Духовная преемственность русской литературы

«Духовная преемственность русской литературы. «Сверхвременное» в творчестве русских писателей»
Серебряный век – одна из самых таинственных и трагических страниц русской литературы и русской истории. Долгое время творчество великих поэтов этой переломной эпохи было под спудом безбожной, материалистической идеологии.  Ныне, имея, наконец, возможность прикоснуться к великим именам, всякий культурный, мыслящий человек не может не видеть глубинную связь, духовную преемственность поэзии 19-го и 20-го веков.
Примеров   такой преемственности немало, о чём писалось, например, в журнале «Русская речь». В данной же работе речь пойдёт о творчестве великих Фёдора Ивановича Тютчева (1803 – 1873) и родившегося ровно через 50 лет Владимира Сергеевича Соловьёва (1853 – 1900).
   В.С.Соловьёв – сын знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьёва, поэт и философ, оказавший огромное влияние на целое поколение молодых поэтов: А.А.Блока, З.Н.Гиппиус, Д.С.Мережковского, П.С.Соловьёву  ( младшую сестру ) и многих других ;  а имя   Фёдора Ивановича Тютчева, очевидно, ни в каких комментариях не нуждается.               
  Одним из главных образов, воспетых во всём мировом искусстве,  конечно,
всегда была  и будет природа –
« Не то, что мните вы,  природа –
    Не слепок, не бездушный лик: 
    В ней есть любовь, в ней есть свобода,
  В ней есть душа, в ней есть язык» –
писал Ф.И.Тютчев, потому что природа  - живое, творческое начало.
А вот строки В.С.Соловьёва:
« Природа с красоты своей
  Покрова снять не позволяет  -
  И ты машинами не вынудишь у ней
  Чего твой дух не угадает».
Никакая цивилизация, никакой прогресс не сделают человека лучше, счастливее, если дух повреждён, если  душа, духовное начало – пустой звук.
 Именно духовное начало – то главное, сокровенннное,  что видит и лирический герой у Ф.И.Тютчева в стихотворении «Осенний вечер»:
 Есть в светлости осенних вечеров
 Умильная, таинственная прелесть:
 Зловещий блеск и пестрота дерев,
 Багряных листьев томный, пёстрый шелест,
 Туманная и тихая лазурь
 Над грустно – сиротеющей землёю,
 И, как предчувствие  сходящих бурь,
 Порывистый, холодный ветр порою,
 Ущерб, изнеможенье – и на всём
 Та кроткая улыбка увяданья,
 Что в существе разумном мы зовём
 Божественной стыдливостью страданья.
 В  этом прекрасном, щемящем душу пейзаже, запечатлённом  И.И.Левитаном,  И.И.Шишкиным,  К.А.Васильевым  и многими другими великими мастерами, главное  – « божественная стыдливость страданья», неотделимая от  «разумного  существа», а не биологической единицы.
     И вот перед читателем «скудная природа»  вместе с « бедными селениями», научающая кротости, смирению и через страдания приближающая к   Христу  в  другом стихотворении Ф.И.Тютчева  «Эти бедные селенья…».
  Эти бедные селенья,
  Эта скудная природа –
  Край родной долготерпенья,
  Край ты русского народа.
  Не поймёт и не заметит
  Гордый взор иноплеменный,
  Что свозит и тайно светит
  В наготе твоей смиренной.
  Удручённый ношей крестной,
  Всю тебя, земля родная,   
  В рабском виде Царь Небесный
  Исходил благословляя.
      А у В.С.Соловьёва в одном из самых известных стихотворений «В Альпах» вовсе отсутствует описание одного из самых красивых мест земли, потому что пейзаж в данном случае – ступень духовного подъёма; потому и «мысли без речи», и «чувства без названия» как в начале, так и в конце стихотворения:
Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой,
Зыбкую насыпь надежд и желания
Смыло волной голубой.
Синие горы кругом надвигаются,
Синее море вдали.
Крылья души над землёй поднимаются,
Но не покинуть земли.
В берег надежды и в  берег желания
Плещет жемчужной волной.
Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой.         
Нельзя «наитие вещательного духа» (Н.С.Лесков) назвать «на ежедневном языке».                ( А.К.Толстой.)
        Если язычники обожествляли саму природу в проявлении стихий, то для христиан природа – нерукотворный храм Творца – и эта мысль, естественно, лежит в основе многих великих произведений искусства. И В.С.Соловьёв в своей основной ипостаси -  религиозного философа писал: «Мы должны определить красоту как преображение материи чрез воплощения в ней другого,  сверхматериального начала». Эти замечательные слова из небольшой статьи «Красота в природе» следует чаще вспоминать, чтобы в жизни не происходило роковой подмены понятий.  Ведь даже ещё языческие философы: Сократ, Платон, жившие в 4-ом веке до Рождества Христова, - говорили об ином мире, где нет зла; о том, что красота на грани двух миров; о том, что есть музыка небесных сфер, недоступная человеческому слуху. Правда, пути в тот прекрасный мир не было, потому что Спаситель ещё не пришёл во плоти и не искупил крестной смертью грехи людей – а потому   мир людей «гроб для праведника», а тело - «гроб души». Эти мысли великих, праведных язычников, по сути, предшественников христианского мышления, не могли  не отразиться и в русской литературе, особенно в раннем творчестве многих поэтов.
    Одним из ярких примеров такого отражения, наверное, можно считать ранние стихотворение Ф.И.Тютчева «Молчание», в котором «Мысль изречённая есть ложь», а потому   и обречённый вывод: «Лишь жить в себе самом умей».   И в другом его тоже раннем стихотворении «Фонтан» нельзя подняться выше «высоты заветной», а потому   фонтан, а по сути человек «ниспасть на землю осуждён»:
  О смертной мысли водомёт,   
О водомёт неистощимый!      
Какой закон непостижимый   
  Тебя стремит, тебя мятёт…      
Как жадно к небу рвёшься ты               
Но длань незримо – роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Свергает в брызгах с высоты.
И у В.С. Соловьёва «Бескрылый дух, землёю полонённый», а всё прекрасное, заветное – «лишь сон один».  Только во сне «прежний мир в немеркнущем сиянье опять встаёт пред чуткою душой».  А в финале будет «тяжкое пробужденье» и снова мучительное ожидание «отблеска нездешнего видения»      и «отзвука гармонии святой».
       Но в стихотворении «Хоть мы навек незримыми цепями…» уже нет той обречённости, потому что «…под личиной вещества бесстрастной везде огонь божественный горит».  Это даёт возможность лирическому герою смотреть и на земную жизнь    более оптимистично. Похожее мироощущение присутствует и в стихотворении «Земля – владычица…», где видится, слышится, чувствуется «…сочетанье земной души со светом неземным …» – и потому « … от огня любви житейское страданье уносится, как мимолётный дым».
Любовь – основа, начало жизни, она побеждает зло, преображает мир и человека.
       И вот, кажется, совсем иная жизненная ситуация, иные размышления Ф.И.Тютчева, в стихотворении «Два единства», навеянном прежде всего войной; но и здесь любовь превыше всего; она побеждает насилие, льющуюся кровь:
Единство,- возвестил оракул наших дней,-
  Быть может спаяно железом лишь и кровью…
Но мы попробуем спаять его любовью –
А там увидим, что прочней…
По сути это – победа Христа, воплощающего любовь, над антихристом, который крестит «железом лишь и кровью», но перед любовью бессилен. А в другом своём стихотворении «Над этой тёмною толпою» Ф.И.Тютчев говорит о том же без всяких аллегорий:
  …Но старые, гнилые раны.
           Рубцы насилий и обид,
  Растленье душ и пустота,
  Что гложет ум и сердце ноет,-
  Кто их излечит, кто прикроет…
  Ты. Риза чистая Христа…
«Риза чистая Христа» покроет, исцелит всё мировое зло, потому что «…любовь покрывает множество грехов…» и   «…никогда не перестанет», как говорится в Священном Писании.
      Тема любви, которая сильнее смерти, одна из главных и в творчестве, особенно позднем, В.С. Соловьёва. (Если так можно сказать о человеке, прожившем всего 47 лет.)
     А когда без тебя
     Суждено умереть –
     Буду яркой звездой
     Над тобою гореть –
Так написал он в стихотворении «Нет вопросов давно…»
Для его лирического героя (и не только здесь) важно только то, что «…сердце сердцу говорит в немом привете». (Стихотворение «Милый друг, иль ты не видишь…»).   Эти стихи о том, что мир дольний есть лишь отражение мира горнего, который, как написал профессор М.М.Дунаев, «мы видим как сквозь мутное стекло». (Изначально это -  тоже слова из Священного Писания). Но любовь, которая, по словам апостола Павла, «никогда не перестанет», которая больше, чем вера и надежда, поднимает человека над обыденностью, делает причастным вечности, приближает к тому, чтобы видеть, как сказано у того же апостола, «лицом к лицу». (Оба эти произведения, воспевающие вечную любовь, даже были положены на музыку одним из современных православных композиторов.)
             И вот снова у В.С. Соловьёва обычный лесной пейзаж в стихотворении «Там, где семьёй столпились ивы…» пробуждает у лирического героя мысли о предназначении человека, и поэтому в финале он поднимается «…и над любовию земною, и над земною суетой»:
                Там, где семьёй столпились ивы
                И пробивается ручей,
                По дну оврага торопливо,
                Запел последний соловей. 
                Что это…Радость обновленья,
                Иль безнадёжное прости…
                А вдалеке неслось движенье
                И гул железного пути. 
                И небо высилось ночное
                С невозмутимостью святой      
                И над любовию земною,
                И над земною суетой…               
«Есть вечная любовь, которая, побеждающая смерть,» – говорят нам оба поэта своими стихами!  И в философской статье «Смысл любви» В.С. Соловьёв писал о том, что только соединение в Боге ведёт к бессмертию, потому что «… перерождает жизнь вечною, нетленною силой благодати».
    И снова одно из поздних стихотворений Ф.И.Тютчева, где выстрадавший свой духовный опыт поэт говорит, что благодать доступна лишь тем, кто «…умел…любя, страдать», а потому «чужие врачевать недуги своим страданием умел…», а иначе невозможно:
                Но этой веры для немногих
                Лишь тем доступна благодать
                Кто в искушеньях жизни строгих,
                Как вы, умел.  Любя, страдать,
                Чужие врачевать недуги
                Своим страданием умел,
                Кто душу положил за други
                И до конца всё претерпел.
      И, конечно, в творчестве В.С. Соловьёва одним из самых значимых является образ Богородицы, потому что Она высшее проявление любви к грешным людям, их последняя надежда на прощение, заступница мира. Она путь духовного восхождения:
О Всесвятая, благословенная,
Лествица чудная, к небу ведущая.
С неба ко мне приклони Свои взоры…
Она своей безграничной милостью дала нам «…воду живую, в вечность текущую», и приведёт «... в горние страны, в божницу светов». (Это произведение, пожалуй, как никакое другое, похоже на молитву и напоминает песнопение «Царица моя преблагая…»).  А в другом стихотворении «К чему слова в безбрежности лазурной…» Она - «…первое сиянье единого и творческого дня».
Но апогеем поэтического творчества В.С. Соловьёва, наверное, можно считать стихотворение «Бедный друг»:
                Бедный друг, истомил тебя путь,
                Тёмен взор и венок твой измят.
                Ты войди же ко мне отдохнуть –
                Потускнел, догорая, закат.
                Где была и откуда идёшь,
                Бедный друг, не спрошу я, любя,
                Только имя моё назовёшь,            
                Молча к сердцу прижму я тебя.
                Смерть и Время царят на земле,-
                Ты владыками их не зови;
                Всё, кружась, исчезает во мгле,
                Неподвижно лишь солнце любви.
И каким тяжёлым был духовный путь самого поэта! Какие духовные испытания, искушения пришлось ему претерпеть, чтобы, как сказал другой великий поэт М.А.Волошин: «выстрадать великое познанье»! Выстрадать и донести до читателя: и своего современника, и будущих поколений! 
     И, конечно, нельзя не видеть, что все приведённые в статье стихи являют собой примеры истинно русского мировоззрения. Это -  часто мучительный поиск смысла жизни земной ради обретения жизни вечной, попытка воспарить над земным    временем и пространством. Именно такой образ мышления, такое мировоззрение, мироощущение создаёт великую русскую литературу, ярким примером которой является творчество Ф.И.Тютчева и В.С. Соловьёва.
               P.S.  Уже после погружения в творчество двух великих поэтов, прикосновения к глубинной связи их произведений невольно вспоминается одно посвящённое В.С.Соловьёву стихотворение. Это – «Воздушная дорога» в К.Д.Бальмонта. И дело вовсе не в преемственности творчества двух поэтов – символистов, хотя и очень разных. (Мы знаем об огромном влиянии В.С. Соловьёва на творческую молодёжь). И даже не то важно, насколько К.Д.Бальмонт шестым чувством проник в мироощущение своего великого предшественника. (Этот случай вовсе не единственный, например, стихотворение З.Н.Гиппиус «Крылатое», посвящённое И.А.Бунину).            
    Вот поистине удивительные строки:
                Недалека воздушная дорога, -   
                Как нам сказал единый из певцов          
                Отшельник скромный, обожатель Бога,               
                Поэт-монах Владимир Соловьёв.
                Везде идут незримые теченья,
                Они вкруг нас: они в тебе, во мне.
                Всё в мире полно скрытого значенья,
                Мы на земле – как бы в чужой стране.
                Мы говорим. Но мы не понимаем
                Всех пропастей людского языка.
                Морей мечты, дворцов души не знаем,
                Но в нас проходит звёздная река.
                Ты подарил мне свой привет когда-  то,
                Поэт-отшельник с кроткою душой.
                И ты ушёл оттуда без возврата,
                Но мир земли -  для неба не чужой.
                Ты шествуешь теперь в долинах Бога,
                О дух, приявший светлую печать.
                Но так близка воздушная дорога,
                Вот вижу взор твой – я с тобой – опять.
Многое, написанное здесь, обращено ко всем людям, понимающим, даже скорее, чувствующим, что есть что-то большее, чем наша повседневная жизнь; что не всё человеку дано постичь на земле.  И пусть не дано человеку понять «всех пропастей людского языка», «морей мечты» и «дворцов души», но «звёздная река» соединяет земное и небесное, временную жизнь с вечностью. Потому и не слышится здесь неизбывной тоски, звучащей в некоторых ранее приведённых произведениях.
    Сам В.С.Соловьёв один из своих трудов посвятил памяти Ф.М.Достоевского, называя его представителем нового, христианского искусства. И один из любимых героев великого писателя говорит о том, что многое на земле от нас скрыто, но взамен того дарована живая связь с Христом; о том, что «корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных». Эта мысль одна из главных и в «Воздушной дороге», где уже название отражает незримую связь двух миров. А помогли её найти, увидеть, ощутить «отшельник скромный, обожатель Бога, поэт-монах Владимир Соловьёв» и многие великие писатели, до и после него.   И данное стихотворение -  один из ярких примеров духовной преемственности великой русской литературы, чему посвящена данная работа.