Будни участкового Полушкина. Часть 2

       Понедельник – день тяжелый. В голове участкового Полушкина по кругу носилась эта фраза и как он ни старался отделаться от нее, у него ничего не получалось. Он пытался спрятаться за спины своих товарищей по оружию, но цепкий взгляд начальника районного отдела внутренних дел полковника Акулина каждый раз, когда он поднимал глаза от бумаги, впивался в Полушкина и в течение минуты изучал его. Эта минута казалась Полушкину вечностью и он мечтал уже упасть в обморок и не видеть окончания совещания. Ему даже четко представилось, что лежит он на затоптанном ботинками полу актового зала, где проходили большие совещания по понедельникам, а над ним склонились сослуживцы и начальник отдела, грозный Акулин, говорит о нем исключительно теплые слова и жалеет горько об унижении такого ценного сотрудника как Коля Полушкин.

Акулин погрыз кончик карандаша, поднял взгляд над бумагой, которую он держал в руках, и рявкнул хорошо поставленным голосом:
- Старший лейтенант Полушкин!
Полушкин очнулся от видений  и вскочил так быстро, что опрокинул стул:
- Я!
Акулин усмехнулся и спросил ласково:
- А скажи-ка, любезный, что за романтическая история случилась на вверенном тебе участке?
Полушкин покраснел, но ответить ничего не успел. Сослуживцы заерзали и зашептались, предчувствуя, что сегодня их ждет что-то весьма интересное. Начальник участковых майор Мельник сидел полуобернувшись к Полушкину и всем своим видом показывал, что жить Полушкину осталось недолго. Максимум час.

Акулин прихлопнул по столу кулаком и начал медленно зачитывать постановление Полушкина, махнув рукой, чтобы тот садился.
«… По факту нанесения телесных повреждений гражданину Гайдуку гражданином Ершовым… В ходе проверки было установлено, что 2 сентября 1998 года гражданин Гайдук и гражданин Витовский, получив расчет на работе, решили отметить это событие. После того, как они выпили спиртное в г. Н., они решили перебраться на левый берег в поселок К., где и продолжили отмечать это замечательное событие на квартире у гражданина Витовского по адресу: ул. Октябрьская д.17. От большого количества выпитого спиртного гражданин Витовский устал и уснул, а гражданин Гайдук вышел из дома товарища и пошел к себе домой. Однако, по дороге он встретил двух привлекательных женщин - Соломатину Марию Сергеевну и Селину Анжелику Степановну. Женщинам он рассказал, что уволился с работы, получил расчет и предложил им продолжить банкет на квартире у Селиной, которую он хорошо знал. Заинтересованные женщины согласились и они все пошли на квартиру к Селиной.

Из объяснения гражданина Гайдука следует, что после того, как он повстречался на поселковой улице с прекрасной половиной человечества, у него начались провалы в памяти.

Из объяснений гражданок Селиной и Соломатиной следует,  что встретившийся им на улице Гайдук, предложил им выпить и дал денег на продолжение банкета. На деньги Гайдука они купили водки и закуску: сладкий арбуз. Через какое-то время водка кончилась и Гайдук опять спонсировал их, они еще раз купили водки и продолжили отмечать замечательное событие – увольнение с работы Гайдука. Позже в квартиру к Селиной пришел Ершов, брат Соломатиной. Он присоединился к банкету. Через какое-то время спиртное опять закончилось и Василий Гайдук спонсирует еще раз Селину, выделяя ей сто рублей на водку и 10 рублей на шоколадку ее сыну.

Банкет продолжается и от выпитого спиртного в большом количестве Ершов тоже устает и засыпает. Гайдуку же от принятого спиртного все больше и больше нравится гражданка Соломатина и он предлагает ей уединиться в большую зальную комнату и вступить с ним в половую связь.

Из объяснения гражданки Соломатиной следует, что Гайдук ей спонсировал 800 рублей и она в знак благодарности решила ему не отказывать в удовольствии. Далее она показала, что уединившись в зальной комнате, они предались утехам, но так как Василий был не очень трезв, то при смене поз он неоднократно падал с кровати, чем причинил себе множество телесных повреждений. Закончив в конце концов половой акт, Василий стал требовать от Соломатиной орального секса, однако оскорбленная до глубины души непристойным предложением Соломатина в грубой форме отказала ему, по причине чего между ними произошла словесная перебранка с взаимными оскорблениями. Данную ссору услышал брат Соломатиной Ершов, зашел в комнату, потребовал, чтобы гражданин Гайдук оделся и вышел вон. В процессе одевания Гайдук путался в одежде и падал, чем опять причинял себе телесные повреждения. Одевшись, он выбежал на крыльцо и упал с него.  Вещи и документы остались на квартире Соломатиной, которые потом были выданы участковому. Из проверочного материала следует, что телесных повреждений никто из присутствующих Гайдуку не причинял, в связи с чем в возбуждении уголовного дела следует отказать».

Акулин вздохнул и поднял глаза на Полушкина. Весь личный состав зажимал руками рты, но сдержаться не было ни у кого сил. Хохот грянул такой, что из приемной начальника отдела прибежала секретарь Лариска, чтобы посмотреть что случилось в актовом зале. Хохотали все, Акулин хотел было разразиться матерными словами, дабы прекратить это безобразие, но махнув рукой тоже хохотал, сотрясаясь большим телом и вытирая выступившие слезы.

Мучительно тянулось время до обеда, каждый из встречавшихся сослуживцев в длинных коридорах отдела, не отказывал себе в удовольствии подшутить на Колей, вспоминая утреннее совещание. Полушкин до обеда должен был допросить еще гражданок Соломатину и Селину и сдать материал начальнику на подпись. Пригласил он и еще одну гражданку, которую избил муж. Работала она в городе и надо было до вечера успеть допросить ее. Сроки по материалу заканчивались и не хотелось, чтобы на следующем совещании опять склоняли его фамилию.

Когда пришли Соломатина и Селина, весь отдел участковых высыпал, чтобы посмотреть как выглядит прекрасная половина человечества. А выглядела она не ахти. Две изрядно потрепанные женщины стояли под кабинетом Полушкина и ожидали, когда он их вызовет. По всему было видно, что они недавно закончили банкет, амбре распространилось по отделу такое, что хоть святых выноси. Подруг же нисколько не смущало столь повышенное внимание, так же как и их внешний вид.

В обед, наскоро перекусив в буфете, Полушкин быстро печатал постановление об отказе, стараясь допускать как можно меньше лирических отступлений, все еще помня о сегодняшнем утре.
- Можно?
В дверь кабинета робко просунулась голова женщины.
- Заходите, - кивнул Полушкин, отложив в сторону незаконченное постановление.
- Я вот чего… Я Свиридова. Меня муж побил. Так я вот чего…
Женщина замялась и принялась теребить платок в руках.

Полушкин взял в руки ручку, пододвинул бланк и начал списывать данные паспорта гражданки. Дописав, обратился к женщине:
- Рассказывайте. Что произошло в субботу.
Женщина загрустила. Сидела и молчала. Потом подняла на Полушкина полные слез глаза:
- Дык я че…  Товарищ участковый, Вы в тюрьму то его не сажайте, он так-то хороший, я его люблю, хоть он пьяница и потаскун. Дети ведь у нас. Двое. Это все она, прицепилась к нему. Он бы сам-то такое не допустил. Это она, соседка, Нюрка, сучка, хочет увести его из семьи.
Полушкин понял, что это надолго, вздохнул и задал вопрос еще раз:
- Расскажите, что произошло в субботу.

Женщина зачастила:
- Дык я и говорю… Пришла я домой, а он, кобель окаянный, с соседкой. Я ж стала ее выгонять. Она постоянно устраивает у себя дома пьяные оргии с громким музыкальным сопровождением, муж-то мой и повадился к ней хаживать. А теперь и она к нему. Я ее стала выгонять, а она вцепилась мне в волосы, я вырвала голову, что смогла, клочья волос остались в ее руках. Она мне сказала, что она медсестра, и что может справку взять, она меня зарежет и ей ничего не будет за это. Муж нас разнял, но она плюнула в меня, отчего я упала. Потом муж выгнал соседку, мы с ним стали ругаться. Он мне предложил пойти погулять. Я отказалась. Тогда он стал душить меня, предлагая восстановить наши семейные отношения. Потом он перестал меня душить и ударил своим телом. Потом мы успокоились. И собрались пойти гулять. Когда у нас был скандал, соседка вызвала милицию. Милиция приехала и забрала мужа в отдел.
Свиридова подняла на Полушкина глаза:
- Товарищ участковый, Вы уж не сажайте его в тюрьму. Он хороший.
Полушкин вздохнул еще раз.
- Ну, за что мне это? - подумал он и принялся писать показания Свиридовой.

Коля все еще копался в бумагах, когда в дверь заглянул пробегавший мимо участковый Ефимов:
- А ты чего, домой то не идешь?
Коля взглянул на часы и охнул, до отхода последнего катера осталось 30 минут, быстро собрал бумаги и побежал на пристань.

Берег медленно уплывал вдаль. Коля сидел на корме и смотрел на волны.  События дня, такого бурного и насыщенного, постепенно забывались, их как будто смывало волнами и теперь они уже не казались ему такими значительными. Он думал о своей жене Зине, с которой они уже вот почти 15 лет вместе и про своих трех детей, рыжих сорванцов. И думал он о том, как он счастлив с ними. Хотелось, чтобы  катер шел быстрее, и хотелось поскорее оказаться дома, поесть горячего ужина и посидеть на крыльце, покурить и послушать своих детей, как они наперебой будут рассказывать о своих школьных делах, о друзьях, о том, что кто-то из них подрался, а кто-то разбил коленку. И так тепло стало у него на душе, что он задремал. Приближался  родной левый берег.