовища и существа, сразить которых без помощи шаманов было невозможно.
Брудвар вспомнил кровавые легенды о варгальдах, о таинственных леших, похищавших детей, о жестоких риганах, варивших пленников в котлах, о кошмаре всего сущего - мерзком Ярдуке, которым и по сей день проклинают врагов. О беспросветном небе за Грозовым хребтом. Вот ведь, действительно, странная вещь! Над половиной Севера и по сей день не светили звезды! Шаманы говорили, что это последствия древней войны духов. Однако, все упоминания о той силе Предков, диковинных зверях и событиях исчезли больше тысячи лет назад.  Даже мудрейшие из ныне живущих - шаманы из Круга Озаренных, подтверждали, что магия или волшебство (Брудвар слышал, что так называли силу в Империи), покинули Эргунсвальд давным давно...
Исходя из того, что было известно будущему Вождю, получалось так, что либо фэрл Айтул стал новым избранным, причем единственным избранным на всем Севере, либо аркалы действительно тронулись умом, причем все поголовно. Жаль, но все предположения были лишь пустыми домыслами. К счастью, в его дружине имелся человек, который всегда знал больше других.
- Признаюсь, Вьерд, меня тревожат слова того старика о силе Айтула, - нарушил молчание Брудвар. - Хоть я и считаю их дикой выдумкой, ожидать можно чего угодно. Особенно от человека, предательски убившего моего отца… И брата.
- Точно. И человека, с позволения которого сдирают кожу с людей.
- Позови - ка Одноглазого, думаю, ему есть что сказать по этому поводу. Как - никак он у нас за главного шамана.
- А я уже здесь, Вождь, - послышался вкрадчивый голос позади, после чего с ними поравнялся Корфулд по прозвищу Одноглазый. Он был так же похож на шамана, как барсук на лисицу. Но из этих двух животных, вне всяких сомнений, он походил на хитрого хищника: даже его спутанные волосы отливали рыжим цветом. На невозможно плутовском, вытянутом и худом лице ехидно блестел один глаз. Другой же - скрывался за круглым куском кожи. В любом поселении его бы без раздумий приняли за разбойника или вора и были бы, в общем - то, правы. Однако, это нисколько не помешало Корфулду овладеть древним искусством целительства, стать настоящим мастером в приготовлении различных эликсиров, а также научиться бегло говорить по - Имперски. Кроме того, никто в дружине Брудвара не мог сравниться с Одноглазым в знании сказаний и мифов не только Севера, но и всего мира.
- Не торопись. Я ещё не Вождь, ты же знаешь это, - покачал головой Брудвар.
Корфулд лукаво прищурился и провел рукой по своим бусам из камней и костяшек:
- Иногда традиции, да простят меня Предки, нужны не больше, чем весло охотнику.
- Иногда, - проворчал Брудвар. - Меня всегда поражало твое отрицание обычаев, - уже с ухмылкой сказал тот. - Учитывая твою роль в дружине.
- Но Вождь, - специально повторил “шаман, -  ты ведь сам видел, как обстоят дела на другой стороне Пролива и за пределами Эргунсвальда. Мы вместе бороздили моря и океаны, слышали десятки других языков, доплывали до знойных берегов Ларсии, ходили по пескам королевства Дейшер... А жемчужина Империи - белоснежная Тирокка? Ты же помнишь, как под видом купцов мы торговались на рынке, а после целую неделю обжимали южанок?
- Хах! - рассмеялся Вьерд. - Мы жили в том сладком доме целую вечность, пока наши карманы не опустели, а девки не стали ходить в раскорячку! Да, невозможно забыть тот чудный город, - мечтательно произнес Вьерд.
Брудвар был с ним полностью согласен. Как и со словами Корфулда. Пусть он и являлся наследником трона Скаймонда, будущим правителем необъятного края, полного сказаний и легенд, края, который дышал тысячелетними традициями, но в глубине души он знал, что другие народы живут совершенно иначе. И не сказать, что от этого они как - то страдали.
- В общем, кто - то может и подстилает себе солому из молитв, а я полагаюсь на здравый смысл, остроту меча и лечебную силу растений. Это, конечно, заметно усложняет изучение истории Эргунсвальда, но делает процесс заметно увлекательнее.
- Тогда перейдем к делу. Судя по тому, что мы видели, аркалы действительно верят в сказки их шаманов. И, честно говоря, их вера в силу Айтула меня удивляет. Так может ты, Одноглазый, расскажешь мне о том, чего я не знаю или должен знать?
- А меня от тех стариков до сих потряхивает, - сказал Вьерд.
- Я попробую, мой Вождь. Для начала, напомню о том, откуда могут расти корни тех слухов. Итак, легенды говорят, что тридцать столетий назад произошло событие, которое вошло в историю, как Ночь Откровений...
- Точнее, три тысячи сто пятьдесят два года назад, - перебил Брудвар. - Ведь именно от этой даты принято вести отсчет всей истории.
- Принято, но далеко не у всех. По меркам тех же имперцев сейчас идет всего - навсего тысяча двести тридцать восьмой год.
- Это почему же? - хмыкнул Вьерд, закупорив флягу со средством от холода и, нехотя убирая ее.
- Все просто: именно тогда их божество якобы пришло в наш мир, спустившись с небес на землю.
- А, Даргэн - Просветитель, как же, - Вьерд с довольным видом почесал пузо. - В свое время мы сожгли немало храмов. Не помню, чтобы он как - то помог тем людям.
- Уверен, они думают также и про наших Предков, которые, увы, не спасают воинов от стрел или копий, - парировал рыжий “шаман”.
- Прекращайте, - тоном, не терпящим возражений, остановил спор Брудвар. - А ты почаще думай, кому, когда и что говоришь, - повернулся к Одноглазому. - В иных краях за такие слова могут и язык отрезать. Давай ближе к делу, легенду про Ночь Откровений любой северянин знает с пеленок. Как и про то, что сила покинула наши земли давным - давно.
Насупившись, Корфулд подчинился, сделав тон более серьезным:
- Ну, есть есть у меня одно предположение на этот счет, или, как говорят в Империи, «теория», способная дать некоторые ответы.
- Ты откуда таких слов - то понабрался, а, Одноглазый? - недоверчиво зыркнул Вьерд. - Что это вообще такое, твоя “тиориа”?
- Сказал же, предположение, - c презрением ответил Корфулд. - Так вот, попался как - то ко мне в руки один интересный раб. Умнейшим человеком оказался! У них там в Империи в самой столице есть огромная башня, где хранятся всякие знания и где целый, специальный орден ломает головы над разгадкой секретов мироздания. Так вот раб этот оказался прямиком из того ордена. И поведал мне много интересных вещей.
Так вот, есть теория, предположение, - “шаман” с наслаждением клюнул взглядом Вьерда, - что миром правят два начала: Порядок и Хаос. Чаши этих сил всегда колеблются. Истинный Порядок означает полное отсутствие магии, силы и всего того, о чем мы слышали в легендах. Хаос же наоборот - позволяет магии свободно течь по жилам мира, изменяя его обитателей.
- Течь по жилам мира, - тихо пробурчал Вьерд.
- Есть одна теория, предположение, - Корфулд снова посмотрел на Вьерда, так, словно перед ним стоял пропащий дурачок, - что до пришествия Даргэна миром правил Хаос, а после - наступила эра Порядка. Это подтверждают легенды Севера. Вспомните: сила покинула Эргунсвальд более тысячи лет назад...
- Как раз тогда, когда в Империю пришел культ Просветителя, - подвел итог сын Эрнульфа. - Что ж, звучит и вправду складно. Но даже эта теория…
- Предположение, - Одноглазый вновь кольнул Вьерда, заставив того рассвирепеть не на шутку. -... Подтверждает, что Айтул обычный человек.
- Верно. Человек из плоти и крови, который точно также умрет от твоего меча, как и все, кто вставали на твоем пути.  
“Как и все, кто окажутся на нем”, - добавил про себя Брудвар, мельком подумав о том, кто же станет достойным соперником после усмирения аркалов. Мысль о том, что ему придется надолго осесть в Скаймонде показалась очень неуютной.

До ущелья оставалось несколько миль, когда Брудвар скомандовал остановку на короткий привал. Он ждал последнего доклада о противнике. Изучить стан врага лично отправилась и его лучшая разведчица. Ждать ее возвращения пришлось недолго.
- Вождь!
- Смотрите - ка, Березка вернулась! - лагерь огласили крики соратников.
Закутанная в неприметный плащ, навстречу войску, резво погоняя серой кобылой, мчалась белокурая женщина. Черные, густые соболиные брови наездницы резко выделялись на фоне зимнего пейзажа.
“Улыбается, - пригляделся Брудвар. - Значит, все хорошо. Но, скорее всего, плохо для Айтула”.
- Приветствую, Грайдис! Чем порадуешь? - спросил он, как только главный человек в его разведке подъехал ближе. Лошадь под ней тяжело дышала и, казалось, могла свалиться в любую минуту. Между тем, сама наездница выглядела на удивление свежо.
- Мой Вождь, - с достоинством, которым бы и позавидовали все правители мира, кивнула та.
“Ладно, пора уже привыкать к этому титулу. Тем более, что вся дружина жаждет этого момента не меньше моего. Тем более, что этих засранцев уже поздно учить уму разуму.”
- Численность их войск не изменилась, - бодро доложила Грайдис. - Мои ласточки заняли хорошие позиции у вершин. С них прекрасно видны подходы к другой стороне Ущелья. Если кто и спешит на выручку фэрлу, он будет там нескоро. Их лагерь укреплен слабо, нас вряд ли ожидает западня. Но, что интересно - в середине Ущелья стоит шатер. Его не охраняют, да и располагается он далековато - то от войска Айтула. Мои девочки сказали, что его поставили только сегодня утром. В общем, если нападем сейчас, то разнесем их в щепки.
- Не торопись, Березка. Айтул нужен мне живым, не хочу, чтобы кто - нибудь из наших ненароком выпустил из него кишки. К тому же, судя по всему, он даже подготовил тепленькое место для нашей милой беседы.  И мне очень интересно знать, что он мне расскажет, - во взгляде Брудвара сверкнула сталь, а в голосе появилась жесткость. - Но как только мы закончим этот разговор...
Опасный и отлично знакомый Брудвару огонек заплясал в глазах дружинников, услышавших его речь и столпившихся вокруг.
... - То Айтул и всего его воины познают силу нашего гнева и остроту мечей. Никто не смеет насмехаться над нами.
- Вот, такие переговоры я люблю! - хлопнула в ладоши Грайдис. - Узнаю нашего Вождя.
Вьерд не разделял всеобщего ликования:
- Ох и странно все это, ох и странно, - озабоченно сказал соратник. - Фэрл явно чего - то задумал, но не пойму: на что он надеется - то? Либо ты, Берёзка и твои ласточки уже не такие зоркие, либо Айтул действительно хочет как - то одурачить тебя, - посмотрел в глаза Брудвара.
- За меня не волнуйся, я свое дело знаю, - огрызнулась Грайдис. - Если говорю, что засады нет, значит так оно и есть.
- Поверь, от этой неизвестности меня уже тошнит, - свёл брови сын Эрнульфа. - Жизнь Айтула висит на волоске, а я даже не могу представить, что он может предложить для ее спасения. Но у меня накопилось слишком много вопросов. И я получу на них ответы, - воин сжал кулак в меховой перчатке.  - Сегодня.
- Может быть, все - таки подмоги дождемся? - не отступал Вьерд. - Лучше девять раз поворотить, чем разок на мель сесть…
- С каких это пор ты стал таким таким осторожным? - ехидно поинтересовалась Грайдис. - Сказала же: путь к Ущелью чист.
- С тех самых, как узнал о смерти Эрнульфа. Я бы хотел увидеть, как наш Вождь сядет на трон Скаймонда. Мне приснилось, что он станет великим правителем, - по - доброму ухмыльнулся воин.
- А Вьерд прав, - наконец, высказался Одноглазый. -  Хоть никто из нас и не верит словам аркалов, но все это выглядит крайне подозрительно. А если подозрительно – значит, опасно.
- Тогда может, ну его, эти переговоры? - предложила разведчица. - Просто перебьем их всех, и не таких ломали, а фэрла постараемся в плен взять. Доставим Айтула тебе, как барашка на вертеле. Горло резать не будем, говорить сможет.
Брудвар оглядел соратников и одарил их глубоким, искренним и благодарным взором.
- Ценю вашу заботу, правда, ценю, - тяжело вздохнул. -  Но мы не станем менять плана. Если сегодня нам и суждено обнажить мечи, то мы победим. Не забывайте, что мы превосходим врага числом, а это - уже приговор для фэрла. Вспомните, сколько раз мы разбивали тех, кто и в разы превосходил нас числом? То - то же. Вы, да и все в дружине, знаете, что я всегда сражался бок о бок с вами, всегда вел вперед.
О, они знали. Не могли не знать. Железная уверенность, восторженная ярость и львиная храбрость сына Эрнульфа текли в жилах его дружины. Каждый воин, до дрожи и мурашек чувствовал сметающий горы боевой пыл Брудвара, который был их тайным оружием, позволяющим совершать настоящие подвиги и обращать в бегство любого, даже самого грозного врага.
- И мой будущий титул Вождя ничего не изменит. Возможно, кто - то из вас думает, что это глупо, безрассудно.
Ближайшие соратники опустили головы, не выдержав пристального взгляда сапфировых глаз.
- Возможно, вы правы. Но это мой путь, мой выбор и моё решение. Не прятаться. Не сдаваться. Встречать все радости и невзгоды лицом к лицу. Жить, чувствуя солёный брызг волн на щеках,  свежесть горного ветра, тепло летнего солнца, обжигающий холод снега. Жить, упиваясь пьянящим весёльем битвы, вкушая радость побед и горечь поражений… И если мне суждено пасть от меча, что ж, я приму это, отправлюсь на встречу к своим предкам с гордо поднятой головой. Но не предлагайте мне укрыться за вашими спинами и позорно ждать окончания битвы. Верьте своему Вождю. 
О, они верили. Не могли не верить. И подчинились беспрекословно.

Ущелье было одним из тех удивительных мест, которое одновременно и пугали, и восхищали человеческое сердце. Могучую горную глыбу разрезал приток реки Буйной, каким - то чудом прорубивший путь в каменном гиганте.
Сейчас, когда лёд сковал воду, Ущелье выглядело заметно шире, однако, недостаточно для того, чтобы путники, проходившие здесь, могли чувствовать себя в безопасности. Голые отвесные скалы давили и будоражили дух, грозно нависая и милями устремляясь ввысь. Казалось, что в любой момент они могут сомкнуться и раздавить человека, который ощущал себя здесь беспомощным и незначительным. По этой причине в ущелье никто не жил, здесь никогда не было поселений, а путники, подгоняемые безотчетным страхом, спешили пройти это пугающее место как можно быстрее. Однако сегодня посреди разлома стоял настоящий лагерь. Дымились костры, шуршали палатки и громко трещал снег под ногами вражеских воинов. Свободно гулявшее эхо донесло до ушей Брудвара их встревоженные голоса. Это не удивило сына Эрнульфа: им было чего бояться.
Между тем, кое-что смогло вызвать любопытство будущего Вождя. Как и разведала Грайдис, в отдалении от стоянки врагов, прямо на пути дружины Брудвара, кто - то разбил просторный, обитый оленьими шкурами чум.
- Хм... Вот и место для переговоров, - озвучил общую мысль рыжий “шаман”.
- Хорошо бы узнать, кто там внутри сидит, - облизнулась Березка.
Словно услышав вопрос, из чума вышел мужчина. Один, без всякого оружия. Как ни в чем ни бывало, он сделал приветственный жест, чем немало озадачил всю дружину.
Брудвар сосредоточенно посмотрел вперед, а затем поднял руку, останавливая своих воинов. Он узнал этого седовласого человека в меховом жилете. Довелось как - то видеть его в тронном зале Скаймонда, когда фэрл аркалов приносил клятву верности убитого им же Вождю.
- Грайдис, Вьерд, пойдете со мной. Осмотрите палатку и если все в порядке, то подождете меня снаружи. Ну а когда вернемся к нашим, то и протрубим в рог.
- А если в палатке будет не только фэрл? - спросил здоровяк, закидывая на плечо огроменный боевой молот.
- Значит придется тебе разбить парочку черепов, пока Одноглазый и остальные не прикроют наши спины, - сверкнул зубами Брудвар.
- За тебя - с радостью, - Вьерд ударил себя по груди. От его беспокойства не осталось и следа. - Ремесло другое, да орудие все тоже, - мужчина громко засмеялся своей бородатой шутке. Он повторял ее перед каждой битвой и любил напоминать всем, что был не только отличным воином, но и мастером кузнечного дела.
- Тогда вперед! - громко скомандовал Брудвар и поскакал к Айтулу.
Расстояние между ними быстро сокращалось. Сердцу Брудвара становилось теснее в груди, а тело, от макушки до самых пят, захлестывала волна тихой ярости. Мало того, что Айтул нисколько его не боялся, так он еще и вел себя так, будто ничего особенного не произошло.
Фэрл всех аркалов оставался все также спокоен, как гладь лесного озера. Он даже не шелохнулся, когда Брудвар лихо спрыгнул с коня и замер в шаге от него.
- Благодарю, что пришел, - учтиво произнес Айтул без тени усмешки.
Брудвар ответил испепеляющим взглядом. Желто-зеленые, мистические зрачки, окаймленные татуировкой в виде звезд, выдержали натиск. Несколько минуту они - лед и пламя, смотрели друг на друга, сражаясь в невидимой дуэли.
Внезапно ущелье взвыло пронизывающим до костей ветром. Ураган холода подул со всех сторон. Без всякого уважения он бросил горсть снега за ворот Брудвара, заставив прикрыть глаза.
- Может, поговорим внутри? - Айтул обернулся и отодвинул занавес, предлагая войти в чум.
- Назови хоть одну причину, по которой я не должен зарубить тебя прямо сейчас? - не стал тянуть будущий Вождь.
- Правда, которую ты ищешь, - тихо ответил тот. - Сомнения, которые тебя гложат. Будь ты абсолютно уверен в том, что я такой подлец, каким меня все считают, то не стал бы церемониться. Но у тебя много вопросов, а у меня есть на них ответы.
- Ну, о моих мотивах догадался бы и ребенок. Ладно, - не стал упорствовать Брудвар, ощутив неприятную влагу за своей  шеей.  - Грайдис, Вьерд, осмотрите палатку. 
- Как пожелаешь, - уступил фэрл. - Всё мои воины ждут в лагере и тебе нечего бояться. И все же, я бы предпочёл говорить наедине.
- Никого, - растерянно объявил верный друг после проверки.
- Чисто, - озадаченно подтвердила Грайдис.
Брудвар хмуро кивнул и вошел вслед за фэрлом.
Ветер перестал звенеть в ушах, а тело тут же расслабилось от внезапно сильного тепла и приятного полумрака. В центре чума уютно горел костер, возле которого расположились два приземистых стула, чьи спинки покрывали козьи шкуры. В тени пускал пар видавший виды котелок.  В нос ударил горький запах полыни. Обстановка располагала к приятной и ни к чему не обязывающей беседе, но сын Эрнульфа прекрасно помнил, зачем пришел.
Не дожидаясь приглашения, Брудвар перекинул ножны с мечом и сел напротив Айтула.
Он сразу подметил, как изменился фэрл Аркалов. И таинственные тени от огня, плясавшие на скуластом лице, были здесь не причем. Жизнь фэрла клонилась к закату, но его годы будто обратились вспять: глубокие морщины разгладились, мужчина окреп, стал выше и явно моложе.
 - Ну что же, поговорим, - начал Брудвар, внимательно смотря на Айтула, пытаясь найти места в его одежде, где мог бы уместиться нож или кинжал. - Встреча твоих людей оставила не очень приятное послевкусие. И мне интересно узнать – как, ты сумел настроить целый свальд против меня? Почему аркалы предпочитают скорее броситься на меч, чем признать, что их фэрл - клятвопреступник? Что за лживые слухи ходят о моем отце? И самое главное: за что ты убил его… и моего брата?
Айтул сплел руки вместе, склонил голову и спокойно ответил:
- Я расскажу тебе все, от начала и до конца, а кое-что даже покажу. Постарайся не перебивать меня, сын Эрнульфа, ибо услышанное тебе не понравится.
- Будь по-твоему. Но знай: если выкинешь что - я больше медлить не стану, - Брудвар красноречиво похлопал по ножнам.
- Кровью правду не докажешь, - презрительно усмехнулся фэрл. - Ты можешь отворачиваться от нее сколько угодно, но если истину похоронишь, то и сам из ямы не вылезешь.
Брудвар вскинул голову, готовясь достойно ответить, но сдержался. Редко когда враги осмеливались учить его жизни. Точнее - никогда.
- Начинай. А я, так и быть, помолчу, послушаю “правду”.
Фэрл сложил пальцы в замок и продолжил борьбу взглядов:
- Двадцать лет назад я преклонил колени перед троном Скаймонда. Не стану врать, сделать это было непросто. Аркалы – гордый народ, но, к сожалению, не такой многочисленный, как вы - Скордвеги. Кроме того, наши племена издавна разделяла давняя вражда, которая мешала воспринять идеи твоего отца и деда о едином и могучем Севере. Впрочем, чем все закончилось - ты и так знаешь. У меня не было иного выбора, я подчинился и, аркалы стали последним, одиннадцатым племенем в составе Эргунсвальда. Мечта твоих предков сбылась, - Айтул скривился. - А мой кошмар только начался. Эрнульфу быстро наскучила мирная жизнь и он принялся творить то, что делают большинство правителей, когда понимают, что их власть безгранична.
Все началось с того, что твоему отцу приглянулась моя младшая дочь. Звали ее Сандарией, - губы Айтула сжались, а взгляд ожесточился. - Несмотря на то, что Эрнульф был женат, он стал весьма настойчиво добиваться ее внимания, однако, не преуспел в этом. Сандария не горела желанием делить с ним постель. И то было ее право. Когда терпение  Вождя лопнуло, а произошло это очень быстро, твой отец сказал мне, что хочет взять Сандарию в жены... Но он не предложил ни полагающегося подарка, не принес положенных клятв, ничего...
Брудвар понимал, что такое поведение уже само по себе являлось тяжким оскорблением. Ведь Айтул, хоть, и не сидел на троне Скаймонда, был фэрлом. А в глазах жителей свальда аркалов это делало его практически равным Вождю.
...- То есть, Эрнульф и не скрывал, что берет мою дочь не в жены, а в простые наложницы. Я не вытерпел и сказал Вождю, чтобы он навсегда забыл о Сандарии и не смел прикасаться к моим дочерям. Ответ ему не понравился...
В тот же год он заявился в одну из деревень. Приехал вместе с твоим братом - Сигизмиром и крепкой дружной в придачу. Братец, кстати, весь в отца пошел. Как и положено, Вождя встретили с радушием и почетом. Только вот, Благословлённый Предками стал вести себя совсем не так, как подобало бы это делать защитнику Севера. Невзирая на традиции, Эрнульф пировал целый месяц, требуя все больших яств и развлечений, пока народ не стал роптать. Помирать от голода по прихоти такого вот Вождя не хотелось никому. Наконец, хэрдинг того селения набрался храбрости и спросил Эрнульфа, намерен ли тот чем — то отплатить за длительный постой? Вождь отплатил: хэрдингу отрезали язык. Тех, кто осмелился открыто высказать недовольство, жестоко избили. Ну, а потом, когда прежние игрища наскучили, Эрнульф и его дружинники перешли к более суровым забавам.
Вскоре немыслимые слухи дошли и до моих ушей. Поначалу, я, как и ты сейчас, не верил ни единому слову, - от фэрла не укрылось сомнение, с которым Брудвар слушал собеседника. - Все же, мы стали больше, чем союзниками. Эрнульф лично обещал соблюдать неприкосновенность границ и уважать власть фэрла наравне с другими. Вождь принес клятвы...
«А клятвы на Севере - это всегда больше, чем просто слова», - Брудвар вспомнил наставления деда Рагнира.
-...Но к моему ужасу донесения оказались правдивы. Когда я прибыл в ту деревню, Эрнульф и его дружинники уже обесчестили всех женщин. Я не мог оставаться в стороне и попытался образумить Вождя, понять, в чем была причина его чудовищных поступков?
Эрнульф ждал меня. Вождь сказал, что отныне каждый сезон в году он будет приезжать в земли Аркалов и делать все, что ему вздумается. Он сказал, что клятвы, данные псам, не имеют силы и что если я осмелюсь бунтовать, то он вырежет всех аркалов, а моих детей отдаст в клетку на потеху медведям. Да... Он тогда и не задумывался, что когда собаку загоняют в угол и бьют палкой, то рано или поздно она может огрызнуться.
Что-то в голосе Айтула поколебало уверенность Брудвара в невиновности отца. Возможно, искренность, с которой говорил фэрл. А возможно и то, как он держался и смотрел на Брудвара. Было в том пронзительном взгляде нечто, от чего волосы вставали дыбом.
- Ты не забыл, как выглядит знамя твоего отца? - вопрос не требовал ответа: кулак в латной перчатке, сжимающий копье, на фоне леса. Под удивлённый взгляд Брудвара, фэрл аркалов повернулся спиной и оголил тело до плеч.
Сын Эрнульфа вздрогнул.
“Нет, этого не может быть!”
У основания шеи виднелся круглый ожог, своим рисунком в точности повторявшим знамя убитого Вождя. Таким способом северяне клеймили тех рабов, которым уже никогда не светило солнце свободной жизни. В случае их побега владельца можно было найти очень легко.
Шквал сомнений атаковал  Брудвара, воин не нашелся, что сказать.
-Это далеко не все, что делал твой отец, - желто - зелёные глаза воспылали гневом. - Смотри, сын Эрнульфа, смотри внимательно, - Айтул склонился над костром, пропел что - то на неизвестном языке, а потом провел ладонью над пламенем. Так близко, что кожа должна была расплавиться. Огонь зашипел и вспыхнул фонтаном искр, будто, кто - то бросил в него охапку берёзовой коры.
Брудвар отпрянул, чуть не свалившись со стула, а затем широко раскрыл глаза.
Языки пламени превратились в пугающе четкие фигуры людей. Они ожили и пришли в движение.
Плечистый парень с косичкой у виска, в котором Брудвар узнал Сигизмира, тащит за волосы  девушку в разорванном платье. Она упирается, кричит, бьётся в истерике, но не может разжать хватки. Татуировки вокруг глаз выдают её племя…
Огонь меняет свои очертания, рисуя новое полотно.
Фэрл аркалов привязан к дереву. Пустым немигающим взглядом он смотрит вниз. Перед ним, уперев руки в бока, хохочет Эрнульф. Изможденный, почти мертвый фэрл плюет кровью, получая от Вождя Севера сильный удар в живот…
Невидимый ветер сдул огненные миражи, и костер вновь запел обычном треском.
- Девушка, которую держал твой брат, и была Сандарией, - татуировки - звезды вокруг глаз фэрла побагровели. - Она не выдержала позора и наложила на себя руки, - едва слышно добавил Айтул. По его телу пробежала дрожь
Увиденное поразило Брудвара намного больше, чем осознание того, что именно сотворил фэрл аркалов на его глазах. Слухи про силу Айтула нашли свое подтверждение. Но это было мелочью, по сравнению с теми чувствами, которые забурлили в его душе.
Светлая память об отце медленно разлеталась на тысячи осколков. Память о брате - стала еще чернее. Вспомнились частые поездки Вождя в земли аркалов, разговоры о том, каким щедрым стало это племя. Перед глазами ожили злые усмешки Сигизмира, любившего поговаривать о том, что аркалам нужна сильная рука. Случаи, которым Брудвар никогда не придавал значения, выстроились в цельную картину ошеломительных и позорных фактов. Сейчас Брудвар был готов отказаться от трона Скаймонда, лишь бы знать, что ошибается. Он изо всех сил пытался убедить себя в этом. Безуспешно. Постепенно, гнев остыл, уступив место холодной горечи.
- А-а-а, вижу, ты понял. Осознал. Поверил, - прошипел Айтул, заглянув в самое сердце Брудвара.
Сын Вождя выдержал паузу. Подавленный, он никогда бы не подумал, что отец станет его самым большим разочарованием в жизни. Грустная улыбка скользнула по губам:
“По крайней мере, теперь, чтобы превзойти достижения своего отца мне достаточно не быть такой же сволочью. Ладно, это уже в прошлом. Сейчас нужно расхлебывать ту горькую кашу, что он заварил. Посмотрим, что скажет фэрл. Видать, у него есть какой - то план”.
- Поверил… Возможно, - проскрежетал сын Эрнульфа. - И даже могу понять, почему ты убил их. Любой мужчина и отец на твоем месте поступил бы точно также. Но я бы хотел выслушать и вторую часть твоего рассказа, перед тем, как принять решение. Этот фокус с огнем… впечатляет. Но судя по тому, что я уже слышал, это лишь малая часть твоих умений. Так что за силой ты обладаешь и в чем ее источник?
- О, я охотно расскажу тебе про все, Брудвар. Охотно расскажу. В конце концов, нам с тобой решать, что делать дальше.
После каждого приезда Вождя, я отправлялся в горы. Странствовал, размышлял, искал путь, который мог бы спасти мой народ от унижений и позволил бы отомстить Эрнульфу. О, как же я ненавидел Вождя! С какой страстью молился и как мечтал о справедливости! Звезды гасли от моего отчаяния, которое не раз настигала меня на краю обрыва. Но я не мог бросить свое племя, не мог сбежать, оставив их в руках твоего отца. Пусть я был и не в силах противиться его гнусной воле, но истинный фэрл всегда должен разделять страдания своих людей, быть для них символом борьбы и надежд.
Шли годы, а Предки молчали, не слыша меня. Страх и уныние прочно пустили корни в моих землях. Но мне повезло, - Айтул расслабленно откинулся назад. - Чудесный случай, немыслимое провидение дали ключ к спасению. В местах далёких и труднопроходимых, где еще не ступала нога человека, я забрел в одну пещеру. Мое внимание привлекло, тусклое, едва заметное сияние, освещающее своды. Идя к нему, спускаясь к самым недрам земли, я обнаружил настоящее сокровище, - искра безумия промелькнула во взгляде фэрла. - Вот это, - Айтул вытащил толстую золотую цепь, которая была скрыта под его одеждой. К ней был привязан удивительный камень в желто - оранжевой оправе. Под гладкой бурой оболочкой пульсировала красная сердцевина, источая мягкий рубиновый свет.
Брудвар не смог отвести завороженного взгляда от необычной вещи. На какой - то миг ему показалось, что в минерале заперто живое существо.
- Никогда не видел ничего подобного, - признался воин.
Айтул надменно усмехнулся и продолжил.
- Этот камень лежал на дне той пещеры. Ты не поверишь, но едва прикоснувшись к нему, сжав в своей ладони, я услышал шепот бога. Нет, не Предков, не Эргунов, которые оставались глухи к моим просьбам, а бога. Несправедливо забытого и отвергнутого, дремлющего, ждущего своего избранного, который освободит его и подобных ему от оков. Он рассказал мне об истинных создателях нашего мира, о силах, что им управляют, о том, как умилостивить их и получить их благосклонность.
Мы говорили так долго, что я потерял счет времени: оно перестало иметь значение. Луна и солнце кружились в бесконечном хороводе, дни сменялись неделями, а я постигал мудрость бога, слушал его откровения и впитывал в себя новые знания, не думая о пище или сне. О, я был хорошим учеником. И он вознаградил меня сполна. Бог наполнил моё тело новой жизнью и пробудил во мне древнюю, могучую силу. В тот день я заново родился. И когда я вышел из пещеры и вновь увидел небо,  - на устах Айтула медленно расплылась жуткая улыбка одержимого. - То уже знал, как изменить все.
Брудвар, хоть и не был шаманом, но все же чувствовал присутствие рядом с собой какой - то грозной и безжалостной силы. Внутри сына Эрнульфа ожило давно испытываемое им ощущение. Как и все люди, Брудвар боялся того, чего не мог объяснить его разум. Несмотря на то, что снаружи палатки его ждали два верных воина, липкая испарина тревоги покрыла спину мужчины, а страх цепко вцепился в горло.
- А как же зовут твоего бога? - воин собрался с духом.
- Сакгот, - торжественно ответил Айтул. - Но вряд ли это имя тебе что - нибудь скажет.
- Имя - нет. Но я видел, что твои люди принесли в жертву человека. Это было сделано во славу Сакгота?  
В глазах Айтула вновь сверкнул огонь безумия.
- Нет, не только. Но разве Эргунсвальд не слышал о таких ритуалах? Человеческая жизнь всегда была лучшим угощением для самых разных духов.
- Но не для Предков! Они никогда не нуждались в таких подношениях! Обычаи всех без исключения племен Севера запрещают творить подобное!
- Мне теперь нет дела до Предков. Они не дали мне ничего, кроме пустых надежд. Сила же, которой наделил меня Сакгот — реальна.  А посылая на заклание своих врагов, мы лишь укрепляем ее, - глаза фэрла, казалось, прожигали его насквозь.
- Чтобы ты там себе не придумал, Север не станет поклоняться таким богам, - жестко ответил Брудвар, пытаясь прогнать страх.
- Посмотрим, посмотрим. Настанет время и люди сами сделают выбор.
- Здесь не может быть никакого выбора.
 Айтул тяжело вздохнул и с сожалением помотал головой:
- Вот потому - то мы и должны договориться, пока не стало поздно.  Дело в том, что аркалы больше не хотят быть частью единого Севера. Мы жаждем вернуть нашу свободу и не потерпим, чтобы вожди Скаймонда помыкали нами. Нам известно, чего стоят их клятвы. - Но, Брудвар, я не хочу войны, мое племя и так настрадалось вдоволь. Поэтому я и обратился к тебе. Знаю, что ты умен и рассудителен. Знаю, что ты - не такой, как твой отец и брат.
- Ты прав, я не такой. Но пойми, закрыть глаза на их убийство тоже не могу. Мой отец, чтобы он не натворил, был Вождем Севера, Благословлённым Предками. Что скажут остальные фэрлы, если я так просто отпущу тебя? Кто станет бояться и уважать меня, если я освобожу от клятв целый свальд?!
- А что скажут фэрлы, если узнают правду? - слабая улыбка сползла с лица седого фэрла.
- Что жестокие вещи случаются, - ледяным тоном ответил Брудвар. - Да и поверят они скорее мне, а не убийце знаменитого Вождя. Неужто ты подумал, что я позволю так просто взять и разрушить деяния моих предков? Ты и вправду безумен, если рассчитываешь на это, - к Брудвару возвращалась уверенность. Ее питал гнев. Ни один человек не смел диктовать сыну Эрнульфа своих условий.  - Может, это сокровище и делает тебя сильнее, - Брудвар указал на камень, стараясь не смотреть на его бурое сияние, - но не настолько, чтобы ты один совладал со всем войском Севера.
- А я буду не один. Боги охотно делятся силой с моим народом. Очень скоро шаманы аркалов смогут останавливать целые армии. Ветер будет срывать кожу с наших врагов, огонь испепелит их внутренности. Но даже если и умрет половина моего свальда, те, кто выживут, будут свободны до конца своих дней. И я готов пойти на такие жертвы.
- И не отступишь?
- Не отступлю.
Речи Айтула звучали жутко, и Брудвар видел, какой решимостью пылал его взгляд. Однако, сын Эрнульфа невольно зауважал фэрла. Ведь, несмотря на всю бездну разделявших их противоречий, между ними обнаружилось нечто общее. Оба были готовы защищать своих людей и стоять рядом с ними до самого конца. Оба не боялись умереть за дело, которое считали правым. Но все зашло слишком далеко, ситуация принимала очень скверный оборот, а идти на попятную и показывать слабость Брудвар не мог. Грозная складка пролегла поперек лба воина, когда он озвучил свои условия.
- Ну ладно. А теперь ты послушай меня внимательно. Кошмар твоего племени окончен, а месть совершена. Учитывая, сколько боли принес мой отец, я признаю за тобой право на возмездие и не стану требовать твою жизнь взамен его, - совесть никогда не была сильной стороной Брудвара. Однако, после исповеди Айтула, именно она склонила воина к милосердию. - Но фэрл, который под покровом ночи убил Вождя, фэрл, который не чтит обычаи Севера, не может стоять в главе свальда. Поэтому, ты навсегда покинешь Север и отдашь проклятый камень Озаренным, - Брудвар надеялся, что мудрецы сумеют разгадать загадку этой вещи и обуздают силу, скрытую в ней. - Аркалы же изберут нового фэрла, останутся в составе Эргунсвальда и сожгут своих темных идолов. Лишь это позволит сохранить мир. Иначе, мне все - таки придется спустить Фронсуда с цепи и убедить твое племя силой меча. И запомни: угрожать мне войной - пустое дело. Ведь, Айтул, война всегда была моей стихией.
- Эх, Брудвар, Брудвар… Жаль, но попытаться стоило, - разочарованно произнес фэрл и спрятал камень. - В палатке отчетливо запахло грозой, а костер, вдруг, воспылал еще ярче. - Люди никогда не верят, покуда не увидят все сами, да, сын Эрнульфа?
Острая, невыносимая боль пронзила голову Брудвара. От неожиданности он застонал и упал со стула.
- Скоро ты станешь более сговорчивым, - фэрл наступил на его пальцы, тянувшиеся к мечу. - А если нет, то твоя мать наверняка пойдет на уступки. Вряд ли ей захочется оплакивать еще одного сына.
- Вьерд… Грайдис…, - Брудвар пытался позвать на помощь соратников, но каждое слово давалось ему с титаническим трудом. Из носа ручьем потекла кровь. Воин собрал волю в кулак, вдохнул побольше воздуха и выпустил наружу всю свою ярость, на миг перестав мучаться:
- ВЬЕЕЕЕЕРД!!!!
Палатка сотряслась и опасно заскрипела, едва не обрушившись: верный соратник ворвался в чум. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Не тратя время на то, чтобы достать молот, воин рванул с места и кинулся на Айтула с голыми руками.
Противник был невероятно проворен. Он ловко увернулся, схватил изголовье стула и со всего размаха огрел Вьерда по затылку, сбив того с ног.
В чум юркнула Грайдис. Белокурая женщина выхватила из голенища нож и уже занесла кисть для броска, как вдруг, захрипела и потянулась к шее, выронив оружие.
Айтул с перекошенным от гнева лицом вытянул руку, сжимая пальцы вокруг чего - то невидимого. Но, защищаясь, фэрл отвлекся от своей главной цели и не заметил, как быстро Брудвар сумел прийти в себя.
Не долго думая, сын Эрнульфа схватил еще дымящийся котелок, удачно подвернувшийся рядом, и плеснул содержимое, целя в голову фэрла.
Айтул протяжно взвыл, закрыв лицо ладонями. Полуослепший, рычащий, взбесившийся, словно зверь, он вихрем выбежал наружу.
- За ним! Нельзя дать ему уйти, - вскочил Брудвар и, невзирая на лютую боль у висков, помчался в погоню.
Увидев неладное, дружинники засуетились. Эхом громыхнула команда Одноглазого приготовиться к бою.
Фэрл всех аркалов, избранник Сакгота обернулся, крепко зажмурился, что - то прошептал и хлопнул в ладоши.
Послышался ужасающий, разрывающий уши звук. Могучие скалы, нависавшие с двух сторон от войска Брудвара, покрылись трещинами и раскололись. Один за другим, стремительно и неотвратимо, гигантские куски горных пород начали падать. Надрывные крики беспомощных людей утонули в сумасшедшем грохоте и пыли.  
В считанные мгновения дружина Брудвара была погребена заживо и раздавлена под камнепадом.
Айтул открыл желто - зеленые глаза и зловеще улыбнулся. За его спиной уже ликовали аркалы, готовые исполнить любой приказ своего фэрла.
Сын Эрнульфа крепко сжал рукоять меча и приготовился к битве. Никогда в жизни он не ошибался так сильно, как в этот злополучный день.